У монстров под шкурой

beneath the skin of monsters

Я никогда не знала своих родителей. Я даже не знала, были ли у меня родители. Но, тем не менее, у меня был дом. И я думала, что от того, что у меня есть дом, я смогу вести нормальную жизнь. Как же я ошибалась.

Самое первое, что я могу вспомнить, это кокон. Я предполагаю, что появилась из него, но я никогда не была уверена в этом.

Он точно пах, как и я. Или это просто я пахла, как он. Я не думала, что это плохой запах. Он пах растениями и водой, я любила обе эти вещи.

Несколько лет я оставалась возле кокона. Это сложно — определять время в лесу. Я помню всё с того самого дня, как я появилась на свет. Я только не помню, как. Я знала, что была не одна такая. И я умела разговаривать.

Я также знала магию. Магия сохраняла мне жизнь, я была в ней хороша. Я могла срывать плоды с высоких деревьев, и даже добыть с её помощью немного воды. И я становилась лучше с каждым днём.

Несмотря на жизнь в лесу, я почти не видела животных. Думаю, они избегали меня. Но я не волновалась на этот счёт. И к тому же, я сама боялась их. Я боялась большинства вещей в этом мире. Я была маленькой, и я была одна.

И я не думала об этом до тех пор, пока не узнала, что это значит — иметь друга, а затем потерять его.

Это началось, когда я была совсем маленькой. Тогда я была испугана напротяжении нескольких дней. Я думала, что стая монстров охотится за мной. Каждый день в лесу мелькало что-то новое, странное, но слишком быстро, чтобы его рассмотреть.

Сначала я подумала, что это был лев. Или, может быть, орёл? Или дракон? Я ужаснулась, увидев его. "Почему все эти твари смотрят на меня?" "Почему всё это исчезало в кустах, стоило мне только сказать "Привет"?".

Я была напугана. Я перестала покидать свой кокон. Хотя он давно сморщился и засох, но он всё ещё сохранял тот самый влажно-травяной запах. Я просто легла рядом с ним и назвала это домом. Однако, через пару дней я увидела рога. И глаза! Они не были одинаковыми. Я издала слабый писк и начала плакать. Я жила в лесу совсем одна, и никто не задумывался о том, жива ли я. И никому не будет до этого дела, если я сейчас умру.

Что-то вылетело из кустов. Это было не животное, а какая-то маленькая вещь. Я плакала и не смотрела на неё. "Ты можешь взять её себе. Она тебе нравится?" Я посмотрела наерх, продолжая плакать и ожидая увидеть рогатого пони, появившегося из кустов. Но это было не пони, а что-то другое. Все мои ночные кошмары шли прямо ко мне, спрашивая, нравится ли им мой подарок! Я присмотрелась, и увидела маленькую, но при этом искуссно украшенную чёрную корону. Я посмотрела дальше, и увидела монстра. Я опустила свою голову и опять заплакала. Я всегда буду жалеть о том, что тогда опустила голову.

Я услышала удаляющиеся шаги и решилась посмотреть. Сквозь слёзы я увидела, как монстр отступал назад. Он выглядел так, будто сам был готов заплакать. Наконец, он ушёл, скрылся в кустах.

Корона всё ещё была здесь. Я заснула возле своего кокона, находя хоть какое-то утешение в его зпапхе. Когда я проснулась, то увидела рядом с короной два яблока. Видимо, монстр возвращался сюда. Я не знала, почему. Я очень благодарна, что он вернулся. Я не должна была есть яблоки, но была голодна, и у меня было больше надежды на эти яблоки, чем на поиск другой еды, пока монстр был рядом.

Я придвинула яблоко к себе и попробовала кусочек. Груши! Почему яблоко было на вкус как груши? Я в замешательстве отложила его и попробовала другое яблоко. Апельсины... Только пару раз в жизни мне удалось попробовать апельсины. Они совсем не растут в этой части леса. Я любила апельсины. Я отбросила свой страх и практически проглотила это яблоко-апельсин, обгладывая его, пока не остались одни семена. Я посадила семена. Я очень рада, что тогда посадила их. Я не думала, что монстр хочет мне навредить, но всё ещё волновалась. Этой ночью я не засыпала. Я притворялась спящей, даже когда очень хотелось почесаться.

Монстр пришёл опять. Он вернулся. Я увидела его, чуть приоткрыв глаза. Он держал связку палок. Точнее, сквозь чуть приоткрытые глаза мне показалось, что это связка палок.

Когда он положил их, там оказались лилии. Ярко-синие лилии. Я никогда не видела настолько синих лилий. Он пытался завоевать моё расположение, и у него это получалось. Но я не хотела говорить ему это. Я хотела показать.

На следующее утро я съела грушевое яблоко и вплела ярко-синюю лилию в свою гриву. Я не могла делать апельсиновые яблоки и я не могла делать редкие цветы. Но я знала, что это сработает.

Магия — это обманчивая и странная вещь. Она есть всегда. Иногда она на твоей стороне. В тот день я знала, магия была со мной. Но ещё мне были нужны все мои силы. Я наклонилась и направила свой рог в землю возле короны, в которую я посадила семена апельсиновых яблок. Позже я узнаю, что магия, ускоряющая жизнь, самая сложная в исполнении. Мой рог горел. Я могла почувствовать связь между своей душой и семечком. И я начала его питать. Семя не подавало признаков жизни. Я боролась изо всех сил, я чувствовала, как мои силы утекают.

Я вспомнила вкус апельсинов из яблока, и тут семя раскрылось. У меня было чувство, будто мой рог плавится. Я почувствовала, будто я сама плавлюсь, но это работало.

Я свалилась без сил у корней молодого деревца.

Я помню его смех. Я любила его смех. Он любил мой ещё больше. Я заснула у корней молодой яблони. Там-же я и проснулась, но я уже была не одна. Он смеялся. Он спросил меня, действительно ли мне ТАК сильно понравилось яблоко? Я ответила, что мне понравилось то, у которого был вкус апельсина. Он ответил мне, что может принести мне целый фруктовый сад. Я хихикнула. Он засиял улыбкой. Я думаю, мой смех это всё, что было ему нужно.

Мы разговаривали. Я больше не видела его, как монстра. Я узнала больше о нём — он был другим, он был как я. Я выучила его имя, а он выучил моё. Он рассказал мне о той короткой жизни, которую он успел прожить. Он пережил гораздо больше меня при том, что мы были примерно одного возраста. Мы оба были очень малы. Мы должны были стать гораздо старше. Ничего не могло ранить меня сильнее, чем стать старше него.

Он годы жил в лесу, как и я. Он был одинок, как и я. Он владел магией, как и я. Но его магия была другой. Он мог делать вещи такими, какими они не должны быть. Он мог делать вещи бессмысленными. Мне нравилось это в нём. Он показал мне, что иногда это весело — не иметь никакого смысла.

Однажды я спросила его, откуда он взял корону. Он не хотел говорить. Мне потребовалось несколько дней чтобы "выбить" из него ответ. В другом лесу, недалеко от этого, он нашёл такие же коконы, как и мой. Несколько штук вместе. Они были сожжены. Он думал, что я заплачу. Он сказал, что не может видеть, как я плачу. Однако, я не плакала. Я никогда не знала других таких же, как я. И я больше была не одинока, как раньше. Я была с ним. Когда мы были там, мы были счастливы. Мы оставались вместе. Он часто заставлял меня смеяться. Он искренне любил слышать мой смех. С ним мне никогда не было страшно, он защищал меня. Если он и был монстром, то он был моим монстром. Всё изменилось, когда он рассказал мне об остальных.

Об остальных, которые все были одинаковыми. Об остальных, для которых мы были монстрами. Город пони был не так далеко от моего леса. Раньше я никогда не покидала его. Он сказал, что ему не нравится то место. Мельком они видели его, как и я раньше, но они никогда ничего не знали о нём. Для пони он оставался монстром в лесах.

Никто не знал обо мне, я хотела увидеть их. Он сказал, что отведёт меня туда, если это то, чего я хочу. Как же мне хочется, чтобы этого не случалось. Так было бы лучше для всей моей жизни.

Мы шли вместе. Мы ели яблоки. Яблоки, которые были на вкус как что угодно, но только не как яблоки. Он говорил, что мы все сможем быть счастливы до тех пор, пока вещи не перестанут быть разнообразнми. Я поверила ему. Это было по пути к поселению пони. Он согласился взять меня туда, но чем ближе мы были к нашей цели, тем заметнее было то, как сильно он волновался. Я обняла копытом его шею. Я думала, что он волновался о том, как они обойдутся с ним. Он волновался за меня.

Бок о бок мы вошли в город, и меня удивляло всё, что я видела. Дома, повозки и сады, которых я никогда раньше не встречала. Но больше всего я была поражена тем, сколько здесь было других детей. Они бежали от нас, они боялись.

Он был прав. Я выглядела совсем не так, как он, и ни один из нас не выглядел так, как они. Я всё ещё была счастлива. Мы были вместе, и было не важно то, что они убегают. Мы всё равно будем здесь. Мы прошли по городу, и все прятались от нас. Я думала, что потом они привыкнут к нам, что я смогу привыкнуть к ним. Я была права лишь отчасти.

Мы продолжали пробовать несколько дней, приходя в город и ночуя в близлежащих лесах. Со временем город пони перестал прятаться. Вместо этого они просто пристально смотрели на нас. В каком-то смысле, это было даже хуже. Я думала, что им требуется больше времени, чтобы принять нас. Я не могла представить, насколько сильно они ранили его.

Это было сложно — найти еду так близко к городу. Я уже была готова бросить это дело, и он знал об этом. Он пробрался в город. Как же я хочу, чтобы он не делал этого. Я поняла, что он пытался украсть яблок для меня. Он собирался придать им вкус апельсинов. Его заметили. Группа жеребят и кобылок заметила его и последовала за ним. Он привёл их прямо ко мне.

Он бросил мне яблоко, и я засмеялась. Он улыбнулся, и весь мир был таким, каким мне хотелось его видеть. Тут один из жеребят закричал, что они поймали монстра, что он вор, мы увидели группу пони. Она состояла из двух жеребцов, кобылки, и двух светящихся пони с рогами и крыльями, как у меня. Они все были озлоблены, но только один из них настойчиво рвался в бой. Он кричал на нас. Он назвал наши имена!

Я была напугана. Я начала плакать. Быть может, если бы я не плакала, всё закончилось бы хорошо.

Он всегда был моим защитником, и теперь он видел, что этот жеребец пытается причинить мне вред. Я не знаю, кто напал первым. Мне хотелось верить, что это был не он. Не могу сказать точно. Это тяжело — просто подраться, когда обе твои руки оканчиваются острыми когтями. Там была кровь. Я не могу точно сказать, как много её было.

Все пони хотели нас ненавидеть, и сейчас мы дали им для этого повод. Аликорны оттащили жеребца прочь своей магией. Их магия была могущественной, и она вот-вот должна была навредить нам. Я увидела, как он смотрел на одну из них, грива которой искрилась и переливалась. Я увидела, как их глаза встретились, когда она направила свой рог прямо на него.

Не знаю, как я это сделала. Она хотела навредить ему, и я поняла, что не могу быть слабой и плачущей, пока мой защитник страдает за меня. Я должна была быть свирепой. Я должна была быть сильной. Я должна быть другой, и я стала другой. Я приняла самую страшную форму, которую вообще знала. Я приняла вид моего защитника. Я кричала и рычала. В моём голосе была магия, он раскатывался словно гром, вырывающийся у меня изнутри. Я увидела страх в глазах аликорна. Пони и аликорны бежали, пользуясь магией, чтобы утащить жеребца за собой.

Я видела, как он смотрел на убегающих пони, хотя сейчас я уже знаю, что он смотрел, только на одну из них. Я сбросила своё обманное обличье. Он не спрашивал меня, как мне удалось это сделать. Он только спросил, почему я выбрала его. Почему мой выбор пал на его облик? Несмотря на то, что я не решалась сказать ему этого, он прочитал в моих глазах, что это было потому что я находила его облик самым пугающим. Я ранила его сегодня. Я ранила его, и думала только о том, как бы его спасти.

Я сказала, что мы должны покинуть город. Мы не могли рисковать снова быть увиденными. Он ответил, что ещё не может уйти. Он никогда не рассказывал мне, чего именно он ждал, но я знала это.

Он начал проявлять себя вокруг города. Я видела, как он превращал дождь в патоку, а снег в соль. Пони начали обращать на это внимание. Аликорны начали обращать внимание. Он уже привлёк её внимание. Я желала, чтобы он забыл о ней и надеялась, что он будет помнить меня.

Его действия стали другими. Рушились целые дома, повозки разваливались на части. Поселения были разгромлены. Однажды я проникла в город в облике другого, чтобы достать еды. Яблоки были на вкус, как яблоки.

Его действия были беспорядочны, но я знала, чего он пытался добиться. Когда я увидела его, идущим к дому аликорнов со связкой палок, это ранило меня сильнее, чем он мог себе представить. Когда он вернулся, то был разбит. Не физически, но эмоционально. Он плакал. Я никогда не видела, чтобы он плакал. Я засмеялась для него. Не знаю, должна ли я была это делать. Он улыбнулся, когда увидел мой смех, но за этой улыбкой не было настоящей радости. Думаю, что город пони, аликорны и я заставили его верить, мы заставили его верить, что мир не видит в нём ничего кроме монстра.

Он сказал, что уходит. Он сказал, что собирается изменять порядок вещей везде. Он сказал мне, что изменения всегда к лучшему. Я не знала, верю ли я ему после всего этого. Я умоляла его не уходить, сказала ему, что нуждаюсь в нём, чтобы он остался. Он сказал, что ему необходимо уйти. Тогда я последовала за ним.

Он всё шёл и шёл. Бежал и бежал. Летел и летел. И я летела. Действительно ли я была нужна ему там, или нет, я всегда была с ним, на его стороне.

Прошли годы. Я больше не верила, что изменения — это к лучшему. Я хотела, чтобы он остался где-нибудь со мной. Я хотела жить с ним снова. Я думала, что он просто хотел, чтобы тот аликорн снова посмотрела на него, с ненавистью в глазах, или же без неё. В моих глазах никогда не было ненависти.

Мир медленно погружался в смуту и хаос перед моими глазами. Я игнорировала изменения в мире, потому что хотела, чтобы он остался. Я не хотела жить, если он оставит меня. Я могла быть кем угодно в этом мире, для меня было не важно, кто я. Было важно только то, кем был он.

Я не знала, что аликорны преследовали нас. Я не знала, знал ли об этом он. Хочется верить, что он не знал. Его когти не могли сравниться с их оружием. Когда я пришла, то могла увидеть только то, как был нанесён финальный удар. Я никогда раньше не видела его в бою. Я даже до конца не уверена, сражался ли он тогда вообще. Мне хотелось верить, что он сражался.

Я увидела как они обращают его в камень. Я увидела, как мой мир распадается на части. Наверное, они сделали это, чтобы очистить мир от хаоса, но этим они лишили меня гармонии.

Я плакала. Я рыдала. Я кричала громче, чем это представлялось возможным. Я выплакала больше воды, чем когда-либо пила. Я подошла к его статуе, приставила рог к его теперь гранитным очертаниям. Я плакала, но попыталась сконцентрироваться. Из самой сильной боли и самого большого горя, которые я когда-либо испытывала, я воззвала к своей магии. Моей магии было недостаточно. Я пробовала снова и снова, я не оставляла его статую. Было удивительно, что аликорны не заметили меня. Может, они и заметили. Может, им просто было всё равно. Никому нет дела до того, кто потерял монстра.

Я поклялась себе, что вернусь за ними. Я должна заставить их заплатить. Я должна заставить их измениться. Тогда я не могла делать ничего, кроме как оплакивать его. Я оставалась у статуи несколько дней до того, как смогла заставить себя отлучиться в поисках еды и воды. Я знала, что должна заставить себя уйти, или умру, ожидая возле его каменной фигуры. Улетая я плакала.

Я вернулась к кокону. Я вернулась к тому месту, где всё это началось. Я вернулась к месту, где он дал мне корону. Я увидела яблоню. Яблоки были на вкус, как апельсины. Я заплакала, когда съела одно из них. Не думаю, что когда-нибудь буду способна есть апельсины. Сейчас я находила утешение в их запахе, вспоминая монстра, который дал мне подарки из кустов.

Я потеряна, не знаю, что мне делать с собой в будущем, но сейчас я навещаю его. Каждый год я кладу к его каменному копыту и драконьей лапе мешок с яблоками и связку палок.

YouJellyFish — суббота 18:00 19 мая 2012. (Equestria Daily)