Между сном и реальностью

Глава 9

Я хорошо помню тот день, когда Мэри впервые зашла в мою палату. В те дни, мое сознание уже почти полностью восстановилось, и я чуть ли не сходил с ума от безысходности, и отчаянья, когда ты впервые осознаешь, что заперт внутри собственного тела. Но именно тот день, день ее появления, стал спасением для меня.

— Вот Мэри проходи и познакомься с моим другом, — гордо и торжественно произнес доктор Копперхув, и я услышал, как комната наполнилась цоканьем копыт.

— Спасибо доктор Копперхув.

В этот момент я впервые услышал ее голос. Такой нежный, спокойный, умиротворяющий. В тот момент мне даже показалось, что время остановилось. Ее голос был неповторим. За то время, что я здесь, я слышал голоса многих пони, но ни один из них не смог бы сравниться с этим голосом. Лишь услышав его, в моей душе наступил покой, казалось все проблемы просто растворились в воздухе.

— Доктор Копперхув, это ваш друг?

— Ну, сказать, что и так. Вот уже многие годы этот пегас является моим самым лучшим собеседник, и другом.

— Доктор, но судя по показанием приборов к которым он подключен, я с полной уверенностью могу утверждать, что этот пациент находиться в коме.

— Да Мэри, ты абсолютно права, и теперь здесь и будет твое рабочее место.

— Рядом с ним?

— Мэри пойми, мы врачи и должны помогать нашим больным.

— Но как я могу помочь ему, если буду просто сидеть рядом с ним?

— Он будет чувствовать твое присутствие, слышать твой голос, одно только это сильно поможет ему.

— Но ведь вы даже не знаете, слышит ли он нас или нет.

— Это не важно Мэри, мы врачи и мы обязаны заботиться о наших пациентах. Ты моя помощница Мэри, и я лично прошу тебя позаботиться о нем.

Похоже перспектива сидеть рядом со мной не сильно ей понравилась, так как я услышал томительный вздох отчаянья. Но похоже фраза дока о том, что это его личная просьба не оставляла ей никакого выбора.

— А сколько лет он уже в коме?

— Около шести лет, и вот уже четыре года я неотрывно слежу за его состоянием.

— И вы думаете, что он когда-нибудь сможет очнуться?

— Мэри, не мне тебя учить, что надежда всегда умирает последней. Мы должны думать только о хорошем, мы должны надеяться на лучшее, ради здоровья наших пациентов за которых мы несем ответственность.

— Я понимаю доктор Копперхув. Я обещаю, что позабочусь о нем.

— Спасибо Мэри, я рад, что могу на тебя положится, и уверен вы подружитесь. Кстати чуть не забыл, его зовут Стар Дрим.

С того самого дня Мэри стала заботиться обо мне. Конечно первое время, Мэри, вовсе со мной не разговаривала. Наверно не смотря на слова дока, она все-таки думала, что раз уж я в коме то все равно ничего не слышу, и поэтому разговаривать со мной не было никакого смысла. Лишь изредка я слышал, как она произносила некоторые слова, которые явно касались мецины и были связаны с заполняемыми ею бумаги, шелест которых я постоянно слышал.

Но на мое счастье, спустя лишь пару недель тоски и рутинной роботы Мэри наконец-таки соизволила заговорить со мной. Конечно вначале это были лишь обыкновенные приветствия по утрам, прощание по вечерам и небольшой разговор во время ее перерывов и обедов. Но чем больше проходило времени, тем больше внимания Мэри стала уделять мне.

Думаю, она сама даже не заметила, как наши краткие разговоры переросли в целые дискуссии. Естественно участвовать в этих дискуссиях я никак не мог, но Мэри это абсолютно не смущало. Казалось она сама прекрасно знает, как бы я ответил на тот или иной вопрос. В любом случае это стало началом, началом нашей крепкой дружбы. Со временем ее и вовсе перестал смущать, тот факт, что ее собеседник находиться в коме. Ей было важно лишь то, что я всегда мог ее выслушать.

Со временем она так привязалась ко мне что иногда стала оставаться в больнице на ночь. Она изливала мне свою душу, рассказывала о своих детских воспоминаниях, мечтах, обидах. Я стал для нее тем, на кого, как ей казалось она могла положиться.

— Надо же, а я и не помню уже этого? Неужели действительно так все было? – улыбаясь спросила Мэри.

— Ну, да. Я даже помню, как ты иногда ворчала вслух о том, что тебе приходиться работать в палате рядом со мной.

— Прости, я не хотела, вернее я же не знала, что ты все понимаешь и слышишь. В общем извини меня пожалуйста, — произнесла она опустив свои прелестные ушки и вновь зарывшись носом в мою гриву, от чего я стал нежно и ласково поглаживать ее по голове.

— Ничего Мэри, я не обижаюсь на тебя. Ты ведь не виновата. В конце концов это было даже немного забавно.

— Забавно?

— Просто ты, когда сердилась, то всегда издавала какой-то забавный звук, вот только я до сих пор не могу понять на что же он был похож, — но судя по смущенному взгляду Мэри, она понимала, о чем идет речь поэтому еще сильнее прижалась ко мне, чтобы скрыть румянец на своих щеках.

— Брось, ты меня смущаешь.

— Кстати, я как-то слышал, что док говорил, что вам нельзя проявлять чувств к своим пациентам, — лукаво произнес я покрепче обняв единорожку.

— Ну, я надеюсь, что ты ему ничего не скажешь, не так ли? – лукаво произнесла она, поцеловав меня в щеку. — Знаешь, я никогда не думала, что со мной может такое произойти.

— Что именно? – с интересом спросил я, взглянув в ее прекрасные аметистовые глаза.

— То, что я полюбила пегаса, который находиться в коме, но наделен неизвестной магией, которая дает ему возможность проникать в сны других пони.

— Тебя это смущает? – от ее слов я даже слегка заволновался, но то что она произнесла дальше полностью успокоила меня и наполнило мою душу теплом любви и надежды.

— Ничуть, Стар Дрим. Я люблю тебя, и мне не важно, как долго ты еще пробудешь в этой коме. Знай, чтобы не случилось я буду любить тебя и ждать твоего пробуждения.

— Тогда прошу, пообещай мне одну очень важную вещь Мэри.

— Какую же?

— Когда я наконец очнусь, я хочу, чтобы первой пони, кого я увижу, была ты. Ты обещаешь мне?

— Обещаю, — произнесла она и наши губы вновь соприкоснулись в страстном и любящем поцелуе.