← Глава 8 «Стальные Рейнджеры» Глава 10 «Роскошь» →

Fallout: Equestria. Параллельность

Глава 9 «Ванхувер»

Лемон с суровым выражением лица глядела на меня. Что-то у меня плохое предчувствие…

— Как прошла ночка? — внезапно улыбнулась она. — Что такое? — любопытно спросила Лемон, заметив, как я облегчённо вздохнул.
— Ты подошла ко мне с серьёзным выражением лица, будто я сделал что-то плохое, — страдальчески произнёс я. — Вот я и решил, что ты сейчас меня на шарфики порежешь.

Я ещё раз глубоко вздохнул, а затем улыбнулся. Она всё чаще напоминает мне своим характером Веронику — такая же жизнерадостная и неунывающая, несмотря на различные проблемы. С ней мне никогда не было скучно...

— Чему ты так улыбаешься? — вырвала меня Лемон из воспоминаний.
— А? — я только сейчас заметил, что она пристально смотрит на меня. — Да так, всплыли воспоминания из прошлого. — Я махнул копытом. — Напомнила ты мне одну особу, вот и всё.
— Какую? Надеюсь, ты без эротических фантазий тут, герой-любовничек?
— Нет, что ты. Просто вспомнил хорошего друга.
— Да? Что за друг?
— Возможно, в другой раз, но могу с уверенностью сказать, что она имела хороший характер, — ответил я, и тут кое-что вспомнил. — Зачем искала меня?
— Догадайся с одного раза и получишь приз... Ладно. Я завтра за тобой зайду, и мы отправимся на поиски очередного спрятанного под землёй стального ящика. Хорошенько подготовься. Встретимся завтра на поверхности. Покеда, — втихаря проговорила Лемон и ушла восвояси, оставив меня с удивлённым лицом.

Какого ещё ящ… А, дошло. Значит завтра, да? А почему шёпотом? Поиски очередных ключей для доступа в «Купол». Подготовиться…

Половину дня провозился со своим снаряжением: откалибровал своё оружие, подлатал свою броню. Всё это с помощью высококлассного оборудования в мастерской Стальных Рейнджеров. Теперь моя броня не выглядит, словно неправильно собранный пазл. Занимаясь своим снаряжением, я размышлял, а возможно ли накладывать на оружие особое заклинание, которое обеспечивает его более длительным сроком служения, уменьшая износ компонентов и составляющих от использования и внешних физических факторов. Было бы неплохо.

Айрон упоминал, что единороги-механики не допустят, чтобы их оружие испортил во время боя другой единорог с таким набором заклинаний. Неужели это означает, что они могут наложить заклинания на своё оружие и снаряжение способное предотвратить разрушение от выстрела или взрыва? Не, сомневаюсь. Слишком сильные повреждения, требующие много магической энергии. Поэтому, можно сделать вывод, что существования подобной защиты возможно, но лишь на определённое время и в зависимости от силы потенциального урона.

Завершив все приготовления, я отправился в комнату для гостей. Очистил от пыли одну из кроватей и лёг спать. Я подметил, что матрас не такой твёрдый, каким казался…

Из-за возни со своим снаряжением я только утром осознал, что мог переночевать в комфортных апартаментах Гринкейс. Обидно. Серьёзно.

Я собрал всё своё подготовленное снаряжение. Надел свою броню, оставил в запертом контейнере свой пистолет-карабин и боеприпасы к нему, как и винтовку Кристин. Оставил здесь и большую часть крышек, так как я достаточно хорошо поднялся на продаже найденного барахла по пути сюда. Тем не менее, со мной ещё осталось около тысячи крышек. Остальное оружие — револьвер, меч, «Нахрап» и «Шёпот Ночи» — я взял с собой. Также, я на всякий случай прихватил парочку осколочных гранат.

Я развалился на металлической решётчатой скамье и смотрел в затянутое серыми облаками небо. Меня обдувал прохладный ветерок, заставляя меня временами ёжиться от холода. Солнечные лучи едва пробиваются сквозь плотную завесу облаков. Я поморщился. Чёртов Анклав, закрыл облака, не давая возможность жителям поверхности почувствовать теплоту солнечных лучей.

Глубоко вдохнул свежего и холодного воздуха, запах моря чувствуется отчётливо. Люблю запах морской воды. Я слышу, как волны за стенами базы накатывают на берег и с глухим звуком бьются о скалы. Если бы не стена вокруг базы, то это был бы уже не ветерок, а могучий ветер.

— Наслаждаешься запахом утреннего моря? — Этот мелодичный голос принадлежал Лемон. — Нас ждёт дело.

Я посмотрел на Лемон. Она не улыбалась, а просто с задумчивым видом смотрела на меня. Я огляделся, но рядом с нами никого не увидел. Она заметила, что я кого-то ищу, и почти сразу поняла, кого я выискиваю.

— Идёшь лишь ты и я, — пояснила она.
— Прямо романтическая обстановка. — Я протяжно промычал и слабо улыбнулся. Лемон улыбнулась в ответ: — Агась.
— Но почему вдвоём? — настаивал я. — Разве в компании не веселее?
— Четыре пони — уже слишком много, чтобы скакать по горам. Обычно пони такого ранга, как я, путешествует в одиночку, но мне тоскливо самой бродить по пустошам, поэтому и взяла компаньонов на своё задание. Им ценный опыт, а мне — избавление от скуки. Знаешь, Старейшина особых заданий не выдаёт рыцарям или паладинам, посему они чуть ли не умоляют взять их с собой, а сейчас мне и твоей компании вполне достаточно. Ещё вопросы?
— Скакать по горам? — переспросил я.
— Верно. Мы идём в горы на северо-востоке, те, что находятся в одном дне пути отсюда. Сейчас объясню почему... — она тут же подняла копыто, когда я собирался задать один вопрос. — Сейчас лето, а это значит, что снега в горах не так много. Зимой там будут сплошные метровые сугробы и сквозь них физически не пройти. Если конечно ты не знаешь заклинания хождения по снегу. Зимой там постоянные бури, температура ниже нуля постоянно. Летом, температура ниже нуля опускается только ночью. Так что, небольшие снежные бури будут ночью, но они слабые, в сравнении с зимней порой. Чем раньше мы исследуем горы, тем лучше. Я понимаю, что их не так просто исследовать. Стальные Рейнджеры неоднократно там бывали, безрезультатно, однако, надеюсь, нам с тобой повезёт наткнуться на что-то интересное, ведь с твоим появлением мы обнаружили Стойло. И ещё, пока что не разглашай о том, что ты помогаешь нам искать... то самое. Это ради твоей же безопасности, часть Стальных Рейнджеров это бы не одобрило, учитывая, что Старейшина Ларго Бриз по-прежнему сомневается по этому поводу, но позволила мне самой решать.
— Ты так мне доверяешь?
— Я не наивная. Лишь хочу не разочаровываться в «чужаках», и убедиться в том, что за пределами нашей организации есть порядочные и хорошие пони, — нерешительно улыбнулась Лемон. Впервые вижу в её выражении подобное сомнение.
— А я надеюсь, что сотрудничество с вашей организацией не принесёт мне очередного ножа в спину. — Лемон переменилась в лице, она была удивлена. Повисла многозначительная пауза. Я дал ей понять, что также рискую в общении с ними, учитывая предыдущий опыт. Не уверен, стоило ли ей намекать на мой случай в прошлом с отделением Братства Стали в Боулдере. Звёздный паладин уже собиралась задать вопрос, дабы нарушить эту напряжённую тишину, но я её опередил.
— Идём, — сказал я, надев шлем, и направился в сторону выхода. Лемон слегка оторопела, но спохватилась и пошла следом.

В Эквестрийской Пустоши помимо радиации есть место с розовым облаком — Кантерлот, а ещё с неведомой хренью под названием порча. Последнее имеет сходства с ВРЭ. Неудивительно, ибо именно разное соотношение ВРЭ и радиации породило столько мутантов на пустошах. Вполне вероятно, что порча — это остатки ЗВТ. Если вдуматься, то этот мир не так уже и отличается от нашего. Разница лишь в магии и населяющих его существах. Нужно будет расспросить своего напарника о самых опасных уголках Ванхуверской Пустоши. Я полностью осознаю, что меня это не остановит, если там, по слухам, что-нибудь спрятано или оно покрыто всеми возможными байками. К тайнам, ценным технологиям и прочим подобным сладостям всегда липло моё внимание.

— Лемон, можно задать вопрос? — спросил я не оглядываясь, идя по просторам пустоши. Перед этим, я проверил округу на наличие опасностей с помощью Л.У.М.а и визоров моего шлема. По пути нам встретилась лишь стая собак, а в остальных случаях врагов мы избегали, благодаря моей интуиции и чутью, развитыми в длительных странствиях. Наверняка, поэтому Лемон и пропустила меня вперёд. К слову, с того момента разговора о доверии мы больше не беседовали особо.
— Это свободная пустошь. Спрашивай, — ответила она в рации моего шлема, который удалось настроить на частоту её радиопередатчика. Удобно защищает от сильных ветров и внешнего шума. У Лемон находилась высокочастотная рация способная передавать сигнал на большие расстояния. Из слов Лемон, где-то в горах, на севере Ванхувера расположена огромная башня, которая создаёт некий купол вокруг Ванхуверского региона. Это смесь магии и радиоволн, которая блокирует сигнал извне, а также препятствует распространению сигналов за пределы... купола. Да, это самое ближайшее определение. Глушилка Ванхувера. Правда, Стальным Рейнджерам неизвестна первоначальная цель этой башни. По мнению Лемон, что у башни была совсем другая цель.
— Расскажи мне о самых интересных и опасных местах Ванхуверской Пустоши.
— Помимо самого Ванхувера, места, куда не стоит соваться — это «Кратер», Стойло Шестьдесят Шесть и Грин-Айленд.
— «Кратер»?
— Находится на северо-востоке от Ванхувера, прямиком у подножья северных гор. Со стороны гор пролегает река, проходящая через город, разделяя его на две части. Поскольку жители Ванхувера уже обчистили и исследовали множество небольших довоенных городов поблизости, перебив немало всякого сброда и различных мутантов, находившихся там, выжившие рейдеры сбежали в место, рядом с которым произошёл взрыв от мегазаклинания. «Кратер». Сейчас главный район «Кратера» представлен городом, чуть меньше Ванхувера — Ред Спарком. Из-за радиации большинство хозяев, включая нас, не суются туда. Благодаря отсутствию мародёров, город и привлекает рейдеров, но с виду удачный для них расклад имеет и обратную сторону — со временем большая часть из них становятся гулями из-за небольшой радиации, чьё влияние на организм в таких количествах проявляется не сразу. В подземных помещениях, вроде канализации и коллекторов, обитает большое количество гулей.
— А вы разве не можете справиться с радиацией и рейдерами?
— Вряд ли. На то есть несколько причин. Тамошний уровень радиации позволяет нам спокойно находиться в «Кратере», силовая броня обеспечит нас надлежащей защитой, но суть заключается в том, что это место словно лабиринт. Из-за ударной волны мегазаклинания почти все здания рухнули, завалив собой множество улиц, оставив совсем мало возможностей пройти их, образовав своеобразный большой лабиринт, через который невозможно пройти тяжёлой пехоте. Первая опасность — легко заблудиться. Вторая — это сами рейдеры, засевшие в уцелевших зданиях и стреляя во всех подряд из безопасного расстояния, кроме своих... Ну в большинстве случаев. Отсюда крайне высокий риск словить пулю. Если Стальные Рейнджеры сунуться туда, то нас перестреляют как радтараканов. Добыть бы план лабиринта Ред Спарка, то мы смогли бы пробраться через этот лабиринт и нанести тяжёлый удар по ним, правда с тяжёлыми потерями. Однако тогда мы ослабнем перед Ванхувером.
— Если рейдеры могут спокойно пробить вашу броню своим дерьмовым оружием…
— Всё не так просто, — Лемон перебила меня. — Эти рейдеры хорошо вооружены. Они обчистили оружейные склады Ред Спарка. У них не у всех хорошо с броней так, как с оружием, но попробуй по ним попади.
— То есть, каждый рейдер — хорошо вооружённый противник, а ещё в этом им помогает окружающая среда? — страдальчески спросил я.
— Нет, лишь некоторые из них. Забыл, что у рейдеров нет чёткой иерархии и порядка? Некоторые из них глупы и тщеславны настолько, что нападают на своих в надежде заполучить снарягу покрепче и по-мощней. Переживший и раздобывший много чего рейдер, считается опасным, и называют его ветераном или что-то в этом роде. Рейдеры послабее и те, кто поумнее будут, не станут нападать на ветеранов, а примкнут к ним — образуя небольшую группу, банду, состоящую в основном не больше дюжины. Порой несколько подобных банд бродят по пустошам в поисках жертв и караванов работорговцев, идущих с ферм и шахт. Некоторые группы объединяются ради более успешного нападения на крупные караваны. Забавно потом наблюдать, как они грызутся друг с другом за добычу. Только если у них это получится, ведь охранники, преимущественно грифоны, тоже не лыком шиты и могут отразить нападения. Однако что-то в последнее время нападения на караваны одного семейства участились. На караваны нападают в основном опытные группы рейдеров, ибо мелких и слабых они уделают и глазом не моргнув.
— Тогда почему работорговцам не собрать небольшую армию и не выбить оставшихся рейдеров, если они так досаждают караванам?
— Они-то конечно могут, и их потери будут в разы меньше наших, но они до Дискорда ленивые. Поистине боеспособных хозяев лишь небольшой процент от всего населения Ванхувера, если учитывать и рабов. Самое сильное ударное ядро — это Короли, по крайней мере, большая их часть. В Ванхувере у них есть всё: еда, вода, электричество, крепкие стены, наркотики, развлечения и дешёвый секс. Всю тяжёлую работу выполняют рабы, которые себя защитить не могут, потому что податливые и послушные. Вообще, караванам рейдеры интенсивней стали досаждать только несколько месяцев назад. Помимо этого, большая часть грузовых перевозок происходит по железнодорожным путям. Представляешь, они сумели восстановить один из составов, починили рельсы и используют поезд для перевозок. Королей начали нанимать для охраны этого поезда с участившимися атаками рейдеров.
— Так почему бы полностью не перейти на железнодорожные перевозки?
— Во-первых, путей не так и много, они лишь проложили и восстановили несколько небольших железнодорожных веток, что является не дешёвым удовольствием. Во-вторых, это топливо необходимое для работы тяжеловоза. Поскольку всё вертелось вокруг угля и из-за него началась война с зебрами, до войны было создано несколько экземпляров тяжеловозов, использующих самоцветы, которых в Эквестрии было немало. После войны Ванхувер, то есть, главные в нём, обнаружил небольшую, почти пустую шахту по добыче самоцветов. Истощив все запасы, они начали их выращивать, но этого недостаточно для постоянного использования поезда, так как это дорого из-за дефицита, а помимо этого в городе множество других сфер деятельности, где используются самоцветы.
— В Ванхувере энергетическая проблема?
— Только с самоцветами. Электричество, как и воду, они добывают с дамбы на севере. Забавно, что одна река пролегает через Ред Спарк, из-за чего у неё высокий уровень радиации, а вторая, вытекает на севере. Может это просто русла одной и той же реки, разделённой крутыми скалами. Именно вторую реку, или русло, используют в качество источника воды, так как у неё довольно низкая, почти нулевая, концентрация радиации.
— Понятно, — протянул я и задумался. Здесь немало своих проблем. Неудивительно, почему Принц решился разорвать связи с внешним миром. Так как он не хочет, чтобы его город был зависим в какой-либо сфере от кого-нибудь ещё. — Расскажи о Стойле Шестьдесят Шесть.
— Таинственное Стойло на северо-востоке от Ванхувера, в нескольких километрах на запад от Ред Спарка.
— Таинственное?
— Тех, кто вошёл в это Стойло, больше не видели, — мрачно заговорила Лемон. Ого, такого депрессивного тона от неё я ещё не слышал. Она явно имеет что-то общее с тем местом. Возможно, лично для неё это может быть больная тема. Да ну, куда пропал энтузиазм неунывающей Лемон Стар?
— Ууу… — протяжно и шутливо завыл я, остановившись и изображая перед Лемон привидение. — Как страшно.
— Это не шутки! — рявкнула Лемон. Я аж оторопел немного, а затем продолжил ход. Видимо, не получилось разогнать нагнетающую атмосферу. Моя догадка всё же была верна. Она глубоко вздохнула, взяла вверх над своими эмоциями и спокойно продолжила. — Давай тебе кое-что расскажу. Приблизительно восемьдесят лет назад обнаружилось это Стойло. Работорговцы и Стальные Рейнджеры пытались его исследовать, но те, кто переступил порог Стойла, так и не вернулись. Связь с нашими рейнджерами, отправившиеся туда на разведку, обрывалась сразу же, как только они переступали порог подземного убежища, и их больше не видели. После наших неудачных попыток проникнуть туда, за его исследование решились хозяева Ванхувера. С ними произошло то же самое, что и с рейнджерами — они не вернулись. С тех пор попыток проникнуть в это загадочное, покрытое тайнами место становилось всё меньше и меньше. Однако всегда появлялись храбрецы и энтузиасты, попытавшиеся в одиночку проникнуть туда... их больше никто не видел. Почти двадцать лет назад Стальные Рейнджеры вновь предприняли попытку проникнуть туда, послав пятнадцать опытных наших братьев и сестёр… никто так и не вернулся, — на последних словах голос Лемон едва не надломился.
— Среди них были близкие тебе пони? — спросил я, остановившись, потому что не слышал стальных шагов позади меня. Я повернулся и увидел, что она действительно остановилась, опустив голову.
— Да. В том отряде были мои родители. — Наступила небольшая пауза, такое ощущение, что ветер в этот момент стих. За время нашего знакомства никогда не видел Лемон подавленной или хотя бы грустной. Только не говорите мне, что её энтузиазм и поднятое настроение вызваны тем, что она таким образом справляется с нерешёнными проблемами в прошлом... Она не смирилась со смертью родителей?
— Прости, я правда не хотел сыпать тебе соль на рану, — проронил я виноватым тоном. А ещё вздумал шутить по этому поводу, когда думал о приведениях. Вот, умеешь ты подобрать момент, Дэниэл. Она не слабо переживает за этот случай.
— Ничего. Ты не знал, что для меня значит это Стойло, — она глубоко вздохнула, а затем выдохнула, чтобы успокоиться и дальше рассказывать об этой больной теме.
— Может, если тебе тяжело об этом говорить, то…
— Нет, всё нормально, — тихо перебила меня Лемон. — Ещё странным было то, что когда впервые обнаружили это Стойло, главные двери были не заперты каким-либо шифром или кодом. Однако жителей Стойла Шестьдесят Шесть и даже комбинезонов с двумя шестёрками на спине не было найдено в округе.
— Да, действительно странное Стойло, — задумался я. Главные двери не заперты, следовательно, жители должны были выйти на поверхность. Либо же кто-то до этого его обнаружил и сумел взломать шифр, но таких специалистов по взлому сущие единицы. — Расскажи о Грин-Айленд, — сказал я после небольших размышлений, и мы продолжили путь, вернее, по жесту Лемон, оповещавшей о том, чтобы я шёл дальше.
— Грин-Айленд, — начала она, идя позади меня, — или просто «Остров», находится очень близко от берегов Ванхувера, приблизительно в полукилометре, и единственный путь на его территорию возможен через уцелевший автомобильный мост. Этот остров примечателен тем, что его растительность очень высока. За флорой никто не ухаживает, если учесть тот факт, что обычно обнаруженные там виды растений не приспособлены для холодных условий, а ведь половина острова лежит в вечном слое снега, хоть это и преимущественно горная часть... Но не в этом суть. До войны это место было туристическим заповедником, зоопарком, если хочешь, для редких видов животных... и на этот остров упало второе мегазаклинание, ты понимаешь, к чему я клоню?
— Могу себе представить, — понимающе ответил я. Но даже одна радиация не могла вызвать столько мутаций самостоятельно, особенно таких сильных. С уверенностью могу сказать, что там было что-то ещё.
— Грин-Айленд кишит опасными существами, — продолжила Лемон, — но охотников это не отпугивает, для них остров — это промысловые угодья, богатые на мясо, всевозможные шкуры и просто спортивное развлечение. Прямо за мостом, соединяющим Ванхувер и остров, расположен небольшой городок — Порог Феникса, восстановленный хозяевами, безопасная зона, но когда выйдешь за её стены, то будь готовым к тому, что на тебя набросятся либо стая диких животных, либо опасные насекомые. И не только крупных насекомых, я там не была, но слышала, что есть несколько видов мелких насекомых, которые могут парализовать тебя, лишь ужалив. Есть ядовитые. Так что, лучше, чтобы у тебя на теле не было открытых мест, иначе, если ты путешествуешь один, тебе крышка. Но самое опасное, это северная половина острова. Там довольно высокий уровень радиации, горы и сугробы. Через последнее можно пройти только в местах, где растительность сильнее толстого слоя снега. Грифоны иногда по воздуху исследуют этот остров, но из-за плотной растительности им трудно что-то рассмотреть, практически невозможно. Растительность... — хмыкнула Лемон. — Поговаривают, что там даже есть хищные растения, которые своими огромными лианами схватят и утащат к себе в пасть.
— Интересно… — проговорил я. Грин-Айленд действительно опасное место. Разумные растения? Мелкие, но опасные насекомые? Много разновидностей хищников? Мутации? — Значит, во все эти места соваться не стоит? — спросил я, думая о противоположном. Ух, на каждое из этих мест мне хочется хотя бы одним глазком посмотреть…
— Только если ты захочешь откинуть копыта.На самом деле… Не суйся в то Стойло.
— Почему тебя это должно волновать?
— Не то чтобы волнуюсь, ты вроде неплохой малый, рассудительный, не бесчувственный, учитывая что кроме наших братьев вокруг нас одни ленивые и зажравшиеся работорговцы, которые думают только об удовлетворении собственных животных потребностей. Я не люблю, когда хорошие пони просто так погибают.
— Эх, — вздохнул я, на секунду посмотрев в небо, на мгновение вспомнив своё прошлое. — В этом вопросе я не могу ничего обещать. Я слишком любознательный, а в душе — авантюрист.
— Посмотри к чему привело любопытство нашей старейшины! — рассерженно выпалила Лемон. — Ты думаешь, почему она сейчас такая безэмоциональная и ей на всё, кроме правил наплевать? Это она послала ту группу двадцать лет назад! Хоть её и никто не винит, но она теперь всю оставшиеся жизнь раскаивается за этот поступок. Теперь она строго следует правилам, пытаясь хоть немного загладить свою вину перед остальными, ибо это по её вине бесследно исчезли родные и близкие многих наших братьев и сестёр. А за несколько лет до этого она потеряла мужа в одной операции возле Ванхувера, попав в засаду к хозяевам, она была единственной выжившей в том отряде... Теперь всю оставшуюся жизнь она будет внутренне страдать и каяться за своё любопытство и авантюризм! Она… Она… — её гнев сменился на скорбь. — Она даже передо мной попыталась сгладить вину, ведь мои родители были и её близкими друзьями. Взяла меня под опеку, растила меня, как родную дочь. Хоть я и в тайне поначалу ненавидела её за то, что она отправила моих родителей в то гиблое место, но почти сразу же я поняла, что она сейчас чувствует: стыд и раскаяние за содеянное! Именно благодаря ей и Гривусу, который тогда был ещё просто другом, сумели отговорить меня от попыток разузнать, как погибли мои родители. И только лишь из уважения к храбрости Ларго признании собственных ошибок и любви к Гривусу я не пошла в то Стойло. Порой меня посещают эти мысли, но вспоминая эти две личности, они тут же развеиваются. Ты думаешь, что это легко, платить за своё любопытство?
— Нет, — ответил я. Меня шокировало подобное откровение. Теперь я понимаю, почему Старейшина Бриз такая… сломленная и без особого интереса смотрит на окружающих. — Я знаю, какова цена за это. Я уже однажды потерял свою любовь, когда любопытство взяло надо мной вверх.
— Так почему ты, даже после того, как потерял самую дорогую тебе пони, продолжаешь идти в смертельно-опасные места? — с осуждением спросила Лемон.
— Мы странствовали в опасные места, и если уже погибнуть в них, то вместе, — сказал я. Лемон ничего не ответила, а просто молча, словно немая, смотрела в мою сторону. Сложно предугадать её эмоции на лице.

Мы так простояли пару минут, думая о своём.

— Я тоже потерял родителей, поэтому знаю, каково это, — тяжело сказал я, глядя в небо и вспоминая об Очистителе. — Они верили в своё благое дело, стремились изменить пустошь к лучшему. Глупо звучит, конечно, но они отдавали этому делу всё своё время и самих себя. Проект и так был сложен, так ещё и я родился, а мать умерла при родах. Отец был в глубокой растерянности и не знал, что для него было важнее, проект, который мог бы изменить жизнь жителей пустошей, либо же его единственный сын. В итоге, он выбрал последнее. Бросил научную группу, а проект свернули на неопределённый срок. Мы попали в одно из ещё рабочих… Стойл. Взрослел я, не зная о том, что у моих родителей была великая цель, и то, что родился на поверхности, и вот однажды, отец, ничего не сказав, покинул безопасный бункер, чтобы завершить дело. Я поначалу считал себя брошенным, будто был виновным за то, что из-за меня погибла мать, но отношение отца ко мне на протяжении всей жизни было только заботливое, и он многому меня научил. Когда я узнал всё об этом проекте случилось одно событие, из-за которого мой отец отдал жизнь за него, зная, что я сам смогу о себе позаботиться. Затем и я чуть было не расстался с жизнью за проект, совсем позабыв, что у меня была возлюбленная и что я её оставляю совсем одну. Возможно, именно благодаря её мольбам я и пережил глубокую кому... а через несколько недель, я её потерял. С тех пор я пару лет путешествовал в одиночестве и не знал, что делать дальше… — я легко встряхнул головой, так как чувствовал, что от воспоминания её смерти мне становилось худо, что не смогу себя остановить. — Не знаю, почему мне вдруг захотелось тебе это рассказать. Наверняка, этим я хотел сказать, что понимаю чувства во время утраты родных. Поверь, я совал свой нос куда ни попадя, но при этом умудрялся выжить… но не всегда те, кто меня окружал.

Прошло несколько секунд и тут я услышал, как Лемон тяжело вздохнула. Последняя сказанная мною фраза напомнила мне о Буне, который однажды обвинил себя в том, что несёт смерть и что мне лучше держаться от него подальше.

— Ладно. Идём, — тут я услышал, что постепенно начал возвращаться прежний жизнерадостный тон той самой Лемон. — А то мы сейчас затопим всю округу своими соплями. Тем более, — она посмотрела по сторонам, — этими разговорами мы совсем потеряли бдительность. Зуб даю, было бы странно наблюдать откровения бродяги с пустошей и тридцатидвухлетнего рейнджера, — шутя сказала она и пошла наравне со мной, и шёпотом добавила, хотя за версту рядом с нами никого не было: — И да, то что я рассказала о Старейшине… Держи при себе. Если она узнает, что я случайно взболтнула её несветлое прошлое незнакомцу, она из меня омлет сделает, а из тебя приправу.
— Тебе тридцать два года? — спросил я, сделав вид, будто не знаю о каком секрете идёт речь.
— Ну да… а что? — настороженным и малость смущённым тоном ответила Лемон.
— Ты довольно молода для звёздного паладина.
— Усердно трудилась. Спасибо. А тебе сколько?
— Двадцать семь с хвостиком.
— Серьёзно? То есть, я старше и опытней тебя? — самодовольно спросила она.
— Именно так, старушка. — Тут же мне пришлось увернуться от удара копыта, закованного в тяжёлый металлический сапог. Ох, блять!

О, Лемон, теперь я знаю, какая у тебя слабость. Странно, что кобылы, как и женщины, не очень любят говорить о своём возрасте. Если учитывать, что тридцать два это действительно ещё довольно молодой возраст... с багажом приличного опыта за своей спиной. Тем не менее, мне нравится смотреть на их реакцию, когда их в разных формулировках считают старыми, но только в том случае, когда они не вооружены чем-нибудь тяжёлым.

Это почему-то напомнило мне тот случай, когда я неудачно пошутил над возрастом Вероники, вслед чего она силовым кастетом едва не сделала мой череп плоским.

После того, как Лемон рассказала мне о местах, куда не стоит соваться, эти локации отметились на моей карте в ПипБаке.

Эх. Мне стало жалко Лемон, потеря родителей и постоянное желание узнать, что с ними произошло не покидают её разум. Помимо этого, я под другим углом посмотрел на Старейшину. Если Лемон не рассказала бы об этом, а также учитывая, по её словам, то, что об этом никто не говорит и не вспоминает, для меня её прошлое долго оставалось бы неизвестным.

Через несколько часов пути мы сделали привал в одном из заброшенных домов в туристическом городке, о чём свидетельствовало «кладбище техники» — многочисленные трейлеры и другие брошенные транспортные средства перемещения, стоявшие ржавыми пустыми карикатурами на самих себя — их важные части давно растащили предприимчивые «умельцы». Отсюда туристы шли осматривать красоту заснеженных гор.

Идею сбавить здесь обороты предложила Лемон, сказав, что несмотря на лето, ночью в горах поднимается сильный ураган, что может повлечь лавину или камнепад. Лучшая тактика в таких условиях — идти днём, когда не будет метели. Уже отсюда мне был виден слой снега в горах. Пусть эта дорога и сложна, не каждый преодолеет все испытания пути, но зато ночные метели заметают следы так хорошо, что никакой специалист даже с микроскопом их не обнаружит, поэтому эти горы являются отличным местом, чтобы сбить след. Стоить отметить, что снег лежит только в пределах горного массива и дорога в горы становится всё выше и выше... это хорошо и в какой-то мере воодушевляет, поскольку среди скал редко встречаются опасные хищники, но даже в таком случае нельзя терять бдительности.

Мы вошли в один небольшой одноэтажный деревянный домик для гостей: в нём ничего не было, кроме старой мебели, прохладного воздуха и скрипящего деревянного пола, покрытого вековой пылью. Ещё имелся камин с толстым слоем пыли, означающий, что с войны его никто не разжигал.

Я расставил в окрестностях импровизированную сигнализацию в виде старых консервных банок и растяжек с гранатами... в виде яблок. Всё ещё не могу привыкнуть к такой форме гранат в этом мире.

Я расположился на сломанном диване, и странно, что он не развалился окончательно, когда только на него присел. Лемон нашла в углу старый брошенный матрас и посмотрела на меня с выражением, спрашивающее, хочу ли я спать на матрасе. Я ответил, что кобылице удобства лучше всего подходят. Она восприняла это как обиду, мол, кобылы думают лишь о себе, в любых обстоятельствах требуют королевского комфорта и всё-такое, и бросила в меня маленький деревянный столик. Я во время успел встать с дивана до того, как он пролетел чуть повыше его спинки и ударился об стену позади него, сломав одну из ножек. Я посмотрел на только что испорченную мебель, и медленно повернул голову к Лемон.

— Ну вот что ты натворила? Испортила такое непревзойдённое произведение искусства. Ты даже прицельно кинуть не можешь. Раз ты хочешь бросаться вещами, может, тогда устроим пижамную вечеринку и побьёмся подушками? — иронически проговорил я.
— Я не против, но здесь нет подушек, в которые я бы напихала кирпичей для… большего веселья, — со смешком ответила паладин.
— Раз хочешь спать с клопами, милости просим, — сказал я, устраиваясь на диване и открыв пачку картофельных чипсов, смотря, как Лемон собирается вытянуть из угла матрас. — Перетащишь матрас из угла, уснёшь на нём, а утром обнаружишь, что ты лежишь на матрасе в том же углу, откуда и взяла его. Клопам не нравится смена обстановки знаешь ли.
— Да не может их быть так много… — самоуверенно проговорила Лемон, переворачивая матрас, под которым оказалось множество шевелящихся маленьких жучков. Видимо, там были не только клопы. Резкая пауза свидетельствует о том, что она явно пожалела о своей уверенности.
— Посмотри, что ты натворила! — с наигранным возмущением воскликнул я. — Ты разрушила единственное укрытие для этих маленьких и миролюбивых созданий. Ты монстр!
— Очень смешно, — сказала Лемон, перевернув матрас в исходное положение. — Вздремну лучше на полу.
— Полностью согласен. Ибо ты проломишь диван, если сядешь на него, — улыбнулся я, продолжая её подстёгивать. Её забрало медленно и угрожающее повернулось в мою сторону. Могу поклясться, что её взгляд так и говорил: «Чё, сука, нарываешься?». Затем она, не снимая брони, легла возле дивана и уснула. Видимо, сильно устала, что забыла выключить динамик в своём шлеме, поскольку через несколько минут я услышал лёгкое похрапывание. Эх, беспечная душа.

Доев чипсы, я, также не снимая брони, разложил спальник, сложив рядом своё снаряжение, и прилёг на него. До чего же мягко и уютно… Последнее, что слышал перед тем, как провалиться в желанный сон, это доносящийся сюда шум, создаваемый бурей в горах. От размышлений об этом я поёжился, заставив меня вжаться в спальник, словно хочу спрятаться от этой бури в тёплое место.

Я проснулся и посмотрел на ПипБак — проспав, ни много ни мало, почти восемь часов. Повернув голову в сторону Лемон, я увидел, что она всё ещё дремала, если взять во внимание то, что она спит на прохладному деревянном полу. Я слабо улыбнулся. Всё очень просто — силовой броне не холодно, внутренние системы поддерживают тепло. Я перевернулся на спину и стал созерцать прогнивший потолок, через некоторое время осознал, что мне противно смотреть на него, отвратительное зрелище. Только я собирался встать, тут услышал, как заработали сервоприводы силовой брони Лемон.

— Утра доброго, — лениво произнесла она, зевая.
— Взаимно. Я тебя разбудил?
— Угу, — послышалось в ответ.
— Прости.
— Да ничего страшного. Заморим червячка? Нас ждёт трудное блуждание в горах.

Я кивнул, снял шлем и стал доставать свой провиант: кусок вяленого мяса и помидор. Лемон достала консервированную банку кукурузы, пока я рылся в своих сумках. Не успев уделать свой кусок мяса, Лемон съела уже половину банки с кукурузой, как через окно влетело горячее яблочко.

Дьявол!

Я отбросил кусок недоеденного мяса и успел перепрыгнуть за диван, как прогремел взрыв. Надеюсь, Лемон не зацепило. Я выглянул из-за дивана и посмотрел на неё: не пострадала. Лишь зацепило ударной волной, учитывая едва удерживающейся от гнева лицо, заляпанное содержащим банки из-под кукурузы.

— Лемон, не время принимать омолаживающие овощные маски, — проговорил я, подбирая свой шлем и надевая его. Я спрятался рядом с окном, пытаясь выглянуть и оценить обстановку. — Вовремя мы потеряли бдительность, — укоризненно добавил я. Затем посмотрел на свой Л.У.М. — было приблизительно шесть красных меток.
— Какого ху… — послышался голос снаружи, и тут же произошёл громкий взрыв: жестяные банки с диким звоном зазвенели, ударная волна выбила из окон последние остатки стёкла, к нам через окно влетела чья-то оторванная нога и с противным шлепком приземлилась на пол, а в дверь с глухим звуком и огромной силой что-то долбанулось, что аж пыль поднялась возле стен у двери.

Сработала одна из трёх растяжек с гранатой, когда те решили проверить, убило ли нас взрывом. Один готов. Осталось пять.

Я выглянул из-за окна: граната разорвала одну рейдершу — это была её нога и это её изувеченная туша постучала к нам в дверь. Вторая, рейдерша, раненая отползала куда-то, оставляя за собой тёмно-красный след из крови. Через несколько секунд и она откинула копыта от сильной кровопотери. Остальные укрылись за старыми автомобилями и трейлерами.

Поправочка. Осталось четыре.

Повезло, что магического топлива не осталось в этих машинах, иначе пиздец какой был бы взрыв.

В этот момент за соседним окном укрылась Лемон с надетым шлемом. Как только мы попытались выглянуть, тут же полетели пули и проклятия в нашу сторону, в которых было что-то про некрофилию.

— Они за автомобилями.
— Вижу, — ответила Лемон, пригнув голову вместе со мной, после залпа. — Держи гранату. Ты точнее меня бросишь.

Она достала гранату в одном из отделений своей брони и кинула её мне, я её поймал, снял чеку и бросил её в проржавевший трейлер, в котором прятался рейдер. Послышались его крики и панические вопли, а затем взрыв. Тот рейдер успел среагировать, и он отбежал, но взрыв его зацепил, сильно ранив, и он стал небоеспособным.

Осталось три.

Посеянное смятение позволило мне схватиться за «Шёпот Ночи» и активировать тепловизор, я выглянул в окно и вошёл в нирвану З.П.С. Время замедлилось так сильно, будто совсем остановилось. Я прицелился в три фигуры рейдеров, а именно в их головы.

За несколько секунд я снял их. Одному рейдеру разворотило верхнюю часть черепа, второй, которая была в кожаном головном уборе, пуля попала в глазное отверстие и прошла на вылет, последней пуля пролетела через верхнюю часть головы в момент, когда по отношению ко мне наклонила её, прячась за укрытием. 308-ой калибр делает ужасные вещи.

— Готово, — сказал я, услышав только ленивый шелест ветра.
— Сейчас проверим, — ответила Лемон.

Я внимательно проанализировал местность на предмет опасности. Не заметив никого, я первым вышел из дома. Как только оказался на пороге, то услышал отдалённый грохот, и почти в этот же момент меня поприветствовала пуля в правое плечо.

— Сука! — я завыл от боли.

Сильная и адски жгучая, поскольку выстрел пробил мою броню и по касательной прошёлся по моему плечу, пуля оторвала часть не только моей брони, но и кожи. От силы выстрела меня перевернуло и я свалился на деревянный пол. С такой лёгкостью и силой мою броню могут пробить только пули пятидесятого калибра. Неудивительно, что я не засёк врага, учитывая на каком расстояния достигает точность крупнокалиберной винтовки.

— Дэниэл! — в панике выкрикнула Лемон, и, не мешкая, затащила меня обратно в дом, как раз во время, потому что в следующее мгновение в то место, где я лежал, попала вторая пуля, оставив после себя огромное отверстие в деревянном полу.
— Ты как? — обеспокоенно спросила Лемон, на секунду засмотревшись на отверстие оставленное пулей.
— Да живой-живой… — я промычал, стиснув зубы от боли. Какая же она невыносимая!
— Тебе нужна медицинская помощь!
— Да неужели? — процедил я сквозь зубы. Говорить и соображать что-либо было трудно. — Смотри... лучше, чтобы... тебя не подстрелили. Я... сам о себе... позабочусь.
— А как же ты?..
— Следи... за... собственной шкурой! — почти прокричал я из-за боли. — Он сочтёт... меня мёртвым.
— Вряд ли, если он стрелял в тебя во второй раз.

Пока Лемон пыталась отвлечь снайперский огонь от меня и при этом самой не пострадать, я занялся самолечением. Из-за жгучей и острой боли тяжело было использовать телекинез, но я сумел достать и вколоть себе дозу морфина. Мне показалось, что слегка промазал. Чёртова боль!

Боль постепенно стихала. Она не исчезла полностью, но позволила мне лучше контролировать свои мысли и действия, возникло облегчение, но не полное.

Я снял элемент брони на плече и как следует обработал свою рану дезинфицирующими средствами, а затем выпил сильного лечебного зелья. Приятное тепло распространялось по телу и я тут же почувствовал жжение вокруг раны и пощипывание. Зелье начало действовать. Через несколько минут рана почти зажила, зелье сработало, остановив кровотечение и слегка восстановив кожу. Осталась лишь ноющая боль, которую мне терпеть не впервой. Регенерирующий имплантат, со временем, залечит рану до конца.

— Как там в боевой и политической? — спросил я, глядя в сторону Лемон, спрятавшаяся у окна, время от времени отстреливаясь из своего энергомагического оружия, установленного на спине её силовой брони.
— Пока застой, — ответила она, запыхавшись, постоянно меняю своё положение у окна. — Судя по всему, сделав два выстрела он переместился в другое место, — добавила она. — Так как пули пролетали под разным углом. Он постоянно меняет свою позицию, как и я, а мой Л.У.М. вообще не может его засечь, так как он слишком далеко. Вот и бегаю, взад-вперёд!.. — выкрикнула на последних словах Лемон, очередная пуля навылет прошла деревянную стену и со свистом пролетела в миллиметрах от её забрала. Снайпер в любой момент может подстрелить нас и поминай как звали. Ну хотя бы, деревянная стена ещё как-то замедляет скорость полёта пули и силовая броня защитит Лемон… но не меня! Я взглянул на Л.У.М. — ничего.
— У меня та же проблема с вычислением его местоположения, — огорчённо сказал я. Мимо меня просвистела пуля и на меня посыпалось несколько щепок. Это было близко! — Придётся подойти к нему.
— Каким образом ты это провернёшь? — спросила Лемон, пригнувшись от очередного залпа.
— Это так же легко, как прогулка по парку. Нужен только СтелсБак, а ты пытайся отвлечь огонь на себя, только не переусердствуй, иначе буду тебя с пола соскребать.
— Это я хотела тебе сказать. Надеюсь, у тебя есть СтелсБ… — Лемон осеклась на полуслове, увидев, что я исчез из виду.
— Неплохо, — хмыкнула Лемон. — Сколько у тебя ещё спрятано сюрпризов?
— Много, — протянуто ответил я, выйдя из дома и медленно продвигаясь в сторону этого снайпера.

Я аккуратно продвигался между трейлерами и другим транспортом со включённым тепловизором, выискивая неприятеля. По пути я добил выжившего рейдера, которого зацепило гранатой, которую мне дала Лемон. Перед тем, как я ему свернул шею, в его глазах был страх смерти и страданий. Он не хотел умирать... Никто не хочет умирать. Все хотят лишь избавиться от мучений. Чувствую себя мерзко, когда вижу подобное, но приходится. И да, он жестокий убийца и насильник, но в этом вина Пустоши, а не его, поэтому я не держу на него или рейдеров праведного гнева. Поэтому я всегда пытаюсь убивать быстро и безболезненно, хотя, порой эмоции берут надо мной вверх и некоторых хочется помучать перед смертью. Пусть осознают ту боль, которую они приносили своим жертвам.

Иногда мне нужно об этом думать, анализировать свои действия. Только таким образом можно научиться контролировать себя.

Отойдя далеко от дома, я заметил, что на моём Л.У.М.е появилась метка.

— Я засёк снайпера, — сказал я по радиосвязи. — Он на юго-западном холме в несколько сотен метров отсюда.
— Не отчитывайся мне при каждой перемене ситуации, просто действуй!
— Я думал тебе будет интересно… — пробурчал я, шутливо обидевшись. Я достал «Шёпот Ночи».
— Я понимаю, — начала Лемон, пока я устанавливал ствол побольше на винтовку, — что ты шутишь, чтобы... — Послышался очередной выстрел по её позиции. — Проклятье!.. Шутишь, чтобы контролировать свои эмоции в бою, особенно после тяжёлого ранения... — Я начал целиться в снайпера. —...но пожалуйста, сосредоточься и побыстрее покончи с ним, — проговорила она с сильным волнением и страхом в голосе. — Обнаружив визуально последнего рейдера, я прицелился и задержал дыхание. Он в этот момент выстрелил. — Дэниэл! — в панике прокричала Лемон и от внезапности я дёрнулся, магией случайно нажав на курок. Прозвучал приглушённый хлопок, через оптический прицел, я увидел как пуля почти сразу разнесла тому голову.
— Не кипишуй — сказал я. — Он всё.
— Да?.. — отозвалась Лемон, словно не веря услышанному. Я услышал, как она свободно вздохнула. — Проверь... Не осталось ли ещё кого-нибудь, — слегка дрожащим голосом произнесла она.

Я некоторое время побродил по окрестностям, переменно выжидая и не двигаясь, пока заряд ПипБака восстановится, и я смог бы вновь включить стелс-поле. Прошло около двадцати минут. Нельзя больше ошибаться. Я не ожидал, что простые рейдеры здесь настолько хорошо подготовленные. Разумеется, я был в курсе, благодаря Лемон о том, что у них хорошее оружие, но не думал, что и с тактикой у них может обстоять такая же ситуация.

— Проверил. Чисто, как силовая броня порядочного Стального Рейнджера, — я услышал смешок по радиоканалу.
— Хорошо, — хохотнула Лемон. К ней вернулась прежняя уверенность. — В случае, если я умру от пули рейдера, которого ты не заметил, то вешайся, чтобы я тебя на том свете смогла придушить.

Я подошёл к трупу снайпера раньше, затем подоспела и Лемон. Передо мной лежал обезглавленный рейдер в хорошей боевой броне, рядом с ним была крупнокалиберная снайперская винтовка. На открытых частях брони было заметно, что у него почти облезла кожа. Я задумался, видимо, это и есть разбойник-ветеран, учитывая его признаки гулификации, означающие, что он прожил долго в «Кратере» и имеет за своими плечами богатый опыт. У него действительно мощная винтовка. Крупнокалиберная винтовка пробьёт силовую броню, как карандаш — бумагу.

— Его мозги разбросаны по округе, — Лемон внимательно осмотрела на вооружение снайпера. — О! Антимех-винтовка? Редкость даже для рейдеров-ветеранов из «Кратера». Ещё большая редкость видеть их так далеко от своей территории.
— Ты не против, если я заберу винтовку? — я повернулся к ней. — Всё-таки, это я его убил.

Стальной Рейнджер ничего не ответила, наверняка обдумывала мои слова. Мне хотелось заполучить хотя бы один экземпляр подобной винтовки, ведь я люблю мощное и дальнобойное оружие со скользящим затвором. Ох, этот звук и ощущения, когда передёргиваешь затвор… чувствуешь себя настоящим охотником. Уверенным. Доминирующим. Чёрт. Я просто помешан на этом, но не так сильно, как на внутреннем устройстве оружия…

Я помотал головой. Куда-то меня занесло в неподходящий момент.

— Ладно, — тяжело вздохнула рейнджер после нескольких размышлений, но тут же сурово добавила: — Только не светись с ней перед Стальными Рейнджерами.
— Уговоров и не требовалось, — сказал я приятно удивившись насчёт последнего.
— Во-первых, — объясняющее начала Лемон, — как ты сказал, подстрелили тебя и убил его ты. Во-вторых, я не собираюсь силой отбирать винтовку, пусть и технологичную. В-третьих, как звёздному паладину мне ничего не будет за то, что я не забрала ту или иную технологию. Поисками технологий я не занимаюсь, кроме некоторых исключений. Если важная технология существует лишь в одном экземпляре и она представляет для меня интерес, то я могу отобрать эту технологию силой, если потребуется, но это маловероятно, потому как не так много вещей на этом свете могут меня удивить и заинтересовать.

Тут мне захотелось рассказать, что я из параллельного мира со своими физическими законами в которых… отсутствует магия, как таковая. Вот она охуеет от возможностей аналогичных технологии её мира, но без вмешательства магии.

— Это угроза? — аккуратно поинтересовался я.
— Нет. Просто дружеское предупреждение.
— Раз уж мы такие друзья... — на этих словах, я принялся обыскивать убитого. — Может, поведаешь мне, что за паническая атака у тебя произошло примерно полчаса назад?
— Ну... — в её голосе послышался стыд и она замолчала.
— Расслабься. Я никому не расскажу, что у элитного солдата Стальных Рейнджеров в силовой броне во время боя с одним противником случилась паническая атака... — задумчиво проговорил я, рассматривая содержимое карманов и сумок снайпера. Я попытался её спровоцировать.
— Эй! — с возмущением воскликнула она. Похоже, мне это удалось. — Я не боюсь боевых действий. К тому же, с одним снайпером.
— Ага, как же...
— Просто... понимаешь... Я... Ах! Чтоб Дискорд тебя побрал. Ты победил. Да, мне стыдно. Особенно перед незнакомцем. Доволен? — с натянутой шутливостью произнесла она, явно пытаясь скрыть искренность своих слов. Я добился, чего хотел.
— Стыдиться того, что ты на протяжении некоторого времени находилась под снайперским огнём и давлением с отсутствием возможности убежать, отчего напряжение нарастало от осознания, что рано или поздно он тебя достанет, как бы ты не маневрировала? — Я остановился и посмотрел на звёздного паладина. Она молчала. Слишком долго. — Да, я понимаю, что это за чувство. Не нужно делать вид, что у тебя постоянно всё хорошо, — сочувственно проговорил я, вернувшись к обыску. Лемон, так ничего и не ответив, пошла проверять остальных.

Я, под поводом размышлений, невольно хмыкнул, когда она отошла. Не знаю, сочла ли она меня наивным дурачком за это предположение, либо просто хотела обдумать услышанное и признать сказанное мной.

Плечо по-прежнему ноет от недавнего урона. Каждое движение плеча напоминает мне об этом. Видимо, ещё несколько часов. Если бы не имплантат регенерации, происходило бы это заживление гораздо дольше.

Итоги присвоенных мною вещей у этого снайпера. Антимех-винтовка, которую я разобрал для удобства, патроны к ней, парочка гранат и лечебных зелий, мешочек с крышками (всего в сумме около ста пятидесяти крышек). При обыске остальных трупов я присвоил автоматическую винтовку в неплохом состоянии, стреляющую калибром 5,56 мм и пару девятимиллиметровых пистолетов с боеприпасами к ним. Я также обезвредил поставленные мною растяжки и забрал гранаты.

Часть остального снаряжения рейдеров присвоила себе Лемон, в основном это были медикаменты и крышки. В какой-то момент обыска она внезапно поблагодарила за понимание. Значит, я не ошибся в заключении своих суждений относительно её паники.

Мы уже в течении полудня бродим по горам, но не нашли ничего интересного, кроме красочного пейзажа, мелкого камнепада и падения с высоты… Последнее произошло по вине Лемон — я её едва успел ухватить своим телекинезом, чтобы та не свалилась.

— Мы уже несколько часов блуждаем по скалам, — устало сказала Лемон по радиоканалу, вполоборота заметив, как она глядела вниз, словно выискивая там что-то. — Ты что-нибудь видишь?
— Лемон, я постоянно что-нибудь вижу, — равнодушно ответил я, посмотрев на небольшое ущелье, в котором едва просматривался крупный город на горизонте, именуемый Ванхувер. — Конкретизируй свой запрос. — Я продолжил свой путь.
— Ну не знаю… скрытая тропа, тайный заговор, знаки, указывающие на существование пришельцев… — с сарказмом сказала Лемон, догоняя меня. — Да хоть что-нибудь, что укажет нам Стойло. Ты же вроде наблюдательный и посетил не одно Стойло, ведь так?

Знаки, указывающие на существование пришельцев. Я едва удержался от смеха. Пришелец стоит прямо перед тобой, во всей свой красе и уникальности... сомневаюсь, что в этот мир когда-то забредали люди. Тут я заметил небольшое очертания скалы… будто, она слегка неестественная. Стоял бы я на несколько метров дальше, то не заметил этого. Оно настолько непримечательно и так знакомо.

— Куда ты так смотришь? — поинтересовалась Лемон, заметив, как я остановился, и проследила за направлением моего забрала. — На скалу?
— Ты ничего странного в ней не замечаешь? — малость удивился я. Её забрало вновь было направлено на подозрительную скалу.
— Неа, — послышался ответ через небольшую заминку. Блин. Неужели программирование так сказывается на зрении?

Я вплотную подошёл к скале и посмотрел на локальную карту ПипБака. Судя по карте, там просачивается пустое пространство.

Да! Это секретный проход! Точно такой же, как у входа в Рокополис на Столичной Пустоши. Правда я его обнаружил по координатам, полученным от Смельчака Херберта Дэшвуда. Он рассказал мне и последовательность ударов на языке Морзе, чтобы заставить скалу отодвинуться. Правда, Рокополис уже давно захватили работорговцы Парадиз-Фолз. Тем не менее, это неважно. Дело в том, что я забыл, какая последовательность ударов на азбуке Морзе воспроизводится слово «Свобода».

— Лемон, — убийственно спокойно сказал я, — ты случаем не знаешь, как называется этот шифр, который когда-то применяли до войны? Ну этот, который представляет буквы алфавита в последовательностью сигналов…
— Азбука Сайфер, — перебила меня Лемон. — Это один из известных способов знакового кодирования. Я читала о нём в старых архивах Стальных Рейнджеров, а что?
— Ты умеешь им пользоваться? — я с надеждой посмотрел на свою спутницу.
— Обижаешь. Конечно же! Я изучала разные способы кодировки, это же часть моей профессии, и должна знать о такой банальщине.
— Так воспроизведи на азбуке Сайфер слово «свобода» на этой скале.
— Зачем… Не хочешь ли ты сказать?! — такое ощущение, что на Лемон снизошло озарение.
— Абсолютно, — с кивком ответил я.

Лемон воспроизвела необходимую последовательность... но ничего не произошло, тогда мы перепробовали дюжину вариантов, связанные с освобождением рабов. Ни хрена, всё безрезультатно. Если так дело и дальше пойдёт, то мы потратим столько времени впустую…

Стоп, погодите-ка! Лемон говорила, что когда-то борьба за освобождение рабов действительно существовала, но потом притихла из-за осложнения в виде усиления присмотра за рабами. Может, теперь этому движению всё стало казаться безнадёжным и бессмысленным?..

— Лемон, попробуй-ка слово «Безнадёга».

Она воспроизвела это слово на азбуке Сайфер, однако ничего не происходило. Спустя несколько секунд скала пришла в движение и отодвинулась. Я внутренне ликовал — Госпожа Удача, иди сюда, я тебя расцелую! Не задумайся я над сарказмом Лемон, глядя в одну точку, то не заметил бы отличия этой скалы от других. Изумительное совпадение! Такую хрень не найдёшь, если не знаешь, где оно точно находится.

— Интересное слово для секретного кода — «Безнадёга», — хмыкнула Лемон. — Ну, — сказала она, заметив, что я не вхожу в тёмную пещеру, — чего стоим-то?
— Кобылы идут вперёд, а вдруг опасность прячется в темноте?..

Я едва увернулся от удара.

— Ещё раз упомянешь это — пришибу, — сказала она в своём обычном тоне. Лучше бы она на полном серьёзе предложила — не так страшно было бы. А так… мне кажется, что она отомстит мне, когда подвернётся самый удобный момент.

Я нервно сглотнул.

Лемон включила фонарик на своём шлеме, а затем шагнула в пещеру, я включил свой и последовал за ней. Наши шаги эхом проносились по всей пещере, свет наших фонарей рассекал окружающую нас темноту. Мы прошли примерно метров двадцать и оказались у огромной стальной двери в виде шестёрни с цифрами «53» на них. За ними был слышен приглушённый гул генератора и другого оборудования ничем непримечательного Стойла. Лемон тут же подошла к дверной консоли и начала с ней возиться.

Внезапно по пещере эхом прошёлся угрожающий, приправленный металлическим оттенком, голос кобылы. Он шёл из динамика у консоли, и только сейчас я заметил камеру слежения со знакомой мигающей красной лампочкой.

— Отойдите от консоли! — приказал голос. Мы повиновались, отойдя от консоли на несколько шагов.
— Кто вы такая? — спросила Лемон Стар.
— Смотрительница этого Стойла. Не советую вам делать лишних движений, иначе эти две турели… — из под чёрного металлического пола у двери показались две крупные турели, одна из которых снабжена ракетной установкой, что значит — дело плохо, —…сделают из вас решето.
— Нет, лишь одна, ибо вторая от нас и мокрого места не оставит, — вставил я.
— А ну не выпендривайся! — возмутилась Смотрительница. — Вы не сможете покинуть этот объект, пока я этого не позволю.
— Да ну… — самоуверенно начал я, но тут обернулся на шум позади и увидел, что скала встала в своё обычное положение, отрезав нам путь отхода. Остался только свет наших фонариков, кнопок на консоли и красное свечение целеуказателей турелей и камеры. Ну пиздец, хоть шутками снять напряжение, а в итоге лишь накалил его.
— Вы рыскаете в поисках Стойл... и я не могу вас впустить, а отпустить — тем более, иначе вы выдадите наше местоположение.
— Погоди, — поспешно сказал я. — Может, достигнем консенсуса? Я понимаю, что вы здесь от кого-то прячетесь. Мне до лампочки, кто вы такие. Да, мы ищем Стойло, но не в плане технологий, а плане поиска одной... вещицы, которая может находиться в подземных бункерах. Она очень особенная и вам она будет без надобности, скорее всего, поскольку только мы можем оценить её ценность.
— Какие гарантии, что вы не выдадите нас… другим? — скептически спросила Смотрительница. Она не решалась указать на конкретных личностей. Либо же эта заминка вызвана тем, что она не знает, как назвать предположительно опасных незнакомцев, либо же тем, что она просто утаивает, от кого они прячутся.
— А чего вы боитесь? — полюбопытствовал я. — Вы же живёте под землёй и не выходили на поверхность, с чего такая предубеждённость к незнакомцам? И почему вы вдруг решили, что мы ищем Стойла? Да, я посетил не одно Стойло, но ни в одном из них не было дополнительной секретного входа с секретным кодом. К тому же, это место идеально, чтобы быть скрытым от внешних глаз. Горы создают небольшие радиоволновые помехи, а в этой пещере они ещё сильней, что не позволяет нам на достаточное большое расстояние передать радиосигнал, — при моём последнем предложении, Лемон посмотрела на меня, а потом, будто бы нашла доказательства этого, в полуголос сказала: «Действительно».

Смотрительница не отвечала.

— Ваше молчание лишь подтверждает мою догадку о том, что вы на поверхности были не раз и вы от кого-то прячетесь. Будьте уверены, мне в этом нет никакой выгоды, чтобы выдать вас. Я ищу только ту вещицу.
— Повторю, какие гарантии того, что вы не выдадите нас? — повторила Смотрительница.
— Лишь моё честное слово, — ответил я, склонив голову и отведя правое копыто в сторону.
— К вашему сведению, да. В моей силовой броне установлен отслеживающий датчик. Если я умру или покину броню, то об этом узнают на главной базе... особенно моё местоположение. У нас заботятся о бойцах. Так что... они непременно обследуют эту местность. И тогда от всех вам точно не отвертеться. А так мы заберём только то, что нам нужно и уйдём, ничего не сказав о вас. Так что, вы хотя бы попробуйте поверить нам и вы сможете и дальше жить себе спокойно в Стойле. Что вам терять-то?
— Вот сено… — послышался взволнованный и огорчённый голос Смотрительницы. Не знаю, говорила ли Лемон правду, но говорила она достаточно убедительно. Учитывая, что силовая броня — это тоже ценная технология, утрату которой не допустят. — Так и быть, но вещь я эту просто так отдать не смогу. У нас товарищ пару дней назад попал в беду в Ванхувере. Его схватил сам Принц. Зовут Доджер. Ты должен его будешь вытянуть из копыт Принца. Ты его главное освободи, мы об этом узнаем.

Интересно каким образом узнает? Мне кажется, что она меня просто водит за нос. Я даже в городе не был-то, чтобы знать, что там да как. Ну, она ведь не знает, что я не бывал в Ванхувере и что в этом регионе я не больше недели. Если он у самого Принца, то очень высокая вероятность того, что за ним присматривает не одна пара глаз двадцать четыре часа в сутки, а выкупить, если конечно у него планах было продать его в качестве раба, то это будет стоить астрономической суммы, которую у меня не получится собрать за краткий срок.

Эх… вот бы сейчас пригодились мои многотысячные сбережения в Лаки 38.

— Хорошо, — ответил я, понимая, что иного варианта нет. Посмотрим, что я смогу сделать. Сначала нужно добраться до города, а там видно будет. Да и в одиночку я доберусь туда в два счёта.
— Отлично, — приободрившись, сказала Смотрительница. — Твоя подруга останется здесь на какое-то время, а потом отпустим. Мне нужно ещё кое-что выяснить. Успехов тебе.

Выйдя из пещеры, я направился не тем путём, которым пришёл вместе с Лемон, а отправился дальше по ущелью на север. Судя по карте, там должно быть другое большое ущелье, пролегающее примерно перпендикулярно этому, а там сверну налево, чтобы выйти на равнинную местность.

Добравшись до другого ущелья, я поднялся высоко в горы, что было чертовски сложно. Передо мной раскрывался незабываемый пейзаж — если смотреть вдоль ущелья на запад можно увидеть большой город, с населением в двести тысяч жителей; если на восток, то откроется вид на проход вдалеке, через который я проходил, чтобы попасть сюда. Теперь я понял, куда одна из тех трёх железнодорожных веток вела — прямо через эти горы вдоль ущелья с востока на запад.

Железная дорога была почти открыта в горах и лишь изредка забредала в туннели. Они не были длинными, но здесь когда-то укрывались пони, судя по останкам и гулям. Последние особой опасности не представляли, только дали возможность попрактиковаться в бою.

Миновав туннели и выйдя из горного хребта, я вышел на более-менее равнинную местность. Я потратил больше суток, чтобы пробраться через эти горы. До Ванхувера приблизительно остались ещё сутки. Стоить отметить, что прямо у выхода из последнего туннеля в горном хребте я заметил что-то вроде тропы. Возникает ощущение, будто до войны поезда останавливались здесь, чтобы высадить пассажиров у чего-то. Нужно будет проверить, куда она ведёт.

Выйдя на полностью равнинную местность, мой ПипБак внезапно словил радиостанцию Ванхувера. На этой частоте играла весьма хорошая музыка, и, к своему удивлению, отсутствовала пропаганда в стиле Красного Глаза, или того же Ашура и Эдема. Через некоторое время по радио я услышал голос местного диджея, судя по всему (как он сам назвался), — Оскара. Это был жеребец с крайне харизматичным и вкрадчивым голосом. Стиль его речей не был похожим ни на стиль Тридогнайта, ни на стиль Мистера Нью-Вегаса. А учитывая, что никакой пропаганды не вещает, то для чего же тогда радио? Верно. Пиар, реклама и новости.

По радио диджей не отличался какой-то особенной манерой речи, но также, его фразы не были стандартными. Порой в его речах «от себя» прослеживалась рифма, шутки и остроумие. Совсем не надоедает. Возможно причиной этого является его обворожительный голос… Стоп-стоп. О чём я только что подумал?

В рекламе были упоминания заведений, предлагающие товары или разного рода услуги. Частенько упоминались бордели с самыми горячими кобылами и жеребцами, которые только можно найти на просторах пустошей. О крупных распродажах, как товаров (не менее часто упоминался некий «Оазис»), так и услуг (часто упоминалось семейство Софтхувз). Всякие скидки на различные товары в разных магазинах... диджей, видимо, их просто перечислял, не говоря никакого мнения или особенного комментария насчёт них.

Когда речь заходила о новостях, то тут диджей вставлял свои пять центов чуть ли не в каждую новость. Становится очевидным, что отбирают только самые интересные и важные новости (по его словам, конечно же). В новостях упоминались местные разборки, грабежи, убийства, коих было не мало, преследования, праздники и мероприятия... Город живёт полноценной жизнью. Настолько полноценной и независимой от Пустоши, что меня это поразило до глубины души. По новостям даже не раз упоминался «закон и порядок», но мне кажется, что в городе работорговли и мафиозных семейств сильно развита коррупция, при такой же развитой бюрократии.

К слову о семействах. За моё путешествие к Ванхуверу упоминались те самые Пять Семейств: Софтхувз, Стилмейн, Уотерфолл, Фалкон и Мидоуз. Чем именно занимается каждая семья сказать сложно. Слишком много сфер деятельности упоминаются в этом потоке информации.

Больше всего меня поразило то, что диджей выходит в эфир каждые два часа. Эфиры занимают примерно минут двадцать. В эфирах оповещаются новости и реклама. Мне кажется, что диджей Оскар не один занимается этим делом, это уж точно. Сомневаюсь, что он может выходить каждые два часа в эфир… двадцать четыре часа в сутки, каждый день.

Наверняка, Оскар — это просто общий образ, под которым работают несколько диджеев, меняя при этом свой голос. Неудивительно, почему я счёл его голос обворожительным. Он создан искусственно, а может и по прототипу какого-нибудь довоенного пони из записей. Это, возможно, объясняет отсутствие особенной манеры речи, из-за наличия нескольких диджеев она при любом случае будет непостоянной. Незначительно, но всё же оно чувствуется. Однако сам принцип нескольких диджеев довольно удобный. Почему Хомэйдж не пользуется подобным методом вещания? Нанять ещё одного диджея, и подогнать его стиль под диджея Пон3 — работы меньше и с другим придумывать реплики под новости веселей.

Я постепенно приближался к городу и всё больше чувствовал его величие: высокие кирпичные стены в два-три этажа, ближе к центру здания становились всё выше и выше, а были они в отличном состоянии — редкость даже для Стрипа.

Трудно представить, что такой огромный и развитый город являлся центром работорговли. Глядя на этот мегаполис, я вспомнил другой город с работорговцами — Питт. Впервые я услышал о Питте в Цитадели Братства Стали от паладина Кодьяка. Лишь после попадания туда я понял, насколько ужасно оно выглядит. Как бы странно это не звучало, но я оказался в этом городе по собственной воле — хотел спасти всех рабов из-под власти их хозяев и найти кое-какое лекарство.

Как же я был наивным... несмотря на то, что на тот момент я ещё не отошёл от смерти Брис.

Вернер, человек, который послал сигнал о помощи, попросил меня найти лекарство от троглодитской болезни. Эта болезнь превращала человека в кровожадного мутанта — трога. Заразившийся ею человек терял разум и нападал на всех подряд из засад и тёмных углов. Троги проворные и быстрые, бегство от него равноценно попыткам увернуться от пули. Остаётся только дать бой этим тварям. В таком случае хоть какие-то есть шансы.

ИТВ, или же Инфекционным Троглодитовым Вырождением, заражались все, кто слишком долго находился на территории Питта и дышал тамошним воздухом. Первыми признаками болезни были язвы на теле, которые в дальнейшем разрастались. Ужасное зрелище. Хуже всего, что при этой болезни начиналось поражение мозга, поэтому со временем заражённые деградируют в дикарей или того хуже — в трогов. Лекарство было просто необходимо найти. Ради этого я терпел издевательства хозяев надо мной.

В Питте я пробыл около недели, прежде чем «выйти в люди». Так как тогда я недавно потерял Брис, мне была безразлична собственная судьба. Мне было не так уже и важно, что со мной произойдёт. Я уже не помню, почему решился страдать в этом месте. Возможно, физическая боль чувствовалась не так ужасно на фоне душевной. Возможно, это из-за лекарства для других. Возможно, просто хотел освободить рабов. Мне же было необходимо было хоть чем-нибудь заняться, иначе моя депрессия проглотила бы меня целиком. Я терпел избиения надсмотрщиков и хозяев и видел, что некоторые рабы были не лучше их угнетателей. Некоторые рабы мне казались зверями — могли избить и изнасиловать другого. Я понимал, что между рабами почти нет единства, лишь несколько держатся группой, а так, почти каждый сам за себя.

Именно в Питте я научился выживать в самых трудных условиях. Когда собирал стальные чушки и был почти при смерти, меня спас один друг — Найт. Она жила в одиночестве на заводском дворе. Спасение оказалось случайным. Моя почти бездыханная тушка оказалась поблизости возле её укрытия, она собралась обыскать меня на предмет полезных припасов, но обнаружила, к своему удивлению, что я всё ещё был жив. Без сознания, но жив. Возможно, именно этим я удивил её... поэтому она решила помочь, подлечить и обучить меня многим приёмам самозащиты: как выживать в опасных ситуациях, быть менее заметным, эффективней оборонятся. Её прошлое было одним из самых тяжёлых, что я когда-либо слышал, а я рассказывал ей о своём. Не стали друзьями, были просто хорошими знакомыми. К тому же, она не искала крепких знакомств, не желая заводить связи с теми, кто на следующий день может оказаться в какой-нибудь канаве.

Победив в Дыре, арене для боёв среди рабов, я получил возможность поговорить с самим Ашуром и присоединиться к его армии. Я встретился с ним и он рассказал мне о своих планах на этот город и о лекарстве… являвшимся его ребёнком. Я не ожидал, что лекарство — это ребёнок. Сам Ашур не был психопатом с манией величия или чем-то подобным. На самом деле он был хорошим парнем, добивающимся лучшего для города, пусть и не самими светлыми методами. Ему самому было не по душе, как его подчинённые обращаются с рабочими.

Я же не способен был убить, в принципе, нормальных родителей ребёнка ради того, чтобы добыть лекарство для Вернера. Кто знает, что они с ним сделают. Смогут ли добыть лекарства в грязных условиях? Сомнительно. Ашур сам хотел излечить всё своё население, и не только хозяев. А ещё имел ресурсы, чистоту и заботу... Если бы я отдал ребёнка Вернеру, то в таких условиях поиски лекарства в разы заняли бы больше времени.

Вернер... На самом деле выясняется, что он сам хотел власти. А его бравада об освобождении была лишь для того, чтобы завлечь в свои планы «рыцарей на белом коне», которые несмотря ни на что, примут его сторону, так как он пытается освободить рабов и найти им лекарство. Я понял, что он вертел мной, как куклой. Больше я такого не позволю.

Я сделал попытку в переубеждении Ашура в отношении рабочих, воспользовавшись тем, что ему самому не нравилось то, чем стали его подчинённые. Он согласился, пусть и не сразу, так как это не легко сделать. Часть его подчинённых просто могли не послушаться его просьбы и обращаться к рабам не как к бездушному скоту. Лучше сурового наказания получают те рабы, которые по-свински относятся к себе подобным.

В момент моей беседы с ним начался бунт рабочих против хозяев. Он попросил меня найти Вернера и прекратить этот бунт взамен на лучшие условия для рабочих. Я мигом пошёл искать Вернера, чтобы заставить его прекратить бунт, а в этот момент Ашур обратился к тем, кто имел хоть каплю сострадания к рабочим и был готов жить и работать бок о бок с ними, с просьбой пойти в Крепость и закрыться в ней, пока всё не уляжется.

Вернер был упрям, он хотел, чтобы Ашур был мёртв и власть с помощью меня перешла бы к нему в руки. Я убил его, ни сколько не сомневаясь в своём решении. Он оказался редкостным мерзавцем. В принципе, он отчасти говорил правду, просто перефразировал её на своё понимание.

Со смертью Вернера, бунт рабов прекратился, так как их предводитель был мёртв, и Ашур выполнил своё обещание: рабы стали настоящими рабочими, наравне с хозяевами. Рабочие смогли получить чуть более нормальные для Питта условия проживания. Чем лучше работаешь, тем лучше питание и отношение. Хозяева стали обычными охранниками.

Рабочие трудились на благо города, а охранники выходили в пустошь или обыскивали руины самого Питта в поисках припасов. Это и раньше было, но они почти всё оставляли себе, а рабам отдавали остатки или примерно... ничего. И те питались… каким-то дерьмом.

После бунта прошло больше недели. За это время я помог решить несколько опасных проблем. В основном, это были несогласные с новым режимом и троги. А также я собирал стальные чушки на заводском дворе, собрав как можно больше, чтобы как-то облегчить жизнь рабочих. Найт мне даже помогала, искать припасы вместе было проще. Я даже получал небольшую материальную помощь от того, кому я сдавал чушки в определённом количестве.

А затем я покинул город и больше не возвращался в то место…

Середина дня. Я оказался совсем близко у города. Идя по пути к нему, я даже не пытался обходить вооружённых хозяев. Один раз был небольшой караван, а второй раз просто небольшая группа исследователей мародёров. Как и ожидалось — они никак не отреагировали на меня. Неудивительно, что Стальные Рейнджеры при первой встрече приняли меня за одного из хозяев, в крепкой броне и с мощным вооружением. Становится ясно, что ссоры на пустом месте лучше не заводить. Лемон не врала, когда говорила о восстановленном поезде. Я издалека видел, как он следовал из города куда-то на юг.

И вот, я стою у главных ворот (ПипБак отметил их как «Южные ворота Ванхувера») и смотрю, что защита входа у них никому не уступает: охранники облачены в крепкую броню, имеют при себе винтовки с оптическими прицелом и станки с пулемётом. Помимо охранников из плоти и крови, здесь были и неживые — минимум три робота класса «Страж». Все охранники, кроме «Стражей» внизу, находятся на бетонно-кирпичной стене.

Никаких «кто и почему»? Любопытно. Ворота, к слову, были слегка приоткрыты так, чтобы туда полноценно смог втиснуться один пони. На воротах небольшим шрифтом написано, что проход открыт с шести утра до десяти вечера. Дальше впускают и выпускают только за сто крышек. Это, якобы, расходы на электричество для открытия и закрытия ворот.

Лишь переступив порог города, я уже был поражён внешним состоянием улиц и сооружений, открывшиеся передо мной. Я снял шлем и осмотрел всё своими глазами. Не было отвратительного смрада мочи и испражнений, отсутствовал мусор и в некоторой степени грязь. Никаких заколоченных окон и дверей — все дома и здания используются по назначению: являясь местом для жилья или каких-то заведений. Жители шли по своим делам и не были одеты в запачканное тряпьё, как бродяги или поселенцы с пустошей. У всех у них приличные одеяния… ровно, как и у тех, на чьей шее красуется электрический ошейник. Мне казалось, что рабы здесь будут измучены, с выражением боли и отчаяния на своих лицах, но нет, у них на лицах лишь безразличие к окружающему, но они верно и с благоговением (правда, не все) следуют за своим хозяином, неся его вещи в качестве слуги или в качестве охранника.

Среди хозяев, не больше четверти являлись грифонами. Они были как и среди хозяев, так и среди рабов. Хотя среди рабов, в отношению к пони, их меньше.

Я увидел у стены города четырёхэтажное здание, по правую сторону улицы. На нём маячила вывеска «Полицейский участок южных ворот Ванхувера». Рядом с сооружением красовалось несколько пони в той же броне, что и у охранников на стенах у ворот. Я свободно вошёл в здание, мне никто не преграждал путь.

Войдя во внутрь, я попал в своеобразный вестибюль. За рабочим столом с терминалом сидела нежно-зелёного цвета единорожка. Она листала какой-то довоенный журнал «Грифонья лапка» с изображением грифины и её поднятой лапы с когтями, не удосужилась даже взглянуть на меня, лишь просто спросила: — Что вам нужно? — словно заговорённой фразой проговорила она. Этот журнал и стиль обложки мне кое-что напоминает, но что именно вспомнить не могу.
— Можно увидеться с шефом охраны?
— Четвёртый этаж, — сказала она по-прежнему не поднимая взгляда, — свернёте направо по коридору и в конце него будет её кабинет. Если у вас нет вопросов, то извольте заняться делом.

Я постучал в двери кабинета, куда направила меня администратор. После того, как я получил разрешение войти, открыл дверь, вошёл вовнутрь и закрыл её за собой.

Внутри не было особых излишеств. Лишь пара картин и цветочных растений в горшках. Вдоль стен стояли шкафы и картотеки с документами. В углу был металлический шкаф, видимо, там находилось оружие и боеприпасы на случай непредвиденных обстоятельств. В большом, с виду мягким, и слегка потёртым креслом, обитым каким-то материалом тёмно-красного оттенка, за широким рабочим столом из красного дерева, сидела грифон. Оперение её тела, вплоть до шеи, было тёмно-голубого цвета, оперение головы было белым, но с небольшими прядями голубого оттенка. Одета она была в громоздкую (под ней, видимо, какие-то защитные пластины) униформу, переливающуюся синими и чёрными тонами. Без всякого интереса посмотрела на меня и вновь уткнулась в свои бумаги.

— По какому поводу? — без особого интереса спросила она. — И садись, — она указала на стул перед её столом.
— Я впервые в городе и мне бы хотелось узнать что к чему. Правила и порядки там допустим… — Её взор внезапно был направлен на меня, а в глазах вспыхнула заинтересованность.
— Ты не из этих мест? — любопытно спросила она. — Из шахт или теплиц?
— Нет. Я с другого региона Пустошей. Недавно добрался сюда.
— Это интересно. За годы моей службы ещё никто ни приходил из такого далека. Тогда я вынуждена представиться тебе, ибо в этой части города меня многие знают, — оживлённо сказала она, а затем прочистила горло и торжественно заговорила. — Я — Эйс Граунд, начальник охраны южных ворот Ванхувера и его окрестностей. Ты здесь впервые, и я скажу тебе самое главное правило и самое важное — Принц главный во всём. Если он у тебя лично что-то попросит, разбейся в лепёшку, но сделай это. И так, дальше... — задумалась она, слегка почесав свой жёлтый клюв. — Не знаю, какие у вас там правила были на востоке, но здесь веди себя прилично: не воруй, не убивай, не затевай драк, не прикасайся к рабу другого хозяина без разрешения, не ломай чужую собственность и так далее. Более подробные законы и их пункты ты можешь взять у бухгалтера. По большей части почти все касаются бюрократии в предпринимательской деятельности.
— Как у нас на востоке? — недоумённо повторил я.
— Ну, не знаю, какие у вас там порядки, — устало и раздражительно ответила она. — Но вроде бы говорят, что вы там копаетесь в мусоре и дерьме. Живёте порознь. Убиваете кого захотите, если он только своим видом вам не понравился.
— В Пустошах так постоянно, — сказал я, пожав плечами.
— Только не в городе. Решишь убить кого-нибудь без вещественных доказательств и веского повода и тебя посадят, сделают рабом. Это гарантированно. Либо отправят на шахты, либо на медицинские эксперименты Мидоуз, либо в личное распоряжение к какому-нибудь грифону-садисту, который будет долбить тебя в жопу по вечерам. У нас, к слову, достаточно таких, которые любят лично тренировать своих рабов по своим предпочтениям.
— А что семейства?
— Они занимаются экономикой и промышленностью города. Каждое семейство имеет свой промышленный бизнес. Дают в долг, обеспечивают охрану и крышевание собственных территорий, ну то есть, магазины, склады, заводы и прочее. Мы туда особо не лезем.
— А что Принц и Короли? Какие у них полномочия? — При упоминании Королей, на лице Эйс проступило отвращение.
— Как я уже говорила, здесь Принц главный во всём. Он может потребовать у тебя всё что угодно. Даже твою жизнь или задницу, но он редко когда показывается на публику. По большей части он отсиживается в Стойле Шестьдесят Восемь, что является домом и штабом для него, так и для его… Королей, — и вновь это её отвращение. — Принц имеет полномочия потребовать, что ему угодно, однако пользуется этим редко. Он занимается другими делами на благо города. Его «волю» исполняют Короли. Они мне не нравятся лишь потому, что по большей части ведут себя, как задницы и самовлюблённые засранцы. Без вещественных доказательств могут убить любого, лишь бы выполнить указание Принца. Всегда есть другой путь, но они выбирают простой «разобраться на месте без суда и следствия».
— Разве это не вызывает возмущения у жителей?
— Редко. Они не хотят связываться и перечить Королям. У них большое влияние и связи, угрозы недовольством Принца. Что-то я не припомню случая за свою жизнь, чтобы Принц лично пришёл разбираться с кем-то за неповиновение Королю. Почти все на это ведутся, даже большая часть членов семейств.
— Например?
— Отец или Мать семейства, крупные предприниматели не ведутся на эти угрозы. Остальные же только услышат, что из-за неповиновения ими займётся сам Принц, раком станут и дадут себя отыметь, нежели видеть перед собой недовольного Принца.
— А что Принц?

Не знаю, у меня сейчас смешанные чувства из-за потока необычной информации. Порядок, как у НКР, только с работорговлей? Редкое сочетание. Плюс ещё и мафия. Просто винегрет какой-то.

— Да такое чувство, что его это не колышет, пока народ не начнёт возмущаться по поводу одного Короля. Они, конечно, могут убить Короля, но скорее всего побоятся по двум причинам: недовольство Принца и его личное вмешательство.
— Какие преимущества у Королей? И сколько их вообще?
— Не больше тридцати. Большая часть получили это звание лишь благодаря славе и крышкам. Подкупи нужных личностей и ты можешь продвинуться в Короли. Правда, я слышала, что такое могут позволить себе только самые богатые. Меньшая часть — бойцы, которые проходили проверку боем. Само собой, кроме боевых навыков, им нужна высокая репутация. Если за тебя поручатся несколько известных личностей, такие как влиятельные богачи, или Короли, хотя достаточно и одного из глав семейства, чего практически не случалось, поэтому на это даже не надейся, и ты будешь известным среди определённой части обычных хозяев, то станешь Королём. Преимущества у Королей, кроме нарушения правил, это двадцатипроцентная скидка на все товары и услуги, помимо этого у тебя ещё появляются собственные комфортабельные апартаменты в Стойле Шестьдесят Восемь. Ты будешь выполнять задания и поручения Принца, но он платить тебе не будет.
— Как так? — удивился я. Вот такого я точно не ожидал.
— Короли обеспечивают себя сами. По большей части, именно те, кто занимается крупной предпринимательской деятельностью являются Королями. Их услуги состоят в том, чтобы помочь кому-то продвинуться в их сфере деятельности. Забавно, но кровным родственникам, даже членам семейств запрещено состоять в рядах Королей, думаю, ты понимаешь почему? Поэтому я говорила, чтобы ты не надеялся, что за тебя поручится лидер одного из семейств, ведь они редко оказывают услугу тем, кто не из их круга. Это должно быть что-то из ряда вон выходящее.

Я кивнул. Чтобы у семейств не возникало желания Короля для подрыва репутации и состояния конкурирующего семейства…

— Так, чем собственно занимаются Короли?
— Как я уже упоминала раньше, их услуги состоят в продвижении в какой-либо сфере. Это такая официальная взятка у Королей. Меньшая часть Королей выполняют боевые поручения. Убийства других хозяев, наверняка, тоже, только это дорого стоит, так как они якобы должны предъявить доказательство их виновности. Само собой это фальшивые доказательства. Хотя их можно отправить на поиски чего-то в Пустошах. Чем больше район поисков, тем дороже. Либо же защита. Ты представляешь, какая защита у хозяева, если его охраняет сам Король?
— И все Короли ведут себя совсем беспредельно, пользуясь своими привилегиями?
— Нет, лишь самая малая часть, и это редко. Им просто нравится быть верхушкой общества. Самодовольные задницы... Остальные ведут себя в пределах допущенной «нормы»… Так, наша беседа слишком затянулась. Меня ждёт много дел.
— Подожди, у меня есть ещё вопросы, касающиеся города. Например, карта… — не успел я закончить своё предложение, как Эйс начала рыться в ящиках своего стола и через пару секунд положила передо мной карту города. Довольно подробную, на ней изображены названия улиц и даже номера домов и зданий, а также названия заведений, магазинов и прочего.
— Что ещё? — нетерпеливо спросила она, опёршись подбородком о скрещенные лапы, словно на подставку.
— Ну того, кто бы мог мне немного рассказать о городе. Что в нём есть и так далее…
— Хочешь, могу продать тебе раба, и поскольку ты не отсюда, сделаю тебе небольшую скидку?
— Что твой раб может знать о городе? — скептически произнёс я. Хотя если её раб действительно может мне поведать информацию о городе, то пускай.
— Ко мне приходят много хозяев, сообщают и жалуются о том, о сём. Уборщицы всегда могут услышать что-нибудь интересное. Здесь есть одна уборщица, которая очень любопытна и суёт нос куда не нужно, — после того, как Эйс сказала это, за дверью что-то зашуршало, а затем послышались медленные и удаляющие шаги. Будто кто-то мимо проходил.
— Слышишь, — улыбнулась Эйс. — Клюв даю, что это она. Она хорошая уборщица, но слишком любопытная, к тому же, уборщиц у меня достаточно поэтому много времени им нечем заняться, а них пропитание уходят бюджетные крышки. Да я и не люблю, когда у моего кабинета суют нос, куда не нужно. Хоть она и ведёт себя спокойно, когда мои подчинённые с ней развлекаются, могу продать её за полтора куска крышек отдать. Она стерильна, как и все рабы.
— А почему так дорого? Хотя бы скинь до тысячи двухсот. Сама же говорила, что она любопытная и использованная.
— Ладно. Будь по-твоему, — сказала она, доставая какую-то бумагу и браслет. Взяла ручку и что-то уже было хотела записать, но посмотрела на меня выжидающее. — Я же забыла спросить, как тебя зовут-то? И да, скажи полное имя.
— Дэниэл Эванс. — Эйс что-то там записала и просунула мне бумагу, сказала мне тоже необходимо расписаться, что я и сделал. Она отдала мне и браслет, а я передал ей почти все свои крышки. У меня осталось меньше пятидесяти. Так, нужно срочно продать найденное мною барахло. Странно, что рабы так дорого стоят. Даже использованные!
— К слову, а почему рабы такие дорогие? Даже, когда её обрабатывали твои подчинённые? — с неодобрением спросил я, вставая со стула, так как та поднялась с кресла тоже.
— Рабы, даже самый дешёвый и «свежий» стоит не меньше трёх кусков. А насчёт использования ею подчинёнными, так это для того, чтобы они не скучали и не думали, чтобы по скорей свалить со своей смены и пойти спустить крышки в бордель. Да почти все, у кого есть несколько слуг-рабов позволяют своей охране развлечься с ними только так, чтобы это не влияло на их работо- и дееспособность.
— Как скажешь, — равнодушно сказал я, выходя из кабинета. Эйс заперла кабинет и проследовала в другой конец коридора, где занималась своим делом уборщица лет тридцати — розовая земная пони с короткой гривой брусничного цвета. Она убирала, но заметив нас, она явно забеспокоилась.
— Фло, — начала Эйс, проигнорировав её волнение, — это твой новый хозяин — Дэниэл. На этом твоя работа здесь завершена, — строго проговорила она, а затем повернулась ко мне. — Перед тем, как уйдёшь проследи, чтобы она отдала свои рабочие инструменты и униформу. Ей там выдадут её тряпьё, в котором она была, до того, как оказалась здесь. Всего хорошего.

Эйс ушла в свой в кабинет и я остался с Фло наедине. Мне вдруг пришла мысль, что эта Фло могла рассказать много интересного о капитане Эйс. Так почему же она продала потенциальный «болтливый язык»? Или же наоборот, это было поводом следить за мной? А возможно капитану Эйс просто нечего скрывать.

— Фло, верно? — спросил я, слабо улыбнувшись.
— Да, хозяин, — ответила она, с лёгким кивком. Её волнение почти прошло только, когда увидела мою улыбку.
— Ладно, пошли отдадим твоё снаряжение, а затем пойдём отсюда, — проговорил я, идя к лестнице.
— Хорошо, хозяин, — послышался ответ.
— Ох. И можешь не называть меня хозяином? — в полуоборота сказал я Фло.
— Как желаете, хо… То есть, да.
— Вот и славно, — улыбнулся я. От улыбки Фло заметно становилась спокойней.

Если я задавал ей вопросы, то она начинала еле заметно, но волноваться. Может, она беспокоится над тем, как бы получше произвести впечатление на нового хозяина. А вообще, это немаловажный пункт первой встречи. Произведя хорошее впечатление, можно добиться расположения собеседника. Судя по всему, видя, как я улыбаюсь, она думает, что ведёт себя правильным образом. На самом деле я улыбался не поэтому. Улыбка — тоже не менее важная часть общения с другими.

Отнеся рабочее снаряжение, не принадлежащие Фло, мы вышли на улицу. Пока она отдавала своё снаряжение и переодевалась, я изучил листок по эксплуатации электрических ошейников. Прочитав его, могу сказать, что ошейниками подобного типа пользоваться выгоднее, нежели взрывчатыми. Ведь если раб попытается сбежать его голова не взорвётся, вместо этого тело будет пронизано парализующим разрядом тока. Мощность тока можно выставить на браслете, а также радиус действия ошейника — от двух метров до трёх сотен. Если раб уйдёт за эти пределы, то его ударит током. После этого раб дважды подумает, прежде чем выйти за границу дозволенного. На моём же браслете был установлен радиус в тридцать метров.

Выйдя на улицу и взглянув на карту, я вместе с Фло двинулся к Стойлу Шестьдесят Восемь. По пути я расспрашивал её о городе.

Способность не спускать курок

История рыцаря

Просто постарайся не начать войну, пока меня нет

Новый год в бане

Шесть королевств

Дружба это оптимум: Файервол

Ткачи Миров

The New World

История Кризалис

Дружба это оптимум: Вверх по спирали

Fallout: Equestria. Параллельность

Глава 9 «Ванхувер»

Глава 9 «Ванхувер»

Предупреждение