То, что нельзя вспоминать
Г
Кровавые реки кровавых иллюзий
В кровавом плену замерзают, горят.
Кровавые когти к душе тянет ужас,
Огнем по крови расплывается яд.Кровавым стихом, начинается правда,
Что спрятана была под коркой крови.
За знание тайн есть особая плата,
Что болью закроет веки твои.Так смотри.
Утро встретило Твайлайт ужасной головной болью и отвратительным привкусом рвоты во рту. Поняше все же удалось уснуть на пару часиков ночью, но кошмары все равно не дали нормально отдохнуть. Тело ослабело ещё больше — вот-вот рассыплется от любого неосторожного прикосновения. Желудок яростно ворчал, но аликорн понимала: любая съеденная пища, как и вчера, сразу же попросится наружу. Скатившись с кровати, она прислушалась к звукам, доносящимся с первого этажа. Там кто-то громко храпел, да не просто громко, а похлеще трактора, как говорится. Причем казалось, что две пони, скрутившиеся на старом матрасе, затеяли своеобразное состязание: "Кто первым устроит землетрясение". Выглядели ЭйДжей и Дэш в ходе своего поединка настолько умиротворенно, что Твайлайт машинально заулыбалась. Не каждый день увидишь голубую пегаску прижимающуюся к кому-либо во сне.
На соседней кровати почти бесшумно посапывали Флаттершай и Рэрити, а рядом с ними в корзинке пускал слюни Спайк. Лишь Пинки не было видно, но спустя несколько секунд аликорн все же поняла, куда пропала подруга: с кухни донесся шум, который должен был разбудить пол Понивиля. Но никто из спящих даже не дернулся, и фиолетовая кобылка немного позавидовала их крепкому сну — у нее-то от этих звуков сразу ещё хуже разболелась голова.
Спустившись на кухню, Твай вздохнула. Такого Армагеддона в её доме давненько уже не было: свисающие с мебели клочки теста, лужицы толи крема, толи глазури на полу, а в центре сия картины — подпрыгивающая розовая пони с противнем в зубах.
— Псфтфи фафи кыкфики я исфыкла, — изрекла Пинки, не выпуская предмета изо рта.
Пахло, кстати, действительно вкусно. Несмотря на непрерывающуюся легкую тошноту, Твайлайт пришла к выводу, что лёгкий завтрак ей не помешает. Вдруг удастся не выблевать все сразу же.
— Давай немного тише, Пинки. Остальные ещё спят, — вздохнула аликорн и села за стол.
Беспокоилась она зря: четверка пони вскоре появилась в дверном проёме, зевая и протирая ещё мутные глаза. Пожелав друг другу доброго утра, кобылки окружили Твай за столом, даже не обращая внимания на бардак вокруг. Видимо, все уже привыкли к тому, что где Пинки — там не может быть чистоты и порядка. Даже Рэрити не особо охала и ахала, а лишь протерла хвостом припорошенный мукой стул и уселась на него.
— Как спалось, сахарок? — отозвалась ЭплДжек, пока наливала всем в стаканы яблочного сока.
— Если честно, не очень, — вздохнула Твай. Врать ей не хотелось — внешний вид выдавал с потрохами.
— Когда поезд до Кантерлота? — Рэрити с подозрением откусила краешек кекса Пинки, но, видимо, оставшись удовлетворенной, смелее продолжила лопать его.
— Через час, — уверенно отчеканила аликорн, взглянув на циферблат, что висел посреди стены: она ещё раньше наизусть выучила расписание здешних поездов.
Дальше трапеза проходила в тишине, и Твайлайт была благодарна за это: ее голова не выдержала бы каких-то разговоров. Позавтракав, шестерка привела себя в порядок и собиралась направиться на вокзал, чтоб уже там ждать нужный поезд. Но их ожидал небольшой, но приятный сюрприз — прямо под дверью библиотеки стояла королевская карета с двумя белоснежными пегасами. Твай открыла рот от удивления, а потом с подозрением выгнула бровь: раньше принцесса так ее не баловала. Остальные же без лишних вопросов залезли туда и выглядели, как никогда, довольными. Ну а как же иначе, не каждый день удается покататься на позолоченной карете.
Дорога заняла намного меньше времени, чем это было бы поездом. Уже через час пони вылезали из кареты. Твайлайт прикрывала рот копытом: ее сильно укачало. Раньше такого не случалось, но после всего происходящего с ней пони не сильно удивилась такой проблеме.
— Если что, лучше тебе сейчас пойти…эм…в кусты, сахарок, — честно заметила ЭйДжей, оглядывая позеленевшую подругу. – Будет как-то неловко, если тебя прямо перед принцессой…
— Нет, мне легчает, — аликорн говорила правду. Ей и правда стало легче, когда она оказалась копытами на твердой земле. – Свежий воздух, все дела…
— Ну, смотри сама.
На пороге замка их встретила уже предупрежденная о визите стража. Откланявшись новоиспеченной принцессе дружбы, жеребцы попросили следовать за ними и провели в тронный зал, где уже ожидали Луна и Селестия. Сестры имели очень обеспокоенный вид. Взгляд Селестии показался Твайлайт каким-то виновным что ли, будто принцесса была нашкодившим жеребенком.
— Здравствуйте, принцесса Селестия, Луна, — пони поклонились, также как и сами хозяйки.
— Рада видеть тебя, Твайлайт, — с грустной улыбкой ответила белая аликорн. – Как себя чувствуешь?
Вопрос был воистину глупым. На мордочке фиолетовой кобылки так и было написано: «УЖАСНО».
— Терпимо, — Твай опустила глаза. — Вы хотели поговорить со мной, принцесса. Что-то случилось? Нужна наша помощь?
— Нет, милая… Дело в другом. Но мы бы хотели побеседовать с тобой наедине,- Селестия посмотрела на остальных, что и не сдвинулись с места после ее слов.
— Простите, принцесса, но мы не повторим ошибки, оставив Твайлайт одну. Даже сейчас, — непоколебимым голосом отрезала ЭплДжек и все утвердительно кивнули. Пинки подпрыгнула на месте толи от раздражения, толи просто так – это же Пинки.
Спорить принцесса явно не была намерена, поэтому быстро сдалась. Переглянувшись с Луной, она слетела вниз и приземлилась возле своей ученицы, которая в это время стояла, уставившись в одну и точку и не понимая, что вообще происходит. Твайлайт одновременно и хотела знать, какую тайну же ей сейчас откроют, и нет, потому что всеми фибрами души чувствовала: ничего хорошего она не услышит. Да и что могло быть хорошего после всего ЭТОГО?
— Я должна была рассказать все раньше, но боялась, что это нанесёт тебе вред… — принцесса замолчала, но вскоре виноватым голосом добавила. – Хотя нет, я боялась скорее осуждения за то, что не смогла уберечь тебя в свое время.
Твайлай молчала, но по выражению ее мордочки было понятно: пони вот-вот сорвется и начнет истерить. Ее крылья нервно дрожали, а грудка вздымалась все быстрее и быстрее. Ей было страшно, очень страшно.
— Не тяните, — выдавила из себя фиолетовая кобылка.
— Думаю, мне лучше тебе все «показать», — вздохнула Селестия и коснулась своим рогом кончика рога ученицы. Яркое свечение охватило все помещение.
Не успела Твайлайт и ахнуть от неожиданности, как оказалась непонятно где, да еще висящей в воздухе без помощи крыльев. Посмотрев на свое копытце, пони вскрикнула, но ни звука не слетело с ее уст: тело аликорна было полупрозрачным и, по всей видимости, ни говорить, ни вообще взаимодействовать с чем-либо здесь она не могла. Значит ли это, что принцесса перенесла ее в прошлое? Как, и главное, зачем? Неужели то, что она скрывала, невозможно было просто рассказать словами?
Немного приглушенные голоса донеслись до ушек Твай, и она наконец поняла, что находится в хорошо знакомом месте – тронном зале принцессы Селестии. Детской версии ее самой видно не было, но зато посреди помещения находились двое пони, которых фиолетовая кобылка могла узнать из тысячи – ее папа и мама. Вежливо поклонившись и поздоровавшись, родители уселись прямо на полу.
— Приветствую вас, мистер и миссис Спаркл, — величественно поприветствовала их Селестия.
— Вы хотели с нами о чем-то поговорить, принцесса? – Отец Твайлайт выглядел взволнованным и очень напряженным.
Да и мать не излучала ни капли позитива. Она все время оглядывалась по сторонам, широко раскрывая глаза и чуть не открывая рот, удивляясь изысканности этого места. Видимо, в такой обстановке более-менее обычные пони чувствовали себя не очень комфортно. Прокашлявшись, принцесса продолжила:
— Вы уже, наверное, догадались, что речь пойдет о вашей дочери, — Селестия окинула взглядом собеседников и вздохнула. – Расслабьтесь уже. После того, как Твайлайт стала моей ученицей, нам придется часто контактировать.
— Простите нас, ваше сиятельство, — неловко ответила мама. – Продолжайте, пожалуйста.
Попытки расслабиться, однако, не увенчались успехом. Атмосфера места давила и не позволяла чувствовать себя нормально.
— Для того, чтоб приступить к обучению у меня, ей придется научиться хотя бы базовой магии. После того случая во время экзамена она совершенно не контролирует свои силы, — серьёзный тон Селестии заставил синего единорога вздрогнуть. – У меня нет времени учить ее всем основам, поэтому я предлагаю отправить вашу дочь в недавно открывшийся лагерь-школу для единорогов. Думаю, среди себе подобных ей будет легче учиться.
Принцесса мило улыбнулась и уставилась на гостей, ожидая ответа.
— О, ваше величество, если вы так считаете, то мы не вправе отказывать, наверное, — неуверенно сказала единорожка со звездами на крупе. – Главное, чтоб она была в безопасности.
— Не волнуйтесь, все будет хорошо. Соберите Твайлайт завтра на 8 утра. Я пришлю за ней карету, — быстро проговорила Селестия. – Что ж… Это, в общем-то, все. Вы свободны. Можете идти.
Еще раз откланявшись, двое пони поспешили покинуть помещение. Твайлайт показалось, будто она услышала вздох облегчения, как только большая золотая дверь закрылась за ними.
«И что все это значит?» — не без раздражения подумала аликорн, все также левитируя в воздухе. Она, по правде, ничего не понимала. И вспомнить, что за лагерь, кобылка тоже , как ни пыталась, не смогла. Все это казалось ей какой-то глупостью.
Картинка сменилась: теперь она «висела» посреди не такой уж и большой в сравнении с тронным залом комнаты с занавешенными черной тканью окнами. На полу сидели несколько десятков жеребят-единорогов и воодушевленно перешептывались между собой. Малыши выглядели достаточно беззаботно, и Твайлайт опять-таки подумала, что все эти видения бессмысленны… Но тут она заметила себя среди этой компании. Фиолетовая единорожка разместилась вдали от других, напуганная и расстроенная. Будто бы рассматривая пол, она уставилась себе под копыта и еле сдерживала слезы, что делали глаза влажными и блестящими.
Выудить из воспоминаний этот момент взрослой Твайлайт не удалось, что еще больше поразило ее. Затаив дыхание, аликорн продолжила наблюдать за происходящим.
Вскоре массивная дубовая дверь открылась и внутрь зашла высокая коричневая единорожка с длинной, почти касающейся пола золотистой гривой. Выглядела она хоть и аристократично, но очень устало и поношенно: темные круги залегли под глазами, выражение мордочки было лишенным любых эмоций, а темные глаза наполовину прикрыты. Ее бока и круп были спрятаны под темно-серым пиджаком со странными узорами, вышитыми золотой ниткой, а длинный, как и грива, хвост, в прямом смысле подметал собой грязь. Кобылка явно не была молодой: морщинки уже уродовали ее мордочку, а седина пробивалась сквозь натуральный цвет.
Жеребята затихли, с удивлением разглядывая вошедшую. Та же в свою очередь, даже не кидая взгляда на них, гордо прошла на середину и лишь тогда осмотрела свою аудиторию.
— Что ж, мальцы, — холодным, как лед, голосом начала свой монолог пони. — Как вы уже, наверное, поняли, я – ваш наставник. Мое имя — Шарпи Найф, но ради вашего же блага советую обращаться ко мне только «миссис Найф». На ближайшие три месяца вы будете полностью под моим контролем. Любое непослушание здесь сразу же пресекается, так что даже и не вздумайте бунтовать и, тем более, пробовать сбежать…
Светло-зеленый жеребенок неуверенно поднял копытце, желая задать вопрос. Он был немного напуган, как¸в общем, и все остальные.
— Да? – Шарпи пронзила смельчака убийственным взглядом.
— П-простите… — заикаясь, спросил жеребчик. – А чему вы собираетесь нас учить? И что значит «не пытайтесь сбежать»?
На это Найф лишь хмыкнула и как-то странно улыбнулась, обнажив ряд желтоватых зубов. Жеребята прижались друг к другу: многие из них уже чувствовали неладное. Особо пугливые и впечатлительные тихонько всхлипывали, прячась за спинами товарищей.
— Хороший вопрос, — наконец продолжила коричневая кобылка, поправляя свою длинную, но неухоженную гриву. – Сегодня я проведу первый, так сказать, основной урок, на котором вы все и узнаете. Ну, как сегодня, я сделаю это прямо сейчас.
Найф громко стукнула копытцем по полу. Через несколько секунд дверь открылась, и зашел темно-серый единорог, таща за собой с помощью магии какой-то большой объект, спрятанный под темным куском ткани. Его пустой, безразличный взгляд еще больше напугал юных пони. Поставив свою ношу возле Шарп, жеребец, будто робот, направился к выходу. Его взгляд все это время были направлен только вперед, пони даже не взглянул на жеребят или Найф. Он и вправду походил на зомби.
— Что ж, продолжим, — недружелюбно улыбнулась единорог. – Итак, я уверена: все из вас знают, что пони поделаются на три расы: единорогов, пегасов и…земных пони, – выговаривая последние слова Найф странно поморщилась.
Все до единого жеребята закивали.
Чёрная тряпка, которой была покрыта странная квадратной формы штука, вдруг засветилась магией грязного коричневого цвета. Один рывок — и десятки малышей ахнули в ужасе. Большая клетка с двумя земными пони подтвердила наихудшие опасения. Некоторые из толпы в панике захныкали.
Бедняги, которые были заточены в ловушку, кажется, лежали без сознания, лишь иногда подёргиваясь. Жеребец имел приятный салатовый цвет шерстки и растрепанную оранжевую гриву, на его боку красовалась кьютимарка в виде половинки груши. Подруга по несчастью же была окрашена в светло-голубой цвет, волосы — нежно-розовые, заплетенные в два хвостика, на крупе — леденец в форме яблока...
Взрослая Твайлайт парящая в воздухе в ужасе прикрыта рот копытом, хоть, по сути, и так не смогла бы выдавить ни звука. Она узнала этих пони. Как-то раз ЭплДжек показывала ей семейные альбомы. И над одной из фотографий тогда она не сдержала слез. Именно там и были запечатлены салатовый жеребец и голубая кобылка — родители ЭйДжей. Также Твай вспомнила, с какой печалью рассказывала подруга, как однажды эти двое ушли доставлять партию яблок и не вернулись. Сердце сжалось, словно перепуганный котёнок и начало скрести грудь, раздирая её своими коготками.
— Это — земные пони. Самый бесполезный вид, — жестоко проговорила Шарпи. — Этих двоих мы уже давненько держим в темнице. Но не суть. Кто знает, какое призванье у этого...биомусора?
— Ну, они выращивают для нас еду, — дрожащим голосом отозвалась кобылка с первых рядов.
— Да, это верно, — противная улыбка опять появилась на мордочке Шайни, а затем она подтащила к себе горшок наполненный землёй. — Но мы, могущественные единороги, можем справиться с таким пустяком за несколько секунд.
Сказав эти слова, пони направила свою магию в грунт, и за мгновенье оттуда выглянул росток какого-то растения. Оно стремительно росло, пока не стало напоминать небольшое деревце. Найф не без гордыни во взгляде посмотрела на "учеников". Некоторые из них раскрывали рты толи от восхищения, толи от страха вперемешку с шоком.
— Из этого следует вывод: земные пони — ненужный мусор. Их можно держать только как скотину — на убой, — продолжила коричневая кобылка, отпирая замок на клетке с приходящими в себя пленниками.
"Что она хочет сделать? Нет!" — паниковала аликорн, лишь летая под потолком не в силах ничем помочь. Изменять прошлое — невозможно. Даже если ты аликорн. Даже если ты готова на все лишь бы спасти невинных жертв.
Вытащив из клетки жеребца, Найф несколько раз встряхнула им, будто какой-то тряпкой, приводя в чувство. Наконец салатовый пони широко раскрыл глаза, все ещё не понимая, что происходит. Он безуспешно пытался вырваться из хватки грязной магии, но лишь дергался в воздухе, как тряпичная кукла.
— Это низшая ступень эволюции. Ступень, которую надо одолеть и уничтожить, чтобы без помех поднимается нам, благородной расе, вверх, — серьёзно изрекла Найф, ударяя своей жертвой об пол.
Послышался хруст костей, а затем сдавленный крик. Похоже, жеребец начал все понимать, так как слабым голосом прохрипел:
— Ты... Тварь… Не семей приближаться... К нашей семье... Я... Должен... Защитить своих... Дочерей и сына... — кровь тонкой струей полилась из мордочки несчастного.
— Ух, какой отчаянный попался, — Шайни выглядела, словно кошка, в когти которой попалась мышь.
У всех присутствующих перехватило дыхание — никто не смел и пошевелиться. Жеребята сидели, вздрагивая от страха и ужаса, но не решались издать ни звука. Маленькая Твайлайт Спаркл вскочила на ноги.
— Так нельзя! Принцесса всегда говорит, что все расы пони необходимы, чтоб поддерживать гармонию в мире! — вскрикнула она, чуть ли не захлебываясь своими слезами. — И у вас нет права так себя вести с этими пони! Они вам ничего плохого не сделали!
— О, — Найф облизнулась. — Какая смелая малышка. Ну, ничего, и от этого у нас есть лекарство.
Фиолетовое тельце тут же поднялось в воздух и с размаха шмякнулось об стену. Единорожка заорала от боли, как резаная. Ещё удар. И ещё. У Твайлайт заболело уже и горло от столь бешеного крика. Найф фыркнула и бросила бедняжку на землю.
— Думаю, хватит. Я чувствую в тебе немалый потенциал, дурочка. Будет обидно, если я из-за неосторожности лишусь столь ценного образца.
Твай попыталась подняться на копытца, но сразу же упала обратно: хоть кости и не были сломаны, как у того жеребца, боль все равно цепями сковывала тело, превращая каждое движение чуть ли не в пытку. Тем временем Найф уже склонилась над своей бывшей жертвой в виде светло-зелёного пони.
— Смотри же, что надо на самом деле делать с мусором! — эти слова, несомненно, были адресованы Твайлайт, но кобылка едва ли расслышала их. Её разум был затуманен болью, что словно пламя охватила покалеченное юное тельце.
Не дожидаясь реакции со стороны той, к кому обращалась, коричневая пони подтянула к себе клетку поближе. Оказалось, что сверху на ней находится подставка с различными острыми устрашающими незнакомыми для малышей штуками, которые напугали жеребят чуть ли не до смерти. Выхватив из этого изобилия инструментов для пыток обычный скальпель, Найф долго крутила его у себя перед носом, будто наслаждаясь блеском заостренного металла. Затем хищно оскалившись, пони коснулась лезвием уха жеребца-пленника, от чего тот шокировано шикнул. Небольшая капля крови пробралась сквозь кожу, окрашивая кусочек шерстки в алый цвет. Будто бы наслаждаясь тем, как несчастный сцепив зубы пытается сдерживать крик, мучительница вгоняла скальпель все глубже и глубже во плоть.
— Наверное, я выбрала неправильный инструмент, — внезапно виноватым голосом подметила она, откидывая окровавленную вещичку. — Пардон.
С подставки слетели абсолютно обычные ножницы. Найф уже не любовалась ими, как ранее скальпелем, а без лишних прелюдий поднесла к уху жертвы. И без того окровавленная и покалеченная часть тела была в одно мгновенье отрезана с противным звуком, означающим, что лезвия пересекли ушной хрящ . Кровь потоком хлынула из раны. Жеребец уже не мог сдерживать себя — закричал что есть сил, надрывая голосовые связки. Многие из "зрителей" упали в обморок, также как и вторая половинка пострадавшего, некоторых начало тошнить прямо на пол.
Взрослая Твайлайт находилась в шоковом состоянии. Будь её воля — прекратила бы все это, но, увы, жестокое представление продолжалось.
Слизав немного крови с места, где должно было находится ухо, Найф без особого интереса отрезала и другое, перед этом заткнув рот несчастного самодельным грязным кляпом. Из-за поломанных костей сопротивляться или бежать пони не мог — он лишь беспомощно дёргался на полу, истекая кровью. Глаза несчастного начали становиться мутными, но мучительница не дала ему потерять сознание: используя магию, она пропустила ток сквозь искалеченное тело, заставляя его биться в конвульсиях, изгибаться, а самого жеребца орать.
— Моли меня о пощаде, животное, и может, твоя смерть будет быстрой и менее болезненной, — Тёмные глаза горели сумасшествием.
— Ни... За... Что... — кровь, вытекающая изо рта, пузырилась, попадала в дыхательные пути, от чего пони закашлялся. Несмотря на все мучения, он с презрением смотрел на своего палача.
— Что ж, это был твой выбор, — Найф слизала кровь со своего копытца и игриво подмигнула жеребцу.
– Но я все равно дам тебе право выбора. Какой частью тела продолжим: глазами, ртом или, может, сразу перейдем к основному веселью?
Говорить дальше бедняга уже не мог: он лишь задыхался, пытаясь выкашлять кровь, и иногда с грустью поглядывал на клетку, в которой лежала его возлюбленная – голубая кобылка с розовой гривой. Коричневая единорог разреженно пнула его копытом.
— Все же я была права насчет вас. Столь невоспитанные твари… — она наигранно тяжко вздохнула, но улыбка быстро вернулась на мордочку сумасшедшей. – Значит, последовательность буду выбирать я сама.
Изобразив задумчивость, кобылка с помощью магии взяла с подставки самую обыкновенную покрытую ржавчиной и чем-то схожим на засохшую кровь ложку. Перевернув жертву на спину, она придавила его к полу передними копытами и еще раз шандарахнула током, чтоб привести в чувство. Салатовый жеребец попытался закричать, но из-за крови в горле вышло лишь что-то похожее на бульканье. Покрутив перед его носом своей новой игрушкой, Найф приставила ее к щеке несчастного, обнажая свои желтые зубы.
— Ты готов к своей судьбе? – подобно судье проговорила она и затем, не дожидаясь ответа, резким движением засунула край ложки под глаз пленнику.
Тело жеребца выгнулось, изо рта интенсивнее полилась кровь. С тошнотворным чавканьем орган был извлечен. Шарпи весело засмеялась и начала подкидывать его, будто обычный мячик. Она, похоже, действительно веселилась. Уцелевший глаз начал закатываться: пони терял сознание от невыносимой боли. Но не судилось ему избавиться от мучений: Найф неодобрительно цокнула языком и еще раз с помощью магии пропустила электричество сквозь искалеченное тело. Взгляд бедняги тут же сфокусировался, и ужасный булькающий звук опять вырвался из глотки.
Не давай передышки своей «мышке», хищница опять схватила устрашающие на вид щипцы и, подобно стоматологу, раскрыла рот жертве.
— Хм, — изрекла она, потирая копытцем переносицу. – Тебе не кажется, что лишившись возможности говорить, ты станешь более вежливым? Да, по-моему, это отличная идея.
Оттягивая магией язык жеребцу, она тем же способом поднесла к нему щипцы и сначала нежно обхватила железом мягкую плоть. Бедняга не мог кричать. Казалось, что он уже и не чувствует боли, лишь бессознательно смотрит в одну точку, задыхаясь от попавшей в глотку крови. Одно движение – и язык уже висел в воздухе, а кровь ручьем текла изо рта жертвы. Издав последний свой стон, жеребец закатил единственный глаз и полностью обмяк, покидая наш мир. Он захлебнулся собственной кровью.
— Какая жалость. А я-то думала, что смогу еще повеселиться. Какие же они все бесполезные, — Найф покачала головой и забросила бездыханное тело обратно в клетку. Затем она обратила взор к жеребятам, что либо лежали без сознания, либо забивались в углы, дрожа от страха и заливаясь слезами. – Это и был первый урок. Отныне вы сами будете учиться избавляться от мусора. Можете не бояться, убивать мы вас не будем — каждый единорог ценен и уникален в отличие от этого мусора – земных пони. Но за неповиновение наказания ужасны, имейте в виду. Также вы будете обучены боевой магии, чтоб ловить и уничтожать хлам мира пони без лишних проблем… Не стоит даже и говорить о том, что вас будут учить и другим сложным заклинаниям. В общем, большинство времени вы будете поглощены учебой. — Подобие дружелюбной улыбки появилось на мордочке Шайни. — На сегодня урок окончен. Мои слуги отведут вас в комнаты и, так сказать, посвятят в члены нашей «семьи».
Отключившиеся жеребята потихоньку приходили в себя и поднимались на свои подкашивающиеся копытца, в страхе поглядывая на новую учительницу. Юная Твайли все также лежала возле стены, спрятав голову между коленок и тихо всхлипывая.
— Арм, забери эту фиолетовую бунтарку, — вздохнула Найф, кивая в сторону маленькой единорожки.
В дверном отверстии тут же появился тот самый жеребец, который прежде тащил клетку. Послушно кивнув, он закинул поняшку себе на спину и вышел из помещения. Малышка Твайлайт нерешительно выглянула из-под копыт и увидела, что они продвигаются по длинному каменному коридору, подобно тем, что она видела в книжках о древних тюрьмах. На стенах висели странные картины, на которых были нарисованы исключительно величественные единороги. Вскоре появились также полотна, изображающие ужаснейшие сцены из пыток, поэтому Твайли быстро опять спряталась в свое укрытие собственных копыт. Пони, на котором она находилась, двигался быстро, но очень отточено и равномерно, будто действительно был не живым существом, а роботом.
Взрослая Твайлайт, которая, если бы могла, тоже упала бы в обморок, плыла сзади, желая заплакать, заорать — да что угодно, лишь бы впустить этот ужас и отчаяние из себя. Но все что она могла делать – лететь вслед своей уменьшенной копией и со страхом ожидать продолжения кошмаров. Она и не могла представить, что все может быть еще хуже. Хоть подсознательно чувствовала: это еще не конец.
После нескольких минут хождения темными коридорами, они наконец-то остановились возле ободранной деревянной двери с массивным металлическим замком. Серый жеребец приложил к нему свой рог, охватывая его своей магией, и дверь с громким щелчком распахнулась, открывая вид на небольшую комнату без окон. Освещением там служила лишь большая свеча на низком столике. Кроме этого, в помещении находились две среднего размера кровати, предназначенные явно только для жеребят – взрослые пони там не уместились бы. Достаточно аккуратно скинув со своей спины живую ношу, единорог без лишних слов или объяснений схватил копытце Твайлайт и уколол его своим рогом. Несильная боль вспыхнула в том месте, куда ткнул этот странный жеребец, но малышка не издала ни звука: в сравнение с недавними мучениями это казалось сущим пустяком. Тем более, тело все еще и так пылало в огне от оставленных Найф ушибов.
Закончив непонятную процедуру, серый пони покинул комнатку, захлопнув за собой дверь. Щелкнул замок, и Твайлайт поняла: она в ловушке, и сама отсюда ни за что не сможет выбраться. От паники захотелось биться головой об каменную стену, но бедняжка лишь подползла к кровати и забралась на нее, зарываясь в покрытое плесенью одеяло.
Некоторое время она так и лежала там, не шевелясь, надеясь, что так боль скорее уйдет. Но со ступора ее вывел уже знакомый щелчок. Испуганно выглядывая из-под одеяла, пони думала, какой же ужас ее ждет в этот раз, но опасения не подтвердились. В комнату затолкали маленькую песочного цвета кобылку с зеленой гривой. Когда массивная дверь захлопнулась, бедняжка разразилась громким плачем, плюхнувшись на живот. Твайлайт, превозмогая боль, подошла к, по всей видимости, новой соседке. Ей хотелось помочь малышке, успокоить ее, но в тоже время единорожка не знала, как. Еще одной странностью было отсутствие рога у новоприбывшей. Она как раз и была земной пони, что их так яростно хотела истребить Шайни Найф. Это, несомненно, было странным, но детский разум Твайлайт не уловил подвоха. Она с сочувствием погладила плачущую по спине и прошептала ей на ухо:
— Не плачь. Нас обязательно спасут. Вот увидишь. Принцесса не позволить такому происходить.
Большие, наполненные влагой глаза уставились фиолетовой поняшке прямо в душу, а затем песочная кобылка бросилась ей на шею, обнимая и рыдая еще громче. Хоть от этого тело и пронзила боль, Твайлайт лишь продолжала гладить ее по спине и шептать успокаивающие слова. Она чувствовала, что должна защитить эту жизнь.
В тоже время Твай-аликорн все поняла и в ужасе наблюдала за происходящим. Она догадывалась, почему к ней тогда подселили земную пони, но не хотела думать об этом. Она вообще не хотела думать, а мысленно молила Селестию прекратить этот кошмар.
Видимо, Селестия ее не слышала.