Индустрия

Индустрия

Filename: Fluttershy_Threesome_25153.

Комментарии:

Fucking_strong: А неплохо снято, на мой взгляд. Актрису вообще не отличить.

discord666: класный ролик вобще флати охеренна

Lucidemane: discord666, ты серьезно думаешь, что там реально Флаттершай снималась? Ты ебанулся? Иди уроки учи.

discord666: не я понемаю а кто их играет тогда. скажи имена?

Fucking_strong: Дублерша, естественно. Но так, что не отличить. Десять из десяти, о Селестия, десять из десяти!

— Одри! — оператор заглянул в дверь. — Ты готова там?

 — Подожди, Твин, уже скоро, — отмахнулась она, осматривая прическу в зеркало.

 — Не задерживай съемки, — озабоченно сказал он, посмотрев на часы. — Блейзу сегодня надо успеть с сыном повидаться, ты же знаешь, что в больнице только в пятницу принимают...

 — Я все знаю, Твин, успокойся, — мягко сказала она, оборачиваясь. — Я всего лишь поправляла волосы.

Оператор свистнул.

 — Ого! — восхищенно сказал он. — Не отличить!

 — Ты каждый раз это говоришь. Я просто всегда стараюсь довести образ до идеала. — пегаска улыбнулась и направилась к двери. — Все, я же говорила, уже скоро!

Они вдвоем шли к съемочной площадке. Пегас пустился в рассуждения:

 — И все равно я не понимаю. Как тебе удается так классно гримироваться? Вылитая Флаттершай! Это же нереально, просто магия какая-то...

 — Твин, я же профессиональный гример, в конце концов. К тому же между нами огромное сходство, ты не замечал?

 — Я, конечно, все понимаю... Ну ладно, все, хватит разговоров.

Они зашли в съемочный павильон. Там уже находились скучающий Хувс и нервничающий Блейз, при появлении Одри воскликнувший:

 — Одри! Чего же ты опаздываешь? Мне сегодня...

 — Я все знаю, — отрезала она, проходя мимо него. — Но я задержалась ненадолго. Когда начинаем?

 — Сейчас, естественно, — Твин, мгновенно скрыв свои эмоции по отношению к Одри, резво пробежал к оборудованию и начал пристраивать камеру поудобнее. — Чем раньше начнем, тем быстрее закончим. Наш дорогой режиссер сказал, что его нет, и возложил свои обязанности на несчастного меня, который всеми силами...

 — Короче! — пробасил Хувс.

 — Ну, если короче — режиссер забухал, главный я! — перевел пегас. — Вас все устраивает, коллеги?

 — Ну, предположим, — лениво пробормотал пони. — То есть начинаем?

 — Да подожди ты, мать твою, аппаратуру настраивать — это вам не половое сношение отыгрывать, тут нужны мозги, а мозги тут есть только у меня, ну и у Одри, конечно... Все, сделал. На позиции! Нет, как там режиссер наш говорит... На позиции, мать вашу, артисты погорелого театра, вам только дрова таскать на лесопилке, а не в высокохудожественных фильмах для взрослых сниматься! Одри, крылья в ноги, самомнение в задницу и изображай Флатти так, как обычно, то есть так, чтоб зритель обрыдался! Хувс, дилдоболдер хренов или как тебя там, иди куда нужно!.. Уфф, сложно, оказывается, быть нашим режиссером, я уже глотку содрал... Короче, ладно. Хувс, Блейз — за двери. Одри — сама знаешь. И Блейз, не нервничай, у тебя на лице написано, что ты думаешь не о Флатти, а о своем сыне. Все, начали!

 — Мы как бы еще тут, — просветил Хувс, выходя за дверь. — Короче, жди с полминуты, когда мы выйдем, и включай камеру.

Одри, настроившись на работу, прошла к дивану, раскрыла книгу и придала лицу мечтательное выражение. Твин пробормотал так, чтобы она не услышала:

 — Вот ведь уроды... Кто ее вообще на такую работу взял? Убил бы... — и чуть повернул камеру.

Послышался стук. Одри незаметно вздохнула, изобразила легкое удивление, отложила книгу и, легко ступая, направилась к двери.

Ей нравится ее работа. Ей нравится ее жизнь. Ей нравится все. Она каждую минуту убеждает себя в этом.

Рабочий день проходил в основном спокойно, так как "рабочим" он только назывался — хоть и приходилось проводить большую часть времени в офисе, съемки проходили не слишком часто.

Утром Одри, только придя на работу, прошла в гримерку, где любила проводить время. Там уже находилась другая актриса, которую пегаска не очень хорошо знала. Одри устроилась на диванчике и раскрыла книгу. Но недолго она читала: раздался стук, дверь в гримерку распахнулась, и туда ворвался режиссер.

Режиссер Джек был самым загадочным единорогом из всех, работающих в студии. Во-первых, он был ярым борцом за трезвый образ жизни, но сам пил, как сапожник. Однако же ни следа многочисленных возлияний на его лице или теле не было: даже тогда, когда все, кто пил с ним, страдали от жестокого похмелья, он был бодр и свеж. Во-вторых, он устроился на работу буквально два месяца назад и уже успел настроить старых профессиональных режиссеров против себя, а всех работниц умудрился в себя же влюбить, несмотря на его манеру обращения с актерами.

 — Одри! — завопил он, только показавшись на пороге. — Твою же мать! Ты гениальна! Где Твин? Он, черт возьми, трижды гениален! Я-то думал, вы все запорете, но не-е-ет, вы все сделали прекрасно! Зови нашего оператора, и не будь я Филином... Тьфу ты, не будь я Джеком, вы должны быть награждены!

 — Джеки, это обычная съемка, — Одри улыбнулась ему. — Чего ты так разволновался?

 — Да, действительно, что это я... — режиссер наконец успокоился. — Просто я впервые вас на самих себя оставлял. Я же не только режиссер, я еще и сценарист, а всякий сценарист волнуется за свое творение. Ты, думаю, тоже волновалась бы.

Пегаска отложила книгу и предложила:

 — Давай пройдемся, и ты выскажешь Твину то же самое. Он будет очень рад, все-таки он работал за тебя.

 — Ладно, пройдемся, — бодро согласился Джек.

Твин, как обычно, находился в своей обители — компьютерном зале. Будучи не только оператором по работе, но и видеомонтажером по призванию, он прилежно склеивал видео во что-нибудь нормальное. Сейчас, не занятый ничем, он просто сидел и задумчиво щелкал мышью. Увидев заходящих Одри и Джека, он встрепенулся и вскочил со стула.

 — Твин! — вновь в порыве чувств воскликнул режиссер. — Я так рад, так рад! Вы прекрасно справились с работой!

 — Да, да, — потускнев, — отозвался пегас, — спасибо, Джек.

 — Ну ладно, все, я попер девочек гонять, совсем распустились без меня...

 — Тебя не было один день, — напомнила Одри.

 — А им больше и не надо. Все, бывайте.

Твин вышел из здания уже поздно вечером. Одри уходила гораздо раньше него — ему надо было еще убрать всю видеотехнику, выключить электронику и прочее — поэтому он никогда не видел, куда именно она уходит, а спросить адрес не мог по причине некоторой робости в это плане. Вздохнув, он направился в сторону своего дома.

Уже на подходе к своему дому он лоб в лоб столкнулся с компанией абсолютно невменяемых пони. Один из них с нездоровым энтузиазмом перегородил Твину дорогу и поинтересовался:

 — Закурить не будет?

Твин, который сегодня и так был весь на нервах, не выдержал. Он со всей высоты своего небольшого роста внятно и четко сообщил этому полудурку, что он не курит, что у него нет ни закурить, ни прикурить, ни выкурить, ни вкурить, однако он с радостью возьмет у кого-нибудь из всех стоящих тут горящую сигарету и запихает ее под хвост этому мудаку, который не дает ему спокойно пройти домой, и что если никто не дает ему сигарету, то он предлагает пойти всем по известному маршруту и больше здесь не появляться. Свою увесистую речь он завершил тем, что вдарил особо наглому пони, попросившему закурить, копытом под дых и так же молча пошел дальше. Но, видимо, не суждено ему было сегодня насладиться покоем. Двое из возмущенной компании, догнав, схватили его и повалили на землю. Остальные явно были настроены не слишком дружелюбно. Еще один подошел и, слегка пнув Твина, поинтересовался:

 — Ты вконец оборзел? Мы тебе щас ребра переломаем.

 — Идите нахер, — тепло посоветовал он.

Державший его пони, осклабившись, наступил ему на крыло. Твин заскрипел зубами от боли.

 — Ну что, народ, будем его всерьез бить или так, поучим? — спросил другой.

 — Он меня, сука, чуть не убил, — все еще пытаясь отдышаться, отозвался тот, которого пегас ударил. — Надо ему так вломить, чтоб надолго, сволочь, запомнил...

Еще один, торжествующе улыбаясь, занес ногу над вторым крылом Твина. Твин вздохнул и прикрыл глаза.

Одри устроилась в кресле и взяла в руки книгу. Это была та же самая книга, которую она читала на съемках — она ей настолько понравилась, что пегаска взяла ее с собой. Книга была, что символично, именно о жизни Флаттершай — в ее бытность самой обычной пегаской. Сейчас Одри дочитала уже почти до половины.
"Пегаска была вполне довольна своей жизнью в Понивилле. Скромно и тихо, почти ни с кем не общаясь, она проводила свои дни."
Прочитав это, Одри вспомнила о своей самой первой и, возможно, последней в ее жизни встрече с Флаттершай. Тогда она действительно была еще очень и очень маленькой — ей было всего шесть или семь лет. Тогда в их город приехали с важным визитом аж сразу трое Бессмертных... Одри не любила их так называть, считала, что это слово звучит отвратительно и напоминает о вечно живых мертвецах, а не о пони, которые прямо-таки дышат жизнью... В общем, в город прибыли: принцесса Селестия, принцесса Твайлайт Спаркл и принцесса Флаттершай. Две из них сразу же отправились к администрации, решать возникшие проблемы, а Флатти оставили, чтобы она пообщалась с жителями города. Надо признать, справилась она с этим вполне успешно.

Одри стояла в первых рядах и, раскрыв рот, смотрела на принцессу. Заметив ее, Флаттершай улыбнулась и помахала ей. Та сразу же смутилась и, присев, отбежала в сторону. В тот же день она весь день мучила родителей восторженными словами:

 — Она такая красивая! И знаете, я на нее похожа! Я когда вырасту, я хочу быть как она! И я тоже буду самой доброй на свете!

Вспомнив это, Одри отложила книгу. Внезапно на нее снова нахлынула та тоска, которая, казалось, уже давно должна была пропасть.

Ей нравится ее работа. Ей нравится ее жизнь. Ей нравится вообще все.

Сила убеждения — великая вещь.

В конце концов, никто ее не звал на эту работу или не тащил насильно. Она сама пошла туда.

В тот год она только окончила театральное училище и была полна энтузиазма. Но, как оказалось, ее профессия сейчас не была востребована. Ища работу в интернете, она все больше отчаивалась... Но в конце концов наткнулась на это объявление.
"Требуется актриса для съемок в фильмах для взрослых, зар. плата высокая, рабочий день — до девяти часов" — гласило оно. Одри сначала, естественно, и подумать не могла, что пойдет туда. Однако через пару дней вспомнила об этом объявлении... и решила "только посмотреть".

Сейчас она спрашивала себя: не лучше ли было поискать другую работу, менее оплачиваемую?

Но проще убеждать себя, что ей нравится ее работа. Что ей нравится ее жизнь. Что ей нравится все.

Абсолютно.

— Эмм... Простите, Одри? Не могли бы вы немного поспешить?

 — Подожди, Твин, уже... стоп... — Одри развернулась и изумленно посмотрела на какого-то незнакомого молодого единорога, неловко мявшегося у дверей. — А где Твин?

 — Понимаете, такая история... Я все расскажу на площадке.

Зайдя в павильон, пегаска снова недоуменно спросила:

 — Так где Твин?

 — В общем, так, — к ней подошел Джек. — Твин в реанимации. Вроде живой. Или уже нет. В общем, я не знаю точно, но... Я выясню. Через Химика, например, или...

Одри не слушала его. Она стояла и думала о том, что была неправа.

Ей не нравится ее работа.

Она ее ненавидит.