Хроники одного гвардейца
Глава 33
Наверное, каждому и каждой из нас хоть раз но мечталось остаться совершенно одним, так, чтобы никто не мешал. С каким счастьем воспринимали мы те дни, а если очень повезет, то и ночи, когда нам позволяли остаться одним дома! Но, что если робинзонада, что грезилась нам, стала бы реальностью? Что случится с тремя маленькими жеребятами, попавшими на необитаемый остров, совсем не похожий на "Чунга-Чангу" из старого советского мультика и далекий от желания помогать невольным малолетним робинзонам, чье существование теперь сводится лишь к одному вопросу: Как прожить еще один день?
ГЛАВА 33
Одни
Шум мешал.
Он не давал забыться. Не давал уснуть.
Ровный, назойливый, постоянный шум. Плеск.
Как много она уже его наслушалась тогда...
Когда именно? Она не смогла бы сказать. Тогда.
Тогда, когда они услышали крик Шкипера про якорь и поняли, что только они могут добраться до него. Тогда, когда налетевшая внезапно волна сбила ее с ног, потащила за собой, швырнула за борт.
Глупо все как-то получилось. Вся жизнь наперекосяк. Разве так должно быть у всех нормальных пони? Вот и закончилась она глупо и примитивно. И теперь лежать ей на этом дурацком, сыром и скучном дне...
Хотя... Хотя для дна тут было как-то суховато...
Наконец она решилась и приоткрыла один глаз. Яркое, беспощадное солнце резануло, выбивая слезу! Она зажмурилась. Провела языком по пересохшим губам. Соль. А может и кровь. Никакой разницы. Попробовала еще раз открыть глаза. Песок, камни, небо, море. Ничего интересного. На этот раз глаза закрылись самостоятельно, без всякой команды.
Появилась первая четкая мысль, простая и короткая:
"Жива".
И сразу за ней более развернутая и правдивая, хоть и не такая приятная:
"Пока жива".
Тело накрыла тупая, ноющая боль. Такая, как бывала после самых долгих тренировок, только еще намного сильнее. Не было никакого желания двигаться, но что-то надо было делать.
"Не можешь двигаться — думай, — сказала она себе. — Думанье пока еще не больно. Какая-то не такая получилась мЫсля... Думанье... Да ну ее..."
Постепенно мысли приобрели более четкое направление:
"Я лежу на песке. Сухом. Значит, не в воде. Там я лежала бы на дне и этого бы, наверное, уже не думала. А значит, я на суше. Как я сюда попала? Ну уж точно не сама. И не вынесло — плаваю я... Так. Выражаться так еще можно, а вот думать такими словами не надо. Плохо плаваю. Значит, кто-то помог. Или что-то. Кто или что? На этот вопрос ответим позднее. Живы ли остальные? Не знаю. Не хочу думать. Что делать дальше? Не знаю. Болит ли что-нибудь кроме всего вообще? Наверное, нет. Хотя может заболеть и не сразу. Есть ли еще какие-то ощущения от организма? Трудно дышать. Полтела онемело. А если это навсегда? Так. Нет. Дурных мыслей не надо. Есть ли еще какие-то ощущения? Есть. Жажды и голода. И, пожалуй... Пожалуй... Ой-е! Ощущение того, что срочно надо найти ближайшие кусты тоже присутствует! А для этого надо встать! А для этого надо как минимум разлепить глаза! Пробуем..."
Она в третий раз приоткрыла глаза.
Оказалось, что она лежит на боку, неуклюже поджав ноги и зарывшись носом в песок. Понятно, что все онемело и дышать трудно! Сделав усилие, она приподняла голову и попробовала осмотреться. Все, что было видно, это берег из песка и камней, грязно-серое небо и все еще беспокойный океан, бьющий об камни остатки какой-то лодки.
"Негусто. Но, хотя бы, отпал вопрос про то, что помогло..."
Но сама она в лодку точно не залезала!
"Значит, был еще кто-то? Значит, надо пойти и поискать. Значит, надо все-таки пересилить себя и подняться. Знать бы еще как…"
В конце концов, она, хоть и с превеликим трудом, но смогла встать на ноги и медленно побрела по берегу в сторону лодки, рядом с которой покачивалось на воде какое-то цветное пятно. И очень скоро стало понятно какое — это был бант. Только тут до нее дошло, что если смыло ее, то смыло и остальных. Ноги ее подкосились, и она вновь чуть не рухнула на песок.
— Да... Да как же это... — пробормотала она. — ЭПЛ БЛУМ!!!
Где-то рядом, за камнями, раздался неясный шорох. Она вздрогнула.
— Э-эпл Блум?
— Че? — из-за камней, пошатываясь, вышла жеребяшка с шерсткой желтоватого когда-то цвета. Сейчас из-за грязи и тины даже цвет угадывался с трудом. — Скуталу! Ты в порядке?
— Да навроде того... — пробормотала Скут, привычно натягивая бодрую, как ей казалось, улыбку.
— Уф, — Блум хлопнулась на песок. — А от мне как-т погано...
— Ну... Вообще говоря, мне тоже не особо... — Скуталу присела рядом. — Просто знаю, что долго сидеть нельзя, надо что-то делать.
— Да... Ага... Ты Свити не видала еще?
— Еще нет. Я только очнулась.
— Плохо, — выдохнув, поднялась с места Блум. — Пошли, найдем ее, а потом уже будем думать, че делать.
— Верно. Пшли.
Впрочем, далеко им идти не пришлось. Всего через пару минут поисков, они заметили что-то, белеющее на фоне сырого песка. Это была Свити, но она все еще была без сознания.
Подруги отнесли ее подальше от берега, туда, где после небольшого подъема, уже начиналась трава. Бережно уложили. Блум устало уселась рядом. Скоро к ней присоединилась и Скуталу.
— Ну? И че будем делать дальше? — мрачно глянула на нее Блум.
— Думать... — прошептала Скут. — Думать...
В голове сейчас проносилось сразу все. Сложно было даже отловить какую-то конкретную мысль. Лезло на ум все, что когда-либо доводилось пережить, и из недавних походов, и из того жуткого, только-только начавшего забываться года... Да... Судьба тогда научила ее существовать... Не жить. Разве это была жизнь? Но существовать.
"Да, Скут, — думала она про себя. — Как всегда, тебя угораздило. Вот только тут тебе не Понивилль и зависишь от себя уже не только ты. Думай. Что-то же ты запомнила? Вспомни. Когда тебе было хуже всего? Правильно. Когда вечером прощалась с Блум и Свити и уходила ночевать в каком-нибудь стогу. Лежала и думала всякую... Мда... А значит, чего надо? Значит, надо чем-то заняться. Найти, где поспать. Достать, чего поесть. Вот..."
Тут ее взгляд вновь упал на то, что осталось от их лодки.
— Че-т удумала? — по-видимому, Эпл Блум заметила изменение ее выражения лица.
— Да. Мне нужна будет твоя помощь.
Несколько минут спустя, они снова вскарабкались по камням и втащили за собой большую часть лодки, при ближайшем рассмотрении оказавшейся спасательной шлюпкой с "Копья". Свити Бель все так же неподвижно лежала в той же позе, в которой они ее оставили.
— Плохо, — Блум склонилась над ней. Пощупала копытом лоб. — Очень плохо. Ей нужно укрытие, тепло и горячая еда. Да и нам, ваще-т, не помешало бы тож.
— Ну, положи-и-им... — Скут, поднатужившись, перевернула лодку кверху дном. — Укрытие, хоть и паршивое, но есть.
Она развернула лодку так, что то место, где борт ее был проломлен, смотрело вглубь острова, и принялась обкладывать ту камнями.
— Погодь-ка! — Блум задумчиво поднесла копыто к лицу. — Эт че-т вроде спасательной лодки, да? А раз так, то в ней должно же че-т быть? Давай-ка посмотрим!
И они залезли внутрь.
Через какое-то время из шлюпки были благополучно извлечены: компас и часы, которые Блум тут же натянула себе на ногу; кремень и кресало; нож в ножнах, безапелляционно присвоенный Скуталу; фляга с водой; несколько сухих пайков; пара небольших весел; десяток каких-то непонятных им ракет на длинных палочках; аптечка, хоть и не такая, какую таскал с собой Алекс; и крохотная рация, оказавшаяся, впрочем, безнадежно уничтоженной — удар пришелся как раз на то место, где она крепилась. Даже водонепроницаемый чехол, в который она была упакована, порвался.
— Мда… Негусто, — пробормотала Блум, глядя на найденное.
— Негусто? Ха! — скептически глянула на нее Скут. — знаешь, что такое "негусто"? Вот когда ты, убегая из дому, хватаешь только ранец с учебниками и парой десятков битсов и пытаешься растянуть их на целый год, вот это "негусто"! А тут те сразу все – на, пользуйся!
— Извиняй, шо напомнила...
— Да ладно. Сейчас это даже может пригодиться. Если уж я как-то протянула почти целый год, то уж сейчас-то! — Скут чуть прищурила глаз и снова ухмыльнулась. — Ща че-нибудь придумаем!
— Давай пока занесем Свити внутрь?
— Верно.
Они втащили внутрь своего крохотного импровизированного домика Свити Бель, уложили ее на брезентовый пол, укрыли обрезком все того же брезента.
— Хороший нож, — Скуталу вырезала с оборванного края еще кусок и убрала оружие в ножны. — Очень хороший.
— Агась, — кивнула Блум. — А еще хорошо, шо лодка закрывалась этой штукой. Иначе нас бы оттуда просто вытряхнуло бы. Ну или мы бы буль-буль вместе с ней...
— Угу. Помоги-ка.
Они приладили вырезанный кусок брезента так, что тот закрывал пробоину в борту, служившую входом. В лодке стало почти темно. Лишь пробивалась пара лучиков через образовавшиеся щели.
— Вот, — Скут полюбовалась проделанной работой. — Вот теперь это похоже на дом.
— Агась. Че будем делать дальше? Ищем еду? А Свити? Да и темнеть уже вроде начало.
— Разделимся. Я за хавчиком, а с тебя костер. И за Свити присмотришь.
— Идет.
И они разделились. Эпл Блум осталась присматривать за Свити и учиться разводить костер, вспоминая, как делала это сестра, Скуталу же отправилась в неизведанные глубины острова.
Зря. Сама понимала, что зря. Темнело очень быстро, а что найдешь в темноте? Только окончательно потеряешься и не найдешь дорогу назад. Тем более что и еды-то не было видно. Но сидеть на месте она не могла.
Скуталу наклонилась к редковатой траве. Принюхалась. Нет. Эти мелкие красные цветочки абсолютно точно не были ей знакомы, а если она чему и научилась, так это не есть то, чего ты не знаешь. Тем более мисс Черили что-то говорила про то, что растения предупреждают о своей опасности ярким цветом. Это, конечно, больше относится ко всяким там ягодкам и кустикам, но проверять пока как-то не хотелось. Лучше поискать чего-то еще.
И ведь что хуже всего — кругом ничего, что было бы ей известно. Разве что деревья, но как ты их тут используешь? Не кору же жевать? А возвращаться без еды не хотелось. Вкус этой сушеной, прессованной гадости она еще долго не забудет, и нет нужды его вспоминать, пока можно еще хоть что-то найти! И она шла вперед. Глубже и глубже.
Ночь опустилась резко. Очень резко. Казалось, что она еще успеет вернуться, и вдруг — все. Сплошная густая мгла окутала остров.
Скуталу резко повернула назад. Какая уж тут еда, дорогу назад бы найти! Идти приходилось очень аккуратно — количество корней под ногами было просто огромным. Правда, это уже не помогло. Скоро она поняла, что идет наугад. Она потерялась.
"Дурила... — думала она. — Ну какая дурила... Ну почему я не догадалась взять у Блум компас или хотя бы метить чем-нибудь дорогу, а? Вот сейчас..."
Но додумать, что именно "сейчас", она не успела. Ее внимание привлек странный шум позади нее, сразу смешавший все мысли.
Она резко обернулась!
Никого. Странно.
И снова шум, но на этот раз сбоку.
Сердце Скут ушло в копыта! Не отрывая взгляд от той точки, откуда, как ей казалось, раздалось то странное, жутковатое то ли шипение, то ли щелканье, она ускорила шаг.
И опять какой-то странный звук, но уже совсем с другой стороны...
Скуталу, перешла уже на резкую, дерганую рысь, посекундно оглядываясь по сторонам.
И вдруг звук раздался уже перед ней! Под самыми ногами!
Змея!
Она уклонилась в последний момент, каким-то неимоверным движением прыгнув в сторону. В серебристом свете пробившейся сквозь кроны деревьев луны она видела, как вытянувшееся стрелой гибкое тело сделало свой бросок. Как горели налитые ненавистью крохотные глазки... Как ядовитые челюсти сомкнулись лишь самую малость не дотянувшись до ее шеи... Как вылетела, блеснула в луче лунного света и по красивой дуге упала на траву капелька яда...
Это было последней каплей. Не помня себя от страха, Скуталу ломанулась вперед, лишь чудом не врезаясь в деревья.
Страшные, жуткие звуки преследовали ее, не отставали ни на шаг.
"Бежать. Бежать? Бежать! Бежать!! Хочешь жить — беги!!!" — стучало в голове, когда она влетела в какие-то густые кусты. Запнулась за что-то. Кувырком, ломая ветки, полетела вперед.
То, что было за кустами, она заметила, но делать что-то было уже слишком поздно. За кустами был обрыв.
В последнюю секунду она успела ухватиться зубами за какую-то ветку, но та не выдержала веса жеребенка.
Она падала.
"Прощай..." — промелькнула последняя мысль.
Эпл Блум сидела перед входом и смотрела на огонь.
Она уже даже не волновалась. На это просто не было уже сил. Она знала, что что-то случилось, иначе, почему Скуталу так долго не было? Знала, что если та еще не вернулась, то что-то не так, но ничего не могла сделать. Она обещала остаться тут и присматривать за Бель. Да и куда бы она пошла? Где сейчас Скут? А Свити действительно нужна была помощь, и не жеребенка, а врача. Ей явно становилось хуже. Хотя в таких условиях и от врача толку было бы немного...
Блум приподнялась, заглянула внутрь лодки, в который уже раз приложила копыто ко лбу Свити. Жар. Он и не думал спадать. Значит, решено. Блум открыла аптечку. Конечно, здесь вам не Понивилль... Врачей тут нет. Придется рискнуть. Хорошо еще, что Эплджек когда-то учила ее разбираться в лекарствах. Правда, не то чтобы она ее тогда сильно слушала... Оставалось только надеяться, что она все помнит правильно. И она распечатала один из шприцев.
Видимо, укол все же не был безболезненным — Свити дернулась так, что едва не заехала ей копытом по лицу. Что ж. Это было то немногое, чем она сейчас могла ей помочь. Остальное зависело уже только от самой Свити, от ее желания бороться. Блум тяжело вздохнула.
С неба, гулко шлепнув по корпусу лодки, упала капля. Другая. Начинался дождь. Эпл Блум вылезла из-под укрытия и поправила заранее заготовленный кусок брезента, уложенный в ямку — единственная возможность добыть воды, что пришла ей на ум. Вода будет. Вот, что главное. На сухом пайке-то пожить еще как-то можно, а вот без воды... Она вновь забралась под лодку. Ее взгляд снова, помимо воли, упал на Свити Бель. Хоть бы с ней все было в порядке... Хоть бы она справилась...
Блум печально опустила голову на ноги.
— Да где тя, наконец, носит-т, а? Скуталу? — пробормотала она.
Скуталу и сама не понимала, где ее носило.
Вот вроде бы только что она была на острове, падала с того обрыва, а сейчас... Сейчас она стояла посреди... Да она даже не знала, посреди чего стояла! Стоять посреди чего-то можно, если ты это что-то видишь, а она не видела ничего! Даже не то чтобы она не видела ну... например, стен. Их просто не было! Она стояла посреди пустоты и знала, нет... чувствовала, что куда ни пойди, а со всех сторон будет только все та же пустота. Ни предметов, ни звуков, ни дуновения ветра. Только пустота и постоянно скользящие ноги. Вот это было единственное, что она еще ощущала — такое впечатление, что пол под ногами был из натертого до состояния льда мрамора, настолько он был холодным и противно-скользким.
А еще она откуда-то знала, что если идти не туда, куда надо, то можно идти вечность, так ничего и не встретив на своем пути. Вечность без надежды на свет, звук, ветер. Без надежды выбраться.
Знала она и то, что ее должны были позвать. Но прошла минута, прошла другая, а ее все не звали. И тогда она решилась.
Она не знала куда идти, но идти было надо.
Она сделала шаг.
Что-то дернуло ее за ногу.
Скуталу оглянулась. От ее правой задней ноги назад тянулась тоненькая красная ниточка, другой своей стороной уходившая в огромную, бездонную, как убедилась она, глянув через край, пропасть. Скуталу сделала еще шаг. Ниточка натянулась, растягиваясь. Еще, и та растянулась еще.
Скут внимательно посмотрела на ниточку. Наклонилась к ней. Да нет! Это была не нитка, это была... было... были... Да она даже не знала, как это и обозвать! Просто это было чем-то живым... Хрупким... Какой-то частью ее... Ее... Ее жизнью?
— Пф-ф-ф! Да не, бред какой! — потрясла она головой. — Ерунда полная! Я-то тут. Хотя и не знаю, где именно "тут". Вот же... "Тут, не тут"... Ну и крепко же меня, видать приложило!
Решив это, она поднялась с пола. Даже если это бред, то надо было чем-то заняться, пока она не придет в себя. А значит, надо куда-то пойти. Только вот куда?
Только тут она заметила, что та линия, что идет в пропасть от нее, не единственная. Была и еще одна. Правда, была она такая тонкая, что ее и заметить-то сразу было трудно. Она была уже не толще волоса, того и гляди совсем порвется. Но, если приглядеться, то на черном полу ее было заметно. И тогда Скуталу решила идти по ней.
Она не знала, долго ли шла. Может, это был час. Может, день. Может, месяц. Казалось, что само время давно уже перестало существовать. Как-то можно было ориентироваться только по одному — по ее собственной ниточке, становившейся все тоньше и прозрачней.
И вот, когда, казалось, ниточка вот-вот уже совсем исчезнет, впереди, наконец, что-то показалось.
Сначала она даже не поняла, что именно. Только то, что это что-то огромное, до самого потолка... Если тут вообще есть потолок.
Потом поняла — ворота. Но какие! Таких ворот она в жизни не видела! Дело даже не в их высоте! И не в том, что за каждой створкой мог спокойно поместиться Кантерлотский дворец! И даже не в том, что по бокам, вместо забора, была только какая-то густая, непроглядная... Даже не темнота. Темнота была и вокруг, и она была бы слишком светла для этого. Ковка этих ворот, вот что действительно завораживало! Такое впечатление, что сотни лучших кузнецов, трудились денно и нощно, создавая этот шедевр. Здесь было отражено все! Буквально все! Вся история Эквестрии! От самого зарождения мира и до наших дней! Такое впечатление, что задержись она тут подольше, и среди миллионов лиц пони, попавших на ворота, нашла бы и свое!
Из этого странного оцепенело-восхищенного состояния ее вывел рык. По ту сторону решетки мелькнули три пары огромных, внимательных, красных глаз. Остановились на ней. Рык повторился вновь. Скуталу почувствовала, как зашевелились волосы. По ноздрям резануло вонью, смрадом, смертью. Это заставило ее прийти в себя.
Она огляделась.
И увидела.
Далеко впереди нее, возле самых ворот, стояла маленькая, беленькая единорожка. Еле заметная ниточка тянулась прямиком к ней.
Ворота приоткрылись. Единорожка шагнула вперед.
— Свити Бель! — окликнула ее Скуталу, кидаясь за ней. — Стой! Погоди!
Единорожка остановилась. Медленно, как-то заторможено обернулась. Взгляд ее сначала лишь сфокусировался на спешащей к ней пегаске, и, кажется, лишь спустя несколько мгновений она узнала Скуталу:
— Ск… Скут? Но... Как ты здесь оказалась?
— Как, как... Пришла за тобой, конечно, как еще? — кивнула Скуталу на уже почти не различимую линию, мельком глянув и на свою, тонкую, но вроде бы все еще куда более яркую.
— Пришла? За мной? — единорожка удивилась голосом, но лицо ее оставалось неподвижным. — Зачем?
— Чтоб вернуть, дурила, зачем еще? — Скут даже не задумывалась над тем, что Свити, в общем-то, лежит сейчас внутри лодки, куда они с Блум ее втащили, ее просто несло. — Ты хоть представляешь, как там Блум сейчас изводится, а?
— Да, наверное... Но мне будет хорошо здесь. Я знаю.
— Не говори ерунды! Здесь темно и мрачно, а от этой зверюги за решеткой еще и воняет!
— Ну... Я не знаю откуда, но я просто это знаю. А это не "зверюга", как ты говоришь, это всего лишь Цербер.
— Вс-сего лишь... КТО???
— Цербер, а что?
Скут не ответила.
— Знаешь, а пошли со мной, а? — все также без выражения на лице предложила ей Свити. — Там здорово. Там больше не будет проблем. Вообще никаких.
Свити сделала шаг по направлению к Скуталу. Та инстинктивно отступила.
— Давай, а? — Свити сделала еще шаг.
— Да не, — пробормотала Скут. — Я, знаешь, еще как-то не готова...
— Пойдем!
И тут случилось что-то странное.
Свити дико, пронзительно заорала, дернула задней ногой так, что задела ей створку ворот, неожиданно легко ее захлопнув, и без чувств повалилась на пол!
Скуталу осторожно подошла. Потыкала ее копытцем. Та не шевелилась. Посмотрела на ниточку. Она все еще была.
И тут...
Скуталу аж присела!
Где-то, похоже, что прямо у нее в голове, раздался негромкий, но пробирающий до мозга костей голос:
"ХВАТАЙ! ХВАТАЙ И БЕГИ! НЕ ОБОРАЧИВАЙСЯ! ЧТО БЫ НИ СЛУЧИЛОСЬ, НЕ ОБОРАЧИВАЙСЯ! БЕГИ!!!"
Скут больше не думала, она делала! Просто взвалила Бель поперек спины и побежала! Побежала так, как не бегала ни до, ни после того! Страха не было. Но было что-то другое, куда более сильное, что гнало и гнало ее вперед. Через интерес все-таки обернуться, через дикую усталость, через желание упасть, чтобы больше никогда не подниматься. Вперед. Только вперед!
Остановилась она лишь на самом краю бездонной ямы. Замешкалась лишь на пару секунд.
Вдруг, по тьме раскатился тонкий, пронзительный, мелодичный звук. Такой будто... Будто умер крохотный колокольчик.
Скуталу глянула вниз. Холодная испарина выступила у нее на лбу — тонкая ниточка отделилась от Свити Бель и падала в пропасть.
Времени думать не оставалось. Она уложила Свити на пол, уперлась в нее лбом и скинула ее вниз. Еще секунда, и прыгнула сама.
Жуткая боль пронзала все тело.
Хотелось закричать, но во рту все пересохло, язык онемел. Ей еще никогда... никогда не было ТАК больно. Даже тогда, когда она пыталась научиться летать без помощи взрослых, прыгая с крыши. Даже та боль не шла ни в какое сравнение с этой. Она не могла даже пошевелиться. Оставалось просто лежать и ждать. Чего? Конца. Неважно уж какого.
Однако, как ни странно, боль уходила и уходила довольно быстро. Увы, она, так и не пропала совсем, но позволила открыть глаза и даже подняться. Правда вот при попытке сделать шаг боль снова пронзила, но на этот раз лишь заднюю ногу. Если еще точнее — правую.
Скуталу снова больно упала на землю. Поджала ногу. Долго смотрела на нее в темноте, щупала, но так ничего страшного и не нашла. На вид — самая обычная нога самого обычного жеребенка. Она снова попыталась подняться, на этот раз куда осторожнее. Вроде получилось. Правда, на ногу лучше пока не наступать.
"Да... — подумала она оглядываясь. — А меня, похоже, и правда здорово приложило! Чушь всякая мерещилась... Ну и провалялась же я тут! Вон уже солнце поднимается. Как только не сожрал еще кто-нибудь... Так, Скут! Я же тебя... себя уже просила! Без глупых страхов! Даже в мыслях! Хотя и вправду было очень страшно... Интересно, а глубоко ли было падать, чтобы так интересно бредить?"
Она обернулась.
И оцепенела.
Падать было глубоко. Очень даже глубоко. Здесь было даже больше трехэтажного дома по высоте! Да что там! Из зданий в Понивилле выше, пожалуй, была только ратуша! Для сломанной ноги, к примеру, хватало и одного этажа...
Она перевела взгляд ниже. Сглотнула. Перед глазами у нее помутилось.
Под обрывом, до самых ее ног, были камни. Даже стояла она сейчас на большом камне. И все они были забрызганы кровью. Свежей.
Скут еще раз, поборов, подступившую тошноту, осмотрела себя. Нигде ничего, если не считать прокушенной опять губы, да кровавой юшки, стекающей из носа и капающей на камень под ногами.
Но кроме нее тут никого не было. Она не понимала как. Этому не было никакого объяснения. Но это была ее кровь. И судя по ее количеству...
Она должна была разбиться...
Насмерть...
Рассвело.
Скуталу уже вышла по дну оврага к берегу и сейчас потихоньку шла вперед. Быстрее она не могла — на ногу невозможно было наступить. Приходилось передвигаться какими-то скачками, что тоже было жутко неудобно и сильно выматывало, заставляя делать привалы едва ли не каждые пятнадцать — двадцать минут. Но она держалась. Держалась изо всех сил. Она ведь жива. Надо лишь добраться до знакомого берега. Конечно, сложно сделать это без компаса, оставшегося у Блум, но делать что-то надо. Вот и приходилось Скут уповать на то, что если идти вдоль побережья острова, то рано или поздно, но окажешься в нужном тебе месте.
Оставалось только надеяться, что остров не очень большой.
Только она вознамерилась дать себе очередную передышку, как где-то рядом послышались голоса. Забыв про больную ногу, вновь до крови закусив от боли губу, Скуталу как могла быстро кинулась в кусты.
Эпл Блум не находила себе места.
Ну что, скажите на милость, могло случиться со Скуталу? Ее не было всю ночь. Утром она тоже не появилась.
Блум давно бы сорвалась на помощь, но здесь была Свити Бель, которой тоже нужна была ее помощь, и которая все никак не приходила в себя. Блум вздохнула. В который уже раз за сегодня? Ни Скут, ни еды. Хорошо хоть ее идея с брезентом сработала и воды, после ночного дождя, хоть и довольно слабенького, было вдосталь.
Отхлебнув прямо из ямы, она снова пошла проверить Бель...
И обнаружила ту лежащей с открытыми глазами и уставившейся прямо на нее!
От неожиданности Эпл Блум вздрогнула:
— С-свити? Здорово! Ты очнулась! Ты в порядке? А? — Блум села прямо перед ней и слегка дотронулась копытцем. – Сви-ит! Ты че?
— А?! Я?! — дернулась Свити. — Ой! Прости, Блум. Я чего-то... Чего-то я заснула... А что мы делаем на суше? Мы ведь на суше? Что, мы уже нашли Мисеркнакера, да? Ну я засоня! А где Скуталу, Деринг, Дерпи, Дэш, Эплджек, остальные? Что, все уже чем-то заняты, да? Только не говори, что я уже все пропустила!
— Да не... — пробормотала Блум. — Все только начинается. Неужт ты совсем ниче не помнишь?
— Конечно помню! — Свити закатила глаза. — Помню, что вчера был жуткий шторм и я, наверное, заснула в... этой... как ее... кают-компании. Я что-то проспала?
— Как бы те сказать... — Блум задумчиво пожевала губу. — Ва-аще-т да... Шкипер крикнул че-т насчет якоря, и мы втроем кинулись к механизму. Мы-т успели, но нас самих смыло волной. Неужели не помнишь?
— Не-а...
— А то, как сначала втаскивала в эту лодку меня, а потом мы вместе ловили Скут? — Блум тыкнула ногой в сторону ближайшей стенки. — Неужели ваще ниче не помнишь, а Свити?
— Не-а... Расскажи, а? — Бель поудобнее улеглась на брезенте. — Ну пожалуйста!
— Пфуф... Ла-ано. Слушай. Хотя тут особо и нече рассказывать. Я сама не особо много помню. Якорь мы тогда вродь успели опустить — больно здорово кораблик тряхануло. Меня сбило с ног и я покатилась по палубе. Потом сверху обрушилась вода и через секунду она была уже повсюду. Не знаю, как, но я тогда выплыла наверх. А когда выплыла, прям рядом со мной была вот эт лодка, под которой мы щас лежим, — Блум взглядом показала вокруг. — А в лодке была ты. Ты меня и вытащила. А потом мы вместе вытянули Скут. Ты ведь помнишь, что она... плоховато плавает?
— Ага.
— От. От мы ее и тяганули в лодку, когда она уже захлебывалась. А потом и говорить больше нече. Легли на дно, лодку застегнули над собой, да и лежали, Селестию поминали. Скут, правда, все больше как-т некультурно... А че еще нам было делать? Не грести же? Потом, наверн, заснули. Потом не помню. Наверн, налетели на че-т. Очнулась я уже тут, в песке и грязюке, когда меня Скуталу звала.
— А где, кстати она сейчас?
— От че не знаю, то не знаю. Поперлась куда-т еще вечером. Вродь как еду искать, да и ни слуху ни духу. Сама уж извелась тут...
— Забавно, — Свити наморщила лоб. — А я видела ее во сне! Ну и странный же он был! А чего ты вдруг на какие-то старомодные выражения переходишь?
— Какие-такие? — недопоняла Эпл Блум.
— Ну там... "Ни слуху..."
— А? Тьфу ты! Че-т я даю... Наверн, от бабули понахваталась. Я ведь столько времени рядом с ней провожу... Эт ты права. Надо завязывать с этой древней галиматьей.
— С которой? — прищурилась Свити.
— У? Ха! Ну не с бабулей же! — впервые с момента своего пробуждения на острове, Блум хоть немного улыбнулась. — А че у тебя был за сон про Скут? Че вы там делали?
— Да ничего такого... Вроде... — Свити как-то задумчиво потупила взгляд. – Не... Ничего. Просто странный он был очень. Рассказать?
— Канешн!
— Ладно. Я, наверное, действительно заснула тогда в лодке, как ты говоришь. Просто отключилась и все. Помню, что в самом начале сна было очень холодно, меня трясло, голова кружилась, будто я куда-то падаю, тошнило... В общем, плохо мне было очень. По-моему, даже стошнило-таки пару раз... А я все падала и падала... Или летала? Все так кувыркалось, что было совершенно непонятно. Вокруг меня плыли какие-то тени... Лица... Кого-то из них я даже вроде узнавала... Вот тут мне стало немного страшновато. Именно из-за тех, кого я узнавала. Я, конечно, понимала, что все это лишь бред, одно мое воображение и ничего больше, но... Просто те, кого я узнавала... Я знала или догадывалась, что их уже нет среди живых. Вернее, я сначала увидела одну из моих бабушек, о которой я это точно знала. Уже потом догадалась и про остальных. И все они кружились вокруг. Появлялись, проплывали, исчезали... Пытались что-то прошептать мне... Вот это все было страшновато. Я даже не знаю сколько это длилось, но мне показалось, что целую вечность. А потом я все-таки упала! И больно! Я даже умудрилась во сне потерять сознание, вроде... Хотя как это возможно я не представляю, не спрашивай. А когда я открыла глаза, все уже прошло. Никаких призраков, ничего такого. Вообще НИЧЕГО. Я сначала подумала даже, что так и не открыла глаза, так темно там было. А потом впереди появился какой-то огонек. Слабенький такой, дохленький... Ну прям как мой рог, когда я опять чего-нибудь сделать пытаюсь, а выходят пока одни искры, чтоб им... Ну я и пошла на тот огонек! Сколько шла... Долго, наверное... А главное, чем дольше шла, тем мне легче становилось! Веселее как-то... Свободнее... Навернулась, правда, несколько раз — полы там скользкие, как у Рар в "Карусели" после уборки. Такое ощущение, что если уж она там убирается, она их воском натирает, так я потом скользю... скольжу. Вот бывает же, да? У нее вечно такой беспорядок, хоть вообще за уборку не берись. Если берусь я, так потом получаю шишек от Рарити. Если она меня выставит-таки на улицу и примется сама, так меня опять шишки не минуют! Правда, уже от натертого ей пола... Или со шкафа чего-нибудь грохнется... Или я дверцы это шкафа открою... Или еще хоть чего-нибудь коснусь... Ой! Извини, что я о наболевшем. От темы чего-то отошла. Так вот. Прусь я это, значит, куда-то по натертому сестричкой полу... Падаю... Ее вспоминаю... Вдруг передо мной появилось что-то такое громадное! Присмотрелась я и ох... обалдела! Это, конечно, были лишь ворота, но какие! Я никогда ничего красивее не видела! Честно! Видела бы их Рарити, обстоналась бы от зависти! Извини, снова я про нее... Но ворота завораживали! Вот ты видела когда-нибудь такие ворота, чтобы на них была выкована вся история Эквестрии? И я даже не про книжную всякую там историю. Там было про каждого, представляешь?
— Не-ась...
— Вот! А я, когда, поближе подошла, я даже про себя увидела там! Правда, вот хоть убей не вспомню, что я там увидела. Я будто опять сознание потеряла, но и... и не потеряла. Не знаю, как тебе объяснить. Такое чувство было, что я висю... вишу где-то под потолком, если он там был, и смотрю на себя откуда-то со стороны. И ощущения такие здоровские... Даже то, что по ту сторону стоит та трехголовая зверюга, которую Твайлайт Цербером называла, когда рассказывала про то, как саму себя встретила, меня ну нисколечко не пугало! Тут эти ворота начали открываться. У меня, вдруг, появилось такое странное чувство... Чувство, что меня туда приглашают войти. Что там все будет здорово. Что пройдет не так много времени и вы присоединитесь ко мне... Это все было... Было очень странно. Боязно. Но оно затягивало. Я уже сделала шаг, когда вдруг откуда-то появилась Скут. Честно говоря я ее даже сначала не узнала, настолько жутко она выглядела! Я... — тут Свити запнулась, сглотнула подкативший к горлу комок, — Я даже думать сейчас об этом не хочу! Я не знаю, что нужно сделать с пони, чтоб так... Чтоб столько... — она сглотнула еще раз. — Ладно. Она сказала, что пришла за мной. Про тебя, кстати, упомянула! Сказала, что ты меня здесь ждешь. Странно, да? Я, видя в каком она состоянии, принялась убеждать ее, что там, за воротами, нам будет лучше, но она чего-то испугалась. Вот в кого она всегда такая упрямая, а? Я ведь вижу, как ей плохо, так нет же! Даже тут, во сне, и то упирается! Только я думала настоять на своем и втащить ее туда силком, как... Я даже не знаю, как это описать... Это... Это была такая боль... Такая... Будто мне в... круп бур запихивают!
— П-пардончик... — смущенно перебила ее Блум. — Видать промахнулась я слегонца с укольчиком...
— А? Ну... Не знаю о чем ты... От того... фонарного столба в крупе, я снова потеряла сознание. А потом все интересное до обидного резко закончилось и пошла какая-то обыкновенная сонная ерунда вроде пьяной в дюньдель Рарити на какой-то вечеринке, целующейся с тем вашим кривозубым родственничком, что работает мойщиком окон. Или Баттона в... Ну... Это личное... А потом я проснулась и увидела тебя. А потом ты начала меня расспрашивать о том, что я помню и рассказала мне о том, что с нами было. А потом ты сказала, что Скут куда-то пропала, а я вспомнила, что видела ее во сне. А потом ты начала говорить какими-то бабкиными выражениями. А потом я начала вспоминать свой странный сон. А потом я закончила. И я закончила! — выдохнула Свити, победоносно улыбнувшись.
— Агась... — слегка ошеломленно уставилась на ту Блум. — Супер. Особенно концовочка.
— Спасибки, — улыбнулась Свити. — Всегда думала где-нибудь такую ввернуть, да шанса не было. А вообще-то, я себя неплохо чувствую сейчас. Ну... Слабовато, но неплохо. Может, чем займемся?
— Если только тут, по лагерю. Где носит Скут я без понятия.
— Ладушки. Обустраиваемся и ждем Скут!
А Скуталу, обливаясь холодным потом, сидела в кустах и боялась лишний раз пошевелиться, чтобы не выдать себя. Забыла даже про ногу, настолько ей было страшно попадаться на глаза тем, кто, судя по разговору, проходил сейчас мимо. Да что там ногу! Дышала-то и то через раз!
— И все-таки господин Мисеркнакер не одобрил бы Вашей прогулки здесь, — раздался где-то совсем рядом чей-то тяжелый и грубый голос. — Я бы советовал Вам...
— А ты не советуй! — перебил его голос куда более молодой, почти жеребячий, но притом надменный не по возрасту. — Если папаше что-то стукнуло в голову, чтоб сбежать сюда из Лос-Пегасуса, то это еще не значит, что я намерен скучать и пытаться убить время! Тебе что приказано? Охранять меня или советы давать?
— Охранять. Простите.
— Вот и охраняй! Прощаю. Пока... Хорошо хоть убедил старика устроить вечеринку, но до нее еще неделю ждать. Скучища...
О да! Этот голос Скуталу узнала бы теперь где угодно! Как можно было бы забыть ту встречу! У нее на счет обладателя этого голоса уже были большие планы! И это только за фотографию мамы!
Разговор, тем временем, продолжался:
— И почему вообще отец не пускает меня вглубь острова? Я что, маленький, что ли? Да и охрана есть.
— У этого острова дурная слава среди наших ребят. Никто из них не сунется вглубь, я ведь Вам рассказывал...
— Да помню я эти дурацкие матросские сказки про умерших и всякую чушь! Кто еще только верит в них в наше-то время?!
— Мы верим.
— Ну и дурачье! Вместо того, чтоб облазить там какие-нибудь развалины, шатаемся тут по берегу, как туристы какие-то! Хоть развлеклись бы...
— Если позволите...
— Да?
— Я про развлечения. Вчера, после шторма, ребята видели рядом с островом какую-то лодку.
— Думаешь что-то интересное? — напрягся голос.
Скуталу тоже немало напряглась, сидя в своих кустах. Ведь не может такого быть, чтобы в один день к острову прибило бы сразу две лодки?
— Думаю, это могло бы Вас развлечь.
— Ерунда, наверное...
Скуталу выдохнула.
— Но это хоть что-то.
У Скуталу перехватило дыхание.
— А что за лодка?
— Вероятно, спасательная шлюпка. Сорвало, наверное, штормик был неслабый.
— Тогда ерунда...
Скуталу снова смогла дышать.
— Но хоть скуку разгонит.
Скуталу уже не могла определиться стоит ей дышать или нет. В конце концов, она решила сначала дослушать, а уж потом разбираться с дыханием.
— Прикажете собрать группу сразу по нашему возвращению?
— Да. И я пойду с ними. Начнем с той стороны острова пожалуй.
— Как Вам будет угодно.
Голоса постепенно удалились.
Еле живая, Скуталу выползла из куста и как могла быстро поковыляла в направлении прямо противоположном своему предыдущему и тому, куда удалились голоса. Надо было спешить. Тогда, в камере, с ней был всего один из наемников Мисеркнакера, и кто знает, что было бы с ней, не окажись рядом Алекса. А сейчас наемников было много, в лагере две жеребяшки, причем одна из них без сознания, а Алекса, равно как и хоть кого-нибудь еще, не предвидится. Оставалось только надеяться, что она сумеет добраться до лагеря раньше, чем их обнаружат...