Когда гармония уходит…
7 глава
Пони метались по пещере, забивались каждый в свой угол, и всё из-за королевы перевёртышей, которая нагло и дерзко ворвалась в убежище. Один только её вид заставлял залезть в свою нору, как следует там закопаться, чтобы никто тебя не видел, и сидеть, дрожа в ужасе, пока те, кому не посчастливилось вовремя спрятаться, не по своей воле становятся донорами любви.
— Рэйнбоу Дэш, что всё это значит? — храбрая розовая единорожка преградила дорогу Кризалис, на спине которой болталась еле живая пегаска, которая не могла вымолвить ни слова.
— Это значит, что мы теперь сотрудничаем. Вы отдаёте мне любовь, а я в свою очередь могу дать отпор Селестии, — ответила за неё королева. От хищного взгляда глаз с вертикальными зрачками, скользящих по бегающим в панике пони, Аметист Стар стало не по себе, но она даже не подумала отступать:
— А если мы не согла…
— Что вы можете против меня? — прервала её перевёртыш. Она опустила Рэйнбоу на землю, полностью переключившись на единорожку. Никому здесь не нужна была злодейка, что когда-то захватила Кантерлот и собиралась прибрать к своим копытам всю Эквестрии. Вряд ли Кризалис была достаточно сильна, ведь давно уже не питалась, подумала Аметист, потому быстро нацепила на себя ожерелье с совместимым с ней драгоценным камнем — опалом, который значительно увеличивал мощь удара, и выпустила фиолетовый луч в чёрную пони. Королева зашипела и оградилась ядовито-зелёным барьером, отразившим атаку кобылки. Собственный магический луч откинул единорожку, которая больно приложилась затылком к скалистой стене.
— Пусть даже с редкими волшебными драгоценностями, ты и поцарапать-то меня не можешь! Думаешь, эти жалкие фокусы помогут против тысячелетней богини солнца? — взъелась Кризалис, угрожающе надвигаясь на Аметист Стар, которая не могла самостоятельно подняться и скребла копытами землю, скуля от боли.
— Эй! — хриплым голосом окликнула Рэйнбоу Дэш, только что пришедшая в себя, — ты не должна трогать их! Мы так не договаривались!
— Я и не трогала, твоя подруга сама на меня напала. Я лишь защищалась, — перевёртыш закатила глаза, поворачиваясь к пегаске.
— Уйди. Свали отсюда, — грубо бросила Рэйнбоу и сплюнула в сторону.
— Нет, я останусь здесь. Если вы не хотите по-хорошему отдавать мне свои эмоции, тогда я буду забирать их силой. Мы ведь договорились.
— Я же говорила, что им не понравится эта идея.
— Думаешь, меня это заботит? — оскалилась Кризалис, вернулась было к разборкам с Аметист, но, к счастью, Дитзи Ду и Зекора успели увести раненную, пока злодейка отвлекалась на Дэш.
Королева осталась в убежище отступников и стала каждый день пожирать любовь у кого-то из пони. Перевёртыш грозилась, что выдаст их местоположение Селестии или сама всех переубивает, поэтому у скрывающихся понивилльцев не было другого выбора. Тем более, Кризалис действительно обладает большой силой, что она уже доказала на кантерлотской свадьбе, победив принцессу солнца одним ударом. Может, она и правда будет полезна.
В пребывании перевёртыша все винили, конечно же, Рэйнбоу Дэш. Пегаска уже привыкла к осуждающим взглядам, но стыд всё же накрывал её с головой, когда Кризалис хватала проходящих мимо пони и без всяких предупреждений высасывала эмоции до капли. Обычно после такого истощения они сразу теряли сознание. А королева сидела в тёмном углу, довольно облизывалась, изредка жужжала своими стрекозьими крыльями и пугала всех жутким шипением.
Аметист Стар быстро пошла на поправку. Благодаря Зекоре она избежала серьёзной травмы, правда, голова ещё немного побаливала, но и это в скором времени сошло на нет. Единорожка хуже остальных переносила присутствие перевёртыша и один раз даже набросилась на неё, но Рэйнбоу вмешалась, чтобы того случая не повторилось. Аметист посчитала это очень странным, думая, будто пегаска защищает Кризалис, и применила на ней заклинание, обличающее перевертышей.
— Ты мне не доверяешь? — расширились глаза радужногривой. Дэш чувствовала себя виноватой, понимала, что доверие к ней действительно немного упало, но усомниться в том, что она не та, за кого себя выдаёт… Это было слишком.
И Рэйнбоу, сама потеряв доверие к Стар, набросилась на нее.
— Сейчас же перестаньте! — сказала недовольная Пинки Пай, разнимая дерущихся кобылок. На помощь ей подоспело ещё несколько пони, которые потом окружили пегаску и единорожку кольцом, наблюдая за перепалкой.
— Ты только и делаешь, что всеми командуешь и вечно сливаешь мои потрясные идеи, выставляя меня полной идиоткой! Ты сама хоть раз сделала что-то полезное? — фыркала от негодования Дэш с распушенными перьями, ходя вокруг Аметист, вот-вот готовая вцепиться ей в глотку.
— Зато в отличии от тебя я не якшаюсь с перевёртышами, — спокойно ответила единорожка, хотя по сыплющим из рога искрам было видно, что она еле сдерживается, чтобы не разорвать на части пегаску.
— Хватит! — усиленный магией громовой голос пронзил уши пони. Все, как один, обернулись в сторону Рэрити, которая сама не знала, что так может. Она кашлянула, на миг растерявшись, а затем вернула самообладание:
— То есть, кхм… Прекратите, вы обе. Мы все знаем, что в стране творится кошмар, магии сейчас очень мало, её уже нельзя ощутить в воздухе так хорошо, как раньше, и дисгармония посеяла семена в обществе пони… Пусть это сложно, но мы не должны поддаваться влиянию хаоса нарушенного баланса добра и зла, не должны позволять конфликту поселяться в наших сердцах, иначе мы не сможем вернуть прежнюю Эквестрию, и этот кошмар не закончится никогда. Пожалуйста, сохраните частицу магии дружбы в своей душе, не дайте ей угаснуть. В общем, это всё… Не ссорьтесь. Пожалуйста.
В пещере повисла тишина. Рэрити с расстроенным видом ушла с каменного выступа, подразумевавшего собой сцену. Собственная речь по неясной причине задела её. Пони же устыдились своего поведения, не понимая, почему были так слепы ранее. Слова Рэрити пробудили их, тех добрых и отзывчивых пони, готовых кинуться в самое пекло и ради друзей, и ради абсолютно незнакомых чужаков, и сейчас им было стыдно, что они вели себя, как последние мерзавцы, то игнорируя кого-то, то говоря гадости, то кидая презренные взгляды.
— Это было нечто, подруга, — сказала Пинки, обнимая светлую единорожку.
— Хах, я не сильна в таких вещах.
— Серьёзно? Это было восхитительно! — воскликнула Трикси и тут же зажала рот, — то есть, э, ничего так. Неплохо.
Рэрити улыбнулась.
— Прости, на меня что-то нашло, — вздохнула Аметист, ковыряя землю ногой.
— Нет, это ты прости. Меня опять куда-то не туда занесло, — хихикнула Рэйнбоу Дэш.
— Мир? — Стар протянула копыто. Пегаска с такой силой его пожала, что единорожке показалось, что ещё чуть-чуть, и она станет трёхногой.
И лишь всеми позабытая Кризалис не разделяла радости, думая, что её сейчас стошнит. Однако уровень положительных эмоций стал гораздо выше, а значит, еды теперь будет больше.
Незнакомая жёлтая единорожка с завивающейся красно-жёлтой гривой бежала по солнечному, но подавленному всеобщим настроением городу. Она бежала довольно долго и изрядно запыхалась и устала. Выйдя на площадь Понивилля, тяжело дышавшая кобылка истошно завопила:
— Это Селестия! Она в гневе и хочет меня убить!
Услышав имя правительницы, весь Понивилль встрепенулся, но тут же выдохнул с облегчением, поняв, что в этот раз объектом злости была какая-то конкретная пони, к тому же явно не местная.
Сметая всё на своем пути и оставляя за собой огненный след, принцесса с пылающими огнём глазами ворвалась на площадь. Понивилльцы, которым пока не представлялось возможности видеть аликорна в таком бешенстве, запаниковали и бросились бежать. К счастью, Селестия полностью была занята единорожкой, у неё не было времени злиться на неподобающее поведение подданных. Эти крики на заднем плане даже доставляли удовольствие.
— Познай же смерть! — сказала принцесса, выпуская из рога яркий смертоносный луч. Кобылка чудом увернулась от него, что разозлило правительницу. Жёлтая пони настолько испугалась, что этот страх позволил ей выпустить мощный поток энергии, который захлёстывающей волной обрушился на Селестию. Окружающий мир потонул во вспышке магии. Изумлённая выходкой бывшей ученицы, принцесса пошатнулась, но устояла на ногах. Грозно раскинув крылья, кобылица шумно фыркнула, и, казалось, будто она дышит огнём. Правительница не медля послала второй убийственный луч вслед за первым, однако её магия встретила преграду в виде защитного барьера. Страх гнал вперёд единорожку и позволял выплёскивать большое количество энергии. Сама не совсем понимая, что делает, испуганная пони расширила щит, и он задел Селестию. Из-за разразившейся магии столбом поднялась и закружилась пыль. Сансет, дрожа всем телом и всхлипывая, открыла зажмуренные глаза и увидела аликорна, лежащего на земле. Единорожка не верила своим глазам. Это она сделала?
Тем временем поражённые пони начали собираться вокруг кобылки и что-то радостно кричать.
— Невероятно! — говорила серая земнопони, проталкиваясь сквозь толпу. Её подруга с видом "а что, собственно, происходит?" лениво плелась за ней.
— Как ты это сделала? Что за магия такая? — спрашивала Октавия, восхищённо глядя на Сансет, которая несколько смутилась.
— Не знаю… Как-то само вышло.
Единорожка охнула, когда толпа вдруг подняла её и стала подкидывать в высь, будто желая вознести к недоступному, но такому манящему голубому небосводу. Воздух сотрясали крики, взрывавшиеся в ушах. У них зародилась надежда, шанс на избавление от тирании. Наконец-то нашёлся кто-то, кто смог одолеть принцессу. Вставая с земли после позорного поражения, Селестия сказала:
— Я обязательно вернусь, — и исчезла во вспышке магии.
Единорожке закатили вечеринку. Давненько в Понивилле не было праздников. Все те, кто мог, собирались на площади, тащили всю еду, которая у них была, раскладывали на заброшенных прилавках или вываливали прямо на землю. В общем, тем пони, которым не досталось пищи, могли теперь спокойно прийти и взять что-нибудь из провизии, которой было не так много, но должно было хватить.
После празднества Сансет, прилипшая к ней Октавия, и Винил все втроём сидели в старом покосившемся амбаре семьи Эпплов, жевали жёсткое сено и истребляли запасы сидра, который немного подпортился. Ну, что есть, то есть. Кобылки не особо придирались.
— ...да, я действительно раньше была ученицей Селестии, а потом эта Твайлайт Спаркл... Словно на голову свалилась! Принцесса заинтересовалась ею и совсем позабыла про меня. А мне хотелось изучать новые заклинания, чтобы в будущем стать самым сильным единорогом в Эквестрии. Родители, друзья, знакомые — все всегда говорили, что у меня редкий дар, особый талант к магии, и я не перестала верить в это даже после прихода Твайлайт. Но находиться в Кантерлоте больше не могла. Необходимо было что-то совершенно новое. И тогда я сбежала в другой мир, где провела много времени. А когда вернулась, наша страна уже не была прежней. Если честно, я никогда не думала, что смогу противостоять принцессе, — кобылка рассказывала очень быстро и чувственно и, когда закончила, то ей пришлось хорошо отдышаться. Сансет было непонятно, почему она вдруг так заинтересовала обычную земнопони, а вот подруга Октавии, наоборот, задремала, свернувшись в клубок на невысоком стоге сена. Быстрая музыка громко играла на весь амбар, несмотря на то, что Скрэтч была в наушниках.
— Не знаю, получится ли у меня снова, но можете быть уверены, я сделаю что угодно, лишь бы прекратить это, — сказала Сансет, смотря на блокираторы, надетые на кобылок. Вот бы только знать, как они снимаются. Из рассказов Октавии о том, что творилось в Эквестрии все эти полгода, бывшая ученица Селестии узнала, что Твайлайт считала, будто корона принцессы заколдована, а также узнала о ключе, которым можно открыть блокиратор, но этот ключ в единственном экземпляре, и светлый аликорн хранит его, словно для какого-то особого случая.
Вечером пони делали, что хотели. Сансет разогнала стражников, едва показавшись на улице — те, вероятно, уже были наслышаны о единороге, что задала их правительнице взбучку, — и традиционной вечерней проверки не состоялось так же, как и комендантского часа. Поначалу пони повсюду сопровождали талантливую волшебницу, спрашивали, будет ли она что-то предпринимать, но, поняв, что кобылка не совсем осознаёт ситуацию, отстали.
На протяжении нескольких дней Селестия не навещала Понивилль и вообще носа не казала из столицы. Видимо, боялась чересчур сильной магии Шиммер. За это время к Сансет почему-то очень привязалась Октавия, ходила за ней по пятам, что не приходилось по вкусу Винил. Пока две кобылки болтали, диджей сидела рядом и ощущала себя невидимкой, но не могла же она бросить подругу и уйти. Подругу, которая не обращает на неё внимания.
Однажды прекрасным летним вечером, когда тёплый ветерок приятно обдувает со всех сторон, а заходящее солнце раскрашивает небо в яркие цвета и придаёт ему розоватый оттенок, три кобылки проводили время на полянке недалеко от города, где стояла блаженная тишина. Благодаря расчищенному небу, погода была великолепной, что побудило вырасти пусть и редкую, но всё же какую-никакую траву. Так что пони теперь без еды не оставались, соотвественно, стычки уменьшились, и жизнь как будто вошла в норму, но только как будто. Без магии всё же приходилось туго. Единорожка и земнопони прогуливались туда-сюда, непринуждённо болтая о чём-то своём, а Винил расположилась в тенёчке под деревом, где с удовольствием жевала наросшую траву. К белой кобылке подоспели две другие.
— Представляешь, у Санни есть одно предложение для Селестии…
— Санни? — поперхнулась Скрэтч.
— Да, завтра она поедет в Кантерлот и потребует освободить пони от блокираторов. Правда здорово?
— Если я не ошибаюсь, то… Когда ты врезала Селестии, это произошло по чистой случайности, так? Где же гарантии, что твоя супермагия сработает снова?
— Эм… ну, — замялась волшебница.
— Винил, мы же все видели, на что она способна. Почему ты…
— Это ты почему? — Винил грубо ткнула Октавию копытом и, ссутулившись, пошла прочь с мрачным видом.
— Что-то я не поняла… — озадаченно сказала серая кобылка. Она быстро распрощалась с Сансет, которой нужно было готовиться к утренней поездке в столицу, и пошла за Скрэтч. Когда две пони молча пришли домой, солнце уже село.
— Чего ты прилипла к этой… Пони? — вопросительно буркнула Винил, разбрасывая вещи в коридоре.
— Она хорошая подруга. Тем более, у нас действительно теперь есть шанс свергнуть принцессу, — нахмурилась виолончелистка, подбирая с пола сброшенную единорожкой одежду.
— Да не в гадкой Селестии дело. Просто… Если она нравится тебе, ну, как особенная пони, то тогда так и скажи, а не морочь мне голову.
— Что?! Я?! Да как ты только… Я п-привязалась к Сансет Шиммер, чтобы узнать, что она замышляет! Мне кажется, с ней что-то не так. Вот я и… Хв-ватит с-смеяться!
От возмущения Октавия начала заикаться, что вызвало у Винил приступ неудержимого хохота. Другого способа попросту выведать у подруги информацию — кроме как обвинить в том, от чего у серой кобылки мордочка становилась пунцовой — не было.
— А что с ней не так? Знаешь, бывают достаточно сильные единороги, — единорожка никак не могла унять хихиканье.
— Да, бывают, но… — тут Октавию привлёк какой-то шорох. Она уловила едва заметное колебание в пространстве, словно в доме, помимо них, был кто-то посторонний, и этот кто-то призраком перемещался по комнате. У виолончелистки шерсть на загривке встала дыбом. Она боялась повернуться. Позади точно кто-то стоял. Но всё-таки повернулась. Ощущение живого существа перед собой не давало ей покоя, и кобылка протянула копыто вперёд. Оно упёрлось во что-то мягкое. Пони завизжала, бросаясь на Винил, которая от неожиданности перепугалась, и кобылки вдвоём рухнули, запутавшись в одеяле, комком свисающем с кровати единорожки.
Не заставив себя ждать, "призраки" показались, и в них пони узнали Пинки Пай и Рэйнбоу Дэш.
— Святая Селе… — не успела произнести Октавия, как Винил захлопнула ей рот.
— Вот уж не думала, что Октавия такая проницательная, — кудряшка качнулась взад-вперёд, и её мордашка озарилась широкой улыбкой.
— Может, открывая в себе шестое чувство, она таким образом компенсирует недостаток магии? — выпалила Рэйнбоу, чего от неё никто не ожидал, — просто… А, неважно.
— Дело в том, что мы тоже считаем эту Сансет странноватой. Хотя, странность тоже может приносить пользу, это если как посмотреть, вот, например, когда…
— Всё по порядку! — замахала копытами Скрэтч, прерывая Пинки, пока ту не унесло по дикой цепочке бессмысленных рассуждений.
— Во-первых, как вы так умудряетесь быть невидимыми? — был единственный вопрос, волнующий Октавию.
— Эликсир Зекоры. Если честно, только Пинки понимает, как им пользоваться, чтобы быть видимой на некоторое время и наоборот, — Рэйнбоу почесала затылок и взлетела к потолку.
— В общем, мы тут следим, как вы живёте, — розовая кобылка подпрыгнула на месте.
— Насчёт Сансет. Лично мне кажется тупой зазнайкой, которая не знает, что творит, — с важным видом вставила своё слово единорожка.
— Уф, посмотрим. Но нам уже пора. Завтра планируем с пегасами устроить небольшой дождец, — сказала пегаска. Кобылки тут же исчезли. По пронесшемуся ветру было понятно, что Дэш вылетела через окно, а по щелчку замка на двери, стало ясно, что Пинки тоже ушла. Погасив свет, Октавия и Винил улеглись спать. Кобылки уже видели десятый сон, а луна освещала комнату, гоняя тени. Бледные лучи медленно поползли по глазам единорожки, и она поморщилась. Свет спутника стал пронзительно ярок, а потом погас, и наступила полная темнота.
Этой ночью, несмотря на отсутствие облаков, пони не видели луны в ночном небе, усыпанном мириадами блестящих звёзд.