Винил и Октавия: Университетские дни

Глава 2

{[НЕИЗВЕСТНЫЙ НОМЕР]}

> Здорова, это Винил. И чем же мы займемся?

Октавия вздохнула и неохотно добавила номер в контакты, забыв сделать это днем ранее.

> Дуэль на пистолетах?

Виолончелистка ухмыльнулась своей же шутке.

{[ВИНИЛ]}

> Называй место и время, приколистка.

Она лишь закатила глаза и быстро ответила.

> Блюз Таверн, семь часов вечера.

---

И вот, когда Мэйнхеттенские часы пробили седьмой час, Октавия уже сидела за столиком в углу и наблюдала за ненавистной ей единорожкой, которая, с не менее злобной гримасой, спрятанной за темно-фиолетовыми очками, приближалась к ней.

Звуки оживленного бара разносились вокруг них, но две кобылки оставались равнодушны к всеобщему веселью. Обе ожидали не более чем нескольких часов непрерывной ссоры, становившейся все более и более неразборчивой под действием алкоголя.

Но, конечно же, все пошло вопреки их ожиданиям.

– Итак, – сказала Винил, заняв место напротив виолончелистки, будто отгородившись от нее столом, стоящим между ними. Ситуация была более, чем просто неловкой, поэтому диджей начала разговор с классического. – Как жизнь?

– Для тебя – абсолютно никак, – был на то короткий ответ.

Закатив под очками глаза, диджей левитировала нетронутый коктейль с соседнего стола, где мирно посапывал жеребец:

– Вот, выпей. Может это поможет тебе перестать быть такой занозой в крупе.

Отрицательно качнув головой, Октавия даже не притронулась к бокалу:

– Я еще не достигла совершеннолетнего возраста.

– Ты ведь шутишь, так? Как тебя вообще пустили сюда?

– Меня не спросили, а я и не сказала. Хотя постой, – она скрестила копыта. – Ты ведь не можешь быть намного старше меня. Мы обе поступили в университет сразу после школы, не так ли?

– Вообще-то... Я бросила ее на год раньше, – Винил очень неохотно раскрывала эту информацию.

– Это многое объясняет, – усмехнулась земная пони.

– Эй! Я же промолчала, когда ты отказалась пить, глупо отмазавшись насчет возраста, может, постараешься отплатить мне тем же?

– Хорошо, – уступила Октавия. – Но как ты поступила в университет, не окончив последний класс старшей школы?

– Весь прошлый год я жила, учась по специальной программе, ну ты знаешь. Я, конечно, не жалела об уходе, но знала, что надо двигаться дальше, это не по мне, жить, как некоторые пони, на пособие по безработице.

Октавия удивленно подняла бровь:

– Так, а зачем было уходить, зная, что это могло навредить твоему будущему?

Неловко ерзая, Винил отвела взгляд:

– На это... были причины, ясно? Давай сменим тему.

– Как хочешь...

– Ну, а когда у тебя днюха?

– Через несколько недель.

– Круто.

– Несомненно.

Неловкая тишина встала кирпичной стеной между двумя пони. Однако диджеи были мастерами по сносу этих стен.

– Какое же глупое нам дали задание, – ворчала Винил. К ее удивлению, Октавия поддерживающе хихикнула. – Эй, я и не знала, что ты умеешь смеяться!

– Очень остроумно. Я не такая скучная, как ты думаешь.

– Да неужели? – ехидно улыбнулась единорог. – А ты докажи. Выпей.

– Я... Нет, я не могу.

– Ну же! Не будь ты такой... собой!

– Винил, я не шучу.

Диджей обреченно вздохнула:

– Конечно не шутишь. Как хочешь, оставайся занудой. Видишь, мне не все равно.

Октавия одарила ее обиженным взглядом:

– Глупо с твоей стороны полагать, что я не смогу поддержать беседу без алкоголя.

– Ты? Да я уверена в этом на все сто, – Винил со скорбью глянула на бокал и левитировала его обратно. Она повернулась к Октавии, которая вопросительно смотрела на нее. – Что?

– Почему ты его не выпила? Ты ведь достаточно взрослая.

– Пить одной не так уж весело, поверь мне.

– Не стоит воздерживаться из-за меня. Я надеялась, что уровень твоего здравомыслия напрямую зависит от уровня алкоголя в крови.

– Ну я ведь не сумасшедшая... так? – Винил казалась на удивление беззащитной, так что Октавия решила ответить честно.

– Нет, полагаю, что нет. Признаюсь, я судила о тебе по тому... жаркому спору в классе. И эти суждения были далеко не положительными, – немного поколебавшись, она продолжила. – И раз мы нашли общий язык, то хочу спросить... я действительно такая занудная пони? Ответь честно.

– На самом деле нет, по крайней мере теперь. С тобой как минимум интересно спорить, – улыбнулась ей Винил.

Немного посмеиваясь, виолончелистка ответила тем же:

– Какой же это был спор.

– Да уж, “клубное животное”, жестко, но чертовски круто.

– Благодарю. Ты ловко использовала факт технологического превосходства своей музыки, сведя на нет мой аргумент насчет ее примитивности.

– Без понятия, как мне только это удалось.

Обе кобылки беззаботно рассмеялись. Былая обида исчезла без следа, уступив место комфортной, более дружественной обстановке.

– Эй, если ты не против, мы можем притвориться, что ужасно провели время этим вечером? – спросила Винил, откинувшись на спинку дивана.

– Зачем?

– Просто не хочу, чтобы Псайк убедился в своей правоте насчет нас. Мне кажется, он обязательно скажет: "я же говорил", понимаешь?

– Не могу с тобой не согласиться. Решено, на парах мы ссоримся, как будто ничего не изменилось. Согласна?

– Согласна. А что во внеучебное время? – Винил слегка покраснела. – Я тут почти никого не знаю, было бы круто затусить с кем-нибудь.

Октавия ей тепло улыбнулась:

– Хорошо, что здесь нет Псайка, ведь это еще одна наша общая черта.

– А что с твоими школьными друзьями? Никто не поступил с тобой?

Настала очередь серой пони чувствовать себя не в своей тарелке:

– Нет, – коротко ответила она.

– Оу. Отстой. Так, ты живешь на кампусе?

– Да, в студенческом городке. А ты?

– Да так, в дрянной квартирке не очень далеко отсюда.

– Должно быть, надоедает каждый раз проделывать весь этот путь к университету, чтобы посетить очередное занятие.

– Да уж. Прошла всего неделя, а я уже задолбалась.

– И? – с интересом спросила Октавия.

– Что и? – удивленно переспросила диджей.

– Как ты собираешься решать эту проблему?

Ее подруга пожала плечами:

– Я без понятия. Попробую найти место поближе к универу, хотя могу поспорить, все уже занято.

– Для меня ответ очевиден. Просто поселись на кампусе, как и я.

Винил почесала подбородок:

– Думаешь, стоит?

– Несомненно. Свяжись с теми, кто оплачивает твое обучение, они помогут найти лучший выход.

– Правда? Ну что ж, звякну им завтра, – она усмехнулась. – А ты умеешь дать хороший совет, Октавия.

Виолончелистка присоединилась к ее смеху:

– Похоже, прочтение сотен университетских листовок наконец–то принесло свои плоды.

– Должно быть, ты чертовски рада.

– Что тут сказать? Я так долго об этом мечтала. Все эти занятия и новые пони, с которыми я познакомлюсь, все те друзья, с которыми я найду общий язык, все они будут добры и вежливы в этом повзрослевшем окружении. Ну и прочие глупости.

– Добры и вежливы? Походу, я угробила твою первую неделю, ну надо же.

Октавия с усмешкой качнула головой:

– Не беспокойся, ты уже все исправила.

– Серьезно? Мы ведь просто болтали, – Винил нахмурилась.

– Да, но... расскажу позже. Тебе все равно будет скучно, – виолончелистка смахнула прядь темных волос с лица и отвела взгляд.

– Я начинаю сомневаться в своем понятии скуки, так что можешь рассказать.

– Это... личное.

– Оу, – наступила короткая пауза, больше чем просто неловкая. – Все в норме, не хочешь – не говори.

– Нет, думаю, ты все же должна услышать. Я затронула эту тему, так что теперь я просто обязана все тебе рассказать.

– Уверена?

– Да, – она набрала в грудь побольше воздуха, – До университета, до наших занятий, я была довольно... одинокой.

– Каждому иногда становится одиноко.

– Не думаю, что ты в состоянии вообразить тот уровень одиночества, что я пережила.

– Окей, окей. Но из-за чего ты была одинокой? У такой кобылки как ты должно быть море друзей в школе.

Октавия покраснела и уставилась в пол:

– Нет, вообще-то.

– Оу, – Винил понятия не имела, что ответить на такую откровенность.

Несколько мгновений спустя, Октавия тихонько продолжила:

– У меня не было кучи друзей. Или даже десятка-другого. У меня... не было друзей вообще, – от смущения, кобылка не могла оторвать взгляд от пола.

– Это… – диджей не могла придумать ответ.

– Да, – Октавия глубоко вздохнула и приложила копыта к лицу, словно пытаясь смахнуть с себя эти секунды откровений. – Прости, – она выдавила неубедительный смешок. – Это было совершенно не к месту. Лучше бы я молчала.

– Нет, все в порядке. Ну... в смысле, к-кроме части о друзьях...

– Пожалуйста, просто забудь. Давай сменим тему.

– Ну что ж… – Винил на мгновение задумалась, перед тем как продолжить. – Раз ты поделилась со мной чем-то личным, значит и мне стоит. Так тебе не придется беспокоиться, что я захочу предать тебя и всем все рассказать.

Маленькая, но искренняя улыбка озарила губы виолончелистки:

– Спасибо.

– Ты вряд ли скажешь то же самое, когда я закончу, – пару секунд она собиралась с мыслями, после чего продолжила. – Окей, это может звучать немного жалко, но у меня были некоторые проблемы с учебой. Я завалила, ну-у... все. Вот почему мне так неприятно, когда меня называют недоучкой, – единорожка легла на стол, подперев копытами подбородок. – Каждый год я из кожи вон лезла, но так ничего и не добилась. Я была неучем в каждом классе. Спасала меня только музыка, – ее глаза по-прежнему скрывались за очками, однако тело буквально искрилось энергией. – Я не могла разбирать тексты или решать уравнения, но когда вставала за диджейский пульт, мне не было равных. Я была богиней своего музыкального класса, а басы подчинялись моей воле, – она широко улыбнулась и подняла голову со стола. – Я играла везде, где только могла, так долго, как могла. Остальные жеребята и кобылки могли иметь высокий балл по тестам или хорошие оценки, но все чего я хотела, всем, что было мне нужно, была моя музыка.

Октавия едва сдержала смешок над энтузиазмом диджея. Она тоже чувствовала греющую теплоту музыки на фоне холодной реальности. Но виолончелистка промолчала, ведь история еще не была окончена.

– Но… – улыбка резко пропала с лица Винил. – Больше никто так не думал. Нужна была хорошая рекомендация для поступления в универ, а мне она не светила. Весной мне объявили, что оставят на второй год, так как ничего кроме музыки я не сдала. Все что я могла – это бросить школу и сама найти путь в университет. Так я и поступила.

Потянувшись через стол, Октавия прикоснулась к копыту диджея своим:

– Спасибо что рассказала мне. С момента встречи я вела себя грубо по отношению к тебе. Удивлена, что после этого ты доверяешь мне подобные тайны.

– Как я и сказала, это всего лишь гарантия, что я никому не разболтаю твой секрет. Хотя... ты права, доверие звучит гораздо лучше.

– Но моя история даже историей и не была. Просто маленький грустный факт. Ты же... я очень сильно в тебе ошибалась.

Она смотрела на Винил так пристально, что та покраснела и поспешно отвела взгляд:

– Ну, эм, спасибо.

Виолончелистка, наконец, поняла как выглядит со стороны и отступила на свою часть стола, также залившись краской:

– Извини, пожалуйста. Меня очень увлекла твоя история.

– Все в норме. Полностью в норме.

– Тем не менее, это было неуместно, и прости еще раз.

Винил злорадно улыбнулась:

– Мы в самом дальнем углу бара. Поверь мне, здесь занимались делами похуже, чем просто держались за копыта.

– Что?! – омертвелое выражение лица Октавии, суетливо осматривающей диваны, вызвало у диджея бесконтрольный хохот.

– Расслабься, тут убирают каждый вечер. Скорее всего, – Винил нравилось наблюдать, как неистово вертелась ее подруга.

– Думаю мне пора вернуться на кампус. Я не могу нарушать режим, – она сползла со своего места, осторожно ступив на пол.

– Ну-у, – разочарованно протянула Винил, не подумав.

Октавия ехидно усмехнулась ей:

– Не думала, что тебе так нравится мое общество.

– Давай притворимся, что этого не было. Так что, мы ведь встретимся в понедельник?

– Несомненно, – Октавия секунду колебалась, в сомнениях прикусив губу, но так ничего и не сделав, ушла.

Винил смотрела ей в след, даже взобралась на стол, чтобы проследить, как серая пони исчезает за дверью. Когда это произошло, она разочарованно упала обратно на диван.

– Несомненно, – пробурчала она.