Старый дурень

Размышления

Стоя у окна в коридоре Кантерлотского Замка, Старсвирл Бородатый созерцал бурно текущую жизнь вокруг.

День Согревающего Очага в его времена был совершенно другим.

Некогда простой праздник, устроенный в честь объединения трёх племён пони, стал важнейшим событием всей Эквестрии. Что примечательно, не столько за счёт своей истории, сколько из-за подарков, которые на него дарятся.

— Быстрее! Уже ночь! Такими темпами вы никогда не накроете стол! — Повар пронёсся мимо Старсвирла.

— Костюмы! Где Пёрфект Стич?! — где-то кричала кобыла, бежа и спотыкаясь о свои ноги.

Старсвирл Бородатый ради праздника вернулся из своих путешествий по миру в Кантерлот.

Если пребывание в Лимбо могло бы чему-то научить, то только лишь тому, что жизнь всегда продолжается. Когда-то Столпы Эквестрии были её героями, сейчас же они не более, чем строчка в учебнике, сноска где-то в биографии Твайлайт Спаркл и её друзей. Если раньше старый, мудрый серый единорог был основой, одной из важнейших частей жизни двух маленьких неугомонных аликорнов, то сейчас он им, э-э-э… Совсем не нужен?

Да, жизнь продолжалась. Именно так и должно быть, и Старсвирл ничего против этого не имел. И всё же…

— Что-то не так, учитель?

Его уши слегка дёрнулись, на лице проявилась слабая улыбка. Повернувшись в сторону голоса, он увидел тёмно-синего ночного аликорна. Высокого, очень высокого; чуть ли не на голову выше него. За её спиной плыла чашка кофе. Подумать только, ведь когда-то она была вечно надутой от обиды кобылкой, завидовавшей успехам сестры… А сейчас она – высокая, взрослая пони, почти на тысячу лет старше него.

 — Странно всё это.

— Что именно? — ответила принцесса Луна.

Старсвирла позабавило наличие искринки любопытства в её глазах.

— Видеть тебя глаз в глаз без ящиков под тобой. — Серый единорог слегка рассмеялся, заметив у неё лёгкий румянец. — Насколько я помню, тебе нужно было их три штуки, чтобы быть в два раза выше Селестии.

— Я не пыталась быть выше Тии! — со всей искренностью заявила Луна. Да, так бы протестовал маленький жеребёнок, пойманный на краже печенья из банки. — Я хотела сравняться с тобой!

— А теперь, похоже, ящики нужны мне… — ответил Старсвирл и довольно улыбнулся. — Очень, очень странно это всё.

Принцесса смотрела на пробегающих мимо пони и пила кофе.

— Мы с сестрой хотим, чтобы ты присутствовал с нами на празднике.

Она сделала паузу и ненадолго замерла.

— Всё иначе, чем когда-то было, да? — Между ними проскочила некоторая неловкость. Затем Луна поспешно добавила: — То есть, для вас, я имею ввиду?

Старсвирл задумался. Странная оговорка, допущенная синим аликорном, отправила его в далёкую страну размышлений. То, как именно как изменилось восприятие и мораль мира, заставляет его поражаться до сих пор.

А ещё Старсвирл наслышан об этой теме, пусть и не обсуждал её с Луной. Факт того, что ученица обратилась на путь зла, вызывает у него противоречивые чувства.

Но более противоречиво то, что между ней и тем потерянным пони, которого он со Столпами без колебаний отправил в Лимбо, разницы ему не видно вообще.

Потому что какая-такая серьёзная разница есть между Найтмер Мун и Пони Теней?

Смог бы он бросить её, подобно тому, как отбросил когда-то Стикса?

Сами размышления об этом были крайне нелепы. И всё-таки…

— Учитель?

Старсвирл понял, что отвлёкся.

— Да, всё сильно иначе, чем я привык, — сказал он, отбросив прошлые мысли в сторону так же, как отбрасывал мольбы Стикса. Серый единорог не гордился этим. — Но! Полагаю, вы сможете провести мне экскурс в современность?

Луна только собралась заговорить, как её тут же перебили:

— Принцесса Луна! — сказал стражник, бросившись к принцессе и даже не удостоив взглядом собеседника.

Некогда Старсвирл Бородатый был известен по всей Эквестрии, его имя произносилось с глубоким уважением, его боялись и им восхищались. Что сейчас? Даже в Кантерлоте его вспоминают лишь на уроках магии. На улице в лучшем случае ему скажут, что у него «хороший вечериночный костюм».

— Ваше высочество! Вас хочет видеть капитан Рифт Шилд, он желает обсудить протокол безопасности сегодняшнего вечера.

Принцесса серьёзно кивнула, чего Старсвирл совсем не ожидал. Луна в юности часто капризничала, жаловалась, когда её заставляли присутствовать на разного рода собраниях и мероприятиях. Старому единорогу пришлось себе напомнить, что той юной кобылки давно нет.

— Сколько времени это займёт?

— Около двух часов, ваше высочество!

А теперь Луна застонала.

Та юная кобылка всё-таки есть где-то глубоко внутри.

Она повернулась к своему учителю и окинула извиняющимся взглядом:

— Учитель, я…

— Ты – принцесса Эквестрии, Луна, — сказал Старсвирл с гордостью и некой долей грусти. Он сожалел, что не видел её взросления, возвышения, становления принцессой. Не увидел её будущего, созданием которого посвятил тогда оставшуюся старость. — Я надеюсь, ты не забыла мой самый главный урок?

Она слегка нахмурилась.

— Мой долг – Эквестрия и нужды её пони.

— А не желания какого-то старика, — добавил он.

Луна ярко улыбнулась, как когда-то в прошлом, и последовала за стражником, так и не заметив тяжёлого, чуть ли не измученного выражения, замершего на лице серого единорога.

Жизнь не ждёт тех, кто решил её оставить, а идёт дальше.

Старсвирл после выхода из холла долго блуждал по замку, ища тронный зал. Подобно странности того, как сильно выросла Луна, был странен и сам замок. Огромное, внушающее всевозможные эмоции, возвышающееся над всей страной здание, оно для серого единорога такое же чуждое, как Эквестрия, как её правительницы.

Пони замка работали, готовили помещения к праздникам. Улыбки горели на их лицах подобно праздничным огням, горевшим на стропилах, вокруг окон и везде, где нужен свет.

Старсвирл всю жизнь был наблюдателем. Он наблюдал за магией, за пони, природой и страной, вкладывал в книги и в юные умы всевозможные уроки жизни, которые извлёк из этого наблюдения, и это был его образ жизни.

Но теперь, когда у него ничего, кроме наблюдения, не осталось, старый единорог не мог не признать: в его образе жизни есть некоторое одиночество.

Подходя к пункту назначения, он приметил толпы входящих и выходящих пони. Войдя же в тронный зал, он увидел Селестию, сидящую на троне с лёгким напряжением на лице. Уже не было той кобылки, игравшей в мудреца. Она стала им. Стала тысячелетним аликорном и теперь дарует свою мудрость многим пони прямо сейчас.

Аликорном, который намного мудрее, чем он сам.

Это было странно, очень странно видеть. Чуть ли не вчера ученица, его маленькая пони стала старше на тысячу лет.

Войдя в зал, он встал в очередь за другими просителями. Он даже завёл краткую светскую беседу, но, по большей части, только слушал. Если его чему-то и научила ситуация с Твайлайт Спаркл, то только тому, что мудрость приходит, когда слушаешь и учишься, а не пропускаешь всё мимо ушей и пытаешься учить других.

— Кто ты? — спросил жеребец, уставившись на странное синее одеяние серого единорога. Он поднял копыто и постучал по одному из колокольчиков на шляпе, чем рассмешил их обоих.

Подумать можно, что только не делали пони в прошлом, испугавшись гнева Старсвирла!

Он погладил бороду, напустил естественную и привычную для себя суровость и ответил:

— Кто я? — и ответил совершенно искренне. — Старый дурень, кем же я ещё могу быть.

Рядом стоящая кобыла слегка засмеялась.

— Наверное, мы здесь все немного старые дурни?

— Может быть, — сказал Старсвирл, — может быть.

По мере аудиенций очередь перед Селестией сокращалась, и вот, теперь он буквально у её копыт.

Принцесса на мгновение ошарашенно уставилась на него, забыв, что он вернулся из Лимбо. Впрочем, вскоре на её лице расцвела восхищённая улыбка.

— Учитель! — поприветствовала она, усаживаясь прямо – ровно так, как когда-то делала, когда обращалась к нему. Вскинув бровь, она – со всей наглостью, с какой это возможно – наклонила голову и игриво спросила: — У вас есть какая-то проблема, требующая моего совета?

Старсвирл прочистил горло и нахмурился:

— Действительно, у меня много проблем, требующих вашего совета, ваше высочество, — ответил он с некоторой суровостью. Заметив исчезновение игривости, он постарался сдержать улыбку.

Селестия же села обратно в привычную ей царственную позу, приняла обеспокоенный вид и сказала: — Много проблем? Это тревожит меня. Что же вас беспокоит?

Старсвирл заметил, что она не заикалась, как раньше.

— Ну, во-первых… Вы называете меня «учитель», хотя я давно им не являюсь. Пожалуйста, просто зовите меня по имени, — пожаловался он и наконец улыбнулся, когда на её лице проявилось облегчение.

— О, а я-то волновалась! — принцесса слегка укорила Старсвирла, но, при этом, всё ещё с лаской смотрела на него. — Это сила привычки, учи…

Спустя мгновение она поймала себя на ошибке. Прочистив горло, она снова сказала:

— Ой! Это сила привычки, Старсвирл. — В воздухе возникла неловкая пауза. Её нос слегка дёрнулся. — Странно к вам так обращаться. Будто я не в своей тарелке.

— Сейчас мы как никогда равны, ваше высочество, — напомнил он и чуть не закатил глаза, увидев у Селестии такое нелепое довольное выражение лица. — Надеюсь, ваш ученик не падает в обморок от похвалы? Смотря на то, как меняется ваше лицо от моей, я склонен предполагать худшее…

Её щёки налились красным румянцем.

— Верно подмечено! Но всё-таки так трудно не вернуться к старым привычкам, учи… Ой, Старсвирл! Кажется, Твайлайт быстрее перестала обращаться ко мне по титулу… — Она вздохнула. — И несмотря ни на что, ты всё такой же, каким и был всегда.

— Надеюсь, что так. Хотя, надеюсь, я ещё всё-таки немного поумнел, — ответил он. Оглянувшись на пони вокруг, на чужой замок, он продолжил: — Я тоже не в своей тарелке или, даже правильнее, не в своём времени.

Она опустила уши. Он подумал, не видит ли она в нём кого-то, вроде своей сестры?

— Это… Другое. За тысячу лет изменилось всё, Старсвирл, но я верю, что изменилось всё к лучшему.

Он хмыкнул.

— Ну, я…

— Ваше высочество! — прервал его стражник, и только тогда, когда он указал копытом за спину серого единорога, они заметили, какой длинной стала очередь. Селестия окинула Старсвирла страдальческим взглядом.

— Может быть, мы продолжим этот разговор ближе к ночи?

— Конечно, ваше высочество! — сразу же ответил он, склонив голову перед теперь правительницей Эквестрии и по-настоящему мудрой пони. Это было в равной степени и трогательно, и грустно.

Не сказав более ни слова, Старсвирл пошёл к выходу, едва слушая, как принцесса начала выслушивать следующего пони в очереди. Но только выйдя из тронного зала, он понял – он никого в замке не знает. Те две кобылы, с которыми он мог поговорить, уже давно переросли учителя, как и нужду в нём.

Что же, у него нет желания лезть в их дела.

Итак…

– Извините, леди, – спросил он первую попавшуюся пони за дворцом, – где я могу найти повозку?

Замок Двух Сестёр пуст.

Ветер завывал в заброшенных садах, через трещины в стенах, разбитые окна дул сквозняк. Виднелись следы битвы. Битвы тысячелетней давности, которую он не застал. Тени давно ушедшей жизни. Далёкий шёпот прошлого, которое для него было буквально вчера.

Это первый раз, как Старсвирл Бородатый находится дома с тех пор, как другие Столпы вернулись, и это странно, настолько странно видеть, что его некогда светлый, даже уютный дом погрузился в упадок и мрак.

Шаги отдавались эхом. Глаза следили за окружившей его историей.

На стене висели доспехи, погнутые и грязные. Картины великих героев прошлого, выцветшие и порванные.

Какой повод для меланхолии! Но канун дня Согревающего Очага – не место для грусти. Это праздник – повод запомнить, почтить прошлое, дорожить им.

— Учитель Старсвирл! Будете ли вы сегодня меня учить телепортации?!

— Тия изучает телепортацию?! Я тоже хочу! Я хочу научиться первой!

— Ну и ну, кобылки, всему своё время.

Старсвирл зажёг рог, и, потрескивая, ржавые факелы вернулись к жизни. Яркое пламя осветило путь к старой библиотеке и тому, что когда-то было его кабинетом. Однако, войдя туда, он заметил: комнаты совсем не ветхие и пустые, но… Ухоженные? Не совсем идеально, но и не караул. Точку ставили лежавшие на полу несколько запылившиеся одеяла и подушки, которые ну уж совсем не древние.

У него есть подозрения, кто это мог сделать.

Серый единорог зажёг свет и направился к книжным полкам. Прилив гордости охватил его, как только он нашёл их в идеальном состоянии. Признак того, что его древнее сохраняющее заклинание работало и работает до сих пор.

Он выбрал одну книгу наугад, как оказалось, авторства Сейджа Скролла – старого друга – и, отряхнув одеяло и подушки, сел на них и начал читать.

И читал.

И читал.

И читал, увы, теряясь в словах, поскольку книга всё-таки испортилась за всё то время, сколько тут пролежала. Что-то не читалось, где-то отсутствовали или исказились буквы и целые слова. Но Старсвирл намерен довести дело до конца.

Пока его не отвлекли далёкие голоса.

Как долго он тут пробыл? И кто, в самом деле, это мог быть? Те два стражника, что проявили крайнюю любезность и подвезли его до замка? Но он просил их не оставаться.

Старсвирл отложил книгу, потушил факела и стал тихо подкрадываться к незваным гостям.

Подойдя ближе к источнику звука, он узнал, кто был источником раздражённых звуков тут.

— Ты должна была позаботиться о том, чтобы он не заскучал в замке!

— Я?! Как обычно, я виновата, да, Селестия?! Я была занята с твоими стражниками. И, раз ты так хотела его встретить, что прожужжала мне все уши, разве не ты должна его развлечь, пока меня нет?

— Ради всего хорошего, Луна! Прошло тысяча лет, а ты не хочешь уделить ему совсем немного времени! Не хочу показаться грубой, но…

Старсвирл, выйдя к сёстрам-спорщицам, не мог не ухмыльнуться.

— Да, прошла тысяча лет, — громко сказал он. Два аликорна отпрыгнули в страхе. — Но я рад видеть, что некоторые вещи никогда не меняются.

Поражённая Луна заговорила первой:

— А, ой, вы здесь, учите…

— Луна, не забывай!.. — прошептала Селестия, получив в ответ очень раздражённый взгляд.

Не дав возобновить препирательства, Старсвирл заговорил первым:

— Ну и ну, какой сюрприз! Что вы тут делаете? Я не думал, что вы заметите моё отсутствие.

— Конечно же, мы заметили. — Странно было от солнечной принцессы слышать такой материнский тон.

— Да. Мы надеялись, что побудем с вами после окончания дел, — добавила ночная принцесса.

Серый единорог погладил бороду.

— Правда? А я вот помню, одна ма-а-аленькая кобылка жаловалась, что в канун дня Согревающего Очага она хочет играть на улице, а не заниматься уроками с каким-то стариком… — дразнил Старсвирл, посмеиваясь над недовольным лицом Луны и тем, как оно контрастировало с восторженной ухмылкой Селестии.

Синий аликорн робко шагнул вперёд.

— Учите… Ой, то есть, Старсвирл…

— Странно обращаться вот так, да? — прокомментировала Селестия.

— Ну, да, то есть… — пробормотала Луна, — Старсвирл, почему вы ушли? Вам не понравился праздник?..

— А, он мне очень понравился, очень. Конечно, он сильно отличается от того, что было раньше, — он замялся и огляделся по сторонам, — но ты понимаешь, мне нужно было время. Уединиться, подумать о прошлом… Я думаю, это может быть знакомо и тебе.

Луна кивнула.

— Думаю, да.

— Но! — Старсвирл шагнул к аликорнам. — Думаю, я на сегодня достаточно надумался. Как вы считаете, не пора ли нам всем вернуться обратно? Вашему большому королевству сейчас точно нужны две принцессы.

— Вообще-то... — Селестия махнула жестом Луне. — Мы не нужны в Кантерлоте прямо сейчас. У нас есть свободное время, и мы хотим провести его с вами…

— Чтобы нас никто не отвлекал, — завершила ночная принцесса. — Если вы не против, разумеется.

Старсвирл рассмеялся.

— О, ваши высочества! Это я вас должен просить об этом. Я не хочу, чтобы какой-то старый дурень тратил ваше рабочее время по мелочам! В конце концов, это было бы против моих уроков, разве нет?

— Но ведь вы больше не наш учитель! Хотя и остаётесь нашей семьёй, — мягко напомнила Селестия. — Это та вещь, которая определённо не изменится.

Слёзы редко выступали у серого единорога.

— Надеюсь, что так и будет! — воскликнул Старсвирл. Вместо того, чтобы вытереть влагу с глаз, он указал на коридор, из которого пришёл. — Может, пойдём в мой кабинет?

Луна посмеялась и слегка поморщилась, подойдя к нему. — О, эти слова… Они навевают не лучшие воспоминания…

Солнечная принцесса хихикнула и загарцевала. — Ну, если бы ты была немного послушнее в детстве…

— Селестия, я не особо так помню, чтобы только Луна плохо себя вела, — заметил Старсвирл, шагая вместе с семьёй. —  Ох, я столько могу рассказать о нашей поездке в Троттингем…

— Ну, я её не помню.

— А я помню, помню! Моё самое приятное воспоминание!

Их смех эхом разносился по коридорам, и, пока две сестры спорили о прошлом, один старый дурень смотрел в будущее.