Сказки служивого Воя Том II - Ненужный

Часть 1 Пленный

— Моя королева, — прошипел чейнджлинг в броне, заскочивший в некое подобие кабинета.

— Как ты смеешь отвлекать меня от… — возмутилась чёрная кобылица, сидящая перед хрустальным шаром. Весь её вид источал напряжение и злобу. Длинная грива имела ярко-зелёный цвет и закрывала большую часть морды хозяйки, но ядовито-зелёные глаза и острые белые клыки, словно свет в ночи, бросались в глаза и стальной хваткой страха западали в сердце.

— Тысяча извинений, госпожа, — ответил перевёртыш, склонив голову в почтении своей королеве, — разрешите доложить?

— Докладывай! — ответила Кризалис, накрыв хрустальный шар шелковым зелёным платком и грациозно, как ей казалось, перешла на обитый красным бархатом диван.

— Ваш гость прибыл!

— Почему, ты всё это время молчал? — воскликнула королева, вскакивая с дивана прямо на стражника, обнажив клыки.

— Виноват,… моя королева!

— Проводите его в мою особую комнату.

— Слушаюсь, — энергично ответил перевертыш и, развернувшись, стал удаляться, но перед самой дверью остановился, — ещё раз виноват, моя госпожа, «особая комната» — это пыточная?

Правительница чейнджлингов обвела глазами потолок и ответила: «В пыточной ремонт! «Особая» это комната для гостей! Только для «особых» гостей! Ясно?»

— Так точно!

— Ступай, мне надо приготовиться.

…
Дикий звон в ушах, ощущение в черепной коробке, будто туда залили расплавленного свинца. Копыта не шевелятся, шкура, как с чужого плеча, и тяжело, очень тяжело дышать, вот и всё, что я чувствую. Хриплый басистый, но добрый голос старшины, который не забывается, вновь всплыл в памяти, как шпаргалка: «Чувствуешь, значит живой!» Живой — это ещё не мёртвый.

Неожиданно в окружающем мраке появился свет. Ничего не чувствуя, уже через мгновение свет приблизился, или тёмный коридор стал шире, было не очень понятно. Дальше всё происходило быстрее, коридор стал раскалываться, а свет с белоснежного стал переходить на ядовито-зелёный. Ощущение реальности беспардонно завладело телом, и с превеликой радостью швырнуло мордой об пол, завершив тем самым окончательно возвращение жеребца в неласковый мир, а боль от ушибленной челюсти, лишь подтвердила предположение о «не райском» прибытии.

— Добро пожаловать! — скользнула острая, как бритва фраза по ушам.

Зрение и слух потихоньку возвращалось, и карие глаза багрового единорога в запылённом чёрном долгополом мундире, с которого ещё слетала каменная корка, раскрылись. Перед ним стояла высокая чёрная кобылица с дырами на копытах и длинным искривлённым рогом, дополнялась эта картина мушиными крыльями, а блестящие зелёные глаза с жемчужно-белыми клыками и надменно-торжествующей улыбкой были способны у кого — угодно вызвать приступ нервного тика.

— Здравия желаю, — бессознательно выдал прибывший заплетающимся языком, — ваше величество, не знал, что вы умерших на том свете встречаете!

Последняя фраза изрядно рассмешила Кризалис. Королева в приступе хохота встала на дыбы, да так, что её длинная болотного цвета челка слетела с глаз, а источавшие до этого мягкий зелёный цвет фосфорные кристаллы стали гореть ярче. Всё это вкупе создало зловещий эффект, от которого жеребец, вжался в пол и смиренно сомкнул глаза, приготовившись к смерти от копыт королевы перевертышей.

— Ты не умер, Баян! Пока! — ответила королева, сделав акцент на последнем слове и, решительно наступая на единорога, осеклась, осознав, жуткость обстановки, — Ой, извини, не то освещение.

Чёрный искривлённый рог блеснул магией, и свет с ядовито-зелёного перешел на мягко-розовый. Только теперь Баян увидел, что оказался уже не на холодном сыром полу, а на широкой красной кровати в форме сердца. Нервный тик багрового единорога участился, когда на Кризалис вспышкой пламени появился легкий, прозрачный салатовый халатик со стразами на бретельках.

— Королева, вы… вы… сделали в пыточной ремонт?

— Да, тебе нравится? — быстро оглядевшись, ответила королева.

— Страшновато!

— Уууу! Теперь ты не такой смелый! — многозначительно улыбаясь, заявила королева, запрыгивая на кровать к жеребцу, который стал отползать от правительницы, как от огня.

— Кризи, что ты хочешь со мной сделать? — спросил Баян, когда королева рывком распахнула на его груди чёрный сюртук и слевитировала одежду и шапку на соседнее кресло. Единорог ещё больше напрягся: ведь теперь он был всё равно, что голый. А правительница всё зверела, входила в экстаз и не унималась.

— Ничего особенного, просто хочу получить свой кусочек счастья, — решительно ответила королева и, магией перевернув единорога на спину и за хвост подтянув под себя, попыталась вцепиться в него поцелуем, но Баян ей это не позволил. Из последних сил он, уперев в чёрный хитин копыта, отстранил Кризалис от себя.

— Стойте, ваше величество! — воспротивился жеребец. — Так нельзя, совсем нельзя.

— Ооообожаю, когда жеребцы корчат из себя недотрожек, это так возбуждает! — шипела Кризалис, — а теперь расслабься!

— НЕТ! Только после… — почти кричал Баян, но вовремя поменял слово «свадьба» на другое, — того, как вы ответите на несколько вопросов!

— Можно ли кусаться!? Разрешаю! Всё?

— Нет! Первый, как я сюда попал!

— А это не подождёт пока мы, не…? — лукаво улыбаясь и, играя вверх вниз бровями, спросила Кризалис, — Ну ты понял!

— Нет! Я как жертва вашего режима требую ответов!

— Аххх, — разочарованно простонала королева, закатывая глаза и отстраняясь от сотника, — ну, почему, почему вы жеребцы такие капризные?! Если что не по вам, то вы сразу превращаетесь в больших жеребят. Ты у меня в замке.

— Но ведь я… — недоуменно переспросил единорог, — должен был…

— Умереть? Технически да, но «Коктейль Горгоны», был не совсем обычным.

— Как понять?

— Очень просто, все знают, как «коктейль» действует, но мало кто в курсе, что его изобрели намного раньше и отнюдь не земные пони, а чейнджлинги. Для того, чтобы захватывать пони в плен. Помнишь зелёный дым?

Единорог кивнул.

 — Так вот, при правильной консистенции организм полностью погружается в каменный сон, во время которого и переносится, куда надо. Но для завершения необходимо статую того разбить, иначе…

— Иначе что?

— Смерть. Медленная и мучительная смерть от удушья.

— То есть вы, королева, устроили всё это не для того, чтобы отомстить элементам гармонии…

Королева улыбнулась и ответила: «И да, и нет, когда твоё первое похищение не удалось, мне спешно пришлось организовать отвлекающий наскок грифонов на Понивилль, но потом… когда ты стал распутывать клубок, весь мой план оказался под угрозой».

— Какой план? — спросил сотник, надеясь услышать о дерзком плане по захвату Кантерота, или похищении монарших особ, или плане захвата заложников, или хотя бы о плане похищения Шайнинг Армора, но не то, что ему ответила чёрная кобыла.

— План по вырыванию тебя из объятий этой книжной змеи, мерзавки, разрушительнице чужих свадеб. ТВАЙЛАЙТ СПАРКЛ! — шипя и скалясь, ответила королева, вкладывая всю свою злобу в каждый звук имени лавандовой волшебницы, за которую Баян уже успел несколько раз пострадать.

И тут в голове багрового единорога все фрагменты сложились в единую картинку, глаза от удивления открылись во всю ширь, а нервный тик перекинулся на скулы, но Баян всё равно спросил: «То есть, всё это вы организовали, чтобы похитить МЕНЯ?»

Кризалис приблизилась почти вплотную и нежно, почти любя, шепнула, на полу отстреленное багровое ухо: «Ты даже не представляешь, на что готова влюблённая правительница!» — закончила Кризалис, проведя по мочке уха языком, и насладившись, пробежавшей по телу жеребца, дрожью.

— Зачем? Почему я?

— Не наглей, жеребец, я и так слишком много тебе рассказала, а теперь… я хочу сладенького, — облизываясь и слегка кусая ухо единорога, ответила Кризалис, водя по багровой раковине языком.

…
Чёрная кобылица с блаженствующим стоном упала на кровать и подгибающимися передними копытами стала гладить себе живот мурлыча, как сытая кошка, получившая миску сливок.

— Баян, ты лучший!

— Благодарю, королева.

— А последняя… была прямо… как я и хотела! Давно мне не было так хорошо, — хвалила Кризалис Баяна, наблюдая, как единорог, одевает форму, помогая себе зубами и копытами, так как его рог предусмотрительно был «залеплен» зелёной слизью.

— Куда это ты собрался?

— Ну я же…

— Думал, что накормил меня мороженым и всё? — выкрикнула Кризалис, возвращая серебряную ложечку со звоном в миску, — ну уж нет, теперь мне хочется тебя ещё больше!

Баян попятился назад, судорожно соображая, что ему делать.

— Королева, я так не могу… — ответил со всей серьёзностью жеребец, — мы не созданы друг для друга!

Чейнджлинг остановилась перед единорогом, отвернувшимся от неё и усиленно прячущим взгляд.

— Это ты из за той единорожки? Забудь о ней. Она тебе не пара, — смягчила голос королева, подтягивая морду жеребца, на что багровый единорог резко мотнул головой.

— Нет, я ей не пара.

— Тем более, но если будешь паинькой, я, так и быть, позволю тебе воплотить все свои грязные фантазии на ней.

Королеву охватило зелёное пламя, и через секунду перед Баяном стояла Твайлайт, то есть это по-прежнему была Кризалис во всём, и даже глаза из нежно-лавандовых стали ощущаться какими-то каменными, колючими, излучающими надменность. Мягкая фиолетовая шкура и шелковистая грива с прямой чёлкой тоже, хоть и выглядели идентично оригинальным, но смотрелись, как искусственные цветы рядом с живыми. То, что, видел Баян перед собой, не вызывало у него никаких чувств, в то время как одно маленькое и незначительное воспоминание о Твайлайт, даже в самые тяжёлые моменты, пробуждали в его душе желание жить.

— Настоящую Твайлайт — ученицу принцессы Селестии, золовку принцессы Каденс, тебе не видать, как своего уха, а я буду твоей, скажи лишь слово! — дотронувшись копытом багровой колючей щеки единорога, сказала Лжетвайлайт, мягко улыбаясь.

— Нет! — ответил Баян, и в следующую секунду ему по морде прилетел сильный удар копытом. Сотник мало что успел разобрать, а удары всё сыпались и сыпались на его голову и морду. В этот раз Кризалис предусмотрительно пресекла даже саму возможность сопротивления, заблокировав копыта жеребца парализующим заклинанием, поэтому она без стеснения и даже с наслаждением работала по морде единорога копытами. Однако эта забава вскоре наскучило королеве, или она просто выдохлась, для покрытого синяками и выплёвывающего кровь на пол единорога это было не важно, важно было, что королева решила сохранить ему жизнь, хотя могла затоптать, как таракана. Звон в голове слабел, и вновь возвращение в неласковую реальность ознаменовалось голосом Кризалис: «СТРАЖА! — двери открылись и внутрь шагнуло четверо массивных чейнджлингов, тела которых прикрывала чёрная броня, — Бросьте это никчёмное отребье в яму и пусть он там сгниёт со своей ненужной никому любовью».

Стражи-перевертыши, схватив тело, выволокли его из комнаты и потащили плохо соображающего единорога по темным коридорам, взвалив передние копыта себе на спины, а задние оставив тащиться следом. К этому времени зрение и слух, временно покинувшие Баяна, вместе с сознанием вернулись к сотнику, и первая мысль, что пришла в его голову при взгляде на свои свободные копыта — это пустить их в дело. К тому же самонадеянно было со стороны стражи отправлять лишь двоих конвоиров. Остальные, видимо, решив, что тот уже не придёт в себя, остались у апартаментов королевы. Собрав остатки сил, вой-офицер мощным выпадом задних копыт резко затормозил, а двумя передними столкнул головы стражников одну об другую. Раз — и оба в без сознании лежат на полу. Голова всё ещё болела и кружилась, но силы, подогретые перспективой побега, стремительно возвращались.

Скудно освещённые огнем зелёных кристаллов, вытянутые в высоту коридоры всё тянулись, и единственным ориентиром для Баяна были изредка встречающиеся гобелены, выполненные довольно искусно и повествующие о каких-то значимых для Роя исторических событиях. За очередным поворотом сотника ждал большой сюрприз в виде двух стражей-чейнджлингов, стерегущих большие зелёные двери. В голове сразу созрел план.

Стражи резко напряглись, когда за углом со звоном, что-то упало на пол. Решив не искушать судьбу, оба чейнджлинга пошли на проверку. Слегка помедлив, стражники выскочили за поворот, но им попался на глаза лишь разбитый кристалл, к которому была привязана верёвка, как только оба задрали морды к потолку, на них приземлилось нечто черно-красное.

Сотник Баян рухнул прямо на ничего не ожидающих перевёртышей, придавив обоих к полу и нехитрым движением передних копыт отправив их в сладкий сон. Затем встав и отряхнув чёрный мундир, багровый жеребец оглядел часовых, они даже по его видению были слишком юны, чтобы называться воинами. Крылья ещё не изрешечены, дыры на копытах относительно маленькие, да и доспехи им были явно велики. Вероятнее всего, воспитанники. Додумать жеребец не успел, так как в другом конце уже «жужжали» крылья и по коридору, словно волной, разнесся крик или визг, похожий на ультразвук, от которого даже железные зубы пленного свело истомой. Баян, прижав уши к голове и зажмурив глаза, опираясь на стену, боком проследовал к двери, отперев которую и ввалившись внутрь, сразу же её захлопнул. Защелкнув замок, задвинув шпингалет и на всякий случай опустив массивный засов, сотник ещё подтянул к двери зубами небольшой комод, стоявший рядом. Закончив работу, Баян обернулся и от увиденного осел на круп. Вытянутый зал: высокий ровный потолок, с которого свисали люстры, смастерённые из источающих свет кристаллов и зелёной клейкой жижи, длинные столы и скамейки, на которых за любовной трапезой сидели чуть ли не все подданные Кризалис. Десятки, сотни зелёных глаз устремились на воя, который не знал смеяться ему или плакать, от осознания своего положения.

— Вот же, седло с гвоздями! — выругался единорог, поднимаясь на все четыре копыта, — Ну ладно, где наша не пропадала!

Чуть наклонив голову вбок, Баян увидел в конце зала дверь идентичную с той, в которую единорог вошел, больше никаких видимых выходов не было. Значит, дорога одна — на прорыв, и Баян побежал вперёд. Сначала он бежал аккуратно между двумя рядами, пока чейнджлинги думали, что им делать с дерзким нарушителем, потом, когда те попытались с шипеньем бросаться на единорога, сотнику пришлось изловчиться, чтобы запрыгнуть на скамью, а затем и на стол. Особо шустрые из перевёртышей смогли повиснуть на багровом жеребце, слегка его замедлив, но их Баян стряхнул, спрыгнув со стола и устроив кучу малу. Тут у него на пути возникла стена чейнджлингов, которые, немного помедлив, стали один за другим бросаться на багрового единорога в черном. Баян ухмыльнулся: «Хотите подраться, ну давай подерёмся!» — и, врезавшись в строй, багровый жеребец стал крошить «мухо подобных», хватая зубами и швыряя их в таких же. Сотник, хоть лишённый магии, по-прежнему оставался опасным и опытным противником. Вскоре чейнджлинги в потасовке перестали различать своих и перевес в численности стал недостатком, а Баян бил одного, потом второго, третьего, четвёртого, одни встречали носом его копыто другие встречали его авангард в виде двух задних копыт, третьим доставался удар кастрюлей по котелку. Некоторые перевертыши в неразберихе сцепились со своими же, поэтому заветная дверь оказалась совсем близко. И Баян, воспользовавшись тем, что неразбериха переросла в массовое побоище, залез под стол и пополз в конец. Вниз со звоном и треском летели тарелки, и котлы по всюду раздавалось шипение и как только жеребец приблизился к краю и уже хотел броситься к двери, она открылась. Внутрь окруженная большими и сильными стражниками-чейнджлингами вошла королева Кризалис.

— А ну хватит! — резко крикнула, королева, притопнув копытом, как из её искривленного дырявого рога вылетела зелёная магическая волна, которая моментом растолкала всю куча-малу и драка прекратилась. Все перевёртыши, виновато склонились перед своей властительницей.

— Вы называете себя армией Роя?! Стыд и позор! — выкрикнул самый коренастый из перевертышей, облаченных в броню с бирюзовыми вкраплениями.

— Капитан! — осадила подчиненного правительница, смерив жеребца недовольным взглядом, — Кто зачинщик? КТО?

Ответом была тишина.

Внезапно по залу стали раскатываться глухие удары, которые моментом привлекли внимание всех присутствующих. Если в начале, когда ещё раздавался стук, ченджлинги старались смотреть на свою королеву, то когда забаррикадированная дверь со взрывом слетела с петель и внутрь с боевым кличем влетели двое юных стражников-ченджлингов, всё внимание сосредоточилось на них.

— Ко мне! — грозно скомандовала королева, заранее испепеляя проштрафившихся стражей глазами.

Два перевертыша, виновато повесив носы, спустились на землю и стали медленно подходить ближе, в то время как остальные собратья расступались на их пути, стараясь оказаться дальше от гнева королевы.

— Опять вы обе!? — злобно брызнула на них Кризалис с высоты своего роста, — Я БОЛЕЕ ЧЕМ УВЕРЕНА, ЧТО ВЫ, ДВЕ БЕЗДЕЛЬНИЦЫ ПРОСТО УСНУЛИ НА СВОЕМ ПОСТУ И НЕ ПРИСЕКЛИ ЭТОТ БЕСПРЕДЕЛ!!! Что вам есть сказать в свое оправдание?

Эта тирада королевы не сулила двум подавленным кобылкам-чейнджлингам ничего хорошего на её вопрос одна из чейнджлингов лишь сдавленно, что-то промычала, но сразу была прервана выводом королевы: «Так я и думала! Вы заслуживаете наказания! Может по десять дней в коконах, научат вас!?»

— Ваше величество позвольте… — набравшись смелости, взмолилась одна из приговоренных, — мы… не виноваты.

— ЧТО?! — вцепилась в кобылку чейнджлинга глазами Кризалис. Шерсть пони перевертыша имела еле уловимый бледно-голубой оттенок, а люминесцентные глаза, что удивительно для перевертышей, были серые. Королева подцепила магией немного кривой шлем с хохолком и специальным отверстием для рога, и сняла его с головы стражницы. Не успел этот кусок железа удариться об пол, как из-под него выпала довольно длинная ухоженная темно синяя грива, по залу пробежала волна перешептываний и переглядов, а стражница в страхе зажмурила глаза.

— Ты посмела нарушить устав и отрастила гриву? Десять дней в коконе без любовной похлебки этого явно не достаточно для тебя. Капитан, — обернулась королева на всё это время стоящего тихо массивного чейнджлинга, — всыпьте ей двадцать ударов кнутом.

Капитан незамедлительно сделал несколько шагов вперёд и из его искривленного рога показался длинный зелёный магический кнут, который одним резким движением шеи заискрил и зашипел. Резкий выпад шеи жеребца и плеть прошла по телу кобылки-чейнджлинга, волной прогнав по ней разряд, та лишь еле слышно взвизгнула. Удар, ещё и ещё. Баян лежал тихо под столом, и всё время боролся с желанием остановить это, пусть даже и рассекретив себя. Кобылка-чейнджлинг старалась стойко перенести наказание, хоть разряды и пробегали по её телу от кончика хвоста до носа причиняя ужасную боль. На шестой удар она не выдержала и, упав на пол, стала плакать, вздрагивая и закрывая глаза гривой и копытами. Капитан временно остановил экзекуцию и посмотрел на королеву.

— Ты поняла дитя моё, в чем ты не права?

Кобылка закончила всхлипывать и показав заплаканную мордочку еле слышно выдавила: «Да! Моя королева»

— Не достаточно уверенно! ПРОДОЛЖАЙТЕ!

Как только капитан королевской гвардии чейнджлингов вновь изготовился для удара, Баян не выдержал. Жеребец выскочил из-под стола и, налетев, со всей силы ударил перевертыша в броне рогом в бок, откинув на стоящих у дверей стражников. Минутная заминка и сверху на Баяна попытался спикировать чейнджлинг в броне, но встретился с ударом задних копыт, благодаря чему со звоном лат улетел в стену чуть не снеся королеве рог. Но тут в бой вернулся капитан, гневно скалясь белоснежными клыками. Массивный чейнджлинг бросился на багрового единорога, но первый удар копытом Баян парировал, тогда перевертыш попробовал укусить воя за шею зубами, но сотник снова увернулся. Теперь время пришло для атаки. Баян резким выпадом хлестнул капитана копытом снизу, но как только багровый жеребец хотел ещё раз пустить рог в дело, мощный телекинетический удар откинул его на несколько метров к столу.

Вновь вернувшись в сознание, Баян увидел стоящих на расстоянии стражей королевы и саму Кризалис. Для себя Баян отметил, что «сероглазка» уже не лежала, а стояла, поддерживаемая сослуживицей, в общем, строю с остальными. Жеребец поднялся на копыта и устремил на королеву самонадеянный, острый взгляд исподлобья.

Такой дерзости да ещё и перед подданными Кризалис вытерпеть не могла, чтобы пленный отверг её, сбежал и будучи загнанным в угол, ну или под стол, сам, добровольно выдал себя неясно зачем, чтобы продемонстрировать свою непокорность.

— Поклонись мне! — гневно прошипела правительница, решительно топнув ногой.

— Нет! — ответил Баян, и его голову словно спицей пронзило зелёным лучом, пущенным Кризалис из рога. Мозг единорога будто превратился в подушечку для булавок, которую пытаются проткнуть ржавым гвоздём. Карие глаза слезились, хотелось кричать, выть от боли, кататься по полу и реветь, но Баян решил по иному.

— Сопротивление бессмысленно! СДАВАЙСЯ! — напрягая силы и усиливая заклятия, проговаривала Кризалис.

— Нет!

Зрачки стали бешено выводить круги, копыта были готовы разъехаться, а мозг расплавиться от перенапряжения. Уже звучал и внутренний голос подталкиваемый инстинктом самосохранения: «Баян, не глупи! Кому нужен этот твой героизм? Ещё есть шанс…склонись, потом отмоемся…»

Но вой-офицер вновь выдавливал из себя: «НЕТ!»

Королева не выдержала, ещё бы секунду и мозг пленного мог взорваться, прямо в черепной коробке. Пока она решила этого не делать. Зелёный луч исчез и Баян, оставшись на уже еле-еле стоящих копытах, выдохнул кровью из носа и рта, это была его плата за моральную победу.

— И это всё, на что ты способна? — прохрипел сотник, улыбнувшись кровавой железной ухмылкой, за что схлопотал по вспышке молнии от двух королевских стражей, и вот Баян вновь летит в объятия пола, теряя остатки сознания, а может быть, и жизнь.

…