Глава 6

— Просыпайся, лежебока. Солнышко уже поднялось! — зазвенел приятный голосок, отрывая меня от очередного бредового сна.

Действительно, комнату наполнял солнечный свет. Левая рука машинально дёрнулась к лицу, чтобы посмотреть на часы. И только потом до меня дошло то, что они с недавнего времени показывают что хотят. Но, как ни странно, цифры снова бежали вперёд и вроде бы показывали правильное время, ну, или похожее на правильное — 6:51:27, если взять в расчёт то, что пони встают рано, то фраза “Солнышко уже поднялось” вполне может означать что сейчас без десяти семь.

Я проспал около пяти часов. Вроде бы... Естественно, ни о каком "добром утре" и речи быть не может.

-Какое “Просыпайся”? На дворе 7 часов ночи, дай поспать, Флаттершай — пробурчал я накрывая голову одеялом. Пинки тем временем стояла около кровати и тихонько хихикала.

— Хи-хи-хи! Меня зовут Пинки Пай, глупыш. Ты что, забыл? — розовая поняшка была настолько искренняя и наивная. Я моментально растаял и ничуть не злился на то, что меня разбудили в такую рань.

— Хех, зовут-то тебя Пинки Пай, но, насколько я помню вчерашний день, да и ночь тоже, ты всё чаще начинаешь вести себя как Флатти: постоянно плачешь и грустишь.

-Это неправда!... Просто.... Так получилось.

Не высовывая голову из-под одеяла, я протянул руку в сторону голоса пони и нащупал её мягкую гриву

— Пинк...

— Да, Гоша?

— А всё таки как у тебя получается обходить некоторые законы физики? Ну, там обгонять Рейнбоу Дэш — самого быстрого пегаса в Понивиле — или целиком помещаться в очень маленьких... Ну, в почтовом ящике, например? И, по-моему, ты вчера так и не рассказала про четвёртую стену...

Пинки слегка замялась, но так как я лежал уткнувшись носом в подушку под одеялом, мне не было видно выражение её мордашки.

-...Э-эм, да ладно тебе, вставай, утро уже.

— Для меня хорошее утро начинается после обеда.

— Кстати, насчёт обеда... Ну, ты знаешь... Я могу научить тебя делать кексики! — последнюю фразу Пинки произнесла медленно с наигранной злобной интонацией и захихикала.

После этих слов по всему телу моментально пробежал холодок, отчего-то захотелось пошевелить всеми конечностями. Я мгновенно скинул с себя одеяло, оторвал голову от подушки и с перекошенной рожей уставился на весёлую пони. Хотя, внутри себя понимал, что это всё-таки какой-то прикол, и Пинки не способна на... то, о чём я подумал. Хотя...

— Кексики... Ты серьёзно?

— Хи-хи-хи! Страшно?

В горле образовался какой-то странный ком, который у меня ни как не получалось проглотить, в конце концов я сдался и продолжил говорить.

— Э-э-эм... Ты знаешь о кексиках?

— Конечно знаю, глупыш, ведь это моя работа! Делать кексы! — радостно пропищала Пинки.

Моё воображение сейчас выписывало весьма невесёлые картинки.

— Ага... Это ты сейчас так неудачно шутишь про ТЕ САМЫЕ кексы?

— Почему неудачно? — угрюмилась Пинки.

— Потому что это ужасно!

— Прости — совсем уже опечалилась пони.

Я тяжело вздохнул.

— Мы ведь говорим о том самом рассказе? "Капкейкс"?

— Да. Кажется...

— Откуда ты о нём знаешь?

— Мы же вчера все рассказывали страшные истории, и ты тоже очень хотел рассказать страшилку, но вместо этого рассказал смешную историю про кексики! — Пинки заулыбалась вновь, а я погрузился в размышления.

Смешную? Смешная история про кексики? Я знаю всего одну историю про кексики, но она отнюдь не смешная. Тогда какую историю я мог рассказать? Или эта самая история позабавила Пинки?

— А я тебе говорила — внезапно откуда-то позади Пинки появилась Твайлайт — Ты поселил в её голове мысль о том, что мучительно убивать пони, а затем потрошить и делать из них кексики — это весело! И теперь она станет этим заниматься! И виноват в этом ТОЛЬКО ТЫ!

Да ты угараешь — подумал я про себя.

— Это ты вчера угарал, дебила кусок! — походу Твай читала мои мысли — Хотел посмотреть на реакцию милых поняшек, на те ужасы!

— Я же...

— Заткнись! — забавно рявкнула единорожка — Ты смотрел фильм “Начало”? — не дав ответить, Твай продолжила — Я знаю, что смотрел! Этим рассказом ты внедрил в её голову "идею", которая будет развиваться. Она задумалась насчёт этого, а правда ли так можно? Потрошить пони и делать из них вкусные кексы. Затем эти мысли перейдут в навязчивую идею как можно быстрее попробовать исполнить задуманное.

Ну... вообще охренеть!

— Куда ты опять смотришь? — Розовая пони оглянулась, чтобы посмотреть на пустую стенку, перед которой я видел глюк Твай.

— Слушай, Пинки — общение с псевдо-Твайлайт очень напрягало меня, и я начинал нервничать — та история... про кексики... она была о том, как ты убивала других пони и делала из них кексы?

Улыбка слетела с мордочки розовой пони

— Э-э-эм, д-да... Наверное — Пинки задумалась на пару секунд — Но я как-то не подумала об этом... Просто... Ты вчера как-то смешно всё рассказал и сам засмеялся.

Твайлайт снова начала давить

— Всё, процесс уже запущен, ты не сможешь поменять ход её мыслей — мотнув головой, галлюцинация поправила чёлку — советую тебе бежать из этой деревушки, пока тут не началась резня.

Что ж она за херню-то несёт?

— Херню?! — глюко-Твай внезапно сорвалась с места и решительно направилась ко мне — Слушай сюда, кретин! Если сдохнешь ты, то сдохну и я! Оно нам надо?

Твай остановилась, чуть ли не коснувшись моего лица носом, и скалившись смотрела мне в глаза.

Несмотря на всю серьёзность этого взгляда, я еле сдерживался, чтобы не заржать. Смотреть на такую серьёзную Твай, не потешаясь над ней, у меня не получалось, и я не выдержал.

Схватив псевдо-Твай за уголки губ, я аккуратно приподнял их вверх, изображая улыбку, сменяя серьёзную мордашку на очень милую. И тут уже сдержаться я не смог и начал хохотать

Твай моментально вырвалась из моих цепких рук и отшатнулась чуть назад.

— Что ты делаешь? — спросила то ли Пинки, то ли Твай.

— Хе-хе...

Это, конечно, весело, но галлюцинации единорожек, которые несут такую-то ересь — это не очень хорошо. Перестав ржать, я закрыл глаза и вновь потряс головой, та в свою очередь отозвалась лёгкой болью. Твай выглядела очень озлобленной, она явно была недовольна тем, что её не воспринимают всерьёз а, наоборот, даже пытаюсь избавится от неё.

— Послушай — выдохнул я — у меня просто в голове не укладывается... Как?.. Как эта ужасная история про расчленёнку могла оказаться смешной?

— А что такое “расчленёнка”?

Я взглянул в эти детские невинные глаза. Ну правда ведь, как такое милое существо может понять тот бред, что вчера нёс тот пьяный чувак, то бишь я. Эквестрия... Мир пони — это же практически идеальный мир, в котором нет всей той хрени что ежедневно происходит у нас, грязных людишек...

— Короче, Склифосовский! Хватит тут мозги самому себе пудрить! Не видишь, что ли? Она пытается усыпить твою бдительность, чтобы потом подсыпать тебе снотворного, и пиздец! Пиши пропало.

Хех, нет, Твай. Кончала бы ТЫ мне мозги пудрить. Если бы тут была та самая Пинкамина, она бы сцапала меня в тот момент, когда я был наиболее уязвим. Во время гулянки, например, или тогда, когда я был с похмелья, добавила бы чего-нибудь в воду.

— Она выжидает. Потому что если человек пропадёт в сахарном уголке, то все подозрения падут на неё!

О Господи, мне несёт какую-то хрень свой собственный разум! Вот же ж называется докатились.

— Ладно, мне придётся тебя оставить на время. Но ты помни, даже если ты абсолютно уверен, что всё хорошо, расслабляться нельзя ни в коем случае! Опасность может прийти оттуда, откуда ты меньше всего ожидаешь.

Где-то я уже слышал эту фразу... Ну да ладно, давай уже, иди-иди отсюда.

— А ты меня не подгоняй, я знаю, что делать.

После этих слов глюк единорожки замер, как будто плёнку на паузу поставили, и как только я моргнул, она исчезла.

Эх-х, тяжело с ней разговаривать, слава богу, сейчас всё нормально, но былого настроения уже не вернуть, хотя можно попробовать...

-Пинки, давай обнимемся!

-Уииии! Обнимашки с другом! Конечно!

Я обхватил руками розовую пони, и она меня. Осознание того, что я обнимаюсь с настоящей, пушистой Пинки Пай, заметно подняло моё настроение, но следующая мысль, которая гласила, что этого быть не может и всё это наркоманский бред, и сейчас я в психушке обнимаюсь с подушкой, поубавила мой оптимизм.

В комнате было душновато, и от тёплого тела поняши становилось совсем жарко, поэтому долго обниматься я не мог.

— Ладно, Пинки, ты меня, конечно, прости, но я не конь... и не понь, поэтому мне нужно ещё поспать — сказал я, вырываясь из “жарких” объятий и вновь пытаясь удобно устроиться на небольшой кровати.

— Оки-доки — Сказала Пинки с лёгкой улыбкой на мордашке и с характерном звуком упрыгала из комнаты.

А ведь достойная отмазка, типа люди спят долго...

Усмехнувшись своим мыслям, я закрыл глаза, попытался расслабиться и погрузится в сладкий сон. И, должен сказать, у меня почти получилось. Но спустя пару минут я вздрогнул от душераздирающего нечеловеческого крика снизу. Хотя, почему нечеловеческого. Орал явно мужской голос, а когда с той же громкостью посыпались маты на родимом русском языке, все сомнения отпали.