Неправильные пони

Неправильные пони

Ноябрьский вечер холодными крыльями обнимает город. Осенью время течет по иному — вселенские часы как будто совсем заржавели под холодными дождями и еле-еле передвигают свои стрелки. По дорогам медленно ползут змеи автомобильных пробок, поблескивая разноцветными чешуйками в последних лучах заходящего солнца, а рядом, обгоняя их, бредут усталые пешеходы. Из-под их ног сонными бабочками вспархивают разноцветные листья, и, лениво покружившись на легком ветерке, рассаживаются по обочинам тротуаров. Красота увядания… Чуждая искушенному городскому зрителю. Как бы ни старалась природа, ей нет места здесь — в движущейся, наполненной своими собственными ритмами и правилами людской круговерти.

Среди общей массы понуро бредущих людей выделяется один… Человек без имени. Он идет высоко подняв голову, пружинистой походкой, мечтательная улыбка играет на его лице. Сегодня для него особенный вечер. Начинается показ нового сезона любимого мультфильма про пони. Мультфильма, дарящего ему тепло и надежду среди серых, монотонных будней, в жизни, которую нельзя назвать радостной и разнообразной…

Детство без родителей, в забытом богом и людьми детдоме, с наркоманами воспитателями. И не только воспитателями… Комната в неблагополучном районе, улицы которого в любое время суток напоминали место боевых действий, мытарство за копейки на трех работах… Но, все это теперь для него отступило на задний план. Пони изменили все. У человека даже появились силы на увлечение — он стал писать рассказы. Сидя в своей комнатушке, он стучал по клавишам старенького компьютера, выкуривая одну за другой дешевые сигареты, и мечтал о писательской славе. Рассказы многим нравились, многие его хвалили… Но, многие и ругали.

Дело в том, что человек с детства увлекался ужастиками. Когда он еще не знал о пони, суровые будни скрашивали книги и фильмы с вымышленными монстрами и кошмарами, помогавшими поверить, что все не так уж и плохо. А теперь он лишь писал о том, к чему привык, только про пони. Искренне недоумевая, почему некоторых раздражает его творчество.

Задумавшись, человек замедлил шаг, вспомнив один из гневных комментариев на форуме. «Как же они не понимают, это же просто лирика, выдумка, — подумал он. — Я люблю пони, и никогда не смогу причинить им зла. Если встречу...» Человек немного погрустнел. Попасть в Эквестрию, и встретиться с пони была его заветная, несбыточная мечта.

Мечта, которой скоро частично суждено было воплотиться в реальность. Но, об этом человек пока не знал. Не знал он и того, что совсем неподалеку…

… Бесшумные, невидимые невооруженным глазом, словно призраки, шли трое пони. Не земные, а те самые, разноцветные — два жеребца и одна кобылка.

Впереди шел худощавый коричневый жеребец, одетый в длинный серый плащ, с прикрепленной на боку увесистой сумкой. Его звали Шейн. Во время отправки на Землю он был назначен лидером группы, но сейчас эта должность приобрела скорее формальный характер. Белая, с серебристой гривой, кобылка по имени Лия в любой момент могла оспорить его приказ, и Шейн в таких случаях без промедления соглашался. С каждым днем, проведенным на земле, он все больше и больше побаивался Лию, и было за что… Побаивался и любил. «Неудивительно, учитывая, что она на данный момент единственная кобылка в этой вселенной», — усмехнулся своим мыслям Шейн.

Обернувшись, он мрачно взглянул на чуть отставших спутников. Одетая в обтягивающий костюм из черной кожи, выгодно подчеркивающий ее формы, Лия что — то оживленно обсуждала с Крегом — грузным, упитанным жеребцом серой масти, в таком же, как у Шейна плаще. «Обычно двух слов связать не может, а тут на тебе, разговорился», — подумал Шейн. Иголка ревности кольнула его сердце. Подождав, пока Лия с Крегом подойдут поближе, Шейн навострил уши, но, в соответствии с его ожиданиями, оживленный разговор затих. Шейн помрачнел еще больше, и троица двинулась дальше, в полном молчании.

Закончив петлять по закоулкам центральной части города, пони погрузились в грязь и убогость пригородных районов. Здесь пешеходов было меньше, и им уже не было нужды скрываться, опасаясь случайно налететь на кого-нибудь в оживленной толчее. Это была единственная угроза их анонимности — магические стелс-генераторы, разработанные Твайлайт с учетом реалий этой вселенной, выданные им при отправке на землю, исправно защищали пони от посторонних глаз. Что будет, когда они откажут — об этом пони не думали. Им, по сути, было все равно.

«Как же мы изменились, — подумал Шейн. — Вернись мы в Эквестрию, нас бы и не признали за своих».

Это было правдой. С тех пор, как во время испытания портальных заклинаний Твайлайт трое добровольцев очутились на земле, а с порталом пошло что-то не так и он коллапсировал, пони внутренне преобразились. Сначала все было довольно просто. Они боялись. Боялись неизведанного. Потом пришел страх понимания. Извращенная людская доброта, игры разума и забвения.

Все это поддавалось изучению со стороны, за исключением…

… За исключением мультсериала для маленьких девочек. Про пони.

И неизведанной ранее боли, когда кто-то думает о тебе, и ты слышишь это.

— Мы как камень, кинутый в грязную лужу этого мира, — сказала тогда Лия. — Волны расходятся от нас, но и возвращаются.

Даже когда они устроились вдали от людей, их мысли черным, гнетущим фоном давили на пони.

И однажды Шейн не вытерпел. Мысли того человека были особо ясными, он шел по автостраде, дожидаясь попутки, и сочинял чего-то. Чего-то, что резало Шейна по сердцу и причиняло нестерпимую головную боль. Шейн выбрался из временного убежища, взял увесистый сук и размозжил тому человеку голову. Посидел несколько минут, наслаждаясь тишиной и пошел сознаваться в содеянном.

Он оказался не первым, кто это сделал. На счету Лии было уже трое, у Крега один. В тот памятный вечер они засиделись допоздна, опьяненные чувством неожиданной свободы от условностей и несколькими бутылками крепкого сидра, строя планы на будущее. Новое братство по интересам возникло на земле. Братство, в котором людям не было места.

Позже, когда они действовали вместе, и чувствовали себя более уверенно, они перестали ограничиваться простыми убийствами, а долго и изощренно издевались над своими жертвами, стараясь повторить описания подобных сцен в их рассказах. Особенно в этом деле преуспела самая сообразительная из всей троицы, Лия. Она даже проштудировала несколько книг по анатомии, подкрепив свои навыки теорией. Практики же было хоть отбавляй. С тремя пони произошло то, что иногда происходит с воспитанными в чрезмерной любви и ласке людьми, когда они сталкиваются с бесжалостной реальностью. Пони превратились в хладнокровных, циничных чудовищ. Они знали об этом, но ничуть не сожалели. Эквестрия представлялась им чем-то далеким — раем, несбыточными грезами. Еще более далекими, чем для человека, которого они поджидали.

Хлопнула дверь подъезда и троица оживилась.

— Еще десять минут осталось, — пробормотал Шейн.

— Да хватит уже, пошли, — нетерпеливо промолвил Крег.

— Нет, довольно рисковать. Нам просто безумно везло раньше… А перед лицом смертельной опасности люди способны на многое… Минимум — закричит и привлечет внимание. Так что, теперь только по плану. Как начнет новую серию смотреть, тогда и приступим. Он будет наиболее уязвим.

Крег косо поглядел на Лию, но та промолчала.

— Ну, значит, ждем, — подытожил серый жеребец, и вытащил из кармана плаща связку отмычек.

… А сидевший за компьютером человек ничего не подозревал. Он давно открыл канал для предстоящей трансляции в браузере, и, немного навеселе от двух выпитых бутылок пива, вовсю общался в чате, ожидая начала показа. Это был лучший момент в его жизни.

Чат так и лихорадило от дружбомагии. Маты и непристойности сыпались направо и налево, кого-то уже забанили.

Наконец, сообщения посыпались нескончаемой чередой — шоу начиналось.

«Мy little pony, My little pony» — зазвучала приятная песенка. На экране маленького, грязноватого монитора, фиолетовая единорожка — самое прекрасное для человека существо на свете — спускалась с небес на воздушном шаре…

И это была последняя рисованная пони, что он увидел в своей жизни. Копыто пони, так похожего на картинку, но все же из плоти и крови, ударило человека по голове, и он погрузился во тьму.

Крег подпилил ножки кухонного стола, Шейн сорвал с человека одежду, прикрутил неподвижное тело проволокой и заткнул его рот кляпом. Лия уселась рядом с человеком и задумчиво начала чертить одной ей понятные узоры тонким маркером.

Глаза открылись.

Неожиданное пробуждение, недоумение, отрицание… Страх.

Худосочный он какой-то, — Лия оценивающе смерила взглядом человека. Пощупала копытцем пульс, почти вплотную придвинулась мордочкой к его лицу, и долго всматривалась в расширенные от страха зрачки.

Дрожь пробежала по телу Шейна. Как бы он хотел увидеть ее зеленые глаза так близко… И как боялся этого.

— Я сама им займусь, — наконец решила Лия. — А то с вами он долго не протянет.

Ну ладно, я на кухню тогда сбегаю пока, пожрать ченить поищу, — отозвался Крег.

Лия кивнула.

— Шейн, приготовь обычный набор, номер четыре, — скомандовала она.

Двое поняшек принялись за дело. Шейн достал несколько шприцев и начал наполнять их лекарствами.

А Лия медленно, со вкусом разложила на столике инструменты и повернулась к своей жертве.

— Нет, ты не спишь, — прошелестел мягкий, ласковый голосок. — И с тобой произойдет то, о чем ты подумал.

— Узнаешь? — Лия подняла вверх изогнутые, зазубренные с одной стороны щипцы. — Сейчас почувствуешь, каково это.

Холодная сталь соприкоснулась с плотью, и тело человека вздрогнуло, начиная свой долгий путь к предсмертной агонии.

Нищеброд, — пробормотал вернувшийся с кухни Крег. — Даже хавчика нормального нет.

Усевшись на круп, он стал уминать черствый, судя по раздававшемуся хрусту батон, с интересом наблюдая за действиями Лии.

А то, что она делала, пугало даже видавшего виды Шейна. И в тоже время наполняло пьянящим чувством восторга… И желания. Она не надевала на голову медицинскую шапочку, как остальные на ее месте. Серебристые локоны гривы мерцали и переливались в движении под тусклым светом лампы, но ни одна капелька крови не попала на них. Лишь тонкие инструменты мелькали в изящных копытцах, и дергалось в непрекращающихся конвульсиях крепко привязанное к столу с обрубленными ножками тело.

— Адреналин, быстро! — Вывел Шейна из оцепенения резкий окрик Лии.

Шейн метнулся к столу, и точным, отработанным движением сделал укол.

— Теряем, — озабоченно пробормотала Лия и, несколько раз надавив копытцами на грудную клетку своего «пациента», вытащила из его рта кляп и принялась делать искусственное дыхание. После третьего захода раздался стон, и человек резко открыл глаза.

Лия удовлетворенно облизала окровавленные губы и отдышалась.

— Тебе очень повезло, милый, — прошептала она, зажимая одним копытцем рот жертвы, а другим поглаживая по голове. — Не бойся, я буду вести себя ласковей.

После нескольких уколов и небольшого перерыва кобылка снова продолжила свою работу. Неторопливо, смакую каждую оставшуюся секунду.

— Ну, всему хорошему приходит конец.

С этими словами Лия взяла скальпель, подвела к уцелевшему глазу и стала медленно опускать его вниз. Целую минуту продолжалось движение полоски сверкающего металла, пока она, с едва различимым звуком не проткнула мягкую ткань глазного яблока и вошла в мозг. Окровавленное тело на столе забилось в очередной раз и затихло, теперь уже навсегда. Шейн не испытывал жалости, скорее эстетическое удовольствие — неподвижное тело напоминало ему в своем покое причудливую клумбу, усеянную красными цветами.

Пони вымыли и собрали инструменты, Крег прихватил с кухни еще один батон, и троица направилась к выходу. Монитор на столе так и остался стоять включенным и на нем продолжали мелькать разноцветные картинки — показывали повторы из предыдущих сезонов. Никто из пони за время своего пребывания в квартире даже не взглянул на экран, им это было неинтересно.

— Ну, я вас покину на сегодня, — пробасил Крег, когда все вышли на улицу.

— Знаете, я тут не далеко от города деревеньку одну приметил. «Ромашково» называется. Есть чем поживиться. Все овощи свежие, прямо с грядки. И представляете, там какой то фанат огородник овес выращивает. Эх, как я овса давно свежего не ел… Хотя, что это я. Ежели хотите, поскакали со мной — покажу.

Шейн взглянул на Лию и с радостью увидел, что она отрицательно помотала мордочкой.

— Не, я пас, потом как-нибудь, — махнул копытом Шейн.

— Ну, как хотите, мне больше достанется.

Подождав, пока серый жеребец скроется из виду, Шейн повернулся к Лии. Недавняя эйфория еще не прошла, и он наконец решился. Открыл рот…

— Я тоже поскакала, — опередила его Лия. — Дельце одно наметила на сегодня. Есть тут на примете у меня клопперок один…

Лия развернулась, но Шейн решительно перегородил ей путь и схватил за копытце.

— Нет. На сегодня наша работа закончена. Кроме того, мы поклялись, что делаем с людьми только то, о чем они… — Шейн запнулся и неловко опустил удерживающее Лию копыто.

— Вот именно, — Лия лукаво подмигнула. — Ты мне нравишься Шейни, но уж прости. Не для тебя ягодка созрела.

Лия направилась прочь, но, сделав несколько шагов, внезапно остановилась и снова обернулась к Шейну. Немного постояла, внимательно изучая его, и, вздохнув, прошептала, — Ох уж эти жеребцы… Нам вместе надо держаться, командой, а вы того и гляди глупостей наделаете.

— Этот клоппер, — добавила она громче, обращаясь к Шейну, — девушка. Которая клопает на кобылок. — Да, и такие бывают, — проговорила она, отвечая на немой вопрос жеребца. — А я их люблю. Только их. Понял? — Ошеломленный Шейн отрывисто кивнул.

— Ну, надеюсь тебе полегчало, — Лия махнула копытцем и поскакала прочь, быстро растворившись в сгущающемся ночном тумане.

Шейн долго смотрел на колеблющуюся в неярком свете луны беловатую мглу.

— Девушки клопперы, значит, — с тоской вспоминая обтянутый черной кожей круп Лии, подумал он, и, все еще терзаемый сомнениями, отправился на поиски Крега.

А потом пошел дождь и все начало исчезать в теплом, успокаивающем свете.

— Офигительно, — пробормотала Твайлайт, глядя на огромный магический экран, и сняла с головы странное приспособление, похожее на обычный дуршлаг.

Селестия покосилась на свою любимую ученицу.

— Да уж, Твай, ты настоящий ученый. Я после такого заснуть теперь не смогу, даром что богиня. Ты уверена, что они, — Селестия кивнула в сторону облепленных проводками троих пони, лежащих на столах, — умом не тронутся?

— Абсолютно, — беззаботно отозвалась Твайлайт. — Это видели и чувствовали только мы, а они просто смотрели свои обычные сны. Ну, или не смотрели, если им сны не снятся. Информация считывалась из подсознания, и помогала нам построить вероятностную картину на основе принятых гипотез. Что-то вроде эвристического сопроцессора переменного абстрагирования.

— Ну, дай то… Тьфу, набралась словечек.

Селестия помолчала.

— Как думаешь, такое место и правда может существовать? С этими…

— Не знаю. Но, учитывая третью гипотезу…

— Хотя, знать не хочу пока что, — перебила Селестия. — Это ты у нас такая… Любопытная. Пошли лучше чайку попьем.

— Я такая, — хихикнула Твайлайт.

Принцесса и ее лучшая ученица вышли из зала, а возле лежащих на столах пони засуетились лаборанты.

— Да, а как тебе тот костюмчик? Ну, тот, который из… — донесся до них приглушенный голос то-ли Селестии, то-ли Твайлайт.