Тетрадь Смерти: Эквестрия

Экспозиция

Мир. Этот мир полон жизни.

Бог сидел на дереве и осматривал огромный город. Он принюхался к воздуху, улавливая слабую только для него ощутимую потустороннюю горечь.

«Да, это здесь», ‒ подумало сидящее во тьме кроны существо, отдалённо похожее на пони.

Оно расправило свои рваные крылья, которым вообще не полагалось поднимать своего хозяина над землёй, и взлетело, направляясь к огням, что расстилались внизу. Как только оно приземлилось, его рот невольно открылся, обнажая неестественно большие зубы, а из глотки вырвался злой восторженный гогот.

Эквестрия была великолепна.

---

‒ Разве это не удивительно? ‒ подпрыгивала Пинки Пай на своём месте, привлекая к себе внимание других посетителей ресторана. ‒ Я хочу сказать: ведь каждый день удивителен сам по себе, не так ли? Но этот просто супер-пупер потрясно-удивительно-замечательный день, что у меня когда-либо…
‒ Пинки! ‒ почти закричала Твайлайт через весь стол. ‒ Это всего лишь обед. Мы делаем это всё время.

Единорожка заёрзала на стуле от такого количества любопытных взглядов и поставила седельные сумки на пол. Ресторан был новым, как и его посетители. Понивилль возрастал намного быстрее, чем кто-либо мог представить. Словно один новый дом появлялся каждый день.
‒ Ну, конечно, глупышка! ‒ продолжила Пинки Пай, прерывая мысли подруги. ‒ Но я ведь ни разу тебя не видела уже как неделю! И это добавляет экстра слой удивительности за каждый день без тебя, плюс уровень шоколадной доброты для навёрстывания всего упущенного! Так что целая неделя без Твайлайт Спаркл значит, что к нашей следующей встрече добавляется…, ‒ она порылась под столом, ‒ семислойный шоколадный торт удивительности.

Незнамо откуда подруга вытащила невероятно большую коробку, в которой действительно находился семислойный шоколадный торт. На вершине были изображение Твайлайт, нарисованное пурпурной глазурью, и сделанная розовым кремом надпись: «Ты удивительна» вокруг изображения.
‒ Хм… спасибо, Пинки, ‒ слабо улыбнулась единорожка.
‒ Всегда пожалуйста!
‒ Что будете заказывать, леди? ‒ спросил раздражённо официант, всё это время стоявший рядом с ними.
‒ Салат из одуванчиков, пожалуйста, ‒ сказала Твайлайт.
‒ Мне ничего, спасибо, ‒ прощебетала Пинки Пай. ‒ У меня есть торт!

Официант отвернулся, подкатив глаза.
‒ А теперь, чтобы отпраздновать дружбу! ‒ розовая пони небрежно откусила от торта немалый кусок, обляпав себя шоколадом. ‒ Так в фём дево, Тваайт? ‒ спросила она с полным ртом, затем шумно проглотила. ‒ Чем ты была так занята всю неделю?

Единорожка нервно хихикнула.
‒ Да много чем. Спайк ещё не обжился в новой комнате, и мой стратоскрин уже осматривали два мастера. Я думаю, что дело в антенне, а они говорят, что всё в порядке. Плюс мне нужно было учиться, потом мои исследования о Кире, так что… я просто потеряла счёт времени.

Пинки задумчиво жевала кусок торта. Пока Твайлайт говорила, она загадочным образом успела схомячить половину своего произведения, посыпая стол шоколадными крошками.
‒ Тебя интересует Кира? ‒ спросила она.
‒ Эм, ну, конечно, ‒ ответила Твайлайт. ‒ То есть, а кого нет? Какой бы вид магии не использовал Кира, он неизвестен во всей истории. Вообще! Потенциал для исследований просто невероятен!
‒ Что?!

Единорожка аж подскочила, но розовая пони смотрела мимо неё, на стратоскрин в стене ресторана.
‒ Шоу Пи́чи Пай отменено? ‒ Пинки Пай со скоростью пули рванула к экрану.

Внутренне Твайлайт вздохнула.

С момента своего изобретения, стратоскрины распространились по всей Эквестрии, будто лесной пожар. Вскоре после освобождения Кристальной Империи, в её недрах были найдены кристаллы, способные с невероятной скоростью захватывать и записывать картинки, а в сочетании с технологией сравнительно футуристической камеры получались движущиеся изображения. Эти изображения могут воспроизводиться на магически обработанных листах шифера или мрамора, которые и называются стратоскрины. Второй вид кристалла может хранить информацию в течение длительных периодов времени и копировать её на другие, а огромный «центральный» кристалл используется для передачи её на большие расстояния. Кристалловидение как результат совершило революцию в искусстве, развлечениях и информации, а так же предоставляло новую работу для стремительно растущей популяции Эквестрии.

Тем не менее, любой скачок вперёд всегда вызывает трудности, в нашем случае ‒ попытки пони приспособиться к новым технологиям. Лично для Твайлайт проблемой являлась Пинки Пай: бедная кобылка была увлечена кристалловидением до одержимости.
‒ Её шоу сегодня не будет, ‒ оплакивала потерю розовая пони, возвращаясь к столу.

Как только в Понивилле появилась первая кристаллостанция, Пичи Пай и её сестра Санни Дейс подали заявки на работу. Не смотря на их молодость и неопытность, управляющий станции видел в них большой потенциал, так что студия приняла их. В течение месяца Пичи Пай вела первое в Эквестрии кулинарное шоу, в то время, как её сестра ‒ прогноз погоды и местные новости.
‒ Пайнэппл был убит Кирой, ‒ сообщила она с экрана.
‒ Он был её кольтфрендом, верно? ‒ спросила Твайлайт, Пинки печально кивнула.

Лиловая единорожка достала из седельной сумки блокнот и что-то принялась писать в нём, но остановилась, увидев пристальный взгляда Пинки Пай. Твайлайт отложила блокнот и неловко пошаркала копытом.
‒ Разве Пайнэппл не был оскорбительным кольтфрендом? То есть… это то, что я слышала.
‒ Это были всего лишь слухи. Ох, Твайлайт, как ты можешь желать знаний о Кире? Он всего лишь убийца.

Эти слова прозвенели в ушах единорога.
‒ Кира не убийца, он само Правосудие.

Пинки нахмурилась.
‒ Разве Правосудие ‒ это не принцесса Селестия?
‒ Так и я имела обыкновение думать…, ‒ тут Твайлайт внимательно осмотрелась вокруг, но никто больше не обращал на них внимания, затем тихо произнесла: ‒ Смотри, принцесса Селестия ‒ мой учитель, и почти всегда я согласна с ней насчёт того, как до́лжно править Эквестрией. Её идеи о налогообложении, внешней торговле, дипломатии… никто заикнуться не посмеет, что она не блестящий правитель. Но когда дело доходит до уголовного правосудия, она, ‒ единорог сглотнул, ‒ мягкая.
‒ Мягкая и приятная?
‒ Не так. Я хочу сказать, что она слишком хороша для самой себя. Эквестрия растёт, что означает больше преступности. Это не то, чего можно избежать. Но она не строит больше тюрем и судов, а назначает лёгкие наказания за серьёзные преступления. Я думала, что ситуация изменится с возвращением Луны… но всё стало только хуже. Как будто она, избавившись от сущности Найтмер Мун, стала свято верить, что все пони хорошие внутри, и теперь всем всё сходит с копыт.

Пинки Пай выглядела смущённой. От торта почти ничего не осталось, а выражение её лица было необычайно серьёзным.
‒ Разве не так? То есть, я никогда не встречала пони, который был бы во всех смыслах плох. Даже мой Папа Пай, самый ворчливый в целом свете ворчун, а всего-то нужна была малюсенькая-утипусенькая вечеринка…

Твайлайт прервала её, стукнув копытом по столу.
‒ Не всегда так бывает!

Увидев шокированное выражение лица подруги, единорожка отступила.
‒ Прости, Пинки, я не хотела выступать на тебя. Просто… если пони делают что-то плохое и не получают заслуженного наказания ‒ это всё равно, что учить их, что плохо ‒ это хорошо, ‒ она закрыла глаза. ‒ Помнишь тот день, когда принцессы отменили смертную казнь?
‒ Конечно! Даже праздник был, были песни и танцы, а я сделала торт в форме электрического… Твайлайт, да что с тобой?

Единорожка встряхнула головой, но слова Селестии до сих пор пылали в её памяти: «Отныне наши тюремные системы должны сосредоточиться в первую очередь на перевоспитании и реабилитации. Никто не должен платить наивысшую цену из-за ошибки. Неважно, каково преступление, каждый заслуживает второго шанса ‒ того, что я хочу предоставить вам»
‒ Когда-то в Кантерлоте я была знакома… Э-э-эм, то есть, знала пони по имени Мунденсер, ‒ начала Твайлайт.
‒ Ваш салат, мадам.
‒ Спасибо, ‒ сказала единорожка, принимая блюдо у официанта, и подождала, пока он уйдёт, прежде чем продолжить. ‒ Из-за учёбы у меня не было возможности узнать её получше, но кое-что я знала наверняка ‒ Мунденсер всегда была доброй, и я не имела ничего против неё. Но в ту ночь, когда принцесса сделала своё заявление, всего через несколько часов после этого жеребячьего лепета… Мунденсер убили.

Пинки Пай ахнула и подавилась тортом. Твайлайт подождала, пока её подруга откашляется, и продолжила:
‒ А ты знаешь, что произошло с пони, который убил её? Он даже не пытался скрыть свой проступок. Он был признан виновным и лишился свободы. Его сроком был год, всего лишь год. Но тюрьмы были близки к переполнению, а новые пони поступали ежедневно, и… чтобы освободить камеры, заключённых отпускали раньше. Шарп Стар вышел из тюрьмы всего через три недели. Он… он убил пони, и ему это сошло с копыт.

Твайлайт опустила голову и заставила себя взять хоть кусочек салата. Пинки Пай прикрыла рот копытом, перестала есть торт, а её обычно кудрявые волосы начала выпрямляться.
‒ Это… это так печально.

Твайлайт не поднимала глаз от еды. Не было никакой необходимости продолжать историю до конца. Пинки уже всё поняла, не было смысла расстраивать её ещё сильнее.

---

В конце концов, это ни друзья, ни родственники и даже не газеты сообщили Твайлайт о смерти Мунденсер. Это были зубы.

Как обычно, исследования единорожки порхали от темы к теме, причём в том объёме, который никто бы из её друзей не осилил. Случайно её взгляд поймал «Введение в магическую стоматологию» во время одной из длительных инвентаризаций, и уже через считанные дни она могла назвать все заклинания в репертуаре дантиста-любителя. Исчерпывающий перечень советов по формированию привычек здорового питания указал ей в направлении изучения кариеса в различных условиях, включая, как ей показалось, слишком подробный раздел, посвящённый тюремному меню. Несоответствие привело её к устаревшему эссе по тюремной статистике, а затем и в библиотечный архив.

Всё началось именно отсюда.

Твайлайт ощутила лёгкий холодок по пути в подвал вниз по лестнице. Она не любила приходить сюда: что-то в этом холодном запылённом воздухе среди корней ещё живого дерева отталкивало её. Благо, любой проект, заставлявший её спускаться сюда, был, обычно, достаточно велик, чтобы не обращать внимания на этот факт. Она проверила записанную ссылку и подбежала к нужной полке, подсчитывая про себя объёмы.

Что больше всего удивило Твайлайт в «Книге юстиции Эквестрии», так это то, насколько же она была огромной. Ожидала тонкий фолиант, а ушла с массивной книгой, больше, чем в половину её роста, толстой, тёплой на ощупь и жужжащей магией. Как и все публичные записи, она была зачарована в целях самообновления: где бы в Эквестрии ни был добавлен новый файл или полицейский отчёт, книга будет соответствовать. Сначала Твайлайт предположила, что толщина текста зависит от его возраста. В конце концов, в Понивилле, обделённом вниманием случайного афериста или злодея, происходило одно-два преступления в год. Сколько же может быть в остальной части Эквестрии?

Как юная пони быстро обнаружила, Понивилль был скорее исключением, чем правилом.

Кража. Нападение. Убийство. Твайлайт ощутила, как немеет её тело с каждой новой страницей. Цифры варьировали от типа и региона, но все они были высоки, невероятно высоки. Даже в Кантерлоте почти не проходило и дня без убийства или нападения. Только Понивилль под бдительным взором Селестии, казалось, в безопасности.

«Разве что-то изменилось? ‒ подумала Твайлайт, пролистывая уже, наверное тысячный отчёт об убийстве. ‒ Может, так было всегда, а я просто не замечала?»

По мере прочтения глаза единорога начали тускнеть, отчёты стали смешиваться друг с другом, формируя одну длинную концентрированную цепь неправильности, простирающуюся от одного конца Эквестрии к другому. Она остановилась только когда одна из страниц, которые пролистывались всё быстрее, коснулась её носа.

«Спокойно, Твайлайт, ‒ вздохнула она, заставив себя сделать успокаивающую дыхательную технику, которой посоветовали научиться некоторые подруги. ‒ Ничего не изменилось. Это просто статистические предубеждения, вот и всё. Слишком много информации сразу. Всё не так плохо, как кажется»

В этот момент ей на глаза и попалось то самое имя.

Мунденсер.

Позже в письме родственники в Кантерлоте это подтвердили: её однокурсницу зарезали в баре единорогов одной тёмной и ненастной ночью. Долгое время Твайлайт сидела и читала один и тот же отчёт снова и снова, чувствуя, как внутри неё что-то непоправимо ломается.

Это было всего два месяца назад.

---

Благодаря холодному темпу Твайлайт и непрерывной болтовне Пинки Пай, уже была середина дня, когда пара покинула ресторан, оставив раздражённому официанту немалые чаевые. Наших героев привлекли звуки спора, к источнику которых они и направились.
‒ Дорогуша, ты что же, хочешь сказать, что поддерживаешь этого монстра?
‒ Конечно.

Второй голос явно принадлежал ЭпплДжек, волочащей полупустую телегу в сторону Яблочных Акр. Рарити шла рядом с ней, сердито глазея на подругу.
‒ То есть, поначалу это, конечно, звучит ужасно, что пони умирают налево и направо. Но с тех пор бизнес идёт лучше, чем когда-либо. Пони больше не крадут яблоки с наших полей: воры слишком напуганы, чтобы хоть ещё раз покушаться на нас, усердно трудящихся пони.
‒ Но это ещё не повод для убийства! А Кира не кто иной, как хладнокровный трус, ‒ тут Рарити заметила двух пони, идущих к ним. ‒ Привет, Пинки Пай. И Твайлайт Спаркл! Боже мой, где ты пропадала?
‒ Привет, девочки, ‒ сказала Твайлайт. ‒ Я, знаете, была занята. Учёба.
‒ Вы говорили о Кире? ‒ спросила Пинки, подпрыгивая к ним. ‒ Твайлайт и я как раз говорили о нём! Она поддерживает его, к тому же рассказала мне очень печальную историю, ‒ тут она заметила выражение лица подруги, ‒ которую вряд ли она захочет повторять. Что касается меня, я даже не знаю, что и думать.

ЭпплДжек нахмурилась.
‒ Что значит, ты не знаешь? Это самое великое событие со времён Найтмер Мун. Все пони в Эквестрии об этом говорят, а ты единственная, кто не имеет своего мнения?
‒ Нет, ‒ пожала плечами Пинки. ‒ А что насчёт вас двоих?

Рарити и ЭпплДжек сердито переглянулись и только открыли рты, но их перебили.
‒ Постойте! Я догадаюсь сама.

Розовая пони запрыгнула на телегу и достала, по всей видимости, из ниоткуда две накопытные куклы, похожие на её друзей. ЭпплДжек выпряглась из повозки, чтобы посмотреть.
‒ Убийство не является правильным ни при каких обстоятельствах, ‒ сказала Пинки Пай, пародируя голос Рарити и покачивая белую куклу-единорога вверх и вниз.
‒ Но Кира убивает только плохих пони! ‒ сказала оранжевая кукла глубоким голосом. ‒ Если ты невиновен, тебе беспокоиться не о чем.
‒ А что насчёт случаев ошибочного или незаконного ареста?
‒ Кира слишком умён, чтобы купиться на это.
‒ Он не всеведущ: он не может знать всё и может совершать ошибки.
‒ Все-что? К тому же, должен же кто-то поддерживать порядок. Этим кем-то может быть и Кира. Он как Бэтпони, только настоящий! Ки-я! ‒ Пинки изобразила удар каратэ.
‒ Это абсурд! Он может, но поступает неправильно!
‒ Тогда почему Селестия всё ещё у власти?
‒ ЭпплДжек! Не могу поверить, что ты это сказала!
‒ Мы все так думаем.
‒ Ты отвратительна, не могу поверить, что я тебя любила!
‒ Ты ведь не это имела в виду, Рарити!
‒ Как раз это! Не думаю, что захочу когда-нибудь снова тебя увидеть.
‒ Рарити, послушай…
‒ Отпусти меня, негодяйка!
‒ Пожалуйста, для меня.
‒ Ох, ЭпплДжек, ну как я могу тебе отказать! Чмоки-чмоки! Хи-хи! ‒ Пинки столкнула двух кукол вместе и только сейчас заметила ошарашенные выражения лиц подруг. ‒ Что, этого ещё не было?

Твайлайт отчаянно осматривалась в поисках часов. Её глаза наконец-то заметили её новые накопытные часы, к которым она так до сих пор и не привыкла.
‒ Ой, надо же, сколько времени! ‒ поспешно сказала она. ‒ Спайк ждёт меня. Рада была встрече, но мне пора бежать. Пока.

Она развернулась и галопом понеслась в сторону библиотеки.

Язык ЭпплДжек, наконец, отлепился от нёба, чтобы злобно произнести:
‒ Не сравнивай Киру с Бэтпони!

---

Твайлайт Спаркл не любила хранить секреты. Она чувствовала, что куда лучше открыться и выложить всё начистоту, чем прятать в далёких ящиках самой себя. Её исследования показали, как негативно сказываются на дружбе скрытые чувства, однако, в данном конкретном случае, она не чувствовала за собой стыда, что солгала друзьям. Это было слишком близким для сердца, слишком личным. Казалось, что некоторые вещи, в конце концов, лучше не знать никому.

Неделю назад, под покровом тайны, Твайлайт посещала Кантерлот. Она ушла вечером, оставив записку для Спайка, и забралась на свой заветный воздушный шар. Благо, с попутным ветром, её путешествие заняло не более двух часов. Однако, когда она нашла свободную посадочную площадку, было уже темно. Она тихо, укрывшись плащом, проникла в город. Маловероятно, что так её кто-нибудь заметит, но осторожность никогда не мешала. Особенно, когда не хочешь, чтобы новость о твоём визите достигла твоего учителя.

Одно дело читать полицейские доклады: она прошла через сотни отчётов о смерти, присматриваясь к мельчайшим деталям.
«Шарп Стар, арестован за убийство и выпущен на волю спустя месяц. Дело закрыто»

Были цифры, имена и даты, изложенные чёрным по белому, что для её аналитического ума было вполне достаточно.

Но она не пошла на похороны Мунденсер. Сказав, что слишком занята, она ведь в самом деле не была, не совсем. Ей стоило выделить время, ей стоило быть там, но между её друзьями и исследованиями это не играло роли. Информация об освобождении Шарп Стара повлияла на Твайлайт куда сильнее, чем реальное убийство. Чтобы сделать это лично, загладить свою вину, она должна была знать, должна увидеть своими глазами.

На улице пошёл дождь, когда Твайлайт достигла городских трущоб, если их можно было так назвать: дома сделаны из полированного камня и поднимались выше, выглядели величественнее, чем любой другой в Понивилле. Те несколько зевак, которые были на улице в такое время, не обращали на неё никакого внимания, а быстро и тихо проделывали свой путь вниз, по пасмурным улицам. Спустя несколько минут поисков, единорожка нашла «Лэй Лайн», бар единорогов, который упоминался в отчёте.

Грубоватой наружности пони внимательно посмотрел на неё, когда она вошла, но не потребовал назвать себя. Внутри было гораздо теплее, чем снаружи. Твайлайт аккуратно повесила свой плащ на крюк у двери и оглянулась вокруг. Помещение было меньше, чем казалось снаружи, уютное, но не тесное. Стены были выложены дешёвыми деревянными панелями и ярко горящими факелами, а так же маленькими свечами, размещёнными над столами вдоль стен. Каждый стул в баре был оккупирован взрослым единорогом, большинство из них спали. Воздух был наполнен тихой беседой и запахом пива, не первой свежести.

Твайлайт нашла свободное место в уголке и попыталась вспомнить фотографии, сделанные на месте преступления. Желудок единорога сжался, когда она поняла, что сидит на том самом месте, где погибла Мундансер, получив смертельный удар ножом в шею. За столом напротив сидел Шарп Стар, которого арестовали час спустя… И сейчас он здесь! Сидит, пьёт себе своё пойло, как будто ничего не произошло. Самодовольного вида голубой единорог с ужасающей улыбкой на лице. Пара уродливых коричневых жеребцов сидела по обе стороны от него, левитируя кружки перед своими мордами. Вся троица была одета в длинные чёрные куртки, скрывавшие их знаки отличия. Желудок пони опять сжался, когда она поняла, что сделаны те куртки из кожи. Это разве законно?
‒ А что если так, ‒ невнятно пробормотал жеребец справа от Шарп Стара, однако его пьяный голос был отчётливо слышен на фоне жужжания в остальной части бара, ‒ Принцесса Селестия, самая доверчивая кобыла во все-е-е-е-е-ей Эквестрии!

Он дебильно улыбнулся и поднял свою кружку повыше. Улыбка голубого единорога моментально стёрлась, затем он поднял и собственный стакан.
‒ Мне нравится, ‒ сказал он удивительно тихим голосом, скорее похожим на шипение. ‒ Тост за ту, кто прощает всё.

Он жутко ухмыльнулся, выдав из глотки жутко неприятный звук. Жеребец слева подтолкнул его:
‒ Эй, Шарп, тут пурпурная пялится на тебя.

С ужасом, Твайлайт осознала, что смотрит прямо в глаза голубому единорогу. Резким движением жеребец встал из-за стола и направился к ней, сопровождаемый своей «свитой». В панике, единорожка осмотрелась вокруг, но другие посетители были слишком заняты своими напитками. С притворным безразличием она встала из-за стола и направилась к двери, но троица преградила ей путь.
‒ Приятное зрелище, не так ли, куколка? ‒ спросил один из коричневых пони, преграждающих выход.

Шарп Стар вдохнул воздух перед лицом Твайлайт, его улыбка стала ещё шире.
‒ Ты напоминаешь мне кое-кого, ‒ он мягко прошептал. ‒ У тебя та же причёска, что и у неё. Как думаешь, чувства будут те же? ‒ его глаза закатились ко лбу. ‒ Хочешь покататься на моём роге, детка?

Он убил Мунденсер.

Шарп Стар рассмеялся, а двое рядом присоединились к нему. Тройной поток смрадного дыхания проникал в ноздри Твайлайт.

Он убил Мундансер. И это сошло ему с копыт.

Ей стало плохо. Ещё пришлось постараться, чтобы не лягнуть кого-нибудь из них.

Ему всё равно. Он не был покаран.

И виновна в этом только принцесса Селестия.
‒ Эй, зацени, братан, она плачет! Испугалась, малышка? Разве мы…

Вспышкой магии Твайлайт оттолкнула в сторону удивлённого бандита и побежала к двери, имея достаточное присутствие духа, чтобы захватить плащ. Сзади послышались крики, но в пелене дождя никто не гнался за ней. Она быстро свернула в переулок и рухнула у стены, выпустив рыдания наружу.

Тогда-то во тьме ночной что-то упало.

---

‒ Спайк! ‒ крикнула Твайлайт, войдя в библиотеку. ‒ Ты дома?

Она положила седельные сумки и осмотрелась вокруг. Библиотека пустовала, причём была необычайно ухожена: признак того, что малышу-дракону было чем заняться. Наверху было так же тихо.
‒ Спайк! ‒ единорожка поднялась на третий этаж и постучалась в комнату дракончика. ‒ Ты там?

Спустя несколько томительных секунд, дверь со скрипом отворилась, выпустив наружу облако дыма, заставившее Твайлайт громко раскашляться. С мутными глазами, Спайк выглянул.
‒ Прости, Твайлайт, ‒ пробормотал он. ‒ Я закончил хлопотать, присел на секунду и, похоже, забыл открыть окно…

Единорожка вошла внутрь, открыла все возможные окна и магией схватила веер, чтобы быстрее изгнать из воздуха удушающий запах. И просто ахнула, увидев покрытый сажей потолок.

Спайк вырос менее чем на дюйм в прошлом году, но с каждым использованием его пламя становилось сильнее. И, как следствие, во сне он стал пускать облачка дыма. Поначалу Твайлайт это не казалось проблемой, но когда она стала просыпаться среди ночи от собственного кашля, пришлось переселить дракона в кладовую у самой вершины древа. Старые коробки и шкафы были перенесены в подвал, так что стены теперь были завешаны плакатами знаменитых драконов, некоторые уже начали сворачиваться по краям.
‒ Надо будет поговорить с мистером Бризи о проведении надлежащей вентиляции здесь, ‒ сказала Твайлайт. ‒ В противном случае, хорошим для здоровья дерева это не кончится.
‒ Прости, Твайлайт.
‒ Нечего извиняться, Спайк: это не твоя вина, ‒ мягко сказала хозяйка. ‒ Просто постарайся не дремать в рабочие часы, ладно?

Спайк кивнул.
‒ Во всяком случае, я только хотела узнать, нет ли у тебя планов на обед? Может, хочешь сходить куда-нибудь?

Дракон встряхнул головой, избавляясь ото сна, затем положил лапу на живот и немного попятился назад.
‒ Нет, спасибо. Остатки кварцевого хлеба будут в самый раз. К тому же, эм, мне ещё надо многое прочесть.
‒ Это здорово, Спайк! ‒ улыбнулась Твайлайт. ‒ Рада слышать, что ты продолжаешь свою учёбу, ‒ она направилась к двери, отмахиваясь от последнего облачка дыма. ‒ Если я понадоблюсь, ты знаешь, где меня искать.

Дверь закрылась.

Спайк глубоко вздохнул и изрыгнул свиток, что так отчаянно сдерживал во время беседы. Наскоро вникнув в его суть, он вылез в окно и спустился вниз.

Твайлайт, приставив ухо к двери, слушала, как он сбегает: Спайк никогда не был хорошим лжецом. Часть её хотела ворваться внутрь и спросить, куда это он собрался, но ведь Спайк всего лишь мальчишка, имеющий право на личную жизнь. Оставалось только надеяться, что беспокоиться не о чем.

Тихонько единорожка вернулась к своей комнате. Прежде чем войти, она коснулась рогом двери, и маленькая искорка погрузилась в деревянную поверхность. Твайлайт вошла внутрь, закрыла за собой дверь и вздохнула с облегчением. Она уж и позабыла, каким утомительным может быть времяпровождение с друзьями. Не то, чтобы это было плохо, но спустя неделю, проведённую в одиночестве, опыт был слишком резок… Ладно, некогда отдыхать. Ещё есть работа.

Подойдя к рабочему столу, который она передвинула подальше от окна, Твайлайт открыла верхний ящик. Его единственным содержимым был старый потрёпанный дневник с именем единорожки, написанным на обложке старым пурпурным выцветшим карандашом. Но она протянула копыто дальше, постучала по деревянной стенке и залезла в потайной отсек. Оттуда единорожка достала тонкую чёрную книжицу с пустой обложкой. Она положила её на стол, затем достала ещё одну, гораздо большую ‒ самообновляемые криминальные записи. Сияние магии Твайлайт вернуло ей исходный размер ‒ больше половины стола. Единорожка открыла её на случайной странице и присел. Нужно сделать так много, а времени так мало.

Шарп Стар был убийцей. Принцесса Селестия освободила его, и теперь он мёртв. Пайнэппл был оскорбительным кольтфрендом. Он был арестован, по меньшей мере, четыре раза за домашнее насилие, но робкая Пичи Пай никогда не настаивала на своих обвинениях. Больше невинную кобылку он не побеспокоит. А сейчас, расследование дела об известном взломщике было остановлено из-за «отсутствия доказательств». Твайлайт открыла чёрную книгу и взяла своё любимое перо. Иногда наипростейшие решения ‒ самые лучшие.

---

Той ночью, в Кантерлоте, для укрывшейся в тёмном плохо освещённом переулке плачущей кобылки всё изменилось.

Твайлайт чувствовала, будто её сейчас стошнит. Она своими глазами видела убийцу Мундансер, не только вышедшего из тюрьмы, но ещё и собой довольного. Он ни о чём не сожалел, ничего для себя не усвоил, он будет делать это снова и снова, щедро одариваемый половиной шанса. Единорожка была уверена, что в течение месяца ещё одну пони найдут мёртвой в этом баре. Разве это справедливость? Как кто-то может думать, что это правильно?

Это был тот самый момент, тот ужасный душераздирающий момент, когда что-то упало.

Это что-то, с тихоньким стуком, ударилось о землю и скользнуло по мокрым булыжникам мостовой, остановившись тонкой книжицей почти у самых копыт Твайлайт. Она удивлённо подняла голову: вокруг не было никого, кто мог обронить её, а в стенах зданий по обе стороны не было окон, откуда она могла выпасть. Единорожка перестала плакать и подняла её. Не найдя названия на обложке, она пролистала её, но страницы были девственно чисты. Слишком уставший для дальнейших выяснений, её внутренний библиотекарь не желал отдавать книгу на растерзание дождю, а потому Твайлайт укрылась плащом и покинула переулок.

Похоже, буря в Кантерлоте задержит её до утра. Она вполне могла бы переночевать с семьёй, но после недавних событий, она чувствовала, что не хочет видеться или заводить беседу с кем бы то ни было, особенно со своими родителями. Побродив по улицам, через несколько минут она нашла дешёвый отель и заказала номер.

Пространства в комнате было мало: умещались лишь кровать и стол, но для одной ночи этого было вполне достаточно. Как только Твайлайт повесила плащ на крюк, что-то из него шлёпнулось на пол. Она ведь совсем забыла про блокнот. Сжигаемая любопытством, она подняла его и осмотрела более тщательно. Там были слова, маленьким шрифтом заполнившие внутреннюю сторону переплёта. В самом верху блестело название, непонятным образом разборчивое даже в полумраке: «Тетрадь Смерти». Под ним были слова: «Правила Использования», а под ними ‒ первое и самое главное «правило»: «Пони, чьё имя написано в Тетради, умрёт».

Твайлайт уставилась на блокнот, несколько секунд вдумываясь в смысл слов, а затем усмехнулась. Тайна, с которой она столкнулась, оказалась всего лишь тетрадкой нездорового на психику жеребёнка. Она пролистала остальную часть книжки на предмет, не упустила ли чего-нибудь, но все и каждая страница оказались чистыми. Так что невозможно было определить, кому она принадлежит.

«Ну, конечно же, ‒ стукнула она себя по лбу. ‒ Ты ведь не станешь писать своё имя в Тетрадь Смерти»

Твайлайт встряхнула головой. На мгновение, ей захотелось расспросить пони в округе, не потерял ли кто эту вещь, но потом вспомнила о Шарп Старе и вздрогнула. Она хотела уйти из города утром как можно быстрее и убраться как можно дальше… от него. Твайлайт положила Тетрадь на стол и направилась было к кровати, как тут её озарила идея, глупая жеребячья идея.

Медленно, она оглянулась на блокнот.
‒ Ну-с, что с возу упало, то пропало, верно? ‒ вслух сказала она.

Она села за стол и открыла книгу. В темноте пустые страницы казались умиротворяющими и манящими. Единорожка магией вытащила из кармана плаща гусиное перо и чернила, затем перенесла их через всю комнату к себе на стол. Представив себе эту отвратительную морду голубого единорога-убийцы, Твайлайт злобно улыбнулась, а перо вывело самое первое имя в первой строке:
«Шарп Стар»

Единорожка отбросила перо и прыгнула в постель. Она вложила всю ненависть в написанное ею имя и, каким бы жеребячеством это ни было, но она почувствовала себя немного лучше. Она закрыла глаза и уже через несколько секунд отправилась в Мир Снов.

Менее чем через двадцать минут, её разбудили звуки сирен. Твайлайт подскочила и обязательно бы упала с кровати, если б не удержалась. Снаружи было много шума и криков. Она подбежала к окну и выглянула на улицу. Мимо проносилась скорая помощь: двое пони в белом тащили телегу, а третий стоял в ней, размахивая красными и синими огнями. Над ними порхал пегас, разгоняя дождевые тучи и расчищая тем самым им путь. И Твайлайт, с ужасом, смотрела, как они бросились в направлении «Лэй Лайна». Несколько минут спустя, они показались опять, двигаясь в медленном темпе в противоположную сторону. На телеге теперь лежало тело, накрытое белой простынёй. Дунул лёгкий ветерок, приподняв ткань, и Твайлайт увидела контур единорога… носившего длинную чёрную куртку.

Она отскочила от окна, в панике выбив из-под себя стул.
‒ Нет, ‒ прошептала единорожка.

Она повернулась и прыгнула в угол комнаты, взметнув постельное бельё над собой, как будто это могло блокировать изображение извне.
‒ Нет! ‒ закричала она, стуча копытами по голове. ‒ Нет! Нет!

---

Пытаясь убедить себя, что просто переутомилась, в то же время она осознавала, что происшествие ночью маловероятно было случайным совпадением. К тому времени, когда Твайлайт уснула вновь, она смогла наполовину убедить себя, что всё это был сон.

И, тем не менее, следующий день подтвердил её опасения. Фотография Шарп Стара была в разделе некрологов в «Эквестрия Дэйли», газете, которую Твайлайт купила перед завтраком. Она подавилась бесплатным маффином, читая её, но насильно взяла себя в копыта.
‒ Так, Твайлайт, успокойся, ‒ сказала она себе.

Заметив, что несколько пони в зачуханном кафетерии стали озираться на неё, Твайлайт спряталась за газетой, надеясь, что никто из них её не слышал.

«Я не могла убить этого жеребца. Просто не могла. Всё, что я сделала, ‒ это написала имя в тетради. Это не могло произойти из-за этого… это невозможно»

Я не убийца.

---

Прежде чем покинуть город, Твайлайт вернулась в отель, чтобы собрать вещи. Тетрадь Смерти лежала там же, где она её оставила, открытая на первой странице. Единорожка подошла к столу, наклонилась над книгой и начала более тщательно читать её правила.
«Пони, чьё имя написано в Тетради, умрёт.

Эффект Тетради не подействует, если пишущий имя не будет знать, как выглядит лицо того, кто должен умереть. Таким образом, пони с одинаковыми именами не умирают.

Если причина смерти написана в течение 40 секунд после имени, то так оно и случится.

Если причина смерти не указана, пони умрёт через 40 секунд от сердечного приступа.

После написания причины смерти, детали смерти должны быть записаны в следующие 6 минут 40 секунд»

Были и ещё правила, но более мелким шрифтом. Некоторые весьма специфичны, некоторые невыносимо туманны, и голова единорога болью отозвалась на попытку понять их все. Никакое из них ни слова не говорило о том, как и почему Тетрадь Смерти действует или почему она, вообще, существует. И кто, во имя Селестии, такие Синига́ми?

Твайлайт захлопнула блокнот. Это всё просто полный бред. В лучшем случае эта вещь ‒ глупая шутка безумца-пони, а в худшем ‒ орудие убийцы. Разумно было бы выбросить её с глаз долой и даже не вспоминать о ней больше.

Но ведь Шарп Стар мёртв.

Эта мысль остановила её. Прошлой ночью она была уверена, что ещё одну кобылку убьёт этот монстр. Теперь его больше нет. Может, из-за книжки, а, может, из-за неё. Так или иначе, убийца получил заслуженное наказание. И если эта книга имеет силу, дающую такую возможность… если есть хотя бы мизерный шанс того, что она может быть использована не как орудие убийства, а как правосудие…

Может, оно и стоило того.

---

Путешествие в обратную сторону заняло куда меньше времени, чем первая поездка. Ещё не было и полудня, когда Твайлайт приземлилась около библиотеки, и свидетелей её прибытия было совсем немного. Внутри было тихо: как она и предполагала, без неё Спайк проспал. Единорожка сделала ему завтрак и пошла наверх, чтобы в следующий момент, открыв дверь в его комнату, бегом прибежать вниз.
‒ Открой окна! ‒ прохрипела она, неистово кашляя.

Когда воздух снова был чист, а Спайк закончил извиняться, Твайлайт велела ему возвращаться в свою комнату, затем удалилась в свою. Она вытащила Тетрадь Смерти из плаща и села напротив стратоскрина. Она не видела в нём надобности, но Пинки Пай настояла на его покупке. Почему-то те несколько дней назад она не могла сказать подруге: «Нет». После минутного раздумья, Твайлайт встала и наложила на дверь магический замок: чтобы дракончик не застукал её за сим деянием. Она вернулась на место, устроилась поудобнее и включила стратоскрин. На экране появилась весёлая мордашка Санни Дейс с утренним прогнозом погоды. Твайлайт простонала и стала переключать каналы. День обещал быть долгим.

Остаток утра единорожка провела у экрана, переключая каналы новостей каждые несколько минут. Она остановилась только около полудня, чтобы пообедать, причём уже в который раз уверила Спайка, что с ней всё нормально, и просто не хочет, чтобы её беспокоили. Затем, спустя два часа, ей улыбнулась удача: то есть, катастрофа. Переключив канал, казалось, уже в тысячный раз, она наткнулась на взволнованное лицо Сенсе́йшн Шайн, репортёра Кантерлота, стоящего перед группой городской стражи. В отличие от королевских стражников Селестии, городские не носили цветную форму, да и обмундированием их были простые железные пластины, в оппозицию золотым доспехам своих дворцовых коллег. Твайлайт наклонилась вперёд.
‒ Подозреваемый заперся внутри здания школы, ‒ говорила янтарная репортёрша, отлично скрывая панику в голосе. ‒ Десять жеребят разных возрастов в настоящее время в ловушке вместе с ним. Смерть дежурного учителя, Уайтбо́рда, подтверждена.

Глаза Твайлайт сузились, она открыла Тетрадь Смерти, левитируя к себе перо. На экране Сенсейшн Шайн наклонила голову в сторону, прислушиваясь к голосу за кадром, затем продолжила:
‒ Очевидцы только что определили подозреваемого, как Брэ́мбла Торна, бывшего учителя в этой школе.

Изображение преступника появилось в углу экрана. Действие Твайлайт было незамедлительно: перо чиркнуло по бумаге.
‒ По сообщениям, Брэмбл был насильственно отправлен в отставку в начале этого месяца из-за нескольких жалоб на неправомерные действия по отношению к ученикам. Похититель до сих пор не предъявил требований, но велел охране не пытаться проникнуть в здание.

Твайлайт уставилась на часы на стене. Двадцать секунд.
‒ А теперь я передам слово действующему шефу городской полиции, Строу Вольту. Вольт?

Необычайно большой охранник с кьютимаркой-щитом появился в кадре. Белый пегас стоял гордо, однако в его глазах читалась усталость, а с гривы капал пот.
‒ Спасибо, Шайн, ‒ сказал он басовитым голосом. ‒ Это как раз та ситуация, которая участилась в Эквестрии за последние месяцы. То ли из-за финансовых давлений, то ли…

Он замолчал, когда раздались крики из передней части здания. Сенсейшн побежала к месту действия, жестом маня оператора за собой.
‒ Похоже… да! Заложники покидают здание! ‒ взволнованно воскликнула репортёрша.

Несколько малышей-пони, некоторые из них в слезах, пробиралось через охрану.
‒ Они целы и невредимы. Теперь охрана пробирается в здание.

Последовало несколько сбивчивых вспышек пони-фотографа, пытавшегося запечатлеть всё сразу.

Спустя несколько долгих секунд, Сенсейшн Шайн вернула себе внимание оператора.
‒ Последние новости, ‒ на последнем издыхании вещала она. ‒ Брэмбл Торн потерял сознание и не выказывает признаков жизни. Причины такого поворота событий в настоящее время неизвестны. В здание направлена медицинская бригада.

Твайлайт тяжело дышала. Этого не может быть. Никакая книга, никакая бумага не может иметь такой силы. Но, как бы необъяснимо это ни было, тем не менее, случилось то, что случилось.

«Я… Я убила пони»

От этой мысли единорожке стало дурно. Одно дело думать, фантазировать об этом, а видеть собственными глазами ‒ совсем другое. Она опустила голову от стыда. Ещё один пони мёртв из-за неё ‒ теперь их двое.

Был ли сердечные приступы болезненным? Она читала о них в нескольких медицинских пособиях, но никогда не слышала о происшествии с пони. У крупных млекопитающих, вроде них, они должны быть редкими, разве что у очень старых и очень слабых пони. Что подумает стража, когда узнает причину смерти? Смогут ли они каким-то образом выйти на неё?

Изображение на экране с поставленных в тупик стражей сменилось спасёнными жеребятами. Большинство из них были со своими родителями, плачущими от радости. В голове Твайлайт зажёгся свет. Она сделала это. Благодаря ней, эти малыши теперь в безопасности. Эта мысль дала ей тёплое приятное чувство внутри. Она не просто убила пони: она убила плохого пони. Сделала то, что не смогли сделать стражи или сама принцесса Селестия. Теперь мир стал чуточку лучше.

Твайлайт смотрела на Тетрадь, и целеустремлённость наполняла её. Правосудие восторжествовало. Она выключила стратоскрин и спустилась вниз, едва заметив Спайка, сказавшего ей: «Привет». В подвале она нашла то, что искала ‒ массивный фолиант, большой и толстый, тёплый на ощупь и мерцающий, когда его содержание менялось. Та самая самообновляемая книга полицейских отчётов, из которой она в деталях узнала о смерти Мунденсер. Единорожка открыла её на середине. Здесь были все брошенные расследования, якобы утерянные файлы, преступники, ранее выпущенные на свободу, и угрозы, супротив которых у стражи кишка оказалась тонка. Так много криминала, так много несправедливости.

Твайлайт мечтательно улыбнулась и прошептала:
‒ Теперь я буду правосудием.

---

Вернувшись в настоящее, Твайлайт тихо закрыла книгу полицейских записей.
‒ На сегодня достаточно, ‒ сказала она никому, кроме себя, размяв затёкшие конечности.

Обидно, что Пинки Пай и Рарити не поддерживают её, но пока она смирилась с этим. Твайлайт и не ожидала скорого понимания со стороны других пони. Она даже не была уверена, откуда взялось имя Кира. Вроде, кто-то крикнул на фоне, во время очередного сообщения СМИ: «Киллер!», да видно запнулся, а имя и прижилось. Загадочная невидимая сущность, несущая справедливость в коррумпированное общество: Кира, бог смерти.

Так или иначе, ей нравилось.

Каждую ночь она перелистывала Тетрадь Смерти на самую первую страницу. Несмотря на уверенность в своих убеждениях, слова Рарити ужалили её, а от вида расстроенной из-за смерти Пайнэппла Пинки Пай, Твайлайт стало неловко. Но всякий раз, когда её вера испытывала колебания, когда она чувствовала, что делает что-то неправильно, то возвращалась к началу. В самом верхнем углу первой страницы было написано особое имя. Написанное не с целью убить, но для того, кого уж в живых нет. Маленькое посвящение, напоминающее ей, за что она борется.

Для Мунденсер.

Твайлайт зевнула и положила Тетрадь обратно в тайник. За ней последовала и книга полицейских отчётов, предварительно уменьшенная в размере. Она закрыла ящик и спустилась вниз.

Сокрытая в тени, тёмная фигура сложила крылья и улыбнулась. Наконец-то. Он уж начал было думать, что никогда не отыщет её.

---

Дорогая Принцесса Селестия,

Сегодня я узнала о силе, которая может превратить дружбу в противостояние. Если даже двое пони лучшие друзья, противоречие по поводу важного вопроса может вызвать конфликт, из которого им обоим потом не выбраться. Когда мнение другого пони отличается от твоего, очень важно выслушать его сторону истории, а не пытаться навязать своё мнение. И, ради своих друзей, иногда лучше не иметь своего мнения, вообще.

Ваша преданная ученица,

Твайлайт Спаркл

Бонус к главе:

https://www.youtube.com/watch?v=QgM_TxFHTIU ‒ опенинг к фанфику для автора от Anon3mous1
https://www.youtube.com/watch?v=xEhwQMvb1sM ‒ PMV для первого опенинга «Тетради Смерти» (к сюжету не имеет никакого отношения)

Оппозиция

Если пони начнет использовать Тетрадь, бог смерти обычно явится перед ним/ней не позже 39 дней после первой записи

‒ Сестра.

Из-под королевских простыней послышалось ворчание, но никакого ответа. Принцесса Луна сделала ещё один шаг в опочивальню сестры и включила свет.
‒ Сестра, я восстанавливаю Совет Ночи.
‒ Уходи, Луна, ‒ пробурчала Селестия, накрываясь одеялом с головой. ‒ Уже поздно.
‒ Вовсе нет. Я только что подняла…, ‒ Луна умолкла, едва почуяв кисловатый запах. ‒ Сестра! Ты что, пила?
‒ Эм…, ‒ последовала длинная неловкая пауза, пока солнечная принцесса подбирала ответ, ‒ нет.
‒ Селестия! ‒ вздохнула принцесса ночи, подходя к кровати. ‒ У нас нет на это времени. Пони умирают. Погибших в настоящее время сотни, и число растёт с каждым днём. Наши подданные напуганы. Им нужен сильный правитель, который всё вернёт на свои места. Ты не можешь поступать так с собой, когда Эквестрия нуждается в тебе.
‒ Я не королева.
‒ Что?

Селестия сбросила с себя одеяло и повернулась лицом к своей сестре. Её обычно безупречная грива была растрёпана, а глаза были красными и опухшими от слёз и недосыпа.
‒ Я не королева, ‒ повторила она тихо. ‒ И обещала, что не буду ею. Ко-королевы правят своими подданными, думают, что они л-лучше других. А принцесса всё же может быть, ‒ она шмыгнула, ‒ одной из них.
‒ Тия…, ‒ сделала Луна шаг вперёд и уткнулась носом в шею сестры, ‒ ты самая лучшая принцесса.

Селестия опустила взгляд вниз.
‒ Я не самая лучшая принцесса, ‒ вдруг она обвила передними копытами свою сестру и заревела. ‒ Я ужасна!

Луна старалась изо всех сил удержаться на ногах, ведь куда больший аликорн грозился расплющить её.
‒ Тия, ты пьяна. Ложись спать.
‒ Я т-так стараюсь! ‒ вопила принцесса солнца. ‒ Стараюсь подавать хороший пример, хожу на праздники и… и называю всех по имени, не причиняю им вреда, как это делают плохие правители. Но мои маленькие пони продолжают у-убивать друг друга! ‒ рыдала она на плече сестры. ‒ Это несправедливо!
‒ Всё нормально, сестрёнка, ‒ сказала Луна, наконец, сбросив Селестию с себя и вернув её в постель. ‒ Сегодня я соберу Совет Ночи. Мы искореним извергов, вот увидишь.

Старший аликорн не проронил ни слова, угрюмо опускаясь на подушку. Луна зашла с другой стороны:
‒ Мы даже смогли связаться с Л, после стольких лет. Если кто и может нам помочь, так это он.

Слёзы принцессы солнца начали иссякать.
‒ Это хорошо, ‒ прошептала она. ‒ Мой маленький детектив, как в старые добрые времена…
‒ Поспи немного. Поговорим утром. ‒ принцесса ночи потушила свет и направилась к двери.
‒ Луна!
‒ Да, Тия?
‒ Слышала какие-нибудь вести… от Доктора.

Последовала пауза, прежде чем сестра ответила:
‒ Нет, Тия. Ни единого слова.
‒ Понятно, ‒ вздохнул аликорн, затем прошептал: ‒ Всё тот же жеребёнок. Я знала, что этот день настанет…

Луна закрыла дверь, а принцесса солнца погрузилась в беспокойный сон.

---

‒ Нет, нет, нет! ‒ кричала Твайлайт, отчаянно стукаясь головой о учебную доску. ‒ Этого не может быть! Это не имеет никакого смысла!

Она обернулась и смерила ненавистным взглядом Тетрадь Смерти.
‒ Как ты не можешь быть волшебной? ‒ закричала она на смертельный блокнот. ‒ Должна же! Иначе твои возможности не объяснить!

И, тем не менее, Тетрадь зачарованной не являлась.

Загадка того, как и почему действует Тетрадь Смерти, одновременно пленила и выводила Твайлайт из себя. Она была уверена, в начале, что эта книга ‒ древний артефакт, поглощающий скрытую магическую энергию из пони, тогда вот почему их сердца останавливаются. Однако вновь и вновь тесты, проведённые над Тетрадью, показывали негативный результат. Анализу поддалась каждая часть книги: бумага, обложка, чернило на странице и даже клей, скрепляющий страницы. Но ни единая капля магии не стояла за сердечными приступами умерших пони. Твайлайт не раз напомнила себе за всё это время, что дарёным сеном не брезгуют, но разочарование её росло с каждым новым тестом. Что это за книга? Как она может это делать? И, возможно, самое главное ‒ откуда она взялась?

Эта единственная безответная головоломка отчасти была причиной тёмных кругов над глазами единорога. Нет, она могла смириться с незнанием действия некоторых вещей: к примеру, она научилась воспринимать предсказания Пинки, её перемещения в пространстве, её… короче говоря, действия Пинки Пай уж давно бросили вызов логическому объяснению. Может, проживая с розовой подругой, она бы приспособилась и к не магическому блокноту, действие которого не имеет под собой логики. Но ведь эта вещь не появилась просто из ниоткуда ‒ кто-то её сделал её, и этот кто-то невероятно могущественен. Никто в здравом уме не оставит такую силу на произвол. Может, они где-то поблизости и уже ищут её? Знают ли они, что она у Твайлайт? А если нет, что будет с ней, когда они узнают?
‒ Бессмысленно волноваться о вещах, которых не избежать, ‒ пробормотала про себя Твайлайт с особым энтузиазмом.

Она вернула Тетрадь Смерти обратно в тайник и выключила свет.
‒ Это для Мунденсер, ‒ вновь напомнила она себе.

Опасения ничего не изменили. Даже если есть пони, который обладает властью над жизнью и смертью, и теперь ищет её, на ней всё ещё лежит ответственность за избавление Эквестрии от зла. Она держала эту мысль в голове, забираясь в постель.

«Я Кира, я Справедливость», ‒ это была её последняя мысль, перед тем, как она закрыла глаза и погрузилась в сон.

---

Ровно в полночь Совет Ночи был в полном составе. Около сотни пони заполнили главную аудиторию Башни Луны. В отличие от большого зала Селестии, эта комната была именно похожей на аудиторию: ряды сидений на разных высотах, с которых открывался вид на возвышенную платформу в дальнем конце зала. Коричневый пони со знаком отличия в виде лампочки стоял в углу сцены и настраивал проектор. Пони, заполонившие комнату, зевали и потягивали кофе, многие из них все ещё были в своих пижамах. Даже не заметили, что они разделены на три группы: единороги ‒ справа, пегасы ‒ слева и земные пони ‒ посередине. Из тени Луна улыбнулась и покачала головой. Даже спустя сотни лет, привычки не устаревают.

Последовал шквал поклонов и приветствий, когда принцесса Луна взошла на главную сцену.
‒ Леди и джентльпони! ‒ громко объявила она. ‒ Совет Ночи объявляется открытым.

Донеслись бормотания о согласии, и только потом все расселись по местам.
‒ Я прошу прощения, что потревожила вас в столь поздний час, но… вам ведь известны традиции, ‒ покраснела Луна, до сих пор стараясь найти верный баланс формальности, затем вернулась к своему авторитетному тону: ‒ Так как время имеет существенное значение, и многие из вас не приспособлены к этому времени суток, я хотела бы не церемониться, а сразу перейти к главному вопросу. Есть возражения?

Неудивительно, что таковых не оказалось.
‒ Хорошо. Итак, мы здесь для того, чтобы обсудить вопрос о… Кире.

Луна кивнула пони с проектором. Он нажал на кнопку, и слово «Kira» появилось на стене позади неё.
‒ Неделю назад, пони по всей Эквестрии начали внезапно умирать. Цифры начались с малого, но потом возросли до сотни в день. Причина смерти осталась неизвестной, но общественное мнение приписывает убийства некой неведомой сущности по имени Кира. Пока умирали исключительно бывшие или известные преступники. Пользуясь возможностью, я напоминаю Совету, ‒ сказала она холодным тоном, ‒ что убийство пони ‒ это преступление, независимо от деяний этого пони в прошлом. Моя сестра была однозначна насчёт этого: никто не имеет права убить другого пони. Сфокусируемся на этом.

Принцесса окинула аудиторию суровым взглядом. Все и каждый из присутствующий смотрели на неё с пристальным вниманием, что не могло не радовать. Это напомнило ей о былых днях, когда она пользовалась тем же уважением, что и её старшая сестра. Те времена, когда почти невозможно было спать спокойно, и Эквестрия нуждалась в правителе ночи.
‒ Я призываю Департамент Здравоохранения Кантерлота. Что вам удалось выяснить?

В переднем ряду белоснежный земной пони в белом халате, прикрывающим его кьютимарку, встал и поклонился принцессе.
‒ Рэд Кросс, Ваше Величество, действующий глава Медицинского Совета Кантерлота, ‒ представился он, затем повернулся к остальной части комнаты. ‒ Эксперты изучили несколько тел пони, убитых Кирой. В каждом случае причину смерти определили как сердечный приступ.

Среди остальной части группы пронёсся ропот непонимания.
‒ Для тех, кто не знаком с этим термином, сердечный приступ ‒ это недуг, при котором разрыв или закупорка крупной вены останавливает кровоток в сердце. Я знаком с этим недугом, но практически никогда не встречал его у пони. Тем не менее, в каждом случае повреждения сердца или окружающих тканей не было обнаружено. Поток крови просто… остановился, ‒ Рэд Кросс сделал паузу, чтобы дать остальным возможность впитать эту информацию. ‒ Не было никаких признаков токсинов или паразитов, за исключением некоторых пони, принимавших наркотики перед смертью. Причиной не послужил вирус, бактерия или любой известный нам яд. Мы пока не исчерпали все варианты, но на данный момент наиболее вероятно, что нападения Киры имеют под собой магическую основу.

Он опять поклонился и присел, нервно топая копытом по полу.
‒ Отличная работа, Рэд Кросс, ‒ улыбнулась принцесса.

Пони залился краской и отвернулся.
‒ Если узнаете что-нибудь ещё, сообщите нам. А теперь, я связалась так же с несколькими магическими организациями, чтобы обсудить возможность магического нападения. Кто представляет их?

По крылу единорогов пронеслась дискуссия, прежде чем встал тёмно-синий пони и поклонился в сторону сцены.
‒ Спэлл Не́ксус, ‒ робко произнёс он, ‒ директор Школы Одарённых Единорогов Её Высочества. Я участвовал в конференциях со многими экспертами из магических школ. Убивающие заклятия действительно существуют, однако, ни в одной известной культуре нет проклятия, действующего таким образом, как и нет такого, что вступает в силу без непосредственного контакта с жертвой. В некоторых случаях, единственная информация, к которой имел доступ «Кира», ‒ это лицо и имя.

Единорог нервно оглянулся, и Луна поняла, что он испуган. Многие ветви магии считались близкими к абсолютному пониманию, но здесь он оказался посреди чего-то не только опасного, но и совершенно чужеродного для себя.
‒ На данный момент мы исследуем древние проклятия зебр, ‒ продолжил он, ‒ многие из них до сих пор не до конца поняты. У них есть возможность навредить кому-то на расстоянии, но, тем не менее, эта магия требует трудоёмких и затянутых по времени церемоний, так же, как и частей тела или личного влияния предполагаемой жертвы. Если не найти исключения из этого правила, то тут мы бессильны найти ответ.
‒ Спасибо, Спэлл.

Спэлл Нексус поклонился вновь и сел на место.
‒ Есть ещё желающие выступить?

Ответом послужила ошеломлённая тишина.
‒ Очень хорошо. Я предоставляю слово нашему последнему спикеру. Кто представляет Л?

Некоторые пони ахнули, услышав это имя, остальные же были в замешательстве. Пони в плаще с капюшоном и седельными сумками вышел из тени в углу комнаты и побрёл к сцене. Материал плаща был зачарован: под любым углом капюшон тенью накрывал лицо своего носителя. Даже по форме и размеру невозможно было определить половую принадлежность или вид пони. Зрелище заставило Луну улыбнуться.
‒ Сайдлайн, ‒ прошептала она, когда неизвестный пони взошёл на сцену, ‒ знаю, что под этим капюшоном уже другой пони, но… рада видеть тебя снова.

Фигура в плаще не сказала ни слова, Луна обернулась к ошеломлённой аудитории:
‒ Леди и джентльпони, это Сайдлайн, личный представитель Л. Наша связь с Л будет производиться через неё.

Сайдлайн сделала аудитории обиходный поклон, затем вытащила из седельной сумки маленькую коробку, которую надела на штатив и поставила в центре комнаты. В середине коробки был установлен небольшой записывающий кристалл, а выше него ‒ маленький стратоскрин. Пони-представитель заняла место киномеханика, доставая из другой сумки листы-слайды. Слово «Kira» исчезло, а вместо него на экране появилась стилизованная буква «L».
‒ Приветствую вас всех, ‒ эхом прогремел по аудитории искажённый голос, словно отовсюду сразу, ‒ я Л. Прошу прощения за то, что смог передать вам только свой голос. Я уверен, что лицо, даже фальшивое, будет более удобным в это трудное время. К сожалению, полная визуальная передача содержит слишком много информации, которую можно проследить, а этого я не могу допустить.

Технически подкованные пони в аудитории засекли ложь в его словах, но продолжили молчать. Ясно, что у Л есть причины оставаться инкогнито.
‒ Я прослушивал ваше обсуждение и согласен с вашими выводами, ‒ продолжил Л. ‒ Метод, которым Кира совершает убийства, нам неизвестен. И пока не поступит новая информация, маловероятно, что таким образом мы сумеем выследить его.

Последняя фраза вызвала переполох, однако спикер проигнорировал это.
‒ Если мы хотим остановить убийства, нужно быть более прямыми в наших подходах. Мы должны найти Киру.

Это вызвало бурю негодования: кто-то смеялся, а другие сердито кричали. Луна опустила взгляд на толпу, чтобы найти знакомое лицо.
‒ Капитан Строу Вольт! ‒ позвала она. ‒ Вы не согласны с утверждением Л?

Капитан городской стражи поднялся, его импозантная фигура заставила умолкнуть всех вокруг. Он холодно заговорил в сторону сцены:
‒ Л, вы говорите о Кире так, как будто он личность. Мы не знаем наверняка, может, Кира ‒ это группа, организация или и вовсе инопланетная угроза. Как такую массовую атаку мог произвести всего один пони?
‒ Уместный вопрос, капитан. Сайдлайн, слайд один.

Пони в капюшоне вытащила ещё один слайд, и букву «L» на экране сменили сложный график и список времён.
‒ Здесь даты и времена смертей всех жертв Киры. Помимо больших скоплений поздними вечерами, кажется, на первый взгляд, что нет никакой закономерности. Тем не менее, на третий день после начала убийств, смерти стали происходить в любое время дня. Если мы скомпилируем данные о смертях в течение дня за прошедшую неделю, то увидим это. Слайд два.

Изображение сменилось несколько иной схемой, некоторые разделы были выделены зелёным цветом.
‒ Как видите, распространение смертей в течение дня кажется случайными, однако убийства не происходили в стандартное время приёма пищи. После нескольких убийств вечером, они не продолжались до наступления утра. Это говорит о том, что для Киры существует время, а так же нужда в еде и сне. А это значит, что он от мира сего, а не какая-то сверхъестественная сущность.

Моё второе замечание касается теории о Кире как организации. Если бы в происшествиях была замешана магия, требующая большого числа пони, скрывать их деятельность было бы почти невозможно. Режим требовал бы от них проводить большую часть дня в изоляции, с чем легко справиться одному, но трудно группе, не вызывая подозрений. Слайд три.

На экране появился гораздо более короткий список дат.
‒ Это времена смертей преступников, показанных по кристалловидению. Во всех случаях, когда пони были пойманы за совершением преступления, они умерли в течение нескольких минут после анонса. У группы убийц ушло бы куда больше времени, чтобы связаться друг с другом, в то время, как одиночка может действовать незамедлительно. Так же вы можете заметить, что только половина преступлений, показанных в новостях, закончилась смертью. Организованная группа следила бы за новостями постоянно, но один Кира не может провести целый день, уставившись в стратоскрин, ‒ Л сделал короткую паузу. ‒ У меня есть ещё кое-что, но всё остальное, кроме обсуждённого сейчас, ‒ чистой воды спекуляция. В конце концов, мы можем работать только с данными за прошедшую неделю. Однако я не имею никаких оснований полагать, что Кира не продолжит следовать тенденциям.

Только сейчас Строу Вольт понял, что его рот открыт. Он закрыл его и изо всех сил старался не выглядеть удивлённым. Как этот так называемый детектив сложил всю информацию, как один плюс один, так быстро? Должно быть, работал над графиками ещё когда убийства только начались… но нет, в списке были и времена смертей, произошедших всего несколько часов назад. Капитан откашлялся.
‒ Вы строите много предположений, Л, ‒ сказал он, прежде чем сесть.
‒ Это верно, ‒ подтвердил детектив. ‒ Именно поэтому я намерен проверить эти предположения при первой же возможности. Кстати, ‒ добавил он после минутного раздумья, ‒ я верю, что Кира может быть в Понивилле.

Ответом послужил дружный крик избранных пони:
‒ Что? Почему?
‒ Просто предчувствие, ‒ ответил им Л. ‒ Может, я и ошибаюсь. Но эту теорию тоже следует проверить. Кто из вас представляет силы правопорядка в Понивилле?

Юная небесно-голубая единорожка встала со своего места на заднем ряду и пошла вперёд. Её знаком отличия служили песочные часы, а грива представляла собой полосы умеренно-синего и голубовато-серого цвета.
‒ Рома́на, я представляю Полицию Понивилля, ‒ сказала она, поклонившись Луне. ‒ … Так называемую. Уровень преступность в Понивилле никогда не был достаточно высок, чтобы организовывать там полноценное отделение полиции, поэтому, кроме меня, все наши офицеры, эм… добровольцы.

Из динамика донёсся звук шуршания бумагой.
‒ Ах, Романа… Отличный послужной список.
‒ Эм… спасибо. ‒ моргнул единорог.
‒ Лишь то, что говорят файлы. У вас есть псевдоним?
‒ Многим в Понивилле я известна как Колгейт.
‒ Полагаю, вы приняли это имя. Немедленно отправляйтесь в Понивилль и соберите лучших доступных добровольцев. Если мои усилия завтра окажутся успешными, я вновь свяжусь с вами.

Капитан Вольт вскочил с места.
‒ Это недопустимо! ‒ проревел он. ‒ Команда пони с улицы? Это оскорбительно! Только скажите, и я предоставлю вам десять лучших стражников в течение часа!
‒ В этом не будет необходимости, капитан. ‒ непрестанно спокойный голос Л только сильнее выводил Строу Вольта из себя. ‒ Тонкость будет иметь ключевое значение в данном расследовании. Нет смысла посылать войска и поднимать шум, если в том нет нужды. Леди Луна, я так понимаю, что в вашей башне есть несколько телепортаторов?

Принцессу удивил этот вопрос.
‒ Эм, да… они всё ещё на стадии тестирования, но есть.
‒ Превосходно. Колгейт, вы отправитесь в Понивилль с помощью телепорта прямо сейчас. Удачи.

Окрещённая Колгейт застенчиво улыбнулась.
‒ Спасибо, Л, ‒ сказала она. ‒ То есть… и вам удачи тоже. Но почему телепорты? Колесница пегасов ‒ это не менее быстро, к тому же, она уже прошла проверку…
‒ По двум причинам, ‒ перебил её Л. ‒ Первая ‒ это время: каждая секунда на счету, пока не доказано обратное, ‒ последовала длинная пауза. ‒ А вторая заключается в том, что до меня доходил слух, будто от телепортации на дальние расстояния может появиться вторая голова, вот и хочу узнать, правда ли это. Конец связи!

Коробка сама собой закрылась, аккуратно сложилась и упала на пол, в том же месте, куда её поставила Сайдлайн. Луна, не менее шокированная, чем все остальные, уставилась на то место, откуда доносился голос Л.
‒ Полагаю… собрание Совета Ночи закончено, ‒ сказала принцесса луны, нервно оглянувшись вокруг. ‒ Если, конечно, никто не желает что-то добавить.

Колгейт выскользнула за дверь, прочь от моря сердитых голосов.

---

Двадцать минут спустя, громкий хлопок эхом пронёсся по Понивиллю. По приземлении на главной площади, Колгейт плюхнулась наземь, голова немного кружилась. Она села и остервенело дотронулась сначала до щёк, потом гривы и шеи ‒ голова на плечах всё ещё одна. Она отряхнулась и побежала к старому отделению полиции. Если поработает быстро, то получит возможность поспать пару часов, пока солнце не взошло.

Шум, возвестивший о её прибытии, разбудил пол Понивилля. Счастливчики просто подскочили во сне, затем перевернулись на бок и вновь заснули. Некоторые смотрели, не случилось ли в городе чего. Не обнаружив повода для беспокойства, они остались уставшими и раздражёнными до самого утра. Когда проснулась Твайлайт, то обнаружила ухмыляющегося демона, зависшего над её кроватью. И поднимите руки, кто ожидал от неё другой реакции, кроме пронзительного крика?
‒ Воу-воу, т-с-с-с, ‒ прошептал он, заткнув рот единорога своим деформированным копытом, ‒ я не причиню тебе вреда.

Твайлайт с ужасом уставилась на острые когти на конце его копыта, затем на него самого. Так они смотрели друг на друга несколько секунд.
‒ Если я отпущу тебя, ты снова закричишь? ‒ спросил демон, единорожка кивнула.
‒ Ох, ‒ почесал он другим копытом подбородок. ‒ А если скажу, кто я, пообещаешь не кричать?

«Будет зависеть от того, кто ты», ‒ подумала Твайлайт, но всё же согласилась.
‒ Меня зовут Бюк*, я один из Синигами, для твоего понимания: бог смерти. И я хозяин Тетради Смерти.

Он убрал копыто ото рта единорожки. Она посмотрела на бога, затем на свой стол и снова на него. Из горла вновь вырвался крик.
‒ Ох, ну, во имя…, ‒ начал было Бюк, закатив глаза и воспарив по воздуху, даже не шевеля крыльями.
‒ Твайлайт! ‒ донёсся громкий стук в дверь, а за ним и голос юного дракона: ‒ Твайлайт, ты в порядке?

Единорог перестал кричать. Спайк, похоже, не на шутку переживал. Твайлайт широко открытыми глазами посмотрела на Бюка, который в ответ пожал плечами. Более внимательный взгляд на него только добавил ужаса. Он был похож на большого пегаса, только… неправильного. Его ноги были слишком большими и согнутыми под неестественным углом к остальной части тела, в то время, как его крылья были слишком короткими и кожистыми. Его шерсть и грива были смолянисто-чёрными. Однако, вместо того, чтоб ниспадать, его волосы толстыми колючими пучками торчали во все стороны. Его мертвенно-бледное лицо словно натянуто на уродливый череп. Довершали этот образ улыбка от уха до уха и огромные жёлтые глаза. Он тепло улыбнулся, если это можно было так назвать, обнажив по меньшей мере два ряда деформированных острых зубов.
‒ Я в порядке, Спайк, ‒ отозвалась Твайлайт дрожащим голосом. ‒ Просто… просто плохой сон. Прости, что разбудила тебя.

Дракон остановился у двери.
‒ Ты уверена, что всё в порядке?
‒ Всё нормально, возвращайся в постель.

Она дождалась, пока шаги дракона стихнут наверху, прежде чем заговорить вновь:
‒ Ты хочешь убить меня?

Бюк рассмеялся, громкий хриплый смех словно прошёлся по всему его телу.
‒ Убить тебя? С какой стати? Я получил то веселье, о котором грезил десятилетиями!

«Что?»
‒ Я люблю Эквестрию! Так много огней, так много интересных пони! А еда… ох, еда!
‒ Значит, ты не зол на то, что я взяла твой блокнот?
‒ Зол? ‒ бог смерти покачал головой. ‒ Конечно же, нет. Я обронил его, а ты нашла. Кто успел, тот и съел. Теперь он твой.
‒ Постой, ты просто…, ‒ Твайлайт смерила Бюка ещё более серьёзным взглядом. ‒ Что ты, вообще, такое? Почему ты здесь?

Бюк сел на стол и изобразил выражение лица единорога. Её глаза последовали за ним, когда он двинулся в сторону. На его левом боку была кьютимарка в виде чёрного прямоугольника, едва заметного на фоне чёрной шерсти, а вот левый бок его загадочно пустовал.
‒ Я прибыл из места, называемого Мир Синигами, ‒ сказал бог смерти более мрачным тоном. ‒ Мир между Раем и Адом с видом на все миры. Это место смерти.

С самого рождения, каждый бог смерти получает Тетрадь Смерти от Короля Синигами. Мы заглядываем в миры, расстилающиеся под нами, и видим, как протекает жизнь всех и каждого. Если мы запишем имя живого существа в Тетрадь, его жизнь окончится, а оставшийся срок добавляется нам. Так что, пока лень не верховодит нами, мы можем продлить свою жизнь на неопределённый срок и жить… вечно.
‒ Это… ужасно, ‒ вздрогнула Твайлайт. ‒ Почему такое место, вообще, существует?
‒ Никогда не спрашивал, ‒ пожал плечами Бюк. ‒ А почему твой мир существует? Почему существует любой другой? ‒ не услышав ответа, он продолжил: ‒ Видишь ли, проблема вечной жизни в том, чтобы найти способ себя чем-то занять. Скажем, записал я в Тетрадь имя некой старушки, которой осталось жить шесть месяцев. Это само по себе даёт мне целых шесть месяцев, когда я не должен ничего делать ‒ шесть месяцев скуки. Ведь в Мире Синигами ничего не растёт. Там нет ни животных, ни зданий, ни еды, ни воды. Ничто не существует там, кроме нас… и праха тех, кто был там до нас. Всё, что мы имеем, ‒ это окна в миры под нами, места, в которых мы следим за жизнью, но некоторых Синигами даже это совершенно не колышет. Они играют в игры с тем, что смогли найти, таким образом, азарт помогает им хоть как-то скоротать время своей жизни. Думаю, многие из них специально проигрывают.

Но потом, одну вашу неделю назад, произошло нечто удивительное. Когда я брёл в одиночестве по равнине, то нашёл новый портал, открывшийся в земле. Я заглянул в него и увидел… пони. Красивых, прекрасных, красочных пони, до которых ещё не добрались руки Синигами, ‒ рассмеялся Бюк. ‒ А потом… хех… ты знаешь, к своему удивлению, я обронил свою Тетрадь Смерти. Она упала прямо в портал, хе-хе, и, конечно же, я должен был отправиться за ней вниз. Но, прежде чем я мог бы найти её, кто же подобрал Тетрадь, кроме тебя?

А ты времени зря не теряла, верно? Пока я выискиваю Тетрадь Смерти по всему городу, ты забираешь её, приносишь сюда и прячешь. Я потратил три дня, наблюдая за различными пони, пока не нашёл тебя, спящую прямо у меня перед носом.

Он протянул копыто вниз, прямо через деревянный стол, и достал Тетрадь.
‒ Мне нравится этот тайник. Очень умно. Сама сделала?
‒ Эм… нет, он уже был в столе. Наверное, он принадлежал прежнему библиотекарю, кто бы он ни был. Когда я его обнаружила в нём были, гм, личные книги. Знаешь очень… личная литература.

Бюк одарил её пустым взглядом, Твайлайт неловко улыбнулась.
‒ Так… значит, ты не против, что Тетрадь Смерти у меня?

Бюк почесал в затылке.
‒ Ну… я мог бы убить тебя и забрать её обратно. ‒ Твайлайт вжалась в кровать. ‒ Но это было бы против правил. Даже если б я так и сделал, то должен был бы просто вернуться в Мир Синигами. ‒ его улыбка стала шире. ‒ Думаю, ничего не случится, если она немного побудет у тебя.
‒ ДА! ‒ Твайлайт подпрыгнула в воздух и принялась скакать по комнате от радости. ‒ Да-да-да-да-да-да-да-да! Спасибо тебе, Бюк, спасибо-спасибо-спасибо-спасибо! Я использую её с умом, обещаю! Ты обязательно будешь мной гордиться!
‒ Неважно, ‒ крякнул бог смерти, единорог резко остановился в прыжке и плюхнулся на пол. ‒ Мне совершенно до фени, как ты её используешь. Просто хочу быть уверен, что тебе приятно моё пребывание здесь.
‒ О, конечно. Я устрою шоу, которого ты никогда прежде не видел. Я стану справедливостью, а затем и королевой нового мира!
‒ Странные народец вы, пони. ‒ Бюк расправил крылья и начал воспарять вверх. ‒ Кстати говоря, только пони, которые прикоснулись к Тетради Смерти, могут видеть меня, так что я остаюсь с тобой. Увидимся утром.
‒ О, и ещё кое-что! ‒ привлекла внимание бога Твайлайт. ‒ Ты сказал, что Тетрадь увеличивает срок твоей жизни, когда ты пользуешься ею. Значит ли это, что срок моей жизни возрастает тоже?
‒ Не-а, это касается только Синигами, ‒ ответил он, один из его глаз опустился вниз. ‒ Жизни, которые ты оборвала, так просто закончились… Много жизней. Я впечатлён.
‒ Да, я времени не теряла, ‒ сказала единорожка.
‒ Неважно. Как говорите вы, пони, спокойной ночи.

Бюк поднялся через потолок и исчез. Твайлайт побрела к постели с широкой улыбкой на лице. Именно тогда она услышала громкий стук и скрип металла о дерево. Она бросилась к окну и высунула голову наружу, от увиденного зрелища у неё отвисла челюсть.
‒ Ты что, спал на нашей антенне?
‒ Это так называется?
‒ Так это ты портил нам сигнал! ‒ ахнула единорожка.
‒ Чего?
‒ Слезай оттуда, сейчас же!

---

Дорогая Принцесса Луна

Я благополучно прибыла в Понивилль, с единственной головой на плечах. В настоящее время пишу вам из отделения полиции Понивилля, собирая файлы на потенциальных добровольцев. В соответствии с Вашими указаниями, я свяжусь с драконом Спайком, как только взойдёт солнце, и установлю связь посредством драконьего пламени. Предполагая, что все пони готовы будут помочь, как в прошлом, у меня будет собран приличный отряд к сегодняшнему полудню. Не столь профессиональный, как мне бы хотелось, но благодаря сотрудничеству и командной работе, мы не раз сохранили мир в Понивилле в прошлом. К тому же, на нашей стороне Элементы Гармонии, так что нет такой опасности, которой мы не сможем противостоять.

Если не запрещено знать и для вас это не секрет… что Л подразумевал под «завтрашними усилиями»? Он планирует что-то, что мы должны знать?

Ваша верная служанка,

Романа

*https://jloucherrystar.deviantart.com/art/My-Little-Ryuk-212207852 ‒ понификация Рюка (оригинальное имя бога смерти, с которым встретилась Искорка)

Исключение

Синигами, в принципе, не делают ничего, что может ускорить или предотвратить смерть пони, чье имя будет написано в Тетради.

‒ Твайлайт! Твайлайт! ‒ неким образом Спайк проснулся сегодня первым и теперь настойчиво барабанил в дверь комнаты единорога. ‒ Ну же, Твайлайт! Нас ждёт великий день!

Волшебница простонала и отыскала глазами часы. На улице уж рассвело, но она, казалось, не спала всю ночь. По крайней мере, после… По спине пробежал холодок от воспоминания. Даже если бог смерти на её стороне, она всё ещё не могла думать о нём без комка в горле. А эти зубы… Твайлайт заставила себя встать с кровати и потянулась за расчёской для своей растрёпанной гривы.
‒ Иду, Спайк, ‒ сонно отозвалась она.

Как только дверь комнаты отворилась, дракончик буквально заскакал вокруг неё и выглядел столь же возбуждённым, как Пинки Пай во время подготовки к вечеринке.
‒ Твайлайт, ты ни за что не поверишь, кто у нас в городе!
‒ Вообще-то, поверю. Что за суматоха, Спайк? ‒ спросила единорожка.
‒ Колгейт вернулась! ‒ Твайлайт потупила взгляд. ‒ Ну, знаешь, голубой единорог, знак отличия в виде песочных часов, грива, похожая на зубную пасту. Ты должна была её видеть.
‒ Из твоего описания, может, я её и знаю, ‒ пробормотала волшебница. ‒ Только что в ней такого особенного?
‒ То-то и оно! Она прибыла, чтобы собрать полицейский отряд: они хотят помочь поймать Киру!

«Так, а это уже интересно»

Твайлайт пошла вниз, уворачиваясь от перевозбуждённого дракона.
‒ И как они собираются это сделать? Сомневаюсь, что дневной дозор будет полезен в деле такого масштаба.
‒ А теперь лучшая часть! Есть кое-кто ещё на нашей стороне ‒ это Л! ‒ Спайк положил лапы на щёки и, по-мальчишески, взвизгнул.
‒ Л? ‒ рассмеялась Твайлайт. ‒ Похоже, кто-то слишком увлёкся детективами, если они и впрямь поверили в это. Спайк, Л не настоящий, так что не надейся зря.
‒ Очень даже настоящий.

Пара достигла кухни. За стойкой, с засахаренными фруктами на полпути к губам, замер Бюк. Он сунул их в рот, прежде чем Спайк успел что-либо заметить, и застенчиво улыбнулся. Стараясь не обращать на него внимания, чародейка начала готовить себе завтрак, а маленький дракон сгрёб несколько драгоценных камней и сел за стол.
‒ Колгейт сказала, что лично разговаривала с Л. Он возглавляет расследование.
‒ Спайк, это неправда, ‒ сказала Твайлайт, сев напротив него с миской кукурузных хлопьев. ‒ Настоящий Л, если он и вправду существовал, жил более двенадцати тысяч лет назад. Да, он был легендарным детективом, поэтому пони не прекращали писать о нём. Но никоим образом он, если это тот самый, не может быть жив по сей день.
‒ Эн-нет! ‒ настоял на своём Спайк. ‒ Он был настолько хорош в расследованиях, что принцессы подарили ему вечную жизнь! Он тысячи лет ждал преступления, расследовать которое по силам только ему, и теперь он вернулся!
‒ Да-а-а-а-а, ‒ волшебница закатила глаза. ‒ Послушай, Спайк, кем бы ни был этот «Л», он вовсе не легенда. Просто один эгоцентричный напыщенный детектив, который возомнил себя слишком хорошим для работы офисной крысы.
‒ Твайлайт, а я-то думал, что из всех пони…, ‒ Спайк икнул и закрыл лапой рот.
‒ Ты в порядке?
‒ Да! ‒ он громко сглотнул и попытался успокоиться. ‒ Просто, эм, просто голоден, вот и всё.

Он сунул кусочек рубина себе в рот и попытался изобразить улыбку, которая, к сожалению, превратилась в гримасу. Спайк издал громкую отрыжку с зелёным пламенем, над столом материализовался свиток, который тут же мягко приземлился в ожидающие лапы дракона. Под пристальным взглядом хозяйки он побледнел, что немалый подвиг для чешуйчатого существа.
‒ Так, эм…, ‒ он вернулся на место и безуспешно пытался спрятать свиток за спиной, ‒ что скажешь о погоде, а?

Волшебница пыталась сохранять спокойствие:
‒ Спайк, это письмо для меня?
‒ Нет! То есть, эм…, ‒ он развернул свиток и пробежал глазами по первым строкам. ‒ Надо же, это не для тебя, Твайлайт. Как насчёт этого? Хе-хе.
‒ Теперь, когда я об этом думаю, ты ведь даже не читал газету. Как ты узнал о Колгейт раньше меня? ‒ Спайк неудобно зашаркал, а единорожка придала своему лицу наиболее суровое выражение. ‒ Спайк, ты отправлял кому-то письма за моей спиной?

Дракончик выдавил смешок, но почувствовал, что его оборона пред взглядом хозяйки рушиться, он совсем поник.
‒ Я должен был, Твайлайт! Я единственный дракон в Понивилле, и это мой королевский долг! Я хотел тебе сказать, правда, но в первом же письме мне запретили кому-либо рассказывать, даже тебе. Прости меня!

Он ещё сильнее вжался в стул и ожидал худшего, но, к своему удивлению, почувствовал, как копыто нежно гладит его по макушке. Он поднял голову и увидел стоящую над ним улыбающуюся единорожку.
‒ Всё в порядке, Спайк. Если принцессы попросили тебя мне не говорить, то ты ни в чём не виноват. Просто я волновалась за тебя, думала, ты угодил в беду и скрываешь это от меня. У тебя ведь нет проблем, верно?
‒ Эм… наверное, нет. То есть, нет.
‒ Тогда и не о чем волноваться! А теперь достаём кота из мешка: для кого это письмо?

Спайк на мгновение задумался. Ведь он ослушается приказа принцесс, но… если не доверять Твайлайт, тогда кому ещё можно довериться?
‒ Для Колгейт.
‒ Отлично! Тогда за дело, ‒ лиловая кобылка усадила дракончика себе на спину и направилась к двери. ‒ Немедля доставим его.
‒ Но… как же завтрак?
‒ Что важнее, завтрак или королевский долг? Поесть можем и потом.

«Если эта Колгейт собирает отряд, чтобы поймать меня, я должна узнать, что она знает, и как можно быстрее»
‒ Эй, мы куда-то идём? ‒ Твайлайт схватила седельные сумки, в это же время Бюк выплыл из кухни и завис рядом с ней.

И не совсем трио вышло за дверь.

---

Не смотря на укоры хозяйки, Спайк продолжал жужжать об Л всю дорогу до полицейского участка.
‒ У него есть четырнадцать знаков отличия, которые он может менять, когда захочет! А его глаза светятся, когда кто-то пытается ему солгать! Однажды один гангстер сказал Л очень большую ложь, и, как результат, ослеп! О, он же ещё может огнём дышать!

Твайлайт оглянулась:
‒ И какое это имеет отношение к расследованию преступлений?
‒ Не знаю. Но это действительно круто!

Спайк продолжил бормотать, а единорожка зафиксировала взгляд перед собой. Чёрная фигура парила позади неё, отбрасывая в поле её зрения огромную тень. Бюка трудно было не замечать: он резко вертелся в воздухе, хватал по дороге разные предметы, чтобы изучить их, и выкрикивал комплименты проходящим мимо кобылкам, хоть и знал, что они его не слышат. Всякий раз, когда Твайлайт пыталась его утихомирить, радостная болтовня Спайка нарушала её концентрацию. День обещал быть долгим.

К тому времени, когда троица достигла полицейского участка, нервы единорога были уже на пределе. К счастью, присутствие большего количества пони утихомирило обоих компаньонов. Новости разлетались по Понивиллю очень быстро, поэтому удивляться не пришлось такому столпотворению даже в столь ранний час. Некоторые из них находились здесь, чтобы помочь, большинство же ‒ поглазеть на то, что тут происходит. Бюк завис над головами пони, смеясь про себя, когда они подошли поближе. Твайлайт вытянула шею, но едва разглядела здание полицейского участка сквозь такую плотную толпу. Она попыталась пробиться вперёд, но была быстро пресечена.
‒ Прочь с дороги, леди! ‒ отрезал большой усатый жеребец, когда она попыталась пройти мимо него.
‒ Но у меня письмо, ‒ запротестовала волшебница, да тот уж отвернулся.

Она принялась отчаянно осматривать толпу в поисках знакомых лиц, и радость озарила её, когда взгляд поймал одного серого пегаса.
‒ Дерпи Хувс! ‒ воскликнула Твайлайт.

Почтальон обернулась и улыбнулась знакомой пони, косым глазам понадобилось время, чтобы сфокусироваться.
‒ У меня письмо для Колгейт от принцессы Селестии, но я не могу пробраться внутрь. Ты не могла бы помочь?

Дерпи криво отсалютовала.
‒ Можешь на меня рассчитывать, ‒ благоговейно сказала она. ‒ А ты оставайся здесь, маффин.

Только сейчас Твайлайт заметила маленькую кобылку под боком почтальона, лавандовая шёрстка и жёлтая материнская грива, однако, вместо крыльев, малышка обладала рогом. Дерпи взяла свиток из лап Спайка и поднялась в воздух.
‒ Посторонись! ‒ закричала она и понеслась к двери.

Пони разбежались во всех направлениях от пролетающей мимо пегаски. Даже те, кто не встречался раньше с Дерпи, были предупреждены, что не стоит стоять у неё на пути, когда она выполняет свою работу. А Твайлайт осталась наедине с маленьким лавандовым единорогом, который смотрел на неё со слабой улыбкой.
‒ Привет, Динки, ‒ тепло сказал Спайк.
‒ Привет, Спайк, ‒ отозвалась Динки Хувс.

Чародейка прикусила губу. Дети от межрасовых браков уж точно не считались изгоями, просто они были… необычны. Даже в таком прогрессивном городе, как Понивилль, жеребёнок-единорог, у которого мать-пегас, привлекал к себе внимание. И сейчас Твайлайт заметила пару пони, искоса поглядывающих на девочку. Благо, мысли единорога были прерваны внезапным возвращением серого пегаса.
‒ Колгейт хочет видеть тебя, ‒ прощебетала Дерпи, развернулась и начала прокладывать путь к двери.

Несколько извинений, сопровождающихся не очень деликатными толчками, ‒ и наша маленькая группа оказалась в здании. Внутри было не менее людно, чем снаружи, при всём при том, что само-то здание крошечное: едва ли больше любой комнаты ожидания. Содержало оно в своём нутре две маленьких клетки и один единственный офис в задней части, да и те «жаловались» на недостаток внимания к себе. Пылью было покрыто абсолютно всё, а под половицами, наверняка, обитали грызуны.

За парой столов в дальнем конце комнаты сидели двое офицеров-добровольцев, беседующих с потенциальными рекрутами. Атмосфера была наполнена стуком копыт и болтовнёй пони. Над головой пролетела не иначе, как Рэйнбоу Дэш, которая с переменным успехом играла роль регулировщика движения:
‒ Эй, разуй глаза, приятель! Идти надо туда! Не задерживаемся! Вы двое, ну-ка прекратите! О, привет, Твайлайт! ‒ она резко приземлилась, заставив пару жеребцов шарахнуться. ‒ Что ты здесь делаешь?
‒ Пришла увидеть Колгейт! ‒ старалась волшебница перекричать этот галдёж. ‒ А ты? Давно здесь?
‒ С самого утра, и пришла самая первая. Самая быстрая в Эквестрии, знаешь ведь? ‒ Рэйнбоу Дэш гордо взмахнула крыльями. ‒ Со мной в команде, мы засадим Киру за решётку, не пройдёт и десяти минут!
‒ Это здорово, Дэш!

«Что, и Рэйнбоу туда же? Я-то думала, что из всех пони она уж точно меня поддержит… ну что же»

Твайлайт натянула фальшивую улыбку. Дерпи Хувс начала нетерпеливо переминаться с ноги на ногу.
‒ Мне нужно идти. Ещё увидимся?
‒ Определённо. ‒ Рэйнбоу Дэш вновь взлетела к потолку, выкрикивая приказы.

Не без помощи почтальона, Твайлайт проделала оставшуюся часть пути до офиса Колгейт.
‒ Здесь я тебя оставлю, мне нужно вернуться к работе, ‒ сказала Дерпи. ‒ Идём, маффин?
‒ Да, мамочка.

Мать и дочь пошли обратно сквозь толпу. Спайк одарил их томным взглядом.
‒ Такая милая пони, ‒ сказал он, ‒ жаль, что такие глаза.
‒ Спайк, ты должен научиться смотреть сквозь такие вещи, ‒ упрекнула волшебница, проходя через дверь. ‒ Я уверена, под этой внешностью скрывается очень…, ‒ она удивлённо замерла, увидев того, кто сидел за столом, и позволила двери громко захлопнуться позади неё.

Там, зарывшись в кипу бумаг, с видом, говорившим об отсутствии сна несколько дней, сидела…
‒ Романа?
‒ Твайлайт!

Голубой единорог подбежал к ней и стиснул в объятиях, не менее крепких, чем у Пинки Пай. ‒ Рада тебя снова увидеть! То есть, я всегда видела тебя в городе, но ты постоянно металась от одной катастрофе к другой, и нам так и не выпал шанс поговорить. О, и малыш Спайк тоже здесь? Как поживаете?
‒ Да, ты права, мы были заняты. ‒ волшебница обняла её в ответ, её слова вогнали Спайка в краску, поэтому он ничего не сказал. ‒ Я даже не знала, что ты в Понивилле! Когда ты приехала?
‒ Сразу после тебя, глупышка. Я была ответственна за безопасность на празднике летнего солнца, знаешь, на том самом. И сколько же бумажной волокиты было после того происшествия, так много, что, в конечном итоге, мне пришлось остаться здесь, чтобы закончить.

Твайлайт вспомнила. Голубой единорог, кьютимарка-солнечные часы… она точно видела её. И как же она раньше не догадалась?
‒ Прости меня, Романа, просто не замечала. Иногда все пони в городе мне кажутся одинаковыми.
‒ Тебе не за что извиняться, я тоже так думаю, ‒ добродушно рассмеялась кобылка. ‒ К тому же, я теперь Колгейт. Помнишь ту кличку, которая была у меня в Академии? ‒ Колгейт гордо откинула полосатую гриву. ‒ Л сказал мне пользоваться фальшивым именем, да и многие пони называют меня так. Похоже, мне идёт.
‒ Воу-воу. ‒ подняла копыто Твайлайт, чтобы утихомирить радостно визжащего Спайка. ‒ Но ведь это не настоящий Л, верно?
‒ Не знаю, в лицо увидеть его не довелось. Хотя, похоже, он очень умён. Больше могу тебе рассказать на совещании, ‒ Колгейт сделала паузу. ‒ Ты ведь пришла сюда, чтобы присоединиться к команде, верно? Помню, ты была лучшей в классе, да и сейчас самый светлый ум в Понивилле. Нам бы очень пригодилась твоя помощь.

«Джекпот!»
‒ С удовольствием. Только дайте знать, что я должна сделать.
‒ Отлично! ‒ Колгейт встала на дыбы и восторженно похлопала копытами. ‒ Я уже приготовила для тебя все бумаги. Ты будешь членом нашей команды в считаные минуты. О, но для начала, что там за письмо ты принесла?

Она порылась в бумагах на столе и выудила свиток, доставленный Дерпи Хувс. По мере прочтения, выражение восторга на её лице сменилось разочарованием, и под конец её лик изображал неприкрытую печаль.
‒ Что там? ‒ чуть не закричала Твайлайт, семена паники начали произрастать в ней, подавляя необходимость в осторожности. ‒ Какие-то проблемы?
‒ Мне очень жаль, Твайлайт, ‒ тот задор в голосе Колгейт словно ветром сдуло. ‒ Это от Принцессы. Я не могу позволить тебе вступить в наши ряды.
‒ Что? Дай взглянуть.

Не успела подруга ответить, как свиток, охваченный магией, оказался перед лицом лиловой волшебницы.

«Моя дорогая Романа,

Расследование, которому ты помогаешь, принадлежит моей сестре, и я не имею намерения вмешиваться. Однако всё же есть у меня одна просьба. Не имею ни малейшего сомнения, что моя любимая ученица, Твайлайт Спаркл, захочет присоединиться к вам в вашем поиске Киры. Очень тебя прошу, хоть это и разобьёт ей сердце, всеми силами держи её подальше от расследования. Я опасаюсь за безопасность тех, кто охотится за убийцей, и не хочу, чтобы моя верная ученица без надобности рисковала жизнью. Пожалуйста, галантно преподнеси ей эту весть и дай понять, что мой поступок направлен на её же благо.

Твоя любящая принцесса,

Селестия»

Твайлайт в недоумении уставилась на свиток пергамента. Почерк был слегка небрежен, в отличие от идеального каллиграфического её учителя, однако написано определённо Селестией.
‒ Как она могла со мной так поступить?
‒ Прости, Твайлайт, ‒ попыталась Колгейт успокоить подругу, приобняв её за плечи. ‒ Я не согласна, но… наверное, так будет и вправду лучше для тебя.

Лиловая единорожка вернула свиток на стол и нахмурилась.
‒ Пожалуй, ‒ пробормотала она, стараясь не смотреть подруге в глаза.
‒ О, ‒ Колгейт обратила внимание на Спайка, который всё это время грезил об Л, дракончик вытянулся по струнке, ‒ знаю, сейчас не лучшее время, но, пока не забыла, не мог бы ты отправить Принцессе мой последний отчёт? Я хотела сказать: раз уж ты здесь.

Она магией взяла свиток на верхушке одной из бумажных стопок на своём столе.
‒ Не волнуйся, я уже сделала копию.
‒ Нет проблем!

Спайк взял свиток в лапы и глубоко вздохнул. Только вместо ожидаемого нежного язычка пламени, он изрыгнул довольно массивный поток зелёного пламени. Некоторые бумаги на столе сильно обгорели, хоть и магическое пламя немедля потухло. Вместо одного свитка, в его лапах появился другой, с печатью в виде чёрного полумесяца из воска.
‒ Ой, ‒ сказал Спайк.
‒ Ответное письмо?
‒ Так быстро?

Единороги одновременно потянулись к свитку, но Спайк спрятал его за спину.
‒ Простите, леди, это…, ‒ он быстро развернул свиток так, чтобы первые строки мог прочесть только он, ‒ это ни для кого из вас. Эм…

Прежде чем кто-то что-либо мог сказать, Спайк выскочил за дверь и, лавируя между десятками ног, покинул здание.
‒ И что это было? ‒ такой поворот событий вытащил Твайлайт из мрачного состояния.
‒ Рано или поздно узнаем. ‒ Колгейт закрыла дверь в офис. ‒ Слушай, мне и вправду очень жаль, что ты не можешь быть с нами. Я бы в любом случае приняла тебя, но, если дело зайдёт в тупик, они кого-то пошлют к нам с проверкой.
‒ Я знаю. Ты не виновата. Просто это…, ‒ лиловая волшебница вздохнула, ‒ обидно.
‒ Да, ‒ вздохнула подруга. ‒ Постой, есть кое-какая информация, которой я могу с тобой поделиться. ‒ реакция не заставила себя долго ждать. ‒ Думаю, сегодня вечером принцесса Селестия будет произносить речь. Что-то вроде послания для Киры, транслируемого по кристалловидению. Тебе стоит взглянуть. Так мы можем узнать больше о её плане.

«Послание? Смело»
‒ Непременно, ни за что не пропущу, ‒ сказала Твайлайт, направляясь к двери. ‒ В любом случае, мне пора. Похоже, тебя ждёт трудный день.
‒ Без дураков. О, Твайлайт? Если что-нибудь разнюхаешь, дай нам знать, ‒ Колгейт подмигнула. ‒ То есть, даже обычный гражданин иногда может быть полезен.
‒ Не волнуйся, я сделаю всё, что смогу, ‒ улыбнулась Твайлайт, не смотря на обиду, вышла за дверь и растворилась в шумной толпе.

---

‒ Это несправедливо, ‒ уныло топала ногами по земле лиловая единорожка на пути в библиотеку. ‒ Это просто несправедливо.
‒ Больно быть брошенной, а? ‒ Бюк вернулся к ней, как только чародейка выбралась из растущей толпы, её настроение, похоже, отразилось на нём.
‒ Совсем на неё не похоже. ‒ Твайлайт наступила на камешек и, крякнув, отбуцнула его с улицы. ‒ Когда Найтмер Мун пыталась затмить Эквестрию вечной ночью, принцесса Селестия доверила мне найти способ остановить её. Когда вернулся Король Сомбра с целью вернуть себе Кристальную Империю, она лично велела мне помешать ему. Даже позволила нам расправиться со своим старым врагом. Так что делает особенным Киру?
‒ Но ты и есть Кира, ‒ почесал в затылке бог смерти.
‒ Да, но она-то об этом не знает.
‒ И ты хотела присоединиться к команде лишь для того, чтобы использовать их информацию против них.
‒ Не в этом дело! Она не похожа на себя саму. Она никогда не обращалась со мной, как с ребёнком.

Бюк исполнил медленное, ленивое сальто в воздухе.
‒ Всё меняется. Мне не раз доводилось это наблюдать. Боязнь смерти делает с людьми странные вещи.
‒ Что ещё за люди?
‒ Я разве сказал: «Люди»? Я имел в виду «пони».
‒ Твайлайт, с кем ты разговариваешь?

Волшебница подняла голову и безмолвно выругалась. Она и не заметила, как идёт мимо ЭпплДжек, стоящей у своей лавки на совершенно пустой улице.
‒ Ни с кем, ЭйДжей, просто мысли вслух, ‒ быстро соврала Твайлайт и подошла к ней ближе. ‒ Знаешь, сегодня ты здесь ничего не продашь: все у полицейского участка.
‒ Разве? ‒ ЭпплДжек стукнула себя копытом по лицу. ‒ Конские каштаны, а я ведь совсем забыла. Ещё удивлялась, чего это сегодня так тихо.

Она взяла одно яблоко из ящика и попыталась отдать его подруге.
‒ Вот, возьми яблочко, за мой счёт.

Твайлайт вежливо отказалась:
‒ Спасибо, не надо.

Как по команде, желудок единорога громко заурчал. Ковбойка рассмеялась.
‒ Слава Бэтси, хоть одна голодная пони! Ты совсем не ела сегодня, Твай? ‒ единорожка покачала головой. ‒ Тогда бери три: ты их заслужила.
‒ Похоже, теперь грубо будет отказаться. ‒ три яблока из ящика взлетели в воздух и устроились в седельной сумке волшебницы. ‒ Спасибо, ЭпплДжек, на тебя всегда можно положиться.
‒ Для этого я и здесь, ‒ гордо улыбнулась земная пони и приготовилась перемещать лавку, но краем глаза заметило что-то, что привлекло её внимание. ‒ Эм, Твайлайт, ты одно забыла.

Единорожка проследила за её копытом. Бюк достал из сумки одно яблоко и теперь с интересом рассматривал его. С точки зрения других пони, казалось, будто оно порхало в воздухе само по себе. Фальшиво рассмеявшись, она магией выхватило яблоко из копыт удивлённого Синигами и вернула обратно в сумку.
‒ Спасибо. Такое иногда случается.

Быстрее, чем ожидала, она бросилась прочь и свернула за ближайший угол. Как только они вышли за пределы слышимости, Твайлайт обернулась к богу смерти.
‒ Больше так не делай! ‒ зарычала она на него. ‒ Ты хочешь себя раскрыть?
‒ Но это выглядело вкусным…, ‒ заёрзал Бюк.

Чародейка надела ту самую «маску», с которой она допрашивала Спайка.
‒ Слушай, если кто-нибудь узнает, что ты следуешь за мной по пятам, то тут же догадается о Тетради Смерти, ‒ она говорила медленно и чётко, будто научала жеребёнка уму-разуму. ‒ А если о ней узнают, то, как пить дать, заберут и сожгут. И тогда ты вернёшься домой с пустыми копытами. Ты этого хочешь?

Бюк нахмурился и покачал головой.
‒ Нет? Хорошо. Так что в городе больше ни к чему не прикасайся. Ещё повезло, что ЭпплДжек купилась на то, будто это неконтролируемый приступ магии. Нельзя больше этого допустить.
‒ Ладно. Но…, ‒ бог смерти устрашающе широко улыбнулся, ‒ можно мне попробовать одно из этих яблок, когда мы вернёмся домой.
‒ Домой…, ‒ Твайлайт замерла, прокручивая в голове шестерёнки. ‒ Конечно. Если будешь вести себя тихо по дороге, получишь, сколько душе угодно. Идёт?
‒ Вполне.

---

Твайлайт буквально ворвалась в библиотеку и, не замедляясь, сбросила седельные сумки. В следующий момент она уже преодолела первый лестничный пролёт. Бюк последовал за ней в более умеренном темпе. Не утруждаясь спросить, он потянулся к брошенной сумке, достал оттуда одно ярко-красное блестящее яблочко и откусил от него немалый кусок. Демон удивлённо хмыкнул и, улыбнувшись, облизал губы.
‒ М-м-м… сочное.

На самом верху Твайлайт затаила дыхание, подкрадываясь к комнате Спайка. По ту сторону двери, к счастью, воздух был свеж и чист. Спальня была, как обычно, завалена книгами, которые дракону давала хозяйка, вперемешку с игрушками и раскрытыми комиксами. Прокладывая себе путь, единорожка старалась как можно меньше ворошить этот бардак, не смотря на спешку.
‒ Где же это, где же это? ‒ бормотала она.

Бюк всплыл вверх по лестнице, с яблоками в обоих передних копытах.
‒ Что ты там ищешь? ‒ спросил он. ‒ Очень вкусно, кстати.
‒ Бюк, можешь постоять на стрёме и предупредить, если вдруг Спайк вернётся? ‒ спросила волшебница, не прекращая поисков.
‒ Не-а.

Это её отвлекло.
‒ Что значит: «Не-а». Ты вполне можешь…
‒ А то и значит. Я не твой питомец, девочка, и не собираюсь тебе помогать.
‒ Ну и пожалуйста! Больно надо!.. Ага!

Твайлайт вытащила огромную коробку из-за корзинки, в которой Спайк спит до сих пор. Внутри было не меньше дюжины журналов и все от разных издателей, но всех их объединяло одно ‒ фотография Рарити на обложке. Бюк аж язык проглотил, но единорожка убрала их в сторону и достала кое-что другое ‒ свитки. Много-много свитков, завязанных нитками.
‒ Пламя Спайка с возрастом становится сильнее, что значит, иногда его огонь менее магический и более стихийный. Он не всегда может контролировать соотношение, поэтому каждый раз, когда я даю ему письмо, есть шанс, что он его просто сожжёт. Когда я утратила несколько лучших отчётов, то велела ему завести новую привычку: перед отправкой письма, всегда делай копию, ‒ объяснила она и развернула один свиток из стопки.

«Дорогая Принцесса Луна,

Я благополучно прибыла в Понивилль, с единственной головой на плечах…»

Определённо от Романы, и написано не ранее, как сегодня утром. Большая часть содержания не сказала ей ничего нового, а вот от последних строк бровь изогнулась дугой.

«Л что-то задумал? Интересно»

Твайлайт аккуратно завязала свиток, прежде чем взять другой.

«Дорогая Принцесса Селестия,

Сегодня я узнала, что неважно, как сильно кто-то тебя просит…»

Единорожка нахмурилась: это отчёт месячной давности. Очевидно, надо преподать Спайку урок организаторских навыков.

Пять свитков спустя, она нашла письмо, которое показалось ей интересным. Оно было гораздо объёмнее остальных, наполненное сложными графиками, а так же детальными описаниями времён и мест смерти. Следующие слова в самом верху как раз и привлекли её внимание:

«Дорогая Леди Луна,

Вызов принят.

Прошу, сообщите Селестии, что я прибуду сегодня вечером в Кантерлот на время выступления. Я уже принял необходимые меры с командой, ответственной за трансляцию. А пока что, присылайте мне в это место обновлённые статистические данные.
‒ Л»

Озарение по поводу двух вещей снизошло на юную кобылку, ускорив её дыхание. Л работал за пределами Понивилля? Спайк доставлял ему письма? Но да рано расслабляться. По крайней мере, кое-что ясно наверняка: есть пони, назвавший себя Л, который ведёт расследование.
‒ Не суть, ‒ пробормотала волшебница. ‒ Разница между тобой и мной, Л, в том, что я знаю, где ты обитаешь.

Не желая испытывать удачу, она вернула свитки обратно в коробку, стараясь всё оставить в том же виде, в каком нашла. Она вернула коробку на место, за корзину, и напоследок осмотрела комнату, желая убедиться, что ничего не потревожено. Покидая комнату, она заметила Бюка, который проглатывал третье и последнее яблоко.
‒ Вообще-то, это был мой завтрак.
‒ А мне пофигу. ‒ довольно скорчился бог смерти, слизывая последние капельки сока с когтей. ‒ Эти яблочки, наверное, лучшее из всего, что я когда-либо ел. Слушай, как насчёт этого? Я не буду тебе докучать, если ты купишь мне ещё.
‒ Если такова цена, ладно. ‒ в последний раз оглянувшись вокруг, Твайлайт покинула комнату Спайка и прикрыла за собой дверь.

---

Ожидание заставило быстро пройти вторую половину дня. К досаде Твайлайт, Спайк так и не вернулся со своей секретной миссии по доставке. В прошлом это её бы обеспокоило, но, в виду сложившихся обстоятельств, она не заостряла на этом внимание. Волшебница, пользуясь возможностью, уединилась в своей комнате и, под предлогом учёбы, написала ещё несколько имён в Тетрадь Смерти. Эквестрия казалась ей неиссякаемым источником преступников, однако от её глаз не ускользнуло то, что число арестов в день медленно, почти незначительно, сокращается. Сам по себе этот факт не мог её не радовать. Если она может одним копытом чуть снизить уровень преступности по всей Эквестрии чуть больше, чем за неделю, подумать только, чего она достигнет за год. Или даже за всю жизнь. Её мечта о мире, свободном от преступности, ещё на шаг приблизилась к реальности.

Уже почти стемнело, когда Твайлайт вспомнила о том, что ей сказала Колгейт напоследок. Второпях, она включила стратоскрин на первый канал, который пришёл в голову. И как раз вовремя: на экране принцесса Селестия готовилась перед речью. Бюк одобрительно свистнул. Волшебница готова была отругать его на неуважительное отношение, однако его следующая фраза заставила её передумать:
‒ Как давно ваша принцесса живёт на белом свете?
‒ Ты имел в виду, сколько ей лет? ‒ спросила единорожка, Синигами кивнул. ‒ Никто точно не знает. Я не уверена даже, знает ли Она. По крайней мере, несколько тысяч лет, хотя, кто-то считает, что она ещё старше.

Бог смерти глубокомысленно кивнул:
‒ Столь много времени, которое можно укоротить. Не удивительно, что она боится смерти.
‒ Что?!
‒ Мои дорогие подданные, ‒ начала принцесса, заставив пару замолчать, ‒ это очень печально, что мне приходится говорить с вами о серьёзном вопросе. Как многие из вас знают…

Твайлайт не могла сосредоточиться. Это было, в основном, повторение прошлой речи её учителя, произнесённой несколько месяцев назад, о том, что жизнь пони превыше всего.
‒ Селестия не умрёт, ‒ волшебница настояла на своём, ‒ она просто не может! Принцесса не просто пони, а практически богиня! Она поднимает и опускает солнце каждый день! Ничто не может причинить ей вред! Даже Тетрадь Смерти…, ‒ она запнулась, когда логика начала переполнять её, и продолжила в более спокойном тоне: ‒ Ведь… не может… верно?
‒ Зачем задавать вопрос, на который ты уже знаешь ответ. ‒ Бюк сложил крылья и присел рядом, чтобы тоже посмотреть. ‒ Знаю только, что, если бы я был настолько стар, то страшился бы всего, что может отнять у меня жизнь.

Твайлайт вернула взгляд к экрану и посмотрела на своего любимого наставника совершенно иным взглядом. Для большинства пони, она была великолепной и уверенной в себе, как всегда, но слишком много времени единорожка провела с принцессой, чтобы понять, что что-то не так. Слабая нотка в её голосе говорила о том, что она что-то прячет в себе, а её пастельная грива не развевалась так, будто отданная лёгкому ветерку. А её глаза! Она пыталась это скрыть, но они были розоватыми. Может, от слёз или и того хуже. А под ними были тёмные мешки истощения. И что-то было в этих глазах, что-то, что Твайлайт не доводилось видеть раньше.
‒ Вы боитесь, принцесса? ‒ прошептала она, протягивая копыто, чтобы успокоить солнечную кобылку, да вспомнила, что это всего лишь изображение. ‒ Не стоит бояться меня. Я знаю о вашем добром сердце. Так что простите меня, но сейчас…, ‒ она закрыла глаза, ‒ на благо Эквестрии, позвольте мне сделать то, что до́лжно.
‒ Ты ведь знаешь, что она тебя не слышит, верно?
‒ Тихо, Бюк.
‒ Поэтому, ‒ подытожила принцесса, ‒ я не собираюсь и не смогу смириться со смертями, организованными Кирой, ‒ она сделала паузу, послышался уверенный стук копыт из студии. ‒ А теперь, личное послание для Киры, но не от меня, ‒ Селестия прожигала камеру взглядом. ‒ Леди и джентльпони, с огромным удовольствием, впервые, представляю вам великого детектива всея Эквестрии… Л.

«Что?»

Принцесса ушла, а её место в кадре занял гораздо меньший жеребец. Это был кремовый земной пони с тёмно-коричневой гривой и самодовольным видом. Твайлайт он сразу не понравился.
‒ Благодарю, Леди Селестия, ‒ сказал Л, прежде чем повернуться к камере. ‒ Я тот, кто ответственен за расследование смертей нынешних и бывших преступников по всей Эквестрии. Моё имя Карамэ́л… кодовое имя Л. Торжественно клянусь, что поймаю пони или группу пони, которые стоят за этим ужасным преступлением, начиная с их главаря, известного в народе как Кира.
‒ Поймаешь меня? Ха! ‒ Твайлайт прижала к себе смертоносный блокнот. ‒ Если бы у тебя был хоть какой-то способ отследить Тетрадь Смерти, ты бы уже давно это сделал. А я всего лишь писала имена в книжку ‒ ты ничего не докажешь!
‒ Я уверен, что и он тебя не слышит.
‒ Тихо, Бюк!

Карамэл сделал паузу, как будто предвидел её реакцию.
‒ Кира, если ты смотришь это ‒ а я в этом не сомневаюсь, ‒ знай, что мне известна вероятная причина твоих действий. Я знаю образ мышления, который привёл тебя к этому, ибо я чувствовал подобное в прошлом. Но это не меняет того факта, что твои поступки…, ‒ он нахмурился в камеру, ‒ это зло.
‒ Зло? ‒ слово, словно кипятком, ошпарило единорога. ‒ Ты думаешь, что я злая?
‒ То, что ты сотворил, непростительно, ‒ продолжил детектив, ярость в его голосе всё возрастала. ‒ Я бы даже назвал это наихудшим преступлением в истории. По одним только цифрам, ты в сотни раз хуже ужаснейшего, осуждённого тобой, убийцы. Уверяю тебя, Кира, твои отвратные злые деяния не останутся безнаказанными.
‒ Злые?! ‒ Твайлайт подскочила на ноги, по её рогу прошли искры. ‒ Я спасла за один день столько жизней, сколько тебе спасти не посчастливилось за всю свою жизнь, нахальный жеребёнок! ‒ Карамэл лишь усмехнулся в ответ. ‒ Хочешь видеть убийц, разгуливающих по улице? Хочешь лицезреть несовершённое правосудие? Я создам мир, в котором не будет место преступлениям! А если ты стоишь на моём пути, то из нас двоих злым являешься только ты! ‒ она магией схватила перо. ‒ Все пони, преграждающие мне дорогу, злые!

Она открыла Тетрадь Смерти и на всю страницу написала имя:

«Карамэл»
‒ Вот так, ‒ только сейчас она поняла, что тяжело дышит. ‒ Посмотрим, как ты выстоишь после этого. Посмотрим, захочет ли ещё кто-нибудь мне перечить после этого. Весь мир смотрит, Л. Каким, по-твоему, будет это послание? ‒ Твайлайт злобно усмехнулась. ‒ Даже немного жаль. Ты так быстро себя выдал, а я ожидала большего от легендарного детектива. Будь ты поумнее, может, было бы весело.

Она взглянула на свои накопытные часы, затем снова на экран.
‒ Пять секунд, Л… Четыре… Три… Две… Одна…

Глаза жеребца расширились, он взвизгнул от боли и встал на дыбы, затем мешком плюхнулся наземь. За кадром раздался крик принцессы Селестии, потрясший Твайлайт до глубины души, но только ненадолго.
‒ Шах и мат, ‒ сказала чародейка, с немалым удовлетворением захлопнув Тетрадь Смерти и вернув её обратно в стол.
‒ Поразительно…

Твайлайт вросла в пол. Все звуки оборвались, а комнату наполнило белое сияние. Страх комом подкатил к горлу, когда она обернулась к экрану. На каменном листе, на белоснежно-белом фоне, была стилизованная буква «L»
‒ Ты и вправду можешь убить, не имея контакта с жертвой, ‒ продолжил незнакомый голос, искажённый настолько, что определить его хозяина совершенно нереально. ‒ Судя по собранным данным, мы это предполагали, но, честно признаться, я отказывался в это верить до этого момента.

Волшебница не двигалась с места. Этого не может быть. Она победила, она своими глазами это видела! Он не мог её одурачить!
‒ Кира, если это ты убил пони с экрана, знай: это был не Л. Карамэла арестовали вчера вечером за два разбойных нападения с отягощающими обстоятельствами. Арест был засекречен, поэтому не существует никаких официальных отчётов. Похоже, ты убил нескольких его друзей, раз он лично вызвался поговорить со мной сегодня. Он был хорошо осведомлён о возможном риске и обязанностях. Несмотря на его деяния, он умер благородной смертью. Должно быть, больно, знать, что убил героя.

Твайлайт стиснула зубы.

«Он слишком самодоволен. Но я не позволю ему больше обвести меня вокруг копыта. Это ты убийца, Л, а не я»
‒ Но уверяю тебя, Кира, я, Л, очень даже реален. Так чего же ты ждёшь? Убей меня.

Единорожка продолжала стоять на том же месте, у стола. И что она может сделать? Даже если Л ‒ это настоящее имя этого неизвестного пони, остаётся один недостающий фрагмент ‒ его лицо. Твайлайт попыталась подавить ощущение загнанной в угол.
‒ Ну же! Сделай это! ‒ «насмехался» стратоскрин. ‒ В чём дело? Убей меня! Сердечный приступ, как с остальными, ‒ это ведь больно и красиво! Ну же, убей меня!

Последовала затяжная пауза.
‒ Ну-с, похоже, ты не можешь меня убить. ‒ удовлетворение в голосе не скрыли даже искажения. ‒ Очень интересно. Ты подкинул мне сегодня ценную информацию. Взамен я поведаю тебе один секрет… Ты, наверное, поверил, что это сообщение транслировалось по всей Эквестрии. На самом деле, его показывали только в области Понивилля.
‒ Что? ‒ у Твайлайт сбилось дыхание, напротив, Бюк уже просто выл от смеха.
‒ Я намеревался возобновить трансляцию в других регионах, но теперь в этом нет надобности. Ты в Понивилле. Признаю, что метод твоих преступлений для меня остаётся загадкой, но уверен, ты сам мне расскажешь, когда я сцапаю тебя. Мы знаем, где ты, Кира, и мы найдём тебя. А когда этот день настанет… справедливость, действительно, восторжествует. До скорой встречи.

Изображение на экране сменилось помехами, а затем и вовсе угасло. Бюк уже едва сдерживал себя.
‒ Он тебя уделал, Твайлайт! ‒ рассмеялся Синигами так, что слёзы потекли по его щекам. ‒ Да ещё как красиво уделал!

Видя обезумевшее выражение лица единорога, он потихоньку успокоился.
‒ Твайлайт. ‒ она и глазом не моргнула. ‒ Эй, ну, ты ведь не собираешься сдаваться, верно?

Вопрос вытащил её из шокового состояния. Медленно, выражение её лица ужесточилось: глаза нахмурились, а рот сжался в тугую тонкую линию.
‒ … Прекрасно.
‒ А?
‒ Прекрасно. Я принимаю твой вызов, Л, ‒ единорожка подошла к стратоскрину и продолжила диалог с воображаемым противником. ‒ Считаешь себя праведным? Думаешь, что достаточно хорош, чтобы поймать меня? Валяй. У меня есть Тетрадь Смерти, и я ближе к тебе, чем ты ко мне. Меня не волнует, что ты детектив-легенда, как и не волнует, вправду ли тебе двенадцать тысяч лет. Считаешь себя справедливостью? Я Кира! Я богиня нового мира! Я! Есть! Справедливость!

Пока единорожка становилась в позы перед пустым экраном, Бюк довольно потёр копыта.

«Кира против Л! ‒ думал он. ‒ Два величайших ума столкнулись друг с другом… и умрёт тот, кто раскроется первым! ‒ в его глазах сверкнула задорная искра. ‒ Это я точно должен увидеть!»

---

«Дорогая Принцесса Селестия,

С вами всё в порядке? Понимаю, странный вопрос, но я видела ваше послание Кире (к слову, вы были замечательны) и хотела убедиться, что у вас всё хорошо. Л сделал ужасную вещь по отношению к Карамэлу, даже если это должно было помочь поймать Киру. Даже не знаю, захочу ли я ему доверять после этого.

Так же я была потрясена, когда узнала, что Кира скрывается в Понивилле! Пожалуйста, Принцесса, я знаю, как вы боитесь за мою безопасность, но и, с чистой совестью, не могу покинуть своих друзей. Не знаю, смогу ли я себя простить, если кто-то из них пострадает лишь потому, что меня не было рядом. Пожалуйста, ради них, позвольте мне помочь поймать Киру.

Ваша верная ученица,

Твайлайт Спаркл

P.S. Простите, если это письмо пришло к вам с запозданием. Спайк был занят, помогая Романе, поэтому мне пришлось воспользоваться обычной почтой»

Открытие

Страница, вырванная из Тетради Смерти, или даже обрывок этой страницы обладает всеми возможностями тетради.

Атмосфера в Лунной Аудиенции обстояла несколько иная, чем прежде. На этом собрании аудиторию заполнило куда меньше пони, но то, что они уступали в количестве, совершенно не мешало им поднять шум. Вместо собрания в группы, в зависимости от расы, они разделились на два почти одинаковых табора, занявших самый центр комнаты. Принцесса Луна внимательно выслушала позицию обоих групп из тени, в стропилах. Из собранной ею информации, пони по правую сторону всё ещё поддерживали Л, в то время как пони слева категорически отказывались в дальнейшем иметь с ним дело. Это тревожило её. Горький опыт прошлого напоминал о том, что разногласия могут сделать с группой ‒ если ситуация не изменится, их совместные успехи просто сойдут на нет.

Немногие обратили внимание на принцессу луны, когда она приземлилась на сцену. Сайдлайн уже установила на треногу голосовой ящик и заняла место рядом с проектором, заранее приготовив несколько слайдов.
‒ Совет Ночи объявляется открытым! ‒ королевским голосом возвестила принцесса, заставив собравшихся поутихнуть. ‒ Л, вы здесь?
‒ Да, Луна, ‒ донёсся искажённый голос из ящика.
‒ Превосходно. Учитывая обстоятельства, я хочу предоставить слово всем, кому есть, что сказать.

И тут же пожалела о своих словах, когда капитан Строу Вольт поднялся на ноги. Он, казалось, нарёк себя спикером анти-Л-евской коалиции, не иначе как из-за своей немалой статуры. Его крылья, с громким металлическим скрежетом, раскрылись, заставив пони позади себя умолкнуть.
‒ Л, ‒ рявкнул он на маленький голосовой ящик, ‒ вам придётся многое нам объяснить!
‒ Да, верно. Без сомнения, вас интересует, как я догадался, что Кира в Понивилле. Сайдлайн, слайд один.

Прежде чем капитан мог что-либо возразить, на задней стенке появился длинный список имён и цифр.
‒ Когда я пытался понять, как действует Кира, то не мог не задаться так же вопросом, как он получает информацию. Только крупные, сенсационные преступления передавали по кристалловидению, а публичные полицейские записи обновляются лишь когда соответствующая бумажная работа завершена. В таком случае, Кире нужно воспользоваться иным источником информации. Слайд два.

Появилась новая таблица, с указанием названий публикаций, а так же несколько столбцов времён и дат.
‒ Я выделил две основных газеты, «Эквестрия Дэйли» и «Тро́ттер» (примечание переводчика: от англ. «Trot» ‒ рысь), как самые вероятные источники знаний Киры. Обе печатаются типографией «Печать и текстиль Принти» здесь, в Кантерлоте. Я сравнил графики поставок изданий со временами смертей преступников, о которых писали газеты. В то время, как крупные города, вроде Кантерлота или Мэйнхеттена, регулярно получают свежие релизы и специальные издания, относительно небольшие, вроде Понивилля, получают новости гораздо чаще, а не только по воскресениям. Независимо от типа или тяжести преступления, ни один преступник, о котором сообщала газета, не был убит, пока соответствующий выпуск не оказывался в Понивилле. Это ни в коем случае не убедительные доказательства, но этого было достаточно, чтобы указать мне в правильном направлении.

Строу Вольт стиснул зубы.
‒ Умно, ‒ сухо подметил он. ‒ Но я имел в виду, что за номер вы выкинули несколько часов назад? Тот эфир, в котором пони убили на глазах у принцесс.
‒ Ах, это, ‒ кашлянул Л, искажения делали его голос похожим на скрип металла о металл, что заставило нескольких пони вздрогнуть. ‒ Я не собираюсь притворяться, что ничего серьёзного не случилось. Более того, я уверен, что, когда всё закончится, мне следует ожидать официального выговора.
‒ Селестия была осведомлена о плане? Очень сомневаюсь, что она бы одобрила его.
‒ Нет, ‒ кашлянул Л, ‒ Леди Селестия поверила, что Карамэл это я, и обходилась с ним соответственно. Знай она правду, то не представила бы его как Л, и наша трансляция потеряла бы достоверность. Леди Луна, вы передали ей мои извинения?
‒ Нет, Л, ‒ опустила голову принцесса, ‒ я её не видела. Она заперлась у себя в комнате.
‒ Очень жаль. Надеюсь, что вы сможете поговорить с ней как можно скорее. ‒ Луна кивнула. ‒ А пока, думаю, нам следует сфокусироваться на великодушной жертве Карамэла и ценной информации, которую он получил для нас.
‒ Жертве, которую ты подстроил! ‒ не унимался жеребец.
‒ Капитан Строу Вольт! ‒ сердито топнула копытом Луна, в комнате грянул гром. ‒ Я лично одобрила план Л ещё до того, как он был реализован. Это не только доказало существование Киры, но и указало нам направление, в то время как вы, с вашей борьбой, не добились ничего. А сейчас, вы сядете на своё место и более не заикнётесь об этом инциденте.

Он не хотел так просто сдаваться, но от взгляда принцессы ощутил себя совершенно беспомощным. Проклиная про себя белый свет, капитан сердито захлопнул крылья и скрестил ноги под собой.
‒ Спасибо, ‒ сказал Л более мягким тоном так, чтобы только принцесса смогла его услышать, Луна позволила себе улыбнуться. ‒ А теперь, ‒ продолжил он уже обычным голосом, ‒ нужно смотреть в будущее, если мы собираемся подобраться к Кире. Теперь он знает, что мы его ищем, поэтому нужно действовать быстро, пока он не принял против нас контрмеры. Для начала, нужно присмотреться поближе к тому, как Кира совершает убийства, и предотвратить их. Для этого я приготовил кое-что. Сайдлайн, слайд три.

На экране позади голосового ящика появились изображения шестерых пони.
‒ Эти пони появятся на обложке одной из двух вышеупомянутых газет не позднее сегодняшнего дня. Два убийцы, три вора и один поджигатель ‒ соответствует профилю излюбленных жертв Киры. Я предлагаю внести изменения в информацию, которая окажется в печати: подменить фотографии двух из них, двум изменить имена, а оставшимся двум ‒ и то, и другое. Похоже на приемлемый план, да-нет?

Среди собравшихся, поднялась дискуссия. Несколько пони подняли копыта и настойчиво махали ими, привлекая к себе внимание. Луна заприметила одного и долго потом ломала голову, вспоминая имя.
‒ Лэ́мон Хартс, вам есть, что сказать?

Молодой единорог просто ахнул от осознания того, что его заметили. Это, опять же, не могло не порадовать принцессу. Ей даже стало интересно, а её сестра всегда себя так чувствует.
‒ Мистер Л, ‒ громко сказала жёлтая кобылка, ‒ если нам известно, что Кире нужна информация о своих жертвах, то почему бы просто не закрыть все средства массовой информации? Если в новостях не будет криминальной хроники, Кира не узнает о преступниках и, соответственно, не сможет убить их.

Несколько пони вокруг неё согласно закивали головами.
‒ Плохая идея, ‒ ответил Л. ‒ Из того, что я знаю, Кира надменен и имеет жеребячье чувство справедливости. Так же я полагаю, что на данном этапе убийство стало для него так же естественно, как дыхание. Если мы пойдём прямо против его желания убивать преступников, он переключится на мелких правонарушителей. А ежели и вовсе отрежем его от информации, он может прибегнуть к убийству мирных жителей, пока мы не отдадим ему то, что он хочет. Маленькие коррективы имеют меньше шансов быть замеченными и дадут нам шанс лучше понять, с чем мы имеем дело.

Разочарованная, Лэмон Хартс села на место.

Когда, по мнению принцессы, истекло выделенное на размышление время для Совета, она призвала к голосованию:
‒ Все за предложение Л?

Кое-какие процедуры Совета Ночи были неясны для большинства пони, а посему, помимо поднятых вверх копыт, были так же стуки ими же по полу и крики: «Ура!». Луна пыталась уследить за ними всеми, делая заодно мысленную заметку, пересмотреть формальности, когда собрание закончится.
‒ А кто против?

Благо, последовавших движений и криков: «Нет!» было значительно меньше, что делало возможным легко подсчитать голоса.
‒ Превосходно, ‒ кивнула Луна. ‒ Имена и лица этих шестерых будут изменены к следующему изданию газеты.
‒ Благодарю, Леди Луна. ‒ трудно было сказать, но Л, похоже, доволен собой. ‒ Тем не менее, поскольку я ожидал полной поддержки Совета, то уже принял необходимые меры. Измененные газетные статьи печатаются, пока мы говорим. ‒ прежде чем обозлённые пони могли вмешаться, он пошёл в иное русло: ‒ В соответствии с рекомендацией Строу Вольта, я чувствую, что пора отправить в Понивилль тренированных профессионалов. Здесь есть представители от ЭБР?

Тёмно-синий в меру упитанный пегас взлетел с места и приземлился перед сценой. Его месторасположение в дальнем правом углу оказалось большим облегчением для Луны.
‒ Шторм Си́кер, сэр, представляю Эквестрийское Бюро Расследований, ‒ он быстро отсалютовал. ‒ Это большая честь, сэр.
‒ Не суть важно. Сайдлайн, слайд четыре. ‒ на стене появился длинный список имён. ‒ Позади меня ‒ имена тех, кто, как я считаю, может быть Кирой или же сотрудничает с ним. Я хотел бы столько агентов, сколько вы можете собрать, чтобы вести одновременное наблюдение и докладывать о любой необычной или подозрительной деятельности.
‒ За всеми, сэр? ‒ недоверчиво спросил пегас.
‒ Да за всеми, пока Кира не будет пойман или расследование не закроют. Кто за кем, решайте сами.
‒ Есть, с-сэр! ‒ отсалютовал Шторм Сикер и вернулся на своё место.

Луна присмотрелась к списку имён. Некоторые сразу бросились в глаза.
‒ Л, в списке половина Элементов Гармонии, ‒ прошипела она.
‒ Верно. Знаю, что вы скажете, но моё решение окончательно. Мы не можем позволить себе оставить камня на камне.
‒ Пожалуй…

Она прошла глазами дальше по списку, волнение в груди нарастало с каждым новым именем. Не было никаких признаков того, как много или как мало Л подозревает их: не смотря на огромные различия в характере, все они были записаны одинаково. Вот как можно подозревать веселушку Пинки Пай в убийстве? Может ли покорная Мэр быть преступником? И как бы отреагировала застенчивая, ранимая Флаттершай узнай она, что за ней следят?
‒ Л, я надеюсь, вы знаете, что делаете, ‒ пробормотала Луна, её взгляд упал на имя любимой ученицы своей сестры. ‒ Тия будет в истерике, когда узнает.

---

К утру Спайк так и не вернулся в библиотеку. Твайлайт Спаркл заставила себя не волноваться и приступила к приготовлению завтрака.
‒ Я уверена, он сейчас с Колгейт, ‒ сказала она вслух, пересекая кухню и лишь отчасти разговаривая с наблюдающим за ней богом. ‒ Она просто хочет, чтобы он был рядом на случай, если они вновь получат срочное письмо. Мне совершенно не о чем беспокоиться.
‒ А что, по-твоему, ты делаешь сейчас? ‒ Бюк сел на стойку, прожёвывая найденное в шкафу сушёное яблоко.
‒ Я вовсе не волнуюсь! ‒ настояла она на своём, хотя, на её лице было явно озабоченное выражение. ‒ Я просто не люблю , когда он пропадает так долго незнамо где.

Бюк задумался над этим.
‒ Ты волнуешься за него, потому что он для тебя как член семьи или же боишься, что он строит козни вместе с Л?
‒ Потому что…, ‒ Твайлайт, как ни странно, задумалась над своим ответом. ‒ Наверное, понемногу и того, и другого. Просто не хочу, чтобы с ним что-то случилось, вот и всё.

Раздался громкий стук в дверь. Единорожка, забыв про завтрак, бросилась к ней, за дверью оказалась Дерпи Хувс.
‒ Оу, привет, Дерпи, ‒ сказала чародейка, настроение тут же испарилось. ‒ Что случилось?
‒ Я принесла тебе письмо! ‒ серая пегаска выглядела неестественно счастливой, копаясь в седельных сумках.

Это должно быть преступлением, наслаждаться одной единственной работой.
‒ И вот, твоя газета!

Твайлайт приняла маленький свиток и свёрнутую трубочкой газету, быстро поблагодарила почтальона, прежде чем захлопнуть дверь, и вернулась на кухню. Она развернула свиток и сразу узнала каракули Спайка:

"Дорогая Твайлайт,

Колгейт говорит, что мне нужно оставаться поблизости на случай, если мы получим сообщение, поэтому этой ночью меня не жди. Думаю, где-то утром я вернусь. Пожалуйста, не волнуйся обо мне.

С любовью,

Спайк"

Волшебница улыбнулась и покачала головой. Типичный Спайк: не имеет представления о том, как работает обычная почта. Наверное, думал, что письмо придёт к ней в считанные секунды. Твайлайт свернула письмо и отложила в сторонку, затем переключила внимание на газету, которую доставила Дерпи. По идее, все они должны были отправляться в библиотечный архив, но, в конечном итоге, для них находилось различное применение. Твайлайт вытащила из седельной сумки тонкий белый блокнот и развернула свежий выпуск «Эквестрия Дэйли».

Проплывший над ней, Бюк выглядел сконфуженно.
‒ Эй, это же не Тетрадь Смерти.
‒ Верно. Иначе как, по-твоему, я продолжала свою работу, не вызывая подозрений? ‒ она продемонстрировала ему фальшивую тетрадь. ‒ Я зову её Тетрадь Жизни. Некоторые страницы в ней из Тетради Смерти, но только я знаю, какие именно. Случись что-то, что связано с Кирой, я запишу об этом здесь. А если кто спросит, я скажу, что просто занимаюсь исследованием, ибо мне интересно, что за магию использует Кира. Так я могу записывать имена преступников на публике, и никому это не покажется подозрительным.
‒ Звучит рискованно.
‒ А я думала, ты любишь риск.

Статья тут же привлекла внимание Твайлайт.

«Поджигатель, идентифицированный местными как Брайт Спарк, сжёг несколько недостроенных зданий на краю Филлидельфии. В связи с приближающейся зимой и незавершённой реконструкцией после нашествия параспритов, эти потери будут стоить городу огромных финансовых и временных потерь, не говоря уже о том, что несколько семей ещё на один год останутся без крыши над головой. Полиция предоставила нам фоторобот преступника и призывает всех, кто обладает какой-либо информацией о местонахождении Брайт Спарка, сообщить им»

«У меня есть идея получше», ‒ подумала единорожка, взяла перо, и новое имя появилось в Тетради Жизни.
‒ Кстати говоря, есть то, что я давно хотела спросить, ‒ обратилась она к Синигами. ‒ Как именно работает Тетрадь Смерти?
‒ Как работает? ‒ нахмурился Бюк и выдержал довольно длинную паузу перед ответом. ‒ Магия?
‒ Я тоже так думала, но в ней не было ни одного вида магии, что я могла засечь. Это что-то вроде особой магии Синигами?

Не дождавшись ответа, Твайлайт опустила газету, чтобы взглянуть на него. Бог смерти чесал в затылке, яростно соображая. Глаза единорога сузились.
‒ Ты ведь знаешь, не так ли?

Бюк слабо улыбнулся.
‒ Я… никогда не интересовался.

Это было уже слишком. Твайлайт встала и сердито топнула ногой, а в глазах загорелись недобрые огоньки.
‒ Ты не знаешь? Как ты можешь не знать?! Ты, сколько себя помнишь, таскал её с собой, а записи в ней продлевали тебе жизнь, и ты до сих пор не знаешь, как она работает? Как так можно жить?!
‒ Для меня это не важно!

Перед удивлёнными глазами бога лиловый единорог претерпел удивительную трансформацию. Пламя в её глазах разгорелось сильнее, окрасив радужки в красный. Гнев током прошёл по всему её телу, обесцветив его, а грива и хвост воспылали ярким пламенем, накаляя воздух вокруг себя. Даже не смотря на то, что она никак не могла ему навредить, Бюк всё-таки отшатнулся от сей картины. Пламя потухло, и ослабленная Твайлайт рухнула на пол.
‒ А есть кто-нибудь, кто знает? ‒ слабо спросила она.
‒ Король Синигами должен знать.
‒ Мы можем у него спросить?

Бюк посмотрел на неё так, словно она предложила ему прогуляться по луне. Он невесело усмехнулся.
‒ Не думаю, что он захочет нас видеть. Есть причина, по которой он не принимает посетителей

Окончательно поверженная, Твайлайт поднялась с пола и вернулась к газете.

---

Примерно десять минут спустя, дверь библиотеки скрипнула, и утомлённый Спайк поплёлся внутрь.
‒ Доброе утро, Твайлайт, ‒ сказал дракончик, подавив зевок.

Твайлайт оторвалась от газеты.
‒ Доброе утро, Спайк! ‒ она отложила газету и подбежала к нему. ‒ Я получила твоё письмо. Ты не спал всю ночь?
‒ Да… по большей части, ‒ дракон прислонился к стене. ‒ Я пытался отправиться в постель, но Колгейт без умолку трещала о планах. Она действительно взволнована тем фактом, что Кира в Понивилле. Знаешь, не думаю, что она, вообще, когда-либо спит.
‒ Как жаль. Есть что-то, что ты можешь рассказать мне?
‒ Не знаю, Твайлайт. Я многого не понял. И… я пошёл спать, ‒ он поплёлся к лестнице.
‒ Эй, Спайк, прежде чем отправишься на боковую, не мог бы ты отправить моё письмо?
‒ Ещё одно? ‒ вздохнул дракончик. ‒ Ладно, только для тебя, Твайлайт. Или для Рарити, если бы она попросила. Но ни для кого более.
‒ Спасибо, Спайк, ‒ улыбнулась единорожка. ‒ Я отнесу тебя.

Она взвалила дракона себе на спину и пошла сначала в свою комнату. Там она забрала письмо, написанное для принцессы днём ранее, затем зашла в комнату Спайка и уложила его в кровать, предварительно убедившись, что окно открыто.
‒ Спи спокойно, мой маленький полицейский, ‒ прошептала Твайлайт, Спайк что-то тихонько пробормотал, выпустив из носа облачко дыма.

После минутного колебания, единорожка поцеловала его в лоб и покинула помещение.

Около минуты в комнате витала тишина. Но, как уловило ухо Твайлайт у двери, Спайк громко зевнул и потянулся. За тихим шелестом бумаги последовал ещё один зевок маленького дракона, и малыш вернулся в свою корзинку. Единорожка прождала целых пять минут, прислушиваясь к его храпу, прежде чем пришла к выводу, что её маленький помощник наконец-то заснул.

Она тихонько приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Коробка за корзиной Спайка была потревожена. У чародейки имелся альтернативный вариант: она могла подождать, пока хозяин комнаты проснётся и уйдёт, но тогда драгоценное время уйдёт впустую. Она просто обязана была рискнуть, надеясь, что её помощника не разбудит в данный момент даже пушечный выстрел.

Задержав дыхание, Твайлайт сделала первый шаг, за ним ‒ другой. Каждое прикосновение копыта к полу заставляло её съёжиться в опаске того, что глаза дракончика приоткроются. Ступая лёгкой поступью, она меньше, чем за минуту, проделала половину маленькой комнаты.
‒ А ты, однако, подлая.

Твайлайт взвизгнула, потеряла равновесие, и её лицо встретилось с полом. Она вскинула копыта, придумывая оправдание, но вопросов или обвинений не последовало. Она опасливо открыла один глаз, малыш-дракон продолжал мирно спать, выпуская облачка дыма. Твайлайт встала на копыта и повернулась к Бюку.
‒ Зачем так делать? ‒ прошипела она.
‒ Прости, ‒ ответил бог смерти тоном, в котором можно было прочесть что угодно, кроме сожаления.

С более разумной скоростью, Твайлайт преодолела остаток пути и подняла крышку с коробки Спайка. Как она и думала, поверх дезорганизованной кучи лежал новый свиток. Она развязала верёвочку и развернула его.

«Дорогая Принцесса Луна,

Сегодняшние газеты прибыли в обычное время. Всё по плану: имена и фотографии упомянутых преступников были изменены.

Жду дальнейших распоряжений.

Ваша верная служанка,

Романа»

«Что?», ‒ ахнула Твайлайт.

Она нервно обернулась на Спайка, но он продолжал крепко спать.

«Они подменили имена в газете? Это, вообще, законно?»

Всеми силами сдерживая панику, она завязала свиток и вернула его на место. Твайлайт начала потихоньку двигаться к выходу, как вдруг Спайк хрюкнул. Чародейка замерла, дракончик шмыгнул носом, всхрапнул, а затем… струя зелёного пламени взметнулась над кроватью, а из неё появился новый свиток. Благо, даже после этого сон маленького помощника не был потревожен. Твайлайт выдохнула, подхватила свиток, спустилась вниз и только там открыла его.

«Дорогая Твайлайт Спаркл, моя самая верная ученица,

Большое спасибо за твою заботу. Я в порядке. На своём веку я повидала много ужасных вещей, которые пе́режила. И этот случай не исключение.

Узнав, что Кира в Понивилле, я намеревалась незамедлительно вернуть тебя в Кантерлот. Тем не менее, я была очень тронута твоим письмом. Хоть я и не могу позволить тебе принять участие в расследовании, неправильным было с моей стороны просить тебя бросить своих друзей. Я позволю тебе остаться в Понивилле, чтобы быть рядом с теми, кто тебе дорог. Но, Твайлайт, пообещай мне, что будешь держаться подальше от неприятностей и не станешь искать Киру. Не знаю, смогу ли я себя простить, если с тобой что-то случится.

Твой любящий учитель,

Принцесса Селестия»

Твайлайт облегчённо вздохнула. Опасность обошла её стороной, ведь, если бы единорожку перевели в Кантерлот, делать записи в Тетради Смерти стало бы проблематично, особенно если Селестия захотела бы приглядывать за ней. Кобыла всё ещё вела себя неразумно. Вот так бросать слова Твайлайт ей в лицо было просто несправедливо.

«Ну что ж, ‒ мрачно подумала чародейка, решив не откладывать больше в долгий ящик, ‒ пора принять необходимые меры».

Лиловый кобылка вернулась на кухню и начала подбирать разбросанные газеты. Второе письмо несколько притупило её панику, однако шок от обмана остался с ней. Несколько имён было изменено. Но у кого? Чьи имена? Чьи лица? И сколько? Ответов не было, а дело не сдвигалось с мёртвой точки. Они несомненно проведут мониторинг результатов и получат нужную им информацию, если она попадётся в их ловушку.
‒ Где, где? ‒ ахнула Твайлайт. ‒ И как мне теперь узнать правильные имена?

Осознание ударило ей в голову. Не было ли в Тетради Смерти правила о фальшивых именах? Она бросила всё и побежала наверх. Захлопнув дверь, она достала блокнот из тайника. Пробежав глазами по правилам на внутренней стороне обложки, она заметила одно, заставившее её сердце утихнуть:

«Тетрадь Смерти не подействует, если имя жертвы было написано с ошибками более 4 раз»

Позади неё Бюк прошёл через стену: бог смерти в кои-то веки решил воспользоваться лестницей. Твайлайт взглянула на него с подавленным видом.
‒ Бюк, кажется, я написала несколько имён в Тетради неправильно, ‒ сказала единорожка. ‒ Она сработает?
‒ И как много? Дай взглянуть. ‒ он схватил блокнот со стола и пролистал, приглядываясь к именам.
‒ Не знаю. Может, несколько, ‒ ответила Твайлайт на его вопрос.

Бог смерти изучил последнюю страницу.
‒ Эти имена принадлежат разным пони, верно?
‒ Да. То есть, я так думаю.
‒ Тогда ничего страшного. ‒ Бюк положил Тетрадь обратно.
‒ Это хорошо, ‒ вздохнула Твайлайт с облегчением. ‒ Но, похоже, газеты мне больше не помощники. Если я однажды попалась так просто, есть риск, что это повторится вновь.

Она села на круп и постучала копытом по голове, заставляя себя думать.
‒ Почему бы тебе ненадолго не остановиться?

Единорог замер, а глаза превратились в две щёлочки, буравящие бога смерти.
‒ Что? ‒ едко спросила она.
‒ Ну, знаешь, сделать перерыв, расслабиться, ‒ протянул Бюк, ложась на спину в воздухе и медленно дрейфуя по комнате. ‒ Ты уже убиваешь чаще, чем любой Синигами. Зачем рисковать своей шкурой ради ещё нескольких имён?

Глаз единорога дёрнулся, а лик омрачил ещё более хмурый вид.
‒ Бюк, ты понимаешь, для чего я это делаю? ‒ медленно сказала она, бог только открыл рот, но был перебит. ‒ Очевидно, нет. Это не забавы ради и не из мести. Это во спасение Эквестрии, понимаешь? ‒ Бюк поспешно кивнул, но на этом поучение обладательницы Тетради Смерти не закончилось. ‒ Миру нужен Кира прямо сейчас. И только недалёкие пони, вроде Л, не хотят этого понять. Сдавшись, я сделаю то, чего он хочет. Если не буду карать нечестивых хоть неделю, даже один день, ‒ значит Л победил, ‒ фыркнула она. ‒ Поэтому я не сдамся, ни сейчас, ни когда-либо. Теперь ты понял? ‒ рыкнула Твайлайт.

Бюк замахал копытами и попятился.
‒ Ладно-ладно! Ты не остановишься, и я это уважаю, ‒ он облегчённо вздохнул, когда единорог немного успокоился. ‒ Но что собираешься делать? Узнавать имена из газет ты больше не сможешь.
‒ Ты прав, ‒ вздохнула Твайлайт в отчаянии. ‒ Л продвигается быстрее, чем я предполагала. Нельзя больше быть столь беспечной, ‒ она потёрла подбородок. ‒ Наверное, я изначально пошла по неверному пути. А ведь я могу быть умнее уж точно.

Ещё одно просвещение ударило ей в голову.

«После написания причины смерти, детали смерти должны быть записаны в следующие 6 минут 40 секунд»

‒ Наверное, мне просто нужно в полной мере использовать доступные средства, ‒ она вновь полезла в стол, на лице не осталось даже тени стресса.

Достав книгу полицейских отчётов, она проигнорировала закладку и открыла совершенно иной раздел. Улыбка её становилась шире с каждой секундой, а магия схватила перо.

---

Эпплуза не была более тем крошечным городишком, коим являлась когда-то. Очевидно, неудовлетворённые объединением маленького городка и огромного яблочного сада, поселенцы менее, чем за год, настроили много новых зданий, сажая при этом дерево за деревом. Буйволы, бороздящие прилежащие равнины, были сначала в ярости, но, поскольку каждый новый урожай яблок становился всё более богатым, поселенцы и их дикие собратья пришли к компромиссу. Среди горожан появилось несколько буйволов, а среди стада ‒ несколько пони, перебегающих пустыню вместе со своими духовными кузенами.

Но, как вскоре заметили эпплузианцы, не всё в этой великой экспансии было хорошо. При всём желании, Эпплуза всё же была большей частью Дикого Запада, а посему она отрезана от остальной Эквестрии угрозой тотального беззакония, эхом грохотавшим над головами. Драки в барах были обычным явлением, пьяные в доску пони загрязняли источники питьевой воды, и очень редко когда полдень не провозглашал о себе дуэлью двух жеребцов. Сохранять порядок в таком месте было трудно, ответственная работа за небольшую плату, но был один пони, который всегда мог принести безопасность на эти улицы. Всякий раз, когда возникал спор или драка, он в мгновение ока появлялся, чтобы сгладить острые углы. Когда ситуация выходила из-под контроля, он мог положить этому конец, только войдя через дверь. А если на свободе бродит преступник или злой гений, можете смело ставить последний бит на то, что шериф Сильверстар поймает их.

По большей части времени, во всяком случая, ибо в настоящее время шериф изволил вздремнуть, откинувшись на спинку кресла.

Офис шерифа был новым, как и большинство зданий в городе. На прошлогоднем собрании совета было принято решение, что крошечные офисы, в одном из которых Сильверстар работал раньше, смехотворно малы для такого немалого города. Теперь у него есть полноценный свой собственный полицейский участок, с собственной комнатой, собственным столом и, что самое главное, собственным (необычайно комфортным) креслом. Конечно, порой он скучал по тем временам, когда, откинувшись на спинку стула, сидел на крыльце и приглядывал за жизнью города, но теперь для этого имелся непоседливый помощник. Вся бумажная работа завершена, все девятнадцать камер в их маленькой тюрьме заполнены, так что ему просто нечего было делать.

Городская часовая башня пробила час. Одновременно с этим, из клеток в участке раздались панические крики. Сильверстар проворчал что-то про себя и отвернулся, закрывая копытами уши, но паника была нешуточной. И, похоже, проверить, в чём дело, было его долгом. Стряхнув крошки с усов, он встал с кресла и пошёл в заднюю комнату.

Увиденная картина удивила его. Старый пьяница Солти без движения лежал на своей койке, не подавая никаких признаков жизни. Это было печально, но не очень-то шокирующе: вот уж двадцать лет старик не проводил и дня в трезвом состоянии. На самом деле шерифа удивила реакция других заключённых. Нарушители, убийцы, даже жеребцы из мафии ‒ все забились в углы клеток, как можно дальше от тела, и дрожали.
‒ Он мёртв! ‒ заикаясь, крикнул Энджел Айс из клетки напротив.

Этот злодей, на памяти Сильверстара, не выказывал страха даже пред лицом королевской стражи.
‒ Он закричал, а потом просто упал! Это магия! Говорю вам, магия!

Прежде чем шериф смог открыть рот, другие узники тоже закричали.
‒ Я видел его! Это не пони!
‒ Он и до нас доберётся!
‒ Кира убьёт нас всех!
‒ Эй, эй! ‒ поднял Сильверстар оба копыта, заставляя паникёров умолкнуть. ‒ Время Солти настало, ребята, вот и всё. Вы слишком увлеклись байками Зова, если думаете иначе.
‒ Они говорят правду, ‒ прогремел громкий голос из конца комнаты. ‒ Это деяние Киры.

Шериф Сильверстар прошёл к концу ряда клеток. Последняя была раза в три больше обычных, специально сконструированная для буйвола. Именно для этого буйвола, который торговал на окраине Эпплузы неисправными ловцами снов и фальшивыми черепами оленей. А по закону, если преступление совершено в черте города, то и судить виновного будут эпплузианцы, кем бы он ни был.
‒ Тебе есть, что сказать, Зов Природы? ‒ спросил шериф.

Самопровозглашённый шаман горделиво выпрямился.
‒ Я слышал шёпот равнинного ветра, он только и произносит имя Кира. Небеса плачут за теми, кого он умерщвляет, а земля содрогается от его прикосновения. Бог смерти ступает по этой земле, а гнев его будет велик и ужасен.
‒ Если это так, я запомню, ‒ сказал Сильверстар, поморщив усы. ‒ А так же попрошу тебя не поднимать панику, если конечно не хочешь провести здесь ещё месяц.
‒ Прислушайтесь к моим словам, Сильверстар! ‒ закричал буйвол уходящему прочь шерифу. ‒ Смерть нашла это место! Она будет следовать за вами!

Чтобы разобраться с уходом Солти, потребовалось время. У старика не было ни родственников, ни близких, а уж тем более имущества, поэтому вся необходимая бумажная работа была закончена в один миг. Не было ясной причины смерти, но такое не часто случалось со старыми пьяницами. Когда клетка была освобождена, а тело отправлено в морг, шериф почувствовал, что может преспокойно вернуться к послеобеденной дрёме. Он только устроился поудобнее, как колокол часовни пробил ещё раз, и из задней комнаты вновь раздался крик. На сей раз шериф был более расторопным, картина пред ним заставила его врасти в пол, а челюсть отпасть. В углу лежал его старый друг и немезида Энджел Айс, на некогда горделивом лице застыла посмертная маска абсолютного ужаса.

Когда колокол пробил трижды, и раздался ещё один крик, Сильверстар даже не потрудился проверить клетки. Вместо этого, он пошёл в переднюю часть здания, где его ученик следил за главной площадью на предмет любых признаков опасности.
‒ Здорово, Джуниор! ‒ маленький жеребец, подпрыгнул от неожиданности, чуть не сбросив со своей головы негабаритную шляпу, что заставило шерифа усмехнуться. ‒ Скажи мне, у тебя ещё остались те ордера на арест?
‒ Безусловно, сэр! ‒ Хувс Джуниор полез в сумку на боку и выудил оттуда несколько листков бумаги. ‒ Мы куда-то идём, сэр?

Старший пони улыбнулся. Он не мог понять, почему, но жеребёнок под боком делал каждый его день ярче. Паренёк был молод и слишком миролюбив, но он быстро учился и всегда был готов протянуть копыто помощи.
‒ Верно. Похоже, некий Кира подчистил для нас клетки. Будет стыдно не заполнить их, ‒ Сильверстар наклонился поближе к бумагам. ‒ Бутч Касл и Санде́нсер Кид? С именами, вроде этих, можно рассчитывать на то, что к вечеру они будут у нас. Надевай седло, парень, мы идём на охоту.

На этом, менее двадцати минут спустя, стареющий шериф и маленький жеребец, который желал стать врачом, поскакали прочь из Эпплузы. Ни плана, ни оружия, только кусок яблочного пирога, что было так в духе Сильверстара. У него есть два имени, рядом ‒ верный друг и, что самое главное, знак власти. У него была справедливость. Нет, кое-что получше.

Он был справедливостью.

---

А часы продолжали звоном возвещать о каждом новом часе.

---

«Дорогая Принцесса Луна,

Вчера у меня было почти пятьдесят преданных пони в команде расследования. Теперь же их меньше двадцати. Думаю, смерть пони по кристалловидению сильно ранила их моральный дух. Мой друг сказал мне утром, что не знает, кого бояться больше, Киру или Л. Споры происходят всё чаще, и, боюсь, скоро команда полностью распадётся.

Я делаю всё возможное, чтобы быть сильным лидером, но трудно говорить пони, что им делать, когда у тебя самого нет чёткой директивы. Пожалуйста, Принцесса, ради них, позвольте нам что-нибудь сделать. Никто из этих пони не готов мириться со стрессом простого наблюдения и ожидания. Дайте нам задание, даже самое мизерное, чтобы занять нас. У меня кровь стынет в жилах от мысли о том, что Кира сыщет победу, просто наблюдая за тем, как мы рвёмся на части.

Ваша покорная служанка,

Романа»

Наступление

Если время смерти написано в течение 40 секунд после написания причины смерти, то временем смерти можно управлять, и время пойдёт через 40 секунд после написания имени.

‒ Твайлайт Спаркл!

«Яблоки, ‒ уныло произнесла про себя единорожка, наполняя сумку продукцией подруги-ковбойки. ‒ Ну почему именно яблоки? Я ведь предлагала все виды фруктов, цветов, трав, потом хейфри (примечание переводчика: hay fries) и даже драгоценные камни, но нет. Ему яблоки подавай. Пора бы ограничить поставки этому оглоеду: я даже за месяц столько яблок не съедаю»
‒ Твайлайт Спаркл! ‒ более настойчивый голос выдернул её из недр себя же. ‒ Как не стыдно вот так игнорировать подругу?
‒ Ой… прости, Рарити, ‒ моргнула Твайлайт, направляя в фокус модницу с надутым выражением лица. ‒ Похоже, я сегодня не выспалась, ‒ лиловый единорог застенчиво улыбнулся.
‒ Да, и это совершенно очевидно, ‒ закружилась кутюрье вокруг чародейки, окидывая её критическим взглядом. ‒ Именно поэтому я хотела убедиться, что ты не забыла о нашей завтрашней встрече.

Единорожка заплатила ЭпплДжек и, стараясь идти в ногу с подругой, последовала за Рарити.
‒ А у нас на завтра назначена встреча?
‒ Да! Я спрашивала тебя этим утром, не хочешь ли ты присоединиться к нам с Флаттершай в спа-салоне в наше обычное время, и ты согласилась… Дорогуша, не отставай.
‒ Разве? ‒ Твайлайт попыталась вспомнить сегодняшнее утро, но её память выдала лишь абсолютно белый лист. ‒ Рарити, в этом нет необходимости…
‒ Нет необходимости? Нет необходимости?! ‒ Рарити сжала лицо подруги копытами. ‒ Дорогая, ты измотана, замарана, твои волосы и кожа в совершенной неразберихе, выглядишь так, будто не спала несколько дней, а налицо явные признаки переутомления! Поверь мне, уж я-то знаю, чем отражаются бессонные ночи за работой. Тебе просто нужно расслабиться!

Твайлайт взглянула на себя. Это правда: последние несколько дней оказались нелёгкими для неё. С той самой, фатальной для Карамэла, трансляции, она проводила всё больше и больше времени перед Тетрадью Смерти, яростно вписывая новые имена. А если добавить к этому её, расписанный по минутам, график изучения магии ‒ получается, что у неё совсем не оставалось времени, чтобы прилично поесть или ухаживать за собой.

«Может, я и вправду слегка переусердствовала, ‒ подумала Твайлайт. ‒ Думаю, немного отдыха мне не повредит»
‒ С удовольствием присоединюсь к вам, Рарити.
‒ Замечательно! Поговорим позже, когда… останемся наедине, ‒ белый единорог стрельнул недобрым взглядом в сторону яблочного ларька и надменно убрался восвояси. ‒ До завтра, Твайлайт.
‒ Пока!

Лиловый единорог обернулся к ЭпплДжек, стоящей рядом со своей повозкой с озадаченным выражением лица.
‒ И что, ради сена, я ей сделала?
‒ Не знаю, по-моему, всё в порядке. ‒ тут-то единорожку осенило: ‒ Она такая с тех самых пор, как вы разговаривали о Кире?
‒ Да. С тех пор…, ‒ глаза ковбойки сузились. ‒ Ты ведь не думаешь, что она до сих пор помешана на этом?
‒ Не знаю. Попробую поговорить с ней об этом завтра.
‒ И ты это сделаешь, уж точно, ‒ печально вздохнула ЭпплДжек, уводя в сторону взгляд.

---

Спустя минуты после наступления ночи, принцесса Луна пролетала над бастионами кантерлотского дворца. Она обогнула Башню Солнца и приземлилась на балкон, где её сестра, как правило, опускала солнце. Селестии в поле зрения не было. Принцесса луны бросилась внутрь и увидела быстро опускающийся по лестнице полосатый пастельный хвост. Максимально увеличив скорость, она смогла-таки нагнать сестру в узком коридоре.
‒ Селестия!

Принцесса солнца даже не обернулась.
‒ Луна, я устала, ‒ вздохнула она. ‒ Поговорим в другой раз.

Младший аликорн всеми силами пытался скрыть разочарование.
‒ Мы не разговаривали всё это время, ‒ произнесла Луна с максимальной осторожностью, ‒ и я подумала, что, возможно, ты хочешь чьей-нибудь компании.
‒ Не сегодня, Луна, ‒ покачал головой белый аликорн и продолжил идти. ‒ Для меня этот день был невероятно долгим, и я хочу побыть одна. Может быть, в другой раз.

Младшая сестра вздохнула и понурила голову.
‒ То же самое ты говорила и прошлой ночью, ‒ пробормотала она и, не осознавая, настолько прижала заднее левое копыто к полу, что на мраморе остались глубокие царапины.

В своей сестре Луна стала замечать тревожный знак. Селестия просыпалась утром как раз вовремя, чтобы поднять солнце, с головой погружалась в свои королевские обязанности на весь день и ложилась спать, едва ночь покрывала небо тёмным полотном. В этом постоянном цикле времени на общение с младшей сестрёнкой или с кем-либо ещё просто не оставалось. Принцесса луны не могла даже вспомнить, когда у них с сестрой состоялась в последний раз надлежащая беседа.

«Она отталкивает всех, ‒ догадалась Луна. ‒ Уходит в работу, чтобы скрыть то, что действительно важно для неё. Прямо как я, перед тем, как…»
‒ Леди Луна. ‒ чей-то голос вырвал принцессу из раздумий, заставив её подпрыгнуть.

Она обернулась и увидела позади себя Сайдлайн. Кобылка явно не хотела подкрадываться: зачарованный плащ делал все её движения беззвучными.
‒ Прошу меня извинить, если напугал, ‒ искажённый голос Л раздавался из-под капюшона, крошечный голосовой ящик висел на шее Сайдлайн. ‒ Так и знал, что найду вас здесь. Мы можем поговорить тет-а-тет?
‒ О, конечно, Л. Пройдёмте за мной.

Двое пони пошли по пути принцессы в обратном направлении, остановившись на балконе, с которого открывался вид на большую часть Кантерлота. Рог тёмного аликорна засиял, и тонкая ткань звукоизолирующего заклятия возникла в воздухе вокруг них.
‒ Мы можем говорить здесь. Итак, о чём вы хотели поговорить со мной?
‒ Я больше не доверяю Совету Ночи.
‒ Это… очень прямо сказано. И очень неожиданно. ‒ Луна сделала вид, что наблюдает за спящим городом под ними. ‒ С чего вдруг? Строу Вольт стал слишком неуправляем? Так я могу запросто удалить его из заседания.
‒ Нет, дело не в нём. Сопротивление моим предложениям ‒ это то, чего всегда стоит ожидать. Беспокоит меня то, что у Киры, боюсь, есть доступ к информации, представленной на Совете Ночи.
‒ Думаете, среди Совета есть шпион?
‒ Возможно. По крайней мере, как только мы попытались одурачить Киру фальшивыми газетными статьями, он переключился на пони, которые уже в тюрьме. А когда я начал сопоставлять времена убийства, он стал убивать преступников по одному каждый час. Ежели мы продолжим обсуждать наши выводы столь публично, Кира продолжит обводить нас вокруг копыта.
‒ Совет Ночи трудно назвать публичным, ‒ усмехнулась принцесса. ‒ Там идёт очень строгий отбор ещё до того, как гости и претенденты могут быть рассмотрены.
‒ И, тем не менее, информация получила утечку. Поэтому я не буду более присутствовать на сессиях Совета Ночи. Сайдлайн как можно быстрее вернётся в Понивилль. Вы сможете связаться со мной через неё, если я буду необходим.

Пони в капюшоне наклонила голову будто в замешательстве: очевидно, для неё самой это было новостью.
‒ Если вы хотите удержать Совет Ночи, я никоим образом не смогу вас остановить. Но, по мне, так полезность от коллективной работы на данном этапе иссякла.

Это заставило Луну на минуту задуматься.
‒ Не знаю, готова ли я распустить Совет столь быстро, ‒ сказала она. ‒ Я ведь сказала Селестии, что именно мы поймаем Киру.
‒ Ей незачем волноваться, ‒ сказал Л. ‒ Я буду тем, кто поймает убийцу.
‒ О, конечно, ‒ Луна подавила смех и ласково улыбнулась, неведомое чувство ностальгии захлестнуло её.

«Говорить это столь в духе Л. Голос меняется, методы меняются, но даже спустя тысячи лет Л остаётся прежним, ‒ вздохнула принцесса. ‒ Хорошо, что некоторые вещи не меняются никогда»

Л продолжил:
‒ Моё внимание так же привлекло то, что Кира изменил свой график убийств. Они были отмечены в последнем отчёте, но никаких подробностей. Не могли бы вы сейчас взглянуть на это более пристально?
‒ Эм… да. Я собиралась обсудить это на Совете, но… ладно. ‒ хоть принцесса и доверяла звуконепроницаемому заклятию, но по привычке оглянулась вокруг, прежде чем продолжить: ‒ Было три смерти, произошедшие непоследовательно, в отличие от остальных, прошлой ночью, все в одно и то же время. А на следующий день в течение трёх часов никто не умер, ‒ Луна закрыла глаза, а голос её несколько затих, словно она старалась не думать, о чём говорит. ‒ Один пони нацарапал рогом на стене предсмертную записку, а потом заколол себя насмерть. Другой выбил дверь своей камеры, чего никто не мог сделать раньше, а затем повесился на простыне, не сделав при этом ни шагу наружу. А третьего случайно затоптали насмерть во время игры в хуфбол. Мы бы не заостряли на них внимания, если бы эти смерти не произошли именно в одно и то же время, и причиной был отнюдь не сердечный приступ.
‒ Интересно. ‒ Л издавал странные звуки, которые, как верно догадалась Луна, оказались движениями пера по бумаге, затем с минуту повисла тишина. ‒ Это вызывает несколько интересных вопросов. Похоже, Кира может убить не только посредством сердечного приступа, а так же, возможно, манипулировать своими жертвами перед смертью. И теперь он испытывает пределы этих возможностей… Много было выпущено подобных отчётов?
‒ Пока ни одного. Наши эксперты всё ещё пытаются собрать больше информации конкретно об этих случаях.
‒ Остановите их. Отмените всё. Если Кира проводит эксперименты, мы должны приложить все усилия, чтобы результаты исследований не попали к нему в копыта. По возможности, заставьте его поверить, что ему не удалось. А посему для Совета Ночи и всех официальных отчётов эти трое умерли от сердечного приступа, никаких деталей или странностей. Я понятно объясняю?
‒ Абсолютно. ‒ голова Луны пошла кругом.

Л что сейчас, приказал ей? Принцессе Ночи? Но и, в то же время, его слова имели смысл.
‒ Хорошо. Надеюсь на разговор с вами в ближайшее время. Пожалуйста, пришлите полные отчёты смертей на мою базу в Понивилле. Иначе говоря, никому ни слова, ‒ последовала пауза. ‒ Рад был вас увидеть вновь, принцесса.

Луна хотела обнять кобылку, но потом решила, что это будет бессмысленно.
‒ Я тоже, Л.

Сайдлайн развернулась, её плащ тут же слился с полотном окутывающих теней. Уже дважды за эту ночь, Луна оказалась в одиночестве на балконе.

---

Бюк застонал, когда Твайлайт вошла в спа-салон.
‒ Это бесполезно, ‒ заскулил Синигами. ‒ Я не могу поболтать с тобой, не могу поесть яблоки, не могу даже чувствовать воду. Какая обещает быть скука.

Чародейка оставила его без внимания. Группа кобылок, хихикая, прошла мимо, сопровождаемая взглядом бога смерти.
‒ Хотя, ‒ поразмыслил он, ‒ немного освежиться не повредит. Пойду наведу шороху на душевые. Чао-какао.

Бюк сдрейфовал в сторону и прошёл сквозь стену, лиловый единорог в ответ лишь подкатил глаза.
‒ Твайлайт, сюда! ‒ из-за двери приёмной Рарити нетерпеливо махала копытом. ‒ Я уже нас записала, а наша ванна почти готова!

Через несколько минут, они расслаблялись в огромной витиеватой ванне спа. Лиловая единорожка испустила облегчённый вздох, когда уже просто начала таять, а её ноющие мышцы сбрасывали напряжение, накопленное за прошедшие несколько дней. Нежные и сладостные ароматы достигали её носа, успокаивая усталый ум. Рарити была права: вот это ей было необходимо. Но белый единорог, как ни странно, с каждой минутой становился всё более напряжённым.
‒ Где Флаттершай? Совсем на неё не похоже, так опаздывать без причины.
‒ Эм, ‒ большая цветочная шляпа появилась в поле зрения над краем ванной. ‒ Простите, девочки, я… я должна была пойти в обход.
‒ Флаттершай! ‒ Рарити буквально выпрыгнула из ванны и начала сканировать глазами подругу вверх и вниз.

На жёлтой пегаске был наряд, состоящий из негармоничных между собой оттенков зелёного, а вдобавок к этому ‒ пара больших солнцезащитных очков.
‒ Кем, во имя всего святого, ты одержима, что он заставил тебя так вырядиться? Этот наряд в прямом смысле антихудожественная мазня.
‒ Я знаю. То есть, простите. Я… я прячусь.
‒ Прячешься? ‒ Твайлайт наклонилась вперёд. ‒ От кого?

Флаттершай нервно заковыряла копытом землю, когда Рарити принялась раздевать её.
‒ Кажется… кажется, меня преследуют.

Двум единорогам потребовался момент, чтобы прожевать это. Первой подала голос Рарити:
‒ Дорогуша! Да у тебя же появился тайный обожатель!
‒ Что? ‒ Твайлайт потрясла головой. ‒ Рарити, ты в этом уверена?
‒ Ну, конечно! Любоваться своей любимой издалека ‒ это же одно из самых романтичных проявлений любви. Ох, как же я вам обоим завидую!

Единорог вернулся в ванную, драматично исчезнув под водой. Флаттершай, прежде чем присоединиться к подругам, попробовала воду копытом.
‒ Благородный жеребец был восхищён тобой настолько, что полюбил с первого взгляда! Но твоя красота настолько велика, что он не может подойти к тебе и рассказать о своих самых сокровенных чувствах, боясь быть отвергнутым. И какой же великий романтический жест последует дальше? Одна красная роза каждый день под дверью от незнакомца в плаще? Квартет, поющий песнь восхваления под твоим окном? Или же билет на следующее Гала с инструкцией, как отыскать его в толпе? Даже представить себе не могу, насколько ты, должно быть, взволнована!

К этому моменту робкий пегас выглядел положительно смущённым.
‒ Ох, это звучит… мило. ‒ она опустилась глубже в воду. ‒ Но, эм, не думаю, что этот так. Я боюсь, что это может быть кто-то, кто работает с Фото Финиш. Она хочет, чтобы я вновь стала её моделью, даже пишет мне странные письма.

А Рарити всё не унималась:
‒ Письма, в которых говорит о своей бессмертной любви?
‒ Не совсем. То есть… странные письма. Очень, очень… странные, ‒ Флаттершай прикусила губу и отвела в сторону взгляд.
‒ О, не волнуйся, дорогая, ‒ белый единорог положил копыто на плечо подруги, ‒ однажды ты встретишь пони своей мечты.
‒ Девочки, я думаю, вы кое-что упустили, ‒ вмешалась Твайлайт. ‒ Это ещё не даёт ответа на вопрос, почему Флаттершай преследовали. Это, должно быть, очень страшно.
‒ Отчасти, немного…, ‒ покраснел пегас.
‒ Твайлайт, я тебе удивляюсь! ‒ перебила её Рарити. ‒ Я-то думала, ты сумеешь оценить романтический жест, особенно когда тот великолепный жеребец околачивается вокруг тебя.
‒ Это не имеет ничего общего с… что? ‒ мозг лиловой единорожки нагнал её рот. ‒ Что ты имеешь в виду, кто-то преследует меня?
‒ А ты разве не знала? Странно, ведь его незаметным не назовёшь.

Твайлайт сгребла белого единорога в охапку, паника в ней начала возрастать.
‒ Рарити, ты знала, что кто-то преследует меня, и не сказала мне?!
‒ Я думала, ты знаешь! ‒ отрезала подруга. ‒ И впрямь, дорогуша, у тебя что, нет ока на жеребцов? Он сияет, как пламя во тьме. А эта грива… этот рог…, ‒ Рарити вздохнула. ‒ Ох, как же я завидую! И как тебе только удалось отхватить такого кавалера?

Твайлайт села обратно, неистово вращая в голове шестерёнки.

«Это дело копыт Л? Они никоим образом не могли вычислить меня так быстро, ‒ тут её взгляд упал на Флаттершай, всеми силами старающуюся расслабиться. ‒ Ну, конечно же! Он не подозревает именно меня, а пытается сузить список подозреваемых. И что теперь делать? Нельзя пользоваться Тетрадью Жизни на публике, когда за мной следят. Нужно как-то разобраться с ним…»
‒ Рарити, может, поговоришь с ним?

Челюсть подруги отпала.
‒ Твайлайт! В таких вещах леди не положено себя так вести!
‒ Почему нет? Тебе ведь он нравится, верно?
‒ Ну-у-у…, ‒ единорог покрылся румянцем. ‒ Я бы не назвала это этим словом, но…
‒ Так в чём проблема? ‒ Твайлайт напрягла мозг, подыскивая убедительный аргумент. ‒ Рарити, ты прожила всю жизнь, ожидая, пока пони к тебе придут. Но как можно надеяться, что кто-то будет искать тебя, если ты сама не протянешь копыто?

Подруга открыла было рот, но сразу же закрыла. Затем обернулась к Флаттершай в поисках поддержки:
‒ Дорогуша, а что ты думаешь по этому поводу?
‒ Эм…, ‒ пегаска ушла чуть глубже под воду. ‒ Не думаю, что я та, кого следуешь об этом спрашивать, но… если мальчик говорит со мной, а я не отвечаю… он, обычно, больше со мной не разговаривает.
‒ Ну, полагаю, времена меняются, ‒ единорог вернул взгляд на Твайлайт и задумчиво произнёс это. ‒ Думаю, я буду создавать впечатление в меньшей степени леди, если вот так объявлю о своей доступности. Ты точно не будешь против, Твайлайт?
‒ Конечно же, нет. Лучше у меня будет счастливый друг, чем преследователь изо дня в день.

«И если она не сможет сбросить его с моей спины, то не сможет никто»
‒ Кстати говоря о друзьях, ты, вообще, разговаривала с ЭпплДжек в последнее время?

Настроение Рарити испортилось в мгновение ока.
‒ Не говори со мной об этом… варваре, ‒ проворчала она.
‒ Что случилось? ‒ изменение тона в голосе подруги взволновало Флаттершай. ‒ Вы опять поссорились. Друзья не должны ссориться.
‒ Я знаю, дорогуша, я знаю. Я и не хотела так затягивать ссору, но… Аргх! ‒ она шлёпнула копытом по воде, посылая в стороны круги. ‒ Я до сих пор не могу поверить, что она поддерживает Киру. Любые отношения с этим монстром совершенно непростительны.
‒ Но, Рарити…

«Она думает, что я монстр?»

Твайлайт проглотила свой гнев и потянулась к подруге.
‒ Вы же были такими хорошими друзьями. Неужели расхождение во мнениях для тебя важнее, чем она?
‒ Расхождение во мнениях? ‒ Рарити метнула в неё холодный взгляд. ‒ Твайлайт Спаркл, это не расхождение во мнениях. Это ясно очерченный случай типа правильно-неправильно. Если бы этот Кира просто мстил за тех, кто был несправедливо убит, то я бы, возможно, поняла его. Но убийства грабителей, взломщиков и мелких воришек? Это не то, как цивилизованный пони понимает правосудие. Деяния Киры есть не что иное, как простые хладнокровные убийства, прикрытые мелким и неубедительным моральным оправданием, ‒ единорог высокомерно встряхнул гривой. ‒ Я не потерплю никого, кто думает защищать это зло.

Теперь настала очередь Твайлайт умолкнуть. Как и её подруга, она обернулась к пегаске напротив за помощью:
‒ Флаттершай, ты тоже думаешь, что Кира настолько плох?
‒ М-мы м-можем поговорить о чём-нибудь другом? ‒ пискнула жёлтая пони.

Несмотря на успокаивающую атмосферу, некомфортный туман осел на нашу троицу, и остаток процедуры прошёл в относительной тишине.

---

‒ Где он?
‒ У той аллеи. Старайся не смотреть.

Твайлайт позволила себе быстрый взгляд, когда троица покинула спа-салон. С достаточной уверенностью можно было сказать, что светло-коричневый единорог в тёмном пальто и солнечных очках, прогуливающийся прямо через улицу от них, притворялся, что изучает товар цветочного ларька. Из того, что она успела увидеть, единорожка не могла не признать, что он обладал определённым шармом.
‒ Удачи, Рарити.
‒ Спасибо, Твайлайт. Я запомню твой совет
‒ Это было весело. Увидимся, девочки. ‒ вновь надев свои дисгармоничные пальто и шляпу, Флаттершай тихонько ускользнула.

Рарити пошла через улицу, а Твайлайт резко свернула назад, к библиотеке.
‒ Ну, зачем, дорогой? ‒ донеслись до её ушей слова Рарити. ‒ Что, по-твоему, ты делаешь, надевая пальто в такую погоду? Прошу, ты просто обязан позволить мне помочь тебе найти что-то более подходящее…

Лиловая единорожка позволила себе улыбнуться и ускакала прочь.

---

На улице уж давно стемнело, когда Бюк вернулся в библиотеку. Как только он прошёл сквозь стену дома Твайлайт Спаркл, с его рта тут же посыпались жалобы.
‒ Могла бы предупредить, что уходишь, ‒ скулил он. ‒ Я три часа тебя прождал. Ты не представляешь, как скучно становится, когда единственная пони, с которой я могу поболтать…

Он прервался. Твайлайт склонилась над столом, Тетрадь Смерти лежала раскрытая перед ней. Пера рядом не было, страницы были чисты. Дыхание единорожки было резким и отрывистым, словно она сдерживала слёзы.
‒ Эй, что случилось?

Твайлайт вздрогнула. Когда же она заговорила, то не подняла головы, а голос был низким.
‒ Бюк…, ‒ всхлипнула она, ‒ разве я плохая пони?
‒ Малыш, ты спрашиваешь не того бога. Хорошая, плохая, а Тетрадь-то у тебя, ‒ Синигами сложил крылья и приземлился рядом с письменным столом. ‒ С чего это ты вдруг?
‒ Просто…, ‒ вздохнула она. ‒ Когда ты был в Мире Синигами и писал имена в Тетрадь, чтобы продлить себе жизнь, как ты выбирал, кого убить?
‒ Я выбирал людей, чья жизнь уже и так была на волоске. Я не получал много времени за один раз, но всё же старался как можно меньше вмешиваться в мир. За других богов не ручаюсь, ‒ Бюк задумчиво почесал подбородок. ‒ Знаю я парочку, которая просто кидала вниз песок и убивала таким образом тех, в кого он попадёт. Не думаю, что кто-то из нас преследовал когда-то определённую цель.

Твайлайт подняла голову.
‒ Ты опять говоришь это слово. Что за «люди»?
‒ Глупышка. Думаешь, мир пони ‒ это центр вселенной? ‒ бог издал хриплый смешок. ‒ Мой случай не первый, когда Синигами попал в другой мир, знаешь ли. Может, однажды я поведаю тебе эту историю.
‒ Может быть. ‒ единорог повернулся обратно к смертоносному блокноту. ‒ Ты когда-нибудь беспокоился о том, что то, что ты делаешь, неправильно? Что, может, некоторые пони не заслуживают смерти?
‒ Заслуживают? ‒ странное выражение появилось на лице Бюка, будто это слово было для него незнакомо. ‒ Каким местом тут слово «заслуживать»? Всё умирает.
‒ Даже разбойники? Воры?.. Герои? ‒ Твайлайт опять всхлипнула. ‒ Я хотела быть справедливостью. Но справедливость Эквестрии основана на наказании в соответствии с преступлением. Имею ли я право осуждать всех пони одинаково?
‒ Видишь. Меня никогда это не волновало. Жизнь, смерть ‒ не всё ли равно?
‒ Нет, не всё. По крайней мере, для меня, ‒ единорожка закрыла глаза. ‒ Бюк… почему я?
‒ Хм? ‒ моргнул Синигами.
‒ Почему именно я? Почему не кто-то, кто может свободно пользоваться Тетрадью Смерти, и достаточно сильный, чтобы не беспокоиться о последствиях? Почему не кто-то… вроде тебя?
‒ Ты говоришь так, будто я тебя выбирал, ‒ бог смерти потянулся и пошёл взад-вперёд за спиной единорога. ‒ Послушай меня, Твайлайт Спаркл. Когда я обронил Тетрадь Смерти в этот мир, то и представления не имел, что кто-то найдёт её. В мои обязанности входило спуститься, забрать её и полюбоваться достопримечательностями перед возвращением домой. Раз уж она попала к тебе, это произошло совершенно случайно. Столь же просто Тетрадь могла приземлиться в копыта к кому-нибудь ещё. Ты не была избрана ни мной, ни какими-либо божественными силами. И уж тем более у тебя нет обязательства хранить её, ‒ Бюк повернул стул Твайлайт, заставив её посмотреть ему в его огромные глаза. ‒ В любое время ты можешь отказаться от права собственности на Тетрадь Смерти и вернуть её мне. Если ты это сделаешь, все твои мысли и воспоминания о Тетради исчезнут. Всё будет так, будто ты никогда и не находила её.
‒ Все мои воспоминания…, ‒ глаза единорога расширились. ‒ И ты сделаешь это для меня?
‒ Я могу сделать это для всех. Так гласит одно из правил. Конечно, убитые тобой пони не вернутся к жизни, ‒ Бюк отпустил стул и отошёл. ‒ Но, лично я не хотел бы этого. Тогда мне просто придётся вернуться домой, и я так и не увижу, чем закончится игра между тобой и Л.

Имя прошлось по ушам, словно удар тока.
‒ Л…, ‒ пробормотала Твайлайт.
‒ Да, Л. Видишь, вот это уже больше похоже на Киру, которого я знаю, и который хочет избавить мир от преступности.
‒ Избавить мир от преступности…

Для Мунденсер.
‒ Ты прав. Я не могу позволить себе быть мягкотелой. Ни с каким преступлением не должно быть компромиссов, ни за что. И если Селестия не будет карать тех, кто виновен…, ‒ чародейка встала с кресла, а к её голосу вернулась страсть, ‒ тогда это сделаю я! ‒ Бюк улыбнулся, Твайлайт улыбнулась в ответ. ‒ Спасибо, Бюк, но нет. До поры, до времени мне не понадобится отказываться от Тетради.
‒ Рад слышать.
‒ Но есть кое-что, что мне нужно знать. Личности шпионов, разгуливающих по Понивиллю. Расправа с одним, преследующим меня, вызовет подозрения, но ежели они все исчезнут в одночасье…
‒ Я вижу, к чему ты клонишь, ‒ задумчиво кивнул бог смерти. ‒ Полагаю, ты хочешь, чтобы я что-то с этим сделал?
‒ Так ты сделаешь?
‒ Не-а, ‒ хихикнул Бюк и поплыл к потолку. ‒ Я не на твоей стороне, Твайлайт Спаркл, но и не на стороне Л. Я лишь хочу посмотреть, кто из вас кого перехитрит, что означает: никакого вмешательства с моей стороны, ‒ кобылка хотела было возразить, но поднятое копыто Синигами остановило её. ‒ Но есть кое-что, что я могу тебе дать. И, как гласит правило, это не будет жульничеством. Но не думаю, что тебе это понравится.
‒ Неважно, если это поможет мне добраться до Л, я согласна.
‒ Как в воду глядел, ‒ улыбнулся бог и приблизился. ‒ Глаза Синигами отличаются от глаз других живых существ. Я могу увидеть имя пони и срок его жизни, лишь посмотрев на его лицо. За определённую цену, я могу зачаровать твои глаза подобным образом. Это незаметно, непогрешимо и останется с тобой до конца жизни. Если глаза твои открыты, имена тех пони ты узнаешь в мгновение ока.

Твайлайт широко улыбнулась, стараясь успокоить бьющееся сердце.
‒ И чего же ты хочешь взамен? ‒ спросила она, едва сдерживая волнение.
‒ Половину твоей оставшейся жизни, ‒ Бюк испустил ещё один смешок, когда улыбка с лица единорога стёрлась. ‒ Если у тебя было пятьдесят лет, останется двадцать пять. Если двадцать, останется десять. А если два года… ну, в общем, ты поняла.
‒ Н-да, ‒ Твайлайт топнула ногой по полу. ‒ И, верно, объём моей оставшейся жизни ‒ это информация, которую мне знать не положено.
‒ Бинго, ‒ Синигами протянул копыто к её лицу. ‒ Итак, что скажешь, моя маленькая пони?

---

«Дорогая Принцесса Селестия,

Сегодня я узнала, что хороший совет можно получит отовсюду, даже там, где ты совсем не ожидал. Порой пони настолько привыкли думать, что они всё знают о теме, и начинают думать, будто не могут ошибиться. Но если ты выделишь время, чтобы послушать тех, чьё мнение отличается от твоего, то поймёшь, что в чём-то ты идёшь по совершенно неверному пути. Всегда важно выслушать своих друзей, ибо никогда не знаешь, когда они удивят тебя.

Ваша верная ученица,

Твайлайт Спаркл»

Воссоединение

Условия смерти не будут реализованы, если это физически невозможно для этого пони или же не разумно.

Коричневый жеребец, агент ЭБР, вышел из переулка, когда Твайлайт Спаркл и её друзья собирались покинуть спа-салон. Он знал наверняка, что ожидание его продлилось почти один час и сорок минут, при всём при том, что никогда не носил часов: часы на его боку – единственные, в коих он нуждался. Это безошибочное чувство времени сыграло немаловажную роль для обеспечения ему места в команде расследования, и использовалось им при всяком случае.

Агент сделал вид, что заинтересовался товаром цветочной лавки, а одним глазом продолжил следить из-за тёмных очков за лиловым единорогом. Троица поболтала ещё несколько секунд, прежде чем разойтись в разные стороны. Над головой промелькнула тень: напарник, Остер Крафт, последовал за Флаттершай, перепрыгивая, крадучись, с одного облака на другое. Коричневый жеребец отошёл от прилавка и собрался было последовать за Твайлайт Спаркл, но белая единорожка, которая была с ней, буквально преградила ему дорогу.

– Ну, зачем, дорогой? – воскликнула она, приняв напыщенный вид. – Что, по-твоему, ты делаешь, надевая пальто в такую погоду? Прошу, ты просто обязан позволить мне помочь тебе найти что-то более подходящее… – Рарити прижалась к боку ошарашенного агента и прошептала ему на ушко: – … Рэй Пейнтер.

Единорог отскочил, убираясь подальше от этой странной пони и избегая её взгляда.

– Вы, очевидно, ошиблись, мэм, – заикался он. – Меня зовут Элиас Хилл, я часовщик из Хуфингтона.

– Ты всё ещё прикрываешься этим глупым именем? Теперь я точно уверена, что это ты. Другой бы на твоём месте придумал что-то более правдоподобное.

Рэй Пейнтер попытался протиснуться мимо неё, но белая единорожка пресекла его попытку и оттолкнула в переулок, который он покинул не многим ранее. Через её плечо он заметил, как его цель исчезает за углом, и зарычал в отчаянии.

– Мэм, могу я вас попросить… – он прервался, когда наконец разглядел получше лицо нападающей.

Эти волосы.

«Невозможно»

Эти глаза.

«Это не может быть она»

А кьютимарка!

«Но это же…»

– Глаза убрал с моего бока, Пейнтер.

А этот тон, которым она приказала не пялится на неё! Теперь до него дошло, челюсть агента отвисла, и он поспешно закрыл рот.

– Даймонд Эдж?

– Рарити, дорогуша. Просто Рарити. Я подумала, что для мира моды это имя будет более уместным. Этот образ жизни менее опасный, чем… мой предыдущий.

Кобылка улыбнулась, оглянулась назад и оттолкнула ошеломлённого жеребца глубже в тень. Сконцентрировавшись на магии, она создала вокруг них звуконепроницаемый барьер – трюк, который годами пылился на полке её жизни.

– Боже, а ты совсем не изменился. Весь в работе, даже не обращаешь внимания на действительно важные вещи. Сейчас я просто хочу спросить тебя кое о чём и надеюсь, что ты не солжешь, – единорожка наклонилась и посмотрела жеребцу в глаза. – Зачем ты преследуешь мою подругу, Твайлайт?

Дыхание Рэя участилось. Он явно побледнел, а волна жара прошла по его телу. Столь же быстро эти ощущения испарились, и профессиональная холодность вновь завладела агентом.

– Мисс, я бы вас попросил отойти в сторону, – сказал он.

– Минуточку, – фыркнула Рарити, преграждая хвостом единственный путь к побегу. – Как грубо. Мы не видели друг друга уже много лет. Наименьшее, что ты можешь сделать, это дать мне ответы на несколько вопросов.

Рэй решительно остался безмолвным, а на его лице проявились мимические морщины. Рарити ощутила в себе слабый проблеск сомнения: она не знала, чего ожидать после разговора с ним, но уж точно не холодное недружелюбие.

– Ладно, дай угадаю. Ты охотишься на пони по имени Кира?

Лицо Рэя сдало его с потрохами. Челюсти агента сжались, а взгляд моментально опустился вниз. Рарити хохотнула, тем самым предприняв неудачную попытку разбавить напряжение между ними.

– Да ладно, дорогуша, не так уж трудно догадаться. В ином случае агентам ЭБР нечего делать в Понивилле, если только политика не изменилась после моего ухода. А ты, значится, преследуешь Твайлайт Спаркл? Похоже, у старины Шторм Сикера винтика не хватает. Девочка не способна перейти дорогу на красный свет. Что уж говорить о серийных убийствах?

Хоть его инстинкты уже вовсю трубили о том, чтобы он догонял свою цель, но слова Рарити заставили его с этим повременить.

– Ты знаешь Твайлайт Спаркл? – спросил Рэй, не отводя взгляд. – И как много она знает?

– Тебе не о чем волноваться, – ответила Рарити. – Никто в Понивилле не знает, кто я. Что касается Твайлайт, о тебе она не узнала ничего, кроме того, что ты в неё безумно влюблён.

Кобылка усмехнулась, ожидая, что Рэй окрасится в ярко-малиновый, вместо этого, жеребец стал ещё более угрюмым.

– И ты считаешь, это нормально, такими вещами шутить? – прорычал коричневый жеребец, балансируя на краю пропасти под названием: «Ярость». – Спустя столько времени? После того, как ты… – он скрипнул зубами и отвернулся в сторону. – Вы потратили слишком много моего драгоценного времени, мисс… Рарити. Всего наилучшего.

Агент оттолкнул единорожку и, пройдя сквозь звуконепроницаемый барьер, разрушил его. Белый единорог последовал за ним, на её лице была смесь шока и растерянности.

– Рэй, подожди, – пони продолжал идти. – Прости меня.

Жеребец остановился. Рарити долго подыскивала слова, прежде чем сказать:

– Зайди ко мне в бутик «Карусель», – она съёжилась, но продолжила идти. – Когда будешь свободен, конечно. Насчёт твоего пальто, извини, но ты выглядишь так, словно выудил его из помойки. Я помогу тебе выбрать новую одежду, – она улыбнулась и превратила остаток своей решимости ещё в пять слов: – Для тебя моя дверь открыта.

Ухо агента дёрнулось. Он задержался ещё на секунду, прежде чем понёсся галопом из переулка, и резко свернул в сторону библиотеки. Рарити положила копыто на грудь и прислонилась к ближайшей стене.

«Ну, кое в чём Твайлайт была права, – утешала она себя. – Глупо было думать, что столь целеустремлённый единорог заметит меня. Но… я думала, он будет рад увидеть меня, – Рарити вздохнула и посмотрела на небо. – Как могли его чувства так измениться?»

Чем больше она об этом думала, тем меньше замечала смысла.

– Рэй Пейнтер, которого я знаю, никогда бы так не обошёлся с леди, – сказала единорожка вслух, задумчиво почёсывая голову. – Даже не припомню его когда-нибудь таким сердитым. И что могло заставить его стать мертвенно-бледным? – она устремила свой взор куда-то вдаль, затем приняла драматичную позу и крикнула, ощутив, как к ней вернулась решимость: – Я не позволю этому так закончиться! И не успокоюсь, пока не выведаю причину такого странного поведения!

Цветочница высунула голову из-за угла.

– Послушайте, леди, – сказала она, – мне жаль, что ваш кольтфренд вас бросил и всё такое, но не могли бы вы откровенничать с самими собой где-нибудь в другом месте? Я тут пытаюсь вести бизнес.

– Д-да… конечно. – Рарити застенчиво покраснела и вышла на улицу.

Ни Твайлайт, ни секретного агента в поле зрения не было.

– Ну, конечно, – задумчиво пробормотала она. – Я совершенно не в состоянии гоняться за жеребцами. Я, несомненно, травмирована. Да и выгляжу, наверное, не лучше, – она осторожно погладила свою безупречную гриву. – Неужели у меня кончики секутся? О, небеса! Тогда остаётся только одно.

С улыбкой на губах, Рарити помчалась обратно, в сторону спа-салона.

---

– Разве это не здорово? – Пинки Пай подпрыгивала на месте, ловя собой взгляды других посетителей ресторана. – То есть, каждый день потрясающ, не так ли? Но этот настолько супер-пупер-потрясно-фантастический, что я даже не…

– Пинки! – Твайлайт почти прокричала через весь стол.

Этот ресторан был иным, в отличие от предыдущего: это было большое хорошо освещённое место, окрашенное в яркие красные и белые цвета, соответствующие подлинным зебринским блюдам, которые на самом деле были хорошо замаскированными понивилльскими деликатесами. Только взгляды, которые они привлекали к себе, были ничуть не иными. Именно поэтому единорожка выбрала маленький круглый столик в углу, зря надеясь, что таким образом она избежит ненужного спектакля.

– Ты что, будешь делать так каждый раз, когда мы пойдём куда-то вместе?

– Нетушки! Только в супер-особенных случаях!

Твайлайт вздохнула и покачала головой, но улыбка не исчезла с её лица. Вчерашний поход в спа-салон напомнил ей о чём-то почти забытом в её одержимости: друзья лучше любых лекарств избавляют от стресса. Трудно было напрягаться с беззаботной болтовнёй Пинки Пай в ушах.

Краем глаза единорожка заметила преследующего её агента ЭБР. Он занял место за столиком рядом с ними и сделал вид, что изучает меню. Понять, куда направлен в действительности его взгляд, из-за тёмных очков было невозможно. На мгновение Твайлайт пожалела о своём выборе: с глазами Синигами она бы мгновенно узнала его имя. Но нет, она напомнила себе о своих словах:

«Это не только ради отмщения за Мунденсер. Но и для того, чтобы случившееся с ней не повторилось с кем-нибудь ещё. Изменить мир – это не то, что можно сделать за одну ночь. Это может занять месяцы или даже годы. Ежели я хочу создать мир без преступлений, мне нужно как можно больше времени, чтобы сделать это, и как можно дольше прожить, чтобы убедиться, что всё не обратилось вспять. Так что спасибо, Бюк, но я не могу так просто отдать часть своей жизни»

– Ты о чём-то вспомнила, Твайлайт?

Вопрос розовой, как жвачка, пони вернул единорожку в настоящее.

– Эм… нет.

– Правда? А воспоминания такие забавные. Прямо как кино, только ты можешь громко разговаривать и не бояться, что кто-то швырнёт в тебя поп-корном, – на мгновение лицо розовой пони озарило разочарование, но она быстро вернулась на круги своя. – И что же на сей раз так заняло тебя, Твайлайт? Рарити говорит, что ты заработалась. Ты что, пинала кучу книг? Я пыталась когда-то, но мои ноги устали уже спустя двадцать минут. Это была отличная тренировка! – единорожка усмехнулась и открыла было рот, но Пинки Пай совсем ушла в себя. – О, или практиковала новое заклинание? Какое-то настолько большое, что утомляет тебя, вроде крыльев или телепорта? Или и то, и другое? Как заклятие в заклятии… Даже не знаю, как бы ты назвала его!

– Нет, ничего подобного! – перебила её Твайлайт, тем самым предотвращая последующий поток догадок. – Я изучала зачарование не магических предметов.

Технически это было правдой.

– Это оказалось гораздо сложнее, чем я ожидала, но, думаю, в этом есть смысл. При правильном зачаровании инструментов, земные пони и пегасы могли бы использовать определённые типы магии.

– Звучит здорово! Я хотела бы уметь использовать магию.

За соседним столиком Рэй Пейнтер испытывал трудности в сосредоточении на беседе своей цели. Не только розовая пони сбивала его с толку, но и мысли агента возвращались назад… к Ней. Он нахмурился и попытался очистить свой разум, но назойливая мысль осталась.

– Сосредоточься, Элиас, – сказал он себе под нос, – ты же профессионал.

Нет времени на эмоции, особенно здесь, сейчас. Рэй заставил факты занять их место. Восемь лет назад, Даймонд Эдж, мастер маскировки и лучший из агентов Шторм Сикера, была вызвана на суд повесткой от Коппер Койла, жеребца почти мифический пропорций, для которого она являлась протеже. Недолго думая, она растворилась в Кольтифорнии, и не было от неё ни слуху, ни духу, кроме случайного нематериального послания. Затем, по происшествии зимы этого года, пришёл отчёт.

Рэй стиснул зубы.

«Как, во имя Селестии, Даймонд Эдж оказалась здесь? – удивлялся он. – Странно, что Коппер Койл её не выследил. Она что, всё это время жила счастливо и беззаботно в Понивилле после того, что совершила? – он заметил, что задыхается от негодования, и попытался вернуть внимание к цели. – Как они её тут называют? Рарити? И почему это имя кажется мне знакомым?»

Размышления единорога были прерваны громким криком снаружи. Большой серый земной пони с повязкой на глазу ворвался в ресторан, сжимая в зубах большой нож. На его шее висела тонкая кожаная упряжь, с которой свисал набор ножей разных форм и размеров. К удивлению, его кьютимарка была деревянной доской.

– Фе на фол! – закричал он.

В ресторане повисла мёртвая тишина, пока один из официантов не подошёл к нему.

– Простите, сэр, но…

Серый пони повернул голову и бросил нож, который разорвал рубаху несчастного трудяги и пригвоздил его к стене.

– Я сказал: «Все на пол»! Это ограбление!

Наконец поняв, пони закричали и спрятались под столы. Серый жеребец достал из-за пазухи большой мешок и бросил его на пол.

– Ты, в рубашке! – ткнул он в соседнего официанта. – Гони все деньги из сейфа! А ты! – он пнул пони, которая пряталась под столом и в ужасе прижимала к себе двух жеребят. – Отдавай всё ценное, что есть с собой. А если кто попробует что-то учудить…, – он достал из связки ещё один нож и, кудахча, завертел его во рту, – я ефо вавежу как урицу.

Под своим столом, Твайлайт внимательно наблюдала за жеребцом. Судя по скорости его передвижения и траектории, она рассудила, что у них в запасе минута или две, прежде чем он их настигнет. Осторожно, стараясь не шуметь, она достала магией из сумки Тетрадь Жизни и карандаш. Единорожка открыла её, крупным шрифтом написала на две страницы: «Не волнуйся. Я схвачу его» и показала записку Пинки Пай.

Кивнув своей подруге, Твайлайт стала концентрировать магию в роге.

– Не делай этого! – прошипел чей-то голос.

Волшебница остановилась и увидела, как её преследователь отчаянно машет ей под собственным столом. Убедившись, что серого пони нет поблизости, он в мгновение ока пересёк отделяющее их столики пространство и присоединился к ним.

– Я помню этого пони из новостей. Его зовут Флэт Айрон, он разыскивается в Филлидельфии за покушение на убийство. Он убьёт тебя, не колеблясь, если ты нападёшь.

Твайлайт опустила копыта, а Рэй внутренне вздохнул с облегчением. Он не был уверен в правильности своего поступка, но если бы позволил своей цели погибнуть в поножовщине, то начальство посадило бы его в глубокую лужу – это уж точно… не говоря уж о Даймонд Эдж. Отвлечённого своими мыслями, агента вопрос Твайлайт застал врасплох:

– А почему мы должны тебе доверять?

– Твайлайт! – крикнула Пинки, хвала небесам, шёпотом. – Он пытается помочь!

– Откуда нам знать? Он может оказаться напарником Флэт Айрона.

– Напарником? – воскликнули в унисон Рэй и Пинки.

– Верно, – Твайлайт смерила жеребца обвиняющим взглядом. – Я изучала преступников. Они всегда работают в паре. Один притворяется клиентом и разведывает место, а другой его грабит. Таким образом, у грабителя есть прикрытие на случай, если что-то пойдёт не так. А я видела, как ты околачивался по городу. Что ты делал, искал подходящее место для ограбления? Отвечай!

Рэй почувствовал себя бледнеющим, чем только сильнее разозлил кобылку. Пинки Пай смотрела на него со смесью страха и благоговения. Агент напряг мозги. Драка со своей целью поставит куда большую чёрную метку на его послужном списке, и если этот единорог настолько могущественен, как ему казалось, то она от него и мокрого места не оставит. В таком случае, остаётся только одно.

– Ладно, – вздохнул он и полез в пальто.

«К тому же, если бы кто-то из этих двух был Кирой, то Флэт Айрона уже б и не было в живых», – утешал себя агент.

Из потайного кармана он достал свой жетон и карточку, держа их так, чтобы кобылки могли рассмотреть.

– Я из ЭБР. Вот моё удостоверение.

Твайлайт притворилась, что внимательно рассматривает жетон, хотя её интересовали только имя и фотография.

«Рэй Пейнтер… ЭБР? Так-так, наш Л-пострел везде поспел»

– Спасибо, сэр, – прошептала Твайлайт, гася свет на своём роге. – Простите, что сомневалась в вас. Надеюсь, ваша миссия в Понивилле проходит успешно.

Над головой Пинки Пай загорелась лампочка.

– Так вы секретный агент?! – радостно воскликнула она, забыв в каком положении находится.

– Эй! Что тут происходит? – Флэт Айрон бросил мешок и заглянул под столик нашей троицы.

Рэй быстро спрятал жетон, а вот лиловый единорог оказался не столь ловким: одним резким движением серый пони вырвал у неё из копыт Тетрадь Жизни и раскрыл на столе.

– Не волнуйся, – медленно прочитал он. – Я схвачу его. Ха! – грабитель безумно усмехнулся. – А ты, малышка, я погляжу, не из робкого десятка. Похоже, кому-то стоит преподать тебе урок.

Он потянулся к ещё одному ножу, но остановился, а лезвие выпало из его дрожащих губ.

– М-м-монстр!

– Монстр? – Бюк взволнованно обернулся, но, к своему озадаченному разочарованию, не увидел у себя за спиной никаких монстров.

Его взгляд вернулся к Флэт Айрону, который отчаянно пятился назад. Жеребец уставился куда сквозь него… нет, на него.

– А, так ты обо мне говоришь? – Синигами указал пальцем на себя.

– Уходи!

Нож полетел точно богу в глаз, но, к ужасу грабителя, прошёл сквозь него и застрял в стене позади. Бюк только усмехнулся и подплыл чуть ближе. Ещё один нож пролетел сквозь его крыло, не оставив и следа, только окно разбил справа от него. Со стороны это смотрелось так: серый пони, вопя от ужаса, один за другим бросал в воздух ножи.

– А, я понял, – сказал бог смерти, оказавшись рядом со столом, Тетрадь Жизни была открыта на той же страничке. – Ты дотронулся до страницы из Тетради Смерти, когда поднял книгу, поэтому можешь видеть меня. Умно.

– Отойди от меня! – закричал Флэт Айрон, не обращая внимания на его слова.

Он пошаркал копытами вокруг в поисках ножа, но с ужасом обнаружил, что ни одного не осталось. В панике, он бросился к двери, в спешке расталкивая столы и стулья. По происшествии нескольких секунд, с улицы донеслись крики и треск.

Постепенно, посетители ресторана стали вылезать из-под столов. Твайлайт быстро встала на ноги и спрятала Тетрадь Жизни обратно в седельную сумку. Пони столпились у входа. Пользуясь ситуацией, Рэй Пейнтер ускользнул и растворился в толпе. Всё это время Пинки Пай наблюдала за ним, а на её лице всё шире становилась улыбка.

– О, мой бог, Твайлайт! Секретный агент здесь, в Понивилле! Знаешь, что это значит?

Она обернулась к своей подруге, но та уже исчезла во вспышке света.

---

– Дай-ка угадаю, вечеринка?

– Скорее всего. А ты очень проницателен, Бюк. – Твайлайт бросила яблоко довольному богу и пошла верх по лестнице внутри библиотеки. – Могу только представить, что она устроит на этот раз. Должно быть весело.

– А тебе очень повезло, не так ли? В смысле, что грабитель схватил Тетрадь Жизни. В противном случае, ты была бы уже мертва.

– Нет, он никакой опасности для меня не представлял. – она добралась до последнего этажа и прислонила ухо к двери комнаты Спайка.

Довольная тем, что дракона внутри не оказалось, она открыла дверь и направилась к секретной коробке Спайка. К её радости, новый свиток появился на вершине кучи.

– Это должно всё объяснить. – она развернула письмо, с каждой новой строкой её ухмылка становилась всё шире.

«Дорогая Леди Луна,

Я внимательно проанализировал новые данные об убийствах Киры и сделал следующие замечания:
1. Кира сам не знает своих возможностей. Поэтому вполне вероятно, что он получил их случайно либо же в дар – то есть, для него они не естественны.
2. Кира может управлять своими жертвами в течение определённого периода времени перед их смертью. Продолжительность этого времени в настоящий момент неизвестна.
3. Жертвы контролируются подсознательно, а не напрямую. Все они вели себя естественно, до того момента, когда умерли или покончили с собой.
4. Кира может заставить жертв выходить за рамки своих возможностей, но при этом не пересекать черту возможностей физических.
5. Неудавшийся эксперимент вызывает мгновенную смерть, тем самым избавляя жертв от власти Киры. Способ выполнения конкретных убийств, может быть, сложнее, чем обычный, ссылаясь на отдельные случаи.
6. Кира придерживается чёткой картины в своих убийствах и не пытается скрыть свои действия. Это говорит нам о том, что ему плевать на то, что нам известны его новые возможности или, что более вероятно, он хочет, чтобы мы знали. А посему мы должны рассмотреть вероятность того, что он скармливает нам фальшивую информацию.

Пожалуйста, продолжайте присылать мне отчёты, а я, в свою очередь, буду информировать вас о новых открытиях»

– Прекрасно, – сказала Твайлайт, давая возможность Бюку прочитать. – Я немного забеспокоилась, когда в полицейских записях не появилось ни слова, но, похоже, Л сделал за меня всю работу.

– Вот как? Так ты используешь его, чтобы критиковать результаты твоих экспериментов?

– Верно. – чародейка свернула письмо и вернула его в коробку, затем закрыла глаза и задумалась. – Я написала несколько команд в Тетради Смерти, которые Л бы прокомментировал, если бы всё прошло удачно. Для одного было написано, что он умрёт от сердечного приступа в Клаудсдейле через час, но, поскольку он земной пони, к тому же в тюрьме, он никоим образом не смог бы там оказаться. Это говорит о том, что, хоть я и могу заставить пони превозмочь над собой, но Тетрадь всё же связана с тем, что физически возможно.

Другому пони я приказала нарисовать лицо Л на стене. Хоть это и было физически возможно, но он не смог, потому что не знал, как выглядит Л. Так что пони делают лишь то, что могут даже без влияния Тетради смерти.

А третий должен был убить другого заключённого, а затем себя. Хоть он и был способен на это, но всё же умер от сердечного приступа. Думаю, это значит, что Тетрадь не может непосредственно убить кого-то ещё, кроме того, чьё имя записано в ней, – Твайлайт торжественно улыбнулась. – А теперь лучшая часть: я не скрываю свои действия, а Л думает, что я пытаюсь его провести. Он теперь постоянно будет искать подвох во всём, что произойдёт. Он делает всю работу, а я получаю ответы.

– Умно. Но как это всё связано с сегодняшним ограблением?

– Пошли, я покажу. – Бюк последовал за Твайлайт в её комнату и смотрел, как она достала Тетрадь Смерти и принялась её листать.

Одна за другой страницы были заполнены именами, многие из которых были с коротким описанием.

– Я не понимаю, – почесал в затылке Бюк. – Если ты убиваешь по двадцать четыре пони в день, зачем тебе ещё имена?

– Я заранее продумала казни на несколько дней. В конце концов, что подумают пони, если я вдруг по какой-то причине окажусь в больнице, а смерти прекратятся? К тому же, я не ограничиваюсь теперь цифрой двадцать четыре. Так, этот эксперимент себя изжил. А, вот она, – чародейка положила книгу на стол и горделиво указала на одну из записей.

«Флэт Айрон, сердечный приступ.

В полдень входит в ресторан «Воды Зебрики» в Понивилле и пытается ограбить его. Он видит ужасное чудовище и в панике убегает, затем бросается под тележку и ломает ногу. Через час, он умирает от сердечного приступа»

– Мне надоело ждать результаты от Л, так что я решила провести ещё один эксперимент поближе к дому, – объяснила волшебница. – Поскольку я не знала, как всё пройдёт, то и не была уверена, что это сработает. В противном случае, наихудшее, что могло произойти с Флэт Айроном, – это смерть на месте от сердечного приступа. Это сказало мне, что Тетрадь Смерти воспроизводит ситуации в самом естественном виде. Я ведь не уточняла, что грабитель увидит именно тебя. Мог ворваться монстр из Вечнозелёного Леса или же ему мог таковой явиться в бреду. Но, в виду обстоятельств, наиболее естественно для него было увидеть ужасного монстра, который уже был там. Эм… без обид. – Бюк пренебрежительно махнул копытом. – Я добыла имя Флэт Айрона из газеты, источника, который, по мнению Л, я больше не использую, и дала возможность местным новостям сообщить о происшествии перед его смертью. До этого момента, нет никаких доказательств, что Кира приложил к этому копыто.

Бог нахмурился.

– Это довольно большая лазейка. Многое из написанного тобой не имеет ничего общего со смертью пони. Тетрадь Смерти не предназначена использования таким способов.

– Хочешь сказать, что мне стоит остановиться?

– О, нет-нет. Просто я бы так не делал. Да и вот так противостоять агенту ЭБР? Это тоже было частью плана?

– Ну, конечно же. А как иначе я могла узнать его имя?

«Теперь ты мой, Рэй Пейнтер»

– Было бы подозрительно, если б я пыталась подстроить подобное ещё раз, так что я выжала из эксперимента максимум.

Бюк рассмеялся.

– Твайлайт Спаркл, тебе кто-нибудь говорил, что ты очень умная пони?

– Самая умная, – просияла волшебница. – В целом, я бы сказала, что этот день был очень информативным, как думаешь?

---

Рэй Пейнтер сделал пометку, когда последний свет погас в окнах библиотеки. Солнце уже давно скрылось за горизонтом, а Твайлайт Спаркл сидела допоздна, прежде чем отправиться на боковую.

«Она очень привержена к учёбе, – подметил агент. – И костьми готова лечь ради своих друзей. Интересно, но не необычно. И что Л видит в ней, чего не вижу я»

Прошло ещё полчаса, прежде чем он решил отправиться на покой. Удобно устроившись в тени напротив библиотеки, Рэй не мог не заметить, как мысли его уводят совсем в ином направлении.

«Что-то тут не складывается. Даймонд Эдж подошла ко мне. А должна знать, что нам известно о том, что она сотворила. Она могла легко исчезнуть, но, не смотря на это, она пришла ко мне. Именно ко мне, – он потряс головой. – Это потому что мы были… вовлечены? И теперь она пытается добраться до меня через это? Что ей от меня нужно?»

Минуты тянулись часами, а Рэй всё глубже и глубже погружался в свои мысли. Когда другой пони появился из тени, он чуть не подпрыгнул, прежде чем взять себя в копыта.

– Привет, Рэй, – прошептал знакомый агент Сёрчлайт. – Ещё одна тихая ночка?

– Как и всегда, – ответил жеребец.

Агент Сёрчлайт вошёл в поле зрения. Это был солнечно-жёлтый единорог в чёрном костюме, похожем на его собственный, минус вездесущие солнечные очки.

Рэй постарался собраться, но видение другого агента только сильнее толкало его мысли к Даймонд Эдж.

В более сельском городке, вроде Понивилля, их заказная одежда действительно привлекала внимание. Он вздохнул про себя и сосредоточился на докладе.

– Маленький дракон отправился спать не многим после захода солнца. А Твайлайт Спаркл задержалась до десяти тридцати.

– Взято на заметку. Я подменю тебя, – Рэй покинул свой пост, а чуть меньший ростом единорог занял своё место, смерив его пронзительным взглядом. – Ты в порядке, Рэй? – спросила Сёрчлайт более неформальным тоном. – Ты выглядишь напряжённым. Что-то беспокоит тебя?

– Наверное. Да так, ерунда, – солгал жеребец, покачав головой. – Наверное, просто нервы. Погоня за Кирой и всё такое.

Жёлтый единорог медленно кивнул.

– Береги себя, Рэй, – прошептала она. – И хорошенько выспись.

Не проронив более ни слова, Рэй Пейнтер скрылся во тьме. Однако, вместо безопасного дома, его ноги вдруг понесли агента совсем в ином направлении. В городе, видимом на ментальной карте, он уже увидел место назначения – большое круглое цветастое здание, усыпанное флагами и транспарантами.

«Даймонд Эдж. Рарити. Кто бы ты там ни была, – губы жеребца сжались в гримасе. – Я вытрясу из тебя ответы»

---

В бутике «Карусель» не горел свет ни в одном окне, когда Рэй подошёл к зданию. Даже если улицы Понивилля в это время были пусты и безмолвны, инстинкты агента приковали его к теням и переулкам по пути сюда. Он тихо и осторожно подходил к бутику, словно это была невзорвавшаяся бомба, готовый в любой момент отступать. Жеребец напрягся, когда его копыта коснулись крыльца, но затем, похоже, расслабился, подходя к двери. Бутик всё так же не подавал признаков жизнедеятельности в своём нутре, на мгновение агенту показалось, что белый единорог забыл о своём предложении, но дверь распахнулось от одного его прикосновения.

– Входи, – прошептал женский голос.

Он сделал шаг внутрь.

Бутик ночью выглядел совсем иначе. Огромный первый этаж был освещён только несколькими свечами, оставляющими пространство вне светлых пятачков во мраке. Агент пошёл в направлении света, его волнение возрастало с каждым шагом. Дверь бесшумно закрылась позади него, а белый единорог появился сбоку.

– Что ж, Рэй Пейнтер, – промурлыкала Рарити, – давно же мы не виделись.

– Не столь давно… Рарити, – жеребец сохранял хладнокровие, словно рядом с ним была другая пони. – Полагаю, у тебя была причина пригласить меня сюда.

– Просто поговорить, Рэй. И я рада, что ты пришёл. Я уж забеспокоилась, что мне придётся вылавливать тебя и тащить сюда, – улыбнулась кобылка. – Ты что-нибудь ел? Я знаю, насколько занятым ты бываешь, поэтому кое-что приготовила, на всякий случай.

Жеребец подозрительно прищурился.

«Она что, пытается меня отравить? – подумал он. – Было бы в её стиле… Но зачем?»

– Я не ел самого утра, – честно признался он. – Что-то аппетита не было. В ресторане произошло ограбление – тут уж было не до еды.

– Ах, да, слышала об этом, – грустно кивнула единорожка. – Странно, обычно, Понивилль не так жесток. Знамение времени, я полагаю.

– Пожалуй. – отношение Рарити было слишком непреднамеренно, слишком знакомо, от чего агенту становилось не по себе. – Твоя подруга, Твайлайт, почти попыталась напасть на него. Похоже, она может постоять за себя, если того требует ситуация.

– Думаешь, тебе придётся ещё побегать за ней?

– Я не желаю разглашать эту информацию.

– О, Рэй, тебе не нужно быть со мной столь формальным. – Рарити подошла к нему на шаг ближе.

Мощный аромат ударил ему в ноздри. Сирень, что ли? Единорожка закружилась вокруг Рэя, критическим глазом изучая его наряд.

– Очень профессиональный, очень шикарный, но не подходящий для столь маленького городка. И ты что, всё это время носил эти очки? Странно, что ты ещё что-то видишь. Позволь мне снять их. – прежде чем жеребец мог возразить, она буквально сорвала очки с его лица, затем, расхохотавшись, чуть не уронила. – Боже, я уже и забыла о твоих глазах.

– А что не так с моими глазами? – нахмурился Рэй.

– Ничего, дорогуша. У тебя очень милые глаза.

По правде сказать, глаза жеребца, казалось, не соответствовали остальной части тела. Они были широкими и странно угловатыми, почти прямоугольными, с толстыми очерченными бровями. Радужки были металлически-серыми и почти полностью заполняли глаза, оставляя лишь тонкие кусочки видимых белков.

– Просто ужасно очевидно, что ты наполовину нейпонец. Пони здесь иностранцев принимают в штыки. Вспомни только зебру, которая переехала в лес.

– Я родился в Кантерлоте, – пробормотал жеребец, забирая очки и пряча их в потайной карман пальто. – Трудно назвать меня иностранцем.

– Знаю дорогой. И я прослежу за тем, чтобы никто не смел судить тебя. – игриво шлёпнув его хвостом, Рарити указала на маленький столик у лестницы. – Как думаешь, сможешь сейчас что-нибудь съесть?

Жеребец сохранил непоколебимость.

«Она бы не стала звать меня сюда только для того, чтобы убить, – решил он. – К тому же… я голоден»

– Почему бы и нет, – ответил он.

Единорожка выглядела довольной.

– Садись, пожалуйста, я скоро вернусь!

Пройдя мимо него куда теснее, чем нужно, она снова исчезла во тьме. Рэй оглядывался по сторонам. Стараясь всеми силами сохранить спокойствие, он всё же сел за стол. Минутой позже, вернулась Рарити, левитируя одну тарелку перед собой, а другую удерживала на голове.

– Практика творит чудеса, – объяснила она, устраивая тарелки на столе.

Несмотря на свои опасения, Рэй не мог не признать всю аппетитность этого блюда: большой пушистый каравай, посыпанный зеленью.

– Клеверный хлеб с сахаром, мамин рецепт. Не всегда есть возможность его испечь.

– Выглядит… замечательно, – признался Рэй. – Отрадно видеть, что тебе нашлось, чем себя… занять.

– И это так, не правда ли? – Рарити улыбнулась и обмахнула себя.

Она отломила кусок своей порции и изящно откусила от него кусочек. В противовес, Рэй, откусил куда больше и тщательно изучил во рту. Но ничего необычного, что мог бы заметить сразу, в нём не было. В иной ситуации он бы назвал это блюдо вкусным.

– Знаешь, а некоторые мои дизайны становятся довольно известными в высшем обществе, – продолжила кобылка, когда жеребец проглотил. – Посему в определённых кругах меня считают эталоном моды. Мне даже поступали предложения об открытии собственной сети магазинов в Кантерлоте. Конечно, я бы никогда не отказалась от своих друзей и семьи, но это довольно лестно…

– Рарити, довольно навоза, – вернул себе холодное выражение лица Рэй, перебив модницу. – У тебя была причина пригласить меня сюда – это ясно, как то, что сено не говорит. Прекращай. – стиснул зубы агент. – Хоть раз в своей жизни скажи мне правду.

На секунду повисло молчание.

– Рэй, я скучала по тебе. – она подняла голову и печально улыбнулась. – Вот и всё. Я скучала по разговорам с тобой. Я скучала по бытию рядом с тобой. Скучала по возможности поговорить с кем-то о прошлом. Я знаю, прошло столько времени, но я надеялась…, – кобылка нервно потеребила гриву. – Надеялась, что мы могли бы…

– Начать всё сначала? Так вот в чём дело? – фыркнул жеребец в недоумении, затем разразился гневом: – К этому шла вся эта болтовня? Ужин при свечах, духи́, воспоминания, потерянный любовник вернулся? Вот как? Каких дрянных романов ты начиталась? – Рарити вздрогнула, будто её ударили, а Рэй продолжил: построенную навеки плотину в его душе прорвало. – За кого ты меня принимаешь? Думала, что я приползу к тебе обратно при первом признаке интереса? Я тебе не тупой жеребёнок, которым ты могла бы помыкать. Больше нет, – ощетинился он в негодовании. – Ты умерла для меня, Рарити. При ином раскладе, я бы пересмотрел годы твоего исчезновения. Но даже сама Эквестрия не заставит меня простить тебе твой проступок.

Единорожка уже была на волоске от того, чтобы разрыдаться. Зрелище придало Рэю некоторое удовлетворение.

– Все пони совершают ошибки, – всхлипнула она.

Жеребец невесело рассмеялся.

– Ошибка? Это так ты называешь? – прорычал он. – Беззаботно живёшь в Понивилле, оставив другим разгребать твой бардак, – это тоже ошибка? Странно, что Коппер Койл лично не расправился с тобой.

– Что? – к отчаянию в голосе Рарити приплелось непонимание. – О чём ты говоришь?

– Ты и вправду думала, что мы не знаем? – закатил глаза Рэй. – Мы получили полный отчёт по окончании дела. Или ты ожидала, что выживших там не осталось?

– Что-что? – выпрямилась в кресле кобылка. – Дорогой, это вовсе не причина того, почему я ушла. И я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– О, в самом деле? – губы Рэя скривились в усмешке. – Всё произошло во время слежки за Мафией Нектарина в Кольтифорнии, не так ли? Коппер Койл послал тебя навести справки о группе пони, работающих на мафию. А ты, как идиотка, привела их к вашей базе. Или же это было сделано намеренно? – прорычал жеребец последнюю фразу. – А когда жизнь Койла была в опасности, когда он нуждался в тебе больше всего, ты сбежала и оставила его умирать! – по окончании, Рэй стукнул копытом по столу и сел на место.

Его самого немного удивила собственная ярость.

– И не называй меня дорогим, – добавил он.

– В-всё б-было совсем н-не так! – заикаясь и дрожа всем телом, воскликнула она.

– Уж прости, если я тебе не верю. – Рэй сложил копыта на груди. – Я лично проверил все документы, и на всех стоит подпись Коппер Койла.

– Но почему… с чего бы…, – Рарити уставилась на скатерть со смесью ужаса и недоумения.

Она прикусила край копыта, задумчиво хмурясь. Вдруг она ахнула, а глаза её расширились.

– Ну, конечно! – воскликнула она. – Всё потому…, – лицо единорожки вытянулось, а голос стал режущим. – Всё потому что он не хотел, чтобы кто-то меня искал. – она грустно посмотрела на жеребца напротив, свет свечей отбрасывал тени на его лицо. – Рэй, ты жил с этой историей все эти годы? – тихо спросила Рарити.

Жеребец медленно кивнул.

– Ясно, – всхлипнула единорожка. – Тогда, полагаю, у тебя нет причин доверять мне. Но хотя бы, как старый друг, можешь выслушать мою сторону истории?

Не услышав возражений, она продолжила:

– Кое-что из сказанного тобой правда. Но есть одна важная деталь, о которой ты не знал, – Коппер Койла никогда не существовало. Он был фальшивкой, именем, которым пони называли себя иногда. – вспоминая, Рарити позволила себе слабо улыбнуться. – Этим пони был Л.

– Не может быть, – перебил её Рэй. – Л уже считается величайшим детективом в мире, а Коппер Койл почти на втором месте. Никоим образом один пони не мог быть ими обоими сразу.

Единорожка пожала плечами.

– Я тоже не поверила сначала. Но потом увидела его в работе. Он был просто чудом: блестящий, расчётливый, совершенный. А я, знаешь, была следующей в очереди на роль Сайдлайн. Случись всё по-другому, я бы была сейчас с ним, но… я была неосторожна, – она вздохнула и закрыла глаза. – Во время одного наиболее сложного дела, моё имя попало к членам Мафии Нектарина, куда я пыталась проникнуть. Но они не последовали за мной в наше укрытие, и уж конечно я не сбегала. Л верил, что у Нектарина есть свой пони в ЭБР, а посему не мог рисковать мной, через кого могли выйти на него. Вскоре он убедил меня залечь на дно куда-то, где, по его мнению, никто не станет меня искать… он отправил меня сюда.

А милая парочка, хозяева бутика, приняла меня под своё крыло. Они только переехали в этот район из Кантерлота, так что история такова, что я их дочь, Рарити, которая вернулась из отпуска на юге. Дорогая Перл вела бизнес в магазине совсем иначе, чем я, делая простые и доступные рубашки с платьями. Они были функциональными, но ограниченными в плане воображения. У неё даже была целая стена, посвящённая носкам. Представь себе, носкам! – Рарити покачала головой и хохотнула, Рэй Пейнтер остался безмолвным. – Я помогала ей, как могла, надеясь добавить щепотку стиля ансамблю. Именно тогда я вновь познала искусство шитья и потихоньку начала втягиваться в жизнь, которой живу сейчас.

В итоге, Л нашёл другой способ добраться до Нектарина и арестовал за раз всю его семейку. Я так понимаю, многие из них ещё почивают на нарах. Я бы могла спокойно вернуться к Л после этого, но… у меня появилась сестра, – единорожка улыбнулась своему воспоминанию. – Никто и не ожидал: жеребёнок в их-то возрасте, но все мы были в восторге, когда Крошка Белль появилась на свет. Тогда я и поняла, что не могу вернуться к той дикой и опасной жизни. Магнум и Перл относились ко мне, как к родной дочери, и я знала, что они не вытянут на своих плечах ещё одного жеребёнка, когда вот-вот выйдут на пенсию. А я не могла оставить… всё это, – Рарити обвела комнату плавным движением. – Я поняла, что не создана для того, чтобы всю жизнь скрываться в тени, мне хотелось делать одежду, которой бы восхищались. Дизайн – это моя жизнь.

Любой пони тебе расскажет. Когда Магнум и Перл, наконец, вышли на пенсию, они передали бутик мне, за что я им навеки благодарна. Крошка Белль иногда живёт с ними, а иногда со мной. Для неё я известна только как Рарити. С тех пор я живу в Понивилле. Я хотела официально объявить о своей отставке, но Л был очень твёрд касательно этого. Он сказал мне: «Если ты исчезла однажды, то обратного пути уже нет». Если я хотела сохранить жизнь Рарити, то Даймонд Эдж должна остаться… мёртвой, – единорожка печально склонила голову. – Конечно, я была опустошена. Я покидала столько хороших пони и… не могла с ними попрощаться. – она умоляюще уставилась на жеребца. – Ты представить себе не можешь, как я хотела поговорить с вами, хотя бы в последний раз.

Рэй медленно, саркастично, похлопал копытами.

– Прекрасный рассказ, – сказал он. – Но у тебя были годы, чтобы сочинить эту сказочку. – он наклонился вперёд. – Тогда скажи мне, если это была идея Л, спрятать тебя, почему нам всем он сказал, что ты предала его?

– Кажется, я знаю, – нервно сглотнула Рарити. – Л верил, что в ЭБР есть пони, который разыскивает меня. Если бы они знали о моём местонахождении, было бы плохо для нас обоих. Из-за способа обмена информацией, если бы ЭБР узнало, где я, тут же узнал бы и шпион. Я подумала, что буду в безопасности, если просто исчезну. Но Л сказал мне, что каковы бы ни были законы этого мира, никто из пони действительно не исчезнет, пока..., – она прикусила губу и слегка заколебалась, прежде чем продолжить: – пока остаются те, кто любит их.

– Глупости, – фыркнул Рэй.

– Возможно. Но иногда я думаю, что Л знает нас лучше, чем мы сами. – Рарити наклонилась вперёд. – Подумай. Если бы я просто перестала писать тебе или ты услышал, что я умерла, был бы ты удовлетворён?

Рэй отвернулся и стиснул зубы.

– Нет, – отрезал он, вздохнув. – Нет. Я бы не поверил, что ты исчезла. Предположил бы, что прячешься. – жеребец скривился. – Потому что я любил тебя.

– Я знаю, – кивнула кобылка. – Я говорила иногда о тебе с Л. Так он узнал о наших приключениях. Он сказал, что сама Земля говорит нам, что мы стоим друг друга.

– Нет, – уставился на неё Рэй. – Это вы двое стоите друг друга. Тебе нравится играть с чувствами, так же, как и ему. Ты такая же, как он, даже хуже. – тут он опять потупил взгляд в пол и, обдумав, добавил: – Но ты, к тому же, ещё и лгунья.

– Рэй, это чистая правда, клянусь, – настаивала Рарити. – Прости меня, я понятия не имела, что всё так обернётся. – Рэй Пейнтер упорно сохранял своё безразличное выражение лица. – Рэй, посмотри на меня. – медленно агент поднял голову и встретился с ней взглядом. – Помнишь, что я сказала тебе, прежде чем отправиться в Кольтифорнию?

– Ещё бы, – отрезал он. – Такое забудешь. Ты обещала мне, что однажды мы покинем агентство и убежим вместе. Что найдём домик в деревне, только ты и я и столько детишек, что им не будет числа. – Рэй потряс головой. – Ты всегда любила дразнить меня.

– Нет, Рэй, – сказала кобылка мягко, но отчаянно. – Я имела в виду это… каждый раз. – она наклонилась вперёд. – Рэй, посмотри на меня. Посмотри мне в глаза и скажи, что я вру. Клянусь, я на всё была готова, чтобы ещё раз увидеть тебя.

Между двумя пони повисло молчание. В конце концов, Рэй встал со стула. Маска на его лице, выплавленная из гнева и сожаления, начала трескаться.

– Думаю…, – он испустил медленный протяжный вздох. – Я не знаю. Мне нужно время, чтобы подумать.

Он пересёк комнату, сел у подножия лестницы и понурил голову. Со слабой улыбкой, Рарити следила за ним, затем потушила свечи на столе.

Именно десять минут и тридцать секунд спустя, коричневый единорог почувствовал, как кто-то садится рядом.

– Прости меня, – прошептала Рарити.

– И ты меня прости, – ещё один вздох. – Но всё же, восемь лет – слишком долгий срок, чтобы чему-то верить. – потряс головой жеребец. – Это не правильно. Многие вещи в этом мире не правильны.

– Согласна. – белый единорог подвинулся ближе. – Трудно поверить, что в этом мире осталось что-то хорошее?

Впервые за сегодняшнюю ночь Рэй Пейнтер улыбнулся.

– Нет, – ответил он. – Думаю, я могу с этим жить.

В течение нескольких минут, единороги просто сидели в тишине. Спустя некоторое время, Рарити обернулась к своему бывшему сослуживцу.

– Знаешь, – сказала она, – была и другая причина, по которой я позвала тебя сюда.

– Правда? И какая же?

– Я хотела…, – озорная улыбка заиграла на её губах, Рарити придвинулась вплотную и прошептала жеребцу на ухо: – снять с тебя эту одежду.

Мозг Рэя вырубился.

– Э-эм.

– У меня есть несколько абсолютно сказочных проектов для повседневной одежды, которые я хотела бы попробовать. Что-то стильное, но не навязчивое. Всё, что мне нужно, – это несколько примерок.

Жеребец откинулся назад и переваривал услышанное. Кто-то кинул монетку в его опустошённую копилку ума, и он рассмеялся.

– Ты не меняешься, – сказал он. – Я знаю, что ты это нарочно делаешь.

– Понятия не имею, о чём это, – ответила Рарити, сдерживая смешок.

Она собрала несколько инструментов со сцены и включила проектор, чтобы осветить её. Следуемая Рэем, Рарити занялась иголками и сантиметрами, бормоча что-то себе одежде.

– Нужно поработать над дизайном солнцезащитных очков. Возможно, ты заметил, что большинство пони здесь совсем не носят одежду, но она не настолько редкая, чтобы ты выделялся. Благоразумие не есть причина, чтобы не смотреться сказочно, верно? О, но да не будем увлекаться. Примерки! – закончила единорожка певучим голосом, левитируя за собой несколько лент и сантиметров.

Рэй Пейнтер ступил на сцену. Собрался было снимать пальто, но Рарити его остановила.

– Позволь мне. – слабое сияние магии обволокло край чёрного наряда и начало тянуть его. – Скажи мне, как там идут дела в ЭБР после моего ухода?

– Мало что изменилось. До этих нескольких месяцев жизнь была очень спокойной. Индиго Скрин умер, но не на задании, а от рогалика.

Рарити усмехнулась, продолжая тянуть его куртку. А Рэй, в свою очередь, пытался сконцентрироваться на рассказе, а не на том факте, что великолепная единорожка раздевает его.

– Черри Эль ушла в отставку, чтобы провести время с мужем. Теперь она живёт в Мэйнхеттене, ещё и с двумя жеребятами. Во всём остальном никаких изменений.

Он затаил дыхание, когда его тело освободилось от одежды. Рарити аккуратно сложила её и положила на ближайший стул.

– А ты? Ты, похоже, в своей стихии. Швейное дело – это и всё, чем ты занимаешься?

– Так и было поначалу, – призналась кобылка. – Когда я поселилась здесь, то думала, что время приключений для меня иссякло. Но потом здесь появилась Твайлайт Спаркл, вернулась Найтмер Мун, и я стала носителем Элементы Щедрости.

– Ты Рарити? Та самая Рарити? – залепетал жеребец.

– Не суетись, пожалуйста, – покраснела кобылка. – Здесь так никто себя не ведёт.

– Да я… я в восторге, – моргнул Рэй Пейнтер. – Истории об Элементах Гармонии легендарны даже для нас. У Шторм Сикера даже есть команда, которая теперь проходит учения дружбы раз в месяц из-за тебя. Только в Кантерлоте я встретил три семьи, которые назвали своих дочерей Рарити. Меньшего от Даймонд Эдж не стоило и ожидать, – усмехнулся он. – С этого и стоило начать, глупышка.

Рарити промолчала, затем рассмеялась.

– Да, наверное, стоило. – галстук Рэя присоединился к куртке. – Прости. Порой об этом очень просто забыть.

– Не могу представить, как. – тут он указал вниз. – Рубашку тоже снимать или…

– Давай я. – к его удивлению, кобылка наклонилась вперёд и, вместо того, чтобы использовать магию, расстёгивала пуговицы ртом.

С каждой новой пуговицей она касалась губами шерсти на его груди, а изо рта жеребца вырвался едва слышный крик.

– Д-даймонд…

Белый единорог поднял взгляд.

– Да, любовь моя?

Оба пони замерли. Слова встряли между ними, заполняя нарастающее молчание. Она не хотела этого говорить, и он это знал, но то, как они вырвались, казалось… естественным. Верно.

– Я… я тут думал, – прокашлялся агент, осознав, как же близко были их лица, – совсем не скажешь, что прошло восемь лет. Трудно сказать, что ты изменилась.

Рарити на мгновение не проронила ни слова, чтобы обдумать это.

– Ты прав. В основном, ты всё тот же. – она положила передние копыта на сцену, выпрямляясь перед единорогом. – Немного огрубел по краям, но всё же это ты, – зарделась она. – Всё такой же статный.

– Ты прекрасна, как всегда. – голос Рэя смягчился, Рарити чувствовала его горячее дыхание на своих губах. – Всё та же моя блестящая Даймонд.

– Всё тот же мой сияющий Рэй.

Медленно наши двое наклонились навстречу друг другу, а Рарити закрыла глаза.

– Сестра?

Единороги отскочили друг от друга, кусая губы и тревожно оглянувшись.

– Крошка Белль! – воскликнула Рарити, переключившись в режим большой сестрёнки. – Почему ты не в постели?

– Я услышала шум и не могла заснуть. – сонный мозг жеребёнка, похоже, совсем не понимал сцену перед глазами.

Она выглядела старше, чем ожидал Рэй: кончик рога доставал её сестрице до подбородка, но всё же в ней сохранилась некая детская невинность

– Можно мне стакан воды?

– Конечно, дорогая, – белая кобылка молнией метнулась на кухню и вернулась с полным стаканом.

Младшая сестра смотрела на странного жеребца на сцене, который неловко улыбался.

– Крошка Белль, это Элиас Хилл, старый друг из Хуфингтона. Он приехал не несколько дней в Понивилль.

Рэй Пейнтер кивнул, про себя удивляясь, как расстёгнутая рубашка выглядит более уместно в данной ситуации, чем совсем ничего.

– Рад встрече с вами, маленькая мисс.

Выражение лица малышки стало озадаченным, когда осознание происходящего стало заполнять её голову. Она только открыла рот, как Рарити поспешно перебила её.

– Уже поздно. Не пора ли тебе вернуться в постель, а? – она обернулась к Рэю с извиняющимся взглядом, пока отводила маленькую сестрёнку вверх по лестнице.

Когда она вернулась, то обнаружила Рэя на краю сцены, тот снял рубашку, сложил её и положил на верхушку стопки.

– Знаешь, как бы ни было приятно услышать своё старое имя, тебе стоит привыкнуть звать меня Рарити. Особенно в присутствии Крошки Белль, – вздохнула Рарити. – Похоже, завтра меня ждёт длинный разговор с ней. О нас. И я не знаю, как много ей рассказать.

– Всё будет хорошо, – Рэй Пейнтер сошёл со сцены и нежно уткнулся носом в шею кобылки. – Знаешь, если у тебя когда-нибудь будут жеребята, ты станешь отличной матерью… Рарити.

Белый единорог улыбнулся.

– Наверное, когда всё это закончится… Элиас Хилл. – после небольшой паузы, она разразилась хохотом. – Ты понимаешь, что теперь намертво прикован к этому глупому имени, пока находишься в Понивилле? А я всегда говорила: «Придумай что-нибудь получше». Ну-с, надеюсь, ты счастлив.

– Очень, – улыбнулся агент и без малейших колебаний подарил кобылке своей мечты поцелуй, на который она со всей страстью ответила.

---

«Дорогая Принцесса Луна,

Сайдлайн благополучно прибыла в Понивилль. Она следит за всем, но никогда ничего не говорит. Это… честно говоря, немного жутко. Но пони, похоже, чувствуют себя лучше, зная, что она здесь.

За последние несколько дней, мне несколько раз приходили сообщения о «пони в чёрном», разгуливающих по улицам Понивилля. А так же поступали жалобы от некоторых пони, которым казалось, что за ними следят. Это агенты Киры? Стоит ли нам беспокоится?

Ваша покорная служанка,

Романа»

Развязка

Даже если вы не являетесь владельцем Тетради Смерти, действие будет таким же, если вы впишете имя пони, лицо которого вам известно.

– Маскарад? – взволнованно подскочила Пинки. – Это как раз то, о чём я подумала, Твайлайт!

– Здорово! – ответила, единорожка всеми силами стараясь разделить энтузиазм подруги.

Они заняли пространство верхних этажей дома розовой пони, где уже покоился очень длинный список гостей.

– У меня тонна идей, и я с радостью помогу тебе, чем смогу.

– Это так здорово! – кудряшка, наконец, подпрыгнула до потолка. – Большое спасибо за предложение помочь мне. С моим ноу-хау и твоей режиссурой мы превратим это в величайшую из всех вечеринок!

– Мне совсем не в тягость, – сказала Твайлайт. – Я просто подумала, раз уж Спайк всегда слишком занят с Колгейт, чтобы помогать в библиотеке, то есть прекрасная возможность выбраться оттуда и заняться чем-нибудь ещё.

Наши двое улыбнулись друг другу. Волшебница достала Тетрадь Жизни и открыла её на той странице, где была закладка.

– Перво-наперво, местоположение. Ты ещё уверена, что хочешь пригласить как можно больше пони? – Пинки с энтузиазмом кивнула. – Ну, Понивилль гораздо больше, чем был в прошлом году, так что, даже если мы пригласим только взрослых, всё равно будем иметь несколько сотен тел. Ни библиотека, ни «Сахарный уголок» стольких в себе не вместит. В таком случае, – она подняла копыто, когда подруга уж поникла духом, – как насчёт ратуши?

– А мы сможем это сделать? – расширились глаза пони-вечеринки.

– Абсолютно. – Твайлайт показала в Тетради Жизни несколько нарисованных ею фигур. – Я уже обсудила эту идею с мэром, и она заинтересована в возможности. Если мы дадим ей два дня, чтобы навести там порядок, то, по её словам, мы сможем использовать пространство, как нам заблагорассудится. – розовая пони практически гудела от волнения. – Конечно, будет всё ещё немного тесно, так что нужно как-то уменьшить цифры. Как ты относишься к алкоголю?

– Что? – замерла Пинки в недоумении. – Выпивон? В последний раз, когда мы устроили подобное, ты перевернула всё вв…

– Не волнуйся, Пинки, больше этого не повторится, – перебила её волшебница, зардевшись. – Я прослежу, чтобы никто не переусердствовал. Просто это для того, чтобы все поняли, что вечеринка для взрослых, поэтому меньше юных пони будет занимать пространство. Кроме того, Давенпорт может нам подсобить.

В городе, где пони предпочитали бражным напиткам сладкие, дела коричневого пони в «Пиво, Перья и Диваны» шли никудышно. В то время как у мошенника Давенпорта резко обострились чувства спроса и предложения.

– И, кажется, мы договорились больше не обсуждать День рождения ЭпплДжек.

– Ну… если ты уверена, Твайлайт. – снизу донёсся громкий звук: «Динь», и кудряшка-пони взмыла на несколько футов в воздух. – Кексики готовы! – крикнула она и неким образом развернулась в воздухе, нырнув в дверной проход, ведущий к лестнице.

Чародейка улыбнулась, тень пробежала по её лицу, и невидимый посторонним глазам компаньон сдрейфовал с потолка.

– Ты и впрямь не хочешь, чтобы дети присутствовали на этой вечеринке? – спросил Синигами.

– Нет, конечно же, нет, – Твайлайт встала и окинула взглядом неубранную комнату. – Я не хочу, чтобы кто-то из них увидел то, что произойдёт.

– Так у тебя есть план. – Бюк попытался приземлиться, но для его огромной статуры не нашлось места достаточного пространства, тогда он завис над постелью Пинки Пай. – На вечеринке, да? Смело. Только не будет ли выглядеть подозрительно происшествие на организованной тобой вечеринке?

– Не волнуйся, Бюк. Я отдам большую часть работы по организации вечеринки Пинки Пай. Так что никоим образом я не буду выглядеть причастной. – она подбежала к комоду розовой подруги и принялась рыться в содержимом. – Эта вечеринка станет кульминацией всего, что я узнала за прошедшую неделю. Наконец-то я получу некоторые результаты. И никоим образом Л этого не увидит – это я гарантирую. – из ящика она достала несколько маленьких розовых драгоценных камней: осно́вные записывающие кристаллы, которыми пользовалась Пинки Пай в своих первых пробах съёмки фильма. – Я всегда говорила, что у неё их слишком много, – пробормотала волшебница, пряча пару из этих кристаллов в седельную сумку.

– А ты точно всё продумала?

– Ты мне не доверяешь, Бюк? – спросила Твайлайт, поддразнив бога смерти. – К тому же, у меня уйма времени, чтобы выработать план на случай, если я что-то упустила. Даже с моей помощью Пинки Пай не сможет устроить такое мероприятие за одну ночь. Думаю, со всеми планировками, расходами, украшениями, приглашениями и объёмом выпечки я буду нужна ей, по меньшей мере, неделю.

---

Через три дня вечеринка была готова. Бесчисленные складные столы и охладители напитков заполонили мэрию во второй половине дня вместе с горой конфет и выпечки. Гости начали прибывать, когда на Понивилль потихоньку стала опускаться тьма, сначала поодиночке-по двое, а вскоре и большими группами. Рэй Пейнтер выжидающе смотрел на процессию с противоположной стороны площади. Он не мог отсюда что-либо разглядеть, но и не мог подвергать себя риску быть обнаруженным, идя туда в одиночку. Нужен был план.

Когда наступила ночь, и число прибывающих стало сокращаться, Рэй для себя решил, что больше не может ждать. Он вышел из куста, за которым скрывался, и быстро зашагал к большому зданию, где столкнулся с пони, которую просто не заметил.

– Простите, мэм.

– Простите, сэр, – одновременно с ним сказала другая пони.

Тут они оба замерли.

– Рэй?

– Сёрчлайт? – посмотрели друг на друга агенты, по безмолвному соглашению они нырнули обратно в переулок, из которого вышла кобылка. – Что ты здесь делаешь?

– Моя цель на вечеринке. Твоя, полагаю, тоже, – жёлтый единорог раздражённо тряхнул гривой. – Надеюсь, никто этого не видел.

– Вы двое, можете потише? – прошипел некто третий. – Мы тут, вообще-то, под прикрытием! – из-за угла в конце переулка появилась одна голова, затем другая. – Серьёзно, мы прождали десять минут, ожидая, чтоб кто-то из вас пошёл первым.

– Златоглаз? – Рэй задумался на мгновение и, вздохнув, затем посмотрел вверх. – Крафт? Флэш? И вы здесь?

Повисла пауза, пара пегасов спрыгнула с крыши и бесшумно приземлилась.

– Незачем так кричать, – пробормотал наибольший из двух. – Из-за тебя у нас могут быть неприятности.

Златоглаз и его напарник вошли в переулок, завершая сей маленький круг. Два земных пони, два пегаса и два единорога: Златоглаз и Кольт Фелпс, Остер Крафт и Аврора Флэш, Рэй Пейнтер и Сёрчлайт. Шторм Сикер ласково называл эту группу Элементы Секретности (про себя, каждый из этих пони считал, что босс слегка одержим Элементами). К лицу Рэя подкралась улыбка.

– Похоже, вся банда в сборе.

– Ты хотел сказать: «Сборище собралось», – изморено пролепетала Сёрчлайт. – Все вместе мы уязвимы. Если наш разговор заметят, то незаметным никто из нас уже не будет.

– Думаешь, стоит разделиться? – спросила Аврора. – Если будем просто ходить вокруг да около, то, глядишь, подоспеем к концу вечеринки.

– Нет-нет, – подал голос Кольт Фелпс, он и Аврора были на несколько лет младше остальных, а посему выступали против авторитета старших. – Всё получится. Группа, прибывшая на вечеринку, привлекает меньше внимания, чем одиночка. Я говорю: «Мы идём вместе, а разделяемся внутри».

– Плохая идея. – ткнула Сёрчлайт в направлении постера на улице. – Это шпионская вечеринка, помнишь? Потому что эта розовая пони неким образом сложила два и два, тем самым поняв, что мы здесь. – Рэй Пейнтер старался сохранить бесстрастие на лице. – Они знают это и будут искать нас. Мы не можем рисковать.

– Нет, как раз часть про шпионов убережёт нас от опасности, – ответил Кольт Фелпс. – А знаешь, почему? Потому что все будут одеты, как секретные агенты. Мы будем там, как рыбы в воде. Ну, кроме тебя, Рэй. – повисла короткая пауза. – Что с твоим нарядом?

Все взгляды направились на него, отчего коричневый жеребец покрылся румянцем. Все остальные были в стандартных тёмных пальто и галстуках, а он – в простой серой рубашке-поло. Рарити сказала, что она очень подходит его глазам, даже немного разочаровалась, когда он решил оставить свои солнечные очки.

– Я, эм… подумал, что пора сменить имидж.

– Хм, а тебе идёт.

– Спасибо.

– Итак, голосуем? – в воздух быстро взметнулись копыта, решение идти группой набрало четыре против двух. – Потрясно. Рэй, время?

– Почти восемь.

– Прекрасно, пошли.

Маленькая группа медленно пошла по городской площади. Златоглаз шёл рядом с Рэем, завистливо осматривая его новый наряд.

– Это хорошая рубаха, – подметил он. – Похоже, высокого качества. Где ты её достал?

– Эм…

---

– Только между нами, Рэй, – умоляла Рарити. – Пожалуйста, я знаю, как много это будет означать для них, но ты не говори никому, пока не будет безопасно.

– А разве уже не безопасно?

– Нет, моя любовь. Нет, пока Кира не пойман. До тех пор мы не можем быть в безопасности. – она умоляюще посмотрела на него. – Давай сохраним это в секрете ещё немного. Для меня.

---

– Я скажу тебе позже. – Златоглаз нахмурился, но давить на него не стал.

Впереди них, Кольт Фелпс подошёл к двери и, глубоко вздохнув, толкнул её. Группа вошла внутрь.

– СЮРПРИЗ!

Шестеро агентов замерли. Зажёгся свет, освещая всю комнату. Главный зал был битком набит пони, все в чёрном, все улыбаются и взгляды всех прикованы к ним. Сёрчлайт толкнула Кольта в плечо.

– А я тебе говорила, – прошипела она.

– Я не виноват… ай.

Розовая кудряшка подскочила к ним.

– Добро пожаловать в Понивилль! – прощебетала она.

В отличие от остальных, у неё не было костюма, но по непонятной причине на голове присутствовали фальшивые кошачьи ушки, а на лице – приклеенные усики.

– Вот ваши бейджики!

---

– Именные таблички? – спросила озадаченно Пинки Пай. – Но раньше они нам были не нужны.

– Верно, Пинки, – ответила Твайлайт, не отрываясь от своих записей. – Но если это совмещение приветственной вечеринки и маскарада, то как иначе новоприбывшие узнают кого-нибудь, если все будут в костюмах?

– Ну, конечно! А ты голова, Твайлайт!

---

Группа впопыхах написала фальшивые имена, а пони-вечеринка продолжила болтать.

– Я видела, как вы, ребята, крадётесь куда-то повсюду, и подумала: «Вау!». Какие шикарные наряды! А затем поняла, что никогда вас прежде не видела, а ведь знаю всех и каждого в Понивилле! А поскольку вас я не знаю, значит, вы новенькие! Но я не могу более устраивать вечеринки всякий раз, когда в городе появляется новичок, иначе пришлось бы готовить по четыре или пять вечеринок в день! Даже я не могу этого сделать, и это так расстроило меня, что я не смогу сделать вечеринку именно для вас, ведь это будет несправедливо! Но потом я узнала, что вы секретные агенты и просто почувствовала, что должна устроить суперскую Шпионскую Вечеринку Пинки Пай только для вас, потому что это самое невероятное происшествие в моей жизни!

«Прошу, не произноси моё имя, не произноси моё имя, не произноси моё имя»

– Привет, Рэй!

«Чёрт!»

Рэй Пейнтер сделал шаг вперёд, игнорируя ненавистные взгляды от своих коллег.

– Здравствуйте, мисс… Пинки, верно?

– Ты вспомнил! – розовая пони радостно похлопала копытами.

Сёрчлайт и остальные воспользовались моментом и разбежались во все стороны, оставляя коллегу наедине с кудрявой кобылкой.

– А ты что собой представляешь?

– Я Розовая Пантера, дурачок! Р-р-р! – Пинки Пай выгнулась дугой подобно кошке и хихикнула, но в ответ получила лишь пустой взгляд. – Тут что, никто не смотрит фильмы, кроме меня? Ох, но ты же не в своём костюме! Что с ним случилось? Он бы прекрасно подошёл для шпионской вечеринки.

– Эм… я просто пытаюсь получше смешаться, – последние два слова Рэй сказал шёпотом. – Знаешь, если я не буду выделяться, то никто и не узнает, что я был здесь.

– Не волнуйся, глупыш. Вот почему я прихватила с собой это! – из ниоткуда она достала огромный мешок. – Это запасной костюм. На всякий случай!

Агент с осторожностью вскрыл мешок. Внутри были чёрная шляпа, галстук на клипсе, комично большая шпионская гарнитура и зачем-то плащ. Он просчитал варианты, пожал плечами и принялся надевать на себя аксессуары. Чтобы установить пластиковый коммуникатор на голове, ему нужно было снять очки, что, естественно, привлекло внимание Пинки Пай.

– Оу, миленько. Как у тебя так получается с глазами?

Рэй Пейнтер вздохнул.

– Они всегда были такими. Я наполовину нейпонец, вот и всё.

– Ты из Нейпонии? Ещё и шпион…, – кудряшка присела, бешено вращая шестерёнки в голове. – Так ты…, – прошептала она, – …ты ниндзя?

Челюсть агента отпала.

– Что? Я… кто?

– О, боже мой! – ахнула Пинки, схватив копытами голову. – Я забыла! Ты не должен говорить мне, что ты ниндзя, иначе это будет нарушение вашего кодекса!

– Чт… Я… Я не ниндзя! И даже никогда не был в Нейпонии!

Пинки Пай низко поклонилась и подмигнула.

– Не волнуйтесь, мастер. Я прикрою вас. Эй, народ! – крикнула она, ускакивая прочь. – Новый план! Теперь это вечеринка ниндзя!

Оправившись, Рэй побрёл прочь, чтобы окинуть критическим глазом остальную часть комнаты. Куда бы он ни глянул, везде видел море чёрных костюмов и шляп-котелков, включая нескольких кобылок, носящих соблазнительные коктейльные платья. Середина комнаты была заполонена танцорами, дрыгающимися под незамысловатый ритм, а болтуны-пегасы зависли над головами. Один пони без костюма с кьютимаркой-фруктами топтался у стола с напитками, наполняя большой стакан дешёвой выпивкой. Но где же…

– Здравствуй, Рэй Пейнтер.

Агент обернулся, но никто даже не смотрел в его сторону.

– Кто здесь? – прошипел он.

– Слушай меня внимательно, Рэй Пейнтер, и не шуми. Это важно, – голос чуть потрескивал, и жеребец догадался, что исходит он из наушника.

«Но это же игрушка! Ведь так?»

– Скажи мне, ты видишь большого коричневого пегаса за колонной слева от тебя?

С нарастающим беспокойством, Рэй повернулся в указанном направлении. Там, в самой тихой части комнаты, и вправду стоял, прислонившись к стене, большой мускулистый жеребец с длинной, прикрывающей глаза, чёлкой.

– Да, я его вижу.

– Подойди ближе и продолжай следить. – Рэй сделал несколько неуверенных шагов, а неизвестный продолжил вещать.

Низкое качество связи в сочетании с шумом вокруг делали голос приглушённым, невозможным для идентификации.

– Его зовут Хупс. Две недели назад его арестовали в Клаудсдейле за изнасилование. Несмотря на показания жертвы, суд решил, что в деле недостаточно вещественных доказательств, чтобы предъявить ему обвинение. Его освободили десять дней назад, и он немедля бежал в Понивилль, спасаясь от самосуда семьи девочки.

---

«Хупс, сердечный приступ.

Входит в мэрию Понивилля в 19:45 и становится у юго-западной стены. В 20:05 он тихо умирает от сердечного приступа, не привлекая к себе внимания»

---

Жеребец кашлянул, затем его ноги подкосились, и он медленно сполз на пол. Со стороны казалось, будто он, налакавшись, уснул. Глаза Рэя расширились, а затем сузились.

– Кира.

– Теперь улицы Понивилля чуть более безопасны, не думаешь?

– Ты чудовище.

Твайлайт Спаркл хихикнула. Она не могла поверить тому, как же замечательно всё проходит. Волшебница краем глаза следила за агентом ЭБР, незаметная благодаря собственному тёмному костюму и чёрным очкам. Ранее она извлекла из угла собственного стратоскрина маленький чип и установила его в наушник коммуникатора, настроив его на ту же магическую частоту, что и у записывающего кристалла, который сейчас был у неё. Аналогичные настройки микрофона позволяли агенту говорить, отвечая на второй чип, скрытый в её ухе. Затем она подменила гарнитуру в одном из мешков Пинки Пай, а ничего не подозревавшая кобылка доставила её прямо к нему. Твайлайт поднесла бокал пунша к губам, шепча в кристалл, приклеенный на внутренней стороне:

– Теперь, когда ты знаешь, кто я, вот как мы поступим. Ты знаешь, что я могу убить кого угодно и когда угодно. На остаток вечера считай себя моим заложником. Если ты неким образом намекнёшь кому-то, что я говорю с тобой, то я убью его/её, а затем и тебя. Ну, а если этого покажется мало…, – неосознанно для себя волшебница злобно ухмыльнулась, – то я убью и твою подружку.

Воздух застрял к Рэя в горле. Он нырнул за ближайший столб, стараясь скрыться от громких звуков вечеринки.

– Откуда ты знаешь о ней? – выпалил он, прежде чем сам это понял.

«Прекрасно»

– Никаких вопросов, Рэй. Одно лишнее слово – и твоя возлюбленная, Рарити, умрёт. Это понятно?

Агент стиснул зубы.

«Он не знает её имени», – осознал он, и толика облегчения наполнила его.

– Да, – проворчал он.

– Хорошо. Вот мой первый вопрос. Если откажешься отвечать или же я заподозрю тебя во лжи, то начну убивать всех вокруг, пока ты не ответишь, – хихикнула Твайлайт. – Ты знаешь имена и лица всех агентов, находящихся в Понивилле?

– Нет, – отчасти это было правдой: Златоглаз в команде всего несколько месяцев, и он не знал наверняка, имя это настоящее или же псевдоним.

Рэй прикусил губу, молясь, что Кира не заметил в его голосе эту маленькую деталь.

– Очень хорошо. – в голосе неизвестного не было ни единой нотки разочарования, а Рэй вовремя закрыл рот на замок, чтобы подавить вздох облегчения. – Ты знаешь имя и лицо своего начальника?

Тут уж не отвертишься.

– Да, – неохотно согласился он.

– Хорошо. – Твайлайт прервалась, чтобы улыбнуться проходящему мимо жеребцу, затем вернулась к напитку. – Под столом с напитками справа от тебя ты найдёшь пустую именную табличку. Напиши на ней полное имя своего начальника и оставь под столом. Если напишешь фальшивое имя, я узнаю сразу.

Со всей возможной ненавязчивостью, Рэй Пейнтер подошёл к столику с напитками. Надеясь, что никто не смотрит, он подобрался ближе и нырнул под скатерть. И, конечно же, выброшенный бейджик лежал у одной из ножек вместе с видавшим виды карандашом.

«Что за игру ты ведёшь, Кира? – вопрошал агент, подняв именную табличку и перевернув её. – Отчёты показали, что ему нужно имя и лицо, чтобы убить. Но что он собирается делать с одним лишь именем? Тем не менее, похоже, у меня нет выбора»

Он подобрал карандаш и написал на бейдже:
«Шторм Сикер»

«Простите, Босс», – образ круглолицего пегаса возник в его голове, но агент заставил себя не проявлять никаких признаков волнения.

– Сделано, – прошептал он в микрофон.

– Хорошо. Теперь покинь здание через главный вход. Ни с кем не разговаривай. Кафе прямо через дорогу открыто. Войди внутрь и жди в дальнем углу. В десять часов можешь уйти. – последовала пауза. – Было приятно иметь дело с тобой, Рэй Пейнтер.

На сей раз, жеребец не удостоил его ответом. Вместо этого, он встал и по прямой линии направился к двери, глядя перед собой.

---

Час прошёл очень медленно.

---

Рарити надула губки. Она нетерпеливо постучала копытом по полу, скользя глазами по меню перед ней уже в десятый раз.

– Есть проблема, мадам? – спросил официант.

– Нет, никаких проблем, – сказала Рарити сквозь зубы. – Уверена, он придёт буквально через несколько минут.

Хорте Кузи́н (англ. «Horte Cuisine») кивнул и скорчил недовольную гримасу, но это уже по пути прочь от столика.

Кроме шеф-повара, он и Рарити были единственными пони в ресторане: практически все остальные были на празднике в городской ратуше. Официант понял, что застрял здесь, пока этот суетливый единорог не покинет заведение. И как долго она собирается ждать, вырядившись так, будто собралась на Гала? Ещё час? Или дольше?

Рарити вздохнула. Она прикусила губу и ещё раз взглянула на часы, перебирая в голове слова, сказанные ею прошлой ночью. Рэй ведь понял, что она имела в виду сегодняшний день, не так ли? Поскольку остальные пони на вечеринке, это была единственная ночь, когда они могли вместе пообедать, как нормальная пара. Он обещал, что придёт. Обещал.

Было уже девять часов, а условились они на восемь. В ЭБР говорили, что единственный веский повод опоздать на целый час – это смерть в семье, в частности, твоей. Новички воспринимали это на первых порах как шутку. Более опытные же следовали правилу неукоснительно. Опыт показал, что, если ответственный пони не появился где-то, то это означает только одно.

– Прошу тебя, Рэй, – прошептала Рарити, крепко стиснув зубы.

Она всеми силами удерживала это надутое выражение лица, отказываясь выказать в присутствии официанта свой страх. Внутри же шестерёнки вращались так быстро, что «механизм» в любой момент готов был взорваться.

«Ты знаешь, что произошло, – издевался над ней внутренний голос. – Знала, насколько это рискованно. Видела, как легко Кира расправился с Карамэлом. А что если он подозревал, что Рэй преследует его…»

Часы пробили девять.

В мгновение ока Рарити спрыгнула со своего места и выбежала на улицу, оставив позади себя негодующего официанта.

---

Магией Твайлайт достала из-под стола тот самый бейджик, спрятанный ею ранее, и сунула его в карман пальто. Она посмотрела на часы: девять часов. Почти пробил час второго этапа.

– Не думаешь, что с тебя уже хватит?

Волшебница навострила уши. В своём порыве подобрать именную табличку она оторвала взгляд от пони, за которым должна была следить. Она обернулась к источнику звука и увидела обеспокоенную Колгейт в войлочной шляпе рядом с Берри Панч, которая нетвёрдо стояла на ногах у стола с алкогольными напитками.

– Я в порядке, – невнятно пробормотала фиолетовая кобылка. – Просто немножечко навеселе, вот и всё. – она икнула, затем на её лице появилась глупая улыбка. – Не хочешь выпить, милашка?

Твайлайт подошла к ним.

– Давай мы отведём тебя домой, – сказала она мягко пьяной пони. – Уже поздно. Позволь нам помочь тебе.

– Твайлайт права. – одобрительно улыбнулась Колгейт. – Давай отведём тебя в постель.

Берри Панч оживилась при упоминании слова «постель».

– А мне нравится, – пробормотала она, делая неустойчивый шаг вперёд.

Колгейт позволила ей положить голову на своё плечо, а фиолетовая пони прислонилась к ней более интимным образом, чем ей бы хотелось.

– Отведи меня в постель, милашка. – Твайлайт шагнула вперёд, желая помочь, но Берри Панч злобно рыкнула на неё: – Отвали! Она моя!

Колгейт нахмурилась, затем окрасилась в ярко-красный.

– Я не это имела в…

– Ну же, Колги. – Берри обхватила передней ногой шею подруги. – Пошли в постель. У меня есть столько… – икнула она, – столько всего, что я хочу показать тебе.

– Ну, гм… э-э, – неловко улыбнулась синяя пони.

Твайлайт вновь попыталась подойти ближе:

– Уверена, что не нужна помощь?

– Думаю… нет. – сместилась Колгейт и сделала шаг вперёд. – Чем скорее мы доставим её домой, тем меньше бардака она тут учудит, – эту фразу она сказала гораздо тише. – Но всё равно спасибо, Твайлайт.

Волшебница помахала им на прощание, затем выругалась. Она так надеялась на неминуемый обморок Берри Панч, как на весомое оправдание, чтобы покинуть вечеринку. Тайком вернуться будет легко, но вот её внезапное исчезновение будет выглядеть подозрительно.

«Ну же, Твайлайт, думай! – она отчаянно оглянулась вокруг, время истекало. – Никто не заметит, если я исчезну на минуточку. Нужен только какой-нибудь отвл…

– Время ниндзя!

На мгновение чародейку ослепила загадочная вспышка, затем комната погрузилась в темноту. Когда вновь появился свет, в центре зала появилась импровизированная сцена, на которой Пинки Пай в костюме ниндзя неистово сражалась с невидимыми противниками.

– Вы готовы к вечеринке ниндзя? – закричала она.

«То, что надо»

Оу-у-у-у-у-у…

В долине Нейпонии,

Когда беда произойдёт,

Сквозь и дым, и тень, и историю,

Отряд ниндзя к вам придёт!

Во тьме ночной эти пони-тени,

Вернут всё на свои места!

Им по плечу, что захотите,

Не победить их никогда!

Ниндзя! Мастера ниндзюцу!

Ниндзя! Они придут за тобой!

Ниндзя! Величайшие пони!

Ниндзя, ниндзя, ниндзя, ниндзя!

Пинки Пай развернулась вокруг своей оси, размахивая метловищем, как мечом. Крошечные кристаллы на сцене мерцали вокруг неё, бросая в воздух изображения фигур в чёрном. Она запела быстрее, повествуя историю, которую крошечные фигуры разыгрывали вокруг неё.

Сто миллиардов лет назад, когда царила динотопия,

Король ниндзя восстал из грязи и занял свой законный трон!

Он подарил миру ниндзюцу и вернул мир в Нейпонию,

А так же он придумал кексы – его наследие живо!

Стихия огня и сила ста одолели самураев,

А разумы всех пони взметнулись в небеса!

Он разорвал их, раскромсал, просто застал врасплох!

Столько потрясности увидеть никто никогда не мог!

Ниндзя по всей Нейпонии, но не увидишь их вовек,

Покуда не ступит ужасный зверь, не прилетит судного дня машина!

Что же до ниндзя-короля, тоже он остался с нами,

Летал по миру десять раз, вчера же приземлился! Да!

Ниндзя! Мастера ниндзюцу!

Ниндзя! Они придут за тобой!

Ниндзя! Величайшие пони!

Ниндзя, ниндзя, ниндзя, ниндзя!

Мир сотрясается, лишь молвят они!

Лазерные лучи пускают из глаз!

Невероятные боевые команды!

Когда цвет лотоса наполнил воздух,

Враги же берегитесь!

Не избежать вам их атак,

Их сюрикенов и дымовых гранат!

После этих слов розовая пони достала из потайного кармана чёрный шарик и подняла его высоко над головой. Почувствовав свой шанс, Твайлайт сконцентрировалась на крошечной сфере и послала магический импульс как раз в тот момент, когда пони в чёрном бросила её на пол. Вместо ожидаемого маленького клубка дыма, шар испустил густой чёрный дым, мгновенно заполнивший комнату. Пони вокруг закашлялись, давясь едким смрадом, пока группа пегасов не создала восходящий поток, прогнавший дым в окна. В переполохе никто не заметил, как Твайлайт Спаркл испарилась.

– Гм… упс, – застенчиво улыбнулась Пинки Пай, затем вернулась обратно к песне.

Пираты, роботы, драконы!

Гигантская моль и светящаяся слизь!

Щупальца и всё, что пресмыкается,

Ниндзя вам скажут: «Ваша жизнь прекращается»!

Ниндзя! Мастера ниндзюцу!

Ниндзя! Они придут за тобой!

Ниндзя! Величайшие пони!

Ниндзя, ниндзя, ниндзя, ниндзя!

---

Снаружи Твайлайт раздражённо топталась на месте, периодически поглядывая на часы.

– Ну же, ну же… – смотрела она на дорогу, ведущую в сторону Кантерлота, пристально вглядываясь в темноту. – Он не может опоздать, не может…

Яркая вспышка, последовавший за ней выброс энергии, чуть не сбивший единорога с ног, – и в центре площади материализовался изумлённый толстый синий пегас. Волшебница выпрямилась и выругалась, молясь, что пение Пинки Пай заглушило звук его появления.

«Междугородняя телепортация? Да чтоб тебя! Кантерлот не так уж далеко. Я была уверена, что предоставила ему достаточно времени, чтобы добраться сюда самому».

Твайлайт заприметила жировые складки, трясущиеся на лице пони, когда он осматривался. Затем снова… Шторм Сикер радостно улыбнулся при появлении волшебницы. Он вытащил конверт из-под крыла и бросил на землю перед собой.

– Мне нужно доставить это моей команде, – сказал он, затаив дыхание, со слегка маниакальным взглядом. – Думаю, они в опасности. Я должен предупредить их.

– Я передам это им, – успокоила его Твайлайт. – Вы проделали хорошую работу. Теперь можете идти.

Пегас постоял ещё минуту, будто пытался подобрать слова, затем резко развернулся и побежал в сторону Вечнозелёного леса.

– Прощай… – Твайлайт достала бейджик из кармана. – Шторм Сикер, ты сделал свою работу. Уверена, все твои агенты гордятся тобой.

Она сняла непрочное пластиковое покрытие с бумаги, являя свету заранее записанную инструкцию:

«Шторм Сикер, нападение мантикоры.

В 21:05 появляется в Понивилле с досье на всех агентов ЭБР, присутствующих в Понивилле. Он отдаёт их первому встречному пурпурному единорогу, затем убегает в Вечнозелёный лес, где его пожирает дикая мантикора»

Основа этой именной таблички была сделана из листика Тетради Смерти. Когда Рэй Пейнтер вписал недостающее имя, то неосознанно активировал Тетрадь и подписал своему боссу смертный приговор. Твайлайт слабо улыбнулась, когда пухлый пегас исчез вдали. Это оставило странное чувство в её животе, на котором она старалась не заострять внимание. Она вскрыла конверт и достала оттуда маленькую пачку бумаг, при этом отступив в тень ратуши. Изображение ярко окрашенного пегаса улыбнулось ей с первой страницы.

– Простите, мои маленькие пони. – Твайлайт нежно погладила копытом стопку бумаг. – Вы не сделали ничего плохого. Знаю, вы просто делаете свою работу, пытаясь всеми силами защитить Эквестрию. Но сейчас Эквестрии нужна я, а не вы. Пока вы охотитесь за мной, благодаря законным полномочиям пони вроде Хупса и Шарп Стара продолжат беспечно разгуливать по улицам, – вздохнула она, доставая Тетрадь Жизни и карандаш из кармана пальто. – В моём идеальном мире не будет никакой необходимости в ЭБР. А знаете, почему? – она раскрыла блокнот и с чувством мрачного завершения начала писать. – Потому что, когда я закончу своё великое дело, в этом мире более не будет места преступлениям.

Закончив, Твайлайт сложила бумаги в Тетрадь Жизни и закрыла её. Она закрыла глаза и, во вспышке света, вновь появилась в мэрии.

---

(личный совет: во время прочтения данного фрагмента сюжета вместе с небольшими флэшбеками, прослушайте тему «Low of Solipsism»)

Час спустя, Рарити бродила по улицам Понивилля, одинокая и совершенно несчастная. Рэя не было ни на вечеринке, ни где-либо ещё, где она искала. Она была уставшей и голодной, а её платье безнадёжно испортилось от пыли городских дорог. После долгих бесцельных скитаний она в конце концов вновь оказалась на ступеньках ратуши, в которой полным ходом продолжалась вечеринка Пинки Пай. Она взглянула на ближайшую часовую башню: уже почти десять. Крошка Белль будет допрашивать, где она была. Рарити вздохнула. Пора идти домой. Не остаётся ничего большего, кроме как надеяться.

---

«Аврора Флэш, сердечный приступ.

Безболезненно умирает ровно в 22:00»

---

Рэй Пейнтер решил, что с него довольно. Было почти десять часов. Достаточно близко, как он решил. В конце концов, следуя инструкциям злодея, он наверняка только прибавил число убитых пони. Никоим образом Кира не мог продолжить следить за ним, и разница в пару минут не имеет существенной разницы. Он встал и потянулся, разминая затёкшие после двухчасового сидения конечности. Затем отодвинул кресло и вышел из кафе, скрывшись в тёмных улицах.

---

«Остер Крафт, сердечный приступ.

Безболезненно умирает ровно в 22:00»

---

Рарити остановилась. Краем уха она услышала, как дверь со скрипом отворилась позади неё. Она обернулась, едва смея обманываться надеждой. И всё же…

Вот он! Эта серая рубашка, которую она сделала только для него, эти солнечные очки и по какой-то причине плащ, но да не суть.

– Элиас? – безмолвно произнесла она, а её глаза расширились.

В одно мгновение страх и волнение, верховодившие ею в этот вечер, покинули её. Она побежала, совершенно не обращая внимания на окружающих.

– Элиас!

---

«Кольт Фелпс, сердечный приступ.

Безболезненно умирает ровно в 22:00»

---

– Элиас!

Рэй Пейнтер остановился, приподняв очки, чтобы вглядеться во тьму. Знакомый белый единорог в вечернем платье мчался к нему с улыбкой на лице, яркой, как само солнце.

– Рарити?

---

«Златоглаз, сердечный приступ.

Безболезненно умирает ровно в 22:00»

---

Не важно, что он пропустил ужин. Не важно, что они жили в разных мирах. Не важно, что он носил эту глупую тёмную одежду даже ночью. Рарити галопом сократила расстояние между ними, поднимаясь, чтобы обнять своего жеребца. Он был в безопасности. Они вместе. Вот что имело значение.

---

«Сёрчлайт, сердечный приступ.

Безболезненно умирает ровно в 22:00»

---

Агент улыбнулся, когда кобылка его мечты встала, чтобы обвить копытами его шею, все беды этой ночи мгновенно забылись. Тепло заполнило его сердце. А где-то вдалеке часы пробили ещё один час.

---

«Рэй Пейнтер, сердечный приступ.

В 20:00 входит в здание мэрии Понивилля в своей серой рубахе-поло и принимает костюм, который ему дадут. Он говорит только тогда, когда к нему обращаются, на все вопросы отвечает честно. По указанию, он покидает вечеринку и ждёт в кафе через дорогу.

Безболезненно умирает ровно в 22:00»

---

Жеребец закрыл глаза и бесшумно упал на землю, а копыта Рарити поймали только воздух.

Время замерло.

– Рэй?

Из ратуши донёсся треск, затем другой: два пегаса шлёпнулись на пол. Музыка остановилась. Затем начались крики. Но Рарити их не слышала. Она упала на колени и нежно прижалась к жеребцу.

– Рэй, вставай.

Тело по-прежнему лежало неподвижно.

Рарити не могла дышать. Весь тот страх, которым она была одержима прежде, вернулся к ней сторицей.

– Рэй…? – она держала копытами его лицо и засыпала его крошечными, отчаянными поцелуями. – Нет, нет-нет-нет. Ты не можешь уйти. Нам столько ещё нужно сделать. – лицо жеребца было безмятежно, глаза закрыты, тихое довольство застыло на его лике. – Я сделала для тебя костюм, Крошка Белль хочет встретиться с тобой вновь и… и…, – она издала несвойственный для себя всхлип, слёзы подступили к её глазам. – И когда всё это закончится, мы найдём милый маленький домик в деревне, только ты и я, и у нас будет столько детей, сколько сможем посчитать. П-помнишь? – ответа не последовало. – Помнишь, когда я сказала тебе это? Всякий раз я имела в виду это. Я люблю тебя, Рэй Пейнтер. – её дыхание превратилось в хрипящие вздохи, а из горла вырвались горькие рыдания. – Ты не можешь у-умереть! – закричала она, пиная его в грудь. – Ты не можешь бросить меня! Ты обещал! Ты о-обещал!

Рарити закинула голову назад и взвыла, бессловесный крик смешался с другими криками и воплями, эхом грохотавшими в ночи. Когда испуганные пони посыпали на улицу, белая кобылка была сметена приливом перепуганных тел.

---

Колгейт нервно посмотрела через маленькое окошко в двери своего кабинета. Полицейский участок был почти полон, причём почти тем же количеством пони, что и в первый день своей работы. Они были напуганы и сердиты. Синяя пони нервно сглотнула, пытаясь успокоить себя.

– Не знаю, смогу ли я, – прошептала она.

Спайк легонько толкнул локтем её ногу.

– Я с тобой, Колгейт, – сказал он успокоительно.

Сайдлайн кивком поддакнула дракону, но, в своей обычной манере, не проронила ни слова.

– Хорошо, – вздохнула Колгейт. – Лучше, если мы просто покончим с этим.

Дверь распахнулась, взоры всех обратились к троице, вышедшей из офиса. Колгейт выглядела бледной, а голос её дрогнул:

– В-внимание всем. – в комнате воцарилась тишина. – Как всем вам известно, прошлой ночью несколько пони внезапно умерли во время вечеринки Пинки Пай. Медсестра Рэдхарт подтвердила, что все они испытали сердечный приступ в одно и то же время. По-моему, вне всякого сомнения, это работа Киры. Одно из…, – тут она кашлянула, пытаясь унять дрожь в голосе. – Одно из тел было идентифицировано как Хупс, недавний эмигрант из Клаудсдейла. Других мы не смогли опознать до этого момента. – она показала свиток с тёмно-синей печатью принцессы Луны. – Похоже, Пинки Пай не шутила про них как про служителей правительства. Шестеро других пони, умерших на вечеринке, были агентами ЭБР, посланными из Кантерлота, чтобы изучить возможных подозреваемых в расследовании дела Киры.

Вздохи пронеслись по всей комнате, когда осознание происходящего заполнило умы присутствующих.

– Так вот почему один из них преследовал меня! – крикнула молодая кобылка в переднем ряду, тем самым давая зелёный свет приливу гнева и страшного крика.

– Но они все умерли! Все!

– А что с полицией Понивилля? Они что, не доверяют нам?

– Все мы теперь в опасности!

– Ужас! Ужас!

Колгейт подняла копыто, чтобы призвать к тишине, да это почти не возымело эффекта.

– Почему нам не сказали?

– Никто не сможет противостоять Кире!

– Если Кантерлот не может защитить нас, тогда кто?

Пронзительный свист наполнил воздух, и это заставило окончательно умолкнуть собравшихся пони. К всеобщему удивлению, звук издала Сайдлайн, которая поклоном извинилась и жестом передала слово Колгейт. Синяя пони несколько раз моргнула, затем повернулась вновь к толпе.

– Уверена, у всех нас куча вопросов. Все мы злы и разочарованы тем, что ЭБР действовало у нас за спинами, и ужасно видеть, что случилось с агентами. Я не собираюсь говорить вам: «Не бойтесь». Даже мне сейчас страшно. Но нужно принять действительность – для этого мы здесь сегодня собрались.

Факт в том, что целями Киры теперь являются не только преступники. Любой, кто пытается найти его либо же встать на его пути, сейчас в зоне риска. К сожалению, к таковым относимся и мы. – Колгейт осмотрела комнату, никто не осмеливался взглянуть ей в глаза. – Но я не сдаюсь! – сказала она окрепшим голосом. – Не важно, кто что думал о Кире до сегодняшнего дня, нет с ним компромисса. Это не правосудие, а убийство. И убийство шестерых хороших пони, которые защищали невинных и верно служили Эквестрии. Лично я предпочту умереть, чем стану сидеть, сложа копыта, и позволю их убийце безнаказанно разгуливать по улицам. И, не смотря на всю опасность, я надеюсь, что кто-нибудь из вас присоединится ко мне в этом стремлении.

Полицейская глубоко вздохнула, надеясь, что смогла донести до них всё, что хотела.

– Понимаю, что это не просто. Подумайте о вашей семье, друзьях и тех, кто будет по вам скучать, если вы исчезнете. Если вы сейчас уйдёте, никто не станет думать о вас хуже. Но если вы готовы поставить на кон свою жизнь в игре под названием «Бравое дело», присоединяйтесь, и мы вместе заставим Киру ответить за свои грехи. Решать вам.

Около двадцати секунд в полицейском участке зависла тишина. Пони спокойно стояли, взвешивая все «За» и «Против». Затем одна кобылка вздохнула, легонько кивнула Колгейт и шустро покинула здание. За ней последовал другой пони, потом ещё один. Колгейт наклонила голову и закрыла глаза. Звук копыт становился всё громче и громче, прошла минута, пока пони тихонько покинули здание. Когда всё стихло, она открыла глаза и застонала. Где минуту назад стояла почти сотня пони, теперь же осталось трое.

– Прекрасно. Просто прекрасно. – синяя кобылка подошла к трио добровольцев и вздохнула. – Рэйнбоу Дэш, почему я не удивлена?

– Хах, – радужная кобылка гордо выпятила грудь. – Мне плевать на опасность. Ни за что на свете я не брошу своих друзей.

– Это хорошо. Думаю, нет смысла тут что-то говорить. – Рэйнбоу кивнула, а Колгейт подошла к следующему пони. – Удивительно, что ты ещё здесь, Дерпи Хувс. Разве тебе не надо позаботиться о малышке Динки?

Пони-почтальон стукнула себя несколько раз по голове, чтобы заставить взгляд сфокусироваться. Когда, вместо этого, глаза ещё сильнее разъехались в стороны, она сдалась и натянула наиболее серьёзное выражение лица.

– Малютка-маффин с Кэрот Топ, – сказала она, стараясь говорить коротко. – Я остаюсь.

– Уверена? – пыталась улыбнуться Колгейт. – Она очень расстроится, если ты погибнешь. Лучше вернись к ней.

Дерпи открыла рот, затем медленно закрыла.

– Я остаюсь, – лаконично ответила она.

– Ну, если ты уверена. – вздохнула Колгейт и подошла к последнему добровольцу. – И… прости, я не знаю, как тебя зовут.

– Линки.

Это была небесно-голубая земная пони с белой гривой, свёрнутой кудряшками прямо над её глазами. А её знаком отличия пара сцепленных подков.

– Всё в порядке. Обычно, никто не замечает меня. – покраснела она. – С тех пор, как Грин Грейпс переехал в Эпплузу, у меня никогда не было слишком… То есть…

– Всё в порядке. – положила Колгейт копыто на её плечо. – Мы рады, что ты с нами. – она развернулась в сторону офиса. – К сожалению, в команде расследования осталось четверо. Возможно, это и к лучшему. Мы не могли многого сделать, пока нас было в десятки раз больше, так что я серьёзно сомневаюсь, что и теперь Кира оценит нас как угрозу.

– Эй. – толкнул Спайк ногу Колгейт. – Нас пятеро. У тебя ведь есть я, забыла?

– Спасибо, Спайк, – улыбнулась Колгейт. – Но уверен ли ты в этом? Разве Твайлайт не будет по тебе скучать?

– Не-а, некоторое время всё у неё будет в порядке. С библиотекой она справится и без меня. К тому же, это мой королевский долг, помнишь? Я не могу отказать принцессам.

Колгейт прикусила губу. Похоже, дракону и в голову не пришло, что его жизнь в опасности, либо же он не до конца осознавал происходящее: судя по его разглагольствованиям, он всё-таки ещё малыш. Когда имеешь объём жизни в несколько сотен лет, смерть всегда кажется чем-то абстрактным и далёким. Но, как бы ей не хотелось это признавать, он был нужен им. Без указаний принцесс, они бы летели вслепую.

– Хорошо, нас пятеро, – признала она. – Но всё же…

– Вообще-то, шестеро.

Все присутствующие переглянулись, затем один за другим повернулись к Сайдлайн. Первой заговорила Рэйнбоу Дэш:

– Она что…

– Заговорила? Ой, нет. Это было бы ужасным нарушением её обязанностей. – пони в капюшоне показала собравшимся маленькую коробочку на цепочке. – Нет, мои маленькие пони. Я решил, что пришёл час нам поговорить.

– Я знаю этот голос. – Колгейт сделала шаг вперёд. – Л? Это вы?

– Верно.

– В самом деле? – расширились глаза Спайка и он начал учащённо дышать. – Я ваш большой поклонник!

Голос из коробки, из-за искажений похожий на шелест бумаги, усмехнулся.

– Да, да, оставим это на потом. А у нас есть работа, – вздохнул Л. – Оценка ситуации Колгейт совершенно точна. Просто оставаясь здесь, вы все ставите себя под угрозу. То, что вы, не смотря на это, остались, говорит мне о силе вашего чувства справедливости. Надеюсь, я могу довериться каждому из вас.

– Погоди-ка. – нахмурилась Рэйнбоу Дэш. – Мы рискуем своими жизнями, а ты сидишь себе в безопасности и уюте в своей маленькой… где ты там прячешься! Легко тебе раздавать приказы, когда ты не подставляешь свою голову под гильотину!

Линки была ошеломлена:

– Рэйнбоу! Ты не можешь так разговаривать с Л!

– Почему нет? – отрезала голубая кобылка. – Мне плевать на твою так называемую репутацию. Откуда нам знать, что ты тот, за кого себя выдаешь? Может, ты Кира и пытаешься одурачить нас!

Группа умолкла.

– Я согласна, – высказалась Дерпи. – Коробки страшные. Коробки – не лицо. Трудно доверять пони, у которых коробки вместо лица.

– Она права, – медленно сказала Колгейт, тяжело раздумывая. – Л, всё зашло слишком далеко. Если вы хотите, чтобы мы доверяли вам, если мы собираемся работать вместе единой командой, нам нужно лично поговорить с вами. Почему бы вам не прийти в участок и не встретиться со всеми?

Последовала пауза.

– Что ж, ладно, – сказал Л. – Я подготовился к такому повороту. Необходимые меры уже приняты. Тем не менее, не я присоединюсь к вам в вашем маленьком участке, а вы придёте ко мне. Думаю, вы найдёте моё рабочее пространство чуть более… благоустроенным, чем ваше. – голос опять усмехнулся. – Сайдлайн, отведи этих пони к главному входу. Не волнуйся, они все проверены. – пони в капюшоне кивнула и жестом приказала следовать за ней. – Конец связи. До скорой встречи, мои маленькие пони.

Раздался треск, и более из голосовой коробки не донеслось ни звука. Немедля Сайдлайн выскочила на улицу, оставив нашу маленькую группу в оцепенении.

– Ну, думаю, придётся следовать за ней, – сказала Колгейт. – В противном случае, выбор невелик.

– Можем ли мы доверять ему? – спросила Дерпи Хувс. – Коробки страшные. Мне не нравится эта коробка.

– Я доверяю Л, – заговорила Линки. – Целиком и полностью.

Она последовала за Сайдлайн наружу. Один за другим, последовали и остальные.

---

«Дорогая Принцесса Селестия,

Прошлой ночью я помогла своей хорошей подруге, Пинки Пай, устроить особую вечеринку-сюрприз для всего Понивилля. Мы получили массу удовольствия, подготавливая её, и я очень горжусь тем, что у нас получилось. Я узнала, что иногда вещи, которые кажутся лучшими, могут превратиться в катастрофу. Порой знакомый тебе пони делает что-то настолько хорошо, что ты воспринимаешь его деяния как должные. Однако важно ценить усилия, которые твой друг прикладывает во что-то, что делает ради тебя, и верить, что более опытный пони знает, что делает. К сожалению, на этом хорошие вести у меня заканчиваются.

Как вы, возможно, слышали, к концу вечеринки шесть незнакомцев были убиты Кирой. А сегодня я узнала, что они были агентами Эквестрийского Бюро Расследований. Хуже того, я узнала одного из них. За прошедшую неделю я видела, как он следит за мной. Это вы приставили его ко мне, Принцесса? Мне больно, что вы не доверяете мне.

Ваша преданная ученица,

Твайлайт Спаркл»

Восстановление

Вы можете написать причину и/или подробности смерти до того как впишете имя. Не забудьте, что его надо вписывать до причины. У вас есть примерно 19 дней (по календарю пони) чтобы это сделать.

Четверо пони и дракон тихо следовали за Сайдлайн по улицам Понивилля. Причём шла она намеренно окольными путями и десятой дорогой, избегая главных улиц.

– Я не поняла, – прошептала Рэйнбоу Дэш, бросая подозрительные взгляды на пони в плаще. – Л мог показать нам себя в любое время. Почему он тянул резину до этого момента?

– Не знаю, Дэш, – шёпотом ответила Колгейт, она возглавляла их небольшую группу и несла Спайка на спине. – Может… может, Л ожидал чего-то подобного. Может, это входило в его планы.

– Хочешь сказать, что он хотел смерти всех этих агентов? – спросила Линки с округлёнными глазами.

– Не думаю. Но, похоже, он знал, что группа рано или поздно распадётся, и только преданные делу пони останутся.

– Я есть хочу, – пожаловалась замыкавшая шествие Дерпи.

Среди них вновь воцарилась тишина, когда группа вошла в парк Понивилля. Несмотря на стремительное расширение города, этот участок земли остался практически неприкосновенным, а прекрасный зелёный ковёр луга по-прежнему был популярной детской площадкой и местом для пикника. Парк был совершенно пуст. Несмотря на ярко сияющее солнце, температура медленно снижалась, и красные пятачки стали всё более заметны на близлежащих деревьях.

– Л где-то здесь? Этого не может быть. – нахмурилась Колгейт и посмотрела через плечо. – Спайк, ты ведь отправлял письма Л, верно? Значит должен знать, где он живёт.

– Нет, я просто оставлял их под деревом здесь, и всякий раз, когда возвращался, их уже не было. Вон под теми деревьями. – дракон указал в направлении движения Сайдлайн.

Они смотрели, как Сайдлайн подошла к крошечной роще и остановилась посередине. Она осмотрелась и дважды топнула. Мгновение ничего не происходило, затем, с тихим щелчком, возник замаскированный люк, открывший лестницу, ведущую вниз, в темноту. Пони в капюшоне бережно пошла вниз. Поколебавшись, Колгейт последовала за ней в неизвестность. Как только Дерпи сделала первые шаги, дверь позади бесшумно закрылась, оставляя группу в почти кромешной тьме.

К счастью, лестница была не слишком длинная, и вскоре, ведомые неизвестной пони, полицейские оказались у железной двери. Сайдлайн отчеканила точную комбинацию ударов по гладкой поверхности – с другой стороны послышался щелчок. Дверь со скрипом отворилась, являя большую квадратную комнату. Яркие огни освещали четыре сияющие белые стены, каждая со своей собственной подобной дверью, ведущей в другую часть объекта. Столы и столики, заваленные бумагами, выстроились вдоль стен наряду бесчисленными стратоскринами всех размеров, захватившими любое доступное пространство.

Но наиболее странным зрелищем, однако, была несколько приподнятая платформа в самом центре комнаты: чудовищных размеров конструкция, напоминающая куб с трёх пони в длину и в ширину. Каждая поверхность представляла собой серию деревянных брусков с нанизанными на них бусинами, включая не имеющие числа кнопки, рычаги и пружины. Схожие структуры заполняли внутренность машины и как результат образовывали сплетение стоек, шестерёнок и ремней. Верхние края были усеяны мелкими розовыми кристаллами, и каждый направлен в сторону одного из стратоскринов, разбросанных по всей комнате. Большие же фиолетовые кристаллы сверкали где-то изнутри сего хаотичного интерьера.

– Вау.

– Невероятно…

– Я есть хочу.

– Это называется вычислитель.

Наша группа подпрыгнула от неожиданного вторжения постороннего голоса. Статный серый единорог, мягко улыбаясь, вышел из-за огромного устройства. Он выглядел на несколько лет старше, чем любой из присутствующих, с грубым серьёзным лицом и прямой чёрной гривой, распадающейся по сторонам перед его рогом. На его шее был галстук-бабочка, а одет он был в стильный клетчатый пиджак, полы которого заканчивались там, где начинался знак отличия, две пары восьмёрок.

– Вычислитель модель номер пять, вообще-то, – продолжил он, поглаживая копытом угол устройства. – Некоторым известен как Аналитическая Машина. Он был изобретён принцессой Луной вскоре после её возвращения в Эквестрию, а недавно обновлён с помощью совместимых кристаллов. Эта машина может производить вычисления в тысячу раз быстрее, чем любое другое устройство на базе древесины, включая графики, диаграммы и измерения вероятности. Существует всего двадцать таких крошек, а ещё меньше – пони, которым под силу с ними управиться. Конкретно эта модель была лично предоставлена Принцессой в обмен на согласие в расследовании дела Киры. Она была телепортирована на этот объект по кусочкам и собрана моими собственными копытами. – он ласково прижался к краю устройства. – Я зову её Минти.

Колгейт нервно сглотнула и сделала шаг вперёд.

– Ч-что это за место?

– Не многие нынче помнят, но во времена гражданской войны, тысячу лет назад, Понивилль был первой линией обороны земных пони против господства единорогов. Город был полностью разрушен, и не столь давно восстановлен. А этот бункер так и остался в тайне на случай, если тайная база в Понивилле когда-нибудь понадобится. В целом, как-то так. – взгляд единорога изучил каждого из присутствующих, его улыбка медленно стёрлась. – Значит, вы единственные оставшиеся из верных. Хм, а ты несколько… моложе, чем я ожидал.

Губа Колгейт дрогнула. Единорожка низко поклонилась.

– Сэр, клянусь служить вам и Эквестрии как…

– ОмойБогЛЯвашсамыйбольшойфанатужепрочёлвсевашикнигиМогуяпопроситьвашавтограф? – Спайк соскочил со спины Колгейт и встал на колени перед ошарашенным единорогом с широкими и сияющими восхищением глазами.

– Л? Я? – фыркнул серый пони. – Увольте. Меня зовут Джаз. Я прибыл из Кантерлота ассистировать Л, управляясь с вычислителем. А ваш так называемый легендарный детектив вон там. – указал он куда-то в сторону.

Все одновременно повернули головы в указанном направлении. Пока они с напряжённым вниманием внимали словам Джаза, другая пони вошла в комнату с левой стороны и присела за один из столов, принявшись строчить что-то на бумаге. Её уши навострились при звуке собственного имени, и она повернулась к группе.

Кресло, в котором сидела Л, было чудом само по себе. Не имея четырёх ножек, оно располагалось на центральной колонне, что позволяло сидению вращаться в любом направлении. А эту возможность обеспечивали пять стержней на дне, заканчивающихся поворотным колесом. Но ещё более странным было то, как эта пони сидела на этом хитроумном изобретении. Вместо привычной позы сидя на крупе, она развалилась в кресле, позволив своим задним ногам болтаться внизу, а её позвоночник под невозможным, казалось бы, углом соприкасался со спинкой. Положение выглядело болезненным, но мятно-зелёная единорожка не выдавала ни единого признака дискомфорта, осматривая группу.

Повисло неловкое молчание. Л просто смотрела, сохраняя пустое выражение лица в ожидании, пока кто-то не подаст голос. Группу охватила смесь удивления и растерянности, даже Рэйнбоу Дэш, ранее готовой рвать и метать, было трудно подобрать слова. В конце концов, Колгейт поднялась и шагнула к сидящему детективу.

– Гм… здравствуйте, – пробормотала она.

Ударив в грязь лицом перед не тем пони, единорожка боялась произнести лишнее слово.

– Я Колгейт. Это большая…

– Я знаю, кто ты, – перебила её Л.

Голос зелёной единорожки был удивительно мягок по сравнению с суровой статикой голосовой коробки, но отнюдь из него не исчезли ни авторитет, ни общая уверенность.

– Вопрос в том, кто ещё в Понивилле знает, кто ты. – каждого из группы она окинула тяжёлым взглядом, оставив возможность понять это по-своему, затем обратила взор на Сайдлайн. – Бон-Бон, всё в порядке. Все эти пони проверены. Здесь тебе незачем скрываться.

После некоторого колебания, загадочная кобылка откинула капюшон, являя миловидную кремовую земную пони с полосатой гривой розового и синего цветов.

– Как пожелаешь, – пробормотала она, запинаясь после нескольких недель вынужденного молчания.

Прежде чем кто-либо мог среагировать, она выбежала из комнаты через выход слева от Л. Детектив одарила пробегающую пони улыбкой.

– Не обращайте внимания на Бон-Бон, – сказала Л. – Это её работа: заботиться обо мне.

– Ты девушка, – пропищала Дерпи, озвучив то, что было у всех на уме.

– Верно. А это вас удивляет? – Л игриво развернулась в кресле. – Относиться ко мне, как к мужчине, – это просто традиция. За экраном Л всегда мужчина. А под капюшоном Сайдлайн – женщина. Так всегда и было.

– Так эм…, – Спайк продолжал стоять на коленях перед раздражённым Джазом, затем неловко встал, разочарование исказило его лицо, – ты не настоящий, то есть, не первый Л?

Единорог стрельнул в дракона холодным взглядом:

– А я выгляжу так, будто мне двенадцать тысяч лет?

– Эм… нет.

Л обернулась в кресле. Вернулась Бон-Бон , уже без плаща, бережно удерживая в зубах держатель с мороженым.

– А, спасибо. – единорожка магией взяла один из рожков и осторожно лизнула немалый ванильный шарик на вершине.

Рэйнбоу Дэш раздражённо стукнула копытом об пол.

– Всё так же думаю, что ты фальшивка, – тихо сказала она. – Ты совсем не похожа на детектива.

– Внешность бывает обманчива. – Л повернулась боком, давая возможность увидеть незамеченную Рэйнбоу Дэш кьютимарку: золотой струнный инструмент. – На первый взгляд, этот знак причисляет меня к музыкантам и не более. Тем не менее, в каждом знаке отличия есть неочевидный смысл. Он представляет собой не только физическую возможность или цель, но так же и необходимые таланты для выполнения этой цели. Как игра на лире требует плавности, концентрации и точности, так те же самые качества необходимы мне для игры с пони ради собственного блага.

То же относится и ко всем нам. Хоть это и не очевидно, но все мы в конечном итоге попадаем туда, где находят своё место наши таланты. Взять Бон-Бон, – Л потрепала кремовый бочок земной пони, на котором были изображены три конфеты, заставив кобылку покрыться румянцем. – Её работа – покрывать всё сахаром и заворачивать для безопасности. – затем детектив указала на Джаза, который так и остался стоять у вычислителя с каменным выражением лица. – Работа Джаза – обращать внимание на мелкие детали и заботиться о том, чтобы всё происходило в правильном порядке.

– П-постой… ты можешь взглянуть на кьютимарку и сказать в чём её секрет, какие скрытые таланты у её носителя? – Рэйнбоу Дэш, похоже, немного воспрянула духом. – Это довольно круто.

– Есть немного. – мятный единорог наклонился немного вперёд и посмотрел Колгейт прямо в глаза, несколько пугающий эффект ослаб, когда Л лизнула ещё раз своё тающее мороженое. – Колгейт, твоя задача в том, чтобы следить за временем, а вместе с тем следить за другими; поддерживать порядок, сохранять бдительность, чтобы сохранить мир и бороться против хаоса. За тобой остаётся фальшивое имя, и ты продолжишь исполнять свои обязанности в этом месте. С нетерпением жду работы напрямую с тобой.

– Д-да, сэр! Мэм! Абсолютно! – синяя единорожка гордо выпрямилась и резко отсалютовала своему руководителю, её тревога быстро сменилась возбуждением.

Затем Л обернулась к Линки, которая за всё это время не издала ни звука.

– Линки, твоя работа – делать небольшие, но чрезвычайно важные связи между, казалось бы, совершенно несовместимыми вещами. Оставаться незамеченной при любых обстоятельствах – твоё благо и проклятие. Ты возьмёшь себе имя Локет, будешь моими глазами и ушами в Понивилле.

– Спасибо, Л, – пробормотала Локет, Колгейт показалось странным её спокойствие, но единорожка виду не подала.

– Дерпи Хувс. – серая почтальонша с пристальным вниманием посмотрела на Л, по крайней мере, половина её лица. – Твоя работа – высоко взлетать, чтобы отвлечь внимание, когда это необходимо, и смотреть на ситуации под тебе лишь доступными углами. Ради твоей безопасности, ты возьмёшь себе имя Дитзи Ду и продолжишь доставлять письма с посылками, зорко следя за любыми подозрительными происшествиями. Я уже говорила с твоим начальником относительно этого изменения, и необходимые меры были приняты.

Новоявленная Дитзи Ду кивнула, однако, ум её был явно не здесь:

– Я голодная.

– Кухня в той стороне, – Л едва закончила, как пегаска метнулась в указанном направлении, оставив за собой облако пыли.

Рэйнбоу скакала с одного копыта на другое:

– Оу-оу, я следующая! И какой же мой особый талант? Молниеносное мышление? Или молниеносное расследование? А может молниеносная поимка плохих парней?

Л несколько раз посмотрела на синюю кобылку сверху вниз.

– А ты… Спайк, – она резко повернулась к маленькому дракону, оставив летунью застывшей в недоумении. – Ты провёл всю свою жизнь, помогая другим. В настоящее время, во время кризиса, твои навыки будут весьма полезны. И я прошу тебя быть вместе со мной, как и был с теми, кто нуждался в тебе.

– Да, мэм! – отсалютовал Спайк, копируя Колгейт.

Что-то в нём твердило, что он должен быть более взволнован: всё-таки он мечтал об этом моменте с тех пор, как увлёкся детективными историями. Но что-то не нравилось ему в том, как именно это сказала единорожка: будто он даже не помощник, а аксессуар.

– Эй! – синяя кобылка помахала копытом, привлекая к себе внимание. – А что насчёт меня?

– Рэйнбоу Дэш, – Л смотрела на пегаску несколько томительных секунд, – твоя задача – очень быстро летать.

Повисла короткая пауза.

– И всё?

– Больше мне нечего сказать, – пожала плечами Л. – Благодаря твоим выходкам, все пони знают, кто ты, так что в твоём случае нет необходимости в кодовом имени.

Дэш выпустила продолговатый вздох.

– И всё же ты фальшивка, – пробормотала она.

– Что касается меня, – заключила Л, – я всё время буду здесь. Попрошу вас продолжить обращаться ко мне, как к мужчине, и не описывать никому мою внешность, даже тем, кому вы доверяете. А в пределах объекта всё же можете звать меня… Харпи Кордс.

– Это ваше настоящее имя? – ахнул Спайк.

– Нет. – единорожка откусила кусочек своего мороженого, которое уже начало таять. – А сейчас я предлагаю вам всем пойти поесть. У нас впереди долгий день, и вам нужно заправиться. Ради вашей безопасности, вы поживёте пока здесь. Жилищная зона от вас слева, а столовая – справа. Бон-Бон покажет вам путь.

Без лишних слов Л вернулась к своей работе, всё чаще облизывая капающий рожок. Бон-Бон молча жестом пригласила собравшихся идти за ней прочь из комнаты вниз по широкому проходу на кухню.

Вдали от Л и в состоянии проанализировать произошедшее, группу захлестнула смесь эмоций. Здесь были удивление и волнение, но так же страх и смятение: зелёная единорожка настолько отличалась от ожидаемого, что было трудно представить её легендой. Что-то в ней тревожило их. В конце концов, забавно представить пони с таким количеством странностей… но как, вообще, можно так жить?

Колгейт, не замедляя шаг, подошла к Бон-Бон.

– Она всегда такая? – почти прошептала синяя единорожка.

– Какая «такая»?

– Ну, знаешь… Прямая, самоуверенная и социально… странная.

– О, нет-нет, – улыбаясь, покачала головой земная пони. – Мисс Харпи очень эмоциональная пони.

– Правда? Я бы не догадалась.

– То-то же. О Боже, – Бон-Бон замерла у входа на кухню, приложив копыто ко рту. Остальные столпились позади неё, замерев от увиденного погрома.

Некогда безукоризненная и невероятно функциональная кухня стала сродни зоне бедствия. Сами масштабы того, что было учинено за столь короткий промежуток времени, были ошеломляющими, чего никогда не видывал ни один смертный пони. На вершине чудовищной башни из крошек, пустых коробок и наполовину съеденных овощей восседала косоглазая пегаска, бодро жуя морковку и, казалось, совершенно не обращала внимания на хаос вокруг себя. Что-то липкое капнула на плечо Бон-Бон, и она, дрожа всем телом, подняла голову вверх.

«Пресвятая Селестия, и как она…»
− Дитзи, ты что тут натворила?
− Опустошила ваш холодильник.

---

Цокот копыт эхом пронёсся по королевскому дворцу, причём слышно было, небось, на другом конце Кантерлота. Селестия буквально разрывала воздух перед собой по пути к Лунной Башне, с расправленными крыльями и пылающей яростью в глазах. Она со скрипом остановилась у пары больших чёрных дверей и ворвалась туда с криком:
− ЛУ-У-У-У-У-НА-А-А-А-А!

В то время как комната Селестии была большой и витиеватой, опочивальня сестры была ей противоположна. Чёрные каменные стены, без единого окна, не оставляли места ни для чего, кроме полуночно-чёрной кровати, построенной для аликорна размером вроде Селестии, но в данный момент на ней умещался более компактный обитатель. Из океана одеял и мягких подушек показалась голова лунной принцессы.
− А?

Селестия неистово носилась по комнате, махая письмом перед лицом сестры и кромсая своим голосом воздух в пух и прах.
− Ты использовала личные ресурсы ЭБР, чтобы шпионить за моими подданными? – прорычала она.
− Что? – Луна подняла копыто, чтобы защитить глаза от режущего света, исходящего снаружи. – Тия, ещё только полдень…
− Послушай меня, сестрёнка. – Селестия положила передние копыта на кровать, возвышаясь тем самым над младшей сестрой. – Программы, созданные нами, служат для того, чтобы защищать пони, а не угнетать их. ЭБР не твоя игрушка, чтобы творить с ними, что тебе вздумается. Ты никогда-никогда больше не используешь их, чтобы шпионить за моими маленькими пони. – Селестия опустила ближе лицо к Луне и сердито фыркнула: − Это тебе ясно?

В своём полусонном состоянии лунная принцесса могла лишь кивнуть.
− Хорошо. – Селестия сошла с кровати и сложила крылья, вроде бы немного успокоилась. – Надеюсь, нам не придётся возвращаться к этой теме.

Без лишних слов, она развернулась и пошла прочь, попутно хлопнув двойными дверьми, да так, по всей башне пронеслась дрожь. Луна, моргнула, пытаясь понять, что произошло.
− Они и мои маленькие пони, Тия, − пробормотала она, натягивая на голову одеяло. – Хочу, чтобы ты помнила об этом.

---

Как только команда расследования спасла уцелевшую еду, выбрала себе комнаты и вымыла Дитзи, всех вновь созвали в главную комнату. Теперь же здесь царила атмосфера более неформальная, чем раньше. Бон-Бон, в частности, чувствовала себя более комфортно в присутствии «гостей». Отряд собрался в тесный круг за столиком, расположенным рядом с вычислителем, с Л во главе. Бон-Бон стояла рядом с Л, а Джаз расположился подальше от неё и поближе к своей обожаемой машине. Л покончила с мисочкой арахиса, затем передала её Бон-Бон и обратилась к группе:
− Ну-с, можем начинать?

Сидящая прямо напротив неё, Колгейт кивнула:
− Давайте. Расскажите, в чём ваш план.

Детектив потянулась и начала свою речь:
− Вот что мы знаем. Вчера, как раз незадолго до девяти часов вечера, пегас Шторм Сикер, главарь расследования ЭБР, заказал срочную телепортацию из Кантерлота в Понивилль. С тех пор он пропал без вести, предположительно мёртв. Многие из его папок в кабинете были в беспорядке, и пропал ряд важных файлов. Смею верить, что, как ни печально, Шторм Сикер был подконтролен Кире, и его использовали, чтобы доставить убийце имена агентов.
− Постой-ка, − вмешалась Рэйнбоу Дэш. – Хочешь сказать, что Кира теперь может управлять пони?
− Верно. Мы знаем, что Кира может влиять на время и способ смерти своих жертв, как и подсознательно контролировать их поведение. Точные пределы этой силы на данный момент неизвестны.
− Почему нам об этом не сообщили? – нахмурилась Колгейт.
− Кира проводил эксперименты над заключёнными, изменяя их времена и способы смерти. Очевидно, чтобы проверить, что он может, а что нет. Чтобы результаты этих экспериментов не попали к нему, все записи о необычном поведении заключённых были уничтожены. Кроме меня, принцессы Луны и ещё нескольких пони, ни одна живая душа не была осведомлена об этих экспериментах. – лицо Л потемнело. – Что меня и беспокоит, ведь, смею верить, Кира бы даже не пытался подчинить себе Шторм Сикера, если он посчитал, что его эксперименты провалились. Следовательно, Кира – это некто, у кого есть доступ к той же информации, что есть у меня. Это странно, но таким образом мы можем значительно снизить круг поиска.

Дитзи Ду подняла копыто.
− Да, Дитзи?

Почтовая кобылка на секунду смутилась, затем её лицо озарилось.
− Меня зовут Дитзи Ду, − сказала она, создавая впечатление самоудовлетворённости, затем несколько раз кивнула, вспоминая свой вопрос: − Эм… Откуда вам знать, что я не Кира?

Колгейт хихикнула:
− Дитзи, не будь глу…, − тут ход её мыслей поменялся. – Это… вообще-то дельный вопрос. Кире есть, что почерпнуть, если он присоединился к расследованию. Л, то есть Харпи, что это вы так быстро доверились нам?

Л улыбнулась.
− Это не было проблемой. Мой ассистент Локет лично проверила каждого пони в полиции.

Взгляды всех обратились к голубой земной пони, чьи-то шокированные, а чьи-то осуждающие. Локет почувствовала, как под этим напором белеет её шерсть.
− Вы не должны были этого упоминать…, − пробормотала она.
− Шпион! – крикнула Рэйнбоу Дэш. – Так и знала!
− Ты… ты работала на Л всё это время? – спросил Спайк с широкими глазами и дрожащими губами. – И ничего нам не сказала?
− Я… я лишь выполняла свою работу…, − пискнула голубая пони, столько глаз явно причиняли ей дискомфорт. – Я просто должна докладывать Л, что вижу. Вот и всё…
− Довольно. – стукнула Л копытом по столу, призывая к тишине. – Что сделано, то сделано. Больше между нами секретов не будет. Это правда, Локет работала на меня в прошлом, но только на личной основе: она не прямо связана со мной или любой другой представляемой мной организацией. Теперь мы могли бы вернуться к первоочередному вопросу?

Неохотно, собравшиеся вернули взгляды назад к мятному единорогу. Из-под стола Л достала маленькую стопку бумаг.
− Из всех потенциальных подозреваемых в Понивилле, лишь несколько имеют средства для доступа к этой информации, что я поняла благодаря экспериментам Киры. Для рассмотрения я избрала двух наиболее подходящих кандидатов. Дело первое: Мэр Грива. – Л вытащила из стопки лист бумаги с несколькими фотографиями добродушной мисс Мэр вкупе с несколькими абзацами заметок. – Она может просматривать документы, скрытые от общественности. Имея необходимые инструменты и зачарованные учётные книги, ей не составляло труда увидеть те документы, которые должны были быть уничтожены. Другой кандидат ещё более интересен. Дело второе: Твайлайт Спаркл.
− Воу-воу! – Спайк подскочил на стуле, отчаянно размахивая лапами. – Л, вы спятили? Твайлайт Спаркл, Элемент Магии и не единожды спаситель Эквестрии? Вы не правы!
− Да, − добавила Рэйнбоу в защиту своей подруги. – Твайлайт не из таких. С чего вы взяли, Л?
− Факты говорят сами за себя. Твайлайт Спаркл живёт в библиотеке и через зачарованные книги имеет доступ к тем же документам, что и мисс Мэр. Она так же знакома с коммуникацией посредством пламени дракона и кристальными технологиями. В довершение всему, она известный сторонник Киры, а её исследования дружбы дали ей сильное чувство социальной справедливости.
− Этого не может быть. – покачал головой Спайк. – Ни за что не поверю. Я жил с Твайлайт всю свою жизнь. Она никоим образом не могла превратиться в психопата без моего ведома.
− Где доказательства, Л? – упрекнула её Дэш. – Звучит так, будто вы берёте это всё с потолка.
− О, так я представлю вам доказательства… с помощью этого. – Л указала на Бон-Бон, которая убежала в соседнюю комнату, а вернулась с тремя маленькими извивающимися мешками, которые аккуратно положила на стол.
− Жучки, − сказала Л с дьявольской усмешкой. – Мокрицы для библиотеки, плотва для мэрии и комары для открытого пространства. Незаметные, не прослеживаемые, устанавливаются за секунды и управляются отсюда. Идеально для содержания Киры под наблюдением.

После этого у Колгейт просто спёрло дыхание:
− Харпи, это же незаконно.
− Да-да, знаю. Но не думаю, что сейчас это должно нас заботить.
− Что? Что за? – в замешательстве переводила взгляд Рэйнбоу с одного единорога на другого. – Что это за штуки?
− Кристаллизованные насекомые, − ответила Колгейт, затаив дыхание. – Выглядят, как настоящие, но у них есть маленькие записывающие кристаллы на мордах. Когда они что-то видят или слышат, это передаётся нам, позволяя…, − тут она сглотнула, − позволяя шпионить за пони. Что, повторяю вновь, незаконно. Мы все можем загреметь в кутузку лишь за то, что они у нас есть.
− И что ты от меня хочешь, Колгейт? – Л наклонилась вперёд в своём кресле, состроив хмурое выражение лица (таким оно должно было быть, по её мнению). – Здесь тебе не академия, малышка. Убийца разгуливает на свободе, и твоя работа − остановить её любой ценой. Ты ещё упомянула в полицейском участке, что готова отдать свою жизнь лишь бы убийства прекратились. Разве что-то изменилось?
− Э-это совершенно другое, − запинаясь, сказала Колгейт. – Речь идёт о принципах. Если мы прибегаем к этому, тогда чем мы лучше преступников?
− Нет, мы лучше, чем преступники, потому что, в отличие от Киры, мы делаем правое дело. На данный момент она самый ужасный серийный убийца в истории. Не использовать любой доступный метод, чтобы поймать её, − значит позволить другим пони умереть. А этого я не допущу. Нет границ, через которые я не переступлю, чтобы остановить Киру, и ожидаю того же от вас. История нас оправдает.

Колгейт почувствовала, как её решимость ослабевает:
− Но вторгаться в личную жизнь невинных пони…
− Мы сделаем это! – к удивлению всех, Спайк поднялся, смотря на мешочки с решительным видом. – У Твайлайт нет секретов от меня. Ей нечего прятать. И я говорю: «Сделаем это, чтобы доказать раз и навсегда, что Твайлайт не Кира».
− Да, − поддержала Рэйнбоу. – Мы покажем тебе, что означает Твайлайт Спаркл.
− Меня зовут Дитзи Ду, − вставила Дерпи без очевидной причины.
− Всё, что делает Л, служит во благо, − пробормотала Локет.

Все выжидающе уставились на Колгейт.
− Так тебя устраивает? – спросила Л.
− Хорошо, − неохотно вздохнула голубая единорожка. – Но если вы ошиблись, и всё это было зря…
− Я редко ошибаюсь. – довольная собой Л вернулась на место и ещё раз указала на мешки. – После доставки жучки проберутся через здание к предварительно установленным координатам. Когда они окажутся на своих местах, Джаз сможет дистанционно управлять ими через вычислитель Минти. Мы установим их сегодня пополудни, а вечером начнём наблюдение. Дитзи, ты доставишь мокриц к Библиотеке Понивилля и выпустишь их у входной двери, как только Твайлайт Спаркл покинет здание. – серая пегаска послушно кивнула и приняла левитированный к ней мешок. – Колгейт, твоё задание заключается в том же, но у офиса Мэра Гривы. Комары будут выпущены при необходимости.

Желудок Колгейт сжался, как только второй мешок пролетел над столом в её сторону.

«Добро пожаловать в высшую лигу, − мрачно подумала она. – Прошёл всего лишь час, а я уже занимаюсь шпионажем»

---

На улице уже стемнело, когда Твайлайт вернулась в библиотеку.
− Спайк! – крикнула она, сбрасывая сумки и включая свет. – Ты дома?

Не получив ответа, она нырнула в свою сумку и достала оттуда большое красное яблоко, не без удовольствия, откусив от него здоровый кусок.
− А ты подожди, − громко сказала она, совершенно очевидно уставившись в пустое пространство. – Я с самого обеда ничего не ела.

Локет неловко заёрзала.
− Как-то это всё странно, − тихо сказала она, затем обернулась к остальным смотрящим на экран, наполовину ожидая, что кто-то вновь назовёт её лицемеркой, но никто не проронил ни слова.

За передвижениями Твайлайт по библиотеке вместе с ней наблюдали Спайк, Л и Бон-Бон. Детектив расправлялась с большим пакетом карамельного попкорна, со своеобразной целеустремлённостью уставившись в экран. Специально для них, в углу комнаты, был установлен набор стратоскринов, каждый показывал вид от разных «мокриц», распространившихся внутри дерева. В противоположном углу Колгейт, Рэйнбоу Дэш и Дитзи Ду по аналогичному принципу следили за мисс Мэр. Джаз бегал от одной группы к другой, используя вычислитель, чтобы переключаться между жучками и регулировать углы обзора по мере необходимости.
− То есть, более странно, чем обычно, − кашлянула Локет, но, похоже, её в этот момент никто не слушал. – Она всегда вот так разговаривает сама с собой?
− Да, − кивнул Спайк. – Она всегда размышляет вслух, когда напряжена или же думает, что я не слышу.

Переместив взор на другой экран, они смотрели, как Твайлайт вошла на кухню. Она положила яблоко и собрала в стопку несколько книг, лежащих на стойке: в отсутствии Спайка, книги, которые она рассеянно разбрасывала по всему зданию, начинали скапливаться. Затем единорожка направилась к хлебнице и достала оттуда пару кусочков. Тут она на мгновение замерла, затем выбросила в мусор несколько деревянных щепок. Снова замерла. Быстро схватила яблоко и сделала ещё один укус, уставившись вверх с задумчивым выражением лица. Единорожка опрометью бросилась вверх по лестнице, забыв про сэндвич.
− У неё появилась идея, − объяснил Спайк. – Обычно именно после этого мне приходится убирать за ней.

Прежде чем войти в свою спальню, Твайлайт коснулась рогом деревянной двери. Прямоугольная поверхность поглотила маленькую искорку света.
− Взять на заметку: у Твайлайт Спаркл есть на двери магический замок, − заявила Л с неким приступом удовлетворения.

Но единорожка внутрь не вошла, а взяла из стопки около двери книгу и поднялась на самый верхний этаж. Там она вышла на балкон и протяжным взглядом окинула ночное небо, затем раскрыла книгу и устроилась около своего любимого телескопа.

Л нахмурилась. На балконе жучков не оказалось, так что всё, что они могли сейчас рассмотреть, − это спину Твайлайт.
− Джаз, можешь подобраться ближе?

Серый единорог подбежал к ним. Он взглянул на экраны, затем на собственные заметки о расположении дерева.
− Боюсь, что нет. Поблизости нет «мокриц», а послать что-то с крыльями мы не можем, не рискуя привлечь её внимание. Ночь ясная, к тому же, так что она может быть там некоторое время.

Твайлайт поправила телескоп и посмотрела в объектив. Благо, на небе ни облачка, так что у неё была веская причина находиться здесь именно в эту ночь. В данный момент она сосредоточилась на пустом участке неба, где, как гласила легенда, было когда-то созвездие Большой Медведицы. Старики поговаривали, что тихими ночами Великий Медведь возвращается на небосвод, дабы сразиться со Скорпионом, Пожирателем Солнца.
− Бюк, − прошептала она, не отрываясь от своего занятия, совершенно уверенная, что её слова в ночь унесёт ветер, − ты слышишь меня?

Синигами завис над её плечом.
− Я слушаю, − сказал он ещё тише, чем было необходимо.
− За нами следят.
− Что? – резко развернулся бог смерти, выискивая возможных шпионов. – Я никого не вижу.
− Жучки, − прошептал единорог. – Маленькие камеры, спрятанные в стенах. Они могут быть где угодно, так что некоторое время ты не сможешь поговорить со мной или подобрать что-то.
− Откуда тебе знать, что они здесь?
− У меня был план. – Твайлайт прикусила губу, стараясь держать себя в копытах.

Те деревянные щепки. За то время, что она помогала Пинки Пай, единорожка бесконечно изучала современные и передовые шпионские тактики, надеясь получить преимущество над профессиональным детективом. Как только она прочла о недавно разработанных жучках-камерах, так сразу же построила собственную систему защиты против них: собственные мокрицы, сделанные дерева. Если в доме оказывается другой набор жучков, они выползают и превращаются обратно в дерево. Установлены были всего три дня назад.

«А если бы я забыла проверить… Если бы отдала Бюку то яблоко… Если бы решила использовать Тетрадь Смерти прямо сейчас».

Твайлайт вздрогнула. Об этом сейчас она не могла думать.
− Пока они не исчезнут, я ничего не смогу писать в Тетради Смерти, иначе меня тут же раскусят. Жучки могут и преследовать меня, так что Тетрадью Жизни пользоваться на улице я тоже не могу. Л очень резкий и сможет выяснить, чем я тут занималась. Но мне же хуже, если смерти вдруг прекратятся. Так что я должна доказать им, что я не Кира в течение…, − она сделала в уме некие расчёты, и её сердце сжалось.

Единорожка настолько увлеклась подготовкой вечеринки Пинки Пай, что совсем забыла записать имена заранее.
− …четырёх дней.
− Хех. Ну, желаю удачи. – видимо, Синигами эта ситуация только забавляла. – Похоже, тебя перехитрили, а?
− Эй, я… я совершила ошибку, ладно? Где-то…, − нахмурилась она.

«Но как. План был идеален… Нет времени сейчас об этом думать»
− Ничего, я смогу вытащить нас из этой передряги. Неважно, насколько изощрённые эти жучки, в Вечнозелёный лес за мной они точно не последуют: магическая энергия леса выводит из строя кристаллы. Завтра схожу к Зекоре попрошу немного травяного чая. Тогда и смогу придумать новый план. – единорожка глубоко вздохнула, стараясь успокоить себя. – Да. Всё будет в порядке.
− Правда? – издевался Синигами. – По мне, так Л дёргает за все возможные и невозможные рычаги. Может, ты всё-таки встретила достойного противника.
− На твоём месте я бы так не смеялась. − усмехнулась Твайлайт. – Я не могу говорить с тобой, пока за нами следят, помнишь? А это так же значит: никаких яблок.

Бюк хихикнул ещё раз, но тут же остановился и сразу поник лицом.
− Но… но…, − он поднялся в воздух, яростно размахивая когтистыми копытами. – Не-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-е-ет!

---

Прошло не менее часа, прежде чем Твайлайт покинула комнату. Конечно же, Бюк тут же оказался рядом с ней.
− Ну же, Твайлайт, прошу тебя! – единорожка продолжила путь вниз, в свою спальню. – Пожалуйста! Ты ведь умница, придумаешь способ. – она оказалась у двери. – Твайлайт, мне нужны яблоки!

Отворив дверь, она сделала полшага внутрь, остановилась и обернулась к нему. Тень скрывала её лицо, а сама единорожка сказала как можно тише:
− Бюк, обещаю: мы поговорим позже, но только сегодня… не входи.

Твайлайт закрыла дверь перед носом удивлённого бога смерти и отключила магический замок. А так же, на всякий случай, наложила звуконепроницаемое заклятие, затем повернула голову к столу.

«Что ж, теперь самое сложное»

Стараясь выглядеть естественно, она подошла к столу и выдвинула второй ящик. Единорожка отмела в сторону свой дневник и забралась прямо в потайной отсек.
− А я и не знал, что у неё есть тайник! – ахнул Спайк по ту сторону стратоскрина, Бон-Бон шикнула на него.

Группа завороженно наблюдала, как Твайлайт вытащила из стола избитую книжку и понесла её к кровати.
− Джаз, дай мне крупный план этой книги! – скомандовала Л, набив рот попкорном.

Серый единорог немедля принялся нажимать на кнопки и толкать ползунки, подбирая углы для наилучшего видения. Твайлайт положила книгу на подушку и раскрыла на случайной странице.
− Есть! – торжественно объявил Джаз, одна из боковых камер стала увеличивать обложку книги. – Это…
− «Развратные приключения Лорда Клопингтона», − закончила Локет, все тут же, естественно, уставились на неё. – Я просто узнала обложку, − начала краснеть кобылка. – К тому же, слышала об этой книге.
− А я не понял. – почесал в затылке Спайк. – Это что, один из любовных романов Рарити?
− Это… типа того, да, − ответила Локет, смотря в пол.

Картинка на экране наконец-то вошла в фокус: красивый мускулистый снежно-белый единорог мужественно стоял, глядя на бушующее море и приобняв передними ногами неправдоподобно полногрудую кобылу.

«Леди Эсмеральда Мунлайт бросилась на узкую кровать и начала причитать», − читала Твайлайт и, неосознанно для самой себя, заулыбалась.

«О, Лорд Клопингтон, − кричала леди, − боюсь на всю оставшуюся жизнь мне не сыскать покоя. Как мне спать, когда уж знаю я, что за ужасный зверь преследует меня?

Точёная челюсть Лорда разразилась великолепной мужественной улыбкой.
− Бояться не стоит, девица, − сказал он, − ведь логово секретное моё защищено от всевозможных ужасных существ. Пока я здесь, с тобой, даже ищущий мести призрак твоего младшего брата не войдёт сюда… без моего дозволения.
− О, Лорд Клопингтон! – крикнула Леди Эсмеральда, бросившись к великолепному жеребцу»

Твайлайт хихикнула. Она была рада, что всё-таки не выкинула эти старые книги. Это был совершенно абсурдный роман, совсем не дотягивающий до того, что единорожка читала ради сюжета, но постепенно она стала понимать, что Рарити находит в этих книгах. Было здорово придаться фантазии хоть иногда, а стоило ей представить себе такого идеального жеребца, так единорожка тут же почувствовала себя… в безопасности. Она перевернулась на спину, левитируя книгу перед своим лицом, и начала взаправду погружаться в события романа.

«Такой большой и сильный пони! – проурчала Леди Эсмеральда»

Да, большой и сильный пони, приглядывающий за ней… Твайлайт накинула на себя одеяло и заёрзала, устраиваясь поудобнее. Кто-то, кто может заставить её проблемы рассыпаться в прах. Единорожка провела копытом по внутренней стороне бедра. Она могла так просто забыть о Тетради Смерти, о нескольких парах глаз, наблюдающих за ней, и о возможных последствиях того, что она собирается делать, и просто затеряться навсегда в прекрасных очах Лорда Клопингтона…

У Спайка отвисла челюсть. Локет ахнула и закрыла глаза маленького дракона. Все присутствующие, кроме Л, окрасились в глубокий оттенок малинового. Бон-Бон хихикнула и тут же прикрыла рот копытом.
− Кто бы мог подумать, что такая хорошая кобылка вроде неё…
− Хороший вопрос. – Л обернулась и крикнула: − Колгейт, Рэйнбоу Дэш, подойдите и взгляните-ка на это.
− Что там такое? – отозвалась пегаска, когда парочка подбежала к ним. – Что-то интересненькое? Потому что, говорю я вам, Мэр Грива скучная, как… МАТЬ МОЯ СЕЛЕСТИЯ!
− Да, верно, − продолжила Л, совершенно не беря во внимание потрясённые выражения лиц голубых пони. – Вы двое знаете Твайлайт Спаркл уже довольно долго. Кто-нибудь из вас, вообще, знал, что она фантазирует о жеребцах таким вот образом?
− Гм… эм… нет, − пискнула Колгейт и с ужасом обнаружила, что не может отвести глаз от ритмичных движений своей подруги.
− Что? – Рэйнбоу Дэш оторвала глаза от экрана и зарделась от осознания того, что у неё растопырились крылья, причём ей стоило труда вернуть их в сложенное положение. – Ну, эм, не совсем. Это, знаете ли, не та тема, которую обсуждают с друзьями…

Повисло долгое, неловкое молчание, нарушаемое лишь шарканьем копыт и стонами, доносящимися из динамиков. Джаз многозначительно отвернулся от экрана.
− Мне как-то совсем не комфортно…
− Это вполне нормально. – пренебрежительно махнула копытом Л. – Уже поздно, и вам всем стоит немного поспать. А я продолжу следить за Твайлайт сама. Дитзи, ты там в порядке?
− Мисс Мэр уже спит! – последовал радостный ответ. – Меня зовут Дитзи Ду.
− Прекрасно. – Л повернулась обратно к стратоскрину и магией взяла ещё один кусочек попкорна.

Ни слова не говоря, пони бросились из комнаты, а Колгейт тащила за загривок ошеломлённого Спайка. Только Бон-Бон осталась, её взгляд пронзал судороги под одеялом.
− Ни о чём тебе не напоминает? – прошептала она на ухо Л.
− Только не когда я в кресле, Бон-Бон, − ответила Л, но губы её растянулись в той же улыбке.

---

Зевающая Колгейт с мутными глазами вышла из своей комнаты. Несмотря на стеснённые условия и на то, что она пережила прошлой ночью, предоставленная ей кровать оказалась на удивление удобной, и она спала в ней, как убитая. Время было бы возмутительно раннее для большинства, но, учитывая её недавний график сна, единорожка чувствовала себя отдохнувшей и посвежевшей. Она проделала путь через главную комнату и вошла на кухню. Но не она одна бодрствовала в столь ранний час.
− Ой, доброе утро, Харпи.
− Ещё только утро? – детектив сделала большой глоток кофе из чашки, причём настолько загруженной сахаром, что напиток казался белым.

Зелёная единорожка осталась в том же положении, в каком её оставили прошлой ночью, и она всё так же с непонятной напряжённостью смотрела на стратоскрин.
− Извини, если напугала тебя.
− Ничего, − нервно рассмеялась Колгейт. – Я просто не услышала, как вы встали, вот и всё.
− Встали?
− Ну, знаешь, из…, − и тут до неё дошло. – Вы что, сидели тут всю ночь?
− Время не ждёт. Прошу, только не надо нотаций: мне хватило их от Бон-Бон. – зелёная пони позволила себе оторваться от экрана. – Ты, кстати, забыла о Дитзи. Она проснулась даже раньше тебя и отправилась на работу. Очень преданная делу эта кобылка.
− Эм… да. – уж не в первый раз Колгейт начинал пугать этот беспрерывный взгляд детектива. – Я… могу принести вам что-нибудь?

Л, казалось, раздумывала над вопросом. С задумчивым выражением лица она повернулась обратно к стратоскрину. В данный момент на экране было изображение кухни, где Твайлайт Спаркл заваривала себе травяной чай. Единорог смотрел на это несколько долгих секунд, то ли размышляя о чём-то, то ли от скуки: трудно было сказать.
− Есть кое-что, − сказала Л наконец, Колгейт наклонилась поближе. – Это было несправедливо по отношению к Спайку: так неожиданно отрывать его от родного дома. Возможно, будет лучше, если сегодня мы отправим его в библиотеку. Не могла бы ты отвести его? Только он, верно, ещё спит.

Синяя единорожка кивнула: удивление и сонливость не позволили ей сформировать красноречивый ответ. Она развернулась и пошла по коридору к новой комнате Спайка.
− Когда закончишь, найди Бон-Бон! – крикнула ей вслед Л. – И скажи, чтоб принесла мне коробку.

---

Двадцать минут спустя Спайк осознал, что не вернулся домой в разумное время впервые за целый месяц. С собой он нёс большой коричневый свёрток, обёрнутый голубой лентой. У двери он остановился. На мгновение картинка вновь всплыла у него в голове, будто пустила корни в сетчатку. Твайлайт на спине…

«Нет!» − отчитал себя Спайк.

Это ничего не меняет. Твайлайт была суррогатной матерью, старшей сестрой и самым лучшим другом, о котором дракончик мог просить, причём всё и разом. Неважно, что он увидел, неважно, чем она занималась за закрытыми дверьми, − ничто этого не изменит. Ничто. Он выдавил из себя улыбку и отворил дверь.
− Твайлайт, я дома!

Твайлайт с неподдельным восторгом обернулась к нему из угла кухни.
− Спайк! Ты вернулся! – она пересекла комнату и крепко обняла своего первого помощника. – Я скучала по тебе.

Спайк напрягся, когда единорожка коснулась его, но затем расслабился. Он волновался, что будет ощущать дискомфорт или отвращение от её прикосновения, но глубоко внутри ничего не изменилось. Тот же дом. Та же Твайлайт. Всё то же самое.
− Я тоже по тебе скучал, − ответил он, ответив на объятия так, как ему позволяла коробка в лапах.

Твайлайт отпустила его, а Спайк вручил ей коробку.
− Это от Л. В качестве извинений за моё столь продолжительное отсутствие.
− Настоящий Л? Правда? – Твайлайт приняла дар со скептическим выражением лица. – Ты видел его лично?
− Да! И он действительно великолепен, – осторожно ответил Спайк, уж Колгейт ему напомнила ни один раз, чтобы он говорил об Л в мужском роде за пределами базы. – Прости, больше мне не позволено тебе рассказать.
− Ладно, ничего

«Вот чёрт. Мне точно нужно попасть в эту команду, − думала Твайлайт, опуская подарок на ближайший стол. – Но как, если они следят за каждым моим движением? Но хуже уж быть не может. – тут она открыла крышку. – Ох, и кто меня тянул за язык?»

Коробку заполняли целые ряды чаёв – некоторые любимые для Твайлайт, некоторые, о которых она и вовсе не слышала, и, что самое удручающее, среди них даже была та травяная смесь, за которой она ходила к Зекоре. При таком количестве чая, потребуются недели, прежде чем у неё появятся резонные основания пойти в Вечнозелёный лес.
− Спайк, это прекрасно! – воскликнула она, восторженно хлопая – именно так она бы чувствовала себя сейчас при любых обстоятельствах. – Спасибо тебе большое! – она поднесла к глазам одну из коробок. – А кто, во имя Эквестрии, такой Эрл Грей?

«Хороший ход, Л, − думала Твайлайт, разглядывая коробки с притворным возбуждением. – Но чтобы поймать пони вроде меня, этого мало. Я усвоила свой урок. Я умнее тебя, − её улыбка стала чуть шире. – У меня всегда есть план Б»

По ту сторону экрана детектив улыбнулась своей особенной улыбкой.

---

«Дорогая Принцесса Луна,

Я чувствую себя разбитой. Всё, что я хочу, − делать то, что правильно для Эквестрии, однако понятие «правильно» становится для меня менее и менее ясным. В Академии нас учили никогда не отступать от своих принципов и твёрдо стоять за абсолютную справедливость даже пред лицом поражения. Но, объединившись с Л, я обнаружила себя соучастником деяний, которые идут вразрез со всем, во что я верю. Я нахожу Л опрометчивой, аморальной, да и, к тому же, обжорой. При любых других обстоятельствах я бы ни за что не стала работать с такой пони. И всё же буквально этим утром я стала свидетелем выполнения ею подлинного акта доброты, причём для пони, которой она открыто не доверяет. Теперь же в своих убеждениях я уверена менее, чем когда-либо. Может, всё-таки порой наихудший пони есть наилучший пони, а неправильное есть единственный правильный выход.

Ваша преданная служанка,

Романа.

P.S. Прошу прощения, если это больше напоминает отчёт о дружбе, чем о расследовании. Л попросила, чтобы я не раскрывала её план до его завершения. Надеюсь, для вас это приемлемо»

Филиал

Тетрадь Смерти может влиять на одного пони максимум 23 дня (по календарю пони). Если написанные детали смерти исчерпали этот срок, пони немедля умрёт от сердечного приступа. Это правило 23-ох дней.

С коробкой в лапах и большой корзиной, балансируемой на плечах, Спайк вошёл в подземное убежище, откуда доносились звуки бойни.
− Если ещё раз увижу, что ты хоть копытом прикоснулась к Минти, я тебе ноги повыдираю! – кричал Джаз потолку, а его обычно стоическое выражение лица заменило негодование. – И я имею в виду все!

Находящаяся под потолком, Рэйнбоу Дэш высунула язык.
− Да ладно тебе, старикашка, − отозвалась она. – Я всего лишь смотрела. Даже в мыслях не было сломать твою дурацкую машину.

Вокруг спорщиков продолжалось всё, как обычно. Колгейт сидела в своём углу, прижав копыта к ушам, и следила за одним из дней Мэра Гривы, что-то бормоча про себя. Л оккупировала своё обычное место в противоположном конце комнаты и посасывала леденец. Позади неё Локет и Бон-Бон тихо обсуждали техники завивки гривы. Спайк как раз направлялся к этому трио, попутно дав неистовствующему Джазу достаточно пространства.
− Дурацкую? – продолжил орать он. − Минти – крайне деликатное устройство! Чтобы обращаться с ней, нужен наивысший уровень точности и изящества! Тебе не понять сути изящества, пока оно не ущипнёт тебя за круп, жеребёнок!
− Ты кого это назвал жеребёнком, старикашка?
− Старикашка? Да ты…, − он хотел выдать достойный ответ, но вдруг неожиданно выдохся и вздохнул: − Я не старикашка.

Л повернулась в кресле к ним.
− Рэйнбоу, старикашка, прекращайте. Тут вообще-то некоторые пытаются работать. – она моргнула, и взор её обратился к маленькому дракону. – А, Спайк, с возвращением. Верно, твоё пребывание было приятным?
− Да. – прошагал Спайк к своему месту рядом с ней, сбросил с плеч свою спальную корзинку (потом отнесёт в свою новую комнату) и поставил на пол коробку, которую так же тащил с собой. – Я принёс все копии моих писем, как вы и просили. Не думаю, что кто-то прикасался к ним.

Л уставилась на него широкими глазами. Трудно было сказать наверняка, какого назначение данного взгляда: изучение или обвинение.
− Ты в этом уверен?
− Не знаю, − пожал плечами дракон. – В отличие от некоторых, я не слежу постоянно за своими вещами.
− Спайк! – в противоположном конце комнаты Колгейт спрыгнула со своего места и подбежала к нему, широко улыбаясь. – Как Твайлайт? С ней всё в порядке? У вас двоих всё хорошо?
− Всё чудесно. Мы провели весь день, работая над её проектом по зачарованию. Она выглядела расстроенной, когда я сказал ей, что на время переезжаю, но, думаю, с ней всё будет в порядке. Так здорово было провести с ней хоть немного времени.
− Отрадно слышать, − с облегчением вздохнула Колгейт. – Эй, Харпи, а вы знали, что мисс Мэр жульничает с налогами?
− Изумительно, − уныло ответила Л, сфокусировавшись на собственном экране. – Дай мне знать, если выяснишь что-нибудь ещё.

Голубая единорожка моргнула.
− Я думала, вам…, − тут её глаза сузились. – Да вам же плевать на Мэра Гриву, не так ли? – дошло до неё. – Вам нужна только Твайлайт. С тех пор, как всплыло её имя, вы даже ссылаетесь к Кире, как к женщине.
− Твайлайт Спаркл – это пони, которая наиболее тесно соответствует профилю потенциального Киры, − не оборачиваясь, ответила Л.

Спайк хотел было возразить, но его опередила Колгейт:
− И это после того, что нам довелось увидеть? Очевидно, у неё есть свои… причины для конфиденциальности. Конфиденциальности, которую мы уже нарушили. Разве вам не достаточно?
− Это слишком уж надуманно, − покачала головой Л, разгрызая зубами конфету. – Держать дверь на замке только из-за кое-каких книжек и её ночных «занятий»? Нет, всё слишком очевидно: она хочет, чтобы мы так думали.

Колгейт сморщила в отвращении лицо.
− Настоящий следователь работает совсем не так, − сказала она. – Харпи, вы не объективны, вы одержимы.
− Верно, именно поэтому я и выиграю.
− Выиграете? Это вам…
− … не игра? Колгейт, известно ли тебе, сколько отважных юных детективов стояло здесь, на твоём месте, и говорило мне те же самые слова? – вяло говорила Л.

На экране Твайлайт Спаркл вставляла несколько крошечных кристаллов в разобранный компас.
− Видите? Она работала над этим проектом в течение почти целого дня с тех пор, как Спайк появился вчера. Странно, что она потратила столько времени на это, а не на своего помощника номер один, не так ли?
− Эй, так не честно, − вмешался Спайк. – Мы вместе работали над этим. Мы всегда делаем что-то вроде этого.
− Я тебя умоляю, она едва заметила, что ты был рядом.

Твайлайт окутала волшебным сиянием небольшое устройство, и все кусочки тут собрались вместе. Она рассмотрела получившийся компас, улыбнулась, затем положила его в седельную сумку у двери.
− Похоже, она куда-то собралась. Джаз, запускай комаров.

---

Дорога к Яблочным Акрам была непривычно тихой; как правило, один или двое пони могли прогуливаться в это утреннее время, но, похоже, всем хотелось ещё посидеть дома. Твайлайт Спаркл безостановочно проделала путь к клубу Меткоискателей, в блаженном неведении о жужжании, следующим за ней по пятам. Похоже, Бюку это надоело, и он перестал за ней ходить, чем избавил единорожку от своего постоянного нытья и мольбы.

Для сравнения, клубный домик был оглушительно громким. Даже снаружи были отчётливо слышны приглушённые крики и грохот поверх стремительного саундтрека. От стука в дверь звук отключился, и Крошка Бэлль отворила.
− Здравствуйте, мисс Твайлайт, − сказала, улыбаясь, юная кобылка.
− Привет, девочки. – волшебница просунула голову внутрь.

Клубный дом был чуть более хорошо меблирован, чем был в последний раз, когда она заходила сюда: ЭпплБлум смастерила из коробок стол и стулья. Из дальней стены дешёвый стратоскрин вещал низкобюджетный боевик. Младшая сестрёнка ЭпплДжек со скучающим видом смотрела его, изредка поглядывая в окно. Даже Скуталу, несколько месяцев назад очарованная устройством с движущимися картинками (собственно, она и была инициатором того, чтобы объединить с подругами карманные деньги и купить один такой), сейчас лежала на спине в почти неподвижном состоянии.
− Отрадно видеть, что вы занимаетесь делом. – Твайлайт обернулась к маленькому единорогу. – Как Рарити? Я что-то не видела её в последнее время.
− Она… в порядке, − Крошка Белль тут же поникла. – Ни с того, ни с сего она стала очень занятой, и продолжает говорить мне, чтобы я оставила её в покое. Думаю, она снова хочет, чтобы я жила с мамой и папой.
− Оу, − неловко кашлянула Твайлайт, мысленно пнув себя за то, что на это она, очевидно, не рассчитывала. – Так, эм… девочки, не хотели бы вы позаниматься магией?
− Магией? – перевернулась Скуталу и скучающе взглянула на неё. – Но Крошка Белль у нас единственный единорог, а она ещё даже шнурки завязывать не умеет!
− Может, и так! – фыркнула белая кобылка. – Зацени! – она напряглась на несколько секунд и смогла создать несколько искр на конце рога. – Видишь?
− Очень хорошо, Белль, − ободряюще сказала Твайлайт. – Но я вообще-то имела в виду магию, доступную всем пони.

Пресекая дальнейшие вопросы жеребят, она полезла в седельную сумку и выудила оттуда короткую палочку со встроенным кристаллом на одном конце. Единорожка аккуратно бросила её в сторону троицы. Палочка вспыхнула и развернулась в воздухе, мягко приземляясь на другой конец.
− Но и это ещё не всё, − добавила Твайлайт изумлённым девчушкам. – Вот ещё что, − достала она маленький круглый предмет, тот самый компас.
− Компас? – спросила ЭпплБлум. – Я видела их раньше. ЭпплДжек говорит, что они работают с помощью маг-нит-ных полей или что-то в этом роде.
− Но только не этот.

Твайлайт откинула крышку и удерживала устройство так, чтобы жеребятам было видно. Вместо того, чтобы указывать на север, стрелка была направлена в сторону палочки посередине комнаты. По мере передвижения единорожки, стрелка меняла направление, но всегда указывала на одну и ту же точку.
− Этот компас работает на зачарованных кристаллах. Не важно, где ты, он всегда укажет на это место.
− Круто, − сказали в унисон Меткоискатели.
− У меня ещё куча работы в библиотеке, так что я прошу вас, девочки, протестируйте его для меня. Чтобы было веселей, затеряйтесь где-нибудь, а затем используйте компас, чтобы найти дорогу домой. Звучит весело, да? – три кобылки кивнули, глаза уже расширились от возможностей, а Твайлайт задорно улыбнулась. – Кто знает, может, вы даже получите свои знаки отличия.

Троица ахнула.
− Ты и вправду так думаешь? – вздохнула Скуталу.
− Не узнаешь, пока не попробуешь, верно? – Твайлайт вышла на улицу. – Приходите завтра в библиотеку и расскажете мне, как всё прошло. Веселитесь, девочки! – она тут же прикрыла копытами уши.
− МЕТКОИСКАТЕЛИ − МАГИИ ИСПЫТАТЕЛИ! УРА!

---

В подземной базе атмосфера была намного спокойнее. Л сделала несколько длинных растянутых сосательных звука конфетой во рту, прежде чем проглотить её полностью.
− Интересный ход со стороны Твайлайт, − задумчиво произнесла она. – Интересно, каковы её намерения здесь.

Колгейт закатила глаза. После своего недавнего срыва она отказалась возвращаться в участок, упрямо заставляя себя находиться рядом с детективом. Локет и Бон-Бон заняли её место в другом конце комнаты. Спайк так же остался рядом с Л, стоя на своей перевёрнутой корзинке, чтобы иметь возможность обзора над столом.
− Харпи, это глупо, − сказала Колгейт. – Она всего лишь дала детям новую игрушку. Этот поступок можно считать подозрительным в самую последнюю очередь.
− Возможно, − Л поднесла к губам ещё одну конфету и несколько долгих секунд следила за удаляющейся Твайлайт Спаркл. – Возможно, нам стоит разделись комаров, чтобы проследить и за этими детишками, − задумалась она. – Чисто на всякий случай.

Голубой единорог резко вздохнул. Её левый глаз дёрнулся. Прежде чем она осознала что делает, Колгейт выбила из копыта Л конфету, которая отскочила от одного из шипов Спайка, и треснула передними копытами по обеим сторонам странного стула, на котором восседал детектив.
− Нет! – прорычала она. – Мы не будем этого делать!

Другие пони в комнате повернулись в их сторону. Бон-Бон ахнула и прикрыла копытом рот. Только Л осталась совершенно спокойной.
− Не потрудишься объяснить, почему? – спросила она без единой нотки гнева в своём голосе.

Колгейт медленно опустила копыта на пол.
− Потому, что это переходит все границы, − сказала кобылка, не сводя глаз с детектива. – Мы сделали достаточно неправильного за сегодня. Я не позволю вам вторгнуться в частную жизнь трёх девочек лишь за то, что они разговаривали с Твайлайт. – она нахмурилась сильнее. – До каких пор это будет продолжаться? Мы что, будем шпионить за её друзьями тоже? Её соседями? За каждым, кто пройдёт мимо неё на рынке? Вы не можете следить за всеми, Харпи. Просто не можете. – кобылка опустила голову. – Я вам не позволю.

Л медленно кивнула, затем повернулась влево:
− Спайк, а ты что об этом думаешь?
− Эм… − малютка-дракон переводил взгляд с одного единорога на другого, начиная потеть. Он не очень прислушивался к спору, но знал наверняка, кто из них в данный момент пугал его больше. – Я согласен с… эм… − сглотнул он, − с Колгейт.

Л опять кивнула и обернулась к единорогу.
− Нет причин так утруждаться, − сказала она своим обычным безэмоциональным тоном. – Если ты так печёшься об этом, мы не будем следить за этими тремя жеребятами. Это тебя устраивает?

Дыхание Колгейт замедлилось. Она повернулась к стратоскринам, чувствуя себя спокойнее. Клубный дом Меткоискателей был всё ещё в поле зрения.
− Нет, − призналась она. – Но это сделать надо.

Л развернулась в кресле.
− Все за работу! – крикнула она.

Локет и Бон-Бон одновременно зарделись и повернулись к своим экранам.
− Джаз, возвращай нас в библиотеку.

---

Как только Твайлайт ушла и хаотичное волнение улеглось, Меткоискатели окружили магический компас и стали обсуждать план.
− И куда мы с ним пойдём? – спросила ЭпплБлум. – Мы обошли уже весь Понивилль.
− Оу! – воскликнула Крошка Бэлль, по привычке поднимая копыто. – Мы можем пойти на стройку рядом с парком.
− Нет, глупышка, − сказала Скуталу. – Твайлайт сказала, мы должны затеряться, помните? Если мы просто сможем вернуться назад, никакого веселья не будет.
− Ну, и куда тогда? – жалобно спросила ЭпплБлум. – Каждая из нас знает каждый миллиметр Понивилля. Уже время послеполуденное, так что у нас и времени нет, чтобы идти ещё дальше.

У Скуталу недобро засветились глаза:
− А я знаю одно место, нами не исследованное.

Последовала пауза, затем ЭпплБлум покачала головой:
− Не-а, это плохая идея. Моя сестра говорит, нам не следует больше ходить туда без сопровождающего взрослого пони.
− Куда? – спросила Крошка Бэлль, не успев сообразить.
− Вечнозелёный Лес! – поднялась Скуталу и демонстративно расправила свои крошечные крылья. – Ну же, трусихи. В течение дня там безопасно, а с компасом Твайлайт мы никоим образом не заблудимся!
− Но, эм… − ЭпплБлум почесала затылок, не найдя, к чему придраться в логике подруги. – Думаю, если мы выйдем до темноты, то всё будет нормально.
− Ну… − нервно произнесла Крошка Бэлль, − может, нам не сходить с тропы к Зекоре?
− Нет, мы потеряемся. А затем найдёмся! Ну же, ребята!

Скуталу подобрала свой шлем у двери и выбежала на улицу, остальные последовали за ней.

---

Несколько минут спустя Скуталу затормозила у остановки на границе с Вечнозелёным Лесом, обеспечив полную безопасность пассажиров в тележке.

– Готовы, ребята? – взволнованно спросила она, спрыгнув с самоката.

– Готовы! – крикнула ЭпплБлум, снимая шлем.

«Я покажу сестрёнке, что могу позаботиться о себе, – подумала она. – Мне не нужен надзиратель . Я взрослая пони!»

Крошка Бэлль, держащая во рту волшебный компас, не проронила ни слова, а лишь покорно кивнула.

– Тогда вперёд! – троица побежала в лес, двое из них восторженно смеялись.

Через несколько минут волнение поутихло. Трио сбросило обороты до рыси, затем и вовсе до прогулочного шага. В лесу было непривычно тихо. Любая странная сущность, населяющая его ночью, просто испарилась, оставив за собой лишь своеобразную пустоту.

– Мы уже заблудились? – спросила Крошка Белль.

– Ты шутишь? – стрельнула в неё глазами Скуталу. – Мы всё ещё на тропе! Зацените!

Без предупреждения, она кинулась вправо, исчезнув в странного цвета кустах. После минутного колебания ЭпплБлум в сопровождении Свити последовала за ней, громко смеясь. Когда троица пробилась через кусты, мордочку маленькой единорожки озарила улыбка. Боязнь леса начала медленно покидать её: в конце концов, они могли бегать вокруг и играть, как и в любом другом месте. Затеялась импровизированная игра в пятнашки, более увлекательная благодаря незнакомой территории и стенам кустов.

Прошло полчаса, три кобылки кубарем скатились с холма, а теперь, тяжело дыша, лежали на небольшой поляне.

– Это было весело! – заявила Крошка Бэлль неожиданно для самой себя. – Вечнозелёный Лес не такой уж и страшный.

– Да! Стоит приходить сюда почаще. – Скуталу поднялась и попыталась стряхнуть с грязь с крыльев, которые намертво склеились неким странным липким веществом. – Да ладно. Я ведь даже не прикасалась к деревьям!

– Говори за себя. – ЭпплБлум была покрыта с головы до ног древесным соком и пучками травы, делавшими её больше похожей на грязевого монстра, чем на пони. – Похоже, по пути сюда я прошла не через один лес. – троица рассмеялась. – Скуталу, теперь, по-твоему, мы хорошо заблудились?

– Да, – ответила пегаска. – Не знаю, как вы, ребята, но я понятия не имею, где теперь тропа. Крошка Бэлль, компас ведь всё ещё у тебя, верно?

– Я… – единорожка на мгновение запаниковала, но потом вспомнила, что, для безопасности, спрятала его в свою густую гриву. – Вот он! – она достала компас и откинула крышку.

Поверхность устройства сверкала и искрила. Стрелка стремительно вертелась по сторонам, словно пыталась указать все направления сразу.

– О-оу, – уставилась троица с поникшими лицами.

---

Твайлайт старалась не расхаживать взад-вперёд. Она всеми силами пыталась вести себя, как обычно, но с каждым разом, когда усаживалась за книгу, то обнаруживала, что не может сосредоточиться. Вместо этого она занимала себя уборкой книг, которые оставила по всей библиотеке. Даже за один единственный день без помощи Спайка их было более чем достаточно, чтобы предоставить ей занятие. И всё же каждую минуту глаза единорожки вдруг обращались к накопытным или же настенным часам.

Внезапно раздался громкий стук в дверь.

– Твайлайт! – крикнул знакомый голос с нескрываемым акцентом. – Твайлайт, ты дома?

С чуть большей расторопностью, чем обычно, волшебница подбежала к двери и отворила её.

– ЭпплДжек! Чт…

– Ты не видела ЭпплБлум? – не без паники в голосе, перебила её оранжевая кобылка. – Она не вернулась домой к обеду, и я ужасно волнуюсь. Ни её саму, ни её друзей не видели весь день. Клубный домик пуст, мать Скуталу ничего не слышала, а Рарити не подошла к двери, так что… – она остановилась и глубоко вздохнула. – Так что мне просто хочется узнать, не видала ли ты сегодня хотя бы хвостик кого-нибудь из них?

– Нет, с тех пор, как… – она замолчала и нахмурилась. Прошло несколько секунд, затем её глаза расширились. – Нет, нет, нет! Они не могли потеряться, никоим образом не могли!

– Что? – подскочила ЭпплДжек и положила копыта на плечи единорожки. – Твай… ты что сделала?

– Я… Я дала им навигационное устройство, чтобы они протестировали его для меня. Я сказала им потеряться где-нибудь, а затем использовать его, чтобы найти путь назад. Я думала, всё будет нормально, потому что с ним они никак не могли потеряться! Весь смысл в том, что устройство всегда укажет им путь домой! – она спихнула с себя ЭпплДжек, подбежала к своему столу и начала переворачивать свои заметки к зачарованиям. – Нет, нет, всё прошло отлично! Не важно, где они, компас всегда должен указать им верный путь. Он мог дать сбой, только если попал под некое магическое воздействие, а единственное место, где это могло произойти… – Твайлайт ахнула, избегая изумлённого взгляда подруги. – Ве… о нет.

Ковбойка нахмурилась, волнение обратилось гневом.

– Ты ведь не имеешь в виду…

– Да, – безропотно склонила голову единорожка, – Вечнозелёный Лес.

– Да чтоб тебя, Твайлайт! – закричала ЭпплДжек, яростно топнув. – Как можно быть такой глупой? Скажи трём маленьким девочкам потеряться – и они пойдут туда, куда им ходить запрещено!

– Прости меня! – пискнула Твайлайт. – Я не подумала. Решила, что предоставлю им интересное занятие. Я понятия не имела, что это случится!

ЭпплДжек вздохнула и уставилась на неё.

– Ты не подумала, – мрачно произнесла она. – Ладно. Ну, а я собираюсь вернуть мою сестру. И в твоих же интересах пойти со мной.

– Подожди. – Твайлайт побежала на кухню и собрала аптечку первой помощи, на всякий случай, затем вернулась к двери и положила всё собранное в седельные сумки. – Готово.

Они выскочили на улицу. Твайлайт с визгом остановилась, когда они пробегали мимо Сахарного Уголка.

– Постой, – вновь сказала она ЭпплДжек.

Волшебница, со вспышкой, телепортировалась на крышу и постучалась в окно розовой пони.

– Пинки Пай! Ты там?

Менее, чем за секунду, окно настежь распахнулось, чуть не сбросив единорожку с крыши.

– А где мне ещё быть, глупышка? – спросила пони-вечеринка, высунувшись опасно далеко от края.

– Пинки, – Твайлайт устояла на ногах и посмотрела на кобылку с серьёзным видом, – Меткоискатели потерялись в Вечнозелёном лесу. Нам нужно, чтобы ты как можно быстрее организовала поисковую вечеринку и помогла нам найти их.

Волшебница тут же пожалела о подобном выражении, ибо глаза розовой пони расширились.

– Поисковую… вечеринку?

– Да, верно. Нам нужно как можно больше пони и как можно быстрее.

– О, спасибо тебе, Твайлайт! – Пинки Пай обвила копытами подругу, при этом умудрившись не выпасть из окна. – После того, что случилось на прошлой вечеринке, я думала, никто не захочет, чтобы я ещё устраивала вечеринки!

– Это… мило. – пытаясь дышать, единорожка телепортировалась обратно на землю и подняла глаза на Пинки Пай. – Запомни: много пони и побыстрее! – ЭпплДжек нетерпеливо постучала копытом. – Не забывай: девочки могут быть в опасности! Торопись! – вместе с подругой они галопом побежали в Лес.

Пинки села на круп, с ликованием потирая копыта. Поисковая вечеринка? Они могли поохотиться на желейные бобы, потом большая игра в прятки и, конечно же, прицепи пони хвост… если бы у неё было больше времени! Она отчаянно осмотрела комнату в поисках вдохновения. После своего последнего фиаско, что она могла использовать, чтобы завлечь пони за столь маленькое время?

Её челюсти сжались.

– Время пришло, – сказала она самой себе, затем хихикнула от того, насколько серьёзно звучал её собственный голос.

Она залезла под кровать и достала оттуда огромную коробку, покрытую предупреждающими знаками. Её лицо озарилось маниакальной ухмылкой, стоило лишь прочитать слова, нацарапанные на верхней части коробки: «В случае возникновения чрезвычайной ситуации, вырвите светящиеся палочки».

---

А тем временем на базе Л задумчиво почесала подбородок.

– Колгейт, ты ведёшь себя так, будто чего-то ждёшь, – тихо сказала она.

– Что? – голубая пони вздохнула, не осознав, что задержала дыхание. – О чём это вы?

– Ты веришь, что кто-то собирается винить тебя за такой поворот событий? – детектив слабо улыбнулся, когда Колгейт открыла рот и закрыла. – Этого не произойдёт. Ты была права, когда отказалась от моего предложения проследить за троицей. Это было бы неэтично.

Полицейская пони уставилась на неё. Лицо Л было нечитаемым, как никогда.

«Это она серьёзно? Или просто издевается? Не могу сказать. Я… чёрт, не могу сказать!»

– Так что, – продолжила Л, – возьми Дитзи и Рэйнбоу Дэш и помоги Пинки Пай. Твоя помощь ей понадобится.

– Правда? – моргнула Колгейт. – А что насчёт Твайлайт?

– Три маленьких девочки потерялись в тёмном, страшном лесу. Я считаю, наш гражданский долг – помочь им, не так ли?

– В-верно. – голубая пони понеслась было прочь, но остановилась. – Это ведь не имеет ничего общего с наблюдением за Твайлайт, пока она в лесу?

– О, боже упаси. Дети – моя первоочередная забота. – между ними повисли долгие несколько секунд молчания. – Ну же, Колгейт, – более мягко сказала Л, – время не ждёт.

– … Верно.

---

Двое пони остановились, достигнув границы леса.

– О, нет! – воскликнула Твайлайт, указав на припаркованную тележку. – Они пошли туда.

– Всё-таки пошли. – ЭпплДжек агрессивно ковыряла копытом землю. – Значит каждая секунда нашего простоя – это ещё одна секунда вероятной опасности для моей сестры.

– Ты права, – кивнула Твайлайт. – Стой, у меня есть идея. – она на секунду закрыла глаза, её рог засветился, рассекая тьму вокруг них яркими лучами. – Теперь пошли.

И они побежали дальше.

ЭпплДжек стойко держала свой бешеный темп, не обращая внимания на ветки, кусты и кустарники, попадающиеся на её пути.

– ЭпплБлум! – закричала она, всматриваясь в темноту впереди. С каждым пройденным метром, её крик становился всё более и более безумным. – ЭпплБлум! Сестрёнка! Ты здесь?

В противоположность ей, Твайлайт подошла с большей осторожностью к поискам. Она аккуратно обходила препятствия и при этом старалась нагнать свою разогнавшуюся подругу.

– Крошка Бэлль? Скуталу? – позвала она с гораздо меньшей громкостью.

Волшебница так же опасалась и за них двоих: свет её рога позволял увидеть во тьме, но так же оповещал ближайших хищников об их присутствии. В кустах рядом с ней что-то шевельнулось, заставив её подпрыгнуть от страха, а ЭпплДжек с нетерпением уставилась на неё.

Внезапно иной звук пронзил ночной воздух: далёкий пронзительный вопль, звук трёх кричащих в унисон жеребят. Кобылки замерли, затем принялись озираться во всех направлениях.

– Ты это слышала?

– Ещё бы, сахарок, – ЭпплДжек разочарованно бегала по кругу, затем замерла и склонила голову на бок. Крики раздались снова, да на сей раз немного громче и немного ближе. – Сюда! – крикнула она. Не колеблясь ни секунды, она ринулась к источнику звука. – Не волнуйся, ЭпплБлум! Я уже иду! – крикнула ковбойка на бегу.

С секундной заминкой, Твайлайт последовала за ней, освещая им путь. Яркий свет её рога имел вторичное назначение: скрывал второй выброс магии, которым она вытащила Тетрадь Жизни и карандаш из седельной сумки. Левитируя оба объекта рядом с собой, она раскрыла Тетрадь и прижала к своему боку, продолжая бежать. Концентрация несколько замедлила её, поэтому Твайлайт начала писать так быстро, как только могла. Она знала, что писать, и держала это в голове целый день, так что прошло едва ли тридцать секунд, когда было дописано последнее слово. Позволив себе долю секунды, чтобы взглянуть и убедиться, что написанное было хоть немного разборчивым, она швырнула Тетрадь в лес. С какой бы то ни было удачей её никто больше не увидит. Волшебница ускорилась и догнала ЭпплДжек, которая в своём целеустремлённом галопе за всё это время не оглянулась назад.

По мере их приближения, крики впереди становились всё громче и громче. Вот тебе одна из особенностей жеребят – выдыхать огромные объёмы воздуха без передышки. Троица однажды отметила этот факт и пыталась получить кьютимарки крика. Они бы занимались этим всю неделю, если бы разбуженная Рэйнбоу Дэш не сбрасывала на них грозу. Теперь же шум служил полезной цели, направляя наших двоих сквозь непроницаемую тьму.

Твайлайт сделал несколько расчётов в уме и пришла к странному выводу: пока они бежали в сторону звука, его источник словно тоже двигался к ним, причём гораздо быстрее, чем трём жеребятам по силе. Но не было времени думать об этом: звук возрос до оглушительного уровня, а впереди неё ЭпплДжек занесло на повороте, отчего две кобылки едва не столкнулись.

– Да чтоб тебя! – почти прошептала ковбойка. – Твайлайт, двигай!

– Что? – фермерша отскочила в сторону, позволяя волшебнице разглядеть слабое красное сияние в темноте, которое загородило падающее на неё дерево. – Ай! – инстинкт взял своё, и она телепортировалась, чуть споткнувшись, когда оказалась в нескольких футах в стороне и в трёх дюймах над землёй. Массивная фигура прокатилась мимо, на мгновение остановилась на том месте, где была единорожка, затем продолжила идти в том же темпе. – Что во имя…

– Я разберусь! – ЭпплДжек выскочила из кустов и, в сопровождении Твайлайт за спиной, ринулась к существу.

Его длинные тяжёлые шаги перемещали его так быстро, как не могли бегом перемещаться пони, но оно замедлилось, когда бездумно врезалось в деревья вместо того, чтобы обойти их. Благодаря этому, ЭпплДжек сумела нагнать его, приготовилась и дала ближайшей ноге свой самый сильный пинок. К её удивлению, копыта фактически погрузились в плоть монстра, оставив глубокие вмятины, а ковбойка едва не упала.

– Что за чертовщина… – она отступила на несколько шагов, её губы задрожали, а глаза расширились. – Но ведь ты же просто сказка!

Тварь повернулась к ним, позволяя полностью себя осветить светом Твайлайт. Челюсть единорога отвисла. Это существо не походило ни на что когда-либо её увиденное. На первый взгляд оно походило на алмазного пса-переростка, стоящего на двух ногах и использующего две длинные конечности в качестве рук. Оно не только было во много раз больше любой собаки, но и всё его тело как будто было сделано из глины: тёмно-коричневого, землистого, материала, покрытого редкими пупырышками и складками. А на голове монстра был огромный сияющий рубин вместо лица. По телу волшебницы пробежал холодок, когда этот камень повернулся к ней. Хоть он и безликий, но она просто чувствовала, что монстр смотрит на неё.

Что сейчас было важнее всего, так это то, что в каждой трёхпалой руке чудовище сжимало по маленькой кричащей пони: Крошка Бэлль и Скуталу – в левой, а ЭпплБлум – в правой. Последняя прервалась вздохнуть как раз вовремя, чтобы заметить двух пони, подоспевших на подмогу.

– ЭпплДжек! Твайлайт! – закричала она, отчаянно махая копытом. – Помогите нам!

Фермерша яростно топнула.

– Слушай меня сюда ты… голем, – прорычала она, заглушая крики девочек. – Да, я знаю, кто ты. У тебя в руках моя сестра и её друзья, с которыми так обращаться нельзя. Так что ты немедленно поставишь их на землю, и никто не пострадает.

Существо даже не шелохнулось. Твайлайт шагнула вперёд и прошептала подруге:

– ЭпплДжек, что ещё за голем?

Кобылка окинула подругу косым озадаченным взглядом.

– Как ты можешь не знать… О, конские каштаны! – пока она говорила, голем протянул к ней руку, удерживая одним пальцем ЭпплБлум, а остальными двумя хотел поймать пони побольше. Ковбойка отскочила в сторону и приготовилась ударить, дрогнув, когда увидела, как близко была её сестра. – Твайлайт, помоги мне!

Волшебница завороженно смотрела, как её подруга увернулась от преследующих её пальцев. Была в движениях голема некая преднамеренность: он быстро двигался, затем останавливался, словно напряжённо размышлял, прежде чем сделать следующий ход.

«Нет, Твайлайт, думай! – поругала она себя, выгоняя из ступора. Она попыталась вспомнить лекции по боевой магии. – Но я никогда не делала ничего сложнее оглушающего заклятия… да и вряд ли оно его вырубит. А если попробовать сфокусированный луч?»

Собравшись с силами, она собрала энергию вокруг своего рога, похожую на водоворот ярко-фиолетового цвета. В последний момент она выпустила эту энергию, посылая стремительный импульс чистой магической энергии в луче ослепляющего света. Вместо того, чтобы прорваться сквозь глиняную плоть, луч быстро выдохся, отскочив от плеча голема. Волны кроваво-красного света вышли из большого рубина и прошлись над поверхностью тела существа, объясняя его устойчивость к магии.

– Это бесполезно, Твай! – крикнула ЭпплДжек, вновь увернувшись от пальцев. – Ты должна отыскать слова!

Твайлайт постучала по рогу несколько раз, чтобы очистить голову. Магическая отдача звенела по всему черепу, а усилий для атаки ушло намного больше, чем она могла признать.

– Какие слова? – крикнула она в ответ.

– Ты что, слепая? – ткнула ЭпплДжек. – Слова на его… Ой! – воспользовавшись невнимательностью кобылки, голем обвил её туловище двумя пальцами и поднял в воздух. Он подкинул её в своей ладони, когда она попыталась бороться, и крепко прижал к её младшей сестре. ЭпплДжек без видимой пользы била копытами плотную глину, оставляя вмятины, но не сминая и не ломая её.

– ЭпплБлум… ты в порядке? – крикнула она через плечо.

– Не могу… дышать… – ахнул жеребёнок.

Голем взглянул на оставшуюся пони, затем на обе свои руки, потом снова на Твайлайт. Решив, что больше пони в его руках не поместится, он развернулся и продолжил идти своей дорогой.

Ноги волшебницы подкосились, и она упала на землю, дрожа всем телом. Ей не удалось. Никто из повстречавшихся в прошлом врагов не заставил её чувствовать себя столь беспомощной. Подумать только, монстр прошёл мимо и схватил её друзей, как так и надо!

«А ещё Элемент Магии называется, – потешался над ней голос в её подсознании. – Не может даже защитить дорогих ей пони»

«А ещё Кира называется, – добавил низкий холодный голос. – Как можно звать себя защитником правосудия, если ты даже не можешь защитить трёх жеребят?»

– Этого не должно… было… произойти… – ахнула Твайлайт, стараясь контролировать своё дыхание. Свет её рога внезапно погас, оставив волшебницу в удушливой всепоглощающей тьме. – Мои друзья… – горько покачала она головой. – Что бы подумала Рарити?.. Что бы сделала Пинки Пай?.. Что бы сделала отважная пони, вроде Рэйнбоу Дэш?

И тут в голове загорелась искра.

– Рэйнбоу Дэш? – голова поднялась, рог озарила вспышка света. – Ну, конечно же! Что бы сделала Рэйнбоу Дэш? Боже, это же так просто! – в ней словно проснулась новая жизнь, она вскочила на копыта и окружила себя потоком магической энергии. Сконцентрировавшись на грохоте вдалеке, единорожка исчезла во вспышке света.

Твайлайт появилась в нескольких шагах впереди от голема, в воздухе запахло палёными волосами после телепортации. Монстр остановился, неким образом выглядя озадаченным при полном отсутствии внешних признаков, затем сделал один осторожный шаг вперёд.

– Не в этот раз, – сказала ему волшебница.

«Он больше любого пони и, очевидно, зачарован против магии единорогов… Но а что насчёт пегасов?»

Рыкнув, Твайлайт сфокусировала энергию на своём роге и выстрелила лучом перед собой. Но на сей раз магия свернулась кольцом вокруг левой руки чудища. Рубиново-красный свет сразу же покрыл зону поражения, не позволяя магии единорожки коснуться себя. Этот ход волшебницы был собранием всего, что она знала о магии пегасов. Эта раса была владыкой погоды: при надлежащем обучении, они могли создавать облака из воздуха, гром и молнию и, что самое главное, контролировать температуру. Эту, последнюю способность, и пыталась реализовать ученица Селестии.

Раздался слабый рёв, когда магия начала неестественно смещать воздух, изменяя уровень влажность и нагревая воздух вокруг руки голема. Монстр не двигался, только спокойно наблюдал за тем, что за махинации вытворяет с ним единорожка. Поначалу ничего не происходило, кроме слабого рёва и прилива воздуха. Кольцо света медленно и неуклонно становилось ярче. Затем, мало-помалу, рука голема начала покрываться трещинами. Жар от воздуха вокруг заставлял глину затвердевать, и вскоре с поверхности начали сыпаться осколки. Рука, теперь не в состоянии удерживать свой вес, с громким шумом оторвалась от сустава. Крошка Бэлль и Скуталу закричали, падая вниз, но прекратили, когда могучая конечность разбилась о землю. Малышки поднялись и в слезах подбежали к Твайлайт.

ЭпплДжек с раскрытым ртом уставилась на то, что осталось от руки чудовища.

– Ну, эх… Вау! Твай, ты сделала это! Это было удивительно! – радовалась ковбойка, а голем посмотрел вниз на освободившихся жеребят и потряс обрубком, оставшимся от его руки.

Существо замерло, затем посмотрело на отрубленную руку. Словно запутавшийся ребёнок, оно смотрело на культю вместо левой руки, затем на упавшую конечность снова и снова, будто не в состоянии сложить два и два. После нескольких долгих секунд монстр сделал движение, похожее на пожимание плечами, и продолжил идти дальше.

– Твайлайт! – крикнула ЭпплДжек. – Что бы это ни было, сделай это ещё раз!

Волшебница чуть качнулась из стороны в сторону. Слова ЭпплДжек словно доносились издалека, так же ей было трудно разглядеть двух жеребят, стоящих позади неё. Использование магии столь неестественным способом просто иссушило её, как физически, так и психически. Твайлайт покачала головой, отчаянно заставляя себя не падать. Она подняла голову и попыталась вновь наполнить рог силой, как в прошлый раз. На кончике появилось слабое свечение, намного слабее, чем раньше.

– Поищем мы здесь, поищем мы там, прочешем всё вокруг… – донеслись до Твай сторонние голоса. Звуки копыт, вопли и… пение?

– Пока жеребята здесь, ни за что не остановимся мы… Ой! Вот вы где! Они здесь!

Концентрация нарушилась, заклятие померкло, и волшебница оглянулась назад в поисках источника шума. Голем тоже прекратил своё наступление. Вдруг отовсюду сквозь листву прорвался яркий свет, освещая территорию. Светящиеся палочки: на шеях пони, вплетённые в гривы или же просто раскачивающиеся во рту. Пинки Пай пробиралась сквозь толпу, оставляя за собой след из цветных ленточек и конфетти. За считанные секунды поляну наполнили разноцветные хемолюминесцентные огоньки, окружившие Твайлайт и голема. Вздохи и крики доносились со стороны собравшихся пони. Мягкие цвета плясали на теле глиняного существа, освещая его массивный корпус и оставшихся в одной руке двух пони. Осуждающие взгляды прожигали чудовище со всех сторон, а воздуха наполнился какофонией из молитв и угроз. Один голубой пегас оторвался от группы и завис прямо перед мордой голема. Под стать своему имени, она беспорядочно вплела себе в гриву разноцветные светящиеся палочки.

– Эй, придурок! – сердито крикнула Рэйнбоу Дэш прямо в мягко светящийся рубин. – Немедля поставь моих друзей на землю, не то пожалеешь!

Сначала голем не двигался. Он стоял неподвижно, а камень, заменявший лицо, просто нечитабельно уставилось на летающую перед ним пони. Затем медленным, нежным движением, вызвавшим вздохи со всех сторон, монстр наклонился вперёд, опуская к земле оставшуюся конечность, и освободил из хватки ЭпплДжек с ЭпплБлум. Те вместе шлёпнулись на землю, намертво склеенные древесной смолой. Не заставляя себя долго ждать, голем обернулся и направился туда, откуда пришёл. Пони расступились, чтобы пропустить его, и монстр растворился во тьме.

– Да, лучше беги! – крикнула ему вслед ЭпплДжек, стоя на трясущихся ногах.

Радостные крики раздались со всех сторон, мгновенно напряжение и страх превратились в танцы и празднование. Крошку Бэлль и Скуталу унесли ожидающие копыта, а ЭпплБлум быстро и болезненно отлепили от старшей сестры. ЭпплДжек, сияя радостью, подбежала к Твайлайт.

– Ну, Твай, я прям никогда… Твайлайт? – выражение лица сменилось волнением. – Твай, ты в порядке?

Волшебница слабо улыбнулась.

– Всё благодаря… моим друзьям, – она издала слабый вздох облегчения, прежде чем потерять сознание.

---

– Она жива!

Твайлайт открыла глаза и увидела перед собой лицо Пинки Пай, в опасной близости от себя. Единорожка удивлённо подскочила и резко вздохнула.

– Что… что случилось? – в панике спросила она. – Я долго была в отключке?

– Пятнадцать секунд! – прощебетала Пинки Пай.

Твайлайт глубоко вздохнула и огляделась вокруг, осознав, что она всё ещё в лесу. Теперь трое жеребят были в целости и сохранности, а собравшиеся пони начали медленно расходиться обратно в город.

– Видишь, Твайлайт! Вечеринка! Ты просила меня устроить поисковую вечеринку, помнишь? И я подумала, какую же вечеринку можно устроить посреди ночи без кучи воздушных шариков или «Прикрепи хвост пони»? А потом вспомнила о светящихся палочках! Так что я…

– Не сейчас! – пони-вечеринка была грубо оттолкнута разгневанной Сестрой Рэдхарт. – Твай, дорогая, дай-ка взглянуть на тебя. – прежде чем единорожка могла возразить, она ощутила на себе серию тычков копытами и выискивающих взглядов. Когда копыто коснулось её рога, тот громко вспыхнул и испустил небольшое облако пара. – О, Боже мой. – в типичной для неё манере, Сестра Рэдхарт вновь ткнула в повреждённую область, заставив Твайлайт поморщиться от боли. – Ну и растяжение. Дорогая, что, во имя Земли, ты пыталась сделать?

– Я… – несколько секунд вспоминала она. – Я, эм… я изменила заклинание огня, чтобы изменить погоду в локализованной области.

Сестра сочувственно поцокала языком.

– Тогда не удивительно, что всё этим кончилось. Ты пыталась пошевелить мышцами, которых в твоём теле просто нет, магически говоря, конечно. Побольше отдыхай и старайся не перенапрягаться, и всё пройдёт через несколько дней. – дело сделано, она пошла осмотреть спасённых жеребят.

ЭпплДжек изумлённо посмотрела на подругу:

– То есть, ты серьёзно навредила себе, выполняя тот причудливый трюк?

– Ничего страшного, – отмахнулась Твайлайт. Они последовали за группой, следующих к кромке леса. – Это был обходной путь. От моей магии не было никакого толку, так что я должна было попробовать что-то, чего никогда не делала. – она остановилась на мгновение, чтобы протереть глаза. Столь мощное сопротивление магии, обеспечиваемое рубином, до сих пор слабо звенело внутри её черепа. – Это просто бессмыслица. Что за существо имеет подобную защиту?

– А ты разве не знаешь? – спросила ЭпплДжек. – Големы не природные. Они искусственные – пони должен сделать его сам. А это значит… – прикусила она губу. – Это значит, что кто-то хотел, чтобы это случилось.

К поглощённой разговором паре присоединились ещё две кобылки, одна розовая, другая – синяя.

– Эй, Твайлайт, – прошептала ей на ухо Пинки Пай голосом более мрачным, чем обычно, – могу я спросить у тебя кое-что?

– Конечно, если только это подождёт, пока мы не выберемся из лесу, – единорожка оглянулась вокруг и вздрогнула. – Не думаю, что выдержу тут даже лишней минуты.

С другой стороны Колгейт кивнула, измученная Крошка Бэлль развалилась на её спине.

– Я собиралась спросить то же самое. ЭпплДжек, можешь уделить мне минутку?

– Конечно.

Четвёрка продолжила идти. Путь голема из упавших деревьев привёл их довольно близко к краю леса, и вскоре они вышли на освещённое луной поле, где экспромтом продолжалась вечеринка. Кто-то установил проигрыватели и динамики, проигрывая музыку для танцующих со светящимися палочками пони. Группа распалась: Пинки оттащила за собой Твайлайт, а Колгейт – ЭпплДжек.

Оказавшись на безопасном по её мнению расстоянии, Пинки Пай остановилась и обернулась к подруге.

– Твайлайт, – заговорщицки наклонилась она, – ты отправила нас в альтернативную вселенную?

Единорожка моргнула несколько раз.

– Что?

– Ну, знаешь, заклятие телепортации пошло не так, случайное путешествие во времени, типа того. Я не буду на тебя злиться, просто хочу знать.

– Что? Это бессмысленно. С чего ты это взяла?

– С чего? С чего? – кипятилась Пинки, меняясь в лице. – Потому что этого не должно было произойти! У нас тут отличная затейливая тайна, и вдруг появляется голем? Что-то тут не так, что-то определённо не так, – с подозрением уставилась она на единорога. – Я знаю, ты как-то с этим связана, Твайлайт.

– Что? – повторилась кобылка.

«Что она знает? Надо быть осторожнее с тем, что я говорю. Проболтаться непозволительно»

– Что заставило тебя так думать?

– Потому что я твой лучший друг, глупышка, – улыбнулась Пинки Пай и игриво бибикнула Твайлайт по носу. – Я могу читать тебя, как книгу. Огромную книгу с большим количеством картинок и слов в десять раз больше обычных, которые малюсеньким-малипусеньким жеребятам не прочесть, не повредив их малюсенькие-малипусенькие глазки. И прямо сейчас эта книга повествует очень печальную историю, хотя должна бы сказывать безостановочную комедию с периодичной драмой, – тут она хихикнула, когда голова Твайлайт покачнулась. – Ты не должна мне говорить того, чего не хочешь. Просто запомни: что бы не случилось, ты можешь положиться на своих друзей.

Единорожка выдавила улыбку.

– Я это запомню, Пинки. Спасибо. – она подождала, пока розовая пони присоединится к танцам, затем раздражённо вздохнула. – Друзья, – пробормотала единорожка. – Не могу с ними жить… – к её лицу вернулась улыбка, – но и без них жить тоже не могу.

На другой стороне поля Колгейт беседовала с ЭпплДжек.

– Знаю, прозвучит странно, и я не хочу, чтобы ты подумала, что я тыкаю копытами, но… – сглотнула она. Как бы ей не были ненавистны подходы Л к расследованию, личную объективность она потерять не могла. – Когда вы двое были в лесу, совершала ли Твайлайт что-нибудь… подозрительное?

– Подозрительное? – настороженно посмотрела на единорога ЭпплДжек. – В каком смысле?

– Ну… говорила что-то необычное, применяла заклинания, которые ты не могла распознать, или, может, исчезала хотя бы на несколько секунд?

– Ты к чему это ведёшь, дамочка? – уставилась на ней земная пони.

– Я не…

– Слушай меня сюда! – сердито крикнула ЭпплДжек. Колгейт вздрогнула, опуская голову, когда увидела, что пони смотрят в их сторону. – Твайлайт была всегда рядом со мной, пока мы были здесь. Она мой лучший друг, рисковавший своей жизнью, делая всё возможное, чтобы спасти мою сестрёнку. Нам тут не нужны те, кто, подобно тебе, обвиняют её в недобрых умыслах.

– Прости! – пискнула Колгейт. – Я… спасибо за уделённое мне время. – она убежала прочь, позволяя себе лёгкую улыбку удовлетворения.

«Я тебе покажу, Л. Я тебе ещё покажу»

Подруги снова встретились в центре поля, но достаточно далеко от музыки, чтобы они смогли поговорить.

– ЭйДжей, мне очень жаль, – повторилась Твайлайт.

– Нет, Твай, – перебила её ковбойка, покачав головой. – Это я должна извиняться. Хоть ты и не продумала всё до конца, я знаю, что ты не хотела причинить никому вреда. Из нас двоих я единственная потеряла голову, мне не стоило на тебя так кричать. Но не только из-за этого. – последнее было сказано, когда единорожка открыла рот, собираясь что-то сказать. – Я злилась не только из-за того, что Метконосцы попали в беду. Я злилась, потому что думала, что тебя больше заботят твои эксперименты, а не их безопасность. Даже когда мы были в лесу, каждый раз, когда ты замедлялась или не кричала так громко, как я, мне казалось, тебя совсем не заботит моя сестра.

Оранжевая кобылка улыбнулась.

– Но ведь не в этом было дело, верно? Пока я безрезультатно металась, ты оставалась спокойной и продумывала каждый свой шаг. И когда пришло время, ты всем показала. Так что, думаю, я хочу сказать, что… – остановилась она, складывая слова в усвоенный урок, – только то, что кто-то делает что-то иначе, чем ты, не значит, что он делает это хуже или неправильно. И не стоит воображать, что ты знаешь чувства другого пони по его поступкам, ведь каждый проявляет свою заботу по-своему.

Твайлайт медленно кивнула.

– Мне написать письмо принцессе Селестии для тебя?

– Не, я сама сделаю это. Считай это моей ответственностью. Но скажи-ка мне вот что, – окинула ЭпплДжек подругу ошеломлённым взглядом, – как та, которая провела всю жизнь за изучением магии, не знает, что такое голем?

– Я собиралась спросить нечто подобное. Откуда ты так много знаешь о существе, о котором я никогда не слышала?

Пара растерянно уставилась друг на друга. Наконец ЭпплДжек усмехнулась.

– А, я поняла, – рассмеялась она. – Ты, верно, читала только отчёты единорогов? – озадаченный взгляд единорожки ответил за неё. – Я так и думала. Эти старые магии не записывали ничего того, чем бы они не очень гордились. Видишь ли, есть очень старая легенда земных пони о големах. Давным давно…

– Сестра?

Ковбойка заколебалась.

– А знаешь что, приходи в амбар завтра утром, и я тебе расскажу. – она обернулась и сжала сестрёнку в крепких объятиях. – ЭпплБлум! Я больше никогда с тебя глаз не спущу.

– Эм… – обычно кобылка вырывалась из копыт старшей сестры, но сегодня обняла её так же крепко. – Крошка Бэлль не хочет оставаться одна, а мы нигде не можем найти Рарити, так что… я хотела спросить, можно ли остальным Искателям остаться у нас на ночь.

– Сахарок, не нужно даже спрашивать.

Видя воссоединение семьи, Твайлайт ощутила волну тепла, распространяющуюся по телу. Она улыбнулась и удовлетворённо вздохнула, позволяя себе расслабиться впервые за этот вечер. Однако в её голове воображаемая копия её самой с ликованием потирала копытца и усмехалась совсем другой усмешкой.

«Всё, как по плану… Хотя есть пара просчётов – этот голем, взявшийся словно из ниоткуда, да и повреждение рога нужно мне, как дыра в голове. Но все в безопасности, я достигла своей цели, а Л остался с носом»

Она засвистела, подыгрывая музыке, и побежала прочь, присоединяясь к танцам.

«Теперь остаётся только ждать"

---

В отличие от остального Понивилля, поглощённого танцами и музыкой, одно здание оставалось тихим и неподвижным. Бутик Карусель был заперт и огорожен. Все огни были погашены, кроме единственной свечи, освещавшей стол, за которым сидела Рарити, усердно работая.

Мастерская напоминала зону бедствия. Смятые ткани и эскизы повсюду валялись на полу: не творческий беспорядок, а подлинный бардак. Рарити же выглядела ещё хуже: её шерсть потемнела и покрылась пылью, а естественные кудри её гривы начали распутываться. Она раз за разом перетасовывала страницы на своём рабочем столе, читая каждую из них и что-то бормоча про себя.

Вместо книг по дизайну и образцов тканей, единорожка окружила себя листками бумаги. Страница за страницей заметки распространились по всей поверхности: имена, время, всякие замечание и вопросы. Некоторые написаны её элегантным почерком, другие помечены грифом: «ЭБР». Стопка газет высотой с дизайнершу занимала край стола, грозясь опрокинуться в любой момент.

Наконец, Рарити откинулась в кресле. Она ещё раз окинула взглядом все сделанные заметки, и впервые с тех пор, как умер Рэй Пейнтер, её лицо озарила улыбка.

– Попался, Кира, – прошептала она. – Я тебя достала. – глаза её сузились, а улыбка стала ещё шире.

---

«Дорогая Принцесса Селестия,

Боюсь, я должна вам сообщить о новой потенциальной угрозе безопасности Эквестрии. Огромное существо, именуемое голем, пробудилось в Вечнозелёном Лесу и буквально сегодня вечером пыталось похитить трёх жеребят по неизвестным причинам. Благодаря усилиям общества, мы смогли спасти их и прогнать чудище, но я опасаюсь за безопасность Понивилля, если вдруг оно решит ударить снова. Более подробный отчёт от ЭпплДжек вскоре придёт к вам, но я почувствовала, что будет лучше, если я проинформирую вас о ситуации заранее.

Так же я узнала, что, делая что-то особенное для друга, ты должен учесть все возможные последствия, связанные с твоим подарком. Кто-то может использовать его так, как ты и не ожидал, а самые лучшие побуждения могут превратиться в катастрофу. Раз уж ты не всегда можешь знать, что подумают другие, важно не действовать безрассудно со своими друзьями.

Ваша преданная ученица,

Твайлайт Спаркл»

Развёртка

Даже если вы уже вписали имя пони, время и условия смерти, последние два пункта вы можете поменять сколько угодно раз, но только в течении 6 минут 40 секунд с момента записи. Разумеется, это возможно только пока не наступит смерть.

– Удобно устроилась, Твайлайт?

– Всё нормально. Спасибо, кстати, что уделила мне немного времени.

– Не за что. Я ведь твоя должница, Твай. Итак… кхем.

Вот история о первом големе и о том, как он был создан. Это очень древняя история, которая поколениями передавалась средь земных пони. Бабуля Смит поведала её мне, как её бабуля поведала ей, а бабуля прабабушки… ну, ты поняла.

Видишь ли, много-много лет назад, более тысячи, если быть точной, ещё до изгнания Найтмер Мун, была гражданская война между земными пони и единорогами. Скромным трудолюбивым земным пони опостылели…
– ЭпплДжек, я достаточно изучала Историю Эквестрии, и уж конечно мне известно всё о гражданской войне. Так что не нужно мне объяснять эту часть.

– Прости, Твай. Эта история так всегда и начинается. Полагаю, часть я могу и пропустить... Дай-ка подумать… Ага.

И был тогда город неподалёку от нас, что прозывался Солт Лик Сити. Но теперь его нет, он был заброшен около восьмисот лет назад, но в своё время городок был прекрасен. При отсутствии хотя бы единственного куска плоской земли на мили вокруг, пони-поселенцы решили построить свой город прямо посреди болота. Все считали это глупой затеей, но всё же реализовали её, назло. Это заняло четыре попытки и очень много лет, но с любовью и преданностью поселенцы смогли сотворить целый город из болота, а так же несколько акров сельхозугодий. Условия были не лучшие для выращивания яблок или апельсинов или любых других фруктов. Зато у них был картофель; мили и мили картофельных полей, простирающихся до самого горизонта во всех направлениях. Единорогам и пегасам трудно было свыкнуться с мыслью, что именно земные пони проделали такую работу на этом болоте. И каждый из земных пони внёс всеми четырьмя ногами свою лепту в такое замечательное угодье, как Солт Лик Сити.

Поскольку маленький городишко был очень далёко, в первые дни войны местные пони жили спокойно. Однако, мало-помалу единороги начали вторгаться на их землю. С помощью магии они похищали посевы горожан и сжигали всё, что им было не нужно. Земные пони пытались отбиваться, но простым фермерам, не солдатам, была не по зубам магия единорогов.

И жил в Солт Лик Сити один пони по имени Иуда Лоам. Большинству Иуда казался странным: ему было уж три десятка лет, а кьютимарки он не имел. А странным это было оттого, что всем в этом городе, включая Лоама, уж давно известен был их особый талант. Это была земля. Ещё с тех пор, как был жеребёнком, Иуда большую часть времени проводил дома в грязи, копался в ней, лепил что-то из неё и даже ел, пока мама не видит. Из-за своей любви к земле и всему, что с ней связано, он стал лучшим картофельным фермером во всём городе, а то и за всю историю. Но сколько бы времени он не проводил, копая и вспахивая свои поля, его драгоценный знак отличия так и не появлялся. На рынке его всегда преследовали удивлённые взгляды, но, в целом, Иуде было всё равно. Он коротал свои дни, занимаясь любимым делом, и не нуждался в отметине на боку, чтобы доказать это.

Когда единороги начали нападать, Иуда сел и крепко задумался о том, что с ними делать. Видишь ли, он знал, что пони в его городе не шли ни в какое сравнение с захватчиками, и если они попытаются изгнать их, то в конечном итоге кто-то пострадает или погибнет. Но и оставлять всё, как есть, означало позволить единорогам красть всё больше и больше запасов и подкрадываться всё ближе и ближе, пока в один прекрасный день они не нападут на город. Случись это, и пони, которые дороги Лоаму, окажутся в огромной опасности. Так что он тайком покинул город с одной лопатой и недельным запасом еды, отправляясь в Страну Алмазных Псов. Жители этой страны живут в местах, где есть много драгоценных камней, но Иуда искал среди них особенный. Так что он устроил лагерь в скрытом месте и начал копать.

Другие пони загнулись бы через день-другой, но годы работы на картофельных полях сделали его жёстким и приспособленным к повседневной работе. Спустя неделю он провалился в туннель Алмазных Псов. Оттуда он прокрался дальше, избегая патрулей собак, и продолжил копать глубже и глубже под землю. Путь был долгим, жеребец несколько раз заблудился в извилистых туннелях, но Иуда никогда не сдавался. После целого дня пути он наконец-то нашёл то, что искал – величайшее сокровище Алмазных Псов, сверкающий бриллиант размером с жеребёнка.

Единороги не любят говорить об этом, но пегасы и земные пони столь же волшебны, как они сами. В то время, как единороги творят магию с помощью рога, пегасы могут использовать крылья…
− ЭпплДжек.
− Ах, да. Ладно…

А теперь есть кое-что особенное в драгоценных камнях, которые находишь глубоко под землёй. Ты можешь найти все виды кристаллов размером с копыто на поверхности, но чем глубже копаешь, тем больше и волшебнее они становятся. В наши дни пони вновь озарило это, и так появилось кристалловидение: благодаря земным пони и магии единорогов, мы можем посылать изображения по всему миру. А изумруд Алмазных Псов был самым большим из драгоценных камней того времени, наполненный магической энергией Земли. Иуда знал, что, если он хочет остановить единорогов, потребуется столько магии, сколько он утащит в своих копытах. Проблема состояла в том, что камень был под замком и постоянным караулом стражи. Если бы у жеребца было больше времени, он бы придумал план получше. Но Иуда провёл весь день и всю ночь, пробираясь по пещерам, без еды, без питья и сна, а потому, когда он просто бросился, чтобы взять камень, его тут же сцапали.

Думаю, не стоит говорить, что тогда отношения с Алмазными Псами были не такими тёплыми, как сейчас. Если бы кто-то другой шатался по их пещерам, псы его бы тут же убили. Но троица, правящая стаей – было три вожака тогда и сейчас – была настолько впечатлена, что простой пони зашёл так далеко, поэтому решила выслушать его и узнать, что же ему понадобилось здесь. Немного отдышавшись и утолив свою жажду, Иуда рассказал им о положении земных пони в Солт Лик Сити. Благодаря своим причудливым навыкам земледелия, он стал первым пони, заключившим сделку с Алмазными Псами. И не очень честную: он пообещал им много картофеля и проследить за тем, чтобы никто из пони не ступал незаконно на их земли. Но когда они узнали, что именно он хотел сделать с кристаллом, то были столь чертовски удивлены, что просто одолжили ему камень.

На следующий день Иуда покинул пещеры свободным пони с легендарным изумрудом наперевес. Он сдержал слово и этим же вечером отдал почти весь имеющийся картофель в качестве первого платежа, оставив себе самую малость, чтобы выжить. И сразу же принялся за дело. Из грязи и глины вокруг себя он соорудил творение земли. Придал ему максимально приближенную форму Алмазного Пса, дабы навести ужас на своих врагов. И вставил изумруд вместо лица, написав сверху несколько рун. Когда он закончил, вся энергия земли вытекла из кристалла и впитала жизнь в создание Иуды. Он назвал его Мад (прим. переводчика: от англ. «Грязь»), и тот стал первым големом.

На Мада смотреть было страшно и, конечно же, другие горожане испугались его и убежали. А когда узнали, что Иуда Лоам пообещал Алмазным Псам несколько урожаев картофеля в обмен на изумруд, они разозлились и даже угрожали ему изгнанием. Но тем же вечером на город напал отряд единорогов, пытающихся украсть запасы. И тогда-то Мад сделал свой ход. Видишь ли, помимо рун жизни, Иуда написал на лбу голема ещё несколько слов, и они значили: «Я защищу земных пони Солт Лик Сити от единорогов». Потому-то защита города была его первоочередной задачей. Он выгнал единорогов из города, напугав тех своим размером и силой. Они пытались бороться, но сила изумруда защищала его от любых магических атак. В конце концов, единороги убежали, поджав хвосты, а Иуда был провозглашён героем. И наконец-то, спустя столько лет ожидания, он получил свой знак отличия: сияющий изумруд, такой же, как на лице Мада.

Некоторое время, казалось, у горожан Солт Лик Сити всё шло отлично. Оказалось, что «платежи», посылаемые Алмазным Псам ежемесячно, были меньше, чем то, сколько крали единороги, так что город стал вновь процветать. Налёты единорогов происходили всё реже, покуда не прекратились полностью: до них дошло, что преследование непобедимым големом не стоит нескольких картофелин. Целый год прошёл мирно. Иуда Лоам вернулся на свою ферму и влюбился в местную девушку, милашку по имени Ро́йал Ха́рвест, они поженились летом того же года.

Но теперь Мад остался сам по себе. Когда прекратились нападения единорогов, ему больше нечего было делать. Иуда проводил много времени с ним вначале, но после своей женитьбы даже на то, чтобы просто поговорить с големом, оставалось всё меньше и меньше времени. Пони пытались приучить его к работе на полях, но со своими огромными руками и ногами он мог лишь топтать посевы и уплотнять почву. В конечном итоге, он остался совсем один, и нечего делать, кроме как думать. Поначалу мысли медленно заполняли его годовалую голову, но мало-помалу он стал задаваться вопросом, а почему он, собственно, живёт. Его цель заключалась в том, чтобы защитить Солт Лик Сити от единорогов – это у него прямо на лбу было вырезано. Но поскольку единороги больше не нападали, то ему и некого защищать. И закономерно возник вопрос: есть ли у него ещё какое-нибудь предназначение?

Зимой Мад был брошен на улице: слишком уж он был велик для любого дома в городе. В этом же году был военный конфликт с пегасами, а потому снег был плотнее и опадал быстрее, чем раньше. Однажды город накрыла ужасная снежная буря. Несколько дней ушло на то, чтобы откопаться, а во всеобщем восторге о Маде все и позабыли. Он оставался под большим сугробом в центре города, покуда снег не растаял. Что стало проблемой, поскольку тающий снег впитался в руны у него на лбу. Затвердевшая глина размякла под проточными водами, а края слов стали размываться. Когда Мад очнулся от вынужденной спячки, он стал другим големом. Больше он не мог прочесть слова на своей голове и, соответственно, забыл свою цель. Глубоко внутри он знал, что должен защитить город, но не мог вспомнить, почему или от чего.

Несколько дней спустя жеребята из города стали… стали…
− Ты в порядке?
− А… Прости, Твай. Просто дыхание сбилось от волнения, и всё.
− Мы можем остановиться, если хочешь.
− Нет, я могу продолжать. Слишком многим тебе обязана

Жеребята из города стали… умирать, по-разному и в разных местах. Вначале все думали, что это единороги вернулись и пробираются в город, чтобы украсть их детей. Но однажды появился Мад и растоптал одного из фермеров прямо посреди площади. Похоже, в отсутствие единорогов, на которых он мог направить свой гнев, Мад решил, что любой, кто ему не нравится, − враг всего города. Пони боялись, а потому обратились за помощью к Иуде: они думали, раз он сделал его – значит, знает как остановить. Но вне зависимости от того, что случилось, Иуда не мог заставить себя им помочь: он смастерил голема собственными копытами и любил его, как своего жеребёнка, не смотря ни на что. Он лишь сказал, что Мада невозможно остановить, и что горожане должны любой ценой держаться от него подальше. В конце концов, он не навредит городу, только тем пони, к кому у него личная неприязнь. Так некоторое время пони просто избегали Мада и старались даже не смотреть в его сторону, чтобы он не истолковал испуганное лицо, как угрозу.

Но даже так Мад не был удовлетворён. Видишь ли, подобно тому, как Иуда любил его, словно жеребёнка, в своей манере и голем любил земного пони, как отца. Они коротали время вместе, пока не пришла другая пони и не забрала его. Этой пони, конечно же, была Ройал Харвест. Причём голему казалось, что она пришла и забрала у него его папочку, и это его очень-очень разозлило. Так что в следующий раз, когда она проходила мимо на рынке, он поднял руки и гнался за ней даже за городом. Лишь год назад в черте города он остановился бы, но сейчас Мад продолжал преследовать её, а она, соответственно, бежать. Она была молодой, здоровой и гораздо более быстрой, чем голем, но земля никогда не устаёт: стоило ей замедлиться, так он сразу же оказывался прямо за спиной. Она бежала по всей стране один день и одну ночь без передышки, пока не свалилась от истощения и не умерла прежде, чем Мад мог добраться до неё.

А поскольку слова из уст в уста передаются быстрее, чем на копытах, то вскоре Иуда услышал о том, что случилось. Он слёг в кровать и плакал всю ночь, ведь наконец-то понял, что сотворил нечто ужасное. Вина за свою жену и остальных пони тяжёлым грузом свалилась на него, и он знал, что сделать должно.

Когда Мад вернулся в город следующей ночью, Иуда был готов. Он укрылся плащом и мало-помалу подкрался к голему. С ним была только лопата, та самая, которой год назад он прокопал себе путь в туннели Алмазных Псов. Дождавшись подходящего момента, он запрыгнул на спину голему и вскарабкался на его плечо. Прежде чем существо как-то отреагировало, жеребец ударил его лопатой по лицу, уничтожая написанные им слова и руны, дающие земле жизнь. Голем пал, а Иуда использовал лопату, чтобы вырвать изумруд из его лица. Как только это случилось, магия покинула тело голема, и то вновь обернулось обычной грязью, навсегда.

Жизнь в Солт Лик Сити вновь вернулась в привычное русло. Великий изумруд был возвращён Алмазным Псам в целости и сохранности, и оба племени больше никогда не тревожили друг друга. Единороги усвоили свой урок и больше не возвращались, а война окончилась без единого признака магии поблизости города. Но Иуда Лоам так и не смог смириться с тем, что случилось с его женой и другими горожанами. Он бросил свою ферму и отправился в горы, где он стал кукольником. Там он и оставался, холодный и одинокий, до конца своих дней. Войны начинались и заканчивались, но с тех пор в Эквестрии ни единого голема не было замечено.

---

ЭпплДжек глубоко вздохнула и закончила свой рассказ.
− До этого момента, − мрачно добавила она. – Я всегда думала, что это лишь старая байка. Не могу поверить, что это…

Твайлайт обдумывала услышанное.
− Это… возможно, − закончила она за подругу. – Если найдёшь подходящие драгоценные камни, скрытую магическую энергию можно перенаправить в другое тело. Не знаю, сработали бы руны, хотя я и не предполагала, что их можно использовать, чтобы оживить что-то неодушевлённое, но после того, что мы увидели…

ЭпплДжек помотала головой.
− Я не поняла, − сказала она. – Мораль истории ведь в том, что пони не стоит играть в Лорен Фауст. Зачем кому-то делать что-то такое, что… крадёт жеребят? – её дыхание сбилось на мгновение. – Я не хочу, чтобы что-то случилось с моей семьёй.
− Ничего и не случится. – утешительно приобняла подругу Твайлайт. – Если големы столь опасны, мы вернёмся к истокам. Не волнуйся, ЭпплДжек, всё будет хорошо, вот увидишь.

---

Рэйнбоу Дэш тщательно изучала своих оппонентов. Оба так же уставились на неё: один выглядел беспечно, другой же безумно. Спайк начинал ломаться – это ясно читалось в его глазах. Слабые судороги, предательские морщинки в уголках рта – все эти признаки были пегаске известны. Долго ему не продержаться. Беспокоил её игрок спокойный, постарше. Несмотря на то, что игра приближалась к финалу, он по-прежнему выглядел совершенно спокойным, скучным можно сказать. Свойственная ему самоуверенность была просто ошеломляющей. Джаз нетерпеливо стукнул по кухонному столу, указывая на горстку перед ними. Рэйнбоу Дэш нахмурилась.

«Он действительно думает, что сможет победить? Держи карман шире. Не спорю, у него опыта больше, чем я думала, но достаточно ли, чтобы победить меня? Никому не одолеть Рэйнбоу Дэш! Никому»

Она взяла в копыта большую зефирину, разомкнула губы и присоединила её к приторной частично расплавленной массе, заполнявшей её рот. Она слегка поперхнулась, но заставила себя не глотать.
− Десять пухлых кроликов, − болезненно выдавила она.

Джаз кивнул. Не заставляя других напоминать, он проделал то же самое, легко протолкнув зефирину между зубов.
− Десять пухлых кроликов, − провозгласил он. Несмотря на забитый сладостями рот, слова прозвучали чисто.

Спайк изумлённо хлопнул.
− Эфо пофясно Зас! – а вот у Спайка с полным ртом сладостей с чистотой произношения были проблемы. Ему, как дракону, за непропорционально большой рот было объявлено строгое «пенальти». Тонкие линии слюны катилась по его подбородку при каждом слове, но он, похоже, этого не заметил. – Как фы эфо ‘елаешь?

Единорог ответил ему слабой улыбкой.
− Когда проводишь сколько-нибудь времени в компании Харпи Кордс, − ответил он потрясающе ясно, − поневоле приобретаешь определённые навыки. И когда содержимое кладовой соответствует её предпочтениям, нет конца возможности практиковать эти навыки.

Он осмотрел кухню и нахмурился. Все ящики и шкафчики были распахнуты, а их содержимое беспорядочно разбросано по кухонной стойке: неограниченный выбор сладостей, конфет и лакомств. Холодильник до сих пор пустовал из-за прошлого фиаско, из-за чего остальные двое присутствующих вынудили его помочь им найти что-то не менее питательное. Поиск остановился, когда они обнаружили гигантский мешок зефира под раковиной.
− Вот почему я храню у себя собственные продукты, − подытожил Джаз
− Это безумие, − кашлянула Рэйнбоу, стараясь не выплюнуть содержимое своего рта и тем самым не проиграть тому, кто старше её в два раза. – Сколько ей вообще лет? Она совсем ничего полезного не ест, что ли?
− По идее, должна, но лично я за ней такого не наблюдал. – внимание Джаза обратилось к третьему игроку за столом. – Спайк, полагаю, твоя очередь.
− Хаашо. – малыш подобрал две зефирины, по одной в каждой лапе, и нервно поднёс их к своему лицу. Сморщив губы, он сунул сласти в рот одну за другой. Каким-то чудом ему удалось удержать их внутри, но теперь ему было трудно дышать. Сделав глубокий вдох и встав на стул для эффекта, он провозгласил: − ‘ес… ‘Есять уфых ‘олик…

Закончить было не суждено, потому что в этот момент из его рта раздалась громкая отрыжка, разбрасывая содержимое его рта по широкой дуге. Большая часть зефиринок врезалась в дальнюю стену и прилипла, оставляя скользящие вниз липкие следы. Хуже того: последующая сила пламени не просто поразила массивную груду зефира в центре стола, но и поджарила, отправляя вкусное хрустящее добро в полёт через стол и на пол. Связанный лентой, свиток появился перед драконом, медленно планируя вниз, и мягко приземлился прямо посреди беспорядка.
− Эм, − осмотрелся вокруг Спайк и застенчиво улыбнулся, − я проиграл?

При первых признаках опасности Рэйнбоу Дэш взлетела в воздух с перевёрнутым стулом в копытах, защищая себя от «бомбёжки». Тем не менее, внезапный шок заставил её подавиться собственным зефиром и, как следствие, кашлянуть липкую массу на пол. Рефлексы Джаза сработали не столь быстро: он повернул голову, чтобы защитить лицо от огня, но теперь одна половина его тела была заляпана белыми липкими каплями. Несмотря на это, когда он повернулся к присутствующим, на его лице играла улыбка.
− Похоже, игра за мной, − сказал он и выплюнул свои, даже не подтаявшие, десять зефирин в слегка поджаренную массу на поверхности стола. – А сейчас прошу меня извинить. Этот костюм очень дорогой, и я должен постирать его, прежде чем он покроется пятнами.

Во вспышке магии тут он и удалился.

Спайк очистил свиток от липкой массы, покрывающей стол, виновато улыбнулся Рэйнбоу Дэш и выбежал из комнаты. Кобылка поставила стул на место и с угрюмым видом примостилась сверху.
− Так нечестно, − проворчала она. Проследив глазами за белой дорожкой от стула Спайка и до дальней стены, пегаска заявила: − И я не буду это убирать.

Она положила копыто в подрумянившуюся жижу перед ней и поднесла к губам, глаза загорелись от удивления и восторга.
− А знаете, прожарено идеально.

---

Дракончик явился в главную комнату, слизывая с пальцев остатки зефирной жижи. В другом конце комнаты стратоскрины всё ещё показывали офис Мэра Гривы, хоть и на них больше никто не обращал особого внимания. Пока Рэйнбоу Дэш на обеде, а Дитзи Ду за её почтовой рутиной, задача следить за ней осталась за Локет, хотя та переключила главный экран на местные новости. В ближайшем углу сидели рядом друг с другом (теперь, как обычно) Л и Колгейт, обратив всё внимание каждая на свои экраны. К ним-то Спайк и направлялся, громко кашлянув, но ни одна, ни другая не заметила его появления. Сжираемый любопытством, он взглянул через их плечи на экраны. В данный момент на дисплее отображалась Твайлайт за рабочим столом, на разных экранах под разным углом. Она, похоже, была всецело увлечена книгой – ничего удивительного. Необычным было лишь то, что книга сама по себе была полна ярких акварельных картинок, изображающих счастливых пони, играющих перед большим красным амбаром.
− И зачем Твайлайт читать детскую книжку? – спросил дракончик.
− Это «Легенда о Короле Земли», − ответила Колгейт, повернувшись к Спайку с вымученной улыбкой на лице: напряжённость от шпионажа за подругой начала проявлять себя. – Она ищет в старых рассказах земных пони отсылки к големам. Не думаю, что сказки ей чем-то помогут, но, возможно, у неё не осталось вариантов. − она вздохнула и опустила взгляд, заметив, наконец, доставленный Спайком свиток. – Отлично, новости! – сказала голубая кобылка, выхватывая бумажку из протянутой лапы, и тут же нахмурилась. – Спайк, он липкий. – Колгейт озадаченно понюхала бумагу. – Ты его во что-то уронил?
− Ну, да. Я вроде… − дракончик покраснел и потупил взгляд. – Это долгая история.

Колгейт закатила глаза и толкнула Л в плечо.
− Вы дурно влияете, − поддразнила она.

Не дождавшись никакой реакции, голубая кобылка развернула свиток и быстро пробежала глазами по строкам. Широкая, искренняя, улыбка озарила её лицо.
− Харпи! Взгляните! – помахала она перед замершим лицом пони. – Мы получили последний отчёт о Кире из Кантерлота. Пони продолжали умирать от сердечных приступов последние несколько дней!

Л медленно моргнула.
− И что?
− Ну, − слегка опешила детектив, − поскольку Твайлайт не делала ничего такого, пока мы следили за ней, − это значит, что она не могла убить их. Таким образом, Твайлайт не может быть Кирой.
− Бесполезно, − сказала Л. Она всё-таки посмотрела на шокированное лицо Колгейт. – Ты забыла, что Кира может манипулировать временем смерти? Насколько мы знаем, она могла организовать убийства на недели вперёд.

Колгейт задрожала. Она дёрнулась и бросила свиток на пол, заставляя Спайка рефлекторно поднять его.
− Тогда всё это бесполезно! – закричала кобылка, Л проигнорировала её. – И что нам сделать, а? Что нам сделать, чтобы заставить вас понять, что Твайлайт не Кира?
− Л! – крикнула Локет, прерывая разговор. Она галопом пробежала по комнате под всеобщим взглядом, но замедлилась и покраснела от собственной несдержанности. – Эм… есть кое-что, что вам стоит увидеть. Это в новостях прямо сейчас.

Л уставилась в свой монитор, затем стала поворачивать диск на боку до тех пор, пока на экране не появились местные новости Понивилля. Горчично-жёлтая кобылка с ослепительной платиново-белокурой гривой стояла напротив алкогольно-канцелярно-мебельного заведения Дэвенпорта, очень быстро говоря в микрофон. Позади неё крупные пони полукругом окружили дверь, тревожно оглядываясь.
− По словам очевидцев, неизвестной пони является Берри Панч, местная, − Санни Дейс показала свою ослепительную улыбку и жестом приказала камере передвинуться к другому пони. – Лаки, можешь рассказать нам, что ты видел?

Нервный серо-голубой пони вышел в кадр.
− Ну, − сказал он чуть громче, чем это надо, − я просто шёл домой обычным путём и услышал крики из «Пиво, Перья и Диваны». Я заглянул внутрь и увидел Берри Панч, размахивающую разбитой бутылкой. Запах стоял ужасный, а она, похоже, была дезориентирована. Я пытался спросить, в чём дело, но она просто махнула на меня острым концом и продолжила кричать, так что я выбежал и позвал на помощь. Это было минуту назад.
− Берри. – резко встала Колгейт и направилась к двери.
− Колгейт, и куда это ты собралась? – холодно спросила Л.
− Помочь своей подруге!
− Стой там, где стоишь

Голубая кобылка замерла. С широкими глазами она обернулась к Л.
− Что?
− Это возможность, которой мы так ждали. И ты не помешаешь.

У Колгейт отпала челюсть, Л оглянулась на остальную часть команды.
− Спайк, перейди на другой пост и внимательно следи за мэром.
− Да, мэм! – радуясь тому, что его заметили, Спайк быстро отсалютовал и кинулся в другой угол комнаты.
− Посмотрим, сможем ли мы подобраться ближе, − продолжила Санни Дейс.

Несмотря на всю напряжённости ситуации, кобылке она казалась отличной возможностью: поскольку подобные виды отчётов доставались её старшим коллегам, любой «отдых» от прогнозов погоды и рыночных цен приветствовался. Она указала на камеру и подползла ближе к двери.

За плечами пони, напряжённо топчущихся у двери, показалась вдрызг пьяная Берри Панч около кассы. Кассовый аппарат был перевёрнут, а под её копытами лежало разбитое стекло, фиолетовая кобылка махала острым краем разбитой бутылки перед испуганным земным пони под прилавком.
− Просто дай мне! – воскликнула явно переборщившая Берри, говорить ей было слегка неудобно из-за бутылки между зубами. – У тебя должно быть ещё. Дай!
− Последний раз повторяю: у меня нет больше пива! Пинки Пай обчистила меня аж до понедельника. – искра сверкнула в глазу Дэвенпорта: не смотря на обстоятельства, даже пред лицом смерти у него оставалась надежда.− … не желаешь купить диван?

Берри Панч разочарованно помотала головой, делая угрожающие движения острым концом разбитой бутылки. Колгейт начала сдавать.
− Я так не могу, я ведь начальник полиции. Это моя обязанность сейчас быть там.
− Твоя обязанность касается этого расследования, − резко возразила Л. Тебе стоит об этом помнить. Не ты ли так стремишься очистить доброе имя своей подруги Твайлайт?

Уже во второй раз за столько времени Колгейт онемела. Локет мягко подтолкнула Л, желая ей что-то сказать, но легендарный детектив призвала к тишине.
− Эй! – Берри Панч неожиданно накренилась к передней части магазина. – Это что, камера? – она сделала несколько шагов вперёд, заставив собравшихся нервно отступить. – Лучше вам не совать меня в телек!
− Мы это уже сделали! – радостно отозвалась Санни Дейс, кажется, совершенно не обращавшая внимания на опасность. Некоторые пони вокруг стукнули себя копытом по лицу.

Берри Панч яростно топала, поочерёдно открывая и закрывая глаза. Губа Колгейт задрожала.
− Берри, остановись, − шептала она. – Прошу, не надо.

Фиолетовая кобылка остановилась и ещё раз открыла глаза, наполненные безумным гневом.
− Я убью вас нафиг! – завизжала она, бросаясь вперёд и яростно размахивая разбитой бутылкой.

Санни Дейс отскочила в сторону и врезалась в камеру, которая свалилась с плеча оператора на землю. Экран почернел, появилась надпись: «Технические неполадки. Не переключайтесь».

Локет прикрыла копытом рот, Колгейт захныкала, Л продолжила смотреть. Твайлайт Спаркл перевернула страницу. Ожидание длилось шестьдесят долгих секунд.

Столь быстро на экран вернулись свет и звук.
− … просто потрясно! Камера включена? Ты починил её? Отлично!

Санни Дейс успокоилась и вновь показала в камеру свою изящную улыбку. На фоне четверо жеребцов отчаянно пытались удержать на земле кричащую Берри Панч.
− Для тех, кто только присоединился к нам, местная пони Берри Панч была задержана за нападение на несколько невинных прохожих в попытке захватить «Пиво, Перья и Диваны». Никто серьёзно не пострадал, разве что у Лаки небольшой порез на плече. Полицию уже прислали и…
− Она мертва!

Слова застряли в горле репортёрши.
− Что? – она ошарашенно обернулась.

Четверо пони отступили от фиолетовой кобылки, замершей на земле с выражением ужаса на лице. Двое жеребцов развернулись и ускакали прочь.
− Я ничего не делал! – вырвалось у Лаки, яростно качающего головой. – Я едва коснулся её! Она просто… просто умерла!
− Ч-что? – весь профессионализм испарился из репортёрши за несколько секунд.

Она уставилась в камеру, но на этот раз не смогла произнести ни слова. Неожиданно её лицо карикатурно сморщилось, и она начала плакать.

И вот, во второй раз экран почернел: Л наклонилась вперёд и выключила стратоскрин
− Интересный поворот событий, − задумчиво произнесла она. – Как тебе это, Колгейт?

Полицейская пони не ответила. Спайк трусцой пересёк комнату, присоединяясь к остальным.
− Я следил за всем, − произнёс он, мучаясь одышкой. – Мэр Грива не двигалась всё это время. Но… но это же поразительно! Верно, ребята? – он посмотрел на остальных, взгляд его остановился на голубой пони.− Колгейт, ты в порядке?

Кобылка дрожала, её дыхание стало быстрым и прерывистым, а лицо её исказилось тем же образом, что и у Санни Дейс, пытавшейся сдержать себя. Во второй раз Локет подтолкнула детектива:
− Л, думаю, вам стоит знать…
− Да, мне известно, − детектив развернулась лицом к голубому единорогу. – Колгейт, вы с Берри Панч были больше, чем друзья, верно?

Присутствующие шокировано уставились на неё, а голубая кобылка задрожала ещё сильнее.
− Вы… вы знали? – произнесла она, запинаясь, левый глаз дёргался. – Вы всё это время знали? – Колгейт внезапно зарыдала, не сдерживая своих слёз. Она сделала шаг назад, развернулась и побежала к большой железной двери.
− Колгейт, − тихо произнесла Л, но неким образом её голос пронёсся по всей комнате. Голубая единорожка остановилась у двери с протянутым копытом. – Колгейт, мне нужно знать, что я могу рассчитывать на тебя. Если ты уйдёшь сейчас, то уже никогда не будешь частью этого расследования.

Полицейская пони, содрогаясь и колеблясь, опустила копыто. Её глухие рыдания начали стихать. Опустив голову, она рысью пустилась в сторону комнат. Локет шагнула вперёд и протянула вдогонку:
− Колгейт, я…
− Просто дайте мне час, − выдавила голубая кобылка. – Всего один час, больше ничего не прошу.
− Конечно, − кивнула Л.

Ни слова не говоря, Колгейт растворилась в длинном коридоре.

Спайк сглотнул и первым подал голос в наступившей тишине.
− Ну, эм… давайте взглянем на это с другой стороны, − выдавил он улыбку. – Это очищает имя Твайлайт уж точно. Я хочу сказать: тут такое произошло, но посмотрите! Твайлайт вообще ничего не делала!

И сказанное было истиной: не смотря на происходящее, лавандовая единорожка едва ли пошевелила хоть одним мускулом, только поворачивала голову из стороны в сторону, магией перелистывая книгу.
− Она даже не у экрана, поэтому не может знать, что происходило. Это значит, что Кирой должен быть кто-то другой! Верно, Л? – дракончик выжидающе повернулся к детективу.

Повисла пауза.
− Это странно, − пробормотала Л, скорее самой себе. – До Киры уровень преступности в Понивилле был самый низкий среди всех городов. Но теперь, когда везде уровень снижается, здесь происходит всё больше преступлений с каждым днём.
− О чём это вы, Харпи? – спросила Локет. Не дождавшись ответа, она подошла ближе и поднажала на детектива: − Спайк прав, и вы это знаете. Я не думаю, что Твайлайт может быть Кирой.
− Да! Теперь мы можем перестать шпионить за ней, верно? – посмотрел Спайк на детектива с беспокойством на лице. – Ведь так, Л?

Ещё одна длинная пауза. И дракон, и пони затаили дыхание в ожидании ответа легендарного детектива. Л медленно закрыла глаза.
− Ладно, − сказала она, наконец. – Когда Твайлайт покинет здание, я попрошу Джаза послать сигнал возврата. Мокрицы вернутся к тому месту, где они были сброшены. Локет, я попрошу тебя пойти и забрать их. – голубая кобылка кивнула. – То же самое мы проделаем с офисом мисс Мэр. Затем перегруппируемся и придумаем новый план.

Л отвернулась от экранов и уставилась в пол. Глядя на обычно пустое выражение лица детектива, Спайк не смог сдержать торжествующей улыбки.
− Эй, вы в порядке? – деликатно спросил дракончик.
− Я в порядке, Спайк. − Л даже не посмотрела в его сторону. – Лучше иди и закончи свой обед.

Будто бы по команде, в направлении столовой раздались крики ужаса.
− Моя кухня! – завопила Бон-Бон.
− Или же лучше будет подождать.

---

− Твайлайт! Твайлайт! – скакал Бюк вверх и вниз в воздухе, когда лавандовая пони вошла через дверь библиотеки. – Жучки исчезли! Все исчезли! Кто-то пришёл, когда тебя не было, и забрал их!

С полуулыбкой на лице, Твайлайт демонстративно отвернулась от бога и сложила седельные сумки у двери.
− Ты уверен? – тихо спросила она, доставая из сумки большое красное яблоко. – Потому что у меня тут есть большое сочное яблоко, чтобы отпраздновать.

Глаза Синигами расширились, он облизал губы.
− Дай мне! – радостно воскликнул он, кидаясь к желанному плоду.

Твайлайт закрутила яблоко в воздухе, держа его в нескольких дюймах от цепких когтей бога смерти.
− Ты абсолютно уверен, что их нет? – дразнилась единорожка.− Потому что если тут осталась хоть одна камера, хоть один малюсенький жучок, я не смогу дать это тебе. И будет очень жаль, если оно пропадёт… − она широко раскрыла рот и драматично поднесла к нему фрукт.
− Нет! Не надо! – в отчаянии вскинул копыта Бюк. – Я… я проверю! Я проверю везде!

Он прилип к стене и сунул голову прямо в дерево, выискивая возможных присутствующих кристаллизованных насекомых. Твайлайт усмехнулась и положила яблоко на пол посередине комнаты, затем убежала на кухню приготовить себе обед.

Через несколько минут в дверном проёме появился Синигами, долго и счастливо жующий яблоко. Он широко улыбнулся, блаженно закатив глаза.
− Я искал повсюду, − проворчал Бюк с набитым ртом, − и никаких следов камер. Никто больше не следит за тобой. Ох, как я скучал по этому вкусу…
− Превосходно, − с улыбкой сказала Твайлайт, принимаясь за салат из собственного сада. – Похоже, всё прошло согласно плану.
− Так ты и вправду сделала это, одурачила Л? – Синигами приземлился на стойку, слизывая с когтей оставшийся сок. – Как? Он ведь глаз с тебя не спускал.
− Только не в Вечнозелёном Лесу, − единорожка повернулась к богу смерти и ударилась в объяснения, забыв о еде. – Когда я была с ЭпплДжек, то сумела записать незаметно два имени. Насколько ей известно, я не делала ничего подозрительного, а поскольку она Элемент Честности, то ни у кого нет оснований не верить ей. Мне оставалось только ждать.

«Берри Панч, сердечный приступ.

Завтра в 12:00 в нетрезвом состоянии пытается ограбить «Пиво, Перья и Диваны» в Понивилле. Она шумит и физически угрожает всем, кто пытается остановить её. В 12:10 она умирает от сердечного приступа перед магазином»

− Ты заставила пони ограбить для тебя магазин? – изумлённо спросил Бюк. – Я думал, твоя цель в том, чтобы избавиться от преступности, а не творить её.
− Шутишь? – насмешливо фыркнула единорожка. – Ты вообще знаешь Берри Панч? Я живу в Понивилле вот уже три года и ни разу за всё это время не наблюдала её в трезвом виде. Список её мелких правонарушений длиной с твою ногу, а то, как она себя ведёт со своим жеребёнком… Тьфу! Рано или поздно это бы случилось. По крайней мере, так это в итоге и заканчивается. – волшебница закатила глаза и продолжила: − Но даже этого было бы недостаточно. Лишь потому, что я заставила кого-то совершить преступление для Киры, не значит, что Л заметил бы это. Неважно, насколько громкая Берри Панч, я не могла допустить, чтобы это происшествие осталось незамеченным вовремя. Поэтому пришлось написать ещё одно имя.

«Санни Дейс, самоубийство.

Завтра в 12:00 приходит к «Пиво, Перья и Диваны» вовремя, чтобы засвидетельствовать и сообщить о грабеже. Впоследствии она постепенно впадает в депрессию и через 23 дня убивает себя»

− С ней нужно было быть поаккуратнее. Мне нужно было заставить кого-то показать Берри Панч в новостях, но не вмешивая себя и не убивая его сразу, чтобы у Л не возникло ещё больше подозрений. Так что я дала Санни Дейс максимальный срок, двадцать три дня по правилу Тетради Смерти. Раз я записала её имя прошлым вечером, это значит, что ей осталось жить двадцать два дня. К тому моменту она уже не должна интересовать Л, и её исчезновение останется незамеченным. Да, мне оставалось только ждать. – Твайлайт закрыла глаза и откинулась, самодовольно улыбаясь. – Берри Пунш появилась бы, чтобы совершить ужасное преступление, а Санни Дейс сообщила бы о нём. Мне нужно было лишь не смотреть никаких новостей весь день, так я бы доказала свою невиновность.

Глаза Бюка расширились от осознания.
− А, я понял. Так Л будет казаться, что Кира действовал в реальном времени, не имея возможности спланировать заранее. А поскольку ты весь день читала книгу, ему нужно было быть где-то, где он мог увидеть новости.
− Точно, − горделиво кивнула единорожка. – Стопроцентно идеальный план.
− Интересно, − задумчиво почесал подбородок Синигами, − и что же такого сделала Санни Дейс, чтобы заслужить смерти?
− Что? – моргнула чародейка.
− Ну, из нас двоих ты единственная, кто продолжает твердить о морали, − сказал бог, лениво потягиваясь. – И не похоже, чтобы она совершила что-то плохое или как-то угрожала тебе. Так почему она?
− Потому что… − несколько секунд губы Твайлайт беззвучно шлёпали. – Потому что она всегда говорила плохие вещи обо мне в новостях. Она злоупотребляла именем Киры, вот и всё. Она пыталась обратить всех против меня.
− Ну, так ведь ты убила кольтфренда её сестры.
− Ты на чьей стороне? – отрезала единорожка, повышая голос. – Я сделала то, что должна была, ладно? Или ты теперь собираешься донимать меня этим?
− Воу-воу, − оборонительно поднял передние копыта бог смерти. – Я просто спросил, и всё. Странным мне показался такой ход с твоей стороны.
− Я… − нахмурилась Твайлайт, её левый глаз задёргался. – Это Л виноват, − медленно произнесла она, стараясь держать себя в копытах.

«Не плачь»
− Этого не должно было случиться. Кира должен был героем правосудия. Я хотела спасти хороших пони от плохих, восстановить добро и справедливость, наказать зло. Это всё, чего я хотела, чтобы сделать лучше. Но пони, вроде Л, продолжают пытаться остановить меня. – она с трудом сглотнула, стараясь сохранять непоколебимое выражение лица.

«Не плачь»
− Это из-за него я должна была убить тех агентов ЭБР. Это из-за него я должна была заставлять пони совершать плохие поступки. Через несколько недель милая кобылка убьёт себя, и это будет полностью его вина. Потому что, если меня поймают, Эквестрия вернётся к тому, от чего ушла. Этого они добиваются? – Твайлайт почти прокричала последнюю фразу, а её стоическое выражение лица начало ломаться.

Бюк сдрейфовал чуть ближе. Что-то, что можно было назвать беспокойством, промелькнуло в его глазах:
− Твайлайт, ты что, плачешь?
− Заткнись! – встала волшебница со своего места и покачала головой. – Просто… просто оставь меня в покое! Это из-за тебя я в это втянулась! Всё твоя глупая книжка!

Прежде чем Синигами успел отреагировать, она выбежала из комнаты, взбежала вверх по лестнице и захлопнула за собой дверь спальни. Несколько секунд она глубоко дышала, пытаясь побороть эмоции, бушевавшие в ней.

«Я защитница справедливости. Я не плохая пони. Нет!»

Твайлайт подбежала к столу и достала оттуда Тетрадь Смерти. Обладая магией, она не нуждалась в том, чтобы даже касаться её, но всё же единорожка нежно погладила тетрадь. Она успела соскучиться по ощущению страниц под своими копытами. Бережно положив Тетрадь на стол, она раскрыла её на последней записи. Страница за страницей была полна имён. Каждое принадлежало плохому пони: пони, которые убивали, которые уничтожали, которые заставляли окружающих страдать. Эквестрии будет лучше без них. Она знала это.

«Но Санни Дейс…»

Единорожка положила голову на стол.
− Мне очень жаль, − прошептала она.

«Для Мунденсер»

− Л, − Твайлайт стиснула зубы. – Это ты виноват. Я должна была это сделать из-за тебя. – она выпрямилась и достала перо с чернилами. Ещё столько работы. – Санни Дейс умрёт из-за тебя. Её кровь на твоих копытах. Однажды мы встретимся, − глаза единорожки засветились в темноте, − и я заставлю тебя заплатить.

---

«Дорогая Принцесса Луна,

Мы сотворили ужасное.

Романа»

Одержимость

Можно указывать в качестве причины смерти самоубийство. Во всех пони изначально заложена мысль о суициде. Поэтому нельзя сказать, что это нечто, чего пони никогда не совершил бы по собственной воле

Здесь, глубоко под землёй, невозможно было отличить ночь ото дня. Хоть солнце и взошло над Эквестрией, но база осталась во тьме. Без будильника и без лучей Селестии, которые всегда могли оторвать её от кровати, впервые в своей взрослой жизни Колгейт проспала.

В помещении было неестественно тихо, когда голубой единорог с мутными глазами вошёл в главную комнату. Л сидела в том же положении, что и прошлой ночью, явно не меняя его вот уже двенадцать часов. Бон-Бон стояла рядом, пытаясь с небольшим успехом покормить её с ложечки сладкими мюсли. Позади неё Дитзи Ду пыталась повторить неправдоподобное сидячее положение детектива – сие закончилось тем, что она основательно застряла в обычном рабочем кресле. Колгейт покачала головой и подбежала к ней, чтобы помочь. Локет остановила её на полпути.

– Эм… – потупила взгляд в пол земная пони, – доброе утро.

– Доброе утро. – обе неловко топтались на месте, избегая взглядов друг друга.

– Я сожалею о Берри Панч, – ляпнула Локет. – То есть, эм… Прости меня. Л попросила меня присмотреть за тобой, так что я последовала за вами двумя с той вечеринки и… нетрудно было догадаться, – неуверенно ковыряла она копытом землю. – Эм. Так что… не знаю, могу ли я понять, через что ты прошла, но если захочешь с кем-нибудь поговорить…

– Ничего. – покачала головой Колгейт и закрыла глаза. Рано ещё горем убиваться. – Я в порядке. Для траура будет достаточно времени. А пока я… я не хочу слышать её имя. Пока всё это не кончится.

– Ладно. – попыталась улыбнуться Локет, но у неё это не очень получилось. Понурив голову, кобылка отвернулась. – Ты хорошая пони, Колгейт. – отчаянно искала она слова, прежде чем сорваться с места и убежать на кухню в том же подавленном состоянии.

Голубая единорожка вздохнула и продолжила идти.

Спустя минуту Колгейт, наконец, смогла с громким хлопком вытолкнуть Дитзи из кресла.

– Уф! – встала пегаска и потянулась: ничего страшного, похоже, не случилось. Она обернулась и стиснула в крепких, болезненных, объятиях голубого единорога. – Спасибо, Колги! – тепло сказала она. – Вся моя база принадлежит тебе!

– Эм, спасибо? – стряхнула с себя пегаску единорог и заняла теперь свободное кресло. – Знаешь, тебе не стоит так сидеть. Ты можешь пострадать.

– Харпи смешно сидит, – заспорила Дитзи, указывая на детектива. – И она умная!

– Ей так же не стоит сидеть подобным образом. – взглянула Колгейт на неподвижного единорога. – Эй, Харпи, почему вы так сидите?

– Хм? – посмотрела в сторону Л, отчего предложенная Бон-Бон ложка столкнулась с её щекой. – Я просто не могу сидеть, как остальные пони. В противном случае мои умственные способности снизятся на сорок процентов.

– Видишь? – оглянулась Дитзи в поисках другого стула.

– Мисс Ду, вы скоро приступите к работе?

Пегаска подпрыгнула и ахнула:

– Мои маффины! – с поразительной скоростью она рванула к главной двери и испарилась.

Л вздохнула.

– Бон-Бон, можешь открыть шлюз для… – раздался громкий стук. – И побыстрее, пожалуйста.

Когда кремовая пони бросилась к двери, Колгейт подскочила к детективу.

– Итак, каков наш план, о великий лидер? – холодно спросила она. Л ответила не сразу. – Я всегда вам доверяла, поэтому, пожалуйста, не позвольте этому доверию быть безосновательным. И не говорите мне, что сдались, лишь потому, что утратили свой излюбленный след.

– След? – детектив, наконец, посмотрела в её сторону. – Дорогая моя, следы есть всегда, – просияло лицо Л. – Всегда есть нити, незавершённые концы, различные углы, ведущие к преступнику. Нам нужно лишь найти их. И на этой ноте… – Л сжала мышцы и, шокировав полицейскую пони, встала с кресла. Она слегка споткнулась, когда все четыре копыта коснулись пола, затем, с серией монотонных щелчков, потянула спину. – Ах, так-то лучше.

Изменение было радикальным и мгновенным: обычную холодную плоскость в голосе заменила позитивная радостность. Единорожка даже улыбнулась искренней, естественной улыбкой, которая, вообще-то, очень ей подходила. Она отвергла предложенное Бон-Бон копыто и гордо восстала на своих четырёх.

– Я выхожу.

Земная пони ахнула.

– Я захвачу плащ, – сказала она, суетливо подбирая миску с ложкой.

– Спасибо, но я сама справлюсь. – детектив попрыгала с ноги на ногу, потягиваясь после столь долгого времени, проведённого в кресле. – Думаю, пару часов я смогу сама о себе позаботиться.

Колгейт уставилась на неё, разинув рот. Если б не видела этого перевоплощения собственными глазами, то и не догадалась бы что перед ней та же самая пони.

– Н-но что насчёт вашей личности? – запиналась голубая единорожка. – Я думала, вы никогда никому не показывали своего лица. Вы не можете выйти просто так без маскировки!

– Не, всё пучком. Смотри-ка! – Л сосредоточилась, и вялый зелёный свет окутал её лоб. Медленно, с большим кряхтением и напрягом, её рог начал сморщиваться. Дюйм за дюймом он уменьшался, словно втягиваясь в её череп, пока полностью не исчез под кожей, не оставив и следа. – Видишь? Идеальная маскировка. – детектив потрясла теперь безрогой головой, позволяя своей гриве более естественно спадать на лоб. – Л – единорог. А всем известно, что Харпи Кордс – земная пони. Безупречно.

Пока голубая единорожка переваривала увиденное, Л в стиле Пинки-Пай поскакала к выходу и открыла дверь.

– О, и если я умру в ближайшие несколько дней, значит Твайлайт – Кира. – не проронив больше ни слова, она начала взбираться по лестнице, а большая железная дверь захлопнулась позади неё.

---

Первой остановкой был, конечно же, Сахарный Уголок.

– Вот, дорогуша. – опустила миссис Кейк на прилавок большую коробку. – Два десятка пончиков и один клубничный шейк. С вас четырнадцать битов.

Л вытрясла из мешка на прилавок несколько монет, не заморачиваясь о пересчёте.

– Сдачи не надо, – бодро сказала она. – Кстати, могу я, пожалуйста, поговорить с Пинки Пай. Полагаю, она здесь работает.

Миссис Кейк покачала головой, опуская монеты в кассу. К её лёгкому недоумению, к выручке прибавилась ровно четырнадцать монет. – Прости, милая, но я не видела её весь день. Хотя она должна была быть здесь ещё час назад.

Л не особо обеспокоила эта информация.

– Ничего, я тогда позже зайду. – она положила коробку с пончиками себе на спину, взяла шейк в одно копыто, жадно посасывая напиток через соломинку, и пошла к двери на трёх копытах.

– Если увидите её, передайте, что мы её ждём! – крикнула вдогонку мятно-зелёному посетителю миссис Кейк.

Как только единорог покинул её заведение, она позволила придать своему лицу более озабоченное выражение.

– Такая хорошая девочка, – сказала себе кобылка. – Надеюсь, с ней всё в порядке.

---

В это же время Рэйнбоу Дэш, наконец, покинула кухню с крошками вокруг губ. Она, как обычно, осмотрелась вокруг и направилась к вычислителю, пытаясь, слишком усердно, на мой взгляд, выглядеть ненавязчиво. Джаз одарил её суровым, подозревающим взглядом, как только она подошла ближе.

– Привет, – сказала кобылка.

– Доброе утро, мисс Дэш, – ворчливо сказал жеребец. Его напряжение становилось тем сильнее, чем ближе подходила пегаска к деревянной конструкции. – Я могу вам чем-то помочь?

– Конечно! То есть, эм, не совсем, знаешь, – кобылка в мгновение ока растеряла слова. На кухне Джаз был совершенно вежливым, даже хорошим, но теперь, когда он вернулся в свою стихию, то стал более пугающим. – Эм… знаешь, когда я впервые встретила тебя, то думала, что ты отстойный. Но, стоило мне разговориться с тобой, так ты обернулся весьма крутым парнем.

– Моё мнение о вас остаётся неизменным, – пропел жеребец.

Радужногривая решила расценить это как комплимент:

– Спасибо. Так что, знаешь, мне просто интересно… – сглотнула она. – Этот… вычислитель. Как он работает?

– Как он работает? – дёрнулся Джаз, и уголки его губ растянулись в холодной улыбке. – Как он работает? Молодая леди, Минти работает через некоторые из самых сложных пространственных и математических формул когда-либо разработанных. Смешение деревянных и кристаллических структур требует такой невероятно тонкой настройки и внимания к деталям, что потребовались десятилетия исследований, чтобы понять основные принципы, – это образование, которого тебе, милочка, катастрофически не хватает.

Рэйнбоу молча посмотрела на него, затем отряхнулась от оскорбления и сделала шаг ближе.

– Я понимаю, – отрезала она. – И меня вообще-то не волнует, что там у него внутри. Что я хочу знать, так это как заставить его работать? Ты, вроде, просто толкаешь бусины – и что-то происходит. Откуда ты знаешь, как?

Несколько секунд Джаз сохранял молчание, прежде чем разразиться грубым смехом, от которого по коже кобылки побежали мурашки.

– Ха! Так ты хочешь знать, как работать с Аналитической Машиной? – смешно от одной только мысли. – Это требует большого мастерства, дисциплины, многозадачности, способности запоминать большие объёмы данных и безукоризненно воспроизводить их. Я искренне сомневаюсь, что у тебя есть одарённость.

– Хочешь сказать, я не смогу? – прорычала Дэш.

– У тебя нет образования.

– И что? Ты всего лишь толкаешь бусины. Это как летать. – хлопнула она крыльями раз. – Когда я выполняю трюки, то не забочусь об углах, высоте и прочем идиотизме, которому нас учат в лётной школе. Я просто делаю и всё. Если ты можешь показать мне управление, зачем тогда всё остальное?

Джаз поднял копыто и потёр переносицу.

– Слушай, моя маленькая пони, – сказал он, – это не тот навык, что можно выработать за пару недель. Это требует времени и самоотверженности, чтобы учиться, – ты уже в невыгодном положении. С какой стати ты хочешь столь много усердия вложить в навык, который никогда не сможешь использовать?

– Потому что… – прикусила губу Дэш и оглянулась. Спайк ещё предположительно спал, а Локет нигде не видать. В комнате присутствовали только Колгейт и Бон-Бон, но тех скорее заботили обмены обеспокоенными взглядами, чем диалог пегаски и единорога. Рэйнбоу понизила голос: – Потому что у всех есть что-то, – призналась она. – У всех есть какой-то скрытый талант, который Л может использовать. А у меня нет. Она никогда не просит меня о помощи с чем-нибудь. Я хочу помочь своим друзьям, но титул лучшей летуньи здесь бесполезен. Я хочу сделать что-то… что-нибудь, чтобы помочь. – она умоляюще посмотрела на Джаза. – Не научишь меня?

Джаз ответил так же мягко:

– Есть причина, по которой только единороги обучены на практике. Ты пегас, и без магии тебе всё придётся делать копытом – всего одна бусина, без возможности увидеть всю картину или непосредственно то, что ты делаешь. Даже если бы ты смогла выучить необходимые формулы, требуемая скорость для выполнения самых простейших расчётов…

– Скорость? – Рэйнбоу поднялась в воздух и зависла перед лицом единорога, впиваясь в него взглядом. – Не говори мне о скорости! Меня не называют Рэйнбоу Дэш за просто так! – она развернулась и описала контур помещения чуть более, чем за секунду. – Мне всё по плечу!

Джаз стоял неподвижно в размышлениях в течение нескольких секунд. На мгновение на его лице появился намёк на улыбку, который быстро исчез, и единорог подошёл к ближайшей стороне вычислителя.

– Эта поверхность – основная панель ввода. Большинство простых операций выполняется через неё. Числа находятся на уровне глаз, а остальные буквы и символы охватывают следующие три строки…

---

К тому времени, как Л оказалась у библиотеки, её стакан полностью опустел. Она в последний раз потянула воздух через соломинку, бросила стакан на землю и вошла внутрь.

Несмотря на усилия Твайлайт в поддержании чистоты, библиотека изнутри была в ещё большем беспорядке, чем обычно. Книги всех форм и размеров были сложены в неорганизованные кучи по всей главной комнате, а некоторые полки совершенно опустели. Посреди всего этого пурпурный единорог распластался на кровати из энциклопедий, углубившись в «Руководство Споттера по Самоцветам». Л осторожно положила свою коробку с пончиками на прилавок и подошла к единорожке. Та была так поглощена этим руководством, что не заметила посетителя, пока последняя не подошла вплотную и не кашлянула.

– Ой! – от неожиданности Твайлайт Спаркл обронила книгу и, защищаясь, вскинула копыта. Затем кротко улыбнулась, когда увидела, что незваный гость – дружелюбная земная пони. – О, простите. Не знала, что вы здесь.

«Земная» пони хихикнула.

– Вы всегда так обходитесь с клиентами? – помогла она единорожке подняться.

– Нет, виновата. Я живу наверху, поэтому изредка забываю, что это всё-таки общественное здание. – лиловая кобылка вежливо подняла копыто. – Я Твайлайт Спаркл. А… я тебя знаю? Чувство, будто я тебя видела раньше.

– Очень может быть. Здесь живут многие из моей семьи. – кобылки «пожали» копыта. – Меня зовут Харпи Кордс. И я здесь… ну, за книгой.

Твайлайт застенчиво улыбнулась, оглядываясь на горы текста вокруг них.

– Прости за беспорядок. Если нужная тебе книга где-то здесь, это займёт время, чтобы найти её.

– Нет, я бы так не думала. – Л наклонилась и изучила ближайшую стопку. – Ты изучаешь… драгоценные камни?

– Големов, вообще-то. – глаза Твайлайт зажглись слабым огоньком одержимости. – Просто тут столько информации, какой я не находила нигде в Кантерлоте! Похоже, история о големе стала популярной во время гражданской войны, но есть отсылки к земляным созданиям ещё из… – она замолчала, почувствовав, что заболталась. – Прости, со мной такое бывает. Какую именно книгу ты ищешь?

– Не волнуйся об этом, – просияла Л. – Я вообще-то искала кое-что из архивов. Не покажешь мне, где они?

В голову лиловой единорожки закралось подозрение, но она отвергла его.

– Конечно, сюда. – провела она земную пони к лестнице, ведущей вниз, в подвальное помещение библиотеки. – Там есть старое научное оборудование, поэтому постарайся не трогать ничего, что выглядит слишком дорого.

Харпи хихикнула.

– Можешь на меня рассчитывать, – сказала она, спускаясь вниз. Твайлайт следила за ней несколько секунд, затем вернулась к своим исследованиям.

Зелёная пони вернулась через несколько мину.

– Прости, – тихо сказала она, на сей раз, более деликатно отрывая единорожку от чтения, – но, кажется, я не могу найти книгу, которую ищу.

По спине библиотекарши пробежал холодок. Она подняла голову и нарочно напряжённо нахмурилась, в сердцах надеясь, что это не идёт к тому, о чём она подумала.

– Это странно. Все книги должны быть чётко промаркированы. Ты уверена, что ищешь в нужной секции?

– Да, я проверила дважды. Похоже, она исчезла. – одарила земная пони Твайлайт испытующим взглядом. – Последнее издание «Книги юстиции Эквестрии».

В голове Твайлайт пронеслось несколько мыслей одновременно. Первой, самой громкой, из них была: «О-оу».

За ней последовали более внятные:

«Кто эта пони? На кого она работает? Как много она знает? – она посмотрела в ответ в глаза земной пони. – Она следит за моей реакцией! – догадалась Твайлайт. – Так, быстро, что бы я сделала в подобной ситуации?

– Интересно, – заставила себя говорить чародейка, поддерживая в голосе должный уровень напряжённости, – никто не мог изъять книгу из архивов. Можешь показать мне, где она должна быть?

– Конечно, – кивнула зелёная кобылка, и они обе спустились вниз.

Как только обе пони оказались на полпути, мысли Твайлайт мчались одна впереди другой. Сначала было небольшое чувство облегчения. Немногим ранее Бюк со скучающим видом следил за исследованиями волшебницы, а теперь дремлет наверху. Хоть по правилам бог и не нуждается во сне, но, похоже, он любил навестить Морфея днём даже больше, чем Рэйнбоу Дэш. Что сыграло ученице Селестии на копыто: если эта пони заметит, как она бросает взгляды на неслышимую и невидимую сущность, вся её карьера, в конечном итоге, может оказаться под угрозой.

А в таком случае, кто эта пони? Никоим образом это не могло быть праздным любопытством. Так как никто никогда не спускался в архивы, кроме библиотекарей, посему очень немногие знали о существовании зачарованных записей. Возраст кобылки говорил о том, что вряд ли она ещё учится в школе, так что исследования для некоего проекта тоже отпадали. А если она студент одного из университетов Кантерлота… но тогда зачем ей проделывать такой путь сюда, в Понивилль, только ради записей? Оставался только один шокирующий вывод: она тот, кто догадался, что зачарованная книга будет ценным помощником для Киры. Тогда и не оставалось сомнений, на кого она может работать.

На мгновение слабый страх заставил Твайлайт остановиться, но его быстро заменила пугающая холодность, скрытая под приветливой улыбкой.

«Ты у меня на мушке, Харпи Кордс, – подумала она, уставившись перед собой. – Ты здесь, потому что отчаялась, ждёшь реакции. Ты бы не позволила столь легко раскрыть себя, если б у тебя были какие-либо доказательства против меня. Что ж, сегодня ты от меня ничего не добьёшься. Я вижу тебя насквозь».

Времени, затраченного на эти мысли, как раз хватила, чтобы кобылки достигли основания лестницы. А оттуда они совершили небольшую прогулку к тому месту, где должна была быть «Книга юстиции Эквестрии». Полка была почти заполнена: хоть зачарованные записи существовали уже более ста лет, с годами магия испарялась из книг, превращая их в перманентные записи. Наши двое искали последнюю и самообновляемую версию, однако выделенное под неё пространство в конце полки явно пустовало.

– Да вот здесь, – указала Л. – У тебя есть какие-нибудь предположения, куда она могла деться?

Твайлайт тщательно задумалась, хоть и не о заданном вопросе.

– Не уверена, – ответила она. – Технически я не библиотекарь, но стараюсь следить за тем, какие книги пони берут. Хотя мы работаем на системе чести, и это всё же публичное здание. Если кто-то спустился сюда без моего ведома, тогда книгу мог взять… да кто угодно. – кобылка упала духом. Именно так она бы себя повела, не будь эта самая книга спрятана у неё в тайнике наверху. – Это моя вина. Я должна была лучше следить за всем здесь. Даже не знаю, когда это могло произойти.

Мятно-зелёная пони ободряюще похлопала Твайлайт по плечу.

– Ты не виновата. Никто не может следить за своим ассортиментом всё время.

– Никто и не должен, – пробормотала лиловая кобылка, затем вздрогнула. Ей не хотелось этого говорить. Благо, зелёная кобылка не обратила внимания.

– Ну, хорошо, – вздохнула Л и отвернулась. – Похоже, это оказалось тупиком. Да и не важно: в любом случае, это была лишь догадка.

– Эм… Харпи? – решила рискнуть Твайлайт. Земная пони обернулась к ней с нечитаемым взглядом. – Может прозвучать странно, но… – собственно, это так, – ты работаешь на Л?

Повисло молчание. В течение нескольких секунд невидимое напряжение опутывало двух пони, связывая их вместе. Затем зелёная пони двинулась, и напряжение спало.

– Странный вопрос, – сказала она более тихо. – А почему ты спрашиваешь?

– Ну… – с выражениями надо быть осторожнее. – Тут недавно происходило много странностей. Спайк, мой помощник, сказал мне, что он непосредственно работал с Л, так что я знаю, что в Понивилле есть пони, который, по крайней мере, так себя зовёт. Ты пони, которую мне раньше не доводилось видеть в библиотеке, но при этом ты знаешь о книге, которую другим нет резона искать. И не думаю, что ты студент или исследователь, поэтому тебе нужна была именно это книга… – сглотнула она, – потому что она имеет некое отношение… к Кире. А единственные, кто хочет разобраться с Кирой, – это те, кто работают на Л.

Несколько секунд земная пони сохраняла молчание.

– Занятно, – сказала она, наконец, словно обдумывая слова Твайлайт. – Скажи мне, у тебя есть кухня?

Чародейка моргнула.

– Эм, да. Наверху. Тебе что-то нужно?

– Мне бы хотелось чего-нибудь выпить.

Несколько минут спустя обе пони сидели по разные стороны стола в библиотечной кухне. Л неловко сидела на корточках на своём стуле, сжимая передними копытами большой стакан молока.

– Скажи мне, Твайлайт, – сказала Л между глотками, – зачем, по-твоему, я пришла в библиотеку?

– Эм, поискать книгу записей и просмотреть её. – Л странно на неё посмотрела. Единорожка нахмурилась. – Нет, стоп, если ты работаешь на Л, тогда прислала бы Спайка, поскольку он знает библиотеку, как свои четыре пальца. Это значит, что у тебя была другая цель прийти сюда, то есть ты, вероятно, пришла… увидеть меня.

Харпи медленно кивнула.

– Мне нравится ход твоих мыслей, Твайлайт, – сказала она, опуская на стол опустевший стакан. – Многие пони цеплялись бы за самое очевидное решение, не желая думать больше, чем они посчитали бы нужным. Но только не ты. Ты бросаешь вызов первоначальному предположению и преследуешь проблему на пути к её решению. Я ценю это.

– Спасибо. – улыбнулась от похвалы волшебница. – Я всё-таки считаю себя интеллигентом.

– Как и я. – зелёная кобылка растянула губы в тонкую улыбку и закрыла глаза, будто бы напряжённо думая. – Твайлайт Спаркл… что ты думаешь о Кире?

– Хм? – размышляла над ответом чародейка. Другая пони чуть приоткрыла один глаз и через щель наблюдала за ней.

«Я не самая правдоподобная лгунья. Не могу сказать совершенную неправду: она тут же заметит. Но если слегка исказить правду…»

– Ну, мне интересна магия, которую он использует. Да и статистика показала, что после того, как он начал… ты знаешь что… уровень преступности снизился по всей Эквестрии. Но я всё же не думаю, что убийство – это верное решение. Социальные реформы – вот что нам нужно, но не убийство.

Л медленно кивнула.

– Знаешь, многие пони верят, что Кира – это благо для Эквестрии. Благодаря ему многие злые и неправедные пони, которые, без его вмешательства, причинили бы другим ужасный вред, теперь мертвы. Зная это и имея выбор, ты бы арестовала Киру, чтобы пресечь его деяния?

– Да. – решительно кивнула Твайлайт. – Независимо от того, что он сделал, убийство есть убийство. Даже если оно была совершено с благими намерениями, все должны столкнуться с последствиями своих действий. – глаза кобылки слегка расширились. – Это всё то, о чём я думаю? Какое-то испытание? Ты хочешь, чтобы я присоединилась к вашей команде?

– Всё это испытание. – полностью открыла глаза Харпи. – И ещё один вопрос, Твайлайт Спаркл, возможно, самый важный. – наклонилась она вперёд. – Будь у тебя возможность… ты бы убила меня?

– Что? – губы единорожки несколько секунд беззвучно шевелились. – С ч-чего мне вдруг убивать тебя?

Зелёная пони целую минуту молча смотрела перед собой, как будто что-то искала, затем встала, обернувшись напоследок.

– Что ж, мисс Спаркл, это определённо было поучительным. – она потрусила прочь, вернув себе обычную манеру поведения. – Приятно было поговорить с тобой. Уверена, в ближайшем будущем мы ещё увидимся.

– Стой, ты уже уходишь? – встала Твайлайт и последовала за ней к двери. – Может, тебе нужно что-то ещё?

– Ох, рада бы задержаться, но моя жена будет обо мне беспокоиться. – земная пони подобрала коробку, оставленную на прилавке, и улыбнулась Твайлайт. – Не волнуйся. Ты хорошая пони, и мне бы поскорее хотелось поболтать с тобой вновь. До свидания, мой друг.

Единорожка улыбнулась в ответ и проследила за тем, как зелёная кобылка вышла через дверь.

– До встречи, – повторила волшебница.

После ухода Харпи она вернулась на кухню и села на прежнее место, удовлетворённо вздыхая. Но по мере того, как часы отсчитывали минуты, так и улыбка медленно сползла с лица единорожки.

– Ох. – нахмурила она брови, как снизошло осознание. – Так это была твоя игра. – её тело начало дрожать. – Чёрт побери. – она сердито топнула и спрятала лицо в копыта, закричав: – ЧЁРТ ПОБЕРИ!

– Эй, что такое? – скользнуло сквозь потолок лицо Бюка, заспанно моргающее огромными глазами. – Что происходит?

– Эта пони, которая только что тут была, – прошипела Твайлайт сквозь зубы. – Это была Л.

– Что?! – бог целиком оказался на кухне и быстро выпрямился, взволнованно оглядываясь вокруг. – Настоящий Л? Почём тебе знать?

– Потому что она считает меня Кирой.

Потребовалась минута, чтобы объяснить события, которые только что произошли, затем Твайлайт стала сердито расхаживать по кухне. Бюк следовал за ней взглядом, пытаясь не улыбаться.

– Она всё время подкидывала мне подсказки, – бормотала единорожка. – Она не подтвердила, что из полиции, а затем сказала бросить вызов первоначальному предположению. Все эти вопросы о морали были одним большим испытанием. Всё шло к финальному вопросу, где я должна была понять, что она считает меня Кирой. Только умная пони могла догадаться… но ведь я должна быть умной пони. – простонала она. – Теперь она думает, что я либо недостаточно умна, чтобы быть членом команды, либо что не поняла, к чему всё это было, лишь потому, что уже знаю, кто Кира на самом деле.

Бюк открыл рот и тут же закрыл, затем почесал голову.

– Не можешь повторить ещё раз?

Вместо ответа Твайлайт развернулась и продолжила мерить комнату шагами, копыта громко стучали по деревянному полу, разнося эхо по всей комнате.

– И знаешь, что самое ужасное? – выдавила она. – Теперь я даже убить её не могу. Это она тоже предвидела.

– Правда? – просиял Бюк. – Потому что я всё ещё могу дать тебе глаза Синигами. Предложение ещё в силе. Таким образом, если ты увидишься с ней снова…

– Нет-нет-нет! Я не имею в виду, что физически не могу это сделать, то есть я не могу убить её вообще. Ты что, не понял? – повернулась она к недоумевающему богу смерти. – Она показала мне своё лицо! Только мне, больше никому! Это значит, что, если она сейчас умрёт, я буду единственной, кто мог сделать это!

Синигами нахмурился. Надменность Твайлайт не так забавляла его, когда она отрывалась на нём. Юная кобылка, наконец, перестала шагать и села, спрятав лицо в копыта и глубоко дыша, чтобы успокоиться. Постепенно, через несколько минут, она всё же немного успокоилась.

– Ничего, – произнесла кобылка более спокойным тоном. – Всё нормально. Это всё же шаг вперёд. У Л всё ещё ничего нет против меня, но теперь я гораздо ближе к ней, чем была раньше. Я что-нибудь придумаю, вот увидишь. У меня ещё есть козыри в рукавах. Игра не окончена.

– Но ты даже не носишь…

– Это метафора.

---

– Отпуска! – коричневый земной пони Крю Кат сердито стукнул копытом по столу, плотно сжимая мундштук своей трубки между зубами. Трубка сама по себе была пуста – Сестра Рэдхарт настоятельно рекомендовала ему отказаться от мыльных пузырей ради собственного здоровья – но всё же приятно было что-то держать в зубах, когда настроение не ахти. – Бесконечные оплачиваемые отпуска! Сначала Пичи Пай потребовала неделю отдыха после недели работы, когда её идиот-кольтфренд копыта отбросил, и теперь её сестра хочет того же? Неприемлемо! – с каждым новым утверждением стучал по деревянной поверхности менеджер телестанции, заставляя других пони вокруг вздрагивать. – Мы должны удовлетворять телезрителей! Эта станция одними повторами себя не прокормит! Ты не согласен, Хайлайт?

Розовый пегас, последний в длинной очереди запуганных помощников, безропотно кивнул. Вокруг них Понивилльская узловая станция суетилась и гудела. Круглое здание конкурировало с ратушей в размерах, охватывая четыре этажа павильонов, письменных столов и последних кристальных технологий. В целом, здание жужжало постоянно, поскольку энергия перемещалась в виде светящихся потоков к узловому кристаллу, в честь которого и назвали станцию, – могучему аметисту, собирающему свет и звук, и транслирующему на разных частотах по всему Понивиллю.

Несмотря на относительную новизну технологии, станция была, на удивление, хорошо организована: под железным копытом Крю Ката всё работало с почти абсолютной эффективностью. Именно по этой причине Хайлайт не хотелось сообщать что-то, что может сорвать график его босса: с гневом менеджера трудно было мириться при любых обстоятельствах. К сожалению, он быстро понял, что пытаться утаить подобные вещи или же разобраться самому приведёт только к гораздо худшим последствиям в долгосрочной перспективе.

– Есть кое-что, мистер Кат, – кротко сказал Хайлайт. – Небольшое изменение в расписании на завтра.

– О, в самом деле? – Крю Кат наклонился, злобно поглядывая на него. – По чьему полномочию?

– По… – передал пегас крошечный пакет, доставленный по почте нынешним утром, – по высшему полномочию, сэр.

Земной пони с недоумением принял посылку и начал разрывать упаковку. Её уже раз открывали, затем поспешно заклеили.

– То есть, лично от Селестии? – хмыкнул жеребец в трубку.

– Нет, сэр, – Хайлайт начал обильно потеть. – От высшей власти.

Крю Кат, наконец, вскрыл коробку. В ней были два маленьких записывающих кристалла, причём самых дешёвых – способных записать только звук. Оба были помечены наклейками, выглядевшими так, будто они из какого-то детского набора: первая с цифрой «1» в окружении улыбающегося солнца, а другая, с номером «2», покрыта мультяшными птичками.

– Это какая-то шутка, Хайлайт? – холодно спросил менеджер.

– Нет, сэр. – Хайлайт стал потеть ещё сильнее, пытаясь исподтишка отойти от стола. – Я лично прослушал первую запись, и… – его голос застрял в горле. – Это уже началось, – пробормотал он.

Обычно, Крю Кат отдал бы кристаллы кому-нибудь из своих помощников и сказал разобраться с ними. Однако странная реакция его помощника заставила менеджера остановиться: Хайлайт был склонен к мелодраме, но не настолько.

– Ладно, – сказал Крю Кат, – давай послушаем. – он достал из коробки первый кристалл и положил его на вершину маленького стратоскрина на своём столе.

Аудиозапись воспроизвелась.

Когда она закончилась, трубка менеджера выпала из его рта.

– Х-хайлайт, – пробормотал он, – похоже, нам необходимо сделать некоторые изменения в завтрашнем графике.

---

«Дорогая Принцесса Селестия,

Сегодня мне напомнили о важности и опасности первых впечатлений. Когда проводишь всё своё время с той же группой пони, встреча с новыми личностями может быть странной, если они не действуют или не думают, как другие твои друзья. Но даже если они кажутся необычными вначале, не стоит стразу считать их странными или иными из-за этого. Глубоко внутри они могут быть такими же, как ты – нужно просто дать им шанс показать себя. И в одночасье важно помнить, как именно ты сталкиваешься с другими. В конце концов, первые впечатления составляют и о тебе.

Ваша верная ученица,

Твайлайт Спаркл.

P.S: Мои письма нормально достигают вас? Я по-прежнему с волнением ожидаю ответа касательно нашей проблемы с големом»

Возмездие

Если смерть наступает в результате несчастного случая или самоубийства и при этом влечёт за собой гибель кого-то еще, то этот пони просто умирает от сердечного приступа. Это гарантия неприкосновенности других жизней.

Менее, чем через час, после того, как странная пони покинула библиотеку, Твайлайт застал врасплох судорожный стук в дверь. Она обронила книги, которые намеревалась вернуть на место, и вскрикнула, затем, покраснев от стыда, рысью побежала к двери.

– О, привет. – улыбнулась чародейка неожиданному посетителю. – Что такое, Дерпи?

– Дитзи, – пробормотала под нос почтовая пони, выуживая из своей сумки письмо с красной печатью. – Срочное письмо для Твайлайт Спаркл! – огласила Дерпи, благоговейно удерживая конверт. Он был с некой поспешностью штампован несколько раз, указывая на то, что послание должно быть доставлено немедля.

Библиотекарша приняла письмо, но едва смогла произнести: «Спасибо», как серая пегаска уже испарилась. Столь поспешный уход слегка озадачил Твайлайт, затем она пожала плечами и достала письмо. Деликатно разорвав конверт, она обнаружила внутри одну единственную бумажку, покрытую узнаваемыми бессистемными каракулями Пинки Пай.

«Привет, Твайлайт!

Кое-то очень-очень грандиозное происходит в бутике «Карусель»! Мне нужно, чтобы ты, пожалуйста, пришла как можно скорее и прямо сейчас. Это очень важно!

– ПП (означает Пинки Пай)»

Это было во всех смыслах странно. Пинки всегда предпочитала доставлять письма лично, не доверяя почтовым сервисам важные, по её мнению, песни и танцы. Да и очень не похоже на неё было что-то требовать: даже в самых чрезвычайных ситуациях она находила время, чтобы вежливо попросить. Твайлайт вздохнула и посмотрела вверх:

– Идёшь, Бюк?

– А мы куда-то идём? – тёмный бог смерти слетел со своего насеста под потолком и прочитал записку, левитируемую Твайлайт. – А, Пинки Пай! Она мне нравится. Тогда, как думаешь, что это? Нечто вроде вечеринки-сюрприза?

Волшебница открыла дверь и поёжилась. Дул сильный осенний ветерок, сбрасывая первые намёки зимней стужи над городом. Твайлайт взяла свой плащ и в последний раз осмотрела библиотеку.

– Надеюсь, что это так, – ответила она и вышла на улицу.

---

Не прошло и минуты, как обеспокоенная Дитзи Ду достигла городского парка. Она приземлилась в скрытой роще и яростно затопала, нырнув к лестнице ещё до того, как люк полностью открылся. Кобылка ворвалась через железную дверь, на бешеной скорости пролетела через всю комнату, со скрипом из-под копыт остановилась в нескольких дюймах от кресла Л и достала из сумки конверт.

– Срочное послание! – пробормотала она с бумагой в зубах.

Л вздохнула, заставляя себя отвлечься. Она отрастила свой рог обратно и вернулась в свою обычную позу в её уникальном кресле, приняв холодную категоричность, что словно сопутствовала этому.

– Дитзи, прошу, не отвлекай меня от дела. Любое письмо для меня должно пройти через соответствующие каналы.

– Нет. – покачала головой пегаска и взволнованно протянула конверт вперёд. – Срочное послание… для вас!

– Что? – подалась вперёд детектив и нахмурилась, левитируя конверт изо рта Дитзи к себе.

Письмо было адресовано конкретно к «Л, псевдоним Харпи Кордс, круглая роща в Парке Понивилля. Просто оставь письмо там».

– Кто прислал это? Когда ты получила его?

– Не знаю. – слегка поклонилась по привычке пегаска: от резкого тона Л казалось, что её наказывают. – Оно было в коробке, когда я вернулась обратно.

Остальные пони и дракон столпились вокруг, как детектив распечатала конверт и вслух зачитала:

– «Дорогой Л, смотри внимательно. С любовью, Д.Э.». – зелёная кобылка нахмурилась ещё сильнее, в нижней части записки были три круга, каждый разного оттенка синего. – Я узнаю эти цвета.

– Это какой-то код? – взглянула Колгейт через её плечо на записку. – Очень похоже на один из ранних кристальных кодов.

– Совершенно верно. – Л отвернулась от группы в сторону скопления экранов в углу, оставшихся ещё после наблюдения за Твайлайт. – Прежде чем стратоскрины стали доступны общественности, организации, вроде моей, первыми приняли кристаллическую технологию. Это мы использовали для связи при чрезвычайных ситуациях. – указала она на бумагу. – Если одному из моих агентов срочно требовалось связаться со мной напрямую, эта последовательность – синий, небесно-голубой и тёмно-синий – была магической частотой, посредством которой можно было соединиться с одним из моих персональных экранов. После того, как стратоскрины стали повсеместны, эти коды вышли из употребления. Тем не менее, видимо, есть желающий связаться со мной вновь через эти коды. – дотянувшись магией, детектив настроила вручную самый большой из имевшихся стратоскринов. На экране мгновенно появилось изображение. – Как я и думала… Кто-то передаёт нам что-то по этой частоте. – кобылка покачала головой. – Однако, я не узнаю это место.

Изображение на стратоскрине было тёмным, медленно входящим в фокус. Похоже, камера была расположена где-то высоко на стене, открывая широкую панораму на большую круглую комнату. Спайк забрался на кресло для лучшего обзора и ахнул.

– Это же внутри бутика «Карусель»! – закричал дракончик, тыкая пальцем. – Но… почему там пусто? И почему так темно?

Голос подала Рэйнбоу Дэш:

– В последний раз, когда я видела ЭпплДжек, она сказала, что несколько дней от Рарити не было ни слуху, ни духу. Как думаете, этот Д.Э. что-то сделал с ней? – пегаска стукнула передними копытами и громко хрустнула запястьями, заставив Локет сморщиться. – Никто не смеет трогать моих друзей!

– Тише, Рэйнбоу, – спокойно сказала Л, – это сообщение мы получили явно не просто так. Пока что мы можем только смотреть.

Бон-Бон прикоснулась к плечу Л:

– Разве это не…?

– Я знаю. И нет, причину не знаю. – детектив уставилась в экран, а её голос упал до шёпота: – Даймонд Эдж, что же ты делаешь?

---

По пути к бутику «Карусель» улицы были непривычно тихими. Странно, но относительная опустелость Понивилля фактически становилась нормой. Трудно представить, что атмосфера места, в котором Твайлайт жила столь долго, могла в один момент измениться. Пони стали тише мыши, боятся незнакомцев, да и без надобности теперь стараются из дому не выходить. Всё это приводило кобылку в уныние. Из-за неё ли это всё?

«Нет, – успокоила себя она, – это просто признак перемен. Когда всё это кончится, всё снова станет, как прежде»

Казалось, с бутиком ничего не случилось, как Твайлайт поднялась на крыльцо. Подобно остальному Понивиллю, из здания не доносилось ни звука. А дверь была открыта.

– Ау? – произнесла Твайлайт и просунула голову внутрь.

Ответа не последовало. Толстые шторы были развешаны по всей комнате, погружая бутик в полутьму.

– Что-то мне это не нравится, – прошептала через плечо единорожка. – Бюк, жди здесь.

– Что? Почему? – запротестовал Синигами. Твайлайт окинула его колким взглядом, Бюк скрестил передние копыта и с надутым выражением лица опустился на землю. – Ладно-ладно. Иди веселись сама, будто мне есть дело.

Чародейка сделала несколько шагов внутрь, тревожно выискивая выключатель. К её лёгкой досаде, того на положенном ему месте у двери не оказалось. Единорожка стянула плащ и хотела уж его повесить, но вешалка тоже таинственным образом испарилась. Одежда так и зависла в воздухе, но потом оказалась на полу, когда Твайлайт ощутила ломоту во лбу – похоже, растяжение связок после встречи с големом ещё не зажило.

– Пинки, если это ещё одна твоя вечеринка, то я не удивлена.

С громким треском дверь позади неё захлопнулась. Единорожка вскрикнула и обернулась, напрягая зрение во тьме. Дверь изнутри была усеяна замками и щеколдами, каждые из которых магически закрывались. Теперь сломя голову через неё не пройдёшь. Твайлайт сглотнула, ощущая, как страх и паника подкатывают к горлу. Слабое сияние заставило её поднять взгляд вверх. Над дверью была установлена большая видеокамера, работающая, широкий кристальный объектив смотрел вниз и в центр комнаты.

Зажёгся свет. Волшебница обернулась и лишилась дара речи вновь. Отнюдь не по-Пинкипайски, главная комната была абсолютно пуста. Манекены с одеждой исчезли, подиумы разобраны и перемещены в другое место в здании, плакаты и картины сорваны, оставляя под собой голые стены. Даже декоративная люстра была разобрана, оставляя для освещения одну лишь лампочку. Без чувства стиля Рарити комната казалась, высокопарной, безжизненной, неестественной. С нарастающим ужасом Твайлайт поняла, что шторы не просто закрыли окна: они были сшиты и прибиты к раме.

С едва уловимым шумом дверь в конце комнаты открылась. Поколебавшись, появилась розовая пони. Единорожка двинулась вперёд, но тут же, ахнув, остановилась. Окружённая слабым свечением телекинетической энергии, большая пара ножниц в раскрытом состоянии была прижата к горлу беспомощной пони. Пинки Пай поникла, не в состоянии смотреть на Твайлайт прямым взглядом. Её волосы утратили былую кучерявую структуру и теперь прямо спадали с её головы.

– Прости, Твайлайт, – выдохнула пони-вечеринка, – она заставила меня.

– Пинки? – ахнула волшебница во второй раз, как в комнату вошла ещё одна пони, свечение её рога совпадало с таковым вокруг ножниц. – Рарити? – глаза Твайлайт округлились от ужаса. – Ч-ч-что ты делаешь?

– О, тебе лучше знать, Твайлайт Спаркл. – у лилового единорога язык отнялся, а белая единорожка подошла к Пинки Пай, как ни в чём не бывало, и обхватила передней ногой её шею, словно в дружеском объятии. Рот Рарити растянулся в добродушную улыбку, которая глаз её не касалась. – Мы тут с Пинки Пай немного поболтали, правда, Пинки? – пони-вечеринка едва могла хныкнуть в ответ, опасаясь холодной стали у собственного горла. – Видимо, только ты и она знали настоящее имя Рэя Пэйнтера до той злосчастной вечеринки. До той ночи, когда ты убила его, – прорычала Рарити последние слова, заставив пискнуть розовую пони. – Малышка Пинки, конечно, никогда бы такого не сделала, верно, Пинки? Но ты же, Твайлайт… ты другой случай.

– Рарити, о ч-чём ты говоришь? – заикалась Твайлайт, при этом прекрасно осознавая, что камера за её спиной записывает каждое слово. – Хочешь сказать… хочешь сказать, что я Кира?

– Знаю, звучит бредово, верно? Я тоже вначале не поверила. – единорожка слезла с дрожащей Пинки Пай и пошагала прямо к Твайлайт, отдавая достаточно внимания своей магии, чтобы держать ножницы под подбородком земной пони. Инструмент был хорошо отполированный и достаточно острый, чтобы резать драгоценные камни – ножницы оставили уже пару красных линий в месте соприкосновения с кожей Пинки. – Но после того, как мой дорогой Рэй умер, я взяла на себя смелость просмотреть все заметки, которые он сделал. Я изучила каждый файл о Кире, проверила всех возможных подозреваемых, но продолжала возвращаться к тебе. К тебе! – злобно ткнула Рарити в сторону лилового единорога, лицо модельера исказила ярость. – Твайлайт Спаркл, ты убийца!

Ученица Селестии задрожала. Все её инстинкты кричали о том, чтобы она спасла свою подругу, но от настолько близкой угрозы смерти она не посмела и шелохнуться.

– Зачем ты это делаешь, Рарити? – дрожащим голосом спросила Твайлайт. – Мы твои друзья. Зачем тебе… почему ты… – она закашлялась, не в силах закончить фразу.

– Потому что ты убийца, Кира. – Рарити вернула себе более стоическое выражение лица и сделала несколько шагов назад. – И ты это докажешь. – указала она на пленницу. – Видишь ли, единственный способ спасти твою дорогую Пинки Пай… убить меня.

Твайлайт побледнела. В спешке она и думать забыла об обрывке из Тетради Смерти на случай непредвиденной ситуации в плаще, который теперь, скомканный, лежал позади неё.

– Рарити…

– И ещё кое-что, дорогая Твайлайт. Тебе ведь необходимо две вещи, чтобы убить меня, верно? Лицо и имя. Что ж, моё лицо тебе известно, но, тем не менее, моим именем ты не обладаешь. – застенчиво улыбнулся белый единорог. – Видишь ли, я не всегда была известна как Рарити. Когда-то моя жизнь кардинально отличалась от нынешней. Тогда в ней не было ни платьев, ни вечеринок, ни, конечно же, друзей. Вместо этого я занималась шпионажем и искусством маскировки, служа непосредственно тому, кого называют Л. В те дни меня знали под другим именем, настоящим именем, которое мне так когда-то хотелось назвать тебе. Это имя… Даймонд Эдж.

Рарити ожидала ответной реакции, но другой единорог был слишком потрясён, чтобы ответить. Выражение лица модельера похолодело.

– Вот, пожалуйста. У тебя есть всё, что необходимо. Я целиком и полностью в твоей власти. Так сделай это. Убей меня, срази насмерть той тёмной силой, которой обладаешь, или Пинки Пай умрёт. – она прижала ножницы ещё сильнее, заставив розовую пони испустить ещё один взвизг. Её лицо было искажено редкой маской страха, лишь сущий ужас заставлял её молчать. – Сделай это, Кира. Сделай… и позволь мне вернуться к Рэю.

Твайлайт затаила дыхание, дабы унять дрожь в коленках.

«Дело плохо. Рарити… нет, Даймонд Эдж, похоже, знает больше, чем должна. Нужно заткнуть её, немедля»

В любом ином случае она могла бы оглушить Рарити магическим импульсом и спасти Пинки Пай, а белый единорог и не понял бы, что произошло, да вот с магией после инцидента с големом теперь проблемы, так что по силе, на данный момент, они были примерно равны. Твайлайт отчаянно осматривала комнату в поисках хоть чего-нибудь, что могло бы её помочь, но Рарити учла и это: пол был кристально чист, ни единой палочки или лоскута ткани, который можно было бы использовать как оружие.

Ученицу Селестии захлестнуло неведомое доселе чувство беспомощности.

«А она всё продумала. С Пинки Пай в таком положении я всецело в её власти. – её мысли вернулись к плащу и сокрытому в нём клочку бумаги. – Нет, сейчас это не вариант»

Твайлайт попыталась сконцентрировать в роге хоть немного магии, чтобы сотворить взрыв, если потребуется. К сожалению, внезапное усилие обернулось колющей болью, заставившей её вздрогнуть, и одна единственная искра слетела с кончика рога. Рарити мгновенно напряглась и усилила ментальную хватку на ножницах. Пинки взвизгнула и начала беззвучно плакать, чувствуя, как тонкая струйка крови стекает по правой стороне шеи.
− Не двигаться! – закричала Рарити, растеряв всё своё хладнокровие. – Ни шагу, ни слова и ни единой искры магии или Пинки Пай умрёт прямо здесь, прямо сейчас. Это тебе ясно?!

Твайлайт смиренно кивнула.

«Сконцентрируйся! Нужно оставаться сильной. Несмотря ни на что, нужно держаться или всё кончится!»

А вдалеке, по ту сторону стратоскрина, Л стиснула зубы и скрестила передние ноги.
− Рэйнбоу Дэш, Локет, − гаркнула она, − отправляйтесь в бутик Карусель сейчас же и положите этому конец!

Радужногривой пегаске, которая с отвисшей челюстью смотрела на экран, потребовалась минута, чтобы вникнуть в приказ. Она потрясла головой и резко отсалютовала.
− Есть! – оставив за собой радужный след, она рванула к двери, сообразив, к счастью, что дверь надо сначала открыть.

Локет среагировала гораздо быстрее, но на выходе заколебалась.
− Эм… вы уверены, Л? – она ещё раз посмотрела на экран, затем потупила взгляд в пол. – Что это хороший план…
− В такой ситуации я не вижу возможных вариантов, в которых Даймонд Эдж осталась бы в живых, − выпалила детектив. – Нужно кончать с этим и как можно быстрее.
− Я думала, её зовут…
− Да, Рарити! Иди!

Локет пискнула и бросилась к выходу, направляясь следом за Рэйнбоу Дэш. Колгейт посмотрела на всё это и подошла чуть ближе к детективу.
− Опять держите меня подальше от этого, да? – с горечью спросила она. – Вы что, хотите вечно держать меня под землёй?
− Сейчас Даймонд Эдж нужны друзья и союзники. Появление полиции только отпугнёт её. Мы не можем рисковать больше ничьей жизнью в той комнате. Единственное, что может их спасти, − это сила дружбы, − говорила в пространство Л, пристально смотря на белого единорога на экране перед собой. – Прости, Колгейт, но сейчас не время.

На экране, похоже, Твайлайт оклемалась, и к ней вновь вернулся голос.
− Подумай о том, что ты говоришь, Рарити! – выпалила она, едва не плача. – Это бессмыслица! Я бы никогда не убила другого пони, никогда! Я не могу быть Кирой, просто не могу!
− Да, ты всегда была маленькой очаровашкой, не правда ли? – насмешливо говорила белая единорожка, ходя взад-вперёд, при этом выражение её лица сменяли то холод, то расчётливость, то животная ярость. – Маленькая мисс идеал, маленькая мисс протеже Селестии, маленькая мисс я-не-танцую. Чудесное прикрытие. Но уж от меня тебе не скрыться, Кира. Знать, что ты узнала имя моего возлюбленного Рэя, было лишь вершиной айсберга. Я знаю о твоих исчезновениях, о твоей учёбе, которая вовсе не учёба, знаю всё о Шарп Старе.

Невольно глаза Твайлайт расширились.

«О, нет. Это плохо-плохо-плохо… Нужно остановить её, немедленно! – тут Пинки Пай захныкала, обратив на себя внимание. – Но я не могу…»
− Всё будет хорошо, Пинки! – крикнула лиловая единорожка через всю комнату. – Обещаю, всё будет хорошо. – пони-вечеринка пыталась натянуть улыбку, но не посмела даже кивнуть. Взгляд Твайлайт вернулся к Рарити: − Прошу тебя, Рарити, отпусти её. Мы можем поговорить об этом позже, только отпусти её!

Увидев, что, наконец, она хоть как-то отреагировала, Рарити улыбнулась ещё шире.
− Я проверила все записи, что смогла найти, − продолжила она, проигнорировав просьбу Твайлайт, − и первым пони, который умер от сердечного приступа, был Шарп Стар. Похоже, он убил одну из твоих бывших одноклассниц… Мунденсер, верно?

Вдалеке послышался слабый рёв, словно массивный порыв воздуха. Уши Пинки Пай дёрнулись, но единороги не обратили внимания. Твайлайт открыла рот, чтобы ответить на обвинение, но Рарити перебила её:
− Я спросила Спайки насчёт даты и знаешь, что он мне сказал? В ту ночь, когда ты испарилась на неделю, в ту ночь, когда Шарп Стар был убит, ты инкогнито отправилась в Кантерлот. – Твайлайт поморщилась, отчего Рарити триумфально усмехнулась. – Признайся, Спаркл! Ты убила Шарп Стара!

Остальные пони, окружившие стратоскрин, ахнули.
− Спайк, это правда? – спросила Колгейт.

Дракончик ответил не сразу. Он был шокирован до остолбенения, смотря, как любовь всей его жизни угрожает одновременно его приёмной сестре и любимой пони-вечеринке. Постепенно он выдавил из себя кивок.
− Она спросила меня в последний раз, как я покидал библиотеку, на пути сюда, − пробормотал он. – Я… я лишь сообщил дату… Я не думал, что это важно!

Л кивнула, глядя на него почти сочувственно. Она посмотрела обратно на экран, бубня себе под нос:
− Рэйнбоу Дэш уже должна быть там… Если только не набирает скорость для чего-то…

Твайлайт сглотнула, стараясь контролировать дыхание. Находясь на перепутье между обвинениями Рарити и болью Пинки Пай, она чувствовала, что уже ломается.

«Больше не могу держаться»
− Прости меня, − выдохнула она, едва удерживая голову высоко. – Прости, что не сказала тебе о Мунденсер. Это было неправильно с моей стороны. Но клянусь, Рарити, клянусь, я не отправлялась в Кантерлот, чтобы убить Шарп Стара. Правда!

Рарити сказала что-то в ответ, но её слова заглушил нарастающий гул, который достиг оглушительных пределов. Пегаска, жужжа крыльями, как реактивными двигателями, и оставляя за собой радужный след, описывала в воздухе нисходящую спираль. Она извлекла из себя последний рывок и направила своё тело к входу здания, выкрикивая имя, затонувшее в ветре: «Пи-и-и-и-инки-и-и-и-и Па-а-а-а-а-а-а-а-ай!»

С оглушительным грохотом Рэйнбоу Дэш врезалась в дверь бутика. Удар встряхнул всё здание, отчего пыль стала медленно опадать с потолка. Но засовы держались, и дверь осталась плотно закрытой. Снаружи донеслось слабое, но уловимое: «Ай».

Первой опомнилась Рарити.

– Ты уже слишком задержалась! – завизжала она, вновь усиливая хватку на ножницах. – Выбирай, Спаркл! Убей меня или смотри, как твоя подруга умрёт!

Из-за двери послышался лёгкий шелест – Рэйнбоу Дэш оклемалась и вновь взмыла в воздух. Твайлайт с нарастающей паникой слушала этот удаляющийся звук.

«О, нет. Что мне теперь делать? Что делать?», – она вздрогнула, когда массивные лезвия подскочили вверх, заставив Пинки Пай издать ещё один взвизг. Красные подтёки были теперь по обе стороны её шеи.

– Пожалуйста, Рарити, не нужно этого делать, – молила Твайлайт. – Ещё не поздно. Мы можем избежать этого. Мы же твои друзья, помнишь?

– Ты мне не друг, Кира, – выплюнула Рарити. Слова ударили Твайлайт не менее больно, чем копытом по лицу, и она попятилась назад, задев задним копытом свой плащ. – Ну же, перестань колебаться и сделай это! – продолжил белый единорог, рыча и топая от ярости. – Ты зовёшь себя защитником справедливости? Разве ты позволишь этой невинной кобылке умереть?

Ученица Селестии вздрогнула во второй раз. В то время, как её эмоциональное «Я» трепетало, что-то в глубине сознания осталось холодным и отрешённым.

«Забавно, – подметило это что-то, – а я думаю, что вторая часть будет больнее»

Позади Рарити Пинки Пай дёрнула носом. Вздрогнуло её левое ухо, за ним правое, а затем и передние копыта невольно дрогнули. Твайлайт заметила это только тогда, когда глаза розовой пони заметались туда-сюда, только тогда она начала произносить слова. Несколько секунд потребовалось лиловому единорогу, чтобы понять, что она ведёт обратный отсчёт. Четыре… Три… Два… Твайлайт развернулась и нырнула под плащ.

С громким треском Рэйнбоу Дэш ворвалась в окно позади двери, осыпая осколками пол. Твайлайт вовремя подняла плащ над головой, чтобы защититься от острого дождя. Помимо этого пегаска сорвала раму вместе с занавеской, попутно запутавшись в ней и грохнувшись на пол извивающейся бесформенной кучей. Рарити взвизгнула. Свет на её роге рассеялся, и она утратила концентрацию – ножницы убрались от шеи Пинки Пай.

Сколько бы и как усердно она не старалась забыть, но события следующих нескольких секунд врежутся в память Твайлайт Спаркл очень и очень надолго.

Высвободившись из плена, Пинки отскочила от Рарити в сторону Твайлайт. Белый единорог поднял копыто, чтобы остановить её, но шустрая пони просто перепрыгнула через него. Рэйнбоу Дэш трепыхалась и ругалась, пытаясь выпутаться из занавески. В слепой панике Рарити схватилась за ножницы, раскрыла и телекинетически запустила их в сторону убегающей пони. С ловкостью и точностью, годами выработанными, лезвия настигли горла Пинки Пай… и захлопнулись.

– Пинки Пай! – закричала Твайлайт, не слыша собственного голоса.

Она кинулась к падающей розовой пони, чувствуя, словно бежит через воду. Плащ сорвался и упал на пол позади неё. Копыта стали липкими от крови, что так быстро растекалась по полу. Тихий голос в глубине сознания невозмутимо подметил, что до ожидаемого это явно не дотянуло. Твайлайт упала на колени и обхватила передними копытами голову подруги, лицо единорога сморщилось, ужасаясь размером раны на шее розовой пони.

– Пинки Пай! – повторила волшебница и, не имея возможность сделать что-то ещё, стиснула смертельно раненную пони в крепких объятиях.

– Твай… лайт.

Дыхание розовой пони обожгло её щёку. Твайлайт отстранилась и изумлённо посмотрела на неё. Несмотря на зияющую дыру в горле, Пинки Пай каким-то образом направила воздух ко рту – последний невероятный подвиг для определённо невозможной пони. На глазах волшебницы её волосы изменили форму, возвращаясь, словно по своей воле, в свой естественный вид: пышные, кудрявые и непослушные.
− Кхах, − гортанно кашлянула Пинки и выдавила широкую улыбку. – Кхах, − с большим трудом она обвила копытом шею Твайлайт и прижалась к ней, закрывая глаза. – Кхах.

Тогда-то, с улыбкой на лице и лучшими друзьями вокруг неё, Пинки Пай затихла.

Твайлайт вначале даже не поняла, что произошло. Она смотрела пустым взглядом, поглаживая копытом лицо подруги.

«Она выглядит такой умиротворённой»

Краем глаза Твайлайт увидела, как Рэйнбоу Дэш выпуталась из занавески. Её лицо было в крови от порезов и ссадин, полученных при столкновении с оконным стеклом. Она спокойно осмотрела обстановку, прежде чем повернуться к Рарити, которая стояла, словно в землю вросла, раззявив рот от ужаса.
− Что ты наделала? – прошипела Рэйнбоу, вкладывая в эти слова каждую унцию ненависти и злобы, которые так хотелось сейчас чувствовать Твайлайт.

Рарити, похоже, пришла в себя. Она, заикаясь, стала пятиться назад:
− Я… я только…
− ЧТО ТЫ НАДЕЛАЛА?! – повторила Дэш, яростно фыркнув и топнув ногой. Чистой воды гнев словно покрывал её, накаляя воздух вокруг себя. – Почему ты это сделала, а? Почему?

Белый единорог учащённо задышал:
− Я не хотела! Я лишь… − её глаза метнулись к окровавленным ножницам, лежащим на земле в липкой красной луже. В один миг магическая аура обволокла их, ножницы подлетели к голове единорожки и прижались уголком к её виску. – Простите меня!

Глаза пегаски вылезли из орбит:

– Стой, нет!

Раздался треск, а затем глухой удар.

Снаружи прозвучали шаги. Как только магия на замках рассеялась, Локет вышибла входную дверь, тяжело дыша от нехватки воздуха.

– Я здесь! – крикнула она на выдохе, вваливаясь внутрь. – Я… – осмотревшись вокруг, она сама, считай, упала замертво.

---

Луна повернулась лицом к востоку, когда солнце зашло. Благодаря своей позиции на вершине Лунной Башни, она почувствовала энергию изменения в небесах, как только сияющая сфера скользнула за горизонт позади неё. С привычной лёгкостью она вытолкнула своё небесное светило на небосвод. Принцесса вздохнула: это вообще один из двух раз за день, когда она и её сестра бодрствовали. Она пыталась разорвать собственный график, чтобы видеть свою сестру в течение дня, но каждый раз её отвергали. У Селестии просто не было больше времени для неё. Последний раз они разговаривали, когда старшая сестра ворвалась в опочивальню Луны, да и разговором это можно было назвать едва ли. Лунная принцесса хмуро подняла голову и закончила возносить луну, наставив её на путь, по которому она будет следовать следующие двенадцать часов, пока не коснётся гор на западе.

– Луна.

Тёмная принцесса ахнула. Она повернулась, не смея верить своим ушам. Неожиданно пара жемчужно-белых ног старшей сестры сжали её в объятиях.

– Селестия? – попыталась обнять в ответ младшая сестра. Если бы кто-то увидел их со стороны, то посчитал бы это неловким зрелищем: вместо того, чтобы приобнять меньшую принцессу крыльями, как велела традиция, солнечная принцесса решила обвить передними копытами туловище своей сестры. Длинноногие тела аликорнов не были созданы для подобного действа, но оно в то же время придавало чувство близости, которым они так редко могли насладиться. – К чему всё это?

– Я люблю тебя, сестрёнка, – в голосе Селестии была горькая печаль. Она зарылась носом в гриву своей сестры, приближаясь к отчаянию. – Я так тебя люблю.

– Что?

«Что-то не так, совсем-совсем не так»

Луна, не без сожаления, оттолкнула старшую сестру и посмотрела ей в глаза. Выражение лица Селестии было мрачное и нечитаемое.

– Сестра, в чём дело? Что случилось?

Аликорны оставались в таком положении несколько долгих мгновений, прежде чем Селестия покачала головой.

– Прости, сестрёнка, – пробормотала она, – я не могу снова тебя потерять.

Значение этих слов глубоко оскорбило лунную принцессу.

– Как ты смеешь?! – крикнула она. – Ты правда думаешь, что только из-за этого я вновь стану тем существом?

Принцесса Солнца покачала головой:

– Нет, Луна, я так не думаю. Но я провела без тебя тысячу лет. Каждую ночь я должна была смотреть, как ты смотришь на меня, зная, что я любила тебя, а ты меня презирала. И я не хочу, чтобы кто-либо из нас прошёл через это снова.

Луна просто уставилась на неё. Они уже давно договорились больше не поднимать тему её изгнания.

– Так вот что ты думаешь обо мне? – ехидно сказала она. – Кто-то, кто тебя презирает? Сестра, это абсурд. У нас нет причин для ссоры.

– Я знаю. Но пусть всё так и будет. Вот почему, на данный момент, мы должны разойтись. – лист бумаги выпорхнул из-под крыла Селестии и полетел к Луне. – Прочитай, – отрезала солнечная принцесса. – Я уже отправила свой ответ. О тебя он ждёт того же. – на секунду её дыхание участилось, прежде чем вернуться в норму. – Сестра… прости меня. Но есть вещи, которые я должна сделать сама. Я не могу больше доверять твоему маленькому детективу.

Сбитая с толку лунная принцесса смотрела, как её сестра разворачивается и уходит.

– Сестра, куда ты идёшь? – к её раздражению, Селестия даже не обернулась. – Что ты делаешь? Что ты скрываешь от меня? – Луна злобно топнула, заставив небеса прогреметь громом под стать своему голосу. – ОТВЕЧАЙ!

Принцесса Солнца остановилась на краю башни.

– Я люблю тебя, Луна, – повторила она. – Что бы ни случилось, куда бы мы ни пошли, я хочу, чтобы ты это помнила. – она расправила свои ангельские крылья и спрыгнула с башни, исчезая во вспышке света.

Луна смотрела на то место, где только что была её сестра, разочарованно скривив губы. Она подняла письмо на уровень глаз и начала читать.

---

После инцидента в бутике прошло несколько часов. Менее чем через десять минут после панического вторжения Локет, прибыли Колгейт и несколько пони-медиков. Рэйнбоу Дэш увезли на обработку её ран, а два тела быстро накрыли. Потребовалось трое пони, чтобы оторвать Твайлайт от Пинки Пай и помыть её. Единорожку оттащили обратно в библиотеку и после того, как уговорили её снять с двери замок, уложили в постель. Она оставалась в том же неподвижном положении даже после захода солнца.

Бюк неуверенно парил над кроватью, смотря на единорожку внизу. Она напоминала жеребёнка: свернулась в клубочек, голова между ног и лицо скрылось под хвостом. Утомившись от ожидания, он заговорил:
− Привет.

Твайлайт не ответила.
− Знаю, ты просила подождать, но, эм… я подсмотрел. – по-прежнему ноль эмоций. – Должно быть, трудно, да? – Синигами присел на край кровати и протянул копыто, не совсем касаясь гривы единорожки. – Знаешь, я тоже однажды потерял друга, − заговорил он вновь. – Даже боги иногда умирают. Знаю, ты думаешь, что я не ценю смерть, но зато понимаю, что ты чувствуешь сейчас. – ответа так и не последовало. Бюк убрал копыто, чувствуя себя глупо. – Может, мы не такие уж и разные, как тебе кажется, − попытался он разговорить её вновь. – Другое дело, когда смерть предвидеть невозможно, не так ли?

Твайлайт, наконец, подала признаки жизни.
− Это моя вина, − простонала она, голос охрип от многочасовых безостановочных рыданий.
− Ну, не говори так, − успокаивал её Бюк. Синигами пытался повторить то, что сделала полицейская пони внизу, и успокаивающе погладил её по шее. – Ты не могла знать, что твоя подруга выкинет что-нибудь в таком духе. С каждым могло случиться. – он остановился, осознав, что только что сказал. – Ладно, может, и не с каждым, но с некоторыми пони. Пони, у которых есть чокнутые друзья-шпионы.
− Нет. – в её голос пробралось раздражение. Твайлайт подняла голову и оттолкнула копыто бога смерти. Несмотря на рыдания ранее, её глаза были сухими. – Я убила Рарити… Тетрадью Смерти. – перед глазами поражённого синигами единорожка села, прижимая хвост к груди. – Видишь ли, когда Шторм Сикер отдал мне папку с досье на всех агентов ЭБР, находящихся в Понивилле, там также присутствовал файл на Даймонд Эдж.

«Даймонд Эдж, самоубийство.

Желая отомстить за смерть своего возлюбленного, она заманивает главного подозреваемого в бутик Карусель с целью его разоблачения. Для этого в 9:00 в эту пятницу она берёт заложника и заставляет его написать письмо подозреваемому с просьбой о встрече в бутике. В это же время она связывается с Полицией Понивилля и просит их наблюдать за её действиями. В 12:50 она встречается с подозреваемым, при этом угрожая расправой над заложником. Она отвлекается, что помогает заложнику сбежать, но она его останавливает. Осознав свои действия, она сходит с ума и сразу же накладывает на себя копыта»

− Я знала, что она должна исчезнуть рано или поздно, − продолжила Твайлайт, в её голосе вновь зазвучала некая уверенность. – Любой, кто имел дело с Л, слишком опасен, чтобы оставлять его в живых, особенно тот, кто так близко ко мне. Я собиралась убить её, как только узнала, но ждала, потому что… ну… − на мгновение замолчала единорожка. – Потому что она была моей подругой. Но через некоторое время я догадалась, что могу избавиться от неё и обернуть её смерть себе на пользу. – она нежно перебирала волоски своего хвоста, а её голос приобрёл слегка насмешливый тон: − Двое моих друзей теперь мертвы, косвенно из-за Киры. Никогда ещё в своей жизни я не была столь зла. Теперь никоим образом принцесса Селестия не помешает мне вступить в команду Л.

Бюк умолк на минуту.
− Это удручающе, Твайлайт, − вскоре произнёс он, − умно, но удручающе.
− Я знаю, − перебирать волоски она теперь стала ещё интенсивнее. – В конце концов, я просчиталась в том, что недооценила её. Я и не ожидала, что она будет так много знать о деле, и дала ей слишком много времени на болтовню. Когда она плюнула мне имя Шарп Стара, я думала, что она выведет меня из игры. Если бы Рэйнбоу Дэш появилась хоть минутой позже, ей бы, возможно, удалось меня разоблачить.
− Эй, погоди-ка, − нахмурился Бюк. – Я думал, мы договорились, что одна жизнь – одно записанное имя. Но Рарити, помимо себя, убила и Пинки Пай. Твой план априори не должен был сработать, поскольку влёк за собой смерть другой пони.

Твайлайт перестала гладить свой хвост.
− О, Бюк, − вздохнула она, − тебе стоило узнать меня получше. Я планирую всё.

«Пинкамина Диана Пай, убита.

В 9:00 в эту пятницу её похищают и заставляют написать письмо её подруге с просьбой о встрече в бутике Карусель в Понивилле. В 12:55 отвлечённость похитителя предоставляет ей попытку к бегству, но её горло перерезает пара ножниц для ткани. Вскоре умирает от потери крови»

− В-видишь? – тихо сказала Твайлайт, её голос начал дрожать. – В-всё к-как с Флэт Айроном. Я даже не указывала, что смерти должны быть связаны: это могли быть два разных похищения, происходящие в одно и то же время. Но из-за того, как я записала, события имели смысл произойти именно таким образом, так рассудила Тетрадь Смерти. – единорожка почти умоляюще взглянула на синигами. – Видишь? Это умно, верно?

Бюк вздохнул, сухим, хриплым звуком.
− Ты хуже бога смерти, Твайлайт Спаркл, − молвил он. В его голосе не было ни злобы, ни печали, но и обычного детского волнения не было тоже. – Пинки Пай действительно любила тебя, как друга. Так же и Рарити, до самого конца. Ты разве совсем ничего к ним не чувствуешь? – Твайлайт не ответила. – Никакое живое существо, что божится в наличии сердца, даже бог смерти никогда бы не причинил вреда своим друзьям. – синигами стал отдаляться.
− Бюк, я хочу умереть.

Бог остановился и обернулся.
− Что?
− Бюк, я любила их. – всхлипнула Твайлайт, её крепость самоуверенность стала разрушаться на глазах. Она пыталась выдавить слёзы, но и тех уж не осталось. – Мои друзья… мои друзья – те, кого я хочу защитить в этом мире. Они верные, честные и добрые, полные смеха и щедрости. Они значат для меня всё. Без них жизнь не стоит того, чтоб её жить. Ты разве не понимаешь, Бюк? – она жалобно посмотрела в глаза синигами. – Это больно, ужасно больно. Знать, что они исчезли, и что это моя вина, − это разрывает меня изнутри. Всё, что я хочу, − во всём признаться и умереть, умереть, чтобы не чувствовать больше этой боли.

Бог смерти задрожал.
− Тогда… почему? Во имя Смерти, почему ты это сделала?
− Потому что, в конце концов, что я хочу и что чувствую, не имеет значения. – Твайлайт окончательно откашлялась и вытерла засохшие слезинки. Она медленно скатилась с кровати и встала на подкашивающиеся копыта. – Это вроде… вроде того, что я поняла после разговора с тобой о Санни Дейс. Иногда во имя блага пони должен совершать скверные поступки. Эквестрия надеется на меня. Создание нового мира, где бал правит справедливость и нечестивцы покараны, гораздо важнее того, что я чувствую сейчас.

Став Кирой, я отказалась от права быть хорошей пони. Я ужасное существо, Бюк. Я творила ужасные вещи. Я не заслуживаю дружбы, любви или счастья. Но если конечным результатом этих ужасных преступлений станет мир, свободный от преступности, где никто не повторит судьбу Мунденсер вновь… тогда я сделаю это. Сделаю всё, что нужно, даже если это уничтожит меня. Эквестрия требует этого.

Немного подумав, синигами подлетел ближе. Он положил когтистое копыто на плечо лиловой пони, на сей раз она не стала отходить.
− Ты всё говоришь о том, что нужно Эквестрии, − мягко произнёс он. – Но ты уверена, что это то, чего Эквестрия хочет?

Медленно и мучительно Твайлайт одарила его лёгкой улыбкой и усмехнулась.
− Ты хороший друг, Бюк, − сказала она, прижимаясь к ноге бога смерти, его спутанный мех пах пеплом, − но ты не пони.

Раздался лёгкий стук в дверь. Твайлайт в последний раз улыбнулась своему компаньону, прежде чем рысью кинуться к двери. Колгейт заглянула внутрь с очевидно натянутой улыбкой.
− Привет, Твайлайт, − прошептала она. – Я слышала, как ты сама с собой разговаривала. Всё в порядке?

Твайлайт зарделась и одарила голубую пони нервным взглядом, но во взгляде подруги не было ничего, кроме беспокойства.
− Я в порядке, Колгейт, − прошептала она в ответ. – Мне нужно было немного времени. Теперь всё нормально.
− Хорошо. Это хорошо, − вновь улыбнулась Колгейт, на сей раз более искренне. – Там внизу кое-кто хочет тебя увидеть. Если ты готова, конечно.

Твайлайт безмолвно застонала.

«Селестия. Стоило предвидеть»
− Ладно. – она покинула комнату, и они вдвоём стали спускаться вниз по лестнице.

«Теперь как бы мне получше выразиться, чтобы она меня выслушала?»
− Колгейт, я хочу присоединиться к команде, − громко произнесла Твайлайт.

Голубая единорожка поморщилась:
− Твайлайт, Принцесса особенно подметила, что ты не можешь.
− Мне всё равно, что думает Принцесса!

«Это уж её шокирует»
− Двое моих друзей погибли из-за Киры. Не думайте, что я продолжу просто так сидеть, сложа копыта, и смотреть!

В беседу вклинился третий голос, который принадлежал отнюдь не Селестии:
− Да, я вполне согласна.

Твайлайт замерла. Они с Колгейт находились сейчас достаточно низко, чтобы увидеть весь первый этаж библиотеки, и характерное свечение её наставницы совершенно явно отсутствовало. Вместо этого, новый голос доносился от юного зелёного единорога в кресле у двери – не наклонившись вперёд, как полагается пони, а уткнувшись спиной и свесив все четыре конечности.
− Мисс Спаркл, − продолжил посетитель с тёплой улыбкой, − приятно увидеть вас снова.

Колгейт подбежала к зелёной единорожке, а Твайлайт осталась на том же месте.
− Л, − вырвалось у неё.

Л просияла от восторга:
− Какая умная пони! Всегда это знала. – она опустила передние ноги по широкой дуге и соскользнула со стула, приземлившись на все четыре копыта. – Я уже сообщила обоим нашим справедливым принцессам о событиях сегодняшнего дня. Они пришли к соглашению, что ты слишком тесно связана, чтобы остаться не у дел, и что твой интеллект должен быть направлен в полезное русло. – Л подняла копыто. – Итак, мисс Твайлайт Спаркл, я бы хотела лично пригласить вас в нашу маленькую команду мыслителей и комбинаторов.

Твайлайт едва смогла удержать волнение, когда она пересекла оставшиеся ступени и пожала протянутое копыто.

«Я сделала это. Во имя Селестии и всех высших сил, я это сделала»
− Почту за честь, Л, − искренне произнесла она, глядя мятно-зелёному единорогу в глаза. Как ни странно, в них не читалось ничего, кроме холодного профессионализма.

«Ты там, где мне и нужно, Л. Ты моя!»
− Обещаю, я сделаю всё возможное… Я… − Твайлайт прервалась, как только её взгляд скользнул вверх. – Ваш… ваш рог!
− Что? Ах, это, − усмехнулась Л. Пони отпустили копыта друг друга и сделали шаг назад. – То, что ты видела раньше, было умным праздничным фокусом, ничего более. Уверяю тебя, этот рог настоящий. – гордо стукнула она по выступающей структуре. – Тебе нужно получше отдохнуть. Мне бы хотелось привести тебя на базу завтра как можно раньше поутру. Спайк покажет тебе путь: думаю, скоро он объявится. Я думала, его присутствие поможет тебе успокоиться.

Твайлайт могла лишь улыбнуться и кивнуть. Колгейт наклонилась.
− А теперь извинитесь, − прошипела она в ухо детективу.

Та лишь ухмыльнулась.
− Дорогая Колгейт, по-моему, сейчас не время, − прошептала она в ответ. – Пусть насладится моментом.

Пока три единорога составляли свои планы внизу, тёмная масса смотрела на них с потолка. Впечатлённый Бюк присвистнул.
− И вправду сработало, − произнёс он трепетно вслух. – Она действительно одурачила Л. Что значит… − он закружился на месте и радостно захлопал когтистыми копытами. – Они будут работать вместе! Злейшие враги работают бок о бок! – широкая улыбка почти разделила его лицо на две половины. – Ох, это будет так весело!

---

«Дорогая Принцесса Луна,

Думаю, я наконец-то поняла, что движет Л под маской безумия. Я не верю, что у неё есть способность проявлять любовь и доброту, не верю, что ей вообще не безразличны пони, окружающие её. Для неё мы лишь фигуры в игре жизни, объекты, что можно использовать, не лелея. При любых других обстоятельствах я бы сочла её безнадёжно больной личностью и передала ближайшему доступному специалисту.

Тем не менее, после наблюдения за ней в течение нескольких минувших дней, я поняла, почему именно она подходит для этой работы. Ей движет не что иное, как желание выиграть любой ценой. Её не мотивирует что-то личное или эмоциональное – вот что придаёт ей сил. В этой игре мы все окружены смертью и страданиями, подобные которым заставят даже самых сильных пони заколебаться или потерять надежду. У Л нет подобных страхов. Ничто не может шокировать или травмировать её, что позволяет ей идти без остановки там, где другие не могут. Это великая сила, бесценная в лице Киры.

Я решила продолжить расследование с Л. Не важно, какие ужасы нас ждут впереди, не важно, что она сочтёт нужным, я упорно продолжу идти вперёд. Сегодня я узрела, что никто из нас не застрахован от ужасов, что влечёт за собой Кира, и, не смотря ни на что, так или иначе это безумие до́лжно остановить.

Ваша верная служанка,

Колгейт»

Первая Интерлюдия

Рэйнбоу Дэш было скучно.

Назначение врача вкупе с несколькими длинными полосками ткани насильно удерживали её в больничной койке. Как сказала сестра Рэдхарт, ей ещё очень повезло. Благодаря положению копыт, в котором она врезалась (влетела, подкорректировала пегаска) в окно, бо́льшая часть осколков отлетела от неё. Но, побарахтавшись в занавеске, которая впоследствии стала полным мешком битого стекла, Рэйнбоу получила многочисленные порезы на лице и на теле. Большинство из них заживут через несколько дней, некоторым требовались швы, настоящей проблемой были её крылья: существовала вероятность, что крошечные, острые, как бритва, осколки застряли где-то между перьями, готовые раскромсать хрупкие стержни от малейшего движения. Сестра Рэдхарт думала, что извлекла их все, но для пущей убедительности решила почистить перья Рэйнбоу Дэш ещё раз поутру.

Поэтому крылья сопротивляющейся пегаски были надёжно перевязаны тканью, чтобы она не потревожила возможные оставшиеся осколки во сне. Это было всего на одну ночь, но каждая минута в таком положении казалась пыткой. Клиника была удушливо стерильной. Дэш почувствовала, лёжа на животе, как её крылья вырываются из плена, словно угадывая желание своей хозяйки выбраться из этого душного здания и улететь.

Ей очень нужно было летать.

Рэйнбоу Дэш была самым быстрым из всех ныне живущих существ. И знала это не понаслышке. Там, в небесной синеве, она могла улететь, куда вздумается, сбежать от всего, что тяготило её. Боль, страх, сожаление, горе… в воздухе намного легче было их забыть. Всё будет нормально, пока она продолжает движение. Но здесь… Дэш застонала, бессмысленно сопротивляясь давлению ткани. Здесь бежать было некуда. Она была в ловушке, в буквальном и в переносном смысле, а её память проигрывала ту самую сцену снова и снова…

И медсестра, и Колгейт уже сказали, что она ничего не могла сделать. И сказали, по меньшей мере, раз шесть, но воспоминание от этого не стёрлось ничуть.

«Да знаю я! ‒ безмолвно крикнула пегаска, прижимая раздражённо копыта к вискам. ‒ Знаю, что это не моя вина. Знаю, что сделала всё, что смогла. Так отчего же чувствую себя так, будто бросила своих друзей?»

На её прикроватной тумбочке кое-что лежало. Сестра Рэдхарт сказала, что «странный пони в капюшоне» принёс это для неё немногим позже после её прибытия в клинику. Вначале пегаска расценила это как глупую игрушку. Теперь же, когда воспоминание не давало ей покоя, она взяла маленькое устройство в копыта. Это были счёты, такие, которые Джаз назвал бы «вычислитель первой модели»: простая детская игрушка c десятью стержнями рядами крупных ярко окрашенных бусин. Находившаяся между стержнями записка выскользнула, являя собой написанное вычурным почерком краткое изложение того, как работало устройство, а так же несколько уравнений для практики.

Рэйнбоу толкала копытом маленькие шарики туда-сюда.
‒ Ладно, ‒ пробормотала она. ‒ Легко. Разные ряды ‒ разные числа. Прямо как летать. Простая формула, повторённая бесчисленное множество раз. ‒ пегаска перевернула счёты на бок, заставив бусины вернуться в исходное положение. Усевшись поудобнее, она начала вычислять.

---

Нелегко быть Дерпи.

Сегодня был печальный день. Мисс Рарити и Пони-Кексики обе отошли в мир иной, весь вечер жители города печалились и плакали. Затем Мисс Харпи сказала всем идти домой на ночёвку, так что Дерпи счастлива, потому что сможет увидеть вновь Малютку-Маффин и Лучшую Подругу. С малюткой-дочуркой не опечалишься, а Лучшая Подруга сделает что-то вкусненькое, и все снова будут счастливы. Потому-то Дерпи радуется, спеша домой на всех парах.

В окнах ещё горел свет, когда она добралась до дома Лучшей Подруги, ‒ а это значит, что Малышка-Маффин ещё не в постели. Серая пегаска вошла внутрь, не ударившись головой о дверной косяк, и дала всем знать о своём присутствии. Гостиная Лучшей Подруги была в полнейшем беспорядке, что озадачивает, ведь она до неприличия опрятная. К Дерпи подбежала жеребёнок-единорог.
‒ Мамочка! ‒ подпрыгнула и крепко обняла её Малютка-Маффин. ‒ Ты вернулась!

Улыбка для ребёнка.
‒ У меня отгул, ‒ гордо заявила Дерпи. ‒ Одна ночь дома с тобой.

Из кухни вышла Кэррот Топ, которая любезно согласилась присмотреть за её дочуркой. Кэррот Топ и есть Лучшая Подруга.
‒ Смотрите-ка, явилась не запылилась, ‒ сказала рыжая пони. Она была раздраженной, но не злой. Лучшая Подруга не может злиться на Дерпи. ‒ Знаешь, мы так не договаривались. Я соглашалась присмотреть за ней пару дней, а не целую вечность. Если бы Спарклер не захаживал ко мне помочь, то мы бы сейчас оказались в глубокой луже.

Дерпи отпустила малютку и крепко-крепко обняла Кэррот Топ.
‒ Ты моя лучшая подруга, ‒ радостно сказала серая пегаска.

Лучшая Подруга выглядит сердитой, потом перестаёт сердиться и начинает выглядеть грустной.
‒ Да, конечно, ‒ отвечает она, после чего перестаёт грустить и всё снова в порядке.
‒ Мамочка, смотри! ‒ Малютка-Маффин прибежала обратно с листиком бумаги. ‒ Я получила новое письмо от папочки!
‒ Это же здорово, Маффин! ‒ ахнула Дерпи и посмотрела на Лучшую Подругу. Кэррот Топ вновь улыбнулась, но в её улыбке не было радости. ‒ Что в нём?
‒ Папа нашёл новое племя зебр в Брэйзилии, ‒ гордо сказала Динки. ‒ Там был старый брюзга-бородавочник, который издевался над ними и заставлял грустить, но Папочка прогнал его и всё уладил, потому что он лучший искатель приключений во всей Эквестрии, и Зебрике, и Нейпонии, и Пранции и где бы то ни было ещё! ‒ воскликнула она на одном дыхании.
‒ Это потрясающе! ‒ хлопнула копытами Дерпи. Малютка-Маффин улыбнулась и хлопнула тоже. Мать счастлива, потому что её дочь счастлива. ‒ Прочитаешь?
‒ Ура! ‒ воскликнула Динки и вместе с мамой села на пол, чтобы прочитать письмо от папы. Дерпи приобняла крылом свою малютку, чтобы ей было тепло, пока она читает. Лучшая Подруга вновь улыбнулась и покинула комнату, чтобы приготовить всем закуски и напитки. Динки морщит носик, долго и упорно всматриваясь в первую строку, затем начала: ‒ Дорогая Динки…

Малютка-дочурка ‒ хороший читатель. Она теперь может читать почти так же хорошо, как Дерпи. Но Динки ещё слишком мала, чтобы понять, что почерк принадлежит Лучшей Подруге. Однажды она заметит, и матери придётся объяснить, что Большой Маффин вовсе не путешествует по Зебрике. На самом деле он заперт в прескверном месте в Сталлионграде, где полиция не ведает жалости к таким, как Дерпи, а Большому Маффину не дозволено видеть свою дочь. Правила есть и куда хуже этого, так что Большой Маффин будет взаперти ещё очень долго. Но однажды он выйдет на свободу, придёт домой, больше не будет надобности в письмах, лжи, старых книгах о путешествиях, и все они вновь будут счастливы.

Дерпи знает, что она умом не блещет. Ей многие об этом говорили. Но Дерпи известно, что Кира умерщвляет плохих пони, а полиция ведь думает, что Большой Маффин плохой. Не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что отец Динки в опасности. Так что Дерпи не может спать спокойно, пока плохой пони, который убивает плохих пони, не окажется за решёткой, а Большой Маффин не вернётся домой к своей дочери.
‒ Мамочка, ты меня раздавишь, ‒ извивалась Малютка-Маффин, и тогда только серая пегаска поняла, что слишком сильно завернула её. Дерпи разжала объятия, а Динки посмотрела на неё. Что-то было не так.
‒ Мамочка, ты в порядке? ‒ спросила дочурка.

Будь храброй для Малютки-Маффин. Улыбнись для Малютки-Маффин.
‒ Всё нормально, ‒ ответила Дерпи и поцеловала Динки в макушку. ‒ Всё просто чудесно.

---

Спайк подбросил одеяло, ворочаясь в своей корзинке.

Это была другая кровать, которую он вытащил из подвала, и из которой начал вырастать: пальцы на задних лапах свисали над краем, а деревянное основание явственно ощущалось через тонкий матрас. Раздосадованный малыш перевернулся на бок и уставился в темноту вокруг. Чуждые эмоции циркулировали внутри него. Не оформившиеся мысли скакали вокруг головы, какие-то кричали, какие-то шептали, но ни одна из них не молвила ничего конкретного. Была лишь только одна вещь, за которую дракон сумел удержаться. Рарити – убийца.

Это до сих пор казалось несусветным. Даже после того, как слёзы, наконец, остановились, даже после долгой прогулки домой, даже после того, как Твайлайт уложила его в постель и спела ему колыбельную, какая-то часть его была по-прежнему убеждена, что всё это было страшным сном. Спайк опять перевернулся и застонал.

«Я должен выспаться, − приказывал он себе. – Мне нужно выспаться, если я завтра хочу быть полезным».
Но Рарити – убийца.

В конце концов, это было не хорошо. Что-то дрогнуло внутри дракона, как второе сердце, посылая через него чужеродные импульсы разочарования. Спайк вытащил себя из корзины и потянулся, чувствуя, как слабая боль отозвалась в его конечностях. Он на цыпочках подошёл к открытому окну и посмотрел на ночное небо. Облака медленно проплывали мимо светила Принцессы Луны, отбрасывая длинные тени на землю Эквестрии. Спайк зевнул и потёр глаза, пытаясь подумать о чём-нибудь другом, о чём угодно, лишь бы отвлечься. По какой-то причине, он переключился на своё детство.

В целом, Спайк очень мало знал о драконах.

Но знал, что взросление в обществе пони наложило на него свой отпечаток. Родись он в горах иль на островах в дальних океанах, в этом возрасте ему надлежало покинуть гнездо и учиться жить самому. Драконам полагается быть гордыми и независимыми. В дикой природе он бы искал свою пещеру и свои сокровища, не заботясь о проблемах других. Но пони изменили это. Заводя друзей, имея Твайлайт в качестве второй матери, имея настоящую семью – это чувство бытия с иными пересилило его драконьи инстинкты. Это сдерживало его естественный рост, отсрочивая зрелость. Неким образом магия дружбы сохраняла его неестественную молодость.

«Может, это не так уж и плохо», − проскочила мысль в голове Спайка.

У большинства драконов не было нормального детства, в понимании пони. Жизни обещала быть короткой и ожесточённой для большинства детёнышей, а тех, кто был не в состоянии приспособиться к суровости бытия, ожидала не очень долгая жизнь.

«Многим ли драконам посчастливилось играть с игрушками в детстве? Или говорить со своими ровесниками, или поесть свежеиспечённые хэйфри, или работать с самой прекрасной единорожкой, что когда либо…

Лицо Спайка накрыла тень, и он отвернулся от окна.

«Что ж, в конечном итоге, любое детство заканчивается»

Коробка дракона осталась на прежнем месте за корзиной. Он притянул её к себе. Л конфисковала большую часть писем из этой коробки, но всё остальное осталось нетронутым. Он настоял на том, чтобы вернуть её домой, даже пожертвовав своей обычной кроватью, лишь бы добраться до библиотеки быстрее. Спайк поднял крышку и презрительно уставился на содержимое.

Журналы. Газетный вырезки. Фотографии Рарити. Всё, что касалось белошёрстной модницы, от полноценных статей до случайных упоминаний – что нашлось благодаря одержимому разуму. Дрожащими лапами дракон поднял на уровень глаз издание на самом верху стопки, направляя его к окну, чтобы лунный свет осветил обложку. Это был старый, прошлогодний, номер журнала «Pose!» с изображением Рарити на обложке. Именно этот журнал был у Спайка любимым, но не из-за потрясающего платья на единорожке, а из-за её улыбки: как и одежда на ней, Рарити излучала нескрываемую радость. Она сияла своим светом со страницы журнала, совершенно довольная, совершенная в своей стихии, само совершенство во всём. Спайк помнил, как был рад за неё.

Она нравилась ему. Нет, даже больше. Он любил её. Но сейчас он чувствовал отнюдь не любовь. Не боль, которая сковала его, не горе, которое разрывало изнутри, не потеря, которая заполонила все его мысли. Это был гнев.
Она убила Пинки Пай.

Спайк втянул в себя воздух.

Струя огня прорезала ночную тьму. Не магическое пламя, а настоящая стихия, пылающий жар почти белого цвета. Журнал в одно мгновение воспламенился и рассыпался в прах, уносящийся в ночь. В течение следующих нескольких секунд Спайк тяжело дышал, затем закрыл рот и позволил передним лапам безжизненно свиснуть по бокам. Мгновенно вернулись страх и сожаление, а вместе с ними чувство неправильности, чувство той же вины, как и когда Твайлайт застала его за воровством драгоценных камней с кухни. Но на первом месте, пересиливая всё остальное, было животное удовлетворение. Дракон сжал ладони в кулаки и оскалился.

«А это было… приятно»

Он наклонился и подобрал другой журнал, даже не посмотрев на обложку. Не было времени думать или чувствовать. В этот раз, раскрыв рот, Спайк испустил рёв.

Одна за другой страницы из коробки исчезали в огне. И чем больше Рарити исчезало из его жизни, тем ярче и жарче становилось пламя, а каждый новый выдох длился дольше предыдущего. После того, как сгорела последняя вырезка, коробку постигла та же участь. Вслед за ними отправились книжки с комиксами, постеры со стен и детские приключенческие рассказы, которые он писал о себе. Дракончик чуть не сжёг учебник Твайлайт, прежде чем свалился на пол, совершенно измотанный.

---

Прошло немало времени с тех пор, как Локет оставила надежду заснуть.

Она целый час судорожно ворочалась на голом матрасе, прежде чем сдалась и стала ходить взад-вперёд по своей маленькой комнате. Время для неё исчислялось количеством шагов, необходимых, чтобы пройти из одного конца комнаты в другой. Ответ оставался неизменным, но на несколько мгновений он помогал ей отвлечься от вопроса, преследовавшего её весь вечер.
Разве я плохая пони?

Локет прислонилась к стене и вздохнула.

«Конечно же, нет, ‒ пыталась она убедить себя. ‒ Я знаю, что то, что происходит в Понивилле, неправильно. Знаю, что деяния Киры неправильны. Я делаю всё возможное, чтобы хоть как-то улучшить положение вещей. Разве это не делает меня хорошей пони? Хоть что-то разве не делает меня хорошей?
И тем не менее…

Без разрешения, её мысли переключились на происшествие в бутике. Два Элемента Гармонии мертвы, ещё два выглядят так, будто хотят последовать за ними. Твайлайт рыдала, а Рэйнбоу Дэш недалеко ушла. И кровь повсюду. Рациональная часть голубой земной пони знала, что подобная сцена по любому бы потрясла её, но после первоначального шока наступила холодная тишина, Локет просто замерла и ни на что не реагировала. Даже спустя несколько часов пугающее спокойствие никуда не испарилось.

«Почему я ничего не чувствую? ‒ злилась на себя она. ‒ Разве хорошей пони не было бы сейчас плохо? Грустно или страшно, хоть что-нибудь? Разве хорошей пони не всё равно?»

Локет простонала от отчаяния и продолжила измождённо расхаживать.

Если не считать кровати, дом был почти абсолютно пуст. Большая часть мебели принадлежала Грин Грейпсу, а когда он переехал, Локет настояла, чтобы он забрал её с собой.

«Эпплуза ‒ это новый город, ‒ напоминала она ему, ‒ Нельзя знать наверняка, когда сможешь получить больше».

Прошло уже более двух лет, и, тем не менее, ей так и не удалось заменить хоть что-то: ежемесячной платы от Л едва хватало, чтобы заплатить за жильё и купить еды. Разумеется, эти деньги были лишь подарком за оказанные услуги, в смысле, что Локет сможет поддержать себя вне работы детектива.

А настоящей работы у голубой пони не было уже очень давно.

Незаметно для самой себя она подошла к уголку, где хранила ещё одну вещь, которую оставил Грин Грейпс. Это был маленький деревянный сундук, подарок от покойного деда Локет и одна из тех немногих вещей, которыми она дорожила. Земная пони нежно погладила деревянную поверхность, прежде чем открыть его. На вершине стопки внутри лежали письма, для и от Грин Грейпса. Истории и его приключениях на диком западе, подробности о яблочном фермерстве, а также единственная и ужасная любовная поэма. Всё остальное было от Локет, аккуратно систематизировано и каталогизировано, но не отправлено: отправка почты в Эпплузу была затратной. С течением времени каждую неделю приходило всё меньше и меньше писем, затем каждый месяц, пока не дошло до одностраничного послания на ежегодный отпуск.

Копнув глубже, Локет почувствовала, как дрогнули струны её чувств, когда она достала фотографию Грин Грейпса. Это даже был не он, а его брат, Сэр Коултон Уайнс, с которым она случайно столкнулась на рынке. Устав от ноющей боли внутри каждый раз, когда видела его, земная пони щёлкнула его на камеру подруги и убежала. Между двумя пони были незначительные различия, которые Локет научилась игнорировать, когда ей хотелось.

«О, Грини», ‒ вздохнула кобылка, прижимая размытую фотографию к груди.

Как обычно, она вспомнила тот последний раз, когда они видели друг друга на ежегодном торжестве Дня Согревающего Очага в Кантерлоте. Эти двое были немногословны друг с другом. Он никогда не спрашивал, как у неё дела, да и она сама не поднимала эту тему. Как только они оставались наедине, он валил её на пол, своей грубостью показывая, сколь скучал месяцами по этому. Она назовёт его Грини, он её ‒ Шушайн, а затем…

Стеклянный взгляд появился на лице Локет. Осознавая лишь отчасти, что делает, она наклонилась и потянулась к ряду объектов на самом дне сундука. Дно собой заполнял длинный ряд книг в дешёвой обложке и с помятыми корешками. Нечто вроде голода загорелось в глазах кобылки, когда она перескакивала взглядом от одного названия к другому.

«Шесть ночей в Мэйнхеттене? Слишком вяло. Принц и Плам Пэтал (примечание переводчика: Plum Petal ‒ англ. «Лепесток Сливы»)? Слишком скучно, ‒ губы Локет беззвучно двигались, пока она искала с учащающимся дыханием. ‒ Тайный Жеребёнок? Не сейчас. Грифон-Отшивала? Не думаю, ‒ её копыто остановилось на одной конкретной книге. Кобылка медленно подняла её, про себя отмечая потёртую обложку и загнутые страницы. ‒ Развратные приключения Лорда Клоппингтона».

Локет несколько секунд смотрела на эту книгу. Название призвало образы, которые вырвали её из фантазий, любящее объятие Грин Грейпса сменила рыдающая в бутике Твайлайт. Внезапное чувство вины и отвращения захлестнуло Шушайн, и она раздражённо швырнула книгу через всю комнату. Фотография Сэра Коултона Уайнса одиноко приземлилась в сторонке. Локет упала на пол, неким образом находя в себе силы сдерживать слёзы.
‒ Я плохая пони, ‒ вслух прошептала она. ‒ Я плохая пони.

Несколько минут спустя Локет подползла к отвергнутой книге и подобрала её, аккуратно разгладив складку, которая образовалась, когда она приземлилась на открытые страницы. Кобылка вернулась к постели и легла. Спустя полчаса Локет наконец-то заснула беспокойным сном.

---

Колгейт казалась спокойной, но разум её был далёк от спокойствия.

Голубая единорожка неподвижно сидела за своим рабочим столом в полицейском участке. Толстая папка с официальными документами лежала перед ней в открытом виде: даже во время кризиса кто-то должен выполнять бумажную работу. Кобылка читала финансовый отчёт этого месяца уже третий раз со свисающим на губах карандашом. Она пыталась писать как обычно, с помощью магии и пера, но каждая попытка оканчивалась тем, что Колгейт отвлекалась и роняла пишущий прибор на стол.

Благодаря частым переездам между Понивиллем и Кантерлотом полицейская пони уже привыкла засиживаться допоздна. Хоть у неё и был свой дом в Понивилле, она редко посещала его, разве что оставляла в нём свои вещи. В офисе были все необходимые средства для комфортного житья, хоть и проживала Колгейт в нескольких минутах ходьбы, да и постоянный доступ к работе делал её более продуктивной в течение дня. Кобылка порой даже подлавливала себя на мысли: зачем пони вообще иметь собственный дом?

В настоящий момент её положение было далёким от комфортного. Спина кобылки одеревенела и болела, следы осеннего холода рыскали по комнате, а слабый зуд указывал на то, что хотя бы одна семья крыс облюбовала стул в отсутствие пони. Однако Колгейт всего этого не замечала. Она двигала карандашом во рту туда-сюда, а её глаза пожирали одну и ту же строку раз за разом, сосредоточившись на событиях прошлого: не произошедших накануне, а далёких, воспоминаниях самого первого дня в роли Служителя Закона Эквестрии.

«Я, Романа Кантерлотская, торжественно, чистосердечно провозглашаю и утверждаю, что буду верой и правдой служить Принцессе…»

Разумеется, на тот момент, когда она приняла присягу, была всего одна правящая Принцесса. И, конечно же, с возвращением Луны формулировка была изменена. Вспомнилось, как началась суматоха с обновлением официальных документов в первую неделю после той роковой ночи. Колгейт тогда задалась риторическим вопросом, значило ли это, что её старая клятва недействительна.

«… с беспристрастностью, честностью, усердием и непредвзятостью поддерживаю незыблемость основных прав пони и оказываю равное уважение ко всем пони…»

Обычно, с этим было легко разобраться. Основы философии Эквестрии, «Любовь и Терпимость», были впитаны Колгейт с молоком матери. Понивилль был весьма идилличен, но даже в самых суровых уголках света редко находилась проблема, которую нельзя было решить путём обмена и понимания. По крайней мере, так было.

«Прекрати! ‒ рефлекторно приказала себе кобылка, когда непрошеные образы Л и Твайлайт прорвались в её мысли. ‒ Я сделала всё возможное. Я была честной и добросовестной. Я сделала всё, что могла, чтобы помочь другим, я предоставляла всем презумпцию невиновности. Никто не посмеет возразить»

Но даже так мир изменился. Колгейт не могла сказать, когда или как это случилось, но и очевидные изменения отрицать не могла тоже. Когда-то пони бесстрашно приходили на помощь своим сородичам во времена нужды, теперь же они быстро прибегли к воровству и насилию. Споры решались оружием, а не словами. Безобидные шалости превратились в жестокие и несправедливые игры. Как будто мрак опустился на Эквестрию, и моральные устои в мире развалились.

«… и что я всеми силами буду сохранять и поддерживать мир, предотвращая все преступления против пони и их собственности…»

Это должно быть верно. Разве не в этом ли всё дело? В поддержании мира?

«Но ведь нет, не совсем, ‒ почти незаметно на лице Колгейт появилась хмурая морщинка. ‒ Каждый раз, провоцируя Киру, мы обрекаем хорошего пони на смерть. А тем временем, когда заключённый умирает, уровень преступности чуть снижается. Словно… Кира лучше справляется с поддержанием мира, чем мы»

Кобылка отбросила эту мысль, пока она не завела её в густые дебри.

«… и покуда я занимаю эту должность, я буду, полагаясь на навыки и знания, добросовестно выполнять свои обязанности в соответствии с законом»

Вот. Вот в чём проблема. Согласно закону, шпионить нехорошо. Лгать нехорошо. Хранить секреты от правительства нехорошо. А послушай Л, так всё это не только приемлемо, но и необходимо для поддержания закона. От этих противоречий у Колгейт закружилась голова.

«Какой смысл поддерживать закон, если я собираюсь пренебречь им?»

Тут ей вспомнились действия Киры.

«Это нечестная игра, ‒ дошло до неё. ‒ Кира не обязан играть по правилам. А вот я должна. Это даёт ему преимущество. ‒ некоторое время она поразмышляла над этим. ‒ Может, правила изменились. Может, пора сражаться, как другие в Эквестрии. ‒ её разум мгновенно восстал против этой идеи. ‒ Но так нельзя. Кто-то должен помнить о правилах, даже если это делаю только я. Игра бессмысленна, если не играть честно»

В её мыслях Романа на несколько лет младше гордо кивнула. Она дала клятву и собирается довести дело до конца, не смотря ни на что. Но даже так Романа не могла отделаться от ощущения, что остальной мир вырос и продолжает жить без неё, оставив полицейскую пони в своём мире самообмана.

«Может, правильного ответа нет. Может, его и вовсе не может быть»

Вскоре Колгейт поняла, что жуёт свой карандаш. Она выплюнула его и потрясла головой, заставляя себя сосредоточиться.

«Ну же, нужно покончить с этим до рассвета»

Её взгляд переместился на страницу и прочитал вновь первую строку. Её мысли колебались, оступались, а затем, как заевшая пластина, вернулись к началу:

«Я, Романа Кантерлотская, торжественно, чистосердечно провозглашаю…»

---

Когда Бон-Бон вошла в главную комнату убежища с тарелкой конфет, Л на её обычном месте не оказалось. Тарелка упала на пол. Нижняя губа кобылки задрожала, когда она посмотрела на пустое кресло.

«Она никогда никуда не уходит, не сказав мне. Никогда не встаёт, не сказав мне. Она никогда ничего не делает, не сказав мне»
‒ Харпи? ‒ крикнула Бон-Бон, в её голосе смешались страх и надежда. Звук эхом отозвался в пустой комнате. Ответа не последовало. Она попыталась опять, уже начиная нервничать: ‒ Харпи?

Спустя несколько минут тревога обратилась в полноценную панику.
‒ Харпи? ‒ заметалась туда-сюда Бон-Бон.

Когда почти никого не осталось, объект вернулся к своему исходному состоянию, когда были только они вдвоём: пустой, зловещий, коридоры одновременно вторящие и пугающе тихие.
‒ Харпи, где ты? ‒ крикнула кремовая кобылка.

«Она должна быть где-то здесь… просто обязана быть где-то здесь!»

Жилые помещения были особенно призрачны: в своём порыве побыстрее уйти большинство обитателей базы оставили здесь большую часть своих вещей. Это только усугубило влияние на не привыкшую к одиночеству Бон-Бон, да так, что она судорожно начала открывать двери одну за другой.
‒ Харпи!

Примерно на полпути по коридору она вломилась в комнату Джаза. Зрелый жеребец медитировал посередине комнаты на полу.
‒ Джаз, ‒ вздохнула Бон-Бон, ‒ ты не видел Л?

Последовала короткая пауза.
‒ Нет, не видел, ‒ ответил жеребец, не открывая глаз. Он снял с себя рубашку и пиджак, обнажая причудливую мозаику из выцветших серых линий, спускающихся к его спине. ‒ Но и не слышал, чтобы главная дверь открывалась, так что, скорее всего, она где-то здесь.
‒ Спасибо. ‒ некоторые опасения исчезли, и Бон-Бон развернулась к прихожей.

Она на мгновение замерла и оглянулась назад, ‒ ей раньше не доводилось видеть Джаза без костюма, ‒ затем возобновила свою беготню из комнаты в комнату, но на сей раз в менее суматошном темпе.
‒ Харпи?
‒ Я здесь. ‒ голос был ровный и тихий.

Бон-Бон остановилась, не вполне веря своим ушам, затем распахнула ближайшую дверь. Это была одна из неиспользуемых спален, совершенно пустая, если не считать раскладушку в углу. Вначале на глаза не попадалось ничего необычного, даже возник вопрос, а в ту ли комнату она зашла. Но, приглянувшись, кобылка заприметила выглядывающий из-под кровати светло-зелёный хвост. Она наклонилась и увидела зелёную фигуру, отвернувшуюся от неё.

Бон-Бон вздохнула. Слабо, по краям губ, улыбка вернулась на её лицо.
‒ Я думала, что потеряла тебя. ‒ забежала она внутрь, позволив двери захлопнуться за её спиной. ‒ Ну серьёзно, если уж собираешься убегать, хотя бы для приличия…
‒ Я не знаю, смогу ли это сделать.

У Бон-Бон перехватило дыхание.
‒ Что?

Л наполовину повернула голову к земной пони, но не смотрела прямо на неё. Единорожка плотно прижимала к груди подушку, ритмично поглаживая и сжимая её.
‒ Я не знаю, смогу ли это сделать, ‒ повторила она. ‒ Он слишком умён. Он всегда на шаг впереди меня. Что если… что если он тот, кто убьёт меня?

Щёки земной пони побледнели.
‒ Дорогая, не говори так! ‒ бросилась она к зелёной пони. Бон-Бон упала на колени, заглянула под кровать и стала осторожно поглаживать гриву детектива. ‒ Ты же Л, спаситель Эквестрии, помнишь? Прошлый Л лично выбрал тебя. Ты делала то, о чём другие пони могут только мечтать. Ты самая лучшая и самая умная из всех. Если кто и может остановить Киру…
‒ Ты думаешь, я не знаю? ‒ огрызнулась Л. ‒ Я знаю, кто я. Знаю, на что способна. ‒ её взгляд на несколько секунд обратился к стене, затем вновь уткнулся в подушку. ‒ Отчего ещё более пугающе, если Кира лучше меня.

Бон-Бон прикусила губу.
‒ Милая, Кира не лучше тебя!

Харпи на это ничего не ответила. Вместо этого она пролезла чуть дальше под раскладушку, прижимаясь к стене. Бон-Бон вздохнула, затем, по привычке, оглянулась, дабы убедиться, что дверь полностью закрыта. Земная пони медленно, чтобы не потревожить простыни, легла на пол и проползла под кровать, занимая место рядом с Л. Места для них обоих едва хватало, передние копыта Бон-Бон упирались в плечи детектива.
‒ Ты знаешь, что должна делать, ‒ прошептала кремовая пони.
‒ Бон-Бон, я не хочу потерпеть фиаско.
‒ Я знаю.
‒ Ты знаешь, что случится, если я провалюсь.
‒ Я знаю.

Пара в течение минуты не проронила ни слова. Бон-Бон заговорила первой:
‒ Ты действительно волновалась за неё, не так ли?
‒ Да, ‒ ответила Л вдруг очень тихо. ‒ Я думала, что, если бы только спасла её, тогда, возможно, всё это стоило бы того.

Внезапно события этого вечера стали проясняться.
‒ Так вот почему ты отправила всех по домам? ‒ спросила Бон-Бон. ‒ Чтобы они не увидели тебя… такой?
‒ Да, ‒ пискнула Харпи. Земная пони ощутила дрожь под копытами, к её ужасу, единорожка испустила всхлип. ‒ Разве неправильно желать спасти жизни? ‒ бормотала детектив, к её глазам подступали слёзы. ‒ Разве я не могу спасти одну пони, только для себя? Разве неправильно хотеть, чтобы пони, которых я люблю, были в безопасности.

Бон-Бон утешительно поглаживала её копытами по спине, лихорадочно думая.

«Дело плохо, дело плохо. Нельзя сейчас допустить очередной рецидив», ‒ боролась она, прежде чем нашла вдохновение.
‒ Помнишь Кольтифорнию? ‒ Л насторожилась, но Бон-Бон продолжила. ‒ Вспомни случаи убийства на почве нацизма?
‒ Да, ‒ Л проглотила очередной всхлип, замаскировав его под вздох. ‒ Даймонд Эдж была там.
‒ Вот-вот, ‒ в голосе земной пони появились умиротворяющие, мелодичные нотки.

«Наконец-то хоть к чему-то меня подготовила моя тренировка»
‒ Она помогла тебе. Помнишь, чему она у тебя научилась?

Детектив шмыгнула носом, но её дыхание выровнялось.
‒ Быть сильной, ‒ наполовину прошептала она. ‒ Делать то, что должно быть сделано. Не искать лёгких путей. Быть той пони, в которой нуждается Эквестрия. И быть храброй, не смотря ни на что.
‒ Верно. ‒ теперь обе пони лежали неподвижно. ‒ А что означает быть храброй?

Л замолкла, но потом почти машинально произнесла:
‒ Это не значит: не бояться. Это значит: поступать правильно даже если ты напугана. Это означает: противостоять страху и преодолевать его.
‒ Хорошо сказано, Харпи, ‒ шёлковый голос Бон-Бон, словно одеялом, накрыл их. ‒ Она научилась этому у тебя. Поэтому ты и выиграешь. А знаешь, почему? ‒ Л покачала головой. ‒ Потому что ты самая отважная пони, а Кира ‒ трус, который прячется за выдуманной моралью. Но ты самая отважная пони из всех.

Постепенно на лице Л появилась улыбка.
‒ Ты права. ‒ медленно, шаркая в тесном пространстве, она перевернулась и посмотрела Бон-Бон прямо в глаза. Кремовая кобылка улыбнулась в ответ. ‒ Знаешь, ты всегда права. Даже я иногда совершаю ошибки, но ты… ‒ Л любяще прижалась к земной пони, ‒ ты всегда права.

Зелёные глаза единорожки, давно ожидавшие покоя, наконец, закрылись. Бон-Бон внимательно слушала, как её дыхание смягчилось и стало более постоянным. Инстинкты говорили ей встать, привести свою подопечную в надлежащий вид и приступить к уборке, чтобы подготовиться к возвращению остальной команды. Но вместо этого она тоже закрыла глаза и прижалась к детективу теснее.

---

Это была первая ночь за долгое время, когда Твайлайт спала спокойно.

Примечание Автора:

Ожидайте во втором сезоне:

Игры разума!

Големы!

Второй Кира!

Новые злодеи!

Великий план Твайлайт!

И многое другое!

Посвящение

Боги Смерти не должны говорить пони имена и продолжительность жизни, которые они видят. Это избавляет от беспорядка в мире смертных.

Жизнь. Этот мир полон жизни.

Богиня парила над Понивиллем, словно ведомая слабым ветерком. Повсюду, куда не пойди, её окружал запах жизни: единороги, пегасы, земные пони ‒ все себе мирно спали. Их вкус, всепоглощающий и тошнотворный, наполнял воздух. Костлявые крылья богини вздрогнули, когда солнце послало свои первые золотые лучи над дальними вершинами, заставив её остановиться.

«Ещё один бесплодный поиск, ‒ вздохнула она. ‒ Что ж, нужно возвращаться. Она будет ждать меня»

Богиня медленно развернулась в воздухе и полетела в обратном направлении.

Где-то вдалеке прокукарекал петух. Звуки жизни отовсюду изменились, когда Понивилль стал просыпаться. Под копытами богини усталый синий единорог споткнулся, выходя из одного маленького здания и громко зевая. Синигами презрительно покосилась на него и взмахнула крыльями вновь, увеличивая расстояние между ней и существами из плоти-крови внизу.

«Эквестрия омерзительна».

---

Колгейт почувствовала, как по её телу прошёл холодок, пока она держала путь обратно, на базу. Кобылка поёжилась, делая в голове заметку о том, что пора бы подготовиться к приближающейся зиме. Единорожка зевнула и потянулась, позволяя утреннему солнцу согреть её ноющие мышцы.

‒ Ну же, Колгейт, ‒ пробормотала она, ‒ впереди новый день.

И вынудила себя побежать бодрой рысью в парк.

У входа она встретила Твайлайт, которая выглядела гораздо более посвежевшей после минувшей ночи. Лиловая единорожка прибыла налегке, упаковав в седельную сумку лишь вещи первой необходимости. При этом уделила особое внимание сокрытию Тетради Смерти, уменьшив её до размера спичечного коробка и вплетя в середину хвоста. Несмотря на свои мистические свойства, убивающая тетрадь похоже нормально реагировала на магическое воздействие.

‒ Доброе утро, Колгейт, ‒ сказала Твайлайт. ‒ Как ты себя чувствуешь?

‒ Сонно, ‒ синяя пони улыбнулась и громко зевнула. ‒ Не знаю, как ты, а у меня была тяжёлая ночка. И всё же отрадно видеть, что тебе уже лучше. ‒ подруги устремились в парк. ‒ А где Спайк?

‒ Всё ещё в постели, ‒ ответила ученица Селестии. ‒ У него тоже была нелёгкая ночь. Когда я попыталась его разбудить, он едва мог открыть глаза. Он мне  сказал вчера, как пройти к базе, так что я решила дать ему поспать. ‒ говоря всё это, Твайлайт смотрела точно вперёд, даже искоса не смотря в сторону Колгейт. Она решила не говорить ей о том, в каком состоянии нашла своего помощника номер один: на полу, без сознания и в окружении пепла, многие его вещи пропали либо же лежали обугленные рядом с ним.

«Когда я вернусь домой, думаю, у нас с ним будет долгий разговор».

‒ Не знаешь, Рэйнбоу Дэш тоже придёт?

‒ До полудня её ждать не стоит или вообще нет, ‒ покачала головой Колгейт. ‒ Медсестра сказала, что ей нужен постельный режим.

Когда единороги пришли к круглой роще, там их ждала голубая земная пони.

‒ Привет, ‒ тихо сказала Локет, когда они подошли ближе. ‒ Я тут стучала, но… видимо не достаточно сильно? ‒ тут она поймала на себе взгляд Твайлайт и всеми силами попыталась изобразить дружелюбную улыбку. ‒ Рада встрече с тобой, Твайлайт, ‒ сказала она, стеснительно протягивая копыто. ‒ То есть, как подобает. Я Локет.

‒ И мне приятна встреча с тобой, Локет, ‒ приветливо сказала Твайлайт, пожимая протянутое копыто. Голубая пони вздрогнула от её прикосновения и всеми силами избегала зрительного контакта.

«Ого, а она ранимая, ‒ подметила единорожка. ‒ Интересно, что Л в ней нашла?»

Позади неё Колгейт дважды топнула ‒ и потайной люк распахнулся. Земная пони зарделась и повела их вниз, в темноту.

По прибытии на базу, в отличие от мрачных голубых пони, Твайлайт же вела себя, как школьница.

‒ Ух ты! ‒ воскликнула она, её глаза расширились от комплексных массивов столов и экранов. ‒ И это было под Понивиллем всё это время? До чего же круто!

Джаз находился на своём привычном месте рядом с огромным вычислителем, но сделал шаг вперёд, дабы поприветствовать троицу. Он сменил свой клетчатый пиджак на старый зелёный с белыми полосками, складывающимися в узор-клеточку, его лицо озарила редкая улыбка.

‒ Приветствую, Твайлайт Спаркл, ‒ сказал он. ‒ Приятно вновь увидеть вас.

‒ Боже мой! ‒ единорожка пробежала мимо пожилого пони и удивлённо уставилась на массивное устройство в центре комнаты. ‒ Это же пятая модель аналитической машины с кристаллической совместимостью?

Вместо поражённости знаниями юной кобылки, на лице Джаза промелькнуло слабое раздражение.

‒ Верно, ‒ хрипло ответил он. ‒ Её имя Минти, я её оператор, ‒ слабо поклонился жеребец. ‒ Моё имя Джаз. Похоже, в ближайшее время мы будем работать вместе.

‒ Она красавица, ‒ вздохнула Твайлайт со сверкающими глазами.

В дальнем конце комнаты кто-то кашлянул. Л сидела в своём кресле и Бон-Бон, разумеется, рядом с ней. Позади детектива, на столе, стояла тарелка с недоеденными засахаренными фруктами, а рядом с ней ‒ кипа бумаг толщиной почти с дюйм.

‒ Л. ‒ Колгейт подбежала к сидящей кобылке, Твайлайт последовала за ней в более спокойном темпе. ‒ Вы здорово выглядите, ‒ мрачно добавила полицейская пони.

Л кивнула и сказала:

‒ Бон-Бон заставила меня принять ванну. ‒ затем взглянула через плечо на кремовую кобылку, и что-то неразборчивое промелькнуло между ними. ‒ Ещё и попала мне мылом в глаз.

‒ Тихо ты, ‒ рассмеялась Бон-Бон, взъерошивая гриву единорожки, ‒ у нас тут гости.

‒ Действительно. ‒ зелёная кобылка обратила свой проницательный взгляд на Твайлайт. ‒ Твайлайт Спаркл, полагаю, нет нужды говорить об опасности сотрудничества с нами. Ты готова?

‒ Да, ‒ кивнула ученица Селестии.

«Ты даже не представляешь, насколько я готова, Л. А ты?»

Она радостно улыбнулась детективу и со сверкающими глазами добавила:

‒ Ради моих друзей, ради Принцессы… и ради Эквестрии…

«Я убью тебя».

‒ Тогда приступим, ‒ Л резко отвернулась и указала копытом на бумаги на столе. ‒ Тебе предстоит многое наверстать.

---

Утро тянулось медленно. Вначале для Твайлайт организовали экскурсию, позволяя ей выбрать себе комнату и отведать тошнотворно-приторный завтрак. После короткой демонстрации возможностей Минти единорожку посадили в углу главной комнаты и вручили ей стопку документов для неспешного изучения.

Твайлайт пробегала взглядом по страницам. По большей части предоставленная ей информация состояла из фактов, списков имён и дат, а также коротких описаний в неординарных случаях. Там не было ничего, что уже не было бы известно, запланировано или пережито Твайлайт, да и Л, похоже, ничего не утаивала. И, тем не менее, ученица Селестии медленно и аккуратно лавировала между страницами, изображая поглощённость и поражённость. На деле же она использовала предоставленное время, наблюдая за пони вокруг себя.

Хоть она и сидела лицом к стене, но отражение в стратоскрине позволяло ей видеть всё, что происходит вокруг. Её взгляд поймал Бюка. Несмотря на очевидный восторг, он всё утро был милостиво тихим, предпочитая следовать за единорогом на расстоянии, а не таится прямо за её спиной. Сейчас он парил над гигантским вычислителем и с едва заметной улыбкой рассматривал Л.

«Ты ведь видишь её имя, не так ли? ‒ горько подумала Твайлайт. ‒ Ты бы покончил с этим прямо сейчас, если б хотел. Ведь нет правила, что тебе запретит. Так нет же, это испортит твою драгоценную игру. ‒ она закатила глаза. ‒ Из всех богов мира мне достался тот, кто хочет честной игры…».

У основания вычислителя стоял Джаз. Чопорность в сочетании с полным отсутствием движения делали его похожим на элемент интерьера, чем на настоящего пони.

«Я его знаю? ‒ задалась вопросом Твайлайт. ‒ Кажется, он узнал меня. Ну, конечно, многие пони знают меня. Возможно, он работал в одной из школ в Кантерлоте».

В дальнем конце комнаты Локет сидела перед множеством стратоскринов, каждый из которых настроен на разный новостной канал.

«Так вот чем она занимается, ‒ сухо подметила Твайлайт. ‒ Наверное, это и всё, в чём она хороша. Теперь, когда я думаю об этом, уверена, что видела её в Понивилле всё это время. Но понятия не имела, кто она, пока та не представилась. Может, поэтому Л держит её подле себя».

В центре комнаты Колгейт ходила взад-вперёд. Она нервно смотрела по сторонам, изредка покусывая губы.

«Это не та жизнь, на которую ты надеялась, верно? ‒ в мыслях сочувствовала ей Твайлайт. ‒ Не волнуйся. У тебя есть сердце, хоть и воюешь не за тех. Но ты по-прежнему мой друг, не смотря ни на что, ‒ вздохнула лиловая единорожка. ‒ Может, я смогу тебя спасти. Но ничего не обещаю».

Со стороны входа раздался громкий стук. Колгейт взглянула на экран, расположенный в стене позади двери, затем телекинезом потянула рычаг, отпирающий люк. Несколько секунд спустя косоглазая пегаска влетела внутрь, очевидно с утренней смены на почте. Она радостно помахала всем присутствующим, затем устроилась в кресле рядом с Локет.

«Дитзи Ду… нет, Спайк сказал называть её теперь Дерпи Хувс. Это псевдоним? Или она просто сменила имя? Всё так запутанно, − потрясла головой Твайлайт. – Один вопрос: что она тут делает? Даже от Локет больше пользы, а Дерпи это же… Дерпи. Наверное, Л всё-таки просто отчаянно нуждается в помощи».

В ближайшем к Твайлайт углу комнаты вместе сидели Лира и Бон-Бон. Детектив, развалившись в кресле в своей обычной позе, перебирала толстую кипу документов и делала пометки на полях. Время от времени она телекинезом подносила ко рту кусочек засахаренного фрукта, посасывала его некоторое время, затем выплёвывала в тарелку лишённое сахара лакомство. Каждый раз, когда Харпи так делала, Бон-Бон подбегала к ней и утирала её рот салфеткой. Зрелище растянуло губы Твайлайт в улыбку, которая, впрочем, быстро испарилась.

«А она, стало быть, мамочка, − подметила ученица Селестии с вынужденной отрешённостью. – Можно с уверенностью предположить, что это легендарная Сайдлайн. Хотя и не совсем то, что я ожидала. И, кстати, о неожиданностях… Л», − раздражённо покачала головой единорожка.

Чушь какая-то. Холодный, расчётливый гениальный детектив, с которым она сталкивалась ранее, уж никак не вязался с этим неряшливым жеребёнком в другом углу.

«Что-то тут не сходится. Чего-то я не замечаю. Может, появится смысл, когда увижу её в действии».  

Мысленно пожав плечами, лиловая единорожка вернулась к работе, перелистывая очередную страницу отчёта. Собственно, на неё она, не моргая, смотрела несколько секунд.

«Серьёзно? И она вот так просто мне об этом говорит? ‒ Твайлайт окинула взглядом зелёную единорожку, та её, похоже, проигнорировала. ‒ Ладно, уж на это я могу отреагировать без опасений».

‒ Л… ‒ поднялась Твайлайт и повернулась к легендарному детективу. Ей не составило труда изобразить обиду: ‒ Вы следили за мной?

Колгейт замерла. Локет охнула, затем тут же сгорбилась, делая вид, что не услышала. Даже Джаз покрылся краской, пряча взгляд. А вот Л была, как всегда, непоколебима.

‒ Да, Твайлайт, всё верно, ‒ ответила она, не отрывая взгляда от бумаг. ‒ Ты была главным подозреваемым в нашем расследовании. Мы лишь приняли необходимые меры, чтобы определить степень твоей причастности.

‒ Но… но вы… ‒ лиловая единорожка подняла стопку бумаг перед своим лицом и зачитала из них. ‒ Вы преследовали меня? Установили камеры в моём доме? Следили за мной, когда я… ‒ от воспоминаний её лицо стало пунцовым. ‒ … спала?

‒ Мы всего лишь выполняем свою работу, ‒ ответила детектив. ‒ Поиски Киры для нас приоритетная задача. Порой нам приходится отложить в сторону какие-либо права, чтобы достичь цели. Если ты и впрямь хочешь остаться с нами, я прошу тебя скорее научиться принимать это.

‒ Твайлайт… ‒ вмешался в их разговор посторонний голос. Твайлайт медленно повернулась к третьему единорогу в группе. Колгейт понурила голову, гложущий стыд отражался на её лице. ‒ Прости, мне очень-очень жаль. Но Харпи казалась такой уверенной, а я очень хотела очистить твоё имя, и… ‒ голубая единорожка всхлипнула, а её голос упал до шёпота: ‒ … мы сотворили ужасную вещь.

‒ Ничего, Колгейт, ‒ Твайлайт подбежала к своей подруге и обняла её, та тяжело прислонилась к ней. ‒ Я не в восторге от этого, но я и не сержусь. Ты делала то, что должна была, и я прощаю тебя. Спасибо, что вступилась за меня.

‒ Спасибо, Твайлайт, ‒ улыбнулась Колгейт. ‒ Нет худа без добра. По крайней мере, мы теперь наверняка знаем, что ты не Кира.

‒ Возможно, ‒ подала голос Л, отложив бумаги и направив на них свой пронзительный взгляд. ‒ Я ещё не уверена до конца.

‒ Что? ‒ подняла голову голубая пони, глаза её сузились. Она разорвала объятия Твайлайт и осуждающе уставилась на детектива. ‒ То есть, после всего того, что произошло, что мы увидели, через что прошла Твайлайт, вы всё ещё её подозреваете?

‒ Верно. Твайлайт Спаркл остаётся той пони, которая наиболее сильно совпадает с нашим нынешним портретом Киры. И хоть методы Даймонд Эдж были сомнительными, она верно предсказала, что обстоятельства смерти Шарп Стара весьма подозрительны, ‒ Харпи задумчиво положила копыто на подбородок. ‒ Хотя маловероятно. Вероятность всего десять, нет, пять процентов, что Кирой является Твайлайт Спаркл. Но уже на пять-десять процентов больше, чем у любого другого подозреваемого.

Колгейт приблизилась к подруге и нахмурилась. Из её горла прозвучало низкое рычание. Л смотрела на неё в ответ, всё так же безмятежно. Взгляд ученицы Селестии метался между одним единорогом и другим.

«Они всё это время спорили из-за меня! ‒ догадалась Твайлайт. ‒ Но мне-то что делать? Думай, думай…».

Она взяла копыто Колгейт в своё копыто, та удивлённо моргнула.

‒ Давайте отставим спор, ‒ попросила Твайлайт. ‒ Споры отталкивают пони друг от друга, а нам это сейчас ни к чему. И вот ещё, Л, ‒ повернулась она к сидящей пони, ‒ я понимаю, что ты меня подозреваешь. Надеюсь, работая с тобой, я стану на шаг ближе к возвращению своего честного имени. Я просто ненавижу недопонимания, которые мешают нашим поискам настоящего Киры. Поэтому прошу вас обоих, можем мы не ссориться из-за этого, пока работаем вместе? ‒ обнадёживающе улыбнулась Твайлайт, переводя взгляд с одной единорожки на другую.

Повисло задумчивое молчание, которое вскоре прервал крик.

‒ Л! ‒ раздался на всю комнату паникующий голос Локет. ‒ Эм, умоляю, простите, что отвлекаю, но кое-что в новостях вы должны увидеть.

Детектив издала ещё один вздох, бросила последний взгляд на Твайлайт, затем развернулась в кресле и включила на ближайшем стратоскрине новости Понивилля. На экране в пустом отделе новостей стоял дрожащий розовый пегас, читая с бумаги, поднятой высоко перед лицом.

‒ Я х-хочу в-воспользоваться возможностью и н-напомнить, что все смотрят, ‒ бормотал он, ‒ что все на этой станции в з-заложниках. Каждый из нас посмотрит с-смерти в лицо, если мы не выполним требования Киры.

Начальник станции кивнул и ободряюще улыбнулся из-за камеры. Пока остальной технический персонал изо всех сил старался держать себя в копытах, Крю Кат же сдерживал восторженный гогот.   

«Да, вот так, Хайлайт! ‒ про себя радовался начальник станции. ‒ Это наверняка пригвоздит пони к экранам стратоскринов. Если всё пройдёт, как по маслу, эта нежданная удача поднимет наш рейтинг на сто процентов!.. Нет, даже на сто двадцать процентов!

Внутри базы семеро пони столпились у стратоскрина. Твайлайт нахмурилась, вытягиваясь в кресле.

«Какие ещё требования? ‒ вопрошала она. ‒ Я никому не слала никаких требований. Это либо шутка либо “утка”».

Удивлённое фырканье Колгейт за её спиной всецело подытожило чувства ученицы Селестии.

‒ Забейте на них, ‒ глумилась полицейская пони. ‒ Это просто очередной глупый фокус Крю Ката. Мне уж прежде доводилось отчитывать его за честность в СМИ.

‒ Тихо, ‒ приказала Л. ‒ Пока мы не можем это подтвердить, мы не должны сбрасывать со счетов реальность этой угрозы. ‒ её глаза впервые за весь день загорелись интересом.

«Что было бы очень и очень интересно», ‒ подумала детектив.

На экране Хайлайт медленно поднимал дешёвый записывающий кристалл, язык  тела жеребца заставлял смотрящих предположить, что он боится того, что этот кристалл подпрыгнет и укусит его.

‒ Н-на этом кристалле были названы имена нескольких преступников, которые должны были быть убиты Кирой. В то время, как мы получили эту запись, все до единого умерли от сердечного приступа. ‒ сглотнул пегас. ‒ Нам так же оставили о-особые инструкции, чтобы мы воспроизвели запись со второго кристалла сегодня ровно за минуту до полудня. Мы не прослушивали и не изменяли её. Так что мы проиграем её прямо с-сейчас.

Хайлайт судорожно кивнул другому пони позади камеры. Как только он убежал из кадра, экран растворился во тьме. Твайлайт посмотрела на часы: почти минута до полудня.

‒ Вы и впрямь думаете, что это правда? ‒ вслух спросила она. ‒ Если это фальшивка, то очень низкопробная.

‒ Я не уверена, ‒ поёрзала Колгейт. ‒ Не думаю, что даже Крю Кат пал бы так низко.

Л кивнула.

‒ Но ежели они говорят правду, ‒ подытожила детектив, ‒ это определённо то, что по силам лишь Кире.

Твайлайт нахмурилась.

«Но как? Это значит лишь то, что где-то в Эквестрии… ‒ она быстро зажала рот, чтоб с него не слетел вздох. ‒… есть ещё одна Тетрадь Смерти».

Раздался щелчок. Звук статических помех наполнил комнату. По экрану кроваво-красными буквами растеклось слово «Кира». Кто-то кашлянул и заговорил низким гулким голосом:

‒ Приветствую вас. ‒ метод искажения был не столь сложный, как у Л, но эффективный, тем не менее: голос в результате звучал внушительно и неестественно. ‒ Я Кира. Если эта запись проигрывается в установленное мной время, значит, плохой пони вскоре умрёт. Пожалуйста, переключите каналы на «Canterlot Gold News».

‒ Мы можем сделать даже лучше, ‒ пробормотал Крю Кат. Он помахал кристальным операторам позади себя. ‒ Эй, подайте «Canterlot Gold»!

Имя Киры исчезло с экрана, на его месте появился репортаж из Кантерлота. Репортёр Сенсейшн Шайн стояла посреди пустой улицы, держа микрофон у своего лица.

‒ Эта трагедия ‒ одна из многих, что произошли в Эквестрии за последние несколько недель, ‒ произнесла она с серьёзным видом. Кобылка открыла рот, чтобы продолжить, но то, что она собиралась сказать, утонуло в дрожи, прошедшей по её телу. Решительное выражение лица исказила маска ужаса, а губы некоторое время беззвучно шлёпали, пока кобылка не рухнула на мостовую.

Локет пискнула и зажала копытом рот

‒ Я знала её, ‒ всхлипнула она. ‒ Я получила её автограф в прошлый раз, когда была в Кантерлоте. Она была хорошей пони. Она была хорошей пони…

Экран почернел, и имя Киры появилось вновь.

‒ Сенсейшн Шайн была плохим репортёром, ‒ гремел искажённый голос. ‒ Она распространяла анти-кирские настроения и призывала пони восстать против Киры. Восстание против Киры ‒ это восстание против правосудия. Её наказание ‒ смерть.

Твайлайт бурлила от негодования:

«Что этот идиот вытворяет? Он что, только что убил невинную пони лишь за то, что она отзывалась плохо обо мне? Это не то, что я делаю! Это не то, за что я борюсь!».

‒ Есть ещё одна пони, заслуживающая идентичного наказания. Она тоже распространяла ложь и клевету про имя Киры. Прошу всех переключиться на канал «Ponyville Amber».

«Эмбер? Это же… ‒ ученица Селестии застыла с широко открытыми глазами. ‒ О, нет».

Кроваво-красное имя исчезло вновь. Новая сцена сменила его: на сей раз полуденный прогноз погоды. Санни Дейс стояла напротив огромной карты Эквестрии, покрытой дюжиной солнышек и дождевых тучек. Кобылка внезапно побледнела, но в остальном казалась невредимой. Она стояла неподвижно несколько секунд, прежде чем развернуться и ускакать из кадра.

Дерпи, которая в это время копытами закрывала глаза, подсмотрела, услышав звук бега.

‒ Эта пони-синоптик в порядке? ‒ дрожащим голосом спросила она.

Никто ей не ответил. Когда стало очевидно, что ничего больше ожидать не придётся, экран вновь почернел, и вновь на нём появилось имя Киры.

‒ Сейчас ни у кого не должно возникнуть сомнений в том, что я Кира, ‒ раздался низкий голос. ‒ У меня есть послание для всей Эквестрии. Надеюсь, вы выслушаете и поймёте.

Я не плохой пони. Я лишь хочу создать мир, где царит справедливость, где хорошие пони Эквестрии смогут жить в мире и спокойствии. Если вы хороший пони, если вы любите справедливость и верите в ценности любви и терпимости, то вам нечего бояться. Я уберегу вас от тех, кто может причинить вам вред. Прошу, не считайте меня своим врагом, я ваш друг.

Колгейт сердито топнула ногой.

‒ Это чистой воды пропаганда, ‒ зарычала она. ‒ Мы должны остановить трансляцию немедленно!

‒ Слишком поздно, ‒ спокойно сказала Л. ‒ У нас нет возможности связаться с телестудией. А к тому времени, когда мы доберёмся до них, трансляция прекратится.

‒ Однако… ‒ помрачнел неизвестный голос. ‒ В этом мире нет места тем, кто не верит в справедливость. Любой, кто пытается остановить меня, останавливает создание нового, идеального мира. С теми, кто попытается поймать меня, я быстро и беспощадно разделаюсь. Поэтому прошу руководящие органы Эквестрии работать со мной, а не против меня. Вместо того чтобы тратить свои жизни, пытаясь поймать меня, помогите мне возвести мирную Эквестрию. Транслируйте имена и лица преступников, чтобы я покарал их. Не пытайтесь скрыться  и не пытайтесь защитить нечестивых. Никому не укрыться от глаз Богов Смерти!

Л выпала из кресла.

Бон-Бон вскрикнула и подбежала к детективу, оттолкнув тех, кто стоял у неё на пути.

‒ Харпи, ты в порядке? ‒ вздохнула земная пони, сжимая в копытах голову единорога. ‒ Харпи, поговори со мной!

‒ Б-богов Смерти… ‒ по телу зелёной единорожки пробежала дрожь. Она посмотрела вверх, её глаза и губы дрожали. ‒ Неужели мы должны поверить в Богов Смерти?

‒ Это просто название, Л, ‒ сказала Твайлайт, устраиваясь поудобнее в своём кресле. ‒ Оно ничего не значит.

Единорожка смотрела на упавшую пони с равной степенью шока и смятения.

«Только это вовсе не название, ‒ напомнила она себе. ‒ Это послание».

Шум из стратоскрина прекратился, затем был звук, похожий на тяжёлое дыхание, а за ним и пауза.

‒ О! Эм, и напоследок: я хочу пригласить всех друзей Киры к входу в телестудию Понивилля на праздник. Приходить не обязательно, но, надеюсь, что все, кто сможет, придут, дабы показать свою поддержку. Это… думаю, это всё. Приятного вам дня!

С последним щелчком экран погрузился в безмолвие. Л моментально вскочила с пола и уселась обратно в кресло. Выражение лица единорожки сменилось естественным, пустым, она уставилась на присутствующих, словно ничего не случилось.

‒ Колгейт, ты что-то собираешься предложить, ‒ рявкнула детектив.

‒ Эм… ‒ голубая единорожка моргнула несколько раз, потом вздохнула и посерьёзнела. ‒ По какой бы то ни было причине, Кира попытался собрать флэш-моб. Ничего хорошего от этого ждать не стоит. Это моя обязанность: пойти туда и остановить всё это, пока никто не пострадал. ‒ Колгейт развернулась и пошла к двери, затем остановилась и оглянулась через плечо. ‒ Или вам предпочтительнее, чтобы я осталась на базе? ‒ язвительно добавила она.

Детектив покачала головой.

‒ Нет. Скачи на всех парах. ‒ она отвела взгляд и телекинезом поднесла к себе ещё один засахаренный фрукт. ‒ Честно сказать, я удивлена, что ты ещё здесь.

С тщательно скрытым отвращением Колгейт ускакала к двери и покинула комплекс. Локет в это время взволнованно следила за ней.

‒ А не стоило бы нам пойти с ней? ‒ спросила она.

‒ Нет. ‒ Л откусила маленький кусочек от засахаренной дольки персика и отвернулась к стратоскринам. ‒ Колгейт нуждается в этом сейчас. Дадим ей делать свою работу, пока мы делаем свою. Если соберётся толпа, то гарантированно появятся телекамеры. Мы сможем следить за развитием событий и отсюда.

---

В маленьком клубном домике на краю Яблочных Акр три жеребёнка распластались перед собственным стратоскрином. Как только слово «Kira» исчезло с экрана в последний раз, погружая его в черноту, маленькая пегаска поднялась на копыта и выжидающе оглянулась.

‒ Что думаете, девчонки? ‒ спросила Скуталу. ‒ Мы идём?

ЭпплБлум выглядела неуверенно.

‒ Не знаю, ‒ ответила она. ‒ Это уже по-крупному, всерьёз. Думаю, нам не стоит вмешиваться.

‒ Ой, да ладно! ‒ запричитала оранжевая кобылка. ‒ Нас позвали! Все туда пойдут. Свити Бэлль, ты ведь пойдёшь? ‒ пегаска прижалась к маленькой единорожке, взгляд которой был устремлён в никуда. ‒ Эй, Свити Белль?

‒ Что? ‒ моргнула белая кобылка.

Её разум был где-то далеко.

Со взрослыми было определённо что-то не так. Мама и Папа забрали её домой и уложили спать очень рано вчера. По их лицам было ясно, что что-то не так, но они не говорили что. С тех пор пони на улицах глазели на жеребёнка, когда думали, что она не смотрит. Даже этим утром по пути к клубному домику до её ушей доносились перешёптывания, и совершенно ясно она расслышала имя своей сестры несколько раз. Неуверенность и смятение тяжёлой завесой опустились на юный разум.

«Есть что-то, чего мне не рассказывают? Всё хорошо? Рарити в порядке? У моей старшей сестры всё хорошо?».

‒ Свити Белль! ‒ толкнула её Скуталу, выводя кобылку из транса. ‒ Вау, ты была как будто в миллионе миль отсюда. Всё нормально?

‒ Эм… я в порядке, ‒ единорожка поморгала несколько раз, чтобы привести мысли в порядок. Она решила не беспокоить друзей своими волнениями, пока не разберётся в происходящем. ‒ О чём мы говорили?

‒ Я спрашивала, пойдёшь ли ты на вечеринку Киры у телестудии.

‒ Фу, нет. ‒ сморщила нос единорожка. ‒ Моя сестра говорит, что Кира очень плохой пони. Я не хочу иметь с ним ничего общего. 

‒ Что? Как она могла такое сказать? Кира потрясающий! Он защищает слабых и наказывает зло. Прямо как Бэтмейн! Только настоящий!

‒ Мне всё равно. ‒ покачала головой Свити Белль. ‒ Он всё же плохой пони и я сказала: мы не идём.

‒ А я говорю: идём. ‒ кивнула Скуталу и повернулась к третьему жеребёнку. ‒ Рассуди, ЭпплБлум. Чего ты хочешь?

‒ Ну… ‒ задумчиво почесала голову земная кобылка, ‒ не знаю, меня ли вам стоит спрашивать, но… моя сестра говорит, что, с тех пор, как появился Кира, пони больше не воруют с наших полей как раньше. Так что, я думаю… это ведь хорошо?

Пегаска улыбнулась и победоносно развернула свои коротенькие крылья.

‒ Два против одного! Мы идём. ‒ тут она повернулась к подруге. ‒ Уверена, что не хочешь пойти, Свити Белль?

Единорожка вздохнула, признавая поражение.

‒ Я пойду, ‒ сказала она. ‒ Но только потому, что вы двое идёте.

‒ Этого достаточно.

Жеребята надели шлемы и спустя несколько секунд направились в город.

---

Телестудия Понивилля снаружи выглядела впечатляюще. Круглое здание без окон, простирающееся на четыре этажа ввысь, соперничало с городской ратушей в плане размера, также его украшали колонны и арки, окрашенные во все цвета радуги. Гигантский стратоскрин, растянувшийся на всю стену над главным входом, в данный момент показывал сюжет репортёров, собравшихся снаружи. Строительство здания привело к тому, что вокруг него возник совершенно новый район, а большая пустая территория перед ним получило название Северная Площадь. На ней уже собрались более пятидесяти пони к тому времени, как добрались Меткоискатели, и ещё бесчисленное количество подтягивалось за ними. Скуталу осторожно припарковала самокат в пустом углу, и троица стала пробираться сквозь толпу.

Атмосфера была напряжённой. Пони собирались плотными кучками, переговариваясь шёпотом и воровато оглядываясь.

‒ Не этого я ожидала, ‒ призналась Скуталу, ведя друзей сквозь толпу. Пони окидывали троицу взволнованными взглядами. ‒ Это не праздник. Больше похоже на… на…

‒ Тайную встречу? ‒ предположила ЭпплБлум. ‒ Комнату ожидания? Место преступления? Похороны?

Пегаска косо посмотрела на свою подругу:

‒ Ты что, словарь?

‒ Эй! ‒ перебила их Свити Белль, на её лице появилась улыбка. ‒ Это мисс Колгейт! ‒ она стала проталкивать себе путь к зданию, изредка останавливаясь, чтобы друзья нагнали её.

У входа в телестудию Колгейт сердито стучала по тяжёлой входной двери.

‒ Это полиция! ‒ кричала она. ‒ Мне нужно поговорить с вашим менеджером! Вы должны меня впустить!

‒ П-простите, леди, ‒ раздался изнутри приглушенный голос. ‒ Я не могу. Приказы! ‒ затем перешёптывания. ‒ Если не Кира убьёт нас, то Крю Кат уж точно!

Колгейт скрипнула зубами от раздражения.

«Я бы могла просто выбить эту дверь, если б попыталась, ‒ думала она, ‒ но, похоже, их там внутри всего несколько. Интересно, скольких я смогу вырубить, прежде чем это расценят как полицейский произвол…».

С её лица исчезла злобная гримаса, стоило ей заметить маленького единорога, пробирающегося к ней.

‒ Девочки! ‒ крикнула Колгейт, как только Меткоискатели появились в поле зрения. ‒ Что вы здесь делаете?

‒ Мы здесь ради Киры! ‒ крикнула Скуталу, продвигаясь вперёд. ‒ Что происходит? Разве это не должно быть праздником?

Колгейт степенно покачала головой.

‒ Нет, девочки. Это не праздник, а ловушка. Вам нужно уйти домой сейчас же. ‒ вызывающее выражение лица пегаски что-то сломало в ней: ‒ И кто ты, по-твоему, если поддерживаешь Киру? Твоя мать, должно быть, очень разочарована в тебе, юная леди.

‒ Эй! ‒ мускулистый жеребец с широкими усами и в головной повязке оторвался от толпы и протоптал себе путь к Колгейт. ‒ Ты сказала что-то плохое о Кире? ‒ пропыхтел он, в его глазах сверкали кинжалы.

‒ Да, всё верно, ‒ смерила его тем же взглядом полицейская пони. ‒ Хорошие пони умерли из-за Киры. Как вы смеете приходить сюда и поддерживать его?!

‒ Ах, вот как? А полиция чем лучше? ‒ фыркнул жеребец и толкнул Колгейт, заставив её врезаться в дверь. ‒ Где же вас носило, когда моему кузену угрожал какой-то маньяк с ножом в ресторане на прошлой неделе, а? А?

Прежде чем Колгейт смогла ответить, другой пони присоединился:

‒ И где вы были, когда городская пьяница захватила магазин Дэвенпорта?

‒ И где вы были вчера во время этих ужасных убийств?

‒ И где вы были, когда этих малышек похитил голем?

‒ Я была здесь! ‒ закричала полицейская пони. Это на мгновение усмирило толпу. На суматоху сбежались операторы и нацелили свои камеры на Колгейт. Кобылка ощетинилась: ‒ Слушайте, я не могу быть везде и сразу. Из-за расследования Киры, у меня не было времени даже…

‒ Расследования Киры? ‒ хохотнул усатый жеребец. ‒ По мне, так Кира делает за вас всю работу. Без вас, мне кажется, будет лучше! ‒ он поднялся и опять толкнул кобылку, та опять столкнулась с деревянной дверью.

Удар вышиб воздух из её лёгких, заставив упасть на колени. Толпа разразилась потоком насмешек и издевательств. Некоторые более трудолюбивые пони стали расспрашивать, не взял ли кто помидоры.

Меткоискатели ютились у основания здания. Они наблюдали за тем, как Колгейт поднимается на ноги только для того, чтобы усатый снова толкнул её.

‒ Это неправильно, ‒ пробормотала ЭпплБлум.

Скуталу покачала головой.

‒ Не круто, ‒ согласилась она. ‒ Плевать, что ради Киры. Серьёзно, не круто.

У Свити Белль задрожала губа. Именно Колгейт помогла ей выбраться из лесу после происшествия с големом, она держала её, пока не убедилась, что с жеребёнком всё в порядке. Единорожка ощутила прилив страха и гнева, когда усатый сбил полицейскую с ног в третий раз.  

‒ Что бы сделала Рарити? ‒ прошептала Свити самой себе.

«Она бы постояла за своих друзей».

На лице единорожки отразилась решительность. Она отошла от своих друзей, глубоко вздохнула и крикнула во всё горло:

‒ Кира-задира!

Окружавшие её пони мгновенно умолкли.

‒ Что? ‒ усатый жеребец отвернулся от Колгейт и смерил белую единорожку презрительным взглядом. ‒ Молчи, жеребёнок, тут взрослые разговаривают.

‒ Нет! ‒ резко повысился в громкости голос единорожки. ‒ Кира просто большой глупый хулиган, который заставляет других пони плясать под свою дудку.

Ещё больше пар глаз уставилось на них, Скуталу заёрзала.

‒ Свити Белль, помолчи, ‒ прошептала она, легонько толкнув копытом подругу. ‒ Из-за тебя у нас будут неприятности.

Вместо ответа единорожка выпрямилась во весь рост. Прежде чем кто-либо успел среагировать, она подпрыгнула в воздух, изящно приземлившись на спину усатого жеребца. Он чуть не сбросил её, но замешкался, не в силах заставить себя ударить маленькую девочку.

‒ Настоящих друзей волнует, что думают их друзья, ‒ продолжила Свити. К её радости, несколько камер из толпы нацелилось на неё, теперь изображение жеребёнка появилось на огромном экране, вещая на всю площадь. ‒ Кира никогда не спрашивал, чего мы хотели. Он просто начал убивать и сказал нам, чтобы мы воспринимали это как должное! А теперь он говорит, что, если мы не поможем ему, то он и до нас доберётся! Настоящий друг так не поступит. Кира просто пытается нас запугать и заставить ему помочь. Прямо как хулиган!

Усатый пони покачал головой.

‒ Всё совсем не так! ‒ крикнул он.

‒ О, правда? ‒ Свити Белль развернулась и указала копытом на двух своих друзей, которые неуверенно мялись подле Колгейт. Полицейская пони привела себя в порядок и с гордостью смотрела на маленькую единорожку. ‒ Скуталу думает, что Кира хороший пони, а я думаю, что он плохой. Но даже если мы не разделяем точку зрения, это вовсе не означает, что мы больше не друзья. Верно, Скуталу?

Маленькая пегаска нерешительно оглянулась вокруг, но затем сделала шаг вперёд, перенимая настрой своей подруги.

‒ Верно! ‒ согласилась пегаска. ‒ Мы не позволим разности во мнениях встать между нами.

‒ Это точно! ‒ присоединилась ЭпплБлум. ‒ Какой пони будет притворяться твоим другом, только чтобы навредить тебе, когда ты сделаешь что-то, что ему не нравится? Задира! Прямо как Даймонд Тиара и Сильвер Спун!

С задней части толпы раздался громкий обиженный вздох, сопровождаемый ещё одним, но более тихим.

‒ Точно! ‒ подытожила Свити Белль и окинула строгим взглядом возрастающую толпу. ‒ Так почему же вы все здесь? Вы и впрямь считаете хорошей идеей цепляться к хорошей пони вроде мисс Колгейт? Или вас всех Кира тоже превращает в задир?

Пони по всей площади понурили головы, переминаясь с копыта на копыто.

‒ Я пришла, потому что боялась не прийти, ‒ призналась одна кобылка.

Рядом с ней другая пони опустила взгляд:

‒ Я тоже.

‒ Эй, а это ли не сестра той, которая убила Пинки Пай? ‒ крикнул жеребец в задних рядах.

‒ Что? ‒ моргнула белая единорожка.

Мир вокруг неё, казалось, остановился. Окружавшие её голоса затихли. Шестерёнки мучительно столкнулись в голове Свити Белль, не в состоянии обработать единственную мысль, которая словно заполонила весь её разум.

«Рарити убила…».

«Свити Белль»

Последним, что осознала единорожка, было то, что она больше не могла дышать. Затем её ноги подкосились, и она провалилась в темноту.

В момент падения жеребёнка над толпой повисла гробовая тишина. С тихоньким стуком тело маленькой единорожки столкнулось с землёй. Усатый пони вытянул шею, чтобы глянуть, что произошло, а, осознав произошедшее, издал пронзительный вопль и убежал в толпу. Следуя его примеру, завизжала одна из кобыл, затем другая, и в считаные секунды толпу накрыла паника. Пони шатались туда-сюда, толкая друг друга. Стоящие по краям переминались с ноги на ногу: никто не хотел убегать первым.

Колгейт стиснула зубы и ринулась в толпу. Оставшиеся Меткоискатели стояли, как громом поражённые.

‒ Свити Белль? ‒ пробормотала Скуталу, сделав осторожный шаг и подтолкнув копытом тело своей подруги. ‒ Свити Белль, вставай. ‒ теперь она уже толкала маленькую единорожку обоими копытами.

ЭпплБлум замерла на месте, неистово дрожа.

‒ Свити Белль, вставай! Ты должна встать! Ты должна встать!

Ближайший оператор стиснул зубы. Слеза стекла по его лицу, но он продолжал стоять на месте, сопротивляясь движущейся толпе и крепко держа камеру на плече. Оператор направил объектив на трёх жеребят, увеличив изображение, когда маленькая пегаска прекратила толкать подругу, а стиснула её тело в крепких объятиях.

‒ Убийца! ‒ закричала в небо Скуталу, перекрикивая паникующую толпу. ‒ Убийца!

---

Флаттершай выронила карандаш.

Жёлтая пегаска в безмолвном шоке уставилась на экран. Она была одна в своей спальне, единственном месте в её крошечном доме, не наполненном животными. Напротив неё, у стены, стоял дешёвый стратоскрин. На столе перед ней лежала чёрная тетрадь, открытая на первой странице.

Убийца.

От крика маленькой кобылки некоторое воспоминание Флаттершай стало неудержимо всплывать на поверхность. Пегаска беспомощно смотрела, как её мысленный взор совершил скачок на несколько недель в прошлое. Это была ночь, не отличавшаяся от любой другой. Она искупала и накормила всех своих животных, разбудила ночных существ, которым иногда было трудно встать с кровати, затем и сама приготовилась ко сну. Не было никаких признаков того, что что-то не так. Хотя теперь, оглядываясь назад, Флаттершай понимала, что ничего не могла сделать.

Во всяком случае, в тот момент.

Её разбудил громкий стук снизу. Раздался пронзительный крик, и несколько животных в гостиной запаниковали. С рекордной скоростью пегаска поднялась с кровати и бросилась вниз по лестнице, даже не утруждаясь включить свет. Не сбавляя скорости, она влетела в переднюю, остановившись лишь за тем, чтобы включить ночник у двери. Шум только усилился, окружив её визгом, уханьем и писком на все лады.

‒ В чём дело? ‒ крикнула Флаттершай, стараясь сохранять спокойствие. ‒ Малыши? Энджел? Что слу…

Тогда-то она и увидела беспорядок.

Не то, чтобы большой. Кроватки и миски с едой были грубо отброшены в сторону, оставляя специфический след от входной двери до кухни, в паре с тёмными отпечатками копыт. Пегаска различила силуэт пони, копающегося в её ящиках, но не это привлекло её внимание. Посреди комнаты лежал крошечный красный комочек, размером не больше отпечатка копыта. Но по краям, едва затронутым мерцающим светом лампы, виднелись нетронутые следы жемчужно-белого меха.

Последовавший за этим крик заставил подскочить в кровати половину Понивилля. Даже ходили слухи о том, что в ту ночь по улицам Кантерлота эхом отдавался пронзительный крик, а один чуткий пони из Филлидельфии вдруг задрожал без видимой причины.

Пегаска преследовала вора всю ночь, следуя за ним через заднее окно, через холмы вокруг города и даже немного через Вечнодикий лес, пока, наконец, не потеряла его из виду. И всё это время из глотки раздавался крик: «Убийца! Убийца! Убийца!».

Убийца.

Флаттершай потрясла головой, возвращая себя в настоящее. Крик из стратоскрина не умолкал.

‒ Мер, ‒ промямлила пегаска, сдерживая слёзы, ‒ разве я убийца?

‒ Нет, Флаттершай, ‒ прошипел холодный голос, ‒ так было нужно.

Несколько жемчужно-белых когтей подняли с пола карандаш. Богиня держала его перед кобылкой, а та послушно взяла его в рот.

‒ Ты должна быть сильной, маленькая пони, ‒ продолжила Мер, нашёптывая пегаске не ухо. ‒ Помни, чему я тебя учила. Сомнению места нет. Есть только те, кто поможет тебе, и те, кто встанут у тебя на пути.

Всё ещё дрожа, Флаттершай кивнула.

‒ Теперь мир стал лучше? ‒ спросила она.

‒ Да, Флаттершай, ‒ коготь прошёлся по её гриве, ‒ благодаря тебе мир стал лучше.

---

Твайлайт ощутила, как кровь застыла в её жилах.

«Слишком. Это уж слишком», ‒ она развернулась на месте и направилась к двери.

‒ Всем оставаться на своих местах. ‒ голос Л переменился, хоть и нельзя было точно сказать, выдавал он злость или страх. ‒ Если ворвёмся туда неподготовленными, только разделим участь бедной малышки.

Локет подняла заднюю ногу и панически указывала в сторону экранов (передние копыта стиснула отчаявшаяся Дерпи):

‒ И что нам прикажете делать? А как же Колгейт? Нужно вытаскивать её оттуда!

‒ Сколько раз вам напоминать, что нет нужды волноваться о Колгейт? ‒ покачала головой Харпи. ‒ Лишь нескольким пони в Понивилле известно её настоящее имя, так что Кира ей не угроза. Хотя, если Колгейт убьют, это значительно сузит круг поиска.

---

Глаза Флаттершай пылали.

Всё, что она видела, светилось слабым красным светом. Её зрение значительно улучшилась, хоть пегаска и не могла сказать, до какой степени. Не было никаких внешних признаков, что что-то изменилось, но, как только копыто синигами коснулось её глаз, всё изменилось. Кобылка пристально смотрела на подпёртый стратоскрин, постоянно переводя взгляд с одного пони на другого и держа наготове карандаш в зубах.

Над головой каждого пони в фокусе камеры она видела имена и номера, что в неисчислимых количествах мелькали туда-сюда. Номера казались Флаттершай бессмысленными: длинные скопления примерно из десяти цифр перемещались и менялись без какой-либо видимой закономерности. Мер объяснила, что синигами иначе измеряют время, чем пони, поэтому лишь богу смерти дано понять значение цифр. Имена, однако, были написаны чётким плавным шрифтом, и ряд светящихся белых линий завис в аккурат над ушами пони. Глаза пегаски перемещались с одного на другого в постоянном поиске.

Камера отвернулась от двух кобылок, которые всё ещё скорбели об утраченной подруге, и последовала за синим единорогом, над которым ранее издевались верные последователи.

‒ Всем сохранять спокойствие! ‒ крикнула полицейская пони. ‒ Не двигайтесь или кого-нибудь затопчите! Прошу, без паники! ‒ она повернулась и ткнула копытом прямо в экран. ‒ А ты живо убери отсюда камеру! ‒ в ответ от оператора раздалось что-то нечленораздельное. ‒ Да пусть Кира хоть в Тартаре сгниёт! Тебе не кажется, что сегодня ты уже достаточно набедокурил?

Ледяное дыхание скользнуло по затылку пегаски.

‒ Время ещё есть, ‒ прошептала Мер. ‒ Эта кобыла всё испортит. Ты должна остановить её.

Глаза Флаттершай сузились. Она смотрела на разъярённую полицейскую с неким таинственным напряжением. Её имя было видно совершенно отчётливо.

«Романа. Не Колгейт, Романа», ‒ пегаска наклонилась вперёд и прижала кончик карандаша к бумаге.

«Рома…»

Громкий треск заставил её поднять голову. Камера отскочила от синего единорога и устремилась к гигантскому стратоскрину на здании. Из центра треснувшего пополам экрана поднялся столб дыма, а осколки полетели дождём вниз на стоящих рядом пони. Воздух вновь наполнился криками. Затем зелёная вспышка на долю секунду озарила экран Флаттершай, и в следующий момент он почернел.

‒ О, Боже, ‒ ахнула пегаска, легонько постукивая по экрану.

Поняв, что прямой эфир с Северной Площади уже не вернётся, она выключила экран и неуверенно встала. Кобылка подбежала к полке и взяла оттуда бинокль. Твайлайт подарила его ей на последний День рождения для наблюдения за птицами, а у пегаски не хватило духу напомнить ей, что нет ни одной птицы на мили вокруг, которая не прилетела бы к ней по доброй воле. Пегаска натянула ремешок на шею и вылетела из окна, направляясь на пределе своих возможностей к Понивиллю.

В полёте Флаттершай на мгновение задумалась о послеобеденных событиях.

«Всё было так хорошо. Надеюсь, Кира будет гордиться мной. Но… что могло расколоть экран и сломать все камеры?».

Она попыталась вспомнить, где же раньше видела такой яркий зелёный свет.

«Это что… был огненный шар?».

---

Спайк перешагнул через тлеющие останки двери главного входа на телестудию. Трое пони, охранявших главный вестибюль, теперь прятались под столом в дальнем конце комнаты. Дракон шагнул к ним, вызвав испуганные вопли у всех троих.

‒ Где Крю Кат? ‒ прорычал Спайк, все три копыта синхронно указали куда-то налево.

Дракону потребовалось меньше минуты, чтобы найти главную студию. Как только он оказался внутри, Крю Кат тут же загородил ему дорогу.

‒ Ты что тут делаешь? ‒ требовательно спросил он. ‒ Это частная собственность! У тебя нет полномочий…

‒ Отдайте мне все кристаллы, которые прислал Кира, ‒ перебил Спайк, его голос звучал скорее как утробный рык. ‒ И любые копии тоже.

‒ Или что? ‒ земной пони горделиво навис на целую голову с плечами над драконом. ‒ Стоило вышвырнуть тебя незамедлительно. Хайлайт, избавься от этого нарушителя!

Спайк взревел. Звук гулким эхом отскочил от звуконепроницаемой комнаты, заставив остальной персонал нырнуть под столы и аппаратуру. Шлейф чёрного дыма выскочил из пасти дракона, полностью окутав земного пони и тем самым сбив его с ног. Спайк прокашлялся и вытер лапой рот.

‒ А это мог быть огонь, ‒ проворчал он. ‒ Ещё поспорь со мной ‒ так и будет. ‒ дракончик наклонил голову, рассматривая бок начальника телеканала. ‒ Вижу, твоя кьютимарка мегафон. Подходит: ты действительно болтун.

Бурый пони попятился от страха.

‒ Хайлайт! ‒ отчаянно закричал он.

Обернувшись, менеджер увидел только, как его ярко окрашенный помощник в спешке выводит оставшуюся часть персонала через заднюю дверь. Жеребец повернулся к Спайку и громко сглотнул.

‒ Ты не понимаешь, ‒ пытался Крю Кат вразумить дракона. ‒ Мы выполняем приказ. Кира убьёт нас, если мы не сделаем, как он сказал!

Спайк лишь фыркнул.

‒ Я могу убить тебя прямо сейчас, если не будешь делать, что я говорю. ‒ дракон сделал глубокий вдох.

Начальник побледнел и галопом помчался к будке технического специалиста, испустив испуганное ржание. Спайк усмехнулся.

‒ И раз уж ты здесь, ‒ крикнул он, ‒ принеси мне камеру!

---

Л провела копытом вверх и вниз по краю стратоскрина.

‒ Что ж, видимо, на этом и всё, ‒ подытожила она, затем выключила экран и повернулась лицом к остальным. ‒ Может, обсудим это?

На её подчинённых было жалко смотреть. Твайлайт Спаркл угрюмо сидела в своём кресле, громко скрипя зубами. Бон-Бон забрала поднос с засахаренными фруктами и удалилась на кухню, а Джаз скрылся за своим вычислителем. Дерпи плакала, а Локет сидела рядом с ней и успокаивающе гладила по голове.

‒ Как вы можете быть такой спокойной? ‒ подняла голову голубая кобылка и посмотрела в упор на детектива. ‒ Маленькая девочка только что умерла на наших глазах. Как можно быть столь спокойной?

«Раз уж на то пошло, почему я такая спокойная?».

Л осмотрела комнату и что-то про себя пробормотала.

‒ Похоже, требуется гений, чтобы справиться с плохими новостями, ‒ она вздохнула и сосредоточила своё внимание на Дерпи с Локет. ‒ Ну да, девочка умерла. Она отстаивала свои убеждения и предоставила нам ценную информацию. Хоть и не намеренно, но она умерла как раз для того, чтобы мы могли продолжить расследование. Ещё будет время оплакать её. Прямо сейчас мы должны почтить её, продолжая, не смотря ни на что.

‒ Свити Белль, ‒ заговорила Твайлайт и посмотрела на Л. ‒ Её звали Свити Белль, она была младшей сестрой Рарити, и… ‒ она подавила всхлип, ‒ и она будет отмщена.

Если это что-то и значило для детектива, она просто не подала виду.

‒ Хорошо. Во-первых, я считаю необходимым проанализировать необычные элементы этой трансляции. ‒ Л магией придвинула к себе перо с бумагой и начала делать пометки. ‒ В частности, я хочу определить, умерла ли метеоролог или нет. Либо кристалл доставили не вовремя, либо она не умирала вовсе. Оба варианта могли бы поведать нам о новой угрозе.

«Она ещё жива, ‒ думала Твайлайт. ‒ Он не может убить Санни Дейс, я даже знаю, почему».

«Если имя было записано в 2-х или более Тетрадях, то эффект подействует от той Тетради, в которой было раньше записано имя, независимо от времени смерти»

«Я записала её имя в ночь нападения голема, значит ей осталось жить… ‒ единорожка просчитала в уме, ‒ двадцать дней. Двадцать с половиной, если быть точной: я ведь писала ночью. Что ещё важнее, это значит… ‒ желудок связался узлом от одной мысли, ‒ это значит, что где-то в Эквестрии есть ещё одна Тетрадь Смерти. Но как? Почему? Какой пони мог подобрать её? ‒ взгляд кобылки метнулся к Бюку, который всё ещё парил над вычислителем с понимающей ухмылкой на лице. ‒ С этим разберёмся потом. А пока мне стоит держать это при себе. Если Л будет думать, что Кира один, мне будет проще подобраться к самозванцу, пока этого не сделала она. А когда я доберусь до него, то либо найду ему применение, либо убью. ‒ единорожка стиснула зубы. ‒ Так или иначе, я заставлю его страдать».

‒ Что думаешь, Твайлайт? ‒ ворвался в её мысли голос детектива.

Единорожка медленно повернулась к Л. Лицо зелёной пони было совершенно непроницаемо, однако интенсивность её взгляда заставила Твайлайт остановиться. Глядя в жёлтые глаза кобылки, ученица Селестии кое-что поняла.

«Она знает. Знает, чёрт её дери!».

Пурпурный единорог вскочил с кресла и с громким стуком приземлился.

‒ Вполне вероятно, что Кира в этой передаче ‒ фальшивка, ‒ объявила она.

‒ Что? ‒ Дерпи перестала плакать и посмотрела на Твайлайт. ‒ Но… но он убил.

‒ Способ убийства, может, и тот же, ‒ подтвердила лиловая единорожка. ‒ Но это не значит, что пони тот же самый. Для начала, у него совершенно иные мотивы. До сегодняшнего дня Кира не убивал никого, кроме преступников, и тех, кто пытался его найти. Переход от этого к нападению на любого, кто говорит о нём плохие вещи, это какой-то уж слишком большой скачок. Дальше больше: всё это походило на сообщение от фаната, защищающего Киру, чем от самого Киры. ‒ она повернулась к Л: ‒ Вы ведь тоже об этом подумали?

‒ Верно, ‒ подтвердила Л. ‒ Я считаю, истинной целью этой передачи было не выступить перед публикой, а поговорить с Кирой. Вполне вероятно, что в ней есть какое-то зашифрованное послание, которое поймёт только обладающий силой Киры. ‒ она задумчиво прикусила край копыта. ‒ Слова: «Боги Смерти» кажутся особенно подозрительными. Наверняка это какой-то код.

«Точно, ‒ поняла Твайлайт, ‒ только вы думаете не о том. Глаза Бога Смерти, фальшивый Кира очень постарался упомянуть именно глаза. Значит ли это, что у него есть глаза синигами? Такой пони может стать либо могущественным союзником… либо врагом».

Позади них один из больших стратоскринов вдруг включился. На экране было какое-то размытое движение, а затем появился Спайк на фоне пустой студии.

‒ Всем привет, ‒ поздоровался дракон. ‒ Надеюсь, камера включена.

‒ Спайк! ‒ Твайлайт поднесла копыто ко рту.

Может, конечно, это просто воображение, но голос её помощника звучал иначе, чем прошлой ночью. Он был глубже, жёстче, ближе к голосу взрослого дракона, чем к тому, к которому единорожка привыкла. Что-то ещё в нём было не так: манера держаться, наклон головы или более серьёзное выражение лица, но по каким-то необъяснимым причинам Спайк выглядел старше.

‒ Я пришёл сюда, как только увидел новости, ‒ продолжил дракон. ‒ Простите, что я подверг себя опасности, но я просто не мог оставаться в стороне. Я избавился от всех камер, а заодно и забрал у Крю Ката кристаллы, присланные Кирой. Он сказал, что копий не делал… ‒ дракон повернулся в сторону и зашипел, чем вызвал едва слышный визг из-за камеры. У Твайлайт ёкнуло сердце, ‒ и я ему верю. Оба кристалла сейчас у Колгейт. Она снаружи, записывает имена всех, кто пришёл к телестудии ‒ думаю, это надолго. ‒ он снова посмотрел в сторону и придвинулся к камере. ‒ И, Твайлайт, если ты смотришь это… ‒ Спайк вдруг задрожал, а голос вновь стал высоким, ‒ можешь прийти забрать меня? Я… я хочу домой. ‒ дракон выпрямился и отсалютовал. ‒ Если не получишь это сообщение сейчас, то до скорого. Конец связи. ‒ вновь размытое пятно, и экран почернел.

Л выдержала паузу, прежде чем обратиться к Твайлайт:

‒ Давай, иди забери его, ‒ мягко сказала она.

‒ В-вы уверены? ‒ обернулась единорожка. На лице детектива была архаическая улыбка. ‒ Вы не против того, что я просто уйду?

‒ Спайк попросил именно тебя отвести его домой. Я бы сказала, он заслужил хотя бы это. ‒ пожала плечами Л. ‒ Я закончу здесь, а вам двоим, полагаю, есть, о чём поговорить.

‒ Да… наверное, ‒ зарделась Твайлайт, затем обернулась к двум пони на полу: ‒ Вы тут справитесь без меня?

Дерпи перестала плакать, но всё ещё не отпускала Локет. Голубая кобылка кивнула:

‒ Мы справимся, Твайлайт. Иди домой, ты нужна Спайку.

Пурпурная кобылка печально улыбнулась и направилась к двери.

‒ Я вернусь завтра, ‒ крикнула напоследок она и скрылась за дверью.

Джаз, который был неподалёку от двери, закатил глаза и открыл для неё люк.

‒ Все в первый раз забывают, ‒ пробормотал он.

---

Рэйнбоу Дэш мчалась во всю прыть, оставляя за собой в воздухе радужный след. Она улыбнулась, наслаждаясь ощущением бьющего в лицо ветра впервые за двадцать четыре часа. Добраться от территории больницы до Северной Площади заняло меньше минуты. Пегаска резко затормозила над площадью, отчего последние капельки воды с её только что вымытого тела рассыпались в воздухе сверкающим ореолом.

‒ Не бойтесь, народ! ‒ воскликнула она, наслаждаясь великолепием своего появления. ‒ Ваш дружелюбный сосед Рэйнбоу… Дэш… здесь.

Площадь почти опустела. Колгейт выстроила оставшихся тридцать пони в небольшую очередь и разговаривала с ними по одному за раз. Обломки перед студией убрали, как, видимо, и выломанные двери. Рэйнбоу спикировала на землю, растерянно оглядываясь по сторонам.

‒ А где опасность? ‒ спросила она вслух. ‒ Новости кричали о том, что тут опасность!

‒ Добрый вечер, Рэйнбоу Дэш. ‒ пегаска оглянулась и увидела, как Твайлайт Спаркл вошла на площадь позади неё. ‒ Приятно видеть тебя в добром здравии. Как там, в больнице?

‒ Твайлайт! ‒ Рэйнбоу прыжком преодолела разделявшее их расстояние и стиснула подругу в объятиях. ‒ Рада, что ты в порядке, ‒ прошептала пегаска, с удивительной нежностью сжимая единорожку. Через секунду она отстранилась и закашлялась. ‒ А где толпа? ‒ спросила она, возвращаясь к делу. ‒ Я видела в новостях паникующую толпу, которая нуждалась в спасении.

Твайлайт старалась не улыбаться. Она давно для себя поняла, что моменты нежности у Дэши были редкими, значимыми и не упоминаемыми вновь.

‒ Ничего, Рэйнбоу, ‒ ответила единорожка. ‒ Опасность миновала, и все перестали паниковать.

‒ Неужели? ‒ крылья пегаски слегка опустились. ‒ Но я пришла так быстро, как только могла. Собиралась быть героем и всё такое.

‒ Не волнуйся, Рэйнбоу Дэш. ‒ похлопала Твайлайт подругу по плечу. ‒ Если хочешь помочь, поговори с Колгейт. Она всё ещё занята записью имён. ‒ единорожка направилась к зданию. ‒ Рада бы ещё поболтать, но мне нужно найти Спайка. Именно ему, в конце концов, удалось всех угомонить. Слышала, это было впечатляющее зрелище. Увидимся!

Твайлайт потрусила прочь, оставив в Рэйнбоу Дэш в состоянии растущего замешательства и смущения.

‒ Спайк был более героичным, чем я?

---

В царившей на земле суматохе никто не заметил одинокое облако, медленно проплывавшее около площади. Флаттершай лежала, растянувшись на пушистой поверхности, скрытая от смотрящих снизу. Она поднесла бинокль к глазам, направляя его на каждого проходящего внизу пони. Светящиеся линии появлялись и исчезали в зависимости от того, насколько чётко она видела лица. У каждого из них было два набора огоньков: одна группа плавных линий образовывала имя, другая ‒ постоянно меняющиеся и невразумительные числа. У каждого пони, кроме одного.

Взгляд пегаски был прикован к ней с того момента, как она появилась на площади. Пурпурный единорог с кьютимаркой в виде скопления звёзд, окружающих одну большую. Её грива была тёмной, с двумя полосками розового и фиолетового цвета. А прямо над её головой парило имя, просто имя. Без цифр.

Твайлайт Спаркл.

‒ Ура! ‒ усмехнулась Флаттершай, затем посмотрела на клочок неба, который для любого другого пони был бы пуст: ‒ Пойдём домой, Мер.

Жёлтая пегаска спрыгнула с облака, быстро и бесшумно ускользая вдаль. Через несколько секунд после её ухода, некая сила, словно невидимой кувалдой, разорвала облако на сотни маленьких кусочков.

---

«Дорогая Принцесса Селестия,

Сегодня я усвоила важный урок о верности. Во времена подобных кризисов мы часто сталкиваемся с пони, чьи взгляды полностью противоречат нашим собственным. Иногда это чужие, иногда соседи, а иногда и наши близкие друзья. Это может шокировать и даже обидеть: знать, что они выступают за то, что вам не нравится, и наоборот. Но, даже если ваши убеждения разнятся, вам не обязательно становиться врагами. На самом деле здоровое соперничество за убеждения помогает укрепить дружбу, а не наоборот разрушить её. Самое главное ‒ это быть всегда рядом со своими друзьями и никогда не бросать их, не смотря ни на что.

Ваша преданная ученица,

Твайлайт Спаркл»