Дикая дикая пустошь
Глава 2
…and the road becomes my bride.
I have stripped of all but pride,
So in her I do confide,
And she keeps me satisfied.
Gives me all I need.
Ульрих Хэтфилд
Как жаль, что у некоторых пони есть совесть!
Вместо того чтобы прыгать вместе со мной, Север уныло таращился на поле фекалий, отделяющее нас от Неллис, и бормотал:
– Сегодня погибли пони. Сегодня погибло двое пони.
– Эй! – я подошёл вплотную и ткнул его туда, где под плащом было крыло. – Подбери сопли! И вообще, хватит просто так прохлаждаться, снимай плащ и начинай чистить свои крылья!
Если на пони находит ступор из-за чьей-то смерти, лучше всего загрузить его работой, это отвлекает.
– Что ты раскомандовался? – Север раздражённо отвернулся. – Во-первых, с этого момента я делаю, что хочу. И в конкретно данный момент я хочу поскорбить, в отличие от некоторых. Во-вторых, я на год старше тебя.
– [Красноречие 27/25]Мой опыт пребывания в Эквестрийской пустоши больше, чем у тебя, так как я вступил на этот асфальт на две секунды раньше! Прислушивайся к моим советам, если хочешь остаться в живых!
– [УСПЕХ]Ладно, заткнись только. Ты ведь не думал, что я буду теперь ходить в этой грязной тряпке всю жизнь?
Север стянул с себя плащ, и, распахнув крылья, начал вытаскивать между маховых перьев подсыхающую землю. Я тоже почистился, с поправкой на анатомию земных пони, естественно.
– Отлично. А теперь избавься от комбинезона.
– Зачем?
– Видишь ли, как показало Великое Переселение, на Пустоши выходцы из Стойл пользуются репутацией ботаников и слабаков. Конечно, совершенно незаслуженно! Мы не встретили серьёзного сопротивления на протяжении всего пути! Но не кажется ли тебе, что слишком уж часто наши разведчики были атакованы совершенно без причины? Когда нас много – мы в полной безопасности. Но комбинезон на одиноком пони, это словно табличка на шее, с надписью «Эй! Я всю жизнь играл на пианино в Стойле, но у меня есть очень дорогой энергопистолет, которым я не умею пользоваться!»
Пегас мотнул головой и зарычал.
– Нельзя было толкнуть эту речь до того, как ты убил всех единорогов?
– Не убивал я никого! И какая тебе нафиг разница?
– Земнопони хорошо, а ты попробуй снять эту целлофановую шкуру, когда у тебя столько конечностей.
– Ну, извини. Да, я виноват, нужно было разобраться со всем ещё у забора, но я просто забыл. Как закончишь, не выбрасывай комбинезон, а убери к себе в сумку, в хозяйстве пригодится.
Я быстро разобрался со своим, и, встряхнув плащ, одел его обратно. Не для маскировки, а для того чтобы не околеть. В Пустоши по ночам прохладно, если вы не знали.
Через пару минут Север закончил страдать, и заметил, что я деловито копаюсь в одной из своих сумок.
– Чем ты занимаешься?
– Да так, последний штрих. Отбираю таблетки подешевле в отдельный мешочек. Чтобы пони, с которыми мы встретимся, увидели только…
– Богини, ты совсем рехнулся на безопасности! Какие пони? Думаешь что, покинул Неллис, так на тебя теперь все местные дикари бросятся? Ты только что не расчесался!
Я бросил на этого глупого пегаса скептичный взгляд.
– Хорошо. Когда захочешь купить булочку и засветишь запас на всю будущую жизнь, сам будешь виноват.
– Я займусь этой чепухой тогда, когда увижу живого пони, у которого можно что-то купить. А сейчас у нас есть более важные дела. Нужно драпать дальше, пока солнце не взошло.
– Пффт. Чего случится после восхода солнца, по-твоему? – я равнодушно махнул копытом, и прикрепил мешок с мелочью к торцу своей левой сумки.
– За нами отправят погоню.
– Вряд-ли. Желающих будет слишком мало. Кроме того, как ты себе это представляешь? Нас притащат назад, и скажут «они пытались уйти», что ли? Ставлю половину своих колёс, что при таком раскладе послезавтра Неллис недосчитается нескольких сотен наиболее активных пони.
– Хм. А у тебя что, есть идеи по поводу того, что можно делать на дороге, окружённой со всех сторон неприступными скалами, кроме как идти вперёд?
– Конечно! Пока мы приводили себя в форму, меня посетила отличная идея! Эмпирически установлено, что по ползающим в кромешной темноте пони артиллерия огонь не открывает.
– Ты просто не был на ночных дежурствах. Нам крупно повезло.
– И-и сейча-ас, – протянул я внушительно, – в кромешной темноте лежит целая куча таблеток, которые мы можем забрать совершенно бесплатно!
Зрачки Севера сузились. Он ошарашенно плюхнулся на свой круп, и не сразу смог мне ответить.
– Погоди-погоди… Ты хочешь вернуться назад, чтобы подобрать таблетки Драмматика?
– Ну да.
– У нас и своих навалом! Специально же брали так, чтобы каждому было достаточно. Да ты их просто не донесёшь!
– [Скрытность 18/20] Ну давай попробуем! Если мы будем красться очень-очень тихо, нас опять никто не заметит!
– [ПРОВАЛ] Катись к Дискорду, жадный недоумок!
Провал. Ненавижу это ощущение. Ощущение потраченного впустую времени. Ладно, шут с Драмматиком и его таблетками. Не хочу действовать в одиночку. Кроме того, Север прав, добра мне хватит и так.
– А теперь серьёзно. У тебя есть какие-нибудь разумные идеи по поводу того, что нам сейчас делать?
– Всенепременно, Север! У меня есть план!
Север со стоном поднял голову и огляделся по сторонам. Солнце ещё не взошло, поэтому он позволил себе закрыть глаза, и вернутся в позу убитого выстрелом в затылок пегаса.
– Хороший план! – хрипло прошептал он.
Я тоже уже пришёл в себя, но был способен только говорить.
– Рад, что тебе понравилось.
– Откуда… – Север крылом достал из своей сумки флягу, сделал несколько глотков, и продолжил понячьим голосом. – Откуда в Неллис вообще взялась эта штука?
– Ох, не тупи. Я же при тебе смешивал радподорожник и толчёный Бак.
В самом деле, из того, что мы вынесли из базы, можно было сделать множество интереснейших вещей, в том числе и квазиплан. Парочку рецептов я уже знал, но специально для путешествия скачал на пип-бак соответствующую литературу.
Пегас действовал с умом. Я тоже достал флягу, хлебнул воды, а потом вылил буквально несколько сраных капель себе на лицо, просто чтобы освежится. Но когда Север это увидел, его чуть удар не хватил. Я не напишу тут что он говорил, так как я его не слушал.
– Вечеринка должна продолжатся! – я встал на все четыре копыта и скинул с себя сумки, чтобы в них легче было рыться. – Где-то у меня тут был проглюкин…
Север переключил громкость своего голоса на максимальную, и я наконец обратил на него внимание:
– Пятый час, всех твоих родственников! Скоро рассвет, всех твоих родственников по материнской линии! А мы всё ещё стоим в ярде от границы с Неллис, всех твоих родственников по отцовской линии!
– Ладно, тихо, давай немного отойдём!
Если не рассматривать экзотику, то из Неллис был только один путь: покусанная временем и гранатомётами первопроходцев однополосная асфальтовая дорога. К сожалению, она шла не на запад, к Пегасусу, а точно в противоположном направлении. Ради такой скромной транспортной веточки никто не стал идеально срывать холмы, так что уже через четверть мили мы потеряли базу из вида в силу неровности рельефа.
– Всё, они не увидят нас даже через бинокли. И теперь, когда приличия соблюдены, оставь меня в покое.
Я сел на дорогу, и продолжил копаться в сумках. В скором времени я нашёл, что искал: пачечку таблеток с проглюкином-бета. Они не такие сильные, как альфа, но и привыкание вызывают медленнее. Север, не отрывавший взгляда от дороги, пока я искал лекарство, прекратил своё очень важное занятие, и взглянул на мой трофей.
– Хм, у меня таких нет. Ты запасся ими хорошо?
– Ну, ты ведь знаешь. Когда я говорю о таблетках, я почти всегда привожу в пример проглюкин. У меня его добрая дюжина фунтов, не меньше. А зачем ты спрашиваешь? Честно говоря, у тебя такой вид, будто ты не хочешь дальше веселиться.
– Не хочу и не буду. Я спросил, потому что беспокоюсь за тебя. Ведь когда ты приобретёшь зависимость, проглюкина тебе потребуется очень и очень много!
– Не пытайся меня запугать. Я суперустойчив и вообще, знаю, когда остановиться.
Вряд-ли Север смог бы сказать что-нибудь интересное в этот момент, поэтому я закинулся сразу двумя штуками (от одной просто перестаёт болеть голова, а при двух и более уже начинаются спецэффекты).
Прежде всего, Север превратился в курицу. Его расцветка очень подходила именно под куриную, а не под петушиную, думаю, именно из-за этого он превратился в неё. Его слова преобразовались в кудахтанье. Это меня сильно рассмешило, и я искренне заржал. Наверное, я делал это слишком громко, или бешено, так как Север-курица испуганно распался на несколько серых мыльных пузырей, которые через несколько минут лопнули. Я остался в одиночестве, но мне не было скучно: холмистая дорога стала ещё более неровной, причём я оказался на той части, которая постоянно становилась выше. Чтобы не расшибиться насмерть, я попытался слезть с этой горы, но споткнулся и упал. В тот же миг дорога стала прямой, но далеко на востоке вспыхнуло белое пламя. Оно не исчезало, а становилось всё больше и больше. Я понял, что это лава, которая затопит весь мир, и оставит только тех, кто чистил зубы перед сном. Вот она затопила гряду, из-за которой появилась, и болезненно вспучилась над ней. Я в ужасе заорал, и попытался взорвать асфальт, чтобы раскопать копытами пещеру, в которой можно было бы переждать Армагеддон, но десублимировавшийся Север вырвал у меня гранатомёт, и закричал в ухо:
– Это солнце! Это солнце, идиот!
Действительно, что это я. Смущённо хихикнув, я попросил у Севера гранатомёт назад, но он опять превратился в курицу и ничего не понимал. Я решил не издавать громких звуков, чтобы курица не превратилась вместе с моим оружием в мыльные пузыри, поэтому следующие полчаса прошли в тихой охоте на маленьких фиолетовых дракончиков.
Всё хорошее когда-нибудь кончается, и довольно скоро меня отпустило. Я вычислил это с помощью Севера, который перестал кудахтать. Дорога пока ещё приятно пружинила, но в целом всё вернулось в норму. Пегас не стал тратить времени на разговоры, а просто подпнул меня моим же гранатомётом, и я пошёл вперёд. Так и началось путешествие.
Дорога то и дело перемежалась с песком, поэтому идти по ней было не слишком удобно. Впрочем, слева и справа простиралась всхолмлённая местность, двигаться по которой было бы ещё тяжелее. То тут, то там росла жуткая жухлая трава. Я бы не стал кушать её, даже если бы мне за это платили, но больше никакой растительности не наблюдалось.
– Если так пойдёт и дальше, пищу придётся закупать в городах, – произнёс я после получаса ходьбы.
– Угу. Тут они есть поблизости?
– Смотря что считать городом. Если любое поселение, в котором можно откопать больше парочки пони, то мы почти пришли.
Наша скромная однополоска очень скоро закончилась, войдя в чуть более серьёзную двуполосную трассу, проходящую с севера на юг.
– Ну? Это настоящая Пустошь? – спросил Север, оглядываясь по сторонам.
Холмы со всех сторон, кроме запада, откуда мы пришли, стали пологими, кроме того, трасса лежала на некотором возвышении, так что можно было разглядеть довольно много. Сразу за шоссе стояло несколько полуразвалившихся деревянных хибар, явно необитаемых.
– В общем-то, да, Пустошь. Хотя на самом деле это просто долина, у которой есть только один выход во внешний мир. Если пойти по трассе на север, но придёшь в зону-2, родину тех штук, с которыми ты возился всю свою жизнь. Плюс, судя по картам первопроходцев, в долине должно быть две дикарские деревни – одна потихоньку грабила нашу базу, а вторая – зону.
Север пересёк шоссе, и начал завороженно ходить среди гниющих трущоб.
– Это одна из деревень?
– Да, приписанная к нам. Пока наши предки обустраивались, они навели в долине шороху, но в принципе, по их данным, деревни оставались обитаемыми. Не знаю, что тут случилось.
– Да всё ясно же! – Север залез в одну из хибар через отсутствующее окно и начал отдирать с пола доски. – Когда мы поселились в Неллис, местные дикари потеряли средства к существованию, и отправились в поисках лучшей жизни куда-то ещё.
– Логично. Чего ты там копаешься? Давай, пошли по трассе на юг.
Север вылез из хибары, неся на спине несколько досок.
– Я подумывал сделать привал. Настоящий привал с настоящим костром!
– Ладно. Совсем рядом должен быть источник воды, иначе бы дикари не поселились настолько далеко от Неллис. К тому же, вряд ли разграбление базы было настолько доходным, что они могли позволить себе покупать воду. Пойду, поищу.
Небольшой пыльный ручей обнаружился в нескольких десятках ярдов от трассы. Несмотря на сложившийся стереотип, в воде радиации не было. Совсем. Зато было полно грязи, которую неустанно наносил слабый ветерок. Я успел семнадцать раз проклясть мироздание, пока наполнял флягу через бинт. Над заброшенной деревней поднялся уютненький дымок, и я подумал, что неплохо бы сообщить Северу о своей находке.
Когда я заглянул на огонёк, пегас валялся без задних ног, накрыв глаза шляпой. Сначала я не понял, с какой стати его вырубило, но потом до меня дошло: поднимающееся солнце пригревало сквозь бледные тучи всё сильнее, костёр вносил свою тёплую лепту, к тому же мы не спали уже третью дюжину часов. Долина выглядела совершенно необитаемой, так что я устроился с противоположной Северу стороны костра, и тоже прикорнул.
Разбудило меня шипение: Север набрал полный ушат воды из ручья, и выплеснул его на умирающий костёр.
– Подъём! – объявил он, выплюнув пустую ёмкость. – Мы проспали полдень, так что сейчас самое время снова отправляться в путь.
– Откуда у тебя эта железка? – спросил я про ушат.
– Ох, эта фигня? – Север скромно взмахнул предметом разговора и закинул его на крышу ближайшей хибары. – Просто нашёл. Кстати, хотел поговорить с тобой в тёплой походной обстановке, но нас вырубило, так что спрошу сейчас: может, пойдём не на юг, а на север?
– Что мы там забыли? Там только два места: ещё одна деревня, причём, возможно, до сих пор населённая злыми дикарями, да зона-2 из которой роботы и добровольцы вынесли всё самое ценное ещё двадцать лет назад.
– А что мы забыли на юге? У нас нет конкретной цели, мы вольны идти куда хотим. Я хочу посмотреть на место, где есть большие пушки, и я хочу посмотреть на дикарей!
– А я не хочу смотреть на дикарей! Может быть ты не знаешь, но жители долины проявляли враждебность к нашим предкам. Глупо идти куда-либо только для того, чтобы встретится с ними.
– Ты говоришь так, как будто всю оставшуюся жизнь планируешь обходить все дикарские поселения стороной. Ты понимаешь, что на пустошах только мы и дикари, и всё?
– Отнюдь! Во-первых, я собираюсь идти в Новый Пегасус…
– Довоенный город развлечений? – удивлённо перебил меня Север. Его глаза заблестели, а крылья распахнулись.
– Угу. Там есть электричество, причём оно используется для увеселения, а не для выживания, а значит, там живут не дикари. Во-вторых, есть ещё Стойло 34. Так что глобальный порядок у меня следующий: добраться до Пегасуса, и оттянутся там за счёт веществ, вынесенных из Неллис, а если не выгорит, повернуть к Стойлу и попросится назад.
– Какой назад? Ты родился не в Стойле. – Пегас самодовольно ухмыльнулся.
– Ну, ты-то родился. Помашешь паспортом гражданина перед носом охраны, скажешь «этот со мной».
– Ладно, – Север кивнул. – Мне нравится твоя программа. Но сейчас давай пойдём в зону-2? Пожалуйста-пожалуйста?
Наверное, если бы я его послал куда подальше, он пошёл бы на север в одиночку и наши пути разошлись бы, так как сидеть и ждать его в этой деревне было бы слишком тупо. Но терять единственного спутника мне не хотелось, так что я нехотя согласился.
– Да! – Север радостно взмыл в воздух, и сделал мёртвую петлю. Когда он был в высшей точке, из его не застёгнутых сумок высыпалась добрая половина таблеток. Причём на меня.
– Идиот, – сокрушённо прокомментировал я, выбираясь из-под горы лекарств. – Сам всё убирай.
Сразу скажу, наше путешествие в зону было наискучнейшим. После него я пообещал себе, что больше не буду идти на поводу у Севера, и сам буду решать куда идти. Ну правда: деревня оказалась даже более пустой чем её соседка. В той были хотя бы доски и ушат – эта же была выжжена дотла. Если бы не несколько обугленных железок, возвышающихся над ползучими кустарниками, мы бы просто прошли мимо, так ничего и не заметив.
В зоне-2 тоже шаром покати. Ничего полезного там не было, только склады, заваленные артиллерийскими запчастями, склады, заваленные гаубичными снарядами, одна сломанная гаубица и полдюжины безобидных роботов-уборщиков. И хуже всего то, что Север пришёл в жеребячий восторг, и стал копаться в этих бесполезных железяках. Если бы я не выспался пару часов назад, я бы всенепременно заснул прямо посреди главных ворот зоны. Со скуки я залез в свой пип-бак. Кроме различных рецептов я забил в него перед отправкой всё, что только можно. Например, программу, картографирующую местность. Судя по свежим данным, карты первопроходцев серьёзно устарели: нынешняя местность была куда более пустынной, чем двадцать лет назад. Ручей, из которого я пополнял флягу, раньше претендовал на звание небольшой речушки. Заросли кустарника, разбросанные по карте, в реальности отсутствовали…
– Посмотри, что я нашёл! – Север подлетел ко мне, и бодро завертел копытами. – Пойдём, в подвале!
Ну, мы спустились. В подвале почти не было металлолома, но было в два раза больше пыли.
– О. Чудно, – без всякого энтузиазма прогундосил я. В углу, заставленный от посторонних глаз шкафом с магнитными лентами, горел терминал.
– Кажется, он защищён, – тараторил Север. – Я попытался вывести на экран что-нибудь кроме «Пожалуйста, ждите», но у меня ничего не выходит. Ты ведь разбираешься во всех этих компьютерных штуках?
Я молча взломал копытом корпус компьютера, и вырвал из него элемент питания. Экран потух, и устало затрещал.
– Чтокак? – ошарашенно пробормотал Север. – Зачем?!
– Халявные батарейки! – объяснил я. – Экран выгорел, он не был способен отражать хоть сколько-нибудь полезную информацию. Я извлёк из этого компа всё, что смог. Надеюсь, в следующий раз ты сам справишься.
Вот и всё моё участи в этой экспедиции. Я до последнего опасался, что у Севера появится какая-нибудь дурацкая идея. Но в конце меня ждал очень приятный сюрприз: он решил не брать с собой ни одну из многотонных штук, что в изобилии валялись тут и там.
В деревню Неллис мы вернулись уже на закате. Спать не хотелось, так что мы (с трудом) пополнили наши запасы воды, и пошли, наконец-то, правильной дорогой.
Правда, далеко уйти не удалось. Через пару холмов после деревни Север, для разнообразия не идущий, а медленно летящий рядом со мной, заметил маленький огонёк дальше на юге. Бинокль был только у пегаса. Зато это был хороший, современный прибор, которым можно было как смотреть на полуночных бойцов, так и забивать гвозди. Север воспользовался первой опцией, и удивлённо охнул.
Когда я в буквально смысле стянул его с неба на землю, и поглядел на таинственный огонь поближе, я издал в точности такой же звук, что и Север.
Огонёк принадлежал старому зебру в обносках. Он стоял на трассе и курил дешёвую довоенную сигарету. Картина, прямо скажу, для пони, происходящего из Стойла, мозговыносящая.
– Как он может это курить?! – истерично воскликнул я. – Капля никотина убивает здоровенную лошадь! А маленького милого пони просто разрывает на части!
– Ну, это всё-таки зебра. Меня больше интересует, дикарь ли это? Как ты думаешь?
– Не знаю. Может быть, школьная история неверна? Почему первое разумное существо, которое мы встречаем в Пустоши – зебра? Может быть зебры, уничтожив Эквестрию в магическом огне, сами остались целы? А потом оправились от битв и захватили всё, что уцелело?
Произнеся такую речь, я и сам испугался.
– Если всё так, как ты говоришь, то почему они до сих пор не захватили Стойла и Неллис? – сглотнув, спросил Север.
– Они не захватили те Стойла, расположение которых не знают. А база слишком хорошо защищена, чтобы атаковать её без причины!
– … и эта зебра, открыто разгуливающая по пустынной дороге, поставлена зебринским оккупационным правительством, чтобы следить за Неллис! – подхватил мою мысль копаньон.
– Скорее всего. Его миссия – сообщать о любой необычной активности на базе. Кто знает, может быть они терпят нас только потому, что мы до сих пор не высовывали оттуда своего носа. И после того как этот разведчик сообщит о нас, сотни штурмовых зебр ринутся на нашу родину!
– Они не пройдут! – с ненавистью прорычал Север.
– Я боюсь эту тварь, Север. Может, нам стоит повернуть назад?
– Я прошёл этими копытами шесть с гаком миль не для того, чтобы бросить всё на полпути!
– Ну, давай тогда очень тихонько обойдём зебру, так, чтобы у неё не было ни единого шанса нас заметить.
– Опять ты за своё! – пегас взбрыкнул. – Если они захватили Эквестрию, я посвящу свою жизнь святой войне за её освобождение. И начну с этого ушлёпка!
– Не кричи так громко! Если ты его убьёшь, на тебя ополчится вся Пустошь! Ты это понимаешь?
– Пустошь меня благословит. На меня ополчится лишь зебринская империя.
У меня кончились аргументы, поэтому я ещё раз вгляделся в курящего зебра. Может у него есть наколка с гербом Эквестрии, или кьютимарка с пончиком? Это помогло бы мне отговорить Севера от его кровавой затеи.
Ещё когда мы заметили огонёк, мы отключили подсветку пип-баков. И теперь, привыкнув к темноте, я заметил бегущего к зебре земнопони. Он был в старом пыльнике и при пип-баке. В целом пони вполне подходил под определение «стереотипный обитатель Пустоши».
– Цыц! – сообщил я Северу. – Сгинь в кусты, сейчас что-то произойдёт.
Мы слезли с дороги, и медленно подобрались поближе к зебру. Он обратил внимание на цокот копыт и обернулся, лишь когда путник подбежал к нему почти вплотную.
– Бур-бур. Бур! – зебр приподнял копыто в останавливающем жесте. – Бур-бур постой, а то бур-бур-бур, как и бур-бур-бур, которые бур-бур на бур-бур бомбистов.
Путник ответил ему на том же булькающем языке.
– Север, я не понимаю, что говорят эти дикари! – яростно зашептал я. – Некоторые слова звучат так, как будто бы их мариновали в подворотнях полторы сотни лет, но большинство вообще не имеют никакого смысла!
– Ну а что ты ожидал от общества, веками оторванного от своей элиты?
– Не, от времени и расстояния больше всего страдает кухня и чувство юмора. Хотя, наверное, достаётся и языку.
Я прилёг на травку, и стал искать какую-нибудь лингвистическую программку. В своём пип-баке, естественно. Это заняло не больше минуты.
– Вот! «Толковатор-150»! Лови прогу!
Север переключил свой пип-бак на передачу. Пока программка перекидывалась и устанавливалась, жители пустошей продолжали свою таинственную беседу. Редко проскакивали нормальные слова, чуть чаще – вульгаризированные версии слов из нашего языка, но понять хотя бы предмет разговора не удавалось. Северу надоело смотреть на дикарей, и он глянул на пип-бак.
– Сто пятьдесят? Сколько же этой программе лет?
– Выходит, чуть меньше сорока. В информации указано, что её написал один мой прадед, представляешь? То-то он всё время бормочет про корни да корпусы…
Пип-бак вздрогнул, извещая о том, что теперь я могу понимать дикарей, и я заткнулся.
– …любителей палить из всех орудий, какие найдут, при любом удобном случае, –говорил зебр. – Окопались в Неллисе. Только зайди ни их территорию – и они превратят тебя в фарш!
Пони в пыльнике, задумчиво потёр подбородок, и спросил:
– Туда можно пройти?
– Ну, я знаю секрет – как можно. Ты даёшь мне крышки – а я тебе рассказываю. Если вернёшься со всеми четырьмя копытами – я плачу тебе вдвое!
Север облегчённо вздохнул. Похоже его пип-бак тоже уже работал, и он радовался, что моя теория стремительно рассыпалась.
Поторговавшись с зебром, пони пробежал мимо нас, и свернул на дорогу, ведущую к базе.
– Севе-е-ер? – протянул я.
– Чего?
– У меня есть отличная идея: давай дождёмся выстрелов с базы, а потом соберём с трупа этого дикаря всё его добро!
– Опять ты за старое! – трагично воскликнул пегас, приложив копыто ко лбу.
– Кто здесь?! – встрепенулся зибр, услышав в кустах непонятную речь. – У меня, кажется, есть нож, и я не побоюсь его использовать!
То ли мы забыли, что он не эмиссар империи, захватившей всю планету, то ли мы просто совсем не были морально готовы к нападению вооружённого дикаря, но так или иначе, вместо того чтобы действовать разумно, мы завизжали как маленькие кобылки, и, попытавшись разбежаться в разные стороны, с разбегу стукнулись лбами. Не переставая визжать, Север неловко перелетел через меня и помчался, куда глаза глядят. Я же, в свою очередь, прекратил визжать. Чтобы набрать в лёгкие побольше воздуха на будущее. Зибр спустился с дороги к нам, и теперь наблюдал за всей трагедией с максимально распахнутыми глазами и открытым ртом. Не знаю почему, но мне крепко засел в память его золотой зуб на нижней челюсти.
Так вот, я продолжил визжать, вскочил на ноги, и рванул примерно туда же, куда унёсся и Север. Долина скоро оборвалась, горы, всю мою жизнь окаймлявшие горизонт, ушли в стороны, и перед нами предстала плоская пустыня. Мы пришли в настоящую Пустошь. Необъятную и безмолвную. В смысле, она была бы безмолвной, если бы все вели себя тихо. Но мы с Севером бежали с закрытыми глазами и повизгивали, что несколько разрушало торжественность момента.
В конце концов я выдохся и окликнул Севера. Тот ещё долго продолжал в своём духе, но потом вернулся и нашёл меня, кажется, с помощью своего пип-бака.
– Фух! Это было совершенно глупо! – запыхаясь, объявил Север. – Понятия не имею, что на меня нашло. Надеюсь, второй контакт с дикарями будет не таким.
– Он просто застал нас врасплох. Если бы было время на подготовку, мы бы смогли продемонстрировать превосходство нашей цивилизации хоть дюжине зебр! – Я гордо вздёрнул нос.
– Верно говоришь, бро.
Я поморщился. Ну что за наглость!
– Сразу видно, что ты единственный ребёнок в семье. Запомни: ты мне не брат, и никогда им не будешь. Ты понятия не имеешь, что значит иметь брата. Разбрасываться такими словами – значит демонстрировать адское незнание терминологии!
Север тоже поморщился, но затем, сдаваясь, склонил голову, и терпеливо спросил:
– Хорошо, но надо же мне к тебе как-то обращаться?
– Ну, когда имени недостаточно – компаньон. Не больше, и не меньше.
– И куда нам дальше, компаньон?
Я взглянул на пип-бак. Паника слегка испортила нам маршрут, но мы всё равно не успели покинуть территорию, картографированную первопроходцами. Дорога была всего в сотне ярдов. Более того, ещё через пару сотен она сливалась с толстенной трассой-15, связывающей несколько частей Эквестрии воедино. Всё, что от нас теперь требовалось – это идти по ней на запад, тем же путём, каким сюда шли первопроходцы. В конце концов, мы бы наткнулись на Пегасус. Проще некуда.
Север особенно новостям не обрадовался.
– Ну и что? – он пожал плечами. – Нам и раньше надо было просто идти по дороге. Не чувствую разницы.
– Ты не понимаешь, это символичный момент: мы выходим на финишную прямую! К тому же, теперь меньше шансов, что мы заблудимся.
– Их не было с самого начала. Ну что, идём?
– Не знаю, Север… Вся эта пешая прогулка меня очень утомила, да и время уже позднее…
Воистину, тьма кромешная наступила ещё час назад, и где-то вдали волки выли на пытающуюся пробиться сквозь тучи луну.
– Ты предлагаешь ещё немного поспать? Что ж, на таком расстоянии от базы я начинаю чувствовать себя в безопасности, так что можешь объявлять привалы сколько влезет.
Решено! Мы отыскали перекрёсток, и прошли от него по магистрали символическое расстояние, просто чтобы слегка снизить шансы на встречу с блуждающими дикарями. Мы уже собирались остановиться, как вдали проступил колодец, а около него – небольшая жутковатая хибарка, склёпанная из ржавых металлических листов.
– Давай притормозим тут! – Север полетел к домику, но на полпути заложил плавный поворот, и вернулся назад. – Не подходи слишком близко!
– Что такое? – я уже обрадовался было, что удастся избежать сна под открытым небом, а тут «не подходи». Конечно, мы уже дрыхли на улице, но это было днём у костра в течение парочки часов. А тут у нас ночная пустыня без каких-либо признаков дров в округе. Во-первых, холодно, во-вторых, насекомые.
– Там просто жуткий запах!
– Ах, эти дикари. Не могут провести канализацию во все свои жилища. – До меня начала доходить жестокость Пустоши. На короткую минуту подарить надежду, а потом снова её отнять!
– У колодца запах почти не чувствуется.
Север отыскал на крыльце ведро и набрал им воды.
– Ну как водица? Не пахнет?
– Замечательная вода.
Я засунул мордочку в ведро, и запробовал. Неплохо, хотя, по-моему, мягковата. Кажется, что в неё положили мыла, и она не может смыть всё так же быстро, как вода из Неллис. Ей не хватает металла. Позже я понял, что этим минусом обладает любая вода не из водопровода.
– Ладно, – я принялся снимать с себя плащ, чтобы постелить его поудобнее. – Чур я сплю у колодца!
– Коварный говнюк! Меня, значит, будет обдувать со всех четырёх сторон, а тебя только с трёх?
Как я уже говорил, досок поблизости не было, а то, что костёр можно разводить из травянистого сушняка мы тогда ещё не знали, поэтому засыпать пришлось без тепла и убаюкивающего потрескивания. Вернее, пытаться засыпать. Первые пять минут привала не спалось из-за холода. Потом добавился храп пегаса. Я сжал зубы, и предпринял ещё одну героическую попытку. В голове вертелись события прошедшего дня. Их было слишком много, и они сменяли друг друга слишком быстро, словно узоры калейдоскопа. В конце концов, в моём затухающем сознании они сбились в клубок, и, несмотря на холод и храп, я начал засыпать.
Надо мной что-то просвистело. Это была не пуля, свист перемещался очень медленно и подозрительно стих на моей передней ноге. Я агрессивно взмахнул ею, и свист продолжил свой полёт. Нормальные комары не свистят, а пищат. Что-то тут не так. Я, словно слепой, начал размахивать копытами, пытаясь сбить неведому зверушку. Один раз я даже смог прикоснутся к ней и понял, что она размером как минимум с половину моего копыта. Быть сожранным невидимым гигантским комаром – перспективка не из приятных. Я попытался накрыться плащом с головой, и сжал глаза. Комар привёл своих друзей, и устроил такой концерт, что я стал сомневаться по поводу того, что громче – храп Севера, или звуки мутировавшей природы.
Безмозглый путник, с которым мы встретились у входа в Пустошь, уже добрался до Неллис. Я понял это по отдалённым артиллерийским залпам. К сожалению, дикарь никак не хотел умирать. После парочки выстрелов следовало несколько минут тишины, во время которых я, несмотря на кровожадных мутантов и шумного компаньона, почти засыпал. Затем смертник подавал признаки жизни, и гаубицы вновь рушили мой, наклюнувшийся было, сон.
После пятого раза до меня дошло, что момент был упущен, и что шанс заснуть в этом Тартаре у меня был только до того, как заснул Север.
«Ладно, – подумал я, – В переметных сумках наверняка найдётся добрый фунт снотворного». Включив пип-бак, я забрался в наши запасы. Очень странно. Мы оставили их всего на пять минут, а тут уже завелись муравьи. Надо будет утром посыпать всё чем-нибудь убийственным. Снотворное лежало самом дне. А рядом с ним – небольшая пачка проглюкина. «Кажется, прошлой ночью я не мёрз, когда употребил его», – смекнул я, перед тем как слопать полторы таблетки. Сейчас, конечно, очевидно, что бороться с холодом следовало бы иначе, и вообще, я поднялся на ноги, чтобы найти снотворное, но у меня возникло сильное желание попробовать проглюкин снова, и аргумента о холоде хватило, чтобы у меня слетели тормоза.
Вскорости Север был разбужен моим лаем.
– Что? В чём дело? – он приподнялся, протирая копытами глаза, и взглянул на небо. Оно было чёрным, с серыми мазками там, где луна умудрялась пробить завесу. Я снова залаял, привлекая к себе внимание. Он взглянул на мои зрачки, и сразу всё понял.
– Ты сожрал таблетки сразу после того как я заснул?
Я согласно гавкнул, и радостно замахал хвостом.
– Мог бы и не скрытничать. Мне всё равно.
Да знаю я, что ему всё равно. Он мне для другого нужен. Тут такое случилось! Я завыл, и оббежал вокруг колодца.
– Что ты пытаешься сказать? С юга идёт песчаная буря?
Я несогласно зарычал. Север поёжился, и спросил меня дрожащим голосом:
– Ты чуешь засаду?
Да нет же! Пегас задумался покрепче, и задал новый вопрос только через минуту:
– Ты говоришь, увидел человека – бей сразу?
Чело-что?! О чём он вообще? Кто-то упал в колодец, понимаешь?
– Эх, если бы ты только мог сейчас говорить…
Моё терпение лопнуло, и я сиганул в воду. Север обеспокоенно взлетел над колодцем.
– Похоже, мой сон придётся отложить!
Он стремительно впорхнул вслед за мной. Каменные стены колодца ощутимо усиляли его слова:
– Я Север, и я здесь, чтобы спасти тебя!
Плюх. Плюх. Я плюхнулся в колодезную воду, я следом за мной – этот супергерой. Но, несмотря на то, что ему не удалось спасти меня от болезненного столкновения с содержимым колодца, он всё-таки смог достать меня со дна.
– Фу! – Север распушил крылья, и стал бегать туда сюда, ругаясь на чём свет стоит. Я не буду приводить тут его комментарии, ибо они не содержат мыслей, только негодование.
Пока курица причитала, я оглядел то, что удалось прихватить со дна. Там были:
Череп пони в сгнившей шляпе, одна штука.
Эксклюзивнаное пневморужьё «дитя Абакана», одна штука.
Шарики для пневморужья, двести штук.
Свежезахлебнувшийся крот, одна штука.
– Отличный улов! – констатировал я. Ага, похоже, холодная вода вернула мне способность нормально разговаривать.
Север заткнулся и тоже посмотрел на добро. Ружьецо пришлось ему по душе: рычажная перезарядка и магазин на сто зарядов избавляли от мозговзрывающий возни на долгое время, к тому же, широкий курок позволял сделать выстрел, просто скользнув краем копыта поближе к стволу. Видно, что конструкторы подумали головой а не крупом.
Хотя, если бы оно ему не понравилось, я бы его выкинул. У нас и так много стреляющего железа, но ни одной подходящей мишени, кроме зибра с ножом.
Меня больше заинтересовал крот. Он был огромен и практически полностью лыс. Если бы не его лапы, я бы даже предположил, что это крыса. Хотя, он не был похож ни на одно существо из учебника по биологии. Обитателей Пустоши постигли куда более серьёзные мутации, чем я представлял себе всю жизнь.
Под строгим контролем пегаса я съел снотворного и отошёл ко сну. Мне приснилось, что я допрыгался, и мафия Пегасуса закатала меня в асфальт. По мне проезжали телеги, набитые фермерскими камнями, и я чувствовал их колёса каждым ребром. Одним зимним утром проезжающую мимо повозку занесло, и она свалилась в кювет. От этого мне стало щекотно, и я расхохотался.
Фурами, оказывается, были гигантские муравьи, проложившие свой маршрут через меня к нашим припасам. А кюветом оказался мой бок – одно из насекомых случайно свалилось с меня и дрыгало в воздухе ножками. Время от времени ноги задевали меня, что и заставляло меня смеяться. Хотя, конечно, когда до меня всё дошло, смех превратился в шокированный хрип.
– Мерзкие твари! – я повернулся на бок, раздавив щекотавшего меня муравья и скинув остальных. Почуяв смерть соратника, мутанты злобно зашипели. Это явно были мутанты – как и вся остальная фауна, эти твари страдали гигантизмом.
Шустро разгребая лапками песок, муравьишки стали надвигаться на меня.
– Блин! – Встать быстро не получилось. Я запутался в плаще, а эти сволочи подобрались почти вплотную. – Конский блин!
Один из мерзавцев подобрался к моей ноге и смачно укусил. Я взвыл, и порвав плащ, в конце концов выбрался на свободу. Ощущение было просто кошмарным, как будто в конечность впрыснули немаленький шприц со спиртом. Север проснулся, и взлетел над полем боя. Будучи бомбистом-артиллеристом, он дрых в обнимку с оружием. Гранатомёт висел около его бедра, а на шее болтался излучатель.
– Убей их! – заверещал я.
– Нечем! Гранатомёт оторвёт лапки не только им, но и тебе, а излучатель, вообще ничем не стреляет! – чтобы продемонстрировать свою беспомощность, он провёл излучателем по наиболее близким ко мне муравьям. Никакого эффекта.
– А твоё новое ружьё?
– Оно покрыто муравьями. Пока я до него доберусь, я весь распухну от их кислоты.
Что ж, моего веса хватало, чтобы давить их время от времени копытами, а трёх моих здоровых ног – чтобы сохранять между нами некоторый разрыв, но эта глупость не могла продолжаться вечно. Всё могло бы кончится весьма плачевно для моего крупа, если бы не внезапная помощь со стороны.
С востока прилетел красный лазерный луч, превративший одного из муравьёв в уголёк. Насекомые начали истребляться настолько быстро, что, несмотря на то, что я встал как вкопанный, ни одно из них не успело ко мне подобраться. Стрелок оказался очень далеко: я с трудом мог разглядеть тёмное пятно на горизонте. Кто бы он ни был, я уже успел проникнуться к нему уважением: глаз у него был идеальный.
Север подлетел ко мне, и смущённо отметил:
– Я уже собирался поднять тебя в воздух!
– Очень хорошо. Я рад, что ты придумал, что делать в этой ситуации.
Приближаясь, мой спаситель сделал несколько осторожных выстрелов по нашим припасам, пытаясь согнать с них муравьёв помельче, но даже с его божественной меткостью многого добиться не удалось.
– Возьми ведро и облей этих сволочей. – посоветовал я, побежав навстречу незнакомцу.
Либо он был пегасом, либо ну просто очень высоким существом. Иначе у меня объяснить его висящую в высоте макушку не получалось до тех пор, пока я не разобрал антенны, торчащие по всему корпусу.
– Робот?!
Кто бы мог подумать, что мои стереотипы о Пустоши будут рушится так часто? Сначала зебра, теперь робот, и до сих пор ни одного дикаря!
– Привет! – дружелюбно прогудела машинка, и зависла в нескольких ярдах от меня. – Вижу, у вас тут новичковый лагерь.
Я оглянулся. Север, держа ведро в зубах, осторожно поливал наши сумки. От сумок отходила дорожка из муравьёв, тащащих сухари и шарики для пневматики.
– Эм, в некотором роде, незнакомец.
– Я Спайк. Если что, я не робот, а тот, кто им управляет. Вы из Стойла?
– С чего ты… – а, пип-баки. Я об этом не подумал. По-хорошему, их следовало-бы снять, но, наверное, это дало бы нам больше минусов, чем плюсов.
– Я догадался по произношению. – обескуражил меня робот. – У тебя очень хорошая довоенная речь. Хотя, конечно, у меня лучше.
Проклятье. Я начал говорить с ним на нормальном языке автоматически, совершенно забыв про вчерашний контакт. Но вообще было похоже, что он с самого начала ожидал увидеть тут парочку поняш из консерв, раз завёл разговор на этом языке.
– Если вы собираетесь жить в этом мире, вас следует знать, где вас может поджидать опасность. В местах около воды полно вредителей, так что сумки надо закрывать как следует.
Север расправился с муравьями, и присоединился к нашей беседе.
– А что вы делаете в этих пустынных землях, достопочтенный сэр? – он говорил без иронии. Просто стиль его речи иногда взбирался очень высоко.
Динамики робота постарались изобразить усмешку.
– Есть более важный вопрос: что делаете вы?
– Мы продаём краденное, – опустив глаза, пробормотал Север.
– Вздор! Мы – наркоторговцы! Пушеры! – я довольно рассмеялся. Я неделю не мог подобрать синоним к словосочетанию «мелкие наркоторговцы», а сейчас он всплыл без усилий.
– Вы уверены? – голос у Спайка был растерянный. – Разве вы не просто сбившиеся с пути искатели приключений? Стремящиеся помочь бедным поняшкам Пустоши? Всегда готовые прийти на помощь?
– Ну… – промямлил Север, косясь на меня.
– Нет! – я гордо выпятил грудь и проникновенно продекламировал девиз роты Севера. – «Дикари должны сдохнуть!».
– Даже так! – Спайк отъехал от нас на несколько шагов, и, задумался на несколько секунд. – В таком случае, на вашем месте я бы не заходил в Бонни-Спрингс.
– Это где? – тут же встрепенулся Север.
– Я передам координаты на ваши пип-баки. Городок доверху забит, как вы сказали «дикарями», причём самого худшего сорта. Похитители жеребят, насильники кобыл, убийцы жеребцов. Опустошают окрестности, мучают пленников. Пожалуйста, не заходите туда. Ваши пип-баки со встроенными системами прицеливания, и ваше мощное всеразрушающее оружие будет для них лакомым кусочком.
Не дожидаясь нашего ответа, робот щёлкнул, и стал играть восхитительный марш, уносясь в пустыню на максимальной скорости.
– Может пойдём к тем бандюкам? – не медля спросил Север. – Местечко описано так, словно ему крайне необходим визит бомбистов!
– Взгляни на пип-бак. Нам не по пути.
Эта деревушка располагалась у нас за спиной. К тому же я решил сдержать обещание, которое дал себе вчера, и прекратить потакать желаниям Севера.
Долго со мной пегас спорить не стал, видимо и сам не был уверен в толковости этой затеи. Мы позавтракали сухарями и трофейными консервированными ананасами, и тронулись дальше на запад.
Местность тут была приятная, хоть и пустынная. С севера к дороге подходили родные серо-жёлтые горы, к югу простиралась золотистая равнина, скупо прикрашенная суховатым кустарником. Небо было нормального серого цвета, хотя иногда попадались странные зелёные всполохи. Север сказал, что никакой зелени в небе нет, и что мне нужно завязывать с таблетками, если я не хочу разучиться ходить.
Кстати о ходьбе: мы-то считали себя крутыми путешественниками-поглотителями миль, но уже через четыре часа пути у нас обоих копыта просто отваливались. Север очень удачно предложил сделать остановку, якобы, так как сейчас самое жаркое время дня, и идти не слишком разумно. Однако после пары часов отдыха выяснилось, что нам совершенно лень двигаться дальше. В этот раз я придумал удобную отмазку для того, чтобы постоять ещё: нужно было подзарядить пистолет-излучатель Севера. Он пытался отогнать им муравьёв утром, ну вы помните. На самом деле заряда в оружии хватило бы ещё на добрых десять минут работы, но мы выбросили его на солнышко и продолжили бить баклуши.
Я, например, взял в зубы бинокль Севера и вскарабкался на скалу, в тени которой мы свалили свои сумки, чтобы полюбоваться видами пустоши. И знаете что? Башню было видно! В полуденном зное она, конечно, была не слишком заметна, но результат был на морду: Пегасус по сути был в зоне прямой видимости, а значит идти до него нужно совсем немного.
Фокус оставалось настроить совсем чуть-чуть, когда мне на плечо опустилось ледяное копыто.
– Сублимируйся, Север, я хочу получше разглядеть Пегасус. – буркнул я.
– Сэр, прошу прощения, но я не тот, кого вы зовёте Севером.
Ого, враги подкрались сзади! В свете того факта, что я сидел на горе с биноклем это было довольно иронично.
Мда, я вздрогнул, и чуть не расколотил оптику, пока оборачивался. Оказывается, со мной разговаривала двухголовая рыжая корова. За ней стояло ещё целое стадо точно таких же. Некоторые из них были с моноклями, а та, с которой я говорил, ещё и в цилиндре.
– Добрый день, сэр, – отозвался я. – Что вам нужно от скромного путника?
Внизу заржал Север. Видимо, он немного сомневался в реальности происходящего.
– Му, я говорю, сэр, что вы зря пытаетесь пройти на запад по этой дороге. Я со своим стадом всегда пасёмся в этих краях, и предостерегаем неосторожных скитальцев от незавидной участи.
Север, продолжая ржать, подлетел ко мне:
– Ты видишь их, да?
– Благодарю вас за предупреждение, сэр, – ответил я корове, игнорируя компаньона. – Но по какой же причине мне не удастся пройти дальше?
– Когти.
Ой. У этих тварей был самый крупный счёт по убийству бомбистов. Однажды во время переселения парочка ворвались в походный лагерь разведчиков и снесла немало голов прежде чем удалось расчехлить тяжёлое оружие. С тех пор самые важные маршруты сначала проверялись пегасами. И у меня как раз был один.
– Не беспокойтесь, – я поднял копыто, и, ухмыльнувшись, продолжил. – У меня есть специально обученный пегас.
– Это звучит немного оскорбительно, – вставил Север.
– Один пегас не сможет справиться с несколькими грифонами.
– Причём тут грифоны? – у меня возникло дурацкое чувство, что переводчик серьёзно барахлит.
Корова вздохнула, уселась поудобнее, и начала объяснять нам про то, что и как устроено в этом мире.
Прежде всего, думаю, было бы справедливо отметить, что эти существа назывались браминами, а непосредственно этот звался Стивом. Говорила всё время лишь левая голова, в то время как правая лишь пыталась просверлить нас взглядом, время от времени поправляя монокль или цилиндр.
Нам страшно повезло с этой встречей. Стив был готов поделиться с нами всеми доступными ему знаниями о Пустоши.
– Редко когда можно встретить столь непросвещённых в этом деле пони, – заметил он. – А с умным видом рассказывать всем известные вещи и брамину приятно.
Монстры, на которых я поначалу грешил, именовались тут «адскими гончими», и были, оказывается вполне разумными потомками алмазных псов. Кто бы мог подумать!
А «Когти» – это огромный отряд наёмных грифонов. Отряд был настолько большой, что его размазало ровным слоем по всей Эквестрийской Пустоши, причём разные части отряда служили разным нанимателям. Насколько понимал Стив, их объединяла символика и тщеславное утверждение, что они никогда не разрывают заключённых контрактов.
– Чушь полнейшая, – объявил брамин. – Нынче каждый первый наёмник пытается уверить, что он перерождённый Элемент Верности. Но вся эта «элита» предаёт, если понимает, что у нанимателей серьёзные проблемы. Сами целы остаются, а свидетели не выживают. Прекрасный бизнес!
За каким-то Дискордом дальше по шоссе окопался средненький отряд этих самых Когтей. Они всё ещё пропускали путников в обе стороны, но перед этим обирали их до нитки.
– Я бы посоветовал вам пройти в Пегасус с противоположной стороны. Можно даже по пятнадцатому шоссе, но с юга, обогнув сомнительные территории по девяносто пятой. Да, крюк немаленький, но зато ваши шансы избежать лишних приключений вырастут в несколько раз.
Мне было страшно обидно разворачиваться на сто восемьдесят градусов и топтать эту забытую Селестией провинцию ещё несколько недель, но Стив был совершенно прав: противостоять грифонам мы бы не смогли.
Брамины никуда не спешили, а мы свою норму по шевелению за сегодня выполнили, так что я открыл на пип-баке редактор карты, и начал мучать Стива на предмет чего-где находится.
– Кстати, хорошо, что спросил. Если ты собираешься идти назад по шоссе, то сворачивать на юг надо самое позднее через десять миль.
– Что так?
– Ну, во-первых, дальше трасса начинает откровенно лезть на север, а во-вторых, на ней обосновались рейдеры.
Рейдеры. По какой-то причине так на Пустоши назывались все, кто был слишком беден, чтобы приобрести приличную одежду, и слишком ленив, чтобы искать довоенный мусор или пытаться выращивать в пустыне яблоки. Рейдеры, про которых рассказал Стив, жили в старом городке, существовавшем ещё до войны, и промышляли всякими непотребствами, стяжая себе славу говнюков.
Когда я спросил, не называется ли город, часом Бонни Спрингс, Стив немного расстроился от того, что мы всё-таки кое-что об этом мире уже знаем, но подтвердил, что он говорит именно о жителях Бонни.
Помимо оседлых, существовали ещё кочевые пони-рейдеры. О них был известно немного, но когда в пустыне находили трупы со следами пуль, а не когтей, в их появлении винили именно этих товарищей.
В Пегасусе жило несколько дикарских племён, отличающихся от рейдеров, как я уже упоминал, тем, что они выживали с помощью раскапывания всякого старья. Ну и выглядели они, соответственно получше. Вместо ничего, модницы Пегасуса носили довоенные шляпки, а вместо одежды, сделанной из друзей Стива, лидеры Пегасуса носили ветхие довоенные костюмы. На этом отличия завершались.
О каких-либо признаках цивилизации в Пегасусе Стив не ведал, но добавил, что после появления наёмников какие-либо вести из города перестали поступать.
– Если вы ищите цивилизацию, то попытайте счастья на севере. Поблизости есть поселение выходцев из Стойла.
Я бросил на Стива раздражённый взгляд. Несколько секунд он смотрел на меня непонимающе, а затем его глаза расширились, в осознании.
– А-а-а! Как интересно! Вы – бомбисты, ну конечно! – брамин восхищённо сверкнул моноклем. – По вашим меркам, пожалуй, цивилизованных мест тут нет, хотя на юге есть довольно крупные города. Я с ребятами всегда скитаюсь в окрестностях Пегасуса (отбиваю от корованов наиболее смышлёных собратьев, ну вы понимаете), так что не располагаю точной информацией о дальних берегах. Но не советую заглядывать за ней к рейдерам – хоть Бонни Спрингс и ближайшее обитаемое поселение, выжить там у вас не получится.
– Тут все пытаются друг-друга прищучить? – недовольно поинтересовался Север. – Вас послушать, так куда не пойдёшь – всюду пытаются если не убить, так ограбить!
– Эх, я уже устал вам повторять: держите путь на юг! Лучше всего как отдохнёте, так и поворачивайте! Там места поприличнее. Кроме того, имею заметить, что хоть моя скромная община коров-интеллектуалов и живёт в агрессивной среде, мне не раз доводилось видеться с добрыми пони. Обычно это были простые путники, вроде вас.
Ночевать мы остались под той же скалой. Пока мы расстилались, Стив сообщил нам несколько полезных мелочей, вроде того, что в качестве монет дикари пользуются крышками повсеместно, а также то, что сушняк можно и нужно использовать для лагерного костра.
Последним советом мы воспользовались незамедлительно, и жить сразу же стало на тридцать процентов уютнее. Это был первый костёр с тех пор как мы покинули деревню под Неллис. Костёр был офигенен. Он трещал больше, чем грел, но всё равно офигенен.
Наслаждаясь его наличием, я в этот раз задрых без всяких проблем.
Вы будете смеяться, но у меня опять было сновидение! Мне снились холмы, покрытые кислотно-зелёной травой. Я никогда не видел настолько яркой травы в реальной жизни. Позже мне потребовалось некоторое время, чтобы понять, что эти цвета пришли ко мне из виртуальных обучающих систем Неллис.
Я радостно прыгал по этим сочным лугам, пока не наткнулся на тёмно-синюю кобылу, с любопытством оглядывающуюся по сторонам. Она дружелюбно взглянула на меня, хотя из-за большого роста её взгляд казался немного высокомерным.
– Привет. Раньше я тебя не видела.
С того момента как я её увидел, я начал осознавать, что нахожусь в собственном сне, но никаких сильных эмоций этот факт у меня не вызвал. «Ну, раз кобыла, – рассудил я, – значит, это эротический сон с дикаркой».
– Привет, красотка. Мне единорожки тоже давненько не снились.
Она рассмеялась. Из-за присущего мне во время сна романтического настроения я подумал, что смех её был серебряным.
– Ах, ты, должно быть, бомбист. Обычно я обхожу их сны стороной, так как в Неллис слишком много противоестественной магии, способной меня убить.
– О, это не противоестественная магия. Это антимагия. Некоторые наши технологии подавляют или впитывают волшебство.
Говоря эти умные вещи я медленно подкатывал к единорожке, уверенно смотря ей в глаза. Когда между нами оставалось около четырёх ярдов она перестала улыбаться и остановила меня ледяным взглядом. У меня по спине пробежали мурашки: с ней было что-то не так.
– Мне всегда хотелось пообщаться с жителями базы, и ты, похоже, первый, кто вышел за её пределы.
– Что? – кажется, она говорила слишком независимо, для того чтобы быть порождением моего разума. – Кто ты такая?
– Я – принцесса Луна.
– Слава Селестии! – я облегчённо смахнул с морды испарину. – А я уже подумал, что меня действительно посетил кошмарный призрак! Примерещится же!
– Эй! – возмутилась принцесса. – Я настоящая! В смысле, я настоящий кошмарный призрак, а не естественная часть твоего сна.
– Ну нет, я хорошо знаю историю, и ты меня не проведёшь. Все принцессы давным-давно мертвы.
Единорожка печально склонила голову.
– Да, мы погибли. Когда моё тело потеряло всякую способность держать в себе душу, я метнулась в сон ближайшего спящего пони. Это был сон старой кобылы, забытой паникующими родственниками всего в нескольких кварталах от нас. Я приказала ей проснуться и спасать свою жизнь, перед тем как прыгнуть в следующий сон. Не все пони Кантерлота успели очнуться: скоро я заметила, что сны вокруг меня резко оборвались, и, скрепя сердце, понеслась в другие гибнущие города.
Я прилёг на траву, пока она говорила. Рассказ был на удивление связным и подробным для сна. Мои подозрения начали возвращаться. Вы скажете: «Всего лишь начали возвращаться? Она ведь сама как раз пытается убедить тебя в своей относительной реальности!», но, виде те ли, сложно вот так сходу взять и поверить в то, что одна из важнейших политических фигур древности до сих пор влачит существование!
Несколько слез упали с мордочки принцессы, и она продолжала свой рассказ:
– Смерть была повсюду… Уже через двое суток пони осталось настолько мало, что днём я рисковала исчезнуть из-за того, что почти нипони не спал. Я путешествую по грёзам долгие десятилетия, узнавая о реальном мире только из разговоров с хозяевами снов. Мне никогда не попадался сон своей сестры. Боюсь, она ушла сразу за мной, как ты и сказал, мой маленький пони. Ушла навсегда.
Принцесса опять начала орошать почву. Ну а я, в свою очередь, наконец, выдавил из себя:
– Так ты – и вправду принцесса Луна?
– Конечно же я – принцесса Луна! – она резко подняла голову и расправила крылья, испепеляя меня взглядом. – Сколько можно тормозить!
Хм, раньше я крыльев не замечал. Они окончательно меня убедили.
– ВОН ОТСЮДОВА!!!
– Что-о?! – взревела опешившая Луна.
– Убирайся из моего сна, ментальный паразит!!! Эквестрию разрушила, а теперь и до меня добралась?!
Вместе с моими эмоциями менялась и обстановка. Трава решительно засохла, небо посерело, а на шее появилась сумка с антимагическими гранатами. Я схватил одну, и начал размахивать ею, как боевым молотом.
– Уходи, порождение тьмы! – шипел я сквозь зубы. – Уходи по-хорошему! Эта штука распылит твою волшебную тушку за считанные мгновения!
Не говоря больше ни слова, Луна отлетела от меня, и исчезла за серыми тучами. Небо опять прояснилось, и остаток ночи я провёл в довольно легкомысленном сновидении.
Заметка: получен новый уровень.
Новая особенность:
Тренированный — Вы натренированы, но неопытны. Вы получаете +5 очков к каждому навыку, но теряете 10% от заработанных очков опыта.