Ярость
"Глава седьмая, в которой и так цветастые эквестрийские будни обретают ещё более яркие краски"
"Это ещё что за..."
Пьер пытался заснуть... Тщетно.
Горло, хоть и не так сильно, как в первый день, но не менее ощутимо щипала жгучая боль. Если бы не заботливая зебра, то возможно...
Но дело было не в том. Минуту назад жеребец проснулся в холодном поту. Ему последние трое суток часто снились кошмары, самые, что ни на есть, разные. О прошлом, о настоящем, и о... будущем. Внезапно всплывающие образы было очень сложно запомнить, и поэтому Грин записывал в свой мозг ощущения, создавал ассоциации... Самые же яркие картинки из мира грёз, наверное, останутся в памяти до конца его понячьей жизни. Например, пещера с самоцветами, добрый голос молодого жеребца, ослепительное свечение... А потом город... Он был чем-то похож на Мейнхэтттен, но небоскрёбы последнего вряд ли по-настоящему доставали до облаков. Там же... Пьер читал романы писателей-фантастов об огромных памятниках архитектуры, летающих кораблях и пони в железных костюмах. В книгах всё это было сказкой... Увидеть же подобное в живую дано не каждому. Пусть даже и во сне.
Правда, в том городе не было ни одного живого существа. Бесконечные улицы тянулись прямо к горизонту, при этом оставаясь пустынными. Единственным, что заполняло пространство, была тень. Точнее, даже и не тень, а, скорее, некое чёрное образование, напоминающее пони с сильно вытянутыми конечностями, стоящее на задних копытах. Существо (хотя это название врядли подходит тому чуду природы, которое приметил стажёр) медленно протянуло корявую лапу ко лбу Пьера. Из глотки жеребца вырвался протяжный крик, так и не прозвучавший в реальности из-за пока что не функционировавших связок.
И тут... Безликий город заиграл красками. Всюду туда и обратно сновали такие же как и чёрное существо, но яркие и разноцветные, тени. Некоторые из них летали прямо над головами остальных, забавно проходя сквозь стены и крыши домов... Другие подпрыгивали в воздух, и, оказываясь выше облаков, тут же возвращались обратно на землю.
Лишь чёрное существо не принимало участия в веселье. Оно подняло одну из конечностей вверх и сделало несколько замысловатых пассов. В голове зашелестел еле заметный, но в тоже время неимоверно чётко звучащий, и проникающий прямо в душу голос:
— Показное... Теперь ты — Всевидящий... В беде и опасности сие окажет тебе громадную услугу... Осталось встретиться с пятерыми... Выживешь — найди Чуткого и следуй за ним... А главное — бойся духов!..
— Хорошо, — почему-то не своим богатым тенором, а тонким жеребячьим голоском, ответил Грин.
С этими словами все радужные существа обернулись и посмотрели на земнопони. Их окраска стала до безумия яркой, и спустя секунду, вся это цветастая "биомасса" бросилась на стажёра...
Пьер проснулся, тяжело дыша и обдирая больное горло. Окно было наглухо закрыто, но, почему-то в комнате стоял чуть ли не мороз. По стене скользнула еле заметная тень...
— Пятнадцать лет...
Веки Грина слиплись и вновь утянули его в вереницу кошмаров.
"Да, деньки выдались не из приятных..."
Пьер шёл по уже почти неделю невиданным им улицам Понивилля. И хотя, сердце переполняла радость свободы, разум атаковали самые неприятные мысли. Принцесса Спаркл рассказала ему о случае в лесу, о вооружённом до зубов шпионе, о Маунтайне... Тогда стажёр не мог говорить, и теперь следовало срочно всё обсудить. Они договорились встретиться в его домике и в данный момент жеребец спешил именно туда...
— Мистер Грин? Вам письмо! — прямо к нему под копыта бросился жеребёнок в явно великоватой ему шапке почтальона.
— Мне? Благодарю, вот держи мон... — но юный активист будто бы испарился в воздухе. — Хм, шустрый. Что это здесь у нас?
В неподписанном конверте оказалось следующее послание: "Мистер Грин, срочно явитесь в полицейское управление Понивилля! И не пытайтесь больше изображать больного, нужно срочно объясниться!"
— Да, сейчас меня при всех отчитают, и отправят обратно в Филидельфию — за особое "усердие"... — проговорил Пьер, своим новым, хрипловатым голосом, и, уже не так торопясь, поцокал в противоположную сторону...
Два кресла в кабинете начальника занимали инспектор Бладхаунд и капитан Рейл. Грину присесть не предложили...
— Здравствуйте, мистер Грин, — собрав всю серьёзность в голосе, сказал инспектор. — Наверное, сейчас я должен был бы сделать вам выговор за вашу наглую самодеятельность, но почему-то, язык не поворачивается. Знаете, что я скажу вам, уважаемый стажёр? Мы в тупике... Не буду влезать в подробности, вы их и так уже знаете. Когда вы с пресвятейшей принцессой исчезли, мы провели обыск в разрушенном доме и нашли там некоторые документы. Вот она, зацепка, подумали мы... Ан нет... Все ниточки оборвались. Нотариальной конторы, в которой они заверялись не существует на самом деле. Единственное, как видимо, госучреждение, указанное в бумагах — это некая "Шестая Академия". Проверив все данные об учебных заведениях подобного типа мы вновь оказались с носом. В бумагах же, если вам интересно, всё очень туманно. Насколько мы поняли, здесь заключается договор об "охране" некоего объекта, которому был присвоен номер один. Теперь вы понимаете — наши копыта пусты. Может быть, под "Академией" подразумевается эквестрийская разведка, или, того хуже, Тайная полиция. В их дела мы лезть не станем... То ли дело вы! Ни полицейский, ни бандит... Совсем неизвестная личность... Мы узнали о вашем персональном "расследовании" и... Ваши личные качества превзошли характеристики некоторых наших замечательных сотрудников [бросает горький взгляд на Рейла]! Я могу передать вам в копыта расследование, но только с тем условием, что вы будете лично докладывать нам обо всех находках. Не беспокойтесь, это зачислится вам за стажировку. Ну что же, мистер Грин, вы согласны?
Пьер перестал слушать где-то на середине рассказа. Всё это время он наблюдал за витиеватым серым облачком, кружившемся прямо над макушкой Бладхаунда. Оно то слегка касалось инспектора, то проходило прямо насквозь. И всегда после этого на лице начальника вновь и вновь появлялось странное выражение. Выражение... безысходности...
— На что вы там уставились?! Да, или нет? Отвечайте! — прикрикнул на зазевавшегося стажёра Бладхаунд.
— Да, да... — не слишком вникая в вопрос, ответил Пьер, наблюдая за новым — в этот раз, красноватым облачком.
— И что это у вас с голосом? Где и чем вы лечились от вашего, так называемого, внезапного отравления? — вкрадчиво спросил инспектор, но потом забросил идею расспросов. — Ладно, можете идти. Заходите, если чего накопаете... Удачи, следователь...
Грин кивнул и бросил быстрый взгляд на Рейла. Тот угрюмо молчал, и в тоже время его окружала густая чёрная дымка. Не к добру это, подумал стажёр, и вышел за дверь...
— Печка? На самом деле? Пьер, с каждым днём ты открываешься мне с новой стороны...
Принце... Твайлайт с трудом уговорила Грина перейти в "ты". Хотя они познакомились не так давно, но многое они пережили вместе. Царственная кобылка, не побоявшись замарать копыт, пошла в Вечнодикий лес за ингредиентами для целебного снадобья, дабы спасти жизнь жеребца. Новоиспечённый внештатный следователь был поражён таким проявлением самоотверженности. Ранее, он никогда не встречал ничего подобного.
Расположившись в домике, Твайлайт рассказала Грину обо всех её лесных приключениях, в замен Грин поведал ей всё о походе в полицию. Единственное, что он утаил, так это свои мысли о странных видениях...
— Знаешь, следователь... У меня есть идея. Ты ведь берёшь меня с собой в расследование? Конечно берёшь, не отвечай. Так вот: я знаю куда мы можем наведаться для начала... — заговорщицким голосом сказала принцесса.
— И куда же? — недоуменно спросил жеребец, но в ответ Твайлайт лишь уверена поцокала к выходу...
Кондратий вновь не принял лекарство...
Спать его, правда, почему-то не тянуло. Он уже второй час пялился в потолок...
Пришло письмо от босса. Дали приказ свернуть задание. Впервые в своей жизни, единорог не выполнил поручения. Это ввело его в продолжавшуюся уже несколько дней меланхолию. Давно пора было съехать с гостиницы и отправляться обратно в Академию. Но этого не произошло ни на первый, ни на второй, и даже не на третий день после прихода письма.
Были и ещё причины того, что Кондратий не покидал Понивилль. Во-первых, в его памяти почему-то застрял образ Зелёного, в тот самый момент, когда тот корчился в судорогах от отравы. Во-вторых, после того как он избавился в лесу от надоедливой принцессы, произошло непредвиденное. Жеребёнок остановился и посмотрел своими светящимися в темноте красными глазами прямо на Кондратия. По телу единорога прокатились чувство того, что его окатили кипятком. Кожа горела от боли, шерсть дымилась, а глаза вылезали из орбит. Кажется, тогда Кондратий ударил отродье Тар-Тара (так он окрестил Маунтайна после случая в лесу). Жеребёнок завизжал, извернулся и кинулся наутёк. Гнаться за ним у единорога не было сил.
Оба случая выходили за рамки плана. И тайный агент всегда исправлял заковырки в делах, выкорчёвывал сучки вместе с задоринками. Вот только, думал, полежу чуток, отдохну, и снова в бой.
Но лежал он уже третьи сутки...
В специально проведённой прямо в номер трубе для пневмопочты что-то звякнуло. Кондратий не вставая с дивана вынул оттуда легчайший конверт с шифровкой. Послание гласило: "Я же говорил — надо убираться отсюда! К тебе гости..."
Единорог мгновенно вскочил на все четыре копыта, как будто и не было хандры. Кто бы это мог быть? Хотел было начать собирать вещи, потом бросился к секретным папкам. Нет, не успеть. Хотел сменить образ (он так и остался после того дня желтым единорогом), но потом быстро схватил арбалет и занял боевую позицию...
В дверь поступали:
— Господин... Кондратий? Вы там? Разрешите войти?
— Входите... — сосредоточенно глядя в прицел ответил секретный агент.
А в следующие несколько секунд произошло следующее. В дверном приёме появился Зелёный, громыхая надетыми на тело желёзками, крепящимися к винтовке. Кондратий выпустил в него сразу пять стрел, тем самым израсходовав весь боезапас. Но снаряды не достигли противника, так зависнув в воздухе, удерживаемые полупрозрачными фиолетовыми магическими облачками. В комнату вошла Спаркл...
— Не надо сопротивляться, мистер Спрингс. Мы не пришли, чтобы навредить вам... Мы здесь, дабы заключить союз.
— Какой ещё союз? — съёжившись в комок, и в любой момент готовый прыгнуть на обидчиков, Кондратий.
— Вас терзают вопросы, нам тоже нужны ответы. Этого пока будет предостаточно для объяснения. А теперь, расскажите нам про "Шестую Академию"...
Сначала единорог остолбенел... А потом, неожиданно для себя, начал повествование...
В небольшом кабинете сидели на креслах два единорога — один белый, другой светло-коричневый. Они склонили головы над картой Эквестрии. Один был облачён в лабораторный халат, другой — в прочный металлический серо-оранжевый бронекостюм, закрывающий всё тело, кроме головы, на обонятельном органе которой красовались круглые очки. Белый спросил коричневого:
— Такой большой участок? Это действительно необходимо?
Бронированный лишь кивнул.
— Что ж, раз так... Завтра решаем вопрос с дорогой, через три дня включаем "купол". Так?
Вновь кивок.
— Надо найти его во что было ни стало! Иначе, всё закончится очень плачевно...
Коричневый кивнул в третий раз, давая понять, что "диалог" окончен.