Сказки небесного домика

Воздушные яблоки

На ферме Эпплов намечается очередной семейный съезд, и Рэйнбоу Дэш приходит в голову идея замечательного розыгрыша.

В округе вот уже третий день стояла жара. Дорога, ведущая на ферму «Сладкие акры», была раскалена солнцем до того, что буквально горела под копытами. Облака душной жёлтой пыли взметались вверх при каждом шаге, жгучим туманом окутывая несчастных путников. В воздухе не было ни ветерка, и длинные ряды яблонь, обычно громко шуршавшие листьями, теперь молчали, словно и их разморил зной. В такую погоду единственным желанием любого пони было забраться куда-нибудь в прохладное местечко да там и уснуть. Хитрый Острокрыл, который тренировал Скуталу за городом, именно так и поступил. Пока шустрая пегасёнка, не обращая внимания на палящие лучи, с энтузиазмом отрабатывала в голубом небе воздушные кувырки, «огненные колёса» и спирали, её ленивый наставник, устроившись в тенёчке под развесистой яблонькой, мирно подрёмывал, изредка посматривая на свою подопечную осовевшими от зноя глазами и вяло кивая ей головой в знак одобрения. Ничто не нарушало покой патрульного! В застывшем, разомлевшем от жары воздухе разносились только убаюкивающий стрёкот цикад да приглушённый расстоянием размеренный стук молотка на ферме «Сладкие акры». На днях у Эпплов намечался очередной ежегодный съезд их многочисленной родни со всех концов Эквестрии, и Биг Макинтош сноровисто приколачивал над воротами усадьбы красочный транспарант с надписью «Добро пожаловать!». Острокрыл, не поднимая век, широко улыбнулся. До чего же сладко дремать в покое и прохладе, пока остальные пони трудятся на солнцепёке! Пегаса до того разморило, что он даже не шелохнулся, когда в небе раздалось знакомое громкое хлопанье крыльев и Рэйнбоу Дэш в шляпе из свёрнутого газетного листа шустро нырнула в тенёк, устроившись рядом с патрульным.

— Уфф! Ну и жарища! Ты не представляешь, какой нагоняй я устроила этим олухам с фабрики погоды, Хупсу, Дамббелу и Скору. У них, видите ли, три дня назад сломался ветрогенератор, а Понивилль сиди потей, пока они всё починят! Я пообещала искупать эту компанию в чане с радугой, если они не наладят нам прохладный ветерок к сегодняшнему вечеру. Подведут – точно окажутся раскрашены в семь цветов, не будь я самая потрясная летунья Клаудсдейла! Кстати, Острокрыл, слыхал новость? У Эпплов на носу их семейный праздник. Через пару-тройку дней к нашим Яблочникам приедут все их родственники, и на ферме устроят великую земнопоньскую вечеринку. Естественно, вход – только для членов Яблочного клана. А там будут пироги, и весёлые танцы, и сидру хоть залейся! Си-и-и-др! – мечтательно протянула Рэйнбоу Дэш, облизнув пересохшие губы. – Я не пробовала его вот уже пару месяцев, клянусь гривой, я даже почти забыла, какой он на вкус. Эпплджек и её семья готовят для праздника целые бочонки, а не какие-то там жалкие полкружечки на пони, только представь себе! Большая новость, а, приятель?

— Агась, — лениво отозвался патрульный, поудобнее устраиваясь в приятном тенёчке. Когда из-за жары язык еле шевелится, тут не до длинных речей.

— Ух ты! Ты сейчас произнёс это ну прямо как Биг Мак, прямо точь-в-точь! – одобрительно воскликнула радужная пегаска, озорные искорки в глазах которой, похоже, предвещали Понивиллю очередную весёлую каверзу. – У меня есть идея! Невероятная идея, грандиозная идея, супер-пупер крутая идея самого потрясного розыгрыша на свете! Мы устроим его вместе с тобой, Острокрыл, так что мне понадобится твоя помощь! Помнишь, ты рассказывал мне про ваш драмкружок в сталлионградской лётной академии, как вы там наряжались и представляли на праздниках разных знаменитых пони – принцев, первопролётцев и воителей? Ты можешь изобразить сельского жеребца, сказать ещё что-нибудь, как простой коняга с фермы?

— Гм… — заинтригованный словами пегаски, патрульный, помотав головой, стряхнул с себя остатки дрёмы и огляделся вокруг. Найдя неподалёку сухую травинку, он сорвал её, пожевал немного, придал мордочке утомлённое и слегка высокомерное выражение (какое обычно бывает у деревенских пони при разговорах с задающими глупые вопросы городскими белоножками) и, катая стебелёк из одного уголка рта в другой, насмешливо поинтересовался добродушным грубоватым голосом:

— Тебе-т’ что за дело, сахарок?

— Супер! – от восторга радужная чемпионка стукнула копытом по земле. – Именно то, что надо! Наш розыгрыш войдёт в историю, и Твай напишет о нём в своей книге! Эй, малявка, давай к нам, тебе тоже выпал шанс поучаствовать в самой распотряснейшей в Эквестрии шалости!

Скуталу, услышав с высоты голос Рэйнбоу Дэш, запищала от радости и, ловко перекувыркнувшись в воздухе, тут же примчалась к своему кумиру. – Шалости? Кто-то сказал «шалости»? Уж я-то в них разбираюсь, это весь Понивилль знает, будьте уверены! А кого мы будем разыгрывать?

— Тссс! Не так громко, мелкота. Хороший розыгрыш должен быть… — пегаска, подозрительно оглядываясь по сторонам, перешла на шёпот. – Тайным! Клянетесь ли вы самой страшной клятвой, что не расскажете никому-никому мой гениальный замысел?

— Клянёмся! – в один голос произнесли погодный патрульный и школьница, горя желанием узнать, что именно придумала Рэйнбоу Дэш.

Старая яблоня, укрывавшая всю компанию от зноя своими широкими ветвями, умей она говорить, могла бы немало порассказать о том, как перешёптывались и сдавленно хихикали трое коварных заговорщиков.

— …Дэши, ты чудо, такое за десять лет не выдумаешь! Но надо всё хорошенько спланировать…

— …Ух, ты самая потрясная разыгрывальщица на свете, Рэйнбоу Дэш! Я буду стараться изо всех сил. Может быть, так я даже получу свою кьютимарку…

— …Только бы не раскрыли! Нужно подготовиться на совесть…

— …Главное — подходящий реквизит, я как раз видел фургончик старьёвщика неподалёку от города, там точно найдётся…

— …Скуталу, у тебя ещё сохранился…

— …Опустошу всю копилку и загляну в магазин розыгрышей…

— …А это есть у Рарити, я сама видела! И у Пинки на кухне стояла баночка…

— …Ха-ха, а о главном-то чуть не забыли! Счастье, что мои друзья из Сталлионграда как раз недавно прислали мне…

— …Мы прославимся в веках, поняши, это уж точно! Задача вам ясна? Так чего же мы ждём? За работу! Вперёд!

Когда принцесса Селестия опустила солнце, и в наступившей темноте тёплой летней ночи ферма приветливо засияла жёлтыми огоньками, Эпплджек, наконец, смогла стереть пот со лба. Не так-то просто организовывать семейный праздник для огромного Яблочного клана, но она сама, Биг Мак и бабуля Гренни Смит справились с этим на все сто. Их усадьбу теперь было просто не узнать. Тачки, садовые инструменты, мешки с удобрениями были аккуратно убраны под навесы, тщательно выметенный двор сверкал чистотой, а на стенах дома и амбара ещё не успела высохнуть свежая краска. От крыльца жилища Эпплов до самого дровяного сарая протянулся длинный-предлинный стол, ломящийся от всевозможной снеди, а стулья, как это всегда бывало на празднествах Яблочников, заменяли мягкие вязанки соломы. Фамильное серебро было начищено до блеска, хрусталь графинов казался прозрачным, словно ключевая вода, от плывущей над тарелками волны ароматов даже у самого взыскательного кэнтерлотского гурмана потекли бы слюнки. Запахи свежего сена, цветочных лепестков, яблок, выпечки и знаменитого в Понивилле сидра, подхваченные ветром, разносились на всю округу, заставляя шагающих по дороге последних гостей прибавить шагу. Повсюду – на досках забора, у ворот, среди ветвей деревьев — были развешаны фонарики всевозможных форм и размеров, а там, где ламп не хватило, их с успехом заменяли приглашённые из леса знакомые светлячки, весело танцующие и гоняющиеся друг за другом в мягкой бархатной мгле. Заливавшее ферму рассеянное золотистое сияние делало её похожей на сказочный дворец, в который можно было бы смело приглашать даже августейших сестёр-правительниц Эквестрии! Сколоченный на совесть дощатый помост для танцев, возвышение, где усядутся музыканты, уложенные в холодке бочки сидра – всё было готово к торжеству. Гости со всех уголков страны прибыли вовремя и теперь, рассаживаясь по своим местам, с нетерпением ожидали сигнала к началу праздника, весело болтая и обмениваясь друг с другом новостями о фермерском житье-бытье. Уфф! Ещё минутку отдохнуть — и можно уже объявлять семейный съезд открытым. Эпплджек довольно вздохнула и залихватски сдвинула шляпу на затылок, рассеянно вслушиваясь в отдалённый гул застольных разговоров:

— А Брейбёрн в этом раз не приедет, в городок прибыли новые переселенцы, и у шерифа нынче дел невпроворот. Велел всем вам кланяться и обещал, что уж на будущий год он точно заглянет.

— Слыхал про старика Смокхауса? Говорят, он обещался вырастить для хуфингтонской осенней ярмарки такие яблочки, что все ахнут. Теперь сидит сиднем у себя на ферме, огородился забором и никого к яблонькам даже близко не подпускает. Всё в секрете держит!

— А дочка Кальвиля Бельфлёр собирается замуж за юного Пич Грина. Счастливица, отличного жеребца отхватила. Умница, красавчик и вдобавок сын «чайного короля»!

Пора! Оранжевая кобылка звонко ударила копытами в старинный медный гонг, объявляя о начале праздника, и по всей усадьбе до самых отдалённых её уголков прокатилось громогласное вибрирующее «Доннн!».

— Добрый вечер, здрасьте, здрасьте все, кто приехал в «Сладкие акры». Ежегодный семейный съезд Эпплов открыт! Налетайте на угощение, поняши!

Голодных фермеров не приходилось просить дважды, но прежде чем кто-либо успел вонзить зубы в аппетитные пышущие жаром пироги, у калитки звякнул колокольчик. Вилки застыли на полпути ко ртам, головы собравшихся дружно повернулись к воротам. Что за родственник опоздал в этом году, кому по старой доброй традиции Яблочного клана придётся в конце празднества помогать хозяевам мыть гору посуды? Но когда Эпплы разглядели новоприбывших, над столом пронёсся дружный вздох изумления.

У калитки стояли трое. Высокий статный серый жеребец с торчащим из-под видавшей виды выцветшей ковбойской шляпы задорным радужным вихром, молодая жёлтая кобылка в несуразно-огромном старомодном кружевном чепце с ленточками, напоминающем кочан капусты и почти полностью закрывающем её мордочку, а также юный жеребёнок небесно-голубого цвета, чья золотистая гривка была заплетена в две косички и украшена пёстрыми бантиками. На боках у компании красовались потёртые пузатенькие седельные сумки с блестящими пряжками. В общем и целом, своим обликом и одеждой пришедшие не отличались от сидящих за столом фермеров. Почти не отличались. У всех троих за спиной были сложены аккуратные грациозные крылья. Вне всякого сомнения, эти пони были пегасами.

Эпплджек, исполнявшая на семейном торжестве обязанности распорядителя, направилась к ним с выражением полного недоумения на мордочке. Что это за странные гости?

— Доброго вечерка, мисс! – жеребец говорил с таким же забавным сельским акцентом, как земнопони, родившийся и выросший в яблочной усадьбе. – Эт’ правда ферма «Сладкие акры», как на воротах написано?

— Агась, но кто…

— Йихааа! Сестрёнки, мы добрались! Скидывай поклажу! Здорово, милашка, рад тебя видеть, рад тебя видеть! — с этими словами жеребец стиснул копыто Эпплджек и начал неистово его трясти. – Всегда приятно наконец встретиться с роднёй! Ух, знала бы ты, яблонька, сколько времени мы сюда тащились!

— Роднёй?! Кто вы такие, сахарок?

— Эпплы, милашка, Эпплы! Звиняй, что заявились без приглашения, но мы хотели сделать вам суприз.

— Вы…Эпплы? – оранжевая фермерша ошарашено уставилась на своего собеседника.

— Агась, яблонька! Знал, что ты это спросишь. Ну-ка, сестрёнки, кажи бока! – по сигналу серого пони вся компания повернулась так, чтобы хозяйка «Сладких акров» могла хорошенько рассмотреть их кьютимарки: крупное аппетитное яблоко, горящее семью цветами радуги — у жеребца, похожее на солнышко и словно светящееся изнутри ярко-золотистое — у старшей кобылки, и небольшое ладное яблочко цвета чистого неба — у жеребёнка. – Видала?

Фермерша недоверчиво глядела на кьютимарки. Действительно, как раз такие, какие обычно бывают у Эпплов, если не считать непривычного цвета плодов. Смотрятся как самые настоящие яблоки, но откуда они могут появиться на боках у тех, кто обычно имеет дело не с землёй, а с небом?

— Видать-то видала, но не обижайся, сахарок, только по мне больно странно всё это.

— Эпплдже-е-ек! Ты долго там? Угощенье стынет! – раздался из-за стола ворчливый голос Гренни Смит. – Что это за пони?

— Бабуля, они говорят, что тоже Эпплы, и кьютимарки у них с яблочками, хотя я таких ни в жизнь не встречала.

— Веди их сюда, стожок, разберёмся!

Следуя за молодой фермершей, Остокрыл мог лишь надеяться на то, что первая фаза невероятной по своей дерзости операции увенчалась успехом. Когда они с Рэйнбоу Дэш и Скуталу, безостановочно хихикая и гоняя по городку с таинственными свёртками в копытах, готовились к великому вечеру, им казалось, что провернуть задуманный розыгрыш будет проще простого. Но теперь патрульный понял, что задачка намечается не из лёгких. Яблочное семейство, судя по всему, было точно не провести на мякине! Вдобавок новое обличье доставляло кое-какие неудобства. Одолженный у Скуталу радужный парик был явно мал и немилосердно натирал макушку, прилепленная на круп переводная кьютимарка, изготовленная по их с Рэйнбоу Дэш эскизам в магазине розыгрышей, сильно чесалась, а древняя-предревняя шляпа из фургончика старьёвщика оказалась слишком большой и постоянно сползала на глаза. Пегаске в её громадном, пропахшем пылью и нафталином душном чепце, надёжно укрывавшем от взглядов Эпплджек знакомую мордочку, тоже приходилось несладко. Одной Скуталу повезло больше всех: ей только изменили цвет гривки и заплели косички. Счастье ещё, что краска для шкуры, подаренная Рарити, оказалась просто кладом: стойкая, быстро впитывающаяся и снимающаяся лишь особым волшебным растворителем. С такой можно было за мгновение стать совсем другим пони!

— Ну, здрасьте, гости дорогие! Вас как звать-то, мальцы? – ласково улыбнувшись, спросила Гренни Смит, когда вся компания приблизилась к столу. Под пристальными взглядами множества фермеров – жеребцов и кобыл, тощих нескладных юнцов и убелённых сединами почтенных глав семейств – пегасу стало несколько не по себе, но всё же он с истинной сельской учтивостью снял с головы шляпу и, поклонившись бессменной предводительнице Яблочного клана, непринуждённо ответил:

— И вам доброго здоровьичка, мэм! Я Рэйнбоу Делишэс, а это мои сестрёнки, Саншайн Старк и маленькая Блю Гала.

Кобылки вежливо присели в старомодном реверансе, а жеребец шаркнул по земле копытом.

Пожилая пони одобрительно пожевала губами.

— Славные имена, сахарок, настоящие яблочные, пускай и малость непривычные. Вас встретила моя внучка Эпплджек, а меня зовут Гренни Смит, можете называть просто бабулей. Значится, вы тоже Эпплы?

— Прямо в точку, мэм…то есть бабуля. Самые что ни на есть эппловские.

На счастье пегасьей компании, Рэйнбоу Дэш не раз слышала от своей оранжевой подружки из «Сладких акров», что никто в Яблочном клане толком не знает, сколько именно пони туда входит. Фермы были разбросаны почти по всей Эквестрии, от Понивилля до Ванхуфера, на огромном расстоянии друг от друга, а новости передавались медленно. Именно поэтому и существовала традиция семейных съездов, чтобы Яблочники могли увидеться, поприветствовать рождение новых жеребят или помянуть добрым словом ушедших в лучший мир стариков. Кроме того (и это должно было сыграть хитрецам на ногу), случалось и так, что некоторые члены клана, совершенно завертевшись в водовороте каждодневных фермерских трудов и хлопот – подновить крышу амбара, прикупить хороших саженцев, скопить деньжат отпрыскам на приданое – годами не показывались в «Сладких акрах». «Вот ближе к лету, мать, жеребят своих женим — и сразу махнём, клянусь яблочками! Ну, в крайнем случае, на следующее лето, пропадай мои копыта!». Поэтому бывало, что на семейные праздники под восторженные приветственные крики присутствующих из солнцем забытой глуши с довольным и чуточку виноватым видом являлась какая-нибудь почтенная чета, которую уже и не чаяли увидеть и о самом существовании которой почти успели позабыть. Это, да ещё лихорадочно проштудированная за три дня «История Яблочного клана» из библиотеки Твайлайт Спаркл, переданные Скуталу рассказы Эпплблум о своём семействе, и месяц на небольшом хуторке под Сталлионградом (пегаса как-то пригласили его друзья), должно было помочь патрульному сыграть свою роль убедительно. Ведь, по задумке Рэйнбоу Дэш, говорить приходилось именно Острокрылу. Голос радужной пегаски был слишком хорошо знаком Эпплджек и мог разом выдать всю компанию с головой.

— Они Эпплы? Да как такое вообще возможно? Все Эпплы – земнопони! – недоверчиво заявила молодая оранжевая фермерша, вмешиваясь в их разговор. – Скажи, бабуля!

— Моя внучка права, сахарок. Видеть пегаса на ферме (конечно, если он не таскает у нас яблочки или не спит в кронах, как эта самая твоя подруга, Эпплджек) для нас довольно…ммм…непривычно. Не скажешь нам, малец, как же так вышло, что вы стали Яблочниками?

— Да дело проще некуда, — весело тряхнул радужным чубчиком молодой летун. — Наш папаша Йонагольд лет эдак двадцать тому назад ухитрился влюбиться в погодную патрульную Винтер Фреш, нашу мамулю. Вся округа его отговаривала – где ж это видано, чтобы фермер-земнопони женился на пегаске? Да только нашему старику коли что втемяшится в голову, так уж тут назад ходу нет. Сыграли свадебку, всё как полагается, стали жить-поживать и добра наживать. Три раза папаша сажал яблоньки, — тут Рэйнбоу Делишэс лукаво подмигнул чуть покрасневшей при его словах Эпплджек. – Только яблочки выросли вот такие, воздушные, — пегас широким жестом обвёл самого себя и стоящих рядом с ним двух кобылок.

— Хороши выросли! – широко улыбнулась старая кобыла, оглядывая крылатых гостей. – Как, бишь, зовут твоего папашу, Йонагольд?

— Агась, бабуля, – отозвался патрульный, нарочно выбравший для своего мнимого родителя одно из самых распространённых в клане имён.

— А какой именно, Биг Йонагольд или Литтл Йонагольд?

— Эээ…Миддл Йонагольд, — наугад брякнул патрульный, целиком и полностью положившись на судьбу.

— Что-то я никогда не видела такого на наших праздниках, — скептически фыркнула Эпплджек. – И где же он сам, хотела бы я знать?

— Оно и неудивительно, милашка, старик с самого нашего рождения к вам не приезжал. Да сами знаете, работы на ферме невпроворот и три жеребёнка в придачу, пока их вырастишь. Так и пролетело времечко, то одно мешало, то другое. В этом году он собирался ехать с нами, чтобы представить нас всей родне, только колено в последний момент прихворнуло, вот он и остался дома.

— Да, старые кости – ни шагу без трости, — сочувственно кивнула головой предводительница Яблочного клана. – А Миддл Йонагольд тот ещё коняга-трудяга. С чего тебе его знать, Эпплджек, коли он в последний раз заглядывал, когда тебя ещё и на свете не было? Я и сама-то уже плоховато помню, кто в каком году был, кто не был.

— Но коли вы пегасы, как же вы помогаете своему папаше с яблочками? Только земнопони по-настоящему разбираются, как и что выращивать, поверь мне, сахарок, — не унималась недоверчивая фермерша.

— Твоя правда, красавица, с землёй у нас действительно выходит неважнецки, мы же пегасы. То, с чем наш старик управляется в одиночку, нам приходится делать вдвоём, а то и втроём. Гоняем облака, поливаем дождём, следим, чтобы ветерок был подходящий, но вот с земными делами, с окапыванием там, с побелкой да с прополкой, с нас семь потов сходит. Пегасья кровь даёт о себе знать, но фермы мы всё равно не бросим. Ведь, как ни крути, порода-то у нас эппловская. Зато, — тут пегас заговорщически подмигнул Эпплджек и продолжил таинственным шёпотом. — Мы научились выращивать яблочки прямо на облаках, а уж в небесных-то делах мы кое-что смыслим.

— Яблоки на облаках?

— Агась, воздушные яблоки, красотка.

— Что ты нам рассказываешь, сахарок? Это просто невозможно!

— Невозможно? То же самое мне говорили в Понивилле, когда я начала выращивать гроза-яблоки. Не бросайся такими словами, стожок, по-настоящему увлечённый пони и невозможное сделает возможным, — неожиданно поддержала пегаса мудрая Гренни Смит.

— Спасибо, бабуля! Не, не, мы выращиваем самые настоящие яблоки, уж будьте покойны, — с этими словами пегас открыл свою седельную сумку и выложил на стол несколько яблок, точь-в-точь похожих на те, что были на кьютимарках крылатой компании. Одни, словно радуга, горели целой палитрой цветов, другие сверкали, как солнце, третьи своим окрасом напоминали небесную синеву. Даже бывалые, немало повидавшие на своём веку фермеры не смогли сдержать возгласа восхищения при виде этих необыкновенных плодов.

— Гм, таких у нас в саду не водится. Дай-ка мне парочку, сахарок!

— Угощайтесь, бабуля.

Гренни Смит, словно настоящий знаток-дегустатор, откусила по небольшому кусочку от каждого яблока и, похрустев ими, застыла, прислушиваясь к своим ощущениям. Пегас затаил дыхание – сейчас весь успех их розыгрыша в буквальном смысле повис на волоске.

— Клянусь подковами, стожок, таких яблочек я не пробовала за всю свою жизнь, хотя уж в чём, в чём, а в них-то я малость разбираюсь. И эти плоды – настоящие, а не какие-то там зачарованные, вкус магией не изменишь, поверьте мне. Похоже, эти мальцы не врут.

— Бабуля, а давай всё-таки проверим их в последний разочек? Устроим Яблочный экзамен!

— Яблочный экзамен! — радостно загалдели фермеры, предвкушая потеху. — А что, давайте! Молодчина, Эпплджек!

— Яблочный экзамен? – пегас нервно сглотнул. Это точно не входило в их планы. Они с Рэйнбоу Дэш считали, что невероятная и поэтому правдоподобная история вкупе с сельским акцентом и необычными яблоками окажутся достаточно убедительными для семейства Эпплов. А тут ещё какое-то испытание! Что же будет?

— Агась, — почти пропела молодая оранжевая кобылка, окинув гостя насмешливым взглядом своих удивительных лучистых зелёных глаз. – Коли ты взаправдашний Эппл, папаша должен был тебе кое-что рассказывать. Сейчас мы это и узнаем. Приготовиться!

Биг Макинтош своими копытами отбил на пустом бочонке тревожную дробь. Разговоры и смешки смолкли, точно по волшебству, и над столом воцарилась такая тишина, что было слышно, как шуршат крыльями бабочки, привлечённые ярким светом развешанных в кронах фонарей.

— А ну-ка отвечай как на духу, сахарок, — важно приказала яблочная фермерша, довольная произведённым эффектом, — кто был самым первым на свете Эпплом?

Слава Селестии и Луне, что Острокрыл любил иногда заглянуть в старые добрые «Сказки земнопони» и знал эту легенду, которую Яблочное семейство, надо думать, считало чистой правдой!

— Нет ничего проще, милашка. Это был пони по имени Эпплсид. Задолго до воцарения принцесс он с песней шёл по Эквестрии, грыз яблочки из своей седельной сумки, а косточки сажал в землю. И так хорошо у него это получалось, что его яблоньки стоят до сих пор, а песни и посейчас распевают в тех местах, где он проходил.

— Хм, правильно! А какие самые опасные враги яблонек?

— Жучки, жара и нерадивый фермер, — нечто подобное патрульный слыхал на хуторке под Сталлионградом, где он когда-то гостил, и теперь искренне надеялся, что это сработает.

— Тоже верно, — кобылка казалась весьма озадаченной его ответами. – Теперь вопросик посложнее. Какой девиз семейства Эпплов?

— Ну ты загнула, стожок! Я и сама-то уже позабыла все эти мудрёные штуки, а ты выспрашиваешь такое у юного кавалера.

— Отчего же, бабуля Смит, я знаю. Честность, доброта, яблоки, усердие, трудолюбие, яблоки, земля, яблоки, верность семье, послушание старшим, яблоки, уважение к обычаям, яблоки, зоркий глаз и ещё яблоки.

Спасибо тебе, Скуталу, за то, что ты однажды случайно подслушала, как Эпплджек учила младшую сестрёнку семейным традициям!

— Гм, пару раз ты забыл добавить «яблоки», но почти правильно. А какой герб у нашего семейства? – хитро прищурилась оранжевая кобылка. – У нас ведь, как у благородных, и герб свой имеется.

Вот этого патрульный толком не помнил. Листая «Историю Яблочного клана», он, не обратив особого внимания на титульную страницу с гербом, сразу же зарылся в биографии выдающихся фермеров и селекционеров, сказания о древесных волках и нашествиях вредителей и бесконечные генеалогические таблицы. Но всё же пегас наугад забормотал:

— На поле цвета яблока изображены…эээ…

Гренни Смит решительно стукнула копытом по столу.

— Ну хватит, стожок. Эти пони сочтут, что в «Сладких акрах» живут какие-то невежи, которые вместо того, чтобы угощать гостей, набрасываются на них с вопросами. Он отвечал правильно, Эпплджек, ты сама слышала, так чего же тебе ещё? Биг Мак, тащи три вязанки соломы, чтобы новеньким было где устроиться. Добро пожаловать в Яблочный клан…родственники! Это была самая удивительная история за всю мою жизнь, но у меня нет причин не верить вам, мальцы. Садитесь за стол, а ты, стожок, представь им остальных.

— Хорошо, бабуля. Ну, смотрите, яблочки. Вот это мой брат Биг Макинтош, славный жеребец и отличный работник, а это моя младшая сестрёнка Эпплблум, самая непоседливая шкодница в округе, — фермерша ласково взъерошила гриву маленькой жёлтой кобылке с огромным бантом на голове. – В «Сладких акрах» живём мы и бабуля Смит, остальные, как и вы, приезжают к нам только на семейные праздники. Всех сразу и не перечесть, приятель, но я попытаюсь, — и фермерша затараторила, указывая на собравшихся вокруг стола земнопони. — Ред Делишэс, Роял Гала, Уэлси, Кандиль Синап, Айдаред, деда Эппл Штрудель, Карамель Эппл, нет, нет, это не родственница Карамеля из Понивилля, а совсем другая пони. Карамель вообще не из Яблочного клана и…

— А он втрескался в Эй Джей, я сама слышала! – с заговорщическим видом громко сообщила пегасу маленькая земнопонька.

— Эпплблум! Ухи откручу! — щёки фермерши зарумянились, как пара спелых яблочек – видимо, её младшая сестричка сказала что-то совсем недалёкое от истины. – Поехали дальше! Эппл Крамбл, Голд Делишэс, Эппл Крисп, Стар Кримсон, Ред Гала, Джонатан, Эппл Сайдер, — оранжевая кобылка перевела дыханье, глотнула водички из графина и продолжила перечислять имена так быстро, что для новоприбывших пони все они слились в один бесконечный поток. – Эпплмуссэпплпайэпплблоссомэпплфлауэркэролэпплайсбэйкедэпплсэпплциннамонкриспэпплбриошэпплтат! Уффф! Всё! Извиняйте, если кого забыла.

— Приветствую всех! – поклонился Яблочникам молодой пегас, во все глаза разглядывая гостей. Ну и пёстрая же компания тут собралась! Дородные седогривые жеребцы и кобылы, окружённые толпами отпрысков всех возрастов, огромные дюжие трудяги обоих полов, даже сейчас не расстающиеся с упряжью, весело галдящая сельская молодёжь, густо усыпанные веснушками длинноногие жеребята и крохотные пищащие младенцы. А наряды! Старомодные сюртуки, пропахшие нафталином, пышные платья со шлейфом, помнящие основание Кэнтерлота, серые опоньченческие кепи столетней давности, выгоревшие на солнце клетчатые рубахи, скромные ситцевые сарафаны, необъятные кружевные чепцы и, разумеется, целый набор разнообразных ковбойских шляп.

— Ну ладно, коль вы все благополучно познакомились, объявляю наш семейный съезд открытым, пока к нам не пожаловали ещё и Эпплы-единороги, — усмехнулась яблочная фермерша. — Налегайте на угощение, небось, проголодались с дороги-то. Как тебе наш стол, а, Рэйнбоу Делишэс?

— Ничего себеее…

Нет, пегас давно знал, что Эпплы обожают яблоки, но такого яблочного изобилия на столах он и представить себе не мог. Казалось, семейство фермеров вздумало приготовить из этих круглых аппетитных плодов все блюда, какие только возможно. На тарелках теснились источающие сказочный аромат разнообразные пироги, оладьи, коржики, совсем недавно вынутые из духовки и ещё тёплые. В вазочках красовались жёлтые шарики яблочного мороженого, а графины были доверху наполнены яблочным чаем со льдом. Свет фонарей отражался в полированных глянцевых бочках плодов – горящих, словно маленькие солнца, золотистых, пахнущих осенью коричневых в крапинку, благородных бордовых, праздничных ярко-алых, искристо-зелёных, от одного вида которых брызжущая соком шипучая кислота сводила зубы. А ведь были ещё румяные печёные яблочки; янтарные, точно застывшие в потёках прозрачной смолы, карамельные; бледно-жёлтые, как палые листья, мочёные; присыпанные белым сахарным снежком жареные в тесте и просто нарезанные крупными дольками, восхитительно щекочущие ноздри своим непередаваемым ароматом свежести. Яблоки, яблоки, яблоки! Они были повсюду – не только в качестве угощения, но и в виде солонок, перечниц и узоров на салфетках. Даже бутылки на празднестве Эпплов были заткнуты вместо пробок аккуратными яблочными огрызками. При взгляде на всё это великолепие Острокрыл почувствовал, как же ему хочется яблок! Желудок предательски заурчал, рот наполнился вязкой слюной.

— Ааа, впечатляет, верно, сахарок? Мы с бабулей и Эпплблум три дня всё это стряпали. Вот мой любимый яблочный пирог, а это штрудель, здесь бриошь с яблочками. Тута яблочные чипсы, а ещё есть яблочный суп. Тебе нравится яблочный суп? Мы готовим его только по особым случаям. Вот таким, как наш сегодняшний съезд. Ладно, чегой-то я совсем заговорилась, давайте уже есть, агась?

Семейное застолье началось. Проголодавшиеся пегаски мгновенно накинулись на угощение и тут же снискали себе уважение всех присутствующих своим аппетитом.

— Во наминают! Ну и молодцы! Эт’ точно Эпплы, тут уж не поспоришь. Никто другой не умеет так молотить. Эй, хозяюшка, береги тарелки, а то эти кобылки и их съедят за милу душу!

Острокрыл мог, наконец, вздохнуть с облегчением. Кажется, Яблочное семейство всё-таки признало крылатую компанию за своих, и дерзкий замысел с проникновением на праздник увенчался успехом. Правда, была одна мысль, мешавшая патрульному вгрызаться в пироги так же беззаботно, как его спутницы. А что же делать дальше? Когда они вместе с Дэши готовили свой розыгрыш, они думали только о том, как попасть в «Сладкие акры» на семейное торжество, к угощению, музыке и сидру (пункт номер один в плане одной радужной летуньи). Но относительно их дальнейших действий на яблочной ферме план ничего не говорил. Впрочем, Рэйнбоу Дэш и Скуталу ничуть не задумывались над этим, а веселились вовсю: летунья вместе с Биг Маком, Карамель Эппл, Голден Делишэс и Эппл Крисп принимала участие в увлекательном конкурсе «кто съест больше пирогов в один присест?» и, похоже, намеревалась, как всегда, победить. А пегасёнка в компании с Эпплблум и другими жеребятами, перемазавшись мороженым и яблочным соком с головы до хвоста, подзадоривала состязавшихся, бойко стуча копытцами по земле. Может, последовать их примеру и положиться на судьбу? Пегас прогнал прочь лишние раздумья и тоже воздал должное кулинарному искусству Яблочного клана. Ммм, восхитительно! Как хорошо, что крылатое племя славится своим отменным аппетитом и способно потягаться даже с земнопони, чьи желудки могут быть поистине бездонны.

— Ну что, нравится тебе у нас, Рэйнбоу Делишэс? – весело крикнула Эпплджек с другого края стола.

— Афафь, нфафифся, — пробормотал Острокрыл с набитым ртом. Как тут удержаться, когда перед тобой так много всяких вкусностей, а соседи постоянно подпихивают тебе то одно, то другое блюдо, чтобы и ты мог попробовать какой-нибудь очередной замысловатый кулинарный шедевр яблочных фермеров?

— Что-то, смотрю, Саншайн Старк у вас больно молчалива. Открывает рот, только чтобы закинуть туда яблочек, — с хитрой искоркой в изумрудных глазах заметила сельская кобылка. И впрямь, Рэйнбоу Дэш, чтобы не выдать себя своим голосом, на этом застолье приходилось отмалчиваться. Но, к счастью, подобные вопросы пегас предусмотрел.

— Сестрёнка не очень-то разговорчива. По правде сказать, она в первый раз видит такое сборище поней и малость стесняется говорить. Ну да ничего, это пройдёт! Милашка, а помнишь, ты там что-то болтала про твой любимый пирог? Эт’ какой, с корицей и изюмом, что ли? Чегой-то я не пойму.

— Да нет же, сахарок, я имела в виду во-о-он тот, с мускатным орехом и лимончиком. Ну, разобрался теперь? Положить тебе кусочек?

— Агась!

Уффф! Пони работали зубами добрые полчаса без передышки, а еды на столах ещё хватало. Старики, развалившись на вязанках сена, ослабляли ремни, кто-то расстёгивал верхние пуговки на жилете или клетчатым носовым платком стирал с мордочки пот, как после славной пахоты. Даже неугомонные жеребята с набитыми животиками устало улеглись у ног своих родителей, а некоторые и вовсе задремали. Но, по всему было видно, Эпплы готовятся, немножко передохнув, снова броситься в битву, чтобы к концу вечеринки уничтожить всё съестное подчистую. Оранжевая фермерша, поднявшись со своего места, под общие аплодисменты торжественно провозгласила:

— Ну что, поняши, мы все малость перекусили, а теперь самое время хорошенько промочить горло. Биг Мак, деда Эппл Штрудель, катите бочки. Отведаем-ка знаменитого эппловского сидра!

— Си-и-и-и-идр!!! – вне себя от восторга, хрипло завопила Рэйнбоу Дэш, углядев целый ряд пузатых бочонков, стянутых блестящими медными обручами, и тут же, устыдившись своего крика, с видом завзятой деревенской скромницы смущённо прижала копытце ко рту.

— Сестрёнка до сидра сама не своя, настоящий Эппл! Она чемпионка округи по его распиванию, даже нашего папашу Йонагольда обставила на две кружки, — дрогнувшим голосом принялся объяснять пегас, пока брат Эпплджек вместе с пожилым пони в шляпе с пёрышком со степенной важностью выбивали из первой бочки затычку.

— Ух ты! – молодая фермерша смерила Острокрыла слегка подозрительным взглядом. – Эт’ хорошо, но, готова поклясться, голосок твоей сестрички мне кой-кого напомнил. У вас, часом, нету родственников в Клаудсдейле?

— Не, милашка, чего нет, того нет. Мамуля у нас из Сан Паламино. А что такое-то?

— Да есть у меня одна подружка, грива у неё один в один, как у тебя, сахарок, а голосом она малость похожа на твою сестрёнку. Вот я и подумала, что вы и ей родня.

— Не может этого быть, яблонька, — с выражением крайней заинтересованности на мордочке сказал молодой летун. – Мамуля говорила, что радужная грива – у одного пегаса из тысячи, а то и больше. Я был бы совсем не прочь познакомиться с такой интересной поняшкой! – широко улыбнулся Острокрыл.

— Поздновато спохватился, сахарок. У неё уже есть свой особенный пони и, надо сказать, он отличный малый. Так что тебе тут ничего не светит, старина.

— Жа-а-аль, но я всё же попробую. Может, я окажусь ещё особеннее, как знать, милашка?

Жёлтая пегаска в огромном чепце сдавленно фыркнула, словно изо всех сил сдерживая смех. На счастье крылатых, в этот самый момент Эпплджек позвала разливать сидр бабуля Гренни Смит, и опасное мгновение миновало. Острокрыл стёр копытом холодный пот со лба. Фух, они были на волосок от разоблачения!

Тем временем фермерши, старая и молодая, начали наполнять бесчисленные глиняные кружки шипучим золотистым напитком, пахнущим летом и яблочными садами. Знаменитый эппловский сидр! Гости с упоением слушали мелодичное журчание сока, предвкушая, как через секунду будут смаковать каждую капельку. Рэйнбоу Дэш от нетерпения даже постукивала копытцем по земле, тихонько бормоча себе под нос:

— Скорее, скорее, скорее!

Острокрылу пришлось слегка хлопнуть пегаску по спине и прошептать ей на ухо:

— Спокойней, Дэши! Хочешь, чтобы они нас узнали? Не бойся, тут всем хватит!

После того, как Гренни Смит, Эпплджек и другие кобылки-фермерши вручили каждому по кружке сидра, и все гости дружно сделали первый жадный глоток, над столом разнеслось общее удовлетворённое «Ах!». Сладкий яблочный напиток освежающей шипучей волной разливался по всему телу, весело щекотал нос, заставлял ноги сами собой подпрыгивать и приплясывать на месте. Седогривая пони, возглавляющая клан Эпплов, довольно взирая на всю эту идиллию – сияющие, словно маленькие солнца, мордочки, тянущиеся к бочонкам пустые кружки, разгоревшиеся глаза, с улыбкой произнесла:

— Славно! Пришли поняши на водопой. Не зря мы в этом году трудились. Не, не, не, сударики, такого сидра, как у нас в «Сладких акрах», никакая машина не сделает, так и передайте этим вашим прохвостам-единорогам. Пусть даже и не стараются!

Пегас не мог удержаться от широкой ухмылки при взгляде на свою подругу. Рэйнбоу Дэш была если и не на седьмом небе от счастья, то явно где-то неподалёку. Перед довольнёшенькой летуньей уже стояло около полудюжины пустых кружек, и патрульная явно не собиралась останавливаться на достигнутом. Даже старики-фермеры, знавшие толк в сидре, смотрели на пегаску с уважением, почуяв в ней истинного знатока и ценителя. На всякий случай Острокрыл, усмехнувшись, крикнул своей «сестрёнке»:

— Не лопни, Саншайн Старк!

Та, оторвавшись от кружки, весело подмигнула возлюбленному – дескать, будь уверен, Рэйнбоу Дэш не уйдёт с праздника, пока у Эпплов в бочках остаётся хоть капелька.

— Хо-хо, гости дорогие, наелись, напились, а как насчёт хорошего ногодрыганья? Танцы на ферме Эпплов начинаются! Эй, музыканты, гряньте-ка нам что-нибудь удалое!

Несколько важных, степенных фермеров в соломенных шляпах встали со своих мест, поднялись на сколоченную Биг Макинтошем маленькую эстраду, неспешно расселись на перевёрнутых бочонках из-под сидра, с чувством значимости собственного дела развернули чехлы из мешковины, взяли в копыта то, что лежало внутри, и…весёлые, бойкие ноты так и запрыгали по двору. Инструменты были самые немудрящие: самодельные скрипочки из кукурузного початка, популярные у фермеров-земнопони банджо, несколько старых гитар, звонкие коровьи колокольчики и блестящие губные гармоники, которые, судя по их виду, передавались из поколения в поколение. Но музыканты старались изо всех сил, наигрывая так, что ноги сами несли пони в пляс. Проверенные временем старые добрые яблочные мелодии, под которые отцы всех присутствующих в своё время кружили в танце матерей, звучали так же задорно, как в тот самый день, когда они впервые сорвались со струн гитары или писклявого банджо. Ну и кто мог бы усидеть на месте? Через мгновение за столом остались лишь Эпплджек с Биг Макинтошем и Эпплблум, пегасья компания, Гренни Смит и другие пожилые пони, в силу своего возраста предпочитавшие мир и покой, да те, кто так наелся яблочными пирогами, что даже не мог встать. Все остальные дружной толпой ринулись на деревянный помост, который от топота множества копыт тут же загудел, как барабан.

— От зари и до зари

Лоб красотка хмурит,

А у Эппла, посмотри,

Яблочки на шкуре!

Пегас так заслушался песней, которую распевали танцующие фермеры, что даже не заметил, как к нему подошла молодая оранжевая кобылка, казавшаяся слегка смущённой.

— Рэйнбоу Делишэс…можно перекинуться с тобой словечком? Я бы хотела извиниться за то, что в начале праздника так изводила тебя расспросами, старина. Ты уж не сердись на ворчунью Эй Джей с её придирками, сахарок. Просто я желала убедиться в том, что ты тоже Эппл, и убедилась. Ты не думай, что у нас на ферме живут негостеприимные пони, наоборот, мы всегда рады, когда к нам приезжают родственники. Без обид, приятель?

— Без обид, яблонька! – копыта Острокрыла и Эпплджек звонко цокнули друг о друга, и оба пони рассмеялись.

— Вот и славно! Мы в «Сладких акрах» любим заводить новых друзей. А, может быть, и не только друзей, а, сахарок? — фермерша игриво подмигнула ошарашенному патрульному и легонько толкнула его в бок. — Я тут присмотрелась к тебе и, клянусь стетсоном, ты самое милое крылатое яблочко, какое только закатывалось к нам в усадьбу. Потанцуем, симпатяга?

Из-под чепца жёлтой пегаски донеслось отчётливое сердитое рычание.

— Эээ…и рад бы, милашка, да мне больно не хочется оставлять своих скучать в одиночестве.

— Ты уже большой жеребёнок для того, чтобы ходить на танцы с кобылками, не спрашивая разрешения у старшей сестрёнки. Айда плясать, яблочко!

И, не медля ни секунды, фермерша потащила пегаса на помост, где

прыгали, кружились и топали копытами другие Эпплы.

— Не боись, сахарок, Биг Мак и Эпплблум не дадут твоим заскучать!

И верно, обернувшись, пегас увидел, как брат Эпплджек, не расстающийся с соломинкой даже сейчас, тянет танцевать упирающуюся Рэйнбоу Дэш, а Скуталу с маленькой жёлтой кобылкой скачут вокруг них, визжа от восторга.

— Эээ…милашка, я не мастак дрыгать ногами, по правде сказать, я лягаю яблоньки лучше, чем танцую.

— Порядок, яблочко, со старушкой Эй Джей ты не пропадёшь. Глянь-кось, как я это делаю, одну ногу сюда, другую туда, уши торчком, а хвост – черешком, и главное, быстро, вот и вся недолга! А коли наступишь кому на копыто или врежешься в бедного Биг Мака, ничего страшного, извинишься и пляши себе дальше. У нас в Яблочном клане всё по-простому. Не трусь, симпатяга, я рядом с тобой. Такой славный жеребец, а испугался каких-то танцев. Эт’ весело, слово Эппла, тебе понравится! Пони, пони, понеслись!

Острокрыл не успел и слова вымолвить, как фермерша уже вовсю кружила его в весёлом деревенском танце. К счастью, пегас оказался способным учеником, так что на копыта другим он наступал не так уж часто. Поймав ритм и следуя примеру Эпплджек, летун сноровисто дрыгал ногами, махал хвостом, вертелся волчком, притопывал, прихлопывал и звонко кричал «Йихааа!». Тем временем музыканты, едва успевая опрокинуть кружку-другую сидра для бодрости в кратких перерывах между танцами, поддали жару, и пляс понёсся с невероятной скоростью. Копыта стучали по доскам часто-часто, словно срывающиеся с ветвей яблочки – по земле.

— Да ты важный плясун, сахарок, — звонко крикнула оранжевая кобылка, раскрасневшаяся от быстрых движений. – Но почему ты такой тихоня? Настоящие Эпплы танцуют до того шустро, что музыка не успевает за их ногами. А ну-ка поживее, поняшка!

Перед глазами пегаса всё кружилось. Танцующие земнопони, озарённая золотистым светом ферма, яблоньки с развешанными в кронах праздничными фонариками мелькали, словно яркие картинки в калейдоскопе, проносились мимо, исчезали и появлялись вновь. Патрульный чувствовал себя, как яблоко на ветке в пору сбора урожая: весь мир трясётся, вертится и летит кувырком. Туда-сюда, туда-сюда! От такой безумной скачки голова шла кругом, а яблочки в животе выказывали робкое желание выйти наружу и присоединиться к общему яблочному веселью. Да, только настоящие Эпплы могут лихо отплясывать с животами, полными пирогов и сидра. Но всё же пегас не собирался просто так сдаваться и прибавил ходу вместе с музыкой.

— Ааа, сахарок, вот теперь это больше похоже на эппловские танцы. Так держать! Ты настоящий молодец, симпатяга! – молодая кобылка тепло улыбнулась Острокрылу, и сталлионградец невольно залюбовался ей. Лучистые зелёные глаза, напоминающие своим цветом пробивающуюся к солнцу первую весеннюю поросль, играющие в них золотистые озорные искорки, россыпь смеющихся веснушек на прелестных румяных щёчках, белые, как сахар, ровные зубки, непокорная тугая коса цвета спелой пшеницы, рвущаяся на волю из-под старой ковбойской шляпы! Юная фермерша сама походила на яблочко – аппетитное, спелое, сочное, но того, в чьём сердце сверкала радуга, не могли увлечь даже самые прекрасные яблочки земли. Улучив момент, Острокрыл украдкой послал Рэйнбоу Дэш нежный взгляд – не волнуйся, любимая, я с тобой, чтобы ни случилось. Поймав его, радужная летунья, грустно поджавшая было ушки – не больно-то весело, когда твоя лучшая подруга и соперница у тебя глазах отплясывает с твоим особенным пони, да при этом ещё и самым пренахальным образом флиртует с ним – заметно приободрилась и, показав патрульному язык, на радостях так закружила Биг Макинтоша, что бедный жеребец едва не запутался в собственных ногах. Скуталу, заметив всё происходящее, хихикнула и, подражая своему кумиру, завертелась на помосте, как волчок, немедленно став звездой среди сельских жеребят со всех концов Эквестрии.

Гренни Смит и другие пожилые пони, сидя за столом, притоптывали копытами в такт музыке, любуясь танцующими и вспоминая, как сами когда-то весело плясали на таких же дощатых помостах под бескрайним звёздным небом позднего лета. Сколько яблок упало с тех пор! Старики горящими глазами следили за тем, как лихо кружат их дети, внуки и правнуки, и мысленно были там, на танцплощадке, озарённой приветливым светом фонарей, — беззаботно смеялись, стучали копытами и выкидывали ногами такие фортели, которые заставили бы утончённых танцмейстеров Кэнтерлота позеленеть от зависти. А музыка становилась всё быстрее и быстрее! Лишь ставшие легендой скорость и ловкость пегасов помогали Острокрылу и Рэйнбоу Дэш успевать за своими партнёрами, несущимися легко, как ветер. Если бы не приветливая улыбка Эпплджек, патрульный мог бы подумать, что подобная невероятная пляска – очередное испытание, устроенное хитрой кобылкой, чтобы проверить, а действительно ли их гости принадлежат к Яблочному клану. Неожиданно, по сигналу оранжевой кобылки в ковбойской шляпе другие танцоры расступились, образовав круг, в котором отплясывали всего две пары – сталлионградец с молодой Яблочницей и летунья с Биг Макинтошем. Пегас не успел даже задуматься о смысле подобной церемонии, как музыканты (хоть это казалось совершенно невероятно) заиграли ещё быстрее, а земнопони, столпившиеся вокруг, часто застучали по доскам копытами, отбивая ритм. Казалось, струны на банджо и гитарах вот-вот загорятся! Острокрыл и Рэйнбоу Дэш изо всех сил старались не потерять темп. Такой прыти и ловкости ног от медлительных, неуклюжих с виду фермеров они оба точно не ожидали. А Эпплджек и Биг Макинтош, обменявшись хитрыми улыбками, крутанули своих партнёров, как волчки, и ловко послали их навстречу друг другу, а сами шустро нырнули в толпу зрителей. Теперь на помосте плясали лишь патрульный и летунья в огромном чепце, и Острокрыл совершенно забыл о празднике, о столпившихся рядом десятках гостей, о «Сладких акрах», о розыгрыше и маскировке, вообще обо всём. Мир отступил, исчез, ушёл куда-то прочь. Для патрульного остались только танец и любимая, кружившаяся рядом. Он ловил весёлые, озорные взгляды розовых глаз Рэйнбоу Дэш, чувствовал жар от её щёчек, любовался грациозными движениями своей особенной пони и был счастлив. Пегасы танцевали в облаках, наедине, и ритм им задавал лишь стук их сердец. Возлюбленные внезапно поняли, ради чего судьба на самом деле привела их на семейное торжество Яблочного клана. Они не видели, как собравшиеся земнопони разинули рты от восхищения, не замечали того, что танцуют уже не на сцене, а воздухе над сценой. Захваченные магией танца, они полностью растворились друг в друге. И в тот самый момент, когда Острокрыл, забыв обо всём, во время одного особенного замысловатого па уже потянулся губами к губам Рэйнбоу Дэш, он услышал шорох, заставивший его содрогнуться. Это был едва различимый шелест, похожий на звук перелистываемых страниц или разворачиваемого свитка, совершенно мирный и безобидный, но для Острокрыла в этот момент он оказался страшнее драконьего рёва и раскатов грома, поскольку пегас знал, что послужило его причиной. У патрульного отклеилась кьютимарка. Подхваченная ветерком пёстрая переводная картинка, похожая на осенний листочек, проскользнула среди пони, сгрудившихся на деревянном помосте, долетела до стола и изящно спланировала прямо на тарелку Гренни Смит.

 — Йихаа, — обречённо прошептал Острокрыл.

Лихая, задорная музыка смолкла, как по волшебству. Зависли в воздухе коровьи колокольчики, перепугано пискнуло банджо, оборвались на середине звонкие гитарные аккорды. Пони перестали топать ногами и словно обратились в статуи. Над помостом воцарилась напряжённая тишина. Взоры множества фермеров оказались прикованы к боку патрульного – к тому самому месту, где теперь красовалось не радужное яблоко, а его настоящая кьютимарка с крыльями и сердцем. Под этими пристальными взглядами Острокрылу стало не по себе. Что с ними сделают Эпплы в наказание за то, что пегасы проскользнули на закрытую фермерскую вечеринку? Искупают в яблочном соке? Забросают огрызками? Заставят целый месяц трудиться – отгонять от сада жучков-вредителей, красить хвостами амбар, таскать тяжёлые корзины с яблоками на рынок? Он не мог вынести этого молчания и десятков глаз, уставившихся на крылатую компанию. Когда патрульный уже готов был схватить в охапку Рэйнбоу Дэш и Скуталу, чтобы гнать с ними на другой конец Эквестрии, тишина внезапно взорвалась, сметённая…оглушительным смехом. По-старчески тихо хихикала Гренни Смит, щурясь на лежащую у неё в тарелке переводную картинку; гулко хохотал Биг Макинтош, которому вторила его сестра Эпплджек; фыркали и прыскали жеребята во главе с Эпплблум. Развеселившись, фермеры катались по траве, постукивали копытами, держались за животики. И этот дружный, добродушный смех и широкие улыбки Яблочников лучше всяких слов сказали пегасу, что его страхи напрасны и никуда удирать не надо.

…Тёплая летняя ночь шла на убыль, и Эпплы со всех уголков страны, приятно уставшие после застолья, танцев и игр, готовились ко сну. Кто-то плёлся на сеновал или раскладывал под открытым небом спальные мешки, кто-то ложился на скамейках, застеленных одеялами, явившиеся целыми семействами устраивались на ночлег в огромных крытых парусиной фургонах или раскидывали во дворе фермы шатры. «Сладкие акры» напоминали стан рыцарской дружины перед битвой, как его изображали на картинках в любимой книжке сказок молодого патрульного. Сталлионградец, наконец скинувший опостылевший тесный парик и слишком большую шляпу, наслаждался лёгким ветерком, приятно овевавшим его взмокшую гриву и боялся пошевелиться. Добрый десяток жеребят, среди которых были и Скуталу с Эпплблум, использовали тёплый пегасий бок в качестве подушки, и Острокрыл совсем не хотел тревожить мирно посапывающих малышей. Полусонная Рэйнбоу Дэш с раздувшимся от съеденного и выпитого пузиком, устроившись на соломе рядом с патрульным, с довольной улыбкой на устах потягивала из кружки сидр, последние его капли, оставшиеся на ферме Эпплов после визита радужной летуньи на семейный праздник Яблочного клана.

— Так когда же вы поняли, что мы – это мы? – тихо спросил пегас.

— Да почти что с самого начала, сахарок! – сверкнула своими сахарными зубками молодая фермерша. – Я слишком долго дружу с Рэйнбоу Дэш, чтобы не признать её хоть в каком обличье. Кто, кроме неё, любит яблочный сидр даже больше Яблочников? Да и малютка Скут бывает на нашей ферме, почитай, с того самого денька, как Эпплблум пошла в школу. И ты, симпатяга…любовь не иголка в стогу сена, её не утаишь. Я же видела, как ты смотрел на Дэши, Острокрыл. Не, не, хоть во что переоденься, а двух особенных поней сразу видать.

— Мы же так готовились! Я весь фургон старьёвщика облазал, чтобы достать настоящую ковбойскую шляпу, Дэши половину понивилльских чердаков обшарила в поисках подходящего чепца, ух, пылью надышалась. Как же вы…вот так и сразу? И почему вы тогда приняли нас, поддержали нашу игру, а не выставили за порог?

Гренни Смит подняла со своей тарелки переводную картинку и, прищурившись, поглядела на неё и улыбнулась.

— Ох, жеребятки вы мои милые! Хоть мы, Эпплы, привыкли больше возиться с землёй, а не с учёными книжками, мудрость и проницательность и у нас найдутся. Поработай на ферме с наше, сахарок, и одной лишь внешностью тебя не обманешь. Мы-то сразу видим, какое яблочко с гнильцой изнутри, а какое – славное и сладкое, как вы, мои жеребятки. Коли гости – друзья, и намеренья у них добрые, отчего ж не подыграть хорошей шутке? А будь на вашем месте какие-нибудь мазурики, вроде тех проклятущих братьев-единорогов, желающие обжулить нас для своей выгоды, им досталось бы на яблоки! Кстати, о яблоках. Где же ты раздобыл такие, Острохвост? Это не магия, я бы её почуяла. Неужели и впрямь вырастили на облаках?

— Да нет, бабуля, необычный цвет – это всё благодаря пищевому красителю, который нам одолжила Пинки, а сами яблочки – подарок от моих друзей из-под Сталлионграда. Эээ…что я такого сказал? – воскликнул пегас, удивлённый воздействием, которое его слова произвели на фермеров. И немало повидавшая на своём веку Гренни Смит, и Эпплджек, и даже невозмутимый Биг Макинтош смотрели на патрульного во все глаза.

— Яблоки из-под Сталлионграда? – спросили все трое в унисон.

— Ну да. Вы что же, думаете, что у нас круглый год снег толщиной в три хвоста? Всё у нас там растёт на славу, и дыньки, и репа, и малина. Вы бы видели, какие яблочки на хуторке у моих товарищей – у Симиринки и её брата Ренклода! Просто загляденье! Дед Пармен, Симиринка и Ренклод весь Сталлионград яблоками кормят!

— Ренклод…Ренклод, — забормотала старая фермерша, словно силясь что-то припомнить. – Знакомое имя, да, да, Остроног. Но я не слышала его уже очень, очень давно. В жеребячестве мне рассказывали, что один пони из Яблочного клана как-то вознамерился основать ферму в северной Эквестрии, то есть там, где стоит твой город. Уж его и так отговаривали, и эдак, а он всё равно, собрал свои пожитки и ушёл. Больше о нём ничего не слышали. И звали того упрямца Ренклод, аккурат, как твоего друга.

— А Ренклод говорил, что у него имя в честь пра-пра-прадеда, который пришёл в Сталлионград откуда-то издалека. Старик Пармён вспоминал, что был у них на хуторке какой-то сундучок с вещами того пони, его старой ковбойской шляпой, фотографиями, да вот беда – во время наводнения его вода унесла. Так, может быть…может быть…этот пра-пра-прадед и тот самый упрямый фермер, который отправился в северную Эквестрию, — один и тот же пони?

— Вне всякого сомнения, Остронос! Я предполагала это с самого первого укуса. Такие замечательные яблочки могли вырастить только Эпплы, — внезапно Гренни Смит посерьезнела и, окинув взглядом всю крылатую компанию, произнесла своим самым торжественным тоном. – Знаете, что вы сегодня сделали, юные пони?

— Проскользнули на вашу вечеринку без спросу? – спросил Острокрыл.

— Напились сидру вволю? – с довольным видом усмехнулась Рэйнбоу Дэш.

— Повеселились вовсю? – едва слышно пробормотала пригревшаяся под боком у пегаса Скуталу, сонно хлопая глазёнками.

— Нет, мальцы. Сегодня вы вернули отпавшую ветку на наше яблочное семейное древо.

— Клянусь копытами, мэм, не трогали мы у вас никаких веток! Я спала на той яблоньке всего один разочек, честное пегасье! Это вышло случайно, просто солнцем разморило! Один только разочек!

— О, Дэши, по-моему, бабуля Гренни Смит имеет в виду совсем не это.

Спустя несколько дней Острокрыл, Рэйнбоу Дэш и Скуталу, на этот раз в своём настоящем облике, вновь стояли на том же самом дощатом помосте для танцев.

— Сми-и-ирно! – громким голосом, сделавшим бы честь и капитану кэнтерлотской гвардии, скомандовала глава Яблочного клана.

Летуны мгновенно встали навытяжку, но Рэйнбоу Дэш всё же не удержалась от того, чтобы тихонечко не хихикнуть. Такие церемонии! Острокрыл, замерев по стойке «смирно» рядом с возлюбленной и маленькой пегасёнкой, слышал, как в полной тишине хлопают на ветру разноцветные знамёна с изображением яблока – в честь торжественного, особого случая Биг Макинтош украсил всю ферму флагами и вымпелами. В это ясное солнечное утро патрульный видел за столами не только знакомых фермеров, но и своих друзей с хуторка под Сталлионградом: деда Пармена в широкой соломенной шляпе, нарядную улыбающуюся Симиринку и Ренклода с новеньким галстуком на шее. Трое земнопони, нежданно-негаданно нашедшие своих давно потерянных родственников, сияли, как яблочки на солнце, и с признательностью смотрели на пегаса.

— Острокрыл, Рэйнбоу Дэш и Скуталу! Благодаря вам и только вам, на наше родовое яблочное древо вернулась драгоценная ветвь, и в этот торжественный день мы впервые принимаем у себя Эпплов из северной Эквестрии, замечательных, славных фермеров. Подобный поступок заслуживает награды. Слушайте все! За оказанные неоценимые услуги я посвящаю вас, юные пони, в почётные члены Яблочного клана. Отныне и вы – Эпплы! Где бы вы ни оказались, на наших фермах вы всегда найдёте друзей, стол и кров. Вы сможете участвовать в наших семейных съездах и других яблочных праздниках, бывать на конкурсах пирогов и дегустациях сидра…

— Йихаааа! – завопила Рэйнбоу Дэш, от восторга делая в воздухе сальто. – Ой...простите меня, бабуля. Продолжайте, пожалуйста!

— Помогать нам убирать урожай, косить сено, бороться с вредителями…

Мордочка радужной пегаски вытянулась, и Острокрыл не смог не улыбнуться.

— Готовить угощение, устраивать ярмарки и так далее и тому подобное. Поздравляю вас, мальцы, с вступлением в Яблочный клан! Ура!

— Ураааа! – дружно грянули Эпплы, и в воздух взлетели десятки широкополых ковбойских шляп.

Когда все пони уселись за столы, чтобы отпраздновать воссоединение семьи и прибавление в клане, Эпплджек подошла к пегасам и лукаво улыбнулась.

— Хо-хо, славная у меня появилась родня, крылатая. Очень рада этому, яблочки! Кстати, хотела тут рассказать ещё об одной нашей старой доброй традиции. Когда кто-то опаздывает к началу праздника, он должен мыть посуду после его окончания. Настоящий Эппл приходит вовремя! В тот раз вы малость припозднились, а коли мы теперь родственники, это значит… Кфуда, кфафотка?!

Рэйнбоу Дэш, представив уходящую под небосвод гору грязной посуды, собралась было удрать, но оранжевая фермерша ловко ухватила её за радужный хвост.

— Ладно уж, в этом году мы с Биг Маком поможем, но в следующий раз чур не опаздывать!

В городке до сих пор недоумевают, почему всякий раз, когда Острокрыл, Рэйнбоу Дэш и Скуталу вместе пролетают над «Сладкими акрами», Эпплы кричат им с земли «Воздушные яблоки!» и смеются.