Великий ужасный план
IX
Да вы не представляете! Нет-нет-нет. Это ясно, это и у нас бывают интриги, бывают, грызутся, посмеиваются друг над другом, подсиживают, учеников переманивают. Но это и понятно. Разные парадигмы, разные подходы к изучению науки и её продвижению. Это верно. Но тут совсем другое дело! Так, а это что? А это такая у вас мензурка? Очень интересная форма и удобная, главное.
Так вот, давайте я вам поясню. У вас вот есть противостояние во взглядах, соперничество. Что? Да, конкуренция! Отличное слово! Конкуренция за гранты, за учеников, за умы пони, за фавор власть имущих и спонсоров. Да это и у нас есть, но у нас есть кое-что ещё и похуже. Наглость карьеристов и тупоумие чиновников, вот что! А это? Это потенциометр у вас? Ого! Вот это точность, нам до такой ещё далеко!
Нет, тупоумие – это не когда выделяют грант на исследование состава грязи из пупка, вендиго с ней, с грязью. Это когда ни с того ни с сего бюрократ, который школу-то с трудом закончил, берёт и запрещает целую науку! Да ещё какую! Вы только представьте! Кибернетика, наука будущего, наука, движущая весь прогресс и промышленность, теперь в Сталлионграде – лженаука вроде уфологии. Они приравняли роботизированные механизмы к выдумкам об инопланетянах. Да. А вот это из чего? Да разве это термостойкое стекло? Ха, ребята, это ерунда. Но ничего, технологию производства действительно термостойкого стекла я знаю и вам расскажу. Подтянем элементную базу, так сказать.
Так вот, ладно бы ещё какая-то кибернетика, они же взяли и генетику запретили! Проклятые карьеристы, чтоб им пусто было! Нет, вы представляете? Вместо того чтобы исследовать, как именно передаётся наследственная информация, они лишь пробуют экспериментировать с последствиями, никак не пытаясь объяснить происходящие процессы при наследовании. По их дурацкой коммунистической философии труд – основа всего, и они биологию подгоняют под идеологию. Заявляют, что генов не существует, это труд влияет на наследственность, мол, когда одна группа прапредков тянулась за листьями, тянулась, вытягивала шеи, так у них и стало рождаться длинношее потомство, а потом они все превратились в жирафов. Да-да. Хотел бы я узнать, почему тогда всё ещё существуют девственницы. Ха-ха-ха! Вы правы только отчасти, шутка-то хоть и неплохая, но такое на научном симпозиуме не спросишь.
Ну ладно, запретили и запретили, я микробиолог, казалось бы, меня не касается, но это же неправда. Мой отдел ждал результатов работы генетиков. Нам они были жизненно необходимы, чтобы понять, как изменяются штаммы всякой заразы. А тут раз и всё! Застой. Конечно, я протестовал, а то как же. Говорил, что их коммунистическо-фантастическая селекция для меня бесполезна, что она напоминает средневековую алхимию с их «жизненной субстанцией», но разве кто меня слушал! Vox clamantis in deserto. Не услышали, или не захотели.
Последней каплей для меня стали вирусы. Дело в том, что у вируса кроме генома и белковой оболочки и нет ничего, когда же у меня стали появляться результаты о мутациях и приспособлении, эти конъюнктурщики взревели! Меня оболгали, сократили снабжение, написали гнусных статей с якобы разоблачениями, и отменили вирусы, точнее приравняли их к отравляющим веществам. Тут я терпеть уже не мог, да! Спасибо, я тоже рад, что мне удалось перебраться в Эквестрию, и вдвойне рад, что мои достижения тут ценятся.
Что? Не боюсь ли я, что они там без лекарств будут умирать? Конечно, я переживаю по этому поводу, ещё как! Но знаете что: не уверен, что Партию интересовали лекарства, куда важнее было для них биологическое оружие, так что неизвестно еще, сколько я спас жизней, сбежав сюда.