Добро пожаловать и до свидания
Глава 6: Праздник в Понивилле
Максим сидел на кровати. Эта комната, до появления человека служившая студией для пони-музыканта, теперь ещё больше походила на его личное пространство. Лира, на следующий же день после возвращения, освободила помещение от всех своих вещей — и фотографии, и инструменты, и даже пушистый ковёр пони перенесла в свою спальню. Так что теперь кроме него, кровати и нескольких листов бумаги на подоконнике, в купе с писчими принадлежностями, в комнате ничего не было. С одной стороны это радовало, но с другой же, три совершенно голые стены заставляли его странно себя чувствовать.
Как и в прошедшие два дня, человек занял свой вечер ведением дневника. Сидя на кровати у открытого окна и периодически поглядывая на медленно засыпающий городок, он записывал события и мысли, казавшиеся ему важными.
“Лира,” — вывел он на новой строке, — “вопреки всему, что предвещала Бон-Бон, ведёт себя на удивление спокойно. Из всех пони, с которыми я успел познакомиться она единственная не пытается у меня что-нибудь выведать при любом удобном случае.”
Человек обмакнул подсохшее перо в чернила и, перечитав часть неписаного, продолжил:
“Может быть дело в том, что она ещё ко мне не привыкла. А может быть она всё узнаёт у Бон-Бон, всё-таки они допоздна сидят в гостиной и о чём-то болтают. С другой же стороны, её поведение мне на руку — она не лезет в ненужные моменты, да и отвлекает от меня свою подругу. Всё это в купе даёт мне побыть наедине с самим собой, поразмышлять и хоть что-то записать в этот дневник.”
Парень сделал паузу и выглянул в окно. Завтра, примерно в это же время, Твайлайт уже будет в Понивилле и будет работать над возвращением его домой. Осознание того, что он будет скучать по этому городку и его жителям, ни сколько его не удивило. Как ему казалось, всё здесь было лучше. От травы и до деревьев, от запаха свежей выпечки по утрам, до прохладного воздуха тихими вечерами. Здесь не было машин и самолётов, не было людей. И пусть пони чем-то их и напоминали, но встреченных Максимом цветных копытных больше волновало состояние ближнего своего, чем их собственное. Всё в этом мире радовалось, жило во всю и помогало жить остальным.
“Да здесь даже птицы не просто поют наперебой, а подхватывают единую мелодию,” — подумал он, заметив такой пёстрый ансамбль, скрывающийся в кроне ближайшего дерева и готовящийся ко сну. Вместе с Бон-Бон парень часто слушал их выступления в парке.
Максим закрыл окно, лёг и уставился в потолок. За стенкой, в комнате Лиры, звучал неразборчивый диалог его смотрителя со своей подругой. Увлечённый своими мыслями, он и не заметил как они поднялись на второй этаж. Человек прислушался, пытаясь разобрать слова. Ему было любопытно о чём говорят хозяйки дома и, отчасти, его волновало, что они могут говорить о нём. Правда причин этого волнения он найти не мог.
Так, вслушиваясь в звуки дома и неразборчивые голоса из-за стены, он и заснул.
,br>
Кровать качнулась, будто на неё кто-то запрыгнул. Максим проснулся, но глаза открывать не стал, посчитав, что ему это приснилось. Некоторое время он просто лежал на спине, вслушиваясь в утреннюю тишину и наслаждаясь не пойми откуда взявшимся запахом сахарной ваты.
Ему вспомнилось детство. Как он с матерью, отцом и старшим братом каждый выходной ходили в городской парк. Перед его взглядом всплыли сладости, продававшиеся там в изобилии, гам отдыхающих после долгих трудовых будней. То было отличное беззаботное время, когда его волновало лишь что выбрать — сахарную вату или воздушную кукурузу. Ох сколько раз он мечтал вернуться в те времена...
Сквозь наплывшие на парня воспоминания он почувствовал чьё-то горячее дыхание на своём лице и это шокировало так, будто его облили ледяной водой — человек вздрогнул всем телом распахнул глаза и, приподнявшись на локтях, уткнулся своим носом в чей-то чужой. Перед его взором была стена розового цвета, посреди которой на него смотрели два огромных голубых глаза.
— А! — выкрикнул Максим от неожиданности, вновь вздрогнул и, рухнув обратно на кровать, пожелал провалиться сквозь неё.
Стоявшая прямо над ним пони приподняла голову и задумчиво скосила взгляд на своём носе. Дотронувшись до него копытом и простояв так несколько мгновений, она звонко произнесла: “Буп!” — и тут же дотронулась до носа человека.
— Буп! — воскликнула она второй раз и вновь опёрлась на все четыре конечности. Розовую пони с кудрявой гривой крайне рассмешили её же действия и она расхохоталась. Человек же не понимал как она попала в его комнату.
“Её Бон-Бон впустила?” — предположил он самый логичный вариант. Всё-таки его смотритель крайне внимательно следила за тем, чтобы ночью все двери и окна были закрыты и вряд ли кто-то мог попасть внутрь без её ведома.
— Хей! — вновь раздался над парнем звонкий голос незнакомки, внезапно прекратившей хохотать. — Меня зовут Пинки! А тебя?
Максим даже не успел осознать, что это был вопрос, как “гостья” продолжила:
— Ты ведь человек, да? Да? Твайлайт рассказывала, как у неё в подвале появился человек. И ты очень на него похож! Вы что, братья? Или все люди похожи друг на друга? Ты ведь знаешь Макса? Или Максима? У него есть короткое имя, представляешь! Как и у меня!
Радостное лицо Пинки приблизилось к нему настолько близко, что длинная изогнутая чёлка розовой пони закрыла парню весь обзор, а её нос почти что дотронулся до его. Вопреки надеждам Максима, гостья продолжила тараторить:
— Я хотела с ним познакомиться, но Твайлайт сказала, что ему лучше побыть наедине. Но это же чушь! Никто не хочет быть один! Я ей так и сказала, что это всё... Чушь! Туш, глушь, дорогуш, обрушь гору пампуш! А ты не голоден? Ведь пора завтракать! Пойдём, я тебя угощу и ты мне расскажешь всё-всё про своего брата!
Пинки в одно движение спрыгнула с кровати и стала в нетерпении перебирать копытами стоя рядом. Максим, уже успокоившись, сел. Всё-таки это была просто пони, а не какой-нибудь мифический монстр вроде минотавра.
“Хотя, со слов Бон-Бон, Пинки куда хуже любого другого создания обитающего в Эквестрии,” — подумал он и уже открыл рот, чтобы заговорить, как дверь в комнату резко распахнулась. На пороге стояла Лира.
— Пинки! — выпалила она, но больше удивлённо, чем недовольно.
— Лира! — выкрикнула в ответ розовая пони, подпрыгнула к единорожке и коротко её обняла.
— Ты как... Как ты сюда попала?
— Ну... Я сперва была там, а теперь я здесь. Всё просто!
— Что ты здесь делаешь? — Лира задумчиво нахмурила брови и оглянулась, видимо подумав о том же, о чём недавно рассуждал и Максим — как Пинки пробралась в дом.
— Как что, я иду завтракать с... — голубоглазый ком радости замолк на мгновение и оглянулся на человека. — Как тебя зовут?
— Максим — ответил он.
Ответ поразил пони на столько, что она, закинув голову, звучно набрала полную грудь воздуха. Простояв так с мгновение, Пинки уже хотела что-то вновь заговорить, но Лира успела первой вставить слово:
— Сколько раз мы тебе говорили не входить в чужие дома без спроса?
— Семнадцать! — подпрыгнув на месте, радостно ответила она, а потом приложила к своему подбородку копытце и задумчиво добавила: — Или восемнадцать, если считать этот вопрос.
— Именно! Тебе не просто так это говорят. Нельзя вот так вот вторгаться в чужое личное пространство! — Лира звучно топнула копытцем.
— Я и не вторгалась, это всё рассказ! Нельзя на меня злиться за то, что сделала не я.
— Ничего не хочу слышать. Давай-ка быстро на выход, или я позову Бон-Бон.
— Но ведь... Я же... — Пинки оглянулась, видимо в поисках поддержки, но Максим лишь пожал плечами. — Эх, ну ладно, иду.
Розовая пони опустила взгляд и прошла в открытую дверь, но обернулась и воскликнула на прощание:
— Но мы ещё увидимся! Я всех вас пригласила на праздник в честь возвращение Твай... Принцессы Твайлайт в Понивилль. И не думайте увиливать!
Это заявление явно приподняло ей настроение и она продолжила путь радостно прыгая, будто яркий упругий мячик. Лира, извинившись за беспокойство, закрыла дверь и человек остался наедине с голыми стенами.
"Хах, Бон-Бон была права — с Пинки мне лучше не пересекаться." — подумал он и стал одеваться. — "И лучше мне сходить в бутик. Может и Рарити уже вернулась."
Являться на праздник посвященный принцессе в изрядно потрёпанной одежде ему казалось чем-то неприемлемым. Но он сомневался, что оставшихся у него битов хватит даже на брюки — всё-таки пони, если она конечно согласится, впервые будет делать одежду для человека.
"Хотя что я понимаю в этом. Может для знающего человека совершенно не важно для кого и что шить... Пони, Максим, они пони." — хлопнул он себя по лбу ладонью и стал натягивать футболку.
Со второго этажа человек спустился не сразу — сперва он записал в свой дневник впечатления после первой встречи с Пинки Пай. Оказавшись же на первом этаже, он пожалел, что не задержался ещё на несколько минут.
— Да как она смеет! — встретил его возмущённый и, как всегда новый, голос Бон-Бон доносившийся с кухни. — Сколько раз мы ей это запрещали!
— Семнадцать, но... — послышался за шумом чайника и голос Лиры, но земная пони её перебила:
— Семнадцать! Как она не усвоит, что в чужой дом нельзя входить без спроса?! Я это так не оставлю!
— Бон-Бон, я всё прекрасно понимаю, но...
— Я долго терпела её выходки! А помнишь что она сделала с моими запасами зелёного красителя?
— Да, она сделала...
— Съедобную повозку для парада! Съедобную! Повозку! Это где же... — Бон-Бон замолчала и обернулась, когда под Максимом еле слышно скрипнул диван. Она тут же улыбнулась и, махнув копытцем, поприветствовала его: — Доброе утро, как спалось?
— Хорошо, — ответил он и помахал рукой в ответ. Парень уже давно заметил, что бежевая пони не такая уж и вечно радостная, какой хочет казаться и, что многие вещи её сильно раздражают, но старался ей подыгрывать. Отчасти потому, что её попытки это скрыть казались ему забавными.
Его смотритель, предварительно что-то тихо сказав Лире, направилась в гостиную. По взгляду оставшейся в одиночестве единорожки было ясно, что она не очень-то довольна внезапно окончившимся разговором, пусть собеседник и не давал ей вставить больше пары слов, но она всё-равно стала приглядывать за готовящимся завтраком и уже закипающим чайником.
— Извини, что так вышло. Я не представляю как она попала в дом... Хотя с Пинки всегда так. Надеюсь она не сильно помешала?
— Нет, всё в порядке. Хотя наше с ней знакомство я представлял немного другим.
— Каким же? — Бон-Бон запрыгнула на диван и села рядом с ним.
— Ну не знаю, более прилюдным? Подкараулила бы где-нибудь на улице, или хитростью заманила бы куда-то. Но не вот так вот.
— Извини.
— Да всё нормально, не беспокойся, хорошо?
— Хорошо, — всё-таки согласилась пони. Потом, будто о чём-то вспомнив, она спрыгнула с дивана. Заверив, что скоро вернётся, Бон-Бон скрылась в коридоре.
Чайник засвистел и Лира сняла его с плиты. С трудом уместив на серебряном подносе всё, что могло пригодиться, единорожка неспешно отнесла его в гостиную и поставила на столик у дивана. Молча всё пересчитав, при этом забавно шевеля губами и одним из копыт, пони стала накрывать на три персоны.
На завтрак сегодня были вафли, что Максима удивило — его смотритель обычно обходилась салатами да омлетами разной степени сытности. Видимо заметив его реакцию, Лира пояснила:
— Сегодня готовлю я. А раз готовлю я, мы будем есть вафли.
— Я люблю вафли.
— Вот и отлично, — ответила она. Парень был уверен, что единорожка раздражена, но мог лишь догадываться, что именно послужило тому причиной. Перебрав несколько возможных вариантов, он остановился на том, что виной всему опять-таки он. Ведь Максим прервал их разговор.
— Хорошие новости! — воскликнула Бон-Бон сразу же как показалась из коридора. — Мэр объявила этот день праздником!
— Окна мою не я! — тут же воскликнула Лира и подняла вверх копытце. Чашка, которую она несла магией к блюдцу, с громким звуком приземлилась в десятке сантиметров от цели, но не разбилась.
— Ладно, окна на мне, — закатив глаза ответила бежевая пони и запрыгнула на диван. — Максим, помоешь после завтрака фронтальную стену?
— Мне же к Голден надо...
— Да, прости, забываю что ты многое здесь не знаешь. В общем, если мэр города объявляет какой-то день праздником, то почти все освобождаются от их работы и должны помочь с подготовкой поселения. У нас, в Понивилле, жители просто приводят в порядок свои дома, а большую часть всего остального делает Пинки. На работу тебе сегодня не надо. Да и завтра тоже, ведь будет Летний Праздник Солнца.
— Оу, хорошо. Тогда конечно, помою, — Максим кивнул, сразу вспомнив, что видел в кладовой и лестницу и швабру, которые могли ему пригодиться.
— Отлично. Лира, а на тебе кусты.
— Ага, — фыркнула она в ответ.
— Что-то не так? Можешь стеной заняться, если хочешь. Думаю, Максим справится и с кустами.
— Нет, всё в порядке.
— Лира? — спросила Бон-Бон и уставилась на подругу наконец-таки закончившую с подготовкой завтрака. Единорожка опустила взгляд и напряжённо вздохнула, то ли собираясь с силами, то ли успокаивая нервы. Ей явно не хотелось отвечать, но буравящий её взгляд просто вынуждал открыться.
— Эта твоя новая должность смотрителя хорошо так ударила тебе в голову.
— Что? — переспросила Бон-Бон и мотнула головой.
— Помнишь, когда мы только встретились, — Лира села там где стояла и стала помахивать копытцем, — ты была вся такая требовательная, и самовлюблённая, и грубая? И вообще считала себя лучше всех здесь... Так вот, ты начинаешь мне напоминать ту Бон-Бон.
Бежевая пони не знала что ответить. Слова подруги её явно поразили и даже больше, задели. Человек же вновь чувствовал себя третьим лишним, и хотел бы оказаться в другом месте, но просто встать и уйти он не мог.
— Вся эта работа смотрителя как-то влияет на тебя. Ты начала опять закрываться, грубить. Тот случай в парке. И вчера на рынке, — сказала единорожка опустив голову, а потом подняла жалобный взгляд на Бон-Бон и добавила: — Я просто хочу, чтобы моя подруга стала прежней.
— Прости! — воскликнула земная пони, спрыгнула с дивана и, подбежав к подруге, крепко её обняла. — Прости.
Бон-Бон отпустила единорожку и села рядом с ней.
— Ты права. Я и не заметила этого... Как я могла не заметить?! Я схожу к мэру, я…
В этот раз уже Лира обняла свою подругу, не дав ей договорить.
— Не стоит. Ему скоро отправляться домой. Путь останется. Я просто хотела чтобы ты знала.
— Спасибо, — всхлипнула Бон-Бон и подруга её отпустила.
— Ладно тебе, давай уже завтракать, — улыбнулась Лира, встала и отправилась на диван.
Впервые со дня возвращения, единорожка села в центре, отделив собой Бон-Бон и Максима. Поначалу, это казалось ему необычным, но когда все успокоились и наконец-таки разговорились, разница перестала быть столь ощутимой. Спустя некоторое время, когда от внушительной стопки вафель не осталось и следа, Лира даже стала его расспрашивать. Начав правда с довольно простых вопросов — как ему их мир, нравится ли еда, и прочее. Она старалась избегать каких-то личных вопросов и касающихся его родины, наверное желая оставить их на потом. Когда же Бон-Бон отправилась начинать уборку, оставив их наедине, Максим начал задавать встречные вопросы, в основном интересуясь магией.
Вдоволь наговорившись, человек и единорожка разошлись заниматься каждый своими делами.
Прошла всего пара часов, а Понивилль уже светился красками. На каждой улице, на каждом доме и даже на деревьях были украшения. Ленты, флажки, плакаты и банты. Многообразие цветов, несмотря на свою яркость и насыщенность, не резало глаз. Зелень травы и деревьев, голубое небо и мягкие цвета домов разбавляли картину и в целом всё выглядело красиво и даже спокойно.
Чего нельзя было сказать о местных жителях. Город, казалось, был переполнен. Максим был уверен, что больше половины пони, которые сейчас гуляли по улицам, он видел впервые. Отовсюду доносились обрывки разговоров, смех и радостные крики. На каждом перекрёстке, окружённые как минимум десятком слушателей, стояли музыканты.
Что было удивительнее всего, все эти украшения, все приготовления и весь план мероприятия — всё это было подготовлено лишь одной пони. Пинки Пай, которую Максим замечал носящейся по округе с невообразимой скоростью пока он был занят отмыванием стены дома, сейчас нигде не было видно. Скорее всего планировщик праздника где-то был занят другими делами или же спрятался ото всех чтобы отдохнуть.
“Ей ведь тоже надо отдыхать, ведь так?”
Центр Понивилля был самым оживлённым. Выход из ратуши был немного переоборудован и теперь представлял из себя небольшую сцену. По краям площади, тесно прижавшись друг к другу, стояли палатки с разными сладостями и развлечениями у которых толпились пони. В воздухе стоял запах карамели и воздушной кукурузы.
Заглядевшись на пони-клоуна, умудряющегося балансировать на моноцикле и одновременно жонглировать помидорами, Максим споткнулся,чуть не упав. Обернувшись, он видел небольшой чёрный корень, петлёй торчащий из земли, но не придав ему значения, продолжил следовать за Лирой. Единорожка, удивив и его и Бон-Бон, вызвалась помочь человеку с поиском костюма для праздника и теперь вела его в Карусель Бутик. Она утверждала, что если кто и может сделать ему костюм в столь короткие сроки, так это Рарити.
Первый этаж был просторным, и богато украшенным. Вдоль стены слева от входа стояли манекены в нарядных платьях. За ними, у огромных окон, располагалось три стола, за которыми видимо и создавались наряды — на них были различные принадлежности для шитья, стопки разноцветных тканей и несколько рулонов бумаги, видимо для выкроек. Справа же от входа был небольшой пьедестал окружённый тремя большими зеркалами на котором, скорее всего, покупатель мог хорошенько осмотреть как та или иная вещь на нём смотрится. За ним скрывалась лестница, ведущая на второй этаж, а оставшееся пространство было отгорожено занавесом из тяжёлой ткани. Скорее всего он скрывал какую-нибудь сцену для показов или же очередную рабочую зону.
Рарити, единорог с почти что белой шерсткой, яркими синими глазами и сине-фиолетовыми гривой и хвостом, встретила гостей радостным приветствием и почти сразу же стала расспрашивать Максима о том, какое впечатление произвёл на него их мир. А потом о его одежде, посетовала насчёт его "гривы", стала советовать знакомого парикмахера и лосьоны для укладки. Если бы не помощь Лиры, разговор про заказ зашёл бы лишь к вечеру.
— Конечно, конечно я с радостью возьму этот заказ! Это настоящий вызов и я просто не могу отказать! — ответила хозяйка бутика и передала посетителям по толстой книге. — Выбирайте любой фасон, а я пока сниму мерки. Стойте смирно...
Человека, уже открывшего книгу, окружили три ленты с делениями и принялись измерять части его тела. Рарити ходила вокруг него и, с крайне задумчивым взглядом, всё старательно записывала в блокнот. Продлилось это недолго и уже через пару минут и ленты и блокнот улетели на один из столов. Освободившаяся от хлопот хозяйка бутика, стала советовать человеку наряды которые ему бы подошли. И, на сколько хватало у Максима фантазии чтобы представить переделанный под человека наряд для жеребца, её советы действительно были хороши. Пони, видевшая человека впервые, без труда определяла что на нём будет смотреться лучше и даже делала вполне логичные замечания по поводу удобства ношения того или иного наряда.
Спустя каких-то пол часа, Максим уже стоял перед зеркалами в том, что станет основой его будущего костюма тройки — десятки кусков ткани, скреплённых воедино булавками. Рарити крутилась вокруг живого манекена и вносила какие-то правки, в основном просто что-то записывая в блокнот, но порой и подрезая сами выкройки. Работа явно была не из простых, но оплату хозяйка бутика попросила довольно скромную и, дожидаясь когда его отпустят, Максим пытался решить было ли это актом щедрости, или же наряды действительно не слишком уж и дорогие.
— Готово! — наконец воскликнула она. Части костюма сорвались со своих мест и, окружённые мягким голубым сиянием, направились к рабочим столам.
— Так быстро? — удивилась Лира.
— Конечно, дорогуша. Это же не платье для кобылки. Ещё несколько часов, и всё будет готово! Наряды жеребцов куда более скромны, если ты не замечала.
— Да, точно... Но это же скучно.
— Отнюдь! Детали и украшения на костюме могут рассказать не меньше, а порой и больше, чем платье. К тому же, они становятся более заметны. Хм, а может я могу чем-то помочь и тебе, насколько я помню...
— Нет! — воскликнула Лира, перебив Рарити, но тут же хихикнула и пояснила: — Мне нравится моё платье и у меня с ним связано много хороших воспоминаний.
— Как хочешь. Но если передумаешь, мои двери всегда открыты! Когда бутик открыт, естественно.
Белёсая единорожка усмехнулась и, попрощавшись с ней и поблагодарив за работу, посетители вышли на улицу. С порога открывался неплохой вид на заполненную горожанами центральную площадь. Казалось, что толпа немного поредела, а может быть просто сказывалось расстояние. Ненадолго задержавшись у порога, Максим и Лира направились в парк.
Бутик был совсем недалеко от полюбившегося Максиму места отдыха, так что путь не занял много времени. Как и всегда, парк почти пустовал и найти свободную скамью было проще простого. Устроившись в тени дерева, они продолжили беседу.
— Я всё никак не могу свыкнуться с тем, что в твоём мире нет магии, — задумчиво произнесла Лира смотря на небо через крону дерева.
— А я уже как-то привык, что этот ей переполнен, — усмехнулся парень в ответ.
— Ага, я заметила.
— Можно спросить?
— Конечно! — она внезапно оживилась, и обратила своё радостный взгляд на него.
— Как ты открыла свой талант? Эм, можешь не отвечать, если это личное.
— Личное? — единорожка усмехнулась и ответила: — Я тогда только-только закончила учиться в детском саду и родители решали куда меня отправить. И почему-то они очень хотели чтобы я попала в частную школу в Балтимэр. Но я ужасно не хотела переезжать в другой город, оставлять всех друзей, да и я не очень люблю открытую воду…
Лира вновь подняла взгляд на небо.
— Ну и как-то вечером я собралась и наложила на себя заклинание доверия. Потом спустилась к маме с папой после того как они уже отправили меня спать и убедила их. Так я и получила свою метку, — лицо единорожки озарилось улыбкой.
— Я, наверное, чего-то не понимаю, но я думал, что твой талант — музыка.
Лира усмехнулась так, будто ожидала такой реакции.
— Неа. Струнные инструменты это так, хобби. Мой талант игра на других струнах, — пони чуть повернулась в его сторону и дотронулась копытцем до его груди. — Тех, что у каждого внутри.
— А это вообще законно? — отшутился от беспокойных мыслей Максим.
— Конечно! Любая магия, которая не причиняет вреда окружающим, законна. Ну почти вся, одно из трёх запретных заклинаний может быть и безвредным, но всё-равно незаконно.
— И что же оно делает?
— Стирает память.
— Хм, звучит не очень опасно. Почему оно запрещено? Некоторым оно могло бы помочь, я думаю.
— Ну... Есть несколько причин. Одна из них, например, с помощью этого заклинания группа пони пыталась свергнуть принцесс когда они только вступили на престол.
— Кто-то стёр им память?
— Что? Нет, дело не в этом. Понимаешь, память невозможно уничтожить, стереть без следа. Это очень полезно при всяких расследованиях, или когда хочешь вспомнить рецепт любимого пирога, ну и тому подобное. Конечно можно заставить пони что-то забыть, но тогда он всё-равно сможет это что-то вспомнить, то есть это совсем не надёжно. Ну а единственный способ лишить кого-то воспоминаний раз и навсегда, это забрать их себе.
— Они похитили память принцесс?
— Что? — Лира вновь удивлённо на него посмотрела и, хохотнув, ответила: — Нет. Не перебивай. Так, на чём я… Ах, да. Эта группа пони замыслила переворот и все воспоминания о нём хранил в себе их лидер, а все его помощники напрочь забывали о том, что планируется всякий раз когда уходили с собраний. И их лидер не спал, чтобы принцесса Луна не смогла увидеть их замыслов. Такие дела. У них всё-равно ничего не вышло, но, как нам объясняли в школе, то была очень близкая к успеху попытка переворота.
— Это что же, вы в школе проходили запрещённые заклинания?
— Ну да, конечно же. Все их проходят, даже в местной школе про них рассказывают. Но не более. Нас же не учили этим заклинаниям. Я думаю, сейчас только принцессы их знают. Ну может быть и кто-то из Бородатых.
— Бородатых?
— Это те, кто посвятил всю свою жизнь изучению и развитию магии. Таких называют Бородатыми. А самый известный из них — Стар Cвирл Бородатый. В библиотеке Кантерлота больше десяти тысяч книг его авторства! И больше половины всех заклинаний, что сейчас используют, придуманы им.
— Ого. Как у него хватило времени столько написать?
— А вот это неизвестно. В истории про него мало что сказало — он вёл крайне затворническую жизнь. И в его книгах нет дат, но некоторые исследователи установили, что они были написаны за промежуток в семьсот лет и точно одним и тем же пони. Некоторые считают, что он был первым аликорном. Другие, что он придумал заклятие бессмертия. А есть те, что уверены, что он до сих пор жив и пытаются это доказать.
— Хм, а как единороги вообще, эм, используют магию?
— Правильный термин — произносят заклинания, — поправила Максима Лира, улыбнувшись.
— Да, точно, забыл. Но... Так как?
— Ну я как бы уже отвечала на вопрос, но если подумать, — пони сделала долгую паузу, видимо размышляя, а потом ответила: — Вообще, если прям подробно, то магия разделяется на подконтрольную, бесконтрольную и дикую. Подконтрольная, это когда для её совершения, единорог должен прочитать заклинание, не важно вслух или про себя, и при этом точно представлять чего желает добиться. Например, заклинания телепортации, трансформации, порождения. Бесконтрольная же, это та, что не требует чтения заклинания и нужно лишь представить желаемое. Ну, например... Вот.
В качестве демонстрации, Лира подняла магией с десяток листков с земли и заставила их покружиться в воздухе.
— Ясно, а что насчёт последнего типа?
— Дикая магия это всё то, что неподконтрольно пони. Например, Вечнодикий Лес — его магия чужая для нас и мы не можем ей управлять. Или дыхание драконов — всё, что они создают, будь то яд, огонь, лёд и так далее, мы не в силах подчинить.
— А тебе часто приходится читать заклинания?
— Конечно.
— И тебе это не сложно?
— Неа. Естественно, если это простые заклинания.
— А есть сложные?
— Конечно! Ведь есть такие, что состоят из сотен строк и результат которых очень сложно представить большинству единорогов. И ведь всё это нужно делать максимально точно, иначе можно и пострадать. А есть например такие единороги, что вообще не могут пользоваться подконтрольной магией. Та же Винил.
— Это из-за того, что она... Немая?
— Вот не знаю немая ли она... Её подруга всегда говорит, что Винил просто стеснительная. А когда я как-то раз напрямую у неё спросила, то она лишь наклонила вбок голову и всё. Но я никогда не видела чтобы она использовала хоть какое-то из заклинаний. Даже самое простое.
— Может она просто не использует их?
— Нет, куда проще поверить в то, что она на самом деле земной пони и рог у неё накладной, чем в то, что единорог не будет использовать заклинания.
Лира усмехнулась, а вслед за ней и Максим, почему-то представивший синего пони с приклеенной на его лоб сердцевиной от рулона туалетной бумаги.
Они просидели в парке несколько часов, сперва строя всякие теории вокруг молчаливой Винил, а потом просто болтая о жизни. Максиму новая собеседница показалась более энергичной, чем её подруга. Казалось, что Лиру приводило в восторг почти всё на свете. Рассказывая что-то то и дело улыбалась, а выслушивала всегда внимательно и не отводя в сторону свои большие золотые глаза.
Новая знакомая была парню явно по душе и он почти сразу перестал волноваться рядом с ней, в то время как на то, чтобы привыкнуть к Бон-Бон у него ушло несколько дней. Но такую разницу Максим сводил к обстоятельствам. Всё-таки со своим смотрителем он познакомился в первые же дни пребывания в этом мире и тогда он вообще не чувствовал себя спокойно.
“Удивительно, как мало времени ушло, чтобы освоиться,” — подумал он между делом.
Максим с трудом проснулся. Некоторое время он лежал спиной к окну и вслушивался в отдалённый крик петуха. Было уже светло, но человек чувствовал себя так, будто проспал всего пару часов.
“Мы же ни чем серьёзным вчера не занимались,” — подумал он и стал перебирать события прошедшего дня. Но ничего хоть сколько-то изматывающего, кроме метания мяча в пирамидку из кружек, он вспомнить не смог.
“Всё-таки это не честно как-то было. Руками это делать куда проще чем копытами, к тому же дети, что там веселились, едва ли были рады моему выигрышу,” — вспомнились ему не очень приятные чувства после победы. — “Хотя Лире та плюшевая мантикора очень даже понравилась.”
Ещё несколько минут человек раздумывал о том, что Твайлайт могло задержать в Кантерлоте — вчера она так и не вернулась. Мэр на празднике конечно сказала, что новую принцессу задержали дела, но ничего более конкретного не последовало.
“Так или иначе, это всего лишь день,” — подумал он и перевернулся на спину. Максим только успел обратить внимание на то, что свет с улицы куда ярче, чем зарево рассвета, но узнать причины ему не дали — из соседней комнаты послышался вопль Лиры. Не раздумывая, он вскочил с кровати и бросился к двери. Распахнув её с такой силой, что ручка оставила внушительную вмятину в стене, парень выскочил в коридор. Там, с обеспокоенным видом, уже была Бон-Бон, спешившая в том же направлении. Встретившись у двери её подруги, они вместе ввалились в комнату, не зная чего ожидать.
— А! — воскликнула Лира, лёжа на кровати копытами вверх. На этот раз она, скорее всего, испугалась их внезапного появления.
— Что случилось? — оглядываясь, спросил Максим. Несмотря на то, что кроме них в комнате никого не было, разжимать кулаки и расслабляться он пока не собирался.
— Тебе приснился кошмар? — предположила Бон-Бон.
— Если так, то он мне всё ещё снится, — дрожащим голосом ответила Лира, показывая в окно.
Максим осторожно подошёл ближе. Небеса за ним были разделены на две части — светлую и тёмную, будто они преодолевали терминатор, вот только переход от дня к ночи был вдвое более резким, чем привычно.
— Что происходит? — скорее сам у себя, чем у пони, спросил Максим и, открыв окно, высунулся наружу. На улице, глазея по сторонам и постоянно задирая головы вверх, ходили горожане. Подняв взгляд к небу, человек увидел оба светила, и Солнце, и Луну, возвышающиеся над миром.
— Это ведь не нормально, да? — уточнил он.
— Ещё как! — ответила Лира и, перевернувшись на живот, накрылась одеялом по самые уши. — Последний раз такое было тысячу лет назад, когда одна из принцесс попыталась захватить власть.
— Я же тебе объясняла, принцесса Луна не пыталась захватить власть, это был злой дух вселившийся в неё, — пояснила Бон-Бон, подходя к окну. В отличии от своей трясущейся подруги, она выглядела куда более спокойной.
— Мне всё-равно, — пискнула Лира и окончательно скрылась под одеялом.
— И что же нам делать? — спросил Максим.
Его смотритель встала рядом, упершись передними копытами в подоконник. Недолго понаблюдав за происходящим на улице, она указала копытцем куда-то в сторону магазина Перья и Софы, еле видимого с такого расстояния.
— Я не знаю, но те чёрные штуки меня беспокоят больше, чем небо.
Приглядевшись Максим и вправду увидел какие-то чёрные линии, то показывающиеся над крышами домов, то скрывающиеся за ними. Выглядело это так, будто около магазина какой-то осьминог машет своими щупальцами.
— Что там? — послышался сдавленный голос Лиры из-под одеяла.
— Какие-то чёрные щупальца, — пожав плечами ответил человек. — Что будем делать?
— Я не вижу стражу... Значит всё не так уж и плохо. Нам нужно найти мэра. Узнаем чем мы можем помочь и что вообще происходит.
— Я никуда не пойду, — заявила Лира совсем неуверенным голосом.
— Не волнуйся ты так. Всё будет хорошо, — Бон-Бон подошла к кровати и, просунув свою голову под одеяло, стала что-то шептать.
— Давайте я пока схожу и разузнаю что да как, а вы пока побудите дома, — предложил Максим.
Недолго пошушукавшись со своей подругой, Бон-Бон вытащила голову из-под одеяла и ответила:
— А если с тобой что-то случится? Я не могу просто взять и отпустить тебя не пойми куда.
— Я не маленький и не глупый, так что просто так я никуда не полезу. Я всего-лишь найду мэра и сразу вернусь.
— Я не знаю... — Бон-Бон тревожно оглянулась на свою подругу, потом вновь подняла взгляд на человека. Было видно, что она очень хочет остаться, но и отпускать его одного не могла.
— Всё будет нормально. Ты сама сказала, что всё не так уж и плохо. Узнаю чем могу помочь, что происходит и тут же вернусь к вам.
Было видно, что решение пони даётся с трудом, но она всё-таки согласилась. Сказав Лире, что сейчас вернётся, Бон-Бон проводила Максима до входной двери.
— Аккуратнее там. Если что — живо домой, — заявила она, напомнив человеку его старшую сестру.
— Непременно, — ответил он и потормошил гриву смотрителя. Она улыбнулась в ответ и, помахав на прощание копытцем, заперла дверь, а человек отправился к ратуше.
Пони, с обеспокоенным видом шатавшиеся по улице, старались держаться ближе к домам и особо не шуметь. Максим, повинуясь собственному чутью, вёл себя так же. Как и остальные жители, он постоянно поглядывал наверх, волнуясь, что что-то вот-вот должно произойти, но небосвод будто обратился в недвижимую картину и не думал меняться ни на йоту.
Когда человека от городской площади уже отделяла лишь пара домов, он вновь поднял голову чтобы в очередной раз проверить небо и тут же споткнулся. Звучно выдохнув, парень рухнул на землю, машинально выставив перед собой руки. Перевернувшись и сев, он увидел торчащий из земли чёрный корень, с небольшими шипами, похожими на лазурные кристаллы.
— Что? — спросил он сам у себя, когда корень шевельнулся и один из его концов показался из травы. Будто щупальце, он потянулся к ноге человека.
Максим отполз и уже собирался вставать, когда услышал какой-то шум в стороне. Между домов, в зарослях какого-то кустарника, что-то шевелилось. Не тратя время на раздумий, парень встал на колени и, будто спринтер, уже готовился броситься прочь от возможной опасности, но не успел. Корень, в разы больше того, о который споткнулся Максим, бросился на него из кустов. В доли секунды он обвился вокруг груди человека, впиваясь в неё шипами, а потом резко потянул парня прочь с улицы.
Последнее, что он увидел прежде чем мир погрузился во тьму — стену дома, стремительно приближающуюся к его лицу. Максим даже не успел закричать.