Высота
Глава 12: Прогноз погоды.
Данная глава не рекомендуется к прочтению фанатам Рейнбоу Деш(Радуги Дэш)
Полет в город знати и аристократии и поиск там центра занятости не вызвал у меня каких либо затруднений. Быстро пролетев на недоступной для здешних обитателей высоте, я спикировал к Кантерлонском замку, мимо такой мишени не промахнёшься, вытряс из стражников всю интересующею меня информацию, и спокойненько полетел устраивается на работу.
Местным центром занятости оказался эдакий трех этажный здоровенный кирпич, совершенно не вписывающийся в общею нестройную архитектуру города. В холе этого большого дома, оказалась еще большая очередь желающих на работу. Впрочем, мимо большой очереди маленьких лошадей, большой человек как я, смог без проблем пролететь к большому начальнику. Этим самым начальником оказался пегас в очках, сидящий в весьма небольшом кабинете, доверху заставленным стопками бумаг.
Не успела моя нога коснуться пола кабинета, но я сам уже успел залететь в этот самый кабинет, начальник заявил:
— Свободных вакансий в Кантерлоте НЕТ!
«Уж больно надо.»
— Эм... а вне Кантерлота?
Пегас на секунду замялся, даже перестал перекладывать бумажки, поправил очки и сказал:
— Значит вы согласны на работу в провинциях? – он положил перед собой очередную стопку бумаг и начал их разбирать по одному листку. – а какие у вас таланты? Что вы умеете?
— Грабить, убивать.
— Что, простите? – не отвлекаясь от бумаг переспросил пегас.
— Летаю хорошо.
— Летаете? – пегас отвел глаза от бумаг и посмотрел на мои «крылышки». – да, думаю у меня есть для вас работа. Пойдете в службу погоды в Понивилль.
— В Понивилль? Нет, нет, только не туда!
Пегас тяжело вздохнул, откинулся в кресле и пустил веером перед своей мордой бумаги, что только что перебирал.
— Эта Рейнбоу Деш! Из-за неё из погодной службы Понивилля всё пегасы разбежались! А новые, что я посылал, умоляли послать их куда угодно, хоть на дальний север, только не к ней в напарники. Она им всем житья не дает и все кричит, что она сама может со всем справится!
— Ну может и вправду может.
— Ага, как же. – пегас наклонился назад к столу и поднял копытами здоровенную стопку бумаг. – Во! Меня уже завалили жалобами на её работу! Она просто не может быть везде одновременно!
— Ах, Деш, Деш. Что же ты так озверела то?... – пробубнил я себе под нос.
— Так вы знакомы! Тогда вы наша последняя надежда, иначе придется снят Рейнбоу с должности, а она хорошая пегаска и ценный кадр. Может старый друг, сможет с ней поладить... Определенно! – пегас выхватил какой-то листок из стопки бумаг на полу, с громким звуком поставил на нем печать и протянул мне.
— Ладно, попробую... – сказал я и забрал документ из копыта остолбеневшего пегаса.
Когда я вышел из кабинета и закрывал дверь, пегас всё еще стоял с вытянутым копытом и открытым ртом. Похоже, до того момента, как протянуть мне бланк, он даже не видел, с кем говорит.
"Да, Деш наверняка ополоумела из-за меня, как бы я еще больше масла в огонь не подлил. Ну да ладно, не попробуешь, не узнаёшь."
И щеголяя босыми ногами по мраморному полу большого дома, я бодрым шагом прошел к выходу. Подошвы на моих ботинка совсем отвалились, так что я шел в прямом смысли босяком. Но думаю, местные не понимали неприличия моего вида, ведь сверху то нога прикрыта, а сверкающее при движение пятки, ни кого не смущали — откуда им знать, что так не должно быть. Вот только продранные штаны выглядят не очень модно.
Не теряя времени на столичную суету, я сразу же отправился по месту приписки. По прилету в Понивилль успешно разыскал мера, показал бумажку того пегаса и получил «график погоды». От неё же получил совет остерегаться Рейнбоу, так как она сегодня не в духе. И думаю мне ясно почему: по графику сегодня морозный ясный день, а в реальности хмурый и пасмурный теплый. Парниковый эффект понимаешь ли.
Пегасы тут в основном живут в облачных домах, и мер мне сказала, что я могу построить себе дом на окраине Понивилля. При желании недалеко от дома радужной Деш. Но жить в облаках как-то не по мне. Тем более возле дома Деш. Да, Клаудсдейл мне стал вторым домом, первый я боюсь больше никогда не увижу, но жить в доме с мягкими стенами... я пас. Свободного жилья в Понивилле тоже не оказалась, а сотрудники службы погоды должны жить по месту работы. Даже если могу пролететь весь континент за час. Жить в гостинице я совсем не хотел, так что после не долгого спора с мэром, было принято решение, что я пока поживу у кого-то из знакомых. До весны.
На работу я должен заступить завтра, чтоб Деш успела перекипеть, а пока у меня вагон времени и я пошел искать себе приют у Зекоры.
В принципе, тут у меня много знакомых, с которыми неплохие отношения, но прожить под одной крышей всю зиму, я могу пожалуй только с этой зеброй. Да и домик у неё уютный.
Дома Зекоры не оказалась, но я быстро разыскал её в лесу. Мы немного поболтали, прогулялись, а потом попили чая у неё дома. Я объяснил ситуацию, и она согласилась на проживание моей персоны в её доме в обмен на пару услуг. Мелочь, просто притаскивать иногда травы, грибы и прочие, до чего трудно добраться, она ведь летать не умеет.
Немного обустроив себе койко-место в виде перины из еловых веток в углу домика зебры, я решил прогуляться обратно в Понивилль, посмотреть, как там справляется гордая пегаска.
А справляется она хренова: над частью города стоит положенный мороз, на другой частью тучи, а над третьей снег валит. И вся это совсем не не там где надо, центр города заваливает снегом, а над яблочными садами как раз стоит мороз. На улицу уже вышла толпа демонстрантов, жалующихся на погоду, а бедная Рейнбоу стремглав носится по небу, толкая тучки.
"Прав был тот пегас, она не может быть везде одновременно."
Решив помочь и начав толкать снежные тучки в сторону фермы, я получил сразу всеми четырьмя копытами от обезумевшей пегаски.
Рассвирепев от новых шрамов на лице, я отлетел назад, разогнался до близкой к звуковой скорости и резко затормозил перед самыми тучками, чуть не обломав себе крылья по самое не хочу. Пошла ударная волна, выбившая в домах подомной стекла, сбив демонстрантов с ног и впечатав радужную пегаску в стену башни школы. Но эта же волна, врезала по туче как здоровенный кулак и передвинула точно на ферму Эпплов.
Встраивающие с земли пони, принялись отчаянно возмущаться произошедшим, но больше всех принялась возмущается Рейнбоу Деш, отскребшая себя от стены:
— Ты что творишь?! Уди, НЕ МЕШАЙ!
Но в ответ на это, я молча врезал кулаком по морде крылатой пони, поставив той здоровенный фингал, расквасив нос и выбив челюсть. Деш отбросило на пару метров, она схватилась копытами за покалеченную морду, а я улетел с место событий в вечнодикий лес, в домик зебры Зекоры.
На следующий день я встал до рассвета, дабы не встретится с радужногривой и по быстрому разобрался с погодой. Гонять облака как-то не так работа, о которой я мечтал в детстве, однако близкая к ней, хоть и в непонятном мире. Да и здешние облака, облаками назвать сложно, скорее смесь желе и сахарной ваты.
Мне разобраться с местной погодой в одиночку оказалось куда проще, чем пегаски Рейнбоу Деш, у меня размах крыла раз в десять больше и скорость выше. Хотя скорее я могу дольше поддерживать большие скорости. Переходить на сверхзвук тут все равно нельзя – я весь город изуродую, а до сверхзвука Деш тоже хорошо умеет. Да и она капитально обходит меня в манёвренности, из-за родных, живых, крыльев и меньшего размера тела. Но в работе погодовшиком это не так уж важно, мелкие тучки можно и волной воздуха сбить.
Однако у меня возникли сложности с местной системой календаря погоды. Я наверное по десять раз гонял одни и те же тучи по всему городу, пока наконец не нашел то место, где они должны разродится снегом.
К восходу солнца с работой было покончено и я сидел на лавочке летнего кафе Сахарного Уголка, положив ногу на ногу и сверкая голой пяткой.
Наверное, я просто сидел и наблюдал за проделанной погодой, чем ждал кого-то или чего-то.
Вот, прыгая как мячик, замотавшись в шарф и оставляя весьма двусмысленные следы на тонком слое снега, к сахарному заведению припрыгала Пинки Пай.
— Салют. – без эмоционально поприветствовал я розовую резинку.
Увидев меня, Пинки подпрыгнула выше обычного, вытаращила глаза и с громким криком открыла рот на не виданную ширину. Через секунду она уже просвистела мимо меня в родной магазин и громко захлопнула дверью. А я просидел у входа еще около часа, после чего полетел к домику Рэрити.
Модница оказалась засоней, и я её разбудил. После весьма долго разжёвывания на пальцах и на других языках понятных сонной пони, мне наконец удалось ей втереть что мне надо. Смачно зевая единорожка пролевитировала мне моё шмотье и бестактно захлопнула дверь.
Получив от неё целую кучу носков, вместе с подозрительным прочим, я поспешил отнести все это барахло в свой временный дом.
На подлете к вечно дикому, меня сбила радужногривая. Точнее она меня не сбила, а выбила мои вещи у меня из рук, заняв собой их место.
— Пусти! – заорала пегаска, поняв, что вляпалась.
Я посмотрел в низ, на падающие в снег носки и сказал:
— Пойдем, поговорим.
И взмыл в небо.
От вертикального подъёма на близко к звуковой скорости у пегаски чуть не остановилось сердце и лопнули барабанные перепонки.
— А теперь, слушай меня – начал было я, но пегаска потеряла сознание и вряд ли могла меня слышать.
Я потряс перед собой бессознательную куклу пони, и увидев кровь, идущая из её носа и ушей заорал:
— Вот Блин! – произнес я, и начал снижение – блин, блин, блин! – повторял я прижимая пони к груди – это ж надо быть таким осталопом! Поговорить хотел... в стратосфере... Затащил птицу на высоту аэростата! Да еще и на та... – тут до меня дошло, что я опять меняю высоту слишком быстро, а потому перешел в свободное падение. – держись Деш, вылечат, ведь твой нос вылечили... и это... Блин! Ну как я до такого додумался?
Рейнбоу Деш откачали. Целая толпа единорогов, и даже парочка крылатых единорогов, бились над ней на протяжение суток, чтоб позволить ей нормально жить и вернутся в небо.
Меня, как факт, не наказывали, даже кости не мыли, оставили все для совести, чтоб она разбиралась. Собственно она и разбиралась: всё время, пока Деш была в отключке, я дежурил возле её койки.
Когда пегаска пришла в себя, первым делом врезала мне по роже. Удар был совсем слабым, так что я почти не почувствовал. Ток не ясно, она ударила слабо из-за слабости, или просто побоялась повторения банкета.
После того, как я получил по своей физиономии, я встал, улыбнулся, застегнул новую куртку, только вчера забранную из мастерской грифонов, и пошёл прочь из палаты выздоравливающей пациентки.
Кессонной болезни у неё нет, сошедший с ума вестибулярный аппарат ей подлатали вмести с барабанными перепонками, так что риска для её жизни уже давно не существует и меня в этой палате держала исключительно совесть. Однако слышать она еще минимум с месяц ничего не сможет. Печально, но это ничтожная плата за случившееся.