Colorless

Чёрное сердце

Here i am.

— Какого черта?!

От вскрика частично возродившегося короля в подвальном помещении загудели стены, попадали со своих полок многочисленные амулеты и какие-то старинные манускрипты. Но на улыбающегося зебру это, похоже, не произвело совсем никакого эффекта.

— Я же почувствовал это! Я был уверен, что...

— Был мертв, хотите вы сказать? — игриво поинтересовался полосатый заклинатель. — Но так оно и было, вас смею уверять.

Сомбра уставился своим единственным глазом на зебру. Из под короткой черно-белой челки на него пристально смотрели два серых глаза, в которых читался непонятный блеск и самоуверенность. И вообще всем своим видом он показывал, что нисколько не боится его, хотя никто еще не выдерживал прямого пристального взгляда черного короля. Этот нахал просто источал триумф и свое преимущество над собеседником, чем неимоверно выводил того из себя.

— Во имя всей магии в этом мире, где я и почему такая мелочь, как ты, позволяет себе так ко мне обращаться? — злобно осведомился Сомбра.

Зебра отодвинул пару коробок и поднялся во весь рост. Затем он учтиво поклонился и, слегка посмеиваясь, заговорил:

— Ах, ну где же воспитание, совсем забыл о нем при вас. Позвольте мне пополнить ваше знание, звать меня — Синистанимус. Вот, что важно для вас в сей час.

Он быстро набрал воздуха в легкие, чтобы выпалить еще одну фразу-стих.

— И все же, хочу спросить, не следует ли за воскрешение ваше меня поблагодарить?

Наглость этого черно-белого нахала просто поражала Сомбру. Еще никто так с ним не обходился, даже если он был не в том состоянии, чтобы проучить его.

— Да как ты смеешь, червь, просить меня о подобном? — Сомбра оскалился, пытаясь подавить собеседника. — Не надейся, что сейчас у меня не хватит сил, чтобы заставить тебя пожалеть о сказанном!

Симус улыбнулся еще шире.

— Не стоит так на шутки злиться, Могучий Король. Разговор есть к вам у меня, обратиться позволь. В этом мире больном я затеял игру и в ней для вас совершенную роль подберу.

Единорог продолжал сверлить его взглядом.

— С какой это стати я должен слушать, а тем более говорить с таким наглым отребьем, как ты?!

Зебра наклонил голову в бок.

— Ну, наверное, я посмею сказать, кроме этого, как видите, вам не из чего выбирать.

Ярость, переполняющая черного короля, начала проявлять себя. Все свечи, что были в подвале, зажглись зеленым пламенем. Пару коробок, стоявших в непосредственной близости от них, просто разорвало в клочья, а кристаллы, из которых был сделан пьедестал, стали расти и покрываться острыми, зазубренными краями. Глаз Сомбры запылал, обволакиваясь лиловым хвостом магической энергии, а тени, прежде напуганные внезапной яркостью зеленого огня, начали медленно тянуться прямо к возрожденной части бывшего правителя Кристаллического Королевства из каждого оставшегося темного угла комнаты. Сила, наполнившая помещение, была ужасающей и готовой поглотить любого, стоит только ее хозяину этого пожелать.

Но полосатого, стоящего в самом центре пылающей преисподней, воцарившейся в этой комнате, это нисколько не заботило. Он спокойно смотрел на источающего гнев Сомбру, не позволяя ни одной мышце дрогнуть в своем теле.

— ПОЧЕМУ?! Почему ты не боишься меня?! — сотрясая стены демоническим ревом, спросил Сомбра.

Лицо Симуса приняло задумчивый вид.

— Не для того я вас воскрешал, чтобы страх испытать, хотя, ваша магия эффектна, должен признать. Как я вам жизнь снова дал, так могу и забрать. Вы не в той ситуации, чтобы мне угрожать.

Через секунду зеленый дым, источаемый свечами, метнулся в сторону зебры и кольцом сомкнулся на его шее, начиная медленно сдавливать в попытке удушить. Но и сейчас он даже бровью не повел, не поддаваясь на попытки запугать себя. Единорога разразил очередной толчок возрастающей злости — ведь на зебру, кроме как угрозой попытаться лишить жизни, подействовать у него не получалось. Разве что оставался его любимый прием...

— Откуда такая самоуверенность, зебра? — уже глухо, озлобленно спросил единорог. — Если ты знаешь, кто я, почему ты не опасаешься, что я оборву твою жалкую жизнь, как делал это раньше с другими?

Полосатый прокашлялся и драматично закатил глаза, чтобы снова выдать порцию рифм:

— Нотку разочарования вы сеете во мне, пропуская все то, что я раньше сказал. Стал бы я рисковать, вас призывая к себе, если бы всю опасность не понимал?

— Оглянитесь вокруг — на весь этот хлам, бесценные артефакты, что я по свету искал. Несколько лет на их сборы ушло, но я надеюсь, этого стоило того.

Симус косо посмотрел на пылающую голову.

— Быть может, чуть терпенья соберя, вы все ж дослуш..Кха..Кха!

Ошейник уже серьезно придушил полосатого стихоплета, заставив того оборвать свою речь. Он вызывающе посмотрел на голову.

Гнев потихоньку ослаблял свою хватку, возвращая рассудку Сомбры холод стали. Еще бы, он не мог не разозлиться — ведь его, фактически, меньше часа назад (в его понимании) снова лишили принадлежащего по праву Королевства, унизили, а затем мощным лучом разнесли на несколько сотен маленьких кусочков, заставив кануть в небытие. А сейчас этот полосатый клоун якобы утверждает, что тот ему что-то должен за то, что вернул его к жизни, хотя сам король об это не просил? Но единорог перестал думать об этом, сейчас он был скорее заинтересован, что же такой жалкий, слабый фанатик может ему предложить.

Зеленый дым ослабил хватку, отлег от сдавленной шеи зебры и, стелясь по полу, пополз к алтарю.

— Ладно, щенок, — снисходительно прошипел Сомбра.— Будь по-твоему. Но предупреждаю — одно твое неправильное слово, и ты познаешь такую боль, подобную которой можно увидеть только в самой глубине за вратами Тартара.

Симус склонил голову и начал глотать воздух. Он, конечно, ожидал, что с мертвым королем будет трудно, но о том, что тот будет настолько упрямым, зебра не задумывался. Впрочем, похоже, эффект на Сомбру ему все-таки удалось произвести.

Когда он оправился, его лицо вновь было озарено улыбкой и ничем не подавало вида о том, что всего пара мгновению ему угрожала опасность быть задушенным. Кроме небольшого покрасневшего следа на шее.

— Ну нак...кха.. — зебра запнулся и попытался начать еще раз. — Вы обр...кха-кха! — кашель от удушья мешал ему нормально продолжать излагаться стихами. — А, к черту все это. Теперь вы, кха, согласны меня выслушать, король Сомбра?

— Оу, — с легкой ноткой удивления добавил единорог. — Так ты все-таки и нормально разговаривать умеешь?

— Конечно. Излагать мысли стихами — это наследие моей расы, — гордо сказал полосатый. — Для нас это — родной язык. Впрочем, теперь я немного не в состоянии на нем беседовать, так что с вашего позволения, я продолжу так.

Сомбра хмыкнул.

— Ну так и чего же от меня хочет такая мелюзга, как ты?

— Совсем немного, — скромно сказал Симус. — Моя просьба — это оказать небольшое содействие в моей небольшой политической интриге, которая значительно поправит положение моих собратьев и, разумеется, меня самого. Уверяю вас, в долгу я не останусь.

— Хм, допустим, — надменно ответил король. — И что же ты готов предложить в замен?

— Во-первых, — лицо Симуса приняло задумчивый вид. — Я вернул вас к жизни после полного уничтожения. Чтобы собрать по всей Эквестрии кусочки, на которые вы разлетелись, потребовалось очень много времени и сил. Да и подготовка к ритуалу воскрешения была очень трудоемкой. Так что я думаю, это чего-то да стоит.

— Я не просил себя воскрешать, — презрительно ответил Сомбра, оскалив зубы. — Если ты, ничтожество, думаешь, что из-за этого я стану тебе помогать, то мне стоит распотрошить тебя прямо сейчас и не утруждать себя выслушивать весь твой жалкий лепет.

— Во-вторых, — не обращая внимания на выпад своего собеседника, продолжал зебра, — я смогу предоставить вам шикарную возможность взять реванш за сразу оба ваших предыдущих провала. К тому же, — словно умелый коммивояжер, он старался заговорить ему зубы, — в случае успеха вы получите не только то, что вам принадлежало изначально, но и сможете значительно расширить ваши потенциальные владения.

Единорог, теперь уже в полной прострации, уставился на него.

— Все, что требуется от вас — это всего лишь помочь мне перевесить чашу весов в борьбе с другой расой на нашу сторону. И когда я смогу вернуть своему народу то, что изначально ему принадлежало, вы будете вольны делать, что хотите. Даже больше — я обещаю, что помогу вам в реализации вашей мести, — отчеканил последние слова зебра.

Мертвая тишина, лишь изредка нарушаемая слабым треском пламени и загробным гулом теней, скопившихся под пьедесталом, поглотила все подвальное помещение. Зебра, довольно улыбаясь, смотрел на черную голову короля, которая, в свою очередь, изредка моргая единственным глазом, впилась взглядом в него. Спустя некоторое время морду Сомбры исказил с трудом сдерживаемые смех, после чего он буквально взорвался раскатами дикого хохота.

—БХА—ХА—ХА! — Сомбра смеялся во всю глотку. — АХ—ХА—ХА! И неужели ты думаешь, что я не только поверю во всю эту чушь, но и стану тебе помогать после этого?

Внезапно все свечи потухли, светильники перестали гореть и комнату полностью заволокла тьма. В следующие секунды существовать в ней осталась только голова короля, которая стала постепенно увеличиваться и вскоре сравнялась в размерах со стеной, находящейся за ней, да зебра, кажущийся из-за изменившихся масштабов теперь совсем крошечным. Огромный, горящий фиолетовым пламенем зеленый глаз Сомбры вместе с ужасающем оскалом его зубастого рта вплотную приблизился к Симусу, заставив того отступить на шаг назад и растерянно уставиться в его красный зрачок. Тени, повинуясь силе темного единорога, в миг нависли над зеброй, не давая ему больше возможности двинуться вообще куда-либо. Черноту вокруг них наполнил глухой гул, похожий на тихие стоны пропащих душ, навсегда заключенных страдать в ней.

В этот момент подвал стал напоминать бесконечную черную бездну, в которой существовали только двое — её разъяренный повелитель и смелый безумец, бросивший ему своеобразный вызов.

— А теперь слушай сюда, полосатая мразь, — грозно потребовал король.

Симус попытался взять себя в копыта и не подавать виду. Но как бы он не старался, он ощущал, как страх, карабкаясь своими цепкими лапами от самого основания позвоночника, медленно приближался к мозгу.

— Видимо, ты понимаешь, о чем просишь, но при этом совершенно не осознаешь, насколько заблуждаешься в моем понимании твоих слов. Мне до омерзения противно то, как ты говоришь о том, как вернешь себе “якобы принадлежащее тебе по праву”. Запомни раз и навсегда, слизняк, — по тому, на чем сейчас стоял зебра, прошла дрожь, — проиграв более сильному сопернику, ты не имеешь никакого права пытаться вернуть себе то, что потерял в этой борьбе. Слабые должны страдать и быть инструментом в копытах сильнейших, вот, во что я верю. И ты — не в числе вторых.

Зебра почувствовал, как тени, словно щупальца, начинают обволакивать его тело, все больше и больше стесняя движения. От них шел просто замогильный холод, пробирающий их узника до костей и заставивший его кожу покрыться мелкими мурашками.

— Что до моего воскрешения — я не был мертв. Я уже давно перестал быть пони в привычном понимании этого слова. Магия, не подвластная для умов этого мира и которая сильна даже для Тартара и Принцесс, изменила мое тело и наполнила его такой мощью, что даже ни смерть, ни время не властны надо мной. А заключение под льдами научило меня ждать. Очень терпеливо ждать. Когда луч разорвал мое тело, да, можно было подумать, будто мое существование окончилось. Но я сохранил свое сознание и пытался свести остатки вместе, воздействуя на них магией. Не по воле судьбы, но по моей воле, они бы рано или поздно оказались в одном месте, где я бы смог соединить их и снова восстать. Так что ты лишь ускорил процесс моего возвращения в этот мир, а теперь требуешь благодарности за то, что и так не зависело от тебя? — кроваво-красный зрачок сузился. — Это ты должен быть благодарен, что я до сих пор лишь говорю с тобой, а не неспешно отделяю твою монохромную шкуру от плоти и не делаю из твоего черепа подставку для свеч.

Выдержав небольшую паузу, Сомбра продолжил своим громыхающим голосом атаковать его.

— И ни о какой помощи тебе не может идти и речи. Ты слишком самоуверен, Синистанимус. И лучшим выходом для тебя будет принять мой щедрый дар в виде сохранения твоей жизни, исчезнуть долой с моих глаз и подохнуть в каком-нибудь забытом углу этого мира. Надеюсь, я достаточно понятно выразился для такой самонадеянной пешки, как ты? — лязгнув челюстями, оборвал свою речь темный повелитель.

Симус сглотнул, отторгая подступивший к горлу из-за страха ком. Теперь для него все стало ясно — Сомбра был точно таким, как его описывали в книгах. Свирепым, сильным, недоступным королем, в жестокости с которым мало кто мог сравниться. Постигшим могущественную магию, текущую из самых истоков мира, но остановившийся на управлении тьмой, с которой могли поспорить лишь Сестры и ужасы, скрывающиеся за вратами Тартара. Ну и разве что еще Найтмер Мун да Дискорд. Сомбра имел свои взгляды на бренный мир и желал безграничной власти и преклонения только для себя одного.

Именно таким, каким зебра ожидал его увидеть.

Когда он поднял голову, стряхнув тень, нависшую над его лицом, гигантский глаз единорога расширился в удивлении. На морде наглеца, который должен быть запуган его речью и демонстрируемой мощью, красовалась довольная улыбка.

— Что ж, вы хотите сказать, что тоже заслуженно проиграли Селестии, ее племяннице и Луне? Очень жаль. Ведь поражение мага, описанного в истории как одного из самых кровожадных бичей этого мира какому-то маленькому аликорну, которая даже на троне толком посидеть не успела и ее друзьям, из которых выделяется крохотный детеныш дракона, укравший Кристаллическое Сердце прямо у вас из под носа, да его хозяйка, пусть одаренная, но все еще ученица Селестии Твайлайт Спаркл, выглядит очень и очень позорно, — зебра отрешенно вздохнул. — А я надеялся, что встречу того самого Короля, державшего все Королевство в ужасе тысячи лет назад, а не пародию на него, недавно появившуюся и давшую себя разбить кучке жалких пони.

Резкая боль, пронзившая все тело Симуса, заставила оборвать свой выпад на Короля и слегка прыснуть проступившими от рези крошечными слезинками. Тени, в миг сковав и скрутив его тело, начали давить настолько сильно, что под их напряжением затрещали все его кости, а суставы на ногах, издав угрожающий скрежет, чуть не вывернулись в обратную сторону. На зубах почувствовался медный привкус крови, дыхание вновь перехватило, но он успел набрать воздуха, чтобы не начать задыхаться от внезапной атаки. Зебра поднял протестующий взгляд на парящий перед ним глаз Сомбры. Его красный зрачок, сузившийся до размеров головы полосатого, неистово дрожал и смещался из стороны в сторону.

— ЗАТКНИСЬ! — рык, подобный одновременному раскату тысячи молний, сотряс черную бездну. — Твоему жалкому уму никогда не понять то, насколько я отличаюсь от них в превосходстве силы! Если бы не Элементы Гармонии, эти сучки давно бы лежали закованными в цепи перед моим троном и лизали мои копыта!

— Вот... значит... как... — тяжело проговорил еле видный из-под покрова темных щупалец зебра. — Возможно, в чем-то вы и правы. Но причина вашего проигрыша совсем не в этом.

— Да?! — челюсти, сверкнув перед самым его носом, ядовито обнажили свои клыки. — Тогда скажи, проклятая сошка, в чем же ты видишь причину моего поражения?

Симус сплюнул сгусток слюны и крови и приготовился. Если сейчас он не сможет убедить единорога, то Сомбра, скорее всего, убьет его. Или хуже — подвергнет своей любимой пытке, забравшись в глубину его разума и вытолкнув наружу самые сильные страхи. Но дороги назад для него все равно не было.

— Ваше Высочество, я никогда не сомневался в вашей мощи и способностях. Более того, теперь, услышав о вашем бессмертии, я даже восхищен поистине безграничным могуществом Черного Короля Сомбры, которого именно таким описывает история, — полосатый говорил настолько учтиво, насколько мог. — Но при всем моем уважении, даже с такой силой, как у вас, в эту игру нельзя играть одному. Поэтому Селестия выступила против вас вместе со своей сестрой. И поэтому она послала подмогу своей племяннице, осознавая, что сама Каденс не справиться с вашей неудержимой магией. Вспомните — ведь Королевство и Кристальное сердце было практически у вас в копытах, до тех пор, пока не появились Элементы.

Сомбра прекрасно помнил об этом. Ведь для него это случилось практически меньше суток назад.

— Селестия знает о вашей силе. Поэтому, после того, как ваше тело распалось на осколки, она разослала по всей Эквестрии отряды на их поиски, чтобы не дать им возможность снова собраться воедино. Я понятия об этом раньше не имел, но ваши слова прояснили для меня истинный смысл ее поступков. Там, в другой комнате, — “Если она все еще существует”, — невольно пронеслось у него в голове, — лежит контейнер с солнечной пометкой, в котором был кусочек, с помощью которого я сегодня помог вам снова вернуться. Если бы не мое вмешательство, она с сестрой бы запечатала их и вы бы навсегда остались в плену где-нибудь под Кантерлотом или того хуже на луне.

— Твоя лесть не действует на меня, мелочь, — осуждающе сказал единорог. — И нет такой тюрьмы, которая могла бы меня удержать, так что не забывайся в своих речах.

“Но вот это уже интересно, — Сомбра задумался. — Я не мог понять, почему несколько частей не мог больше контролировать или видеть. Хм, похоже, этот клоун все-таки на что-то способен мне пригодиться.”

— И в мыслях не было, ваше Высочество. Просто то, что я смог узнать о вас через впечатления тех, кто писал все те книги, показало мне, насколько же мы близки.

— Ха, не смей ровняться со мной, полосатый матрац, — черство отозвался собеседник.

— Идеологически близки. В вас, в отличии от всех остальных, кто пытался заполучить власть в свои копыта или лапы, обитает настоящий, истинный злой умысел. Найтмер Мун была лишь вырвавшимся на волю комплексом маленькой, капризной принцесски, которая кроме того, чтобы все обращали свое внимание лишь на ее ночь и звезды, ничего больше не хотела. Дискорд — за ним был огромный потенциал Хаоса и первобытные желания, но драконикус был слишком самоуверен, что его и погубило. А Кризалис — не думаю, что у матери-одиночки был личный, эгоистичный умысел.

Такая информация о своих “коллегах” была для темного повелителя совершенно новой. Выбравшись из своего заточения, он думал лишь о том, как отвоевать свое Королевство, поэтому ни события, произошедшие в момент отбывания его срока, ни текущее положение дел в мире его не интересовало. Раздобыв лишь самые нужные сведения, единорог яростно ринулся в бой, позабыв о всем остальном.

— Но вот вы, — зебра усмехнулся, — вы просто эталонный пример того, каким должен быть истинный носитель таких идей. Вас не беспокоит ни признание, ни то, как по вам отзовется время. Вас питают лишь горе других, лишь негатив, который испытывают те, кто находится под вашими копытами. Вы готовы погрузить весь этот мир в пучину пламени и утопить его по колено в крови, лишь бы здесь и сейчас вы ощущали себя Властелином всей вселенной. Чистое, незамутненное самолюбие и настоящие соответствие принципу “Цель оправдывает средства”. Вот то, что мне нравится в вас, король Сомбра.

Единорог фыркнул. Он понимал, что в такой ситуации, в которой зебра сейчас находился, его речь могла быть сколько угодно сладка и красноречива, лишь бы тот не оборвал его жизнь. Но лицемерие полосатого действительно понравилось черному властелину. Вновь почувствовав перед собой унижение и пресмыкание, темный маг ослабил хватку теней, позволив Симусу нормально дышать.

— Ха... ха... благодарю, а то чуть сознание не потерял, — он выпрямился во весь рост. — Вот поэтому я и прошу у вас помощи. Вместе со мной вы будете способны свернуть горы, хотя и так на это способны, и наконец расквитаться с теми, кто вам неугоден. Я же прошу лишь незначительной помощи в своем деле.

— Неужели? — скептически спросил Сомбра. — И что же ты можешь сделать?

— Поверьте, — полосатый заклинатель хитро улыбнулся и ткнул себя в грудь копытом. — этот зебра гораздо влиятельней, чем кажется.

В ту же секунду покров тьмы вокруг них исчез, словно мелодия из музыкальной шкатулки, которую только что захлопнули. Тени и зеленый огонь скрылись в пурпурном сиянии рога Сомбры, вернув комнате прежний вид. Ожившая голова снова приняла свои былые размеры и, опустившись на алтарь, грозно уставилось на освобожденного из оков зебру.

— Я слушаю, — презрительно сказал единорог.

“Бинго”, — мысленно поздравил сам себя Симус.