Сказки небесного домика

Крылья для Скуталу

Маленькая оранжевая пегасочка с тоской смотрит на небо, и оно кажется ей недостижимым. Смогут ли её старшие друзья помочь Скуталу исполнить свою мечту – научиться летать?

Когда блестящие стрелки часов на башенке понивилльской ратуши остановились на цифре двенадцать и бронзовый колокол гулко прозвонил миру полдень, с работой было покончено и для молодого темногривого пегаса, с самого утра расчищавшего небо над городом, наступило долгожданное время обеденного перерыва. Вполне заслуженного, надо сказать, ведь наш пони постарался на славу! В безупречной синеве небосвода оставалось лишь одно белое пятнышко, точно крошечный островок в безбрежном лазурном океане – единственное облако, которое погодный патрульный Острокрыл специально приберёг для того, чтобы устроиться на нём и пообедать со всеми удобствами. Тихонько напевая знаменитый сталлионградский марш «Пегас рождён, чтоб сказку сделать былью», пони уселся на мягкой, слегка пружинящей под ногами тучке и открыл припрятанную на ней маленькую жестяную коробочку с провизией. Ммм, перекус удастся на славу! Фляжка черносмородинового сока, бутерброды с хорошо высушенным сеном и, самое главное, свежевыпеченные маффины-сюрпризы из «Сахарного уголка», знаменитые «Новинки от Пинки», каждое утро с новой начинкой. Розовая поняша подбирала ингредиенты с фантазией — внутри её выпечки могла оказаться любая вкусняшка, от изюма и чернослива до бананового желе и тёртой моркови. Ну а в этот раз, кажется, попались с малиновым джемом, отлично! Предвкушая волну сладкого вкуса, которая подхватит его и унесёт за собой, пегас взял первый маффин и приготовился надкусить его, как вдруг…

— Давай, Скуталу, ты сможешь!

— Верно, на старт, сахарок!

Услышав звонкие голоса жеребят, долетевшие с земли, Острокрыл подобрался к краю облачка и осторожно, стараясь оставаясь незамеченным, глянул вниз. Какую проделку затевают неугомонные Меткоискатели на сей раз? Во время своих дежурств патрульный вместе с Рэйнбоу Дэш частенько натыкались на маленьких непосед, разыскивающих кьютимарки, и нередко даже выручали всю троицу из очередной замысловатой передряги. Фантазия единорожки, пегасёнки и земнопоньки была поистине безгранична: они искали своё будущее призвание в Вечнодиком лесу, среди скал за городом, на бегучих речных порогах, словом, аккурат в тех местах, куда нормальный пони в жизнь не сунет и носа. И, разумеется, погодному патрулю, а именно Острокрылу и Дэши, не раз приходилось спасать малышей от василисков, снимать их с горных вершин или вытаскивать из бурливых потоков. Так что с Эпплблум, Свити Белль и Скуталу сталлионградец был слишком хорошо знаком, чтобы оставлять их затеи без внимания. А вдруг в следующий раз сорванцы придумают каких-нибудь Меткоискателей-драконоборцев и залезут прямиком к дикому ящеру в логово? Нет уж, за этой малышнёй точно нужен глаз да глаз! И вот что открылось взору патрульного.

На уютной, нагретой летним солнышком лесной поляне невдалеке от города бойкая троица соорудила грубое подобие качелей. Поперёк лежащей на боку старой бочки с проломленным днищем была перекинута прочная сосновая доска, которая, судя по выжженному на ней клейму в виде яблока, ещё совсем недавно принадлежала славному семейству Эпплов. Видимо, в этот день жеребята уже успели заглянуть на ферму «Сладкие акры» и попробовать себя в роли Меткоискателей-похитителей стройматериалов. На одном конце золотистой доски замерла самая верная поклонница РэйнбоуДэш, самая шустрая гонщица на самокате и самая озорная пегасочка из всех рождённых на свете – Скуталу; другой конец пока пустовал, но замершие рядом с ним Свити Белль и Эплблум, судя по всему, готовились вскочить на него и тем самым подбросить свою подругу в воздух. Что это такое? Какая-то новая игра?

— На этот раз всё получится. Приготовиться! Три, четыре!

По условному сигналу юркие жеребята с разбегу прыгнули на доску, и пегасёнка взмыла вверх. Ага, так они хотят устроить сложный воздушный трюк, для которого нужно ускорение! Наверное, насмотрелись на лихие виражи РэйнбоуДэш или наслушались её рассказов о трюках Вондерболтов и вздумали повторить всё это своими силами. Ай да Меткоискатели! Острокрыл усмехнулся и, надкусив ароматный маффин (Ммм, что за вкус!), приготовился к интересному зрелищу. Но по мере того, как развивались события внизу, улыбка постепенно исчезала с мордочки патрульного.

Оказавшись в воздухе, пегасёнка повела себя как не умеющий плавать пони, упавший в стремительный горный поток и теперь отчаянно, но безнадёжно борющийся с водной стихией. Бестолково махала крыльями, словно пытаясь удержаться на плаву, делала множество ненужных, с точки зрения любого нормального летуна, движений, судорожно дёргала ногами и хвостом, попусту тратя энергию. Это был не полёт, а беспомощное барахтанье в воздушном море перед тем, как «утонуть» — упасть. Нет, какое-то время Скуталу поболталась на одном месте на небольшой высоте, но затем произошло неизбежное — силы её иссякли, и пегасёнка рухнула вниз, на поляну. Друзья сразу же кинулись к ней, помогли встать на ноги. Острокрыл, уже готовый слететь вниз, на подмогу оранжевой пони, облегчённо вздохнул. Кажется, Скуталу не ушиблась…

Но в чём же дело, она что, совсем не умеет летать? Раньше сталлионградец как-то не задавался таким вопросом, но сейчас ему в голову пришла мысль, что за всё время, прожитое им в Понивилле, он ни разу не замечал шуструю поняшку в небе. Она вовсю гоняла на самокате, размахивая крыльями, чтобы набрать скорость, иногда плавно парила над самой землёй, почти касаясь её копытами, но никогда не летала по-настоящему – не взмывала в высоту, не играла среди облаков, не скользила по небосводу вместе с ветром так, как это делали её крылатые сверстники в Клаудсдейле или Сталлионграде. Как странно! Пегас ещё раз глянул вниз со своей тучки, чтобы убедиться, что со Скуталу всё в порядке. И чуть было не попался, потому что кобылка как раз подняла взгляд к небу. В её фиолетовых глазах можно было прочесть многое: разочарование, боль, обиду, но прежде всего — беспредельную тоску, совсем несвойственную такому юному возрасту. Пони смотрела в расплескавшийся над ней голубой океан небосвода так, как смотрит влюблённый, твёрдо знающий, что пони его сердца никогда не будет принадлежать ему. С неугасающей любовью, сжигающей душу и мысли, как огонь, и не оставляющей ни малейшей надежды. Для Скуталу небо было мечтой, и прямо сейчас эта мечта казалась пегасочке абсолютно недостижимой. Быстро стерев с глаз злые мальчишеские слёзы, школьница глубоко вздохнула и, развернувшись, направилась в сторону города; подруги двинулись за ней, но держались поодаль, давая ей время немного побыть одной.

Дела…Поражённый увиденным, Острокрыл так и замер с надкушенным маффином в копыте, не обращая внимания на то, как тягучий малиновый джем медленно стекает на белоснежный облачный пух, а ведь это был вернейший нагоняй от погодного патруля за небрежность в небе. Тучкам над Понивиллем полагалось быть чистыми, чтобы своим видом радовать взор пони и вдохновлять творческие натуры на новые шедевры. Та малявка, как она смотрела вверх, как она смотрела! Её взгляд, в котором мечтательность и любовь удивительным образом сочетались со страданием, до сих пор не шёл у сталлионградца из головы. Она хочет летать, она грезит о том, чтобы подняться в небо, но что-то мешает ей это сделать, а значит, надо попытаться выяснить что. Но дальнейшие размышления сталлионградца были прерваны тем, что кто-то, неожиданно налетев на него сзади, самым бесцеремонным образом прижал его мордочкой к облаку, выбил маффин и вдобавок вцепился небольшими, но остренькими зубками в ухо – и всё это в течение одной-единственной секунды! Патрульный был пойман врасплох и не мог вырваться, поскольку нападавший был ловок и не обделён силой. Казалось бы, положение серьёзнее некуда, но на губах Острокрыла почему-то заиграла улыбка.

— Эй, эй, поосторожнее там, это ухо дорого мне как память о Сталлионграде. Значит, я должен угадать, кто меня схватил?

Таинственный противник дважды укусил несчастное ухо Острокрыла, словно говоря «да».

— Гм, дай-ка подумать…Это самый ужасный небесный разбойник? Ой!

Налётчик резко цапнул его за ухо – это явно означало «нет».

— Это самая прекрасная небесная разбойница?

Внезапно покусывание стало весьма…дразнящим.

— Я на верном пути, не так ли? Возможно, это пони с радужной гривой. Возможно, она летает быстрее всех в Клаудсдейле. И, совсем не удивлюсь, если она сейчас доедает мой разнесчастный маффин. Только старина Острокрыл не так-то прост! Опп-ля!

Сумев отвлечь внимание нападавшего своей болтовнёй, сталлионградец напряг мышцы и резким движением освободился от противника. Ну да, так и есть! Рядом с патрульным на облачке, словно у себя дома в гамаке, развалилась Рэйнбоу Дэш – горящая всеми цветами радуги чёлка взъерошена от быстрого полёта, нахальная и милая мордочка сплошь перемазана малиновым джемом, в одном копыте ещё недавно принадлежавший Острокрылу маффин, действительно уже надкушенный с другой стороны. А на губах, естественно, весёлая и непринуждённая улыбка, словно для молодой пегаски неожиданно сваливаться на своего возлюбленного, сбивать с ног и отбирать у него десерт – самое привычное дело.

— Привет, приятель, спасибо за маффин! Сразу видать работу Пинки. Ещё съестное у тебя найдётся? Ужас как проголодалась!

С этими словами пегаска принялась по-хозяйски копаться в жестяной коробочке патрульного. Вот так Рэйнбоу Дэш! Она может рухнуть на тебя с небес, опустошить твой холодильник, уснуть на твоём спальном облаке, не спрашивая разрешения, но одной её озорной улыбки достаточно для того, чтобы твоё неудовольствие рассеялось, как тёмная туча при сильном взмахе крыльев пегаса.

Острокрыл строго посмотрел на радужную спортсменку, изо всех сил пытаясь сохранить на мордочке суровое выражение. Увидев его непреклонный взгляд, Рэйнбоу Дэш несколько стушевалась.

— Эй, что-то не так?

Сталлионградец глядел на чемпионку, как школьный учитель на шаловливого жеребёнка, только что разбившего стекло в его кабинете хуфбольным мячом. Под таким ледяным и одновременно испепеляющим взглядом в страхе съёжился бы и дракон.

— Эй, ты чего? Сердишься за тот маффин? Ну извини!

Казалось, строгое выражение навечно застыло на мордочке молодого патрульного.

— Мисс Рэйнбоу Дэш! Вы нарушили правила движения в небе, манкировали служебными обязанностями, украли честно заработанный обед у товарища по патрулю. Подобные преступления совершенно непростительны для летуньи, претендующей на место в лучшей пилотажной группе Эквестрии. В Ваше оправдание я могу привести лишь то, что…

Пегас наконец не выдержал и под конец своей холодно-официальной речи, подействовавшей на несчастную радужную спортсменку, как нежданный ледяной ливень, улыбнулся...хихикнул…расхохотался.

— Я люблю тебя, Дэши!

За этим последовал внезапный, быстрый, по-настоящему пегасий поцелуй прямо в губы совершенно растерявшейся после такой строгой речи и такого неожиданного «оправдания» Рэйнбоу Дэш.

— Милая, видела бы ты сейчас свою мордашку!

— Ах ты, пегасище, ну я тебе покажу!

И с громким смехом, звеневшим в небесах, как серебряные колокольчики, оба пегаса принялись весело кататься по тучке, шутливо бороться, бросать друга в друга мягкими, как пух, белыми облачными хлопьями. Молодость, радость и любовь бурлили и волновались в жилах патрульных почище самого лучшего сидра с фермы Эпплов; перед РэйнбоуДэш и Острокрылом расстилались небо и жизнь – то и другое совершенно бескрайнее и манящее лететь всё вперёд и вперёд, навстречу новым друзьям, новым открытиям, новым приключениям, лететь куда-то вдаль, к самому краю мира, где небосвод и земля почти сливаются в одно…Развозившиеся на облаке пони едва не упустили вниз свою коробочку с провизией, внезапно оказавшуюся в опасной близости от края тучки. Подвиг, как всегда, совершила Рэйнбоу Дэш, ухитрившись в самый последний момент ловко подхватить крылом жестянку, уже зависшую над бездной. Остаток обеденного перерыва прошёл без приключений; бутербродов и сока вполне хватило на двоих, и пегасы подкрепились на славу. Но когда дело дошло до десерта, каждый был сам за себя! Копыта Острокрыла и Дэши, словно торопливые птицы, метнулись наперегонки к благоухающему свежей выпечкой промасленному розовому бумажному пакетику из «Сахарного уголка» и…встретились. Оба пони уставились на один-единственный маффин, который они крепко ухватили каждый со своей стороны с твёрдым намерением не выпускать, а затем на лицах возлюбленных двумя солнцами зажглись улыбки, и радужная чемпионка предложила:

— Давай напополам?

Когда обед был съеден, а облачко тщательно вычищено и выметено («Чистота должна быть в небе!», как частенько говорила своим подчинённым командир погодного патруля Грей Вингс), Острокрыл и Дэши улеглись на нём бок о бок, в последние минуты блаженного ничегонеделания перед работой наслаждаясь ощущением приятной сытости, золотистыми летними лучами, ласкающими их шёрстку, и – самое главное! – обществом друг друга. Оба пегаса любили порой просто так полежать где-нибудь на мягкой тучке, полежать рядом, мечтательно глядя в небо, любуясь бегом облаков или прихотливыми узорами солнечного света в голубой вышине. Слова в такие моменты были просто не нужны. Зачем? Ими нельзя было выразить красоту небес, расстилавшуюся перед глазами и разделённую с пони своего сердца; к тому же сталлионградец и радужная спортсменка безо всяких слов знали, что в эти бесконечные и недолгие минуты они видят и чувствуют одно и то же. Наверное, в этом и есть сущность любви. Она делает двух пони единым целым.

— Дэши? – сталлионградец мягко прикоснулся крылом к крылу своей подруги, чтобы привлечь её внимание.

— Да, приятель? – оторвавшись от созерцания воздушного океана, Рэйнбоу Дэш взглянула на патрульного, и тот уже не в первый раз почувствовал, как сладко растворяться в розовой заре отрешённых мечтательных глаз прекрасной пегаски, особенно когда они совсем-совсем близко. Танцевать, и греться, и нежиться в розовых лучах…

— Внимание, внимание! Погодный патруль вызывает крылатого поняшу-фантазёра. Отзовись, срочно отзовись! Приём! – слова Рэйнбоу Дэш с трудом вернули замечтавшегося патрульного к теме беседы, которую он собирался затеять.

— Докладываю, капитан Дэш, сбился с курса, возвращаюсь на базу. Виноваты глазки радужной пегаски. Приём! Дело такое, я тут недавно увидел кое-что, о чём хотел бы потолковать с тобой. Дэши, ты знаешь Скуталу?

— А, та мелкая из Понивилля? Знаю её и даже очень хорошо. Когда я на земле, Скут всё время вертится под ногами и вечно таскается за мной, как приклеенная. Говорят, она моя самая большая-пребольшая поклонница, всю комнату обклеила плакатами со мной и даже организовала фан-клуб Рэйнбоу Дэш. И знаешь, что я думаю? У этой малявки хороший вкус! Она здорово умеет выбирать пример для подражания. Ещё бы! Ведь это же я! Ну и, к тому же, мелкая та ещё заноза в крупе, совсем как я в её годы. Попадать в такие передряги – это надо навостриться. Впрочем, ты и сам знаешь. Помнишь, как мы снимали её с подружками с купола понивилльской ратуши на прошлой неделе? Ух, Меткоискатели-громоотводники, так, кажется, они сказали?

— Ага, точно. Дэши, ты живёшь в этих краях с самого рождения и летаешь здесь повсюду. Скажи мне, ты когда-нибудь видела Скуталу в Клаудсдейле или вообще в небе?

— Хм, никогда, ни разу. А ведь, если подумать, это странно – она же пегаска, в конце-то концов, и крылья у неё имеются. Она должна быть в небе, это наша стихия, разрази меня гром! В её годы я моталась по всему небосводу в любую свободную секунду! Ну и молодёжь пошла!

— По-моему, Рэйнбоу Дэш, ты и сейчас мотаешься по всему небосводу в любую свободную секунду, — усмехнулся Острокрыл, слушая, как радужная чемпионка, точно старая Гренни Смит, гневно обличает современное жеребячество. – Но разговор идёт о Скуталу. Сегодня я видел её. Она пыталась летать и, похоже, не в первый раз, но у неё почему-то не получалось. Повисела немного в воздухе и упала вниз, хорошо, не ушиблась. Такое ощущение, что у неё что-то неладно с крыльями, они плоховато держат её на лету. А она от этого нервничает ещё больше, дёргается туда-сюда, суетится, ну и, понятно, падает. Ты разбираешься в полётах побольше моего, Рэйнбоу Дэш, поэтому я хочу спросить тебя, в чём тут беда. Дело ведь серьёзное.

— Такая отличная летунья, как я доберётся до сути за десять секунд ровно. Засекай время! – спортсменка шутливо ткнула сталлионградца краем крыла и погрузилась в размышления. – Плохо держится в воздухе? Паникует и суетится? Висит немного — и шмяк на землю? Я видела подобное в нашей школе в Клаудсдейле. Кстати, я рассказывала тебе, кто выиграл конкурс на звание лучшего летуна, когда я была малявкой?

— Дэши!!!

— Как же мне повезло с тобой, Острокрыл! Ты почти такой же догадливый, как я. О чём мы там говорили? У мелкой Скут, похоже, нелады с мышцами крыльев: родители у неё не пегасы, росла она в Понивилле, а, значит, первые годы жизни толком и не летала, в отличие от жеребят в Клаудсдейле. Поэтому мускулы, необходимые для полёта, у малявки не развиты; где уж ей тут удержаться в воздухе, когда крылья малость слабоваты, да и правильной технике её, небось, тоже никто не учил. Но всё это дело поправимое, она ещё мелкая, время пока что есть. Ей всего лишь надо найти подходящего тренера и…Гнилое сено! – выругалась Рэйнбоу Дэш, внезапно осознав, что для прикованной к земле пегасочки всё это далеко не так просто.

— Вот именно, – серьёзно кивнул головой молодой патрульный. – Заколдованный круг получается. Скут нужен хороший тренер-пегас, который поможет ей научиться летать, но вся беда в том, что большинство таких проживают в Клаудсдейле, куда малышка просто не может попасть из-за того, что не умеет летать. Кто из крылатых постоянно живёт на земле? Дерпи Хувз? У неё полно своих забот: Динки, почта, помощь нам в погодном патруле. Попросить кого-то из семейных? У них тоже свои жеребята, своя жизнь. Флаттершай? Да у неё вообще целый лес разных зверушек и птиц, хлопот хватает. К тому же, ты верно сказала, Скуталу бывает занозой в крупе, Флатти с её характером такого ёрзика просто не потянуть.

— Ну, знаешь ли, ты недооцениваешь мою подругу! Однажды она усмирила целого дракона и…помешала мне совершить очередной подвиг. Правда, Флатти не самый великий летун, вряд ли она сможет толком научить Скут.

— Вот видишь, это только на вид просто, а на деле всё кажется почти безнадёжным, – вздохнул темногривый пегас, внимательно глядя на свою подругу. – Правда, есть одна возможность. Одна пони, от которой малышка Скуталу в полнейшем восторге, мастер высшего пилотажа, знаток всего, что только может быть связано с полётом. Вот если бы эта пони…

— Э, нет, нет, – замахала в воздухе копытом радужная спортсменка – Вижу, куда ты клонишь. А как же мои тренировки? Я ведь собираюсь участвовать во вступительных испытаниях Вондерболтов, значит, мне нужно всё время отрабатывать манёвры, и трюки, и виражи, и выкрутасы, и ещё тысячу всяких разных штук, чтобы произвести хорошее впечатление. Почему бы тебе самому не заняться Скут, поняшка-хитряшка?

— Дэши, Дэши! Ты же сама знаешь, какой это жеребёнок. Она хочет летать, но в её возрасте пони ещё не понимают, что не всё получается с первой попытки, или со второй, или с третьей или с даже тридцать третьей и так далее. Тут нужен пегас, который не только великолепно летает, но ещё и много значит для Скуталу. Её кумир, за которым она пойдёт, кого будет слушаться. Тот, кто убедит её снова и снова вставать после падений и не даст ей раскиснуть при неудачах. Для Скуталу я просто погодный патрульный, один из многих, ничего больше. Ты – другое дело, для неё ты настоящая легенда, герой, божество! За Рэйнбоу Дэш Потрясной малявка готова хоть в огонь, хоть в воду. И, что самое важное, когда рядом кумир, она ни за что не станет сдаваться, а только крепче сожмёт зубы и приналяжет.

Похоже, слова молодого патрульного оказали некоторое воздействие на Рэйнбоу Дэш. Радужная пегаска задумалась, невидимые чаши весов дрогнули и заколебались в воздухе. На одной из них были дополнительные часы тренировок перед вступительными испытаниями, время, чтобы тщательно отточить мастерство полёта, отработать все возможные и невозможные фигуры высшего пилотажа до совершенства; разинутые рты Вондерболтов, потрясённая Спитфайр, со слезами восторга на глазах вручающая Дэши свой лётный комбинезон с золотыми капитанскими нашивками; расплывчатый след радуги в голубом небе над Кэнтерлотом и газеты с кричащими заголовками «С ходу на вершину! Новый глава лучшей пилотажной группы Эквестрии!». На другой…

— Ты знаешь, что значит для пегаса небо. Бескрайнее море, в котором ты рождаешься, и трудишься, и находишь друзей, и переживаешь удивительные приключения, и…живёшь. Живёшь по-настоящему, на все сто и двадцать процентов. Это наша стихия, мы рождены для неба, помолвлены с ним с момента появления на свет. У земнопони – земля, у единорогов – магия, у нас – наш небосвод и полёты. Для нас летать так же естественно, как и ходить, и ты прекрасно это знаешь, Дэши. Думаю, на свете не найдётся второй такой пегаски, которая настолько сильно любит полёт. Я видел, ты паришь в воздухе даже в помещении. Прямо ураган поднимается от твоих крыльев! Но представь себе, каково быть тому, кто предназначен для неба, кто должен летать, но не может; кто каждый день глядит в синюю высь, дразнящую его своей свободой и красотой, и не знает, как подняться в воздух. Умирающий от жажды путник, бывает, видит перед собой прекрасные недостижимые миражи – озёра чистой прохладной воды; я читал о таком в одной книге. То же происходит и с пегасёнкой, ежедневно, ежечасно. Эта мука слишком тяжела для жеребёнка. Скуталу принадлежит небесам, как мы с тобой, Дэши, она должна увидеть чудеса, о которых грезит и которые другие пегасы видят с самого рождения. Пожалуйста, помоги тому, кому нужна помощь. Она же твоя поклонница номер один, не подведи её. Сделай то, что кажется малышке невозможным. Подари ей небо.

— Ух, не доведут тебя эти заумные книжки Твай до добра, честное слово, точно не доведут. Когда ты говоришь вот эдак, весь такой серьёзный, мне иногда хочется поцеловать тебя или скинуть с облака. Ой-ёй-ёй, смотри, что, уже почти час дня?! Флатти меня съест, я обещала ей пригнать пару дождевых тучек для её сада к половине первого, а время уже прошло. Будущий Вондерболт никогда не опаздывает, я буду у неё через десять секунд ровно. До встречи, миииилыыыый! Спаааасииибооо за мааааффииин!

В этом вся Рэйнбоу Дэш! Сама быстрота! Ещё мгновение назад сидела рядом с тобой на облаке и уплетала десерт – и вот уже ты с ошарашенным видом смотришь на удаляющийся за горизонт дрожащий радужный след, чувствуешь на губах сладость пахнущего малиновым маффином торопливого поцелуя, а в ушах звенят слова пегаски, едва различимые из-за свиста ветра, поднятого чьими-то чересчур шустрыми крыльями. И остаётся только гадать, как расценивать подобный ответ Элемента Верности на твою просьбу. Это было «да»? Это было «нет»? Это было «не знаю, может быть, но только если у меня найдётся время в перерывах между тренировками, хотя, скорее всего, не найдётся»? Светлая Селестия! А ведь действительно уже почти час дня, а тучи для вечернего дождя над угодьями семейства Эпплов ещё не выведены на маршруты! Эпплджек вполне может откусить хвост, если их ненаглядные яблоньки этим вечером останутся без полива. Темногривый пегас, едва успев припрятать жестяную коробочку из-под провизии, со всех крыльев помчался в Клаудсдейл на облакоделательный завод, чтобы отбуксировать первую партию тяжёлых от воды синеватых туч по назначению. До конца рабочего дня было ещё далеко.

Последние полчаса перед звонком будильника – самое сладкое время для жеребёнка-школьника. Как хорошо нежиться на мягких подушках, в своих мыслях плавая где-то между сном и явью, в тёплой полудрёме рассеянно любуясь пробивающимися сквозь занавеску золотистыми солнечными лучами и надеясь, что уж в это утро крошечный металлический пегас на прикроватной тумбочке стукнет своими копытцами в маленький серебряный гонг хоть чуть-чуточку позже, чем обычно, давая тебе несколько лишних драгоценных мгновений в уютной постельке! Во время такой неги всё кажется возможным и исполнимым, и мечты самого разного свойства прыгают и резвятся перед полураскрытыми сонными глазёнками. Билет на концерт «Грифалики», нет, лучше не один билет, а три, сходить с подружками. Новые штучки для самоката, чтобы с ходу заскакивать на любую горку и гнать вниз быстрее ветра. Симпатичный серый пегасёнок с тёмной гривой, заглянувший из Клаудсдейла в Понивилль погостить у родственников, прелесть какой милый. Он ещё улыбнулся ей и предложил полетать вместе; тогда Скуталу смутилась и умчалась от него на самокате, ничего не ответив. Полетать…В этом-то вся и беда! На мордочку маленькой оранжевой пони легла мрачная тень, когда пришло время воспоминаний о прошлых неудачных попытках подняться в воздух. И вчера опять не получилось! Вот если бы – но это была самая-самая заветная мечта, обычно приберегаемая напоследок – вот если бы Скуталу помогли научиться летать по-настоящему. Какой-нибудь опытный храбрый пегас, знающий о полётах всё-превсё. Или даже ещё лучше (ведь перед звонком будильника можно помечтать о самом невероятном!), пусть это будет не просто хороший тренер, а сама Рэйнбоу Дэш Потрясная, лучшая летунья Клаудсдейла, спасительница Эквестрии, кумир и божество юной Скуталу. Что значит «такого не будет никогда»? Во снах возможно всё. Она вот просто так возьмёт и спустится из своего небесного дома прямо к окну спальни и скажет: «Малявка, я слыхала, что ты самая потрясная в классе и настоящее шило в крупе. Совсем как я в юности! Ты вытянула счастливый билет – мастер воздушных трюков Рэйнбоу Дэш Великолепная решила помочь тебе сделаться ещё потряснее. А ну-ка подъём, кадет, будущий капитан Вондерболтов начинает тренировки лётного состава. Живей наружу! Расправить крылья, на старт, внимание, марш!». Вот если бы такое сбылось!

Дзинь! Крохотный камешек легонько стукнул в окно спальни Скуталу, но вырвать загрезившуюся соню из царства мечтаний было не так-то просто.

— Ммм, Эпплблум, Свити Белль, я ещё сплю, не мешайте мне! Что это ещё за Меткоискатели-будильники, а? Мне снится такой приятный сон, подождите минут десять, ладно? Дайте досмотреть…Кадет Скуталу готова к тренировке, капитан! Взлетаем в небо!

Бамс! За первым камешком последовал второй. Тот, кто вознамерился разбудить сонную пегасёнку, не унимался. Наверное, подругам в голову пришла какая-нибудь новая ошеломительная идея, как найти кьютимарки, и пони сразу же помчались к дому Скуталу, чтобы поделиться с ней своими замыслами.

— Да иду я, иду...Хватит бросаться, иду! Ну, что вы там такое придумали на этот раз?

Мечтая поскорее вернуться в уютное гнёздышко из подушек и одеял к своей заветной мечте о полёте, не до конца проснувшаяся пегасёнка, зевая во весь рот, побрела к окошку. Отдёрнула занавеску, выглянула наружу…Растрёпанная радужная чёлка, дерзко вздымающаяся прямо в небо, пара изящно очерченных сильных крыльев, розовые глаза, в которых горят озорные огоньки. За окном в воздухе парил кумир маленькой Скуталу, Рэйнбоу Дэш Потрясная, снаряжённая, как заправский спортивный тренер – грива перехвачена эластичной белой лентой, чтобы не лезла в глаза при полёте, на шее блестящий серебряный свисток, из кармана жилетки выглядывает большой секундомер на цепочке.

— Привет, малявка! Не разбудила тебя?

«Это только сон, но какой же классный!» — восторженно подумала Скуталу, с немым обожанием глядя на свою радужную богиню, которая вблизи выглядела даже круче, чем представляла себе пегасёнка. «И всё, как я хочу! Сейчас она скажет…Только жаль, что потом она исчезнет, потому что я проснусь»».

— Ты вытянула счастливый билет, мелкота! Не хочешь сегодня немного потренироваться вместе со мной?

«Ой-ей-ей! Сейчас точно исчезнет, так что надо ответить побыстрее!».

— Хочу ли я? Хочу ли я?! Да я просто мечтаю об этом, Рэйнбоу Дэш!!!

— Ну тогда, подъём, малявка, будущий капитан Вондерболтов начинает тренировку! Живей наружу! Эй, Скуталу? С тобой всё в порядке?

Закрыв глаза, чтобы не видеть, как её мечта растворяется в воздухе, пегасёнка тихо-тихо бормотала:

— Ты только не исчезай сейчас, как в те разы, хорошо? Ну пожааалуйста! Хоть в этот раз останься ещё на пару минут, ты ведь можешь. Я так хочу взлететь с тобой в небо!

Ответом Скуталу было молчание. И малышка так и замерла с закрытыми глазами, боясь снова увидеть пустоту там, где только что легко парила её мечта.

«Да, это только сон. Она исчезла, как исчезала и раньше. Почему так, ну почему?».

В уголках глаз пегасёнки блеснули едва заметные кристаллики слёз, уже готовые сорваться вниз, когда Скуталу, по-прежнему не поднимавшая век, услышала, как звякнуло открываемое окно, а затем самое что ни на есть всамделишное тёплое крыло дружески взъерошило ей гриву.

— Эй, мелочь крылатая, я понимаю, что тренировка с самой Рэйнбоу Дэш – это супер-мега-потрясно, и ты очень рада, но только не надо плакать, ладно? Погодный патруль на сегодня дождя не запланировал, так что обойдёмся без лишних осадков.

«Так, значит, это не сон! Не может быть! Не может быть! Неможетбытьнеможетнеможетбыть!».

Радужная чемпионка, не раз бывавшая на различных состязаниях и частенько бравшая призы за лётное мастерство, доселе считала, что знает о фанатской любви всё: она парила над трибунами, скандирующими её имя, разглядывала самодельные плакаты со своим изображением, довольно жмурилась от вспышек фотоаппаратов, стремившихся запечатлеть Рэйнбоу Дэш Великолепную в момент триумфа. Но всё же такого искреннего, неподдельного и чистого восторга, которым её встретила маленькая Скуталу, она раньше не видела ни у одного из своих поклонников. Маленькая пегасёнка радостно подпрыгивала, носилась вокруг Дэши, размахивая своими крылышками так, что в комнате разыгралась настоящая буря, каталась по полу, танцевала какой-то дикий танец и бессвязно выкрикивала:

— Сбылось! Сбылось! Сбылось! Это не сон, не сон, а настоящая РэйнбоуДэш, и она научит меня летать! Я не цыплёнок, я пегас! Вот оно, счастье! Сама РэйнбоуДэш, лучшая летунья на свете! Светлая Селестия, спасибо тебе, спасибо!

— Малявка, клянусь гривой, ты самый непоседливый жеребёнок из всех, кого я видела! У тебя пегасий характер! Но сейчас малость сбавь обороты, а то весь дом перебудишь. Давай-ка лучше за мной, тренировка уже началась. Сюда, на подоконник, да поживее. А теперь залезай на спину и держись крепче, прокачу!

Светлая Селестия, твоя щедрость порою поистине беспредельна! В это чудесное утро самые заветные мечты решили наконец взять и исполнится. Ещё пару минут назад Скуталу беспечно нежилась в своей кроватке, перебирая грёзы, словно модница Рарити — драгоценные камни, а теперь с фантастической, невероятной, поразительной скоростью неслась по озарённому золотистыми солнечными лучами бледно-голубому утреннему небу, устроившись на спине самой лучшей летуньи Клаудсдейла, крепко обхватив Рэйнбоу Дэш за шею и вопя от восторга. В широко раскрытых глазах пегасёнки так и мелькали мягкие пушистые облака, похожие на белых овечек, спешащие по своим делам лесные птицы, точёные шпили и флюгеры городских зданий, мимо которых – да на волосок от них! – проносилась радужная гонщица с пассажиркой. Дэши показывала высший класс полёта – она то мчалась над черепичными крышами, искусно лавируя между печными трубами, избегая, казалось бы, неминуемых столкновений, то мгновенно взмывала под небосвод, откуда весь Понивилль напоминал миниатюрный пёстро раскрашенный макет города из кабинета мисс Черили, то скользила у самой земли под шелест растревоженной мощным воздушным потоком травы.А завершило чудо-полёт элегантное, плавное приземление на блестящий каплями росы лужок в нескольких милях от Понивилля.

— Ну как, малявка, понравилось тебе?

Скуталу, совершенно зачарованная этим новым неизведанным чувством скорости, от восхищения совершенно утратила дар речи.

— Малявка, отзовись, приём!

— Это было…это было невероятно, супер-круто, потрясающе! Лучше всего на свете! И ты сегодня научишь меня летать так же здорово, Рэйнбоу Дэш?!

— Не так быстро, Скут! Никто не может добиться всего прямо с ходу, ну, может быть, никто, кроме меня. Запомни совет лучшего тренера, Рэйнбоу Дэш Потрясной: «Умение достигается упражнениями». Вот этим мы сегодня и займёмся. Если ты будешь тренироваться на славу, со временем сможешь летать почти так же круто, как я. Но что-то заболтались мы, начинаем! Прежде всего, давай-ка сюда свои крылья, я посмотрю их.

Велев пегасёнке расправить её маленькие крылышки, Рэйнбоу Дэш со всей возможной серьёзностью приступила к их осмотру. Она прощупывала каждое пёрышко, каждую жилочку медленно и аккуратно, словно музыкант, пробующий сложный многострунный инструмент перед первым в своей жизни концертом в кэнтерлотском дворце. Скуталу, изрядно напуганная этой строгой проверкой, непонятным безмолвием радужной чемпионки и выражением торжественной сосредоточенности на её мордочке, покорно поворачивала и изгибала крылья то так, то эдак, следуя молчаливым указаниям своей наставницы. Наконец, осмотр был закончен, и оранжевая пони тревожно замерла, ожидая вердикта от своего кумира. Томительная тишина звенела туго натянутой струной, готовой разорваться в любой момент.

«Что она скажет? Я подхожу? У меня плохие крылья?».

Радужная пегаска глубокомысленно хмыкнула, почесала в затылке, что-то прикидывая, а затем энергично стукнула копытом по земле.

— Я берусь! Хорошие крылья, малявка, гибкие и ловкие, только вот силёнок и сноровки в них пока маловато. Твоё счастье, что супер-тренер Рэйнбоу Дэш, будущий капитан лучшей пилотажной группы Эквестрии, знает, как помочь с этим горем. Я подберу тебе такой комплекс упражнений, от которого твои мускулы станут крепкими, как сталь, и научу самой правильной на свете технике полёта. А теперь, если ты перестанешь ломать мне рёбра своими медвежьими объятьями, мы возьмёмся за дело!

— Ой, извини, Рэйнбоу Дэш! – пегасёнка, действительно успевшая крепко-крепко обнять Дэши, смущённо отпустила своего кумира. – Просто я так обрадовалась. А с чего начнём?

— Конечно же, с разминки! Пробежка, прыжки и катание по траве вполне подойдут для того, чтобы разогреть мускулы. Затем для начала простенькие упражнения на силу крыльев, постепенно будем усложнять. А потом, если покажешь высший класс на тренировке, я научу тебя паре-тройке хитростей, без которых полёт – не полёт. Кадет Скуталу, приготовиться! Пять кругов по лугу, галопом марш!

— Есть, капитан!

Не успели затихнуть последние слова, как оранжевая пони, часто-часто стуча копытами по земле, уже унеслась. РэйнбоуДэш усмехнулась. Ей определённо начинала нравиться эта малявка.

— Поднять крылья! Опустить крылья! Шустрей, Скут, скорость – второе имя пегаса. Вот, например, Рэйнбоу Дэш Скорость, прекрасно звучит! Или Скуталу Скорость, а? Ещё быстрее! Ещё быстрее! Поднять крылья! Опустить! И так ещё пять подходов по десять повторений. Потом попробуем кое-что посложнее. Эй, не халтурить тут мне! Чтобы летать, нужны сила и скорость. Поднять! Опустить! Энергичнее!

На смену одним упражнениям приходили другие, звонкий свисток задавал темп, неумолчно стучал секундомер.

— Держать крылья! Не опускать! Не опускать, я сказала! Мне нужно ровно столько, сколько ты сможешь продержаться, малявка, и ни секундочкой меньше! Выносливость – необходимое качество для летуна, а наши занятия сделают тебя выносливой. Уж я-то постараюсь! Вот так, Скуталу, молодчина! Ещё немного! Теперь пойдём дальше.

Новые и новые упражнения – о некоторых Скуталу что-то слыхала от старших пегасов, некоторые были для неё в новинку.

— Парение в воздухе! Да не прыгай ты так, ты что, на Луну улететь собралась? Полхвоста от земли и хватит с тебя. Тут главное не высота, а время, на сколько тебя хватит. Работай крыльями, малявка, я начинаю считать! Один…два…три…четыре…пять…

— Отжимания! Думаешь, другие мышцы для полёта не нужны? Ещё как нужны! Покажи своему тренеру, чему сейчас учат мелкоту на уроках физкультуры. Начинай!

— Правильная постановка крыльев! Делаешь трюки вместе с Вондерболтами или просто летишь куда-то по своим делам, в любом случае крылья не должны болтаться абы как. Следи за мной, малявка, я покажу тебе, как надо правильно держать их!

«Уффф! А я ещё думала, что знаю о спорте всё, и что мне не привыкать к нагрузкам. Оказывается, привыкать, ещё как привыкать. Вот это я понимаю тренировочка! А Рэйнбоу Дэш даже не запыхалась! Неужели я когда-нибудь смогу летать почти так же круто, как она?».

Уставшая, чувствующая приятную боль в натруженных мускулах, Скуталу, прикрыв глаза, нежилась под струями тёплого летнего дождя, смывавшего с неё пот и грязь, а её тренер, прыгая на пухлой от воды тучке, как на батуте, читала своей ученице первую «лекцию» по лётному мастерству.

— Запомни хорошенько, малявка, небо — это наша родная стихия, и летать для нас – ну всё равно что ходить. Ты же, когда идёшь, не думаешь всё время, куда ставить каждую ногу, как там её поднимать и опускать. Ты делаешь всё это артистически…или аристократически?...нет, нет, автоматически. Ух, нахваталась от Твай и Рарити хитрых словечек, теперь и сама не рада! Вот и в полёте надо точно так же. Твоё тело и твои крылья должны сами делать свою работу, а будешь размышлять над каждым взмахом — гарантированно рухнешь вниз. В этом твоя беда, малявка. Когда ты пытаешься взлететь, ты нервничаешь и сомневаешься в своих движениях, а надо чтобы полёт был для тебя ходьбой, и ты была абсолютно, на все сто процентов уверена в том, что делаешь. Вот как я, к примеру! Рэйнбоу Дэш Уверенность! Круто звучит? Ладно, покатайся немного по траве, обсушись, а потом я отвезу тебя домой. Завтра утром в то же время, что и сегодня, только чур не валяться в кроватке, а ждать меня в полной боевой готовности. Кадет Скуталу, понятна Вам Ваша задача?

— Так точно, мэм! Буду готова, мэм! Спасибо за тренировку, мэм! – маленькая пегасёнка шутливо вытянулась в струнку, щёлкнула копытами и отсалютовала Рэйнбоу Дэш, как настоящий кэнтерлотский гвардеец. Правда, в результате всех этих сложных манёвров юная пони запуталась в своих ногах, поскользнулась на влажной траве и чуть не упала, что несколько нарушило торжественность момента.

— Вольно, малявка! Летим домой! – рассмеялась Рэйнбоу Дэш, очень позабавленная эдакой строевой выучкой своей поклонницы номер один. Ух ты! Эта мелкая, даже устав после тяжёлой тренировки, всё равно бодрится. Совсем неплохо!

— Так, значит, старина, сама Рэйнбоу Дэш вот просто так взяла и заявилась к тебе с утреца, отвесно спикировав к твоему окошку с высоты в десять тысяч миль за полторы секунды? И сразу же, не переводя дух, пообещала помочь тебе навостриться с полётами, сахарок?

— Твой кумир, радужная пегаска, которая летает столь восхитительно, назвала тебя «красой и гордостью понивилльских жеребят и будущим покорителем небес»? Невероятно!

В конце рассказа (если и приукрашенного, то самую чуточку!) глаза лучших подружек Скуталу стали размером со стоявшие перед тремя школьницами тарелки с фруктово-шоколадными маффинами. Пегасёнка, сразу же после уроков потащившая Эпплблум и Свити Белль в «Сахарный уголок», чтобы по секрету сообщить товарищам-Меткоискателям об утреннем визите, с видом именинницы торжествующе кивнула и важно развалилась на мягком диванчике. Звякнула по столу пригоршня мелких монеток, вообще-то предназначавшихся для сегодняшнего школьного завтрака. Но какой там школьный завтрак, когда сбывается мечта? Тут нужен настоящий пир горой, и не будь Скуталу пегаской, если она тотчас же не закатит такого для своих друзей!

— Мистер Кейк, три больших порции сарсапарелевой, пожалуйста. И ещё маффинов! Я угощаю! Кутить так кутить!

Перед жеребятами немедленно возникли высокие стаканы, в которых плескался прохладный, щекочущий язык шипучий напиток, и поднос, полный только что испечённых неутомимой розовой поняшей маффинов – с изюмом, орешками, банановым пюре, джемом и земляникой.

— Угощайтесь, барышни. Какое пиршество у вас сегодня!

— Поздравляю тебя, Скут! Держу пари, что с таким учителем ты научишься мастерски летать за неделю! Рэйнбоу Дэш почти такая же здоровская, как моя сестричка, только та лучше управляется с лассо. Ты будешь парить и выделывать в воздухе всякие хитрые штуки, а ещё взлетишь повыше и забросаешь эту задаваку Даймонд Тиару яблочными огрызками. Сегодня же начну запасать для тебя снаряды, вот повеселимся!

— Да, Скуталу, это будет просто великолепно! С Рэйнбоу Дэш ты освоишь лётную науку за мгновение. Говорят, высоко в небе так чудесно – белые облака похожи на тонкое кружево, а лучики сверкают, словно золотые украшения из нашей шкатулочки, которые Рарити всё не даёт мне поносить. Ты расскажешь нам обо всём, что увидишь, хорошо? А сейчас, леди, предлагаю нам торжественно поднять кубки. За тебя, подружка, и за твои будущие полёты!

— За тебя, Скут! Скоро мы увидим тебя в небе!

— Да уж будьте уверены, жеребятки, я полечу уже через пару дней! Ведь это же сама Рэйнбоу Дэш, лучший летун во всей Эквестрии. И когда я научусь, мы с вами точно повеселимся на славу!

Три стеклянных стакана с волнующейся внутри сарсапарелевой звонко стукнулись друг о друга, и три юных пони в один голос воскликнули «Ура!». В этот чудесный момент Скуталу казалось, что до осуществления её мечты действительно остаются буквально считанные деньки.

— Пятьдесят один…пятьдесят два…пятьдесят три… — Но всё оказалось не так-то просто, и РэйнбоуДэш, веско заявившая своей ученице «Не попотеешь – не полетаешь!», была совершенно права. Проходили дни, занятия следовали за занятиями, и тренировки всё усложнялись.

– Пятьдесят четыре…пятьдесят пять… — В ушах звенело, перед глазами плыли круги, а голос радужной пегаски и тикающий секундомер были непреклонны и не знали сострадания. Если бы Скуталу предложили в двух словах описать эти бесконечные недели отжиманий, парений и махов крыльями, то она бы сказала просто — боль и пот. Пот заливал глаза, пропитывал взъерошенную сиреневую гривку, застывал солёной коркой на спине. Непривычные к таким тяжёлым нагрузкам крылья после тренировок казались двумя сгустками пульсирующей боли и могли лишь бессильно свисать вдоль боков. Тренировки, тренировки, тренировки! Они преследовали Скуталу даже во сне, и ночью, беспокойно ворочаясь в своей кроватке, она слышала размеренное «тик-тик-тик» и знакомый хрипловатый голос, беспощадно твердящий одно и то же: «Ещё пять подходов! Повторить! И ты называешь это качественной тренировкой?! Ха! Нет, нет, нет, малявка, так дело не пойдёт, повторить всё заново, медленно и правильно!». И бывали у пегасёнки такие мгновения, когда она, обливающаяся горьким потом нелёгких занятий, оглушённая громогласными командами и колкими подначками Рэйнбоу Дэш, почти ненавидела своего кумира – её радужную чёлку, которая оставалась сухой и чистой даже после самых тяжёлых упражнений, её насмешливые розовые глаза, всем своим видом говорящие: «Ну что, слабо, мелкота?», её грациозные сильные крылья, совсем непохожие на слабенькие неуклюжие крылышки Скуталу. А порой сердце маленькой оранжевой пони грыз ехидный червячок разочарования – столько усилий, побудка раным-ранёхонько, пота ушло уже целое море, а она ещё ни разу, ну ни разу не взлетала по-настоящему! Зачем ей всё это, что она, не видала всех этих приседаний да отжиманий, которые из неё все жилы вытягивают? Может, Рэйнбоу Дэш просто дурит ей голову, заставляет заниматься какими-то несуразными «подходами» и «повторениями» вместо того, чтобы просто взять и показать, как летают. Но пегасёнка, иногда из последних сил, гнала прочь эти сомнения и, сжав зубы, продолжала тренироваться…

Но как же было нелегко! Больше не осталось времени на сладкие полчаса-час перед звонком будильника, когда можно было поваляться в постельке и погрезить о чём угодно; раньше весело гонявший по улицам самокат теперь тащился еле-еле, обиженно поскрипывая на свою хозяйку; новая книжка про Дэринг Ду так и лежала на прикроватной тумбочке недочитанной. После утомительных утренних тренировок Скуталу едва не засыпала прямо за школьной партой на радость Даймонд Тиаре и Сильвер Спун, не упускавшим случая позубоскалить над «сонным цыплёнком». А ведь были ещё и вечерние тренировки, и самостоятельные упражнения! Неудивительно, что пегасёнка теперь постоянно клевала носом. Какие там вечеринки, шалости и приключения с Меткоискателями! Какие там поиски кьютимарок, во время которых можно поставить на уши весь Понивилль, перепробовать тысячу различных профессий и просто хорошенько повеселиться! Скуталу еле волочила ноги, ей не хватало сил даже на домашние задания, и она частенько просыпалась прямо на страницах своих тетрадок, среди нерешённых задач по арифметике.

Но всё же, всё же нашлась и светлая сторона. И маленькая пегасёнка в ходе изматывающих нелёгких занятий с удивлением и радостью обнаруживала, что, всякий раз, когда она бессильно падает, на свете находятся пони, которые помогают ей подняться. Во-первых, сама Рэйнбоу Дэш, которую Скуталу благодаря их совместным тренировкам увидела с новой стороны. Раньше её кумир был для неё стремительно мелькнувшей и так же стремительно исчезнувшей радугой, супер-дупер-потрясной летуньей, безупречной гордой победительницей на глянцевой обложке журнала. Невероятная скорость! Рэйнбоу Дэш Великолепная! Пегаска, обогнавшая ветер! Но в часы упражнений малышка убедилась в том, что Дэши было суждено стать Элементом Верности не просто так. Помимо самоуверенности, бесшабашности и хвастливости, радужная пегаска показывала ученице совсем другие качества: преданность, доброту, терпение, заботливость и неугасающий оптимизм, которым она заражала и свою подопечную. Она успевала повсюду! Когда Скуталу раскисала, не верила в себя, позволяла унынию взять верх, у Рэйнбоу Дэш всегда была наготове подходящая – забавная или поучительная — история из своей школьной жизни или богатой лётной практики, чтобы прогнать плохое настроение и вдохнуть в оранжевую поняшку новые силы. Когда школьница делала особенно сложные упражнения, радужная пегаска никогда не скупилась на слова ободрения. Да она поднимала такой шум, словно «болела», по меньшей мере, за смело идущих к финишу Вондерболтов, а не за выполняющую двойной мах крыльями обливающуюся потом маленькую пегасёнку! Удивительно, как её громогласные выкрики – «Давай, малявка, ты сможешь!», «Жми, Скут, я верю в тебя!», «Вперёд, молодчина!» — не поднимали на ноги весь Понивилль вместе с Клаудсдейлом в придачу. Когда оранжевая пони буквально шаталась от усталости после отжиманий и прыжков, сильное и вместе с тем заботливое крыло цвета неба над головой дружески поддерживало её, не давая упасть.

Во-вторых, товарищи Скуталу – Эпплблум и Свити Белль. Конечно, все они и раньше приятельствовали, вместе затевая всевозможные приключения и разыскивая свои кьютимарки, но теперь их дружба заиграла новыми красками, она выросла и окрепла, словно распускающийся цветок, ещё вчера бывший лишь невзрачным семечком. За эти нелёгкие недели пегасёнка поняла, как дороги ей белая единорожка и жёлтая земнопонька, всегда готовые выслушать, утешить, помочь. Подружки, представьте себе, ничуть не обиделись на то, что Скуталу пришлось на время забыть о совместных проделках и поисках кьютимарок. Наоборот, они одобрили её лётные занятия и всеми силами поддерживали её. Приходили к ней домой помогать с домашними заданиями. Убеждали не опускать крылья, когда упражнения не получались. Эпплблум бдительно следила за тем, чтобы фляжка пегасёнки была полна бодрящим прохладным яблочным соком, а её коробочка для ланча – разноцветными Голден, Ред Делишэс и Гренни Смит, великолепно утоляющими голод после изнурительных тренировок. Поняшка-фермерша не раз приговаривала: «Кушай яблочки, Скут, и станешь большой и сильной, как моя сестрёнка ЭйДжей или сам Биг Мак. Ты думаешь, отчего все мы, Эпплы, такие ладные да крепкие? От яблочек и от яблочного сока! Налегай на них, старина, мигом силачкой станешь!». А Свити Белль тайком утащила у Рарити пару старых подушечек и, приложив немало усилий, изготовила из них некое подобие помпонов, с которыми ходили кобылки из групп поддержки спортсменов. Размахивая такими «помпонами» и подпрыгивая, белая единорожка подбадривала делавшую самостоятельные упражнении Скуталу только что сочинёнными песнями-кричалками:

— Скуталу лучшее всех,

Она крепче, чем орех!

Ветер, дождь, ночную мглу,

Всё осилит Скуталу!

Крылья ловкие сильны,

Скут домчится до Луны!

Как же тут было не выложиться на полную, когда тебя, словно настоящего спортсмена на состязании, подбадривает собственная группа поддержки?

В-третьих, молодой темногривый пегас Острокрыл. Вот его-то участие стало для Скуталу настоящим сюрпризом, ведь прежде юная оранжевая пони была даже толком с ним не знакома. Простой погодный патрульный, гонявший по небу облака и порой выручавший всю команду Меткоискателей из разных передряг; друг Рэйнбоу Дэш; неплохой летун, но, конечно же, не такой потрясный, как её кумир – вот и всё, что было известно пегасёнке о сталлионградце. Она и думать не думала, что в один прекрасный день во время её самостоятельной тренировки он мягко опустится на лужайку рядом с ней, чтобы помочь. Острокрыл подарил Скуталу специальные гантели для крыльев, показал особые упражнения, каких не знала даже Рэйнбоу Дэш, поделился некоторыми хитрыми лётными приёмами, которым его научили в Сталлионграде. После этого он частенько прилетал к пегасёнке и занимался её подготовкой. И как же радовалась Скуталу, когда, благодаря этим новым занятиям, она сумела выполнить то, с чем раньше не справлялась. Её радужная учительница, разинувшая рот от изумления, — ха, да ради одного этого зрелища стоило попотеть!

А ещё погодный патрульный рассказывал Скуталу разные истории. О храбром гонце, который, невзирая на страшную усталость, днём и ночью без отдыха мчался в Пегасополис, дабы поведать городу о выигранной Понифонской битве. О летуне из Сталлионграда, тяжело раненом в схватке с грифонами и сумевшем совершить невероятное – преодолевая боль, снова подняться в небо, с металлическим крылом на месте потерянного в бою. О бесстрашных первопролётцах, стремившихся вперёд и вперёд сквозь ледяные вьюги и непроглядный мрак бесконечной полярной ночи, чтобы в конце пути поставить над торосами флаг с вышитыми на нём торжествующе расправленными крыльями. Все эти истории о доблести, терпении и решимости наполняли сердечко Скуталу гордостью за то, что и она принадлежит к славному роду пегасов, и учили её никогда-никогда не сдаваться, какой бы трудной ни казалась стоящая перед ней задача. Теперь даже самые сложные тренировки казались пегасёнке чуточку легче, словно древние герои крылатого племени незримо помогали ей.

И Скуталу ощущала верным и необъяснимым чутьём воздушного народа, что каждый новый взмах крыльями, каждое упражнение приближает её к полёту, к небу, такому переменчивому, загадочному, далёкому и потому столь желанному. Время шло, и настал день, когда после окончания очередного занятия Рэйнбоу Дэш вместо того, чтобы, по обыкновению, рассказывать о необходимых настоящему летуну хитростях – как лучше всего использовать силу попутного ветра, как ориентироваться по звёздам при дальнем перелёте, как различать многочисленные виды облаков – произнесла всего одно короткое слово:

— Завтра.

Завтра! Скуталу почувствовала, как по её телу пробегает стремительная дрожь. Завтра самый важный экзамен в её жизни! Завтра станет ясно, не напрасны ли были долге недели тренировок! Завтра пегасёнка впервые в жизни взлетит в небо по-настоящему, навсегда забыв об упражнениях на высоте в какие-то жалкие два хвоста от земли! Завтра!!! Малышка сама не помнила, как смогла заснуть в ночь перед великим днём…

На вершине холма, освещённая первыми лучами зари, словно изваяние, застыла маленькая оранжевая пони. Прохладный утренний ветерок играл её сиреневой гривой, щекотно ерошил пёрышки, звал за собой в вышину. Взгляд Скуталу, решительный, уверенный, сосредоточенный, был устремлён в небеса. Она была готова. Она была готова. Именно так думала Рэйнбоу Дэш, любуясь ей, словно художник – своим творением. Тренировки принесли достойные плоды: крылья малявки стали крепче и сильнее, одновременно приобретя подобающую пегаскам красоту и изящество; ноги твёрдо стояли на земле, спокойные, чуть напряжённые, чтобы оттолкнуться правильно, так, как учили; в глазах появился огонёк отваги и стремления. Скуталу была великолепна. В нежных розовых лучах замершая перед прыжком пегасёнка, ловкая, быстрая, готовая к полёту походила на творение резца древнего скульптора, статую из драгоценного мрамора вроде тех, что украшали парки и скверы Клаудсдейла. Солнечный свет, проходя сквозь расправленные крылья, зажёг алым тонкие прожилки кровеносных сосудов, и крылья казались лёгкими, ажурными, почти невесомыми, словно у бабочки. Рэйнбоу Дэш не смогла сдержать вздоха восхищения. Положительно, эта малявка была очень похожа на неё.

— Соберись, Скуталу! Не дрейфь, не торопись, вспомни то, чему я тебя учила. Спешка ни к чему, просто взлетай, когда сама поймёшь, что готова.

Молча кивнув своей наставнице, пегасёнка подняла мордочку к небу и закрыла глаза. Она ждала.

— Поймай свой ветер, Скуталу! – это был голос её тренера, радужной молнии, самой лучшей пегаски на свете.

— Мы верим в тебя, Скут! Ты справишься! – это её дорогие друзья, Эпплблум и Свити Белль, которые так много сделали для неё за всё это время.

— Каждый пегас рождён воином, а настоящий воин никогда не сдаётся. Дерзай, маленькая воительница! – а это был летун в старинном медном шлеме с блестящим высоким гребнем.

— Когда ты взлетаешь в небо, ты начинаешь писать свою историю. Кто знает, малышка, может быть, твоя когда-нибудь встанет вровень с теми, что я рассказывал тебе. Но интересной она будет в любом случае, обещаю! – вот это молодой темногривый пегас из Сталлионграда, за прошедшие недели превратившийся из безымянного погодного патрульного в доброго друга, знающего столько всего.

— Я жду тебя, Скуталу. Я так хочу снова увидеться с тобой, а ты всё не летишь и не летишь. Смелее, у тебя получится! – а это был голос того самого серого пегасёнка, который тогда пытался познакомиться с ней.

На холме и на лугу рядом не было никого, кроме Скуталу и Рэйнбоу Дэш, но оранжевая пони видела и слышала их всех – родных, друзей, подруг, героев старины, великих летунов, воинов и путешественников. В это утро все они были рядом с ней, все ободряли её и желали успеха. И, наконец, настал тот самый момент! Малышка поняла это, когда по её изящным крыльям словно пробежал щекочущий электрический ток, когда каждая жилочка заторопила ввысь, а ветерок, задорно отбросив гриву в сторону, шепнул прямо в ухо:

— Ну что, полетаем?

Она приготовилась, чуть напрягла ноги, набрала полную грудь воздуха, словно перед прыжком в холодную воду, оттолкнулась от земли и…полетела! Миниатюрные крылья за спиной больше не дёргались без всякого толка, а делали свою работу уверенно и чётко, поднимая свою хозяйку всё выше и выше. Скуталу почувствовала себя как путник, после долгого и тяжёлого странствия по раскалённым от солнца пыльным дорогам окунувшийся в прохладную чистую речку. В воздухе было так свежо и приятно. Облегчение, радость, восторг! В маленьком сердечке росло и ширилось ощущение несравнимого ни с чем счастья, озорного, шипучего и игристого, будто сарсапарелевая. Как описать его? Счастье скитальца, вернувшегося домой? Больного, выздоровевшего после изнуряющего недуга? Птахи, вырвавшейся из клетки? В сердце просто не хватало места для захлестнувшей его волны эмоций, ощущений и чувств, и Скуталу запела. В этой песне не было слов, только радость полёта и упоение высотой.

Холм с замершей на нём Рэйнбоу Дэш остался внизу, уменьшившись в размерах, а пегасёнка, распевая, хохоча и чувствуя упоительную сладость слёз счастья на губах, носилась по небу над лугом. Она кувыркалась в воздухе, как маленький дельфинёнок в тёплом океане, то набирала высоту, то опускалась вниз, парила вместе с ветром и кружилась на месте. Не надо было думать ни о чём, крылья после недель тренировок как будто зажили своей собственной жизнью и теперь сами знали, когда им расправляться, складываться и поворачиваться. Скуталу летела! И разгорался рассвет, окрашивая парящую в вышине пегасёнку в разные цвета. Скользя сквозь солнечные лучи, Скуталу становилась розовой, лимонно-жёлтой, шафранной, словно само небо, радуясь её успеху, наряжало малышку в яркие платья для её первого бала. А потом солнце сделало малышку золотой, и она засверкала на нежно-голубом бархате небес, как чудесная живая драгоценность. Этот восхитительный блеск, пьянящее ощущение высоты и свободы, покоряющая сердце красота безбрежного воздушного океана стоили каждой минуты, каждой секунды тяжёлых изнурительных упражнений и невероятной усталости. Теперь все прошедшие недели выматывающих тренировок казались крошечными и незначительными, как земля, когда в первый раз глядишь на неё с высоты пегасьего полёта. Самым главным было то, что Скуталу нашла дорогу в небо.

Казалось, пегасёнка вздумала навечно переселиться в воздушные просторы, но Рэйнбоу Дэш, не говоря ни слова, стояла на холме, следя за своей подопечной, широко улыбалась и терпеливо ждала. В конце концов, Скуталу всё-таки спустилась к ней, ловко приземлившись рядом.

— Поздравляю с первым полётом! Как тебе, малявка? Старина Рэйнбоу Дэш старалась не зря? Уф! Да ты сильнее, чем Биг Мак! Рёбра береги, легче, легче! Я рада за тебя, Скут. Молодчина, настоящая молодчина. Моя школа, сразу видно.

— Спасибо тебе, Рэйнбоу Дэш! Спасибо, спасибо, спасибо! – шептала Скуталу, крепко обняв своего кумира.

— Ну, ну, малявка, хватит! Ты тоже старалась на славу, такого шустрого и способного жеребёнка я ещё не встречала, ну, не считая меня самой, конечно. Давай-ка ещё покажу пару фигур высшего пилотажа, будешь летать, как Вондерболт!

Острокрыл, притаившийся на небольшом белом облачке, чтобы полюбоваться полётом и в случае чего подстраховать Скуталу, улыбнулся. Кажется, Рэйнбоу Дэш понравилось учить малышку. Теперь они вместе гоняли над лугом на малой высоте, весело смеясь.

— Ух тыыыы! Ну и девчонка!

Резко обернувшись, Острокрыл обнаружил, что на облаке рядом с ним неизвестно откуда появился серый пегасёнок с аккуратно причёсанной тёмной гривой. Да это же младший брат погодного патрульного Тандер Лейна, ученик клаудсдейлской лётной школы! Как там его зовут? Мамбл...или Рамбл? Жеребёнок с выражением безграничного восхищения на мордочке смотрел вниз на беспечно порхающую оранжевую пони. Ого! Сталлионградец тихонько усмехнулся себе под нос. Похоже, Скуталу в это утро покорила не только небеса.

А когда наставница и ученица приземлились, из лесочка неподалёку к ним со всех ног рванулись Эпплблум и Свити Белль, немедленно затеявшие танец вокруг героини дня.

— Молодец, Скут! Мы держали за тебя копыта! Ты летала просто супер-потрясно, а всё благодаря тебе, Рэйнбоу Дэш! Ну-ка крикнем дружно наше меткоискательское «спасибо»! Три, четыре! СПА-СИ-БО!

— Тише, мелкота, уши-то мои пожалейте! Ладно, ладно, все молодцы. Думаю, в честь первого полёта Скут сегодня мы должны устроить…

— ВЕЧЕРИНКУ!!!

Даже славящаяся своей храбростью радужная пегаска подпрыгнула на месте, когда рядом с ней словно из воздуха возникла кудрявая розовая поняшка с оранжево-белым картонным ведёрком попкорна в копытах.

— Пинки, ты-то откуда здесь взялась?

— Я была на кухне, нарезала фрукты для фруктового пирога, потому что для фруктового пирога всегда нужны фрукты, в этом вся соль, хотя на самом деле, конечно же, соли там совсем мало, в основном, сахар, мука и дрожжи. И тут мой хвост начал делать вот так – дёрг-дёрг-дёрг, а ноги – прыг-прыг-прыг, а копыта – топ-топ-топ, и тут я, разумеется, поняла, что что-то намечается, потому что всякий раз, когда у меня Пинки-чувство, всё время что-то намечается, но только в этот раз намечалось что-то хорошее и интересное, и я это сразу узнала. Тут я быстренько нарезала все фрукты, взяла Гамми, отпуск на утро и ведёрко попкорна из моего набора для экстренных ситуаций – ведь никогда не знаешь, когда тебе может понадобиться попкорн, поэтому он у меня всегда наготове – и побежала на улицу. Когда должно произойти что-то интересное, самое лучшее – посидеть с ведёрком попкорна где-то неподалёку, чтобы всё хорошенько рассмотреть. Я обежала весь городок, чтобы найти место, где всё произойдёт, заглянула к Твайлайт, но та ещё спала, и к Рарити, и в «Сахарный уголок», потому что я работаю там, глупенькая, и к мисс Черили в школу, и на ферму к Эпплджек, и в коттедж к Флаттершай, а потом мой хвост сделал так – вжух-вжух-вжух, и изогнулся в том направлении, куда нужно идти, совсем как стрелка в компасе у малыша Пипсквика. И вот я здесь, а со мной Гамми и ведро попкорна! Я не зря прискакала сюда в такую рань! Скуталу летала потрясно-препотрясно, вначале поднялась в небо – фьють, а потом разогналась всё быстрее и быстрее, вот так – фьюууууть! А потом она кувыркалась в воздухе, вправо-влево, а затем вниз, а потом снова вверх, и парила, ну совсем как ты, Рэйнбоу Дэш! Молодец, Скуталу! И ты, Дэши, тоже молодец, что научила её летать так здорово! Поэтому мы должны устроить вечеринку, только как мы её назовём? «Сегодняшняя Супер-сходка Скуталу»? Или «Первополётский Потрясный Праздник»? Или…или, вот вертится на языке, пегасианора? Выбирай, Скуталу, а если хочешь, тётушка Пинки придумает ещё пинкиллион отличных названий для твоей вечеринки.

— Пегасианора — это звучит круто, спасибо, Пинки!

— Значит, у нас будет пегасианора! Вообще-то я никогда ещё не проводила пегасианору, поскольку мы её только что придумали, но, думаю, я знаю, что должно быть на хорошей пегасианоре. Воздушные шарики, и ленточки, и небесно-голубые конфетти, и хлопушки, и шипучка, и игры, например, «Приколи пони хвост» (это моя любимая игра, а вам она нравится?), и большая чаша с пуншем, и сахарная вата, потому что она очень похожа на облака, и бутерброды с сеном…

— И маффины! – прозвенел в небесах весёлый голос серой пегаски Дерпи Хувз. – Отлично летала, Скуталу. Поздравляю тебя!

Острокрыл прижал копыто ко лбу. Похоже, о первом полёте малышки, который они с Рэйнбоу Дэш держали в тайне, каким-то образом узнала вся Эквестрия. Надо лететь, пока откуда-нибудь не выскочила принцесса Селестия с поздравлениями. Пегас осторожно соскользнул со своей тучки и взял курс на «Сахарный уголок», чтобы заказать зал для вечеринки.

С потолка, кружась, сыпались голубые конфетти и разноцветные ленточки серпантина, парили в воздухе гроздья пузатеньких воздушных шариков, горели яркими красками буквы на растянутых транспарантах – «Молодец, Скуталу!». Сама пегасёнка с маффином и бокалом шипучки в копытах слушала бесконечный поток поздравлений: от родителей, мисс Черили, одноклассников, носительниц Элементов гармонии и многих-многих других.

— Ещё раз «гип-гип ура» в честь Скуталу! А теперь, – воскликнула Пинки Пай с небольшого помоста, заменявшего настоящую эстраду, – слово потрясной летунье и моей лучшей-прелучшей подружке Рэйнбоу Дэш. Расскажи нам, Дэши, как ты тренировала нашу маленькую героиню дня.

— Когда же это Рэйнбоу Дэш Великолепная отказывалась от интервью? Ну, значит, дело было так. Я решила помочь нашему шустрику стать ещё шустрее и вот…

Острокрыл широко улыбался. Да, его подружка – это Элемент верности, а не Элемент честности. Пегас хлебнул ещё шипучки и приготовился слушать новый рассказ о крутости радужной кобылки.

— Только вначале вот что. Хоть я и самая потрясная летунья, в зале есть ещё пони, достойный сегодня подняться на сцену. Правда, это не совсем сцена, но всё равно. Да, я тренировала Скут, но этот пони помогал и мне, и ей, да и вообще без него, может быть, всё получилось бы не так здорово. Так что давай-ка на сцену, поняшка-скромняшка.

Прежде чем Острокрыл успел удивиться, Рэйнбоу Дэш уже слетела со своего возвышения и, мягко ухватив патрульного зубами за хвост, повлекла на эстраду.

— О, Дэши… — только и смог вымолвить сталлионградец, чувствуя, как на его щеках разгораются алые пятна. – Ты просто чудо! Только хвост-то отпусти.

— Ефё фефо! Фкуфно как фокофад! – невнятно пробормотала Рэйнбоу Дэш, не разжимая зубов.

— Ух ты! А я и не знала, что ты умеешь говорить по-древнепегасьи, Дэши! А скажи ещё что-нибудь, например, «Меня зовут Пинки, я люблю вечеринки!».

— Не флуфи, Финки!

— Не флуфи Финки! Вот это здорово, коротко и ясно. Мне нравится древнепегасий, ты научишь меня, ведь правда, Дэши? Пожалуйста, ну пожалуйста-препожалуйста!

— Форофо, науфу! – наконец, Рэйнбоу Дэш и Острокрыл оказались на эстраде, и хвост пегаса оставили в покое. Радужная чемпиона, смущённо прокашлявшись, начала:

— Вот этот славный малый помогал мне тренировать Скуталу. И книжки полезные достал, всю библиотеку у Твай перелопатил, и сам учил, и взял на себя часть моих обязанностей в погодном патруле, чтобы у меня было побольше времени. Мне ты уже сказала спасибо, малявка, теперь черёд Острокрыла.

— Спасибо! – расчувствовавшись, Скуталу подскочила к сталлионградцу и чмокнула его в нос, отчего несчастный пегас стал красным, как Биг Макинтош.

— Э, нет, малявка, это моё, я его первая нашла!

Все пони в зале, не исключая Рэйнбоу Дэш, Острокрыла и Скуталу, дружно рассмеялись.

— А теперь время танцев! Сейчас мы покажем вам, как пляшут настоящие пегасы! Настилайте доски, берегитесь падающей штукатурки, на танцпол выходит самый лучший в мире плясун – Рэйнбоу Дэш!

Скуталу, ещё не до конца опомнившаяся после множества событий этого невероятного дня, лучшего в её жизни, отдыхала со своими подружками в перерыве между танцами, когда Свити Белль неожиданно хихикнула:

— Ой, Скут, по-моему, у тебя появился поклонник. И какой хорошенький!

К маленьким пони приближался тот самый серый пегасёнок из снов Скуталу — гривка красиво причёсана, на шее элегантный, но слишком большой для него галстук-бабочка, явно позаимствованный у старшего брата.

— Одет, как настоящий щёголь! Прелестного пегасика ты нашла, подружка. Он идёт познакомиться с тобой. Давай, не бойся, будь настоящей леди. Даймонд Тиара и Сильвер Спун лопнут от зависти, когда увидят этого милашку. А мы с Эпплблум пока сходим ещё потанцуем.

— Повеселись, сахарок, он – красавчик. Удачи, Скут! – и обе подружки, хихикая и перешёптываясь, оставили смутившуюся пегасёнку одну.

— Привет, Скуталу! – чуточку застенчиво, но очень мило улыбнувшись, сказал серый пегасёнок, подойдя к виновнице торжества.

«А эти фиолетовые глаза такие классные, когда они совсем рядом. И какая красивая у него грива, пушистая и мягкая, как осеннее облако!».

— Эээ…привет!

«Проклятье! Что за дурацкий голос? Я говорю тише, чем мисс Флаттершай».

— Меня зовут Рамбл, я из Клаудсдейла. Поздравляю тебя! Я видел всё утром, это было здорово!

— Спа-спасибо!

— А…а давай немного полетаем вместе?

— Конечно!