Снежный ангел
Тайна "Полюса-1" Финал.
Блэклайт , лениво натянув на себя белый лабораторный халат, шествовал по длинному белому коридору надоевшего за столь короткое время отдела разработок компании Квантум электроникс. Сладко зевнув и поздоровавшись с охранником, он взглянул на часы – восемь тридцать.
— И какой дурак придумал работать с самого утра? – Жеребец открыл ключом дверь своего кабинета, обставленного дешевой мебелью, сделанной из алюминия и пластика, и плюхнулся за стол, уткнувшись в него носом. Сильное желание доспать еще хоть полчасика все-таки победило.
— Не спать! — Джермейн практически бесшумно прокрался в маленькую комнатку и, решив, разыграть друга, прокричал прямо ему в ухо.
— Совсем обалдел?! – Отскочил Блэклайт, — Ты хоть выспался сегодня…
— Ох, поверь, я не спал…
— Прекрати, — скривился бордовый, — это отвратительно.
— Ладно, не хочешь слушать, — чейнджлинг придвинул стул к противоположному краю стола и присел, — не надо. Я в любом случае пришел по делу.
— Как там твой … смартфон?
— Вот я и пришел к тебе, — кивнул Джермейн, достав две наполовину разобранные микросхемы, — не сходится у меня. То клавиши не реагируют, то экран гаснет.
— Ты же вроде умный, а такие ошибки… Что за глупости?
— Я еще с такой мелочью не работал.
— Ну, так что ты хочешь? – Улыбнулся Блэклайт.
— Ты ПО уже написал, мне говорили. Я тебе оставлю посмотреть…
— А ты куда-то спешишь?
— Вообще-то, — смутился техник, — да.
— С чего вдруг?
— Мне, понимаешь, надо помочь Майнди упаковать вещи. – Тихо и застенчиво прошептал Джермейн.
— Хочешь отпуск взять?
— Нет, Блэк… мы съезжаем.
— Так, — Жеребец в миг встрепенулся и сел за стол прямо, — стой. Это все очень мило, но мама вам позволила?
— Пусть это будет сюрпризом…
— Обалдеть сюрприз будет! – Разозлился Блэк, — Это сестра моя придумала, или ты? Что за бред? Куда вы съедете?!
— Послушай, мы подумали… тебе же надо устраивать личную жизнь…
— Не надо, Джерми, прикрываться моей личной жизнью, пожалуйста!
— Погоди, у тебя злость впереди идет. Блэклайт, ну сколько можно вчетвером тесниться в двухкомнатной?
— У нас в одной камере шестнадцать на шестнадцать пятеро жили…
— Блэк! – Неприятно поморщился Джермейн, — Мы же договорились больше об этом не упоминать…
— Извини. Просто я считаю, что мы вполне нормально живем. У вас, черт возьми, есть своя комната!
— Мы о тебе думаем. – Чейнджлинг по-дружески опустил копыто жеребцу на плечо.
— Не надо обо мне думать. Надо понимать, Джерм. Майнди тебе готовить и убирать не станет.
— Ну… я знаю.
— То есть, — саркастично улыбнулся Блэклайт, — ты соглашаешься с тем, что придешь в загаженный очистками и фантиками дом с горами грязной посуды?
— Я не такой!
— Ты – нет, а Майндхилл именно такая. Подумай и лучше посоветуйся с мамой.
— А не ты разве глава семьи?
— Она не моя дочь, не мне решать.
— Майнди очень хочет…
— Мало ли, что она хочет! – Возразил бордовый, — Больно самостоятельная стала…
— В конце концов, она уже взрослая и может сама решить!
— А ты ей потакаешь! – Блэклайт ударил об стол обоими передними копытами.
— А я тоже, знаешь, хочу личного пространства! Я хочу жить наедине с Майндхилл в своем доме, со своей мебелью и со своими вещами! Все! – Джермейн как ошпаренный подскочил с места, — Разговор окончен, беру отгул, еду помогать.
Не дожидаясь дальнейших действий, Блэклайт демонстративно вышел из собственного кабинета в длинный офисный коридор.
— Господин Де Килиан! – охранник еле смог окликнуть его, — К вам не заходил…
— Каан-Ари? – Перебил жеребец, — Был, — на этих словах чейнджлинг недовольно вывалился из кабинета, направившись к лестнице, он попытался миновать обидчика и его собеседника.
— Господин Каан-Ари…
— Если там этот старик, — пробурчал Джермейн, — то пошли его к черту, у меня отгул.
— А что за старик?
— Не знаешь, Блэк? Приходит каждый день какой-то престарелый псих, сует мне свои чертежи… посмотри, если тебе делать нечего!
— Это вы! – Чейнджлинг едва увернулся от внезапно налетевшего на него грифона, державшего в лапе целую стопку разнообразных бумаг, — Послушайте, мне необходимо услышать ваше мнение по поводу…
— Выходной! – С отвращением крикнул жеребец, выскользнув из пут старика еще пару раз, — Потом все, завтра!
— Давайте, — вмешался Блэк, — я взгляну.
— Боюсь, — усмехнулся грифон, — вы не обладаете достаточными знаниями, как ваш товарищ.
— Почему же? Мы работаем с ним над одним проектом, я вполне могу проверить ваши расчеты.
— Ну, если господин Каан-Ари не возражает.
— Да мне как-то… — Прошипел Джермейн с лестницы.
— Тогда, — заключил жеребец, — милости прошу в мой кабинет.
Пройдя к себе, Блэклайт привычно для себя уселся в неудобное алюминиевое кресло, откинувшись слегка на его спинку. Посмотрев сперва на гостя, а потом на его бумаги, он повертел немного в копытах заветную стопку, даже не читая, и снова поставил на стол.
— Почему вы не смотрите?
— Я хочу сперва узнать у ВАС, — пони указал на собеседника перьевой ручкой, взятой со стола, — что вы хотите от нашей организации, и каковы перспективы у того, что вы предлагаете…
— Понимаю, — сконфузился грифон, — выгода превыше всего…
— Видите, вы все осознаете… Поэтому я и хочу, чтобы вы убедили меня в том, что компания должна по каким-то причинам заинтересоваться вашим проектом.
— Посмотрите чертежи. – Убедил старик. Открыв папку и полистав первые две страницы, Блэклайт с некоторой усмешкой отложил их в сторону.
— Карманный компьютер на проволочном браслете… вы шутите? И вот с ЭТИМ вы ходите сюда каждый день?
— Я вас умоляю, — занервничал пернатый, — посмотрите внимательно, прочтите все описания… вы не пожалеете.
— Тогда объясните, что это?
— Скажите, — грифон облокотился на стол, приблизившись вплотную к Блэклайту, — у вас есть знакомые единороги?
— Сестра. Единорог высшего уровня, психиатр… только какое она имеет к этому отношение?
— Неужели вы ни разу ей не завидовали?
— В каком смысле?
— Вы хотели бы… иметь такие же способности? Хотя бы возможность телекинеза…
— Бывало. — С неприятным чувством усмехнулся жеребец.
— В таком случае… — старик снова придвинул к собеседнику папку, — Надеюсь, то, что я нашел эти чертежи в Кантерлоте, вас заинтересует?
— Выглядит все довольно опрятно, — профессионально заключил бордовый, — но довольно негуманно.
— До страшного простая технология…
— Это нужно будет подкорректировать… если, конечно, все расчеты верны.
— Об этом можно не беспокоиться.
— И все же. – Возразил Блэклайт, — Нужно посмотреть внимательнее… — Еще секунда, и он мигом переменился в лице, — Да, все верно. Это действительно нужная вещь. Назовите планируемый объем продаж.
— После всех замеров и корректировок… пятьдесят тысяч. Да, дорогой мой, — грифон явно расслабился, — пятьдесят тысяч в первой партии. Для начала для военных и государственных нужд, позже пустить продукт на массовый рынок.
-Цена?
— Я посчитал, при стоимости в полторы тысячи монет цена будет составлять… четыре тысячи … или же сорок тысяч в переводе на кредиты, если вам удобнее.
— Что вы хотите, — Блэклайт, охваченный азартом, буквально не мог усидеть на месте, — лично от меня и господина Каан-Ари?
— Помощь в разработке опытного образца, естественно. Позднее… помощь в поставке продукта на потоковое производство и реклама. Плюс, может понадобиться помощь вашей умницы-сестры…
— Какова наша доля?
— Пятьдесят процентов с выручки ваши, делите их так, как считаете нужным.
— Предлагаю сорок на шестьдесят.
— Господин…
— Де Килиан.
— Господин де Килиан, — помрачнел старик, — если вы думаете, что я не буду предлагать это другим компаниям… вы заблуждаетесь. Уж тем более учтите, что вы в том случае, если все пройдет удачно, станете миллионером.
— Ладно, — Блэклайт встал из-за стола и протянул собеседнику копыто, — господин…
— Странно, мы с вами не удосужились представиться еще с самого начала нашего разговора. Доктор Отто Штайер… мы с вами сработаемся.
Лебраш проснулась с сильной головной болью. Вероятно, сказались стрессы… либо нехватка таблеток. Пони несколько минут пролежала на старом скрипучем диване, размышляя, как ей казалось, обо всем, что произошло за последнее время. На деле она просто прожигала взглядом потрескавшийся потолок, который до боли напоминал больничный. Да… казалось, что Леб вернулась к тому, с чего начинала. Пони снова в совершенно незнакомом ей месте, не имея и малейшего понятия о том, что ее ждет в ближайшие хотя бы полчаса, мыслей в голове опять не было, совершенно никаких. Потому, что организм требовал треклятых таблеток, без которых он банально отказывался нормально функционировать. Нет. Все таки надо что-то предпринимать, заставить себя сделать хоть малейшее поползновение к тому, чтобы встать. Рывок! Теперь Лебраш сидела на диване, немного покачиваясь. Зрение будто тонет в тумане. Еще рывок! Кобылка с трудом поднялась на ноги и тут же чуть не упала того, что в голову ударило так резко, что она не секунду потеряла зрение. Постояв немного с закрытым глазом, серой, вроде бы стало легче. Однако же, что-то до сих пор продолжало сжимать голову стальными тисками. Еще минута покоя не помешала бы… Пони начало тошнить, причем сильно. Нет, так не пойдет! Пересилив себя, Лебраш поплелась, как ей казалось, на кухню. Там уже сидели остальные. Блэклайт, почувствовав неладное, быстро подхватил кобылку и усадил за стол. Майндхилл и Джермейн нехотя бросили взгляды в сторону серой пони.
-М-мда… — Фыркнул чейнджлинг.
— Блэк, — довольно серьезно завязала беседу Лебраш, — а ты не хочешь ничего узнать?
— Что именно?
— Да хотя бы то, что я сейчас блевану.
— Ломка? – Внезапно вмешалась единорожка, — Ничего удивительно, такими таблетками шизофреников лечат. При курсовом лечении обладает положительным эффектом, при злоупотреблении вызывает зависимость, сопровождаемую неспособностью к трезвому мышлению без регулярной… дозы. Если резко бросить принимать препарат, могут начать развиваться болезни, связанные с сосудами головного мозга, следственно, головные боли, доходящие до рвоты и последующей потери сознания.
— А ты о чем подумала? –Ехидно улыбнулся бордовый.
— Скажем так. О кое-чем другом. – От столь громкого заявления Джермейн засмеялся чуть ли не во весь голос, однако, тут же утих.
— Профукали мы наши денежки…
— Да уж. – Подхватила Майндхилл.
— А никто не догадывался, — усмехнулся Блэк, — что мы можем просто пойти дальше? Тем более, без его доли нам больше достанется.
— А теперь, Блэки, — очнулась одноглазая, — объясни мне про деньги.
— Давай потом.
— Нет! Я не хочу потом. Я хочу узнать, наконец, во что я влипла, увязавшись за тобой.
— Прибор мы хотели испытать. – Не выдержал чейнджлинг, — А потом продать в Квантум. Полюс закрыт на какой-то сверх-замок, что якобы можно открыть только манипулятором.
— И вам нужен был подопытный кролик…
— Напомню, что тебя в планах вообще не было. Теперь, же, когда ты пришла и все испортила…
— Я требую шестьдесят процентов выручки! – Заявила Лебраш.
— А плохо тебе не станет?! – Подскочила из-за стола Майндхилл.
— Кто вас из всей этой задницы вытащил?! Если бы не я, вас бы еще на Преториане всех положили.
— Напомни, кто нас в эту задницу завел! – Взъерошился Джермейн, — Десять процентов тебе вполне хватит.
— Да?! – Серая пони ловко выхватила из потаенной кобуры дерринджер, — Вы мне сейчас все сто отдадите!
— Да я ж тебя на четыре части порву!!! – Рог Майндхилл засветился ярким красным светом.
— Надоели вы мне все… — Бой внезапно затих, сразу же, как Блэклайт поднялся на ноги и вышел прочь. Спорящие переглянулись. Лебраш последовала вслед за жеребцом.
Блэк лежал на том же диване, с которого только недавно поднялась одноглазая. Заметив присутствие, жеребец демонстративно отвернулся.
— Слушай, — Леб зашла подальше в комнату, — прости меня, пожалуйста. Я не хотела на самом деле этого говорить, просто…
— Просто ты еле соображаешь без таблеток, — перебил бордовый, — и тебя можно простить. Я даже думаю, что я перед тобой виноват, я же не сказал тебе сразу, побоялся, что ты … сразу уйдешь. Просто, Леби, так уже довольно давно происходит… видимо, это плата за богатство.
— Штайер хотел продать прибор?
— И поделить прибыль. Они хотят жить отдельно, в своем доме, может быть, даже в другом городе… Поэтому они…
— Может быть, — пони присела рядом с диваном, — тебе стоит их отпустить?
— Поэтому они и ведут себя на пару как скоты. Мне порой кажется, что они только и ждут этих денег, чтобы сбежать. Но… как же я? Как же мама? Неужели все так быстро забывается?! Мы… никогда ни в чем не нуждались, жили себе преспокойно вместе, а Джерм нас все время навещал. Тогда ведь… нам было хорошо. А что сейчас им не нравится?! В любом случае… я хочу тебя кое-что спросить.
— Давай. – Лебраш , немного опасаясь, прильнула головой к Блэклайту.
— Если я сегодня уйду, ты пойдешь со мной? – Лебраш промолчала, — Допустим, я сегодня возьму и уеду обратно в Ван Хувер…
— Но стая…
— Мне показалось, или ты вчера все с ними уладила. Леби, — жеребец с крайне серьезным видом повернулся к пони, — у тебя же остался тот миллион?
— Ты же не спросил меня, как я все решила! – Тихо посмеялась серая, — Я ему отдала все деньги, и он был рад до ус…
— Меркантильная скотина… — Что у тебя с ним было?
— Ух ты. – Кобылка явно не ожидала такого прямого вопроса, — Я же тебе рассказывала.
— Ну, это было мельком и весьма неподробно. Мне просто интересно, как такую лапочку, — Леб от умиления еще сильнее притерлась к бордовому, — мог привлечь такой гаденыш. Без обид.
— Маттеуш… он, он не со всеми такой. Хоть и ведет себя, в основном, как последняя сволочь, он просто вспыльчивый.
— Любила его?
— Да… Он мне во многом помог, понимаешь, да и поначалу он был просто душкой.
— Тогда что произошло?
— Я, — Лебраш кокетливо чмокнула Блэка, — расскажу тебе потом…
— Давай уедем.
— Ну, — смутилась пони, — как так? Ты хочешь оставить их одних, чтобы они здесь пропали?
— Леб, я хочу преподать им урок. Ты сама видишь, в кого они превращаются, стоит им лишь намекнуть на деньги…
— А это и тебя тоже касается. – В комнату почти что бесшумно прокрался Джермейн, — Давай-ка вместе вспомним, кто это вообще все затеял и говорил, что мы теперь станем миллионерами!
— Я лучше уйду… — Лебраш, несмотря на её прыть, остановил чейнджлинг.
— Нет. Я хочу один раз серьезно уже поговорить хочу! Блэк, мне это надело! И мне , и Майндхилл, что у тебя как у климактички в голове клинит раз в день. То ты хочешь все проворачивать, то ты не хочешь! Блэк… твою мать, Блэклайт де Килиан, мы все профукали ради этого, мы в живых пони стреляли ради этого, давай сейчас все бросим?! Давай сейчас домой поедем, как ты говоришь, йогурты делать! Ты этого хочешь, как я понял?!
— Можно я вас оставлю? – Настояла одноглазая.
— Нет! – Джерм больно одернул пони.
— Слушай-ка, — поднялся Блэк, — а ты уже палку не перегибаешь?!
— А ты не понял, что она сейчас с прибором свалит?! Хрен там! Я не собираюсь оставаться ни с чем!
— Хватит уже, а! Иди ,Леб.
— Ты идиот?! – Окончательно рассвирепел перевертыш.
— Лебраш, уйди, пожалуйста, мы тут поговорим.
Серая пони со странным чувством тревоги вернулась обратно на кухню, где уже сидел недовольный Сцепий в полном обмундировании. Одноглазая тихо присела за стол.
— Э-эх… — Жеребец, от которого пахло новым дезодорантом и немного спиртом, неловко оглянулся в сторону гостьи, — встаешь, черт знает, когда, умываешься, одеваешься, а они тут голые ходят…
— Да забей ты! – Будто уже в сотый раз повторила Майндхилл.
— Нет. Ну, мы как бы идем или передумали? Я, понимаешь, пришел, вы тут чаи гоняете…
— А принципиально, когда отправляться?
— Ага, — Сцепий ответил, кивнув, настолько опустошенно, что Лебраш невольно придвинулась к нему, чтобы быть в курсе событий, — ночью Серого привезли. Думаю сегодня побыстрее все сделать, чтобы похоронить его, как следует… Там, вроде, рядом с его родными место осталось…
— Извини, — смутилась единорожка, — я не хотела…
— Да ничего. – Рыжегривый прислушался на какое-то время к шуму в другой комнате, — А что ругаетесь-то уже?
— Не бери в голову. – Успокоила Леб.
— Да уж… Зря я, наверное, впутываюсь в чужую жизнь. Есть такой грешок… — Голос жеребца понемногу стал дрожать.
— Ты чего?
— Поговорить хочу… наедине. – Сцепий любезно обратился к Майндхилл, — Погуляешь? – Черногривая, нехотя кивнув, ушла к спорщикам.
— Так ты чего хотел?
— Ты ведь… — Синий неловко почесал затылок, — Черт… ты ведь меня не забыла, так?
— Много воды утекло. – Лебраш интуитивно поняла суть разговора, — Сам понимаешь, многое в моей жизни произошло.
— Блэклайт произошел?
— Сцепий! – Одноглазая не на шутку смутилась и даже разозлилась немного, — Давай, и ты теперь не будешь задавать мне тот же вопрос.
— Я думал просто… Мало ли, может…
— Может, я тебя ждала? Извини, но я до вчерашнего дня думала, что ты умер. Тем более, что я все это время жила у Маттеуша…
— Я же не знал… — Опустил голову Сцепий, — Зато я успел все обдумать и понять, что… ты… ты – та самая, которую я искал всю жизнь.
— Это бред. Ты знаешь, кто я. Я убийца, машина, и этого уже не отнять…
— Ты не изменилась совсем с того дня, так и продолжаешь меня бояться.
— Еще тогда ты принял неосмотрительное решение, а теперь повторяешься… Давай на чистоту: Маттеуш… не привлекал меня физически, я не испытывала к нему влечения… ты… хорош, но ты хочешь все и сразу, а Блэк… с ним я чувствую себя той, какой я себя оставила много лет назад. Извини, Сцепий, но этого ты мне дать не можешь.
— Получается, то, что было тогда.
— То, что было тогда, было давно, пойми. Ты был наивнее, чем сейчас, я меньше знала о жизни, а еще мне надо было где-то есть и ночевать… Прости, но это – суровая правда.
— Ты только что убила мне смысл всех последних лет моей жизни… Ничего, если я не сдамся?
— Прошу тебя, не усложняй.
— Мы идем! – Из комнаты вышел Блэклайт. Протез его каким-то магическим образом исчез, а на замену ему появилась здоровая нога.
— Так быстро денежки поделил? – Саркастично улыбнулась Леб.
— Ай, ай, ай! Кто бы говорил…
— Ну, — Отряхнувшись, поднялся Сцепий, — Собрались, наконец, можно и топать?
Пятьдесят на пятьдесят — так было решено. Сегодня имеющиеся лишь в проекте миллионы были поделены между теперь уже совсем разными пони. Они, сопровождаемые таким наивным и таким по-доброму глуповатым следопытом, медленно, боясь неизвестности, шли к логическому концу всего, что происходило с ними последние годы. А на сердце тяжким грузом висело чувство, радостное и довольно странное с другой стороны, что желания очень скоро исполнятся, и ничего… ничего уже не будет так, как прежде. Да, возможно мечты, мечты, построенные на трупах, принесут моральное удовлетворение, но… все, к сожалению заканчивается. Сегодня подойдет к завершению вся эта авантюра, завтра они уже начнут продвижение продукта, через год их семья, нет, семьи купаются в деньгах, а потом… а потом они умрут, как и все, дабы все заканчивается. Противное чувство, да? Осознание неминуемого конца всего надолго выбивает из колеи, хоть ты и стараешься об этом не думать или забыть, если этот червь в мозгу уже поселился.
В любом случае, читатель, это последний раз, когда я так бесцеремонно влезаю в действо, пытаясь навязать тебе мои личные мыслишки и чувства. И мы, и они уже почти закончили, время болтать закончилось – пора действовать. Долго мы с вами следили за тем, что называют неким моральным разложением… но в чем оно? А стал бы я ТАК поступать, если бы на кону стояли миллионы, стали бы ВЫ так поступать? Или все же суть не в этом? Давайте… подведем небольшой итог. Придем к какому-то выводу, ради которого все это вообще начиналось.
А знаете… нет. Я не хочу делать выводы.
Главное, что я хочу сказать – занавес еще не опускается.
— Блэклайт! – Сцепий раздраженно окликнул жеребца, идущего немного впереди. Услышав, он замедлил шаг.
— Ты хотел чего-то?
— Поговорить, если ты не будешь против. – Пегас неприятно взглянул собеседнику в глаза.
— Смотря, о чем…
— Вы давно с Лебраш? – Сцепий не побоялся поставить вопрос ребром.
— Не дольше, чем был ты. Насколько я понимаю, ваш роман был довольно скоротечен.
— У нас ничего не было. – Нахмурился рыжегривый.
— Я заметил…
— Чего… Стоп… она до тебя ни с кем…
— Представь себе. – Бросил Блэклайт.
-Даже с этим мудаком Маттеушом… Слушай, Блэк…
— Весь во внимании!
— Брось её… — Шепотом, но с крайней уверенностью заявил пегас, — Я серьезно, не шучу, брось по-хорошему.
— А по морде бы тебе не дать? – Так же шепотом проскрипел бордовый.
— Не-а. Не дать! Ты видишь, кто ты, а кто я. Ты еще таких кучу найдешь!
— Давай на этом закончим…
— Пожалуйста, Блэк! – Сцепий начал умолять, — Прояви милосердие, мне же тоже надо род продолжать. Ты – ученый! У тебя денег наверняка мешок, на тебя бабы и так вешаются, а Лебраш, он такая… чистая, наивная, как ребенок…
— Делай выводы.
— Ты разве не можешь себе красивее найти?! Она разве какая-то сверх…
— Сверх. – Жеребец быстро оборвал фразу, — Ты сам только что её так охарактеризовал.
— Блэ-э-эк! – В голосе пегаса заиграли нотки плача.
— Послушай, — жеребец остановился, -что ты хочешь? Ты опоздал, мальчик, понял? Это закон природы. Пока ты телился, я её уже оприходовал…
— Не смей так говорить!
— Веди лучше. – Блэклайт хладнокровно продолжил путь.
— Блэк! – Громкий оклик Сцепия вновь заставил его и всю группу, что уже немного обогнала их, обернуться, — Будь осторожен! Здесь опасности на каждом шагу… смертельные…
— Уж постараюсь…
— А мы пришли уже! – Выкрик Джермейна остановил всех разом у массивной, высотой с многоэтажное здание, круглой стальной двери. Пони с удивленными лицами уселись прямо под ней, в вагончик небольшого состава, навеки застрявшего перед входом в неизведанное.
— Это единственный известный ход, кроме поверхности. – Уведомил синий пегас, — А наверху, как я уже говорил, пройти нереально… Получили, что хотели?
— Не до конца. – Улыбнулся чейнджлинг, — Мы еще внутрь заглянем, погуляем… но уже без вас. А потом…
— Не выдавай всего! – Шепнула на ушко Майндхилл…
— Стоп, а почему без меня? – Напоказ возмутился Сцепий и снова смешно надулся, — я, может, – он выпятил грудь, — тоже с вами хочу, мне интересно. Да и расчета у нас еще не было.
— О-па. – Шокировано села на пол Лебраш, — Расчет… Ты б раньше сказал…
— Да я подумал тут, Леби… я крупом своим рискую, время трачу… Давайте-ка десять процентов от будущей прибыли, на том и порешим…
— А он, — Майндхилл и остальные медленно обернулись, — откуда знает?
— Ну, я ж не глухой. – Подметил пегас.
— Вот черт… Так, господа, — Слово перехватил Джерми, — мы собираемся вообще идти или нет?
— Погоди, дай передохнуть. – Обняла Майнди.
— Вообще-то, — Блэклайт оперативно угостил всех очередной шоколадкой, — лучше побыстрее закончить, чтобы за день успеть.
— А что мы ищем? – Болезненным голосом выдавила Леб.
— Детальку… самую последнюю и самую главную. Найдем её – поедем домой.
— И нас, насколько я понял, — перебил чейнджлинг, — будет уже пятеро в одной квартире?
-Ага, — цыкнул в сторону Сцепий, — пятеро, конечно…
— Не начинай опять эту песню! – Встал и собрался бордовый, — Леб, — пони невольно вздрогнула, — давай теперь ты будешь действовать. Без приборчика дверь не откроется…
— И что делать? – Серая неохотно повертела устройство.
— Еще б я сам знал.
-Просто, — Майндхилл аккуратно пропихнула Лебраш из вагона и остановила прямо перед дверью, — ты должна направить прибор в сторону во-о-т того круглого замка.
-Допустим… — Пони повиновалась, сразу почувствовав странные вибрации, проходящие по всему телу.
— Чувствуешь? – Единорожка поддержала копыто напарницы.
— Немного…
— Хорошо. Теперь просто подумай о замке, о том, что хочешь его открыть.
— И что мне это даст?
— Увидишь сама. – Майндхил отдалилась на несколько шагов, отпустив копыто Леб.
Серая напряглась от уже пугающе растущей вибрации. Прибор тихо загудел, медленно начал загораться приятным голубым светом, проходящим насквозь тела. Кобылка представила в голове замок — небольшая ячейка посередине исполинского стального занавеса задрожала со свирепым скрипом. С замка посыпалась вековая пыль. Сильный удар. Ячейка с грохотом вышла из двери и загорелась тем же светом, что и прибор. Лебраш попятилась назад, вибрации заставили её сесть.
— Поворачивай!
— Что? – Серая уже ничего не слышала от гудения аппарата.
— Поворачивай! – Выкрикнула снова Майндхилл.
— Куда?!
— Открути его!
— Твою мать, Майнд!
— Влево…
Лебраш повиновалась. Замок мигом отреагировал на её движение, медленно выходя из паза, забирая за собой слои пыли и льда. Она сделала еще одно легкое движение копытом – запор с визгом вышел наружу и, полевитировав в воздухе, грохнулся об поросший ледяной коркой пол. Дверь дрогнула, с неё опал иней и пыль. Раздался сильный удар, вибрация от которого прошлась по всему пространству. Все затихло, погрузилось на несколько минут в мглу и безмолвие… вспышка. Один за одним по всему тоннелю начали загораться старые, кажущиеся давно забытыми лампы дневного света, бешено гудя. Прибор Лебраш погас, копыто невольно опустилось на пол.
— У нас получилось...
— ЗДРАВСТВУЙТЕ! – Взорвался механический голос с потолка. Стальная дверь, ударом сбросив с себя последние пылинки, начала стремительно открываться. Вагончик, в котором сидели Блэклайт, Джермейн и Сцепий, тронулся.
— Давайте внутрь, живее! На нем поедем.
— ЗДРАВСТВУЙТЕ И ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В РЕАКТОРНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКИЙ КОМПЛЕКС «ПОЛЮС-1», ДАННЫЙ ЭКСКУРСИОННЫЙ СОСТАВ ОЗНАКОМИТ ВАС, — паровозик медленно заехал внутрь, после чего исполинская дверь с грохотом захлопнулась, -С ВАЖНЕЙШИМИ ФУНКЦИЯМИ И ИНТЕРЕСНЕЙШИМИ ОТСЕКАМИ СТАНЦИИ. – Впереди бесконечным световым потоком загорелись лампы, открывая огромный, выполненный из алюминия и бетона, интерьер, покрытый вековым слоем льда.
— Интересно, как оно еще работает… — Джермейн задрал голову, вглядываясь в проходящие мимо кабинеты и приемные пункты.
— ПОЖАЛУЙСТА, ОСТАВАЙТЕСЬ НА СВОИХ МЕСТАХ ВО ВРЕМЯ ДВИЖЕНИЯ СОСТАВА.
— Стремно как-то… — Вжался в себя Сцепий, — Это ж должен кто-то поддерживать, чтоб оно говорило…
— Не обязательно. – Чейнджлинг обернулся, — При взрыве здесь вышло наружу такое количество энергии, которое могло попросту чуть ли не заряжать воздух… По большому счету, большинство здесь погибло не столько от самого взрыва, сколько от выброса этой самой энергии.
— Это как?
— А ты представь, что воздух, которым ты дышишь, внезапно наполнился парами полярия, мощностью в тысячи вольт.
— ВНИМАНИЕ, МЫ ПРОЕЗЖАЕМ В … — Звук из громкоговорителя внезапно с треском оборвался, — К черту эту машинку! – Группа вздрогнула от знакомого до боли голоса, — Что же… вы здесь. Поздравляю, ваша цивилизация еще имеет шанс на спасение.
— Это что, — вздрогнул Блэклайт, — он?!
— Вы доказали, что еще не все потеряно. – Голос продолжал, -Что есть те, кто готовы жертвовать… Добро пожаловать, творцы нового мира! Я – Отто Штайер, и я тот, кто виновен во всем, что произошло с этим миром.
-Вот черт!
— Признаюсь, я вас немного обманул… здесь нет никакой детали, прибор и так готов. Мне нужно было лишь, чтобы вы пришли сюда… даже ценой моей жизни. Если вы слушаете это, значит я, скорее всего, уже мертв. – Состав остановился у развилки и небольшого входа. Пони сошли на землю…
— Ваши впечатления? – Выдавил из себя Джермейн.
— Бред… — Блэклайт оглянулся по сторонам, — И куда теперь. Я бы не стал по рельсам идти.
— Минут пять назад хотел. – Фыркнул Сцепий.
— Думаю, — вставила ненавязчиво Майндхилл, — он здесь остановился неслучайно. Попробуем в ту дверь?
— Только она, — бордовый уже был там, — примерзла… Лебраш… можно я одну штуку испытаю?
— Допустим… — Серая подошла к нему, жеребец снова подхватил ее копыто и направил в сторону ледяного препятствия.
— Выбивай. – Леб мигом сделала усилие, и прибор, ярко сверкнувший лампами-батареями, вышиб дверь потоком энергии с такой силой, что она согнулась пополам и вылетела куда-то в пустоту.
— Как-то мне эта штука уже не нравится. – Остальные пошли вглубь комплекса.
— Хорошо, — с треском изрыгнул из себя громкоговоритель, в длинном коридоре один за одним загорелись допотопные лампы, — Но этот путь только для носителя прибора. Да… я так хочу, у меня есть, что сказать этому пони. Остальные должны повернуть налево на развилке.
— Леби, — Блэклайт обернулся к кобылке, — мы тебя оставляем…
— Ничего, я справлюсь.
— Итак, — когда остальные вышли, за ними раскатом грома захлопнулся резервный запор, оградивший серую пони, — теперь мы одни, — Лебраш нехотя поплелась по коридору, усеянному замерзшими трупами, и останками оргтехники, другие пути, по которым она могла пойти, были заботливо заколочены. Это был какой-то офис: пластиковые ограждения рабочих мест, разбитые мониторы и клавиатуры… — Теперь мы одни, и я хочу рассказать тебе одну историю… Все началось задолго до того, как здесь появилась эта станция. Нас было шестеро: я, моя жена и еще несколько ребят. Мы были здесь, близ, Эпплузы, чтобы поставить датчики. Было холодно, снежно, нас обдавал жестокий ветер… и вот мы наткнулись на эту пещеру. Мы остановились здесь, чтобы согреться… а потом мы нашли полярий. Несколько маленьких голубых кристалликов, настолько холодных, что я получил обморожение, когда держал их в лапе. Они не были похожи ни на что, что я раньше видел. Они реагировали со всем, давали все новые и новые вещества, названия которым я не успевал придумывать… после изобретения поляриевого двигателя я стал знаменит. Нет, я стал полубогом в Эквестрии, понимаешь, каково было мне? На моих изобретениях работала вся страна, я богател и богател день ото дня. Вскоре я построил эту станцию. Я понял, что эти кристаллики синтезируются с такой легкостью, что я мог производить тонны полярия за день. Мы развивались и развивались, развивались и развивались. Эквестрия на две головы опередила самые передовые страны. Нас боялись, меня боготворили… ты не можешь себе представить, какие деньги мне предлагала сама Кризалис за поляриевый двигатель! А я богател и богател… и… мне стало мало денег. Я захотел власти в Эквестрии! Я заставил Селестию создать парламент лично для меня. Она лишь хотела меня вразумить, остановить мое безумие… она забрала у меня станцию. Я поклялся, что убью её, снесу Кантерлот до основания. Я переманил на свою сторону целые армии, изобрел поляриевую бомбу, которую мы сбросили на Кантерлот… только тогда я понял весь масштаб своего злодейства… когда там никто не выжил. Но для войны всем нам нужен был полярий… много… МНОГО ПОЛЯРИЯ!!! Селестия увеличивала и увеличивала мощность станции, поезда отсюда ходили с интервалом в минуту. Она взорвалась… и знаешь… выжил только я… я пришел сюда с отрядом наемников, чтобы захватить станцию. Такое наказание было преподнесено мне – видеть, как моя алчность и жадность губит миллионы. Я хотел покончить с собой… Но… я ведь мог все исправить… Я создал этот прибор буквально из мусора, найденного здесь, соорудил систему защиты, чтобы никто никогда не смог пробраться сюда без манипулятора. Я прожил здесь тридцать лет, питаясь… теми несчастными, которым не так повезло, как мне. Я сделаю эту запись и отправлюсь на поиски… тебя. Я не имею ни малейшего представления, кто ты, из какого ты времени… я прошу у тебя одно, — Лебраш уткнулась в массивную дверь, которая со скрипом раскрылась перед ней, — помоги мне. Спаси меня и мою душу… помешай мне! – Пони прошла внутрь, и снова сзади раздался грохот резервного затвора. Здесь было темно, кажется, это был какой-то небольшой отсек дезинфекции…
— Леб! – Серая дернулась, за стеклом стоял Сцепий, подсвечивая себя фонариком, — Это я, не бойся. Слушай, меня выгнали посмотреть, как ты.
— Как вы меня нашли?
— Джермейн нашел охранку, включил камеры слежения.
— Значит, вы все слышали?
— Отчасти… Леб?
— Что?
— Знаешь, у нас тут кое-что случилось… Блэк… он…
— Что с ним?! – На ее теле выступил холодный пот.
— Мне тяжело это говорить, но… — Лебраш заметила, как позади Сцепия вырастает темный силуэт.
— Сцепий…
— Я говорил ему, — силуэт медленно приставлял к его голове пистолет, — говорил, что там может быть опасно…
— СЦЕПИЙ, СЗАДИ!
— Ах ты ж… — темноту на мгновение прогнала вспышка выстрела. Синий пегас неестественно подскочил на месте и ударился головой о стекло, размазав по ней кровь. Снова стало невыносимо темно, лишь слышно, как Сцепий медленно сползает на пол. Лебраш стало дурно.
— Здравствуй снова! – После того. Как внезапно включился свет, пони окончательно остолбенела – за стеклом, водя копытом по брызгам крови, стоял Маттеуш, — Я думаю, после вчерашнего ты не ожидала меня увидеть?
— Это… ты?
— Как ни странно, — усмехнулся жеребец, — но этого красавца замочил не я. И, Леби, давай больше без вопросов, я пришел серьезно поговорить. Расставить все точки, если ты понимаешь, о чем я… То, что произошло между нами вчера, мне о многом рассказало. Конечно, я давно жаждал этого момента, но, дорогая моя, не такой ценой. Еще я понял, что ты совершенно не в моем вкусе… ты вчера была как бревно, аж противно. А знаешь, что еще более раздражает? То, что ты вот так распоряжаешься собой. Это пошло, это глупо… я думал, ты другая. Я искренне надеялся на это, пытаясь все время вытянуть тебя из пропасти. Леби, я от всей души хотел, чтобы мы с тобой были вместе… Мы бы жили где-нибудь подальше от всей этой суеты, я бы мигом отошел от дел, нашел бы себе нормальную работу, а ты бы, наконец-то, получила то, чего заслуживаешь. Но теперь же это в прошлом, да? Мне надоело перед тобой оправдываться… извиняться по пять тысяч раз… Я своей цели уже достиг. – Маттеуш медленно опустился к трупу, чтобы его обыскать. Через считанные секунды он забрал у Сцепия большой армейский нож, — Теперь мы доведем ситуацию до ее логического конца.
— Нет… — Лебраш медленно попятилась к двери, но быстро осознала, что она намертво закрыта.
— Я дам тебе фору. – Жеребец элегантно опустил нож в набедренный чехол, — Предлагаю встретиться в следующей комнате, думаю, оба этих коридора ведут туда. Разрешим нашу проблемку раз и навсегда. – Маттеуш нащупал панель, открывающую дверь в следующую комнату, глядя с ухмылкой на серую пони, — Ну… что стоишь? – Лебраш судорожно кинулась к двери, прижавшись к косяку, — Давай… ТРИ, ДВА, ОДИН, МАРШ, МАРШ, МАРШ!
Кобылка в ужасе ворвалась в темную комнату, напоминающую по обстановке лабораторию, кровь ритмично пульсировала в ее висках. Еще один шорох – она стремительно скользнула под стол. Вошел Маттеуш с обнаженным ножом в зубах.
— Что-же, — жеребец остановился посреди комнаты, забрав изо рта нож, — а мы продолжаем. Леби, я уже успел начитать тебе нравоучений. Я… пытался. Знаешь, — он заглянул под один из столов и ради точности пару раз ткнул туда ножом, — к чему я? Просто, сейчас было бы верным поступком с твоей стороны смириться со своей судьбой и спокойно умереть. Ты согласна со мной? Вряд ли. — Пони с опаской глянула в мизерную щель между полом и столом, чтобы выждать момент, — Ты слишком упряма и тупа. Ты все время так упорно хватаешься за жизнь… а НА КОЙ ЧЕРТ МИРУ ТВОЯ ЖАЛКАЯ НАРКОМАНСКАЯ ДУШОНКА?! – Коренастый со злостью опрокинул бывшее рабочее место, — Я закончил лучший ВУЗ Эквестрии, Я,Я!!! С отличием! А что есть ты? Где ты училась?! В армейской школе для сирот, где даже считать-то с трудом научиться можно! – Лебраш бесшумно вылезла из-под стола и с опаской пошарила по столу в поисках чего-нибудь… склянка… полная… Пони утащила ее к себе в непонятной надежде, что она поможет, — Как я теперь понимаю своего отца… — В голосе жеребца промелькнуло что-то вроде плача, — О, Селестия, какой я был дурак… Какой я был дурак, что с самого начала начал общаться с тобой! Хотела же вынести себе мозги, так и скатертью дорога… Нет, надо было мне влезть, вмешаться… Ты казалась мне такой хорошенькой в тот момент… Ты тогда была совсем другой, у тебя был другой разум. А что теперь там? – Серая медленно сзади, зажав в зубах склянку, — Все хорошо, пока ты считаешь, что это хорошо? Когда-то ведь ты могла убить без всяких колебаний… знаешь, мне это не нравилось, я даже боялся тебя иногда. А потом, когда тебе вдруг в голову стукнуло, что убивать за деньги – херня… Леби? – Маттеуш, не оглядываясь, сел на пол, — Это ты? Прости меня… — он медленно опустил нож и зашвырнул его далеко в край комнаты, — Сядь сюда пожалуйста…
— Н-н-нет. – Дрожащим голосом просипела Лебраш.
— Пожалуйста. – По щеке Маттеуша пробежала маленькая слеза, — Леби, я наделал столько глупостей за это время… мне очень плохо.
— Ты хотел меня убить.
— Леби, я на все согласен, что хочешь, желай!
— Помоги им. – Пони со строгим видом опустила склянку, встав над жеребцом, — Помоги, а потом уходи из моей жизни, навсегда. Это будет самым лучшим твоим подарком…
— Ты тут?! – из дальнего конца лаборатории раздался настолько резкий звук открывающейся двери, что оба подскочили на ноги, в следующую же секунду от стен со страшным грохотом отскакивал раскат автоматной очереди. Маттеуш покачнулся и упал, подрагивая головой – он умирал.
— Джермейн? – в проходе стоял напуганный чейнджлинг с оружием наперевес, — Джермейн! – Лебраш, подойдя ближе, пыталась вывести его из ступора…
— Он… он в порядке?
— Конечно, — пони довольно грубо вытолкала убийцу прочь из комнаты, — с ним все будет хорошо…
— Леби… — Одноглазая болезненно обернулась в сторону севшего, опершись спиной о стол, Маттеуша, за ним молниеносно захлопнулся резервный затвор.
— Мы нашли основной реактор. – Джермейн потихоньку отошел от содеянного, двое шли по извилистому темному коридору, — Все просчитав, мы решили, что энергии резервных батарей не хватит, чтобы создать кристалл настолько мощный, чтобы создавать серьезные заклинания.
— Значит… его надо запустить.
— Мы уже работаем над этим, — бегло выкинул ученый, — де факто, Блэклайт занимался синтезированием кристалла, когда я уходил за тобой. Сцепий зачем-то все время вокруг него крутился…
— Он хотел с ним что-то сделать…
— Так и думал, что он окажется му… нечистым на копыто. Так… — Джермейн остановился на развилке, ведущей к двум дверям, — Нам налево.
— А что с затворами?
— Они настроены так, чтобы закрываться сразу после открытия основной двери. Однако. я нашел способ их декодировать. – Помявшись у входа, чейнджлинг ввел серую пони в зону реактора, представляющую собой огромные крутящиеся в разных направлениях кольца. Потолок здесь уходил в бескрайнюю темноту, свет, казалось, давал лишь объемный сгусток энергии в центре колец.
— Блэк!
— Привел?! – Откуда-то сверху раздался голос бордового жеребца.
— Ага.
— Хорошо! Сейчас Майнди пришлю.
— Я оставлю тебя здесь. – Джермейн подвел кобылку к реактору, от которого расходились кабели диаметром под метр, удалившись сам к лифту, что уже медленно вез вниз Майндхилл. Перекинувшись взглядом с чейнджлингом, волшебница, ловко перепрыгивая через провода, подбежала к Леб.
— Что надо делать?
— Фу-у-х. – Напряженно выдохнула кобылка, — Сейчас должно быть не очень сложно. Вот, — она протянула серой смятую бумажку, — там написано заклинание.
— Кристалл на подходе! – Раздалось сверху. Из небольшого раздатчика выпал ярко-голубой камешек, размером где-то с солонку.
-Супер! – Улыбнулась Майндхилл и взяла копыто Лебраш. На приборе с щелчком открылся отсек под кристалл, — Отлично, приладили. Лебраш… — Пони медленно отошла в сторону, — Читай… про себя. – Одноглазая внимательно вгляделась в текст, произнося слова в уме чуть ли не по слогам. Прибор на копыте задрожал гораздо сильнее прежнего, издавая неприятный электрический треск. Вскоре Леб ощутила, как пространство вокруг неё наполняется неестественно ярким светом… последнее слово, и прибор громким хлопком перенес весь этот свет в сторону, образовав какой-то странный проход. Все было уже готово. Одноглазая пони обернулась и обнаружила позади себя остальных. Блэклайт подбежал к ней и обнял.
— Удачи… — Лебраш Гай Эктерия вошла в сгусток света.
Лебраш разбудил теплый ветерок и странное щебетание. Серая пони с трудом поднялась на ноги, очередной порыв теплого воздуха вернул ей сознание: из небольшой пещеры был отчетливо виден город, казалось, все было также…нет, все было совсем не таким, каким она видела двадцать минут назад. Вокруг цвели деревья, зеленела свежая весенняя трава, ласковое солнце пригревало мирно гуляющих в чащах зверьков и её в том числе. Старая Эквестрия вернулась, у них все получилось, не будет больше страхов! Лебраш немедленно выключила нагревательные элементы, на лице заиграло безграничное счастье, хотелось бросить буквально все, что связывало её с прошлой жизнью, и в следующую же секунду после того, как её посетила эта мысль, кобылка резким движением отбросила винтовку и с криком счастья ринулась в сторону города. Растения, животные, тепло, свободно текущие в небольших оазисах близ Эпплузы ручейки-все было для неё новым, этот мир внезапно стал для неё настолько незнакомым, что кобылка с остервенением впивалась взглядом единственного глаза в любой попавший в её поле зрения предмет, каждый цветок или зверек тут же становился предметом тщательного изучения…а пчелы! Лебраш никогда ещё в своей жизни не видела пчел на воле, всё свое сознательное существование она считала, что эти маленькие насекомые были выведены генетиками специально для добычи меда…а тут, тут они мирно летали с бутона на бутон, будто и не знали они вовсе о том, что когда-то они просто не могли жить вольной жизнью. Около десяти минут Леб молча стояла под маленьким ульем с удивлением и просто не могла пошевелиться…но тем временем какое-то непонятное чувство гнало её в пределы Эпплузы, после нескольких минут пути на горизонте уже виднелись силуэты небольших деревянных домов, залитые лучами утреннего солнца. Город ,вероятно, спал ,на улице не было ни души, что слегка удивило серую пони. Оглянувшись еще и еще раз, она начала ясно понимать, что Эпплуза стала совсем другой: пони шла по гравию, а не по растрескавшемуся от старости асфальту, её не окружали исполинские бетонные конструкции, как раньше. Город был спокоен, как природа вокруг, теплый воздух, приятный ветерок и сердце Лебраш.
А занавес все еще не опускается…
Продолжение следует…