Planescape: сказка о тернистом пути на вершину

О тяжести воспитания девочек.

Всё сущее должно работать. Что не работает…

https://www.youtube.com/watch?v=_sPRGg4RRSQ

— БУ! – наконец дозрела Фаль, резко выбрасывая вперед руки.

Рыцарь с некоторым внутренним облегчением отпрянул, столкнулся с Ождом и растянулся на камне. Черноволосая, на сей раз, бестия звонко рассмеялась, оттолкнулась от парапета, изящно перевернулась в воздухе, после чего мягко и бесшумно приземлившись на чисто вымытый пол. Точеная ладонь в театральном жесте поднялась вверх и зажгла закрепленный в прическе нимб, озаривший темноватую в сей поздний час Дыру торжественным золотистым светом, в чьих лучах переливающаяся радужная оторочка носимой небожительницей куртки стала похожа на деталь роскошного разноцветного витража.

Естественно вся эта красота сопровождалась подходящей моменту позой — со сгибанием конечностей и раскрытием крыльев. Впечатление портил разве только непонятным образом будто бы уменьшившийся с момента последней встречи бюст. Немного поизучав свидетельства сего непонятного феномена, оруженосец осознал к КАКОЙ части тела ЧЬЕЙ дочери присматривается и мучительно покраснел, начав бормотать про себя краткое покаяние. Тем не менее, отвести глаза от прелестного монстра, самую капельку поблёкшего вследствие помутившего взор стыда, так и не получилось.

— Завершая наш разговор, — спустя минуту молчаливого созерцания собственных копыт прокашлялся владыка. – Ваш любимый руководитель предпочитает насиловать исключительно мозги, а всё остальное — по обоюдному желанию, — неопределенное хмыканье. – Несмотря на все эти жизни, Город до сих пор сидит во мне слишком сильно – они ведь стремились обеспечить способных максимально посвятить себя Родине правителей, а потому вбивали в нас правильные матримониальные понятия с лишь немногим уступающим взращению патриотизма рвением, — пауза. Земной пони видимо погрузился в воспоминания. — А то мало ли, опять какой умник попытается устроить наследственный принципат…как только рогоносец жениться так быстро умудрился, при наших-то тараканах…с другой стороны так и так бракованный вышел…тьфу ты!

Людоед встряхнулся. Золотишко радостно звякнуло, а успевшая засохнуть кровь последнего, взятого про запас оборотня, неспешно отшелушилась от порванной сумки – на будущее кстати стоит иметь в виду, что они и после смерти оборачиваться могут.

— Короче, нет, не позарился бы – как-никак теперь у меня есть готовые сделать всю черную работу подчиненные, — слушавший в пол уха паладин с трудом оторвал взгляд от встречающей их красоты и постарался обратить внимание на крайне подозрительную последнюю фразу. Не вышло. – Так понимаю, предназначенье свое женское выполнила?

— Я рождена для любви и власти, — пафосное отбрасывание с лица челки.

— Да-да-да, — с откровенно оскорбительной незаинтересованностью стоящим перед ними чудом пробормотал жеребец, огладывая центральный зал. – Допустим, гнездышко свое наверху тоже не забыла. Теперь разбери добычу, — тяжеленая сумка без предупреждения полетела в красующуюся даму, коя легко и непринужденно поймала ее одной рукой. – И найди человечку новую броньку – его ОПЯТЬ надо переодеть.

Невежливая скотина попыталась протиснуться мимо дочери, была с возмущением схвачена ею за хвост и после короткой потасовки продолжила путь к себе наверх, оставив встречающую в слегка парализованном состоянии. Именно слегка – несмотря на чуть не ли не десяток касаний Фаль могла пусть чудовищно медленно, но таки двигаться. И скрежетать зубами.

— ТЫ! – устремился к Бесту в обвиняющем жесте палец, едва только действие проклятья немного ослабло. – Игрушка! Знаешь, откуда у него эта куртка?! – она дернула собственное одеяние за нижнюю оторочку.

Бывший школяр чуть снова не упал – всё-таки рюкзак, зараза, тяжеленный – и естественно не смог найтись с ответом. К счастью, вопрошающей он не требовался:

— Понт ее освежевал, понимаешь? Прямо на моих глазах с нее слезла шкура – начиная с губ и заканчивая крупом. Она так кричала! – совершенно, чудовищно неподходящая гневно-горестному тону сумасшедшая улыбка. – Вопила, стонала, умоляла прекратить, ползла к нему, хлеща во все стороны кровью, — ладонь сползла вниз по щеке, стирая с щеки невидимую жидкость. – Алые перья в воздухе, открытая всему миру содрогающаяся кучка мышц у его ног и лежащая посреди комнаты сброшенная кожа – целая и невредимая, будто ее владелец просто вылез через рот, — пальцы оказались с видимым удовольствием облизаны. – Лошадка упала на колени, пыталась лечить, сохранить, не дать уйти. Просила прощения – чтобы потом взять и сделать ЭТО, — рука прошлась по гладкой кожанке. Зрачки экстатически закатились, а тело пробила крупная дрожь. Долгая пауза. – Но зыркало я ему таки выдрала!

И снова тишина. Подмастерье аккуратненько развернулся за пояснениями к коллеге, однако натолкнулся ровно на той же степени обалделости взгляд и столь же деликатно вернулся в первоначальное положение. Ангел стояла неподвижно, погрузившись в воспоминания. На заднем плане весело посвистывая проехал на деревянном коньке с колесиками Фис. Шляпа волшебника полна небес, из кармана штанов торчит облако, а зеленые рукава полощат на незримом ветру подобно знаменам магометанского пророка. За ним шла на руках парадно одетая в золотую кирасу эльфийка, тряся голыми ступнями нечто вроде перечниц – во всяком случае звук примерно такой же. Замыкал процессию голый за исключением туфель и набедренной повязки из травы Фауст, старательно стуча по выросшему из живота барабану.

В общем, внимание аудитории по очевидным причинам сместилось, каковое обстоятельство неожиданно не прошло мимо актрисы. Та в свою очередь не поленилась проследить за взглядами кавалеров и, видимо осознав бесперспективность честной конкуренции с ходячим сгустком желтоватого хаоса, с рыком кинула в Ожда выданное ей богатство:

— Тащи в бухгалтерию, — Беста буквально выдернули из рюкзака, швырнув затем и вторую часть добычи в меченосца. – Ты идешь за мной.

Увы, самостоятельно поперебирать ногами ученику не дали, вместо того по факту протащив за взятую в кулак кольчугу по половине Дыры, славно так в процессе придушив. Бесцеремонность продолжилась и в оружейной – небожительница не стала заморачиваться на дополнительные приказы, без смущения и намека на бережливость вытянув доверенного ей защитника из брони, по пути порвав рубашку и едва не вывихнув руки. Дальше началась примерка, сопровождающаяся яростным злобным ворчанием и проклятьями в адрес некой бесчувственной скотины. Сам процесс подбора рыцарю брони заключался в швыряния всех подряд кольчуг ему в лицо, коий революционный метод не замедлил дать зримые результаты в виде резкого повышения количества покрывавших парня синяков, ссадин и царапин.

— Да куда лезешь-то всё! – где-то через весьма болезненные полчаса с досадой прошипела фурия, за ногу вытягивая обратно на открытое пространство попытавшегося хотя бы частично скрыться за пустыми манекенами юношу. – На!

— Ваша милость! – взмолился исхлестанный тяжелым металлом полуголый воин Христов. – Я конечно же счастлив, что вы лично снизошли до нужды покорного слуги в умерщвлении плоти и устроения мне флагеллации, но смею уверить вас: сей недостойный человек уже вполне проникся смирением и более не нуждается в утруждении своей владычицы.

Небожительница застыла с занесенным над головой очередным кованным нарядом и устремила на собеседника подозрительно прищуренный взгляд. Смотрела довольно долго и очень нехорошо – будто на внезапно явившееся посреди сверкающей белизной простыни непонятное пятно – чем заставила несчастного избиваемого скукожиться и попытаться пойти другим путем:

— Если же вы желаете наказать меня за какой-то упущенный мной по ущербности проступок…

— А! – очередной хлесткий удар. Кольчуга мягко шурша слезла с него на пол. – Ничего не подходит, так? Всё уже своего размера испортил задохлик длинный, — глаза расширились, а голос потек сладчайшим медом. – Отлично!

Дама резко отпрянула, развернула едва поместившиеся под потолком крылья и возложила обе руки себе на грудь. Чуть заметно сверкающий бордовым лик озарился наследственной угрожающей улыбкой и Фаль, выдержав положенную традициями драматическую паузу, начала проворно расстегивать пуговицы и завязки «Шкуры», спустя жалкие четверть часа (с крыльями таки пришлось немного повозиться) триумфально стянув с себя драгоценный артефакт.

Тем не менее внимание бывшего студента по совершенно независящим от разума причинам оказалось сосредоточено отнюдь не на свисающей с протянутой к нему ладони волшебной броне, но на прежде ни разу разумеется не виденное исподнее своей госпожи: покрытую изящными золотыми узорами белую льняную рубашку, подозрительно смахивающую на ночнушку, всю тонкость которой юноша ощутил уже через минуту – когда девушка подобно бросающейся на добычу львице за ускользающие секунды перетекла к нему вплотную и прижалась к жертве всем телом.

Эффект оказался, мягко говоря, ошеломляющим. И отнюдь не только по причине привычной колкости любого ее прикосновения. Чувствующий себя попавшей в ловушкой мышью парень задрал голову к потолку и вступил в неравный бой с собственным сознанием – всё это на фоне постоянно поступающих от органов чувств панических сигналов.

— Мээээааа…- издал он нечленораздельное мычание по мере обработки стоящими в стороне от основной бойни мыслительными резервами, отчаянно пытающимися найти план отхода. – У меня кровь! – рука дерганно прошлась по оставшимся от примерки царапинам на плечах. – Запачкается.

— Ни-че-го! – ласково пропела без сомнения нарочно и с полным осознанием поставившая вассала в столь неловкое положение дама, не спеша натягивая на рыцаря «Шкуру». – Она привычная.

Ученик монахов сглотнул, крепко зажмурился и немного развел руки в стороны – с одной стороны из вассальной обязанности всячески способствовать удобству и благополучию властителей, а с другой – понадеявшись, что эта ментальная пытка закончится быстрее, нежели его самообладание и способность категорически не реагировать на вызовы окружения.

Слава Всевышнему, надежда не оказалась тщетной – в какое-то из растянувшихся в вязкую бесконечность мгновений находящийся чуть ли не на грани обморока от внутреннего напряжения подмастерье внезапно получил донесение об исчезновении возмущающего воздействия.

Фаль стояла на небольшом отдалении, приложив слегка окровавленные пальцы к подбородку и с довольным, хотя и каким-то опять же предвкушающим, будто худшее до сих пор впереди, видом разглядывала плоды своих трудов. Облегченно выдохнувший, но всё еще готовящийся к новым атакам рыцарь не сдержался и скосил глаза к стоящей в центре оружейной группе зеркал — вопреки ожиданиям не найдя в отражении ничего особо интересного. Кожанка как кожанка. Красивая, слегка помятая, наверняка почти бесполезная в не магическом бою и только капельку необычная из-за заметно холодящих спину узких дыр в районе лопаток. Ну и плюс немного тесновата.

Короче, он явно чего-то не понимает, ибо направленный на него светлый лик с каждой минутой становится чуть более раздраженным. Спешные попытки нащупать причины начальственной досады ни к чему не привели – имевшиеся в распоряжении мощности не успели вернуться в рабочее состояние после героической обороны сознания от подсознания. А там и время вышло:

— Дай угадаю: маленький человечек банально не понял ни слова из прежде сказанного, — с досадливым вздохом возложила леди ладонь на лицо. – Ты хотя бы осознаешь, что в данный момент носишь чью-то содранную шкуру?

— Эээээ…а разве не все кожанки…- чуящий какой-то подвох паладин замялся.

Небожительница скептически вскинула бровь и подошла ближе. Золотистая рука поднялась и мягко прошлась по щеке собеседника, оставляя за собой приятное ощущение легкого морозца после душной комнаты:

— То есть, когда их безымянное высочество освежует, например, меня, ты только порадуешься новой гладкой и электризующей одежке – возможно даже с маскировочной функцией? – пальцы с длинными ногтями больно стиснули мочку уха и бескомпромиссно подтащила слуховой орган ко рту говорящей. – А ведь она была намного, намного лучше. Настоящая героиня, пусть наивная и недальновидная, но на самом деле добрая и готовая рискнуть всем ради первый раз в жизни увиденной склизкой массы, — голос опустился до шепота. – Вообрази себе лучшего, идеального рыцаря без страха и упрека – выпрямляющего кривду, помогающего сирым, охраняющего честь девиц, оказывающего покровительство вдовицам, служащего опорою замужним и все прочее в этом роде, входящее в круг обязанностей ордена странствующего рыцарства…

Бест не смог не поразиться блистательности памяти наследницы сюзерена – ну или частоте собственного невольного повторения сих наставлений.

— Представил? – совсем уже едва слышно спросила Фаль. Дождалась кивка. – Он пришел в этот мир будто принесенный на закланье младенец – ни хитрости, ни жестокости, ни печати зла не стояло на его светлом челе. Без защиты, без надежды, без малейшего осознания происходящего. Невинный ангел, спадший с Небес на грешную землю и видящий там не орды жаждущих крови грешников, но несчастные, больные, нуждающиеся души, — девушка облизала губы, мельком мазнув влажным языком и подмастерье. – О если бы только ей встретился аасимар, дева, хотя бы добродетельный эльф – однако на пути встал Охотник на детей. И в результате от нее осталась лишь «Шкура Спасителя». ПОНИМАЕШЬ?!

Былой студент инстинктивно попытался отпрянуть, вот только схватившая воротник ладошка держала крепко:

— Понт убил ее – спасшую меня героиню, собой перехватившую летевшую в меня смерть, — крылья обхватили их и образовали свод, так что в мире остался лишь рассказчик и подобный мыши в кольцах удава слушатель. — Убил жестоко, безжалостно и очень ОЧЕНЬ болезненно – а ты теперь служишь ему как верная собачка и носишь на себе заживо содранную кожу паладина, каким никогда не станешь сам!

Удар в грудь, от которого парень пробкой вылетел из «паланкина» и растянулся на полу:

— Даже не думай! – неверно истолковала фурия опять-таки не зависящее от него схватывание за жутко саднящее место. – Хоть раз увижу без нее – порву в клочки, — ногти за пару секунд удлинились до приличных размеров когтей. – Этого конечно так и так не миновать, но у тебя есть по крайней мере шанс оттянуть неизбежное — может аж проклятого коня переживешь, — аккуратные зубки заскрежетали друг о друга. – Скотина слепая – верно Ви…

Дама вдруг смолкла и какое-то время неподвижно стояла, глядя прямо перед собой, а затем улыбнулась каким-то своим мыслям и резко развернулась к выходу за ускользающие мгновения оставив былого студента в одиночестве посреди превращенной в бардак оружейной. Тот пару минут полежал неподвижно, растирая ушибленные места, а затем встал на колени и воззвал к Небесам, в первую очередь прося у Создателя прощения за все те помыслы и дерзания, что переполняли его вместо прислушивания к рассказываемой хозяйской дочерью истории и немногим менее – за поразившее Беста в последние недели недостойное лучшего из людей пренебрежение своими христианскими обязанностями и обетами.

Молился долго, страстно и со слезами.

-
— Эммм…ваше высочество? – чуть подрагивающая от ужасных предчувствий ладонь нависла над могучим плечом…и неведомая сила отшвырнула рыцаря от развалившегося в кресле лошадиного тела.

Юнец вылетел в коридор и распластался по стене. Слава Богу, дверь по входу закрывать не стал, а то бы учитывая располагающуюся с внутренней стороны композицию из приколотых здоровенными рогами и когтями детских рисунков, мог бы вообще распроститься с этим миром. Владыка помнится как-то обмолвился, что эти «картины» некогда помогали ему ценить каждое мгновение предоставляемой кабинетом тишины и свободы от ожидающего по ту сторону ужаса, а ныне служат радостным подкреплением счастья бытия и ежеминутным напоминанием, насколько всё на самом деле может быть хуже.

— Ай! – онемение спало и тянувшуюся к Понту конечность будто объяли пламенем.

Дабы отвлечься от боли, да и просто вследствие грызущего его лишь немногим меньше беспокойства, потенциальный дворянин без промедления встал на ноги и поспешил вернуться в кабинет, где начал более детальный анализ ситуации.

Итак, факт первый: повелитель лежит на своем любимым месте с задранной к потолку маской как минимум без сознания, при этом будучи надежно защищен. Последнее обстоятельство хоть и выглядит обнадёживающим, на деле не значит ровным счетом ничего: в конце концов, учитывая навеянную семицветиками веру в собственную неотразимость для «гомосов» и их неистребимую похоть…в общем, владыка наверняка постарался бы при любом раскладе обезопасить свое безвольное тело от посягательств. А вот свисающая с уголка рта тонкая розоватая слюна определенно не к добру. Совсем-совсем не к добру. По крайней мере следов борьбы не видно.

Поправочка: на нем не видно. А вот дальние от входа шкафы несут на себе явные следы вляпывания в них кого-то узкого. И с острыми крыльями, судя по отметинам на потолке, что определенно сужает список подозреваемых до минимума. Отсутствие же Фаль на месте падения, вполне вероятно произошедшего по сходным с бестовыми причинам, а также пара-другая мелких деталей вроде тянущихся к выходу подсохших следов от запачканных в разлившейся коричневой бурде сапожек без сомнения говорят о ее успешном исходе в большую Дыру. Кстати, на другой стене тоже имеется отпечаток, поменьше. И там в полумраке чего-то переливается.

Главный вывод: ангел смерти, скорее всего, жив и здоров – иначе бы дочь уже давным-давно подняла бы тревогу.

Заключение пару секунд неуверенно покачалось на внутренних весах и твердо встало в верную позицию – ну не может же наследница такой великой личности, как мистер Понт не любить собственного отца? А все эти разговоры о покушениях – какая-то непонятная родственная игра и не более, тем паче что и Зубастой Тени вряд ли бы удалось десяток лет спасаться от убийцы в собственном доме…к делу.

На полу рядом с местом встречи небожительницы с архивом лежит небольшой лист плотной бумаги, более всего смахивающий на рецепт, коий аптекари так любит привязывать на горлышки бутылочек со снадобьями. Буквы, слава Матери нашей Святой, «знакомые» и вовсе радуют глаз разнящейся в зависимости от угла зрения раскраской, да еще и обладают собственной слабой, но заметной подсветкой – короче всё сделано, чтобы точно заметили:

Парсифаль, поздравляю: ты наконец-то совершила или сказала нечто настолько чудовищное, жуткое и непереносимое, что единственным оставшимся мне вариантом стало срочное отшибание памяти – все альтернативы предполагали невосполнимый вред от серьезного искалечивания до медленной и насыщенной смерти под пытками. Будь на твоем месте кто угодно другой, пишущий сие в жизни не стал бы тратить драгоценное зелье, стоявшее в том числе собственного желудка – сама знаешь, насколько я прежде ценил кусочки «оригинального» тела.

Сделай выводы и никогда ни при каких условиях не повторяй своей, слава всему на свете, ныне неведомой земному пони омерзительной глупости – второго такого пузырька мне не добыть.

Постскриптум: приближаться не рекомендую. Очнусь скоро.

Былой школяр на всякий случай проверил оборотную сторону, обнаружив там знак в виде совмещенного с устрашающим глазом копыта. Такой же стоял на броне и оружии — символ более не существующей «Абзат-стриг». Короче, сомневаться в подлинности послания не приходиться.

Прям бальзам на сердце. И пока еще тонкий-тонкий, однако твердо обещающий со временем превратиться в настоящего монстра червячок любопытства: чего же такого кошмарного могла совершить Фаль, чтобы заставить, казалось бы, привыкшего ко всему родителя-скопидома пойти на подобные траты? Воображение уже радостно принялось за рисование предстоящих мучений.

Так или иначе, это ехидна будущего и беда завтрашнего дня, к тому же, скажем честно, не такая уж и страшная. В данный же момент на руках безмерно более важная миссия – настолько животрепещущая и не терпящая отлагательств, что самым разумным будет дождаться пробуждения принца прямо на месте.

Придя к такому заключению, юноша снова начал рассматривать комнату – в конце концов, не просто же так ему стоять. С сиденьем проблем не возникло, благо небожительница гостевое кресло всего лишь опрокинула, а вот добыча интересного, способного спасти былого школяра от мучительного ерзанья в ожидании этого самого «скоро» печатного слова – задачка куда более сложная. Ну, на самом деле: не бухгалтерию же с прочими древними отчетами о неизвестных делах с ничего не говорящими именами читать? Иной же литературы владыка в рабочем кабинете давно переведенной на вторые роли Дыры вроде бы не хранил — да и к чему?

В итоге потенциальный дворянин почти смирился с мыслью о коротании времени в молитве и наблюдении за отражающейся в волшебном зеркале алой раной мироздания, когда на глаза внезапно попалась ранее оставшаяся не замеченной в силу собственной неказистости книжечка. Пусть умеренная, но таки толщина наглядно демонстрировала отсутствие родства как с гроссбухами, так и с простыми листами или максимум блокнотами всеразличных доносов. Вероятно она вылетела из какого-то шкафа при соударении с ним Фаль.

Подмастерье ощутил укол любопытства и не поленился поднять неожиданную вещицу, мигом отметив на твердой обложке сделанное от руки тиснение – тот же здоровенный глаз, коий покоился на «корпоративной символике», однако без подковы. Обводка черный банальным карандашом и общее ощущение не столько художественного, сколько инженерного стиля, помноженные на далекое от совершенства мастерство исполнения еще больше заинтересовали ученика монахов – аж до мурашек. В конце концов, чего ради великий бандит будет держать у себя в личном кабинете подобную…не впечатляющую работу?

Тем не менее, данное многообещающее начало в принципе не могло сравниться с открытием, ожидавшим воина Христова на первой же странице – ФРАНЦУЗСКОГО! Ну, как бы: после первого шока рыцарь вчитался в текст и нашел его либо на редкость неграмотным, либо принадлежащим кому-то из глухой глубинки, что по сути одно и то же. Впрочем, исправляя ошибки и периодически подставляя похожие слова смысл понять всё же можно:

Столько языков. Откуда? С чего? На хрена? И вообще: какая жаба выдумала конкретно это идиотское наречие? По глупости взял и сказал пару фраз на улице – обернулись даже сотню раз видевшие меня и понявшие тщетность своих усилий нищие! Железо. На самом деле: кем надо быть, чтобы сообщаться с миром подобным омерзительным кваканьем? Блюва-блюва, тюррооок…за такую пакость не стыдно и по морде выдать – возможно некоторые из моих многочисленных шрамов вполне заслуженны.

Так почему же я не предам сие лингвистическое воплощение бесхребетности забвению? Железо. Теперь еще и на страницах сам с собой разговариваю. Железо. Никуда не денешься. Да ведь и блеянье – тоже знание, а знание – бесценно. Особенно здесь. Хотя нет: оно неоценимо, ибо с одной стороны никогда нельзя точно предположить, какая мелочь способна спасти жизнь, а какой разукрашенный том с иллюстрациями – не более чем бесполезный груз.

Так или иначе, эта дрянь уже в моей голове – безотносительно желания носителя. Подобно и всему остальному. Железо. А значит тратить силы на избавление не стоит. Дам время – и либо за ненадобностью уйдет само, либо где-нибудь да пригодится.

Где-то половину листа занимало изображение некоего величественного и мрачного куполообразного здания. Под ним текст продолжился.

Отвратительное место, еле утек – хотя конечно аборигены наверняка создали сходное впечатление от внезапно появившегося из ниоткуда и постоянного орущего от страха земного пони...

Аж дрожащий от предвкушения чего-то великого былой студент жадно перевернул страницу – и увидел перед собой даже не привычные буквы в необычной раскладке, но какие-то совсем уж подозрительные завитушки и угловатые картинки, подобные надписям из далекой библейской страны, кои им некогда продемонстрировал заехавший в монастырь по каким-то делам профессор Академии Наук. Парень пару минут беспомощно лупал на таинственные закорючки глаза, а затем судорожно перелистнул обратно.

Нет, всё верно, ему ничего не почудилось. Бест еще секунд тридцать помотал несчастную бумажку туда-сюда, сравнивая подчерк и в итоге пришел к неутешительному выводу о его идентичности: настолько неровную, откровенно скачущую поступь и при желании не узнать трудновато. Цветок Истины, едва успевший распустится и подразнить искателя своей яркостью и пахучестью, столь же стремительно увял.

Потенциальный дворянин с тяжким вздохом бессмысленно перелистнул кипу страниц вперед, заприметив еще несколько забавно выглядящих языков – один сущие картинки с птицами и камышами, другой идущие по спирали от центра волны, а третий будто много-много следов крохотной курицы – и уже собирался отложить недоступное слабому человеческому разуму сокровище в сторону, когда открылось новое, лишь чуть менее ошеломляющее чудо: ЛАТЫНЬ. Ну, почти – над буквами там и сям появились точки, да и звучала она довольно вульгарно и грубо, однако при наличии определенной доли фантазии читать всё же возможно.

Столько книг. Настоящие горы и хребты знаний обо всем на свете и далеко за его гранью. Тысячи и тысячи фолиантов, учебников истории, карт военных действий, гербариев с описаниями, чертежей, политических памфлетов и листовок. Тянущиеся в бесконечность полки с художественной литературой, таящие в себе бескрайний океан чужих личностей. Каждый таит внутри целый мир и будто капля воды отражает в себе свою собственную, не похожую ни на чью иную вселенную…

Не стоило ходить в архив Университета – от одного только взгляда на открытое всем богатство разрыдался прямо посередь зала. И за сотни жизней мне не суметь надкусить даже десятой доли всех этих знаний. Я никогда не смогу ОБЛАДАТЬ ими и сия очевидная мысль уже начинает потихоньку сводить меня с ума. Чувствую себя духом Голода, внезапно увидевшим Мироздание во всей полноте и буквально рвущегося на части из-за мук выбора, какую именно крошку съесть первой – ведь и их бездонной прорвы не хватит, чтобы поглотить всё, а значит любая скушенная частичка лишает шанса съесть бесконечное множество других. Он просто лопнет. Или растворится от старости.

А может в конце концов сам станет этим самым мирозданием, вовсе не замечающим новых конкурентов за малостью. Впрочем, нам оно не грозит. Пока во всяком случае.

Так или иначе земной пони прямо сейчас сидит и тишком поглядывает в анатомический атлас некоего глазастого летающего шара, ерзая и чуть ли не подпрыгивая на месте от нетерпения. А потом возьму книгу с перспективнейшим названием «Великая грибная война» на ярчайшей и безвкуснейшей обложке. Затем «Большой толковый словарь Канта»…

Пожалуй, со всеми этими сокровищами данный мир вполне мог бы стать терпимым – если конечно убрать отсюда пыль. И черепокрыс. И скользящих собак. И невидимых блох. И гомосов. И абишаев. И дыр на план Слизи. И тукку.

Однотипный список тянулся до самого края страницы, а также вероятно продолжаясь, судя по непонятным, но зримо однотипным значкам, на следующей. Так или иначе воспарявший духом искатель начал аккуратно пролистывать книжечку далее в поисках других знакомых образов и удача вскоре улыбнулась ему: сперва в виде рисунков чего-то вроде очень-очень старой и раскидистой болотной ивы или же самодвижущегося водопада, а после и опять французским.

Серьезно: чего это за хрень? Чем его кормить? Да и куда еду-то сувать? Угораздит же связаться со всякой дрянью…

Проклятье. Опять пытаюсь перешибить боль злобой. Более того – аж срываюсь на Парсифале.

Да: мне есть, за что ненавидеть сие странное создание. Порождение противоположностей отняло у меня ЕЕ, не говоря уже о мелочах вроде глаза и членства в Лиге гурманов. Но разве не сам я пошел за ней на охоту, прельстившись небывалой наградой? И ведь часами смаковал тот момент, когда сидя на почетном месте первого чревоугодника смогу первым погрузить в студенистое тело «раритета» ложку. Почему-то представлял вкус нечто вроде иллитидового мозга – мутной массы с периодически попадающейся благородной горчинкой — и консистенцией манной каши.

М-да, неудобно вышло: уж на таком-то заказе вылететь по статье «за развитие чужеродной привязанности к добыче» — это надо постараться.

Какой только демон дернул попросить крылатую помочь загнать жертву в угол? Думал нашел действительно достойного доверия партнера, надеялся постепенно «ввести в курс дела», устроив первую совместную охоту на очевидное Чудовище.

Неужели я настолько далеко ушел от корней, чтобы не предугадать реакции? Не предупредить этого…универсализма? Или просто чужие дети всегда были для меня не более чем промысловым зверем и продемонстрированная ею готовность умереть за отвратительный кусок жижи вовсе от начала чужда земному пони?

Не важно. Обещание дано, пусть первая не услышат, а второе с большой долей вероятности не поймет. Если планы буду милосердны, то слизистый ангелочек умрет от естественных причин в течение ближайших же месяцев – создавшие несчастную твари искатели «Баланса» определенно не вполне осознавали, чего делали.

И это в лучшем случае: версия «образовавшаяся вопреки всему свету без ума влюбленная пара полярных друг другу тварей» вовсе не оставляет шансов, не говоря уже о совершенной ее бредовости. Сомнительно, что дэв со служанкой Лолз вообще могут вступать в необходимое механическое взаимодействие, не говоря уже о перенесении последствий.

Следующая страница вновь продемонстрировала чуждые слова. Но на латинице. Былой школяр пару минут так и этак вертел буквы у себя в голове, после чего рискнул проговорить первое предложение вслух:

— Дие Готтлосэн хабэн кайнэн Фридэн, — фух, пробирает.

Причем дальше еще хуже – считай каждая фраза звучит как смертный приговор. И если вдуматься, то получается именно на этой пытке для ушей в переломные моменты изъясняется его высочество. Выразительно.

Вновь больше десятка листов и сопоставимое количество разных чернил вперед – и снова латынь, весьма мелкая, будто автор внезапно озаботился экономией бумаги. Хотя конечно глупо ожидать в центре Мультивселенной баскский или там испанский. С другой стороны, французам-то привалило…не важно.

Пришлось в который перебираться обратно в эти проклятые вонючие подземелья: с одной стороны проекты высасывают золото тоннами, а с другой – постоянно растущие ради его добычи риски имеют шанс в кратчайшие сроки сделать мою голову ценнейшим трофеем на весь Улей.

Главное: полужидкая тварь никак не хочет ни сдыхать, ни жить нормально. Настоящий финансовый вампир, помимо прочего постоянно пытающийся проявлением чисто личной инициативы сделать и без того тяжелое положение совершенно невыносимым. Даже спрятаться от нее теперь надежды нет: ушастый научил основам чтения следов, а Лара пару раз показала как замки вскрывать и вуаля – бешеная черепокрыса прямо под подушкой!

Дура. Укуси животина саму ловушничецу — и на моем маленьком монстрике можно ставить крест. А значит, абсолютно все эти жертвы и затраты оказались бы бессмысленны. Да и вообще обидно как-то: неужели я настолько не похож на друида?

Чего же после этого с ней делать? Шлепать? Тоже мне, борец с морями нашелся. Ставить в угол? Да кто ее там удержит? Вот и приходится постоянно бить током. Однако согласно последним данным, Парсифаль от этого никак не больно, а совсем наоборот. Получается, все стоны, заваливание на бок, растекания – экстаз, а не пусть временное, но таки долгожданное преклонение перед авторитетом. Чувствую себя последним идиотом.

Кстати, получается та суспензия слезами никак не являлась. Надо бы сменить этикетку, прежде чем продать следующую партию.

Остается лишь производить механическое удаление частей тела. Увы, не лучшая идея: потом с трудом прирастает, да и не по нраву мне идея в качестве педагогической меры отрывать ноги за какие угодно шалости. Тем паче у «дамы». Ага. Именно так: дамы. До сих пор не могу поверить. Ну по-честному: зачем слизню пол? И каким интересно образом они это установили? Порой жалею о своем решении вообще начать докапываться.

Так или иначе, надо чего-нибудь придумать, ибо поведение терпеть в принципе нельзя. Но не могу не отметить: после каждой значимой выволочки оно таинственным образом умудряется убедить меня в собственном раскаянии, осознании вины и вообще добропорядочности. Одно из двух: либо достойные восхищения бездны терпения в ожидании результата от своего притворства, либо какая циклическая поведенческая аномалия. Еще одна. Очередная. Аномалия. Тварь целиком состоит из ДОЛБАННЫХ ПРОКЛЯТЫХ НЕКОНТРОЛИРУЕМЫХ АНОМАЛИЙ. Фер.

Впрочем, иногда появляются и интересные открытия: на законопослушной дуге не врет. Вернее, не способно заниматься сим недостойным делом безболезненно. В принципе и убиться может. Надо будет обязательно провести курс лекций об относительности и субъективности всего сущего.

В любом случае, срочно необходим инструмент для контроля. Колокольчик какой платиновый, колечко, цепочку – вроде на металлы реакцию показывает. Иначе всё зря.

До чего же соскучился по тем временам, когда мог банально закрыться в любой дыре и просто ЧИТАТЬ пару дней подряд.

Забавно: некогда считал кормление этого страшилища проблемой. И ведь вроде не совсем младенец был – а такие иллюзии. Если уже тогда подобные мелочи казались верхом неудобства, то страшно представить, насколько более чудовищную чашу предстоит несчастному Охотнику испить в будущем.

— И уж не мной ли она полна? – под действием момента благоговейно пробормотал былой школяр, после чего трезво оценил собственную значимость и с облегчением покачал головой: сложно сравнить пусть феерического, но в конечном итоге обыкновенного недотепу с воспитанием ангелодемоницы с мужским именем и чудовищными переменами настроения.

Поехали дальше.

В который раз убеждаюсь, насколько эти человеки никчемны и малополезны: выгребная яма целого долбанного замка на пару тысяч постоянного гарнизона, полгода не чистившаяся – и хоть бы полыхнуло чего! Сколько лет такого позора не испытывал, да и факела самозагорающегося жалко. Пришлось без огонька работать, кучу денег на подкупы тратить, а в конце еще и лезть внутрь через те самые смрадные катакомбы.

Короче, даже испражняться гомосы не умеют. Не удивительно, что все разумные обитатели планов давно воспринимают их исключительно в качестве скота.

В Городе, помню, за месяц внешние сторожевые посты минами обрастали, хоть вообще на землю не ступай. Конечно у пегасов-то и диета ого-го – елки-палки собственные регенты для атакующей химии в качестве специй использовали. Вот только практика показала негодность данного оправдания: сам нынче ем всякую дрянь, а намедни будучи в сомнениях рискнул поджечь собственный продукт и аж залюбовался как славно бомбануло – жаль только в силу фрустрации не догадался отойти подальше. И пожалуй не стоило дома такое делать. С другой стороны, звереныш теперь не просто уборку делает, но получает важный урок через дисциплинарное наказание.

Кстати, по зрелым размышлениям вынужден признать: рвануло на самом деле чересчур роскошно – конечно нельзя доподлинно сказать, сколь значительная куча добра имелась у нас в туалете к моменту детонации, однако соотношение массы и площади поражения определенно не соответствует предполагаемым. В конце концов, уж я-то имею представление о силе нашего навоза – дважды за отличную успеваемость получал почетное право в назначенное время кинуть лампу в центральный канализационный коллектор. Расширения ради.

Разумеется, можно обвинить во всем местные продукты, вот только и в сем случае результат уж слишком впечатляющ – и тут на сцену выходит мое ужасное чудовище. Вернее, ее, с позволения сказать, стул – СВЯТАЯ, фер, КИСЛОТА! В смысле некая слегка зеленоватая масса, опасная как для рогатых, так и для онимбованных, не говоря уже о нормальных. Небось катализатор буквально адский. Даже без дальнейших экспериментов с альтернативной взрывчаткой необходимо срочно что-то с ним делать – надеюсь во вселенной найдутся какие-нибудь волшебные подгузники для скачкообразно растущего сгустка парадоксов.

Кстати, чей-то не помню, чтобы записывал: вариант с магическим катаклизмом также отпал – несмотря на всю дикость и противоестественность, внутренняя система явно несет на себе следы упорядоченного построения. Так что либо таки сумасшедший йоклол с влюбленным до ручки дэвом, либо не менее тронутые экспериментаторы с отменной лабораторией, кучей денег и навязчивой идеей справиться с расшатыванием вселенной бредовейшим из методов. И судя по искавшим Парсифаль «живой или мертвой» охотникам за головами – таки второе.

Еще у нее изменился вкус. Стала намного кислее.

Бест постарался отогнать от себя определенно недостойные рыцаря мысли об особенностях физиологии своей дамы сердца, дал новый щелчок порывающейся призвать его перестать читать соверенов дневник совести и продолжил вторжение в чужую личную жизнь.

Следующие несколько читабельных листов – увы, вновь лишь французский и латынь – оказались заполнены ничего не говорящими парню именами, названиями каких-то мест, расчетами и кодами. Видимо данная книжка являлась отнюдь не официальным начатком будущей автобиографии, а не более чем блокнотом для повседневных записей. К тому же не единственным – пару раз попадались сноски «см. в др. блок.» и «фер, опять не тот взял». А вот затем последовало нечто несравненно более интересное.

Рисунок на четверть страницы – тот самый символ ныне почившей организации – и записи красным карандашом.

До чего же земной пони не оригинален. Без шуток: неужели я правда в принципе не способен создать и шахматный клуб без штампования там и тут моего проклятого Знака? Леплю ведь буквально на каждую пробку и всё мне мало. Подсознание никак не желает понять, что мы самым наглым, варварским и бесцеремонным обесцениваем стяг под которым сражались и умирали миллионы поней – патриотов и героев? Настоящих мессий, каждый из которых был несравненно лучшей и совершенной личностью нежели тот, кто посылал на убой.

Ну или против кого их посылали на убой.

А порой и того, кто незаметно стоял за всей катавасией, лишь по мере затухания подкидывая угля, дабы «веселье» продолжалось вечно.

Обычная уличная банда. Не Империя, не Каганат, не Орден, не Город, не Стая, не наемничья корпорация, даже не синдикат – типичнешая разбойничья шайка среди сотен точно таких же. Но нужны деньги. Средства для выполнения обещания.

А в перспективе – и ради достижения цели.

Много-много зачеркиваний и тщательного замазывания, а затем на оставшемся месте надпись уже синим.

Сегодня расквасил первую голову на пути к вершине – оказалось, неведомый «ночной хозяин» прячется от всех не ради дешевого пиара, а в силу чисто физиологических причин: бедняга по большей части состоит из ожогов. Состоял. И держал кошек шесть штук. Их теперь съедят.

До чего же не люблю слушать жалобное мяуканье.

В голове опять загорелся этот дурацкий, лишенный всякого смысла вопрос: а может пламень неправ? Вдруг моя мечта – вернее путь ее достижения – неправилен? Ведь раз за разом мы карабкались на вершину, ломая собственный моральный и не очень хребет, стягивали все эти хаотичные кодлы в кулак, шли к совершенству – и падали, рассыпаясь во прах. Всегда одно и то же.

А если он в принципе ведет в тупик? Если даже идеальное исполнение с учетом всех прежних ошибок не принесет результата?

Столько жизней. Столько смертей.

Зачем?

Самое обидное, что я не просто знаю ответ, но ЗНАЮ его. Это и мой ответ.

Контроль.

Сладкая, сладкая ВЛАСТЬ.

В первую и главную очередь – над собственным бытием.

Возможность самому выбирать цель и путь. Самому наслаждаться победами.

СИЛА не просто перестать ходить буквой «г», но и вовсе сойти с доски.

Неужели же мы слишком многого просим?

Когда же нам удастся найти тебя, Сокровище? Наша драгоценность, жемчужина, право крови, жизни, существования –

Заинтригованный до мурашек юноша рванул страницу – и не смог сдержать разочарованного рыка, ибо мечта владыки оказалась надежно сокрыта очередной сменой языка:

— Бе-нэн-нунг…

— ВАС ИСТ ИЕР ЛОС?! – потенциальный дворянин попытался вскочить, однако запутался в собственных скрещенных ногах и рухнул лицом вперед, пребольно ушибившись грудью о столешницу. – Хайлих Мэрратих!

Громко звякнула упавшая на пол бутылочка – и проследивший за ней глазами очнувшийся повелитель разом сдулся, с тяжелым вздохом упав обратно в кресло. Какое-то время сидел молча, после чего глянул на вытянувшегося по струнке рыцаря исподлобья и грустно заметил:

— Всегда знал, что это рано или поздно случится – хотя разумеется никогда не отказывал себе в глупой надежде сохранить пузырек до конца всей этой мучительной сюжетной арки. В последние пару лет аж забывать о нем начал, — могучий конь пошевелил плечами, поцокал языком, вытер слюну. – Королевская эссенция из мира сладостей, за счет одного только своего вкуса начисто отшибающая реальность не только на ближайшие пару часов, но и стирающая минимум предыдущие пару часиков. Надеялся подарить эту скляночку зятю в день свадьбы, как в знак собственного освобождения, так и в качестве шанса пережить наверняка совершенно незабываемую первую брачную ночь дважды – если он конечно вообще ее переживет. Сам понимаешь: поцелуй, вызывающий самопроизвольную детонацию, отращивание жабр, смену природного царства или телепортацию в Астрал, увеличивающиеся по настроению клыки, появляющиеся из ниоткуда в моменты сильного душевного волнения лишние запчасти вроде шипов на плечах…

Ангел смерти вдруг мигнул и прервался, устремив на «собеседника» пристальнейший из взглядов. Затем также внезапно снова обмяк, отмахнувшись:

— Нет, ради тебя бы точно не стал тратить, а значит всё правильно: у нее действительно появилась некая вымораживающая даже мое многострадальное сознание тайна. И знаешь, что самое плохое во всем этом деле?

Красный до ушей парень помотал головой.

— Теперь меня до конца нынешней жизни будет преследовать любопытство: чего же такого отвратительного она умудрилась сказать – хоть вовсе на родное чудовище не смотри…стоп, — еще одно пристальнейшее оглядывание – и владыку перекосило. – Это что?!

Спустившаяся с потолка ниточка тьмы схватила юношу за воротник, потянула – и прошла насквозь. Бывший школяр съежился от последовавшего за тем злобного рыка. Вся комната вдруг обросла щупальцами, кои повисели немного в воздухе, наполняясь чернотой – а потом рванули в рыцаря со всех сторон. Вот только долженствовавшая не оставить от него и мокрого пятна волна неожиданно отозвалась собственно на нем лишь десятком слабеньких толчков.

Пару минут спустя уже готовившийся к смерти посетитель рискнул поднять глаза на соверена и с немалым облегчением отметил, что загоревшиеся там ранее безумные искорки неспешно гаснут, освобождая место усталому заключению:

— Нет, ее безмерно наглое передаривание подарков также определенно недостаточно для траты бутылочки. Это не более чем «неприятно». Кстати, не рекомендую выглядывать в сем жесте, чего-либо выше желания насолить любимому папочке – страшилище и в детстве куколок своих одевало. Потом анимировало. И наконец изощреннейшим образом пытало и казнило, — нервное передергивание плечами. – Однако и это только цветочки по сравнению с проблемой обучения: я вынужден был либо нанимать влетающих в копеечку джиннов-тюремщиков, чтобы они засовывали потенциально опасный объект на время обострения в более-менее комфортную лампу, либо таскаться каждый день на Элизиум дабы забрать «сокровище» на ночь домой. Хорошо хоть быстро догадался вставить ей в недра маяк для телепорта. И это еще не вспоминая обо всех этих инцидентах с учителями и их учениками, — копыто ударило в маску синего чудища с торчащими во все стороны белыми рогами. – Единственный раз улыбнулась удача – удалось приспособить взятого в плен во время зачистки некроманта в качестве личного преподавателя – так она его съела! Ну, точнее обглодала лохмы с лица, выгрызла мозг и обмазалась всякой жидкой гнилью – тогда и начала этой мерзостью заниматься – но в любом случае поносило ее после этого изрядно…- глубокий вдох и всё объясняющее заключение. – Девочки! Вечно с ними одно и то же: то ядом плюнут, то душу сожрать попытаются...

Владыка рухнул из кресла на пол и прошествовал мимо потихоньку зеленеющего подчиненного с живым воображением в дальний угол комнаты, где налил себе рубиновой жидкости из кувшина. Пригубил.

— В следующий раз определенно стоит постараться фильтровать идущий из меня поток информации, — будто делая пометку в незримом дневнике, заметил конь в пространство. Хмыкнул. — До сих пор не понимаю, каким образом в подобных условиях нам удавалось еще и деньги зарабатывать на приключенстве, — ангел смерти снова помрачнел. – После началась вся это котовасия с Радужной, в процессе которой половину Улья в прямом смысле смели, а поскольку единственная сколь-либо организованная здесь вещь – это преступность, ей-то досталось больше всего. И только идиот мог не заметить в сем кризисе возможности…так чего надо-то, человечек?

Бест вздрогнул и по привычке вытянулся во фрунт. Долго молчал, приводя в порядок мысли и пробиваясь сквозь тонны внезапно свалившихся на него сведений в поисках собственно причины, заставившей его побеспокоить буквально несколько часов назад вернувшегося из опасного похода повелителя. Нашел ее. Обстоятельно изложил. Вновь съежился под сперва удивленным, а затем откровенно недовольным взглядом разноцветных глаз:

— Простите, что? – лучший из людей призвал себя к порядку, выпрямился и повторил. – Ты издеваешься? – аж отставил жеребец налитый по-новой стакан. – Вообще в курсе, СКОЛЬКО у меня сейчас дел? — нить мрака подхватила выроненный еще в начале разговора дневник и раскрыла его на близкой к концу странице. – Первое: встреча с Дровосеком по поводу «обмена», — не предвещающая ничего хорошего злобная ухмылка, – костыля. Второе: понаехать в Астрал за последними деталями расшифровки безбожной книжки. Третье: разрыть архив в поисках данных по нашему дорогому Великому Злу – и уже пора бы кстати искать ингредиенты, — щупальце сделало вполне реальную пометку. — Точно помню, что там нужна доза высококачественной надежды – чтоб на самой грани…

Задумчивое постукивание копытом по подбородку:

— А лучше – и за ней. Четвертое: придумать подарок ужасному чудовищу на день рождения. Пятое: разобраться с уже имеющимися контрактами – и срочно искать новые. Шестое: понять, чего за хрень началась в Улье и если таки война за передел – узнать основных игроков. Седьмое: уж елки-палки сколько откладываемое в долгий ящик посещение гробницы Болтливого. Восьмое: воспользоваться отпуском Лары и пограбить пару наверняка еще не обработанных могил – это кстати заодно с предыдущим можно сделать. Девятое: связаться с Плачущим и забрать деньги. Десятое: заменить мочевой пузырь…

— Мне бы только направление узнать, — поспешно воскликнул былой студент, ужаснувшийся как видом бушующего владыки, так и могущими ныне открыться перед ним тайнами. – А там уже сам, без какого-либо беспокойства…

— Ну-ка тихо! – спустившийся с потолка отросток дал юноше подзатыльник. – Чего вообще за ерунда с перебиваниями? Ты что же, договор не подписывал? Или доставшийся мне паладин даже в следование своему слову не…кстати, это девятнадцатое – найти тебе нормального учителя. Рогатый с крылатой могут научить драться, однако это лишь малая часть обязанностей – и возможностей — воина Света.

Долгая пауза. Конь-людоед молча стоял, вперив взгляд в подчиненного. Былой школяр некоторое время подождал продолжения, а затем, решив на всякий случай перестраховаться, ответил на возможно не такой уж и риторический вопрос:

— Нет.

Зубастая тень мигнула:

— Кого «нет»?!

— Не подписывал, — паладин на всякий случай еще раз почесал затылок в попытке нарыть в воспоминаниях возможно упущенный официальный эпизод. – Во всяком случае, насколько я помню.

Великий бандит внезапно дернулся и придушенно уточнил:

— Ты не подписывал договор?! – почуявший чего-то неладное Бест тем не менее кивнул – и спустя пару секунд оказался распластан на полу ринувшемся на него зверем. – Лжешь, …!

Без какого-либо предупреждения обнаруживший себя под тяжеленной и крайне опасной тушей юноша чего-то жалобно пискнул и отчаянно замотал голой – и тут же застыл, парализованный сиреневой вспышкой. В мозг через глаза будто бы залезла ледяная змея, немедленно начавшая ворочаться и кусать всё вокруг.

— Фффффер! – раздраженный фырк вернул уже пытавшегося уйти в тихий обморок ученика к жизни. – Не врешь.

Понт отвалился от него и тяжело сел на круп, с видом совершеннейшего отчаянья схватившись копытами за маску.

— Я…я…я т-тебе д-деньги платил! – донесся спустя минуту заикающийся стон. – Од-дел за сч-чет фирмы! Столько…столько…СТОЛЬКО рассказал…агх…фью…а ч-человечек даже не под проклятьем! – судорожное сглатывание и резкое повышение тональности до истерического фальцета. – Не подписывал! Не соглашался! Не принял обязательств! Не зачарован! Мог всё разболтать! Или уже разболтал?!

Только-только начавший вставать потенциальный дворянин поспешно вернулся в положение к верху брюхом:

— Никак нет! Никому ничего не говорил!

— Ага, как же, — безнадежно отозвался ангел смерти, начав раскачиваться туда-сюда и будто в полубреду бормотать себе под нос. – Аллмахтиге Готт, ди фламме дис химмельс, хоффнун унд хилфё…- и вдруг резко. – ХРЕН!

— ЧТО?! – тоже сорвался на крик ощущающий себя очень-очень далеко от ставшей за последнее время привычной тарелки рыцарь.

— Хрен видел?! – снова зажглись огнем совереновы очи. – Присягу давал?! Салют…- удар в грудь с последующим подъемом копыта «к солнцу». – Понял?!

Подмастерье лишь лупал глазами, не в силах осознать чего собственно от него хотят – явно ведь не ответа по поводу знакомства с дикорастущим горьким корнеплодом, вассальной клятвы и принятого в организации приветствия.

— ОООООО! – простонал великий бандит, вставая на все четыре. – Забыл! Про всех вас, зараз, забыл! Фффферрр – вот они последствия хорошо работавшего отдела кадров. За мной!

Властитель стремительно ринулся к выходу.

-
— Так чего ему надо-то? – уже наверное в десятый раз проблеял одевший по такому случаю давно выстиранную Фаль «официальную» робу Фауст.

— Будут бить, — в тот же десятый раз заявил Фис с завидной убежденностью в голосе. Некоторые люди – ну или человекообразные набитые разноцветным песком шарики – в принципе не способны нащупать тот момент, когда шутку уже стоит прекращать. – Возможно даже ногами.

— ТИХО! – вдруг резко накрыло щебечущую парочку ледяное шипение.

Все собравшиеся в «саду» существа разом вздрогнули и обернулись к источнику звука.

Нилесия всё также изображала неприступную башню чуть в стороне от основной кучки и только направленный на коллег откровенно негодующий взгляд чуть светящихся в полутьме сиреневых глаз свидетельствовал, да то и лишь косвенно, о только что произошедшем чуде – «отмороженная баба», как втихаря именовала командира стражи Ви, проявила заинтересованность в окружающем мире. Более того – облекла ее в форму экспрессивного требования. Видимо подозрения Беста оправданны и под этой пугающей безэмоциональной коркой действительно скрывается нечто почти нормальное.

Ну или каким-то образом незаметно переместившийся вплотную к ней Дит успел достать мученицу демонов – рогоносец в последние недели стал совсем уж невыносим и докапывался буквально до каждой живой души, успешно словив тумаков даже от дневной версии Парсифаль. Наверное, всё-таки стоило поменьше обращать внимания на безмерно наглые стенания по поводу «рабства» и «что же вы мне жить-то не даете, изверги» и давать побольше ценных указаний.

— Ты кем себя возомнила, куколка? – столь же внезапно подала голос остроухая непоседа. – Не доросла еще бабушке шикать – сперва своих внуков заведи.

Фауст дернулся и молча возложил ладонь на лицо, а вторая захлопала по пустым карманам в поисках очередной дозы. Заметивший данный жест несмотря на собственные раздумья по поводу изменения воспитательной политики Бест не смог не посочувствовать бывшему преподавателю, хотя в душе разумеется категорически осуждал эту позорную попытку сбежать от противоречащего убеждениям реальности в иллюзорную сказку. Впрочем, помимо сопереживания, ученик заодно ощутил укол совести: сам-то «лучший из людей» уже настолько очерствел, что и внимания-то не обратил на откровенное хамство во многом поспособствовавшей ужасной судьбе госпожи Элисон воровки – как-никак именно она со своим отрядом когда-то работала на главу Обреченных, последовательно доставив ему всё необходимое для выполнения его плана по захвату Сигила. Да и вообще, они ведь обе раритеты былых эпох, вот только для одной десятки лет промелькнули за мгновения, а для другой растягивались в настоящую вечность мучений.

С другой стороны, тифлине тоже определенно не стоило так избивать вроде бы вполне раскаявшуюся в содеянном шаловливую эльфийку за случайное исчезновение того самого тесака…

— СМЕРТНЫЕ! – внезапно прогрохотало по залу. Былой студент аж пригнулся. – Взойдите же престолу Великого Духа…

— Не то! – перекрыл рык властелина пафосный бестелесный голос. – Правую болванку бери! Правую!

Адский скрежет. И без того слабое освещение окончательно померкло, сменившись густейшей темнотой. Несколько секунд ничего не происходило, а затем с потолка в центр залы ударила сиреневая молния, оставив за собой ровный круг белого света, включающий одетого в явно чудовищно жмущий ему яркий дорогой костюм повелителя и небольшой пригорок земли, из которого торчал безмерно разросшийся представитель вида арморция с шикарным венком из беленьких цветочков.

— Власть, имя ей – ХРЕН! – не давая публике опомниться зарокотал жеребец, вскидывая голову. – Выше – только владыка Ао! – по взмаху копыта комната озарилась десятком огней. – Сильнее – только Смерть! – Зубастая Тень встала на дыбы. – Все к ногам нового бога…

Громоподобный удар в пол – и не менее явственный треск.

Минута молчания.

— Стриптиз конский устраивать – да еще и у детишек на глазах! – зачем-то закрыла лицо стоящему по соседству от нее Фису быстрее всех среагировавшая Ви. – Постыдился бы!

Великий бандит сконфуженно отпрянул, тут же запутавшись в останках лопнувшего по швам одеяния и грохнувшись на пол. Это стало сигналом для коллективного гогота – правда причастились лишь «иррегуляры»: цифровые в почетном карауле может и хотели бы посмеяться, да только кинутый в их стороны повелительный взгляд Нилесии пресек сии поползновения на корню. К немалому стыду своему, Бест также принял не вполне добровольное участие в сем недостойном насмешничестве – уж больно комично выглядела сцена после такой-то затравки.

Понту это естественно не понравилось и данное недовольство не замедлило воплотиться в теневую петлю, на раз подсекшую всю радующуюся его неловкому положению аудиторию плюс начальницу стражи – хотя последнее скорее всего из-за чересчур близкого к ней нахождения откровенно ржавшего рогоносца. К счастью, ни к каким серьезным последствиям этот конфликт с персоналом не привел.

— Быдло, вокруг сплошное быдло, — спустя еще какое-то время проворчал успокоившийся гигант мысли, отпуская жертв обратно на землю. – Такой перформанс не оценить…

— Ты еще толчок разок взорви — вот представление-то будет, — Бест сделал в голове пометку никогда больше ничего остроухой не рассказывать и уже подготовился залиться краской стыда, как вдруг вспомнил, что вообще-то ничего ей и не говорил. По поводу дневника, во всяком случае.

— Перед кем распинаться приходиться?! — тяжко вздохнул ангел смерти, давая помехе чисто церемониальную пощечину щупальцем. – Короче, встаем в очередь и по одному касаемся хрена. Только чур с пиететом – а то бесполезно будет.

— Простите? – поднял руку относительно трезвый – спасибо колдунству ушастой — а потому быстрый на размышление Фауст. – Какова цель данного действия? Что оно означает? А то я видите ли…

— Экспериментировал с божественностью, неожиданно получил на копыта родное растение, — косой взгляд в сторону вышедшей из-за угла Фаль. – Поддавшись минутному порыву решил совместить организацию банды с созданием религии, причем на сей раз вполне успешно – сакральное растение проросло в умах и душах сотен прошедших присягу работяг и тысячах слышавших о нем, через какое обстоятельство обрело по факту полубожественные свойства и стало чрезвычайно полезно для моего дела, — саркастично-печально фырканье. — Так людская глупость опять взрастила из себя опору для преступлений. Еще вопросы?

— Так чего делает-то? – с опаской хрипло уточнил Дит, держась за грудь – госпожа Элисон славно пнула его в процессе высвобождения из-под наверняка нарочно рухнувшей на нее рогатой туши.

— Свет! – вместо ответа крикнул повелитель дочери. Освещение тут же исчезло, позволив присутствующим разглядеть исходящее от обсуждаемой диковины слабое сияние. – Помимо очевидного производства ясности физической занимается также и духовной, конкретно же – ЗНАЕТ, — потенциальный дворянин вздрогнул от пробившегося в голосе соверена необычного тембра, — и сводит. Остальное вас не должно беспокоить, ибо для служащих алгоритм предельно прост: подтверждение обещания служить плюс лишняя капля в чашу сакральности в обмен на ответ, — довольное хмыканье. — Весьма щедро, не так ли? Абзацтрига всегда славилась особым отношением к персоналу.

— А какой вопрос-то? – одновременно выкрикнули былой учитель и Золотой Вор.

— Любой, таящий в себе ваш великий интерес – от цен на сало в следующем году до природы божественной мощи, — кривая ухмылка. – Предвосхищая: я, увы, сколько ни пытался поверить, а ничего не вышло – следовательно и реакции от него нет. Воистину не бывает пророка без чести, кроме как в своем отечестве.

Естественно сии скудные сведения никак не могли удовлетворить любопытства всех присутствующих, однако резко впавший в суровую мрачность конь-людоед только отмахнулся и призвал выполнять приказ пока божественное растение опять не унесли. И тут на первый план вылетел сумасшедший волшебник:

— Верую! – желтоватая ладонь мягко коснулась ближайшего широкого листа.

Зал залило ударившим из венчика белоснежным светом и в тот же миг сотрясся исполненным ужаса и отчаянья воплем:

— НЕЕЕЕТ! – вознеслись к небесам сухонькие кулачки. – ЗА ЧТО?! НЕ ВЕРЮ! ВЫ ВСЁ ВРЕТЕ…а хотя постойте, — истерика исчезла столь же быстро, сколь и появилась. – Пони ведь и правда какают — и я давно уже в курсе.

— Да ясен хрен! – раздраженно гавкнул Понт, отпихивая старого знакомого в сторону. – На кой ляд спрашивается вообще в третий раз лезешь, зараза крикучая…

— Разрешите, — вдруг протиснулся мимо них Фауст и, помедлив с полминуты, неуверенно возлагая ладонь на волшебное растение.

Вспышка получилась куда меньше, да и результат поначалу выглядел в принципе отсутствующим – маг застыл на месте, не шевелясь, не вздымая конечностей к потолку и вообще будто бы вновь покинул их. Но стоило только заинтересовавшейся эльфийке попробовать слегка потеснить коллегу, как тот рухнул на колени и схватился руками за голову. В следующее мгновение по комнате разнесся явственный всхлип и неразборчивое, горячее бормотание.

— Унесите, — махнул копытом стражам ничуть не удивившийся владыка. – Следу…

Ви не стала дожидаться разрешения – ее освещение вышло еще более слабым. Зато никаких безобразий: лучница лишь нахмурилась и с озабоченным видом отошла, уступив скептически скалящемуся тифлингу. У него свет вышел откровенно блеклым, каковое обстоятельство с лихвой перекрыла расползшаяся на пол-лица широкая улыбка, при взгляде на невозмутимую Нилесию дополнившаяся не предвещающим ничего хорошего подмигиванием. Новый приглашающий жест.

— Мое прошлое и будущее не в моих руках, — холодно ответствовала и не шелохнувшаяся начальница стражи. – Будь иначе – здесь бы не стояла.

— Он может показать и путь на волю, — заискивающе произнес «рабовладелец», повторяя замах. – Ну давай, не стесняйся.

— Меня спасет лишь чудо, — отрезала леди. – И если я опять не смогу разглядеть его и сделать правильные выводы, то свободы просто не достойна.

Ангел смерти несколько минут молчал, вероятно сомневаясь, стоит ли давать ей приказ воспользоваться предложением или нет, после чего раздосадованно фыркнул и обозрел мнущегося оруженосца.

— Может сперва их? – нервно дернул головой к цифровым Бест.

— Они полностью удовлетворены жизнью, — без доли сомнения отозвалась Зубастая Тень. – Оттуда и подобное недостижимое для обычных скоточеловеков совершенство. С гражданином же Нинасусом в контракте отдельно оговорено отсутствие данной услуги — а то еще перестанет боятся смерти и…-раздраженный взмах. — Трогай скорей и расходимся: мне еще договор искать, а тебе – подписывать.

Воин христов затравленно огляделся и, нигде не найдя и йоты надежды, внутренне собрался, вознес краткую молитву о вспоможении против искушения и быстро произнес:

— Простите ваше величество, но нет.

— Ой, не тушуйся, – раздраженно ударил в пол великий бандит. — Уж у паладинчика-то вопросов на три жизни вперед хватает.

— Конечно, — склонил голову буквально раздираемый страстями парень. И попытался объяснить. – Вот только, это ведь бог, правильно?

— Гарантирую, — хвост забил туда-сюда. – Как-никак сам сделал. Шнеллэ.

— То есть не настоящий Бог, верно? Не Создатель, — юноша сглотнул, однако продолжил. – Идол. Демон.

Сбоку кто-то прыснул. Наверное Фаль – уж больно музыкально.

— Вася, перед тобой долбанное трансцендентное хранилище абсолютного знания, — душевно обратился к подчиненному сюзерен после тяжкого вздоха. – Чего тебе еще надо-то?

— Порадовать Творца? – рискнул вассал, сразу почувствовав прилив сил и далее пойдя куда увереннее. – Подтвердить свое доверие к Господу, в том число и в виде убежденности, что Он откроет смиренному слуге всё ему необходимое в срок и не оставит служителя на попечении колдунов и лжебожеств? Выполнить обещание перед Пламенем во всем следовать воли Всевидящего, не уклоняясь ни вправо, ни влево?

— А если из-за этого помрешь ты и все кто на человечка понадеялся? – со смешком поднял бровь конь-людоед.

— Значит, я сделал чего-то не так, — уже с достойной лучшего из людей твердостью отозвался рыцарь, вставая ровно и отбрасывая павшее искушение. – Или не нечто из предписанного мне Небесами. И именно во избежание подобного ваш покорный слуга вновь смиренно просит вас показать ему, где скромный сын Матери нашей кормящей Католической церкви может принять участие в евхаристии и исповедаться? Видит Милосердный – сей несчастный итак уж слишком долго пренебрегал Его указаниями…