Дружба это оптимум: Вверх по спирали
День
До кровати я добрался лишь около пяти утра. Поезд к тому времени уже прибыл в Мэйнхэттен, и Литтл перешла на авто-следование за Мун, пока та вела её к своей квартире. Все эти десять часов мы непрерывно болтали, и это было очень здорово. Если вы бывали на вечеринке, с которой никому не хочется уходить, то поймёте – каково это.
Ночная мгла Мэйнхэттена скрывала городские очертания, не позволяя толком разглядеть его. Светило лишь несколько фонарей, да и те были не особо яркими. Когда мы подошли к очередному тускло освещённому зданию, Мун поднялась вверх по лестнице вместе с Литтл и открыла дверь в свою квартиру. Моя пони всё ещё следовала за ней.
– Нет, я не приглашаю тебя на ночь, – сказала она. – Тем не менее, свободная квартира находится за следующей дверью. Там есть кровать, хотя, возможно, она несколько расшатана, но всё это мы решим утром. Так что – до завтра.
– Спасибо, Мун.
Зайдя в соседнюю квартиру, я уложил Литтл спать.
Проснулся в 10 утра. Жутко хотелось сразу же вернуться к игре, но я был очень голоден, так что решил для начала принять душ, приготовить полноценный завтрак, а уже потом начать играть.
Когда я жарил бекон с яичницей-болтуньей, послышался стук в дверь. Моя собственная дверь была снабжена дверным молотком, порождавшим тяжёлое эхо, так что сперва я решил, что стучат в двери соседней квартиры, однако звук повторился и я обнаружил, что он исходит из понипада. Сделав огонь потише, я посмотрел на экран. Литтл стояла перед плитой на кухне, и дверь находилась рядом с ней. Вытерев жир с рук, я дважды ткнул пальцем в дверь.
Окутавшись магическим свечением, дверь открылась, и на пороге возник красно-коричневый жеребец.
– Привет! Я почувствовал, как отсюда исходит приятный запах, а поскольку раньше в этой квартире никто не жил, я решил заглянуть. Что готовишь?
Он, конечно, задавал этот вопрос Литтл, но я не знал, что она ела, и был отнюдь не уверен, что игра позволит сказать о беконе, поэтому ограничился довольно общим ответом:
– Завтрак.
– Чудно! Не хочешь присоединиться ко мне? Моя еда довольно популярна, и я живу на пару этажей выше. Оттуда открывается прекрасный вид.
– Погоди-ка… ты учуял запах через два этажа?
– Конечно! Что в этом такого?
Я задумался. По сути, было два объяснения: каноничное и игровое. Согласно первому, пони имели превосходные органы чувств и, возможно, действительно могли учуять нечто на таком расстоянии. Согласно второму, игра таким путём хотела ввести нового персонажа, с которым я мог бы подружиться.
– Хорошо, я не против. Просто дай минутку, чтобы закончить здесь.
Я побежал обратно на кухню и переложил готовую еду в тарелку, обратив внимание, что Литтл сделала то же самое. Когда я пригладил рукой волосы, она сделала то же своей магией. Определённо, эта игра продолжала поражать своей продуманностью и технологичностью.
Когда мы подошли к лестнице, я представился:
– Меня зовут Литтл Лавхорн.
Честно говоря, я уже начал потихоньку привыкать к этому имени, пусть даже имя и фамилия у меня начинались с одной буквы, как у персонажей из комиксов. На одного из которых, кстати, моя пони и походила.
– Гарлик Парм, – представился он.
Только сейчас я заметил, что на его кьютимарке красовалась луковица чеснока.
Вернувшись к игре, я заодно вспомнил о том, где нахожусь.
– О, ты случайно не владелец этого дома? А то я до сих пор не внесла ренту за квартиру…
– Ха! Нет, я просто повар. Не беспокойся, я отыщу его для тебя. Но завтрак – прежде всего!
Я дал пони команду авто-следования и сунул вилку в яичницу с беконом. Гарлик осуждающе кашлянул, как бы предупреждая, что невежливо начинать есть прежде, чем это будет готова сделать моя пони, так что я молча положил вилку обратно.
Мы сели в лифт, который на секунду закрылся, а затем выпустил нас в такой же холл, из которого только что уехали. Здание больше напоминало дорогой отель, чем жилой дом, с роскошными лифтами и красиво отделанными залами, с ковровыми дорожкам. Апартаменты даже имели свои номера, а не просто 4А, 4В и так далее. Гарлик и Литтл подошли к одной из дверей, и пони толкнул её копытом.
– Здесь нет замков? – спросил я, и Литтл повторила.
– Закрывать дверь на замок? А зачем? Что, если понибудь придёт, когда меня не будет дома? Как он тогда попадёт внутрь?
Мда… Мэйнхэттен отличался от своего тёзки гораздо больше, чем просто парой букв в названии.
– Вот, – сказал Гарлик. – Тебе хоть раз доводилось видеть такой красивый вид на парк Селестии?
Я уже собирался что-нибудь ответить, но замер, поражённый, когда понипад развернул во весь экран окно, занимавшее целую стену.
Как уже упоминал, я дальтоник. Но я должен был бы быть слепым и, возможно, мёртвым, чтобы не оценить увиденное! Деревья были рассажены с практически математической точностью, а реки, ручьи и пруды, проходящие сквозь парк, дополняли вид, доводя до совершенства. И надо всем этим сияло солнце Селестии, посылая ласковые лучи вниз, где прыгали и веселились жеребята, играя в салочки и чехарду.
– Да, – сказал он, – всепони так реагируют. Ну, а теперь пришло время позавтракать.
При такой открывавшейся в окне перспективе любая еда, даже моя яичница с беконом, казалась вкуснее. Мы молча приступили к трапезе, а я задался над вопросом, было ли вообще нормально для одинокой кобылы принимать приглашение от незнакомого жеребца. Наконец я решил, что игра не допустит между мужчиной и женщиной отношений больше, чем дружеские визиты домой друг к другу. У нас был всего лишь приятный завтрак.
Окончив его, мы вернулись обратно в зал, где столкнулись с Мун Сэйлор, галопом скакавшей навстречу.
– Эй! – воскликнула она. – А я тебя ищу! Впрочем, уж не знаю почему, но в первую очередь я решила начать поиски отсюда. Боюсь, ты попала в копыта наиболее опасного хищника Мэйнхэттена!.. Привет, Гарл.
– Привет, Мун, – он ткнулся носом в её шею. – Всё ещё распространяешь заведомо ложные слухи обо мне, как я погляжу? Я не хищник, Литтл. Но я… опасен!
Он произнёс последние слова таким искусственно-геройским голосом, что я не удержался от смеха.
– Эй, вы. Займёмся оформлением бумаг на съём квартиры, – домовладелец, Мани Чейнджер, смотрел на меня с лёгким подозрением. – Обычно я не беру неизвестных пони, но если вы друг этой парочки…
– Она… – начал Гарлик.
– …лучший друг, – закончила Мун.
– …и в состоянии оплатить сразу первый и последний месяц проживания.
Я увеличил масштаб, вытащил кошелёк и левитировал его к столу. Литтл открыла его и, перевернув, хорошенько потрясла, с громким звоном вываливая груду золотых монет. Когда поток иссяк, арендодатель полностью скрылся за горой золота.
– Думаю, это не станет проблемой.
Мои воспоминания унеслись в прошлое, к тому моменту, когда я впервые уехал из родительского дома. Платить за квартиру каждый месяц было тяжело, и дело было даже не в том, чтобы находить деньги, а в том, что было крайне трудно выцепить самого хозяина, постоянно менявшего время встречи, чтобы вручить ему чек. Я всегда пытался сделать это пораньше, поскольку мне нравилось ощущение того, что жильё принадлежит мне ещё на один месяц. Отголосок этого чувства я ощутил и сейчас.
– Теперь, – сказал Гарлик, – пока он отсчитывает нужную сумму, как насчёт того, чтобы мы показали тебе Мэйнхэттен?
– Ну, я думала о том, чтобы заняться меблировкой квартиры.
– Ты можешь сделать это в любое время. Давай, сегодня прекрасный день!
– Пожалуйста, – сказала Мун. – Мне бы очень этого хотелось.
Она захлопала глазками. Был ли это флирт с её стороны?
– Ну, тогда всё в порядке.
Вам доводилось читать о фантастическом мире, где время напрямую связано с направлением вашего движения? Идёте на запад – всё вокруг молодеет, поворачиваете направо – стареет. Пони, строившие Мэйнхэттен, явно читали эту книгу. Каждый район, через который проходили Литтл и её друзья, представлял из себя лучшие части других эпох.
Пройдя через парк, они прошлись по удивительным улицам, пока не достигли берега моря, по улицам, затем повернули на Вест-Сайд-Хайвей.
– Вот старые добрые «Кухни Тартара», – сказал Гарлик. – Я здесь вырос.
Пони, почти все из которых были земными, сидели на солнце, склонившись над своими столиками, и потягивали лимонад и чай со льдом, в то время как жеребята играли в стикболл на улице, с весёлыми криками бросаясь туда-сюда. Справа от нас, через реку, которая была не в пример чище настоящего Гудзона, проплывали лодочки…
– Йо, ГП!
Группа пони взывала к нам, и камера переключилась на них.
– Эй, да это же моя банда! Идём, Литтл, я вас познакомлю!
– Что случилось? – спросил Гарлик, подойдя к ним.
Один пони, с манерами лидера, хлопнул ему по гриве.
– Ну и ну, ГП с двумя прекрасными кобылками рядом с ним! Да ещё и единорожка с пегаской, к тому же! А он у нас действительно горячий пони, а?
– Блю Крюмбл, прекрати свои подначки. К тому же Мун ты и так уже знаешь. А это Литтл Лавхорн, она недавно приехала в город.
– Не спускай глаз с этого парня, Литтл. Не позволяй ему ничем себя кормить.
– Запоздалое предупреждение, – сказал я. – Я завтракала с ним сегодня утром.
Понь издал поражённое оханье и хлопнул Гарлика по спине. Меня познакомили со всей компанией и угостили лимонадом, прежде чем мы двинулись дальше. Это и было тем, что в Эквестрии Онлайн называлось «бандой». Куча грубоватых земных пони с чуть вульгарными языками, но мне они всё равно понравились.
В Мидтауне стиль сменился на Ар-деко двадцатых годов прошлого века. Мун указала на Эмпони-Стейт-Билдинг.
– Вон там находится главный офис СелЭкс. Нужно проверить, не поступили ли мне новые заказы; если хочешь, можешь пойти со мной.
– Конечно! – воскликнул я. – Если у нас есть на это время.
Мун и Гарлик обменялись понимающими взглядами, и я задался вопросом, не прошло ли что-то в стороне от моего понимания?
Вид со смотровой площадки отличался от вида из квартиры Гарлика. Не было видно ни одного пони, и это не так уж и отличалось от человеческого Нью-Йорка, просто всё было ярче и чище. Это дало мне возможность сделать перерыв, чтобы сходить в ванную комнату, а затем пони продолжили прогулку к центру города.
Здесь город приобрёл черты 50-х годов, и более походил на промышленный Средний Запад, Питсбург или Огайо, чем на Нью-Йорк.
– А теперь мы находимся в Гринхув Вилладж, – сказал Гарлик. Множество пони в парках и на улицах рисовали и продавали свои картины. Всё это выглядело как полноразмерная версия Derpibooru.
– Трайбака, – сказала Мун.
– О, а мы можем посмотреть здесь кое-что? – я направился к колледжу Трайбека: было любопытно посмотреть, каким он изображён в игре.
– Конечно. Всё, что ты хочешь.
Впервые за всю игру не Литтл шла за другими пони, а наоборот – вела их за собой. Пропорции улиц соответствовали тем, что были в моих воспоминаниях, просто понифицированные и лишённые некоторых препятствий. Здание муниципалитета, например, было открыто для свободного посещения и пони заходили туда, взбираясь по лестнице, дабы избежать суеты или просто для собственного удовольствия.
Приземистое каменное здание выглядело именно так, каким я его когда-то запомнил, и являлось учебным заведением даже в игре. Здесь в нём находилась лётная школа для пегасов, хотя я и понимал, что у меня мало шансов посмотреть на неё внутри.
– Как ты узнала об этом месте? – спросила Мун. – Я ни разу не говорила тебе, что училась здесь.
– Ты – здесь? Нет, я пришёл потому, что я тоже здесь учился.
Впервые за всю прогулку фильтр игры заблокировал мои слова. Литтл не удалось повторить их, поскольку не было никаких причин, по которым она могла бы посещать школу для пегасов. Вместо этого пони сказала «Это, должно быть, судьба». Я закатил глаза.
Было ещё кое-что в этом городе, из-за чего я слегка боялся смотреть на юг. Но Гарлик и Мун продолжили свой путь на запад, к реке, и Литтл последовала за ними.
Первое, что я заметил, была большая группа пегасов, пролетевшая над нами правильным строем. На мгновение это отвлекло меня от страха.
– Что они делают?
Мун ответила более серьёзным голосом, чем обычно:
– Это почётный караул для Эквестрийского Торгового Центра.
Она указала копытом и Литтл повернулась, чтобы посмотреть. Две башни поднимались с земли, но вместо квадратных призм они были цилиндрическими, совершенными и непоколебимыми.
– Сама Селестия построила эти башни. Всепони думают, что они выглядят как пара копыт, или, может, копыта двух друзей. Когда они были завершены, она поставила там специальный караул. Видишь пламя на самом верху?
Литтл вытянула шею и камера навелась на вершину башни. Фиолетовый огонь пылал в самой верхней её части.
– Этот огонь создают единороги, и он требует довольно интенсивной магической поддержки. Ничто не может потушить этот огонь – ни вода, ни ветер, ни песок. Некоторые из единорогов высших уровней поддерживают это пламя, и Селестия без колебаний платит за это огромные деньги. Она настаивает на том, чтобы этот огонь поддерживался вечно и целых две тысячи девятьсот семьдесят семь пони, не покладая копыт, посменно несут там дежурство круглые сутки. Нипони не знает, почему она настаивает на этом или почему выбрала именно это число, а сама она отказалась отвечать, когда мы спрашивали об этом.
Я ничего не сказал. Это был прекрасный жест, и я задумался, было ли это решением самой СелестИИ, или же она была предварительно запрограммирована на это?
Только лишь оглянувшись на реку, а затем увидев ползучие тени за моим окном, я понял, как долго играю. Выходит, всё это время я сидел и смотрел на то, как трое пони просто гуляют и болтают, больше ничего не делая, от восхода и до заката солнца.
– Ох ты ж… Я ведь ничего сегодня не сделала. Я даже никуда не сходила.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Гарлик. – Мы ходили весь день.
– Да, но для удовольствия, а не для физических упражнений, – я попытался подобрать выражения в духе игры. – Просто дайте мне спокойно посидеть минут двадцать или около того, и продолжим.
Я не хотел выходить из игры, но чтобы поддерживать собственный вес в норме, требовалось делать ежедневные аэробные упражнения. Заодно они дали время, чтобы немного подумать. Обычно я обдумывал идеи для фанфиков, но сейчас все мысли были направлены на «Эквестрию Онлайн»…
Суть всех игр в том, как им удаётся сочетать элемент риска и собственную структуру – например, «Риск» и «Монополия», зависимые от бросков кубика, где иногда нужно принимать стратегические решения или же полагаться на удачу. Но изюминкой, сделавшей их бестселлерами, были захват власти и накопление богатства. Проблема большинства современных игр и практически всех ММО в том, что в них нет изюминки. Если вы играете, скажем, в Warcraft, то будете беспокоиться о разнице между Ордой и Альянсом меньше, чем о статах собственного оружия. Со временем всё это надоедает и превращается в рутину, практически не предоставляя квестов, которые были бы небезразличны.
Но в «Эквестрии Онлайн» эта изюминка была. Здесь не было никого, кроме самих пони. С другой стороны эта игра была чем-то большим, чем Second Life, к примеру. В этой игре вы могли бесплатно работать на крафт того, что вам нравится. Но возможность найти друзей и общаться с другими пони была непременным условием «Эквестрии Онлайн».
«Подведём итоги», – мысленно сказал я. Если Мун, Гарлик, Хуф Дам и остальные пони, которых я встретил в игре, были другими игроками, то все они оказались в высшей степени общительны и коммуникабельны. Они сразу приняли меня как друга, подобно тому, как это сделала бы Пинки Пай. Ничего подобного не было в других ММО. Гильдии, в которых я состоял, были склонны быть куда менее организованными. Друзей приходилось искать самостоятельно, да и то лишь после того, как вы чего-то достигнете в игре. Но всего за один день в Эквестрии Онлайн я приобрёл как минимум двух хороших друзей, с которыми хотел бы общаться и в реальной жизни.
А если они NPC – то это ещё более удивительно! Люди всегда говорили о технологиях, устраняющих необходимость в человеческом контакте. Если Мун и Гарлик лишь конструкты, лишённые самосознания, то это правда.
И мне было всё равно! Я успел проштудировать достаточно философской литературы, чтобы знать о фундаментальной субъективности. Нет никакой разницы между настоящим другом и ложным другом, который действовал точно так же, как настоящий друг. Только кто-то вне моей и их жизни может быть озабочен этим.
Это было тем, что я сказал сам себе, пока занимался физическими упражнениями. Когда же я вернулся к понипаду, стало немного сложнее. Как только я посмотрел на экран, Литтл покачала головой, словно застигнутая врасплох.
– Добро пожаловать обратно в Эквестрию, – сказала Мун, в той шутливой манере, в которой подобные вещи говорят заснувшему другу. Не как игровое приветствие.
– Гарлику пришлось уйти, у него начинается рабочая смена, – сказала она, – но я думаю, что мы могли бы с тобой поужинать. Раз уж это твой первый день в Мэйнхэттене, можем зайти в Карнэйги Дели. Это близко к дому.
Когда Литтл и Мун сидели друг напротив друга в ресторане, беседа была довольно приятной, но тон Мун изменился. Я бывал на свиданиях раньше, и трудно было не понять, что Мун считает, что она на одном из них.
Это явно было за пределами того, что подразумевалось в игре как дружба. Сидя в одиночестве в своей квартире, пока Литтл и Мун сидели в ресторане в Мэйнхэттене, я должен был принять решение. Я мог просто убедить себя, что всё это – лишь часть ролевой игры, которую отыгрывала Литтл. Это позволило бы преодолеть психологический барьер, говоривший о том, что в игре не будет никакой однополой романтики. Но это был лишь предлог.
А истина заключается в том, что я одинок.