Устройство «Пегас»
Часть Четвертая
Лифт остановился и издал тихий звон, поставив аккуратную ироничную точку в побеге Клауд Кавер. Лифт был кристально чистым, и эта чистота казалась кобылке жутко подозрительной. Кобылка вспомнила, как из захудалой повозки она попала в такое же блестящее здание Погодной Корпорации Клаудсдейла, и это вызвало у нее озноб. Она провела копытом по гладкой поверхности лифта, все еще не решаясь нажать на кнопку открытия дверей.
«За этой дверью может быть все, что угодно. Это могут быть монстры, вооруженные шокерами и дубинками. Это может быть ловушка – какое-нибудь простое приспособление, способное убить нас за пару секунд. Эй, а может там ничего и нет».
Фиолетовая кобылка повернулась к двум пони позади нее. Полная решимости Абсентия кивнула. Корона топнул и улыбнулся.
– Сделай это, – сказал он.
Сглотнув, Клауд Кавер нажала кнопку и отступила назад, готовясь к тому, что ждет их впереди. Как только прочные двери разошлись в стороны, она вздрогнула.
– Наконец-то. Я все ждал, когда ты появишься. Это твои друзья?
Фыркнув, Корона выскочил вперед, заслонив собой девушек. Он топнул еще раз, наклонившись вперед и фыркнув так, что из его ноздрей вылетел пар.
– Что случилось, пацан? Испугался меня? Не стоит, я не буду опускаться до вашего уровня. Не мог бы ты повторить свое имя? – небесно-голубой пегас все ближе подступал к Короне, заставляя того отступать назад.
– Чего тебе надо, Контрейл? Хочешь поймать нас и получить всю славу, да? Это то, о чем ты рассказывал мне, правда? Жажда славы? Ну? Чего ты ждешь?
– Как его зовут? – он проигнорировал жеребца и посмотрел на Клауд Кавер, подняв бровь. – Ну же, ты кажешься умной, ты не участвовала в той бойне. Если бы я хотел убить вас, стал бы я тратить столько времени на пустые разговоры?
– Может, это сюрприз? Или все это ради наслаждения? А может, ты хочешь извлечь какую-нибудь извращенную мораль из того, что мы погибнем от рук злобного жеребца.
– Окей, справедливое замечание. Но вы все равно не пройдете мимо меня, пока я не узнаю его имя. Ну?
– Корона, – выдавил из себя жеребенок, все еще стоя в боевой стойке. – А теперь делай, что хотел. Мы — фабрика, которую ты должен уничтожить.
Контрейл лениво вошел вовнутрь, посмеиваясь над тем, как провалившиеся прижимаются к стенке. Корона весь дрожал. Абсентия не отводила взгляда от жеребца и глубоко дышала, все еще не произнеся не слова. Пегас подошел к панели управления и нажал кнопку «Закрыть двери».
[Внимание, вопрос: куда пропал Элит?]
– Выход находится на нижнем этаже. Вы можете опуститься вниз, но уже через пару этажей лифт будет заблокирован. Если вы хотите потратить время на осмотр каждого — валяйте, но если вы решитесь довериться мне, то я скажу вам, что там нет ничего и отдаленно полезного. Ужасные вещи, конечно же, и комнаты персонала. Отличное место, чтобы спрятаться, отдохнуть и быть пойманными. Единственный путь, ведущий к прогрессу, находится за этими дверьми.
– И почему мы должны доверять тебе?
– Потому что юный Корона может оказаться гораздо беспощаднее и жесточе, чем любой из нас. Я полагаю, урок смирения поможет ему не стать тем монстром, каким он считает меня.
– Корона? О чем он говорит?
Оранжевый пони стоял на месте, стараясь не смотреть в глаза своей подруги.
– Ох, ну же! Если призадуматься, то это действительно смешно. Хе-хе-хе. Ха! – он, было, засмеялся, но внезапный кашель прервал его. – Кхм… Прошу прощения. Трудно избавиться от старых привычек. Но это правда! Ты вонзаешь что-то твердое в мозг другого пони и наблюдаешь, как жизнь вытекает из его глаз. Звучит ужасно, хотя конечно, так и есть. А вот и юмор! Природа сделала убийство таким легким, но при этом она ненавидит, когда кто-то совершает его. Кто бы мог подумать? Может быть, мы — те, кто осуждает задумку природы? Я может, просто я — чудовище?
Корона вздохнул, выпустив пар, и уселся на пол.
– Я понял. Я… Прости. Прости за то, что я убил твоего друга.
– Корона!
– Что?
Абсентия прервала свое молчание и с отвращением отодвинулась от жеребенка.
– Как… как ты мог?
– Как я мог? Это ты подняла то восстание! Это ты призывала нас убить наших мучителей! Как ты можешь обвинять меня в убийстве одного пони, при том, что я действовал по твоему плану?
Она опустила глаза, потеряв дар речи.
– Я не знаю… Мне показалось, что это было нечто вроде… потери друга.
Скорбь в ее голосе больно чиркнула по сердцу Короны. Он сочувствующе посмотрел на нее.
– Больно терять того, когда любишь, правда? – Контрейл осматривал свое копыто, сдувая с него пыль. – Заставляет ли это вас осознать, наконец, что все мы тут являемся Пони? Пони с привязанностями, жизнями и историей. Кто дал вам право?
– А кто дал тебе право судить нас за ошибки, которые являются зеркальной копией твоих? – спросила Клауд, подойдя к таинственному рабочему и ткнув в него копытом.
– Мне? Оу, никто не давал мне такого права. Просто мне интересен твой способ разделения концепций “Добра” и “Зла”, если учесть, что все ваши действия можно рассматривать с обеих сторон.
– Чушь собачья! – крикнула Клауд Кавер, набросившись на жеребца. Он начал маниакально смеяться, не реагируя на попытки кобылки ударить его.
– И что ты собираешься делать? Убить меня, потому что ты не согласна со мной? Тебе не обязательно осознавать то, что мы сотворили. Но кто дал тебе власть, чтобы решать, кто из твоих сородичей заслуживает жить, а кто — нет?
Лифт погрузился в тишину. Переполненная гневом Клауд Кавер смотрела глубоко в глаза Контрейла. В конце концов, тот просто улыбнулся.
– …Какой путь ведет к выходу?
– Лифт. Но вам будет нужен код доступа, который есть только у Рэйнбоу Дэш и у Хайда. Скорее всего, они оба направляются к диспетчерской, ведь как вы могли заметить… – его слова были прерваны монотонным «бум». Лифт затрясся, и Абсентия упала на пол, потеряв равновесие. – Предприятие в настоящий момент испытывает некоторые технические трудности.
– Да, оно взрывается! – гордо воскликнул Корона.
– Не думаю. Конечно, некоторые трубы и линии повреждены, напряжение скачет, и некоторые машины выходят из строя. Но это не конец света. Это месяц упорных ремонтных работ. Мы вернем все на круги своя довольно скоро. Вы все поймете, просто следуйте за этой парочкой до Циклонной комнаты.
– А что насчет тебя?
– Вернусь к работе. Столько поломок нужно отремонтировать, столько систем нужно наладить. Мой разум так давно не прояснялся. Я могу сделать много полезного для Корпорации.
– …Ты собираешься вернуться к работе после всего, что произошло? Не боишься потерять работу?
– Ни разу, – он улыбнулся и нажал на кнопку открытия дверей. – Кыш! Вон отсюда! У вас есть только один путь — вперед. Удачи! Сделайте отличную радугу. Не важно, как сложится ваша судьба, я надеюсь, что это принесет кому-нибудь пользу. И помните, – он хихикнул и выбрал этаж, дождавшись, когда жеребята покинут кабинку, – никто — лучше, чем кто-то.
Двери закрылись, и троица приступила к изучению окружения.
На первый взгляд Клауд Кавер все казалось слишком красным. Сигнальные лампы распространяли свое рубиновое свечение на каждый сантиметр некогда белоснежных стен, вызывая у кобылки нехорошее предчувствие. Сирены завывали, играя странную музыку, но только для тех, кто хотел ее услышать. Каждая вибрация, сопровождаемая глухим грохотом, заставляла пол ходить ходуном и отрывала куски облаков от потолка. Один из них напомнил Клауд падающие снежинки в Канун Дня Горящего Очага, когда она лежала в теплой постели с кружкой горячего шоколада и наблюдала за снегопадом, бушующим за окном. Это вдохновило кобылку, и она двинулась прямо вперед по белому коридору.
– Гейч! Гейч, ты меня слышишь? Ты жив? О, Селестия, Гейч, ответь, пожалуйста… О, нет, о, нет, о, нет…
Джентл тяжело дышала, стараясь сориентироваться в кромешной тьме. Многие лопнувшие трубы наполнили комнату огромным количеством опасных химикатов. Прошлый крупный взрыв отбросил кобылку назад, и ее голова раскалывалась в результате удара об одну из труб. Когда она пришла в себя, мир вокруг нее погрузился в хаос. Сигнальные лампы продолжали непрерывно вращаться, освещая каждый изгиб и проем в беспорядочной системе труб. Ярко-красные вспышки, то тут, то там пробивающиеся через отверстия в этой стальной паутине, буквально резали глаза кобылки. Наткнувшись на целые джунгли разорванной проводки, она словно маленькая кобылка запаниковала от вида внезапно заискрившихся и задергавшихся проводов.
Какое-то время Джентл не могла четко осознавать опасности, угрожающие ей. Еле слышный шепот здравого смысла терялся среди череды мыслей о страхе и выживании, но, в конце концов, кобылка все же смогла услышать его.
«Большинство труб нетронуты и все еще в хорошем состоянии».
Она осторожно, стараясь ничего не сбить, присела около клапана размером с ее голову.
«Все линии трубопровода надежно изолированы, так что ничто не спалит твою шкурку».
Она покачалась взад-вперед и осмотрела комнату, пытаясь сосредоточиться.
«Наиболее опасные вещества легче всего распознавать».
Жидкий гром лился на пол в противоположном конце комнаты. Искрящаяся синяя жидкость была хорошо видна в темноте. Несмотря на весь шум, Джентл отчетливо слышала, как она грохочет и хлопает в процессе испарения. Кобылка уставилась на стальной пол, потирая виски копытами.
«Найди Гейча».
Джентл окрикнула было своего напарника, но голос сорвался. Она всхлипнула и закрыла глаза, чтобы не видеть ад, творящийся вокруг нее.
«Скорби».
— Джентл?
«Нет».
– Г-Гейч? О, Селестия, ты в порядке! Где ты? Я не вижу тебя.
– Хех… “в порядке”. Да. Конечно.
– Ну же, где ты?
– Мне тоже это интересно. Найди какой-нибудь ориентир, и я подскажу тебе, как добраться до меня.
– Ну, я вижу пару труб, — Джентл слегка улыбнулась, пытаясь задавить свою беспомощность смехом.
– Ох, отлично. Развернись, пройди десять шагов вперед и поешь жареных гвоздей. Хватит шуток. Что ты видишь?
«Что ж, он, должно быть, в хорошем расположении духа. Его сарказм меня совсем не задел».
Дезориентированная кобылка продолжала стоять на месте. Как только она медленно побрела вперед, ее ноги задрожали и онемели от неожиданной тряски.
«Еще трубы, еще провода, еще сигнальные лампы. Еще пар, еще масло, еще гривы, еще вентили… Грива?»
Оглянувшись назад, Джентл увидела пучок светлых волос, торчащих из кучи металлолома. Она осторожно потянула за него, вызвав взвизг боли и ругательств.
– Борода Сомбры! Смотри, что делаешь, сумасшедшая кобыла!
– Прекрати оскорблять меня в такой странной манере и скажи, что у тебя там, — заговорила кобылка, но ей тут же пришлось увернуться от осколка трубы, летящего от очередного взрыва. – Кажется, если мы не поторопимся, то все станет еще хуже. Но мне не хочется случайно раздавить тебя или еще что-то.
– Да нет, мне и тут хорошо.
– Гейч!
– Селестия, хорошо, успокойся. Все будет гораздо сложнее, чем мы привыкли, так что сохраняй рассудок.
Комната снова задрожала, сбив фиолетовую кобылку с ног. Чудовищный вой пронзил уши, словно лезвие, и она с удивлением взглянула наверх. Целый кусок сломанного трубопровода наседал на один из сегментов подмостков. Концентрированные струи пара плавили старинные балки и цепи, в то время как шквал крупных кусков льда нещадно ломал еще целые трубы. В конце концов, вся эта система не выдержала напора и, издав последний вой, начала стремительное падение вниз.
Джентл потеряла способность двигаться и действовать. Она могла только смотреть, как огромная конструкция с каждой секундой становится все ближе и ближе. Время остановилось, и у ее наполненного адреналином мозга появилась возможность вспомнить всю череду совпадений и решений, которые привели ее в это место.
Тощая кобылка тихо выскользнула на улицу, стараясь не разбудить своих родителей. Все нормальные пегасы уже спят в это время, но только не эта пони. Она была так молода, что даже летала с трудом… но это не особо волновало ее. Она научилась ходить гораздо раньше, чем ее сверстники, а большего она и не просила. Ее родители были очень обеспокоены этим, но она никогда не понимала, почему. Все эти мысли покинули ее голову, когда она поскакала по мягким облакам к месту своего назначения. Позади нее возвышался Колизей во всем своем великолепии. Что-то важное должно произойти завтра. Еле видные пегасы летали туда-сюда, расставляя облака и тренировочные кольца по всему полю. Кобылка продолжила свое движение.
Она остановилась только на краю города и со страхом посмотрела вниз. Далеко внизу она увидела странные поля, которые ровно в полдень будут закрыты тенью Клаудсдейла. Приступ гордости заставил кобылку улыбнуться, хотя она и не знала, почему. Маленький кусок облака под ногами пегаски откололся, и она отпрыгнула назад, нервно посмеиваясь.
Земли Эквестрии простирались далеко вперед до самого горизонта. Небольшие облака дрейфовали вдалеке. Это были либо отделившиеся от небесного города куски, либо дома пегасов, пожелавших жить подальше от шумного мегаполиса. Земля была темной, несмотря на оранжевые и пурпурные проблески, танцевавшие на горизонте. Этот контраст вдохновил кобылку, наполнив ее голову различными идеями и мыслями, но она быстро отбросила их. Нет времени отвлекаться. Вставало солнце — главная причина, по которой пони покинула свою теплую постель в такую рань.
Как только первые лучи солнца показались из-за края света, она села. Солнце двигалось не само по себе. Селестия проделывает эту кропотливую работу каждое утро и вечер. И сегодняшний день будет особенным. Очень скоро солнце поравняется с Кристальной Империей. Не очень многие уделяют внимание таким событиям, но только не кобылка, стоящая на самом краю своего мира.
Вот и оно. Солнце остановилось на секунду — на большее нельзя было рассчитывать — и все Эквестрийское королевство погрузилось в кристаллическое сияние. И без того яркие цвета этого мира заблестели и засияли так, будто вся планета была вырезана из цельного алмаза.
Кобылка еще долго сидела на облаке, стараясь впитать как можно больше солнечного тепла, ведь приближались зимние холода. И только случайная тень, коснувшись ее шерстки, вернула ее к реальности. Пони должна успеть вернуться домой к завтраку, пока родители не начали волноваться. Кобылка отвернулась от обрыва и со всех ног помчалась в сторону дома.
Над Джентл играл настоящий оркестр разрушений. Ряд подмостков погнулся и лопнул, будто вся арматура была сделана из стекла. Дезориентация скрутила пространство вокруг Джентл в подобие холста с современным искусством, изображающего смесь огня и падающих обломков. Весь этот шум напоминал звук поезда, несущегося из Ада. Кипяток, жидкий гром, осколки льда, фрагменты трубопровода — все это сыпалось вокруг кобылки.
– Ты поступишь на инженера, Джентл, и точка.
– Но, папа…
– Слушай, Джентл. Я понимаю, в твоей специальности есть неограниченная сфера выбора возможностей, но каждый член семьи Баттервингов с незапамятных времен носил транспортир в боковом кармане!
– Но ты носишь графический калькулятор.
– Не меняй тему. Если ты вдруг захочешь получить такую же кьютимарку, как у матери, то я из кожи вон вылезу, чтобы помочь тебе. Но мы хотим, чтобы ты училась на инженера, и, чтобы ты стала опытным специалистом в этой области!
– И как же я получу эту кьютимарку инженера, если все, что я делаю — это читаю твои книги? Я не смогу познать все техническое богатство Эквестрии, если не выйду, наконец, из дома, папа!
Жеребец топнул так громко, что вся посуда на их скромной кухне задрожала. Вздохнув, кобылка встала со стула и принялась смиренно зарывать отворившиеся дверцы шкафчиков с посудой.
– Только не трогай счетчик. Я починю его позже.
– Прости, папа, – она вернулась на кухню и начала проверять облачные светильники. Прикусив высунутый набок язык, она попыталась выровнять один из них. – Х-м-м, – она задумалась, почесывая подбородок. Через мгновение она уже стояла на наскоро сооруженной подставке.
Ее отец продолжил разговор, не замечая, чем занята его дочь.
– Ты не получишь кьютимарку, если сама не захочешь этого! Так было раньше, и так будет всегда!
– Но это не всегда работает. Каждый пони пробует себя во множестве занятий, прежде чем понять свое предназначение, – возразила она, возясь внутри верхних шкафчиков. – Не было случаев, когда пони получали кьютимарку после первой же упорной попытки, папа. И я не буду исключением.
– Глупости! Ты… Джентл, во имя Луны, что ты делаешь? Хватит пытаться перестроить кухню.
Кобылка вздохнула и прекратила двигать духовку к раковине. Смахнув пару облачных пылинок со своей работы, она быстро вернула все на свои места.
– Но это же непрактично! Мама тратит столько времени на переход из одного конца кухни в другой, когда готовит. Небольшое изменение интерьера сделает эту комнату гораздо эффективнее.
– Ты забыла кое-что, Джентл. Умывальник связан с трубопроводом и котельной. И я не говорю обо всей сложности перестановки духовки. Тебе придется разобрать стену, перестроить всю трубопроводную систему, провести новую проводку, а это настоящий кошмар. Вот, почему ты должна учиться! Ты совсем не разбираешь в простейшей инженерии, Джентл!
– А я не хочу знать инженерию, папа! Я не буду работать на твоем грязном заводе!
– Что-
– Ты когда-нибудь прогуливался по городу и… смотрел по сторонам? Разве не этим должен гордиться Клаудсдейл? – она гордо прошла мимо своего отца, не обращая внимания на его плохо скрываемый гнев. Она вернулась за свое привычное место за столом и продолжила рассказ. – Великолепные узоры и истории пронизывают каждое здание! Они будто колоссальные столбы, поддерживающие всю структуру нашего города, и они плюют на твою “простейшую инженерию”. Они служат для восхищения, успокоения, запугивания. С помощью рисунков на зданиях архитекторы сумели уловить дух Стаи и представить его всему миру.
– И каждый раз, когда враг атакует Эквестрию и ломает всю погодную систему, твои “великолепные” столбы рушатся, а мы должны строить все заново! Правильно спроектированное здание должно быть исключительно крепким и в то же время простым. Кого волнует, насколько красив и поэтичен какой-либо дом? Была бы у меня возможность, я бы превратил этот город в огромный куб, дающий Пегасам крышу над головой и самые дешевые ресурсы для Корпорации.
– Бла-бла-бла Корпорация. Ты говоришь о том черном пятне на небе, загораживающем солнце?
Жеребец топнул так громко, что пол задрожал.
– Погодная Корпорация Клаудсдейла только и делает, что помогает нашей семье! Она кормит нас. Она кормит тебя. Она дает тебе одежду, которую ты надеваешь на встречи с друзьями. Она дает тебе комфорт и защиту от бурь и дождей. Она поддерживает работу всей страны, Джентл! Я не потерплю оскорбления своего рабочего места, ты поняла?
– Ты часть машины, отец. Этим все сказано.
– Я… Ты не можешь-
– Я даже отсюда могу слышать лязг ржавого железа этой… проклятой фабрики, облетающей Клаудсдейл будто тюремный надзиратель. Ты привык к гулу индустриализации, папа, но я не буду частью этого. Я не хочу становиться еще одной гайкой в этой системе.
– Подростки, – вынес приговор отец.
– Я еще не закончила, папа, – она поднялась из-за стола, сохраняя спокойствие, даже при виде наполненных гневом глаз жеребца.
– Да как ты смеешь…
– Я обошла этот город миллион раз, и всегда находила то, что гораздо лучше твоей поганой Корпорации! Я видела играющих жеребят, видела строящих родителей и преподающих учителей! Я видела движение экономики от самой верхушки Корпорации до рук рабочих и их семей. Мне наплевать на то, что у работников Фабрики зарплата больше! Я отказываюсь продавать свободу своего творчества за тридцать лишних битсов в месяц. Вы портите прекрасные тротуары своими грязными копытами. А я хочу создавать! Я хочу жить!
Не говоря ни слова, она взлетела в воздух, яростно махая своими крылышками, и выпорхнула за дверь, оставив своего дымящегося от злобы отца позади.
– Глупое дитя! Хочешь жить фантазиями, совершенно не думая о жизни, – он вздохнул и вернулся на кухню. – Хороший крепкий сидр. Мне не изменить эту упрямую кобылку, – он подошел к шкафчику, чтобы достать стакан, и с удивлением обнаружил, что ничто больше не мешает дверце закрыться полностью.
Он гневно хлопнул ею, из-за чего вся посуда снова затряслась.
– И все же я здесь, – пробубнила Джентл, совершенно забыв о тоннах металла, несущихся в ее сторону. Мир вокруг нее лопнул и вскрикнул от боли. Кобылка открыла глаза и обнаружила, что весь металлолом застрял на опасно прогнувшейся стальной балке между несколькими трубами.
– …Джентл? Ты все еще жива?
– Я… да. Да, я все еще жива. Давай вытащим тебя, пока все это окончательно не рухнуло. Как ты там оказался? – спросила она, осторожно убирая трубы, блокирующие путь к Гейчу. – Можешь пошевелить копытом?
Убрав очередную преграду, кобылка побледнела. Два фута стали торчали из его левой голени. Один конец трубы был острым и красным от крови, другой — крепился к самой плите, на которой лежал Гейч, посмеивавшийся над самим собой.
– Мне казалось, что кристальные генераторы слишком громко шумят, – сказал он.
– Как… ты вообще… говоришь? – Джентл дотронулась до злосчастной трубы, затем до ноги Гейча, затем снова до трубы. Она опустила копыто и уставилась на жеребца.
– Ты должна открутить те болты внизу. Потом придется нести меня. К счастью, – он сделал паузу, переводя дух, – выход отсюда находится недалеко. Я вижу дырку в стене. Мне кажется, – он снова остановился, пытаясь сконцентрироваться. Джентл тем временем схватила гаечный ключ. Она приступила к скручиванию гаек, стараясь не смотреть на покореженную ногу Гейча, находящуюся в нескольких дюймах от ее лица, – тебе все-таки придется нести меня. Это нетрудно. По крайней мере, у меня нет кровотечения.
– Мне интересно, – Джентл продолжала работать ключом, – как ты сдерживаешь такую невыносимую боль? Ты ведь… сломан.
– Потому что у меня шок.
Как только последняя гайка покатилась по полу, Гейч упал без сознания. Он рухнул прямо на кобылку, выбив почву у нее из-под ног. Ее ноги задрожали, но она приложила все усилия, чтобы не потерять равновесие. Шаг за шагом, кобылка двинулась в сторону дыры в стене, которую минуту назад заметил ее друг.
– Здесь никого нет.
– Спасибо, Корона, ты очень наблюдателен.
Троица беглецов стояла посреди Диспетчерской, прикрываясь копытами от чудовищного порыва ветра, несущегося из Циклонной комнаты. Одна из труб не пережила взрыв, и все помещение наполнилось ураганом острых градин. Все перилла были давно покрошены осколками, что превращало комнату в огромную воронку, ведущую вниз к неконтролируемым турбинам. Клауд Кавер очень волновалась, когда шла по коридору к Диспетчерской. Именно в этом месте должны собираться все управляющие, чтобы разобраться с проблемными провалившимися, но это место было пустым.
– Корона прав, – тихо сказала Абсентия. – Кто-то да должен быть здесь. Кто-то должен пытаться починить… все это, – она подняла копыто и указала на постоянно меняющиеся экраны камер наблюдения.
Разрушение фабрики проходило в точности так же, как говорил Контрейл. Каждая камера показывала либо лопнувшую трубу, либо искрящиеся провода, а иногда и проломленные стены, но нигде не было видно серьезных поломок или полной разрухи. Но самым странным по мнению Клауд было то, что ни один рабочий даже не пытался остановить это.
– Мы что, всех их убили? – хмыкнул Корона, заметив удивление Клауд Кавер. – Где все так называемые “Управляющие”? Где… э… Рэйнбоу Дэш?
Глаза Абсентии округлились, и она инстинктивно сделала шаг назад. За секунду выражение ее лица сменилось с дурноты до надежды, до стыда, до страха. Она задрожала.
– Я не могу. Я не смогу встретиться с ней…
– Постой… ты же была полна решимости, когда хотела увидеть ее, – спросила Клауд. – Что изменилось?
– Я просто не могу, и все! Есть… некоторые сложности. Даже от мыслей об этой встрече у меня в глазах темнеет! Если я увижу ее, я все запорю. Опять.
Жеребята замолчали и переглянулись, пожав плечами.
«Знать бы причину всего этого — было бы проще».
Клауд кивнула и обняла Абсентию.
– Все хорошо. Мы-то с Короной справимся с этой-
– Несмотря на то, что вы, провалившиеся, своим присутствием позорите мою безупречную Диспетчерскую, – проговорил ровный, но в то же время слегка колеблющийся голос из громкоговорителя. Три пегаса замерли, прислушиваясь, – я хотел бы поздравить вас! Вы проскользнули мимо всех наших безупречных систем безопасности, избежали орды кровожадных дронов да еще и доставили немало проблем нашему бедному, настрадавшемуся предприятию. В последний раз такое было двадцать лет тому назад, и, если честно, я рад, что у меня наконец-то появилась возможность поразвлечься, – голос сорвался на смех, полный наслаждения и азарта. Это был смех старика, но его глубина и искренность ни капельки не согревали сердца жеребят. – Проехали! Я так люблю общаться с теми, кто вот-вот умрет, и я даже знаю, почему. Новая политика запрещает нам общаться с провалившимися, но я счастлив, что вы дали мне такую возможность. Вы просто взяли и подняли мне настроение.
– Однако цель моей речи — это не просто поздравление. Я с гордостью представляю вам мой… ох, Элементы, я же не представился. Видите? Новая политика постоянно мешает мне делать то, что я хочу. Меня зовут Доктор Атмосфер. Не тот доктор, это моя научная степень и- Я отвлекся. Цель моей речи — заставить вас стоять неподвижно, пока газ не начнет поступать в комнату.
Шесть маленьких трубочек высунулись из панели управления и выпустили густой белый газ, заполнивший комнату за пару секунд.
– Коро… кхе… Корона! Что за-
– Я знаю--Не могу дышать--не больше тебя, Клауд! Абсентия! Г… агх! Где-
– Дверь! – раздался сиплый голос. – Мы должны открыть…
Казалось, Корона вспомнил, где находится выход, и ударил копытом об пол, фокусируясь. Почти паря, он ринулся вперед, приготовившись к удару. Жеребенок почувствовал тяжесть, затем боль, ползущую вниз по его телу, затем — когда ураган снаружи вырвал дверь — желанный холодок. Он рухнул на пол, позволив Циклону выкачать весь дым из Диспетчерской.
– Что ж, — прохрипела Абсентия, поднимая Корону. – Кажется, тот Контрейл был немного тупым.
– Он, эх, не думаю, что у него была возможности мыслить ясно. Кто-нибудь знает, какой фигней нас пытались отравить? – жеребенок поднял голову, дожидаясь ответа. Клауд Кавер отряхнулась и уселась на пол.
«Что бы это ни было, оно не сработало. Мы все еще на ногах. Какой поворот событий. Теперь нам осталось только найти Рэйнбоу Дэш и…»
– Ну так, э, каков план? Вежливо попросим Рэйнбоу Дэш открыть для нас лифт? Дружно помашем копытами и уйдем, насвистывая песню Дикси?
– Эм, – Корона почесал затылок и уставился в никуда.
Твердая решимость, совсем недавно переполнявшая Абсентию, снова испарилась, оставив только тень от уверенной в себе кобылки.
– Дэш и я… мы были близки. Не как друзья. Как семья. Больше, чем просто семья. Я смотрела на нее и только и мечтала о том, чтобы она меня заметила, – она поерзала передними копытами. – Хотела быть замеченной…
– Она хорошо натренировала меня, но я была так ослеплена ее великолепием, что ничему не научилась. А потом… – Абсентия медленно закачалась, накрыв голову копытами. Клауд Кавер прижала ее к себе. – Потом, — закончила она хрипло, – она заметила меня.
В порыве ярости Абсентия лягнула ближайшие перилла.
– И никто с тех пор не обращал на меня внимания! – она резко развернулась и пнула соседнюю стену, а затем бессильно рухнула на колени, всхлипывая. – Я посвятила ей всю свою жизнь, и всем, что я просила в ответ, был ее взгляд! Верность — ложь! Испорченный Элемент! Верность можно прикрыть, исправить и даже использовать для причинение боли. Что верность маленькой кобылки может значить для такой богини, как Рэйнбоу?
– А что, если не верить в таких божеств?
Абсентия посмотрела на лиловую кобылку с блеском в глазах. Их глаза встретились, и в этом взгляде заискрилась надежда.
– Но я все еще бесполезна. Мне слишком больно, Клауд. Я больше не хочу, чтобы Рэйнбоу обращала на меня внимание. И даже если двое сильных и умных жеребят не смогут победить ее, то что может сломленная кобылка?
– Нужна мотивация, Абсентия. До тебя у нас не было веских причин выбраться отсюда. Да, мы могли сбежать из этого Тартара, но зачем? Мы ведь могли спокойно сдаться. А потом появилась ты — лишенная достоинства и значимости кобылка. Ты заперта в своем собственном чистилище, и только у тебя есть силы, чтобы покинуть его. Мы можем летать.
– Летать, – пробормотал Корона, прервав свое молчание. После этого троица решила отдохнуть, облокотившись на перила и смотря на необъятную пустоту перед ними.
По мнению Клауд фабрика была настоящим шедевром. Каждая облачная стена была возведена копытами обычных пони — точно такими же, как и у нее. Она не отводя глаз следила за раскачивающимися туда-сюда проводами, поливающими искрами все вокруг. Искры летали повсюду, плавя металлические трубы и поджигая разноцветным пламенем все, до чего они могли дотянуться.
«Я еще никогда не видела горящее облако».
Гигантские покореженные трубы, покоящиеся в Циклонной Комнате, продолжали громко и протяжно стонать, будто выказывая протест своим непростительным повреждениям. Тем не менее, они продолжали работать, переправляя ресурсы на нижние уровни. Погодная Корпорация Клаудсдейла не остановит производство до тех пор, пока в ее шестеренках не сломаются все зубчики.
– Как вы думаете, они подозревают, что что-то произошло? – задумался Корона. – Те, внизу. Обычные рабочие, которых мы, эм, можем увидеть на улицах Клаудсдейла. Догадываются ли они, что Верхняя Фабрика разваливается на части.
– О, конечно, жалкие уродцы! Естественно они знают, что что-то не так. Я не удивлюсь, если перебои в системе доставки жидкости и электронной сети уже покалечили пару моих друзей.
Корона, Клауд и Абсентия одновременно повернули головы налево, широко раскрыв глаза. Светло-зеленая кобылка сидела на перилах, держась за них лишь передними копытами. Ее короткая розовая грива развевалась на ветру, как бы предупреждая, что при падении приземляться будет некуда. Но она продолжала говорить, несмотря на пустоту позади нее. Жеребята не смели пошевелиться.
– Конечно, я не могу знать наверняка. Нельзя покидать свой пост! Но все нормально, это место прекрасно, – кусок металла пронесся в сантиметре над головой кобылки, но она не придала этому значения. – По крайней мере, было раньше. Все еще прекрасно и может… нужно только немного починить. Починить все. Стены, трубы, управляющих. И его ногу, – она указала на темно-оранжевого жеребца, лежащего на полу. – Все нужно починить.
Наступила долгая тишина.
– Все, – подытожила Джентл Баттервинг.
Клауд Кавер решила вставить слово, чтобы избежать еще одного долгого молчания.
– П-привет?
– Нужно починить все! Починить все! Починить Гейча, починить вас! Вы сломаны! Неисправные механизмы в системе! Нужно удалить поломки. Почему вы сломаны? Почему вас нужно починить?
– Я н-н-не понимаю, – сказала Клауд Кавер, медленно отступая назад. Ее друзья последовали ее примеру.
– КАК ТЫ СЛОМАЛАСЬ, ПРОВАЛИВШАЯСЯ?! КАК ТЫ ЗАВАЛИЛА ТЕСТ?!
– Я слишком рано сложила крылья!
– Сломана! Ты сломана, и я должна тебя починить! Так много надо сделать! А-ха-ха-ха! Это смешно, видишь?
– Что-
– Это же чертовски смешно! Весело! А-ха-ха-ха-ха! – она откинулась назад в приступе непрекращающегося смеха, но тут же рухнула вниз. Она падала к Циклону, и ее смех эхом проносился по залу. Лишь за секунду до встречи с огромной турбиной, крылья Джентл раскрылись, и она воспарила вверх. Наворачивая круги, она долетела до самого потолка, непрестанно хихикая.
– Это так смешно! И знаешь, почему?
Клауд замерла, не отводя глаз от кобылы. Джентл резко остановилась и, сфокусировавшись на жеребятах, со свистом ринулась в их сторону. Она приземлилась на все четыре копыта, создав настоящую рябь на облачном полу, и прижала Клауд к стене, отгородив ее от друзей.
– НУ?! ЗНАЕШЬ?!
– Я н-н-не знаю, пожалуйста, мне жаль. Почему это смешно?
Глубоко дыша, Джентл прижалась к кобылке так близко, что Клауд могла почувствовать тепло ее груди. Джентл, не моргая, опустила голову, и их носы соприкоснулись.
– Это смешно, потому что… – она взяла паузу, все еще смотря на Клауд. За минуту молчания никто из присутствующих не решился сдвинуться и на дюйм. Клауд моргнула, и Джентл продолжила. – Потому что мне кажется, что я тоже сломана. Разве не забавно?
– Я…
– Зачем ты сломала меня, дитя?
– Я… прости?
– Зачем ты сломала меня? Почему я сломана? Все было в порядке. Не ломай то, что сложно починить. Хе-хе-хе. Ха! Ты опасна. Нужно все починить. Почему я сломана? Нет, — она отвернулась и заговорила само с собой, — сломана. Нужно починить. Говори связно. Ха! Ха-ха! ГОВОРИ! Сломана. Почини. Сломана. Почини. Сломана. Почини. Сломана.
Джентл постоянно повторяла эти слова, нарушая последовательность только истерическим смехом. Абсентия дотянулась до Клауд Кавер и навязчиво намекнула ей, что пора уходить. Светло-фиолетовая кобылка выскользнула из-под смеющейся пони, не смея отвести от нее глаз, но та даже не спохватилась.
Как только они, наконец, отошли от Джентл, Корона ахнул:
– Отпусти!
По реакции жеребенка они поняли, что оранжевый пегас, мимо которого они проходили, был все еще жив. Его копыто дотронулось до ноги Короны.
– Почему? – прохрипел он сухим и больным голосом. – Почему так больно?
«С меня хватит подобных разговоров на сегодня», – подумал Корона.
– Почему так больно? – повторился вопрос.
Клауд Кавер медленно обошла Корону и опустилась к тяжело дышащему Гейчу. Жизнь начала покидать его глаза.
– Почему так больно? – переспросила Клауд Кавер. В ее голосе не было ни горечи, ни триумфа. Этот жеребец делал то, что он считал правильным, разве нет? И теперь он, будто провалившийся, лежал на полу, страдая от непонимания и боли. – Почему так больно? – снова спросила она, глядя ему прямо в глаза.
Гейч вздохнул и опустил голову. Боль была последней каплей для него. Он больше ничего не мог сделать, не мог бороться с безумием. Безумие окружило его. Его худшие страхи стали явью, но вместо того, чтобы паниковать, он почему-то принял это. Жеребец облизнул губы, поднял голову и снова посмотрел на Клауд.
– Не должен упасть. Не должен упасть. Падение…
– Почему так больно? – повторила она, дожидаясь полного ответа.
– Падение… это… не то же самое… что и полет, – проговорил Гейч и затряс головой. Пот покатился по его лицу, смывая грязь, накопившуюся за много лет.
Клауд Кавер инстинктивно вздрогнула. После слов Гейча ее серьезность испарилась в одно мгновение.
– Что это за оправдания? Отвратительно! Это только-
Клауд подняла копыто, прося Корону замолчать. Она продолжала смотреть в глаза Гейча, борясь с ужасом, созданным словами жеребца.
– Ты умрешь?
Гейч снова затряс головой.
– Нет. Гораздо лучше. Буду… – он перевел взгляд на Джентл. – Буду починен.
Он закашлялся и, наконец, положил голову на пол, издав тихий смешок.
– Удачи, – сказал он потолку.
Клауд Кавер поспешила удалиться. Ее друзья тут же последовали за ней. Она не могла понять, была ли это искренность или насмешка.
– Ну?
Рэйнбоу Дэш искоса посмотрела на Хайда и мотнула головой, опустив свои защитные очки. Как только ее усталые глаза скрылись за тонированными стеклами, Хайд готов был поклясться, что перед ним стоит та самая молодая радужногривая кобылка, только начинающая свою карьеру в Погодной Корпорации. Все еще дожидаясь ответа, она медленно обошла вокруг огромного механизма в центре комнаты. Он был в два раза больше пегаски и по форме напоминал куб. Дэш провела по его гладкой поверхности копытом, позволив себе вздрогнуть от благоговения. Она ничего не могла с собой поделать, зная, насколько шикарным было Устройство «Пегасус».
Рэйнбоу продолжила осматривать Устройство, смахивая пылинки с его блестящей поверхности и приборов.
– Ну, вы вправду все еще хотите поймать тех провалившихся? Я имею в виду, это же клише какое-то. «Ха-ха, я злодей, и сейчас я заставлю тебя страдать и мучиться вместо того, чтобы просто убить тебя на месте и больше не волноваться о моих планах».
– Пошли, Хайд. Когда еще у нас будет возможность запустить Устройство? – она обняла машину смерти. – Это для Корпорации, а не для меня. Кроме того, токсин уже должен был сработать. Я, конечно, терпеть не могу персонажей, говорящих «хуже и быть не может» перед ливнем, но те отбросы наверняка уже мертвы.
Стоило ей договорить, как комнату тут же заполнил шум служебного радио.
– Дэш! Атмо!
– Меня зовут мисс Дэш, а моего коллегу — доктор Хайд Атмосфер, Гейч. У тебя нет права-
– Жеребята… направляются. К вам.
— О, просто замечательно. Что с твоим голосом?
– Нога сломана. Немного… больно.
– Тогда позови Джентл, – Атмосфер закатил глаза. – Я хотел бы узнать, что произошло до того, как провалившиеся внезапно появятся здесь.
В динамике раздалось шарканье, затем — тишина. Через десять секунд раздался второй голос.
– Сломано. Все сломано. Сломанная нога, сломленные крылья, надломленный разум. Починить, починить, починить, ла-де-ла-де-да. Ха-ха-ха-ха, Гейч! Гауч. Гейч отгаучен! А-ха-ха-ха!
– Хорошо, хорошо, великолепно. Что там с провалившимися, Гейч?
– На пути… к вам. Работал быстро. Нужен отдых. Пока.
Радио отключилось прежде, чем Дэш и Хайд успели вставить слово. Они пожали плечами и вернулись к работе. Через несколько минут неловкого молчания Рэйнбоу решила заговорить.
– Хорошо. Допустим, я в беспомощном положении, и я не знаю, как засунуть этих уродцев в машину и не опуститься до состояния Джентл или Гейча. Все, что я знаю — это то, что Корпорация в опасности, и ей нужна моя помощь. Но все же я не знаю, что делать.
– И я тоже?
– Я такого не говорила.
– Но ты и не говорила обратного.
– И ты хочешь сказать, что знаешь?
И снова Хайд оставил управляющего наедине со своими мыслями и сосредоточился на работе.
– Что ты делаешь? – поинтересовалась Рэйнбоу Дэш.
– То, что нужно, мисс Дэш. Возможно, Устройство «Пегасус» нам и не понадобится. Мы сможешь прервать этот балаган раз и навсегда.
В этот момент вся комната затряслась, от чего все светильники начали беспорядочно раскачиваться. Хайд с опаской смотрел, как одна из ламп пронеслась в опасной близости от трубы с жидким громом.
– Хорошо. Я думаю, этого будет достаточно, – сказал он, отойдя от двери.
Абсентия, Корона и Клауд Кавер сидели перед входом в невероятно длинный коридор. Все источники освещения давно потухли, сделав это место темным и несчастным. В самом конце коридора, в двух сотнях шагах от себя, жеребята увидели настежь отворенную одинокую дверь, свет из которой разгонял вездесущую тень.
– Да они издеваются, – сказал Корона, проведя копытом по гриве. – За кого они нас держат?
– За кучку уставших и испуганных жеребят, которым некуда больше идти, – сказала Абсентия, обращаясь скорее к стенам, чем к Короне. На дверь она смотрела с явной опаской. – Я думаю, что как только вы войдете в эту дверь, я перестану быть полезной. Я буду следовать за вами, и если произойдет что-нибудь плохое, я сделаю все возможное, чтобы помочь вам.
Клауд кивнула и размяла крылья.
– Итак, Клауд, если они уже ждут нас за той дверью, то почему бы нам не удивить их? Может, просто ворвемся туда?
– Не сработает. У нас есть дверь, и наши судьбы лежат прямо за ней. Мы можем ворваться туда в костюмах клоунов, и все равно ничего не изменится, – она поморщилась. – Я хочу умереть с достоинством.
– Ладно, – Корона выпятил губу. – И как же мы собираемся победить этих ребят?
– Засунем в их же радужную машину. Она должна быть настроена к нашему приходу. Если не получится, то вырубим одного из них и оттащим к лифту, чтобы снять замок.
– Понял. Раскидать их всех и не умереть, да?
– Типа того.
– Если вам станет легче, – пробормотала Абсентия, – во время моей первой попытки побега я и еще несколько провалившихся выполняли те приемы, которые мы провалили на экзаменах.
Клауд Кавер резко обернулась.
– Правда?
– И это почти сработало.
– Хорошо, тогда мы пойдем.
Корона и Клауд Кавер двинулись в сторону двери, стараясь идти нога в ногу. Путь был коротким, но ужасно мучительным. Они остановились на пороге, чтобы в последний раз взглянуть на взволнованную Абсентию, и сделали последний шаг.
Удивительно, но они все еще были живы. Комната была довольно пустой, если не считать огромный куб в середине, несколько контейнеров и компьютеров. Над дверью располагался целый ряд старых подмостков. Среди них виднелись дрожащие трубы, намекающие на то, что ПКК не собирается останавливать работу.
– Прекрасно. Отличное место для финальной схватки.
– Зачем драться, если мы можешь закончить это прямо сейчас?
Рэйнбоу Дэш стремительно взлетела из-за Устройства и мастерски приземлилась прямо на подмостки над жеребятами. Она медленно прошлась по дрожащей платформе, не прекращая разговор.
– Честно говоря, я поражена, что вы видите во всем этом только какую-то схватку. Где ваше чувство гармонии?
Клауд Кавер злобно уставилась на кобылку.
– Да что ты вообще знаешь о гармонии?
Пегаска продолжила прогуливаться по решетке, будто Клауд была частью интерьера.
– Я знаю, что гармонии нужен компромисс. Смеяться над своими страхами. Ставить других превыше себя и никогда не бросать то, что важно для пони. Мы пошли на компромисс с Эквестрией, давая каждому пони хорошую жизнь, но в то же время, отбраковывая собственный вид. Мы смеемся над темнотой этих залов. Мы добровольно работаем с болью и горем, чтобы сохранить погоду в стабильности и очистить Клаудсдейл от черных пятен на нашей расе. И мы никогда не откажемся от этих целей.
Клауд промолчала, а Корона медленно двинулся вперед, не теряя Рэйнбоу Дэш из поля зрения.
– А вы решили уничтожить предприятие, без которого вся эта планета сгниет. Вы кричали и убегали, а теперь слепо кричите на свои страхи. Вместо того чтобы умереть во благо мира, вы стараетесь сбежать, даже если из-за этого завянут растения и пересохнут реки.
– А теперь скажите мне, провалившиеся, что вы знаете о гармонии? Ваша самоуверенность просто убивает меня, правда.
– Разве нет другого способа? – внезапно выкрикнул Корона, шокировав Клауд.
«Что он делает?»
– Способа сделать радугу без пыток невинных жеребят. Гуманный вариант, при котором небо останется на месте. Зачем нужна боль? Зачем нужен этот ад?
– Что ж, справедливый вопрос, – задумалась Дэш, достигнув края подмостков. Она положила копыто на внушающий клапан и, наконец, повернулась в сторону жеребят, заставив Клауд вздрогнуть. – Да, это действительно необходимо для производства. Без обид, – она полностью открыла клапан. Несколько труб в помещении вздулись, начиная разбрызгивать направо и налево жидкий гром. Клауд Кавер нырнула в первое попавшееся укрытие, а Корона взлетел вверх, спасаясь от опасной жидкости у потолка.
– М-да, хорошо, что хотя бы один из вас способен шибко мыслить, – объявил новый серьезный голос. Клауд повернулась к его источнику, но тут же получила копытом в лицо и упала на облачный пол. Кобылка попыталась подняться, но темно-красная нога тут же опустилась на ее спину, прижав ее к полу.
– Сопротивляйся сколько хочешь, – продолжил Доктор Атмосфер. – У меня богатый опыт в сдерживании провалившихся, – он засмеялся и сильно сжав крыло Клауд. Она изо всех сил старалась не застонать, но вместо этого потеряла сознание от боли.
– Клауд!
Рэйнбоу Дэш улыбнулась и с легкостью вернула клапан в первоначальное положение. Затем она оттолкнулась от толстой центральной трубы и со скоростью ракеты полетела в сторону Короны. В последнюю секунду она развернулась и врезалась копытами прямо в череп ничего не подозревающего жеребенка. Жеребенок рухнул на облачный пол, который разошёлся волнами при столкновении.
– Я же говорил, – сказал Атмосфер, связывая ноги Клауд вместе. – Это было просто. Старый добрый жидкий гром!
– Конечно. А нам повезло. Мы все еще сможем погрузить их в Устройство. Старый добрый инстинкт самосохранения! – она усмехнулась и потащила бессознательного жеребенка к Устройству «Пегасус».
Абсентия тихо плакала под дверью, наблюдая, как ее друзья терпят поражение.
«Я не обращала внимания на моих прошлых друзей и потеряла их. Они даже не знали, как я ценила их. А теперь я могу потерять своих новых друзей. Но Дэш здесь! Она так крута! Хватит! Нет! Она не крута. Она никто!»
Кобылка посмотрела на трубы над комнатой. Она прекрасно знала, на что способен жидкий гром. Она уже слышала о нем и о тех, кто погиб, не совладав с его мощью. Она могла бы воспользоваться им, но не получила бы ничего. Ее друзья пострадают вместе с ее врагами.
Ее крылья болели. Но могла летать, но не так хорошо, как раньше. Она хотела летать. Летать — это хорошо. Абсентия улыбнулась, но тут же вспомнила о своих проблемах. Она могла бы взлететь и толкнуть Рэйнбоу прямо в машину. Нет, она может сбиться и случайно убить своего друга. Может быть, она сможет пригрозить Дэш, если возьмет Атмосфера в заложники? Он сильнее. Она не сможет победить врагов, не навредив друзьям.
А нужно ли ей побеждать их? Она снова посмотрела на вентиль.
Она очень хотела летать.
Она очень-очень хотела летать.
– И все в выигрыше, – объявила Рэйнбоу Дэш, погружая Корону на конвейерную ленту. Оранжевый пегас стонал и дергался, но Дэш не обратила на это никакого внимания и направилась к контрольной панели. Атмосфер усмехнулся и встал рядом с Дэш, помогая ей окончательно настроить Устройство для работы.
– Рэйнбоу Дэш!
– Хм?
Удивленная Дэш обернулась назад и увидела странную кобылку, гордо стоящую на подмостках. Ее ярко-красные глаза встретились с фиолетовыми глазами незнакомки, и ее сердце остановилось.
– Ску…?
– Отпусти моих друзей, или я открою вентиль!
Дэш потеряла дар речи. Она могла только стоять в оцепенении и смотреть на кобылку. Доктор Атмосфер же сделал шаг вперед, нервно посмеиваясь.
– Н-нет, ты не сделаешь этого. В этом нет смысла. Да, ты убьешь нас, но твои друзья отправятся вместе с нами. А без Дэш и меня, – он продолжил увереннее, – ты никогда не покинешь эту фабрику! Ну так что, глупая кобыла? Чего ты надеешься добиться?
Абсентия проигнорировала Хайда, продолжая смотреть в глаза Дэш. Однажды у нее уже было будущее. Клауд Кавер говорила, что когда они сбегут, у Абсентии появится второй шанс.
«Наплевать на будущее. Я просто хочу летать».
– Я убила тебя! Тебя нет!
Рэйнбоу Дэш вышла из ступора. Мысль о том, что это уже было, вгрызлась в ее разум. Голова Дэш тут же взорвалась от головной боли, которая не давала ей ясно мыслить.
– Я убила провалившуюся, которая подвела меня! Я знаю это! Я отчетливо помню это… Ты не можешь быть жива!
– Я не провалившаяся, Рэйнбоу Дэш, – Абсентия положила копыта на огромный вентиль. Она говорила громче, чем когда-либо за эти двадцать лет. – Я не та, кто подвела тебя. Я твоя сестра, Дэш!
– Сестра…
– Рэйнбоу, не слушай ее! Она просто шизанутая коб-
– Заткнись, Хайд! Заткнись! Ты не можешь справляться с любой ситуацией! Ты не знаешь! Я устала от твоих постоянных попыток отнять у меня эту фабрику! Я поклялась, что буду вечно защищать Погодную Корпорацию! Это все, что у меня есть. Только ПКК и… и моя сестра, – на ее глазах проступили слезы. – Моя прекрасная младшая сестра…
– Я не твоя сестра.
– Я… что?
– Я не твоя сестра. Я провалившаяся, которая подвела тебя.
– Но… ты только что сказала…
– Рэйнбоу Дэш, во мне живут две пони.
Дэш ударила по полу и рявкнула:
– И кто же ты тогда?!
– Я провалившаяся, которую ты хочешь убить, и я твоя сестра, которой ты никогда не навредила бы.
– Но…!
– И я отниму у тебя обеих.
Абсентия закрыла глаза и повернула клапан. Трубы над ней мгновенно среагировали, и литры жидкого грома вылились на кобылку. Она почувствовала, как через все ее тело прошел электрический заряд, и как заискрился каждый ее нерв. Ее мозг закипел, ее копыта задергались, ее мышцы будто пустились в танец — и все это произошло за доли секунды. Ей хватило времени на то, чтобы расправить крылья, до того, как она потеряла контроль над своим телом. Она перевалилась через перила и начала стремительное падение вниз.
Рэйнбоу Дэш бросилась было ловить ее, но была слишком ошеломлена, чтобы сдвинуться с места. Она так и осталась стоять в стойке, наблюдая, как Абсентия проваливается сквозь облачный пол.
Абсентия еще никогда не была так счастлива. Ее крылья прорезали свежий воздух, а ветер очищал ее оранжевую шкурку от многолетней грязи. Все ее тело онемело, но она все еще могла чувствовать будоражащее покалывание. Она дрожала, но не от холода, а от ощущения полета, которое она не испытывала с тех самых пор, как она была еще совсем маленькой кобылкой.
«Не так уж и плохо, – подумала она. – В конце концов, падение — это почти то же самое, что и полет, верно?»
Ее вопрос так и остался без ответа.
– Скуталу… – прошептала Рэйнбоу в пол. Почувствовав дрожь, она обернулась и увидела Доктора Атмосфера, смотрящего на нее сверху вниз. В его взгляде не было ни злобы, ни самодовольства, ни чувства превосходства — только обычная жалость.
– Хайд, она… Я не…
– Слишком много пегасов погибло ради этого предприятия, Рэйнбоу. Ты согласна? Теперь ты это понимаешь? Смерть любимых причиняет боль. Боль, которую нужно убрать из нашей работы.
– Хайд?
– Я устал, Рэйнбоу. Я очень устал. Но мы можем все исправить с помощью открытия доктора Тест-Туба. Мы можем изменить мир к лучшему. А потом, – он взял театральную паузу, – править им.
Ощущение реальности начало возвращаться к Рэйнбоу.
«Теперь все понятно… но… сейчас? Почему именно сейчас?»
– Ты решил воспользоваться случаем, Хайд? И именно сейчас? – ее прервал звук очередного взрыва. Тысячи труб вокруг них жалобно застонали. – Мое предприятие… Мое бедная, бедная Корпорация… Это твоя вина, Хайд.
– Я просто дал твоим технологиям сплоховать, Дэш.
– Эти технологии были произведением и-! – ее аргумент был прерван сильным ударом в челюсть от Хайда. Он еще долго стоял над своим бессознательным управляющим, глубоко дыша. Ему влетит, но это стоило того. Конечно же, она не избавится от него. Он ведь единственный, кто сможет починить весь этот бардак в новой эре.
«В новой эре Пегасов».
Он раз за разом повторял эту фразу у себя в голове. Наконец, Хайд решил расслабиться, несмотря на окружающий его хаос. Хаос — это его стезя. Даже Дискорд не сравнился бы с ним. Внезапно позади него раздался всхлип.
Двое связанных жеребят перевалились за конвейерную ленту и извивались в тщетной попытке освободиться. Хайд усмехнулся и обошел машину.
– Не волнуйтесь, – проворковал он, развязывая кобылку. – У вас, конечно, есть причины накинуться на меня, но я попрошу вас воздержаться от этого. Вы оба свободны.
Клауд Кавер размяла копыта и отошла от жеребца.
– Ага, конечно.
– Честно. Я даже лично провожу вас до лифта.
– Но… с чего такая честь? – Корона обнял Клауд.
– Потому что вы отлично справились со своим заданием. Вы создали настоящий Тартар!
Он захохотал и вышел в коридор. Клауд Кавер посмотрела на Корону, пытаясь собрать мысли вместе. Чувство победы тонуло в отвращении и непонимании.
«Он использовал нас? Для чего? Что будет дальше?»
Но Корона только пожал плечами и с опаской последовал за Доктором.
– Что ж, Клауд, готова, наконец-то, выйти в мир?
Мир за дверьми лифта был пустым, и Клауд Кавер долго не могла решить, что ей чувствовать: радость или тревогу. После всего того, что случилось, ее просто отпускают. После всего, что она увидела, после ада, после пыток, после воплощения самой смерти, она идет к выходу из Корпорации и может спокойно рассказать миру, что лежит за этими черными тучами, за тайнами и ложью.
А что если их выпускали как раз для этого?
Клауд Кавер резко остановилась, и Хайду с Короной пришлось сделать то же самое.
– Что случилось, малышка?
– Почему ты делаешь это? Это какой-то трюк?
– Трюк, – объяснил он медленно, – это те изменения, которые я преподнесу миру.
Клауд только прищурилась. Корона, смотрящий то назад, то вперед, не выдержал и подошел к своей подруге.
– Ты что делаешь? – шепнул он. – Хочешь навредить его самомнению? Он отпускает нас! Даже если это какой-то трюк, мы будем уже далеко отсюда. Далеко-далеко, – добавил он, посмотрев на большущий бассейн с радугой.
– Эй, дети, если вы закончили обсуждать меня, то заметьте, что вокруг вас полно окон. Кыш, прочь отсюда. Проваливайте.
Клауд подошла к открытому окну и оглянулась назад. Доктор Атмосфер махал им копытом на прощание и глупо улыбался. В последний раз взглянув на Корону, она прыгнула вниз и полетела.
Что-то было не так. Она не должна лететь. Не было больше ни былого наслаждения, ни облегчения.
«Разве не этого я хотела? Тогда почему меня так тошнит?»
– Все в порядке, Клауд?
– Где все? Почему весь комплекс пуст?
– Мне кажется, я вижу пони на городской площади и еще больше около торгового центра. Должно быть, что-то происходит.
Клауд осмотрелась. Зеваки и репортеры окружили городскую мэрию. Такие огромные толпы без важной на то причины были редкостью для Клаудсдейла.
– Пошли в какой-нибудь магазин. Там наверняка будет мало народу, и мы сможем узнать все по телевизору. Кроме того, мы не сможем и слова произнести в такой толпе.
– Хорошо, – сказал Корона и отклонился влево, пропадая из поля зрения Клауд. Через минуту он приземлился около небольшой толпы горожан. Клауд завелась и закричала на них, еще даже не приземлившись на землю.
– Слушайте! Слушайте, все! Нечто ужасное происходит в Погодной Корпорации Клаудсдейла! Они делают ужасные, ужасные вещи и-
– Да, да, девочка! Замолчи, мы пытаемся слушать.
– Закройся, кобылка! Я ничего не слышу из-за тебя!
Клауд Кавер отшатнулась.
– Но это не шутка! Они-
Целый хор “т-с-с” быстро заставил ее замолчать.
– Клауд, – прохрипел Корона, – тебе стоит посмотреть на это.
Оранжевый жеребенок привел ее прямо к витринам с телевизорами, на которых официально одетая пони читала какую-то информацию по листку бумаги. Она из-за всех сил старалась держать тон своего голоса нейтральным, но на ее лице проглядывался явный страх.
– …Кантерлотские власти еще никак не прокомментировали эту ситуацию. На данный момент они заявили лишь, что выплата компенсаций является самой приоритетной задачей. А тем временем Клаудсдейльские Новости вернутся к пресс-релизу Погодной Корпорации Клаудсдейла, поступившему к нам этим утром.
На экране появился Доктор Атмосфер, что вызвало немалое удивление у жеребят. Он больше не выглядел усталым и грязным жеребцом, каким он был при их последней встрече. Позади него была чистая, белая стена, и не было видно никаких следов разрушений, протечек или оголенных проводов.
– Я более чем уверен, что это станет большим шоком для Кантерлота и Эквестрийского королевства. Мы не хотели хранить такие темные и опасные секреты, но нам приходилось работать по заветам наших предков. Те ужасы, которые я описал ранее, не надуманы и не преувеличены, и я понимаю, что у Корпорации нет оправданий. Однако я надеюсь, что мы сможем хоть немного загладить нашу вину внедрив в производство новые технологии. Технологии, которые освободят нас от средневековых и мучительных махинаций, которые мы использовали столь долгое время.
– Я хочу, чтобы вы знали: несмотря на то, что этот пресс-релиз является в первую очередь честным заявлением, которое должен услышать каждый пони, мы все равно имеем право за самозащиту. Наши далёкие предки прекрасно осознавали, что над погодой нужен постоянный и неотложный уход, иначе мир, каким мы его знаем, был бы давно уничтожен. Сбор Спектры из живых образцов был единственным способом, способным гарантировать дальнейшее существование Эквестрии. Они объявили- у нас есть любопытные записи- мы считали, что погода гораздо важнее жизней обычных пони.
– Они хотели сделать это на добровольной основе, но никто не согласился умереть во имя светлого будущего, а мы — защитники небес — не могли позволить себе просить помощи у Единорогов или Земнопони, не понимающих истинную важность неба. В конце концов, наши предки нашли выход. Изгнание тех, кто провалил Летные Экзамены — это традиция, пришедшая еще из Доэквестрийской эпохи и навсегда ставшая частью Пегасьего общества. Вместо того чтобы прогонять этих провалившихся и оставлять их жить в страхе и позоре, Корпорация решила использовать их во благо.
– Переработанные нами жеребята являются настоящими героями Погодной Корпорации. А мы навсегда останемся злодеями, даже несмотря на то, что никто из нас никогда не наслаждался тонкостями этой ужасной работы. И вот мы незаметно подошли еще к одной цели этого пресс-релиза.
Доктор Атмосфер сделал паузу и потянулся за кувшином с водой. На экране снова появилась кобылка с бумагой, но образ красного жеребца глубоко впечатался в глаза кобылки.
— Сегодня Корпорация представила нам свою новую систему сборки Спектр при помощи кровяных приводов. Они также опубликовали системные достижения, которые были сделаны за последние пару тысяч лет. За подробностями вы можете обратиться в нашей студии на Циркумнамбулус Авеню…
– Я, БЛИН, поверить в это не могу! – заорал Корона, громко топнув. – Это просто н- эй, Клауд, ты куда?
Клауд шла прочь через толпу потерявших интерес пони.
– Клауд?
Она села на краю улицы — в месте, где Клаудсдейл кончался — и посмотрела вниз. Под небесным городом, за его заманчивым декором и социальной психологией, она увидела бесплодные темные земли.
– Ну же, Клауд. Что ты делаешь?
Со слезами на глазах кобылка повернулась к Короне.
– Я иду домой, – сказала она, расправляя крылья и лениво отталкиваясь от края. – Где был он ни был.
Корона стоял и смотрел, как его подруга медленно опускается к земле. Внезапно он почувствовал себя одиноким, даже в толпе пони, снующих туда-сюда. Он еще долго так стоял, не смея оторвать взгляд от кобылки. Обернувшись, он снова увидел Клаудсдейл и закутанную в тучи Фабрику. Он опять повернулся вперед к отчаянию, но внезапно увидел надежду.
И он нырнул вперед, падая к своей подруге.
Или это был полет?