Ненависть – это магия.

Горы на дне океана

заняла 10 месяцев

I

Твайлайт прочла письмо и озадаченно посмотрела на Спайка.

— Что-то не так? – насторожился дракончик.

— Все прекрасно… должно быть, — сказала Твайлайт. – Принцесса Селестия прислала мне письмо, но это странное письмо. Она почему-то считает себя виновной в том, что произошло.

— Хм, но разве не она притащила Нерона в Кантерлот?

— Нет! То есть, да, но Сильверхарта привела я… ладно, позже об этом. Она пишет, что расскажет обо всех причинах после того, как мы разберемся с Нероном.

— Почему именно «после»? – скептически спросил Спайк. – Может быть, если она расскажет сейчас, это поможет нам?

— Если принцесса сказала «после», значит «после», — категорически отрезала Твайлайт. – Посмотрим, что за книги она прислала.

Твайлайт сняла крышку с большой коробки и с любопытством заглянула внутрь.

— О-о-о! – протянула она. – «Сердце Эквестрии» самого Старсвёрла Бородатого! Эта книга существует в единственном экземпляре и она здесь! Я так давно мечтала прочесть её!

Кроме фолианта в коробке оказалось несколько томов по практической магии, учебник заклинаний высокого класса и несколько свитков. Твайлайт даже не утрудила себя просмотром их содержимого: настолько её заняла «Сердце Эквестрии». Спайк же оказался более внимательным.

— Твай, тут свиток переноса во времени, — сказал он.

— Да? Положи его к остальным моим свиткам, на третью полку в пятый шкаф.

— Хорошо, но он-то для чего? Ты же можешь переместиться в прошлое всего на несколько секунд.

— Это неважно. Принцесса прислала все что может, но необязательно пригодится. Ты знаешь, о чем эта книга? Здесь описано все, что происходило в годы основания Эквестрии. Самим Старсвёрлом! О, как же я волнуюсь! Меня никто не должен беспокоить, пока я буду её читать!

— Так точно! – козырнул Спайк, проникшись значимостью фолианта.

Но недолго Твайлайт Спаркл наслаждалась литературными дарами прославленного мага. Солнце не успело как следует подняться, как в комнату влетела Эпплджек с криком:

— Твай! Там Нерон!

— Я же просила… — начала Твайлайт, прежде чем смысл слов дошел до нее. — Что?! Где?!

— Везде! – с ужасом молвила Эпплджек. – Посмотри сама!

Они вышли на улицу и немного прошли по дороге к коттеджу Флаттершай. Возле коттеджа стояли несколько пони и напряженно смотрели за щит. Сердце Твайлайт тотчас ушло в копыта.

За щитом, на деревьях, на траве, сидело более сотни Неронов и сосредоточенно пялились на Понивилль. Все они были абсолютно одинаковы.

— Скажи мне, это какая-то иллюзия? – в панике спросила Эпплджек. — Они же ненастоящие?!

— Хм, — Твайлайт нахмурилась и присмотрелась к размножившемуся врагу. – Все они выглядят в точности как Нерон, но тут что-то не так.

Из коттеджа вышла Каденс, спокойно посмотрела за щит и подошла к волнующимся пони.

— Психологическая атака, — сказала Твайлайт. – Пытается запугать нас. Очевидно, он создал свои копии, чтобы для эффекта осады. Но настоящий только один, а эти, должно быть, просто безвредные иллюзии. Он думает, что мы не рискнем выйти за щит и проверить.

Твайлайт смело направилась к границе сферы, но Каденс окликнула её.

— Не думаю, что это хорошая идея, — сказала она. – Я чувствую, как от них исходит аура ненависти. Слабая, намного слабее, чем у Нерона, но все же она есть. Это не иллюзии, они настоящие.

— Тогда кто они? – Эпплджек посмотрела на принцессу круглыми от ужаса глазами.

Каденс прищурилась. Она обвела взглядом нероновы копии, задерживая внимание на их глазах. В отличие от оригинала, выражение глаз у копий было слегка отрешенное, лишенное проникающего и ощутимого взгляда настоящего Нерона. Словно стеклянное. Такое выражение она видела и помнила.

— Перевертыши, — покачала головой Каденс.

— Перевертыши?! – перепугались пони.

— Да, — Каденс внезапно усмехнулась. – Видимо, Нерон нашел себе союзников. Не волнуйтесь. С этими существами легко совладать, у них мало собственной воли.

— Так давайте выйдем и устроим им Сезон Стряхивания Перевертышей! – предложила Эпплджек.

— Ты забыла одну важную вещь, — возразила Каденс. — Если они здесь, значит где-то поблизости и их королева.

— Кризалис, — холодно сказала Твайлайт.

— Она опасна даже сама по себе, — сказала Каденс. – А в союзе с Нероном одно небо знает, какие возможности у нее появились.

— Возможно, он лишил силы её как и… — Твайлайт осеклась, оглянулась на пони и закончила, — …и подчинил волю. Все знают, что Кризалис нас ненавидит.

— Проверять не стоит, — сказала Каденс. – Здесь, под щитом, мы в безопасности.

— И что, нам тут теперь все время сидеть? – спросил кто-то. – А как же остальные? Что если они бросятся на другие города?

— Мы их предупредим, — сказала Твайлайт. – Нужно написать письмо принцессе Луне.

— Но это же перевертыши. Они могут копировать кого угодно!

— Но не могут копировать чувства и память.

— Почему всегда все так сложно… – тихо пробубнила Эпплджек.

— Возможно, не так уж, — столь же тихо ответила Каденс. – Но у нас нет другого выбора, кроме как принять и этот вызов.

Поняв, что им ничего не угрожает, пони успокоились и стали расходиться. Каденс еще раз окинула взглядом перевертышей и вздохнула.

— Что-то не так? – насторожилась Твайлайт.

— Меня не покидает чувство, что Нерон постоянно где-то рядом.

— Думаешь, он среди них? – Твайлайт хмуро посмотрела на орду неронов.

— Я не знаю, — ответила Каденс.

— Скоро моя очередь поддерживать щит, — сказала Твайлайт. – Ты сможешь отдохнуть.

Принцесса кивнула и направилась к коттеджу.

— Мне надо вернуться к чтению книг, — сказала Твайлайт.

— Я провожу тебя, — сказала Эпплджек.

Они неторопливо шли к библиотеке, размышляя о новой напасти, когда с окраины Понивилля раздался отчаянный крик. Взволнованные пони бросились к источнику звука и стали свидетельницами пугающей картины.

Со стороны Белохвостого леса к Понивиллю, отчаянно вопя, неслась рыжая земная пони. Её заплетенная в косички зеленоватая грива была покрыта землей и листьями. Следом, с рычанием и глухим хохотом, бежали с десяток «неронов». Их злобный оскал не предвещал ничего хорошего для преследуемой жертвы. При этом было очевидно, что догонят они её раньше, чем она добежит до защищающего Понивилль щита.

— Надо помочь ей! – воскликнула Эпплджек.

— Погоди, это может быть ловушка, — сказала Твайлайт.

— А если нет?! Они догоняют!

— Проверим, — сказала с ухмылкой Твайлайт и склонила голову. Парой выстрелов на упреждение она привела преследователей в замешательство, что дало шанс преследуемой пони добежать до щита.

— Посмотрим, пройдет ли она сквозь щит, — сказала Твайлайт. Она прищурилась, все еще убежденная, что это какая-то ловушка.

Но пони беспрепятственно пробежала сквозь щит и упала на землю, едва оказавшись в безопасности.

— Сп… сп… спаси… бо… — задыхаясь, произнесла она.

— Всегда пожалуйста! – дружелюбно ответила Твайлайт.

— Дорогая, ты в порядке? – Эпплджек участливо склонилась к пони.

— Запы… запыхалась… — ответила та. – Но, думаю, в порядке. Думала, мне конец.

— Кто ты? Как случилось, что они напали на тебя?

— Я Пэинти, художница, — пони поднялась с земли и протянула копыто. – Я рисовала в Белохвостом лесу, когда они появились. Просто выскочили из кустов и бросились на меня. Я побежала куда глаза глядят, а потом увидела купол и решила, что тут я спасусь от них.

— Верное решение! – сказала Эпплджек.

— Что ЭТО такое? – Пэинти с отвращением обернулась на недовольных перевертышей, бредущих назад к лесу. – Они выглядят… отвратительно.

— Разве ты не видела листовки? – настороженно спросила Твайлайт.

— Какие листовки? – недоуменно спросила Пэинти. – Я последний месяц много рисую и не очень обращаю внимание на то, что происходит вокруг. Я думала, Вечнодикий лес опасен. Эти твари оттуда?

— Нет, они – перевертыши, — пояснила Твайлайт.

— Перевертыши?! Те самые?! – ошеломленно переспросила Пэинти.

— Те самые, — ответила Эпплджек. – Изображают своего нового хозяина, чтобы сбить нас с толку.

— Нового хозяина? Да что тут вообще творится такое?!

— Пойдем, — пригласила Эпплджек. – Тебе надо отдохнуть, прийти в себя. По пути мы всё тебе расскажем.

II

Твайлайт рассказала события последних дней, пока Пэйнти утоляла жажду прохладным яблочным соком, принесенным заботливой Эпплджек. После услышанного, художница ткнула себя копытом в лоб и сокрушаясь, сказала:

— Какая я глупая! Я видела, что пегасы что-то разбрасывают. Но если бы я только додумалась прочесть эти листовки.

— Перевертыши и для нас стали сюрпризом, — сказала Эпплджек. – Главное, что ты добежала к нам и они тебя не достали.

— Значит, ты художница? – сказала Твайлайт. – А где твои художественные принадлежности?

— Остались в лесу, конечно! – удивилась такому странном вопросу Пэинти. – У меня не было времени захватить их, я спасала себя. Жалко бросать их там, но, думаю, у меня нет желания идти за ними. Разве что, только кто-нибудь… сходит со мной?

— Исключено! – заявила Твайлайт.

— Да, я понимаю, — грустно сказала Пэинти.

— Мне жаль, но нам не стоит покидать Понивилль, — сказала Твайлайт. – Нерон очень коварен.

— Почему он так прицепился к вам?

— Потому что у нас Элементы Гармонии, — просто ответила Эпплджек. – И мы собираемся отправить его обратно туда, откуда он явился. Конечно, когда поймаем.

— Элементы Гармонии?! – воскликнула Пэинти. Её глаза загорелись. – Можно я их… я имею ввиду, посмотрю на них!!!

— Это не очень хорошая идея, — сказала Твайлайт, насторожившись.

— Это же те самые Элементы Гармонии! – не унималась Пэинти. – Самая сильная магия в Эквестрии. И вы… вы их носите на себе?! О, Селестия!!! Я в таком восторге!!! Пожалуйста!!! Можно я посмотрю на них?!

— Эм… позже, — сказала Твайлайт. – Немного позже.

— О спасибо! Спасибо! Спасибо! – Пэинти от восторга даже запрыгала на месте.

— Э-эплджек, — позвала Твайлайт. – Надо бы устроить Пэинти пока у нас не решится ситуация с перевертышами.

— Вы правда использовали их чтобы вернуть нам принцессу Луну?! И победили Дискорда?!

— Да, было дело, — ответила Эпплджек, увлекая художницу за собой.

— Я хочу нарисовать их! И вас! Вас с ними! Это будет чудесная картина!

— Не сомневаюсь, сахарок. Но сперва, найдем для тебя удобный дом на время, пока ты здесь.

— Элементы! Они большие?! Вы покажете, как они действуют?! Я хочу изобразить как они действуют! Это будет грандиозно!!!

Спайк покачал головой, глядя, как Эпплджек уводит за собой возбужденную художницу.

— Элементы хорошо спрятаны? – спросила Твйлайт ассистента.

— Лучше некуда: Шайнинг Армор сидит на них. А в чем дело?

— Меня смущает Пэинти. Её появление и этот странный интерес к Элементам.

— Думаешь, она шпион?

— Возможно. Она прошла сквозь щит, значит она не перевертыш. Но все равно, надо быть начеку. У Нерона множество уловок, чтобы обмануть нас.

III

В то же время, Трикси сидела в пещере и скучала. Нерон стал весьма неразговорчив с момента своего возвращения из Кантерлота. Большую часть времени он лежал посреди пещеры с закрытыми глазами, периодически меняя позу. Ему, похоже, очень нравился холод. Трикси он нравился меньше, но камин, что она сделала, не был способен хоть немного согреть огромную, замороженную пещеру. Два раза она подходила к ледяной глыбе и пыталась разглядеть, что там внутри, но лед был толстый и непрозрачный – Трикси ничего не видела. Ей было очень скучно. Она готова была поболтать хоть с Кризалис, найдись подходящая тема, но и та куда-то исчезла еще на рассвете вместе со своими перевертышами. А Нерон продолжал лежать. Наконец, Трикси решилась потревожить его «медитацию».

— Я все хочу спросить… про твое имя. Я никогда не слышала таких имен.

Нерон молча открыл глаза и посмотрел на Трикси. Потом отвернулся и снова закрыл глаза.

— О-кей, я поняла… — пони отошла.

Нерон снова открыл глаза и сказал:

— Оно мне понравилось. Раньше меня звали иначе. Что-нибудь еще хочешь спросить?

— Ну, мы тут сидим все время, ничего не делаем…

— Я делаю, — ответил Нерон, переваливаясь на другой бок.

— Это заметно, — иронично сказала Трикси. – Просто мне надоело бездействие. Ты сказал, что будешь править Эквестрией. Разве для этого не нужно что-то делать? Может, например, использовать перевертышей для атаки на Кантерлот? Куда они делись, кстати?

— Прямая атака на Кантерлот сейчас ничего не даст: Луна готова её отразить.

— А Понивилль?

— Понивилль и так скоро падет.

— Тогда может быть какой-нибудь другой город?

— А зачем мне другой город?

— Ты странный, — фыркнула Трикси.

— Я последовательный, — ответил Нерон. – Ты не видишь всей картины, поэтому у тебя столько вопросов.

— Ты даже не рассказал нам своего плана!

— Ты хочешь знать весь план? – усмехнулся Нерон. – Ладно. Но сперва, ты выполнишь одну мою маленькую просьбу.

— Наконец-то! И что за просьба?

— Укради из Кантерлота статую Дискорда.

У Трикси отвисла челюсть.

— И все?

— И все, — пожал плечами Нерон. – Хотя это будет непросто.

— Выкрасть из сада статую? Ты издеваешься?

— Нет. Дискорд не в саду. Он стоит в покоях Селестии.

Морда Трикси вытянулась в немом вопросе. Нерон вздохнул и поднялся.

— От тебя столько шума. Дискорд лишь физически статуя. Его разум жив и вместе с ним жива и часть его магии. Он ощущает все, что делается вокруг него. И так сложилось исторически, что мы с ним плохо ладим. Очень плохо. Настолько, что когда я оказываюсь рядом с ним даже в его каменной форме, он нейтрализует мою магию.

— Ох, — проронила Трикси. – Это как-то связано с твоей лапой?

— Поэтому, мне нужно избавиться от него, — продолжил Нерон, игнорируя вопрос. – С твоей помощью.

— Постой минутку. Давай проясним: Дискорд даже в камне нейтрализует твою силу? Почему? Как?

— Любопытство погубило пегаса, — холодно сказал Нерон.

— Нет, погоди. Это значит, что когда я подойду к нему, он и меня лишит твоих сил?

— А вот это верное замечание. Да, лишит. Но при этом, он не сможет ничего сделать с твоей врожденной магией. Ты вынесешь статую подальше от Кантерлота, тогда я смогу заняться принцессами.

— И ты думаешь, мне так просто дадут это сделать?

— Конечно, нет. Но ты же Великая и Могущественная Трикси, придумай что-нибудь.

Шокированная внезапно свалившимся заданием, Трикси отошла ко входу и посмотрела на далекие башни столицы.

— Кризалис было бы проще это сделать. Она же один раз умудрилась обмануть их.

— Сомневаюсь, что второй раз у нее получится. Дискорд лишит Кризалис силы полностью, да и актриса она отвратительная.

Трикси сделала глубокий вздох, чтобы успокоиться и сказала:

— Есть идеи, как мне это сделать?

— Я не обязан за тебя думать, — сказал Нерон. – Но пару советов дам: появись в тихом месте и больше мою магию не используй – Луна тебя почувствует. Не вздумай драться или кого-нибудь испепелить возле статуи – это пробудит Дискорда. Ты можешь встретить Селестию… скорее всего, ты её встретишь. Она безвредна. Передай ей привет от меня. Это всё.

— А если меня поймают со статуей?

— Тогда я буду очень разочарован.

Трикси закусила губу. Ей очень не нравилась это задание, но часть Нерона в её голове говорила, что если она откажется, хорошего тоже будет мало. Желтые глаза монстра сверлили её неприятным взглядом, ожидая повиновения: «Чего ты ждешь?»

Сущность Нерона подсказала Трикси, что делать. Её тело внезапно стало легким и неощутимым. Вокруг заплясали снежинки. Резкий порыв ветра понес её к Кантерлоту. Она оглянулась и впервые увидела тонкую золотую нить, тянущуюся от неё к стремительно удаляющимся желтым глазам Нерона.

IV

Лишь на мгновение уловила чуждую магию принцесса Луна. Она оторвалась от ланча и настороженно повела ушами. Присутствия Нерона она не учуяла, но это секундное ощущение его магии заставило её занервничать.

«Надо проведать Селестию», — решила она.

А в это самое время, в другом крыле дворца, в каморке для инвентаря материализовалась Трикси. Она жмурилась и силилась не чихнуть от забившихся в ноздри снежинок. Такой способ телепортации похоже, был приятен лишь самому Нерону.

Открыв глаза и убедившись, что её не окружают суровые стражи, она выдохнула и произвела рекогносцировку. Дверь из каморки вела в небольшую комнату, в которой, судя по вешалкам и сундучкам, одевалась прислуга. На вешалках висели рабочие комбинезоны, халаты и платья горничных. Последние приглянулись Трикси в качестве маскировки.

— Может и сойду за свою, — неуверенно сказала Трикси. Она убедилась, что в комнате никого нет, и быстро стащила первое попавшееся платье. Оно было слегка мало, но времени на выбор было мало. В коридоре за дверью раздавались цокот чьих-то больших копыт. Натянув платье и чувствуя непривычное стеснение, Трикси осторожно подошла к двери и выглянула в щелочку.

По коридору шел стражник. Похоже, он был чем-то озабочен. Он оглядывался и внимательно присматривался к дверям.

«О нет!» — перепугалась Трикси. – «Он ищет меня!»

Она отскочила от двери и в панике огляделась, ища куда бы спрятаться. Сим неосторожным движением её круп зацепил вешалки с одеждой, которые не замедлили упасть с диким грохотом.

«Это случается…» — подумала Трикси и приготовилась к худшему.

В дверь сунулась голова стражника. Он посмотрел круглыми глазами на беспорядок в комнате и на горничную, пытающуюся поднять вешалки.

— Простите… — начал стражник. Трикси пискнула и съежилась.

— Простите, я напугал вас? – вежливо спросил стражник.

— А… э… немного, — моментально собралась с мыслями Трикси.

— Премного извиняюсь, — порозовел стражник, оценивая облегающее платье Трикси. – Я просто икал… искал… убер… уборную.

— Что? – удивилась Трикси внезапному смущению стражника.

— Я просто раньше нес пост в городе и никогда не был во дворце, — пояснил тот. – Тут так легко запутаться… так не подскажете, где тут…

— Э-э… там, — сделала неопределенный жест Трикси.

— Спасибо, — сказал стражник, но его по-прежнему торчала в дверном проеме. – Может вам помочь?

— Благодарю, я сама, — ответила Трикси и повернулась к стражнику задом. У того вспотел даже шлем.

— Ну… я пошел… — сказал страж и исчез.

В коридоре он выдохнул и подумал, что с этой штучкой надо познакомиться после смены поближе. Трикси тоже выдохнула и подумала, что у такого доверчивого субъекта нет ни шанса. Она быстро выбежала из комнаты, совершенно позабыв про устроенный беспорядок. И когда, минутой спустя, одна из настоящих горничных вошла туда, то остановилась в немом изумлении.

— Что за разгром?! – воскликнула Луна, созерцая Селестию, спящую на подушке в окружении грязных тарелок, ложек и использованных салфеток.

— А? – та подняла голову. – Ах, это ты. Я похоже вчера съела слишком много.

— Только посмотри на себя! – воскликнула Луна. – Нельзя спать в собственном мусоре!

— Оказалось, что можно, — зевнула Селестия и перевела взгляд на статую Дискорда. – Знаешь, мы вчера с ним обсуждали наши проблемы…

— Со статуей?! – изумилась Луна.

— Но ведь он же нас все равно слышит, — пожала плечом Селестия. – Вот я и подумала, почему бы не поговорить с ним.

Луна хмуро взглянула на статую и сказала:

— Когда он начнет отвечать – позови меня. У меня есть средство. А пока вставай! Тебе надо привести себя в порядок.

— Зачем? Я все равно не могу отсюда выйти.

— Я наложу на тебя иллюзию. Ты будешь выглядеть как принцесса.

— Но ведь я ей не буду. Что если я забудусь и захочу полетать?

— Просто прогуляйся немного, — сказала Луна. – А пока ты ходишь, я пришлю кого-нибудь из прислуги убрать тут.

— Ты хочешь, чтобы они это увидели? – Селестия вскочила. – Что они подумают?

— Что их правительница – тоже пони, — усмехнулась Луна. – По крайней мере, к кукурузе в моей комнате они уже привыкли.

— Ну, ладно, — вздохнула Селестия. – Мне нужен свежий воздух. Я даже окно открыть боюсь!

— Не волнуйся, Нерон здесь больше не объявится.

— Я надеюсь. Как твоя нога?

Луна поглядела на копыто. Несмотря на то, что следы укуса исчезли, место, куда вцепились острые клыки Нерона, все еще болело. Луна надеялась, что эта боль была взаимна.

— И это пройдет, — ответила она.

Трикси, совершенно не знакомая с планировкой дворца, бродила коридорами, проклиная Нерона и его дурацкий план. Она жутко боялась, что её разоблачат. Несколько стражей, что она повстречала, провожали её странными взглядами, что дополнительно злило Трикси.

Она выбралась в большой двор. Здесь было очень много стражи. Сначала Трикси похолодела, но поняв, что и так ведет себя слишком подозрительно, собрала волю в копыто и пошла через двор по направлению к высокой башне. Она очень боялась встретить кого-нибудь, кто её узнает и тогда, несомненно, последует вопрос: что она тут делает? А если кто-то догадается, что она помогает Нерону! Её бросят в подземелье. Отпилят рог. А может просто испепелят на месте. Трикси очень хотелось скрыться от такого количества глаз куда-нибудь и она решила, что двери высокой башни отлично подойдут. Однако, дорогу её преградил один из стражей.

— Эй, сюда нельзя, — сказал он грозно. Трикси в испуге прижала уши. Страж помялся и добавил. – Я думал, вас предупредили, что покои принцессы Селестии пока не нуждаются в уборке. Принцесса отдыхает после битвы с врагом.

— Эм… я новенькая! — нашлась Трикси.

— Отлично! – обрадовался страж. – Во дворце давно не было столько новых пони. И, — он оценивающе глянул на одеяние Трикси, — я бы хотел, чтобы у нас было побольше новеньких!

Трикси сделала пару шагов в сторону и встала в тень колонны, чтобы унять бешено бьющееся сердце. Ей казалось, что взгляды направлены только на нее. Но на нее не смотрел даже пони, с которым она только что разговаривала. Они все смотрели куда-то в сторону.

— «Поверить не могу, что я в это влезла» — думала она. Теперь она уже начала жалеть, что приняла предложение Нерона. Ферма была ей противна, но там хотя бы не приходилось играть в шпиона, да еще и столь неопытного. Одно хорошо, что стражники тут такие доверчивые. Неужели все пони действительно такие доверчивые? Значит Нерон в чем-то прав. Или это что-то еще… Трикси поглядела на свое отражение в окне и только тут сообразила, почему стражники смущаются при её появлении. Платье было ей мало и чересчур выделяло некоторые формы, которые не были бы столь заметны без одежды. Да еще и нездоровый румянец от нервного напряжения делал её довольно милой.

«И я хожу… так?!» — смутилась Трикси.

Тут она увидела в отражении нечто неприятное и поспешила спрятаться за колонну. Из больших дверей башни выходили принцессы Луна и Селестия. Встречу с последней предсказывал Нерон, но Селестия выглядела все таким же белоснежным аликорном с огромными крыльями и переливающейся гривой. Луна шла за ней, напряженно оглядывая подбегающих стражей, торопящихся почтить Их Высочества поклоном. Кроме стражей сбежались еще несколько пони из придворных. Единственной, кто не торопился порадоваться возвращению принцессы, была Трикси. И к своему ужасу она обнаружила, что принцессы идут в её сторону. Что делать?! Телепортироваться? Нерон запретил это делать. Убежать? Это только привлечет к ней внимание. Атаковать? Нет-нет-нет!!! В надежде, что её не разоблачат, Трикси также склонилась в поклоне.

Селестия, ощущая стыд за маскарад перед придворными (ведь на самом деле она все еще была обыкновенной пони), неторопливо шла к террасе, чтобы посмотреть с нее на щит Понивилля, хорошо видимый в столь безоблачную погоду. И тут остановилась. Перед ней в учтивом поклоне склонилась лазурная пони с небесно-голубой гривой и странно сидящем платье горничной. Селестия слегка расправила крылья (как ей казалось, иллюзорные же крылья не шелохнулись) и слегка покраснела. Луна не обратила на это внимания.

— Ты! – воскликнула она.

У Трикси сердце ушло в копыта. Ей конец! Она не слышала больше ничего, кроме ударов собственного сердца. Все поплыло перед глазами.

— Покои моей сестры готовы к уборке, — донесся откуда-то издалека мирный голос принцессы Луны. – Можешь приступать немедленно.

Несколько крупных капель пота покатились по спине диверсантки.

— С тобой все хорошо? – мягко спросила Селестия, наклоняясь к Трикси.

— Я… я… очень рада вас видеть! – стараясь говорить четко, произнесла Трикси.

— Право, не стоит так переживать за меня, — усмехнулась Селестия. – Послушай, я тебя знаю?

— Н-не думаю, я здесь недавно, Ваше Величество, — кое-как ответила Трикси, опасаясь поднять глаза и встретиться взглядом с принцессами.

— Надеюсь, тебе нравится во дворце, — сказала Селестия.

— Кантерлот очень красив, — заметила Луна и двинулась дальше.

Принцессы удалились, а Трикси села и выдохнув, закрыла глаза. Такого волнения она не испытывала никогда. Ей удалось обмануть даже принцесс и даже получить доступ в покои Селестии! Дело за малым – вынести статую. За малым… да уж.

Трикси открыла глаза и поглядела в след принцессам. Словно уловив на себе чужой взгляд, Селестия обернулась и одарила Трикси странным взглядом. Единорог отвернулась.

— Хорошо видеть её снова с нами! – раздалось над ухом Трикси. Рядом с ней стоял знакомый стражник. – Я уже начал беспокоиться. Ты видела щит над Понивиллем?

— Да, конечно, — ответила Трикси.

— Говорят, он очень красиво светится ночью, — сказал стражник, хитро улыбаясь. – Я после смены люблю сидеть на террасе и любоваться. Тебе непременно стоит прийти и посмотреть.

«Размечтался!» — подумала Трикси, но сказала:

— Возможно, если у меня будет время. Мне нужно немедленно заняться комнатой принцессы.

— Разумеется, — обрадовался страж. – Не буду тратить твое время. Значит вечером на террасе?

Но ответа не дождался. Не сдерживаемая более никакими преградами, Трикси быстрым шагом вошла в башню.

V

Запыхавшаяся от подъема и волнения, Трикси толкнула большую дверь на верхней площадке. Та бесшумно отворилась, открывая покои правительницы Эквестрии. Трикси сразу уловила запах сладостей и парфюма. Комната принцессы представляла собой овальное помещение, меньше, чем представлялось снаружи, но очень красиво обставленное. В ближней к дверям части комнаты помещался стол, за которым Селестия ела, причем, судя по количество посуды и объедков – делала это долго и с усердием. В дальней части комнаты стоял внушительный камин, рядом с которым расположилась круглая кровать-подушка и интересный витраж со звездой.

Дискорд стоял за кроватью. Он застыл все в той же глупой позе, в какой его настигла магия Элементов Гармонии и почему-то был повернут мордой к стенке. Видимо, его окаменевший взгляд смущал Селестию.

В то мгновение, когда Трикси узрела статую, в её голове словно щелкнул какой-то переключатель. Незримое присутствие Нерона исчезло, а с ним ушла и уверенность в правильности решений. Глядя на Дискорда, Трикси проникалась уверенностью, что совершила самую большую ошибку в своей жизни.

Между тем, принцессы наслаждались видом, открывавшимся с большой террасы.

— Так мирно, — сказала Селестия. – Даже не верится, что где-то там прячется монстр.

— Пускай прячется и дальше, — ответила Луна. – Мы выследим его. Нерон настолько труслив, что не посмеет противостоять нам открыто.

— Но мы даже не знаем, что он хочет?

— То же, что и все остальные: власти.

— Тогда зачем ему мы? Зачем он пытался склонить нас на свою сторону?

— Наверное, пытается через нас заполучить Элементы, — сказала Луна уверенно. – Думает, что мы поможем ему их забрать. Пусть мечтает дальше.

— Он не отступит так просто, — сказала Селестия. – Он будет прощупывать наши слабые места, пока не найдет.

— И не найдет! – воскликнула Луна.

В этот момент с легким хлопком из зеленоватого облачка вылетело письмо и шлепнулось на пол террасы.

— Письмо из Понивилля, — обеспокоилась Луна. – Должно быть что-то случилось.

Она развернула и напряженно прочла содержание. Потом вздохнула и сказала:

— Перевертыши.

— О нет, — Селестия накрыла морду копытом. – Только их не хватало. Должно быть, Кризалис решила воспользоваться моментом и отомстить.

— Все еще хуже. Они изображают Нерона. Похоже, он все-таки нашел себе союзника.

— Почему Шайнинг Армор до сих пор не вызвал армию?! – воскликнула Селестия.

— Ну, Твайлайт пишет, что пока «нероны» ничего не делают, кроме как сидят на деревьях. Они попытались поймать какую-то художницу, но не смогли.

— Не понимаю, — растерянно сказала Селестия — Вместо того, чтобы силой всей стаи атаковать Кантерлот или попытаться пробить щит Понивиля, Нерон просто рассадил их вокруг в своем обличие и… все?

— С ними нет Кризалис, — сказала Луна. – Они явно что-то задумали. Я отправлюсь в Понивилль и попытаюсь выяснить что. А ты должна вернуться к Дискорду. Только умоляю тебя: не говори с ним. Кто знает, что может пробудить его в этот раз.

— По крайней мере, он лучше Нерона, — сказала Селестия мрачно. Луна посмотрела на нее с неодобрением.

Трикси стояла перед статуей и колебалась. Она не могла понять, то ли проснулся её здравый смысл, до этого заглушаемый Нероном, то ли сам Дискорд проник из камня в её голову, но какая-то сущность говорила ей, что сейчас может быть совершена фатальная ошибка. Не только для самой Трикси или Селестии, но для всей Эквестрии. Достойна ли эта незадачливая пони решать подобные дела? Способна ли она вынести груз последствий? Что скажет она в оправдание, когда придется отвечать за свои проступки? Почему она не осталась на ферме? Ведь дедушка обещал ей немного средств, чтобы начать все сначала. Все могло бы сложиться удачно, ведь в этот раз она непременно поступила бы мудрее. Может быть, у нее даже началась бы новая жизнь с каким-нибудь из этих стражей внизу, пускай наивных, но довольно милых. Есть ли смысл бросаться в черноту, предлагаемой Нероном мести, если можно прямо сейчас отказаться от нее, забиться под эту статую, рассказать все принцессам и тогда, возможно, её простят. Оценят её преданность Эквестрии. Ведь она еще даже ничего не сделала!

Но из глубин понячьего сознания раздался другой голос. Очень слабый, но ощутимый. А что если не простят?! Она предательница в их глазах. Она сама приняла сторону Нерона. И когда будет покончено с ним, они припомнят ей это. У нее никогда не будет счастья. И стражи будут смотреть на нее с презрением сквозь решетки клетки, в которую её посадят. А даже если и отпустят, то где примут ту, что пустила в себя врага? Она не найдет теплого места, лишь Замерзший Север с вечными ледяными ветрами ждет её. А если Нерон победит? Нетрудно представить, что дух ненависти способен сотворить с теми, кто предал его.

Далеко от Кантерлота, в пещере на Драконьей горе, Нерон лежал на своем ледяном ложе и напряженно пробивался сквозь ауру Дискорда к разуму Трикси. Он чувствовал, что даже каменный драконикус сильнее его, но все же продолжал. Удивительное дело, но в эту минуту Нерон испытывал ощущения, для себя редкие и опасные. Он сочувствовал. Ибо не только его часть поселилась в Трикси, но и он принял её часть в себя. Сейчас он ощущал её обиду и растерянность. Нерон знал, что с каждой секундой теряет свою силу, но продолжал долбить невидимый барьер, понимая, что только почувствовав чужие чувства, он сможет добиться ответной реакции. Его глаза нервно дергались под закрытыми синими веками, а шерсть покрывалась сединой и медленно опускались доселе твердо торчавшие уши.

А между тем, за дверью королевской спальни раздался тихий цокот копыт. Селестия вошла в свою комнату и увидела ту самую лазурную пони, озадаченно ставшую перед статуей Дискорда. Знакомое, приятное ощущение овладело принцессой, когда её взгляд скользнул по неприкрытым платьем ногам горничной.

— Он тебя напугал, — спросила Селестия мягко.

Пони резко обернулась. Принцесса не знала, что её голос оторвал эту пони от довольно сложного внутреннего диалога.

— Это… я… хотела начать уборку… — запинаясь, начала Трикси.

— Я понимаю, — улыбнулась Селестия. – Не обращай внимания, это всего лишь статуя.

Трикси снова вспотела. Принцесса зачем-то вернулась в свои покои и теперь незаметно вытащить статую куда-нибудь будет невозможно. Хотя Нерон и предупреждал, что Селестия теперь безвредна, но он также предупреждал и об опасности насилия возле статуи. Да и Селестия не выглядела такой уж беспомощной. Может Нерон ошибся или умышленно соврал и принцесса вернула себе свою силу. А может и не теряла её вовсе.

— Очень странно, что управляющий не сообщила мне о новом персонале, — сказала Селестия.

— Простите, принцесса… — начала Трикси.

— Не стоит, — ласково сказала та. – Я поговорю с ней об этом позже. А нам стоит познакомится поближе.

— Поближе? – перепугалась Трикси.

Селестия опустила голову и их морды оказались совсем рядом. Принцесса втянула воздух.

— Мне нравится, как ты пахнешь. Совсем новый запах. Сено и земля. Ты приехала с фермы?

— Д-да, — изумленно ответила Трикси.

Селестия провела мордой вдоль её тела. А затем лизнула шею. От неожиданности Трикси вздрогнула и в очередной раз покраснела, все еще не понимая, что ей делать.

— Ммм, пастила! Обожаю! — сказала Селестия.

Трикси икнула. Слишком знакомыми были эти слова.

— Ты вспотела, — сказала принцесса. – Здесь действительно жарковато, правда?

— Н-немного.

— Я понимаю, как тяжело адаптироваться к жизни во дворце, — Селестия повернулась и «случайно» задела Трикси бедром. — Думаю, я могу помочь.

Принцесса неожиданно потянулась к ней и мягко ухватила зубами ухо Трикси. Та вскрикнула и отпрянула.

— Не бойся, — рассмеялась Селестия. – Просто расслабься.

Но Трикси и не думала расслабляться. Она запаниковала еще больше, распознав намерения Селестии. Она начала медленно отходить назад, пока не уперлась в основании статуи Дискорда. Селестия, видимо не первый раз творившая подобное, плывущей походкой подошла к ошеломленному единорогу и положила голову на плечо той.

— Вздохни глубже, — сказала принцесса. – Я хочу услышать биение твоего сердца.

Трикси и без того судорожно втягивала воздух. От волнения и тесного наряда ей было трудно дышать. Спереди на нее напирало горячее тело принцессы, а сзади, словно зная её секрет, пробирал до внутренности холод камня. Трикси все сильнее вжималась в эту преграду, тогда как Селестия продолжала мягко напирать. Еще секунда – и язык принцессы охватил её рог.

Это была последняя капля. С визгом оттолкнув от себя Селестию, Трикси отскочила в сторону.

— Дурашка, — засмеялась Селестия. – В этом нет ничего страшного. Позволь я покажу…

— Не приближайся, — рявкнула Трикси и её рог засветился. Селестия растеряно остановилась. Что не так с этой служанкой?

Тем временем Трикси лихорадочно соображала, что делать дальше. Она знала, что без помощи Нерона не сможет ни минуты простоять против могущественной принцессы и все же приготовилась атаковать.

— Успокойся, — сказала Селестия, все еще улыбаясь. – Разумеется, это непривычно, но я оказываю величайшую честь для своих подданных…

— Ни шага дальше, — Трикси фыркнула, показывая серьезность своих намерений.

— Ты осмеливаешься повышать голос на свою принцессу? – крайнее удивление появилось в голосе Селестии. Она начала догадываться.

— Ты не моя принцесса, — резка бросила Трикси. – Моя принцесса не совращает своих подданных!

Она прыгнула вперед, но вместо того, чтобы атаковать магией, в злости толкнула Селестию в бог. Принцесса вскрикнула и довольно болезненно ударилась о пол. Её крылья, что должны были помочь удержать равновесие, не шелохнулись.

— Что? – Трикси смотрела на поверженную принцессу сверху вниз, переводя взгляд с крыльев на искаженную гримасой морду. Она ударила по рогу наотмашь и её копыто пошло сквозь рог как сквозь дым.

— Вот как! – воскликнула Трикси, разгадывая иллюзию. – И моя принцесса не обманывает своих подданых!

— Ты… как ты смеешь… — начала Селестия, на глазах которой начали наворачиваться слезы.

— О! Я смею! — злорадно сказала Трикси. – Так он и вправду лишил тебя сил!

— Он? – Селестия открыла глаза. В следующую секунду до нее дошло. — Ты – прислужница Нерона?!

— Великая и Могущественная Трикси к вашим услугам, — единорог отвесила поклон.

— Я знаю тебя, — Селестия ударила копытом. – Твайлайт рассказывала…

— Как она меня унизила! – оборвала её Трикси. – Конечно, она герой, а я злодей. А раз так, то как и всякому злодею, мне положена месть!

Разъярившись окончательно, Трикси не без напряжения подняла статую Дискорда и начала отходить к окну. Этого движения было достаточно, чтобы заморозить жар гнева в жилах Селестии.

— Стража! – вскрикнула принцесса. – Стра…

Ей в рот влетела её же любимая подушка. Затем две шторы сорвались с окна и плотно опутали ноги принцессы.

— Либо ты, либо я, — сказала Трикси. Она открыла окно и глянула вниз. Высота была грандиозная – прыжок был бы фатален.

На лестнице послышался цокот копыт стражи, привлеченной шумом и криками. «Наверх!» — определила свой единственный путь к отступлению Трикси и подняла стопку посуды. Швырнув тарелки вниз по лестнице, сама она бросилась наверх, волоча за собой статую Дискорда. С удовлетворением слушая доносящиеся снизу крики стражников, поскользнувшихся на тарелках, она добежала до верхней площадки распахнула дверь.

У нее захватило дух. Перед ней простиралась вся Эквестрия! Внизу зеленел Белохвостый лес, за которым поднимался призрачный купол Понивилля, сквозь который были видны желтые домики и розовая крыша «Сахарного уголка». Далее темнел почти черный Вечнодикий лес, простиравшийся до самого горизонта, где вставали сверкающие пики гор Замерзшего Севера. Левее, за яркими, изумрудными лугами и голубой лентой реки виднелись рыжие скалы пустошей, а справа низвергались радужные водопады Клаудсдейла, окруженного облачной пеленой. Где-то в той же стороне зевала черной пастью пещеры Драконья гора. Над самой башней неслись скорые пушистые облака с заводов пегасьего города, а внизу блестело мелкой рябью озеро Кантерлота.

Трикси некогда было любоваться этим видом. Она сконцентрировалась на озере. Поставив статую на край балкона, она перевела дух и наложила на дверь заклинание запирания. Вне сомнения, стражники-маги легко его преодолеют, но будет выиграно хоть немного времени.

А стража, тем временем, добралась до покоев принцессы. Опешив от вида Селестии, пытающейся выпутаться из штор, единороги бросились к ней на помощь, но принцесса остановила их:

— Наверх! – крикнула Селестия, выплевывая подушку. — Не дайте ей унести статую иначе мы все будем беззащитны!

И стража, оставив свою принцессу выпутываться самой, понеслись исполнять приказ.

— Пегасы! – крикнул лейтенант, бежавший впереди. – Облетите башню! Окружите врага! Живее!

Трикси с опаской взглянула вниз и проглотила комок в горле. Судьба Дискорда её не волновала, но вот она сама явно не переживет приводнение на озеро. Ей пришла в голову идея сбросить Дискорда первым и когда тот утонет, его магия перестанет блокировать магию Нерона и она сможет телепортироваться. Тот факт, что Трикси и сама может это сделать, в голову ей не приходил. Она выдохнула и толкнула статую. Не магией, но копытом. Дискорд падать явно не хотел. Статуя не шелохнулась, хоть и стояла на самом краю.

— Нашел время упираться! – обиженно крикнула Трикси и толкнула Дискорда сильнее. Тот дрогнул, но остался стоять.

— Вот тебе, дурак! – выкрикнула Трикси в сердцах и лягнула упорную статую. На этот раз Дискорд «смирился» и слегка покачавшись, ухнул вниз.

— Ха! – крикнула Трикси вслед каменной глыбе. – Что б в тебе раки зимовали!

— Вот она!– послышалось снизу.

Тройка пегасов, обуянная рвением схватить врага первыми и проигнорировав пролетевшую мимо статую, метнулись к балкону. Трикси поняла, что ждать утопления Дискорда уже не имеет смысла и с визгом прыгнула следом. Впрочем, это тоже теперь было бессмысленно: её довольно жестко ухватили за гриву и хвост и в её грудь ткнулся наконечник копья.

— Быстрее! – крикнул страж. – Наложите на нее паралич!

— Ты с ума сошел?! – отозвался другой. – Чем я тебе заклятие наложу? Я что, похож на принца?

— Тащим её к принцессе! – злорадно сказал третий пегас. – Принцесса сказала поймать её!

Они понесли визжащую и раскачивающуюся на собственной гриве Трикси. Никто из них так и не понял, что ловить нужно было совсем не единорога, и ошибка эта встала трем стражам очень дорого. Не успели они поднять Трикси назад к балкону, как оказались в густом облаке.

— Эй, убери это! – сказал первый пегас.

— Пытаюсь! – воскликнул второй, усиленно разгоняя крыльями облачную пелену, но та все больше уплотнялась. Откуда-то налетел вихрь и закружил их.

— Что еще за шутки?! – крикнул третий пегас. – Они там с ума сошли?! Еще даже не сезон!

— Ха-ха-ха! – внезапно расхохоталась Трикси.

— Что смешного?! – распалился первый пегас, намереваясь задать Трикси трепку прямо сейчас.

И тут из глубины облака на них обрушился ледяной дождь. Крылья пегасов моментально покрылись льдом и все трое с отчаянными воплями камнем полетели вниз.

Не кричала только Трикси. Она была удивительно спокойна, хоть ей и было больно от крутивших и выдиравших её гриву еще минуту назад зубов. Теперь же рты её конвоиров были открыты в неистовом вопле, ибо нет ничего страшнее для пегаса, чем потерять способность летать. В полете.

«Даже если это и конец, это будет конец для Твайлайт Спаркл» — подумала Трикси и закрыла глаза. Теперь только ветер свистел в её ушах. Еще пара мгновений – и она не слышала ничего.

VI

Селестия услышав крики и визг Трикси, решила что все обошлось. Но когда вместо одного голоса начали вопить три, её надежды развеяло, как стог сена порывом ветра. А теперь уже настоящий порыв ветра ворвался в окно, бросив на Селестию горсть снежинок. Она всеми силами пыталась выбраться из пут, до того, как незваный гость заявит о себе. И он заявил.

С треском лопнули светильники и исчез огонь, до сего уверенно трещавший в камине. Иней укрыл оконные стекла. А затем целый кусок стены треснул и расколовшись на сотни кусочков, обрушился наружу. В образовавшийся пролом ворвалась снежная буря, неся в себе смертоносный холод. Он свел все мышцы в теле Селестии, причиняя страшную боль. Закричав, она беспомощно растянулась на полу, парализованная холодом. Она могла лишь наблюдать, как в круговороте снежинок перед её глазами возникло что-то белое, слишком плотное, чтобы быть снегом. И этот белый призрак приближался. С ужасом и изумлением, принцесса Селестия узнала Нерона.

Он был весь белый. От холки до кончиках хвоста цвет был неотличим от снега, вившегося вокруг него. Исчезли даже желтые глаза с черными ущельями зрачков – из глазниц духа ненависти лилось холодное, голубое сияние. При иных обстоятельствах, Нероном можно было бы даже восхититься, но сейчас Селестия испытывала лишь ужас. Она хотела кричать, но даже её рот не был её собственностью и в ответ на вырывавшийся из горла крик, её зубы сжимались все сильнее. Стон, полный боли и страха – вот все, что смогла издать Селестия против своего врага.

— Время пришло! – сказал Нерон. Он наклонился к жертве и провел лапой по её сведенной судорогой шее.

Словно электрический заряд пронзил тело принцессы. Она содрогнулась и обнаружила, что боль ушла. Холод отступил и мышцы теперь болезненно ныли, но снова служили ей. Теперь она могла пошевелиться.

— Какая маленькая. Какая беспомощная, — сказал Нерон. Он странным, нежным прикосновением погладил принцессу.

— Давай же… делай то, зачем пришел, — проронила обессиленная принцесса. – Чудовище!

— Ты заблуждаешься, — молвил дух, прищуривая светящиеся глаза. – Вам еще предстоит узреть настоящее чудовище. Очень скоро.

— Все эти сны – будущее? — спросила Селестия. – Это ты для нас готовишь?! Смерть?!

— Когда придет время, ты будешь очень удивлена моей ролью во всем этом, — усмехнулся Нерон.

Волна теплой воды мягко накатила и, воззвав к сознанию, отступила. Трикси пришла в себя и открыла глаза. Она лежала на песчаном берегу озера, плескавшегося у самых её копыт.

— «Я жива!» — подумала Трикси и улыбнулась. Улыбнулась счастливо и несколько мгновений её голова была совершенно чиста от совершенных деяний. Но с очередной волной накатили и воспоминания. Трикси нахмурилась и поднялась. И тут же остолбенела от изумления.

Возле нее сидел совершенно белый Нерон со светящимися голубыми глазами. Он ел мороженое.

— Ты… чего? – удивленно проронила Трикси.

— Я поймал тебя, — ответил Нерон, облизываясь. – Или утопление входило в твои планы?

— Н-нет, спасибо! — сказала Трикси. – Но ты… какой-то белый…

— А за это «спасибо» тебе, — сказал Нерон с едкими нотками в голосе. – Это ты своими колебаниями заставила меня пробиваться сквозь защиту Дискорда. Смотри, теперь я похож на домашнюю кису.

— Я… прости…

— Ты считаешь «прости» достаточно? – фыркнул Нерон. Он выкинул палочку от мороженого и поднял Трикси в воздух.

— Ты чуть не испортила план! Более того, ты чуть не испортила МОЙ план!

— А-а… — завопила Трикси. – Прости! Прости! Прости! Я больше не буду сомневаться!

— Это меня больше не волнует, — отмахнулся Нерон вставая. – Кстати, шикарное платье!

Он опустил Трикси обратно на песок и неторопливо пошел по пляжу. Трикси уныло поплелась за ним. Несмотря на слова, сомнение крепко засело в её душе.

VII

Пока принцесса Селестия испытывала далеко не лучшие минуты своей жизни, принцесса Луна разбиралась в таинственном плане Нерона. Перевертыши не угрожали Понивиллю непосредственно, но бросались на каждого, кто пытался выйти или войти в город. Когда Луна пролетала над ними, «нероны» злобно шипели, оскаливая клыки. Однако воспрепятствовать принцессе они не могли или им не было такого приказа. Луна без заминок нырнула под купол и опустилась у библиотеки. Твайлайт выбежала навстречу ей.

— Принцесса!

— Я видела, — сказала Луна. – Беда не приходит одна. Вы уверены, что не видели Кризалис?

— Нет, похоже, её действительно нет среди них.

Луна задумалась.

— Ни её, ни Нерона… что-то нехорошее они затеяли.

— Думаете, она с Нероном по своей воле?

— Искренне сомневаюсь, что слова «воля» и «Нерон» совместимы. Скорее всего, он сыграл на её жажде мести и подчинил себе. В любом случае, у нас стало несколькими проблемами больше.

Твайлайт вздохнула.

— И я не знаю, как их решить, — сказала она.

— Разве моя сестра не прислала тебе книги в помощь?

— Да, но… но я не знаю, как они нам помогут. Ведь в них ни слова о Нероне.

— Что еще моя сестра прислала тебе? – спросила Луна, поднимая бровь.

— Вообще-то, я даже не посмотрела остальные книги, — смутилась Твайлайт.

— Думаю, стоит посмотреть.

Они вошли в библиотеку, где Твайлайт сразу сунула «Сердце Эквестрии» под нос принцессе.

— Я думала найти здесь намеки на присутствие Нерона в те времена. В конце концов, виндиго были его творением.

— Посмотрим… — Луна подняла фолиант и стала довольно небрежно листать. Твайлайт похолодела, глядя как резко, с треском, переворачивались страницы. На одной из них Луна остановилась и громко прочла:

— «Безусловно, виндиго были чудовищами. Не внешностью своей, но помыслами своего чудовищного создателя. Как чудовищен ум, пробудивший жизнь в самом чувстве ненависти, воплотивший эту жизнь в снег и лед. Но во многом, его чудовищность послужила нам. Ибо он показал, как легко мы можем утерять наши искры, и мы стали оберегать их. Можно лишь ожидать, когда новое его чудовищное творение сотрясет нас, но это будет лишь еще одним шагом к его собственной кончине».

Луна закрыла книгу и посмотрела на Твайлайт.

— Это про Нерона! – воскликнула та. – Но как это нам поможет?

— Старсверл знал про него и возможно, знал очень много. Знания, что он мог оставить, исчезли, а мы с Селестией были еще слишком… не освоившимися. Старсверл никогда не рассказывал нам о Нероне. Даже его имя мы узнали случайно. А потом, Старсверл отправился на битву с ним и… Старсверл не вернулся. Позже, мы нашли там Элементы Гармонии.

— А что если он пожертвовал собой?!

— Я не знаю. Может быть, это была жертва. Может быть просто случайность. А может быть, он просто ушел, чтобы дать нам с Селестией возможность самим постигнуть этот мир. И разобраться с его врагами.

Твайлайт ошеломленно молчала.

— Так что еще передала тебе моя сестра?

— Эм, свиток, — вмешался Спайк. – Свиток перемещения во времени. Пятый шкаф, четверт… э-э, третья полка!

— Хм, — Луна взяла свиток и её глаза загорелись. – Ну конечно! Как же я не догадалась! Раз у нас сейчас уже нет знаний о Нероне, единственный способ узнать о нем – спросить самого Старсверла!

— Вы хотите, чтобы отправится в прошл… — тут Твайлайт поняла. Нет-нет-нет! НЕТ! Я не могу!

— Ты – элемент Магии, — возразила Луна. – Кто еще должен владеть этими знаниями?

— Вы! Или принцесса Селестия… или может быть, Каденс?

— Но побеждать Нерона предстоит тебе, — улыбнулась Луна. – И если ты будешь знать его слабые места, ты сможешь это сделать. Кроме того, Старсверл ведь твой кумир?

— Но у меня не хватит сил отправиться так далеко! И я не готова говорить с таким могущественным магом. Да еще и из прошлого. Что если я нарушу что-то там и изменю истерию…

— Истерию, хе-хе, — вполголоса пробормотал Спайк.

— Старсверл мудр, — сказала Луна. – Он оградит тебя от возможных ошибок. А что до сил, то я отправлю тебя в прошлое.

— У-у-у! – Пинки выпрыгнула из кухонной двери! – Путешествие во времени! Я тоже хочу!

— Пинки?! – возмутила Твайлайт. – Ты что, подслушивала?!

— Япеклакексикииподумалачтотымногоработаешьитебенадо

перекусить! Это же полезно! Ну, ты знаешь – для мозгов и вообще! Новытутбылиоченьзанятыиещеэтиперевертыши…

— Эм, спасибо Пинки.

— Увы, Пинки Пай, но путешествие во времени нужно совершить Твайлайт Спаркл, — сказала Луна. – Кроме того, ты не единорог и тебе будет сложно ориентироваться в магическом потоке времени.

— Ну-у, ладно, — вздохнула Пинки. – Твайлайт! Передавай привет Старстверлу! ОБЯЗАТЕЛЬНО ПЕРЕДАЙ ЕМУ ПРИВЕТ!

И мгновенно исчезла.

— Ну что ж, — Твайлайт опустила голову. – Думаю, все-таки придется это сделать, — и с иронией добавила. — Пинки не переживет, если я не передам её «привет».

— Сейчас? – Спайк посмотрел на принцессу.

— Чем дольше мы ждем, тем больше времени у Нерона, — сказала Луна. — Сейчас! Тем более, что для нас путешествие Твайлайт займет минуты. Ты готова, Твайлайт Спаркл?

Единорог глубоко вздохнула, попыталась подобрать первые слова, которыми она будет приветствовать великого маг и ответила:

— Да!

— Тогда… — Луна развернула свиток. – Узнай историю Нерона!

VIII

Лишь короткая вспышка белого света была отражением тысячелетий, которые «сейчас» еще не существовали. Они сократились назад, как растянутая пружина, стремительно возвращающаяся к своему состоянию покоя. И Твайлайт увидела себя, стоящей посреди огромной библиотеки, за семь тысяч лет до своего рождения.

Под потолком зала парили неяркие магические огни. Они освещали тысячи книг, расставленные в сотнях шкафов, что рядами протянулись вдоль зала.

— Из библиотеки в библиотеку, — тихо сказала Твайлайт. – Но сколько книг! Это намного больше, чем в библиотеке Кантерлота. Где я?

Где-то раздались шаги. Кто-то неторопливо шел между рядов.

— О, Эквестрия… — выдохнула Твайлайт.

Шаги сопровождались звоном бубенцов. Они тихо вызванивали одну ноту так, словно их очень долго настраивали. Впереди мелькнула тень. Твайлайт напрягалась, попыталась вспомнить заготовленные слова приветствия и…

— В библиотеке, надо полагать, — размеренно сказал сухой голос позади нее.

Твайлайт вздрогнула и обернулась.

Старсверл Бородатый стоял рядом с ней, строго глядя на нее. Все, что Твайлайт намеревалась сказать, моментально улетучилось. В горле у нее пересохло и оттуда вырвалось лишь какой-то неприличное писк. Она снова поглядела туда, где видела тень, но там никого не было. Старсверл тоже поглядел туда и молвил:

— Духи-хранители. Они безвредны, но отвлекают. Итак, кто ты и что… минутку…

Глаза мага засветились. Точно так же светили глаза Твайлайт, когда она впервые применила Элементы Гармонии.

— Временнóе заклинание, — тихо произнес Старсверл. – Будущее, верно?

— Я-я-а-а, — протянула Твайлайт, чувствуя, как у нее дрожат колени.

— Верно, — покачал головой Старсверл. – Что-то важное, если тебе нужен я, а не мои книги, которые вы, конечно, сохранили. Или я слишком хорошего мнения о потомках?

С его рога сорвалась искра, от которой вся Твайлайт Спаркл озарилась легким голубоватым свечением.

— Ну вот, теперь ты не отправишься назад, пока я не разрешу, — сказал Бородатый. – Но прежде чем ты сможешь говорить и раскроешь рот, я предупрежу тебя. Ты не выйдешь из библиотеки. Ты не заговоришь с кем-либо еще. Ты не дотронешься ни до единого предмета. Твое присутствие и твои знания делают тебя опасной. Все, что ты можешь сделать сейчас, может иметь катастрофические последствия в твоем времени. Ты понимаешь? Я надеюсь, мы все еще говорим на одном языке?

— Да, — ответила Твайлайт неожиданно собранно.

— Чудесно. Итак, вернемся к началу. Как тебя зовут?

— Твайлайт Спаркл, ваша светлость, — тихо сказала единорог.

— У меня все еще славный слух, но тебе следует говорить громче, если не хочешь, чтобы наш разговор затянулся. Не думай, будто у тебя есть вечность, чтобы я переспрашивал. Как ты меня назвала? «Ваша светлость»? Забавно, но неверно. Я не придворный, и тем более, не придворный маг. «Сэр» будет достаточно на первое время. Итак, Твайлайт Спаркл. Ты явилась из будущего, чтобы поговорить со мной. Ты уже можешь говорить или желаешь чаю?

— Чаю, сэр? – изумилась Твайлайт.

— В будущем не пьют чая? – удивился маг. – Какой позор.

— Вообще-то, пьют, сэр, — поспешила оправдаться Твайлайт.

— А, так ты не думала, что я предложу тебе чаю? Какой позор. В будущем так плохо с гостеприимством?

— Нет-нет, я никогда не думала, что мне предложит выпить чаю сам Старсверл Бородатый… сэр!

— О, так вот как меня назовут в будущем! – рассмеялся Старсверл. – Бородатый! Что ж, я впрямь бородат и предлагаю выпить чаю. Это тебя успокоит.

Он повернулся и пошел вдоль рядов. Твайлайт шла за ним, пытаясь составить список вопросов и попутно рассматривая своего кумира. Старстверл не был велик ростом и не был широк – далеко не лубочный маг и совсем уж не Биг Мак. Хотя он не выглядел стариком, его морду уже опоясывали морщины. Цвета он был серого, что вполне гармонировало с его белоснежной бородой, которая была очень длинна, но все же не так, чтобы в ней запутаться. Одет Старсверл был в синюю с золотом попону с вышеупомянутыми бубенцами.

Маг привел гостью в небольшой флигель, очевидно, служивший рабочим кабинетом, потому как был весь завален свежеисписанными свитками, чернильницами и перьями. В углу, на мраморном столике стоял чайник и сервиз на четыре персоны.

— Из какого же ты будущего? – поинтересовался Старсверл, проходя к столику.

Твайлайт назвала дату.

— Семь тысяч лет, — без тени удивления сказал маг. – Неудивительно, что некоторые мои книги не прожили такой срок. Хотя, если бы за ними должно ухаживали, могли бы и прожить. Присаживайся!

Твайлайт оглянулась в поисках места для сидения, но в кабинете было только одно серое бархатное кресло и принадлежало оно Старсверлу.

— Ты не знаешь этого заклинания? – спросил он и тут же рассмеялся. – Ах да, прости. Ты гостья и мне положено доставить тебе уют.

Из воздуха возникло новое кресло, обитое фиолетовым бархатом, и опустилось возле Твайлайт. Она села в него и почувствовала, как мебель словно в объятия, приняла её формы. Ей стало стыдно, что она еще не изучила такое заклинание. Чашка ткнулась в копыто. Твайлайт дернулась.

— Горячий?

— Я думала, мне нельзя трогать никакие предметы, сэр.

— Ох, — рассмеялся Старсверл. – Иногда меня воспринимают слишком буквально. Ты уже ходишь по этому полу и сидишь в этом кресле. От одной маленькой чашке вреда вашему времени не будет. Конечно, если я потом не выращу себе новую ученицу из твоей слюны.

Твайлайт округлила глаза и с ужасом поглядела в чашку.

— Это была шутка, — сказал Старсверл улыбаясь. – Вижу, ты уже освоилась. Думаю, теперь мы можем говорить. Что за трудность привела тебя ко мне.

— Злой дух по имени Нерон пробудился в нашем времени и угрожает Эквестрии. Принцесса Луна сказала, что вы победили его однажды. К сожалению, мы не знаем как, и принцесса решила отправить меня в прошлое. К вам, сэр.

Тут Твайлайт поняла, что говорить-то её больше и нечего и замолчала. Старсверл выглядел озадаченным.

— Нерон, – он нахмурился. – Я не знаю такого духа.

— Как же так?! – Твайлайт снова потеряла дар речи.

— Возможно, мне предстоит еще познакомиться с ним и победить его. Но, увы, сейчас я не знаю его.

— Но книга… «Сердце Эквестрии»…

— Ах, этот мой труд дожил до вашего времени, — усмехнулся Старсверл. – Замечательно. В нем описано то чудо, которое создало Эквестрию.

— Да, я знаю, я играла Кловер Умницу в пьесе, посвященной Дню Согревающего Очага.

— Мою ученицу, – снова улыбнулся Старсверл. – Приятно знать, что её подвиг запомнят. Но я не помню, чтобы в «Сердце Эквестрии» я упоминал этого… Нерона.

— «Безусловно, виндиго были чудовищами. Не внешностью своей, но помыслами своего чудовищного создателя. Как чудовищен ум, пробудивший жизнь в самом чувстве ненависти, воплотивший эту жизнь в снег и лед. Но во многом, его чудовищность послужила нам. Ибо он показал, как легко мы можем утерять наши искры, и мы стали оберегать их. Можно лишь ожидать, когда новое его чудовищное творение сотрясет нас, но это будет лишь еще одним шагом к его собственной кончине», — наизусть произнесла Твайлайт Спаркл. – Это чудовище – дух ненависти и пороков, который создал виндиго, сейчас пытается разрушить наш дом… ну, в нашем «сейчас».

— Ты в этом точно уверена? – нахмурил седые брови Старсверл. – Он называет себя Нерон? Никак иначе?

— Именно так! И он выглядит как кот спереди и пони сзади. Его уши напоминают рога.

— Я могу сомневаться, но чувствую, что в сомнении нет нужды, — сказал Старсверл. – Эти строки, что ты назвала, были об Эхтре – духе ненависти, каким его знаю я. И я не удивлен, что спустя столько времени он избрал новую форму и имя.

— Эхтра? – Твайлайт это имя было незнакомо.

— Так его зовут сейчас, — маг снова нахмурился. – Но я оставлял достаточно книг о его природе и его истории.

Твайлайт все поняла и хлопнула себя копытом по лбу.

— Мы глупцы! Мы все это время искали Нерона!

— Полагаю, это не ваша вина, — заметил Старсверл. – Эхтра очень хитер. Он избрал новое имя, чтобы вы не могли найти его старое.

— Но я должна была читать про него! – воскликнула Твайлайт.

— Ты не сможешь прочесть все книги в мире, — сказал Старсверл. – И даже если бы читала про него, он бы нашел другие способы обмануть вас. Ты сказала, что я победил его?

— Да! И нам нужно знать как!

— Я тоже хочу это знать, — ответил Старсверл. – Потому что я не побеждал его. Пока что.

Твайлайт похолодела.

— Значит… я напрасно вернулась в прошлое?

— Нет, — сказал Старсверл поднимаясь. Его глаза блеснули. – Возможно, нет. Как я победил его? Ты знаешь?

— Принцесса Луна сказала, что с помощью Элементов Гармонии.

— Элементы… — пробормотал Старсверл. Он отбросил в сторону ворох свитков, под которыми стоял маленький сундук. Откинув крышку, он показал Твайлайт Спаркл шесть каменных шаров, испещренных символами. Сердце единорога ёкнуло. Это были они — Элементы Гармонии в своем первозданном виде.

— Да! – воскликнула она.

Старсверл закрыл сундук.

— Значит, вот оно как, — произнес он. – Причина бед их же и решение.

— Что значит «причина бед»?

Старсверл сел обратно в кресло.

— Я расскажу тебе, как Эхтра появился в нашем мире. Слушай внимательно, может быть, в этой истории решение ваших бед.

Если ты знаешь что-то о первоначальных духах, то тебе известно, что они не обитают среди нас. Их план неизвестен, но оттуда они обладают некоторым влиянием на нас. Говоря простым языком, мы все содержим их частицы в себе, и эти частицы позволяют нам чувствовать. Любовь, сострадание, жалость, уныние, гнев, ненависть – это проявления первоначальных духов в нас. Если духи добрых чувств полностью соответствуют им, то и сущности дурных чувств также являются этими абсолютными чувствами. Знаешь ли ты, почему так тяжело простить и так легко ненавидеть?

— Вообще-то, в наше время мы никого не ненавидим…

Значит, в будущем вы научились истинной гармонии. Но сейчас нам очень тяжело избавиться от наследия темных времен. А все потому, что сущности недобрых чувств жаждут контроля над нами. Их цель и принцип существования – чувства, которые они воплощают. Уныние жаждет сделать нас несчастными, гнев требует разрушения, а ненависть ввергает нас в черную бездну жестокости. Говорить, что эти сущности задумали злые дела неверно. Это их предназначение и без их частиц мы будем так же неполноценны, как день без ночи. Солнце рано или поздно начнет слепить наши глаза и для этого существует ночь, чтобы наши глаза отдохнули от буйства света в успокаивающей темноте. Так же и наши чувства: в гневе мы сможем постичь опыт прощения, а возненавидев, мы найдем цену любви. Так должно быть, но когда-нибудь чаши весов гармонии перестают быть равны.

Среди нас жил единорог по имени Санрей. Он «жил», хотя он и сейчас жив, но назвать это «жизнь» тяжело. Магия давалась ему не легко, а очень легко. Буквально, на лету. Он был столь хорош, что я взял его в ученики. Если бы кто-то вроде тебя явился мне тогда, то я бы никогда не пустил его даже на порог. Увы, не каждый день тебя навещают путешественники во времени. Как бы там ни было, я готовил его в свои преемники. Но я не мог не заметить, что он был влюблен. Влюблен в той же степени, в какой владел магией – до глубины души. Может быть даже его магия и любовь были одним и тем же. На несчастье, его любовь была пегасом. Её звали Лиликлауд. Даже я не знал, как они познакомились и как умудрялись встречаться. В ваше время это было бы прекрасно, но тогда… тогда земные пони жили с земными пони, пегасы с пегасами, а единороги с единорогами и не смешивались, потому как не жаловали друг друга. «Не жаловали» это образно. В реальности доходило и до войн. Тут ты поймешь, что семьи Санрей и Лиликлауд не были в восторге от их любви. Это был не первый и не последний случай, но их случай был особенным и ты узнаешь почему.

Мы нашли Элементы Гармонии. Тогда моя борода еще не была такой белой и длинной, но уже тогда я понял, что это самая важная находка за все время существования нас — пони. Правда, как этой находкой пользоваться, я понятия не имел. Я стал замечать, что рядом с Элементами возникали случайные магические аномалии. В частности, у меня ожил и расцвел засохший цветок, который я не поливал месяца три. Я положил Элементы на бесплодную землю, и она заросла пышной травой меньше чем за неделю. Я клал Элементы в дупло сухого дерева, и через три дня мне пришлось вырубать их топором из толстого молодого ствола. Это было поразительно. Санрей помогал мне, как мог, но я все чаще замечал, что он думает о чем-то другом. Я спрашивал его много раз, но ответил мне только после того, как случилась первая неприятность. Лиликлауд, как и многие пегасы, была воином и её услали далеко на север. «Услали» по-другому это не назовешь – семья делала все, чтобы она больше не виделась с Санреем. Рассказав мне это, он попросил меня отправить его на какие-нибудь раскопки. На север, конечно. Я честно предупредил его, что добром это не кончится, но что поделаешь с двумя любящими сердцами? Я отправил его, искренне надеясь, что рано или поздно он одумается, вернется и дождется, чтобы Лиликлауд стала достаточно самостоятельной, чтобы уйти «из-под крыла» своей семейки. Может быть, к тому времени эти мрачные отношения трех рас уже могли быть переломлены.

А он вернулся с Лиликлауд. Она была мертва. Деталей я не знал, мне потом сказали, что её убило молнией во время патруля. Это была ложь: молнии не ломают крылья (да и пегаса, как тебе известно, не убьют). Такого горя, какое явилось в лице Санрея, я не видел никогда. Мне казалось, что он собирался убить себя. Но я проглядел, что он затеял на самом деле. Ночью он выкрал Элементы, решив, что если они исцеляют природу, то и оживить пони смогут. Я думаю, они могли бы, если бы не одно чувство, которое доминировало в нем. Ненависть. Он знал, что Лиликлауд была убита пегасами, чтобы не позорить их расу. И он вложил в свое заклинание всю свою ненависть к ним и всю свою любовь к Лиликлауд. Эквестрия! Если бы я мог быть там, я бы остановил его. Мы не знали, на что способны Элементы, он не знал. Теперь-то я уверен, что не зря назвал их Элементами Гармонии. Не знаю как, но Санрей активировал эту магию.

Элементы Гармонии высвободили такую мощь, что все магические потоки вокруг в ту ночь нарушились. У меня в лаборатории взорвались защитные амулеты и разбудили меня. Я бросился к источнику и увидел сущий кошмар. Земля кусками взлетала в небо и падала вниз водой. Камень крошился в песок, а деревья и кусты искривлялись спиралями. Все это переливалось цветами кроваво-красного и огненного. Когда все утихло, я смог подойти ближе. Тела Лиликлауд я не нашел, зато нашел Санрея. Его тело. От его разума, скорее всего, уже ничего не осталось. Это был Эхтра – дух ненависти, притянутый в наш мир Элементами Гармонии и заключенный в физическое тело. Он лишь взглянул на меня – и улетел. У него были крылья. Я даже побоялся крикнуть что-нибудь вслед – столько ненависти было в его взгляде. Это была чистейшая ненависть в мире.

Через два дня, когда я отыскал Элементы (они были разбросаны на большом расстоянии друг от друга) и сумел навести хоть какой-то порядок, до меня дошли новости о невероятной снежной буре на севере. Пегасы обычно ими управляют, но на этот раз буря налетела неожиданно и столь сильно, что пони замерзали на глазах. Они все замерзли и их тела до сих пор похоронены под толщей снега и льда на Замерзшем Севере. Так Север и стал Замерзшим. Буря улеглась через восемь недель, но снежный покров и не думал таять. Более того, он начал все более расширяться. Явились виндиго. Замерзший Север годами расширял себя, пока не случилось то, что вы теперь празднуете как День Согревающего Очага. Снежный покров остановился у границ Эквестрии и виндиго с тех пор больше не видели.

Но это не все. Самое удивительное произошло вскоре после этого события. В первых межрасовых семьях родились жеребята, у которых были рога единорогов, крылья пегасов и сила земных пони.

— Принцессы?!

Именно они. Они обладали потрясающими магическими свойствами и меня просили обучить их магическим умениям. Я согласился лишь на правах наставника: им не нужно было учиться. Я определил, что одна способна сама управлять Солнцем. А вторая может поднимать и опускать Луну. Раньше это делали все единороги общими усилиями, а теперь это могли сделать две пони: Селестия и Луна. Я назвал их так в честь первоначальных духов дня и ночи, которые издревле украшали наш флаг. Каково же было мое удивление, когда я нашел третью принцессу – Ми Амору…

— Каденс!

Да, её. Она не была новорожденным жеребенком. Она была Лиликлауд, которая приняла в себя всю любовь Санрея и, к великой печали, лишив его самого способности эту любовь чувствовать. Она пришла ко мне и попросила быть няней двух первых принцесс. Разве я мог отказать столь удивительному существу – воплощению духа любви?!

Старсверл поднялся и удовлетворенно глядя на отвисшую челюсть Твайлайт, с которой свисала тонкая ниточка слюны, на её круглые глаза и зависшую в воздухе чашку с остывшим чаем, подошел к окну.

— Подойди. Только пообещай, что никому в своем времени об этом не скажешь.

Твайлайт, пытающаяся уложить в голове всю новую информацию, слезла с кресла и подошла к окну.

Она сразу поняла, что смотрит из окна старого королевского замка в Вечнодиком Лесу… который сейчас был просто Вечным лесом, а замок белел еще новым камнем. Но не это её поразило в конце-концов. Внизу, на зеленой лужайке широкого двора, возилась маленькая принцесса Селестия в смешной розовой шапочке. Возле нее сидела Каденс – у Твайлайт защемило сердце – та самая Каденс, которую она знала и любила с самого детства. И как спустя семь тысяч лет, Каденс выглядела все той же молодой и прекрасной принцессой. Она, смеясь, пыталась накормить Селестию свежей морковкой, но та упрямо убегала от преследующего её овоща. Луны нигде не было видно.

— Луна не любит долго сидеть на солнце, — сказал Старсверл. – Больше предпочитает смотреть через мой телескоп на свое светило. Говорит, что хочет побывать там когда-нибудь.

— У… меня… слов… нет… — выдавила Твайлайт.

— Понимаю. Тяжело побывать в начале времен и увидеть горы дном океана, — усмехнулся Старсверл.

— Дно океана?! Я смотрю на свою наставницу, которую кормит морковкой… моя же нянька!

— Вот как? Интересно.

— У меня в голове это все не укладывается! Каденс сама была маленькой, когда я была маленькой. Как она может быть тут?!

— Думаю, принцессы способны перерождаться. А может быть, она просто уменьшила свой возраст для тебя. В конце концов, они втроем – воплощения первоначальных духов. А духи бессмертны.

Твайлайт отошла от окна. Собираясь с мыслями, она взялась за чашку с холодным чаем.

— Вы виделись со Санреем после его… этого…

— Зачем? Санрея больше не существует, равно как и Лиликлауд. Теперь они Эхтра и Каденс.

— А что если это не так? – спросила Твайлайт.

— Ты думаешь иначе? Почему? – скептически спросил Старсверл.

— Вы… разделили… разделите их.

Старсверл внимательно посмотрел на неё, потом перевел взгляд на ящик с Элементами.

— Это было очевидно, – сказал он.

— Что? – не поняла его Твайлайт.

— Эхтре нужен носитель, чтобы находиться в нашем мире, — пояснил Старсверл. – Разделив их, я отправлю Эхтру назад в его план, а носитель, видимо, умрет.

— Нет, он не умер. Он пришел к нам… ко мне… он…

— Обманом нашел способ вернуть хозяина, — закончил Старсверл и усмехнулся. – Видимо, я знаю о будущем больше, чем мог предположить.

— Там была ледяная глыба. Сильверхарт соединился с ней и стал Нероном!

— Достаточно! – воскликнул Старсверл. – Теперь я знаю больше, чем хотел бы. И намного больше, чем было бы безопасно для тебя. Однако, теперь я могу помочь тебе.

— Вы можете помочь? – с нотками надежды воскликнула Твайлайт.

— Теперь, когда мои предположения подтвердились, я могу избавить будущее от Нерона.

— Но последствия…

— Я готов принять на себя такую ответственность. Тем более, что ради прекрасного будущего можно сыграть немного нечестно. Ты сказала, что носитель пришел к тебе. Значит, я не позволю ему уйти от меня.

Тут за окном раздался удар грома. Старсверл выглянул и увидел, как над дворцом зависло большое грозовое облако. Каденс внизу обеспокоенно подняла голову и что-то сказала Селестии. Они вдвоем побежали внутрь замка.

— Поток времени меняется, — сказал Старсверл сурово. – Если я не верну тебя сейчас же, может случиться беда.

Он повернулся к Твайлайт.

— Когда я сниму свое заклинание, ты вернешься в измененное будущее. Но для тебя не изменится ничего, потому, что ты будешь помнить только новое будущее. А теперь прощай и береги свое будущее.

Твайлайт слишком поздно поняла, что забыла сказать своему кумира последнюю важную вещь – он не вернется после битвы с Нероном. Старсверл освободил её от своего заклинания и яркий свет вновь понес её через время, но уже назад – в будущее.

IX

Луна тихо пробиралась к кабинету Старсверла. Она давно услышала чужой голос, но не могла разобрать, о чем этого голос говорит со Старсверлом. Ей стало жутко любопытно. Она прокралась в библиотеку.

Возле кабинета она остановилась и прислушалась.

— …когда мои предположения подтвердились, я могу избавить будущее от Нерона, — говорил Старсверл.

— Но последствия… — ответил ему голос незнакомой пони.

— Я готов принять на себя такую ответственность. Тем более, что ради прекрасного будущего можно сыграть немного нечестно. Ты сказала, что носитель пришел к тебе. Значит, я не позволю ему уйти от меня.

Снаружи, приглушенный толстыми стенами, послышался удар грома.

— Поток времени меняется, — сказал голос мага. – Если я не верну тебя сейчас же, может случиться беда. Когда я сниму свое заклинание, ты вернешься в измененное будущее. Но для тебя не изменится ничего, потому, что ты будешь помнить только новое будущее. А теперь прощай и береги свое будущее.

Из щели под дверью кабинета на миг вырвался яркий луч света и погас. Луна съежилась, понимая, что услышала то, что не должна была слышать.

— А теперь! — громко сказал Старсверл за дверью. – Я хочу знать, в чьи любопытные уши попал наш разговор?!

Дверь распахнулась и перед маленькой принцессой предстал сам великий маг. На его морде было холодное выражение, которое никогда до этого не видели принцессы – Луна поняла, что наставник очень недоволен.

— Любопытство сгубило пегаса, – сказал Старсверл спокойно. — Как много ты слышала?

— Только про Нерона… и про носителя… и про будущее… — запинаясь, начала оправдываться Луна. – Простите, я слышала голос… я хотела увидеть… поздороваться…

— Зайди! – велел Старсверл.

Луна, перепуганная и дрожащая от осознания собственной глупости, вошла и остановилась у порога.

— Я не сержусь, — более мягко сказал Старсверл. – Ты ведь не могла знать. На благо, ты услышала не так много, чтобы искривить поток времени, — он вновь посмотрел на темнеющую тучу за окном.

— Что… что мне за это будет? – Луна пригнулась.

— Ты думаешь, я могу тебя наказать? – рассмеялся Старсверл. – Нет. Но ты должна мне кое-что пообщеать…

— Обещаю! – выпалила Луна.

— Погоди-погоди, сперва выслушай. Ты никогда и никому не скажешь того, что слышала. Никогда и никому! Ты будешь хранить услышанное в тайне ВЕЧНО!

— Ве-ечно? – протянула Луна. Она еще слабо понимала слово «вечность».

— До тех пор, пока ты будешь знать, что ты – принцесса Луна, — пояснил Старсверл. – Обещаешь?

— Обещаю! – сказала Луна.

Старсверл посмотрел на окно и увидел, что там начало светлеть.

— Хорошо, — произнес он с облегчением. – Если ты нарушишь обещание, эта черная туча сразу расскажет мне об этом.

— Я обещаю никогда не нарушить обещание! – воскликнула довольная Луна, радуясь, как легко ей сошло с копыт любопытство.

— А теперь беги себе, — сказал Старсверл, усаживаясь в кресло. – Мне надо поработать над новыми амулетами.

Но Луна остановилась у двери.

— Старсверл, — сказала она хмурясь своей забавной мордочкой.

Он поднял голову.

— Это же не опасно? То, что ты должен сделать. Избавить будущее…

— Мы же условились: никогда и никому, — перебил её Старсверл. – Даже мне.

— Обещаю, — повторила Луна и выбежала за дверь.

Маг некоторое время смотрел ей в след, а потом тихо ответил:

— Я не знаю.

X

Крышка сундука с грохотом открылась и Элементы Гармонии один за другим перекочевали в седельные сумки. Старсверл был напряжен. Он могущественен, но бросать вызов первоначальному духу было рисковано даже для него. И хотя эта пони из будущего – Твайлайт Спаркл, сказала ему, что он победит Эхтру, теперь он не мог знать этого. Будущее, так или иначе, должно было измениться. Его логика говорила ему, что если Твайлайт все же прибыла из будущего, значит оно не изменилось столь сильно. Однако сердце подсказывало, что он не сможет изменить будущее больше, чем ему дозволено.

Затянув узлы на сумках, Старсверл надел свою знаменитую шляпу с бубенцами, которые, как известно, отпугивают недобрых духов, и двинулся к двери. Время было позднее, солнце давно зашло, а Луна не торопилась поднимать свое светило. «Хорошо» — подумал маг. В темноте он мог уйти незаметно: ему не нужны были лишние вопросы. Покинув двор замка, он направился вглубь леса.

И хотя он старался не привлечь внимания, Луна, вышедшая на балкон исполнить ежевечернюю обязанность, увидела его. «Он пошел… туда» — с благоговением подумала Луна. Ей страшно захотелось увидеть этого Нерона. Конечно, Старсверл не одобрил бы такого глупого поступка, но если Луна будет сидеть тихо, то они не заметят её. Потом Старсверл победит Нерона, заберет «носителя» и это будет круто! Оглянувшись и убедившись, что никто из придворных не видит её, она вспорхнула с балкона и опустилась во двор.

— Ах да, — буркнула она, вспомнив про обязанность. Тотчас, над лесом всплыла огромная, белая луна.

— Будет лучше видно, — решила принцесса и побежала вслед за мудрым наставником, шедшим к своей судьбе.

А Старсверл, увидев светящийся круг над лесом, почему-то уверился, что все будет хорошо. Он шел к уединенной поляне едва ли не в самой глуши Вечного леса. В такой дали от поселений их поединок никому бы не причил вреда. Он не знал, что несколько позади, ориентируясь на звон его бубенцов, пробирается за ним одна маленькая принцесса. Он изредка слышал хруст ветки, когда её неловкое копыто наступало на нее, или шорох кустов, в которые она забиралась впотемках, но не придавал этому значения. Все вокруг него хрустело и шуршало – ночные создания выбрались из своих убежищ для очередного моциона. Он не обращал на них внимания. Луну они пугали. До этого она бывала в лесу только вместе с сестрой и Каденс и они никогда не отходили далеко от замка. А теперь, она одна пробиралась сквозь чащу, боясь, что из очередного темного пятна кустов на нее кто-нибудь бросится. Впрочем, звери, чувствуя её необычную магическую природу, предпочитали убираться с дороги, дополняя своей возней естественные шорохи леса. Луна еще не знала о своем влиянии на зверей и решила, что в случае опасности закричит. Конечно, Старсверл услышит и рассердится, но он защитит её, и они будут в безопасности.

Через несколько часов блуждания в чаще, Луна порядком устала и уже готова была позвать Старсверла, чтобы он, пускай и рассерженный, отнес её обратно в замок. Немного потоптавшись, она все-таки решилась и назвала его имя. Он не ответил. Луна похолодела и прислушалась. Звона бубенцов не было слышно. Похоже, пытаясь не попасть в чьи-нибудь зубы, она перестала следить за этим дружественным звуком.

— Старсверл? – проронила принцесса чуть громче.

Раздалось уханье филина. Потом где-то завыл волк. А маг не ответил. Луна была одна.

Старсверл стоял в центре поляны. Он сосредоточенно глядел вверх, словно высматривая каких-то ночных птиц. А потом он громко и четко произнес:

— Эхтра! Дух Ненависти! Дух Лжи! Дух Пороков! Старсверл обращается к тебе! Услышь и явись! Я – Старсверл, вызываю тебя на поединок! Я бросаю вызов твоей ледяной ненависти!

Казалось, зов, брошенный в чистое небо, останется без ответа. Но вот, откуда-то с этого неба на поляну приземлилась большая снежинка. Старсверл заметил её, блестящую в свете луны, и напрягся.

Трава заколыхалась под напором холодного ветра, что подул из темноты леса. Еще несколько снежинок упали с неба. Потом темнота на противоположном краю поляны зашевелилась. Старсверл сдвинул брови: темнота имела глаза. Это были два ярких, желтых как светлячки, глаза с узкими щелками зрачков. В лунный свет на поляну вышел огромный черный пони. И заговорил:

— Маг, ты прервал мой вечерний отдых. Поединок, да? Ты сам-то понимаешь, чего хочешь?

— Санрей, — сказал Старсверл. – Осталось ли в тебе что-то от него?

— О, великий я… — протянул разочарованно Эхтра. – Ты что, решил победить меня проповедью? Воззвать к своему… кхм, доброму помощнику? Убедить меня победить этого злого, нехорошего Эхтру, который завладел моим телом? О-ох!

Черный пони закрыл свои страшные глаза копытом и покачал головой.

— Ты дурень старый. Ты даже не знаешь, кто кем владеет! Эхтра лишь инструмент.

— Или он заставляет тебя так думать, — сказал Старсверл.

— Ой, не начинай!

— Если он не управляет тобой, тот как тот Санрей, которого я знал, стал таким чудовищем?

— Кто чудовище?! – усмехнулся Эхтра. – Я ли, справедливо отомстивший ненавистью на ненависть, или те «праведные» пони, убившие Лиликлауд.

— Ты не знаешь, — сказал Старсверл.

— Не знаю чего? А! Ты сейчас скажешь, что она жива, здорова и работает нянькой двум очаровательным жеребятам в твоем замке?

Старсверл промолчал.

— Видишь ли, я в курсе всех событий, — пояснил Эхтра. – Я знаю, что в твоем замке живет Ми Амора Каденс – принцесса любви, которая как две капли похожа на Лиликлауд. Вот только для меня Лиликлауд умерла. От слова «совсем». Я использовал Элементы Гармонии, но я не верил, что они оживят её. Мне нужна была сила. Сила, спобная вернуть всю ненависть всех пони, которая только была излита в этот мир. И я получил такую силу. Я получил всю ненависть живых существ к живым существам. Эхтра явился ко мне и стал моим острием меча.

— Ты отомстил. Что же ты хочешь теперь? Ты создал Замерзший Север и виндиго. Зачем?

— Я хочу вашей смерти, — кратко ответил Эхтра.

Старсверл вздрогнул от этого слова. Слишком большое значение имело оно для него.

— Я бы мог долго рассказывать тебя о том, что каждый день кто-то где-то кого-то ненавидит, и я должен мстить за эту ненависть. Но это будет ложью. На самом деле я просто до смерти вас всех ненавижу. За то, что кто-то счастлив, за то, что кто-то не может сделать себя счастливым, за то, что кто-то делает других счастливыми. Когда я останусь один посреди ледяной пустыни, и в мире больше не останется ни любви, ни ненависти – тогда буду счастлив я.

— Даже если кто-то полюбит тебя?

Эхтра расхохотался.

– В Каденс вся моя любовь, сострадание и жалость. И она молчит! Она ни разу не назвала моего имени. Ни разу не подумала обо мне. Ни разу не сказала мне спасибо за то, что существует. Ха! Да она ненавидит меня так же, как я – её! И если она не может любить меня, то никто не сможет! Маг, ты тратишь мое время болтовней. Доставай свои заклинания и обещаю, что ты выпадешь первым снегом в эту зиму.

— Да будет так! – Старсверл встал в боевую позу, развязывая ремешки сумок.

Тем временем, принцесса Луна, отчаянно бегая по лесу и страшась кричать, пыталась найти хоть какую-нибудь тропу. Но она рассчитывала вернуться обратно с любимым наставником и даже не трудилась запоминать дорогу. Внезапно она услышала голоса. Как и утром, лишь обрывок фразы долетел до нее: «…свои заклинания и обещаю, что ты выпадешь первым снегом в эту зиму» — говорил низкий, мягкий, но зловещий голос.

— Да будет так! – громко сказал Старсверл, и зазвенели бубенчики.

Теперь Луна уже испугалась так, как никогда. Темный лес и его обитатели отошли на задний план. Она испугалась за Старсверла. И бросилась туда, откуда донеслись последние слова мага.

Старсверл раскрыл сумки и над ним воспарили шесть Элементов Гармонии.

— Маг! Ты шутишь! – весело воскликнул Эхтра. – Ты даже не знаешь, как эти камни работают! Ты закидать меня ими собрался?! Старый дур…

— Нет! – закричала Луна, выпрыгивая из кустов.

— Что?! – хором воскликнули Старсверл и Эхтра, повернувшись к ней.

— Я не позволю превратить Старсверла в снег! – крикнула Луна.

— Маг, это что еще такое? – удивленно сказал Эхтра.

— Луна! Как ты тут оказалась?! – крикнул Старсверл.

— Я шла за тобой, чтобы посмотреть, как ты победишь Нерона... но я потеряла тебя! – ответила Луна. – А тебя в снег превращают! Ты же растаешь!

— Нер… кого? – Эхтра поднял брови.

— Луна! Беги отсюда! Живо! – приказал Старсверл холодным тоном.

— Нерон… хм… Нерон… — Эхтра несколько раз произнес это слово. – Она назвала меня «Нерон»?

— Нет! – упрямо топнула копытцем принцесса. – Я тебя спасу!

И не придумала ничего лучше, как опустить свою луну.

— Я должен был это предвидеть, — сокрушенно пробормотал Старсверл в наступившей темноте.

— Нерон, — повторял Эхтра. – А мне нравится! Это имя? Я хочу его. Никто не возражает? Конечно никто!

— Луна, верни свет! – резко сказал Старсверл. — Я не могу сражаться в темноте!

— А я могу! – что-то черное налетело на мага и опрокинуло его в траву. Луна испугалась и немедленно исполнила приказ. Старсверл увидел, что Эхтра стоит над ним и держит в копыте Элемент Щедрости.

— Нерон! – сказал он. – Звучно! Так и веет… ненавистью. Ах, новое имя! Это прекрасно! Нерон! Нерон! Знаете что? Сегодня я меняю не только имя!

На глазах у перепуганной принцессы и растерянного мага черный пони трансформировался. Его уши вытянулись и заострились, морда сплющилась и украсилась двумя торчащими из-под верхней губы клыками, а из передних копыт вытянулись длинные тонкие пальцы с когтями. Хвост скрутился в львинную кисточку. Подняв свою новую, кошачью морду к небу, Эхтра засмеялся.

— Хе-хе-хе! Это замечательно! Почему мне раньше не пришло такое в голову?! Теперь я не выгляжу как эти несчастные тупые пони. Я – Нерон и мне это нравится! А теперь, — он опустил огромные желтые глаза на Старсверла, — убьем-ка пару волшебных лошадок…

— Луна, — четко произнес Старсверл. – Прячься.

На этот раз магу не нужно было повторять. Принцесса в пару прыжков укрылась за огромным стволом дуба.

Старсверл резко вышиб из лапы Нерона Элемент и применил магический удар. Дух ненависти увернулся и отпрыгнул, хохоча.

— Серьезно! Это новое тело воистину что-то супер! Тебе следовало попробовать превратить себя в большого кота, маг! У тебя было бы больше шансов.

Старсверл поднял Элеметы Гармонии над собой. Нерон атаковал его снежным вихрем – каждая снежинка была остра как бритва. Маг парировал щитом, надеясь, что какое-нибудь заклинание активирует Элементы.

— Ты не выстоишь, маг! – веселился Нерон, размахивая своими лапами, порождая новые вихри.

Старсверл поджег под ним траву. И шипением, Нерон выскочил из огня и принялся дуть на обоженный хвост.

— За это я заморожу твои легкие и они сломают твой позвоночник, как льдины – лодку.

Маг, прикрывшись щитом, наложил заклинание на землю. Тотчас она зашевелилась и втянула в себя Нерона.

— Э-эй, это не по правилам, — возмутился Нерон. – Хотя кот бы говорил! Ха-ха, КОТ бы говорил. И он говорит – умри!

Нерон заморозил держащую его землю. Без труда выбравшись из дружественного льда, он поднял лапу. Старсверл вовремя заметил опасность и отскочил: гигансткая сосулька выросла прямо из-под земли и едва не проткнула мага.

— Танцуй! Танцуй! – вопил Нерон, пока Старсверл уворачивался от новых сосулек.

Ему пришлось уворачиваться уже самому, когда ближайшее дерево внезапно ожило и едва не пришибло духа ненависти своей пышной кроной.

— Да ну! Растениям зимой положенно спать! – воскликнул Нерон и сжал кулак. Дерево с треском лопнуло, разорванное замерзшим соком. Не успел Нерон выкрикнуть очередную насмешку, как на него обрушился град огненных стрел, поджигая шерсть и опаляя кожу.

— Ах ты! – зашипел озлобленный дух. — Маг! Я не убью тебя сразу! Я превращу тебя в ледяного истукана и ты будешь смотреть, как я медленно свежую заживо твою прекрасную принцесску!

— Ты не прикоснешься к ней, монстр! – воскликнул Старсверл.

Элементы над ним слабо осветились, озарив его голову необычным нимбом.

— За всех, кого ты убил! За всех, на кого ты успел бросить свою тень! За всех, кто заслужил мир и счастье в нашей Эквестрии! Во имя гармонии, ты будешь повержен!

— Ну, давай, глупец! – вскричал Нерон. — Ты не остановишь меня! Никто не остановит меня! Я – Нерон!

Элементы Гармонии вспыхнули разноцветными огнями и бешено завертелись вокруг головы Старсверла. В своей Преданности Эквестрии он Щедро делился своей Добротой с окружающими его пони, был Честен с ними и Смеялся, когда смеялись они. И он был Магом.

Радужный луч выстрелил из переливающегося огнями круга и охватил их обоих.

— Луна! – крикнул Старсверл, чьи глаза светились как две ярчайшие звезды. – Помни о своем обещании!

— Старсверл! – Луна в слезах смотрела, как её учитель и лучший друг исчезает в радужной сфере. Нерон вопил что-то нечленораздельное. Сквозь пелену Луна увидела, как он раздваивается. Черная, кошачья сущность раздулась и медленно стала превращаться в ледяную глыбу. Но перед этим, она высвободила серого пони с черными глазами, который безжизненным мешком плюхнулся в траву.

— Я осознаю себя… — произнесла черная глыба ровно перед тем, как умолкнуть на ближайшие семь тысяч лет.

Затем все трое исчезли в радужном шаре, который начал сжиматься и становиться все ярче. Луна в последний раз бросила взгляд на то место, где был Старсверл, и бросилась бежать со всех ног.

Раздался грохот взрыва. Её маленькое тельце подбросило и с силой приземлило на кусты. Сквозь лес пронесся ураган, уносящий все, что плохо держалось, опрокидывающий все, что могло стоять и сбивающий все, что могло летать. Деревья, окутанные светящимися флюидами, причудливо извивались и их искривленные стволы принимали формы жутких чудовищ. По земле побежали невиданные цветы, которые меняли окрас и форму на глазах, и огромные грибы, растущие ввысь, словно дворцовые башни. Из самой земли выползали странные существа и тут же рассыпались в песок, не успев принять формы. Водопады, извергающиеся вверх из оранжевых озер, падали спиралями на рощи фиолетовых дубов. Молнии вырывались из каменных утесов и там, куда они ударяли, вырастали радужные яблони. Даже высокие облака окрасились розовым и пролили на лес дождь из сладкой, коричневой воды.

Те долгие минуты, что творился этот хаос вокруг, Луна лежала ничком в кусте, зажмурившись. И лишь когда последнее эхо взрыва утихло вдали, она осмелилась открыть один глаз.

Лес вокруг все еще светился странным зеленоватым оттенком. Деревья приняли привычные формы и замерли. Вода в озерах успокоилась и снова стала черной, под цвет неба, в котором плыли белые облака. Луна осторожно выбралась из куста. Она оглянулась. За ветвями деревьев, принявших на себя первый удар, ярко блестела ледяная глыба. Ни Старсверла, ни серого пони не было видно. Что-то подсказывало ей не возвращаться на страшную поляну. Зеленые огни и мерцающий лед не понравились принцессе. Он пошла прочь от места смертоносной дуэли, надеясь найти хоть какую-нибудь тропу, которая приведет её к пони.

К её великому удивлению, перед ней протянулась прямая как стрела просека. То ли ураган вывернул тут деревья, то ли они сами «расползлись» в минуты всеобщего хаоса. Луна пошла по просеке и через некоторое время увидела вдали высокую башню королевского замка. Не чувствуя более страха и усталости, она побежала к дому. И лишь в прямой видимости замка, остановилась и оглянулась.

Просеки не было. Она мгновенно заростала новыми деревьями сразу за спиной Луны. Лес снова становился пугающим и мрачным, и теперь даже светило в небе не освещала его как раньше. Это был Вечный Лес, навеки ставший Вечнодиким. Гнетущая печаль сжала сердце принцессы.

— Старсверл… — всхлипнула она, роняя слезинки.

И тут, словно дуновение ветра, из лесной чащи до нее донесся слабый, едва уловимый, но веселый смех.