Унесенные Землянкой

87-95

87

Луна, взглянув на сестру, лишь покачала головой. Её уже порядком достало откровенное нежелание Селестии посвящать её в свои дела. Но еще больше её бесило то, что всё это делалось с самой невинной физиономией...

— С каких это пор ты распоряжаешься моей гвардией? — раздраженно проговорила лунная принцесса, подходя к столу.

Селестия лишь презрительно фыркнула:

— Прости, я не хотела брать твои игрушки без спросу… — железным голосом проговорила она, раздраженно закатывая глазки.

— Прекрати издеваться! Что, гром тебя раздери, происходит!? Почему ты вдруг решила схватить Древнего!? — крикнула ночная принцесса, с силой ударив копытом по столу.

Было видно, что Луна уже не в состоянии себя контролировать. Слишком уж сильно её задевало подобное поведение своей сестры.

Селестия молчала. Она спокойно следила за мордочкой темной кобылицы, которую уже просто разрывало от негодования:

— Отвечай! — перешла на визг принцесса ночи, еще раз долбанув по столу.

Раздавшийся хруст дерева несколько остудил её пыл. Удивленно уставившись на покатившийся по полу после её удара кружок, Луна вдруг услышала всё такой же спокойный голос Селестии::

— Ты действительно думаешь, что тебе стоит это знать?

Темно-синяя кобылица быстро кивнула:

— Конечно! То есть… Я ведь тоже принцесса и… — добавила Луна, но короткий смешок сестры остановил её:

— Как ты думаешь… — осторожно начала Селестия, быстро приняв серьезный настрой, — зачем я не стала наказывать Лукина за всё, что он успел натворить? И в Понивилле, и в Чистом Сене, и даже здесь… А почему я заплатила двести тысяч из казны за какие-то стекляшки, наполненные наркотиками? Для чего я вытирала ему сопли и закрывала глаза на его роман с офицером твоей гвардии? — немного надменно закончила она, внимательно следя за реакцией Луны.

Та лишь покачала головой. Она пребывала в легком смятении от слов сестры. То, что секунду назад казалось ей чем-то само собой разумеющимся, вдруг начало приобретать совсем иные черты. Причем — достаточно пугающие…

— Ты и правда хочешь это знать? — осторожно спросила улыбающаяся Селестия, наслаждаясь смятением своей сестры.

Тук-тук, тук-тук… Осенний пейзаж за окном и унылый проводник, разносящий чай по купе... Как же я ненавижу поезда!

Два раза в год проводить по целому месяцу в набитом плацкарте, сопровождая молодое пополнение — это далеко не самая приятная часть службы. Особенно — если учесть, что мне постоянно приходилось по неделе торчать на пересылках в окружении алкоголиков и дегенератов…

И самое неприятное — вся эта алкашня была старше меня по званию! Нету в жизни справедливости...

Впрочем, в этот раз… Никогда бы не подумал что буду скучать по алкоголикам, но больные на голову кобылки оказываются ещё хуже.

Нет, я понимаю, что мы уже шестой час в этом гребанном купе трясемся, но это вовсе не значит, что меня нужно постоянно долбать тупыми вопросами! Ну совсем не значит!

— Так было или не было!? — раздраженно спросила Бэйри, недовольно катая карандаш по столу.

— Да было, было, отвали уже! — проговорил я, уже не понимая, о чем вообще речь.

Я уже готов был признаться в том что я гигантский глист или реинкарнация Калигулы, лишь бы оказаться где-нибудь в другом месте. Подальше от неё.

— Ага! А я всё гадаю, почему это ты такой добрый сегодня… — торжествующе воскликнула журналистка, поспешно что-то записывая в блокнот.

Я лишь грустно кивнул, закуривая очередную сигарету. Не знаю, что она несет, и знать не хочу. За этот день я выслушал слишком много бреда… И увидел, кстати, тоже...

— И как это у вас было? Кто сверху? — вновь прервала мои размышления Бэйри.

— Что было? — по привычке спросил я и тут же хлопнул себя ладонью по лбу.

Не спрашивать! Не спрашивать у неё ничего, а то ведь не заткнется! Блин…

— Ну, у вас с Сивирой. — как ни в чем не бывало пояснила желтая пони, уже готовясь записать ответ.

— Что у меня с Сивирой? — тупо переспросил я, уже начиная понимать, что сболтнул лишнего.

Бэйри сделала неопределенный жест копытом, пытаясь показать, как мы с лейтенантом делали это самое.

— Ну, когда двое особенных пони… Лукин, ты уже не жеребенок! Вон какой здоровенный вымахал! Сам понимаешь… — с укором закончила кобылка, насмешливо глядя на меня.

Тьфу, черт, я так и думал! Только об одном и думает! Может, у неё недоёб или что-то вроде того? Хм…

— Слушай, а у тебя жених-то есть? — осторожно перешел я в контратаку, внимательно следя за реакцией журналистки.

Та заметно смутилась и сразу же сникла, позабыв про все свои вопросы.

Ну прям сама невинность! Пока рот не откроет…

— Ну так есть, или как? — продолжил я, еле сдерживаясь, что бы не рассмеяться.

Бэйри медленно покачала головой и поджала уши.

— А что так? — опять задал я вопрос, наслаждаясь долгожданным молчанием кобылки.

— Ну-у-у… Работа такая и… Ну и нет никого особенного… — краснея, с трудом выдавила из себя журналистка.

Блин, а она, оказывается, жутко стеснительная. Странно, что это не мешает ей писать про оргии с минотаврами…

Может, у неё действительно с башкой не всё в порядке? Ну то есть даже по меркам пони. Уж больно легко она забыла встречу с Лерой и её пиздобратией…

— Кхм, извини, занесло… — буркнул я и смущенно отвернулся к окну.

Воспоминания о Чистом Сене опять заставили меня почувствовать себя виноватым. Блин, ну правда! Если бы я думал тем, чем положено думать офицеру, то Бэйри не встряла бы по полной и не оказалась прикованной в подвале! Да еще и с отрезанным хером в одном месте. А ведь я еще жалуюсь, что она мне надоедает…

— Да нет, всё в порядке. — всё так же тихо сказала желтая пони и чуть помолчав, вновь заговорила:

— Так кто был сверху? Как это было? Где? Какие игрушки использовали? — протараторила она как ни в чем не бывало.

Оторвавшись от окна и удивленно взглянув на любопытную кобылку, я с удивлением обнаружил, что от недавнего смущения не осталось и следа. Быстро же она отходит…

— Она была сверху. — со вздохом сказал я после небольшой паузы.

Мне стало как-то жалко эту желтую лошадку. Ну подумаешь, озабоченная? Можно подумать что мы сами по кадетке с товарищами в карты с нарисованными голыми бабами не играли…

— Ага! Я так и знала! — радостно воскликнула журналистка, будто только в “Спортлото” выиграла, и принялась поспешно записывать, бубня себе под нос:

— Офицер ночной гвардии склонна к доминированию и контролю партнера… — улыбаясь записала она в блокнот и опять обратилась ко мне:

— А кто первый кончил? — не моргнув глазом, спросила кобылка.

Так, ну это уже перебор… Ну да ладно, теперь-то я знаю как её заткнуть!

— А что, коллег по работе у тебя симпатичных нет? — спросил я, проигнорировав слова журналистки.

Эффект не заставил себя ждать. Бэйри мгновенно сникла и принялась бормотать что-то неразборчивое:

— Нет… Ну они… Или нет… Еще и редактор там… Ну ты понимаешь…

Хлопнув себя по лбу еще раз, я, кряхтя и фыркая, улёгся на сиденье. Не шибко удобно, но хотя бы по размерам более менее соответствует. Видимо, на поездах дальнего следования у них не только пони катаются, но и кто-то еще покрупнее.

— Не понимаю… — честно признался я и вспомнив про кобуру, принялся расстегивать портупею.

Глядя за моими неловкими движениями, Бэйри заметно оживилась и радостно затараторила:

— Что, прямо здесь!? Но ведь тебя могут увидеть!? Или тебе нравится, когда на тебя смотрят!? О Селестия, неужели ты собрался меня…

Сохранить самообладание было, конечно, сложно, но я всё же справился. В конце концов, у меня еще представится возможность её прибить…

— Спокойной ночи… — спокойно сказал я, кладя кобуру на столик и отвернулся к стенке, не обращая внимания на разочарованную морду журналистки.

— Так здорово! Никогда бы не подумала, что я буду так сильно скучать по Понивиллю… Надеюсь, Гильда не доставила вам хлопот? — обеспокоенно спросила единорожка, повернувшись к идущей рядом с ней Сивире.

— Нисколько. — кивнула головой тёмная пони, вспоминая их с грифиной разговор.

Обещание скормить “птичку” Кабанову возымело должный успех, и все претензии Гильды как-то сразу улетучились. Правда, оценить результат лейтенант уже не успела.

— Кхм, извините, но я плохо поняла… Это принцесса попросила вас меня сопроводить, или… — сбивчиво проговорила Твайлайт, смущенно улыбаясь, стараясь сгладить неловкость вопроса.

— Нет, мне приказано проверить Древних и уточнить, находится ли их командир в городе. То, что мы встретились на станции — это случайность, мисс Спаркл. — извиняющимся тоном закончила Сивира, нервно оглядываясь по сторонам.
“Лукина здесь точно нет. И за каким овсом я сюда приехала!?” — спросила она себя, до конца не понимая цель своего визита.
“Выдернули с выходного и отправили в Понивилль за Лукиным… То ли Шайнинга опять накрыло, то ли я чего-то не понимаю...” — раздраженно подумала серая пони и, сама того не желая, сплюнула на дорогу.

— У вас всё в порядке? — озабоченно спросила Твайлайт, внимательно следя за ней.

— Конечно, просто иногда я не совсем согласна со своим руководством… Только и всего. — закончила Сивира, виновато улыбаясь.

Ей явно не хотелось рассказывать о своих переживаниях. Тем более — лучшей ученице Селестии…

До перекрестка обе пони дошли в молчании. Твайлайт с интересом разглядывала звезды, предвкушая реакцию Кабанова и Спайка на премию, что ей присвоили на съезде. Лейтенант же, напротив, пребывала не в самом лучшем расположении духа, хоть и старалась скрывать это изо всех сил. Но сил не хватило…

— Кхм, мисс Спаркл, могу я вам задать глупый вопрос? — тихо проговорила Сивира, словно сама боялась своего голоса.

— Конечно! Я всегда рада помочь! — с энтузиазмом откликнулась Твайлайт, останавливаясь на перекрестке.

— Солнце и Луна… Извините, мне всегда было интересно, каким образом они передвигаются по небу? — сбиваясь и запинаясь, спросила темная лошадка, рассматривая свои копыта.

Единорожка удивленно повела ушами:

— Так это же в самом первом классе преподают! Как же вы можете не знать? — скорее с любопытством, чем раздражением сказала фиолетовая пони.

— Я не помню… — сквозь зубы произнесла Сивира, стараясь скрыть свою злость.

Её не очень нравилось, когда кто-то намекал на её глупость и недалекость. Даже если это была приближенная принцессы.

— Принцессы, конечно. Принцесса Селестия поднимает и опускает солнце, а принцесса Луна, соответственно — Луну и звёзды. Всё просто... — занудным тоном объяснила кобылка, словно перепутала перекресток в Понивилле с кафедрой Кантерлотского университета.
“И кто же из них врёт?” — с грустью подумала Сивира, глядя в доброжелательные глаза своей собеседницы.

— Ну-у-у… Больше спасибо, что составили мне компанию, но библиотека в другой стороне… Я думаю, что нам лучше продолжить завтра... — закончила фиолетовая единорожка, еле сдерживая зевоту.

— Да, конечно… Спокойной ночи, мисс Спаркл... — без эмоций ответила лейтенант, молча развернулась и побрела в сторону казармы, не обращая внимания на настороженную мордочку Твайлайт.

Из её головы никак не могли выйти слова Лукина про то, что принцессы не имеют никакого отношения ни к Солнцу, ни к Луне. Какой у него был резон врать, кобылка не знала, но полностью игнорировать его слова у неё не получалось. Сомнения в непогрешимости принцесс слишком часто посещали её. Особенно после появления людей.

Осмотрев мрачным взором окружающие её домики и заметив в конце дороги большой вытянутый дом, Сивира ускорила шаг:

— Есть только один способ узнать, кто именно забивает мне уши соломой… — пробубнила она себе под нос, всё ближе и ближе подходя к казарме.

В её голове уже начал формироваться соответствующий вопрос. Вот только кому именно она его задаст — Сивира еще не знала.

88

— Ну-у-у… Высокий такой, значит… Пахнет противно, будто резину с листьями жёг и еще постоянно плюется… Да и железка какая-то на плече, не помню, про неё в газетах что-то писали... — задумчиво протянул очкастый контролер, с интересом разглядывая снующих туда-сюда гвардейцев.

— Его кто-то сопровождал? — безразличным голосом спросил седой жеребец, разминая переднее копыто.

— А? А, да! Какая-то кобылка, имя не помню… Желтенькая такая… — с куда большей охотой принялся вспоминать очкарик, попутно облизывая пересохшие губы.

— Достаточно! — жеребец резко прервал контролера и вежливо кивнул головой, позволив ему вернутся к своим обязанностям.
“Гражданские… И что мне с ними делать? Инструкций по этому поводу не поступало...” — задумался старый пони глядя вдаль железнодорожных путей, идущих из города.

— Господин полковник, тут одна продавщица видела кое-что интересное… Привести? — раздался голос одного из гвардейцев, вырывая жеребца из размышлений.

С секунду поглядев на своего подчиненного и пожевав губу, полковник кивнул:

— Веди.

Гвардеец резко развернулся и помахал кому-то копытом. Неуверенно оглядывая пялящихся на неё жеребцов, к старому пони подошла молодая кобылка с лотком мороженного на спине.

— Расскажите, что вы видели… — попросил гвардеец, глядя на неё.

Кобылка посмотрев на полковника, смущенно покраснела и, чуть помявшись, тихо начала:

— Ну… Древнего с какой-то пони… Они сели на поезд и больше я их не видела... — проговорила продавщица, краснея еще больше.

— Дальше. — буркнул гвардеец, переглянувшись со своим командиром.

— Минут через десять ко мне подошли какие-то незнакомые пони. Спросили про Древнего и про то, в какую сторону он поехал… — всё так же тихо сказала молоденькая кобылка, смущенно рассматривая свои копыта.

— Как они выглядели? Сколько их было? — быстро вмешался в разговор пожилой жеребец.

— Странные такие! Говорил только один, а остальные стояли как вкопанные и молчали! И даже ничего не купили... — быстро проговорила зеленоватая лошадка и, заметив недовольный взгляд жеребца, вновь засмущалась.

— Отличительные признаки? — опять спросил полковник, раздраженно постукивая копытом по земле.

Кобылка на секунду задумалась и, взглянув на седого пони, виновато улыбнулась:

— Все в каких-то белых халатах, ни мордочек, ни кьютимарок я не видела… — едва ли не шепотом ответила молодая пони.

Полковник лишь недовольно фыркнул.

— Куда они отправились?

— Не знаю… Они просто ушли куда-то обратно в город… — всё так же виновато улыбаясь, ответила кобылка.

Переглянувшись со своим подчиненным и внимательно посмотрев на продавщицу, седой жеребец наконец произнес:

— Спасибо, вы свободны…

Но зеленоватая пони почему-то не спешила уходить. Смущенно оглядев окружающих её гвардейцев, она снова обратилась к полковнику:

— Сэр, может быть, вы хотите мороженного? — смущенно предложила она, боясь даже взглянуть в глаза полковнику.

— Выиграла! Выиграла! — радостно завопила Бэйри, кидая на стол свои карты и победно вскидывая копыта вверх.

Взглянув на двух нарисованных Селестий, лежащих напротив меня, я со вздохом потянулся к сигаретам.

Блин, мало того что умудряется каким-то образом примагничивать карты копытами, так еще и третий раз подряд меня в дураках оставила… Нет в жизни справедливости, ну совсем нет!

Впрочем, во время игры она хоть и ненадолго, но замолкала. Ради этого я готов был и не только в карты проиграть…

— Еще раз? — спросил я, крепко затягиваясь “Сталью”.

Крепкие, как гвоздь гроба…

Видимо, в будущем произошло чудо — реклама перестала пиздеть. Так и без лёгких можно остаться, блин.

— Не-е-е… Не хочу, надоело. — скривив морду, брезгливо ответила желтая пони.

Перетасовав карты и убрав их обратно в картонную пачку, я посмотрел в окно.

Осенние полянки и небольшие деревеньки сменились крутыми сопками и лесистыми холмами. От этого пейзажа мне стало как-то тепло и спокойно. Будто бы я не еду хрен пойми куда в поезде с ненормальным мутантом, а качусь в Ванино с очередной партией младших специалистов из Тамбова. Никогда бы не подумал, что буду скучать по Дальнему Востоку…

Гребаная ностальгия!

— Скоро мы там приедем уже? — лениво буркнул я, сам не зная, к чему спрашиваю.

— Часов шесть… Подожди, я у проводника спрошу! — закончила Бэйри и вскочила с сиденья, буквально сияя от распирающего энтузиазма.

Проводив её взглядом до двери, я удивленно отметил, что она сидела несколько иначе, чем Лира. Если единорожка сидела строго на заднице и с прямой спиной, то журналистка больше походила на собаку или кошку. Интересно, кто из них двоих более ёбнутый?

Впрочем, это не важно. К Лире я всё равно отношусь лучше, да и толку от неё больше… Блин, по-моему, я начинаю скучать… Никогда бы не подумал, что смогу привязаться к этой ненормальной, жутко исполнительной и любопытной лошадке. Хотя в свете последних событий это меня напрягает не так сильно, как ситуация с Сивирой.

Мало того, что теперь я уже не отмажусь — мол пьяный был, и всё такое, так еще как-то от свадьбы отвертеться надо…

— Шесть часов… Я, кстати, еще чаю заказала. За твой счет. — как ни в чем не бывало объявила кобылка, заходя в купе и запрыгивая на своё сиденье.

— С хрена ли — за мой!? — скорее по привычке, чем от жадности возмутился я.

— Так ты же проиграл! — с невинным видом возразила желтая пони и опять сделав недовольную морду, словно запорами страдала, продолжила:

— Прекращай уже так ругаться… У меня уже уши отваливаются… — недовольно закончила она, сворачиваясь калачиком.

Пробурчав что-то непонятное и очень матерное, я принялся открывать форточку.

Слишком уж тут накурено, блин. Рак лёгких — это последнее что мне нужно в этой стране разноцветных лошадок.

Нет, ну серьезно! Чем эта инопланетная херня думала, когда давала своим созданиям такую расцветку!? У них там в космосе совсем с башкой всё плохо?

— Лукин, а как ты к минотаврам относишься? — вдруг решила осведомится кобылка, смотря на зажженную сигарету.

Минотаврам? А, это типа того уродца, что я в хоромах Кобчак видел? Хм, интересно, а на вкус они больше на говядину похожи или…

— Я к ним не отношусь. — коротко сказал я, крепко затягиваясь.

— Почему? — спросила журналистка, положив голову на передние копыта.

Одно и то же, одно, блять, и то же… Нет, ну это уже ни в какие ворота! Я всего лишь чуть больше суток с ней в одном купе еду, но у меня уже глаз дёргается, блин.

— Потому что не отношусь. — вяло произнес я, уставившись усталым взглядом в окно.

Интересно, есть хоть одна вещь, про которую она никого не спрашивала? Скоро поинтересуется, как именно я задницу вытираю, блин…

— Ну и хорошо… Главное — не приставай к ним, и всё будет хорошо. — спокойно проговорила журналистка, закрывая глаза.

Я лишь молча кивнул, продолжая глядеть на проплывающие за окном сопки и холмики.

Кажется, у меня наконец начало получаться не обращать внимания на пустой трёп этой ненормальной.

Прогресс, ё-мое!

— А, не бери в голову! В ней бахвальства больше чем интеллекта, так что… — проговорила Сильвер Спун, но вишневая кобылка её перебила:

— Единственное, что есть в её пустой голове — так это Рэйнбоу Дэш! Иногда мне кажется, что она в неё влюбилась, или что-то такое… — раздраженно закончила Даймонд Тиара, лениво ковыряясь ложкой в своём мороженом.

— Всё в порядке. — коротко ответила Сэйли, но быстро сообразив, что со стороны её слова выглядели немного грубовато, добавила:

— Было бы странно если бы меня задевали слова какой-то малышни? — сказала она, виновато улыбаясь.

Обе кобылки удовлетворенно хмыкнули и едва ли не одновременно вернулись к мороженному. Ежедневное посещение Сахарного Уголка уже давно вошло в традицию и подруги достаточно редко её нарушали. Только трехногая пони не разделяла энтузиазма своих новых друзей. В нерешительности глядя на свою порцию, Сэйли явно не решалась даже попробовать.
“Слишком много сладкого… Очень слишком...” — подумала она, вспоминая кухню Кабанова. Яблочное пюре с сахаром ей, конечно, нравилось, но не в тех количествах, что готовил младший сержант. Если бы не Лира и Лисин, которые хоть как-то сдерживали кулинарные подвиги здоровяка, у кобылки бы точно слипся круп…

— Ну так, куда дальше? — спокойно осведомилась Сильвер Спун, откладывая ложку и оглядывая своих подруг.

— В спа? — скучающим голосом предложила Даймонд Тиара, не отвлекаясь от своей порции.

— Но мы же там вчера были! И позавчера и еще раньше! — недовольно воскликнула серая пони, поправляя очки на переносице.

Тиара задумчиво отодвинула пустой стаканчик и взглянув на Сэйли, протянула:

— Может, тогда ко мне? Па вчера новую железную дорогу из Мэйнхеттена привез, как раз соберем! — с энтузиазмом закончила она, уже представляя себе игрушечный паровоз с настоящей топкой внутри.

Как бы это не казалось странным её подругам, но единственная дочь весьма богатых и обеспеченных родителей увлекалась не украшениями и дамскими журналами, а стальными монстрами, носящимся по железным дорогам Эквестрии.

— Ну уж нет! Опять у меня вся грива твоим спиртом пропахнет! Нет, нет, нет! — запричитала очкастая пони, нервно постукивая копытами по столу.

— Опять ты за своё!? Между прочим, если бы ты не смахнула бутылку своей бестолковой головой, то с гривой всё было бы в порядке! — парировала Даймонд Тиара, переключив своё внимание с трехногой пони на Сильвер Спун.

— Так ты сама мне сказала достать из ящика! “Так, для заправки!” — передразнила серая кобылка свою подругу.

— Достать, а не залезать туда с головой! И вообще… — опять завелась единорожка, но её прервал осторожный голос Сэйли:

— Может быть, на станцию пойдем? — смущенно проговорила белая кобылка, глядя на ссорящихся подруг.

— Зачем!? — хором спросили подруги, одновременно повернувшись к кобылке.

Сэйли заметно смутилась и отодвинув нетронутый стакан с мороженным, осторожно сказала:

— Дядя Сережа с товарищем младшим сержантом сегодня что-то в депо делают. Их начальник станции попросил… Я думаю — и нас пустят посмотреть… — еле слышно закончила она, краснея.

— Так что же ты молчала!? Идем! — решительно добавила Даймонд Тиара, соскакивая с диванчика.

Сильвер Спун неуверенно посмотрела на Тиару, затем перевела взгляд на Сэйли и, видимо, решив, что оставить свою гриву чистой у неё сегодня не выйдет, со вздохом проговорила:

— Но завтра пойдем в спа, и точка! Я не хочу отмечать День Согревающего Очага в парике… — недовольно закончила она, слезая с сиденья.

89

— Чертова дыра! Блять, как же я ненавижу все эти колхозы… — злобно прошептал я, недовольно оглядывая местность возле вокзала.

Несмотря на позднее время и плохое освещение, вид с железнодорожной платформы оставлял у меня самое мрачное впечатление.

Весь “город” состоял из деревянных домиков, больше походящих на какие-то сараи… Единственное вменяемое каменное здание, стоящее в центре этого колхоза, и то было древним, как говно динозавра.

Темно, холодно, воняет маслом, так еще и эту грёбаную лошадку хрен пойми сколько еще ждать. Прибью нахрен!

Вставив сигарету в зубы и кое-как закурив, я взглянул на часы в трех метрах от себя.

— Утонула она там, что ли… — пробубнил я, переведя взгляд на дверь туалета.

Как только мы сошли с поезда, Бэйри тут же понеслась к привокзальному сортиру и вот уже полчаса оттуда не вылазила .

— Эм… Можно я вас сфоткаю… Пожалуйста... — смущенно пробасил чей-то голос позади меня.

Нехотя обернувшись и взглянув на говорившего, я с трудом смог удержаться на ногах и не рухнуть в обморок.

Нет, я, конечно, уже видел этих двуногих коров, и всё такое…Но когда эта херня стоит в полуметре от тебя и как-то странно косится, становится немного не по себе…

Здоровенный рогатый монстр поднял правую руку с зажатым в ней фотоаппаратом. — Зачем? — максимально спокойно осведомился я, опасливо поглядывая на чудище.

Минотавр немного замялся и смущенно похлопав глазками, наконец произнес:

— Ну, на память… Всегда приятно встретить кого-то похожего.

Похожего!? Так, ну это уже оскорбление!

Недовольно оглядев нахала, я, к своему облегчению, не смог найти никаких сходств с собой. Если, конечно, не считать что этот бычок стоит на двух ногах и носит штаны..

— Ладно, фотографируй… — ответил я, выдыхая дым прямо в морду здоровяка.

— Никаких фотографий! — воскликнула желтая кобылка, резко возникнув между мной и минотавром.

Цирк уродцев прямо… Тьфу, то есть мутантов. Хотя еще неизвестно, что лучше…

— Простите, мисс… — начал было здоровяк, но Бэйри достаточно грубо прервала его:

— Не валяй дурака! Я прекрасно тебя помню, Хорни! И этот Древний дает интервью только мне, понятно!? — с нажимом закончила журналистка, судя по виду, готовая отстаивать меня любой ценой.

На лице бычка не осталось и следа от смущения.

Удивленно посмотрев на злобную лошадку, я неожиданно для себя испытал чувство благодарности. Не то что бы мне было очень приятно, что из-за меня едва ли не дерутся две жертвы радиации, но всё же…

— Бэйри, ты как была монополисткой, так и осталась… — недовольно проворчал рогатый и, развернувшись, медленно побрел в другой конец станции.

— Что это только что было? — наконец решил поинтересоваться я, когда минотавр удалился за пределы слышимости.

Желтая пони, всё это время гневно смотрящая вслед здоровяку, быстро развернулась и рассерженно фыркнула, глядя мне в глаза:

— Лукин, какого сена!? Ты мой, понял!? И если я узнаю, что ты даешь интервью кому-то еще, то…

— Нахуй иди! — обиженно прервал я тираду злобной кобылки и, крепко затянувшись, двинулся к выходу с платформы.

Вообще обнаглела! Указывать она мне еще будет… Я ей игрушка какая, что ли!? Еще и угрожает... Ёбнутая, пиздливая и жутко надоедливая дрянь!

Впрочем, должен признаться, что чувствовать себя знаменитостью, из-за которой журналисты готовы друг другу глотки перегрызть, было немного приятно.

— Кхм, извини, я просто не хочу терять эксклюзив на тебя… Такой шанс, понимаешь? — расплываясь в заискивающей улыбке, проговорила Бэйри, быстро поравнявшись со мной.

Скосив взгляд на напряженную морду журналистки, я лишь печально вздохнул.

На идиотов и сумасшедших не обижаются, блин.

— Куда дальше? — как можно безразличной спросил я всё еще злясь и даже не глядя в её сторону.

— В гостиницу, куда же еще… — сказала кобылка очевидную вещь.

Взглянув на звездное небо и выкинув окурок себе по под ноги, я решительно заявил:

— В поезде выспались. Показывай, где эта твоя контора. — добавил я, снимая с плеча автомат.

— Э, нет! Ночью я туда не пойду! — резко воскликнула журналистка, по привычке притопнув копытом.

— Ты в поезде не выспалась? Да и какие тут гостиницы, в этом Зажопинске… — проговорил я, быстро посмотрев на кобылку, заметив её серьезно настроенную и сердитую мордочку и доставая новую сигарету.

— Я сказала — не пойду! Если хочешь — сам броди ночью по лесам, но я останусь в гостинице! — грозно закончила Бэйри, проявив несвойственную для неё настырность.

— Погоди, они в лесу, что ли, живут!? — удивленно переспросил я, останавливаясь на дороге.

Желтая пони кивнула, подтверждая мои догадки о степени ебанутости здешних предпринимателей.

Черт с ним, завтра утром сходим. Ночь — это не самое лучшее время, чтобы знакомиться с вооруженным и очень агрессивным мужиком. И кто додумался размещать главный офис в лесу?

— Ладно, хрен с ним… Веди. — коротко бросил я, глядя на мгновенно просветлевшую морду кобылки.

— Ну и отлично! — сказала она и быстрым шагом понеслась вглубь городка.

Грустно оглядев сараи, стоящие вдоль дороги, я нехотя отправился следом. Ночевать в подобных хибарах, мне, честно говоря, не очень-то хотелось. Но выбора особого нет, не на обочине же дрыхнуть!?

Пройдя метров сто, Бэйри с важным видом просочилась за старую деревянную дверь, ведущую в тот самый каменный дом, что я видел еще с платформы. Хмыкнув и еще раз поразившись ловкости разноцветных лошадок, я молча зашел внутрь.

— Ночи Лунной, могу я вам чем-то помочь. — поприветствовал нас здоровенный бык, без штанов, но зато в клетчатой рубашке.

Беглым взглядом осмотрев помещение, в котором только что оказался, я с удивлением отметил, что вкус у местных жителей достаточно странный. Ковры, настеленные на пол, навешенные на стены... Даже к потолку тоже был прибит здоровенный узорчатый ковер.

— Нам бы комнату… — как-то робко попросила кобылка, смущенно оглядываясь на меня.

— Э нет! — резко ответил здоровяк, едва заметив мою небритую рожу.

— Полулюкс? Люкс? Суперлюкс? — быстро проговорил минотавр, как-то странно поглядывая на меня с Бэйри.

— Если с водкой, то сойдет и полулюкс… — решил пошутить я, почувствовав что взлгяд здоровяка уставился на меня.

— Простите? — непонимающе переспросил рогатый, стараясь не показаться грубым.

Открыв дверь и выкинув окурок на улицу, я, проигнорировав непонимающий взгляд кобылки, потянулся к карману с монетками.

— Суперлюкс, будьте добры… — буркнул я и, сообразив, что не один, быстро добавил:

— Два.

— Семьдесят битов. — не моргнув глазом, озвучил минотавр свои расценки.

Я уже собирался отсчитать требуемую сумму и отдать её рогатому, но журналистка поспешно вклинилась со своим жутко важным мнением:

— Один номер.

— Тридцать пять битов... — безразлично ответил минотавр, взглянув на кобылку.

— Не-не, два ном… — начал было я, но желтое копыто, резко наступившее мне ногу, заставило меня замолчать.

— Пожалуйста… — шепотом попросила Бэйри, видимо не желая, чтобы её услышал кто-то, кроме меня.

Блин, не нравится мне всё это… Уж слишком напоминает Чистое Сено, мать его!

— Один. — коротко буркнул я, протягивая горсть монет.

Быстрыми движениями рогатый смахнул монетки в ящик стола:

— Третий этаж, первая дверь налево. Ключ в двери. — проговорил он, расплываясь в улыбке.

— Спасибо. — коротко поблагодарила журналистка и едва ли не бегом побежала в сторону лестницы, видимо желая как можно быстрее оказаться в номере.

Либо она очень сильно хочет в сортир, либо…

— Кхм… И давно это с вами? — осторожно спросил рогатый, подождав пока Бэйри поднимется по лестнице.

Я непонимающе посмотрел на него, всем своим видом показывая, что я ни хера не понял, о чем он.

— Ну… Болезнь. — тихо продолжил здоровяк, внимательно смотря на мои руки.

— Какая еще болезнь!? — раздраженно буркнул я.

— Облысение и… Кхм, ваши рога и копыта… — совсем тихо спросил бык в рубашке, видимо, стесняясь говорить о подобных вещах.

Стоп. Он что, принял меня за одного из своих? Он совсем дебил или… Тьфу, они же людей-то никогда не видели. Ну да, в принципе, издалека и желательно пьяным, можно перепутать человека с этой говорящей говядиной…

— Это венерическое… — нехотя ответил я и спокойно пошел к лестнице, не обращая внимания на жалостливый взгляд быка.

Объяснять ему, кто я такой, откуда, и почему он мудак и жертва атомных извращений, мне совсем не хотелось.

Поднявшись на третий этаж и найдя нужную дверь, я удовлетворенно отметил, что она нормального, человеческого размера. И мебель в номере — тоже. Если бы не ковры, развешанные везде, где только можно, то было бы совсем хорошо. Но и так тоже сойдет. Главное — кровать нормальная, а то могли бы и из неё ковер сделать, блин…

Судя по звукам из-за двери слева от меня, журналистка уже вовсю пользовалась душем. Брошенные возле двери шарф и пальто только подтверждали мою теорию.

— Может, ты объяснишь мне почему ты так не хочешь спать в отдельном… — громко начал я заходя в ванную, но заметив выражение мордочки Бэйри, что стояла под душевыми струями, осекся.

— Какого сена, Лукин, неужели ты не можешь подождать, пока я закончу!? Или ты хочешь прямо в душе? Ох ну я даже…

Что там было “даже”, я уже не слышал.

Пулей вылетев из ванной, я нервными движениями сбросил с себя вещмешок, приставил автомат к стенке, быстро достал полупустую пачку “Стали”, закурил и, не раздеваясь, завалился на кровать.

Долбанутая лошадь! Ё-мое, неужели я единственный нормальный человек в этом дурдоме!? Тьфу…

И что значит “хочу прямо здесь”? Она меня совращает, что ли!? Блин, ну точно ненормальная, надо будет об этом Селестии сказать. Пускай её в дурдом какой определит, или еще куда…

Я вдруг вспомнил, что и сам не мылся уже больше недели. Да и берцы не снимал примерно столько же… Представив себе запах своих носков, я рефлекторно поморщился. Глаза, наверное, режет похлеще “черёмухи”...

— Ну охуеть теперь… — проворчал я, вставая с койки и подходя к вещмешку с твердым намерением отыскать в нем пару свежих носков.

Надеюсь, она не станет подглядывать за тем, как я моюсь или еще чего, а то было бы как-то слишком странно…

90

— Ни за что не поверю что этот мудак не прячет тут что-нибудь… — пропыхтел Скоков, недовольно вылезая из под кровати и уже в который раз внимательно осматривая комнату.

Несмотря на то что Лира была искренне рада тому, что рядовой, несмотря на их разногласия, добровольно отправился на их с Сэйли поиски, решение о запрете алкоголя для Скокова оставалось в силе. Не то что бы Алексея сильно заботили приказы единорожки, но остальные бойцы, как ни странно, поддержали Лиру и даже убрали всё спиртное из буфета, а самого рядового посадили под домашний арест.

— Ну наконец-то! — радостно воскликнул боец, нашарив под подушкой Лукина початую бутылку яблочной водки.

Зная, что в доме он остался один, Скоков спокойно плюхнулся на койку своего командира и, открыв бутылку, с наслаждением вдохнул крепкий запах перебродивших яблок.

— Заебись… — удовлетворенно сказал боец, уже собираясь присосаться к горлышку, но громкий стук в дверь нарушил его планы.

Со вздохом вставив пробку обратно и отложив бутылку, боец нехотя встал с кровати:

— Проходной двор, блять… проворчал он, выходя из комнаты лейтенанта и направляясь в сторону высокой входной двери.

— Я так и знала что ты здесь… — как-то странно поприветствовала его Эплджек, неуверенно оглядываясь по сторонам.

— Че надо? — сердито буркнул Скоков, явно недовольный тем, что его отовали от очень важного занятия.

Фермерша презрительно фыркнула и, ловким движением поправив шляпу на голове, нервно протараторила:

— А “ничо”! У амбара крыша обвалилась! — закончила кобылка, выжидающе глядя на Алексея.

— Ну поздравляю, а я тут причем? — безразлично ответил рядовой, прислоняясь к дверному косяки и смотря на пони сверху вниз.

Эплджек на секунду опешила. Её и без того большие зеленые глаза расширились еще больше:

— Что значит “причем”!? А кто её ремонтировал!? — негодующе воскликнула кобылка, с силой ударив передним копытом по крыльцу.

Алексей скривился так, будто проглотил лимон без текилы.

— Второй раз чинить не буду. Вон, Пугачева припахивай… — безразлично проговорил боец, и уже собирался закрыть дверь, но не успел.

Эплджек быстрым движением передней ноги придержала закрывающуюся дверь.

— Ну он уже там, вот только… Ну не получается у него, сил не хватает… — смущенно закончила пони в шляпе, виновато глядя на солдата.

— Ясный хрен, он же дрищ! — самодовольно воскликнул боец.

Рыжая кобылка недовольно покачала головой, явно не одобряя поведение рядового, но его это мало волновало.

— Ну так ты поможешь? Ну, не мне, а ему? — сбивчиво проговорила Эплджек, стараясь выглядеть максимально безразлично.

— А что мне за это будет? — спокойно осведомился Скоков, скучающим взглядом разглядывая костяшки своих кулаков.

Кобылка сердито взглянула на своего собеседника, видимо, собираясь поставить его на место, но сдержалась. Покачав головой и раз поправив шляпу, сползшую на чёлку, желтая пони печально вздохнула и нехотя сказала:

— Бочку я тебе отдам. Полную.

— Вот это разговор! — радостно воскликнул Алексей и мгновенно выскочил за порог, поспешно закрыв за собой дверь.

Презрительно фыркнув и сплюнув себе под ноги, кобылка развернулась и молча пошла в сторону рощи. Скоков послушно двинулся за ней, закуривая на ходу. Обернувшись и заметив, как сильно изменилось настроение Скокова с того момента, как он услышал про бочку, Эплджек с досадой цокнула языком.

— Слушай… Я ведь могу с тобой поговорить… — тихо начала она, привлекая внимание бойца.

— Ну говори, кто мешает? — сказал Алексей, издав при этом короткий смешок.

С секунду пожевав губу, словно не решаясь начать, кобылка переборола сомнения:

— Маки пьет с тобой из-за Черили…Я это прекрасно понимаю и искренне ему сочувствую, но… — проговорила Эплджек и вдруг резко замолкла в нерешительности.

— Короче. — буркнул Скоков, не особо вслушиваясь в её слова и уже вовсю мечтая о целой бочке спиртного.

— Но ты-то почему столько пьешь!? Селестия милосердная, да если бы не ваш сумасшедший командир, ты бы вообще никогда не просыхал! — возмущенно продолжила фермерша, внимательно следя за реакцией солдата.

Рядовой лишь недоуменно посмотрел на неё:

— Тебе-то какое дело? Я бабло плачу? Плачу и… — начал было он, но пони быстро перебила:

— Да не в этом дело! Я же о тебе волнуюсь, как ты не понимаешь? — искренне призналась Эплджек, смотря на бойца сочувствующими глазами.

— Э-э-э не, лошадей ебать не стану. Это ты к Лисину или… — возмущенно заговорил Алексей, но осекся, когда копыто уткнулось ему в колено.

— Не выдумывай, я не из-за этого о тебе беспокоюсь. — немного отрешенно проговорила кобылка и убрав копыто от ноги Скокова, молча пошла дальше.

С секунду замявшись и смущенно почесав затылок, Алексей вновь поравнялся с фермершей.

— С чего бы это? — осторожно начал он, стараясь что бы голос звучал как можно более безразлично.

Эплджек неожиданно тепло посмотрела на бойца и дружелюбно улыбнулась:

— Сахарок, мы же друзья. Ты, я, Сергей, Маки… Ты же ведь работаешь у Эпплов — значит, и сам в каком-то роде Эппл. У нас так заведено. — со смешком закончила она, глядя на удивленное лицо солдата.

— Мафия, блин… — хмыкнул Скоков, крепко затягиваясь сигаретой.

Подобное признание со стороны абсолютно чужого ему вида немного взволновало бойца.
“Блин, я и так сам себе удивляюсь, как это я умудрился скорешился с Биг Маком, а тут выясняется что не просто сдружился, но еще и породнился… Охренеть...” — подумал Алексей, жадно затягиваясь сигаретой.

— И что ты думаешь!? Да и они только и делали, что трахались! Днём, ночью, вместо занятий, а иногда даже и на них! — с жаром протараторила Бэйри активно жестикулируя копытами.

— А ты чего? — без особого интереса спросил я у лежащей рядом со мной кобылки.

Журналистка, что секунду назад во всех подробностях рассказывала мне о половой жизни её сокурсников в колледже, вдруг покраснела.

— Не, ну я не такая… Нет, не в том смысле, что мне не хотелось, но вот так, только ради секса… — смущенно пробормотала она, уставившись взглядом на моё колено.

Взглянув на стесняющеюся кобылку, лежащую рядом со мной, я лишь хмыкнул и стряхнул пепел в маленький кувшинчик на прикроватной тумбочке. Блин, мало того, что у них в номерах всего одна койка, так еще и пепельниц нет! И за что я деньги плачу?

— И именно поэтому ты пишешь про всякие оргии и прочую херню? — осведомился я, затягиваясь “Сталью”.

Бэйри коротко кивнула:

— Ты ведь думаешь что я ненормальная? Да-да, даже не пытайся скрыть, я прекрасно вижу, что ты считаешь меня чокнутой! — быстро проговорила она, несильно ткнув меня копытом в бок.

Ненормальной? Блин, да я считаю её ёбнутой! Причем на всю башку! Взять хотя бы причину, по которой она попросилась ко мне в номер. Видите ли, боялась, что тот бык со станции ночью припрется ко мне и возьмет интервью... Ненормальная — это слишком мягкий эпитет для этой поехавшей лошадки.

Впрочем, вслух я сказал несколько иное:

— Ну вообще-то да, считаю. — спокойно буркнул я, глядя на серьезно настроенную мордочку журналистки.

— А вот и зря! — с жаром воскликнула она и недовольно фыркнувнув, продолжила:

— Мне всего-то девятнадцать лет, а я уже ведущий журналист с полной свободой действий! А знаешь почему? — спросила Бэйри, но не дождавшись ответа, вновь заговорила:

— Да потому что все только и хотят читать про это! Это они для виду все такие воспитанные и интеллигентные, а на самом деле только о сексе и думают! Тьфу, сено, да я брала интервью у личного телохранителя принцессы и знаешь о чем он мне весь вечер рассказывал!? Да он только и трепался о том как во время сопровождения Селестии всегда идет сзади и таращится на её круп! Еще и ко мне лез, нахал… — как-то слишком эмоционально проговорила желтая пони.

Удивленно почесав затылок и еще раз изумившись степени распущенности этих мутантов, я недоверчиво переспросил:

— Ну уж так и все?

Глядя на мою скептическую физиономию, кобылка рассмеялась.

— Еще как все! Ты вообще знаешь откуда идет основной доход в кошелек стражника? Думаешь жалование? — весело спросила кобылка, не скрывая самодовольной усмешки.

— Заказы? — настороженно буркнул я, уже предчувствуя что-то нехорошее.

Блин, я надеюсь Сивира во всем этом не участвовала. Хотя если нет, то где она научилась так работать хвостом? Сомневаюсь что это входит в курс подготовки офицеров. Ох не нравится мне всё это…

— Смотри-ка, догадливый! Кантерлот буквально кишит озабоченными и одинокими, но очень богатыми кобылками! Просто так познакомится с кем-то на улице они не могут, статус не позволяет, а вот стража… Мне только одно не ясно, как Шайнингу уже столько лет удается скрывать свой доход? Неужто принцесса ничего не видит? — задумчиво закончила Бэйри, видимо уже придумывая заголовок для новой статьи.

— Погоди, он что, шлюхой подрабатывает!? — ошарашенно переспросил я, закидывая бычок в кувшин и доставая новую сигарету.

Охренеть, эти лошадки точно долбанутые! Начальник стражи подрабатывает проституткой… В голове как-то сама по себе появилась картинка с комбригом в кожаной юбке и чулках в клетку…

— Кто, капитан!? Нет конечно! Он всего лишь принимает заказы и распределяет их между подчиненными. Да если бы он самолично работал, его жена точно бы заметила! — устало проговорила Бэйри, видимо про себя удивляясь моей тупости.

Так он что-то типа сутенера!? Нет, ну это уже не смешно. Это уже просто пиздец какой-то… Стоп, она сказала жена!?

— Погоди, он что женат что ли!? — удивленно спросил я, ошарашенно глядя на журналистку.

Бэйри недоуменно подняла бровь.

— А ты не знал? Нет, ну ты совсем газет не читаешь что ли!? — презрительно фыркнула кобылка, но заметив недовольное выражение на моем лице, быстро продолжила:

— Он женат на принцессе Кристальной Империи. Правда она там, а он здесь… Видятся только по праздникам, да в отпуск к ней ездит. Странный какой-то брак, если честно… — смущенно закончила кобылка, сворачиваясь в клубок и кладя голову на передние копыта.

От избытка чувств, я аж присвистнул. Так капитан у нас оказывается не простой, а жутко благородный. Блин, если у него целая принцесса в женах ходит, то с какого рожна он здесь сидит?

— Слушай, а хрен ли он тогда здесь? Ну, в смысле почему не командует стражей в этой самой Стеклянной Империи? — озвучил я свои мысли, выкидывая пустую пачку из под сигарет.

Бэйри еще раз недовольно взглянула на меня и вздохнув, закрыла глаза.

— Нету там никакой стражи. И заканчивай дымить, а то уже дышать нечем... — сонно добавила она и вильнула крупом что бы устроится поудобнее.

Смущенно посмотрев на зажженную сигарету, я, вздохнув, встал с кровати и подошел к окну. Оглянувшись на мирно сопящую журналистку, я открыл створки, впуская ночной воздух в прокуренный номер.

Прошло уже два месяца, а такое ощущение что я здесь уже год. Впрочем ничего удивительного.

Говорящие лошади, гиганские сороконожки, негры людоеды, шизанутые морпехи и в край пизданувшаяся Лера. Это уже не говоря о чокнутых, древних драконах и озабоченных пони со свастиками. А теперь меня еще ждет непонятный хрен в броне и с пулеметом. И еще неизвестно чем оно всё кончится...

— Ебанутся и не жить… — фыркнул я, но почувствовав что сказал что-то не то, быстро поправился.

— Кхм, то есть... Ну охуеть теперь…

91

Утро прошло куда лучше чем ожидалось. Ну если не считать того что проснувшись, я обнаружил на себе дрыхнущую в раскоряку журналистку. Как она умудрилась заползти на меня ночью и сделала ли это специально, Бэйри ответить не смогла. По быстрому сожрав всё что у меня было в вещмешке, мы с кобылкой наконец-то решили отчалить из этого царства пятнистых ковров.

Проигнорировав сочувствующий взгляд минотавра и оказавшись на улице, я заметил что днем этот городок выглядит еще хуже. Напоминает Москву начала девяностых, алкашни и бомжей, правда не заметно. Но их отлично заменяли уныло бредущие куда-то по своим делам минотавры. К своему удивлению, говорящих лошадок в городе почти не наблюдалось. Я уже собирался спросить Бэйри о своем наблюдении, но не успел.

— Блять!!! — воскликнул я, вступив в здоровенный такой, вонючий кусок дерьма.

Нет, ну вы уже реально заебали! Грёбаные коровы! Только из городка вышли, так сразу в говно…

— Не ори ты так! А вдруг нас услышат! — недовольно прошипела кобылка, с нейтральной мордой наблюдавшая за моими попытками вытереть ботинок о желтую траву.

— Блин… Далеко еще там? — уже тише буркнул я, всё же умудрившись стряхнуть кусок свежего дерьма.

— Не знаю, но это там. — Бэйри ткнула копытом в едва различимую тропинку что вела куда-то в лес.

Молча кивнув и вставив в зубы сигарету, я спокойно двинулся в указанную сторону.

— Кстати, а откуда ты знаешь? — осведомился я, у только что поравнявшейся со мной кобылки.

— Да я здесь уже была года три назад, когда практику проходила. — безразлично проговорила журналистка.

— И чем ты тут занималась? — спросил я, исключительно из желания завести хоть какую-то беседу.

Нет, ну можно конечно и молча идти, но это скучно и уж слишком подозрительно. Ну, в том смысле что если этот хуй в броне увидит такую странную пару, да еще в полном молчании, шансов на нормальный диалог у меня значительно поубавится. По этой же причине я решил не снимать с плеча автомат, хотя и чувствовал себя как мишень в тире.

Блин, надеюсь что он не как Лера, а то мне тогда полный и беспросветный пиздец…

— Заметки о репродуктивных функциях минотавров и… — начала было Бэйри, но я быстро прервал её.

— Понятно, спасибо… — перебил я, отметив, что мы уже зашли, непосредственно, в лес.

Блин, это была плохая идея. Она вообще умеет говорить о чем нибудь кроме секса? А еще “ни разу не было”, блин…

— Кстати, Лукин, давно хотела спросить. — снова заговорила журналистка.

— Как бы это… Кхм, у вас в мире все такие? — немного смущенно закончила она.

Такие? Это какой-то намек или оскорбление?

— Какие “такие”? — переспросил я, искренне не понимая сути вопроса.

— Ну-у-у… Ну, знаешь, жестокий, агрессивный, много пьющий, и вечно ругающийся. — самым невинным образом проговорила кобылка, смотря на меня своими большими глазами.

Нет, ну может быть я не самый порядочный человек на свете, но это вовсе не значит что мне нужно об этом напоминать! Жестокий, агрессивный… Да нормальный я! Ну, во всяком случае для офицера.

— Офицеры — все. А остальные — не очень, — нехотя ответил я, уже в который раз пожалев о том, что начал этот бессмысленный разговор.

Желтая пони замолчала, задумавшись. Но не успел я порадоваться такому развитию событий, как она громко воскликнула:

— Пришли!

— Че уже? — удивленно переспросил я, сам понимая тупость подобного вопроса.

Заметив презрительный взгляд Бэйри, я смущенно кашлянул и посмотрел вперед. Честно говоря, я ожидал увидеть всё что угодно. Ну, бункер там или избушку деревянную. Да хоть землянку, прости Господи, но это? Блин, ну не везет мне и всё тут…

В пятидесяти метрах от нас, красовались каменные руины. Судя по темным пятнам на камнях, хорошо различимых даже с такого расстояния, можно было смело сказать что здание подожгли. Но кто додумался поджигать каменный дом, я сказать не мог…

Хотя это скорее следствие пожара, возникнувшего… Блин, да я без понятия что тут случилось!

— Твою же мать… — недовольно пробурчал я себе под нос, подходя к развалинам.

Бэйри на удивление вела себя как-то слишком нервно. Словно оказалась не на руинах, а как минимум забрела на минное поле.

На земле, посреди горки щебня, валялась какая-то маленькая, поблескивающая на солнце фигня. Нагнувшись и подобрав её, я обнаружил что это довольно таки большая гильза. На капсюле было накорябано что-то совсем мутное и непонятное, не позволявшее точно определить калибр. Впрочем, я не зря всю жизнь по казармам ныкаюсь, что бы не мог отличить автоматную гильзу от пулеметной. Причем, это никак не 7.62, а очень даже 12.7. Ну или .50 по Натовской классификации…

— Эм… Лукин… — тихо сказала Бэйри, за моей спиной, но я не обратил внимания.

У меня тут расследование, блин, а она опять про какую-то херню спросить хочет…

Вернувшись к разглядыванию гильзы я всё пытался понять, от того ли это пулемета, что изображен на фото? Если так, то либо дядя очень сильный, потому что таскать на руках станковый пулемет, это не в присядку онанизмом баловаться.

— Лукин!!! — крикнула Бэйри более настойчиво постучав меня по спине.

— Да что!? — огрызнулся я резко поднимаясь и разворачиваясь к назойливой лошадке.

Взглянув на мордочку журналистки, я немного удивился. Никак призрак коммунизма увидела, не меньше… Она молча ткнула копытом куда-то в сторону и посмотрев в указанном ею направлении, я нервно икнул.

— Товарищ лейтенант, у вас закурить не найдется? — осведомился закованный в броню мужик, нежно поглаживая ствол своего полутораметрового пулемета.

Да чтож так не везет!? Или везет? Блять, чтож делать-то!?

Нервными движениями я полез в карман и достал оттуда пачку сигарет марки “Воронеж”, вместе с американской зажигалкой.

— Благодарю… — вежливо сказал мужик, приближаясь и спокойно забирая у меня сигареты.

Посмотрев еще раз на его экипировку, я охренел еще больше. Это не броня, а скафандр какой-то! Только разве что шлем съемный, на бедре болтается, а так… Блин, что-то мне подсказывает, что пули из калашникова этот “скафандр” еле поцарапают...

— Давненько я не курил… Свои кончились, а у этих пони табака толком и не водится… Ну, если не считать какой-то высушенной фигни, что даже хуже чем наш “Донской Табак”. — неспешно проговорила консервная банка, подкуривая сигарету и делая несколько глубоких затяжек.

— Угу… — промычал я, забирая курительные принадлежности и закуривая сам, попутно нервно поглядывая на пулемет.

Ёпт твою мать, да это зенитка настоящая! Сколько же она весит!? Пятнадцать? Нет, двадцать кило, не меньше! Блять, а боезапас!? Да как он его носит-то!? Еще и одной рукой держит! А ведь еще и броня эта...

— Виталий Тараканов, подполковник… Ну, был им, в своё время. — немного смущенно закончил здоровяк, сощурившись, осматривая нас с Бэйри.

— Дмитрий Лукин, лейтенант… — как-то тихо пробубнил я, неуютно чувствуя себя под взглядом подполковника.

— Бэйри Фейсед, журналист, очень приятно. — четко и вежливо ответила кобылка, попутно слегка поклонившись.

Удовлетворенно кивнув и задумчиво затянувшись, мужчина быстро заговорил:

— Значит так, лейтенант, я не знаю чем ты думал и куда смотрел, но ты привёл хвост, причем за тобой прицепились с самой со столицы. Меня они не заметили, так что нападать пока не станут… — тихо закончил он и вновь затянулся, размышляя о чем-то своём.

Хвост? Я в шпионском боевике что ли? Да кому я нахуй нужен, что бы за мной следить!? Может журналисты или… Блять, Селестия мать её ети! Я же на весь Кантерлот орал что она говно и нихрена не может а только пиздит о том что солнце туда-сюда таскает!

— Я ухожу своей дорогой. Пони по болотам пройти не могут. Вернее могут, но и недолго... — виновато произнес он, ткнув рукой в сторону журналистки.

— Ты. — добавил Виталий, кивнув в мою сторону.

Я сделал самую внимательную рожу из всех.

— Слушай меня внимательно и запоминай. — начал мужик и еще раз жадно затянувшись, продолжил:

— Сейчас спокойно уходите отсюда, всем своим видом показывая что ничего не нашли. Дальше: берете билеты до Кантерлота, но выскакиваете из поезда… Да-да, прямо на ходу, не помрешь, а подружку можешь и в поезде оставить. Значит соскакиваешь возле станции Торнинг, находишь там самую высокую скалу и идешь километров десять в противоположную сторону. Там тебя встретят. Только это, под ноги смотри… — многозначительно добавил подполковник и, положив окурок в карман, жестом попросил у меня еще одну сигарету.

Послушно протянув ему пачку с зажигалкой, я почувствовал себя какой-то юным пионером который выслушивает рассказы Ленина про то как нужно правильно строить коммунизм.

— Благодарю… — сказал он и закурив отдал сигареты обратно.

— Фух, хорошо… Башкой по сторонам сильно не мотай, а то поймут, сволочи… Вопросы есть? — безразлично закончил мужик, смотря в мою сторону.

— Да дохуя… — тихо буркнул я и тут же осекся, словно школьник которого учитель застал за онанизмом прямо посреди урока.

— Молодец. А теперь давай мне сигарет и расходимся. — самым невинным образом закончил мужик, недвусмысленно поглядывая на карман куда я недавно убрал сигареты.

После недолгой паузы, я рваными движениями скинул вещмешок и под внимательным взглядом подпола, извлек оттуда несколько пачек.

— Ух ты, какой запасливый… — восхищенно сказал Тараканов, быстро засовывая подарки в разгрузку.

— Всё, чао-какао, Но Пассаран и всё такое. Лясы поточим потом. — быстро проговорил подполковник и играючи подхватив пулемет, быстрым шагом устремился прочь.

— До свиданья… — еле слышно сказал Бэйри и больно ткнула меня копытом под колено.

Ойкнув, но скорее от неожиданности чем от боли, я ошарашенно посмотрел на кобылку.

— Я же тебе говорила!? Почему ты опять не слушал!? А если бы он захотел бы нас убить!? — гневно протараторила она, явно обиженная на то что я проигнорировал её предупреждения.

Нашла, блин, время. За мной Селестия охотится, а она меня в невежливом поведении обвиняет! Долбанутая…

— Ой, ну прости пожалуйста. — совсем неискренне извинился я, но кобылку, похоже, это устроило.

Кивнув головой и поглядев на место где минуту назад стоял подполковник, она молча двинулась обратно к тропинке. С секунду помявшись и еще раз осмотрев развалины, я медленно поплелся вслед за кобылкой.

Не знаю октябрь сейчас, или ноябрь… Блин, а может уже декабрь!? А хотя, какая нахрен разница? Холодно, вот и всё что нужно знать…

— Лукин, а про чей хвост он говорил, я что-то не очень разобрала… — смущенно спросила журналистка, видимо, стесняясь собственной непонятливости.

— Следили за нами. — коротко сказал я очевидную вещь и, как можно незаметней, осмотрелся.

Осенний лес и ничего подозрительного. Ни следов, ни звуков, ни характерных силуэтов возле тропинки. Если за нами и следили, то делали это охренеть как профессионально. Ну или это я слепой идиот, что хуй от конфетки не отличит…

— Кто следит!? — испуганно переспросила Бэйри, невольно прижимаясь ко мне.

— Да тихо ты, успокойся и не подавай виду. — быстро скомандовал я, настороженно вслушиваясь в окружающий нас лес.

Журналистка нехотя отстранилась от меня и нервно чихнув, вдруг тихо проговорила:

— Сеном пахнет…

Я уже хотел пройтись по тупости и долбанутости этой несчастной лошадки, но внезапно обнаружил что и правда запахло свежим сеном.

— Может сенокос где или еще чего… — безразлично проворчал я, доставая сигареты и закуривая.

Но не успел я затянутся, как страшно закашлялся и едва не выблевал свой желудок.

— Блин, отсырели что ли… — пробурчал я и достал новую пачку из набедренного кармана.

Быстро распечатав и вставив в зубы свежую “Сталь”, я чиркнул зажигалкой. На этот раз, не только желудок, но и все внутренности разом попросились наружу подышать свежим воздухом…

— Блять, да что за херня!? — недовольно сказал я, удивленно глядя на тлеющий уголек сигареты и не обращая внимания на недоуменную мордочку Бэйри.

То ли у меня рак, то ли… Сигарета медленно вылетела из пальцев.

— Ух ёпт… — только и вырвалось из меня.

— Что-то случилось? — спросила Бэйри, настороженно оглядываясь и шевеля ушами.

Но я её уже не слышал. В голове стремительно проносились слова нашего чокнутого РХБЗшника из училища.

— Фосген. Нестойкое и медленно действующее боевое отравляющее вещество. Вызывает сильнейший отек лёгких, заставляя жертву долго корчится в агонии пытаясь выкашлять свои лёгкие. Антидота не существует. Часто любят смешивать с другими хлорообразными бяками, от которых не только лёгкие но и вообще всё вывалится. Имеет характерный запах, отчетливо напоминающий сено, но со временем притупляет обоняние. Кхм, кто курит? — спросил невысокий лысый мужичок, обратившись к аудитории.

Каждый второй, включая меня самого, вытянули руки вверх.

— Самоубийцы… Короче, если вы при попытке закурить, ощутите приятный и жутко сладкий привкус говна и соплей, то немедленно одевайте противогаз. Это ранний признак фосгена и некоторых его производных навроде дифосгена. — закончил капитан и скучающим голосом ткнул указкой в следующее название, накорябанное на школьной доске.

— Зарин. Очень интересен тем что гадит прямо в азотистые образования ДНК и нарушает межклеточные мембраны….

— Лукин! Лукин!!! Да, гнилой овес, что с тобой!? — звала меня журналистка, ощутимо тыкая копытом в бок.

— Ты запах еще чувствуешь!? — нервно спросил я, резко повернувшись к кобылке.

— Какой? — переспросила она, испуганно глядя на мою рожу.

— Сено! Сеном всё еще пахнет!? — всё так же быстро протараторил я, ненормальным голосом.

Кобылка неуверенно посмотрела на меня, как на сумасшедшего, но всё же принюхалась.

— Ну да, чувствую… Но как-то слабо уже. — смущенно ответила она, после небольшой паузы.

Ну всё, пиздец. Ёпт мою мать, ну почему я никогда не беру противогаз!? Ну ладно, хрен с ним, свой в той, древней, казарме оставил, но у бойцов-то мог взять! Идиот…

— Бегом в город. — коротко скомандовал я.

Бэйри нерешительно посмотрела на меня, словно размышляя, пьяный я или просто дурак, но резкий удар по крупу всё же заставил её прийти в движение. Буквально подгоняя кобылку пинками, я быстро побежал вслед за ней. Нет, может быть я просто параноик и резко отвык от дерьмовых сигарет, но рисковать я совсем не намерен. Уж лучше выглядеть полным идиотом, чем корчиться в судорогах, тщетно пытаясь выблевать свои лёгкие

Ёбанная Селестия… Я ей крылья оторву и рог в жопу засуну, а потом еще и обоссу и выебу… Ну, или в другом порядке.

92

За эти два месяца, я уже успел побывать в самый различных ситуациях. Меня пыталась сожрать сороконожка, меня же, подстрелила фиолетовая единорожка и опять же меня, едва не порезала безумная баба. Это уже не говоря о поебульках с Сивирой и чокнутом драконе.

Но фосгеном меня травили в первый раз. Никогда бы не подумал, что такое вообще может случится… Хрен бы с ней, со смертью. Молодым помирать, конечно, неохота, но на на фоне последствий отравления фосгена, страх смерти отступает.

Если бы не вечная болтовня Бэйри и моя вредная привычка в виду курения, то шансов бы вообще не было. А так… Ну, инвалидность лучше смерти, по-моему.

— Да что происходит!? — на бегу выкрикнула журналистка, в очередной раз получив несильный поджопник.

Так, чисто для ускорения…

— Фосген! — задыхаясь ответил я и вспомнив что эти лошади нихрена не понимают в химическом оружии, быстро добавил.

— Газ, ядовитый… Беги давай! — вскрикнул я, на бегу шлепнув кобылку по заднице.

— Нахал! — фыркнула она, но послушно ускорила темп.

Ненавижу бегать! Правда, в этот момент бег мне казался очень даже приятным времяпрепровождением. Уж лучше пускай потом ноги болят, чем корчиться в агонии, захлебываясь собственными выделениями, заполняющими лёгкие.

Блин, никогда бы не подумал что помяну добрым словом нашего РХБЗшника… Впрочем, с ним было веселело. “Полк без химика, как деревня без дурака” — гласила старая армейская мудрость и была, в общем-то, права.

Что-то тяжело и жутко страшное пролетело в метре от меня и врезавшись в толстый ствол дерева, пробило его насквозь.

— Вспышка с тылу! — отчаянно заверещал я, как маленькая школьница у которой сосед по парте свистнул трусы.

Бэйри уже собиралась что-то выкрикнуть на бегу, явно не понимая что означали мои слова, но не успела. Я тупо навалился на неё всем своим весом, заставил крепко приложится башкой о землю. Уж лучше сотрясение чем…

Еще один неизвестный снаряд со визгом ударил в старый дуб прямо перед нами.

Быстро скосив глаза на место попадания боеприпаса, я понял что мне пиздец. Вырвав здоровенный кусок дерева, снаряд нисколько не потеряв своей скорости, устремился дальше.

— Больно… Больно! — захныкала желтая пони, тщетно пытаясь вылезти из под меня.

— Лежи, овца! — зашипел я и быстро перекатившись в бок, сорвав с плеча автомат.

В душе не ебу кто это, но что-то мне подсказывает что Селестия к этому имеет столько же отношения, сколько я к движению гомосексуалистов в Японии.

Одновременно два снаряда пронеслись прямо над головой и, судя по звукам ломающихся веток, продолжили славную традицию своих предшественников.

Резкими движениями сняв автомат с предохранителя и дёрнув затвор, я уже собирался навести ствол на место предполагаемых противников, но вспомнил про магазин.

— Да ёпт твою мать! — обиженно буркнул я, срывая заклепку на подсумке и судорожными движениями вытаскивая оттуда магазин.

Бэйри продолжала тихо хныкать, свернувшись в клубок и накрыв голову копытами. Быстро взглянув на неё и зарядив калашников, я снова дёрнул затвор. Некогда мне её успокаивать, пускай поревет, хуже не станет...

Направив ствол в сторону, откуда только что прилетел еще один “подарок”, я заметил группу каких-то непонятных лошадок с еще более непонятными хуевинами на спинах.

Одна из таких хуевин направленная на меня, вдруг громыхнула, отчего ко мне полетел еще один снаряд. Прежде чем опять вжаться в землю, я с удивлением успел заметить струю густого пара, вышедшую с противоположного конца “хуёвины”. То ли они так гасят отдачу, то ли это какой-то водяной пистолетик то ли...

Ухнувшая в полуметре болванка, засыпала мою тупую башку здоровенными клочьями земли, заставив отбросить все размышления и наконец вспомнить про автомат.

Взвизгнув от страха, как побитая псина и быстро направив ствол автомата на одного из стрелков, я сдавил крючок. Из четырёх выпущенных пуль в цель попали только две, но синеватому пони от этого было не легче. Его башка с красивыми брызгами крови и ошметков черепа разлетелась в стороны, оставляя после себя лишь кусок нижней челюсти.

Остальных поганцев это не очень-то смутило. Они не обращая внимания на потерю товарища, продолжали быстро дёргать зубами за какие-то херовины торчащие возле их ртов. Походу они таким образом перезаряжаются…

Уже хрен знает какой по счету снаряд пролетел над моей головой, заставив волосы встать торчком, словно от электрического удара.

— Косой мудила! — злобно прошептал я, быстро ловя стрелка в прицел и отвечая короткой очередью.

Уж не знаю что это за пушки такие, но взрываются они красиво… Одна из пуль, попав в неизвестное мне оружие, спровоцировала мощный взрыв, заставляя лошадку испарится в облаке горячего пара и кровавых ошметков.

Скосив еще одного пони длинной очередью из пяти патронов, я, боковым зрением заметив характерную струю пара, еле успел перекатится в бок. На том месте где секунду назад была моя башка, осталась ровненькая, округлая воронка размером с футбольный мяч, недвусмысленно намекая на то что мне очень повезло.

— Да ты дерьмом в очко не попадёшь! — выкрикнул я, заливаясь истерическим смехом и выпуская в неудавшегося убийцу короткую очередь.

Пуля, попавшая в колено, заставила стрелка припасть к земле и забавно ойкнуть. Правда, через долю секунды еще один свинцовый гостинец, попавший ему в лоб, завершил эту неожиданную комедию.

Осторожно пристав с земли и оглядев поле где только что окончилась ожесточенная перестрелка, я к своему облегчению обнаружил что все нападающие спокойно валяются на земле, наслаждаясь ранениями несовместимыми с жизнью.

— Пидарасы… — сквозь зубы прошипел я и не прекращая испуганно озираться, потянулся к сигаретам.

С пару секунд повозившись с зажигалкой, я с наслаждением вздохнул такой приятный, родной сигаретный дым. Со смесью и облегчения и удивления отметив что табак перестал напоминать по вкусу перебродившее дерьмо динозавра, я еще раз жадно затянулся и перекатившись на спину уставился на Бэйри.

Журналистка трясущаяся от страха, продолжала отчаянно закрывать голову копытами и жмурить глаза. С желтого, разбитого носа обильно капала кровь, напоминая о вынужденной встрече с землей.

Еще раз затянувшись и осторожно оглядевшись, я, кряхтя, поднялся на ноги.

— Давай-давай, вставай уже. Всё хорошо, всё уже кончилось, плохие дяди ушли и всё такое… — засюсюкал я, осторожно приподнимая поскуливающую кобылку и заставляя её встать на ноги.

С трудом заставив журналистку принять устойчивое положение, я повел её в сторону города.

— Давай родная, шевели задницей. — подбадривал я хромающую Бэйри, едва ли не толкая её вперед.

Мне не особо хотелось торопить из без того натерпевшуюся кобылку, но помирать хотелось еще меньше. Я, конечно, не особо разглядел снаряжение нападавших, но баллонов с газом у них точно не было. Так что по лесу шарится как минимум еще и химический расчет. Ну или что у них там?

Впрочем, из леса мы вышли уже без особых приключений. То ли эти четверо пидарасов были тут одни, то ли услышав пальбу, “химики” по быстрому свалили. А может сейчас они заходят на нас сзади и уже заряжают своё непонятные, но очень даже мощные пушки. Проводить расследование мне сейчас не особо хотелось.

И так мне сильно повезло, что фосгеном нанюхаться не успел. Может ветер переменился, а может эти тупые лошади не смогли прикатить сюда достаточно баллонов, чтобы достичь нужной концентрации. В любом случае, при этой температуре газ уже наверняка испарился. Летом он всего полчаса держится, по-моему...

С секунду поколебавшись, я повел кобылку в сторону станции, решив что в городок соваться нам не стоит.

— Я в номере шарфик оставила… — как-то по детски пожаловалась кобылка, видимо еще не отойдя от шока.

— Я тебе новый куплю… — заверил я пострадавшую пони и не обращая внимания на её шмыганья окровавленным носом, быстро потащил её дальше.

Шарфик, блин… Мы тут чуть свои лёгкие, а то и головы не оставили, а она про шарфик…

Я сам не заметил как тихонько захихикал дебильным голосом. Понимая всю неуместность и беспочвенность своего веселья, я всё равно не мог остановится и продолжал тупо гыгыкать, как умственно отсталый.

Даже настороженный взгляд журналистки в мою сторону, не смог заставить меня заткнутся. Нервы, блять…

— Да прекрати ты уже! — сердито потребовала Бэйри, когда мы уже подошли к станции.

— Ладно, извини… — икнув, извинился я.

Быстро осмотревшись и не обнаружив ничего подозрительного, я молча повел кобылку в обход платформы.

— Мне кажется что сидеть на лавочке и ждать поезда у нас получится недолго… — уклончиво ответил я, на недоуменный взгляд желтой пони.

Честно говоря, шансов сесть на поезд, у нас маловато. Мало того что сюда толком никто не ездит, так еще и эти мудаки могли отрезать путь к отступлению. Хотя… Оставить кого нибудь возле платформы у них мозгов явно не хватило. Иначе я бы не топал сейчас вдоль рельс, а пытался собрать свои мозги обратно в черепную коробку.

— Как думаешь, а на Виталия тоже напали? — как-то тихо спросила журналистка, видимо, наконец-то осознав всю глубину задницы в которой очутилась.

— Хер его знает… Если и напали, то наверняка пожалели об этом… — проговорил я, вспоминая полутораметровый пулемет, больше похожий на зенитку.

Кобылка смущенно остановилась и высморкавшись кровавыми соплями на землю, укоризненно посмотрела на меня.

— Мог бы и просто сказать… — недовольно сказала она и прихрамывая, пошла дальше.

— Я тебе, между прочим, жизнь спас! — обиженно проворчал я и перехватив цевье автомата поудобнее, двинулся за кобылкой.

Нет, на самом деле я себе жизнь спас. О Бэйри я как-то в тот момент не думал. Да и сейчас, в общем-то тоже. Но её об этом знать не нужно. Пускай думает что я весь такой добрый, крутой и вообще — герой их сраной “Пониляндии”.

— Спасибо, конечно, но всё равно мог бы и просто сказать, а не прыгать на меня… — сердито фыркнула журналистка, даже не смотря в мою сторону.

Я уже хотел послать её куда подальше и уже по настоящему обидится, но вдруг услышал знакомый звук. Примерно в километре позади нас, громко гудел паровоз.

Так, либо эти пидарасы гораздо умнее чем я думал и умудрились где-то скомуниздить целый паровоз, либо мне в очередной раз жутко везет и это обычный пассажирский состав.

Почувствовав как мои яйца неожиданно сморщились, я остановился и потянулся к нагрудному карману.

— Ты чего? — удивленно спросила Бэйри, глядя как я разворачиваюсь в сторону гудков трясущимися руками закуриваю сигарету.

Крепко затянувшись и проигнорировав вопрос кобылки, я снял автомат с предохранителя.

— Погоди, ты собрался прямо здесь поезд останавливать? — неуверенно проговорила кобылка, настроженно глядя на меня.

— А ты предлагаешь мне пешком до этого самого Торнинга пилить? — огрызнулся я.

Даже если бы это было безопасно, я всё равно бы не дошел. Тут и так холодно, а по ночам так вообще пиздец…

Из-за деревьев возле поворота, показался гудящий и фыркающий дымом, паровоз.

— Блять… — недовольно выругался я, обнаружив что это обычный лесовоз.

Ладно, хрен с ним. Какая мне разница какой поезд угонять? Один хрен Селестия по головке не погладит… Да и хуй с ней, с мордой рогатой.

— Он ведь не остановится! — испуганно воскликнула кобылка, глядя как я спокойно становлюсь на путях.

— Да куда он нахуй денется!? — недовольно буркнул я, чувствуя как трясутся руки.

Блин, а если он и вправду не остановится? Чертова лошадка, вечно мой боевой дух подрывает… Когда-нибудь точно расстреляю.

К моему облегчению, машинист не особо хотел отмывать мои ошметки от своего паровоза. Немного погудев и сообразив что я не собираюсь никуда уходить, он послушно начал торможение.

Подождав пока поезд полностью остановится, я нарочито медленно пошел к кабине машиниста.

— Вы кто вообще!? — злобно крикнул пожилой жеребец, непонимающе глядя то на меня, то на Бэйри.

— Пассажиры, блин… — буркнул я, буквально запихивая журналистку в кабину.

Удивленно поглядев на разбитую мордочку кобылки, жеребец нервно икнул и расплылся в дружелюбной улыбке, всем своим видом показывая что готов везти нас хоть на северный полюс, лишь бы угля хватило...

— Куда едем?

Осмотревшись по сторонам и опять не обнаружив ничего подозрительного, я спокойно ткнул пальцем прямо.

— Туда… — добавил я для пущей понятности и кряхтя и чертыхаясь, залез в кабину.

Тесно, блин… Зато бесплатно и то здорово. Посмотрев на мрачную морду журналистки и выкинув початую сигарету, я обратился к машинисту.

— Таможни ждём? Поехали уже… — буркнул я, садясь прямо на пол и щелкая предохранителем на автомате.

93

— Сэр, только что получили донесение из поселка Мортус Виа. — запыхаясь, проговорил гвардеец, стараясь не смотреть полковнику в глаза.

— Докладывайте… — настороженно сказал командир ночной гвардии уже предчувствуя неладное.

Остальные ночные пони, находящиеся в кабинете, с интересом уставились на посыльного. Правда, изо всех сил стараясь что бы этого не заметил командир.

— Владелец гостиницы “Ворсистый ковер” передал по воздушной почте до телеграфной станции… — забормотал жеребец, потянувшись крылом к седельной сумке и доставая оттуда распечатку сообщения.

Глядя на смущенно-задумчивую морду подчиненного, полковник со вздохом разочарования забрал у гвардейца бумагу.

— Погибло шестнадцать… — начал читать седой жеребец и сразу осекся.

Быстро пробежавшись глазами по письму полковник резко поднял голову и затараторил:

— Внимание! Древний находится неподалеку от Мортус Виа. Возле поселка применен неизвестный тип оружия, погибло шестнадцать гражданских, из семнадцати… — как-то тихо закончил серый пони и оглядев своих подчиненных, принялся отдавать команды:

— Первая, вторая и четвертые группы немедленно выдвигаются в населенный пункт. Третья и пятая группа передвигаются в Понивилль для немедленного ареста остальных Древних. — громко проговорил жеребец и скосив взгляд в сторону командира пятой группы, спокойным голосом добавил:

— В случае сопротивления разрешаю применить любые методы и средства. — многозначительно закончил полковник.

В кабинете штаба воцарилась тишина. Ночные пегасы молча переглядывались, то и дело опасливо посматривая на командира.

— Командиры групп ко мне, остальные в подразделение. Бегом! — заорал полковник, отчего кабинет заходил ходуном от топота десятков пар копыт.

— Ну вот ведь можешь быть милым когда захочешь! — со смешком сказала Бэйри, когда я закончил вытирать её мордочку своей подшивой.

Отрывать подворотничок, конечно, не хотелось, но он и так грязный, а на морду журналистки без слёз смотреть было нельзя… Добрый я, всё таки.

— Э-э-э… Ребят, а вы сами-то откуда? — нервно спросил машинист, не оборачиваясь от приборной панели.

— Оттуда. — коротко ответил я, указав рукой в произвольном направлении и совсем не смутившись тому что жеребец стоит ко мне спиной и не видит моего жеста.

— Так… Вас до депо или… начал пожилой машинист, но вдруг замолчал в ожидании.

— Этот, как его… Турнинг или что-то такое… До туда, короче. — смущенно закончил я, злясь на собственную забывчивость.

Впрочем, если учесть что два часа назад меня попытались отравить фосгеном, а затем еще и застрелить из непонятного оружия, то ничего удивительного что немного подзабыл название станции.

— Торнинг… Кхм, а я обычно туда не хожу. У меня депо в Веселой ложе… Нет, ну я вас довезу конечно… Чего бы таких хороших пассажиров и не довезти... — неразборчиво забормотал жеребец, заметив мой недовольный взгляд.

Получив несильный удар копытом и негодующе посмотрев на Бэйри, я нехотя потянулся к карману. Всё таки я не бандит какой, надо хоть машинисту заплатить, а то он старый какой-то, еще инфаркт от страха схватит и кто нас тогда везти будет?

— За моральный ущерб… — произнес я, кладя на приборную панель немаленькую стопку монет.

Жеребец едва заметив золото, сразу же просиял и быстро сгреб монетки в карман своей формы. Жадный поганец…

— Ну, нам это… Еще часа три ехать. Так что можете поспать там или еще чего… Чаю хотите? — как ни в чем не бывало предложил седой пони, через плечо поглядывая на нас с журналисткой.

Я уже хотел вежливо ответить что в гробу видал его чай, как и его самого, Бэйри меня опередила:

— Да, конечно, это было очень мило с вашей стороны. — быстро проговорила кобылка, вставая на ноги и подходя к машинисту.

Коротко кивнув и обернувшись, жеребец ткнул копытом в небольшую печку позади меня.

— Там, внутри чайник стоит… Только поаккуратнее, от котла жар идет. — предупредил он желтую кобылку и вернулся к своим приборам.

К этому самому Торнингу подъехали уже во второй половине дня. Всю дорогу я пытался не рехнутся от непрекращающегося трындежа Бэйри. То она мусолила мозг машинисту, расспрашивая про устройство поезда, то рассказывая охуитительные истории про журналистику.

Меня она, видимо из чувства благодарности за спасенную жизнь, не очень-то трогала. Только пару раз шепотом спросила, знаю ли я кто же пытался нас травануть, а потом расстрелять. Пришлось сказать что не знаю. Всё таки, обвинять Селестию пока еще рановато. Честно говоря, мне не особо верится что это были гвардейцы, всё таки у этих цветастых гомиков не то что фосгена не водится, у них по-моему даже луков со стрелами нет. Не говоря уже о абсолютно неведомом мне оружии, ебанутой конструкции и охренитительной мощи. Навылет дуб пробить, это тебе не в тапки срать…

Правда, сейчас меня это не сильно волновало. Я искренне радовался жизни и курил сигареты, одну за другой. Все таки прошла уже хренова туча времени, а я даже не чихнул! Ну, если не считать соплей от простуды, которую я уже видимо успел заработать…

Либо эти лошадки и вправду тупые, что не могут намешать нормальную концентрацию фосгена, либо… Кхм, либо ветер унес газ в сторону.

Часов через семь после угона поезда, машинист объявил о том что мы подъезжаем к Торнингу. В итоге, выпив весь и окончательно тронувшись от разговоров Бэйри с машинистом, я, со счастливой рожей, наконец оказался на твердой земле. Впрочем, нашему уходу больше всех радовался машинист. Уж не знаю, я ли его так пугал, или журналистка, но едва мы соскочили с кабины, поезд тут же пришел в движение по направлению к Торнингу.

— А говорил что депо мы уже проехали… — обиженно буркнула кобылка, глядя вслед удаляющемуся паровозу.

Делать предположение о том что жеребец побежал разыскивать ближайших стражников, что бы сообщить о том что его взяли в плен, а потом еще семь часов допрашивали, я не стал.

Почесав затылок и осмотревшись, я обнаружил позади себя здоровенного вида скалу.

— Эверест, блять… — буркнул я, оценивая размеры этой махины.

Твою мать, то ли эта инопланетная тварь тут всю планету пересобачила, то ли я вообще не знаю где нахожусь. Может быть за Байкалом, может в Гималаях а может…

— Так нам туда, или туда? Или может сюда… — как-то задумчиво протянула Бэйри, вертясь на месте в поисках нужного направления.

Мда уж, прошло только две минуты, а я уже жалею что не отправил её в Кантерлот…

Хотя, если меня и вправду Селестия хочет замочить, то уж лучше держать Бэйри возле себя. Ну, если я хочу что бы она выжила, во всяком случае…

Еще раз посмотрев на скалу, я четким движением развернулся на месте и едва ли не строевым, двинулся в противоположную сторону. Впереди виднелся густой, осенний лес, что, честно говоря, меня немного смущало...

Этот подпол, явно страдает топографическим кретинизмом. Ну, или он надо мной прикалывается. Надеюсь что первое...

— Эй, а меня подождать! — обиженно воскликнула журналистка и быстрым шагом двинулась за мной.

Шмыгнув носом и как следует высморкавшись, отчего кобылка скривилась будто лимон сожрала, я закурил. Небо было ясным, земля сухой, а журналистка шла молча, сосредоточенно смотря себе под ноги, так что до самого леса добрались достаточно быстро.

Впрочем, не успело пройти и десяти минут с тех пор как мы миновали первые деревья, как Бэйри испуганно взвизгнула. Резко обернувшись и выхватив из кобуры Кольт, я проследил направление взгляда кобылки.

— Хуясе… — буркнул я, глядя на небольшую воронку, по всей видимости, оставшуюся от мины.

Возле углубления в земле, валялись обгоревшая колода карт в упаковке и какая-то увесистая, черная хреновина. Убрав пистолет в кобуру и приблизившись к неопознанному предмету, я поднял его с земли.

— Как думаешь, что здесь случилось? — спросила желтая пони, с интересом осматривая один из протезов.

— Инвалид на мине подорвался, наверное. — задумчиво буркнул я, закуривая.

— Мине? — непонимающе переспросила Бэйри, удивленно приподняв бровь.

Детский мирок, волшебный лошадки, сказочный долбоебизм… Интересно, если я автомобиль припру, они решат что эта такой железный дракон и нужно приносить ему в жертвы девственниц? Было бы забавно…

Впрочем, теперь мне понятно о чем предостерегал меня подпол. Хотя, этот пидарас мог бы и прямо сказать что тут мины, а не “смотри под ноги”. Мисс загадка, блин.

— Взрывчатое устройство нажимного типа. — без интереса ответил я, уверенный что кобылка нихрена не поняла.

Бэйри хотела спросить, но раздавшийся хруст веток, примерно в двадцати метров от нас, заставил кобылку осечься и опасливо прижаться ко мне.

Уже собираясь схватить автомат и направить его в сторону шумевшего, я во время успел отбросить эту мысль, вспомнив слова подполковника о том что нас должны встретить.

Когда раздвинулись ближайшие кусты и вышел “встречающий”, я уже двадцать раз успел пожалеть о своей беспечности. Кобылка же просто завизжала в голос с жуткой силой обхватив мою ногу.

— Автономный модуль серия два, сборка три, приветствует Древнего. — звенящим, голосом произнесла здоровенная “сороконожка”, вытягивая туловице вверх.

— Ну охуеть теперь… — буркнул я, прилагая все возможные усилия что бы не выхватить пистолет и не начать палить без разбора.

— Автономный модуль серия два, сборка три, приветствует Древнего. — повторила тварюга, голосом не подающим никаких признаков эмоций.

— Да понял я, понял! — недовольно проворчал я и не дожидаясь пока сороконожка в третий раз поздоровается, махнул рукой:

— Веди, блин.

94

— Забирай меня скорей, увози за сто морей и… — пропел дракон и вдруг резко остановился, понимая что забыл следующую строчку.

Почесав затылок и пнув с досады золотой сундук, валявшийся на полу пещеры, он недовольно сплюнул. “Абсолютная память, абсолютная память… Либо у нас с мамой разные понятия о абсолютности, либо у меня уже склероз начался…” — с грустью подумал он и вдруг, вспомнив который сейчас час, быстрым движением схватил мешок с чаем, стоявший в углу.

Засыпав чайные листья в наполненную деревянную бочку и аккуратно подышав на воду, дракон удовлетворенно хмыкнул, смотря как вода мгновенно закипела.

— Мальчик гей, мальчик гей, будь со мной, по-наглей… — завел он новую пластинку, отхлебывая чая с бочки.

В последнее время Валентин чувствовал себя не в своей тарелке. Разговор с принцессами оставил у него самое благоприятное впечатление и не только из-за бесящейся в бессильной злобе Селестии. Предвкушая ближайшие события, ящер никак не мог найти себе места и за двое суток успел пустить в ход уже около пятидесяти килограммов чая. Но как бы он не пытался себя убедить, в том что он просто никак не может дождаться вестей от Лукина, он не мог не признаться себе что ему просто страшно.

— Мальчик гей, мальчик гей, ты меня, отымей…- уже без особого веселья пропел дракон и вновь отхлебнул чая из бочки.
“Интересно, а умирать это больно?” — вдруг пронеслось в голове у ящера. За семь тысяч лет своей жизни, он уже давно забыл что такое страх вообще и страх смерти в частности.

Но мысли о том, что вполне может получится так, что уже завтра его не станет, не давали дракону покоя.
“Судя по истошным крикам всех кого я жрал, наверное больно...” — грустно хмыкнул Валентин и обнаружил что бочка уже пустая. Уже собираясь сплюнуть на пол и пойти к подземному источнику, чтобы в нем набрать воды, ящер вдруг замер.

Прислушавшись к своим ощущениям он вдруг понял что чаю ему попить уже не суждено.

— Крылатые поганцы… Уже и отдохнуть не дадут! А потом еще обижаются, чего это я целый город в своё время сожрал… А вот не надо мне было кофе предлагать! — обиженно проворчал Валентин, откладывая бочку и двигаясь в сторону выхода из свой пещеры.

Не то чтобы я был в сильном восторге от сороконожки в качестве проводника, но во всем есть свои плюсы. Бэйри, явно напуганная видом неизвестного ей существа, всю дорогу шла молча, боясь даже пикнуть. Правда, всё было не так радужно, поскольку она так и норовила вцепится мне в ногу от каждого подозрительного шороха.

Еще бы! Идти по заминированному лесу, вслед за гиганской тварью, это тебе не про оргии минотавров писать!

Впрочем, до пункта назначения мы дошли без особых приключений. Ну, если не считать момента когда сороконожка решила сожрать какую-то птицу, сидящую на дереве над нами. Вместе с птицей, эта хрень умудрилась сожрать и ветку на которой она сидела… Честно говоря, я уже плохо понимал как же мне удалось замочить такую же сороконожку возле Понивилля. Видимо, идиотам и мудакам везет, не иначе…

Их штаб, офис, база, или как они её там называли, представляло из себя одно несчастное, покрытое мхом и птичьим помётом, каменное здание располагающееся на небольшой просеке.

Едва мы с Бэйри и огромным насекомым вышли к дому, к нам тут же подрулил какой-то непонятный жеребец, с хуевиной на спине. Может быть я ошибаюсь, но такие же хрени я видел не так давно…

Впрочем, детально рассмотреть устройство неведомого оружия, мне не дали.

Часовой быстро протараторил какую-то белиберду сороконожке, от чего та резко припав к земле, с бешеной скоростью принялась зарываться в землю. Буквально за пять секунд, вся четырехметровая туша твари, испарилась, оставляя после себя лишь кучку свежевырытой земли.

— Тьфу, опять команду перепутал… Теперь придется полдня отрывать... Новые технологии, шип им в подпругу! — недовольно проворчал жеребец и заметив мой нетерпеливый взгляд, быстро исправился.

— Лэйзи Маззл, инженер-стоматолог. Не спрашивайте что это значит, я сам не знаю… — виновато закончил он, представившись.

— Интересная должность… — буркнул я, всё еще рассматривая место где только что была сороконожка.

— Вы еще нашего интендант-проктолога не видели… — проворчал он, но снова улыбнувшись, быстро продолжил:

— Тараканов сейчас спит, так что вам, наверное, к Рональду нужно. Третий этаж, первая дверь… А, не важно, не ошибетесь. — махнул копытом часовой и почесав затылок, пошел к пожарному щитку, стоящему неподалеку.

Пронаблюдав как инженер-стоматолог зубами снимает со щитка лопату и пожелав ему удачи в его нелегком начинании, я пошел ко входу в здание.

— А кто такой интендант? — шепотом спросила Бэйри, видимо стесняясь своего незнания.

— Тот кто оргии устраивает… — коротко ответил я.

Журналистка удовлетворенно кивнула, всем своим видом показывая что знала это с самого начала и просто проверяла. Не заржать в голос было проблематично, но я всё же сдержался. Не самый подходящий денек чтобы смеяться и тыкать пальцем в тупую кобылку, как мне кажется.

Внутри нас безразличным взглядом встретил еще один жеребец, как две капли воды похожий на инженер-стоматолога.

— Третий этаж, налево… А, не пропустите, в общем. — зевая проговорил он, не вставая с диванчика в углу и лениво рассматривая свои передние копыта.

Вздохнув и закурив, я молча прошел мимо дивана. Бэйри уже хотела остановится и, должно быть, осведомится насчет должности сонного пони, но я вовремя её одернул.

Я не очень-то доверял этим мутным ребятам и оставлять журналистку без присмотра не собирался. Хватит, один раз уже оставил… Да и причин доверия к этим поганцам у меня, честно говоря, нет. А то что они пользуются сороконожками и носят тоже самое оружие, что и те кто на меня напал, совсем не добавляли очков в их пользу.

Поднявшись по лестнице до нужного этажа, я с кобылкой очутился в небольшой приёмной. Слева находилась массивная деревянная дверь, судя по высоте, рассчитанная как минимум, на слона, а прямо передо мной за столом сидел еще один жеребец.

— А-а-а, это вы… — как-то вяло протянул жеребец, безразлично катая карандаш по столу и даже не глядя в нашу сторону.

— Заходите, начальник вас уже ждет. — всё так же без эмоционально сказал пони, махнув копытом на дверь.

— С-спасибо… — вежливо сказала Бэйри, видимо чувствуя себя не в своей тарелке из за такого равнодушного приёма.

Меня, впрочем, не особо смущал тот факт, что наше появление не вызвал особого ажиотажа. Мне это даже нравилось. А то что, с того момента как я оказался в этом ебанутом мирке, все вокруг только и делали что удивлялись да тыкали своими вонючими копытами в мою сторону.

Затянувшись и еще раз посмотрев на неуверенную журналистку, я спокойным шагом приблизился к двери. Потянув за ручку и сделав шаг вперед, я оказался в чьем-то рабочем кабинете, правда, больше напоминающем какую-то кладовку.

Повсюду валялись стопки самых разных бумаг, карт, папок и прочей дребедени. Из общей кучи, выделялся разве что, какой-то непонятный предмет, одновременно напоминавший и пылесос и листодув. Огнемет что ли…

— Заходите, заходите, че встали!? Дверь закройте! — послышался чей-то недовольный голос.

Пропустив кобылку вперед, я послушно зашел сам и закрыл дверь.

— Мало мне этого лентяя, так и еще двух принесло… — снова послышался тот же голос.

С секунду повертевшись на месте, я всё же обнаружил источник противных и явно недовольных вторжением, звуков. За заставленным бумагами и коробками столом, сидел какой-то старый пони, пыльно-серого цвета.

— Еще и гадость какую-то курит… Садитесь, че встали? — заговорил он, затягиваясь, массивного вида, курительной трубкой.

— А повежливей нельзя!? — сердито буркнул я, больше обиженный за кобылку, чем за себя.

Сам-то я этих мутантов всерьез не воспринимал, но позволять откровенно хамить себе всё же не не собирался.

— Обломишься! — раздраженно ответил нахал, пристально уставившись на заднюю часть Бэйри.

— Да ты охуел… — сказал я, уже выискивая чем бы кинуть в этого охреневшего старпера.

— Ой-ой, какие мы нежные… Садитесь, потом отношения выяснять будем. — недовольно проскрипел жеребец, примирительно подняв копыта вверх.

Подождав пока мы с Бэйри усядемся, она прямо на пол, а я на здоровенную стопку старых газет, старик опять заговорил:

— Звать меня Рональд. Обращаться тоже, Рональд. Никаких Ронни, поняли!? — закончил он, с силой долбанув копытом по столу.

— Как скажешь, ебанашка. — безразлично ответил я, затягиваясь сигаретой и мстительно улыбаясь.

Проигнорировав прямое оскорбление и с наслаждением приложившись к трубке, жеребец продолжил:

— Не знаю, что вам наговорила Лизери и что она там хотела, но скажу один раз! Забудьте всё то свиное дерьмо, что она заливала в ваши уродливые уши! Эта шлюха яростно наяривает свою вонючую дырку представляя…

— Простите, но нельзя ли помягче…- тихо попросила Бэйри, видимо, помянув добрым словом ту золотую пору когда она считала что больше меня никто не ругается.

— Ради тебя, сладкая, всё что угодно. — неожиданно мягко проговорил старик, искренне улыбаясь.

— Спасибо… — тихо буркнула журналистка, обильно краснея под похотливым взглядом Рональда.

Так, ну меня это уже заебало…

— Слышь, Ронни, ты мне тут не баб разглядывай, а говори уже что за хуйня творится и кто меня завалить хотел! И да, еще расскажи мне нахрена тебе труп Лисина и вообще… — начал перечислять я, но жеребец недовольно перебил меня.

— Ну ты и тупой… — проворчал он, накрывая морду копытом.

— Я тебе уже сказал, чтобы ты забыл всё что натрындела тебе та дохлая щель. Ты глухой или в уши долбиться любишь? Если так, то нам стоит познакомится поближе... — спокойно проговорил он, пристально глядя на меня.

— Еще раз спизданешь что-то в таком духе и я тебе башку нахуй прострелю… — злобно пообещал я, кидая окурок сигареты прямо ему на стол.

Брезгливо смахнув бычок на пол и затянувшись трубкой, Рональд безразлично произнес:

— Кто кому и что прострелит, это мы еще посмотрим… — задумчиво закончил он и поспешно продолжил:

— Труп твоего подчиненного увезла с собой… Внимание! — жеребец побарабанил по столу:

— Доктор Брейзен Белли, самая опасная сука во всей Эквестрии. Ну, после Лизери конечно. Степень её ненормальности и садизма измеряется мегатоннах, а запах из её щели способен свалить гидру насмерть! — злобно проговорил старпер, заставив даже меня покраснеть.

— Рональд, пожалуйста… — снова попросила Бэйри, прижимая завявшие уши к голове.

Старпер виновато пожал плечами и расплылся в извиняющейся улыбке, мол не сдержался.

Брейзен… Чем дальше, тем веселее. Блин, по-моему все только и делают что пытаются меня наебать! Нахрена ей Замуруев? Откуда у нее соро…

— Твою мать! — воскликнул я, вспоминая кто именно увез сороконожку из Понивилля.

Какой же я тупой… Не, ну этож надо, а? Мало еще что меня изнасиловала, так еще и труп капрала для своих вонючих опытов свистнула!

— Ха, осознал наконец, всю глубину своего… Кхм, невежества. — быстро поправился Рональд, заметив недовольный взгляд журналистки.

Блин, а если не для опытов? А вдруг она эта, как её? Некрофилка!? Фу блять, даже думать не хочу…

Заметив насмешливый взгляд не в меру распиздевшегося жеребца, я понял что это не последнее потрясение что ожидает меня за этот день.

Ну охуеть теперь…

95

— Да мне в общем-то и не сложно… Там на целый взвод хватит, я думаю. — задумчиво протянул Кабанов, глядя то на Сивиру, то на Лиру.

— Да-да, оставайтесь, всё равно поезда не ходят, да и ничего страшного если вы задержитесь у нас на еще одну ночь… — смущенно протянула единорожка, намекая на то что лейтенанту всё равно негде остаться на ночь.

— Спасибо за заботу, но мне кажется что лучше всего отправиться в Кантерлот незамедлительно. Крылья не отвалятся… — виновато протянула кобылка, неуверенно перетаптываясь на месте.

Ей явно не хотелось задерживаться в прихожей, но этикет не позволял уйти незаметно, а, близкое к одержимости, желание Кабанова закормить всех окружающих до смерти, не позволяло покинуть дом без боя. Особенно, если учитывать тот факт что Сэйли сегодня ночует у подружки и капралу просто больше некого кормить... В принципе, Сивира не была сильно против идеи остаться на ночь, всё таки лететь три часа до Кантерлота — сомнительное удовольствие.

Но тем не менее отчет об обстановке в Понивилле необходимо было предоставить Шайнинг Армору в кратчайшие сроки. “А то еще истерику закатит...” — брезгливо подумала лейтенант, представляя себе реакцию командира на её суточную задержку.

Впрочем, в свете последних событий, а также подтверждения слов Лукина о том что Селестия не имеет никакого отношения к солнцу, как и принцесса Луна к Луне, Сивиру не сильно волновало мнение командования о её действиях.

— Ну ладно тогда… Ты это, заходи, если что. — дружелюбно буркнул капрал, неуверенно глядя на единорожку.

Лира уже хотела последовать примеру Кабанова и попрощаться, но резко ввалившийся в дверь Лисин, заставил её осечься.

— Там… Там… Пизданахуй!!! — воскликнул боец, не в силах совладать ни с одышкой ни с эмоциями.

Пока младший сержант вместе с Лирой удивленно таращились на задыхающегося ефрейтора, Сивира аккуратно заглянула в дверной проём, ожидая обнаружить там всё что угодно, от гигантского дракона, до проснувшегося вулкана. Но на улице никого не было. “Спокойный осенний вечер, ни вулканов, ни драконов, даже пьяного Лукина нет…” — подумала лейтенант, оборачиваясь к ефрейтору.

— Что случилось-то? С Черили всё в порядке? — настороженно спрашивала единорожка, нервно поглядывая то на Сивиру, но на Владимира.

Лисин кое-как успокоившись, кивнул:

— Да с ней-то всё в порядке, а вот с нами, похоже не очень. Там целая рота каких-то лошадей в доспехах и, как мне кажется, они идут к нам. — как можно спокойней проговорил Александр.

Лира испуганно уставилась на ефрейтора, словно ожидая когда же он улыбнется и скажет что всё это просто нелепый розыгрыш.

— Доспехи черные!? — с серьезным видом, осведомилась лейтенант.

Лисин, немного задумавшись, коротко кивнул.

— Это хорошо или плохо? — тихо спросила Лира, стесняясь такого глупого вопроса.

— Ну… — протянула Сивира, стараясь совладать с мыслями, носящимися в её голове словно пьяный пегас нанюхавшийся лунной пыли.

— Либо у них какие-то учения. Либо… Кхм, либо они хотят кого-то арестовать. — запинаясь, проговорила кобылка, опасливо поглядывая за дверь.

Лира хотела спросить что-то еще, но её прервал громкий голос Кабанова, заставив единорожку испуганно прижать уши к голове.

— Рота подъем. Тревога, тревога, тревога!!! — завопил младший сержант во весь голос и буквально схватив Лисина за шкирку, поволок его в сторону оружейной комнаты.

Но не успели они достичь цели, как обоих сбила резко распахнувшаяся дверь, ведущая в комнату Скокова.

— Врагу не сдается наш гордый Варяг! — истошно заорал рядовой, сидя на Биг Маке.

— А говорили, что тихо выпьют, посидят… Еще и накурились… — с досадой прошептала Лира, закрывая мордочку копытом.

Сивира вежливо промолчала. Она лишь изумленно вытаращила глаза, наблюдая за тем, как Скоков, верхом на своем “скакуне” несется в сторону оружейки. Раздавшийся грохот, известил всех присутствующих о том, что решетчатая дверь, оружейной комнаты, оказалась не самого лучшего качества.

Кабанов попытался подняться с пола и, частично с Лисина, но остановить начавшееся безумие ему не позволила еще одна дверь с силой треснувшая капрала по затылку.

— Че у вас тут за кипишь, блин… — сонно проворчал Пугачев, удивленно глядя на валяющихся сослуживцев.

— Ребят, вы че это, гомосятиной тут развлекаетесь? — непонимающе протянул он, наблюдая за тщетными попытками ефрейтора, выбраться из под придавившей его туши.

— Леха, да как я на ящик-то залезу!? — раздался из оружейки недовольный голос Макинтоша.

— Отставить панику! — заверещала Лира, не в силах больше наблюдать за происходящим идиотизмом.

Впрочем, никто из бойцов не обратил на её вопли внимания. Кряхтя и фыркая, Кабанову всё же удалось подняться с ефрейтора и пошатываясь, пройти к арсеналу.

— Сэр, как вы думаете, что там происходит? — настороженно протянул гвардеец, съеживаясь каждый раз, когда из казармы доносились леденящие душу звуки.

Капитан, неуверенно посмотрев на подчиненного, смущенно пожал плечами:

— Не имею ни малейшего понятия. Но мне это чертовски не нравится… — напряженно закончил он, в очередной раз оглядывая окружающих его гвардейцев.
“Больше полсотни солдат… Что-то мне подсказывает, что ничего путного из этой затеи не выйдет” — с кислой миной на морде, подумал офицер и, сплюнув себе под ноги, молча двинулся ко входу в казарму. Закон требовал, чтобы арестуемые сначала получали устное извещение о своем, так сказать, аресте.

— Удачи… — прошептал гвардеец, в очередной раз съеживаясь от жуткого вопля донесшегося из казармы.
“То ли у них там праздник, то ли они кого-то режут… Надеюсь что пони эти Древние не едят….” — сглатывая ком в горле, подумал капитан и аккуратно протиснулся за дверь.

— А ты еще кто такой!? — закричала аквамариновая единорожка в странной форме, едва только заметив капитана.

Смущенно пройдя внутрь и осмотревшись, черный жеребец представился:

— Капитан Констрикед Поинт… — как-то невнятно пробормотал гвардеец, заметив рядом с собой знакомую серую кобылку.

— Младший лейтенант, какого сена вы тут… — начал было он, но ночная пони достаточно резко перебила:

— Я уже лейтенант. И да, вопросы здесь задаю я. У полковника зуд в заднице или вы сюда в гости пришли!? — с напором проговорила кобылка, хищно скаля клыки.

— Полегче на поворотах, милая, а то… — капитан осекся, услышав очередной грохот, донесшийся откуда-то с конца коридора.

Из за темноты, офицеру ничего не удавалось разглядеть, но он был уверен что там происходит нечто незаконное и абсолютно противоестественное.

Кашлянув и взглянув на неприветливо вылупившуюся на него единорожку, гвардеец вновь переключился на ночную пони:

— Лейтенант, я уполномочен заявить что все Древние отныне находятся под арестом. Приказываю немедленно сдать оружие и покинуть здание. — как можно спокойней произнес жеребец, стараясь скрыть дрожь в коленях.

Он был уже достаточно наслышан о людях, их оружии, а также постоянном желании пустить его в ход, но Сивира Хувс, пугала его еще больше. Во всяком случае, когда она была вблизи.
“Родная кровь, чтоб её за хвост…” — недовольно подумал он, вспоминая что у полковника, примерно такой же взгляд.

— На каком это основании!? — возмущенно воскликнула единорожка, гневно топнув копытом по полу.

— Приказ её величества, принцессы Селестии. И да, гражданских я, попрошу удалиться, пока не задержали… До выяснения, так сказать… — с угрозой закончил капитан, чувствуя что ему уже надоедает весь этот нелепый фарс.

— Гражданские!? Это я-то “гражданская”!? Да ты, лошадь позорная, совсем охренела!? — злобно проговорила аквамариновая пони, вспоминая весь запас слов что успела почерпнуть из общения с Лукиным.

— С чего бы это Селестии отдавать такой приказ? — недоверчиво переспросила Сивира, подозрительно глядя на жеребца.

— Вопросы здесь задаю я! Где Древние!? — не выдержал капитан и сплюнув прямо на пол, двинулся на грохот идущий с конца коридора.

— Маки, дави его, дави! Он хочет забрать нашу прелесть!!! — истошно заорал какой-то странный Древний, сидящий верхом на здоровенном, красном пони.

Капитан лишь нервно сглотнул, беспомощно наблюдая как на него несется массивная туша жеребца с человеком на спине.

Лишь что-то больше и страшное, быстро метнувшееся к гвардейцу и заслонившее его от ненормального наездника с его скакуном, спасло капитана от неминуемого столкновения.

— Отставить!!! Скоков, ты совсем обкурился, блять! Хренли ты творишь!? — громко пробасил гигант, одним лишь взглядом заставляя красного пони затормозить. Странноватый наездник, забавно взвизгнув, слетел с красного пони и ойкнув, распластался на полу.

— Они хотят забрать нашу прелесть! — обиженно промямлил ненормальный человек, тыкая какой-то железкой в сторону испуганного офицера.

— Какую прелесть, ты че несешь!? — на ходу бросил еще один Древний, появившись из темноты и пробежав мимо красного пони, смущенно поглядывающего на своего бывшего наездника, резко остановился.

— Лисин, ну чего ты там копаешься!? — прокричал он куда-то вглубь коридора.

Через секунду из темноты выбежал еще один Древний, неся в руках такую же железяку что и у ненормального наездника.

— С тобой всё в порядке? Сахарок хочешь? — улыбаясь, спросил здоровяк, поворачиваясь к капитану и нежно гладя его по незакрытой броней, холке.

От обилия мыслей, офицер уже еле стоял на ногах. “Театр абсурда… Нет! Цирк! Нет! Сумасшедший дом!” — тщетно пытался подобрать он нужные слова, пока его не посетило озарение в лице Сивиры.

— Для этой клоунады еще и слова-то не придумали… — как-то грустно проговорила лейтенант и схватив капитана за хвост, потащила его прочь от гиганта.

Взвизгнув от боли, жеребец поспешно вырвал свой хвост из пасти лейтенанта и со всех ног бросился к выходу из “сумасшедшего дома”.

— Да ну вас всех к сену! Если полковник так хочет, пускай сам приходит и арестовывает! — прокричал он, пулей вылетая из казармы.

Капитан хотел добавить что-то еще, но неожиданно врезался во что-то большое и твёрдое. Непонимающе повернув голову вперед и посмотрев вверх, он почувствовал как сжимается его мочевой пузырь.

— Ути какой черненький... Ты чей будешь, “коняшкин”? — ласково просюсюкал дракон, беря офицера в лапы и качая его словно маленького ребенка.

Жеребец судорожно пытаясь вырваться из лап огромного чудища, краем глаза отметил отсутствие своих подчиненных возле дома. Чуть побарахтавшись и посучив ногами, капитан всё же смирился со своей участью. За последние десять минут, он уже успел проклясть всё и вся, начиная с полковника, заканчивая здоровенными серыми чудищами.

— Ну что, черненький, будешь со мной дружить? — как-то чересчур дружелюбно спросил дракон, широко улыбаясь в морду запуганного офицера.