Искры миров
Глава IV. Странная вечеря
Фрагменты этой главы были неофициально занесены в справочник "Единороги. Чуткие рогатые друзья" в разделы "Что едят единороги" и "Альтернативные способы общения".
— Может, радуга была не таким уж бредовым вариантом? – спросил я себя, разглядывая полки.
Вот я уже минут двадцать стою перед овощным прилавком и пытаюсь вспомнить, какую растительность каким существам можно и нельзя. В особенности, лошадям. И единорогам…
В тележке уже лежали яблоки, молоко и… хлопья. Снова. Не надоедают. А теперь думаю, что ей можно дать. Ну, не помешает взять лук… Зеленый, разумеется. Потом… потом можно еще зелень, например, классические укроп и петрушка… Гм, огурцы лишними не будут… Помидоры. С ними у меня сомнения. Помидоры я и так не люблю, к тому же не знаю, как на них может отреагировать Звездочка. Брать или не брать, вот в чем вопрос… Ай, ладно, без них не помрет, если что, возьму завтра. Потом морковь, обязательно морковь, не сколько ей, сколько мне – морковное зрение против странных книг, поединок будет суровый. Ну, из овощей, я думаю, все. Что еще? Свеклу? Только в крайний, мать его, случай! Быстрее, к другим прилавкам…
Я вот что вспомнил… Орехи ведь тоже считаются за растительность? Они, в принципе, ею и являются… Но что, если дать их ей? Разжует? Съест? Боже мой, какая разница, все равно я съем за нее то, к чему она не прикоснется. Тогда возьмем те, что я еще могу съесть: очищенные фисташки, арахис, грецкие орешки. Знакомая троица. Поедим…
Я думаю, для начала… А, хотя нет. Нет. Молоко она пить будет? Возможно. Надо будет проверить. Раз пони, то она, скорее всего, питается овсом, если моя книжная память меня не подводит. А овес кушать необходимо каждой пони. Здесь его в первоначальном виде, конечно, не раздобыть… Но можно использовать каши… Гм? Да, да, знаю, мала вероятность, что она съест больше одной ложки. Я ведь уже говорил, что я попросту съем то, что ей не понравится. Берем? Берем. Овсянка мне тоже не помешает…
Немного для себя, стандартное – чай, хлеб, пельмени — и можно выходить…
Никогда бы не ходил в этот магазин, если не пекарня рядом. Обычно пекарни делают пирожки, сосиски в тесте и другую банальную выпечку, однако эта пекарня полюбилась мне совершенно другим. Кексами. Я бы не сказал, что кексы просто изумительные – сравнивать не с чем, это единственный удобный магазин для меня – но вкусные, это точно. Что сейчас? Обычные кексы? Нет, лучше с изюмом, бессмертная классика… И вон те, светлые. Нежные и мягкие…
Взято.
Домой, что ли. Здесь мне больше делать нечего. После того, как я вернулся с не совсем продуктивного изучения места первой встречи со Звездочкой, я подумал и уложил найденные вещицы рядом с ней. Очнется – проверим, знакома ли она с ними. Как? К реакции присмотримся. К тому же, она сменила положение, когда я пришел – значит, уже просто спит. Я не знаю, когда она в последний раз ела, но теперь ей точно захочется. Поэтому лучше как можно быстрее застать ее спящей, чтобы приготовить все блюда и преподнести в полном, так сказать, виде…
Люди посленовогоднего периода эволюционируют прямо на глазах. Частями. Вот уже очи приобретают все более человечный и цивилизованный вид, перестав хищно искать источник жидкости или пытаться вылезти из своих глазниц, лишь бы не утонуть в них. Вижу, из своих нор некоторые люди выползли обработанными и прихорошенными, по крайней мере, они выглядели лучше остальных. Относительно, конечно…
Преодолеть путь от магазина до моей квартиры – раз плюнуть, он ко мне через дорогу. Прошло всего пару минут, и я уже поднимаюсь вверх – лифт не работает третий месяц, я не жалуюсь, и вот она, родная дверь. Открываем, заходим, раздеваемся, ставим покупки на стол, одеваем шорты домашние. Так.
Я не собираюсь пока обедать, кексы и чай можно… Черт, молоком она все будет запивать? Хорошо, прости, но придется тебе снова отведать воды, Звездочка… Итак, что она там? Спит?
Я медленно прошел к спальне, тихо, стараясь не топать. Заглянул за дверь. Она лежала, закрыв глаза и размеренно дыша, и чуть хмурилась. Странный сон? Хм… Интересная пони. Хмурится во сне… Какая она все же… милая? Не знаю, уж милой ее не назвать. Это спящие котята, свернувшись клубком, становятся милыми, а она… она… Ох, не могу сказать. Красивая. Конечно, такое создание, похоже, только и существует, чтобы быть красивым… Но не то это слово. Она красивая, да, но это не может охарактеризовать того, что вижу я. Столько… столько… женственности! Серьезно! Она единорожка с почти человеческим, нет, почти женским лицом, молодым женским лицом… Прическа выглядит вполне… Цивилизованно. Мне очень ее жаль, она была игрушкой в чьих-то руках… Подумайте, кому она может пригодиться? Народ ее будет отторгать, а в мире не так уж много извращенцев, готовых взять себе такое… Пони. Единорог. Странный ученый мог сделать ее и для дочери. Или внучки. Пони все-таки…
Знаете, она словно… из мультика. Голова большая, что меня до сих пор удивляет, а вкупе с тоже крупными глазками… Фиолетовыми очами, это уже создает мультяшный эффект. Забавно, правда? Что, кстати, ее еще кардинально отличает от обычных пони, просто отсекает, это необычная форма ног и копыт. Какие они обычно у пони? Худые, мускулистые, можно даже сказать, костлявые, книзу сужающиеся, а в самом низу, словно туфля новой моды, четко отделяется копыто. Но здесь все более, чем гладко. Мускулы еле видны, я со вчерашнего дня это отлично помню, но могут примерно себя показать. Как и у всех лошадей, задние ноги имеют… этот странный… сустав. Заднее колено. Честно, не знаю, как он называется. Но он и здесь есть. Нога не становится уже, наоборот, она расширяется, по-прежнему не видно костей, а мускулы проглядываются только как у людей. Копыто… Копыто можно отличить, но не сразу. Оно словно слито со всей ногой, границы можно разглядеть только при сгибе, но в, эм, ходовой части отлично видно саму подошву копыта… Такое вот строение.
Мультяшно, не правда ли? А это может, кстати, что-то сказать. Когда я в последний раз включал телевизор? Месяц тому назад? А компьютер? Полгода?! Ух, и как же ты разбираешься в современных популярных мультсериалах? Как программист в охоте. Ни чер-та.
Представьте себе, снова ученый, снова его дочка-внучка, и она вдруг захотела себе пони из какого-то мультика. Ученый пораскинул мозгами, спрятался в лаборатории, один-два года – и оттуда тихонько, робко выходит нечто знакомое. Ух ты, спасибо! Какая красавица… Однако такие персонажи разумом обладать не просто должны, а обязаны. И если уж все так, как я подумал…
Так, я чего-то не понимаю, или я сюда на нее глядеть пришел? Взглянул один раз, посмотрел, понял, что цель готова проснуться, все, иде-е-е-ем готовить…
Итак, готовить. У меня есть, перечисляю: огурчики, петрушка и укроп, морковь, грецкие орехи, арахис и лук зеленый. Морковь убрать сразу, ее время еще не пришло… Яблоки и орехи отложить, сейчас сконцентрируемся на одном простеньком блюде. Зеленый салат, не хватает только… Ага, погодите-ка. Масло. Растительное масло. Можно ли подать его? Конечно, мне не бросать масла совсем нетрудно, даже проще будет, однако… Да что однако? Мне непривычно смотреть на этот салат без такого изменяющего практически всё ингредиента. Но я не знаю, как на него отреагирует Звездочка. Масло же не вредно для пони? Не как никотин? Который одной каплей и плюх лошадка… Значит, оставляем масло. Таким образом, достаем масло, доску разделочную, нож и моем приготовленную зелень.
Все вымытое шинкуем, или крошим, как кому привычней, бросаем все в одну тарелку и поливаем маслом. Перемешиваем… Хорошенько перемешиваем… Готово! Заняло минут десять. А салатец какой! Откладываем тарелочку в сторону, принимаемся за яблоки. Да чего там приниматься – по долькам, и на другую тарелку. Но не как обычно, а поставить кругом, чтобы и красиво было, и перед гостьей не опозориться… Тоже откладываем… А орехи, как всегда, орехи. Высыпаем их на третью тарелку, выкладываем в три соединенные кучки, и вот вам напыщенная подача… Все! Пятнадцать минут на приготовление экологически чистого, полезного, насыщенного почти всеми витаминами и полностью растительного обеда! Спасибо тебе, простая человеческая кулинария…
Пришло время показать единорожке, на что способны мои ручонки. Начнем с… с салата! Как первое. Потом дадим орешки, ну а потом, на сладкое, яблоки… Ах, подожди, кулинар, еще нужно воды налить… Предлагали мне фильтр, предлагали, отпредлагали и ушли. Приходится продолжать использовать чайник… Итак, вот он, завтрак, ой, то есть, обед единорога. Переносим…
Я по очереди отнес на кровать тарелку с салатом, потом с орехами и тарелку с яблоками, закончив стаканом воды. Поразмыслив, я решил держать тарелки в руках для нее, ибо нет ни у меня тумбочки, ни у единорожки рук, поэтому придется так… А пока – пусть стоят на полу. Думаю, я не опрокину…
Все готово? Готово… Черт, даже немного волнительно… Словно слуга впервые кормит свою хозяйку. Забавно дело-то оборачивается… Так, надо просто успокоиться… Подумать… Ты всего лишь кормишь пони, необычную видом, лежащую в кровати… Кстати, как она есть будет? Надо будет помочь ей сесть, сама она со своей ногой мало что сделает… К тому же, мало, наверное, будет одного стакана… Сбегать за еще одним?
Нет, все, если вода потребуется, сходим за ней, а пока нужно ее будить… Эх, почему она не может сама проснуться? Может, мне подать голос? Ав-ав? Авось проснется… Вот только как это будет выглядеть? Гуманоид вдруг залаял. Идиотизм… Остается вынужденная мера к пробуждению при помощи физического контакта…
Я обошел кровать и встал рядом с единорожкой. Думаю, мне лучше присесть, положительных мыслей существо, практически нависшее над тобой, не создает, поэтому разумнее остаться с ней на одном уровне. Кхм-кхм… Я положил руку на копыта под одеялом, и легонько подвигал…
Она вздохнула и зашевелилась. Подождите… А ведь если она некоторое время была чьим-то питомцем, она, скорее всего, знает пару слов, эм… человеческого языка. Один вопрос: каких? Я даже не знаю, с моей ли она страны. Может, какая-то контрабанда перевозила ее у границы, и вдруг что-то пошло не так – она оказалась на земле, а до нас недалеко. Гм… Используем все слова, которые знаем…
— Проснись… — тихонько сказал я. Можно было крикнуть по-армейски, поднимая роту. Эффективно, но доверия ее не прибавится…
Единорожка дернулась при этих словах, но глаз не открыла. Что это может обозначать? Она слышала человека и понимала, когда говорит он. Но ее реакция сообщает, что мои слова она слышит впервые. Значит, русский ей не знаком… Тогда другой… Ай, как же там было в школе…
— Steht bitte auf, — вспомнив эту старую, отдающую эхом времен в голове, фразу, прошептал я.
Единорожка открыла, нет, почти распахнула глаза. Она повернула голову в мою сторону и широко раскрытыми, с сужеными зрачками глазами посмотрела на меня.
Это уже не как утром. Тогда она была совсем беспомощной, да и я находился достаточно далеко. Сейчас… Сейчас я в паре сантиметров от нее, и эти огромные, боящиеся и следящие за каждым движением, глаза просто выжигали меня. Я боялся пошевелиться. Так мы глядели друг в друга несколько секунд, за которые ее страх чуть поубавился. Похоже, я разбудил ее слишком резко. Относительно резко. Теперь глаза уже не такие широкие, они немного прикрылись от слабости. Получив знак, я попытался положить на лицо добродушную улыбку. Я почувствовал, что просто не получается. Улыбка не желает лезть на лицо. Оно полностью расслабилось, приняв серьезную мину. Не самый лучший прием… Но если бы я лыбился через силу… Было бы намного хуже…
Я медленно приставил руку ко рту, стараясь не дергаться, открыл его и подвигал рукой, словно ложкой.
— Кушать, кушать, — сказал я, и единорожка приоткрыла рот и сощурилась. Похоже, эти действия ее… удивили? Забавно. А что она ожидала? Наверное, вилы. – Essen, essen…
Ни первые, ни вторые слова на нее никак не подействовали. Что за напасть! Она не реагирует на речь. Для нее и русский, и немецкий – человеческая стрельба голосом. Ладно… Хотя это только затрудняет дело… Что ж, пусть попытается реагировать на эти слова…
Она продолжала на меня глядеть, и я решил отступать. Отойдя от нее примерно на метр, я медленно выпрямился. Хех, вы бы видели эти глаза! Представьте ваше лицо, если перед вами маленький кролик вдруг вырастет до двух метров. Похожее лицо было у нее. Она вжалась в подушку после этого, и я думаю, лучше мне не медлить. Я зашел к другой стороны кровати, поднял с пола тарелку и так же не спеша, но побыстрее пошел обратно к ней. За метр от нее я снова присел и подполз прямо к ее голове. Чем быстрее я приближался, тем сильнее она вжималась в подушку, словно пыталась провалиться сквозь нее. Что ж…
Я с турецкой позы встал на колени и рискнул, поставив локти рядом с ее телом. Она медленно, морщась, отодвинулась. Я помотал головой и показал ей тарелку. Черт… Она так не видит… Хорошо, старый способ… Я протянул руку к подушке, и она, задышав порывистей и быстрее, начала отодвигать голову.
— Нет, — я снова помотал головой. – Nein. Еда… — жаль, но немецкого перевода этого слова я не помнил.
Слова эти на нее никак не подействовали, она продолжала отодвигаться, пока не почувствовала упор – уже некуда было сгибаться... Снова эти глаза безысходности. Она бы закричала, но просто открыла рот и шумно дышала. Черт… Как это жалостливо выглядит… Безмолвный побег.
Не хотелось ее пугать, но я должен это сделать. Я решился и просунул руку за ее шею. Она ВСЯ вздрогнула, даже одеяло пошевелилось. Я ведь ее уже так брал, что с ней?! Хотя… Она могла и забыть, все-таки она перенесла такое… волнение? Волнение у пони? Неужели я ее очеловечиваю?! Мда… Но по-другому ведь не объяснишь. Реакции немного похожи на… разумные…
Я медленно поднял ее голову. Она, как и в прошлый раз, расслабилась, но теперь частенько напрягалась. Снова к чему-то готовится? Интересно… Когда голова оказалась на приличном уровне, я показал ей на тарелку с салатом... Поразительно!
Изумительно! Я должен встретиться с тем ученым! Прекрасная мимика. Этот безумец смог дать животному практически человеческую мимику! Боже мой, это действительно тяжелый труд…
Так вот, мимика, мимика… Она по-настоящему удивилась. Нахмурилась. Нахмурилась! Она что-то… обдумывает… Знаете, а это уже не выглядит шуткой. Нет, она не робот, не робот, забудь про эту чертову мысль! Но глаза – зеркало души, а эти глаза, теперь расширенные в задумчивости, говорят об ее отличии от обычных пони. Жутко, ребята, жут-ко…
Я прождал необходимое время и поставил тарелку рядом, на пол, а потом выпрямился, опять-таки медленно. Она с новой волной ужаса в глазах проследила за мной, и когда я потянул руки к месту ниже головы, она опустила брови. Беспокойно, черт меня дери, опустила брови!!! Мне это кардинально не нравится! Эта игра в гляделки скоро кончится моим сумасшествием… Вот вам мой прогноз…
Чтобы не отвлекаться на мелочи, выжигающие частицы адекватности в мозге, я взглядом сосредоточился на том, чтобы вытащить ее и посадить. Так, стаскиваем одеяло… Нет, ну вы только посмотрите! Сжимается, как… Как кое-кто сжимается. Я себя даже немного неловко чувствую… Очень неловко. Да черт бы побрал ее со своей человечностью! Одеяло убрано! Теперь ее нужно посадить…
Только как? Есть много способов, но какой, Господи боже мой, не сможет ее напугать? Хм… Ну, нужно аккуратно перевернуть сломанную ногу, потому что, как мне непрозрачно намекнули стоны единорожки от каждого движения ею, боль невыносимая. Если я не ошибаюсь, пони могут и лежать, и сидеть? Посадить ее – значит, перенести тяжесть на… круп и ноги, да, положить же – вес переходит на ноги и живот. Почти одинаковая нагрузка на ноги. Черт, что выбрать? Думаю, лучше положить. А вообще посмотрим по реакции…
Я медленно протянул руки в нужные места. Сейчас это – самое трудное. Только представьте, какая жалость меня пробирает при этих испуганных глазах, при этом теле, сжимающимся от холода. Так и хочется обнять. Но я пришел не для этого, пока, мне нужно ее перевернуть. И все-таки я допустил одну страшную, но необходимую ошибку – я резко положил руки, для храбрости. Она вздрогнула и попыталась вырваться, но потом силой запрокинула голову и зашипела.
— То-то, — вырвалось у меня и, не вспомнив перевода, я запустил руку под спину в области крупа и плеч. Когда я почувствовал, что руки нашли себе правильное положение, я начал ее приподнимать. Черт. Нога. Ее тоже надо было приподнять… Сейчас она дрожала от моих движений. Идиот. Заканчивай!
Я сел и начал ее медленно переворачивать. Черт… Признаться, в, эм… теории это выглядело проще. Раз – и перевернуть. Сейчас-то я понял, насколько ошибался…
Но Звездочка мне все же помогла мне – шок и чувство безысходности отошли на второй план, и она, когда я начал ее переворачивать, сдвинула круп. Какая умница, сразу… понимает… Нет, мне это все же не нравится. Так быстро понять, что нужно сделать… Хотя она могла снова вырваться, но сил хватило только на круп, вот и дернула… Все может быть.
Я направил руки на одеяло и практически скатил единорожку на него. Все время я видел это напряженное лицо, кряхтящее и искажающееся от боли, и даже под конец это выражение долго не сходило. Поправив ее ноги, я встал с кровати и осмотрел ее. Да, она уже лежала на животе, но чуть приопустила голову и зажмурила глаза… Наверное, переносила боль… Что ж, самая трудная часть завершена… Теперь можно подать само блюдо…
Я поднял с пола тарелку и преподнес перед ней, ожидая дальнейшей реакции…
Она помотала головой, думаю, чтобы отойти от мыслей о боли, и взглянула в тарелку. Потом взглянула на меня, я бы даже сказал, вопросительно взглянула! И снова на тарелку. Черт, меня только что осенило. Даже если та ее хозяйка – никудышный дрессировщик, она так или иначе не отказалась бы покормить пони с ложечки. Таким образом…
Я почти ветром убежал на кухню и вернулся к испуганной, вжавшейся Звездочке с ложкой. Подумал, сел и, вздохнув, набрал в ложку салата. Хм… Отлично, я взял… Две ложки… Черт возьми, да я гений! Ну, как гений просто я сейчас смогу доказать этой единорожке, что пока не собираюсь никого травить… Я положил в рот салат с этой ложки и демонстрационно пожевал и проглотил. Все это сопровождалось малость подозрительным взглядом фиолетовых глаз. Так…
— Не яд, — сказал я на всякий случай. – Kein… — забываю… — Kein Gift… — я поразмыслил и вспомнил следующую фразу, которая мне точно поможет. – No poison!
Тоже никакой реакции. Видимо, она и к английскому не приучена…
Взяв вторую ложку, я набрал в нее салат и поднес Звездочке. Теперь только…
Надо же! Быстро потянулась! Хорошо… Давай, кушай… Единорожка после первого раза, когда она разжевала и с самым задумчивым видом, на который только могут пони, смотрела в пустоту, размышляя о полученной пище, все-таки хорошенько подумала и потянулась ко второй ложке, предусмотрительно наполненной мною. Ела с увлечением, под конец чуть ли не в саму тарелку уперлась носом, но я отрицательно помотал головой.
— Не надо, — я уже не хотел говорить такими идиотскими рублеными фразами, но слепая надежда на ее языкопонимание не давала успокоиться. – Man darf nicht.
В принципе, она и без слов поняла мое мотание головой и жест рукой. Я убрал тарелку и потянулся за стаканом воды, вопросительно взглянув на нее. Ее лицо не было уж таким напуганным, оно оставалось серьезным, но теперь это такое… серьезно-деловое выражение лица… Да, это так! Она будто ожидала от меня дальнейших запретов, но пока принимала лишь стакан воды, что ее, видимо, чуть сбило с толку. Но она долго не размышляла, помотала головой – пить пока не хочет. Слушайте, у нее случайно не могло быть мозга обезьяны? Бред, конечно, но такая мимика… Или изумительная дрессировка ученого. Тем более, тот мог изрядно покопать в лошадином мозге… Ладно… Теперь покушай-ка орехов…
Я отложил тарелочку с почти полностью уничтоженным салатом и достал другую, с орешками. Я поднес их ей, и вдруг увидел то, чего вряд ли думал увидеть – изумление. Чистой воды изумление. Великолепная мимика. Но это говорит и о другом. Видимо, она в жизни не видела орехов. Может, это о чем-то говорит? Возможно, ей и нельзя…
Она с интересом посмотрела на них. Конечно, чудо… Думаю, ее лицо не изменится, когда она их попробует… Я взял один грецкий экземпляр и протянул ей. Она взяла его зубами и начала жевать. Пока жевала, думала. Когда проглотила, глаза попытались вылезти на лоб. Я говорил это несколько раз, но скажу еще – молодец ученый! Отличного питомца сделал своей… дочке или внучке… Надеюсь, не надо описывать, как они ей понравились. Она их чуть ли не проглатывала разом. Сначала я подавал по ореху, но потом решился и насыпал горсть в ладонь, протянув ей. Она начала сомневаться. Да и я как-то нервничал, подавая ей руку. Знаете, почти как девочка, боящаяся чего-то в маленькой лошадке. Я-то не боялся, но напряжение чувствовал…
Она медленно протянула голову и схватила ртом пару орешков. Опять съела и спокойно начала есть из моей руки. Поглядите! Я кормлю единорога! Запечатлите меня! Я творю историю! У-ух… Как волнительно. И это, знаете ли… Приятно… Никогда я такого не испытывал. Словно ты, огромный силач, помогаешь маленькой хилой бабочке, кормишь ее, даешь ей сил. И чувствуешь такое облегчение, такую… Такое свободное ощущение на душе… Великое чувство!
Задумавшись, я так сдал ей все орехи. Надо потом купить побольше, чую, съест за пару секунд. Так, а теперь сладенькое… Яблоко.
Я поднес ей тарелку с разрезанным на дольки яблоком, и уже хотел протянуть одну, но она ухватила дольку сама. Прожевала и с довольным видом сглотнула. Голод – не тетка. Она быстро, по долькам уничтожила это яблоко, и сейчас приложила копыто к горлу…
Постойте… Да это же знак жажды! Тот безумец ее еще и этому обучил?! Бог ты мой… Никогда бы не поверил. Пока не увидел… Я схватил стакан и протянул ей. Она нахмурилась и опустила свой рог, как сегодня утром. Закрыла глаза, а потом вдруг резко, показав их во всей своей красе удивления, раскрыла. Что это может значить? Ну, воду она сейчас пьет… Выпила. Может, что-то по воспоминаниям…
— Что ж, вот и поели, — сказал я. Думаю, переводить уже не надо. Бессмысленно.
Она опустила голову и напряженно зажмурилась. Что это все же значит? Может, боль? Скорее всего… Не надо было двигать ногой… Ай, ладно, надо убирать…
Я развернулся и сконцентрировался на посуде. Надо же… И мыть почти не надо. А салату мне так и не осталось… Жаль… Вкусно… Да, раз уж она с таким видом все это прикончила, оно должно быть вкусным… Ай, ладно, продукты еще остались, я же не все покрошил… Собираем тарелки и уходим… Не уходите…
Не уходите, сэр! Предоставьте даме насладиться вашим обществом! Что за мысли у меня? Не уходите… К себе на «вы»… Не уходите… Нет, о чем я только… думаю…
Это же не я подумал? Нет, в смысле, я не думал о том, что буду думать! Ай… То есть, будто кто-то думает за меня, но я об этом не думаю… Думай! Что с тобой? Повернитесь. Опять! Это оно… Развернитесь, пожалуйста…
Прекрасно, я, который не я, прошу себя развернуться. Или тот, который не я, который я, просит меня… Тьфу, тут только запутаться. Значит, развернуться…. Разворачива… ем… ся…
Я отлично помню, как вчера, увидев рог, я начал предполагать всякие бредни насчет киборга и лазера в роге, даже сказал, что мне вполне нетрудно поверить в магию. Что ж… Теперь в нее придется поверить. Или объяснить…
Рог единорожки заливался фиолетовым свечением, бросая искры и слабенькие вспышки, сама же она закрыла глаза и чуть жмурилась. Рог светится… Господи Боже мой! Я… Я даже не знаю, что сказать! О-ох… Нисколько не сомневаюсь, это связано с беспорядком в моих мыслях… Беспорядком ли? Меня попросили не уходить и развернуться. Единственный, кто мог это сделать…
Н-но… Я не могу противиться! Единорожка – одна-единственная, кроме меня, кто может меня об этом просить… Либо в голове у меня настоящий кавардак. Кто знает? Спасибо… Вот оно! Снова… По крайней мере, я различаю его… Спасибо, значит… Я сказал себе «спасибо»? В ролевую играем? Нет. Погоди, что? В смысле нет? То есть, я сам сказал себе спасибо и сам же говорю, что сказал не я? Знаете…
Это уже… Нет, нет… Но ведь не может такого быть! Хотя что здесь странного? Пони с человеческим лицом, мимикой которого она управляется почти как человек, к тому же единорог. Зачем обычному животному это необычное устройство света в роге? Все только склоняет к созданию разума. Настоящего разума…
С одной стороны, это не доказано. Как я уже говорил, это, скорее всего, признаки изумительно точного сумасшествия, но ведь многие доказательства говорят об обратном — о том, что у Звездочки есть разум. Что выбрать? На что надеяться? Тяжелый выбор…
Гм… Но ведь что-то должно быть подозрительным в моих мыслях не от себя? Что-то, кроме ощущения их инородности. Какая-то… мысль? Точка, вокруг которой идут слова? Не знаю… Но! Я знаю один хороший способ, как выяснить все. Думаю, резкие фразы способен говорить и мой разболевшийся мозг, но вот на нормальную беседу я его уже не вызову. Во как! Таким образом… Я должен поговорить с этими спонтанными мыслями…
Поговорить… Ведь я тогда спросил себя о том, сказал ли я «спасибо»? Каков был ответ? Нет. Видимо, хозяин этих мыслей читает мои, но, возможно, не очень далекие… Так? Да, так…
Получается, господа! У-ух, теперь я разговариваю с мыслями… Что ж… Итак, кто ты? Я… Я… Гм… Слишком… Резкий вопрос… Да, я так думаю. Отлично, тогда… Тебе понравилась моя пища? Очень… Ты боишься меня? Я… Я сама не знаю. Нет, этим нельзя что-либо сказать… А, вот он, вопрос, решающий все! Как я раньше к нему не пришел? Кхм, у тебя есть имя? Да. Так… И какое оно? Т-Твайлайт…
Я сглотнул. Все… Теперь никаких сомнений. Единорожка, Звез… Нет, у нее не это имя… Единорожка обладает разумом. Разумом! Она может мыслить, как человек! Ах… Я взглянул на нее.
Она больше не держала рог светящимся и сейчас смотрела на меня с… Ожиданием? Она ждала. Но она тоже волновалась. Да, теперь-то я могу спокойно так говорить… Она волнуется. Она беспокойно сложила брови и глядела на меня, глядела на мое лицо. Она может думать… Она почти личность… Она… Да это все, все меняет! Совершенно все! О, Боже… Разум, настоящий разум! В теле единорожки… Столько всего хочется сказать… Столько хочется обдумать! Но теперь рядом со мной не животное. Рядом со мной… Как она себя назвала? Ах, забыл…
Первым, самым первым делом я должен с ней поговорить. Я должен разузнать все главное о ней, как она делает это, откуда она, знает ли, по какой причине все произошло… Я должен поговорить с ней…
Она с тем же беспокойством глядела на меня. Я, в ступоре не отводя глаз от ее взгляда, очнулся и хотел что-то сказать, но умолк. Говорить нечего. Похоже, во время того, как ее рог светится, она и может разговаривать со мной. Что ж… Как попросить ее снова… включиться? Хм…
Я поднес руку к голове и постучал пальцем по виску. Она непонятливо нахмурилась, выглядывая что-то там, на виске. Нет, это не точно… Тогда… Я попробовал другие действия. Я легонько, почти не касаясь, дотронулся пальцем до ее рога, а потом уже снова по виску. Она прищурилась, а потом покивала. Зажмурилась, приопустила голову, и вот рог уже бросается искорками и дает слабый свет всей комнате… Технический контакт налажен…
Остался социальный. Черт… Какой из горы «важных» вопросов я должен достать первым делом? То, что единорожка щурится от действия своим рогом, говорит не об очень легком труде, нужно выбирать более необходимые вопросы. Из важных сверхважные. Итак…
Построим схему. Быстро! Я должен узнать, откуда она. Я должен узнать, почему она сюда явилась. Я должен выяснить все события, произошедшие вчера… Вы слишком заботливы и напряжены… Мне не совсем трудно говорить… Да что… Кхм-кхм, так ли? Я вижу... Как мне сказать? «Тебе» или «вам»? Раз уж выяснилось, что она дама… Но дама разумом почти моего возраста, я так думаю… Как мне к ней обращаться? Не бойтесь, для меня не имеет значения то, как вы ко мне обращаетесь. Погодите, она… то есть, ты, ты читала и те мысли? Конечно, мистер… Вот как, значит… Значит, я от тебя мысли спрятать уже не смогу? Простите, но ни у меня, ни у вас по-другому не получается. Мы можем говорить лишь таким образом. Ничего, ничего… Просто немного непривычно… Я впервые разговариваю с кем-то не языком… Но тогда… Почему ты раньше не выходила со мной на контакт? Когда я тебя нашел, или когда ты очнулась утром? Да хотя бы пятью минутами ранее! Ну, я понимаю, что там были ранения, а здесь ты все еще была слаба, но ты и сейчас не в лучшем состоянии! Я не могла воспользоваться магией. У меня просто не было сил… А сейчас, после того, как вы меня покормили, за что вам большое спасибо, я внезапно ощутила, что могу что-то сделать. Вижу, ты крепчаешь. Говоришь более крупными предложениями… Погоди, м-ма... То есть, что-то из моего обеда помогло тебе получить некоторые силы? И ты использовала их на такой вот разговор со мной? На самом деле телепатия — очень трудное заклинание, но почему-то на вас оно неожиданно оказалось простым. Но сил мне дал не весь обед, иначе бы я чувствовала их прилив медленно… Не весь обед? Одно или два блюда? Я думаю, одно… Одно, значит… Гм, давайте-ка вы передохнете, а я подумаю, что это за блюдо и дам его вам, хорошо? А потом мы договорим. Да, хорошо… Спасибо вам… Ой, хватит…
Ее рог перестал светиться, и она расслабила голову, положив ее на подушку. Все? Теперь она не слышит мысли? Слава Богу… Никогда не думал, что так вознесу способность свободно мыслить. Я сейчас себя чувствовал просто загнанно. Я пытался мыслить тогда, когда говорила она, чтобы как-то скрывать свое лишнее мнение. Как это тяжело… Управлять своими мыслями намного труднее, чем кажется на первый взгляд…
Но меня теперь не волнует это. Меня волнует совершенно другое. Теперь я соседствую с существом, способным заглянуть в мою голову в любой момент, мало того, она говорила о магии. Она не говорила о том, что может использовать только телепатию, она обмолвилась о магии. Магия. А это слишком огромно и непонятно, чтобы принять это так просто.
Кто знает, может, она способна не на простую телепатию, а на нечто большее? Как насчет управления разумом? Если так, картина в голове проясняется. Жуткая картина. Ученый засылает свое творение в город, где оно вызывает у кого-либо невыносимую жалость, этот кто-то забирает ее, лечит, кормит, а потом разговаривает. Привязывается, и вдруг – пуф – и голова его уже под контролем. Все. И единорожка начинает свою подрывную деятельность. Спрячется где-нибудь и будет работать захваченным человеком. Для какой цели — страшно представить...
И что я буду делать? Что?! А ведь магия распространяется не только на телепатию. Хотя бы огонь. Всякая магия создает огонь, так ведь? Что ей мешает поджечь меня при неповиновении? Ничего. Раз – и здесь уже пепел. Захватываем другого человека, проникаем в квартиру – все, база есть. Очень просто! Или магия повыше. Забавно звучит, но она может превратить меня в какое-то животное. Хотя для чего ей это…
Странно. Я сейчас думаю о таких вещах, которые так и сяк вертят моей хрупкой жизнь, с аномальным спокойствием. Я всегда думал, что буду биться за свою мелкую душу. А сейчас я чувствую страх. Парализующий и расслабляющий мысли. Или? Обаяние единорожки. Скорее всего, это один из главных планов – заставить идти за ней человека даже без управления. Верность…
Магия! Она может сделать, что угодно! Гм… Страшно. Хотя… Я не разбираюсь в пони. Знаете, если бы эта деятельность с закидыванием профессионала по милоте, которую я предположил, действительно существовала, мир бы шел к краху. В принципе, он всегда к нему идет, однако тут бы пошли массовые беспорядки по всей планете. Анархия, пробужденная этими действиями… Боже мой…
Я даже не знаю. Эта фантазия кажется настолько идиотской, но в нее веришь. Как человек, всю жизнь видавший только свой дом, дорогу от него до работы и саму работу, я верю в это. Таков я и есть… И я создаю себе страх, касающийся моей жизни, только чтобы развлечь себя, попугать, пошевелить застоявшуюся в вечной серости душу… Как обыденно…
Мне просто нужно перестать фантазировать. Все. Жизнь, когда ты был в одиночестве и играл в свою игру страхов и теней, кончилась, наступает кое-что новое. Почему? Теперь-то я понял, что появление единорожки – надо бы, кстати, уточнить еще раз имя – не чья-то проделка. Да, возможно, люди с этим как-то связаны, но ее разум способен на многое, и это я уже понял. Ее могут искать. И это уже не какая-то фантазия – такое существо на дороге не встречается. Надо переставать воображать и посмотреть на происходящее трезвыми глазами. На данный момент ты держишь в своей квартире нечто, за что многие готовы отдать жизнь. Помни это…
Фух… Кажется, помогает… Не зря я почти каждую мою резкую речь сопровождаю опровержением… Мыслить мне вредно, заползают не очень приятные и хорошие думы. Их не остановить, но есть способ, как их сбить. И я им пользуюсь… Что ж, я хоть немного успокоился…
И все-таки… Магия! Я имею у себя дома магическое существо… Как вам, а? Телепатия, прослушка мыслей, огоньки, замораживание… Все, о чем я только догадываюсь. Что только мне не нравится – она не может говорить языком. Хорошим будет вопрос «почему?». Я думаю, такое существо взращали из эмбриона, как и все генетически-модифицированные организмы, так почему, когда она стала жеребенком и уже была готова к обучению, ее не научили говорить? Странно… Возможно, она слишком многое знала. Чтобы не болтала, у нее постарались отбить всякое желание пользоваться языком и дали телепатию… С которой она легко с нами управляется…
Погодите, она тогда что сказала? «Телепатия – трудное заклинание, но на вас оно внезапно оказалось простым». То есть, на меня… или на нас? Она обращалась на «вы», а это затрудняет понимание… Трудное заклинание. То есть, как я понимаю, скорее всего, наверное, может быть, использовать телепатию достаточно трудно, однако на мне-нас все оказалось проще. Внезапно, причем. Хм… Не может же быть такого, что б мой разум был более открытым, чем другие! Защитой от телепатии все обладают одной и той же, так что… Она говорила о нас. О людях. Она раньше никогда не говорила с людьми? Наверное… Или не знала, что говорила с ними. Подумайте, скорее всего, те люди были одеты во что-то странное, предполагаемую защитную униформу с какими-нибудь шлемами. Конечно, различные металлы могут перекрыть сигнал! Вот почему все оказалось проще. Гм…
Это все, конечно, увлекательно, но я так и не закончил с единорожкой. Я должен был найти стимулирующий к магическим силам продукт… Придется выяснять логически. И не экспериментировать, то есть, давать, черт возьми, по каждому блюду и примериваться к результатам. Не-а, все-таки не вариант. Тогда порассуждаем по-вулкански… Логически. Итак, три блюда – салат, орехи, яблоко – и одно из них дает энергию единорожке на магические действия. Чтобы понять, какой именно, нужно примерно поразмышлять о процессе магии единорожки. Ух ты, до каких я все-таки дошел размышлений… Если судить о том, что при магическом процессе рог начинает светиться и искриться, то можно предположить, что именно он и является неким органом сиего волшебства, явно подсоединенным к нервной системе. Та-а-а-а-а-ак… Подумаем… Колдовство – вещь непростая, очень непростая… Поэтому нужен некий управляющий элемент, т. е. мозг… Отдельный мозг под магию… Как управляющий элемент. Хм… А может, и не силы к ней вернулись? Может, она чуть повредила этот волшебный мозг, а пища его подправила… Тогда…
Яблоко полно клетчатки… Салат из зелени просто переполнен витаминами… Орехи… Грецкие орехи! Изумительно! Я люблю тебя, природа! Грецкие орехи… Польза для мозга. Головного мозга, но тот, что управляет магией, судя по расположению рога, находится к нему близко. Ела ли она орехи? Как она на них посмотрела, либо ела очень давно, либо никогда в своей жизни. Ха-ха! Конечно! Зачем давать единорожке полезную для мозга пищу – она же станет магическим зверем! Теперь все ясно… Орехи. Наверное, кроме грецких также повлияли и другие. Наверное…
Я прошел на кухню и достал те три пакета орехов. Всухомятку есть – примета плохая, подавишься, но на этот раз я ей не воду дам… Пусть попьет молока. Не знаю, чем ее могли кормить, но оно не помешает. Никогда. Итак, высыпаем все в тарелку побольше… Стаканчик молока, и можно идти.
Я вернулся в спальню и поставил тарелку рядом. Звездочка – буду пока так ее называть – все еще отдыхала с закрытыми глазами, и я засомневался, не переутомилась ли она. Видите ли, она разговаривала со мной с такой легкостью, слова выдавливала только в начале, а потом перешла на более приличные предложения, оттого я и сомневаюсь. Если подумать, непринужденный бег рано или поздно кончается сильной усталостью. После ощущения которой нужно хорошенько отдохнуть. Единорожка пробежала для разминки круг, сейчас покушает и на километр. А уже потом пусть спит…
Когда я сел на кровать, она открыла глаза и подняла голову. Я поставил перед ней тарелку, единорожка осмотрела ее и вопросительным взглядом нацелилась на меня.
— Думаю, это то блюдо, — на всякий случай сказал я, кивая. Какая разница, знает она язык или нет, мне так будет спокойней…
Она опустила глаза, ставшие вдруг задумчивыми, на тарелку. Вздохнула и принялась за поглощение орешков. Как я заметил, ей больше всего понравились именно грецкие, а фисташки наоборот, лежали в большом количестве нетронутыми. Надо бы ей показать их в первоначальной форме… Единорожка вдруг пододвинула головой тарелку. Все, наелась. Я достал стакан молока и поднес к ее рту, она быстро его осушила и свежо вздохнула. Некоторое время, пока я складывал тарелки, думала, а потом закрыла глаза, сощурилась и приопустила голову. Итак, у меня не очень много времени…
Орехи… А я сразу не додумалась… Вы видели орехи? Да, видела… Несколько раз… В… Простите, но у нас пока нет времени на обычный разговор. Я задам вам несколько вопросов, вы как можно быстрее отвечайте, а потом скажете что-нибудь на отвлеченную тему, хорошо? Хорошо… Так, откуда вы? Я… Я не совсем помню… У меня что-то с воспоминаниями… Хм… Ладно, ладно… Как вы объявились на мусорке? Простите, где? На… Ах, там, где я вас нашел… Вы помните? Вы помните, где я вас нашел и как вы туда попали? Я… Я вспоминаю… Я упала, потом шла… А потом какой-то зверь… И кто-то другой поднял меня и замотал во что-то… Большего я вспомнить… Не могу… Хм, вот как… Упали… А что было до того, как вы упали, не помните? Нет… Я совсем не помню… Черт… Что? Ах, ничего, ничего, это я вспомнил кое-что… наше… Так… Так… Но хоть что-то вы помните? Хотя бы фрагменты из… детства… Ой… я все помнила, но сейчас… Вы покачиваетесь. Ей… ой, вам плохо? Нет… Ничего… Я просто не могу вспомнить… Жаль, очень жаль… Напомните мне тогда, пожалуйста, ваше имя. Я его не запомнил… Твайлайт… Спаркл… Твайлайт Спаркл… Твайлайт Спаркл… Интересное имя, интересное… Скажите, Твайлайт Спаркл, почему вы молчите? Неужели вы не знаете языка? Я… Я как будто… Как будто забыла язык, на котором говорила… Но я говорила… Не надо, не стоит так сильно напрягать память для мелочей. Не знаете языка, так и не надо пытаться его "вспоминать". Науч… Кхм… Хм… Тогда… Вы когда-нибудь раньше видели людей? А это книги?
Словно по направлению чьего-то любознательного пальца, я осмотрел полки, находившиеся, справа, слева и сверху от кровати. Книги. Просто переполнены книгами. Каждая – вспышка из прошлого… Как она их заметила? Вернее, зачем она их заметила? Может, она с ними действительно встречалась… Да, я видела книги… Ой… Простите мне мою слабость… Я любила книги. Мне они и сейчас нравятся… Вот, значит, как… Кхм, Твайлайт Спаркл, там, где я вас нашел, мне на глаза попалась сумка с большими, не такими книгами… Что вы о ней знаете? Она ваша? Что?..
Она внезапно уронила голову, почти бессильно откинув ее. Черт… Переутомил… Сознание, надеюсь, она не потеряла? Я легонько похлопал ее по щекам, стараясь не задевать лейкопластырь на правой щеке. Какие мягкие щечки… Она медленно открыла глаза. Видимо, ей и это действие давалось с трудом – она снова положила голову и спокойно закрыла глаза. Устала, волшебница… Ладно, тебе пора укладываться спать и отдыхать, договорим позже… Хотя я не знаю, как…
Я, как и минут двадцать назад, поднял единорожку, предусмотрительно положив ее больную ногу себе на плечо, и перевернул набок. В принципе, я мог то же самое сделать и не поднимая ее, однако я самый деликатный из деликатнейших и наплевать на такое просто не могу… Я уложил ее, поправил голову на подушке и укрыл. Она расслабленно вздохнула, чуть пошевелила головой и копытами, и замерла, мирно засопев…
Я не без улыбки, тихо взял тарелки и стаканы, возвращаясь на кухню. Там я поставил экстренный стакан на свое место, а за остальную посуду принялся вручную… Мда… Выяснил я многое… и ничего. Она попросту ничего не помнит, ни откуда она, ни как попала на мусорку. Вот только говорила она о падении… И сразу же вспоминается то предположение. Падение… Неужели она все-таки оказалась на такой высоте? Как? В принципе… Магия. Она распространяется и на телепортацию, хотя с ней я сомневаюсь…
Сейчас кажется, что я ничего полезного не узнал, но стоит только собрать полученную информацию… Что же я выяснил? Единорожка ничего не помнит, обладает магией, не может пока что говорить, телепатия не очень трудна на мне, и ее зовут Твайлайт Спаркл. И она любит книги. Мда… Не особо продуктивным оказался опрос… Его итог: еще одни догадки и утомленная, наверное, до завтрашнего дня, единорожка. Твайлайт Спаркл… Имя, разумеется, не человеческое. Зачем ей такое дали? Понимаю, собак называют Шарик или Дружок, однако тут отнюдь не собака для такого имечка… Твайлайт… Знакомые звуки… Хм… Почему я не стал полиглотом? По пять фраз кидал бы ей… Надо будет потом разузнать об этом имени…
Так, надо покопаться в ее словах. Она ничего не помнит. А это уже о чем-то говорит. Это вряд ли последствие сотрясения, я не заметил на ее голове чего-либо, кроме обычных царапин от стекла. Да, знаю, я не врач, но я все-таки думаю, при сотрясении ранки были бы покрупнее и посерьезней! Хм… Но тогда от чего такая амнезия? Возможно… Так, теперь вспоминаем версию с накачанным заранее, не группой пьяниц, наркотиками. При передозировке, естественно, смерть, однако для пони все может быть по-другому. Ей могли вколоть что-то, мало того, что повышающее активность, но еще и ухудшающее память… Очень надеюсь, что на некоторое время. Хотя… Хочется ли мне знать, что с ней случилось? Меньше всего… Нет, я хочу знать, откуда она. Потерянную вещь нужно вернуть хозяину. Если только вещица сама не хочет потеряться…
Впутываю себя… А зачем, спрашивается? Чем я смогу помочь единорожке, выпытывая у нее свою невеселую историю? Попытаюсь как-то помочь? Восхитительна помощь: «Держись, Твайлайт Спаркл, я с тобой!» — сидя в своей квартире. Твайлайт Спаркл… Слишком длинно и неудобно. Будто по имени-отчеству обращаюсь. Твайлайт… Твай. Твайли… Тваечка… Тваюшка… Твайка… Ох, не изучал языки иностранные, зато свой мастерски каверкаю. Твайлайт… Интересное имя для единорога… Единорожки. Забавно…
Сколько ни смотрю на нее, но удивляться не перестаю. А удивляться все еще есть чему. Например, шерстка. Кто бы ее ни вырастил, вырастил он ее, кажется, в относительно райских условиях. Шерстка не очень толстая, волос по длине не больше пяти миллиметров… Видимо, место, где ее содержали, было… прохладненьким. Или… Гм, возможно, ее выпускали на улицу. Нет, конечно ее выпускали на улицу! Она бы без свежего воздуха померла быстро… Ее могли выпускать и в холодное время года, которое в некоторых странах отнюдь не холодное. Таким образом шерстка и появилась… Мягкие должны были быть условия для такого создания…
Хах, а как она назвала собаку! «Какой-то зверь»! Разумеется, собака и есть зверь, но как она это сказала… С каким испугом… Я никогда не думал, что мог в мыслях сделать такой голос. А у нее получилось…
Так, посуду я вымыл, вытер, еще раз вытер и разложил по полочкам. На часах уже… Уже без четверти три… Как время летит… Гм, до ужина остается часа три… Ненавижу ежедневное свободное время. Оно всегда у меня мучительно тянется. Первые месяцы в парикмахерской проходили под гнетом долгого рабочего дня – нужны были деньги – и вот когда я наконец смог оставить себе свободный денек, выяснилось, что мне нечем его занять. Совершенно. Я, представьте себе, живу без телевизора. Он не смог войти в важный список затрат, тем более, тогда-то времени на просмотры различного телевизионного бреда у меня не находилось. А теперь я все еще не вижу в нем смысла. Как-то я заходил к соседке сверху, той пенсионерке, Зинаиде Александровне, а она, естественно, имела телевизор, хоть я и не слышал, что бы он работал, поэтому ей довелось встреть меня с ним работающим. Мы опять поговорили, но потом она сказала, что телевизор будет скоро вещать кое-что важное для нее, и беседу придется прервать.
Я подумал, что будет полезно узнать, что же интересного телевидение набрало за те три года, что я провел без него… Зинаида Александровна была не против меня, и мы вместе сели смотреть… Честно, я не увидел чего-либо стоящего. Она смотрела один из тех знакомых, думаю, всем сериалов о хорошей когда-то любви, разрушенной чьим-то плохим поведением, сопровождающейся многочисленными скандалами, скандалами, ссорами, слезами, соплями, воплями, может, смертями, а под конец все друг друга простят и все хорошо. Это всё умудрилось поместиться в одну серию, довольно длинную, скажу я вам. И… все. Я не знал, почему я это смотрел. Наверное, это тот сидящий почти в каждом человеке легкий мазохист, который хочет истязать себя этой маленькой болью. Или такой мазохист только во мне, но в любом случае, ту серию я досмотрел до конца и уже потом попытался разложить увиденное по полочкам. Не получилось.
В общем, я тогда распрощался с пенсионеркой и как можно быстрее вернулся домой. С тех пор я больше никогда не смотрю телевизор. Он мне, в принципе, и не нужен. Думаю, люди, имеющие при себе компьютер с хорошей характеристикой, меня поймут. Таковой у меня, разумеется, есть, он всегда нужен, но не такой уж и быстрый. Были бы у меня лишние электрические детали, я бы такого наделал… Но приходится действовать только по своему дряхлому системному блоку. Нечем обычно заняться на своем компьютере, я его включал лишь для выяснения некоторой информации по городу, книгам и фильмам-сериалам. Последние я никогда не покупаю…
Ох, что-то я отошел от темы. Далеко. В общем, единственное, с чем я хочу провести свое время сейчас, это книга. И книга недочитанная. Хм… Она была где-то здесь… Почти рядом с единорожкой… С Твайлайт. Пора называть ее по имени… Ага! Вот она… Айзек Азимов, «Я, робот». Давно хотел прочитать, давно купил, давно прочел первые два рассказа – и вот сейчас вспомнил о ней. Что ж, о чем там было… Робби и Спиди… Грег Пауэлл и… Этот… Ах, забыл…
Ладно, так или иначе, я сейчас буду читать… Расположусь на диване, и начну… Итак… А, вспомнил! Донован! Майкл Донован… Вспомнил без книги! Молодец! А теперь читай… Что ж… Логика… «Полгода спустя они изменили свое мнение о межпланетных станциях…»