Винил и Октавия: Университетские дни

Глава 17

Октавия проснулась рано утром, чувствуя легкую дезориентацию при взгляде на темноту за окном. В воздухе витало ощущение неподвижности, словно весь мир ждал, пока все пони проснутся, дабы возобновить ход времени. В их комнате было достаточно светло, чтобы увидеть больше, чем просто силуэты, однако сумерки похитили все цвета. Все, кроме электрически-синей гривы, принадлежащей кобылке рядом с ней.

Винил мягко похрапывала, а с губ ее не сходила вялая улыбка. Когда виолончелистка придвинулась ближе к ней, она узнала причину. Одно из копыт ее подружки мягко покоилось в очень личной зоне... принадлежащей Октавии.

Кровь прилила к щекам, когда она вспомнила, что именно произошло прошлым днем. Столь много мыслей кружилось в ее голове, столько пыла, эмоций и чистой, необузданной свободы... этих воспоминаний было достаточно, чтобы заставить ее сердце биться чаще. Так что она проигнорировала белое копытце, что забрело слишком далеко, и прижалась к любимой.

Это было подходящее слово для их положения не так ли? Ей стоит спросить у Винил позже, но звучало правильно. Любимая. Это было хорошее слово. Оно заставило Октавию почувствовать себя частью чего-то большего, как если бы она вступила в какую-нибудь элитную группу пони, которые занимаются чем-то вместе. Более того, слово заставило ее чувствовать себя так, будто она была сейчас половинкой целого, которое они с Винил составляли.

Но как бы сильно ей не нравилось то, как это звучит, она решила, что не будет выражаться так, если будет говорить Винил о своих чувствах. Что, если она ее напугает своей серьезностью? Что делать, если диджей просто хотела немного развлечься? Многие пони так делают.

“Я не собираюсь разрушать мои первые отношения из-за моей собственной социальной неприспособленности”.

Винил заслуживает лучшего. Виолончелистка решительно прищурилась. Она будет величайшей любовницей из всех возможных! Побыв наедине с собой, она решила, что пережитое ей было нормой, хоть оно категорически не соответствовало архаичным догматам. И теперь настало время направить все свои усилия на изучение того, что на самом деле имеет значение.

Тихонько фыркнув, Винил моргнула и проснулась. Она повела вокруг невидящим взором, еще не полностью восстановив свои чувства после сна, и это выглядело просто очаровательно. Единорожка подвинулась немного и подняла копыто, чтобы вытереть небольшой след слюны с уголка рта. Глаза Октавии расширились.

– О, привет Октавия, – невнятно пробормотала она, обратив внимание на любимую.

– Привет.

– Иди ко мне, ты так мило выглядишь, – Винил скользнула копытом по шее Октавии и притянула ее для короткого поцелуя. Наконец диджей проснулась достаточно, чтобы понять, что щеки ее подружки ярко пылают. – Ты в порядке? Или... о, подожди... – Октавия почти видела события прошлой ночи, пробегающие в глазах Винил.

– Круууто, – самодовольная улыбка начала растягиваться на лице Винил.

Несмотря на свое смущение, виолончелистка нашла в себе силы ткнуть партнершу в грудь.

– Уф! – Винил вздрогнула, но все еще усмехалась. – Так тебе нравится пожестче, м?

Второй толчок отправил белую кобылку прямиком с постели на пол.

– Ай! – прошло всего три секунды, прежде чем два рубиновых глаза нахально выглянули из-за края постели. – Так значит гораздо жестче, да?

– Винил! Можем мы хотя бы постараться быть серьезными некоторое время? – Октавия села, скрестив передние копыта.

– Эй, это ты столкнула меня с кровати, – единорожка забралась обратно и села напротив виолончелистки. Изначально игривое выражение лица под взглядом Октавии быстро сменилось на более серьезное. – Эй... ты не волнуешься о прошлой ночи или типа того?

– Ну, нет, это было довольно... хм, – она спародировала лучшее лицо Винил. – Круууто, я просто хотела... поговорить об этом.

Винил виновато почесала затылок:

– Извини. Просто я вспомнила, что произошло, и мне вроде как снесло крышу. Но ты права, мы должны об этом поговорить.

– Я не хотела бы смотреть в зубы дареной обезьяне, но... Ты нравишься мне настолько, что я не хочу рисковать погубить наши отношения.

Быстро подавшись вперед, чтобы обнять серую кобылку, Винил не могла не улыбнуться сходству их мыслей:

– Поверь мне, если одна из нас собирается что-то испортить, то это буду я.

– Я очень сомневаюсь в этом, особенно после того, что было прошлой ночью.

Винил хихикнула:

– Так это не было странно или типа того? Потому что, если я сделала что-то глупое, тебе следует мне сказать об этом, чтобы я не сделала этого снова.

– Все было прекрасно, не волнуйся. Я... мм... чувствую вину, что ты не-.

Настойчивый стук в дверь прервал момент их близости, Октавия раздраженно простонала.

– Я открою, – проворчала она, спрыгнув с кровати и направившись к двери. Винил просто пожала плечами, как бы говоря: “Что еще ты можешь поделать?”

За дверью, в коридоре, желтая единорожка нервно ковыряла копытом пол:

– Привет, – сказала она с напряженной улыбкой.

– Привет... я могу вам помочь?

– Я не совсем уверена, как это сказать, но... эм, я живу в комнате рядом с вами двумя, и мне не нужна помощь, но, мм, я случайно подслушала вас вчера вечером.

Колючий жар прокрался по шее Октавии и поселился за ушами. Ее лицо пылало, и на мгновение она почувствовала достаточную для обморока легкость в голове:

– О, – пискнула она. – Неужели?

– Да. Я надеюсь, вы не возражаете, что я взяла на себя смелость, наложить заглушающее заклинание на вашу дверь. Раньше я пользовалась им для прослушивания музыки, когда мои родители спали, но это не важно. Я просто подумала, что вы обе должны знать, что стены довольно тонкие, и, мм, вы, возможно, хотели бы быть осторожнее, – кобылка закусила губу и поколебалась, прежде чем продолжить. – Если ваша... подруга — единорог, я могла бы научить ее этому заклинанию. Если вы хотите, я имею в виду. Я не слишком любопытна?

Сердце Октавии начало успокаиваться. Она не могла точно знать, что произойдет, если кто-нибудь узнает о них, но это было намного предпочтительнее любой из воображаемых ею негативных реакций:

– Хм... совсем нет, – она высунула голову в коридор и быстро посмотрела по сторонам. К счастью, было еще слишком рано, чтобы кто-либо блуждал по коридорам. – Может быть, вам стоит войти внутрь.

Соседка снова прикусила губу, но проследовала за Октавией через дверь, закрыв ее за собой. Винил расслаблялась на кровати в нарочито непринужденной позе, так что было совершенно ясно, что она слышала разговор:

– Привееееет... – она неловко поприветствовала гостью.

– Привет.

– Так... ты хочешь научить меня полезному заклинанию, да?

– Угу.

– Ладненько.

Октавия посмотрела на двух единорожек и усмехнулась. Она была горда тем, как быстро смогла избавиться от своего смущения, и, держа голову высоко поднятой, пожала плечами в качестве объяснений:

– Что? Мы все здесь взрослые пони. Подобные вещи должны быть сущим пустяком, – это было по-взрослому, не так ли? Они ведь не волнуются каждый раз, когда говорят о сексе. Верно? Да, это звучало правильно.

Было забавно, как быстро обе единорожки изменились в лице. Они стояли прямо, непринужденно расслабив плечи, стараясь казаться не по возрасту взрослыми. Октавии “взрослая” Винил показалась довольно очаровательной, хотя она, конечно, ничего не сказала по этому поводу, чтобы не разрушать образы.

Случайно подслушавшая их кобылка откашлялась:

– Да, ты права. Мы все взрослые пони, и нет необходимости стеснятся этой темы.

Октавия ничего не добавила. Единороги стали говорить о магии, поэтому она быстро отключилась от беседы. Она давно поняла, что пытаться понять магию было совершенно бесполезно. Объяснение тайного искусства земным пони или пегасам часто приравнивается к объяснению слепому пони о цвете. Даже если слепой мог понять некоторые концепции света, идея объяснить существование тысяч оттенков казалась едва ли возможной.

Подобные мысли надолго занимали ее ум, когда она была моложе. Когда заняться было нечем (что случалось часто, из-за отсутствия общественной жизни), различные исследования постоянно интересовали ее.

Октавия с сожалением вспомнила, что ей пришлось пережить обязательные уроки магии много лет назад. Она рассказывала матери и учителям, что магия непостижима для нее, но правда была гораздо проще и бесконечно постыднее.

Магия может сделать очень многое. Она может изменить пони, ее окружение, может даже забросить ее далеко от ее окружения. Казалось, что магия – решение всех проблем. Хуже всего было читать обо всех удивительных свершениях, которые можно исполнить с помощью магии, и знать, что она никогда не сможет совершить их, потому что ей не повезло родиться с дополнительной острой костью на голове.

Телепортация, когда она не хотела идти к психологу, или заклинание призыва для тех долгих летних недель, когда ей не с кем было поговорить. В ее родовом имении среди прислуги были единороги, но им не было разрешено показывать магические трюки или разговаривать слишком долго. Большинство из них были уборщиками и использовали свою магию, чтобы в каждой комнате поместья было чисто.

И так она провела много вечеров, тихо завидуя единорогам. Она дошла до того, что ее посещали сомнения, действительно ли три расы пони равны. Это была одна из немногих тайн, которую она никогда не обсуждала с психологами.

Со временем подобные мысли исчезли, особенно когда ей разрешили ходить в школу, где она видела, что других учеников не заботят подобные различия пони. Возможно, эти мысли посещали ее из-за того, что она смотрела на общество извне, а не изнутри?

– ...И если тебе нужно изменить область действия этого заклинания, тебе просто следует наложить его заново, – закончила соседка.

– Понятненько, – Винил слегка покраснела. – Я… уже давно не заморачивалась изучением новых заклинаний.

– Это нормально. Большинство единорогов не беспокоятся о том, чтобы выучить нечто большее, чем телекинез, – она протянула копыто. – Я Листи, кстати. Приятно познакомится.

Винил усмехнулась и стукнула копыто своим:

– Винил Скретч. Также диджей Пон-3, но это только на моих выступлениях.

– Да, я помню тебя. Ты обычно выступаешь в клубе “Затопленный Город”, не так ли?

Октавия улыбнулась, когда глаза ее диджея загорелись.

– Да! Я обычно устанавливаю оборудование во внутреннем кольце! Ты была там, когда я последний раз играла?

– Да, я была во внешнем кольце. В итоге они заставили тебя заплатить за сабвуфер?

– Неа, я разобралась с этим. Но все же они вычли деньги за прожектора из моей платы. Придурки.

Листи хихикнула и повернулась к Октавии:

– С тобой также приятно познакомиться...

– Октавия. Очень приятно, – она тоже протянула копыто. – Честно говоря, я удивлена, что мы не встретились раньше, учитывая, что мы соседи.

Пожав плечами, Листи повернулась, чтобы уйти, открывая взгляду свою кьютимарку, изображающую зеленую палочку и шестиконечной звездой на конце. Октавия не была уверена, что она означает, но некоторые пони считают грубым спрашивать значение метки, так что она не стала:

– Ну, если я не слишком странная для вас, мы могли бы общаться. Если вы не против.

Винил вопросительно взглянула на свою виолончелистку, и, получив одобрительную улыбку, притянула левитацией свой телефон с другого конца комнаты:

– Звучит здорово. Какой у тебя номер?

После того, как они обменялись номерами и Листи ушла, Винил повернулась к Октавии с задумчивым выражением на лице:

– Мы не часто тусуемся с другими пони, м?

– Нет, я полагаю, что нет.

Диджей почесала затылок, выглядя странно виноватой:

– Знаешь, я почти ни с кем не общалась, когда мы с тобой были просто друзьями. Я беспокоилась, что мы бы реже видели друг друга, если бы тусовались с другими пони, – прежде, чем Октавия успела открыть рот, чтобы посочувствовать, Винил коварно хихикнула. – Но теперь, когда мы живем вместе, ты всегда будешь со мной, несмотря ни на что! Это идеальная ловушка.

Октавия присоединилась к хихиканью Винил и поцеловала единорожку в щеку:

– Что я могу сказать? Ты – очень заманчивая приманка.

Прошло несколько секунд, прежде чем краснеющая Винил вспомнила, что хотела сказать:

– Да, в любом случае, теперь, когда мы знаем, что будем видеть друг друга все время, мы должны знакомиться с другими пони. Иначе как мы будем устраивать вечеринки?

– Я не в том положении, чтобы заводить еще друзей. Посмотри, что получилось в первый раз!

Винил подошла ближе и ласково потерлась щекой о щеку Октавии:

– Лучше не спать с каждым новым другом, если не хочешь заработать плохую репутацию.

– Ох, цыц.

---

Следующая пара дней прошла в тумане счастливого потакания собственным прихотям. Несмотря на договоренность начать заводить новых друзей и расширять круг общения, трудно было прервать такую приятную рутину: просыпаться вместе, вместе завтракать, посещать занятия и проводить остаток дня, блуждая по городу или просто отдыхая дома.

В самом деле, когда наступал вечер и они шли обратно на кампус после очередного приятного ужина, Винил не могла придумать лучшего времяпрепровождения. Они могли подружиться с кем-нибудь и позже, но сейчас они были довольны, просто наслаждаясь временем проведенным вместе.

Это было странное чувство удовлетворенности. Она позволила себе начать робко верить в то, что оно никуда не пропадет, и пока ничего не говорило об обратном.

Они не пытались попробовать все это “занятие любовью” снова, но она не спешила. Это было одно из преимуществ удовлетворенности: ощущение, что у них впереди еще вся жизнь.

– Может, в следующий раз нам снова стоит попробовать то особое “блюдо для двоих” в ресторане? – невинно предложила Винил.

Октавия изогнула бровь и понимающе улыбнулась:

– Я полагаю, ты просто соскучилась по его вкусу, да? Ты же не предлагаешь его из-за… того эффекта, что он на нас оказал? – она вильнула, вышагивая по дорожке, и столкнулась бедрами с диджеем. Понизив голос до шепота, она продолжила. – Потому что тебе стоило бы уже знать, что подобные средства абсолютно не нужны.

Винил ухмыльнулась:

– Кто-то сегодня расхрабрился?

Когда они приближались к своему общежитию, дверь перед ними распахнулась. Мятно-зеленая единорожка вышла, оглядываясь по сторонам со скучающим видом, а затем удивленно застыла, заметив парочку, которая сделала тоже самое. Прежде, чем кто-то успел что-либо сказать, Бон Бон вышла за Лирой, ахнув от увиденной сцены.

Учитывая, насколько дружелюбной была Бон Бон при их последней встрече, Винил не была удивлена, увидев сияющую улыбку на лице кобылки с сине-розовой гривой, когда она подбежала к ним:

– Черт возьми, вы двое никогда не бываете дома, когда я прихожу! Провели вечер вместе, не так ли?

Винил не могла оторвать взгляда от Лиры, которая, видимо, чувствовала то же самое. Дружелюбно улыбаясь, вмешалась Октавия, чтобы сдвинуть разговор с мертвой точки. Она явно чувствовала себя более свободно, чем Винил.

– Да, провели. По заданию Псайка, конечно же, – Бон Бон виновато поморщилась, и Октавия тяжело вздохнула. – Ты рассказала Лире, не так ли?

– Мне так жаль! – кобылка с конфетами на метке бросилась вперед, чтобы виновато обнять Октавию.

Винил дернула головой в ее сторону, издавая низкий рык. Три пони странно на нее посмотрели, и она удивленно моргнула, понимая, что только что сделала. Ее подружка, очевидно, с трудом сдерживала улыбку, а Бон Бон даже не пыталась. Лира просто смотрела широко раскрытыми глазами, сохраняя нейтральность.

– Э-э... Как я уже говорила, мне очень жаль. Это был момент слабости. Лира обещала никому не рассказывать, так ведь!

– Все в порядке, я понимаю. Никаких секретов между друзьями, не так ли? – ответила Октавия, ее настроение поднималось в связи с тем, что никаких плохих последствий до сих пор не было.

– Да, именно так. – Бон Бон глянула через плечо на Лиру, которая смотрела на Винил. – О, ради Селестии, Лира, перестань вести себя как маленькая кобылка и поздоровайся!

Единорожка дернулась при упоминании ее имени, что вырвало ее из этой “игры в гляделки”. Она подошла к Бон Бон и встала рядом с ней. Проглотив комок в горле, она кивнула диджею напротив нее:

– Винил.

Диджей кивнула в ответ:

– Лира.

Бон Бон сделала сердитое лицо:

– Серьезно, вы двое? Это не дуэль.

Закатив глаза, Октавия решила сменить тему разговора, прежде чем случиться что-нибудь плохое. Не то что бы она сильно об этом беспокоилась, оба единорога вели себя довольно мирно:

– Так что привело вас сюда, к нам, в столь поздний час?

– О, да! Я почти забыла. Лира переехала ко мне в квартиру над моим магазином, а также начала работать там. С ее помощью, магазин приносит достаточно денег, чтобы на это жить. Мне больше не надо работать официанткой в том кафе!

Винил зло усмехнулась:

– Стали жить вместе, да? – спросила она Лиру, которая подняла копыто, защищаясь.

– Это не то, чем кажется. Я натуралка на все сто.

– Да, я тоже, – подмигнула Винил.

– Но ведь...! – нахмурившись, Лира посмотрела на свою подругу в поиске поддержки. – Скажи ей, Бон!

После обмена с Октавией взглядом, говорящим “Я не могу поверить, что должна это делать”, Бон Бон кивнула:

– Да, это так. В любом случае, ничего из этого не случилось бы, если бы не вы двое, и я хотела бы пригласить вас выпить чего-нибудь.

– Спасибо, но я не могу пока пить, – пояснила Октавия.

Лира фыркнула, и пробормотала в сторону:

– Разрушилась моя основная теория, как ты с ней уживаешься.

Что на счет того, чтобы я теоретизировала свое копыто на твоем лице? – прошипела в ответ белая единорожка. Они обменялись злыми взглядами и отвернулись друг от друга. Октавия и Бон Бон беспокойно переглянулись.

– Лира... – мягко сказала Бон Бон.

Мятно-зеленая кобылка стиснула зубы и повернулась к Винил:

– Извини.

Голова диджея резко дернулась:

– Ч-что?

– Извини. Что я это сказала. Это было грубо.

– Ну... эм... без проблем, наверное.

Удовлетворенно кивнув, Бон Бон вернула свое внимание виолончелистке:

– Уже довольно поздно, и мы, вероятно, выбрали не тот вечер, чтобы идти куда-то. Просто... если вам понадобится место, куда бы сходить, наши двери всегда открыты для вас. Мой магазин не трудно найти, я использовала почти все советы из учебника по психологии, чтобы сделать его заметным.

Октавия улыбнулась:

– Мы обязательно заглянем в ближайшее время. Я рада, что у вас все так сложилось.

Закончив, Бон Бон собралась уходить, Лира следовала за ней немного позади:

– О, и я еще приглашала Псайка, так что, если вы все еще что-то от него скрываете, будьте осторожны, – сказала она через плечо.

Как только они исчезли из виду, Винил пошла в здание, устало потирая глаза:

– Итак, позволь спросить прямо. Мы с ними теперь друзья?

– Кажется да, – Октавия направилась за ней с глупой улыбкой на лице. – Получается, мы завели троих новых друзей, включая ту кобылку, Листи. Мы добились значительного успеха!

– Ага, – неуверенно ответила Винил.

Они поднялись по лестнице и прошли по коридору до своей комнаты. Как уже стало традицией, только войдя в дверь, они сразу рухнули на большую импровизированную двуспальную кровать, одинаково устало вздохнув.

Октавия обвила копыта вокруг талии Винил и дважды поцеловала ее в живот, прежде чем прижаться сильнее:

– Разве все не идеально, Винил? И у нас еще целая неделя перед экзаменами! Мы можем завтра сходить в магазин к Бон Бон, на следующий день увидится с Листи и сходить с ней в город, купить Псайку большой букет цветов на следующий день после-.

Винил в замешательстве подняла бровь:

– Э-э, Октавия? О чем ты говоришь? У нас была целая неделя. Сегодня воскресенье. Завтра начнутся экзамены.

Глаза виолончелистки значительно расширились:

– О, богиня, – пискнула она.