Винил и Октавия: Университетские дни

Глава 5

Окутанный белым сиянием карандаш кружился и скользил по бумаге под пристальным взором фиолетовых линз. Мягкие, закрученные линии к большому недоумению учителя переплетались в один неизменный узор, заполонивший весь лист.

– Ты в порядке, Винил? – спросила она, привлекая внимание всего класса.

На секунду карандаш остановил свою бурную деятельность, а его владелица медленно приподняла голову со стола:

– Ага.

Преподаватель замялась, прежде, чем продолжить, а несколько студентов слегка повернули головы, также заинтересованные поведением диджея:

– Дело в том... что ты не рисуешь ничего, кроме скрипичных ключей, с тех пор как мы начали. Я знаю, что ты довольно опытный художник, но даже тебе не помешало бы поработать над текстурой, как и всем.

– Возможно, – одним легким движением очередная непрерывная линия закрутилась по листу и постепенно сошла на нет.

Пробуя другой подход, учитель смахнула воображаемые комочки грязи со своей шкурки, дабы показать смену темы:

– На прошлой неделе ты упомянула, что знаешь пони, которая смогла бы побыть для нас моделью, не так ли?

Наконец, Винил перестала бездумно выводить линии и обратила внимание на преподавателя:

– Ага, но я пока ее не спрашивала. Я тут подумала: у нас нет, ну, знаете, профессиональных моделей или типа того?

Благодарная за хотя бы один вразумительный ответ, кобылка улыбнулась:

– Конечно же есть, но они позировали для нас годами, и я хочу, чтобы вы зарисовали кого-нибудь другого. Неправильно привыкать к рисованию одних и тех же пони раз за разом.

Белая единорожка просто кивнула и вернулась к рисованию музыкальных символов, заполнивших ее разум.

Но преподаватель не собиралась так просто заканчивать этот разговор. Винил всегда была самой активной в ее классе, поэтому такой тихое поведение ученицы настораживало:

– И кто же эта мистическая кобылка?

– Земная пони, серая шерсть.

– А что с кьютимаркой? Может я видела эту пони на территории университета.

Винил попыталась закрыть копытом так много скрипичных ключей, как только смогла:

– Не помню. Мы недавно с ней познакомилась.

– Жду не дождусь встречи с ней. Уверена, что сможешь уговорить свою знакомую прийти на следующей неделе?

– Да, без проблем.

Довольная тем, что все в ее классе встало на круги своя, кобылка вернулась на учительское место, а остальные пони к своим беседам и занятиям. Все, за исключением одного. Жеребец с узким лицом и темно-коричневой шерстью сидел рядом с Винил, наблюдая за ее "работой" с неподдельным интересом. Его звали Шейди Оак, и он был единственным, кто не боялся заговорить с ушедшей в себя диджеем.

– Йоу, что с тобой седня, подруга? – шепнул он, толкнув копыто единорожки.

– Ничего. Тебе-то какое дело? – прошипела она в ответ, продолжая выводить гладкие линии на листе бумаги.

– Прост любопытствую, почему ты ведешь себя как зомби.

– Перестань любопытствовать, потому что все в норме. Разве ты не должен работать над текстурой?

Шейди фыркнул:

– Да лан те, я хожу сюда только потому что рисование проще пареного сена, да и экзамены сдавать не надо. Серьезно, что случилось?

– Харе изображать из себя лучшего друга. Просто отвали.

Земной пони отвернулся, укрывшись от взора диджея длинной черной гривой, словно щитом:

– Ну и ладно. Вовсе не обязательно быть такой стервой.

– Иди еще маме поплачься, – ляпнула Винил не подумав.

“О, Селестия, он прав... какого сена со мной сегодня происходит?”

Похоже, что годы опыта в знакомстве с новыми пони и общительности стремительно сходили на нет, оставляя внутри лишь ядро злости, которое было не в состоянии даже поддержать беседу.

“Я не могу быть такой. А что если и с Октавией я буду вести себя как стерва?”

У Винил защемило в груди от подобной мысли, и она поняла, что проблему нужно решать как можно быстрее, пока не стало хуже. Слегка ткнув копыто Шейди, чтобы привлечь его внимание, она набрала в грудь побольше воздуха:

– Слушай, я-

– Не парься на этот счет, – моментально ответил он, смахнув волосы обратно.

– Что?

– Думаю, я знаю, что с тобой не так сегодня.

Румянец медленно подступал к щекам Винил, поэтому она осторожно уточнила:

– Да?

– Моя младшая сестра, Лиликап, вы с ней в одной группе по психологии. Она рассказала, как учитель стебется над тобой.

Лиликап? Эта мелкая светло-коричневая кобылка, что постоянно нервничает?

– Так и сказала?

– Угу. А еще, что ты нагрубила ей на первом занятии, но она тебя прощает.

– Оу... – Винил не нашла слов для ответа.

– Не парься, я тоже тебя прощаю. Ходить каждую неделю на занятия, зная, что препод будет такой сволочью, должно быть ужасно.

Вот оно!

“Притворная ненависть к Октавии явно капает мне на мозг. Не удивительно, что я веду себя как стерва сегодня”.

Но сейчас она это остановит. Диджей не позволит Псайку контролировать ее поведение.

– Ты не представляешь, каково это.

– Если вздумаешь развеяться и забыться, я бы мог подкинуть чего выпить по дешевке. Тока ни кому об этом.

Винил задумчиво почесала подбородок. Похоже, толк от собутыльников иногда был:

– Почему бы и нет. Вот, запиши мне свой номер, – она левитировала телефон из сумки и поднесла его к Шейди, который взял его с неподдельным энтузиазмом.

Пока он набирал цифры, было сложно не заметить одно конкретное имя в списке контактов:

– Октавия? – шепнул он. – У тебя есть номер Октавии? – кровь прилила к мордочке Винил, и она начала что-то мямлить, однако ее перебили. – Половина жеребцов готова убить за этот номер, а другая половина – гомики. Черт, это должно быть круто, будучи диджеем, зависать с такими особами.

– Эм, да, это довольно здорово, – он действительно не знал, что они с виолончелисткой в одной группе? Или жеребец просто играл с ней?

– Держи, – жеребец радостно вернул телефон. Шейди вряд ли о чем-то подозревал. Но кто знает наверняка?

Остальная часть занятия прошла для единорожки словно в тумане. Винил смогла прекратить рисовать скрипичные ключи и по-быстрому сделала набросок, дабы показать свое познание в текстурах, за что получила похвалу от учителя, которая теперь целиком и полностью полагала, что все в ее классе вернулось в норму.

Как только Винил вышла из кабинета, ее телефон уже находился в магическом захвате. Постоянные ссоры плохо сказываются на ее социальных навыках, поэтому им пора было положить конец.

{[ВЫЗОВ: Октавия]}

Динь-д-

– Привет, Винил! – поприветствовал ее приятный голос подруги. – Как прошло рисование?

– Как обычно, все в норме. Как у тебя дела?

– Доделываю задание по истории. О, и у меня есть удивительная новость!

Диджей улыбнулась тому, как энергична была обычно спокойная кобылка:

– Серьезно?

– Я получила уведомление о том, что ко мне кого-то подселят! Ох, представь, если это будешь ты!

– Слишком сильно не надейся, я не настолько важная, чтобы жить с вами, богачами, – ответила она с усмешкой, показывая, что шутит.

– Не смей так говорить. Хм... минутку, а ведь я знакома с нашей управляющей. Думаю, мне стоит пойти к ней и попросить о переселении тебя ко мне.

– Не думаю, что это сработает, – Винил уже улыбалась во весь рот. – Ей запрещено разрешать студентам выбирать своих соседей, – сдерживать смех становилось все сложнее.

– Ты, наверное, права, – вздохнула Октавия. – Буду надеяться, что сосед окажется дружелюбным.

– Или сексуальным. Или все вместе! С таким никогда не соскучишься.

Виолончелистка шутливо фыркнула в ответ:

– У тебя только одно на уме, Винил.

– И я об этом не жалею. Хэй, есть кое-что, о чем я хотела бы с тобой поговорить, – она огляделась, чтобы удостовериться, что их не подслушивают. После занятия здание почти полностью опустело.

– О чем же?

– О наших... перепалках в классе.

– Да?

– Эм... я не уверена что смогу выдержать еще хоть одну из них, – без притворств заявила Винил.

– Почему?

– Потому что... мне не нравится ругаться с тобой.

– Но мы же всего лишь притворяемся.

– Знаю, но просто... я не знаю, это перестало быть веселым.

Наступил момент неловкой тишины, и единорожка нервно закусила губу.

– И как нам быть? – наконец спросила виолончелистка, ее хорошее настроение мигом испарилось.

– Может... перестать ругаться, просто будем молчать на протяжении всего занятия. Будем вести себя так, будто нам противна одна лишь мысль о том, чтобы разговаривать. Типа, мы настолько сильно ненавидим друг друга.

– Что ж... ладно. Я думала, тебе нравится обмениваться "любезностями" со мной, но, если это так беспокоит тебя, я согласна остановиться.

Винил поморщилась:

– Мне нравится, правда. Просто... я продолжаю вести как стерва даже после занятий, и мне от этого не по душе.

– Ты ведешь себя совершенно нормально во внеучебное время. Уверена, что ты не слишком строга к себе?

Диджей фыркнула, прежде, чем продолжить:

– Ну, очевидно же, что с тобой я веду себя нормально.

– Почему это должно быть очевидным? Я не уловила суть, – ответила кобылка по другую сторону телефона.

– Эх, я имела в виду... ладно, все, проехали. О чем я действительно переживаю, так это о том, что могу стать стервой по отношению к тебе, и я слишком дорожу нашей дружбой, чтобы рисковать, – слова вышли гораздо легче, чем ожидалось, и первый раз в жизни Винил не чувствовала, что был другой, более хороший способ донести свои мысли до собеседника.

– Оу. Ну, если смотреть с подобной точки зрения, то я могу тебя понять. Идет, теперь на психологии мы будем просто молчать.

– Замечательно.

– И... спасибо за это.

– За что?

– За то, что ты не хочешь рисковать нашей дружбой. Не имея друзей раньше, приятно получить напоминание, что теперь у меня есть лучшая подруга, которая дорожит мной так же, как и я ей.

Винил почувствовала себя немного неловко, за то что Октавия высказала все это, вместо того чтобы принять как данность – с другой стороны, ее подруга просто не умела держать настолько сильные эмоции в себе:

– Хэй, не беспокойся. Я буду писать тебе по сто раз в день, если хочешь напоминаний.

Они вместе рассмеялись, и диджей решила воспользоваться небольшой паузой, чтобы удостовериться в приватности их разговора. Знакомая мятно-зеленая единорожка и оранжевая пони с морковками на крупе спускались вниз по коридору.

– Может одного или двух сообщений будет достаточно. Но ты не должна–

– Черт, прости, мне пора, – не дождавшись прощания, единорожка сбросила вызов и запихнула телефон в карман.

– Это та, про которую я тебе рассказывала, – громко прошептала Лира своей подруге, явно не пытаясь скрыть слова. – Ну что, Винил, говорила со своей новой возлюбленной?

Как оказалось, от еженедельных споров по принуждению был и свой толк. А именно: острый, как бритва, язык и хорошая реакция.

– Неа, вообще-то с твоей, – язвительно ответила единорог, подмигнув. Лира выглядела слегка обескураженной, а ее подруга залилась громким смехом.

– З-заткнись, Си-Топ, – процедила сквозь зубы кобылка.

Винил решила не задерживаться ни на секунду:

– Пожалуй, я оставлю вас наедине, заниматься тем, чем вы собирались заняться... вдвоем.

Эти слова плотно повисли в воздухе, а диджей уверенно направилась к выходу.

Не желая оставлять последнее слово за соперницей, Лира крикнула вдогонку:

– Я не лесбиянка!

Мысленно пожелав себе удачи, Винил ступила на темную сторону социальных отношений:

– А Бон Бон об этом знает? – бросила она в ответ.

Последовала короткая пауза, а за ней тихий голосок "Си-Топ":

– Что она хотела этим сказать, Ли-Ли?

Воздух снаружи пах победой. Большая и немного болезненная улыбка растянулась на лице пони от уха до уха, но оно стоило того. Лире придется приложить немало усилий, чтобы разгрести то, во что бы она там ни вляпалась. Даже без подробностей было ясно: грести придется много.

От осознания того, что грубой ей придется быть только с теми, кто этого действительно заслуживает, Винил была на седьмом небе от счастья. Через несколько дней она сделает сюрприз Октавии, переехав к ней, когда та будет на занятиях, и они смогут провести всю ночь лицом к лицу, вместо разговора по телефону.

И тогда она действительно окажется в раю. С Октавией, весь день. Винил даже не пыталась придумать оправданий. Ей нравилось проводить время с серой кобылкой, и не было смысла этого отрицать.

Было... нечто другое... что могло потребовать отрицания.