Кобылки дедушки Рича
Глава 2
— Может и не быть, — согласилась Декабрь. Земнопони первой открыла дверь дома, из которого доносился терпкий аромат свежей выпечки, — потому что мы в него просто не пролезем.
Вообще-то, навестить семью Эппл перед днем Согревающего Очага было весьма опрометчивым решением, и дело не только в строгом запрете. Запрет тоже появился не просто так: после случая с мисс Август посещение кондитерских заведений было запрещено, и к ним отнесли и поместье «Сладкое Яблочко».
Ничего удивительного в этом не было. К празднику в город съезжались все Эпплы, а потому работы у обитателей поместья было невпроворот: накормить такую ораву было нелегко. И конечно же, к празднику готовилось всё самое сладкое, жирное и мучное. Семья Эппл недаром слыла одной из самых щедрых: путника, случайно забредшего к ним на праздник могли закормить до полусмерти.
— Дело делом, но не забывайте, что мы сюда не жрать пришли. Пары яблок вполне… да чтоб тебя! — ругнулась земнопони в сторону Февраль. Пегасочка с невозмутимым видом хрустела яблочным пирожком.
Три кобылы оказались в самом центре предпраздничной суматохи. Туда-сюда сновали яблочные жеребцы и кобылки, под ногами крутились жеребята, и кто-то постоянно подсовывал гостям пироги, шарлотку и всё, что только можно было приготовить из яблок. Январь почувствовала, что карман её пальто как-то резко потяжелел, и, оглянувшись, она заметила торчавшую из него банку с радужным вареньем.
— Не бойся ты так, всё под контролем, — Январь остановила первого подвернувшегося ей жеребца. — сэр, простите? А где хозяева дома?
— А,с жеребец с кьютимаркой-шарлоткой поправил свою ковпоньскую шляпу,с вот, видите большого красного пони за столом?
Январь посмотрела. Большой красный понь зрелых лет с невозмутимым видом играл в покер с другими пони. Рядом с ним сидела вишневая кобылка с заметно округлившимся животом и что-то шептала ему на ухо, тыкая в его карты.
— Это Большой Маки. Есть еще Эпплблум. ЭйДжей вот только нет. Она куда-то отправилась с Твайлайт Спаркл, приедет только завтра.
— Вы про принце… ого. Мы лучше к Эпплблум подойдем. Спасибо.
Некоторые пони за покерным столом с интересом стали поглядывать в сторону прибывших кобылок, явно что-то припоминая…
— Я где-то раньше их видел,с поделился размышлениями один из игроков,— точно говорю.
—Агась,— ответил ему Большой Мак.
— Привет. Ты Эпплблум, да?
Январь подошла к молодой желтой кобылке с бантиком примерно того же возраста, что и Февраль. Её кьютимарка не была заметна за синим комбинезоном, но вряд ли на её крупе было нарисовано что-то, не связанное с яблоками.
— О, — улыбнулась она, — привет, девочки. Вы не Эпплы, но все равно добро пожаловать, мы тут всем рады.
— Очень приятно. Я…— Январь запнулась. Нет уж, лучше сохранить свое имя в тайне, мало ли что, — Дженуэри. А это мои сестры.
— Привет!
— Здарова.
— Мы тут приехали спросить у тебя про одну пони, которая здесь когда-то жила. Может, когда ты училась в школе, или…
— О, это без проблем,— сразу оживилась Эпплблум. — Я еще с младших классов всех помню. Так про кого вопрос?
— Эмн…— Январь попробовала сформулировать точный образ той кобылки, которую видела в детской,— она розовая, грива у неё с белыми полосками, но фиолетовая, и кьютимарка — тиара.
Эпплблум моргнула.
— Так, девочки,— её голос прозвучал куда серьезнее,— если вы журналисты, то я ничем не могу вам помочь. Правда.
— Нет! – остановила её Январь.— Нет, точно нет. Мы из дома Филти…
— Трепло, — пробурчала Декабрь.
—…Рича. Мы у него работаем, и получили от неё письмо. Дедушка Рич при смерти, а мы почти ничего о ней не знаем. Может быть, если бы ты рассказала немного о ней…
Эпплблум замялась. Она смотрела то вниз, то на троицу молодых и красивых и явно о чём-то раздумывала. Потом вздохнула и сказала:
— Вы не журналисты?
— Ни в коем случае. Мы ничего не записываем, и не будем.
— Ну…— Эпплблум оглянулась. Всё внимание игроков покерной доски было переключено на Большого Макинтоша, поочередно выкладывавшего флэш рояль. Из зала послышались возгласы восхищения. Кобылка сдалась:
— Хорошо. Хотя у вас всё равно ничего не найдется на неё. Я почти ничего не знаю, что там случилось между Ричем и Тиарой, но…
— Тиарой?
— Ну да. Даймонд Тиара. Так её звали.
— Как неожиданно,— влезла со своим словом Декабрь.
— И что там? – спросила Январь.
— Мы с ней учились в начальной школе,— ответила Эпплблум. — Мне-то ничего, но в те годы она была той еще задирой. Получила кьютимарку одной из первых. Мы с ней не особенно ладили.
— А кто ладил?
— Ну, вообще она с Сильвер Спун дружила. Только вы её здесь не найдете, у неё свой магазин всяких побрякушек в Филлидельфии. И она её уже не вспомнит, я думаю. Её забрали.
— Забрали?
— Ну да. Мистер Рич однажды забрал её с занятий, и больше она не возвращалась. Миссис Чирили сказала, что Тиара теперь будет учиться в другом городе. А потом мы ей вместе написали письмо, но не знали, куда его отправить.
— И всё?
— И всё, — ответила Эппблум, а потом спохватилась: — Да, точно, они же о чем-то долго с миссис Чирили спорили. Можете у неё спросить, если хотите. Хотя она вряд ли вам ответит.
— А где она?
Эпплблум кивнула в сторону вишневой кобылки, рядом с Большим Маком. Январь глубокомысленно кивнула.
— Вот как,— сказала она. — Ну, может быть, попытаем счастье.
Единорожку тут же одернула Декабрь
— С тебя не хватит удачи на сегодня, кобыла-детектив? – прошипела она на ухо единорожке. Потом одернула пегаску, потянувшуюся за вторым пирожком. Январь упрямо потащилась к покерному столику.
— Да брось ты, удачи много не бывает,— но, подойдя к столику, утратила дар речи.
— Здравствуйте. Вы из поместья Филти Рича, да? Мистер Лоу как раз о вас рассказывал,— помахала ей копытом миссис Чирили. Адвокат сидел между двумя ковпони и, критично оценив свои карты, положил их на стол.
— Я пас,— повернувшись к остолбеневшим моделям, он сразу же отвернулся обратно. — Мак, я еще отыграюсь у тебя завтра, хорошо? Ты и так сорвал куш на сегодня.
— Агась, — с достоинством кивнул жеребец. Чирили сзади обхватила его за шею.
— Я провожу их домой. Теплого Очага вам, Эпплы.
Откланявшись, старый жеребец покинул заведение, нахлобучив шляпу на голову. Три испуганные кобылки без всякой лишней команды последовали за ним. Эпплблум проводила их взглядом. Ничего лишнего она, в общем-то, не сболтнула. Кроме того, о чем попросил её рассказать Лоу.
Всю дорогу до поместья они шли молча. Февраль понуро опустила голову, Декабрь и Январь взглядом прожигали дыры друг на дружке. Вместо взаимной ругани в ушах гудела метель. Зимний вечер наступил рано, а в Понивилле загорелись огни вечерних фонарей. Только свет находился далеко, и чем дальше они уходили от города, тем тусклее они светили. А особняк Филти Рича казался бы и вовсе заброшенным, если бы не свет в его кабинете.
Лоу вошел в дом первым. Отряхнувшись от снега, жеребец жестом пригласил всех троих в комнату для гостей, и, вздохнув, протянул им три бумажных листа с бланками. Никто из кобыл пока не рискнул посмотреть на то, что там написано.
— Один вопрос: откуда вы узнали про Тиару?
Кобылки переглянулись. Январь надломившимся голосом начала:
— Дверь в детскую, она…
Жеребец кивнул.
— Понятно. Я её забыл запереть. А теперь подпишите это.
— Что подписать?
Жеребец вздохнул.
— Документы о неразглашении. Всё, что вы сейчас услышите от меня – тайна личной жизни мистера Рича, и таковой останется, даже когда он нас покинет. Увижу на прилавке очередную сенсацию и узнаю, что к этому приложились вы – затаскаю по судам. Так что, будете подписывать, или…
— А что будет, если я откажусь? – спросила Январь. Декабрь громко простонала.
— Можно я её ударю? — попросила земнопони, — эта дура сначала вытащила нас к Эпплам, потому что ей, видите ли, захотелось тайны мироздания пощупать, а теперь крутит носом!
— Глупый вопрос, правда,— холодно ответил единорожке Лоу. — Ты сама хотела узнать о том, что случилось с дочкой Рича, не так ли? Ты узнаешь. Но никому не расскажешь. Я думаю, это достаточная плата за твое любопытство. А больше... тебе надо еще что-то?
— Нет,— Январь сразу же потянулась за бланком, — нет, нет, точно нет. Где тут расписаться?
Лоу подождал, пока вся троица поставит подписи сначала на своих бланках, а затем на их копиях — экземплярах, которые Лоу оставит при себе. Адвокат отдал документы кобылкам, после чего, набрав побольше воздуха в грудь, начал говорить.
С чего бы начать…
В общем, до того, как появился журнал «Apartments», Филти унаследовал семейный бизнес. Много лет тому Эпплы продавали его семье яблочную продукцию, а у продукции был немалый вес. И спрос. Ему на безбедную жизнь хватало.
Потом он женился. От первого брака у него родилась дочь, которую он назвал Даймонд Тиарой. Кобылка выросла очень красивой, хотя и избалованной: отец с самого детства старался дать ей всё самое лучшее. Самые новые игрушки, большой огромный дом с бассейном и двориком, куда она могла приглашать подруг… он купил ей безоблачное детство, хотя этого необязательно было делать: Понивилль хороший город. Никто бы не обидел здесь добрых пони.
Потом его жена умерла. Бедняжка. Сгорела за несколько месяцев. Старина Рич выбился из сил, бегал по докторам, но ему только копытами разводили по всему восточному побережью. После её смерти мне пришлось изрядно помотаться, чтобы сохранить его бизнес на плаву: Филти был убит горем, и дела без него как-то совсем не ладились. Не знаю, как во время болезни вела себя Тиара… я только на похоронах понял, что малышка превратилась в маленькую капризную мегеру. Рич совсем позабыл о её воспитании.
Потом, когда Рич отошел от горя, то понял, что у него с деньгами наблюдается полный швах. Лечение жены обошлось недешево, и тогда, взяв свою волю в копыта (у него это получалось неплохо), Филти ввязался в несколько сомнительных афер, и хотя я его всячески от них отговаривал, у него получилось, и тогда он собрал стартовый капитал для величайшей идеи всей своей жизни.
Журнал «Apartments» задумывался как ежемесячник для всей семьи, но Филти решил рискнуть. Он прекрасно понимал, каким образом следует завлечь читателей, которые с большим удовольствием согласились бы сходить в кино или послушать музыку. Как завлечь этих приверед? Всё просто – красивые кобылы. Красивые кобылы в одеждах, и еще больше таких. А в такой журнал, верите или нет, сами по себе завлекаются и заинтересованные читатели, и, конечно же, те, кому есть что рассказать. На фоне красивых кобыл в одеждах.
А потом Филти женился во второй раз. К сожалению, Тиаре повезло куда меньше. С появлением красивых кобыл в доме она начала терять терпение, и, честно говоря, в те годы я не могу вспомнить ни дня, когда бы они с отцом не ссорились. Кобылка много пакостила, и это дорого ему обходилось. Доставалось на орехи и его новой жене, так что выжить Тиару было вопросом времени. Так что в один не очень прекрасный день его жена предложила отправить её куда подальше. Она говорила, что кобылке незачем «плохая» репутация её отца, что многие от неё отвернутся, когда узнают, что её отец руководит эротическим журналом. Филти долго с ней не соглашался, но его нервы тоже были на пределе. И в конце концов отправить капризного жеребенка подальше от себя ему показалось здравой идеей.
Он согласился. Можете его винить за такой поступок, хотя, признаться честно, его второй жене пришлось убить немало времени на уговоры. Просто однажды, после очередной её пакости он пообещал отдать её в приют для беспризорных.
Да уж.
Он стал чуточку ближе к первому инсульту, когда узнал о планах своей второй жены. Оставить его без единого бита было бы слишком милостиво, он мог бы это пережить. Но покушение на его жизнь... это было что-то за гранью. Сразу же, как только я смог оформить ему развод и передать это чудовище в копыта правосудия, он отправился искать свою дочь.
В приют он её не отдавал, конечно же. Просто отвез её в глухой юг, к очень дальним и полуживым родственникам, где на много миль не было ни единой души. Хотя за десять с лишним лет она умудрилась оттуда сбежать, закончить школу в Мэйнхэттене и поступить в колледж. Конечно же, на попытку примириться она ответила, что у неё нет отца.
Он решил ждать. Писал ей постоянно, предлагал помощь, но ответа не получал. Ни ответа, не привета, уже много лет подряд. Я даже установил по его просьбеслежку, передавал ему новости о её жизни. Она давно уже замужем, вроде как даже дети есть, хотя с мужем они живут не очень богато… но к Филти никто из них не обращался. Последнее письмо тот написал перед самым первым инсультом. Он снова просил прощения и просил приехать показать ему внуков в Канун Дня Согревающего Очага.
— В этом, в общем-то, и вся история. Вроде ничего такого страшного, — закончил адвокат. — Но я не хочу, чтобы эта история стала достоянием общественности. У Тиары другое имя, другая жизнь, и окончательно испортить её после смерти старина Рич не хотел.
Кобылки переглянулись. Февраль шмыгнула носом.
— А та посылка, которую прислали утром… — спросила Январь.
— Да, — ответил Лоу, положив нетронутую коробочку на стол, — это адрес Тиары. Я её не открывал, и, если честно, не знаю, стоит ли. Тиара первое время писала ему всякие гадости, пока не прекратила отвечать на его письма. Если в этой посылке какая-то очередная пакость, то лучше бы её выкинуть куда подальше.
— А если нет? — уточнила Декабрь.
—Если, — напомнил адвокат, — хотя можно рискнуть. Но вся корреспонденция проходит через меня. Я, конечно, открою письмо, но если что-то не так, то проще будет выбросить письмо в камин. Не хочу тревожить больное сердце старика.
Лоу развернул письмо, лежавшее в посылке. Краем глаза Январь заметила, что помимо письма в ней лежало что-то еще. На это адвокат обратил внимание в последнюю очередь.
Кобылки затаили дыхание. Лоу изучил письмо от начала до конца и, отложив его, произнес:
— Ну что же. Никогда не думал, что придется сказать такое, но мне придется попросить Филти пожить еще пару-тройку дней. Познакомиться с внуками, как-никак.
Молчание продлилось не больше секунды. Улыбка на лице мисс Январь стала шире. Молодая пегасочка раскрыла рот от удивления. Декабрь молча встала со стола.
— Через три дня начнется День Согревающего Очага,— сказала она,— праздник-праздником, но этот особняк – большой трехэтажный свинарник.
— Про детскую я промолчу, — вставила словечко Январь.
— У нас будет много работы! – Февраль заключила в своих крепких объятиях единорожку.
Адвокат положил письмо обратно в посылку.
— Разумеется. Разумеется, — повторил он. — Хотя они не знают, во что старина Филти сейчас превратился. Жизнь его изрядно потрепала. Узнает ли он… хотя, какая разница, Тиара всё равно его единственная наследница. Это её особняк, пусть делает что хочет.
Хотя я не думаю, что он жалел о том, что прожил свою жизнь в окружении особняка и красот, которые сам и придумал. Здесь было не так уж и плохо, если подумать. А зная его, могу сказать точно – Лоу достал из посылки праздничный календарик, — если у него не было счастливой семьи, то жизнь в окружении молодых, красивых и очень любопытных кобылок (Январь нашла в себе силы улыбнуться) его нисколько не угнетала. Даже наоборот.
Отмечая конец следующего дня, Январь позволила себе устало улыбнуться. За день она прогулялась со шваброй в каждой комнате, и хотя Лоу не потрудился притащить за собой добровольцев из семьи Эппл, управиться с влажной уборкой в трехэтажном «свинарнике» получилось к полудню.
Новость о приезде Тиары Филти воспринял… хорошо. Январь еще некоторое время думала о том, стоит ли ей на старости лет придумать какую-нибудь систему опознавательных знаков на случай, если её схватит полный паралич. Но она была слишком молода и слишком ценила полноценную жизнь, так что решила, что единственным знаком, который она решится подать в таком состоянии, будет «Добейте меня». Сердце старого пони впервые за второй инсульт работало более-менее нормально, так что доктору не пришлось хвататься за дефибриллятор.
Декабрь так и не перестала ворчать. Февраль… земнопони попросила приглядеть за ней, иначе у этой пегаски с ветром в голове могут ожидаться проблемы на жизненном поприще. Январь согласилась.
Этот день был весьма насыщен и тянулся очень медленно. Впереди был еще один, такой же медленный и насыщенный, в ожидании пони, которых кобылки эротического журнала никогда не знали, но очень хотели видеть здесь. В каждом из этих полных ожидания дней ощущалась драгоценность мгновений чужой жизни, срок которой был недолог, а ценность – бесконечно высока.
McWroom, 18 июня 2015.