От рассвета до рассвета
Сцена третья. Недосвергательная
Вот полдень, работа кипит уже более семи часов. Селестия сосредоточила остатки своего измождённого разума на анализе отчётов. Так же она принимала по двенадцать пони в час, успевая параллельно читать донесения из разных уголков страны. Квистен поменял уже шесть перьев, исписывая королевские распоряжения. Временами он вздыхал от усталости и если в этот момент они с принцессой были в тронном зале одни, она как-нибудь ободряюще подкалывала его. Например:
— Терпи жеребец, главой табуна будешь!
Или
— Осталось всего десять часов работы, и если мы не сбавим темп, мы закончим со всеми приготовлениями и пойдём отдыхать. До завтрашнего утра разумеется.
Квистен щурился и продолжал работать. Что-то ему подсказывало, что десятью часами он не отделается.
— Князь Концерн, Вы славно потрудились, — в сотый раз за день произносила принцесса нечто подобное, однако каждый раз она говорила чистую искреннюю правду, а не заготовленные клише. — Ваша область процветает, и Ваши пони счастливы. Вы можете гордиться собой. Я по-настоящему счастлива, когда вижу такое упорство у моих подданных. Вы должны знать, что своей преданностью и трудолюбием оказываете мне неоценимую помощь.
— Я горд уже только тем, что это говорит мне сама светоносная принцесса Селестия! Вы слишком добры ко мне. Позвольте поцеловать Ваше копыто! – произнёс он искренне, встречая её лучезарный взгляд мягкостью своих добрых зелёных глаз.
Селестия всегда знала, когда кто говорит искренне, а когда кто лицемерит или лжёт. И если у принцессы были силы, с лицемером всегда случались какие-нибудь весёлые несуразности, которые, впрочем, заставляли их задуматься над этим намёком. Либо же Селестия просто давала понять, в чём лживые пони неправы. К сожалению, встречались и такие. Но сегодня для всех лицемеров города настал праздник – Селестия слишком устала.
Хотя…
— Барон, Вы славно потрудились, однако не изволите ли Вы мне рассказать, почему при финансировании в пятьсот тысяч битов, Ваша дорога, была построена так, будто на неё Вам было отпущено пятьдесят?
— Во всём виноваты погодные условия. Из-за ливней наши рабочие не смогли вовремя справиться. Эта весна выдалась крайне дождливой. Однако если Вы продолжите финансирование на ещё один сезон, то возможно качество дороги можно будет улучшить, — облизнул он мечтательно губы.
Селестия улыбалась, несколько секунд смотрела в пол и с еле заметной укоризной качала головой.
— Весна была настолько дождливой, что накапала Вам на целый замок под Поньтантой? – осведомилась она.
— Я… э… — замялся барон. – Я не понимаю о чём Вы…
— И я пока не понимаю, однако надеюсь, намёк Вы мой поняли. В последний раз я Вам намекаю, барон. Если это повторится в следующий раз, то текст будет, самый что ни на есть, прямой, — подняла она бровь, — я даю Вам финансирование на ещё один месяц. Но молитесь, чтобы работа была выполнена качественно. Вы ещё можете отказаться от этой деятельности. Хотите?
— О нет, нет! – воскликнул барон.
— Тогда сделайте, пожалуйста, так, чтобы у меня не возникало обратного ощущения. Всего хорошего, барон, — улыбнулась она. – Не теряйте веру в лучшее и постарайтесь обрадовать меня к следующему разу.
— Я буду стараться, Ваше Высочество… — уныло пробубнил тот на прощание.
Ещё через пару часов Селестия увидела, что её помощник в конец загибается. Ещё немного, и он больше не сможет работать. Ну, вот сидит и клюёт стол. Уже несколько раз проливает чернила на документы. Ему нужен перерыв. Да и его работа почти закончена на сегодня.
— Квистен, отправляйся в Понивилль. Там ты встретишь Кэденс, Авиафору и Сентурио. Проводишь их на вокзал и покажешь им дорогу в Кантерлот.
— Но разве?... – помощник попытался задать очевидный вопрос о принцессе Ми Аморе Кадензе, которая многократно бывала в Кантерлоте.
— Да я знаю. Просто Кэденс последнее время очень-очень много работает и, кроме того, её ориентировка на местности даже в лучшие её годы оставляла желать лучшего. Просто встреть их. Чеcтно, это не повредит. Мэры северных городов должны прибыть ровно к началу саммита.
— Будет исполнено, — ободряюще кивнул помощник, радостный, что может размяться после многих часов работы.
Охраны у дверей кабинета Селестии не было. Дело в том, что её гвардия до сих пор думала, что принцесса в тронном зале, а не у себя, куда она улизнула, не замеченная никем. Светоносная хотела уединиться на своём фиолетовом матрасе перед камином и побыть в абсолютной тишине – и на то были причины. Гвардейцы то и дело, просили кого-нибудь не беспокоить принцессу, чем сами хорошенько мешали ей, а она хотела сосредоточиться на своей работе так, чтобы её нипони не мог отвлечь. И вот, в полшестого вечера, когда все приёмы уже как час закончились, а Селестия была погружена в свою работу, сверяя рапорты военных, отчёты экономистов, социологов, министров магии и мэров городов, дверь в её кабинет была распахнута самым наглым образом.
— Великая и Могучая Тррикси пришла, чтобы свергнуть тебя! – воскликнула открывшая задним копытом дверь синяя единорожка. – Твоё правление кончилось, сейчас я достаточно сильна и опытна, чтобы сразиться с тобой и выйти из сражения победителем!
— Ага, — автоматически произнесла Селестия, даже не посмотрев в сторону вошедшей. Ей ну очень нужно было сосредоточиться – оставалось мало времени и ей требовалось решить одну весьма сложную стратегически-организационную проблему. Как обычно проблемы были связаны с Филлидельфией, но светоносная правительница не была намерена отступать.
— Сделаем всё по-доброму, терпимо, но и наведём порядок, — думала она в момент выдвинутой ей угрозы.
— Трикси нашла отобранный у неё амулет аликорна! И теперь с ней не сравнится в магии и силе ни одно живое существо! — торжествовала нарушительница спокойствия.
Селестия вздохнула, подняла голову от исписанных стратегическими схемами листов бумаги, и раздражённо посмотрела на отвлекающий её по пустякам субъект. Именно раздражённо, а не зло. Правда взгляд этот продлился не больше секунды, её вдруг как будто что-то осенило, она взяла теликенезом единовременно три карандаша и перо и принялась всеми ими писать и чертить, зачёркивать и вновь писать и чертить. Вот она богиня дня во всей своей красе – сражается с неорганизованностью, иррациональностью, создаёт планы, которые по возможности устроят каждого и, несомненно, она же и проследит за их исполнением. Главное, чтобы никто не остался обиженным или невыслушанным, а в местах где не получается договориться, всегда можно найти компромисс. Именно этим сейчас Селестия и занималась – искала методы сложения самых разных векторов желаний жителей Филлидельфии по поводу использования освободившегося места прямо в центре города. Что будет полезней? Возможно ли комбинированное использование пространства? Как то или иное решение повлияет на инфраструктуру города и как отразится на имперском уровне?...
Трикси порядком надоело стоять в дверях. Честно говоря, её не обрадовало то, что её игнорируют и недооценивают. Дискорд побери! Она пришла свергать Селестию, а к ней относятся как к… жеребёнку! И ни во что не ставят! Пора это прекратить!
— Трикси научит слушать её! – гневно вскричала единорожка и собиралась, было, выстрелить заклинанием в Селестию. Принцесса подняла голову, на секунду её рог засветился, и амулет аликорна на шее Трикси треснул и как простая стекляшка разлетелся на мелкие кусочки. Селестия вернулась к работе.
— Как… Как это могло произойти?! Мой амулет! В дребезги! – огорчённо произнесла Трикси.
— Ага, — на автомате подтвердила принцесса, приспосабливая линейку и карандаш к карте города. Сейчас нужно было выбрать один из многих предложенных проектов, соперничавших друг с другом по трудозатратности, прибыльности, востребованности и актуальности в данном городе. И как назло ни одного инженера в Кантерлоте! Они уже все сказали своё слово – и свидетели тому – множество чертежей и целые талмуды заметок, прилагающиеся к этим чертежам, обильно лежащие у принцессы на столе. Но теперь все они разъехались по отпускам, а принцесса осталась с проблемой один на один.
Тут у Трикси от возмущения пошёл дым из ушей. Такого развития событий она никак не могла ожидать.
— Но у Трикси есть ещё план «Бэ»! – воскликнула взбешённая чародейка.
— Прошу, немедленно покинь мой кабинет и не мешай мне работать. Пожалуйста. Я очень устала, — произнесла почти умоляюще принцесса, но увидев, что её не слушают, вновь погрузилась в свою работу. Сейчас у неё оставались силы ровно на то, чтобы довести дело до конца.
– Раз ты устала, тебя будет проще победить! – торжествовала глухая к просьбам Трикси. — Сейчас при помощи тёмного бога оголтелого школотизма, бога штампов и шаблонности мышления, (Селестия закрыла уши копытами в тщетной попытке больше не слушать этот бред) бога не по-русски написанной эпической фанфикции с невыверенной орфографией и ненормальными лексическими конструкциями, бога пейсательского ЧСВ и бога малолетнего развратизма, Трикси призовёт страшного монстра!
Трикси призывает тебя: Мэри Сью явись
И во имя блага всех пони с Селестией сразись!
Посреди комнаты во всполохах чёрного дыма появился чёрный аликорн с развивающимся чёрным плащом, скрывающим его кьютимарку (никто бы не удивился если бы её вообще не было, ага), и с чёрной шляпой с полями, скрывающей его рог и шрамом во всю его чёрную морду.
— Кого тут надо замочить во имя любви и справедливости?! – воскликнул он.
— Мэри Сью, победи Селестию! – воскликнула Трикси, предвкушая быструю победу.
— Я не Мэри Сью! — гневно взревел аликорн. – Мэри Сью это толпы других подобных мне, но не я! Я, в отличие от них, – настоящий, живой, интересный, обаятельный, загадочный и романтичный. У меня было тяжёлое детство, — он сделал драматическое лицо, — ты не представляешь, как трудно жить без родителей. Их жестоко убили, и теперь я хожу весь из себя такой брутальный, крутой и никогда не улыбаюсь. Моё прошлое даёт мне право творить всякую хрень без зазрения совести, ведь я такой – сделал он мхатовскую паузу, — особенный!
— Ладно, принимайся за дело, — воскликнула единорожка. – Эквестрия сама себя от тирании солнцезадой не спасёт!
Аликорн кивнул, произнёс пафосную речь….
Поняв, что заткнуть уши по-нормальному не получается, а наушников поблизости нет, Селестия подумала:
— Почему в моём кабинете?! Почему цирк нужно устраивать именно здесь?!
Подумав, в свою очередь, что первой было не достаточно, аликорн произнёс ещё одну пафосную речь. А затем, ещё одну. Наконец он медленно начал приближаться к Селестии выбирая, откуда лучше нанести первый удар. Та на него даже не смотрела. У неё были дела важнее – она из последних сил пыталась сосредоточиться на своих идеях и решить, наконец, многомерную задачу, которой она занималась уже несколько часов.
Но вот Мэри Сью разбежался, и с криком: «за демократию, за попаданцев, за конец тирании принцессы как таковой!»…
…пролетел мимо — в витраж за спиной принцессы, пробил его насквозь и грохнулся на землю с высоты кабинета Селестии над уровнем Кантерлотской мостовой.
Всё. Не стало Мэри Сью.
Однако, рассмотрим ещё раз, как это произошло. В тот самый момент, когда аликорн прыгнул на принцессу, она наклонилась, чтобы дотянуться до кофейника, ибо кофе всё время мало. Не мудрено – шестой час, а она всё ещё работает, да и мешают сосредоточиться тут всякие…. Она наклонилась — он пролетел мимо неё — она вновь поднялась на место и принялась за работу.
— Ещё и витраж разбили, — с грустью подумала Селестия, отпивая кофе из огромной кружки. – Чем он-то был виноват?
Чаша терпения переполнялась. Она очень любила этот витраж. Один очень хороший пони в знак долгой дружбы и верности принцессе, в знак благодарности сделал лучшее, что он умел делать – а именно украсил её кабинет таким чудесным образом.
— Ниежа себе… — только и сумела проговорить шокированная недосвергательница. – Но! Но! Это должно было сработать…
Селестия поднялась на ноги и встала перед Трикси. Никакой возможности работать дальше не было. Надо было разобраться с раздражающим фактором.
— Пожалуйста, в последний раз прошу тебя, войди в моё положение, не мешай мне работать и покинь мой кабинет. Если хочешь поговорить со мной – приходи завтра. Я с радостью побеседую с тобой, идёт? – с надеждой попросила Селестия.
— Ну, хорошо… — после паузы проговорила та. – Принцесса, ты дорого поплатишься за свою дерзость в отношении Великой Трикси! У неё есть ещё план «Вэ»!...
Однако поделиться им с принцессой шарлатанке было уже не суждено. Шёлковый платок Селестии, окружённый её золотистым облачком магии, соскользнул со стойки для одежды и мягко, но уверено, обвязался вокруг рта Великой и Могучей.
— Ммм! – только и смогла сказать та.
Селестия, решившая, наконец, основательно заняться проблемой, отвлекавшей её уже добрых пятнадцать минут, думала, что же ей делать дальше. Стража осталась у тронного зала. Звать её оттуда – дело долгое и неблагодарное. Да и не хотела она их звать. Стража работает грубо.
— А, придумала! – воскликнула усталая принцесса и не злобно, а скорее утомлённо произнесла: — я знаю, что с тобой делать. Надеюсь, у тебя нет клаустрофобии. Ничего страшнее с тобой не произойдёт и больно не будет, так что успокойся и не трясись. Ты отлично знаешь, что я не обижаюсь на подобные выходки, но прости, сейчас ты не оставила мне выбора. Ты мешаешь мне работать. Я попросила по-хорошему два раза, несмотря на то, что мне полагается приказывать. Ты же не выполнила мою просьбу, и, как я полагаю, не собираешься её выполнять. Поэтому тебе придётся посидеть у меня в шкафу. Вечером я выпущу тебя.
Из комода, под действием телекинеза принцессы, выскользнуло кольцо с необычной рунической гравировкой. Оно подлетело к Трикси и наделось на её рог. В этот момент та осознала, что не может использовать магию. Теперь она будет не страшнее земной пони! Какой кошмар!
С той же стойки, что и платок, соскользнула зимняя пуховая попона принцессы и несколько раз обернулась вокруг единорожки. Если для Селестии это было нормальное пальто, то Трикси с её относительно небольшим ростом просто утонула в этом мягком плену. Поверх попоны принцесса быстро обвязала её длинной шёлковой лентой, оставшейся после какого-то празднества, а концы завязала бантиком. Всё это произошло настолько быстро, что пойманная таким образом единорожка, даже не сразу поняла, что же с ней произошло.
— Посиди пока здесь, — обратилась к ней Селестия, будто у той теперь был выбор, аккуратно положила получившийся свёрток в бельевой шкаф и закрыла двери.
— Фуух… — смахнула она пот со лба. – Хорошо, что я не услышала план «Вэ». Теперь можно и делами заняться. Mother of me! – Селестия в ужасе посмотрела на часы, которые теперь уже показывали пятнадцать минут седьмого. Бесценное время было потрачено впустую, а до окончательной презентации оставалось всего три часа – Так работать, работать и ещё раз работать и как можно быстрее… – зевнула она.