Хозяин леса
Глава VIII
Проснулись гвардейцы в районе одиннадцати часов утра. Во взгляде каждого читалась обречённость и волнение. День предстоял не из простых!
Примерно через десять минут, немного поговорив о дне грядущем и ненароком осознав, что всё произошедшее не было страшным сном, пони спустились вниз.
Дориана Крузо нигде не было, а вот вчерашний стол со свежей едой стоял. Не видя причин, чтобы не есть, гвардейцы быстренько позавтракали, попутно разговаривая.
— Так у тебя есть идеи? — спросил Волер у друга.
Тот, вздохнув, ответил вопросом на вопрос:
— Что именно из всего того, что ты у меня уже спрашивал, ты хочешь узнать теперь?
Будучи ещё в полусонном состоянии, Волер ответил сомневаясь:
— Касательно того, как мы будем учить этого пони, быть… язык сломаешь! Быть пони, короче говоря!
— Социальная адаптация, — сказал Тайп с улыбкой и, увидев перекошенное лицо друга, усмехнулся: — Что, философ, такого слова не знаешь?
— Сплю ещё, — оправдался Волер. — И всё-таки?
— Посмотрим… — призадумался Тайп. — Если ему тяжело разговаривать с пони, то нужна практика, а если… что-то ещё… Будем смотреть на месте!
— Что-то я чувствую себя какой-то нянькой. Не на такое я рассчитывал…
— Рассчитывал он!.. — фыркнул друг. — Я рассчитывал сегодня проснуться в своей постели! Ну, или не в своей…
Минут через десять к гвардейцам подошёл Дориан Крузо. Лицо его было взволнованным, говорил он, как и вчера, быстро, а к его затылку вновь тянулся «зелёный шнур». Правда, на этот раз это не произвело на гвардейцев такое сильно впечатление, однако определённый дискомфорт при разговоре они всё-таки испытывали.
— Уже позавтракали? Отлично! Теперь можно и отправляться, — заявил Дориан в привычной для себя манере.
— Хорошо, — согласился Тайп. — А где выход?
— Выход? — усмехнулся земнопони, словно нашёл в вопросе гвардейца какую-то глупость.
Тайп, увидев реакцию посла, и сам вдруг почему-то нашёл свой вопрос неуместным. А вот Волер, наоборот, посчитал, что реакция Дориана была неподходящей.
Тем временем к пони незаметно подползло какое-то растение с тускло-голубым цветком. Оно поднялось, словно кобра, следуемая за музыкой заклинателя змей, и застыло в такой позе, чтобы все трое видели цветок.
— Так будет быстрее, — пояснил Дориан, и в тот же миг бутон раскрылся.
В его центре оказался какой-то маленькой кристалл, чей цвет почти не отличался от общей гаммы цветка. «Что же это…» — не успели даже подумать пони, как кристалл вдруг ярко вспыхнул, и во вспышке той пропала троица.
На самой окраине Вечносвободного леса, неподалёку от дороги, что вела в город, рос ещё один такой же странный цветок. И в тот же миг, когда пони исчезли в одной вспышке, они появились здесь в точно такой же. По-видимому, никто из гвардейцев не был готов к такому перемещению, так что и Тайп, и Волер приземлились не на копыта, а на живот. А вот Дориан, точно кошка после падения, приземлился на копыта. Правда, устоять оказалось не так уж и просто: земнопони шатало, и он мог в любой момент упасть.
— Где это мы? — спросил Волер, поднимаясь с земли.
— Не знаю, — ответил Тайп, смотря по сторонам.
Казалось, что гвардейцы вовсе не замечали, что с послом что-то не так. Сейчас их больше волновало место, в котором они оказались.
— На окраине леса, — пролил Дориан свет на суть дела.
Голос у посла был слабым, а говорил он заметно медленней, чем делал это прежде. Впрочем, даже этот факт остался не замеченным. Гвардейцы, узнав, что до края леса копытом подать, поспешили покинуть это место. Благо, Тайп вовремя опомнился и остановился.
— Извините, — попросил он прощения, пытаясь высказать глубочайшее сожаление за свой проступок. — Нам вас подождать?
— Да.
В сей же миг гвардейцы услышали громкий шорох, а затем и увидели, как все растения, будь то ветки деревьев или простая трава, стали расступаться перед медленно идущим земнопони. И вскоре образовалась небольшая тропинка.
Идти приходилось не спеша. Казалось, что Дориану каждый новый шаг, что приближал его к краю леса, давался со всё более тяжёлым трудом.
— Тебе помочь? — спросил наконец Волер.
В любой другой ситуации Тайп поправил бы друга, сказав, что к этому пони следует обращаться на «вы», но сейчас аристократ молчал. Он с нескрываемой тревогой наблюдал за земнопони, который стоял на самом краю Вечносвободного леса и не решался сделать последний шаг. Наконец Дориан сделал заключительное движение. Но стоило его копыту только коснуться земли, как Дориан пошатнулся и практически упал. Гвардейцы тут же подбежали к нему, но затем остановились, не зная, что делать дальше.
— С вами всё в порядке? — спросил Тайп взволнованным тоном.
— Тяжело… — вздохнул Дориан, — слишком давно я не покидал свой дом… Дайте мне пару минут.
— Мы будем рядом, — сказал Тайп и, дождавшись кивка земнопони, отошёл в сторонку вместе с другом.
Дориан тем временем сделал ещё пару шагов и, точно падая, сел на землю и закрыл глаза.
Гвардейцы около минуты молча следили за действиями земнопони и, поняв, что таковых не намечается, заговорили.
— Что это с ним такое? — начал Волер.
— Дискорд его знает… Ты же его слышал?
— Ну да… — призадумался Волер, продолжая непонимающим тоном: — Тяжело ему… А что тяжело? Выйти из леса?
— Как видишь, — подтвердил друг, впрочем, и сам не веря своим словам. — Странный он.
— Ещё бы! Он же вылупился из… — поморщился Волер, и Тайп дал ему понять, что он может не заканчивать мысль.
— Очень странная личность этот Дориан Крузо… Я вот смотрю на него, и мне кажется, что он вовсе не пони!
— А кто же он тогда?
Тайп отвёл взгляд куда-то в сторону, затем снова посмотрел на Дориана и только после ответил:
— Не знаю, но… не пони он! Пускай даже выглядит соответственно.
— Ты сам себя слышишь? — неожиданно повысил Волер голос, подсознательно боясь того, что друг может быть прав.
В ответ Тайп лишь отмахнулся копытом, не имея ни желания, ни аргументов для спора.
— А что думаешь по поводу… того непросто дела, которое нам поручил Хозяин Леса?
— Научить его быть пони? (Волер кивнул) Надо подумать…
Время шло практически незаметно – целый час пролетел, как несколько минут. Пони сумели выжать из этого времени максимум. Так, например, гвардейцы смогли прийти к более или менее единогласному решению и плану на день. А вот Дориан, то ли физически, то ли духовно привыкая к «новому миру», приобрел определённую уверенность как в своих словах, так и в движениях.
— С тобой всё в порядке? — спросил Волер у подошедшего земнопони.
— С вами, он хотел сказать: «С вами всё в порядке?» — поправил Тайп друга.
— Да… со мной всё в порядке. И для меня непринципиально, чтобы ко мне обращались на «вы». Куда мы пойдём?
— Для начала мы собирались зайти в гостиницу, где остановились, — ответил Тайп.
— Отлично, идёмте! — манера речи этого пони стала иной: он начал говорить чётче и уверенней, однако над некоторыми фразами всё-таки приходилось ненадолго (это почти не бросалось в глаза) задумываться.
Пони вышли на дорогу и направились в город.
Первое время группе почти никто не встречался. Однако чем ближе они подходили к городу, тем больше пони появлялось на пути. Прохожие не обращали внимания ни на Тайп, ни на Волера, и только Дориан иногда бросался в глаза. В отличие от своих сопровождающих, посол чувствовал себя не в своей тарелке, что и выражалось на его лице. Он не боялся, но всё-таки немного сторонился прохожих, смотря на них с недоверием. Впрочем, те уже через пару минут забывали о странном пони и продолжали думать о своём.
Часы уже пробили полдень, и на улице стало невыносимо жарко. Вчерашний день не шёл ни в какое сравнение с днём сегодняшним. Пони ускорили шаг и, изнывая от жары, поспешили к гостинице. Правда, Дориан, как и раньше, тормозил.
— Дориан, — начал Волер, тяжело дыша, — а тебе также жарко или ты…
— Не слушайте его, ему голову напекло! — прервал друга Тайп, говоря столь же устало.
— Стой! — резко произнёс Волер, и Тайп тут же остановился.
— Чего тебе? — спросил он и как только обернулся, его лицо исказилось в удивлении, а затем и в волнении.
Дориан Крузо стоял неподвижно; его внимание было целиком приковано к голубому пегасу (или пегаске) с радужной гривой, что сгонял облака в одно большое, которое постепенно превращалось в тучу.
— Ну же, не упрямься! — послышался её (всё-таки это была кобылка) грозный голос. — Давай! Куда ты улетаешь, глупое облако?
Наконец она смогла обуздать непослушное облако и вернула его к остальным. После пони отправилась на помощь другим пегасам, у которых сегодня тоже были проблема с погодой.
Когда же гвардейцы подошли к Дориану, до них донёсся обрывок его фразы: «…А ничего не меняется, лишь становится хуже!» Единороги, не скрывая своего волнения, посмотрели в полные злобы и решимости глаза земнопони.
— Гончая загоняет своих овечек в стойло. Но пора отпустить стадо на волю!
Гвардейцы даже не успели задать очевидный вопрос, как раздался громкий крик той радужной пегаски. Пони посмотрели наверх и увидели, что все облака, собранные той пегаской в одно, вдруг разлетелись в разные стороны. Пони тут же попыталась вернуть их обратно, но безрезультатно.
Тайп сообразил первым и поспешил увести Дориана подальше от этого места. Земнопони не сопротивлялся и послушно последовал за своими сопровождающими.
Вскоре пони дошли до гостиницы.
Тайп поспешил усадить всех за одним из дальних столиков в трактире, а затем, словно преступник, оторвавшийся от погони, томно вздохнул.
Волер смотрел на друга полными непонимания глазами и сейчас пытался подобрать нужный вопрос, ответ на который смог бы пролить свет на недавние события.
Дориан смотрел в окно, и, казалось, его разум блуждал где-то далеко от этого места.
— И что это было? — спросил Волер, адресуя вопрос сразу двум жеребцам.
Тайп стал судорожно подбирать ответ, постоянно меняя мины на лице, а вот Дориан даже бровью не повёл, однако ответил сразу:
— Всё должно быть по законам природы.
— Каким законам? — переспросил Волер, ещё не видя всей картины дела. — Ты о чём вообще толкуешь?
— Вы о них даже и не слышали? Хм… Конечно, зачем вам с ней считаться, когда в ваших копытах столько власти, — ответил Дориан, не поворачиваясь, но голос его погрубел.
— Что-то я никак не могу понять, о чём ты толкуешь?
Тайп посмотрел на лицо друга и грустно усмехнулся. Друг ответил недобрым взглядом, однако сам прекрасно понимал, чем может быть вызвана эта вполне заслуженная насмешка.
— Ты слепее слепого котёнка, раз уж не способен уловить суть в моих словах… Или, — Дориан отвёл взгляд от окна и посмотрел на гвардейца, — ты действительно веришь, что так и должно быть? Что всё это нормально?
— Прошу прощения, но это наш мир. И у нас свои законы, отличные от ваших, — сказал Тайп своё первое слово в этом разговоре. — Правда? — спросил Дориан грубо. — А всегда ли так было, спрошу я вас?
— В чужой монастырь со своим уставом не ходят! — сказал Волер как нельзя кстати.
Дориан ничего не ответил и лишь вновь посмотрел на окно. «Ну вот, в кои-то веки ты сказал действительно что-то умное! Да и когда это действительно было нужно!» – мысленно поблагодарил Тайп друга. Вот только Волер, словно желая поскорее избавиться от хорошей репутации, зачем-то добавил:
— И в наших поступках нету ничего плохого.
Тайп приложился копытом себе по лицу, а Дориан, резко обернувшись и искренне поражаясь словам и тону гвардейца, спросил:
— Ты в это веришь?
— Нужно верить только в правду!
— Тогда я хочу тебя огорчить, твоя вера не стоит и ломаного бита!
Вдруг входная дверь резко распахнулась; бедный колокольчик чуть ли сам не оглох от собственного звона, и в гостиницу, а затем и в трактир буквально влетела та голубая пегаска с радужной гривой. Выглядела она злой, а её лицо – хмурым. Её грива и хвост сильно промокли, словно после ливня, и капли падали на пол.
Кобылка подошла к барной стойке и, что-то бурча себе под нос, сделала заказ.
— Глядите, это же сама Рэйнбоу Дэш! — вдруг воскликнул какой-то пегас, чья шёрстка была тёмно-синего цвета, а грива – красного. — Что-то ты больно мокрая, дождик пёрышки подмочил?
— Ха-ха-ха, как смешно, просто обхохочешься! — грубо ответил Рэйнбоу. — Сегодня эти облака словно с цепи сорвались! Летят куда хотят, делают, что им вздумается – от копыт отбились!
— Мм… Хорошо, что я на больничном.
— Не выпендривайся! Я тебе потом устрою «сладкую жизнь», будешь у меня как миленький работать в поте лица!
— Боюсь, боюсь, — ответил жеребец в привычной для себя манере.
Рэйнбоу уже была готова сорваться с места, прижать к стене этого задиристого пегаса и высказать ему всё то, что она о нём думает. Но тут за окном раздался гром и по крыше гостиницы забарабанил дождь.
— Да что за день такой?! — крикнула Дэш и, добавив: — А с тобой мы потом поговорим! — вылетела на улицу.
Дождь разыгрался не на шутку: с громом и молниями! Жара моментально пропала. А пони, что были на улице, поспешили поскорее спрятаться от непогоды.
Дориан смотрел на всё это умиротворённым взглядом. А улыбка, которая появляется у всякого, кто видит нечто прекрасное, вскоре озарила его лицо. Но что для одного хорошо, то для другого плохо. Вот и гвардейцы смотрели на довольное лицо посла и не могли скрыть своё беспокойство.
— Это твоих копыт дело? — спросил Волер грубо.
— Даже если и так, что с того? — ответил Дориан вопросом на вопрос, не отводя зелёных глаз от зрелища за окном. — Я лишь навожу порядок в этом преступном мире.
Лицо Волера побагровело, и гвардеец со злобой произнёс:
— В наших порядках нет ничего преступного. Это Вечносвободный лес нарушает все законы Эквестрии!
— Эквестрии? Ты настолько глуп, что не просто считаешь, что этот террор в порядке вещей, но ещё и смеешь ставить Эквестрию выше Природы?
Тайп прекрасно понимал, что следует немедленно вмешаться, однако единожды поймав на себе взгляд Дориана, испугался и решил промолчать.
— Так было из покон веков!
— Из покон веков? — грозно усмехнулся земнопони, а затем с иронией произнёс: — Хотя чего можно ожидать от птички, которая живёт в золотой клетке. Ты знаешь столько крылатых фраз, но крыльев у тебя нет, Волер. И в клетке они вырасти не смогут! — закончил Дориан с сожалением, которое, однако, было спрятано под толстой маской презрения.
Внезапно лицо Дориана перекосилось от боли, и он закрыл глаза, приложив копыто ко лбу.
— Что с вами? — спросил Тайп обеспокоенно.
В ответ земнопони, выйдя из-за стола, сказал:
— Мы возвращаемся домой.
— Что-то случилось? Если вас обидели слова моего друга, то он непременно попросит прощения! Ведь так? — спросил Тайп, покосившись на Волера.
— В этом нет необходимости. Всего наилучшего. Завтра мы вернёмся, — произнёс Дориан и, невзирая на все попытки Тайп его остановить, покинул гостиницу.
Дориан Крузо вернулся к себе домой в Вечносвободный лес, однако замок Двух Сестёр он не посетил. Для земнопони замок был домом настолько, насколько любое дерево в этом лесу. Впрочем, всё-таки было одно место, к которому Дориан Крузо относился иначе, с почтением и трепетом, с восхищением и любовью в сердце. То было тайное место, о существовании и месторасположении которого знали лишь те избранные, для кого Вечносвободный лес стал чем-то большим, чем простым пристанищем, где можно прожить остаток жизни и затем спокойно отойти в мир иной! То была тайная пещера, у которой не было ни входа, ни выхода; лишь таинственный цветок мог перенести туда; и только с дозволения Хозяина Леса. Это было место невиданной красоты: повсюду «зелёные моря» с «пёстрыми рыбками», чью гладь постоянно колеблет приятный, свежий бриз. Есть здесь и глубокие озёра и спокойные реки, чья вода кажется прозрачней любого стекла; в водоёмах плавают маленькие и большие, пёстрые и мрачные, хищные и мирные рыбки. Слышны тут голоса зверей и причудливых птиц, которые целыми косяками поднимаются где-то вдалеке, а затем снова скрываются в тени травы. Есть здесь и своё солнце и луна, свои звёзды и земля, свой ветер и погода – маленький, но в то же время бескрайний, как сама вселенная, мир. И в самом его центре есть остров, на котором, точно деревья, растут большие тускло-голубые кристаллы. Это и есть то самое «сердце леса».
Дориан Крузо был как раз на этом острове и, наслаждаясь невероятной физической и духовной близости со своим домом, лежал подле одного из кристаллов.
— Как же хорошо быть дома! — говорил он, не открывая глаз.
— Тот мир настолько чужд тебе? — раздался монотонный голос из кристалла.
Любой другой испугался или хотя бы дрогнул на месте Дориана, но земнопони и бровью не повёл.
— Мне омерзительно смотреть на то, — пони резко встал, — как его жители обращаются с природой. Они не только её не ценят, но и издеваются над ней! Они поработали её, заставляют плясать под свою дудку и считают, что это нормально!
— Дориан, мы выбрали тебя потому, что считали, что ты сумеешь обуздать свои эмоции! Неужели мы ошиблись?
— Это тяжело… — Дориан провёл копытом по лицу. — Очень тяжело. Я столько веков жил по нашим законам, а тут…
— Мы знаем, что ты чувствуешь, но, увы, помочь тебе ничем не можем. Мы и сами жаждем увидеть нашу королеву Природу свободной от оков этой страны!.. Но договор не позволяет нам вмешиваться в судьбу их мира.
— Зачем вы мне это рассказываете? Я ведь уже был частью леса, когда этот договор был подписан.
— Мы лишь пытаемся сказать, что ты лучше любого из нас справишься с этой важной миссией!
— Я благодарен за оказанное доверие. Но мне очень тяжело себя сдерживать, зная, что я могу что-то изменить!
— Терпи!
— Мне нужно время, чтобы привыкнуть.
— Жди!
— Я столько веков жил по нашим правилам и проповедовал наше учение… — впервые голос Дориан притих. — Мне нужна помощь и…
— Тебе стоит извиниться.
— Да, я понимаю, — согласился Дориан и, немного подумав, спросил: — Как много я могу им поведать?
— Ты и сам знаешь ответ на свой вопрос!
— Верно! — улыбнулся Дориан. — Завтра утром с ними поговорю. Надеюсь, они смогут меня понять.
На этом разговор закончился, и Дориан снова лёг на траву и закрыл глаза. Его разум стал единым целым с «сердцем леса», время потекло по-иному руслу, и пони впал в некое подобие транса.