Колебания маятника

Глава 14

I

Ровно в семь часов утра в дверь учтиво постучали и на пороге возникли два жеребца в темно-синих накидках, скрывающих все, кроме носа и рога. Оранжевый пони недовольно фыркнул и кисло обвел взглядом библиотечный зал. Твайлайт вздрогнула, как только глаза гостя скользнули по ней, и потупилась. Старсвирл задержал взгляд на земном пони, и тот уставился на него в ответ и прищурился, пытаясь понять, узнал он в нем знакомого пони или нет, но, потеряв интерес к своей игре, тем более что глаз единорога он почти не видел, чужак критически осмотрел гостей и показно посмотрел на часы.

– Вовремя, – изрек Крэлкин спустя несколько секунд и раздраженно добавил: – Даже на минуту раньше не пришли.

– У нас достаточно много своей работы, – возвестил оранжевый жеребец. – Ты составил план?

– Вот, – сказал зеленый пони и указал на два листка. – Здесь точный адрес и время, когда вам стоит притянуть меня. Синхронизация часов вот по этим. – Он указал на библиотечные настенные часы.

Единороги подошли к столу, подхватили телекинезом свои инструкции и пристальным взглядом посмотрели на неровный почерк. Майт заинтересованно уставился на Крэлкина, быстро просмотрев план и спрятав его под накидку.

– Неплохая маскировка, – заметил он. – Если бы я не знал тебя так хорошо, то сказал бы, что передо мной иной пони.

Напарник голубого жеребца начал крутить листик в облачке оранжевой магии, рассматривая его с разных сторон и явно не понимая, что происходит.

– Ага, спасибо, – безучастно бросил бывший маг. – Где мое огниво?

Из-под накидки Майта вылетела небольшая деревянная палочка и легла рядом с кипой бумаг, разложенной Крэлкиным для изучения проектировки дворца Селестии и Кэнтерлота.

– Что это за план такой?! – возмущенно воскликнул Старсвирл. – Куда я должен попасть?! Ты в своем уме?! Использовать заклинание только один раз?!

Голубой жеребец достал свою инструкцию и вперил в нее взгляд, ожидая увидеть что-то сверхъестественное.

– Не кричи, – попросил земной пони. – Из всех тут присутствующих ты единственный, кого я не хочу часто видеть около себя, и кто может пробраться в замок незамеченным.

– План штурма рассчитан всего на сорок минут? – с удивлением спросил Майт.

– Больше и не нужно. Будем действовать по принципу Айрона Трепа.

Оранжевый единорог вскинул брови.

– Быстрая и стремительная атака, – пояснил чужак. – Если не получится, то сами виноваты. А теперь мне надо, чтобы каждый из вас оставил тут последний пространственный переход для себя. Как только я попаду в замок вы должны вернуться обратно в Понивиль.

– Но… – попробовала вставить Твайлайт.

– Это не обсуждается, – недовольно заявил пони. – Всем план ясен?

Гости кивнули.

– Мы вчера это не обсуждали! – воскликнула единорожка.

– Я говорил, что не хочу вас подставлять, – парировал Крэлкин. – Я один буду на финальной стадии атаки. И один попаду под гнев Селестии.

– С учетом, что твой план не провалится, – ядовито заметил оранжевый жеребец.

– Это уже зависит от стражи, – язвительно ответил на выпад бывший маг.

– В каком смысле? – с подозрением спросил член скрытого альянса.

– Не важно.

Крэлкин поднял огниво со стола.

– Не направляй на пони! – моментально отреагировал Майт, но чужак уже сжал зубы.

Послышался оглушительный взрыв, и огромная волна огня столбом вылетела из второго конца палочки. Земной пони почувствовал сильный жар, моментально разжал челюсть и видел лишь, как в огненном мареве стояли единороги. Внезапно пламя стремительно погасло, и чужак увидел, как остатки полымя исчезают в роге Майта. Единорог прочистил горло и магией подтянул к себе огниво.

– Я же попросил не наставлять на пони это оружие, – недовольно заметил он. – Ты чуть всю библиотеку не спалил и нас…

– Каков радиус действия? – жадно осведомился Крэлкин.

– Тебя интересует это?! – возмутился синегривый пони. – Ты чуть не убил всех нас и не уничтожил библиотеку!

– Я прошу прощения, но у меня сейчас более важные проблемы, – недовольно сказал чужак.

Старсвирл оскалился и бросил быстрый взгляд на часы.

– Так каков его радиус действия? – напомнил вопрос жеребец. – Я имею в виду про эффективный радиус.

– Может быть, пять или шесть метров, – неуверенно ответил Майт. – Это устройство мы не рассматривали и не изобретали.

– Пять и семь метра, – отчеканил оранжевый единорог. – Потеря интенсивности выделения тепла пропорциональна потери заряда магии.

– Откуда ты знаешь? – спросил напарник.

– До того, как меня приставили к тебе, я работал в исследовательском отделе. Работа непыльная, но скучная. Нет у меня искры исследователя, так что при первой же возможности я ушел оттуда.

– А сейчас занялся более достойным занятием? – с ухмылкой осведомился синегривый пони.

– Можно и так сказать, – подтвердил собеседник. – По крайней мере, с моего места видно, где я и куда могу прыгнуть… И я не доверяю жизнь глупым предметам.

– Я бы тоже не доверял, будь у меня магия, – как бы, между прочим, сказал Крэлкин.

– Будь у тебя магия, ты бы давно был бы мертв, – заметил Старсвирл.

– Это угроза? – холодно осведомился земной пони.

– Просто констатация факта, не более того, – заверил единорог.

– В любом случае, – отмахнулся чужак, – оставьте здесь маяк, руну, печать… в общем, вы поняли.

Майт кивнул и, схватив перо со стола и макнув в чернила, быстро начертил руну на полу перед собой и передал письменную принадлежность своему напарнику. Тот покрутил перо перед глазами и отдал его Твайлайт. Голубой единорог хмыкнул и сверкнул магией, его художество тотчас же исчезло с ровных досок. Из-под мантии оранжевого жеребца вылетел небольшой продолговатый алый кристалл и скрылся в полках между книгами. Небольшая светло-зеленая драгоценность, выуженная тем же пони из-под одежды, проследовала ему в рот, и он с недовольством проглотил ее. Кобылка стояла и в растерянности смотрела на действия гостей.

– Твайлайт, оставляй здесь что-то, чтобы перейти сюда в последний раз, – сказал Крэлкин.

– Но… Я не знаю, – неуверенно произнесла библиотекарша.

– Твайлайт Спаркл, – сплюнул Старсвирл. – Где же та великая сила, о которой нам рассказывали? Где тот чистый, нетронутый и всезнающий разум? Где…

– Заткнись, – бросил Майт. – Твайлайт, ты не знаешь подобных заклинаний? – с заботой спросил он.

– Я ей помогу. Использую кровавую магию, – оскалился оранжевый пони и сделал небольшой шаг навстречу жертве. Кобылка в ужасе раскрыла рот, и глаза ее расширились. Внезапно перед единорогом выскочил его напарник и преградил дорогу.

– Даже не вздумай к ней прикасаться! – прошипел голубой жеребец. – Ты умрешь быстрее, чем поймешь, что тебя убило.

Крэлкин метнул взгляд на ученицу Селестии, и ему показалось, что она не верила в происходящее, что воспринимала все как кошмар, который вскоре должен растаять, как только она проснется. Пустота в глазах, немигающий взгляд, суженные зрачки и прерывистое дыхание – все говорило, что она боялась.

– Больно надо к этой кобыле прикасаться, – с отвращением проворчал Старсвирл и показно отвернулся. – Если иных указаний для меня нет, то я пойду.

– И как ты попадешь в Кэнтерлот раньше поезда? – спросил чужак.

– Это уже мои проблемы, – отмахнулся единорог. – Майт, ты идешь?

– Иду, – мрачно отозвался напарник, и оба жеребца растворились в воздухе.

– Крэлкин…

Жеребец поднял копыто и заставил Твайлайт замолчать.

– Наши гости еще могут быть здесь, – сказал он. – Так что не стоит говорить о том, о чем потом пожалеешь.

– Мне страшно, – сказала кобылка неживым голосом.

– Всем страшно, – меланхолично отозвался Крэлкин. – Если тебя напугал этот оранжевый идиот, то не бойся его, он тебя не тронет. А если тронет, то вступится Майт.

– Майт… – грустно потянула пони. – Почему он меня защищает?

– Не знаю, хотел бы тебя спросить о том же.

Зеленый жеребец посмотрел на часы.

– Уже пятнадцать минут восьмого, у нас не так много времени, – заметил он. – Твайлайт, все же нарисуй обратную руну перехода.

– Нет, я тебя не брошу, – трясущимся голосом заявила собеседница. – Пусть они убегают, я тебя буду защищать.

– Меня не надо защищать, – вздохнул жеребец. – Не играй в героя и сделай то, что я прошу.

– Но…

– Просто сделай то, что я прошу, – настаивал земной пони. – Это важно для меня.

– А для меня важно остаться с тобой, – парировала кобылка.

– Я все равно ходячий труп! – рявкнул Крэлкин. – А у тебя вся жизнь впереди! Так что не заставляй меня срывать план из-за твоей глупой прихоти спасти несуществующую дружбу!

– Но ты действительно мой друг, – шепотом произнесла единорожка, и в ее голосе чужак услышал обиду, но уже не хотел извиняться.

– Замечательно, значит, ты остаешься здесь, – проговорил тот и сделал несколько шагов по направлению к выходу.

– Погоди, – окликнула его ученица Селестии, заставив жеребца остановиться.

Твайлайт поджала губы и бросила затравленный взгляд на библиотечные полки. Коричневая книга несмело покинула свое место и, остановившись перед волшебницей, раскрылась. Она быстро просматривала страницу за страницей, пока не нашла нужную информацию и не просияла.

– Крэлкин, я тебя тоже могу вернуть! – воскликнула она.

– Нет, бой между мной и Селестией должен закончиться в Кэнтерлоте, – твердо сказал тот. – Больше я не намерен куда-то уходить.

– Но я все же сделаю тебе способ избежать неприятностей.

– Как хочешь, – отмахнулся чужак, – но я им не воспользуюсь.

– Почему ты такой твердолобый?! – воскликнула единорожка со стальными нотками в голосе.

– Я думаю о твоем будущем! – парировал земной пони. – Думаешь, что найдешь еще такого же учителя, как Селестия?! Да их единицы! За них надо держаться!

– Для тебя главное сила? – с некоторым страхом спросила Твайлайт. – А как же дружба? Разве это не самое сильное чувство, которое заставляет делать многое?

– Опять эти розовые сопли, – недовольно отозвался Крэлкин и закатил глаза, вспоминая все высказывания о товариществе. – Да что все прицепились к дружбе, любви, привязанности?.. Это оправдание слабаков, которые ничего не могут достичь. Да, дружба или любовь… это все то, что в критический момент заставляет организм выбрасывать в кровь такую огромную дозу адреналина и норадреналина, что реакция и сила возрастают в разы. Но хороший маг – хорош всегда, хороший стратег – хорош всегда, хороший пони – хорош всегда.

Твайлайт лишь вздохнула и подошла к столу. Осмотревшись, она подняла голову и крикнула во все горло:

– Спайк!

На втором этаже послышалось копошение, и вскоре появился дракончик с невинной мордочкой, смотря на хозяйку дома.

– Мне нужен драгоценный камень, – сказала библиотекарша.

– Да, я сейчас, – улыбнулся чешуйчатый и юркнул обратно по лестнице.

– Возьми одно зелье, – сказал земной пони и положил рядом с единорожкой колбочку. Она недовольно посмотрела на него и прищурилась:

– Я возьму только с одним условием.

– Если я возьму что-то для обратного перехода? – со вздохом спросил Крэлкин.

Твайлайт улыбнулась и кивнула.

– Ладно, черт с тобой, – сдался жеребец. – Времени уже нет. Надо выдвигаться.

В зеленую седельную сумку чужака, в которой уже был спрятан пузырек с зельем, уместилась сухая веточка, сорванная с ближайшего дерева, при надламывании которой пони перемещался к кристаллу. Твайлайт спрятала драгоценный камень, обозначающий точку возвращения, как и Старсвирл, в книгах, посмотрела на часы, а потом на обеспокоенного жеребца.

– Все будет хорошо, – с улыбкой сказала она дрогнувшим голосом.

– Надеюсь, что так оно и будет, – мрачно отозвался Крэлкин. – Хотя что-то подсказывает, что Селестия готова к моему визиту. Так что не ослабляй бдительность и следуй маршруту, который я тебе нарисовал.

Поезд мчался по горному серпантину, везя испуганного жеребца вперед к его цели, к его последнему сражению. Сердце бешено отбивало чечетку, отдавало в голове и горле сильным пульсом, и стучало едва слышно в ушах мрачным набатом, возвещающим, как казалось, о начале, но, на самом деле, о конце. Закрыв глаза, он пытался смириться с тем, что спустя несколько часов он растворится в Великом Ничто, пустится в вечное путешествие в царстве Морфея, а Хронос остановит часы его жизни и передаст хозяину.

Вскоре он открыл глаза и смотрел мертвым немигающим взглядом на башни Кэнтерлота, показавшиеся издали и кажущиеся зловещими пиками. Крэлкин сглотнул, но не мог оторваться от этой вселяющей ужас картины. Что его там ждало, он даже представить не мог, понимая, что все он предвидеть никак не мог и даже самый совершенный план мог провалиться из-за того, что он не учел какой-то особенности поведения нового для него мира.

Твайлайт рассматривала свой маршрут напряженными глазами, изредка проверяла все ли она взяла и вновь сверялась с бумагами. Чужак порой посматривал в ее сторону, но каждый раз он возвращался к своему занятию: вглядывался в неподвижный город. Поезд мерно покачивался, разрезая ледяной воздух, залетающий в вагон через щели, а вокруг не было ничего, кроме снега и голых черных веток деревьев, виднеющихся внизу, и скалы, ограждающей поезд с другой стороны. И весь этот тоскливый пейзаж освещало бледное солнце.

Вспоминая детство и рассказы о том, какая прекрасная и чарующая пора года: зима, Крэлкин всегда не понимал маниакального увлечения этим временем. Единственное, что он видел в глазах детворы и их родителей – это ожидание главных праздников страны, Нового Года и Рождества, означающих нарядные елочки, гостинцы и подарки, собрание вместе родных из самых разных стран мира, украшенные и убранные дома, и множество вкусной еды. Но это все было антуражем, и Крэлкин знал это. Самое главное в этих праздниках – не само празднование или веселье, а отдых от рутины, от обыденности, которая стала нормой жизни. У детей – это школа, у взрослых – работа. И каждый, выполняя определенные обязательства, думал о них, как о бремени, о чем-то, что принято делать в качестве платы за жизнь в определенном месте мира, о чем-то надоевшем лишь своим существованием, однако никто ничего никогда не делал, чтобы что-то изменить.

Крэлкин же погряз в рутине иного характера. Постоянные погони, предугадывание действий противников, составление планов, выпутывание из опасных ситуаций… Это ему уже надоело, даже больше, чем смертельные опасности, но жить он все же хотел больше. И он жил в своем мире, борясь с системой и пытаясь отвлечься от обыденности, но у него это плохо получалось. И сейчас он решил покончить со всеми своими тяготами раз и навсегда копытами существ, которые носили название “пони”.

Поезд мчался вперед, не оставляя ни малейшего сомнения в том, что назад дороги нет.

Твайлайт спрятала записи незадолго до того, как состав должен был заехать в город, и привела в порядок себя и жеребца. Все время они молчали, перекидываясь лишь робкими взглядами и неловкими жестами. Оба были напряжены до предела, оба боялись, оба могли лишь надеяться, но никто не хотел отступать. Селестия висела над чужаком палачом, а черные вороны, летающие вокруг аликорна, предвещали скорую кончину.

Как только они позавтракали, давясь едой, силой заставляя глотать безвкусную массу, они сели рядом перед окном и увидели, как поезд, сбросив ход, пересек первые дома города. Твайлайт вздрогнула, Крэлкин тоже что-то почувствовал и напрягся, ощущая в крупе нарастающее тепло. «Защита? – подумал жеребец. – Неужели Селестия может достать меня в любой точке этого города? Надо отключить этот щит, чтобы быть в безопасности, но его источник, видимо, сама венценосная особа. Как к ней пробраться? Да и важно ли это? Этот купол исчезнет минут на двадцать… смысла просто нет».

Нежная истома навалилась на чужака. Он мотнул головой, приводя мысли в порядок и внезапно почувствовал сильную боль в крупе в месте поддельных кьютимарок. Жеребец взвизгнул, свалился с кресла, едва смог подняться, попятился назад и снова упал. Боль сковала его задние ноги. Твайлайт бросилась к нему, и ее рог засветился лиловым светом. Крэлкин увидел сильную вспышку и почувствовал, как его тело выкинуло на каменную мостовую в крохотном переулке.

– Ты как? – спросила единорожка, но боль не давала земному пони сказать что-либо. Он не смог даже подняться, лишь опять вскрикнул и заскулил. Со всей силы ударив себя в круп, жеребец пытался сбросить оцепенение, но лишь еще сильнее взвыл и повалился на грязную булыжную дорогу.

Рог библиотекарши вновь вспыхнул, и они прыгнули еще раз. Чужак почувствовал, как боль отступила, и он смог подняться, отплевываясь и ругаясь про себя. Лиловая пони смотрела на него, не скрывая животного страха. Бывший маг увидел в глазах соучастницы отчаяние, но сдаваться было поздно. Последнее противостояние в его жизни началось.

– Что это было? – тяжело дыша, спросил он.

– Я не знаю, – тихо ответила кобылка.

Над ними пролетели четверо пегасов в доспехах, осматривая улицы. «Патрулируют, – хищно подумал Крэлкин. – Дело принимает скверный оборот. Мы выбились из плана, теперь придется импровизировать с той точки, с которой мы начали, хотя…». Он посмотрел по сторонам, ожидая найти какие-то ориентиры, но место было незнакомое. Порывшись в сумке, жеребец извлек карту города и попросил Твайлайт отметить, где они сейчас находятся. Немного подумав, единорожка ткнула в крайнюю часть Кэнтерлота, и чужак едва слышно застонал, насколько далеко он был от намеченной точки.

– Ладно, тебе необходимо вернуться в поезд, – решительно сказал Крэлкин, складывая карту и убирая в сумку. – Действуем строго по расписанию.

– Но только что…

– Ничего, на крайний случай у меня есть зелье, блокирующее магию, так что не волнуйся, – бросил жеребец. – К тому же, я, кажется, понимаю, как работает это заклинание, и чем дольше мы сейчас тут стоит, тем больше вероятности, что меня опять поймают. А теперь марш на поезд и придерживайся плана.

Земной пони рванул вперед к цели, к замку Принцессы Селестии. «Это обычный поисковой купол, – напомнил он себе. – Читал я о такой магии еще в моем мире. Как по мне – бесполезная вещь, но в некоторых случаях очень даже эффективная. Сенсоры такой пользуются, но достаточно редко. Для того чтобы найти меня на определенной области даже не прибегали к ней. Или Селестия хочет похвастать своим арсеналом боевых заклятий, или она не понимает, как надо бороться с такими противниками, как я».

Пробежав несколько кварталов и не встретив ни одного пони, Крэлкин остановился и поплелся вперед, переводя дыхание. Сейчас его бег не был похож на бег при весеннем забеге, он чувствовал больший прилив сил, большую выносливость, но все его чувства говорили, что в городе что-то не то. Ни один житель не вышел на улицу.

«Неужели в этой части столицы никто не живет? Нет, не может быть… Но тогда что случилось? Может, какой-то праздник? Неужели я попал на праздник? Да быть того не может! Если бы в это время было какое-то празднование, то Твайлайт бы меня предупредила, но… что, если Селестия собрала всех пони на главной площади и что-то им втюхивает, давая в это время стражникам полную свободу действий? Тогда неудивительно, что на меня воздействовали такой сильной магией, чтобы заставить выбраться из поезда на окраину города. Ничего, Селестия, у меня тоже есть за плечами сила, чтобы с тобой справиться».

Крэлкин достал карту и сверился. Часы, которые он выудил следом, показывали почти час дня, и он, небрежно затолкав вещи назад, бросился бежать по улице в надежде увидеть хоть кого-то. Стук копыт эхом отбивался от стен и раскатывался по пустынной улице тяжелыми ударами молота. Пони остановился и осмотрелся еще раз. В окне дома шелохнулась занавеска, и он увидел, как силуэт незнакомца отошел от окна.

«Они сидят дома? Но почему? Они чем-то напуганы? Неужели Селестия предупредила о том, что в город объявится земной пони зеленого цвета с короткой белой гривой, которого необходимо опасаться? Заприте дверь и сидите дома, пока его не убьют? Очень интересно… Если я не раздобуду доспех стражи, то будет худо. Да и если раздобуду, то, что с того? В страже я видел только жеребцов белой масти, а я не пойми какого цвета… Черт…»

Не желая терять времени и ждать, пока Майт его первый раз притянет, чужак побежал дальше вдоль улицы и попал на небольшую площадь. Несколько скамеек, очищенных от снега, маленький узорчатый не работающий фонтан в виде пони с рыбьим хвостом и длинной развевающейся гривой, похожей на волны, и доска внушительных размеров, на которой было наклеено много листиков. Манимый интересом, Крэлкин подошел поближе к доске, на которой большими красными буквами располагалась надпись “Доска объявлений”, и принялся читать многочисленные сообщения.

Скользя беспристрастным взглядом, он прочел о переносе бакалейного магазинчика с улицы Лонг Фелова на улицу Гармонии номер шестьдесят три. Об отмене соревнования команды “Вандерболтс” из-за нелетной погоды, которое должно было состояться ближайшее воскресенье. О проведении через две недели праздника “День согревающего очага”, который поведает об истории основания Эквестрии. О конкурсе песнопения и стихосложения, заявку на участие в который необходимо принести до двух часов по полудню пятого числа этого месяца организатору Пэгинтри. О том, что Принцесса Селестия теперь готова встретиться с гражданами с трех до семи вечера каждый день недели. О найденном в парке около фонтана колье с желтыми драгоценными камнями.

Внезапно глаз жеребца остановился на объявлении с большой красной печатью, изображающей аликорна, и он быстро прочел его: “Дорогие граждане! 25 числа этого месяца с двенадцати часов дня будут проведены зимние учения стражи. Просьба всех оставаться дома после этого времени. Если же есть острая необходимость передвигаться по улице, то вам следует обратиться в замок Принцессы Селестии и получить письменное разрешение. Так как в этот день приезжает поезд с южной части страны, встречающим необходимо оформить разрешение и на гостей Кэнтерлота, однако в этот день просьба воздержаться от поездок в столицу и перенести встречу на более удобное время”.

«Так вот как она решила меня вычислить? Все предельно просто и банально. Час назад начались учения стражи по обнаружению и обезвреживанию чужаков в городе. И даже если есть пони, которые передвигаются по городу, у каждого есть разрешение лично от их потентата. Да она меня сможет определить, какая бы хорошая не была на мне маскировка. Все, у кого есть разрешение, она видела, кроме приезжих, но поезд был пуст… Аликорн не так прост, как кажется, но сейчас мне это даже выгодно».

Крэлкин с силой стукнул копытами по камням, услышал сильный звук и, улыбнувшись, рванул с места в направлении дворца. Перестук копыт вновь разлился над мирной, тихой улицей, и жеребец увидел несколько заинтересованных мордашек жеребят, выглядывающих из окна. Внезапно сверху послышался голос, его кто-то окликал, но он не обратил внимания на лепет и лишь ускорился, слушая шум ветра в ушах.

– Именем Принцессы Селестии, остановитесь! – послышался сзади громогласный голос, и земной пони повернул голову.

Пегасы уже спикировали вниз и, прижавшись к земле, нагоняли незадачливого нарушителя. «В чем же их слабость? Как мне с ними сейчас бороться? Я думал, что Альтус отвлечет их хоть на какое-то время, но его нет… Надо вспомнить бой Майта и Айрона и хоть что-то придумать, пока не поздно».

Резко свернув на небольшую улочку, Крэлкин увидел через плечо, как большинство стражников, которые почти его нагнали, пролетели мимо цели, и лишь двое из преследователей сумели войти в поворот, но было видно, что далось им это с трудом. «Так вот в чем секрет пегасов? За свою огромную скорость они платят маневренностью. А если учесть, что эти стражники носят какие-то доспехи, отягощающие их массу… Не зря Майт выжидал, пока Айрон подберется поближе и только тогда отпрыгивал с линии атаки. Он знал, что ловец животных не сможет вновь быстро атаковать, да и в этот момент он открывается для контратаки. Спасибо Майт за твой урок, я у тебя в долгу».

Внезапно Крэлкин почувствовал, как его заднюю ногу подбили, он потерял опору и кубарем покатился по вымощенной булыжником дороге. Остановившись, он поднялся на передних ногах и мотнул головой, пытаясь понять, что только что произошло. Кто-то закрыл солнечный свет, и земной пони посмотрел на плотное кольцо стражников, которые окружили его и смотрели неживыми строгими глазами. Чужак подскочил, прорвался сквозь блокаду, растолкав пегасов, и рванул дальше.

Опешившие пони несколько секунд стояли на месте в нерешительности, а потом сорвались с места и погнались за беглецом. Зеленый жеребец вспомнил, как он удирал от Майта в библиотеке и понял, насколько хорошо голубой единорог летал. «По крайней мере, он летал не хуже этих, – заключил Крэлкин и свернул в небольшую улочку, отрываясь от хвоста. – Теперь надо увести стражу от замка и расчистить себе путь».

Бывший маг несся мимо больших ухоженных зданий, смотря пристальным взглядом на пустые окна, в отражении которых он видел себя. «Как же низко я пал, – с горечью подумал он. – Я бы никогда не стал действовать подобным образом, будь у меня магия, а сейчас приходится прибегать к столь глупым методам… Если бы я остался магом, то пегасы уже бы не летали, а Селестия никогда бы не догадалось, где меня искать.

Черт, и все же как глупо я сейчас выгляжу… Убегаю от врагов, когда должен дать отпор и спокойно ретироваться. Бегать я всегда не любил, ни в теле человека, ни в теле пони… Пони… И угораздило же меня трансформироваться в этих существ. Как все по-дурацки произошло, глупее просто не придумаешь. Я даже взять ничего не могу своими конечностями… Может, стоило ничего не делать, а отдаться в лапы смерти? Альтус, почему ты мне позволил провести ритуал преобразования материи?»

Вдруг круп Крэлкина обдало теплом, и он прыгнул вперед. В тот же миг его протащило через пространство и выкинуло к копытам пони в темно-синем плаще. Он моментально поднялся и поджал правую заднюю ногу, морщась от боли. «Наверное, ушиб, когда пегасы догнали. Ладно, все равно уже жалеть себя нет смысла, скоро все закончится… впервые за несколько лет я освобожусь от бремени преследования».

– Спасибо, Майт, – быстро сказал он. – Покажи, карту, хочу понять, куда идти дальше.

Единорог, молча, выудил из сумки свернутый в трубочку лист пергамента и развернул перед жеребцом. На плоскости зажегся синий огонек, показывающий местоположение чужака. «Отлично, там, где и планировали. Я сейчас недалеко от замка, так что необходимо выманить стражу оттуда».

– Как ты отнесешься к тому, что я воспользуюсь огнивом для защиты? – спросил чужак.

– Не смей, – угрожающе предупредил член скрытого альянса.

– Я так и думал, – улыбнулся земной пони, зарывшись мордой в сумку, достал палочку и сжал челюсть.

Струя мощного огня ударила в синегривого жеребца, послышался взрыв, и Крэлкин увидел вспышку света. Тут же за спиной показались пегасы. «Эти другие, – подумал чужак, покосившись на стражников. – Не думаю, что мои преследователи успели рассказать обо мне хоть что-то. Тем хуже для них. – Метнув быстрый взгляд на крыши домов, он увидел Майта, смотрящего на него ненавистными глазами. – Как я и ожидал. Надо не сбрасывать его со счетов, ведь его преданность Гармонии может поставить мне палки в колеса».

– Покажите, пожалуйста, Ваше разрешение, – благодушно сказал один из охранников города.

«Не заметили такую сильную вспышку огня и не предали значению резкому звуку?»

Направив огниво на стражников, зеленый жеребец сжал его зубами и рванул вперед. Его барабанные перепонки едва не лопнули, когда послышался очередной аккорд взрыва. Влетев в пламя, он почувствовал запах паленых волос и сильный жар обдал его тело. «Некогда щадить себя и быть хорошим. Меня должны искать везде!» Пробежав полосу огня, Крэлкин посмотрел вверх и увидел четырех пони, парящих в голубых щитах. Они недоуменно осматривались, явно не понимая, что произошло. На крыше соседнего дома стоял Майт, и рог его светился ярким светом. Внезапно чужак почувствовал как в области хвоста и на шее начало сильно жечь. В его голове моментально пронеслось: «Огонь», и он тут же повалился спиной в ближайший сугроб. Почувствовав спасительный холод, он неуклюже выбрался из снега и опять посмотрел на зависших пегасов.

«Тьфу ты! Чего делает этот Майт? Неужели это такая серьезная атака, что требовалось его вмешательство? Кажется, они уж очень сильно повернуты на Гармонии, но что сделаешь? Буду играть на том, что они собой представляют, другого выхода просто нет».

Он бросился стремглав с места его атаки. Свернув на главную улицу, жеребец попал под пристальный взгляд еще одного отряда, а вылетевшие следом за ним пегасы, которые недавно висели в защитной магии, тут же отчеканили:

– Он опасен!

Сжав зубы на спасительной палочке, Крэлкин резко развернулся, направил ее на крылатых пони и, забежав за дом, услышал, как в стену врезалось какое-то заклинание, и послышался звук осыпающейся штукатурки. «Вот и пришло время заклинаний… Я против них беззащитный, так что могу полагаться только на это огниво. Майт мне вряд ли поможет справиться, но и ввязываться в битву, чтобы остановить меня, он тоже не намерен. Какую же цель он сейчас преследует?

Нужно как-то выманить всю стражу из замка… Атаковать дворец? Можно, но у меня не так уж много времени, чтобы действовать нахрапом. Через минут семь Майт вновь меня притянет к себе, а там и встреча с Твайлайт будет не за горами. Как же скверно это все раскладывается, но надо пробовать!»

Жеребец повернул к замку и услышал сзади шум погони, тут же свернул на улочку, уходя из-под заклинания, и, пробежав несколько домов, уперся в тупик. Чужак зарычал и ударил копытом в каменное перекрытие, но вдруг он оказался с другой стороны и копыто, опирающееся на стену, скользнуло вперед, и пони упал в снег. Простонав, он поднялся, поджал правую ногу и осмотрелся. За стеной послышался перестук копыт, лязг брони и грубые реплики стражников.

– Если ты еще раз направишь на меня свое оружие, то я предупреждаю, что ты вылетишь на границу с землями драконов быстрее, чем пламя коснется меня, – прошептал на ухо Крэлкину знакомый голос, и он вздрогнул.

– Понял, – недовольно ответил бывший человек. – Смести мое притягивание на три минуты.

Жеребец посмотрел на Майта и рванул вперед.

– Он с другой стороны, пробирается к замку! – послышался сзади крик группы пони, и погоня возобновилась.

Беглец вилял по улочкам от пегасов, уклоняясь от их атак, и контратаковал своим единственным оружием. Единороги остались позади и пока не пришли на подмогу. Спустя пять минут такой гонки, впереди показался белый дворец с островерхими башнями и отряд стражи, преградивший путь Крэлкину. Свернув влево, он уперся в еще одну живую стену и тут же сжал зубы на огниве. Пони подались назад, а из-за них выскочил белый единорог в красном мундире и укрыл охранников под большим щитом, но обжигающее пламя даже не долетело до защиты.

«А вот и Шайнинг», – хищно подумал чужак и, моментально подбежав почти впритык к грозному сопернику, беспристрастно смотрящему на него и готовому в любой момент дать отпор, вновь сжал зубы на оружии. Не дожидаясь, пока огонь ударится в щит бывшего Главнокомандующего, зеленый пони свернул в крохотную улочку и, задев крупом стену, бросился в открывшийся проход, что было сил. Теперь к боли в ноге добавилась боль в крупе, но Крэлкин старался этого не замечать и несся, что было сил вперед.

– Это всего лишь земной пони, – послышался сзади серьезный голос Шайнинга. – Перекрыть все внешние входы во дворец!

Вдруг чужак почувствовал, как его кто-то ухватил за хвост и рванул назад. Взвизгнув от боли, он повалился на неубранную дорожку, тотчас поднялся и метнул взгляд назад. «Шайнинг преследует меня с несколькими единорогами. Еще сверху над домами летают пегасы… Благо, что крылья не позволяют им втиснуться в это пространство. По крайней мере, теперь я знаю, как убрать их со своего пути».

Магия бывшего Главнокомандующего окутала тело беглеца, и тот застыл, ожидая развязки. «У меня около четырех минут, надо потянуть время до пространственного перехода». Белый единорог в красном мундире подошел к пони и посмотрел на него в упор.

– Мы Вас должны были найти? – спросил он.

Крэлкин едва заметно кивнул и почувствовал, как его тело отпустила сковывающая магия. Он моментально убрал огниво в сумку и улыбнулся, поджав ушибленную ногу.

– Что вам сообщила Принцесса Селестия о задаче? – осведомился он, стараясь понять правила игры, установленные аликорном.

– Мы должны найти пони, который проникнет в город без разрешения и попытается пробраться в замок, – отчеканил бывший Главнокомандующий.

– Что же, вы справились, – кивнул чужак.

«Это сыграет мне на руку, главное, правильно разыграть партию».

– Только я не думал, что это будет земной пони, – с некоторым смущением сказал единорог. – Что же, мы должны сопроводить Вас к принцессе, – сообщил он, и Крэлкин посмотрел на главного стражника недоверчивым взглядом.

– Не спешите, – попросил бывший маг и виновато улыбнулся, – я повредил ногу, пока мы играли свои роли.

– Хорошо, мы не спешим, – заметил Шайнинг и направился к замку.

Крэлкин захромал следом в сопровождении еще двоих единорогов, слушая, как ликуют стражники. Пони в доспехах, выглядывающие из примыкающих улочек, провожали его заинтересованным взглядом и расступались перед небольшой делегацией. «Они отведут меня к Принцессе Селестии? – судорожно размышлял чужак. – Нет, сейчас не хочу с ней встречаться, да и не успею я даже поговорить, а показывать свое оружие раньше времени как-то не хочется».

– Все же, противостояние еще не закончилось, – сказал Крэлкин, когда пони зашли на площадь перед исполинским зданием.

– Что Вы имеете в виду? – осведомился белый единорог в мундире.

– Лишь то, что у меня есть свое задание, которое идет вразрез с вашим.

Шайнинг вопросительно посмотрел на земного пони.

– Я должен был дойти до замка, а потом уйти с полученной информацией, – пояснил чужак.

– Шпион? – напряженно спросил Шайнинг.

– Да, шпионская операция, – подтвердил зеленый жеребец и оскалился. – Благодаря вам я дошел до цели, теперь осталось только покинуть город.

– Как же Вам это удастся? Вы окружены большим количеством стражи Кэнтерлота.

– О, не беспокойтесь об этом. Это уже мои заботы. Вы же должны помешать мне покинуть границу города.

Поднявшись на мраморные ступени, бывший маг остановился, за ним остановились и единороги. Порывшись в сумке, он достал часы. Прошло практически три минуты, как Майт должен был его притянуть. «Только бы он не предал», – промелькнуло в голове жеребца, и он улыбнулся.

– Кажется, здесь наши пути расходятся, – оповестил он. – Я дошел даже дальше, чем это было нужно.

Внезапно круп чужака вспыхнул острой болью, какую тот испытал еще в поезде. Пони оступился и пошатнулся, закрыв глаза, нахмурившись и пытаясь перетерпеть настигнувшую его пытку. Тут же он почувствовал нарастающее тепло в крупе и приготовился к прыжку. Спустя мгновение его тело бросило на булыжную улицу, и жеребец, поняв, что переместился, тихо застонал.

– Что это был за цирк? – недовольно спросил Майт.

– Это я хочу спросить и у тебя, – выдавил чужак. – Зачем спас тех пегасов?

– Я не позволю тебе кому-то повредить.

– Ладно, это неважно, – сказал Крэлкин и поднялся. Пошатываясь, он старался не ступать на правую заднюю ногу, осмотрелся потухшим взглядом и кивнул. – Ты знал, что Селестия задумала учение стражи?

– Конечно. Все кэнтерлотцы знали.

– Почему же не сказал мне?

– Ты не спрашивал, – безразлично сказал единорог.

– Мы сидим в одной лодке! – рявкнул земной пони.

– Ошибаешься, – хладнокровно изрек Майт, – мы просто тебе помогаем. Если будет острая необходимость, мы сделаем все сами.

– Так зачем я? – Чужак зарычал, осознав свою роль в штурме. – Вы просто меня используете! Делаете свою грязную работу моими копытами! Вы просто хотите остаться в тени!

– Никто не говорил, что будет просто, – заметил синегривый жеребец.

«А я думал, что это я их использую! Как же я наивен! Этот альянс единорогов по силе может даже сравнится с Селестией… А, может, они даже сильнее… С кем же я связался и каковы их настоящие цели?»

– Ладно, сейчас это все неважно, – отмахнулся Крэлкин. – Где сейчас должна быть Твайлайт?

– Откуда мне знать?

– Ты с ней можешь связаться?

– Нет.

Земной пони чертыхнулся. «Мне необходимо изменить ее маршрут. По достаточно людным улочкам ходить опасно, там может быть много стражи. Нужно обязательно выйти около нее в парке скульптур. Там зона особая, как рассказывала ученица Селестии, пегасы над парком очень редко летают, да и стражники многие там не ходят. Хотя сегодня все может быть по-другому. Но маршрут необходимо менять».

– Покажи карту! – рявкнул Крэлкин.

Перед зеленым жеребцом развернулся план города, выуженный из сумок Майта, и он скользнул пристальным взглядом по листику, отмечая новый маршрут Твайлайт.

– Как много пони сейчас на улицах?

– Улицы почти пусты, – оповестил единорог. – Есть небольшая вечеринка, но разрешения дали только пятнадцати.

– Где она? – жадно осведомился беглец.

– Это не важно, скрыться от стражников тебе все равно это празднование не поможет.

Чужак фыркнул.

– Действуй строго по плану, – напомнил он. – И еще… – Жеребец пристально посмотрел на соучастника преступления. – Мне нужны доспехи стражи.

– Это исключено, – пресно отозвался тот.

– Не прикидывайся белым и пушистым, – перешел в наступление бывший человек. – Ты можешь убить меня, так почему не можешь оглушить хотя бы одного охранника? Он же явно опасней меня.

– Я могу убить тебя, потому что мне это разрешили, – стальным голосом проговорил Майт, и заставил земного пони прищуриться.

– То есть, пропаду я в пасти какого-то дикого животного, вы даже не посмотрите жалобным взглядом, а попади в опасность кто-то другой, вы будете тут как тут?

– Правильно понимаешь, – кивнул единорог.

Внезапно земной пони почувствовал, как его кто-то схватил за спину, и он, перелетев темный узкий коридор, вывалился у лиловых копыт. Тяжело отдуваясь, он едва поднялся и осмотрелся. Единорожка стояла посреди узкой тихой улочки, на которую не выходило ни одно окно, и с испугом смотрела на пришельца. Поджав заднюю ногу, Крэлкин глубоко вздохнул и перевел дух.

– Что с тобой случилось? – с ужасом спросила кобылка.

– Ничего особенного. Нам нужно добраться до парка скульптур, необходимо изменить…

– Мы недалеко от него, – робко произнесла библиотекарша трясущимся голосом.

– Как?! – с негодованием вскликнул чужак. – Почему маршрут изменила?!

– В городе только стража ходит, я побоялась…

– Это все происки Селестии. Она сегодня объявила в Кэнтерлоте день учения стражи, – пояснил бывший маг. – Только пони с разрешениями, которые выдала лично принцесса, могут спокойно передвигаться по городу.

– И что теперь делать? – спросила единорожка.

– Твайлайт, ты – ученица Принцессы Селестии. Думаешь, что тебе нужны какие-то разрешения?

Кобылка склонила голову и помотала головой.

– Пошли в парк скульптур, – спокойно сказал земной пони.

Выйдя из-под хрупкой защиты, жеребец перевел дыхание и пошел за Твайлайт. Он позволил ей исполнять роль лидера, хоть сейчас она не была готова к такой ответственности. Чужак видел ее натяжную походку, скованные движения, блуждающий из стороны в сторону, взгляд и торчащие уши. Она была на нервах и готова взорваться от навалившегося напряжения в любую секунду.

«Если она меня не выдаст, то все может пройти очень даже гладко. По крайней мере, Шайнинг даже не узнал меня, хотя, сколько времени он со мной общался? Лишь раз, да и то несколько минут? Это впрочем, неважно. Мне нужно быть бдительным, чтобы не попасться в расставленные силки, а сейчас сама Твайлайт может туда прыгнуть и даже не понять этого. Ее не должны рассекретить, и Селестия не должна знать, что она мне помогает».

Слева зеленый жеребец увидел белого единорога, бегущего в сопровождении двух земных пони, который направлялся к ним. Командир отряда подбежал к растерянной единорожке, преградил путь и улыбнулся. Крэлкин затравленно оглянулся, но никого больше не увидел, лишь пустынную улицу.

– Милая леди, покажите, пожалуйста, Ваше разрешение, – учтиво сказал единорог.

– Это точно она, – сказал земной пони.

– Вы – Ученица Принцессы Селестии? – с некоторой опаской спросил главный стражник.

– Да, – робко ответила Твайлайт.

– Тогда все хорошо, Принцесса Селестия сказала, чтобы Вас мы не проверяли, но у нас не было распоряжений по поводу Ваших спутников.

– Я Спайк, ее помощник, – недовольно возвестил чужак.

– Спайк? – недоуменно переспросил единорог и осмотрел зеленого жеребца. – А что с тобой случилось?

– Упал я, неуклюжий.

– Я слышал, что у нее есть какой-то помощник, – задумчиво произнес земной пони. – Кажется, он какой-то не такой, как все остальные жители Эквестрии.

– Не такой? – возмущенно воскликнул Крэлкин. – У меня четыре копыта и хвост, что во мне такого необычного?

– Не знаю, – пожал плечами стражник.

– Ну, тогда и не говори, если не знаешь, – насел бывший маг, но жеребец в доспехах проигнорировал его выпад и уставился на командира.

– Твайлайт Спаркл, вы действительно знаете этого Спайка?

– Да, он в Понивиле… Ну, то есть в библиотеке… в Понивиле…

Единорожка поджала губы и с ужасом уставилась в глаза командира небольшой патрульной группы.

– Прошу прощения, что напугали Вас, – сказал единорог и поклонился. – Больше не смеем Вас задерживать.

– Спасибо, – желчно выдавил Крэлкин и проводил пони презрительным взглядом. – Все произошло в точности, как я и говорил.

«И как планировал. Твайлайт все же не стоило было прятать под маскировкой, но ее не должны были видеть возле меня. Что же затеяла Селестия, что играет со стражей в подобные игры? Найти пони, который проник в город без разрешения… Какая банальная затея, но охранники проглотили уловку, и теперь все силы брошены на мои поиски. Надеюсь, что стража и мою уловку примет, и мы разыграем с ней небольшую партию».

Твайлайт осмотрелась и направилась дальше, периодически оглядываясь по сторонам и ожидая прибытия новых проверяющих, однако никого вокруг не было, лишь пустынные улицы и любопытные глаза, изредка выглядывающие из окон. «Все же Селестия очень четко все распланировала: выбрала время, когда почти все пони уже заканчивают работу, и повелела начать учения за час до прибытия поезда, дабы убрать гражданских до того, как начнется главное событие. Надеюсь, что я правильно выбрал тон общения с Шайнингом и аргументы к моей поимке».

Зайдя в заснеженный сад, где стояли убранные от снега статуи, голые деревья и расчищены узенькие тропинки, на которых едва могли идти бок о бок два пони, Крэлкин и Твайлайт делали вид, что прогуливались, рассматривая достопримечательности Кэнтерлота. Один раз они встретили патруль единорогов, но как только узнали в Твайлайт ученицу Селестии, они тут же направились заниматься своим делом дальше. Чужак хмуро наблюдал окрестности, Твайлайт расслабилась и слегка повеселела.

«Почему эти стражники до сих пор меня не узнают? Неужели магия, которую используют Майт и Старсвирл для дистанционных переговоров насколько редкая и сложная, что кэнтерлотская гвардия не смогла ей обучиться? Или они не позиционируются на эту магию, потому что большинство охраны составляют крылатые пони?»

– Итак, кто это у нас тут? – спросил надменный веселый голос.

Крэлкин быстро оглянулся и увидел болотного пегаса с синей гривой, лежащего на ветке ближайшего дерева. Айрон смотрел на парочку и улыбался во весь рот. «Я ожидал тебя увидеть, но не думал, что эта встреча все же состоится. Разве ты не боишься стражи? Или ты на самом деле управляешь операцией по моей поимке, а не Шайнинг? Или же ты просто винтик в огромном капкане Селестии?»

– Что Вам угодно? – осведомился Крэлкин.

– Как ваши имена? – радостно осведомился ловец.

– Я – Гресмит, – мгновенно выпалил земной пони, – а это Твайлайт…

– Спаркл, ученица Принцессы Селестии, – закончил Треп, спорхнул с ветки на гладкий снег и направился к пони, оставляя глубокие следы. – Я навел справки о ней, и кое-что узнал о магии единорогов. Занимательная наука, да, Крэлкин? Я даже понял, что ты нашел в ней, но… она скучная.

«Он узнал меня? – Сердце у чужака упало. – А еще он про магию единорогов что-то читал… Если он хоть немного понял, то стал действительно опасен. Но что он может сделать против банального физического щита? Его пространственные переходы проходят на уровне трех измерений, и как бы он не захотел, казаться хорошим воином, он ничего не сможет противопоставить магии, кроме своей скорости».

– Я не Крэлкин, – сказал зеленый земной пони и попятился.

– Ну, тогда я не Айрон Треп, – сказал пегас и хохотнул. – Думаешь, что тебя так трудно распознать? Ну, постриг ты гриву, перекрасился, нарисовал даже метку, но это все равно ничего не значит. Твои движения говорят за тебя.

«Так и знал, что маскировка на нем не сработает. В любом случае, я защищен от него пространственными переходами и силой магии Твайлайт».

– И что будешь предпринимать? – осведомился земной пони.

– Я хочу тебя сопроводить туда, где тебе самое место, – спокойно сказал болотный жеребец и остановился поодаль.

– Ты же знаешь, что произошло в нашем последнем противостоянии, – напомнил Крэлкин, – так что и кому ты пытаешься доказать?

– Я нашел единорога, который показал мне, как справиться с магией. Думаю, сегодня мы проверим, что к чему, – слащаво улыбнулся ловец.

– У меня на тебя нет времени, ты знаешь об этом? – спросил недовольно чужак.

– Ты все равно направляешься…

– В замок? Я уже там был. Это старое строение не является моей целью.

– Нет? – изумился Треп. – Тогда что?

– А вот это тебя не касается. Твайлайт, схвати его! – рявкнул земной пони и отпрыгнул от места будущей драки.

– Ну, Твайлайт Спаркл, я даже позволю Вам сделать первый ход, – улыбнулся пегас и вызывающе распахнул крылья.

Его тело моментально окутало облачко магии. Спустя несколько секунд он с силой взмахнул крыльями и вырвался из захвата. Крэлкин раскрыл рот и попятился, Твайлайт прижала уши и напряженно посмотрела на висевшего над ней противника. Треп же улыбался и, казалось, нежился в лучах бледного солнца.

«Как он вырвался из захвата? Нет, он не может управлять магией, тогда как? Какой единорог научил его подобной технике? Уж не Старсвирл ли? Нет, им необходимо, чтобы я сорвал возможный ритуал разрыва материи, тогда кто? Этот кто-то должен досконально разбираться в магии единорогов и пегасов, а что я знаю о магии пегасов?»

Айрон подлетел к единорожке, и она раскрыла над собой щит. Подручный Селестии попробовал его твердость копытом и с силой ударил крылом. По лиловому куполу поползла трещина и он, расколовшись, исчез. Кобылка свернула пространство и, оказавшись сзади жертвы, вновь сковала его движения телекинезом, однако противник опять взмахнул крыльями и освободился.

«Что-то поменялось в его манере полета, – заметил земной пони, пристально вглядываясь в каждый мускул врага. – Он летает по-другому, но что конкретно изменилось? Что-то случилось с его крыльями, он ударил по щиту и тот поддался. Неужели он позволил зачаровать свое тело, чтобы получить недостающее преимущество? Не думаю, что он так прост, в подобном я бы мог уличить Альтуса, но Треп другой… Хотя кто его знает, какие дурацкие мысли витают в его голове?»

– Крэлкин, ну, как тебе мои способности справляться с магией? – спросил с издевкой ловец. – Кажется, я тебя обыграл на твоем же поле?

– Твайлайт, ударь в него дальней атакой, – попросил чужак.

– Меня это не возьмет, – возвестил подручный Селестии.

Единорожка сглотнула и выпустила в соперника сгусток магии. Айрон проводил лиловый шар пристальным взглядом и ударил в него крылом. Магия рассеялась, а бывший маг лишь сощурил глаза и заметил, что амплитуда взмахов у подручного Селестии изменилась. «Он больше забирает сверху и доводит крыло лишь чуть ниже середины своего тела… И что мне это дает?»

– Твайлайт, используй телекинез! – скомандовал земной пони, и кобылка моментально подчинилась.

– Ты не понял, что меня это не возьмет? – страдальчески осведомился Треп.

Крэлкин не ответил, лишь наблюдал, как застывший пегас работает грудными мышцами. Через несколько мгновений крылья освободились, и противник выпорхнул из ловушки.

– Еще раз! – рявкнул бывший маг.

Услышав трагический вздох жеребца, чужак опять пристально следил, как Треп снова и снова напрягает мышцы в области ребер и спустя несколько секунд, ведет крылья вниз, вырываясь из объятий магии. Еще раз приказав ученице Селестии сковать пегаса, он наблюдал за каждым движением остального тела, но ноги и даже грива оставались неподвижными, пока мощный взмах не оставлял барьер позади.

– Я знаю, что ему насоветовали, – мрачно сказал земной пони.

– И что же? – с интересом спросил пегас.

– Как правильно сказал Майт, у тебя, Айрон, самые уникальные крылья из всех пегасов. И ты можешь этим гордиться. Вряд ли какой-то другой пегас сможет повторить подобное. Но твои уловки не помогут тебе победить. Как сказал тот же Майт, крылья – это твоя слабая сторона. Без них ты беспомощный.

– Я пока что не услышал ничего интересного, – осведомил болотный жеребец.

– Кто тебе подсказал такой способ уходить от магии? – осведомился Крэлкин.

– Это не имеет значения.

Чужак, вспомнив о Майте, мгновенно достал часы из сумки и бросил обеспокоенный взгляд на кобылку.

– Твайлайт, притяни меня через двадцать секунд, что бы тут не произошло! – крикнул он и исчез в слабой желтой вспышке пространственного перехода.

Почувствовав под собой твердую булыжную улицу, чужак застонал и моментально поднялся, смотря горящими глазами Майту под капюшон.

– Твайлайт в беде! – с жаром сказал он. – Я должен отправиться назад. Не выбивайся из графика!

Вновь перескочив назад, земной пони увидел, перед собой оскалившуюся морду пегаса. Твайлайт стояла рядом и с ужасом смотрела на противника. Крэлкин попытался отскочить, но вокруг его шеи мгновенно затянулся аркан, сковывающий его движения, и он с ненавистью уставился на Трепа. Кобылка даже ничего не предпринимала, разуверившись в своих силах. Айрон стоял напротив, расставив крылья в стороны.

– Что тут происходит? – послышался сзади грубый голос, и бывший человек метнул взгляд в сторону звука.

К троице подходил Шайнинг в окружении двух стражников-единорогов и с недовольством смотрел на происходящие события. Крэлкин переводил взгляд с негодующего правителя Кристальной Империи на растерянного Айрона и обеспокоенную Твайлайт. «Брат Твайлайт? Он должен помочь, но… Он все воспринимает только как игру, но на самом деле все гораздо серьезнее, чем он может предположить. На чью сторону встанет ученица Селестии в этой ситуации?»

– Если я не ошибаюсь, то Вы Шайнинг, бывший Главнокомандующий Кэнтерлотской Королевской Стражей? – спросил, улыбаясь, жеребец.

– Да, – строго сказал белый пони, остановившись у троицы. – Так что здесь происходит?

– Сущие формальности, – махнул копытом пегас и дернул веревку на себя, заставив Крэлкина подойти на шаг. – Я, кстати, Айрон Треп. Приятно познакомиться.

– Что ты с ним делаешь? – хмуро вопросил брат Твайлайт и скользнул взглядом по стражникам.

– Шайнинг, идите своей дорогой, – легко сказал Айрон, и его уста тронула улыбка. – Этот пони пришел сюда, чтобы уничтожить Кэнтерлот. К тому же, сейчас этот город не в Вашей компетенции, так что, приятного дня.

– У меня приказ от Принцессы Селестии, – сказал единорог.

– У меня тоже приказ от Принцессы Селестии, – оповестил пегас. – Думаю, что они несколько разнятся.

– Предлагаю сходить к принцессе и все у нее узнать.

– Лишь после того, как этот земной пони отправится в тюрьму.

– Нет, он отправится к принцессе, – железным голосом отчеканил Шайнинг.

«Надо что-то предпринимать, иначе эта схватка никогда не начнется, а я отправлюсь к главному правителю раньше времени. Но как я смогу заставить сцепиться этих двоих? Бывший Главнокомандующий и ловец животных… Должно быть интересно посмотреть, кто же победит, но сейчас я поставлю на Айрона. Шайнинг проиграет, как только применит первую магию, хотя с ним два подчиненных, и оба единорога. А с моей стороны есть еще и Твайлайт. Поддержит ли она своего брата или же предпочтет не вмешиваться в происходящее?»

– Шайнинг, мне все равно, что ты там задумал, – недовольно сказал пегас, – но он может отсидеться и в тюрьме, пока мы не решим наши разногласия.

– В тюрьму он не отправится и точка, – стоял на своем белый жеребец.

– Главнокомандующий, Вы уверены, что принцесса повелела схватить только одного пони? Или целью операции непременно должен быть я? – подал голос Крэлкин. – Я ничего не имею против ваших междоусобиц, только вот думаю, что Вам необходимо найти именно его. – Он указал на пегаса. – принцесса наверняка не дала бы Вам задания найти и обезвредить земного пони. Полагаю, у нее другие планы на мой счет. Да и я мог неправильно понять ее слова.

– Хочешь сказать, что необходимо схватить его? – недоуменно переспросил Шайнинг и в задумчивости добавил: – Это имеет смысл.

– Чего?! – взвизгнул Айрон и презрительно осмотрел отряд единорогов.

– Он достаточно хорошо вводит Вас в заблуждение, – продолжал чужак. – К тому же, этот пегас очень сильный. Он умеет рассеивать любую магию. Думаю, что это испытание как раз в вашем духе. Моя же миссия иная.

– Крэлкин, хватит заливать! – прикрикнул ловец.

– Крэлкин? – изумился белый единорог.

– Ну, конечно же, я Крэлкин, – возмутился зеленый пони и улыбнулся. – А чему ты удивляешься? Это всего лишь маскировка.

– Но…

– Этот Крэлкин вместе с Твайлайт Спаркл решили проникнуть в Кэнтерлот и совершить диверсию, – заявил пегас.

– Твайлайт? – удивленно вопросил Шайнинг. – Это правда?

«Это плохо, сейчас она наделает глупостей и раскроет все карты. Необходимо что-то быстро предпринимать… Только не дать его говорить».

– Я…

– Ничего подобного, – тут же встрял чужак. Ученица Селестии недоуменно посмотрела на него. – Мы…

– Я не тебя спрашиваю, – заявил бывший Главнокомандующий ледяным голосом. – Твайлайт, это правда?

«Черт, неужели она расколется? Как же переключить негодование правителя на моего прямого противника?»

– Я… Мы с Крэлкином…

Единорожка отвернулась от взгляда своего брата и прижала ушки.

– И так понятно, что она думает говорить неправду, – сказал Айрон. – Тут разговоры излишни.

– И это говорит тот, кто нападал на нее?! – воскликнул рунный маг и посмотрел на единорога, глаза которого переметнулись на пегаса, и он нахмурился. – Ты ее просто запугал, она тебе все, что угодно сейчас скажет, лишь бы ты больше ее не избивал.

– Заткнись! – шикнул Треп.

Шайнинг лишь открыл рот.

– Я требую немедленного извинения, – жестко сказал единорог в красном мундире, смотря в упор на ловца.

– Перед кем?! – возмущенно воскликнул тот. – Я говорю только правду!

– Ты напал на мою сестру! – рявкнул белый жеребец, и стражники, сопровождающие его, попятились.

– Этот пони врет! – закричал Айрон, тыкая копытом в Крэлкина. – Он знаком с неким Альтусом, пегасом из-за границы. Он вообще не жил в Эквестрии! Почему вы все ему верите?!

– И что, что я живу за границей? – спросил бывший человек спокойным голосом. – Я нахожусь на шпионских операциях круглый год. Мои навыки немного заржавели, так что я направлен Принцессой Селестией сегодня в Кэнтерлот на переквалификацию, а также улучшение своих способностей и способностей моей команды. Спокойствие на границах отчасти и моя заслуга. А ты – неблагодарный пони, который только мнит о себе слишком много.

Треп открыл рот, не веря своим ушам.

– В библиотеке Понивиля ты напал на меня, – продолжал чужак, – Твайлайт и Альтуса, когда мы составляли план импровизированной атаки. Альтус – мой друг детства, а ты его обидел и забрал в тюрьму. У тебя есть оправдание и этому поступку?

– Ты сейчас настраиваешь меня против Шайнинга! – с обвинением воскликнул пегас.

– Я говорю ему лишь правду, которую ты так любишь. Ты дважды связал Твайлайт! – с напором произнес Крэлкин.

Айрон дернул веревку, заставляя подойти зеленого жеребца к себе и, склонившись к уху, прошептал:

– Не делай того, что потом тебе аукнется.

– Что, чувствуешь, что не справишься с ситуацией? – ехидно осведомился земной пони, скосив поддельно-испуганный взгляд на Главнокомандующего.

– Твайлайт, все, что говорит Крэлкин – правда? – спросил единорог.

– Да, – едва слышно сказала кобылка, смотря на снег.

– Айрон Треп, я требую, чтобы ты извинился перед моей сестрой за причиненный моральный ущерб, – мрачным голосом сказал Шайнинг, и единороги, отошли еще на один шаг от командира.

– Чего?! – вскричал пегас и повернул голову к вопрошающему. – Не буду я ни перед кем извиняться! Они тут плетут что хотят, а ты им веришь! При всем моем уважении к королевской семье, но за то, что я делаю во благо Эквестрии, извиняться не намерен. А этот земной пони отправится туда, где ему самое место! – жестко сказал ловец и с силой дернул веревку вниз, заставив Крэлкина склонить голову.

– Твое отношение к пони непозволительно, – осведомил бывший Главнокомандующий, и его рог окутала аура.

– Принцесса Селестия будет разгневана, если ты на меня сейчас нападешь, – заметил Айрон.

– Я поговорю с ней и объясню текущее положение вещей, – проговорил сквозь зубы белый жеребец. – Думаю, она поймет меня. Хотя если ты покажешь разрешение на перемещение по Кэнтерлоту…

– Какое еще разрешение?! – возмутился Треп.

– Принцесса Селестия объявила сегодняшний день днем тренировки стражи, – пояснил земной пони, наблюдая, как противник меняется в морде. – Стража должна захватить и привести к ней любого пони, у которого при себе не будет разрешения на перемещение по городу, которое выдавала она лично. Исключение – Твайлайт Спаркл, ее ученица и преданный адепт учений Старсвирла Бородатого.

– Ты ответишь за это, Крэлкин! – вскричал пегас и увернулся от первой атаки Шайнинга, однако веревка, обмотанная вокруг копыта, сковала его движения, и он вновь опустился на снег. – Ваше Высочество, я Вас предупреждаю, что применю силу, если не дадите мне сделать то, что я должен.

Следующая атака пришлась на веревку, и пегас отбил ее крылом.

– Этот пони пойдет со мной, – прошипел Айрон и спрятался за сестру Главнокомандующего.

– Твайлайт, телепортируйся к своему брату! – вскрикнул зеленый пони, как только вторая веревка затянулась вокруг шеи кобылки.

Бросив обеспокоенный взгляд на жеребца, рог ученицы Селестии вспыхнул. В тот же момент пегас подпрыгнул и накрыл голову единорожки крылом. Крэлкин увидел, что она оставалась на месте и, изловчившись, лягнул Трепа, целясь в грудь. Копыта разрезали воздух, пегас отлетел в сторону, уклоняясь от атаки, а лиловая пони исчезла во вспышке пространственного перехода.

– Значит, тебя обучили полному контролю магии единорогов? – спросил Крэлкин, скосив глаза на пегаса. – Похвально, однако, неэффективно. Наверное, против одного единорога ты выстоишь, но не против трех, а, тем более, четырех.

– Меня многому научили, – оскалился в ответ ловец животных. – В частности, как противостоять группе существ, обладающих магией. Даже твой ум не спасет вас от поражения.

– Это мы еще посмотрим, – парировал чужак. – Ты всего лишь пегас, а Шайнинг – единорог с боевым стажем. К тому же, правитель Кристальной Империи. Он не так прост, как ты думаешь.

– Третье боевое построение, – сказал брат Твайлайт, и его подчиненные заняли позицию за ним и зарылись копытами в снег.

Шайнинг рванул вперед прямо на Крэлкина. Земной пони моментально пригнулся и почувствовал загривком сильную волну жара, пролетевшую над ним. Веревка потянула его вверх за шею, заставляя привстать, и тут же почувствовал, как хватка пегаса ослабла и путы опали. Упав на снег и откашливаясь, он почувствовал, как рядом с головой ступило сильное копыто. Единорог промчался рядом с ним, осыпая пегаса заклинаниями.

Чужак поднял голову и улыбнулся, увидев, как Айрон вилял по воздуху, выписывая круги и стараясь не попасть под удар. Он пристально смотрел на жеребца, словно запоминал каждое движение противника. «Нет, один единорог не сможет ничего сделать, только группой, да и Треп не так прост, как кажется. Может, подсказать брату Твайлайт, как победить его? Но послушает ли меня этот пони?»

– Шайнинг, твои атаки бессмысленны! – крикнул Крэлкин, но единорог никак не отреагировал. – Ты слышишь?! Пока его крылья раскрыты, ты его даже телекинезом не схватишь!

Из рога Главнокомандующего вырвалась голубая магическая сеть. Пегас напрягся и отлетел вверх, выходя за пределы действия магии. Правитель Кристальной Империи фыркнул и посмотрел на своих подчиненных, Крэлкин тоже перевел взгляд на них и увидел, как их рога светились, а морды напряжены до предела.

– Схватили? – осведомился командир.

– Так точно! – незамедлительно ответили пони.

– Тяните вниз.

Как только рога подчиненных вспыхнули, чужак посмотрел вверх и увидел, что Айрон накренился и стал падать. Казалось, что ловец потерял сознание, но Шайнинг лишь смотрел на него пристальным взглядом. Внезапно пегас напряг крылья и рванул прямо на двух единорогов, стоящих поодаль. Он пронесся стрелой над бывшим Главнокомандующим и копыта врезались в магический щит. Послышался сильный треск. Однако нападающий не сдался и с размаха ударил обоими крыльями по защите. Прорвавшись под купол, он вновь уперся в щит и еще раз взмахнул крыльями. Сад озарила сильная вспышка магии, и Крэлкин зажмурился.

Открыв глаза, земной пони увидел, как пегас висел в нескольких метрах над землей и недоуменно осматривался. Два единорога, лежали под ним на снегу. Айрон моментально бросился к ним, Шайнинг тоже рванул к подчиненным и ударил несколькими сильными заклинаниями в противника. Треп отлетел и завис недалеко, смотря испуганным взглядом на поверженных оппонентов.

– Они живы? – спросил он обеспокоенным голосом. – Слушай, я не хотел доводить до этого, – виновато сказал пегас.

– Однако довел, – с негодованием сказал командир.

– Они живы? – вновь спросил Айрон.

– Живы, – бросил бывший Главнокомандующий.

Крэлкин услышал, как ловец с шумом выдохнул. «Неужели он чувствует раскаяние за содеянное? Да, у нас в мире его бы быстро убрали, но, к счастью, он не в нашем мире. И что же предпримет Шайнинг? Он потерял двух своих бойцов, теперь преимущество у Айрона, хотя, наверное, у него с самого начало было преимущество. Становится все интереснее и интереснее».

– Шайнинг, Айрона можно победить, только связав ему крылья. Пока он будет…

– Замолчи! – рявкнул жеребец, и чужак закусил губу.

«Если он не прислушается к совету, то битва окончится раньше, чем это будет нужно».

Единорог выпрямился и ударил в пегаса прямым лучом, который тот незамедлительно рассеял крылом. Следом последовала еще череда выстрелов магии, однако пегас лишь отбивал их или уклонялся, и держался на расстоянии. Крэлкин перевел взгляд на единорожку, однако та лишь с оцепенением и нескрываемым страхом наблюдала за развернувшимся боем.

– Шайнинг, он тебя победит, если ты не изменишь стратегию, – вновь подал голос Крэлкин.

– Я знаю, что делаю, – грубо бросил он, продолжая атаковать Трепа.

Внезапно единорог остановился, фыркнул и посмотрел на чужака ледяным взглядом.

– Ты отправишься со мной к Принцессе Селестии.

«Он просто провоцирует Айрона на лобовую атаку, но что он этим добьется?»

– Нет, – как можно жестче сказал земной пони.

– Это не просьба.

Чужак помотал головой и попятился. Единорог сделал шаг к неугодному пони, и ловец моментально скользнул вниз, атакуя Главнокомандующего. Копыта разрезали тело белого жеребца, рассеивая магию иллюзии. Айрон посмотрел вверх и увидел, как большая лиловая плита накрывает его. Вывернувшись, он встретил спиной холодный настил земли и спустя несколько секунд, освободившись, взмыл в воздух. Главнокомандующий стоял рядом с Крэлкиным и смотрел на нападающего.

Ловец метнул взгляд на единорожку, стоящую поодаль, и рванул к ней. Его Высочество стоял и смотрел на немую картину, как вокруг шеи его сестры обвилась веревка, прошла сквозь тело и опала на снег. Глаза у пегаса расширились, и его тело окутала голубая аура. С другой стороны от чужака появилась единорожка, пребывая все в том же оцепенении, в каком ее изобразил брат. Бросив взгляд на каменную морду Главнокомандующего, Крэлкин не увидел никакого свечения вокруг рога.

«Это ловушка? Занятная магия, но как он успел это все сделать? Владеет ли он магией невидимости, как Старсвирл? Очень любопытный единорог. Видимо, Селестия очень тщательно отбирает себе Главнокомандующих для своей стражи. В любом случае, мощь Шайнинга потрясает. Многие маги в моем мире даже не смогли бы и близко подобраться к магам этого мира. И все же, кто победит в этой схватке?»

Свечение вокруг Айрона стало нарастать, и пегас пронзительно вскрикнул.

– Что происходит? – спросил чужак.

– То, что и должно, – с недовольством произнес правитель Кристальной Империи. – Он пытается разрушить барьер крыльями, однако эта ловушка лишь усиливает давление тем сильнее, чем больше он вкладывает энергии.

«Значит, он понял, что проблема в крыльях, но все же решил действовать не моим методом устранения противника, а своим, используя силу противника против него же самого. Просто и гениально. Я его недооценил, за что мог поплатиться».

– Ловушка может его убить? – осведомился Крэлкин.

– Нет, она абсолютно безопасна. Самое большое, что его ожидает – потеря сознания.

Еще минуты две пегас брыкался в захвате, а потом обмяк и обвис. Шайнинг направился к противнику и остановился перед ним, использовал какую-то магию, и аура вокруг Айрона пропала. Его тело грохнулось на снег с глухим стуком, но тот никак не отреагировал, лишь лежал пластом, раскинув крылья в стороны. Единорог поднял противника телекинезом и пристально посмотрел на него. «Он может притворяться», – пронеслось в голове у Крэлкина, и он крикнул:

– Свяжи ему крылья!

В то же мгновение подручный Селестии вырвался из захвата и саданул противника задними копытами по голове. Удар пришелся в щит, который единорог наскоро поставил, однако на несколько секунд Шайнинг потерял ориентацию в пространстве. Ловец моментально обогнул белого пони, затянул петлю на его передней ноге и насел всем весом, прижимая соперника к земле.

Вдруг мощный ядовито-синий луч прорезал воздух и ударил пегаса в бок. Тот отлетел, перекувырнувшись несколько раз в воздухе, и тяжело врезался в снег. Крэлкин посмотрел на источник магии и увидел Майта, подбегающего к Главнокомандующему, который уже поднимался и отплевывался. Треп тоже поднялся и взмыл в воздух, осматривая нового противника.

– Ты! – с ненавистью воскликнул болотный жеребец. – Чего тебе здесь надо?!

Майт лишь бегло бросил взгляд на противника и перевел его на Крэлкина.

«Он здесь? Но почему? Он защищает Шайнинга, Твайлайт или меня?»

– Что здесь была за вспышка? – спросил единорог в темно-синем балахоне дребезжащим голосом.

«Он даже голос изменил. К чему это все? Твайлайт его видела… Его тут все видели, кроме Шайнинга. Так конспирация для него? Не важно, в любом случае я хочу посмотреть на предстоящую битву. И в конце они будут измотаны… Это плюс и минус одновременно».

– Айрон научился справляться с магией, – просто сказал чужак.

– Особенности? – холодно осведомился появившийся единорог.

– Он пользуется крыльями, – ответил бывший маг. – Нагнетает под ними свою структуру магии, разрушая структуру творящего. Простыми словами его не победить, пока крылья у него подняты.

– Какие выходы из ситуации?

– Привязать крылья к телу.

– Насколько это реально?

– Шансы стремятся к нулю, – беспристрастно сказал Крэлкин.

– Правильно. Как хорошо ты знаешь физиологию пегасов? – спросил голубой жеребец.

– Читал, но немного, – признался чужак.

– Что помнишь?

– Основные скопления эмансипативных клеток находятся под крыльями… – начал вспоминать Крэлкин, но был перебит Майтом:

– Ближе к делу. Что с природной защитой?

Земной пони напрягся и увидел, как Айрон сорвался с места и устремился к нему. Единорог из скрытого альянса моментально схватил противника телекинезом, однако болотный жеребец спустя секунду вырвался и отбил летящее следом заклинание. Через несколько мгновений копыта пегаса врезались в голубой щит, который развернулся над выбранной жертвой, и бывший человек посмотрел на союзника, рог которого окутала аура.

Айрон ударил по щиту крылом, но тот не поддался, ударил во второй раз, но ситуация не изменилась. Ударив в третий раз обоими крыльями, и поняв, что все усилия тщетны, он отлетел на расстояние и завис над полем боя, выбирая очередную жертву. «Щит не поддался? Но как? Неужели это какой-то особый вид щита? Ну, конечно, вероятно, защита, которую используют пони, основывается на одноразовом выбросе энергии, формируя определенную физическую структуру, а Майт, видимо, поддерживал на щите потоки своей энергии, потому Треп даже не смог его пробить. Защита постоянно восстанавливается».

– Так что с физиологией? – напомнил единорог, не спуская глаз с противника.

– Защитный механизм, защитный механизм… – шептал себе под нос зеленый жеребец, шаря глазами по снегу. – А, вспомнил! – крикнул он. – Особая защита, которая защищает крылья от переломов. Находится на кроющих перьях и на основных костях крыла. Создает сильный щит, который расходует практически всю энергию из кумулятивных клеток.

– Именно, – похвалил Майт.

Голубой жеребец слегка улыбнулся и исчез во вспышке пространственного перехода. Крэлкин заметил сильную вспышку сверху и поднял глаза. Единорог был сзади противника, повернутый к нему крупом, а задние ноги уже выполняли удар по крылу. В ту же секунду Айрон исчез, прочертив в воздухе короткую синюю линию, появился перед соперником и получил удар в грудь. Майт вновь воспользовался пространственным переходом и все повторилось.

Еле дыша, ловец смотрел на падающего единорога, исчезающим в очередной вспышке телепортации, и на сей раз, как только противник исчез, почувствовал сильный удар. Взвизгнув от боли, он накренился и начал падать. Синегривый пони подхватил его телекинезом и свернул пространство. Он переместился на снег, бросив поверженного врага на землю, нависая над ним грозовой тучей и смотря презрительным взглядом.

– Я Вам говорил, что мне известно о Вас очень многое, – сказал он оппоненту. – Сегодня Вы встретились не с тем противником.

Единорог занес копыто над вторым крылом Айрона Трепа и с силой опустил его.

– Не надо, – лишь смог выдавить пегас в момент удара, и яростный крик разнесся по округе.

– Что Вы себе позволяете?! – с негодованием воскликнул Шайнинг.

– Ваше Высочество, – проговорил Майт елейным дребезжащим голоском, повернувшись к белому единорогу. – Сегодня мне выпала честь сражаться с таким сильным противником, как Айрон Треп, но я сделал это лишь ради Вашей безопасности. – Он склонился в низком поклоне и, не поднимая головы, продолжил: – Не смею больше задерживать Вас в вашей игре, но я бы настоятельно рекомендовал отправить Айрона Трепа в лучшую больницу Кэнтерлота.

– Кто ты? – ледяным голосом спросил правитель Кристальной Империи.

– Это не имеет никакого значения, – ответил единорог, не поднимая головы. – Более не буду докучать Вам своим присутствием. Надеюсь, до скорой встречи, Ваше Высочество.

Рог голубого жеребца сверкнул, и он исчез в яркой вспышке. Крэлкин слышал только стоны и всхлипы пегаса. Пораженный таким хладнокровием, он не мог поверить, что только что стал свидетелем, как безжалостно член скрытого альянса убрал с пути сильнейшего пони, которого он встречал. Он видел, как Айрон победил Шайнинга, как практически связал его, а бой с Майтом занял всего секунд пятнадцать.

– Какой ужас, – прошептал себе под нос чужак и поднял глаза на ошарашенную единорожку.

– Айрон, он тебе крыло сломал? – послышался мягкий голос жеребца.

– Отстань от меня! – рявкнул пегас. – Вы все ответите за это! Принцесса Селестия!.. – Внезапно болотный пони поднялся, взвизгнул и повалился обратно. – Крэлкин, я тебя найду, чтобы бы ты сегодня не сделал! Ты слышишь?! Я тебя найду и отправлю в изгнание! Это уже давно следовало сделать!

Чужак опустил взгляд и рассматривал отпечаток копыта Шайнинга.

– Успокойся, – вновь послышался голос правителя Кристальной Империи.

– Не трогай меня! – кричал пегас. – Крэлкин, я тебя найду! Слышишь?! В Эквестрии ты жить не будешь!

– Твайлайт, поможешь мне?

– Да, конечно, – потухшим голосом произнесла кобылка и поплелась к брату.

– И все же, Шайнинг, я бы посоветовал Вам и Вашим стражникам найти меня, – сказал Крэлкин.

– Ты уже и так наделал делов здесь, – ответил августейший. – Есть ли смысл трогать тебя еще? Кто знает, когда появится этот единорог в темно-синей накидке и сколько еще пони он отправит в больницу?

– Но…

– Только глупец не поймет, что ты с ним не знаком. Ты получил то, что хотел, теперь покинь стены этого города.

– Да откуда я-то знал, что он припрется?! – с негодованием воскликнул Крэлкин. – Да, он из моей команды, но… Он защищал, не меня, а тебя, разве это было не очевидно? Он меня сам бросит под колеса поезда, если я буду угрожать срывом операции, но сейчас… Он сделал что-то подобное впервые.

– Лжец, – выдавил пегас. – Он тебя защищал в лесу.

– Ты нам мешал обсуждать план.

– Ну, конечно, – страдальчески воскликнул ловец.

– Хочешь сказать, что он сделал тогда с тобой что-то плохое? – спросил Крэлкин и поднял взгляд на пегаса, который уже стоял на копытах, а крыло его было в голубом облачке магии. – Он попросил тебя покинуть нас, причем не один раз, но нет, тебе было не до этого. Он тебя отправил всего лишь на границу с Кристальной Империей, даже сумки твои вернул. Что он тебе тогда плохого сделал? Ладно, Шайнинг, я покину стены этого города, но пегас не был твоей целью. Он, как и ты, работает на Принцессу Селестию и должен был найти меня. Вы только получили немного разные задания.

– Что?! – взревел жеребец.

Крэлкин почувствовал, как мощная сила подхватила его и сдавила все тело. Рог королевской особы выделял избыточную энергию, а морда была искривлена в гримасе боли.

– Ты этого добивался?! – с гневом спросил он, показывая на Айрона. – Этого?! Зачем нужно было доводить до этого?! Ты хоть знаешь, что значат крылья для пегаса?! Это его жизнь! И твой друг сломал крыло этому пони!

– У меня нет друзей, идиот, – прохрипел в ответ чужак. – Вы все несете в себе искру дружбы, но не я. Я как дурак бегаю по болотам и заграничным городам для того, чтобы в Эквестрии было все спокойно, но вам и этого мало. У меня нет друзей, и не было. Вот появилась твоя сестра… Но как только окончится моя миссия здесь, я растворюсь за границей, и никто обо мне не вспомнит. И таких как я очень много, мы есть везде, подобно тени скрываемся и следим за покоем в вашей любимой стране, а в благодарность получаем вот это?!

– Замолчи! Нет ничего такого в этой стране! За Гармонией в землях Эквестрии следит только Принцесса Селестия!

– Многого же ты, как бывший Главнокомандующий, не знаешь.

Внезапно земной пони почувствовал нарастающее тепло в крупе, спустя несколько секунд его выкинуло на дощатую мостовую, и он поднялся.

– Пора кончать с этим, – мертвенным голосом сказал он и поплелся по улице.

– Зачем ты выбрал такой маршрут? – с удивлением спросил Майт. – Почему каждый раз я отдаляюсь от цели?

– Зачем ты поступил так с Айроном?! – воскликнул чужак и повернулся к единорогу. – Это было очень жестоко.

– Тебя заботит судьба этого пегаса? За свои поступки я отвечу, но не перед тобой.

– Для тебя жизнь другого пони – это просто игра? Что ты вообще за монстр?

– Я делаю лишь то, что должен делать, – сухо оповестил единорог. – Если я буду трястись за каждого, с кем я обошелся плохо, то…

– Даже не продолжай. Я знаю таких, как ты. Думаешь, что делаешь хорошо, отмываешься малой кровью, выбираешь меньшую жертву в угоду сохранения целостности государства, но не видишь простых вещей. Ты сам разрушаешь Гармонию, которую лелеешь.

– Ты веришь в эти бредни Селестии? – с отвращением спросил Майт. – Слушай, я понимаю, почему ты беспокоишься за Айрона, но это не твоя вина. Ты меня не звал, я пришел сам, чтобы ты завершил свою миссию.

– Нет, ты спасал Шайнинга.

– Я спасал тебя, – парировал жеребец.

– Ты врешь! Ты появился… – Чужак глубоко вздохнул. – А, впрочем, неважно, все равно ты будешь все отрицать.

– Если ты еще сомневаешься, что я сделал что-то неправильно, то подумай, что было бы, если бы я не вмешался.

– Скорее всего, тебе и твоим напарникам пришлось бы напасть на Селестию.

– А она поддерживает движение Солнца, – напомнил Майт. – Не будет Селестии – не будет жизни на планете.

Крэлкин почувствовал сильную боль в районе поддельных кьютимарок и вскрикнул.

– Внешний источник магии, достаточно сильный, – сообщил беспристрастным голосом единорог и посмотрел вверх на едва заметный купол, укрывающий город. – Скорее всего – это Селестия.

– Не вмешивайся, – выдавил Крэлкин. – Притянешь последний раз – и в Понивиль.

Бывший человек почувствовал, как его закрутило, и он очутился в тронном зале Принцессы Селестии. Осмотревшись и не увидев никого, кроме аликорна, он быстро ударил себя по сумке, услышал звук бьющегося стекла и увидел, как из-под тряпицы начинает валить черный дым. Кобылка смотрела на чужака спокойным взглядом, но он будто не замечал ее, и стал рыться во второй сумке, выуживая огниво, часы и карту города. Огниво он вернул на место, разложил перед собой карту и стал внимательно смотреть, где его выкинет последний раз.

– Я тебе не мешаю? – осведомилась Селестия.

– Не, – как можно вызывающе произнес Крэлкин. – Хотя можешь и выйти.

– Такой тон не подобает для разговора с…

– Я не пони, не твой подчиненный, и ты мне никто, – отрезал гость. – Я из другого мира, или забыла?

Как только дым из сумки перестал валить, жеребец засунул туда морду и вытащил веточку, которую дала Твайлайт.

– Вот это мой единственный шанс выбраться из этого ада, – сказал он, выплюнул палочку на пол и наступил на нее копытом. Заблокированная магия не сработала, и он облегченно вздохнул. – Теперь слушай внимательно. Мою голову необходимо уничтожить, иначе в ваш мир могут наведаться люди более сильные и более страшные, чем я. Мне все равно, какое это будет заклинание, но я бы попросил умертвить меня до того, как ты его начнешь применять.

– Я не убийца, – с негодованием воскликнула кобылка.

– Значит, Луне скажешь. Мне в сути все, равно, что вы сделаете. Хоть сожжете мой труп. Главное, чтобы моя голова не осталась целой. – Крэлкин уткнулся в карту и продолжил: – Альтус хороший, его не нужно никуда гнать, пусть останется пегасом. Никогда не видел его таким счастливым, когда он взмывает в воздух. Думаю, что он настоящий пони, да и кьютимарку он получил, в отличие от меня.

– Ты бы тоже мог получить…

– Только вот если магические способности в моем мире реальны, то у людей крыльев не может быть априори. Я к тому, что не нужно разрывать пространство, проблем потом не оберешься, если что-то пойдет не так. Твайлайт лучше стереть память обо мне, да и всем ее подругам, которые видели меня в реальном обличии. Для них это будет лишь во благо.

– Ты не собираешься штурмовать замок? – изумилась августейшая.

– Я тебе не доверяю, поэтому собираюсь. Я лучше сам уничтожу эту книгу, чем буду потом клясть себя за то, что ты все же открыла этот чертов портал.

– Ты так заботишься о тех, кто рядом с тобой, но почему же ты не думаешь о себе?

– Кто бы говорил, – с презрением ответил жеребец и посмотрел на аликорна. – Сама только о пони думаешь. Даже на сестру времени нет.

– Но… Я же правитель, мне положено так себя вести. Все мои действия направлены на всеобщее благо…

– Ну, да, на всеобщее благо, – передразнил ее Крэлкин. – Только вот самым близким душам доставляешь массу дискомфорта.

Селестия открыла рот, чтобы возразить чужаку, однако не нашлась и лишь смотрела на действия гостя. Тот сверился с часами, запихнул их назад в сумку и достал оттуда план дворца.

– Откуда у тебя это все? – удивленно спросила венценосная особа.

– Оттуда, откуда надо, – огрызнулся бывший человек. – Не отвлекай. Лучше скажи, где у тебя библиотека, которую я ищу.

– Тебе она так необходима?

– Я сюда не играть с тобой пришел, – жестко сказал жеребец. – Не поможешь – пострадает не только Айрон Треп.

– Что с ним? – строго спросила Селестия.

– Ему крыло сломали.

– Это…

– Не я это сделал, – отмахнулся Крэлкин. – Айрон напал на Шайнинга, а за Шайнинга вступился мой новый знакомый.

– Айрон напал по собственной воле? – с волнением в голосе спросила Принцесса.

– Ну, конечно нет, – отмахнулся пони. – Я заставил Шайнинга и Айрона драться.

– Ах…

– Ничего, им тоже нужно тренироваться, – успокоил чужак кобылку. – Все-таки, Шайнинг правит целой страной, он должен быть сильным лидером, а Айрон… Да пес с ним.

– Что у тебя за обращение с другими пони? – изумилась августейшая.

– А мне жить осталось меньше получаса, – заявил жеребец. – Думаешь, что меня сейчас это заботит?

– И тебя не страшит осознание того, что вскоре ты умрешь?

– Не дави на жалость, это не прокатит. Как и нормальный человек, да и любое другое живое существо, я боюсь этого, но разве сейчас имеет значение то, чего я боюсь? Главнее то, что правильно.

– Ты пожертвуешь собой ради… чего?

– Да уж не ради тебя.

Крэлкин сложил листики, подхватил их ртом и убрал в сумки.

– Ради Твайлайт? – бросила догадку Принцесса.

– Ну, пусть ради нее, – отмахнулся земной пони. – Разве это так важно?

– Это всегда важно. Никто не умирает ради мира или сокровищ…

– Ага, – усмехнулся чужак, – может, это у вас в мире никто ради сокровищ не умирает, у нас таких дураков хватает. Люди – алчные создания.

– Но какие сокровища ты здесь нашел, кроме дружбы и, возможно, любви?

– Слушай, не лезь в душу, без тебя тошно. Со своими проблемами я как-нибудь разберусь. Благо, жить с ними осталось всего ничего.

– А если ты не умрешь?

– Не умру? – Крэлкин посмотрел на аликорна и фыркнул. – И кто же позволит мне жить? Кто решит за меня, что для меня хорошо, а что плохо? Может ты, Селестия? Ты вечно сидишь в замке, наблюдаешь за жизнями подданных на расстоянии, но хоть раз ночевала в библиотеке у Твайлайт? Или в бутике Рарити? Ты знаешь, как трудно ЭплДжек управляться на ферме? А у нее даже нет магии, чтобы хоть как-то себе помочь. Ты видишь только розовые сопли и слышишь благоговейные вздохи за спиной, но ни разу не жила жизнью простого пони, даже одного дня. Лишь в детстве, но тогда ты была жеребенком, а ЭплБлум будет вечно гнить на той старой ферме вместе со своей семьей и не будет у нее никакого шанса вырваться оттуда.

– Ты ошибаешься, кьютимарка указывает путь…

– Да-да, эта ваша кьютимарка на все случаи жизни, – нетерпеливо перебил чужак. – Норма вашего общества, за которую нередко страдают. Ну, давай представим, что ЭплБлум получит кьютимарку… путешественника. На кого останется ферма? Кто будет снабжать Понивиль продукцией? Или пони кушать тоже не нужно?

– Кушать нужно всем, – рассудительно сказала принцесса. – Значит, будут привозить из других городов.

– Логично, – кивнул жеребец, довольный ответом. – Но если все производственные мощности пищевой промышленности умрут из-за ваших кьютимарок? Даже муку добывают из зерновых культур, если ты не знаешь.

– Знаю, – вздохнула кобылка, – но разве можно уничтожать талант, который у тебя заложен от рождения?

– Людям это нисколько не мешает.

– Может, потому твой мир настолько отличается от нашего?

– Может быть, – в задумчивости потянул пони, – но это опять же не имеет значения. Все должно закончиться как можно быстрее. Мне надоело ждать смерти. Это тоже, знаешь ли, напрягает. Ожидание неприятности всегда тяжелее самой неприятности.

– И что же? Ты так просто умрешь? Сдашься в угоду своей бесполезности?

– Закрой свой рот! – прикрикнул чужак. – Я не собираюсь выслушивать подобное от тебя! Ты правишь своими разноцветными подданными, вот и правь на здоровье. Не тебе меня судить и не тебе меня учить жизни! Я по горло сыт советами, я начал жить только тогда, когда сбежал от магов… Я старался показать жизнь Альтусу… Но он не жил… не живешь и ты, лишь существуешь, чтобы выполнять определенные функции управления. Мне надоело слушать таких, как ты, и тебе подобных. Если бы я мог, то я бы убил тебя, но эта честь выпадает не мне.

Селестия поднялась с трона, подхватила магией длинную спицу и медленно подошла к гостю. Она смотрела на него надменным, презрительным взглядом. Крэлкин в страхе прижался к полу и ничего не мог сказать, лишь видел, как вокруг острого предмета исчезло облачко магии и спица, повинуясь закону притяжения, скользнула вниз и с гулким стуком упала на пол. Принцесса легла и копытом пододвинула оружие земному пони.

– Вот этим ты можешь меня убить, – спокойно сказала она. – Я даже не буду сопротивляться.

Жеребец затравленно посмотрел на аликорна, перевел взгляд на спицу и тяжело вздохнул.

– Я никого не убивал, и убивать не намерен, – выдавил он из себя.

– Но ты только сказал, что хотел бы убить меня.

– Я много чего говорю.

Земной пони отвернулся и уставился в пол.

– Так где в твоих словах правда, а где ложь?

– Это не важно, считай, что все мои слова ложь. Просто оставь меня и не мешай делать то, что я должен делать.

– А если я тебе не позволю?

Чужак поднялся и отошел от принцессы. Ему было неуютно находится рядом с ней, но он не знал, как долго ему предстоит общение с венценосной.

– Какой магией ты меня притянула? – спросил он, намеренно уводя разговор в сторону.

– Руна, которую я тебе поставила…

– Ааа… понятно, – прервал Крэлкин кобылку. – Какие-то особенности?

– Это сейчас так важно? – с волнением в голосе произнес потентат.

– Мне уже все равно, – признался жеребец.

Внезапно он почувствовал, как тепло начало нарастать в крупе. «Разве прошло двадцать минут? Но как магия сейчас может работать?» Его тело протащило через темный тоннель и выбросило в сугроб. Моментально поднявшись, земной пони осмотрелся и, увидев Майта, недовольно фыркнул. Боль в ноге отозвалась с новой силой, и жеребец едва ступал на копыто.

– Ты что, зелье использовал? – спросил единорог.

Чужак посмотрел на сумку и увидел большое черное пятно на ней.

– Как ты смог меня… Неважно, – махнул он копытом. – Отправляйся в Понивиль.

– Удачи тебе, – сказал член скрытого альянса и растворился, подобно легкому дыму.

Земной пони вздохнул и опустил голову. Пронизывающий ветер продувал его до костей, но он лишь вздрагивал, стоя в небольшой улочке и тихо плакал, понимая всю тщетность своих потуг исправить хоть что-то в своей жизни. Он вспомнил Твайлайт, и его сердце сжалось, больно укололо и упало куда-то вниз, откуда его уже не достать. Он был одинок, всю свою жизнь он оставался одиноким человеком и даже в новом мире не смог протянуть свое сердце другому существу, которое приняло его таким, какой он есть на самом деле. Чувствуя тотальную опустошенность, он понял, что сейчас ему даже общество Трикси было бы в радость.

– Крэлкин! – послышался гневный голос Шайнинга, и зеленый жеребец поднял голову, стирая с глаз слезы.

– Ты в порядке?! – прокричал обеспокоенный голосок Твайлайт.

– Что? Как вы так быстро меня нашли? – с недоумением спросил земной пони.

– Я все рассказала брату, – призналась единорожка.

– Это все равно не оправдывает того, что ты сделал с Айроном! – прикрикнул правитель Кристальной Империи.

– Можешь меня убить за это! – рявкнул чужак. – Только не ной!

– Ты отправишься к Принцессе Селестии немедленно!

– Я только что от нее, – заявил Крэлкин. – Думаешь, мне было приятно с ней говорить? Не намерен повторять это еще раз. Если не собираешься меня убивать, то лучше отойди. Все равно я уже не жилец. Твайлайт, активируй руну.

– Я немного попозже… – промямлила ученица Селестии.

Единорог подошел вплотную к земному пони и встал напротив него. Главнокомандующий был массивнее чужака и на голову выше и нависал грозовой тучей над пони.

– Как ты мог подставить мою сестру?! – крикнул он.

Бывший маг поднял глаза и встретился с пылким взглядом белого жеребца.

– У нее в сумке есть палочка, – спокойно ответит он. – Если ее надломить, магия переместит твою сестру в Понивиль. Селестия даже не догадается, что она тут была. Много стражи осталось в замке?

Единорог некоторое время безмолвствовал, не зная, отвечать на подобный вопрос или нет. Еще он бросил взгляд на Твайлайт, и та потупила взор.

– По одному стражнику на каждую библиотеку, – сообщил августейший.

– Можешь показать, где находится главная библиотека замка?

Шайнинг вновь посмотрел на сестру и скосил взгляд на Крэлкина.

– Покажи карту третьего этажа.

Земной пони вытащил листы, наспех засунутые в сумки, бросил их на снег, и стал искать заветную страничку, разгребая завалы копытами и ругаясь про себя. Шайнинг увидел цель раньше, выхватил магией листок из общей кучи и отметил красным крестом необходимую комнату. Чужак посмотрел на отметину, коротко кивнул и спрятал единственную бумажку в сумку, извлек огниво и мощной струей огня сжег остальные материалы. Единорог только фыркнул, наблюдая, как пони засовывает огниво назад и достает часы.

– Пора, Твайлайт, – сказал он. – Мой последний переход примерно через минуту. Все, наконец-то, подходит к концу.

Рог единорожки едва заметно вспыхнул, и Крэлкин почувствовал отчаяние и боль кобылки. Шайнинг тоже переживал, но за кого именно, он разобрать не мог. «Не за меня, конечно же. Кто я такой, чтобы за меня переживать? Твайлайт, скоро все закончится, просто потерпи еще несколько минут, и Селестия сама отправит письмо, извещающее о моей кончине, или сотрет тебе память, чтобы ты забыла обо мне».

– Шайнинг, береги Твайлайт, – выдавил зеленый жеребец.

– Она же моя сестра, как я ее могу не беречь?

– Ну… да.

– Крэлкин, я тебя прошу… – промолвила кобылка.

Внезапно в крупе чужак почувствовал сильную боль и нарастающее тепло. Он вскрикнул и попятился, прижимаясь к холодной стене. Его закрутило, и он встретился с пристальным взглядом светлого аликорна, но спустя мгновение его протащило через темный коридор и выбросило у оранжевых копыт на каменный пол. В ту же секунду земной пони почувствовал сильное чувство отвращения и моментально поднялся.

В помещении было тепло, горело несколько свечей, разгоняющих полумрак, но чужака сейчас это не волновало.

– Погоди, мне нужно отправиться сюда, – сказал быстро Крэлкин и извлек из сумки смятый листок.

– Тебе нужно? – нагло осведомился единорог. – Это не входило в наши планы.

– Много чего не входило в наши планы, – парировал земной пони.

– Я выполнил свою часть сделки.

Бывший маг налетел и ударил Старсвирла по носу, отчего тот попятился и недоуменно посмотрел на него. Из носа тонкой струйкой потекла кровь.

– Сделай последний переход и катись, куда хочешь! – рявкнул зеленый жеребец.

Оранжевый пони оскалился, скользнул взглядом по плану дворца, и рог его вспыхнул. Яркий свет ослепил Крэлкина, и как только он проморгался увидел себя в окружении сотен книг, стоящих на высоченных пыльных стеллажах. Единорога нигде не было. В помещении было мрачно, лишь слабый солнечный свет пробивался из-под потолка через небольшие окошки и робко освещал ряды. Устремив взгляд в другой конец комнаты, жеребец едва смог различить его. Принюхавшись, он почуял запах плесени и тут же сморщился.

– Ладно, – шепнул он себе под нос, концентрируя внимание на книгах. – Это конец… мне просто нужно дойти до конца…

Он неспешно двинулся вперед вдоль первого попавшегося ряда, переводя взгляды с одной полки на другую и пытаясь проникнуться сутью каждой книги, но чем дальше он углублялся в библиотеку, тем больше понимал, что у него ничего не получиться. Все вокруг пестрило знаниями, сонмами теорий и экспериментов, предположений и взглядов, и найти необходимую книгу ему не представлялось возможным.

– Что ты тут делаешь? – спросил надменный голос сверху.

Зеленый жеребец поднял голову и увидел белого пегаса в золотых доспехах, стоящего прямо на книгах. От него исходило недоумение, хотя на морде явно читалось опасение.

– Ты это чего на книгах делаешь?! – прикрикнул Крэлкин. Стражник сник и опустил голову. – Они писались, чтобы стоять на них?! Никакого уважения к чужому труду.

– Простите, – промямлил тот и спорхнул вниз. – Так… что Вы здесь делаете?

– Ищу одну книгу, – задумчиво проговорил земной пони. – Если хочешь, то можешь помочь. Я слышал, что Принцесса Селестия сегодня…

– Что с Вами случилось?

Чужак быстро окинул себя и моментально извлек из сумки огниво.

– Пошел прочь из библиотеки, – прошипел он.

– Вы мне угрожаете палочкой? – с презрением осведомился пегас, однако бывший маг чувствовал его страх.

– Ты знаешь, что это не просто палочка, – оскалился пони.

Внезапно Крэлкин почувствовал сильную боль в крупе и вскрикнул, выронив свое оружие. В ту же секунду на него налетел стражник, сбив с ног, и прижал к холодному полу.

– Селестия, мать твою, – прохрипел жеребец и почувствовал, как он переместился куда-то.

Пегас больше не давил на него своим весом, и боль утихла. Крэлкин быстро поднялся и осмотрелся затравленным взглядом. Перед ним стоял светлый аликорн, правитель Эквестрии, Великосиятельная Принцесса Селестия. Он почувствовал решительность, отбежал к двери, попытался толкнуть ее, но она не поддалась. Кобылка расправила крылья и стала неспешно приближаться к нему.

– Я еще не закончил! – рявкнул чужак.

– Ты уже сделал все, что должен был сделать, – отчеканил стальной голос. – Ты зашел очень далеко, даже дальше, чем я предполагала. Теперь ты должен…

Жеребца что-то схватило за спину, протянуло через узкий коридор, выжимая весь воздух из легких. Он почувствовал, как его выбросило в сугроб, и способность чувствовать мысли окружающих пропала. Вокруг было тихо и темно, лишь ветер едва слышно гулял по окрестностям. Раскрыв глаза, он лежал и смотрел на звезды. Он услышал, как его кто-то звал, но даже не пытался ответить, он уже ничего не хотел делать, только лежать и ждать.

Он почувствовал, как его кто-то подхватил, попытался поднять, но не смог. Перед его глазами, словно в тумане, показалась мордочка Твайлайт, она была чем-то обеспокоена, но Крэлкин даже не понял чем. Потом он ощутил тепло, которое окутало все его тело и объятия. Закрыв глаза, он провалился в черноту, молясь, чтобы его приняла смерть.

Спустя какое-то время его растормошили и подняли на копыта. Он увидел, как Твайлайт оттаскивали от него, а она кричала и плакала. Он окинул стражников мутным взглядом, которые стояли вокруг. Впереди он различил красный мундир бывшего Главнокомандующего. Крэлкин никак не мог понять, как смотрит на него белый единорог: то ли с сожалением, то ли с отвращением. Пошатнувшись, земной пони едва не упал, но его поддержали копыта, одетые в ледяные подковы, обжигающие его тело.

– Принцесса Селестия приказала отправить его в тюрьму, – послышалось от Шайнинга, и бывший маг рухнул на снег, однако его быстро подняли и повели навстречу его судьбе.

II

Крэлкина отправили в тюрьму, не особо с ним церемонясь. Пегасы были грубы, жестоко шутили и подгоняли нерасторопного жеребца, потерпевшего поражение и не понимающего, почему он все еще жив после такой выходки. Темница располагалась под Кэнтерлотом, в толще горной породы и казалась обветшавшим строением: повсюду виднелись подземная живность, бегающая по стенам и полу, паутина, мелкий сор, сгнившие доски, проржавевшие стальные прутья. Однако три этажа больших и маленьких камер не произвели на пленного должного впечатления, он лишь скользил безразличным взглядом по окружающей обстановке, оступался и изредка падал.

Его провели, как ему показалось, на самый нижний ярус. Вокруг было тихо. Ни одного звука, кроме лязга доспехов стражников, их грубых голосов, да завывания ледяного ветра, земной пони не слышал. Бредя по подземному лабиринту, он даже не пытался запомнить дорогу, только смотрел себе под ноги. Его оставили в самой дальней камере, и он, съежившись от холода, смотрел за железные прутья в коридор и ждал.

Темное помещение было под стать окружающей обстановке тюрьмы: мрачное и заброшенное. Повернувшись, жеребец практически ничего не увидел, тьма была густой, словно кисель, и лишь лучик света, робко мерцающий в дальнем конце коридора, рассеивал кромешный мрак. Через некоторое время глаза чужака привыкли к темноте, и он, вздрагивая от пронизывающего сквозняка, беспрепятственно гуляющего по тюрьме, словно владыка этого небольшого мира, бегло осмотрел камеру. Он увидел полусгнивший лежак, каменный выступ из стены, походивший на крохотный стол, а в дальнем углу – обычную дыру в полу.

Тяжело вздохнув, стоя посреди мерзлой комнаты, чужак не смел даже шевелиться, и дышать становилось трудно. Он не еще не верил, что все это происходит с ним, что он сам выбрал такую судьбу, что не справился с последним испытанием, не защитил Твайлайт, не дал достойный отпор Селестии и ее прихвостням. И теперь не хотел даже думать, что скоро закроет глаза и больше их не откроет, что завтра уже не встретит новый рассвет, что через час не сможет ничего почувствовать, что через минуту не сможет даже вздохнуть и все будет закончено. Как бы ни были ему противны миры, к которым ему не посчастливилось прикоснуться, но он хотел жить; по правилам или без них, но жить; как человек или как животное, но жить; как долгожданный гость или как никому ненужный чужак, но жить.

«Как же я был глуп… Почему это происходит со мной? Погибнуть в бою хоть и не было лучшим исходом, но уж, по крайней мере, это было бы не так мучительно больно. Селестия… почему именно ты стала моим противником? Почему не… да какая сейчас разница? Я размазня, слабак, ни на что не способный кусок мусора, который должен… умереть.

Интересно, есть ли душа? И если есть, то куда отправят меня? В ад, конечно же… вечные муки – это все, что я заслуживаю. Буду ли я хорошим сейчас или плохим, не имеет значения, мой путь в прошлом обозначен кровавой стезей, и в нем не угадывается нормального будущего. Осталось только приготовиться и ждать своего рока. Если есть к чему готовиться…

Может, я все же не такой плохой? Я смог подружиться с Твайлайт, попросил у Селестии места для Альтуса в этом мире, показал аликорну, что есть силы, которые могут противостоять ей… Я должен был искупить все свои грехи, я помог целой стране, я помог своей подруге, и теперь со спокойной совестью могу встретить смерть».

Сердце отбивало чечетку. В ушах набатом отдавал этот глухой, такой родной звук. Крэлкин боялся даже моргнуть, выдохнуть пьянящий аромат жизни, боялся не подумать о чем-то. И как бы далеко смерть ни казалась, он никак не мог даже представить, что завтра не сможет подняться с деревянной кровати, любезно предоставленной принцессой.

Бывший маг закусил губу и тихонько заскулил. Во рту почувствовался соленый привкус. Он, такой сильный и смелый человек, верящий в гений науки, в чистый, нетронутый разум, в материальность бытия стоял у черты, где кончалась его вера и уверенность, и открывалась дорога забвению. Еще в молодости он рассуждал о смерти, как о переходе на новые слои бытия, как о чем-то далеком и неизбежном, как о чем-то, чего бояться не стоит, но его рассуждения были холодные и бесчувственные. И он не верил сейчас, что сам читает последнюю написанную страницу его жизни, переживает моменты со сказочным героем, маску которого он носил так долго, и следующий, чистый лист станет окончанием очередной никчемной истории. За красивой легендой последует пустота, будто автору стал неинтересен рассказ, и он решил заняться чем-то другим, более достойным его умению.

Простояв в камере достаточно долго и размышляя о бренности своего существования и неизбежности окончания оного, он покаялся, что был жадным и не поделился с магами знанием, он раскаялся, что не смог справиться с жестокостью и поддался ее пагубному влиянию, он жалел, что так и не смог помочь хоть кому-то, хотя у него была сила изменить мир. Он понял, что стал монстром, как снаружи, так и внутри, беспристрастной машиной, целью которой оставалось только одно: выживание, ибо все другие ценности он уже давно растерял, скитаясь по своей извилистой дороге жизни.

«Как же сейчас хочется сбросить всю эту гниль с себя и хоть на одну минуту стать нормальным, почувствовать, как это, – думал Крэлкин, а сердце его с каждым ударом затихало, словно устало от извечной монотонности и просилось на покой. – Магия не решает абсолютно ничего, как и технологии, они мертвы, они – товар. И все хавают этот товар… все, и я в том числе. Какой прок от меня и моих знаний, если я так и не смог понять, чему меня пыталась научить Селестия. Да я и до сих пор не понимаю».

Земной пони опустил глаза в пол. Он хотел вскрикнуть, но горький ком внезапно подкатил к горлу, и слезы непроизвольно потекли из глаз бывшего человека, бывшего мага, чужака, которого в новом мире никто никогда не ждал, и который не смог принять новые правила игры. Он стоял у черты и пытался казаться хотя бы в своих глазах смелым и добрым, но его душа тряслась от страха. Вскоре животному страху поддалось и тело, и, всхлипывая и оступаясь, он направился в дальний угол комнаты, уселся там, прислонившись к промерзшим стенам, и закрыл глаза. Он хотел умереть, сам, без чьей-либо помощи, во сне… и больше никого не видеть.

«А ведь где-то здесь должен быть Альтус… где-то…» – пронеслось у него в голове, и он заснул. Мороз очень сильно вгонял в сон, дремота вмиг подхватила его и унесла его в царство Морфея.

Он проснулся ночью от сильного завывания ветра. Ледяной воздух, как ему показалось, стал еще холоднее. Обхватив себя копытами, Крэлкин подумал о родителях. «Что бы они чувствовали, если бы узнали, что их сын сейчас умирает? Как бы они поступили? Интересно, что чувствуют родственники, когда перед ними лежит труп их близкого, который скоро закопают в землю? И что в это время думают родители, пережившие своего отпрыска? Желание совершать глупые поступки? Или просто отчаяние, которое пронизывает каждую клетку организма? И душераздирающий крик, непроизвольно вырывающийся из горла и рвущий барабанные перепонки всем, кто его слышит… Это самое страшное наказание: пережить своих детей…»

В голове всплыл образ лиловой единорожки, улыбающейся ему. Она что-то говорила гостю из иного мира, но он не разбирал, а лишь улыбался в ответ. «Твайлайт… спасибо тебе, что верила в меня и стала для меня другом. Ты и Альтус верили в меня до самого конца и помогали. Но на что вы надеялись? Я же говорил, что не смогу победить, что я ничтожество, и что Селестия намного сильнее, и что меня убьют, в конечном счете, но вы не бросили меня, как бы плохо я с вами не обращался. Вы стали моими друзьями, а я… я был самовлюбленным эгоцентриком.

Альтус, прости меня за то, что подвел. Я знаю, как ты хотел остаться в этом мире, и ты останешься, как и я, только в земле. Не думаю, что Селестия оставит чужака свободно разгуливать в своем мире… Прости меня за все. Я очень хочу, чтобы Селестия простила тебя, и ты вновь смог взмыть в небо и насладиться полетом. Хоть что-то в жизни я сделал правильно хотя бы раз, превратив тебя в пегаса. Я бы хотел с тобой еще раз встретиться и поговорить, только как друг, а не как…»

Сознание потянуло вниз, и жеребец опять заснул. Ему снился его родной мир: двор, в котором он вырос, улица, на которой играл, исписанный подъезд, в котором он прятался от жары и холода, сварливые и шумные соседи, которые вечно ругали всех вокруг. Это был его мир, маленький, строгий и такой любимый детский мир, полным сладкой воды и конфет. Но он уже не вызывал у него ни теплых воспоминаний, ни ностальгических ноток, все казалось картонным, надуманным, туманным, хоть и до боли знакомым.

А потом все резко оборвалось, рухнуло в один момент, и он остался один, посреди жестокой и холодной пустоши. Перед ним в отдалении стоял Альтус, будто он был последней связью с жизнью, и источал слабый свет. Крэлкин почувствовал, как начинает замерзать, но не решался подойти к другу, лишь стоял и смотрел на него, но вскоре исчез и он. Оставшись стоять во мраке, рунный маг осмотрелся вокруг пустыми глазами и вперил взгляд вниз, понимая, что у него ничего и никого больше нет.

Проснувшись от металлического стука, жеребец поднял глаза и увидел старого белого единорога в золотой броне. Перед ним в белом облачке висела железная миска.

– Обед, – объявил тот, однако чужак промолчал и опустил взгляд вниз. – Эй! Ты там?! – прикрикнул единорог, но и в этот раз земной пони ничего не ответил. – Может, камерой ошибся? – пробубнил стражник.

Крэлкин услышал, как жеребец куда-то отошел, потом вернулся к его временным апартаментам, и сильная волна света озарила все вокруг.

– Ты чего не отвечаешь? – возмутился единорог. – Эй, ты живой?

Бывший маг почувствовал, как его что-то подхватило и потянуло к решетке, но он даже не сопротивлялся, лишь обвис тряпичной куклой и давал потоку жизни нести его вперед. Он перестал барахтаться, поддался успокаивающим водам и устремился ко дну, опускаясь на те глубины, в которых таится истинное прозрение, но плата за него – жизнь.

– Ты живой?

Чужак приоткрыл один глаз и стеклянным взглядом уставился на белого жеребца. Стражник вздрогнул, прошептал себе что-то под нос и отпустил жертву. Миска пролетела к каменному выступу и с глухим стуком опустилась на него, после чего послышались торопливый цокот копыт. Земной пони отполз назад в угол, подобрал задние ноги, прижал к телу хвост и положил голову на колени. Бросив печальный взгляд на предложенную еду, Крэлкин вздохнул и вновь закрыл глаза. «Последний обед», – пронеслось у него в голове, перед тем, как он вновь провалился в чернеющую пустоту.

Внезапно во тьме напротив человека вспыхнули чьи-то глаза, постепенно приближающиеся к нему, будто кто-то шел неспешной походкой. Глаза были ему не знакомы. Он безвкусно наблюдал, как фигура большой темной пони постепенно приобретает очертания. К нему подошла Принцесса Луна, и чужак просто смотрел на знакомую кобылку, не желая ничего говорить. Аликорн остановился в шаге от мага и смотрел на него скорбящими глазами.

Через время, августейшая оторвала глаза от человека и осмотрелась.

– Нечасто можно увидеть такой мрак на душе, – молвила она.

Крэлкин смотрел на нее пустыми глазами, будто не слышал, что она только что сказала.

– Это то, что ты держишь в душе? Твоя сущность? – спросила венценосная и посмотрела на человека, но тот молчал. – Значит, вот какая твоя настоящая форма… – неловко промолвила Луна и перевела взгляд вверх. – Я до конца не верила, что ты пришелец, но теперь это вижу.

Принцесса Ночи постояла так некоторое время, пока вновь не спросила:

– Почему ты молчишь? Думаешь, что слова… Неужели ты приготовился к смерти? – Тот медленно моргнул. – Нельзя так, слышишь?! Сбрось с себя это!

– Это сон? – послышалось от человека.

– Да.

– Не хочу просыпаться, – безразлично проговорил маг.

– Но ты должен! – вскрикнула принцесса. – Крэлкин, очнись! Что у тебя на уме?

Пони смотрела на чужака испуганным взглядом.

– Я должен исчезнуть.

– Но…

Крэлкин смотрел на аликорна каменными глазами, движения его были неживыми. Он был готов, только ждал, когда же ему выпадет шанс пройтись с костлявой и поговорить по душам.

– Скоро придет Селестия, она хочет с тобой поговорить, – сказала Луна и посмотрела в глаза собеседнику.

Чужак смог лишь выдохнуть и повесить голову. Принцесса Ночи растаяла и оставила его одного в темноте и холоде, но он не сердился на нее и не звал назад. Он сейчас не хотел ни говорить, ни видеть кого-то, и лишь мрак крепче сковывал его душу, которая еще пыталась бороться за существование, но с каждой минутой ей становилось все тяжелее и тяжелее.

Он очнулся, когда к плечу что-то прикоснулось, и от прикосновения в теле начала стлаться теплота. Крэлкин поежился и сильнее вжался в стену, отстраняясь от нарушителя ледяного спокойствия, и он опять погрузился в холодные волны тоски и печали. Его позвал голосок, чистый как весенний воздух, взывая подняться, и его тело, словно не слушаясь хозяина, выполнило приказ.

Бывший маг открыл глаза и увидел перед собой Селестию. Он стоял и смотрел на нее, но не мог понять, что она здесь делает. Жеребец поджал правую ногу, но боль лишь с новой силой пронзила ее, однако он и ухом не повел.

– Крэлкин, ты меня слышишь? – с беспокойством в голосе спросила принцесса, но тот смотрел на нее, не в силах выдавить из себя хоть слово. – Я тоже была в таком состоянии, – сообщила августейшая понимающим печальным голосом. – Тогда я потеряла Фрутти. Я помню, как больно мне было, и я не смогла придумать ничего лучше, чем убежать, куда глаза глядят. – Кобылка прикоснулась к гриве Крэлкина, провела копытом по его голове и встретилась с пустым взглядом жеребца. – Мне ничего не хотелось, а каждое движение отдавало сильной болью, и мне не ради чего было жить. Все, что у меня было, я потеряла. Я могла лишь лежать в сырой пещере и смотреть на каменные стены. Однако я смогла сквозь боль и горе встать и найти лучик света в кромешной тьме. Это было непросто, но я смогла сделать это. И первое, что я сделала – убралась из той пещеры и нашла себе комфортное место для жизни.

Селестия закрыла глаза, и рог ее ярко сверкнул. Она очутилась на небольшой поляне в лесу, где-то посреди жаркого лета. Вокруг не было никого, лишь стена густых зеленых деревьев. Воздух наполнял птичий щебет и шелест листьев, а также аромат свежих цветов и земляники. Глаза у жеребца изменились, он напряженно обвел взглядом все вокруг и отступил на шаг от аликорна.

– Почему? – спросил он шепотом.

– Я хочу тебе помочь, – словно мать произнесла пони.

– Зачем?

– Ты должен жить…

– Нет, я не заслуживаю жизни… – промямлил Крэлкин, плюхнулся на живот и закрыл голову копытом. – Я не заслуживаю… Я слишком слаб…

– Ты не слаб, ты должен жить, как все, кому вверили дар жизни, – промолвила принцесса, подошла к пони и положила свое копыто поверх его. – Тебе уже дан шанс жить, плохо это или хорошо, но он у тебя есть. Только ты можешь решить, жить тебе или нет, лишь ты можешь укоротить свой век, больше никто. Я тоже думала о том, что я не достойна жизни, что мне нужно умереть и сделать миру лучше, но в итоге смотри, что получилось? И у тебя получится все, что ты захочешь, нужно только поверить в себя. Не ставь перед собой несуществующие проблемы, борись с ними.

Крэлкин поднял голову и посмотрел на копыто Селестии, которое лежало поверх его копыта. Августейшая была освобождена от своей короны, золотых подков, ожерелья и, казалось чужаку, разговаривала с ним на равных, делясь опытом былых времен. Он посмотрел ей в глаза, на ее улыбку, на то, как она лежала напротив него и ждала, пока он поймет, что она пытается ему донести. И не подгоняла нерасторопного пони.

– Но у тебя были друзья, у тебя была поддержка, а я… Я один, никому не нужен, брошен даже родителями.

У жеребца из глаз полились слезы, и он вновь спрятался, закрыв голову копытом, словно щитом. Он несмело вытащил свое копыто из-под копыта принцессы. Селестия тяжело вздохнула и легла рядом, обняв Крэлкина крылом. Земной пони тихонько плакал, вздрагивая всем телом, а венценосная успокаивала, говорила, что все хорошо, и что он не прав.

– У тебя есть друзья, – говорил аликорн. – У тебя есть Твайлайт и Луна. Они к тебе привязались и хотят дружить.

– Я только все порчу, – сквозь слезы выдавил пони. – Луну я обидел, а она не заслуживает подобного обращения, а Твайлайт… я ее только использовал… Я не достоин друзей и никогда не был достоин.

– Ты просто не знаешь, как себя с ними вести, – успокаивала венценосная, – ведь у тебя их никогда не было. Сердце подскажет, что нужно делать, дай только ему шанс.

– А если у меня ничего не получится? Если я все испорчу, как я всегда все порчу?

– Ты можешь попробовать…

– Я пытался, но у меня ничего не получилось в моем мире, я лишь все поганил и оставался ни с чем, – с вызовом проговорил жеребец. – Ты… у тебя много друзей, ты добрая, отзывчивая, любящая, а я? Да кому я вообще сдался такой?

Крэлкин протяжно застонал и вновь зашелся слезами.

– Я понимаю, что ты чувствуешь себя одиноким и брошенным, – печально сказала кобылка. – Когда я только потеряла Луну, у меня тоже никого не осталось. Я была брошена один на один с жестоким миром пони, я не была готова. Я была слишком правильной, слишком доброй, слишком отзывчивой. У меня не было ни одного друга в тот момент, никто меня не поддержал, но все лишь ждали… ждали, что я поведу Эквестрию к процветанию, хотя никто ничего не хотел делать.

Земной пони вздрогнул всем телом и стал успокаиваться, слушая, что даже великая Принцесса Селестия была в той же ситуации, что и он.

– У меня не было друзей около двадцати лет, я была окружена интригами, заговорами, политическими законами, и никому не было дела, что у меня на душе. Некоторые мной восхищались, но мне приходилось держать их подальше от себя ради их же безопасности, потому что я думала, что слаба и не смогу уберечь их. Я понимаю, что значит быть одинокой, и я скорблю о твоем положении, но нужно двигаться дальше, если ты хочешь, хоть что-то исправить. Ты можешь, у тебя есть потенциал, тебе необходимо только встать на ноги.

– Прости, меня, Селестия, я поступил очень плохо… – донеслось из-под крыла.

– За что мне тебя простить? – спокойно спросила кобылка, словно мать спрашивала глупого ребенка.

– Я вторгся в твой мир и хотел играть по своим правилам, пытался сорвать ритуал разрыва материи, хотя не имел на то право… я чужак, я не твой подданный и не подданный никакой другой страны, я лишь тень, которая должна растаять, когда взойдет солнце. Я не, имел право причинять боль Шайнингу и Айрону Трепу, не имел права использовать Твайлайт и нападать на Трикси, я не должен был, не должен…

– Крэлкин, все в порядке, я понимаю тебя и сделала бы на твоем месте то же самое, если бы попала в другой мир, а назад возвращаться не хотелось. Я прощаю тебя, и тебя прощают все остальные пони, с которыми ты поступил плохо, больше не думай об этом, извлеки уроки и отбрось стенания как пройденную страницу жизни, ведь впереди у тебя еще так много ненаписанных историй.

– Но мне страшно, что я вернусь назад и встречусь со старыми врагами, которые хотят меня убить, – признался жеребец, – мне страшно, что узнав о вас, они прорвутся сюда и уничтожат прекрасный рай, который ты сотворила. Мне страшно умирать, но еще страшнее осознать, что Твайлайт станет жертвой из-за моей слабости. Я не хочу, чтобы кто-то из-за меня пострадал, не хочу, чтобы кто-то пришел к вам в мир и начал убивать… Потому, Селестия, ты еще можешь помочь всем пони.

Крэлкин выглянул из-под крыла и посмотрел трясущимися от страха глазами на принцессу. Венценосная смотрела на него с сожалением, но ничего не говорила. Горький ком встал поперек горла, и земной пони застыл, не имея сил произнести то, что хотел. Его сердце забилось с удвоенной частотой, на лбу выступила испарина, а все его естество дрожало перед мощью аликорна.

– Уб… Убе… Уб… бей… меня, – выдавил он и зажмурил глаза, однако вместо смертоносного заклинания, он почувствовал, как кобылка лишь сильнее обняла его и прижала к себе.

– Ты еще такой маленький в своих потугах улучшить что-либо вокруг себя, – улыбнулась она.

– Но как ты тогда решишь мою проблему?

– Твайлайт права: нельзя просто так разрывать пространство-время без особых на то причин, – негромко начала Селестия, – да и разорвать неправильно его нельзя, иначе последствия будут необратимы. Вы, как пришельцы, не оставили никакого пространственного следа за собой, так что я не знаю, куда вас отправить. Я не вправе посылать вас на верную смерть, да и не смогу я этого никогда сделать, так что выбор места жизни вы вольны выбирать как любой житель этого мира.

Крэлкин перевел дыхание и улегся на бок, завернувшись в крыло аликорна и молчал, некоторое время, обдумывая услышанное. Он еще не до конца верил словам, не до конца понимал, почему принцесса так поступила с ним, но он начинал осознавать, что убивать его не собираются и дать сгинуть в тюрьме не позволят. Теперь ему разрешат жить в Эквестрии как пони, но он уже не знал, хорошо это или плохо.

– Селестия, если ты не собиралась отправлять меня назад, то для чего нужен был весь этот спектакль с библиотекой и уничтожением книги? – безразлично спросил чужак. – Я же мог кого-то ранить.

– Этот спектакль нужен был тебе, – пояснила венценосная особа. – Мне жаль, но я не могу на тебя положиться даже сейчас. Ты можешь натворить каких-нибудь глупостей, потому я разрешила тебе действовать, чтобы ты последний раз сыграл в любимую игру.

– Но ведь ты понимала, что у меня будет свой план?

– Я надеялась на это. Я верила, что ты что-то сможешь противопоставить страже, но не думала, что это будет настолько эффективное оружие.

– А если бы я спалил библиотеку? А если бы я навредил Твайлайт?

– Я знала, что ты не сможешь сделать ничего подобного, – спокойно ответила кобылка. – Особенно, ты бы не смог навредить своей подруге.

«Моей подруге», – словно в трансе мысленно повторил земной пони.

– Но Айрону Трепу крыло все же сломали, – заметил он.

– Разве это сделал ты?

– Нет, но это сделали из-за меня.

Внезапно Крэлкин почувствовал сильную вспышку гнева. Он закрыл глаза и укусил копыто, пытаясь сдержать взбунтовавшиеся эмоции. Селестия ничего не говорила, лишь ждала, пока жеребец выскажет все, что у него покоилось на душе, но вместо этого чужак боролся с собой. Он чувствовал, что поступал неправильно, что Селестия поступала неправильно, что они были очень похожи, но, тем не менее, очень разными, и он ненавидел эту пропасть, которая лежит между ним и аликорном.

Чужак стал испытывать острую ненависть к себе и к Селестии, внезапно, ему стало даже противно осознание, что он лежит рядом с аликорном, жалкий человек, и плачется в жилетку своему врагу. Он понимал, что слаб и ненавидел это, он понимал, что Селестия сильна, и ненавидел ее за это, он ненавидел весь мир за то, что он такой правильный, но, в конечно итоге, непонятный.

– Крэлкин, с тобой все в порядке? – с легкой обеспокоенностью в голосе спросила правительница.

– Нет, не все со мной в порядке! – рявкнул жеребец и с вызовом посмотрел на принцессу. – Я пони, ты понимаешь это? Я – пони! Я уже не буду ни человеком, ни магом! Теперь я никто! Я уже даже не знаю, хорошо или плохо будет, если я тут останусь? Я себя не смог преобразовать до конца… я остался человеком мысленно, но выгляжу, как животное. Я монстр, который породил сам себя. И что мне теперь тут делать?

– А что ты тут намеревался делать?

– Ничего, – в отчаянии сказал Крэлкин. – Я не хотел возвращаться домой, я рассматривал этот мир, как временное укрытие, но о жизни здесь я даже не задумывался… Да и не будет у меня тут счастливой жизни.

– Почему ты так решил? – спросила Селестия.

– Да потому что у меня не будет тут ни любимой, ни семьи, ни детей. Я буду одинок. Да пусть у меня будет сотни друзей, ничего это не изменит, природу не обмануть…

– А как же Твайлайт?

– А вот Твайлайт не тронь! – взвизгнул земной пони и неуклюже выбрался из-под крыла. Он отошел от аликорна, уселся на мягкую траву и шепотом продолжил: – У нее будет своя семья, я же буду лишь ее другом, не более того.

– А если она хочет создать семью с тобой?

– Нет, не хочет. Она сильный единорог, я же чужак неизвестно откуда…

– Я думаю, что у меня есть ответ на вопрос, откуда ты пришел.

– Есть? – недоверчиво спросил жеребец. – Но…

Селестия поднялась и подошла к чужаку. Крэлкин стоял, открыв рот, и почувствовал, как крыло вновь обняло его, и волна теплоты и безмятежности окутала тело. Рог Селестии вспыхнул, и перед ней появилась небольшая черная книжка, подписанная золотыми выцветшими буквами: “Колебания маятника”. Глаза бывшего человека расширились, он протянул копыто и коснулся обложки, словно святыни.

– Это она? – заворожено спросил пони. – Правильная теория мироздания?

– Возможно, – ответила кобылка. – Но она не полная.

– Не полная? – недоуменно переспросил Крэлкин. – А чего не хватает?

– Это ты поймешь сам, когда почитаешь.

– Ты разрешишь мне почитать ее? – изумился жеребец.

– Конечно, – тепло улыбнулась Селестия, – ты же столько прошел, чтобы получить ее.

– И все же, зачем ты все эти испытания со стражей устроила? Не только ведь из-за меня?

– Из-за тебя, – с некоторым сожалением произнесла венценосная. – Ведь тебе было так важно умерить пыл, высвободить все, что в тебе сидело уже несколько лет и мешало видеть прекрасное в мире.

– Альтуса Айрон Треп по твоей указке забрал? – смотря на книгу, спросил жеребец.

– Нет, я узнала о появлении Альтуса в тюрьме уже после того, как Айрон посадил его в одну из камер. Я тут же его выпустила. Сейчас он ожидает тебя в тронном зале для вынесения приговора.

– Приговора? – со страхом произнес жеребец и его словно холодной водой окатили. Он несмело посмотрел на аликорна.

– Я вас либо объявлю пони Эквестрии, либо отправлю в изгнание, – пояснила Селестия.

– Лучше в изгнание, – сказал жеребец через несколько секунд и повесил голову.

– Что тебя беспокоит?

– У меня нет кьютимарки, мне нечем будет заняться, – соврал жеребец.

– Это не проблема и никогда не будет ею, – сказала принцесса сквозь легкую улыбку. – К тому же, я думаю, что у меня есть подходящее применение твоим мыслительным способностям.

– И что же это?

– Узнаешь в свое время, – добродушно отозвалась Селестия. – Я вижу, что ты вернулся в свой нормальный ритм жизни, и хотела бы услышать, чему же тебя научило это приключение?

– Я так понимаю, что тебе не будет интересно слушать о том, что как бы ни поступал простой гражданин наперекор властвующим силам, ничего ровным счетом не измениться. В лучшем случае ему надают по заднице, как нашкодившему жеребенку, в худшем же – закопают тело где-нибудь на отшибе. С другой стороны, даже стремления правительства могут разбиться о Его Величество Случай.

Селестия приподняла бровь и, молча, смотрела на земного пони.

– Тебе больше интересно, буду ли я еще пакостить, если останусь? Нет, не буду. Мне хватит этого урока, чтобы понять, насколько ты сильная. Я уже не хочу напрягаться… теперь уже не знаю, чего я хочу, но я не хочу возвращаться в Понивиль.

– Почему? – изумилась кобылка.

– Там будут Твайлайт и Альтус, а… я не заслуживаю быть рядом с ними, да и им не нужен такой плохой друг, как я, – вздохнул жеребец и добавил едва слышно: – Лучше бы приговором оказалось изгнание.

– Но Твайлайт считает тебя хорошим другом и верит в тебя.

– Она заблуждается, – недовольно ответил жеребец и отвернулся. – Потому я и хотел, чтобы ты стерла ей память.

Внезапно за деревьями что-то хрустнуло, и Крэлкин услышал голос ученицы Селестии.

– Разве здесь может расти лес? – возмущалась она, а сердце чужака уже выпрыгивало из груди, слушая такой желанный голосок.

Он с ожиданием уставился в сторону источника шума и не мог поверить, что сейчас встретит лиловую единорожку, которая была проводником в путаном мире пони, которая помогала ему, и с которой ему было так приятно проводить время. Наконец, между деревьями показался силуэт кобылки, который постепенно приобрел краски.

– Твайлайт, – прошептал заворожено жеребец.

Селестия убрала крыло и отодвинулась от него, но тот лишь стоял каменным изваянием, смотря на приближающуюся единорожку.

– Крэлкин! – крикнула та, выбравшись на поляну, и бросилась к земному пони.

Спустя мгновение он уже оказался в ее объятьях. Словно в трансе он сомкнул копыта вокруг шеи библиотекарши и зарылся носом в ее гриву. Он вдохнул такой приятный и родной запах, и его сердце сжалось от неразрешимости ситуации. Ему было трудно отпустить эту пони, попрощаться с первой настоящей подругой, но он не знал, что мог дать взамен ее дружбы. Закрыв глаза, он сильнее прижал Твайлайт к себе и слезы непроизвольно полились у него из глаз.

Он чувствовал, как кобылка гладила его по гриве, что-то говорила, но голос ее терялся в подсознании чужака. Крэлкин даже забыл, что стоял рядом с аликорном, сейчас для него ничего не существовало, кроме единорожки. Он боялся ее потерять больше жизни, но причинить ей вред он боялся сильнее, потому и не хотел оставаться рядом. Бывший человек понимал, что он плохой, а ученица Селестии была хорошей, что он может испортить ее своими неуклюжими действиями, однако разжать сейчас объятья было мучительно больно, и он лишь молил судьбу, чтобы это продолжалось вечно.

– Крэлкин, нам пора идти, – услышал жеребец спокойный голос Принцессы Селестии, но он все еще не хотел отпускать подругу, и только сильнее вжался в нее.

– Нет, – прошептал он.

– Мы не можем тут стоять вечно, – вновь сказала венценосная. – Да и Твайлайт уже тяжело.

Чужак еще некоторое время стоял, прижавшись к теплому телу, но вскоре тяжело вздохнул и разжал копыта, выпуская единственную пони, к которой привязался. Он вытер слезы и отошел подальше, боясь даже смотреть на единорожку. Повисло неловкое молчание, которое никто не решался нарушить. Жеребец взглянул на Селестию, но она стояла каменным изваянием, давая пони разобраться между собой, однако Крэлкин не хотел, чтобы свидетелем его разговора стал политик с тысячелетним опытом. Судьбы и жизни для принцессы были лишь игрушками, и сейчас она не понимала, что пересекала черту дозволенного, стоя посреди поляны.

– Селестия, ты бы не могла покинуть это место? – спросил жеребец.

Аликорн непонимающе посмотрел на него и тут же улыбнулся.

– Твайлайт знает, как отсюда выйти.

Земной пони пристально следил, как коронованная особа скрылась между деревьями, и робко взглянул на лиловую кобылку. Единорожка посмотрела на него изумленными глазами и ждала, что скажет Крэлкин, но он молчал и лишь думал, насколько глупый вопрос он хочет задать.

– Твайлайт, я… – бывший маг сглотнул и опустил взгляд на траву, ему было проще, когда он смотрел на что-то, что не касалось предмета разговора. – Ты понимаешь, что я скоро официально стану жителем Эквестрии?

– Конечно, и это замечательно, – с энтузиазмом воскликнула кобылка.

– Ты понимаешь, что я… плохой?

Твайлайт не ответила, и чужак глубоко вздохнул. Он трясся изнутри, осознавая, что роет сам себе яму.

– Мы больше не можем быть рядом, я боюсь…

– Что ты такое говоришь? – с удивлением воскликнула единорожка.

– Я говорю то, что должен… – неуклюже парировал жеребец. – Я боюсь, что ты…

Внезапно он почувствовал, как кобылка обняла его, прижала к себе и прошептала на ухо:

– Не бойся, я рядом, все будет хорошо. Мы же друзья и должны друг другу помогать. Вместе мы справимся со всеми трудностями.

Теперь промолчал Крэлкин. Он не знал, чем мог возразить ученице Селестии, да и не хотел он возражать, он хотел быть рядом с ней, охранять ее от бед и несчастий, но боялся, что не справится. Он не хотел прикасаться к ней, не хотел подпускать ее ближе, чем это было возможно, но и отпускать тоже не хотел. В новом мире он уже не представлял свою жизнь без лиловой пони, однако еще полагал вырваться из пленительных уз дружбы и привязанности, что сковали его сердце и мозг.

– Я боюсь тебя потерять, – выдавил земной пони и вновь обнял единорожку.

Крэлкин потерял счет времени. Когда они с Твайлайт разомкнули объятья, он успокоился и пришел в норму. Лес вокруг растаял, и чужак увидел, что стоял в камере, куда залетал лишь ветер и лизал обоих пони ледяным языком. Он еще боялся, но вместе с другом было легче переносить все тяготы и лишения. Теперь жеребец был готов идти на разговор с Селестией, и он двинулся к цели вместе со своей подругой.

III

Крэлкин зашел в тронный зал следом за единорожкой и услышал, как сзади с гулким стуком закрылась массивная дверь. Помимо него и Твайлайт в зале оказались Шайнинг, Альтус, Айрон Треп и две эквестрийские принцессы. Крыло ловца было перебинтовано, однако он старался не показывать своих чувств по поводу потери способности летать, хотя выглядел подавленно и растерянно. Нежно-красный чужак, как показалось земному пони, оставался до сих пор в плохом расположении духа из-за последнего проигрыша ловцу животных. Шайнинг тоже не выражал радости, а лишь вытянулся по стойке смирно и смотрел стеклянным взором куда-то вперед. И над всеми ими восседала Принцесса Селестия на троне и читала книгу. Рядом с ней стояла ее сестра и беспристрастным взглядом смотрела в окно. Как только вошли ученица старшего потентата и бывший маг, светлая коронованная особа с шумом закрыла литературу, заставив всех посмотреть на нее, отложила в сторону книгу и улыбнулась, приглашая широким жестом Крэлкина и Твайлайт занять место рядом с остальными.

– Добрый день, пони, – радушно поприветствовала их Селестия. – Я вас собрала, чтобы поговорить о том, что недавно произошло в Кэнтерлоте и за его пределами.

Крэлкин показно зевнул и посмотрел на своего друга детства. Он больше не видел в Альтусе поддержку и надежный оплот. Их пути разошлись, однако чужакам было все равно. В их мире друзьями они считались лишь формально, теперь же сбросили с себя маски и стали безучастно относиться друг к другу. Но земной пони хотел подарить другу счастливый билет в будущее, но пока что не знал как.

– Айрон Треп, я хотела бы задать тебе вопрос первому. Потом ты пойдешь на лечебные процедуры к единорогам.

Пегас вяло отреагировал, лишь дернул хвостом и посмотрел мутными глазами на свою принцессу. «Селестия решила сначала покончить с теми, кто ничего не знает о нас, как о пришельцах? Разумно», – размышлял Крэлкин, вслушиваясь в каждую интонацию говоривших.

– Да, Принцесса Селестия, – отозвался ловец.

– Объясни, почему ты проявил агрессию по отношению к Альтусу, Крэлкину и Твайлайт? Почему нападал на них и связывал, как животных?

Айрон перевел ледяной взгляд на бывшего мага, и тот вздрогнул.

– Я просто выполнял Ваши приказы, Ваше Высочество, – заверил он.

– Я не просила применять силу, – благодушно сказала венценосная.

– Извините меня, принцесса, я не хотел никому навредить, – отозвался Айрон. – Однако, что мне было делать, когда я узнал, что эти три пони замышляют нападение на Кэнтерлот? Я действовал строго по обстоятельствам.

«Пытаешься уйти от ответственности?» – подумал земной пони, размышляя, вмешиваться в разговор или нет.

– Не было нужды связывать Альтуса, – сказал светлый потентат. – К тому же, необходимо было оставить погоню за Крэлкиным, если знал, что Принц Шайнинг получил задание найти его, но не пытаться связать.

– Извините меня, Ваше Высочество.

– Извиняться необходимо перед теми, кого ты обидел, – наставительно произнесла венценосная.

Айрон уставился на нее непонимающим взглядом. «Что, неохота признавать свои ошибки? – удивился бывший маг. – А придется. Преданность по-другому не купишь». Пегас подошел сначала Шайнингу и извинился. Бывший Главнокомандующий положил копыто на плечо и поклонился. Потом наступила очередь Альтуса, и тот лишь коротко кивнул, но говорить ничего не стал. Перед Твайлайт ловец тоже извинился быстро, и та его простила. Подошла очередь Крэлкина.

– Прости меня за то, что я так с тобой обращался, – нехотя проговорил Треп.

Чужак медлил с ответом. Он размышлял, какую выгоду можно извлечь из сложившейся ситуации. «Альтус наверняка захочет изучать всякие боевые приемы, но я не смогу ему помочь. Ему необходим пегас, у которого уже есть подобный опыт. Айрон идеально подходит для этой задачи. Но есть вероятность, что Альтус не захочет работать с ним, ровно как и учиться». Крэлкин выглянул из-за ловца и уставился на Селестию.

– Ваше Высочество, можно в качестве извинения этот пегас обучит моего друга приемам ловли диких животных? Если Альтус будет согласен.

Все пони, кроме Принцессы Луны были озадачены таким поворотом событий. Темно-синий аликорн улыбнулся и подмигнул зеленому жеребцу.

– Пусть решает Альтус, – подала голос светлая венценосная особа.

– Но… – запнулся Айрон, смотря растерянными глазами на старшую кобылку. – Принцесса Селестия… Он же…

– Я не против поучиться, – отозвался второй пегас и скосил взгляд на ловца. – Но что, если он будет меня обижать? К кому обратиться?

– Ко мне, – благодушно ответила старшая венценосная особа. – Айрон, выполни свой долг перед Эквестрией и обучи еще одного ловца диких животных. Альтус, твои обязанности по обеспечению погоды над Понивилем и его окрестностях остаются неизменными. Знания ловли животных тебе помогут спасать жизни жеребятам и взрослым пони, попавшим в опасность в Вечносвободном лесу.

«Она знает о меткоискателях и мантикору?» – изумился Крэлкин и слегка улыбнулся, поражаясь осведомленности верховного потентата.

– Но Принцесса Селестия, – взвыл болотный пегас.

– Ты нехорошо обошелся с этим пони, так что это меньшее, что ты можешь сделать, – сказала та, и Треп сдался, коротко кивнув. – У меня к тебе будет еще один вопрос: кто сломал тебе крыло?

– Это был единорог, – недовольно сказал жеребец. – Он был одет в темно-синюю мантию. Ни морды, ни гривы, ни кьютимарки не было видно. Он появился из ниоткуда, и ушел неизвестно куда.

– Сможешь ли ты его опознать по движениям? – осведомилась кобылка.

– Не думаю, – упавшим голосом ответил пони. – Я его видел дважды, но каждый раз его движения отличались друг от друга, словно это были разные единороги. Может, это и были разные единороги, но ведение боя у них достаточно похожее.

– Боя? – оживилась Луна.

– Да, он очень хорошо дерется, – недовольно осведомил венценосную особу жеребец. – У меня сложилось ощущение, что он сам может победить большую особь дракона.

Сестры переглянулись, и Крэлкин заметил некоторую заинтересованность во взглядах аликорнов. «Они знают об этих единорогах? Неужели они светились и ранее перед Селестией? Кто же такой Майт на самом деле и что за организация стоит за ним?»

– Благодарю тебя, Айрон. Теперь ступай на перевязку.

– Спасибо, Ваше Высочество, – угрюмо буркнул он и неспешно двинулся к выходу, пытаясь как можно меньше шевелить крылом. Заметив это, Крэлкин невольно пожалел пегаса, однако облегчить его страдания никак не мог.

– Шайнинг Армор, благодарю тебя за проведенные учения, – торжественно произнесла Селестия, как только пегас покинул тронный зал, и единорог вышел на несколько шагов вперед.

– Однако я их провалил, – напомнил жеребец. – Крэлкин со своей командой единорогов обставили меня. К тому же, тот пони, что победил Айрона, был в его команде. У Крэлкина действительно огромный потенциал по проведению шпионских миссий.

– Значит, единорог, что сломал крыло Айрону знаком с тобой, да, Крэлкин? – спросила светлая кобылка.

«Черт, и кто тянул Шайнинга за язык?»

– Принцесса…

– Мы можем об этом поговорить позже, – заявила венценосная. – Отложим этот разговор до лета, там у нас всех будет больше свободного времени.

«Что она задумала? Только что была намерена выпытать всю информацию, а теперь артачится? Как-то это все странно, но раз мне дают время, то почему бы не воспользоваться и не предаться отдыху вместе с Твайлайт? Думаю, что никто против не будет».

– Шайнинг, я сама не подозревала, какой потенциал сидит в этом пони, – молвила принцесса. – В конечном счете, враг был пойман и направлен в тюрьму для дальнейшего выяснения причин пребывания в городе. Операция успешно завершена. Мои поздравления.

– Я все равно не понимаю, где Крэлкин всему этому научился, – сказал единорог и перевел горящий взгляд на недавнего противника. – Я даже не уверен, есть ли подобные тренировочные полигоны и учреждения, готовящие таких пони, как он. Я бы хотел взять его в академию Кристальной Империи, чтобы он преподал несколько уроков со своей командой моей личной страже. Его опыт может быть неоценим.

– Боюсь Вас огорчить, но убегать и защищать – это совершенно разные приемы ведения боя и стратегий, – сказал земной пони. – Если я специализируюсь на убегании, то для Вашей стражи эти варианты стратегий не подойдут.

– Но у нас есть поисковые и разведывательные отряды, – не сдавался принц. – Им твои знания пригодятся.

– Я подумаю над этим предложением, – заверил единорога чужак и облегченно вздохнул, когда тот встал обратно в строй и уставился на Селестию.

«Неужели придется тащиться в Кристальную Империю? Не хочу я туда ехать, ни сейчас и ни завтра, никогда. Но будет ли так просто отказать брату Твайлайт, если на его сторону встанет сестра? Они не видят всей опасности применения силы. Селестия видит, потому еще не обучила даже свою стражу сильной защитной магии».

– Шайнинг, я прошу прощения, но мне надо решить некоторые вопросы лично с этими тремя пони, – сказала Великосиятельная Принцесса.

– Конечно, Принцесса Селестия, но я хочу еще кое-что сказать, – неуверенно сказал жеребец. – Я знаю, что этот пони прибыл, чтобы уничтожить книгу по разрыву материи.

Крэлкин закрыл глаза, ожидая удара ниже пояса.

– Я предал Вас, – закончил бывший Главнокомандующий, выдохнув последние слова. Чужак заинтересованно посмотрел на единорога и перевел взгляд на Селестию.

– Ты помог Крэлкину? – осведомилась венценосная спокойным тоном.

– Я помог Твайлайт. Я не смог предать свою сестру, она слишком много чувствует к этому пони. – Шайнинг ткнул копытом в бывшего мага и посмотрел на него пронзительным взглядом. Венценосная особа тоже посмотрела на земного пони.

– Хорошо, Шайнинг, – сказал светлый аликорн. – Все же, операция прошла успешно, а книга не уничтожена, так что к тебе никаких претензий нет. Я тебя больше не задерживаю.

Единорог в красном мундире поклонился и вышел из тронного зала строевым шагом под заинтересованными взглядами, которым он, впрочем, не придал никакого значения. Как только золотая дверь отозвалась гулким стуком, в помещении повисла тишина. Крэлкин чувствовал, что сейчас должно что-то произойти, но не знал, что задумал старший потентат и как распорядится полученной информацией. Теперь он оказался в неловком положении.

«Если она будет пытать меня про Аеквивалереум… Ну, или как бы ни назывался тот альянс пони, я ничего не смогу рассказать, но все же на вооружение мои знания она взяла. Может, до лета у меня есть некоторое количество времени благодаря Селестии, но для чего? Не для того ли, чтобы мне определиться, на чьей стороне я хочу быть? Или нужно собрать больше информации об организации Майта и отдать ее потентату? В любом случае, этот политик знает об Аеквивалереуме и понимает, что я с ним как-то связан».

– Теперь вернемся к делам былым и делам теперешним, – сказала старшая принцесса, спустя несколько минут молчания. – Альтус, что ты чувствовал, когда спасал меткоискателей от мантикоры? Что тебя толкнуло на этот шаг?

– Альтус спасал меткоискателей? – ахнула Твайлайт.

Земной пони перевел взгляд на светлого аликорна и прищурился. «Решила узнать, насколько чужак слился с миром пони? Мне тоже это интересно узнать…»

– Я сам был виноват, – заявил нежно-красный жеребец. – Я им позволил углубиться настолько далеко, что их учуяла мантикора. Более того, я им вообще позволил пойти в Вечносвободный лес. Я видел, как они туда заходили, и проследил за ними из праздного любопытства. Но потом появился зверь, и я просто не смог их бросить.

– Ты чуть не погиб, – сказала Селестия.

– Я должен был лишь задержать хищника, а жеребята – убежать, но все произошло не так, как я планировал. Я знал, что проиграю…

– Почему с ранами прилетел в Кэнтерлот? – продолжала допрос венценосная.

«Слишком тонкая игра, Принцесса Селестия. На грани провала, я бы сказал, – подумал бывший маг. – Посмотрим, как сложится партия в дальнейшем».

– Я знаю Крэлкина не один год и понимаю, что он всегда влезает в неприятности. – Земной пони фыркнул. – Поэтому я просто не мог его бросить, тем более что жеребят я не смог защитить. А с этим… пони… я знаком давно и не хочу его терять, как друга.

«Что?! – не поверил своим ушам зеленый жеребец. – Он считает меня своим другом? Но почему? Я же его столько раз использовал, и он это прекрасно понимает! Так почему он до сих пор считает меня своим другом?»

– Что ты готов ради него сделать? – поинтересовалась Селестия.

– Очень многое, – ответил, не раздумывая, Альтус. – Я буду защищать его, как меткоискателей.

– Тогда почему вы ругались? – спросила Принцесса Луна.

«Она и это видела? Какой-то бессмысленный разговор, но мне самому интересно, что же он скажет».

– Это суть людей, – отозвался спортсмен. – Мы всегда ругаемся, по поводу… и без повода… это заложено у нас в глубине души. Ругаются все: друзья, семейные пары… родители и дети…

– Конфликты на самых низких уровнях жизни, – продолжил Крэлкин и обратил на себя всеобщее внимание. – Я знаю, что Альтусу порой тяжело выражать свою мысль, потому, с его вашего позволения, я закончу. Действительно, у нас ругаются все, и это нормальный процесс. Процесс расставания тоже является нормой, как и процесс поиска новых знакомых или любимых. Это все из-за того, что человек привык меняться, ему не нравится постоянство, ему не нравится монотонность и рутина, от нее человек сходит с ума и теряет не только себя, но и близких. Почему ругались мы с Альтусом? Потому что нам нужна была разрядка, нам необходимо выплескивать эмоции, хотя бы таким путем.

– Но... – Луна, казалось, была недовольна ответом. – Вы-то понимаете, но все равно…

– Просто так получилось, – улыбнулся зеленый жеребец. – Я всегда планирую обычный спокойный разговор, но вместо этого с Альтусом получается лишь ругань. К сожалению, в этом мире мы начали вспоминать старые обиды и потеряли сами себя.

– Почему ты сдался, когда не смог сжечь библиотеку? – спросила Селестия. – У тебя было огниво единорогов, если я правильно поняла стражников.

– Потому что я обычный земной пони. Если я был бы хоть пегасом – я бы сражался в воздухе до конца.

– Ты знал, как вести себя с единорогами и пегасами, – заметила старшая августейшая. – Откуда?

Крэлкин задумался, откуда старшему аликорну известна такая информация?

– Про магию единорогов я много читал и провел с Твайлайт некоторые эксперименты, которые позволили понять ее суть. А уязвимые места пегасов мне показал единорог, который дважды победил Айрона.

– Мы потом с тобой поговорим по этому поводу.

– Хорошо, Ваше Высочество.

– Думаю, что нашу дискуссию можно заканчивать, – сказала Селестия.

– У меня есть вопрос к Крэлкину и Твайлайт, – внезапно сказала Луна. – Как вы относитесь друг к другу? Вы хотите создать семью?

Светлая кобылка улыбнулась, однако никак не прокомментировала жажду знания сестры. Единорожка и бывший маг переглянулись. Библиотекарша покраснела и отвернулась.

– Пусть на этот вопрос ответит Твайлайт, – робко произнес чужак.

– Вопрос был задан вам обоим, – напомнила Селестия.

– Я пришелец из другого мира, так что я не намерен отвечать на подобное. Вы хотите, чтобы я испортил Твайлайт своим видением мира? К тому же, неизвестно, останусь я здесь или нет.

– Не стоит так грубо переводить тему разговора, – благодушно сказала старшая правительница.

Земной пони задумался над правильным ответом. Он понимал, что не должен торопить события и не должен давать повода усомниться в себе, как в твердой и решительной личности. По крайней мере, сейчас.

– Пусть время покажет, – ответил он.

Луна улыбнулась, удовлетворенная ответом. Воспользовавшись наступившей тишиной, Крэлкин задал вопрос, который его интересовал еще с того времени, как августейшая поставила на него неизвестную руну:

– Принцесса Селестия, расскажите, пожалуйста, о магии, которой вы притягивали меня. Вы же использовали поисковый купол, но так ли он был нужен?

Селестия вздрогнула, словно очнулась от неведомых дум.

– Простая магия перемещения, которой я пользовались давным-давно, – ответила она. – Символ, который я нарисовала на тебе, привязывается к кьютимарке и излучает специфическую магию. По этой магии можно найти того, кто тебе нужен, и притянуть к себе, но она нормально работает только с кьютимарками. Тебя в Понивиле я найти так и не смогла. Только когда ты находился в непосредственной близости, в Кэнтерлоте под поисковым щитом, я смогла почувствовать тебя и попыталась притянуть. Но туннель постоянно обрывался, к тому же, ты все время прыгал и уходил от магии.

– Эта руна может использоваться несколько раз, – подметил жеребец. – Это очень похоже на рунную магию крови.

– Я создала ряд таких рун для замены кровавой магии.

– Спасибо за исчерпывающий ответ, – поблагодарил Крэлкин. – Я бы хотел узнать, что будет с Шайнингом?

– Ничего. Он – правитель Кристальной Империи с кристально-чистым сердцем, – ответила Селестия.

– Но он действительно ничего не сделал, чтобы меня схватить. Точнее, он пошел на поводу у чувств, – объяснил чужак. – Это неправильно, кем бы он ни являлся. И Вы это прекрасно понимаете.

– Это было неправильно тысячу лет назад, когда чувства действительно не имели ценности, – парировала венценосная.

«Вы говорите о таких вещах при вашей ученице? Это опасно».

– Тогда вы хотите сказать, что вначале пони должны вести доброта и жажда помощи другим, нежели слепой долг перед Эквестрией? – вопросил бывший человек.

– Да. В этом проблема Трепа. Он все принимает слишком близко к сердцу и переносит любые проблемы в масштаб Эквестрии.

– Но если бы я сжег…

– Ты бы не сжег, – перебила его белая кобылка. – Это было невозможно. Я следила за всеми библиотеками в городе, особенно за самой главной библиотекой, в которую ты даже и не заглянул.

«Не заглянул? Значит, то, куда меня направил Шайнинг – не главная библиотека? Сделал ли он это намеренно?»

– Вот и получается, что ты никак не причинил бы вреда действительно важным книгам. – Селестия помедлила перед тем, как продолжить. – Ты не веришь?

– Я, наверное, был в той библиотеке с Принцессой Луной, – подал голос Альтус. – Там даже протолкнуться трудно от завалов.

Крэлкин открыл рот и уставился на своего друга. Библиотека, в которой он побывал, была достаточно просторной. «Значит, я даже не приблизился к цели, как бы не был близок к ней… Все мои усилия тщетны, я лишь обычный земной пони, не владеющий ни магией, ни информацией, ни выдающимися способностями. Даже не смог определить, что оказался не там… Грош цена мне, как стратегу».

– Тысячелетия все единороги, – продолжила светлая кобылка, – которые открывали новые магические заклинания, теории и законы, записывали их и складывали в архив самой большой библиотеки в Кэнтерлоте. Оттуда книги изымались, множились и возвращались на хранение. Самое удивительное, что книга “Колебания маятника” оказалась не там. Видимо, кто-то посчитал, что теория ложная.

Крэлкин больше ничего не говорил, он лишь стоял, склонив голову и думая, как мало знает о новом мире и как мало понимает.

– Теперь только осталось определиться с нами и нашей судьбой, – подал он голос.

– Пожалуй, если все задали интересующие вопросы, – согласился старший аликорн.

«Давай, Селестия, говори уже. Я не хочу больше ждать непонятно чего. Это ожидание меня начинает утомлять. Убивать меня ты не намерена, но что на счет нашего места в эквестрийской общине? Сможем ли мы влиться в нее, не причиняя боли никому, кого знаем и к кому прикоснемся? Понимаешь ли ты, что оставить нас в своей стране – не лучшее решение?»

Селестия вздохнула и посмотрела на Луну. Младшая сестра улыбнулась и посмотрела на Крэлкина, Твайлайт и Альтуса. Все были в ожидании развязки. «Это то, к чему я изначально стремился, – подумал бывший маг. – Тотальная опустошенность от осознания потери этого мира больше не побеспокоит меня и мне необходимо будет лишь свыкнуться с тем делом, которое выбрала принцесса. Интересно, что это такое?»

Великосиятельная Принцесса Селестия поднялась и раскрыла крылья.

– Крэлкин и Альтус, – торжественным голосом начала венценосная, – вы несете в себе злость и нетерпимость, что являет собой полную противоположность законам Эквестрии. – Крэлкин сглотнул и лишь неотрывно смотрел на говорившую. – Но, тем не менее, вы прекрасно уживаетесь с другими пони, не нарушая ни один закон, хотя внутренне вы с ними не согласны. Более того, вам не чужды принципы доброты, взаимоподдержки и дружбы. Я не вижу причин, почему вы не можете быть обычными пони. Альтус, ты так и будешь работать вместе с Рэйнбоу Дэш в контроле погоды.

– Слушаюсь, – грустно отозвался пегас.

– К тому же, ты будешь следить за Вечносвободным лесом, и помогать Зекоре и Айрону Трепу.

– Да, Ваше Высочество, – бодро отозвался пегас и расплылся в улыбке.

Селестия едва заметно кивнула.

– Что до тебя, Крэлкин, – обратилась она к пони. – Я бы хотела тебя оставить в Кэнтерлоте под личным присмотром Принцессы Луны…

– Что?! – одновременно вскрикнули Крэлкин и Луна. Твайлайт тоже хотела возразить, но не посмела.

– Или отправить в Кристальную Империю, – невозмутимо продолжила аликорн, – чтобы ты помог Шайнингу в его просьбе.

– Нет, сестра, так нельзя, – добавила темно-синий аликорн.

– Нельзя что? – не поняла светлая кобылка.

– Нельзя разлучать Крэлкина и Твайлайт. Они же…

– Еще нет, – напомнила Селестия. – А ты многому бы могла научиться у него, как и он – у тебя.

– Я против, – заявила, как маленький жеребенок, Принцесса Ночи и демонстративно отвернулась.

– У меня есть предложение, которое может всех устроить, – подал голос чужак, наскоро обдумав ситуацию. – Во-первых, мне будет комфортно рядом с Альтусом, так как мне может понадобиться физическая сила. Во-вторых, Луна может прилетать в Понивиль, когда ей необходимо будет решить какой-то вопрос или послать письмо через Твайлайт, я не отказываюсь ей помогать. В Кристальную Империю я не собираюсь ехать. В-третьих, я могу работать на ферме ЭплДжек, и приносить пользу жителям Понивиля. В-четвертых, я смогу многому научиться у Твайлайт и ее подруг. И, в конечном счете, что мне мешает приезжать к вам в Кэнтерлот?

– Это все лишь ради Твайлайт? – поинтересовалась Принцесса Селестия.

Крэлкин прищурился и напряженно посмотрел на аликорна.

– Раз так, то ты будешь приезжать, когда тебя позовут я, Луна или один из правителей Кристальной Империи: Шайнинг или Каденс.

– А как я отношусь к Кристальной Империи? – удивился земной пони.

– У нас с ними нет вражды, мы очень тесно ладим, как странами, так и королевскими семьями.

– Доверие? – поинтересовался жеребец.

– Безоговорочное, – без раздумий ответила Селестия.

– Значит, я слушаюсь только четверых пони из королевских семей, – подытожил Крэлкин. – Я правильно понял?

– Правильно, – согласился аликорн.

– В этой иерархии есть еще кто-то? – спросил зеленый жеребец, пытаясь понять, где его ждут подводные камни.

– Нет, ты будешь под нашим личным присмотром. Не думаю, что кто-то еще сможет достаточно хорошо противостоять твоим уловкам.

– Даже Шайнинг не смог, – напомнил чужак.

– Он учится на своих ошибках, – заметил старший потентат.

– Это замечательно, – сказал Крэлкин и расплылся в улыбке.

Окинув весь разговор трезвым взором, он понял, что получил доступ к самым важным узлам Эквестрии и Кристальной Империи. Он мог решать вопросы не с мелкими сошками, а с правителями стран. У него была связь с мощью армии пегасов и единорогов под командованием Шайнинга и Селестии. «Да, возможно, воины еще ничего не умеют, работают сами по себе, но если их подготовить, то это будет непобедимая сила. Правда, нужна ли она здесь?» Крэлкин задумался над своим вопросом, но ненадолго, и перевел взгляд на лиловую кобылку, которая смотрела на Селестию. Самым важным приобретением для него стала Твайлайт, его первая настоящая подруга, которая приняла его таким, какой он был на самом деле.

«Альтуса, правда, жалко. Он так и не сможет вернуться к привычному образу жизни. Не думаю, что он долго продержится без плотских утех, и не уверен, что он найдет кого-то здесь, слишком он правильный… Да и придется ему всю жизнь таскать облака к Рэйнбоу Дэш. Возможно, сможет вымещать злобу на диких зверях Вечносвободного леса, но гарантии, что он не потеряет себя, в конечном счете, нет. Наверняка он уже начал меняться, когда спасал ценой своей жизни трех маленьких жеребят, меткоискателей, но он оставался тем Альтусом из моего мира, которого я знал, когда он атаковал Трепа в библиотеке. И что же делать его человеческому мозгу, застрявшему в теле пони? Животная страсть победит рано или поздно и тогда он станет другим. Но пока… Он все еще остается моим другом».

– Что на счет “Колебаний маятника”? – спросил Крэлкин и нервно дернул хвостом. Уж больно ему хотелось приблизиться к разгадке своей тайны.

– Ты хочешь почитать эту книгу? – поинтересовалась Селестия, словно не видела в глазах жеребца всепоглощающего интереса.

– Был бы признателен, – нетерпеливо сказал тот.

Рог Селестии подернулся облачком магии, и перед венценосной возникло печатное издание. Книга подлетела к чужаку и легла ему в зубы. Он кивнул, выражая благодарность, принцесса кивнула в ответ.

– Что же, раз со всеми разобрались, я никого не смею задерживать, – осведомил светлый аликорн и бросил взгляд в окно. – У меня остались незаконченные государственные дела.

– Спасибо, Селестия, – сказал Крэлкин, выплюнув книгу на копыто. – Все-таки, ты добрая.

IV

После нескольких дней, которые Крэлкин провел в больнице, он практически выздоровел и был отпущен врачами на все четыре стороны. Оказавшись на улице, жеребец радовался новому зимнему дню и слепящему солнышку, которое ласково грело всех пони. Его встретила Твайлайт, и они пошли на прогулку по городу. Единорожка хотела показать другу местные достопримечательности, но тот лишь отмахнулся и углубился в сеть улочек, даже не понимая, куда он идет.

Гриву жеребца привели в порядок, и она вновь отливала густой чернотой. Былая зелень больше не просматривалась в волосах, но чужак даже не обратил на это внимания. Шерстку на теле сказали состричь по прошествии двух недель, когда она немного отрастет, чтобы вернуть естественный цвет.

Рассматривая пони, Крэлкин увидел, что Кэнтерлот жил своей жизнью, словно ничего не произошло. Никто не заметил недавнюю потасовку, никто не предал значения дню проведения учения стражи, никто ничего не заподозрил. Все восприняли произошедшее как игру, все, кроме одного пони. Айрон Треп, ходивший по больнице призраком между процедурными кабинетами, дважды попадал в поле зрения чужака, и каждый раз у зеленого пони сердце разрывалось, смотря на этого угасающего пегаса, однако как помочь страждущему он не знал.

Крэлкин остановился, когда зашел в тупик и, развернувшись, засеменил в другую сторону. Твайлайт молчала, покорно следуя за ним. Бывший маг наслаждался ее обществом, ему было приятно осознавать, что с ним кто-то гуляет, но гулять в своем мире у него времени было мало, и он просто целеустремленно двигался в выбранном направлении, как всегда это делал.

Внезапно он резко остановился на небольшой площади, где отдыхало много пони, и закрыл глаза, подставив морду и спину солнышку. Накидку он предпочел не брать, так как на крупе еще были поддельные кьютимарки, да и ему хотелось сполна прочувствовать зиму в новом мире.

– Почему ты остановился? – спросила единорожка, но жеребец сделал вид, что не услышал. – Крэлкин?

– Просто захотелось остановиться, – сказал тот и посмотрел на подругу. – Я так давно не делал то, что мне хотелось, что, наверное, просто разучился это делать нормально.

Кобылка улыбнулась.

– Может, пойдем в парк статуй? – предложила Твайлайт.

– В принципе, я не против, – сказал чужак.

– Только не нужно бежать, – попросила ученица Селестии.

– Хорошо, но не стоит рассказывать обо всех пони, которые увековечены в камне.

– Но у них же такие интересные… – единорожка увидела страдальческий взгляд жеребца и сдалась: – Ладно, не буду я ничего рассказывать.

Расплывшись в улыбке, Крэлкин пошел за лиловой кобылкой. По дороге он рассматривал дома, архитектурные изыски города и отмечал, что Понивиль настолько разительно отличается от столицы, насколько река отличалась от океана.

– Твайлайт, а как ты меня притянула к себе в третий раз из замка? – поинтересовался жеребец. – Ты же рисовала три руны. Одну использовала, чтобы забрать меня от Зекоры, а две другие – при штурме.

– Помнишь, как я нарисовала на спине тебе руну, когда мы с Трикси пытались разорвать пространство? – напомнила кобылка.

– Что-то припоминаю, – неуверенно сказал земной пони.

– Эта руна очень мощная, – пояснила единорожка. – Я ее искала специально для тебя и Альтуса, чтобы иметь возможность притянуть вас из любой части планеты.

– Ты думала, что у вас не получится правильно провести ритуал?

– Конечно, – улыбнулась ученица Селестия. – Я же не могла бросить друзей в беде.

Крэлкин улыбнулся в ответ. Скрипя снегом, двое пони зашли в сад, и бывший человек замер, увидев впереди Майта. Голубой единорог общался с Шайнингом, и они смеялись.

– Твайлайт, а кто это с твоим братом? – осведомился жеребец.

– Это мой папа, – просияла пони и засеменила к родне.

– “Папа”? – переспросил земной пони, когда ученица Селестии отошла на безопасное расстояние, чтобы услышать его. – Значит, Майт Вседержитель – папа Твайлайт и Шайнинга? – словно в трансе проговорил он. – Что же это за единорог такой?

– Крэлкин! – позвала жеребца кобылка и призывно помахала копытом.

Синегривый единорог стоял и улыбался бывшему человеку, пока тот осторожно подходил к нему. «Может, я обознался? Нет, даже кьютимарка такая же. В какие игры играет этот Майт?» Как только чужак подошел к ним, Твайлайт тут же представила жеребцов друг другу:

– Это мой папа, Кресцент, а это Крэлкин, мой друг.

– Мы с ним уже встречались, – заметил пришелец, пристально смотря единорогу в глаза, но тот никак на это не отреагировал.

– Да, встречались, – подтвердил голубой жеребец. – И кто-то забрал мой гребешок и до сих пор не вернул.

– Ты знаешь, почему я тебе его не вернул, – с нажимом отозвался земной пони. – Итак, значит, ты отец Твайлайт и Шайнинга?

– Конечно. Разве это не очевидно?

– Ну, тогда многое становится на свои места… – потянул Крэлкин. – Кресцент.

– Ты о чем? – улыбнулся Майт.

«Вот, значит, как. А разгадка была так близко, что даже не походила на нее. Майт или Кресцент – родитель ученицы Селестии и правителя Кристальной Империи. Наверняка он очень влиятельный единорог, наверняка он занимает достаточно высокую должность в своем альянсе, ведь он держит копыто на пульсе событий двух государств, но все же, даже если он может контролировать ситуацию в Кристальной Империи изнутри, то Селестия не подпускает его близко к управлению Эквестрией.

Неудивительно, что он работает на границе, даже, наверное, за границей. Не зря он отправил Айрона на кордон с Кристальной Империей, ведь он должен там бывать часто по каким-либо поручениям, и руна выхода у него там есть. Черт, насколько же сильный этот единорог, что имеет прямое влияние на одного из правителей соседнего государства? А ведь Каденс – часть его семьи. Почему же ему выпал рок заниматься мной? Может, он сам вызвался?

И его поведение… Все время он защищал от Айрона не меня, а своих детей. Правда, странно, что он не вмешался в бой, который развернулся в библиотеке, лишь после него обезвредил пегаса. Он должен оберегать Твайлайт и Шайнинга от опасности, и делает это с достоинством, не жалея никого вокруг. Треп напал на его сына и теперь мучается, шастая по больнице без возможности подняться в небо, так что же будет со мной, если я случайно обижу его дочь?»

– Да так, пустое, мысли в слух, – отмахнулся земной пони.

– А вы с какой целью пришли в этот прекрасный парк? – осведомился отец Твайлайт.

– Просто гуляем, – сказала единорожка. – Крэлкина только сегодня выпустили из больницы.

– А что случилось? – с беспокойством спросил Кресцент.

«Кому нужно это сахарное притворство?» – поморщился бывший маг.

– Пап, я же тебе рассказывал, что он участвовал в недавней операции, – с возмущением проговорил Шайнинг.

– Мне интересны подробности, – улыбнулся синегривый жеребец, – у меня же не было возможности наблюдать это все вблизи. Принцесса Селестия не удовлетворила мое прошение о передвижении по городу в тот день.

«Даже у Селестии был? Невероятная наглость. Впрочем, принцесса, скорее всего, видит его насквозь».

– Ничего не было, простая погоня с известными обстоятельствами, – ответил Крэлкин.

– Слышал я, что операция прошла успешно, – елейно сказал голубой единорог.

– Да, наверное, – неуверенно потянул Шайнинг.

– Он меня поймал, – пояснил земной пони.

– Шайнинг ловил тебя? – изумился Майт. – Почему же Принцесса Селестия посчитала тебя достаточно сильным противником?

– Он и был достаточно сильным противником, – признался бывший Главнокомандующий. – Если честно, то его смогли достать лишь за городом.

– За городом? – недоуменно переспросил голубой жеребец.

– Он должен был дойти до дворца Принцессы Селестии и выйти из Кэнтерлота с важной информацией, – пояснил белый единорог. – У него это получилось.

– Вот, значит, как… – потянул Кресцент, рассматривая Крэлкина и улыбаясь. – А как ты относишься к Твайлайт? Она же твоя подруга…

«Его заботит это? – усмехнулся про себя чужак. – Интересно, поддержит ли мою игру его дочь, если я захочу немного поиграть? Можно попробовать…»

– Ну, я к ней питаю очень теплые чувства, – ответил Крэлкин, улыбаясь в ответ Майту.

– Что значит, “теплые чувства”? – с подозрением переспросил единорог.

– Это значит, что она моя очень близкая подруга, – ответил жеребец. – А что здесь такого?

– Я могу прогуляться и поговорить с тобой наедине? – учтиво осведомился Кресцент.

– Если не возражают твои дети, – заметил земной пони. – Все же некрасиво оставлять их в одиночку.

– Не переживай, у нас еще будет время провести с отцом, – махнул копытом Шайнинг. Твайлайт кивнула, хотя бывший маг заметил беспокойство на ее мордочке.

– Тогда прошу за мной, – сказал единорог и неспешно зашагал вперед. – Я устрою тебе небольшую экскурсию.

– Избавь меня от этого, – страдальчески сказал чужак и поравнялся с провожатым.

Некоторое время они шли молча. Зеленый жеребец рассматривал статуи, стоящие на каждом шагу, лениво скользил взглядом по надписям и, не читая их, отворачивался. Сейчас он хотел отдохнуть от интриг и разборок, но, встретив Майта, понял, что его мечте не скоро суждено осуществиться. Вокруг никого не было, лишь двое жеребят пробежали, одетые в шапки и шарфы, крича что-то друг дружке. Но вскоре скрылись и они.

– Значит, Кресцент, да? – спросил Крэлкин, когда он с единорогом отошли достаточно далеко.

– Ты понимаешь, зачем я тебя отвел в сторону? – в лоб спросил синегривый пони.

– Что уж тут непонятного? Причина в Твайлайт.

– Именно в ней, – подтвердил единорог. – Я бы попросил тебя не создавать с ней семью. Понимаю, что это непросто принять, но не рушь ее судьбу.

– Не рушить судьбу? – с недовольством осведомился Крэлкин. – Может, ей будет лучше со мной, чем с кем-либо еще?

– Тебе будет непросто.

– Это угроза?

– Это констатация факта, – жестко сказал Кресцент.

– И что будет, если я тебя не послушаю? – осведомился зеленый жеребец.

– Лишь то, что мне придется тебя насильно переселить.

– Не сможешь, я под личной опекой правителей Эквестрии и Кристальной Империи, – беспристрастно парировал чужак. – Здесь ты проиграешь еще до того, как начнешь действовать.

– Коли ты под опекой моего сына, я могу устроить так, чтобы ты не смог выбраться из его государства, – грубо проговорил Майт. – Однако я не хочу доводить дело до подобных разбирательств.

– И что же на самом деле тебя тревожит? Не могу поверить, чтобы ты просто так заботился о будущем дочери. У тебя не должно быть на нее время.

– Может, времени у меня не так много, как хотелось бы, – ответил на выпад отец Твайлайт, – но все же я забочусь о ней.

– Причина в твоей причастности к альянсу единорогов, – обвиняющее произнес земной пони. – Селестия о вас знает, вероятно, вы уже засветились в своих темно-синих мантиях. Вы что, настолько глупы, что даже не можете носить разные фасоны и цвета мантий?

– Сейчас речь не об альянсе.

– О нем речь, – настаивал Крэлкин. – Твоя проблема в том, что ты в нем состоишь, и тебе просто говорят, что делать. Давай я воображу, что может быть не так в моей паре с Твайлайт, – предложил чужак, и был награжден заинтересованным взглядом. – Дело в том, что я пони без кьютимарки. Наверное, вы полагаете, что я чем-то болен. А вы не хотите портить потомство Твайлайт. Вероятно, вы полагаете, что у нее должны быть очень сильные жеребята. Судя по вашей семье и семьям ЭплДжек и Рарити, у одинаковых пони с большой вероятностью появляются то же по расе потомство. То есть, для Твайлайт сейчас подбирается какой-то искусный единорог. Ты же силу хочешь получить, да? Но рисковать счастьем дочери – не многие родители на такое могут пойти. Твоя жена-то знает, что ты задумал.

– Наша семья из уважаемого рода, – объяснил Кресцент. – Из поколения в поколения мы соблюдаем неписаный закон о чистоте крови…

– То есть, у вас в роду должны быть только единороги, – заключил пришелец.

– Да, – выдохнул глава семейства. – Стар не позволит быть вашему союзу.

– То есть, ты не против? – спросил собеседник.

– Ты в своем уме?! – воскликнул синегривый жеребец. – Я не позволю Твайлайт якшаться с каким-то земным пони без кьютимарки!

– Это твоя личная точка зрения или же точка зрения традиций или альянса?

Единорог помедлил и спустя несколько секунд ответил:

– Моя точка зрения.

– Тебе в сути все равно, что будет с Твайлайт, – сказал Крэлкин с тяжелым вздохом.

– Да как ты смеешь?!

– Смею, – просто ответил собеседник. – Ты не имеешь своего воззрения. Ты слишком подвержен… либо традициям, либо своему альянсу, что, в общем-то, одно и то же. И ты не хочешь счастья для своей дочери, ты хочешь сильное потомство… или правильное. Да не важно, буду я с ней или кто-то другой… Тебе важна раса избранника.

– Ты даже не из знатной семьи, – обижено произнес жеребец.

– Значит, чтобы быть с Твайлайт, мне обязательно необходимо быть единорогом из знатной семьи и иметь чистый генетический код? – подытожил чужак.

– Ум необходимо иметь, – парировал Кресцент.

– Ладно, все равно ты останешься на своем. Сейчас будет бесполезный треп.

– Ты отступишь? – с надеждой в голосе осведомился Майт.

– Твайлайт моя подруга и точка, – сказал бывший человек стальным голосом. – События торопить я не намерен. Но если она выберет меня и будет стоять на своем до конца…

– То ты ее обидишь и отойдешь в сторону, – закончил отец единорожки.

– Я сделаю все, чтобы она была счастлива, – невозмутимо продолжил Крэлкин.

– У Твайлайт есть долг перед семьей и своим родом.

– У Твайлайт есть право быть счастливой! – рявкнул пришелец. – Если она будет счастлива с другим единорогом, то пусть она будет счастлива с ним, я не намерен лишать ее настоящей любви. Вот тогда я действительно отойду, и не буду мешать.

– Ты ее любишь? – с некоторой заинтересованность осведомился голубой жеребец.

– Мы с Твайлайт просто друзья, не больше, – жестко сказал земной пони.

– Значит, любишь, – заключил Майт. – Я тоже был таким романтиком, как и ты. Не по зубам тебе моя жена или я. Не сможешь изменить многовековые традиции.

– Их можешь изменить ты. Ты – глава семьи.

– Я лишь исполнитель, как и многие единороги, – грустно произнес тот. – Это плата за богатство и статус.

Крэлкин промолчал, не хотелось ему ворошить прошлое, не хотелось грязнуть в традициях и выявлять какие-то лазейки, он просто хотел, чтобы Твайлайт была счастлива, и знал, что за ее счастье он будет бороться и с ее родителями, и с королевской семьей, и со всеми, кто будет против ее выбора. Он был благодарен единорожке, что она не бросила его в трудный момент, и не хотел бросать ее, когда понадобиться помощь.

– Как ты смог меня притянуть от Селестии? – спросил чужак спустя несколько минут тишины. – Я тогда использовал зелье, до твоей магии оно еще действовало.

– Оно блокирует внешние проявления магии, – просто ответил единорог.

– То есть? Я думал, что оно блокирует течение энергии в албидо стилла или эмансипативные клетки.

– Нет, внутрь тела оно не проникает.

– А дыхание? – не понял Крэлкин.

– Легкие имеют достаточно сильную систему фильтрации. Тяжелые испарения зелья безвредные, и легко выдыхаются, не проникая в кровь.

– Тогда как действует зелье?

– Тот отвар, что ты получил, основывается на так называемой энтропийной спектре.

– “Спектре”? – переспросил земной пони.

– Спектрой называется выжимка магической эссенции из растений, первично очищенной и готовой к применению в различных областях. К примеру, пегасы используют ее для произведения радуги и молний.

– А энтропийная спектра что такое?

– Специально зачарованная жижа, которая разрушает любую структуру магии, нагнетаемую албидо стилла.

– То есть, захоти пегасы летать, то не смогут, потому как магия, выделяемая крыльями, будет рассеиваться? – уточнил Крэлкин.

– Именно так, – кивнул Майт.

– Тогда я не понимаю, как ты смог меня притянуть к себе.

– Особенность магии крови. Она использует не внешние потоки албидо стилла, а внутренние.

– Но ты же воздействовал на нее снаружи, – недоуменно сказал чужак. – Энтропийная спектра разрушила бы твой поток.

– Нет, потому что поток идет не извне, а изнутри твоего тела через свернутое пространство.

– Погоди, ты сворачиваешь пространство, чтобы добраться до руны? – с подозрением спросил земной пони.

– Это образно выражаясь, – недовольно отозвался Кресцент. – Как точно работает рунная магия крови никто тебе не скажет, потому как очень мало осталось специалистов в этой области.

– А с ними можно поговорить? – заинтересованно спросил зеленый жеребец.

– Тебе незачем с ними говорить, – приструнил тягу к знаниям единорог. – Все равно использовать магию ты не в состоянии.

Крэлкин фыркнул и вновь заскользил взглядом по зимнему пейзажу. Жеребцы свернули направо и углубились дальше в сад, петляя по витиеватым дорожкам. Внезапно чужак вспомнил о пегасе, которого видел в больнице и посмотрел на попутчика. Тот казался веселым, подолгу задерживал взгляд фигурах жеребцов и кобылок, выполненных в неизвестном для чужака камне, и, казалось, вспоминал, кто они.

– Зачем надо было так поступать с Айроном? – спросил зеленый пони.

– Необходимо было, чтобы он не мешал тебе, – безразлично отозвался Майт. – Кстати, как прошла наша операция?

– Нормально прошла, – с раздражением в голосе ответил собеседник. – Селестия не будет разрывать пространство.

– Книга?

– Книга у нее, но она не дает ответа, как использовать магию для образования межпространственных дыр.

– Хорошо, – удовлетворенно произнес единорог.

– Ты видел Айрона? – спросил Крэлкин.

– Нет, но я уже ответил за свой проступок, – беспристрастно сказал Кресцент.

– У него кости в крыле не срастаются, – гробовым голосом осведомил чужак и остановился.

– И что я могу сделать? – осведомился член скрытого альянса, развернулся и посмотрел на собеседника.

– Ты знаешь заклинание излечения, – напомнил собеседник. – Пусть грубое, но все же пегасу помочь можешь.

– Исключено, – моментально изрек голубой жеребец, – мы не вмешиваемся в подобные инциденты.

– Это меньше, что ты можешь для него сделать. Он по твоей милости в больнице оказался.

Синегривый пони застыл, раздумывая над предложением Крэлкина.

– Что я… – начал он.

– Ничего! – моментально сказал земной пони. – Это будет твоей доброй волей.

– Этого не будет, – спокойно парировал Кресцент.

– Ты лишил пегаса возможности летать! – прикрикнул бывший маг, а сам не понимал, почему так волнуется за недавнего врага. – Я видел его угасающий взгляд! Он теряет вкус к жизни!

– Во-первых, не кричи, – рассудительно сказал единорог. – Во-вторых, я не врач. В кэнтерлотских больницах работают только лучшие лекари. Да и что будет, если неправильно сращу кости?

– Ты можешь хотя бы попробовать.

– Это не то, что можно пробовать, – отрезал Майт. – Ты не понимаешь ответственности за столь опасную магию.

– Иди в больницу и хотя бы проверь Айрона, – наседал бывший человек.

– Твайлайт и Шайнинг пойдут за нами, – искал причины синегривый жеребец, – а я не намерен показывать, на какую магию я способен. Слишком рисково.

– Слишком рисково будет, когда кто-то узнает о вашем альянсе, – процедил сквозь зубы Крэлкин.

– И ты думаешь, что тебе кто-то поверит? – с насмешкой проговорил отец Твайлайт. – Ты лишь пони без кьютимарки.

– Но с моим мнением считается Селестия, в отличие от твоего, – напомнил тот.

– Не бери на себя больше, чем сможешь унести, – с угрозой в голосе сказал Кресцент.

– Я беру столько, сколько необходимо, а уж унести – дело техники.

– Сломаешь спину – не сможешь больше ничего носить, – заметил голубой пони. – К тому же, кто-то может тебе помочь сломать ее.

– Это уже будут мои проблемы, – безвкусно бросил чужак. – А теперь Айрон.

– Я никуда не пойду, – заявил единорог.

– Как знаешь, – отмахнулся Крэлкин. – С сегодняшнего дня ты и твоя организация будут под пристальным наблюдением.

– Ты обязался рассказывать, что делает Селестия, – напомнил собеседник. – Все ее планы…

– Я не отказываюсь от своих слов, но на Селестию не полагаюсь. Сведения о ней я передавать буду, но ни о Луне, ни обо мне, ни о Твайлайт, ни о Шайнинге и ни о Каденс вы ничего не узнаете.

– Ты намерен настроить моих детей против меня же?

– Для того чтобы этого не произошло, тебе надо сейчас отправиться в больницу и помочь Трепу.

– На кой тебе сдался этот пегас? – возмущенно воскликнул Майт. – Он же тебя хотел схватить и бросить в тюрьму?

– Просто он принял игру слишком серьезно, – спокойно ответил земной пони. – Глупость наказуема, но… разве он должен страдать только из-за того, что выполнял свой долг?

– Требуешь справедливости?

– Просто возвращаю долги, – пояснил Крэлкин. – Из-за меня Айрон и так натерпелся. Он трижды нападал на меня и трижды проигрывал. В последней нашей битве он и потерял крыло, так что самое меньшее, что я могу сделать – это попытаться вернуть ему радость полета.

– Ты стал очень сентиментальным, – заметил Кресцент. – Селестия?

– Я становлюсь жестоким только в момент движения к цели, в остальное время я более чем нормальный житель.

– Ладно, помогу я тебе, – внезапно сказал единорог. – Однако Твайлайт и Шайнинг останутся за дверью.

– Я позабочусь об этом, – улыбнулся зеленый жеребец.

Майт с легкостью нашел место, где они оставили его детей. Брат с сестрой очень удивились, что их отец хочет наведаться в больницу и поговорить с пегасом, который пострадал во время учений, и еще больше удивились, когда Крэлкин поддержал эту затею, однако никто не возражал. Шайнинг хотел узнать, как дела у ловца, да и Твайлайт желала как-то помочь, хотя была мало осведомлена в медицине.

Как только земной пони заглянул в палату подопечного Селестии, он увидел полные негодования глаза, и тот стал кричать на гостя. На ор прибежала медсестра, желтая пегаска в белой форме, и осведомилась, что здесь происходит.

– Я просто пришел проведать друга, – пояснил бывший маг кобылке.

– Никакой он мне не друг! – вопил пегас, стоя на кровати.

– Айрон, успокойся, я пришел помочь тебе.

– Напомогал уже! – не унимался тот. – Видишь, что твой друг сделал с моим крылом? – Болотный жеребец показно повернулся, и взору Крэлкина предстала перевязанная конечность. – Не хочу тебя даже видеть!

– Да что ты такой грубый-то? Я понимаю, что ты не хочешь, чтобы я приближался, но разреши моему другу осмотреть тебя.

– Позвольте, но это медицинское учреждение, – возмутилась пегаска в униформе. – Айроном Трепом занимаются лучшие врачи.

– Я же не спорю, – улыбнулся земной пони и вышел в коридор. – Но я бы все равно хотел, чтобы этот единорог его осмотрел.

– Пожалуйста, покиньте больницу, – с легким раздражением в голосе проговорила медсестра.

– Все будет нормально, – пообещал чужак.

– Вы сейчас налечите этого пегаса, а потом он вообще не сможет подняться в небо, – уже не скрывая негодования, изрекла желтая пони.

– Во-во! – подтвердил ловец из палаты, и кобылка прикрыла дверь.

– Прошу прощения, – неловко подал голос Кресцент. – Могу я взглянуть на карту больного?

– А вы относитесь к медперсоналу? – с укором спросила работница больницы.

– Нет, но у меня есть подозрения, что с ним. Я даже не приближусь к нему без вашего согласия, – заверил пегаску единорог.

– У вас есть медицинское образование?

– Конечно, – кивнул Майт. – Основное направление – нейробиология.

– Ну… хорошо, – неуверенно потянула пони и скрылась в палате.

– Нейробиология? – с удивлением спросил Крэлкин.

Синегривый единорог пододвинулся к зеленому жеребцу и произнес на ухо:

– Даже не представляю, что это такое.

Жеребцы захохотали.

– Не шумите, – шикнула кобылка, выходя в коридор и протягивая Кресценту небольшую папку.

Тот моментально зарылся в материалы больного и несколько десятков минут безмолвствовал и хмурился. Чужак пытался прочитать то, что там было написано, однако почерк был ужасным, и он не смог разобрать ни одной буквы и только с интересом наблюдал за реакцией Майта. Закрыв с шумом папку, член скрытого альянса протянул ее назад медсестре и в задумчивости посмотрел на потолок.

– Насколько я помню, – сказал он, – крылья – особые конечности, переломы на которых срастаются очень быстро, практически мгновенно. Но у этого пегаса не появилась даже мягкая костная мозоль, хотя, судя по рентгену, репозиция костей уже окончилась. Возможно, недостаток витаминов и минералов… Вы разрешите посмотреть?

Работница больницы осмотрела пустой коридор и быстро произнесла:

– Через пятнадцать минут Айрон Треп должен идти на процедуры. Если я сюда вернусь, и вы еще будете находиться у больного, я немедленно вызываю охрану.

– Этого более чем достаточно, – улыбнулся единорог и повернулся к своим детям. – Я вас попрошу остаться здесь. Крэлкин, если тебе интересно, то можешь проследовать за мной. Все же, это твоя инициатива помочь этому пегасу.

– Так вот зачем мы сюда пришли на самом деле? – изумилась единорожка.

– Папа, Айрон Треп имеет прямое отношение к Принцессе Селестии, – промолвил Шайнинг строгим голосом. – Пожалуйста, не делай ничего, что причинит ему боль.

– Я не собираюсь делать ничего подобного, – заверил жеребец и, толкнув дверь, зашел в палату.

Крэлкин бросил быстрый взгляд на Твайлайт и увидел улыбку на ее мордочке, и тоже улыбнулся. Зайдя в комнатку, земной пони увидел мерклый, едва заметный, подрагивающий синий щит. «Магия поглощения звуков?» – пронеслось у него в голове, и глаза наткнулись на скованного телекинезом болотного пегаса, который смотрел на Майта испуганным взглядом и мычал. Единорог стоял с закрытыми глазами и водил рогом, который излучал сильную ауру, вдоль крыла.

– Что-то нашел? – осведомился чужак.

– У этого пегаса почему-то плохая регенерация клеток костной ткани, – обеспокоенно сказал Кресцент. – Не моя специализация – лечение подобных травм, – добавил он и ткнул копытом в гипс. – Надеюсь, хоть шину наложили.

– У него мало шансов поправиться?

– Будет все заживать даже дольше, чем на земном пони, – с недовольством ответил единорог. – У него еще и давление пониженное.

– И сколько по времени он будет прикован к кровати?

– Около месяца, хотя, скорее всего, все полтора вылежится.

– Может, попробуем? – жалобно произнес Крэлкин.

– Я не возьму на себя подобную ответственность, – с негодованием заявил Майт. – Я хотел только осмотреть его, что и сделал.

Кресцент бережно уложил пегаса на кровать и тут же снял щит, поглощающий звуки. Айрон приник к подушке и с трепетом наблюдал за гостями.

– В сути мы тут ничего не добились, – заключил чужак.

– Я напишу отчет докторам, чтобы они учли в лечении физиологические особенности больного. Но больше я ничего сделать не могу.

– Можешь, но не хочешь, – упрекнул жеребец.

– Я говорил, что такую ответственность на себя не возьму, – настаивал единорог.

– А если я попрошу? – робко спросил пегас, и Майт метнул на него хмурый взгляд.

– Ты хоть представляешь, что будет, если я неправильно сращу кости? – вопросил волшебник. – Ты знаешь, что ты пробудешь в больнице на несколько месяцев больше, коли я не смогу все сделать правильно? Тебе придется ломать крыло еще раз, если я ошибусь. А во время применения магии тебя может пронзить настолько сильная боль, что ты умрешь от болевого шока.

– Но… я хочу летать… – едва слышно произнес Айрон. – Я готов пройти через боль и муки, лишь бы побыстрее выздороветь… Врачи говорят, что я скоро поправлюсь, но я им не верю. Пожалуйста, я очень прошу, если есть хоть какой-то шанс исправить мое крыло…

Треп поднялся с кровати, неуклюже подошел к жеребцам, лег перед ними на холодный пол и склонил голову, а с уст сорвалось лишь одно слово:

– Пожалуйста.

Кресцент посмотрел на Крэлкина, и чужак кивнул.

– Я сделаю все, что от меня требуется, чтобы этот пегас вновь взмыл в небо, – решительно заявил земной пони.

– Романтик, – со вздохом произнес единорог. – Айрон, ляг на кровать и сожми что-то в зубах, чтобы хоть как-то сбить боль.

– Анестезия? – подал идею бывший маг.

– Слишком опасно.

Пегас поднялся и выполнил приказ. В палате тотчас же разлилось едва заметное свечение, и рог единорога вспыхнул ярким светом.

– Старайся не шевелиться, – говорил Кресцент, подходя к больному. – Вначале может быть больно, так что потерпи. Крэлкин, если кто-то будет пытаться зайти, гони прочь.

– Ты поосторожнее, – попросил земной пони, отошел к двери и заворожено наблюдал за действиями члена скрытого альянса.

Морда Майта выражала уверенность и серьезность. Он склонился над пегасом и закрыл глаза. Рог его засветился с новой силой. Треп сжал зубами подушку и тихо застонал, на глазах его выступили слезы, но он не хотел отступать и лишь терпел невыносимую боль.

Свечение вокруг рога усилилось, и пегас закрыл глаза, словно хотел спать. «Уснет и не проснется, – подумал чужак и, подлетев к кровати, потрепал Айрона по щекам, и тот зажмурился. – По крайней мере, в себя пришел. Если этот Майт убьет Трепа, то нас никто по голове не погладит… Да и жалко терять такого сильного бойца».

Спустя минуту единорог перестал применять магию и, устало усевшись на пол, жадно глотал воздух открытым ртом. Он смотрел в потолок пустыми глазами и нервно подергивал хвостом. Ловец тихонько лежал на кровати, сжимал в зубах подушку и робко глядел на стену через решетку койки. Крэлкин подошел к Кресценту и, глядя на пегаса, спросил:

– Как прошла операция?

– Завтра пусть снимет гипс… – сказал единорог и сглотнул, – и начинает разрабатывать крыло. Сегодня обязательно сделать рентген и убедиться, что все сделано правильно, понятно?

Треп едва заметно кивнул.

– Могу поздравить тебя, доктор, – улыбнулся земной пони.

– Не ерничай, – недовольно отозвался синегривый жеребец. – Я сделал это первый и последний раз. И то, только по твоей просьбе. Больше такого не повторится.

– Можешь же, когда хочешь. Так почему о судьбе дочери не позаботишься?

– Тебе с ней не бывать, – отрезал единорог и поднялся.

– Пусть решает Твайлайт, а не ты, – улыбнулся Крэлкин и мечтательно добавил: – И все же она симпатичная.

В ответ он лишь услышал недовольное фырканье и фразу:

– Пойдем, а то скоро сюда врачи придут.

– Спасибо, – слабо сказал пегас, когда дверь открылась.

Крэлкин ничего не ответил, лишь расплылся в улыбке и оставил больного в покое. За дверью его встретила Твайлайт, которая тепло ему улыбалась, и Шайнинг, который стал рваться в комнату, чтобы узнать, как дела у Трепа, однако отец его не пускал и говорил, что пациенту необходим отдых.

В окно пробивалось яркое солнышко, пегасы хлопотали в небе над огромным городом, и все это казалось важным, наполненным каким-то потайным смыслом. По очищенным дорожкам сновали жеребцы и кобылки в цветастых одеждах, и чужак поневоле почувствовал тепло, растущее изнутри. Его окутала волна спокойствия, защищенности и радости от осознания того, что теперь он будет жить в Эквестрии. Новый мир принял новых жителей, впитал их проблемы и радости, страхи и переживания, и отметил одного из них особой отметиной.

– Наконец-то я дома, – прошептал земной пони и направился к выходу из больничного комплекса.