Проклятие Мэйнхэттена

Проклятие Мэйнхэттена

Этот город прогнил насквозь, печеньки в конец зачерствели, сахарная вата приобрела вкус соли, а радуга состоит из оттенков серого. Мэйнхэттен растерял былые краски как Готэм своих честных полицейских и родителей Бэтмена. Пони, живущие от зарплаты до зарплаты, прозябающие жизнь в мире бюрократии, позабывшие о дружбе. Этот город болен и нуждается в герое, который остановит беспредел и вернёт ему былое величие...

— Что там у нас сегодня, Дисент? — спросила рыжеволосая серебристая пони, пуская мыльные пузыри из своей трубки — благодаря игре света они становились одним из немногих источников ярких красок. Островки радости в сером океане безразличия.

— Снова это дело о похищении, — начал тускло-сизый пегас, — пони пропадают один за другим, но до сих пор никаких требований выкупа. И никаких зацепок. Ничего, — кольт поник.

— Не беспокойся, когда-нибудь мы выясним, кто за этим стоит, — кобылка встала подле смотрящего в окно пегаса: небо заволокло тучами, дождь лил как из ведра.

— Хотел бы я, чтобы этот дождь смыл с Мэйнхэттена все грехи, в которых он погряз.

— Ты просто слишком сильно себя нагружаешь. Надо и отдыхать. Лично я собираюсь сейчас немного прогуляться, потом, может, зайду в бар. Ты со мной? — спросила серебристая пони, надевая шляпу.

— Прогуляться под ливнем? Нет, я лучше вернусь к своей семье. Наверно мне и правда нужно взять отпуск.

— Вот это правильно. А я тут как-нибудь и сама разберусь с этим делом. Ну, бывай, — она ещё раз улыбнулась, помахала на прощание и вышла на улицы серого города.

— Нет, Поли, я так больше не могу, — жаловался коричневый жеребец в красном галстуке, — все эти рассказы — как будто их присылают те, кто впервые взялся за перо. И всегда по нескольку и на одну и ту же тему. И мы вынуждены всё это рецензировать! Сущее мучение! Я не видел ещё ни одной достойной работы. Как будто они нарочно пишут настолько плохо, — взъярённый и измученный критик готов был рвать на себе остатки гривы.

— Ты слишком себе накручиваешь. А по-моему, что-то достойное внимания всё же попадается, — ответила златогривая пони, — давай я закончу рецензии за тебя, а ты пока иди, развлекись, запей чем-нибудь крепким то, что тебе пришлось сегодня прочесть.

— Пожалуй, загляну в стрип-бар.

— Что? Смотреть на голых пони? У нас тут SFW, между прочим! — возмутилась Поли.

— А, точно. Тогда в обычный.

И судьба свела их в одном месте — недовольный критик и оптимистичная пони-следователь оказались за одной барной стойкой.

— Простите, мисс, позвольте я вас угощу? — обратился к незнакомке измотанный жеребец. — Не подумайте, что навязываюсь. Просто ищу, с кем поговорить. А у вас такая рыжая грива, что… а, забудьте, — он хотел отвернуться, но серебристая пони, издав короткий смешок, остановила его:

— Нет, что вы. Продолжайте. Я и сама не прочь поболтать.

— Да-да. Травяного ликёра, пожалуйста, — обратился он к барпони.

— Травяной ликёр? Нет, боюсь, он занесёт нас слишком далеко, — запротестовала пони в шляпе, — пожалуй я возьму медовое вино. Завтра же рабочий день, помните?

— Именно это мне и хотелось бы забыть.

— Вы что-то говорили о моей гриве? — заглянув в глаза незнакомцу, она перевела тему.

— Из-за цвета ваших волос я почему-то подумал, что вы наверно не такие как остальные в этом городе... — пони подумал, что взболтнул лишнего, но собеседница слушала всё также внимательно. — Что вы умеете радоваться жизни. Что вам нечего делать в таком прогнившем месте, как Мэйнхэттен, но тем не менее вас удерживают здесь какие-то светлые побуждения. Какая глупость, правда? — подытожил он.

— Вы не подумывали о работе детективом, мистер ..? — внезапно спросила рыжегривая пони.

— Простите, совсем забыл представиться. Мистер Олден.

— Приятно познакомиться. Мисс Линз. Следователь, — представилась пони в ответ.

— Так и знал! — жеребец сорвал с себя кепку и с силой ударил о стойку. — Ну не станет со мной сидеть такая симпатичная кобылка!

— Ну что вы! — милая поняша рассмеялась. — Мы же тоже иногда отдыхаем. На мой взгляд, вы очень приятный собеседник.

— Значит никаких допросов?

— Никаких, — услышав ответ, Олден с облегчением вздохнул.

— Так почему вы решили, что мне подойдёт роль детектива? Неужели я оказался настолько проницательным? — жеребец решил ответить сам. — Впрочем, это моя работа. Видите ли, я — критик в местном издательстве. Вам, поди, кажется, будто это совсем не пыльная работёнка. Но вы даже не представляете с какими ужасами мне приходится сталкиваться и что терпеть. Авторы порой слишком беспощадны к утонченной душе критика. Вот, вчера, например, прислали десяток рассказов на тему “День, когда солнце не встало”.

— О, Селестия! — не выдержала мисс Линз. — Простите. Просто эта тема действительно ужасна.

— Это ещё ничего. На прошлой неделе мне пришлось писать рецензии на рассказы о прошлом Кризалис. А иногда нам даже присылают рассказы с участием… — он наклонился к собеседнице и перешёл на шёпот. — С участием людей.

— Неслыханная мерзость! — вырвалось у рыжеволосой пони. — Я бы уже давно сбежала с такой работы.

— Увы. Мне деваться особо некуда. Этим и объясняется моё стремление напиться. Да и не думаю, что в других издательствах дела обстоят лучше. Вот и приходится каждую неделю обозревать однотипные рассказы то на одну, то на другую тему. И не видно им конца. Будто кто-то заставляет их писать нарочно плохую прозу. Иногда они даже пытаются сочинять в стихах — результат настолько плачевен, что я даже не берусь обозревать лирику самостоятельно, а отдаю всё своей сотруднице.

— Постойте, постойте, — остановила его серебристая пони, — рассказы приходят с определенной периодичностью и обычно объединены какой-то общей темой? Почему? Это какой-то конкурс?

— Нет, у нас нет никаких конкурсов. По крайней мере, призы мы не выдавали. А знаете, вы заставили меня задуматься. Это действительно слишком подозрительно.

— Мистер Олден, а по каким дням приходят такие рассказы?

— Да каждую среду и субботу — как по расписанию. Словно этих графоманов какая-то муха кусает. Последний раз это было вчера.

— Странно, странно… — пони задумалась. — Так вы говорите, у рассказов низкое качество?

— Да, именно так. Не знаю, зачем они подались в эту профессию, если никаких талантов к этому не имеют.

— Словно рассказы написаны теми, кто ранее вообще не сочинял?

— Да, да. А что такое? — спросил коричневый земнопони.

— Это наверно совершеннейшая глупость, — начала собеседница, — но на нашем отделе всё ещё висит нераскрытое дело о пропаже пони. И они всегда исчезают в определенные дни — в среду и в субботу. Пони самых разных профессий, ничем не объединенные между собой.

— Думаете, их похищают, чтобы они писали никчемные рассказы? Что за вздор!

— В нашем городе всё возможно, мистер Олден. Вспомните того фаната Флаттершай, который объявил себя героем, нарядился в костюм летучей мыши и вызвался насадить добро по всему Мэйнхэттену.

— Как же не помнить? Он сейчас в нашем издательстве работает.

— Неважно. Я веду к тому, что наши дела могут быть связаны, — она допила свой бокал, — скорее, вы должны показать мне письма с теми рассказами.

— Хотите взглянуть на адреса отправителей? Понимаю. Но я получаю рассказы уже распакованными. Конверты остаются у Огненной Принцессы.

— В вашем издательстве работает принцесса? — удивилась мисс Линз.

— Нет. Это даже не кобылка. Просто он считает себя принцессой и всё. Раньше, кстати, как раз в этом баре подрабатывал. Хожу сюда по привычке.

— Да уж… — протянула собеседница.

— Вот что, мисс Линз. Приходите к нам завтра — вы сами сможете поговорить с ней. То есть с ним.

— Нет, так нельзя. Вдруг она… то есть, он что-то знает о похищениях? Моё появление только всё испортит. Вы сами должны добраться до конвертов.

— Но как я должен это сделать? — недоуменно спросил жеребец.

— Придумайте что-нибудь. Помните, судьба нескольких десятков пони в наших копытах, — она затянулась из мыльной трубки.

— Значит встретимся тут завтра?

— Думаю, что здесь слишком понно. Вот мой адрес, — она протянула небольшую карточку, — приходите завтра ко мне, я буду ждать. Надеюсь, что нам удастся разобраться с этим до субботы.

Зазвенел будильник, объявляя о начале нового дня. Коричневый земнопони вскочил с постели, собираясь отправиться на работу. “Опять лимит сна нагрянул так внезапно. Снова писать рецензии, — пронеслось в его голове. — Почему я продолжаю заниматься этим? Ах да, я же больше ничего не умею”. Умывшись холодной водой его вдруг осенило: “Та милая девушка, мисс Линз, это ведь не сон. Точно… сегодня я должен пойти в издательство и достать эти дискордовы конверты. Можно даже отпроситься у Принцессы пораньше”.

Улица снова напомнила о серости и мрачности города. Только вчера прошёл ливень, а асфальт уже весь иссушен, от каждого соприкосновения с ним поднимается облако пыли. Не смотря на время года, на деревьях даже не пробились почки. Лишь мёртвые чёрные ветки выстраивают гротескные узоры. “Давно уже стоило свалить из этого Мэйнхэттена куда-нибудь в уютную и скромную деревушку, — критик подался в мечтания. — Может быть, если что-нибудь выйдет с той рыжей красавицей, то так и поступлю. Надо достать эти конверты! Или же они лишь предлог?”
Задумавшись, Олден не заметил как уже добрался до издательства “Нетленка”, в котором жеребец проработал половину своей жизни. Копытоводство настолько лениво, что всё никак не наймут подрядчиков с целью подкрасить выцветшие буквы. Вот уже где-то пятый год, как надпись многозначительно гласит “тлен”, превосходно вписываясь в атмосферу города.

— Здравствуйте, мистер Олден, — встретила его златогривая пони.

— А, привет, Поли. А Огненная Принцесса уже на месте?

— Да, но он медитирует. Лучше его не беспокоить.

— Что ж, я постараюсь быть потише, — как можно безразличнее произнёс критик.

Коричневый кольт подошёл к кабинету, на табличке которого значилось “Покои Огненной Принцессы”, и, набрав воздуха в грудь, открыл дверь. Оранжевый пони сидел на круглом коврике в позе лотоса. Глаза жеребца были закрыты, и он напевал себе под нос мантру благоденствия “Ом”. “То, что нужно” — подумал Олден, тихонько пробираясь в кабинет. Он стал поспешно, но осторожно, стараясь ничего не уронить, рыться в документах на рабочем столе Огненной Принцессы, и даже не заметил, как медитирующий жеребец приоткрыл глаза.

— Entschuldigung!

— А, что? — перепугался Олден, разбрасывая листы. — Фойе… Огненная Принцесса, я сейчас всё объясню. Мне тут нужно было кое-что найти…

— Ох, прости за мой акцент. Я просто извинился. И прости, что напугал. Тебе помочь? Что ты ищешь? — оранжевый жеребец любезно предложил свою помощь.

— Да нет… Я и сам справлюсь. Вообще-то я не хотел тебя прерывать. Да и тебе всё равно не понравится рассказ, который я пытаюсь отыскать.

— Это всё моя вина. Я не должен был тут медитировать, мешаться… Не понравится… Ну да, я тот ещё сноб. Конечно, — Огненная Принцесса поспешно покинул собственный кабинет.
“Да что это было? Вечно он выдумывает себе вину и берёт её на себя! Ну хотя бы на этот раз эта его привычка пошла на пользу” — подумал Олден, продолжая искать заветные конверты. Как оказалось, они хранились в нижнем ящичке прямо за эзотерическими журналами. Коричневый жеребец удостоверился, что это то, что ему нужно, но также обнаружил, что адрес отправителя ни на одном из конвертов не указан. Критик рассердился, но всё-таки положил конверты себе в чемодан, надеясь, что связи его новой подруги в органах помогут выяснить отправителя. Остаток рабочего дня он провёл в ожидании встречи с мисс Линз. Критику действительно сегодня везло: Огненная Принцесса согласился отпустить его пораньше.

— Огненная Принцесса, могу я сегодня уйти пораньше? В последние дни я и так работал как проклятый.

— Как я могла не заметить! Прости, это моя вина, Олден. Конечно, иди, ты заслужил отдых! Я не хочу прослыть тираном.
“Да у этого парня явно проблемы с самооценкой. Словно чувствует на себе вину за весь мир” — и коричневый жеребец с радостью поскакал к своей новой знакомой.

— Вы уже пришли. Не зря я сегодня ушла раньше с работы. — серебристая кобылка приглашала гостя войти внутрь. На этот раз она была без шляпы, что позволяло ещё лучше разглядеть её пышную рыжую гриву, и не курила мыльную трубку, — я вижу, вы попали под дождь?

— Здравствуйте, Линз, — критик улыбнулся, но тут же стал корить себя, что не купил по дороге цветов — внезапно нахлынувший ливень сбил все мысли.

— Вы не против, если перейдём на “ты”? А то эти формальности только мешают, — сладким голосом пропела полицейская.

— Конечно же! — сердце участило ритм.

— Замечательно, Олден… — она слегка протянула его имя. — Не желаешь чего-нибудь согревающего? Виски или чаю?
“Да, она меня ждала. Как же мне вчера повезло. Спасибо за совет, Поли.” — пронеслось в его мыслях.

— Эй, кто это к нам пришёл? — внезапно раздалось откуда-то из квартиры.

— Это ко мне. Мистер Олден помогает мне вести расследование. — она ответила выбежавшей синей поняшке, и пояснила гостю: — Это моя сестрёнка — Вуна.

— Здравствуйте, Мистер Олден!

— Привет… — пробурчал в ответ критик упадническим голосом. — Не откажусь от чая. Но давай перейдём к делу.

— Удалось что-нибудь выяснить? — ответила серебристая кобылка, когда Вуна уже убежала в свою комнату.

— Боюсь, что нет, Линз. На конвертах адреса отправителя не значится. Но я надеялся, что твои связи помогут выяснить это на почте.

— Почта? Да ты с ума сошёл! Я туда ни за что не пойду. Чтобы добиться от них чего-нибудь дельного, нужно пройти семь кругов ада. Ладно, а сами рассказы ты принёс?

— Да. Их уже целая стопка набралась, — жеребец стал высыпать из чемодана кучу исписанных листов.

— Возможно нам удастся по ним установить личности авторов. Они же подписываются?

— Не совсем. Скорее всего, это всё псевдонимы. Некоторые и вовсе пишут анонимно. И знаете — я их понимаю. Если бы я тоже писал такие нескладные рассказы, я бы тоже побоялся раскрывать своё настоящее имя.

— Так что же, снова никаких зацепок? — серебристая пони поникла. — Мне никогда не раскрыть это дело!

Коричневый жеребец не мог видеть свою знакомую грустной, ведь именно внешняя жизнерадостность привлекала в ней больше всего. Критик стал судорожно перебирать варианты в голове и ходить взад-вперёд по прихожей. И идея посетила его.

— Нет, ещё не всё потеряно, — решительно произнёс он, — шансы малые, но думаю, что стоит попробовать.

— Мм?

— Если пони пишут эти рассказы не по своей воле... Возможно кто-то из заложников догадался оставить нам подсказку.

— У тебя есть на примете такие рассказы? Ты должен помнить, ты же оставлял на них рецензии.

— Да, но я не разбирал их в таком ключе. К тому же, столько рассказов уже прислано…

— Это значит… — серебристая пони замолчала.

— Да. Нам придётся всё это перечитать. Триста страниц графоманской писанины, — критик задрожал. Только сейчас он осознал, насколько ненавистна ему эта работа. Собеседница медленно подошла к гостю и заглянула в его глаза:

— На этот раз ты не будешь один. Мы сделаем это вместе, — успокоила она жеребца. И они взялись за дело.

Эта ночь была одновременно лучшей и худшей в жизни Олдена. Ему приходилось перечитывать никчемные рассказы, поражающие читателя своей глупостью и непроработанностью. Но всё же он проводил это время наедине с кобылкой своей мечты. Однако поиски пока не венчались успехом.

— Я начинаю сомневаться в этой затее, — понуро произнёс коричневый жеребец, — наверняка похитители проверяют рассказы перед отправкой. Скорее всего, тексты с намёками просто отсеиваются.

— Но ведь можно ведь писать об одном иносказательно. Я знаю, что многие авторы обличали социальные и политические проблемы под видом детских сказок.

— Ты права, Линз. Но Игогопов язык требует писательского таланта. Создавать произведения с подтекстом — такое новичкам не под силу.

— Я думаю, нам стоит продолжать, — ободряюще улыбнулась серебристая пони, — и мы непременно разглядим какой-нибудь намёк.

— Вот оно! — издала победный клич рыжегривая. — Я нашла то, что мы искали. Здесь есть указание места.

— Ты уверена? Дай-ка мне глянуть, — он забрал копытопись себе, — о, Луна, только не это!

— Ты ещё что-то увидел?

— Это же одна их худших работ, что мне приходилось читать! Ужасные образы, заезженная идея, нелепые описания… брови... Смотри, — он указал на какое-то место в тексте, — брови!

— Что такое брови? — недоуменно вопросила кобылка.

— Это… Ну ты знаешь эти популярные рассказы про человеков? Так вот, у этих странных двуногих существ на лице есть брови. Не имею ни малейшего понятия зачем они нужны! И уж точно не хочу знать, почему они у пони.

— Я думаю, что это какой-то намёк. Точно! — её лицо вновь засияло. — Это намёк на то, что нужно всё воспринимать не так, как здесь написано! Это сигнал к тайнописи!

— Ты правда так думаешь?

— Конечно! Автор всеми силами старался написать плохо, чтобы никто не обратил внимания на его послание!

— Если так, то ему это очень хорошо удалось.

— Безусловно! Смотри, здесь повествуется о проклятии, которое упало на плечи несчастного пони. Он явно имеет ввиду похищение!

— По-моему, автор просто пытался выжать драму…

— И смотри, где он пропадает! В баре! Держу пари, что этот тот самый бар, где мы вчера встретились!

— Странная мысль. Почему именно этот бар?

— Сидр! Только там он горчит — она ещё раз широко улыбнулась, — потому я его никогда не заказываю.

— Да, я замечал. Но я уверен, что автор попросту никогда его не пил. По тексту не скажешь, что он завсегдатай баров, — критик задумался и разгладил свою бородку. — Но допустим, что это так. Что мы с этого имеем?

— Уверена, что их держат в баре. И, кажется, я даже знаю в каком месте. Здесь явно описан “павший” пони. Т.е. “опустившийся на дно”, они наверняка в подвале!
“Либо она настолько отчаялась, либо бессонница въелась ей в мозг, — подумал жеребец, — но что мне остаётся, если не помочь?”
— Ладно. Пусть так. Какой наш план?

— Самое время устроить слежку за этим местом. Завтра же как раз суббота!

И долгие часы слежки за баром всё же увенчались успехом.

— Эй, смотри, — позвала Линз своего спутника, — это же тот фанат Флаттершай в костюме летучей мыши.

— Да, из моего издательства, — Олден протёр глаза.

— А за ним, я так понимаю, Огненная Принцесса.

— Твоё дедуктивное мышление, как обычно, право. Надо выяснить, зачем они здесь.

— Скорее, за ними, — следователь выбежала вперёд, критик последовал за ней.

— Они спускаются в подвал, как ты и говорила, — заметил Олден, оказавшись в баре. Он мигом достиг закрывающейся двери.

— Олден, это ты, — удивлённо произнёс Огненная Принцесса, увидев товарища по “Нетленке” на подходе к подвалу.

— Разве посетителям можно в подвал бара? — коричневый жеребец задал неудобный вопрос.

— Ну понимаешь… А ладно. Да, я виновата и теперь признаюсь во всём. Идём со мной, я покажу, чем мы тут занимаемся. Да, и свою подружку-следователя тоже позови.

Критик уже хотел было открыть рот, но решил, что пора привыкнуть к поведению Огненной Принцессы, поэтому он просто подозвал Линз жестом.

— Что такое? — поинтересовалась серебристая пони. — Они что, вот так просто пустят нас?

— Видимо, — сказал Олден.

— Мне кажется, это какая-то ловушка, — высказала свои подозрения Линз.

— Зная Огненную Принцессу и фаната Флаттершай, я могу заверить: никакой подставы здесь быть не может. Послушай, вчера твоя интуиция не подвела тебя. Теперь мой черёд. Думаю, ничего плохого не произойдёт.

— И всё же, нужно быть наготове, — пони кивнули друг другу и вошли в подвал.

Увиденное поразило бы любого. Это было слишком жестоко даже для такого города как Мэйнхэттен. Олден никак не мог ожидать такой низости от своих коллег, а Линз никогда не видела настолько ужасного преступления. Десятки изможденных пони за скрипящими печатными машинками отчаянно стучали копытами, в бессмысленных попытках попасть по неоправданно маленьким клавишам. Безусловно, именно эти несчастные пони сочиняли те пронизанные болью рассказы, которые Огненная Принцесса и фанат Флаттершай затем посылали в собственное издательство, чтобы писать на них рецензии.

— Не могу поверить, — только и смог выдавить из себя Олден.

— Не можешь поверить? Недостаточно убедительно для тебя? Ну вот, опять я виновата, — сказала Огненная Принцесса.

— О, Селестия, это и есть похищенные! — воскликнула Линз, припоминая фотографии пропавших пони. — Но зачем? Как вы могли так поступить? Заставить бедных пони писать никчемные рассказы! Кому может понадобиться такое зверство?

— Кажется, обязательная сцена закончена, — произнёс фанат Флаттершай настолько хриплым голосом, что его практически невозможно было разобрать.

Внезапно потолок разверзся и навстречу пони стала спускаться полицейская будка. Несмотря на поздний вечер, подвал наполнился чистым светом.

— О нет, только не это, — произнёс критик.

— Что это такое, Олден? — Линз в страхе прижалась к жеребцу.

— Это Deus Ex Machina. А это значит, что автор не справился с кульминацией и развязкой.

Будка окончательно опустилась. Взгляду пони показалась фигура незнакомого существа — на двух ногах, прямоходящего.

— Здравствуйте, пони. Я — автор этого фанфика! — вымолвил он спокойным голосом, обнажая кристально чистые белые зубы. — Ой, я, кажется, забыл перевоплотиться в более привычную для вас форму, — существо начало меняться, принимая форму высокого аликорна-жеребца.

— Мало того, что Deus Ex Machina, так это ещё и перевоплощенный попаданец в сочетании с селфинсертом и Мэри Сью! — взвизгнул Олден. Настал его черёд дрожать от страха в объятиях серебристой кобылки.

— То есть мы — персонажи фанфика? — Линз была в недоумении.

— Да, именно так, — ответил аликорн.

— Но зачем? Почему ты написал это?

— Не знаю. Я просто понифицировал то, чем мы занимаемся в нашем мире, — всё также спокойно объяснил автор.

— То есть в вашем мире вы тоже пишите плохие рассказы, чтобы их потом рецензировали?

— Получается, так.

— Я, кажется, понял! — воскликнул критик. — Этот рассказ написан с целью создания аллюзий и реминисценций! Например, фанат Флаттершай и Огненная Принцесса — это наверняка рецензенты из вашего мира. SFW является требованием к присылаемым рассказам, а Мэйнхэттен олицетворяет...

— Реми… Как ты сказал? Я потерял твою мысль. Какие ещё аллюзии? Да я просто писал, что в голову взбредёт! Мы все так пишем!

— Окей, — коричневый жеребец протяжно вздохнул. — И всё же. В чём суть?

— За всем этим стоит существо куда более могущественное. Оно всё и затеяло. И я, честно говоря, не знаю, зачем, — аликорн задумался, — но я поместил его и в ваш мир. Здесь он известен как Блуждающий Дух Совершенно Мёртвого Писателя, Не Удовлетворенный Литературно. Знаете, он способен передавать информационные волны. Постарайтесь завтра поймать их с девяти вечера до полуночи — возможно он даст ответ. Ну а мне пора, — щёлкнув копытами, автор растворился.