Колебания маятника

Глава 5

I

Крэлкин очнулся и лежал некоторое время с закрытыми глазами, слушая тяжелый перестук дождя по стеклу, а тело что-то неприятно стягивало. Он опасался, что будет прикован к холодному железному стулу, но ничего подобного не ощущалось, и это вселяло надежду на лучшее. Он лежал в кровати, накрытый теплым одеялом, преданный своим мыслям. Он ощущал непроизвольно разливающуюся умиротворенность в душе и, казалось, что ничто не могло нарушить этого чувства. Рядом кто-то тихо сопел, но Крэлкин не обратил внимания на этот звук, лениво размышляя над тем, где он оказался и что ему теперь делать. Но в голове было пусто, он ничего не мог придумать. «Значит, все-таки, я попал в мир людей, как бы ни пытался остаться, – подытожил маг. – У пони сейчас шел бы снег, а тут дождь. Где же Альтус? Возможно, он спит рядом со мной. Но, где я?» Попытавшись шевельнуться, чтобы осмотреть помещение, он понял, что намертво привязан к кровати ремнями и все страхи, будоражащие его ранее, вновь охватили душу и сердце и сковали прочным узлом безысходности страха.

Принюхавшись, он учуял противный запах лекарств, так нелюбимых еще с детства. Он немного поморщился и попытался сжать пальцы в кулак, но у него ничего не получилось. Он резко распахнул глаза и в ужасе уставился перед собой в белоснежный ровный потолок. «Неужели мне отрезали пальцы? Чтобы я не смог использовать руны? А потом в больницу привезли и приковали, чтобы не сбежал и не умер от потери крови? Нет, это бред. Я и так смогу нарисовать руну, мне лишь надо будет больше времени. – Он протяжно застонал. – Не нравится мне все это, ох, как не нравится. Надо уходить, пока еще не поздно. Хотя, что же считать за “поздно”? Поздно стало тогда, когда я проиграл этой Трикси! Да, чтоб она пропала пропадом!»

Крэлкин закрыл глаза и попытался успокоиться. «Возможно, я все еще в мире пони, но меня связали по каким-то другим причинам. Потому и пальцев не чувствую. Но есть же хвост! – Он попытался пошевелить им, но и его он не почувствовал. – Черт, неужели я действительно стал человеком? Надо вспомнить, что же произошло? – Мысли лихорадочно заработали, хотя еще вязли в болоте сна. – Альтус и я стояли посреди снега далеко от Понивиля. Потом Трикси и Твайлайт закрутили поток энергии вокруг нас. Рядом открылся проход в пространстве, похожий на лист разорванной бумаги, и Альтус бесцеремонно толкнул меня в этот разрыв. Они явно подговорили его, чтобы все прошло так, как им надо. А там я ударился боком о такой же вихрь из белой энергии, которым оградили нас единорожки, и уже на другой стороне портала я потерял сознание от боли. Наверное, шрам останется».

Внезапно послышался знакомый надменный голос, приглушенный закрытой дверью палаты, но кто это говорил, Крэлкин еще не мог разобрать, да и не хотел. Он еще и еще раз прокручивал ситуацию в голове, проверяя, не упустил ли какой мелочи. «Неужели, чтобы открыть портал, силы и желания единорожек было недостаточно? Необходим был счастливый случай, который и произошел? Возможно, необходимо организовывать разрыв материи из обоих миров, чтобы это была действительно дыра между параллельными вселенными? Если это так, то ни Твайлайт, ни Трикси не ведали того, что творили. Но, даже если это и так, то я не понимаю, что спровоцировало существ другого мира открыть точно такой же портал в то же самое время?»

– Ты не смеешь меня задерживать, я… – донеслось из коридора.

– Мне все равно, кто Вы, – отвечал другой голос. – К нему нельзя! Он уже три дня не приходит в себя.

– Я его быстро приведу в чувства.

Перебранка продолжалась довольно долго, и хозяева голосов планомерно приближались к палате Крэлкина. Он умолял судьбу, чтобы они прошли мимо, но дверь распахнулась, впуская пришельцев, и земной пони раскрыл глаза от неожиданности. «Значит, все-таки шли ко мне. Если судить по разговору, то я валялся без сознания три дня. Неужели это правда? И кто пришел навестить меня? Неужели Гресмит или его подручные? Он давно охотится за моей головой и не брезгует никакими методами для достижения своей цели, даже самыми грязными и низкими. Вот только его методы на меня не действовали. Но он больше всех мне надоедал. Постоянные гонения с его стороны и стороны его прихвостней, новые, более сильные маги в его команде. Сам он был довольно посредственным волшебником, но настойчивым стратегом. Он даже несколько раз ставил меня в неловкое положение, когда приходилось использовать скрытые техники, а один раз я даже был вынужден использовать “слепой” переход. И это был мой предпоследний прыжок».

– Я же говорила, что он очнулся, – произнес надменный женский голос. – А теперь оставьте меня с ним, мне нужно серьезно поговорить!

– Но… – замешкался собеседник.

– Немедленно! – прикрикнула та.

«Женщина? – удивился Крэлкин. – Значит, это не Гресмит. Сам он лично наверняка побоялся бы прийти, потому и послал одну из своих пешек. Но до чего же знакомый голос! Кто она такая?»

Крэлкин попытался повернуть голову, но не смог. Он еще не оправился ни ото сна, ни от стресса, который пережил организм, и был слаб, а ремни, стягивающие все его тело, не давали ему сделать ни малейшего движения: даже дышать было тяжеловато. И все, что оставалось больному, – смотреть в потолок и дожидаться своей участи.

Дверь захлопнулась, и кто-то зацокал по деревянному полу в напряженной тишине, направляясь к его больничной койке. «Цокот, – подумал он. – Как бы я хотел, чтобы это были пони». Перед Крэлкиным показалась знакомая темно-синяя остроконечная шляпа, щедро усыпанная мириадами звезд, за ней – длинная белесая грива и, наконец, злобная мордочка Трикси. Пациент дернулся на кровати от неожиданности, но ремни прочно держали его.

«Значит, я все еще в мире пони? Как такое могло произойти? Мы же прыгнули! Это успокаивает, но и настораживает. Мы с Альтусом должны были скакнуть. Неважно куда, но скакнуть. Остаться мы не могли. Разрыв материи – это опасная вещь. Она может повлечь большие последствия для обоих миров, – из которого совершается разрыв, и в котором совершается разрыв. Но это лишь теория множественности миров, которая гласит, что при разрыве пространства должно произойти перемещение материи, неважно куда, иначе оба мира грозят схлопнуться. Все же не могу поверить, что между мирами стоит лишь одна тонкая грань стены материи. Их должно быть, как минимум, две, а между разнородными пространствами – какой-то наполнитель. Тогда и пространство-материя должна выглядеть, как отдельные комнаты, разделенные между собой коридорами. В этом случае необходимо образовывать две пространственные дыры: в каждом из миров. Но как тогда я умудрился свернуть пространство настолько глубоко? Да и как я вообще нашел край материи в своем мире? Нет, обе теории нелогичны и неправдоподобны. Должно быть что-то еще, но что?»

– Не дергайся! – предупредительно прошипела единорожка.

– Я пони? – робко спросил Крэлкин.

– Это сейчас не важно! – заключила Трикси и выскользнула из его взгляда.

«Она злится. Очень сильно злится, – заключил чужак. – Значит, у нее и Твайлайт ничего не получилось. Значит, я до сих пор пони. Значит, я до сих пор в Эквестрии. Значит, меня не смогли вытолкнуть, как бы они не старались. Необходимо теперь разобраться, почему я и Альтус сделали круг и вернулись туда, откуда пришли. Теперь эти знания могут быть полезными, чтобы понимать природу материи данного мира. Однако без зельеделия это все пустые, ничего не значащие, слова. Да и природу магии пони я не до конца понимаю. Особенно не понимаю до конца технику, которой пользовались Трикси и Твайлайт. А это значительный пробел в моих знаниях».

Внезапно Крэлкин рассмеялся во все горло. Рассмеялся до боли в животе, до слез, выступивших на глазах. Он даже не понимал, почему ему так смешно. Он просто веселился из-за того, что ему было радостно на душе от осознания, что все попытки справиться с его присутствием здесь пока что ничем не увенчались. «Мы с Трикси оба проиграли этот бой, теперь надо нанести ей ответный удар, чтобы она понимала, что я не такой уж и бесполезный игрок на арене. К тому же необходимо оградить ее от меня и Твайлайт, ведь использование техники соединения магий может и повториться, открывая новые и новые дыры в материи, – думал он сквозь смех. – Необходимо приготовиться к последующим действиям принцессы и Твайлайт, а Трикси отстранить. Наверняка принцесса уже оповещена о неудаче ее ученицы. И с этих пор будет идти еще более жестокая борьба против меня, как против чужака и нежелательного последствия причинно-следственных связей мирозданий».

– Нечего ржать! – прервала Трикси гогот больного. – Почему вы не прыгнули?

Крэлкин моментально помрачнел.

– Мы прыгнули. Меня Альтус вытолкнул, – недовольно оповестил жеребец.

– Ты лжешь, – ядовито отозвалась кобылка.

«Почему она прячется? Я хочу увидеть отчаяние в ее глазах».

– А смысл? Зачем мне лгать тебе? – не понял тот.

– Чтобы мы не попробовали отправить вас опять тем же путем домой.

Крэлкин опять рассмеялся. «Неужели она не поняла, что они сделали? Хотя я и сам не до конца осознал, что произошло, но это был точно не разрыв между мирами».

– Тебя бесит лишь то, что ты не получила то, что хотела, – сказал желчно земной пони со злорадной ухмылкой. – Хоть десять раз разорвите пространство, дело не сдвинется с мертвой точки. Вы упускаете важный момент, связанный с магией.

– Что ты можешь знать о магии? – презрительно спросила единорожка.

– Позови Твайлайт, – потребовал чужак. – Иначе вы будете тыкаться в стену, как слепые котята.

– Нет, ты не сможешь меня одурачить! – воскликнула фокусница, в ее голосе чувствовалась горечь от осознания безвыходности ситуации, в которой она оказалась. – Рассказывай все, что знаешь!

– Для начала освободи меня, – спокойно сказал жеребец.

– Для чего? Чтобы ты сбежал? – осведомилась она.

– Да куда мне бежать? Я вас уже не боюсь, вы ничего не сможете сделать! – парировал Крэлкин.

– Тогда почему пытался убегать раньше?!

– Ты хоть представляешь, каково это, терять свой дом? – спокойно спросил белый пони.

– Лживые речи! – прервала его Трикси.

– В любом случае, мне нужна литература и свобода действий, чтобы понять, что произошло на самом деле, верна ли моя теория и, возможно, рассказать вам.

– Да что ты можешь сказать? – вновь начала разгорячаться фокусница. – Ты даже не единорог!

Крэлкин попытался двинуться, изменить неудобную позицию на кровати, растереть затекшие конечности и узнать, что случилось с его хвостом, но ремни его цепко держали. «Как я хочу сейчас посмотреть в глаза этой выскочке, прочитать неуверенность в ее движениях, увидеть искривленные в отчаянии губы. И почему она так боится позвать Твайлайт? Она придет с кем-то? С Селестией, например? И, если Трикси не хочет рассказывать о своей промашке лидеру страны, то это не мои проблемы. Наверное, принцесса будет готова выслушать мои вопросы, и я уже готов дать свои ответы. Все слишком усложнилось и стало слишком запутанно, чтобы с этим можно было разобраться с наскока. Я даже не уверен, что длинные разговоры смогут прояснить ситуацию.

Неплохо было бы узнать, какие цели преследовала Трикси, чтобы на этом сыграть против нее. Неизвестно, какая информация может пригодиться в будущем. Она хотела получить лояльность от Принцессы Селестии. Но только ли лояльность? Какие еще цели она преследовала? Роскошь, знаменитость? Если так подумать, то установка такой связи требует большой сноровки и смелости. Удачно проведи она мое отбытие, и Трикси с Твайлайт стали бы одними из самых знаменитых единорогов в Эквестрии. А это и слава, и богатство, и лояльное отношение со стороны правительства и общества. Неизвестно, сколько еще чужаков может свалиться к ним. Тогда она с ученицей Селестии была бы первым оружием против таких, как я или Альтус. Но неужели она действительно этого хотела?»

– Что ты видела в магии, которую использовали вы с Твайлайт? – в лоб спросил Крэлкин.

– Что?! – вскрикнула Трикси, и больной начал вслушиваться в каждую интонацию. Вопрос явно сбил единорожку с толку, поток агрессии с ее стороны уменьшился, но не на много.

– Думала, что тебя будут ждать слава и богатство? – сразу же начал тот, не давая ей опомниться. Ему сейчас было некогда размениваться на мелочи. Надо было понять, что же при разрыве пространства произошло на самом деле. «Возможно, они разорвали пространство внутри мира, но возможны и другие варианты развития событий. Докажи я, что этот способ не только опасный, но и недейственный, с моей шеи все слезут и оставят в покое на время. А за это время я найду зельевара, который живет где-то в лесу, и обучусь у него мастерству зельеделия».

– Что ты имеешь в виду? – фыркнула голубая пони. – Как я получу славу и богатство, если буду пользоваться смертельной для себя магией?

– Можешь говорить это Твайлайт, но не мне, – злорадно бросил жеребец. – Я вижу тебя насквозь. Думала, что, избавившись от нас, ты поучишь известность и признание толпы? Ну, тебя может признать Селестия, но, думаю, что она в курсе, что делает пони-носитель. Практически ничего! И ты сможешь играть только на своей храбрости, но не более. Тебе хватит этого на лет десять максимум, учитывая твой характер.

– Думаешь, у меня бы ничего не получилось? – злобно рявкнула Трикси. – Думаешь, что глупые пони меня бы не признали? Думаешь, что одной храбрости для Принцессы Селестии бы не хватило? Хватило бы. Но вы…

– Не хватило бы, – вздохнул с облегчением Крэлкин, поняв, что все его догадки подтвердились, и вновь засмеялся. – Ты думаешь, что знаешь пони, но ты ничего о них не знаешь.

– Ты слишком самоуверен! – рявкнула кобылка. – Ты всегда думаешь, что прав! Но это не так! Ты думаешь, что выиграл войну? Лишь битву! Нет, этого недостаточно, чтобы избавиться от меня!..

Чужак разразился звонким смехом. «Неужели она думает, что все в мире можно получить с помощью магии? Как она глупа, как наивна. Но чем-то мне нравится эта наивность взглядов. Возможно потому, что я сам был таким раньше?».

– Ты говоришь, что я не выиграл войну? – спросил он, сдерживая смех. Он слышал шумное дыхание разъяренной фокусницы. – Война для меня продолжается, но не с тобой мне ее продолжать. Ты – пройденный этап.

– Ты не сможешь… – опять начала единорожка, но была перебита.

– Мне и не нужно. Теперь чтобы избавиться от тебя, мне необходим один единственный разговор с Твайлайт или Селестией, – объявил Крэлкин тоном, не терпящим возражений.

– Да кто ты такой, чтобы тебя слушала принцесса! – прикрикнула единорожка.

– Я чужак, который владеет полезной информацией. А доступ к этой информации хочет получить Селестия. Даже ты пыталась это сделать непосредственно перед прыжком.

– И могу получить, если…

– Нет, ты не можешь…

– Хватит меня перебивать! – неистово заорала Трикси. Сбоку послышалось, как второй больной ворочается в постели. – Ага, а вот и твой дружок проснулся! Сейчас мы его спросим.

– Отстань, – только и буркнул знакомый голос Альтуса.

Крэлкин расхохотался.

– Ах ты гнусный…

Дверь в палату открылась.

– Мисс Трикси, я попросила бы вас покинуть здание больницы, – сказал учтивый женский голос. Было слышно, что пони раздражена и недовольна поведением гостьи.

– Я никуда…

– Немедленно! – твердо сказала медсестра.

– Что ты себе…

– Я не буду повторять дважды. Это здание, где лечатся больные пони, которым нужен покой. А Вы ведете себя неподобающим образом для такого заведения! И я бы попросила вас покинуть больницу немедленно.

– Но…

– Никаких “но”. Мы долго терпели Ваше поведение. Покиньте больницу, иначе, мне придется позвать санитаров, которые Вас выведут.

Было слышно, как Трикси шумно сопела от злости и негодования. Видимо, так с ней обращались нечасто. Она немного постояла и, недовольно фыркнув, ушла восвояси, гулко стукнув дверью. Крэлкин почувствовал, как ремни ослабли и пустили его. Ноги занемели и теперь, получив свободу действий, жеребец начал их разминать, шевеля поочередно в разные стороны и ощущая неприятное покалывание. Он повернул голову и увидел зеленую земную пони с красной гривой. На ней был накинут белый медицинский халат, а на голове надета белая шапочка.

– Спасибо, – поблагодарил Крэлкин. – А я тут долго лежу?

– Три дня, – оповестила его работница больницы.

«Значит, все-таки три дня».

– А кто меня доставил? – начал тот доставать информацию.

– Мисс Твайлайт Спаркл.

«Мисс Твайлайт Спаркл? Такое официальное обращение? Неужели все из-за того, что она является ученицей Селестии?» Он посмотрел налево и увидел нежно-красного пегаса с пепельной короткой гривой, лежащего на койке под одеялом. Альтус спрятался от звуков, прикрыв голову подушкой, из-под которой торчал лишь ежик коротких волос. Он чуть слышно сопел, но не спал.

– А он тут как оказался?

– Его привели ЭплДжек и Рэйнбоу перед тем, как мисс Спаркл принесла вас, – сказала медсестра.

«Значит, он сам добрался до больницы? Тогда он знает, что произошло и чем все закончилось? Это замечательно, но не думаю, что он мне поведает что-то новое. Как долго он тут пробудет?».

– Его скоро выписывают? – спросил Крэлкин, осматриваясь.

Интерьер помещения был небогатый, всего было по минимуму. Сейчас его поместили в двухместную палату вместе с его другом. Деревянные кровати, между которыми стояла сложенная ширма, несколько жестких стульев, не вписывающихся в общий декор, да два окна, в которые настойчиво стучали капли. «Дождь, почему здесь идет дождь? Или мы попали в другой мир, где все точно такое же, но присутствует лишь сдвиг во времени? Но зачем было плодить такое количество миров? И если это так, то есть такие же Крэлкин и Альтус, путешествующие между мирами, как и мы».

– Завтра. Он был не в самом лучшем состоянии. Истощение плохо сказывается на пегасах, – заметила как бы между прочим медпони.

«Значит, они придумали Альтусу легенду? Что же досталось мне? Почему я пролежал в беспамятстве целых три дня?»

– А что со мной? – насторожился больной и нахмурил брови. – Ничего не помню.

– На вас напал дракон в Вечносвободном лесу. У вас на боку был большой порез. Мисс Спаркл и мисс Зекора помогли его залечить. Они все сделали профессионально, и теперь у вас не будет видно даже шрама. Вам повезло, что у вас есть такие друзья.

– Зекора – не мой друг, – задумчиво произнес Крэлкин. – А зачем меня связали?

– Вы дергались, когда мисс Зекора и мисс Спаркл пытались помочь Вам. Лечение длилось три дня. Вчера только все закончилось. Вы сильно кричали. Я думала, что Вы не выдержите такой сильной боли, – обеспокоенно сказала кобылка и посмотрела страдальчески в глаза Крэлкина.

– Спасибо, – только и сказал он.

– За что? – изумилась зеленая пони.

– За заботу, – сказал жеребец, улыбнувшись, и получил теплую улыбку в ответ.

Медпони оставила его и Альтуса одних в палате, пожелав скорейшего выздоровления. «Итак, что я узнал? Альтус не потерял сознание после прыжка. Но куда мы прыгнули – неизвестно. Меня сюда принесла Твайлайт. Хочет ли она, как и Трикси, вновь открыть портал? Не думаю, но надо с ней поговорить по этому поводу. Трикси хочет попробовать вернуть нас назад, и она будет давить со всей силы на Твайлайт, чтобы получить желаемое. Однако теперь козыри в моих руках, и тебе, Трикси, уже ничего не остается делать.

Но почему мы остались в мире пони? Что могло быть причиной? Они переместили мел, а нас не смогли? Не хватило силы? Не думаю, разрыв пространства был. Но что за белый вихрь крутился на второй стороне? Вероятно, что мы прыгнули в начальную точку, сделали круг по Вселенной и вернулись назад. А есть ли вообще другие миры? Что, если мир пони – единственный, реально существующий мир? Тогда, откуда пришли мы с Альтусом?»

Пегас дернулся, отбросил подушку на пол, перевернулся на спину и посмотрел в потолок. Он выглядел недовольным своим положением, но Крэлкин не хотел от него слышать сетования, но и не поговорить с ним он не мог:

– Ты как? – начал земной пони.

– Бывало и лучше, – буркнул Альтус, не отводя взгляда от потолка.

– Что произошло с нами? После того, как мы прыгнули? – сразу же начал белый жеребец.

– Ничего. Ты ударился о вихрь, крикнул и упал без сознания, – отозвался друг.

– А после?

Спортсмен недовольно вздохнул и закрыл глаза.

– Ничего. Взрыв – и больница.

– А как вела себя Трикси и Твайлайт?

– Слушай, не задавай глупых вопросов, – попросил нежно-красный пони. – И без тебя тошно.

– Что случилось-то? – недоумевал он.

– Ничего, – он отвернулся и закрылся одеялом.

«Последний раз, когда я его видел таким, был день, когда его бросила девушка. Он ее очень сильно любил и долго не мог понять, что произошло, почему она так поступила? Но это было еще до того, как он стал профессиональным спортсменом. После того он разуверился в настоящей любви, что, правда, не мешало ему водить разных особей женского пола к себе в кровать. Но сейчас… сейчас что-то другое. Неужели ему действительно так сильно не хватает женского внимания? Но рядом с ним всегда есть три кобылки… Ну, конечно, он сам себе, даже не ведая того, поставил психологический барьер, который нельзя ломать для его же блага. Если он начнет приставать ко всем подряд, то попадет в тюрьму, и я потеряю контроль над Рэйнбоу. Хоть он и так практически не ощущается, но Альтус мало-мальски сможет повлиять на ее решения, а если я потеряю хотя бы и этот зыбкий контроль, то могу вновь оказаться в той яме, в которой чуть не оказался благодаря Трикси. Неизвестно, кого она может привести в следующий раз».

Крэлкин поднял затекшие передние копыта и посмотрел на них. Потом он повернулся на бок и посмотрел за спину на хвост. Он его не чувствовал, но тот присутствовал. «Неужели я его сломал, когда врезался в треклятый вихрь энергии?» Он напрягся и попробовал подергать им. Хвост отозвался слабыми подергиваниями, и жеребец облегченно вздохнул. Все было на месте, все как у обычного пони. Крэлкин встал и подошел к окну. Ноги подгибались и неприятно кололи, хвост тоже начал давать о себе знать слабым покалыванием. На сером, неприятном глазу пейзаже, шел снег с дождем и мерно барабанил каплями по стеклу. Улицы были пустыми, даже жеребята не бегали и не галдели по округе. «Да, это Эквестрия. Все тот же заснеженный Понивиль. А с неба падает мокрый снег, что и сбило меня с толку. А я все тот же чужак, которому тут не рады».

II

Белый жеребец проснулся, когда его тихонько толкнули в бок. Он нехотя открыл глаза и увидел перед собой Твайлайт. Она сильнее, чем обычно, пахла библиотекой. Комнату заливал мерный свет, режущий больному глаза, и все тот же снег барабанил по стеклу, хотя и менее настойчиво, чем раньше. Перед единорожкой в лиловом облачке висел поднос с фруктами и выпечкой. Крэлкин перевернулся на спину, и поднос был водружен перед ним поверх живота. Жеребец посмотрел на Альтуса: тот уже кушал, не обращая внимания на Флаттершай, которая пришла его проведать. Крэлкин удивился желтой пегасочке, преданно смотрящей на нежно-красного собрата.

«Неужели они вместе? Или я делаю поспешные выводы? Но, зная своего друга, я бы сказал, что они уже переспали. Однако реакция Твайлайт на тему секса и однозначные комментарии Рарити противоречат этому. – Флаттершай была тихоней, и под жеребцом Крэлкин ее просто не мог представить. – Да и Альтус не мог бы такого сделать. Значит, они просто друзья. Как мы с Твайлайт. Или же Твайлайт для меня не друг?»

– Спасибо, – поблагодарил земной пони, неоднозначно смотря на предложенную пищу.

– Что-то не так? – забеспокоилась кобылка.

– Просто скажи: почему? – спросил он и впился в глаза собеседницы.

– Что “почему”? – не поняла единорожка и поежилась под пристальным взглядом жеребца.

– Почему ты объединилась с Трикси. Почему подвергала себя смертельной опасности. Почему не позвала Селестию? И почему хотела избавиться от меня? – насел он тут же.

– Что ты имеешь в виду? – не поняла лиловая пони.

– Твайлайт, не прикидывайся! – прикрикнул Крэлкин.

Ученица Селестии отвела взгляд в сторону и прижала ушки. Альтус оторвался от еды и недовольно уставился на друга, но тот не заметил этого, будучи намеренным вытянуть интересующую информацию из Твайлайт немедленно. Он заметил, что после того, как потерпел поражение от Трикси, стал действовать очень нетерпеливо, но по-другому уже не мог и не хотел. От его скорости зависело, останется он жить здесь или нет. В этом случае он рассматривал лиловую единорожку, как оппонента, а не помощника.

– Ты чего на нее орешь? – спросил пегас.

– Это не твое дело! – огрызнулся Крэлкин, даже не смотря на друга.

– Крэлкин, что с тобой? – удивился Альтус. – Если тебе надо успокоиться, то я тебя успокою, – пообещал он.

– Н-нет, не надо, пожалуйста, – пробубнила под нос Флаттершай, но ее просьба утонула в негодовании Крэлкина:

– Хочешь подраться? Думаешь, что твои глупые поединки решают что-то?

Сейчас его все раздражало, но он не понимал, почему. Возможно, разговор, который недавно произошел с Трикси, оставил свой отпечаток, но в копытах он себя практически не держал, и был готов совершить глупость.

– Конечно, решают, – заверил его друг. – Только ты этого еще не понял.

«Сейчас на тебя нет времени, Альтус, с тобой я разберусь позже».

– Об этом поговорим потом, – жестко сказал земной пони.

– “Потом”, – недовольно фыркнул спортсмен. – Сам с собой говори.

Крэлкин махнул в его сторону копытом.

– Итак, Твайлайт, чего ты молчишь? – вновь обратился он к единорожке.

– Да чего ты пристал к ней? – не унимался нежно-красный пегас.

– Держись от моего разговора подальше, – предупредил его Крэлкин.

– А что ты мне сделаешь? – с насмешкой бросил Альтус

– Натравлю на тебя Трикси, – пообещал земной пони.

– И как же? – скептически осведомился тот.

– Это уже не твоя забота, – хищно отозвался белый жеребец. – Твайлайт, не молчи, отвечай на вопрос.

Повисла тишина. Ученица Селестии переминалась с копыта на копыто, боясь поднять глаза. Альтус злобно косился на друга, будучи полным решимости действовать. А Флаттершай перекидывала настороженный взгляд с одного пони на другого, просящий о мирном урегулировании конфликта. Один Крэлкин, вперив взгляд в единорожку и с презрением осматривая ее, выжидал, словно хищник.

– Крэлкин… – послышался голос Альтуса.

– Да сколько можно?! – заорал бывший маг. – Не лезь в мой разговор с Твайлайт! Сколько тебе еще раз говорить это?!

– Ты лишь о себе думаешь, – констатировал факт пегас.

– Так же, как и все в любом мире! Каждый хочет жить!

– Нет, – произнесла Твайлайт.

– Что “нет”?! – переспросил чужак на повышенных тонах.

– Хватит орать на нее! – гаркнул Альтус и соскочил с кровати. – Я тебя предупреждаю…

– Ну, давай, ударь меня, если посмеешь! – провоцировал друга земной пони, даже не предпринимая попыток встать в оборонительную позу, будучи уверенным в своей безопасности.

Альтус почти подошел к койке Крэлкина твердым, уверенным шагом, как перед ним возникла Флаттершай. Она уверенно смотрела на него, умоляя взглядом вернуться на место и не творить глупостей. Постояв в нерешительности некоторое время под насмехающимся взглядом друга и смотря в глаза пегасочки, Альтус развернулся и потопал назад к своей кровати.

– И сколько ночей вы провели в одной кровати? – с насмешкой бросил Крэлкин в спину друга.

Пегас мгновенно взмыл, перелетел через Флаттершай, которая с испугом наблюдала за действиями Альтуса, и его твердое копыто врезалось в челюсть Крэлкина. Твайлайт машинально отскочила, не понимая, что происходит. Земной пони от удара скатился с кровати и залез под нее в надежде найти укрытие, но Альтус мгновенно отшвырнул препятствие в сторону. Кровать, скрипя о пол, с треском врезалась в стулья. Крылатый пони навис страшным зверем над товарищем, а потом налетел и принялся молотить по сжавшемуся в комочек земному пони, не жалея сил и вкладывая в удар как можно больше мощи. Крэлкин пытался закрыть морду копытами, защищаясь от тяжелых ударов, но это не помогало. Альтус с легкостью пробивал его защиту, и копыта с завидной периодичностью врезались и в тело, и в морду наглеца. Вспышки боли и искры перед глазами – все, что он видел и чувствовал. Крэлкин жалел, что вывел друга из себя, и размышлял, как долго он сможет еще не умереть.

– Мразь! – орал пегас. – Тварь! Подонок! Я убью тебя!

Крэлкин попытался оттолкнуть нападающего, но ничего не получалось. Он никак не мог нащупать задним копытом тело друга и, оперевшись в него, отбросить и убежать, куда глаза глядят. Жеребец уже чувствовал, как из носа течет кровь, как ее вкус ощущается во рту, боль от ударов, которые приходились не только по голове, но и по телу, уже превышала все допустимые нормы болевого порога бывшего мага, но он еще сохранял сознание. Слезы текли непроизвольно, правый глаз, попавший под один из ударов, распух, а бровь над ним кровоточила. И страх за свою жизнь все больше и больше начинал поглощать его сердце.

«Альтус стал другим. Или это не Альтус? Неужели он меня убьет? И если да, то все выиграют, кроме меня. Даже Альтус. И даже если останется здесь. Будет с Флаттершай жить, нарожает она ему кучу жеребят, а я… Про меня все забудут. Как всегда и везде. Нет, я не могу позволить Альтусу убить меня. По крайней мере, не ему, по крайней мере, не сейчас! Не он мой противник, и не я его соперник. Мы сражаемся в разных категориях и не понимаем, как друг против друга вести битву на территории оппонента».

Он начинал терять сознание. Слышался слабый голосок Флаттершай, она что-то пыталась сделать: убеждала Альтуса, старалась удержать его занесенное копыто, предотвращая удар, но спортсмен был неумолим в своем желании уничтожить друга. А от Твайлайт не исходило ни звука, будто ее в комнате вообще не было. Крэлкин сделал отчаянную попытку сбежать из-под ударов: перевернулся на живот и отпрыгнул. Альтус от неожиданности упал с него, но тут же поднялся на крыльях, облетел желтую пони, появившуюся между ним и Крэлкиным и, прижав своим весом друга, вновь принялся неистово молотить того по голове.

Внезапно раздался хлопок, вспыхнул белый свет, и нежно-красный пегас оказался на другом конце палаты. Он растерянно осмотрелся, не понимая, что произошло, и моментально оторвался от пола. Он снова хотел ринуться к другу, но Твайлайт возникла на пути и ударила копытом о пол, высекая магические искры. Рог ее окутало зловещее фиолетовое марево.

– Отойди, он оскорбил Флаттершай! – прикрикнул пегас на нее.

– Не смей причинять ему боль, – твердо сказала единорожка, пристально следя за каждым взмахом крыльев Альтуса.

– Да что вы над ним все трясетесь?! – негодовал Альтус, зависнув на месте. – Будто он вам так ценен! Ты, твоя принцесса, Трикси! И даже Флаттершай его защищает! Из него надо выбить все дерьмо, тогда он будет нормально ко всем относиться.

– Ты вообще какой-то злобный стал! – проорал в ответ земной пони. – Я просто разговариваю, а ты…

– Закрой свой поганый рот! – негодовал друг.

В палату залетели два дюжих единорога в белых халатах и осмотрелись. Кровать, отброшенная в сторону, избитый и окровавленный земной пони, пегас, зависший под потолком, с нескрываемой злобой смотревший на всех присутствующих в комнате, лиловая пони, которая готова была применить магию и пегасочка, с ужасом смотревшая на происходящее. Следы крови на полу только отягощали и без того сложную ситуацию. Единороги пребывали в нерешительности, и по их мордам было видно, что они не знали, как себя вести в подобной ситуации.

– Что тут происходит? – с недоумением спросил один из них.

– Все уже нормально, – ответил Крэлкин, не спуская глаз с друга. – Мы больше не будем шуметь.

Санитары не двигались, застыв каменными изваяниями. Все слушали, как мокрый снег пытается пробраться в комнату и присоединиться к напряженной тишине. Крэлкин и Альтус шумно сопели, отдуваясь от битвы. «Альтус, да что с тобой? Почему ты так на меня накинулся? Неужели ты покорился и впитал в себя несвойственный тебе тип личности? Раньше ты за меня горой стоял, но как только я начал вести жесткую игру, ты ополчился? Или ты уже на стороне Селестии? Ну, конечно, иначе бы ты меня не толкнул в портал. Значит, я могу потерять зыбкий контроль над ситуацией? И Флаттершай с Рэйнбоу утекут из моих копыт и больше я не смогу их использовать в полную силу».

– Господа, все уже нормально, – подхватила единорожка идею Крэлкина о полюбовном урегулировании конфликта и избавлении от нежелательных глаз. Все, что тут произошло и может произойти, должно остаться за этими стенами.

– Вы уверены, что все нормально? – недоверчиво переспросил второй санитар.

– Да, спасибо, что проявили заботу, – ответил Крэлкин. – Мы больше не будем шуметь, – напомнил он.

Они постояли еще несколько минут, смотря на застывших на своих местах пони, и ушли, закрыв за собой дверь в палату. Альтус приземлился и в сердцах сплюнул на пол. Земной пони тихонько застонал от боли, пытаясь подняться. Все его тело болело, особенно морда. Сокрушающие удары друга взбодрили разум Крэлкина, но неприятная боль отвлекала его от мыслей. Он сел и растер копытами места на корпусе, куда пришлись самые сильные удары. К голове он боялся притрагиваться, лишь стер кровь и на этом закончил издеваться над собой. Правый глаз опух и заплыл, и он лишь смутно им что-то видел.

– Итак, Альтус, ты успокоился? – спросил Крэлкин как можно спокойнее.

– Частично, – бросил он, нехотя.

– Извини, что оскорбил…

– Засунь свои извинения себе в… – Он замялся, скосив взгляд на Флаттершай. – Ты сам знаешь, куда.

– Хорошо, я учту твою просьбу, – осведомил его жеребец. – Но я не понимаю, что тебя так взбесило?

– Так ты еще и не понимаешь?! – вновь крикнул тот.

– Сбавь тон, а то опять придут, – предупредил Крэлкин.

– Ты идиот. Ты эгоист и циник! У тебя нет ничего святого в душе.

Белый жеребец вздохнул. Он не хотел терять контроль над другом, поэтому должен был говорить то, что тот хотел слышать. «Сейчас он хочет, чтобы я был плохим, значит, я сыграю эту роль специально для него».

– Да, ты прав, – согласился земной пони. – Я действительно идиот, эгоист и циник. И у меня нет ничего святого в душе. Скажи спасибо обществу, в которое меня упорно хотят вернуть, не особо заботясь, нужен я там или нет. Все доводы Селестии и Твайлайт: я там должен быть, потому что это правильно. Но…

– И они правы, – процедил сквозь зубы пегас.

– Правы? Правы, что хотят вновь вернуть меня туда, где мне было плохо? Правы, что хотят вернуть в то болото и грязь, из которого мне посчастливилось выбраться? Правы, что позволяют себе распоряжаться моей жизнью, как своей собственностью? Правы, что…

– Замолчи, – прервал его Альтус. – Ты вообще ничего не понимаешь в жизни.

– А что я должен понимать? – горько усмехнулся он. – Я понимаю гораздо больше, чем ты.

– Докажи это. Прямо здесь, прямо сейчас. Скажи, что такое дружба, и расскажи обо всех, с кем ты дружил. Скажи, что такое любовь, доброта, щедрость. Расскажи мне о хороших чувствах, которые ты испытывал.

– Ты прекрасно знаешь, что это все завуалированная ложь, чтобы ты был послушным. И этот товар успешно продается и по сей день. Но, как и у любого товара, у дружбы или любви есть свой срок годности. Все портится со временем, Альтус, все портится. И незнание этого правила не освобождает тебя от ответственности, которую несешь ты и только ты.

– Закрой пасть и говори по существу! – рявкнул Альтус. – Хватит нести чушь.

– Ты не успокоился, – недовольно заметил Крэлкин.

Пегас в сердцах ударил копытом о пол, вызывая гулкий стук деревянного настила.

– Ты опять за свое? – с негодованием спросил он. – Тебе опять объяснить, как надо вести разговор? Мало морда болит?

«Опять он все сводит к кулачным боям? Идиот! Пойми ты, наконец, что это не выход! Но сейчас ты глух и не послушаешь меня, незачем распаляться и доказывать тебе что-то. Необходимо просто довести этот диалог до конца, правильно закончить».

– Не стоит. Держи себя в копытах.

Повисла тишина, нарушаемая лишь снегопадом за окном. Крэлкин собирался с мыслями, чтобы сказать Альтусу тот минимум, который тому необходим именно сейчас. Он уже подобрал правильные эпизоды, он лишь искал слова, чтобы как можно точнее выразить то, что он хочет, и донести свои мысли до взбунтовавшегося сознания друга. Твайлайт с профессиональной внимательностью следила за диалогом, впитывая каждую фразу, и интерес, разгорающийся у нее в глазах, говорил о том, что она не собирается вмешиваться. Флаттершай смотрела на все робкими глазками, не зная, как можно помочь разрешить подобный конфликт двух лучших друзей.

– Я нормально дружил лишь с пятью людьми, но они постоянно что-то от меня требовали, а я не понимал этого. Я не мог проводить с ними столько времени, сколько они просили, да и мне не были интересны те увлечения, на которые они тратили свою жизнь. Они были бесполезны.

– Дружба не определяется полезностью, ты это понимаешь?

Крэлкин посмотрел на единорожку, и что-то кольнуло в его сердце. Он поморщился, но не мог справиться с вновь нахлынувшей эйфорией. Он опять попал в капкан и теперь должен вырваться из него, даже ценой собственной жизни. Он напрягся, пытаясь бороться с нахлынувшими чувствами, но они с каждой секундой все меньше и меньше поддавались контролю и заливали его сознание. Он боролся столько, сколько было сил, но сдал позиции и пропустил последний удар. Вновь все чувства, сидящие глубоко внутри, выкатились наружу, и он уже не понимал, что говорил:

– Я понимаю это, Альтус, но что я мог поделать, если я такой, какой я есть? Меня никто не мог обуздать. Я надеялся, что новый друг сможет справиться с моей ненавистью, с моей грустью, с моими проблемами, с моими переживаниями. Но я тщетно искал таких людей. Никто, ни одна живая душа не могла выдержать меня. И я видел их страдания, и не мог позволить им страдать. Поэтому я уходил из их жизни, но постоянно испытывал зависть от того, что они были счастливы без меня. Иногда я хотел их даже убить. А потом… потом я понял, что людей необходимо лишь использовать. Никто не сделает для меня то, что я хочу для себя сам. И я начал свой путь циника и эгоиста. Потом, Альтус, я встретил тебя. И я видел, как ты страдал, находясь рядом со мной. Поэтому я пытался неоднократно уйти, но ты не отпускал меня. В конечном счете, я выбрался из твоего плена, но через семь долгих лет мы снова встретились. Но я уже изменился. Очень сильно изменился, и даже ты не мог со мной ничего поделать. Я тебя использовал некоторое время, пока ты не подарил мне магию. Но это лишь укрепило мои позиции в эгоцентризме. Увы, но потом я попал в водоворот событий, которые сам же и породил.

– И ты это все держишь в себе? – спросил пораженный Альтус. Злость на его морде сменилась озабоченностью, однако, он понимал, что тот поступил некрасиво и не хотел так просто слезать с него.

– А что мне делать? – вновь проскулил Крэлкин. – Я никому не доверяю. Я уже не доверяю даже сам себе. Так что выговориться не могу…

Внезапно волна схлынула с него, и он замолчал и растерянно осмотрелся. Пустыми глазами он шарил по полу, ища ответ на свой немой вопрос: “Почему?”

– Почему ты замолчал? – спросил Альтус.

– Потому, что мне более нечего добавить, – грубо бросил он.

Земной пони поднялся, тряхнул головой, стряхивая по возможности кровь, и проковылял до двери. Остановившись, он окинул взглядом палату. Альтус непоколебимо стоял на копытах, с состраданием смотря на него. Твайлайт тотчас отвела взгляд, словно не желала даже смотреть на него, как и Флаттершай.

– Пойду пройдусь, – сообщил он.

Белый жеребец толкнул дверь и вышел, предаваясь своим думам. Медперсонал с напряжением провожал его взглядом, когда он шел с окровавленной мордой по коридору, и перешептывался за его спиной. Но жеребцу было все равно: на душе скребли кошки, и ничего не хотелось делать и замечать. Его пытались остановить, но он лишь отмахнулся и вышел за дверь на морозный воздух. Холод подарил еще бо́льшую боль, стягивая раны. Он бесцельно бродил по округе, по мокрой противной белой каше под падающим снегом и взглядами прохожих. Некоторые пугались его, некоторые неодобрительно косились, жеребята стояли и откровенно пялились. Не отходя далеко от больницы, он обошел ее не один раз и порой видел Твайлайт и Флаттершай, выглядывающих из окна. Он остановился у разлапистой елки, и его окликнул грубый мужской голос:

– Ты чего тут делаешь? Ты недавно только поступил в больницу, тебе нельзя еще гулять.

Крэлкин обернулся и посмотрел на говорившего. Это был коричневый единорог с желтой гривой, в белом медицинском халате. На боку у него была кьютимарка в виде красного креста. Он профессионально осматривал больного на предмет повреждений. Врач подошел к земному пони впритык, продолжая осматривать пациента.

– Нельзя погулять? – отмахнулся белый жеребец.

– Меня зовут Гарнет Кросс, – представился он. – Я главврач больницы.

– Поздравляю, – желчно ответил Крэлкин.

«Чего этот еще от меня хочет? Мало мне всех моих проблем, так появился еще кто-то, кто сует нос в мои дела. Хочешь засунуть копыта мне в душу и извлечь на поверхность все, что там еще сохранилось? Боюсь тебя огорчить, но у меня нет там ничего хорошего, доброго, вечного»

– А как твое имя? – не отставал единорог.

– Это не имеет значения.

– Что у тебя произошло? – спокойно спросил собеседник, профессионально выдерживая весь негатив, исходящий от очередного больного.

– Почему у меня должно было что-то произойти? – осторожно спросил земной пони.

– Потому что ты бесцельно блуждаешь по территории больницы, – объяснил главврач. – Хотя в палату к тебе пришли посетители. Ты с ними поругался?

– Следишь за мной? – насторожился Крэлкин.

– Нет, я забочусь обо всех, кто находится в моей больнице, – просто ответил единорог. Казалось, что выпад чужака его ничуть не задел. – Так кто тебя беспокоит?

– Все, – огрызнулся он. – Мне не нравится, как со мной тут обращаются.

– Кто из персонала тебя обидел? – насторожился Гарнет, и напрягшийся взгляд упал на пациента. Было видно, что за честь своего заведения он будет стоять до последнего.

– Никто. Не в персонале дело. Как только я сюда попал, от меня все пытаются избавиться. Даже мой лучший друг.

Морда главврача расслабилась, и он даже слегка улыбнулся.

– Ты не местный?

Крэлкин открыл рот, чтобы ответить, но осекся. «Если я скажу, что я из другого мира, то я более чем уверен, что меня тут же отправят в психиатрическую больницу, если тут таковые имеются. Кто поверит сумасшедшему земному пони?»

– Да, я только неделю, как приехал, – соврал он. – Но разве это имеет значение?

«Кого я обманываю? Это действительно важная информация».

– Почему, ты не поговоришь об этом со своими друзьями? – осведомился коричневый пони.

– А морда у меня разбитая почему? – огрызнулся тот.

Гарнет тут же посмотрел на больницу, стоящую прямо за ним.

– Так, ясно, – потянул он, – у нас в больнице – неуравновешенный пони. Это нежно-красный пегас? Я его тут раньше не видел. Желтую пегаску видел в городе, хоть и не так часто. Твайлайт Спаркл я знаю.

Крэлкин мгновенно представил картину, как Альтуса забирает отряд единорогов в униформе и отвозит в психиатрическую больницу для особо буйных пегасов. Он, конечно, на него сейчас злился, но упрятать одно из своих оружий против Селестии он не мог себе позволить. «У меня и так практически ничего не осталось в рукаве. Скорее всего, придется делать все собственными копытами, но, возможно, мне надо просто помириться с Альтусом».

– Да не в пегасе дело, – моментально сказал Крэлкин.

– В тебе? – осведомился Кросс.

– Возможно, во мне. Кто знает? – неоднозначно ответил больной.

– Ты ведь сам их обидел, правда?

Белый жеребец застыл на месте, не зная, что и сказать. «Это не подлый вопрос, но это тот вопрос, на который я позволю себе промолчать». Он без стеснений посмотрел в глаза доктора. Единорог улыбнулся и сказал:

– Гармония – не цель, а средство. Когда ты найдешь ее, будешь знать, что с ней делать. Найди гармонию внутри себя, и все вокруг преобразится.

– А почему ты считаешь, что я не владею гармонией?

«Да и что он вообще подозревает под этим термином? Неужели это еще один эфемерный призрак, который “просто нужно понять и принять”?»

– Если ты хочешь жить в Понивиле, то ты должен принять ту гармонию, к которой привыкли здесь, – спокойной сказал доктор.

– Подстраиваться? – недовольно спросил Крэлкин.

– Принять, – ответил врач. – Можно один нескромный вопрос?

– Смотря какой, – невольно осведомился жеребец.

– На счет кьютимарки…

– Нет! – жестко ответил тот.

– Я понимаю, что тебе…

– Даже не начинай, – жестко бросил чужак, обогнул доктора и пошел назад в палату, обдумывая, как он будет извиняться перед теми, кого обидел.

Он извинился перед Флаттершай, Альтусом и Твайлайт за оскорбления и свое поведение. Они уже на него не сердились, лишь беспокоились. Желтая кобылка позвала медсестру, чтобы та почистила его от крови и обработала раны. Нежно-красный пегас тоже извинился за то, что так сильно побил его. Крэлкин принял его извинения и улыбнулся фальшивой улыбкой. Вскоре пришла медсестра и выполнила просьбу пегасочки. После всех завершенных процедур, ненужных разговоров и извинений земной пони подвинул кровать на место копытами друга и прилег, уткнувшись в подушку ноющей мордой. Он больше не хотел сегодня вести важные разговоры, поэтому даже не вмешивался в рассказы Твайлайт и Флаттершай. Полезной информации в байках пони было очень мало, поэтому он даже не сильно вслушивался.

«Как только выйду из больницы надо найти зельевара. Необходимо делать реальные шаги, чтобы найти и вгрызться в свое место в этом мире. Никто не сделает за меня то, что я сам хочу сделать. И если у меня все получится, то я выиграю не только время, но и противостояние против Селестии. Не будет такой магии, которую я бы не смог остановить или подавить. Но тогда необходимо все делать скрыто, но как? Если Зекора знакома с Твайлайт, то она может ей проболтаться? Я могу, конечно, выиграть немного времени на суевериях пони и страхе перед Вечносвободным лесом, но если что-то случится, то единорожка побежит к Зекоре, как это было в моем случае. Да и смогу ли я убедить единственного зельевара в Понивиле обучить меня? А единственного ли?»

III

На следующий день, с самого утра, Альтуса выписали и вытолкнули за дверь. Он хотел остаться с другом, но врачи были неумолимы в своем желании избавиться от ненужного больного. Крэлкин остался один в пустой палате. Теперь он был предан сам себе и начал представлять, каким может быть зельевар и как его можно будет переубедить. Он придумывал сотни сценариев развития событий, но все они казались ему наигранными и выходящими за рамки обычной взрослой логики. Диалоги представлялись ему в виде детских разговоров о дружбе и взаимопомощи, что он хотел бы помогать пони, как он помог ему. Но спустя всего пару часов пришла Твайлайт с обгоревшей книгой. Крэлкин мгновенно узнал фолиант «Теория взаимодействия магий». Он прервал поток своих мыслей и недоверчиво скосил взгляд на единорожку, а потом вновь скользнул взглядом по книге.

– Думаешь так же, как и Трикси, что мы не прыгнули? – осведомился он.

– Почему ты так решил? – недоуменно спросила Твайлайт.

– Не знаю, – отмахнулся тот, прикидывая, зачем она могла прийти. – Ты ведь пришла не просто так, да?

– Я бы хотела попросить тебя о помощи, – робко сказала единорожка. – Ты ведь читал этот фолиант.

Книга подплыла к Крэлкину и аккуратно устроилась на животе пони. Он недовольно посмотрел на литературу, вспоминая все неприятности, которые она ему преподнесла. Но сейчас жеребец отбросил все свои страхи и сосредоточился на Твайлайт, на ее неуверенном взгляде. Было видно, что она пришла сама, но сделала она это против своей воли. Сейчас она стояла перед другом, которого пыталась вытолкнуть из своего мира, и просила о помощи, чтобы довести дело до конца.

– Допустим, читал, но что я могу сказать? Я не маг, – сообщил Крэлкин, распираемый от нетерпения углубиться в страницы старого тома. Он и сам хотел узнать, что стало причиной их задержки в этом мире. Конечно, он не станет объяснять ученице Селестии, как исправить ту ошибку, которую она допустила в расчетах, если таковая вообще существовала. «Но я прочитал эту книгу очень внимательно, вычленяя все, что мне только может понадобиться, малейшие зацепки, малейшие недочеты. Но это все было тщетно. Такое ощущение, что для целостности картины чего-то не хватает. Какого-то фундаментального знания. Чего-то такого, на что я еще не обращал внимания, – он пристально осмотрел Твайлайт. – Теорию магии я изучал, не в ней дело, тогда чего мне не хватает?»

– Значит, ты мне не поможешь? – спросила единорожка.

Крэлкин профессионально выдержал паузу, борясь с праздным любопытством и своей манерой торопить события. Но интерес брал верх, и он все больше и больше укоренялся в мысли, что ему необходима та неизвестная информация, чтобы понять, как устроена магия в этом мире. «Узнаю о магии – смогу предсказывать конечный результат любого заклинания и ритуала. Поэтому мне нужно обратить внимание на то, что от меня так настойчиво ускользает».

– Во-первых, я такого не говорил, – ответил он и внезапно понял, с чего можно начать свое исследование. – А во-вторых, чему тебя учит Принцесса Селестия?

– Это сейчас важно? – не поняла пони.

– Сейчас – да, – спокойно ответил тот.

Твайлайт задумалась лишь на секунду, не скрывая ничего от чужака.

– Она меня обучала магии, а теперь я учусь сама.

«Обучала магии, значит? Что ж, это объясняет, почему Твайлайт так легко манипулировать. Специально ли это было сделано?».

– Учишься чему? – не унимался земной пони.

– Учусь магии дружбы.

«Магии дружбы? Да что за бред? Ну, ладно, диалог сей зашел в тупик. – Он задумался. – Она изучает магию дружбы? Чтобы это не значило, сейчас неважно. Важно то, что это меня натолкнуло на мысль, в какую сторону необходимо копать».

– Как ты учишься?

Единорожка непонимающе уставилась на собеседника, но Крэлкин даже не улыбнулся. Он спрашивал на полном серьезе. «Сейчас проверим, Селестия, как хорошо ты подготовила свою ученицу».

– К чему этот вопрос? – возмутилась единорожка. – Он не приближает ни меня, ни тебя к тому, чтобы во всем разобраться.

Жеребец усмехнулся, отложил на тумбочку книгу, откинул одеяло, встал и подошел к окну. Тело еще болело после недавней потасовки, но теперь эти неприятные последствия не волновали его. Альтус практически вернулся к первоначальному состоянию, что и надо было земному пони. Он потер запотевшее стекло и попросил Твайлайт подойти.

– Что ты перед собой видишь? – спросил он.

Единорожка немного опешила от такого вопроса. На ее мордочке застыло непонимание. Жеребец вздохнул, понимая, что она не скажет ничего путного.

– Ты тут видишь снег, дома, деревья, правильно? – Единорожка кивнула. – Чтобы изучить этот мир, что ты сделаешь?

– Выйду на улицу и осмотрюсь, потрогаю, понюхаю, попробую на вкус, – как будто в трансе ответила Твайлайт.

– А если ты не можешь выйти на улицу, как ты будешь его изучать?

– Открою книги, – не задумываясь, сказала она, – и буду читать.

– Уже лучше, – похвалил Крэлкин. – Какие книги ты будешь читать?

– В зависимости от того, что меня будет интересовать.

– Например? – поинтересовался земной пони.

«Неужели она действительно не понимает, что я ей хочу сказать?»

– Например? – задумалась Твайлайт. – Ну, например, о деревьях, о домах, о кустах… Ну, обо всем, что я вижу.

– Ответ отчасти верный, – заключил недовольно жеребец.

– Отчасти? – изумилась единорожка.

«Больше я ей подсказывать не буду. Я и так слишком много наводок ей дал, чтобы она ничего не поняла».

– Если ты хочешь мне помочь, то мне необходимы книги по физиологии пегасов, единорогов и земных пони, то пособие для начинающих единорогов, которое я читал, и книгу, с помощью которой ты получила представление о разрыве пространства.

– О пространстве? – переспросила Твайлайт. – Я лишь использовала представления о параллельных мирах.

– Ты использовала только эту литературу? – опешил Крэлкин, бросив взгляд на обожженный фолианат.

– В этой книге все достаточно хорошо расписано, – попыталась оправдаться единорожка, указывая на книгу.

– В этой книге не расписано ровным счетом ничего, – парировал жеребец. Лиловая пони смутилась. – Ладно, уже не в этом суть. Мне самому интересно, что случилось с тем мелом, который вы куда-то отправили. Неси литературу и позови Флаттершай. Мне нужны будут ее крылья. Если все так, как я думаю, то я могу сказать, куда вы дели мел и почему мы никуда не отправились.

Единорожка растерялась. Она стояла в нерешительности несколько секунд, но, спохватившись, выбежала из палаты, с силой стукнув дверьми и кинув скупое:

– Я мигом!

Крэлкин ждал недолго, всего полчаса, осматривая округу за окном. Солнце стояло в своем зимнем зените и уже начало немного крениться к горизонту. Ветер изредка стряхивал с веток деревьев налипший на них снег, а мороз заставлял стекла запотевать под горячим дыханием жеребца. На улице раскинулась та часть города, которую он не видел. Раньше, когда он попал в больницу после трансформации, окна его палаты выходили на жилой комплекс, сейчас за окном стояли несколько домов, а за ними – редкие скопления деревьев.

«Сейчас я разберусь до конца, чем же на самом деле является магия единорогов и откуда они берут силу. Где она хранится у них, и есть ли какой-то орган, который отвечает за магию? Должен быть, не может не быть его. Когда я перебирал части тела пони в момент трансформации, я даже не подумал заглянуть, что и как там расположено, я просто скопировал все в соответствии с необходимыми требованиями для жизни. Я даже не знаю, что делает большинство их внутренних тканей, теперь пришло время наверстать упущенное! И я развею свои догадки, исследовав рог Твайлайт и крылья Флаттершай. Будет очень занятно, если я действительно пойму, в чем слабости любого пони. Тогда я смогу полноценно бороться против каждого из них».

Твайлайт вбежала в комнату с сумкой, заполненной множеством разных книг. За ней в палату, робко осматриваясь, зашла желтая пегасочка с розовой гривой. Она поздоровалась с Крэлкиным, он поздоровался в ответ и прилип глазами к литературе, которую принесла единорожка. Перед ним легло четыре книги, пятой – был фолиант о “Теории взаимодействия магий”. «Теперь можно приступить к исследованиям», – подумал он и притянул к себе том по физиологии единорогов.

– Ну, Твайлайт, посмотрим на то, как на самом деле устроены единороги, – сказал он, открывая книгу. – Скелет, скелет… – мямлил он себе под нос, просматривая оглавление в поисках первоначальной информации. – Ага, вот, сто двенадцатая страница. – Он пролистал книгу вперед. – Функции костей. “Помимо механических функций по поддержанию формы тела, обеспечению возможности движения и защиты внутренних органов, скелет является также и местом кроветворения: в костном мозге происходит образование новых клеток крови…”. Так, это не интересно, – сказал жеребец.

Он начал листать страницы дальше по разделу, изредка останавливаясь на отдельных картинках костей, выполненных в разрезе. Как бы ни опасался Крэлкин, но пони были хорошо осведомлены о клетках, о структуре тканей и взаимосвязи органов. Даже на примере костной ткани это было заметно. Кости фактически ничем не отличались от человеческих, но это все было неинтересно, он искал нечто иное, то, что связано с магией. Он пролистал строение и описание позвоночника, ребер, костей конечностей, тазовых костей и хвостовой части, и остановился на описании черепной коробки.

– Что ты хочешь понять? – спросила в недоумении Твайлайт, посмотрев через плечо в открытую книгу, лежавшую перед земным пони. Флаттершай стояла перед ним и напряженным взглядом следила за всеми движениями жеребца.

– Хочу рассмотреть физиологию единорогов, – просто ответил Крэлкин. – Чем отличается единорог от остальных пони?

– “Единороги имеют костное образование на голове, именуемое рогом”, – прочла кобылка из книги. – Это и так понятно.

– Смотрим далее. Внутри рог полый, полость должна быть наполнена каким-то веществом. Заметь, что полость внутри рога достаточно большая. Вот тут написано об этом, слушай: “Рог единорогов – это особое образование, имеющее сходное строение с остальными костями тела. Он не выполняет функцию кроветворения и механические функции для поддержания формы тела. Он имеет утолщенные стенки и повышенное содержание минералов. Под роговым чехлом, которым укрыт рог по всей поверхности, расположен тонкий слой, состоящий только из минеральных составных частей, главным образом, – кристаллов апатита, а также других минеральных соединений, значительно увеличивая прочность рога и сопротивление внешним воздействиям разных типов. Ткани рога, находящиеся непосредственно под роговым чехлом, часто сменяются, обновляя минеральный слой и восстанавливая его. Так как рог единорогов отвечает за магию, он заполнен белым веществом албидо стилла”.

Крэлкин оторвался от книги, посмотрел в глаза Твайлайт и расплылся в улыбке. «Албидо стилла, что это такое?»

– Рог – утолщенная кость, – объяснил земной пони, – внутри полая, но не выполняет функцию кроветворения и поддержания формы. Это пространство заполнено белым веществом. Смотри на картинку, – указал жеребец на большое изображение рога в разрезе. – Видно, что полость похожа по форме на каплю. У основания есть небольшой тонкий канал, соединяющий полость рога с черепом. По этому каналу должны проходить кровеносные сосуды, нервные окончания и прочее.

– И что тебе дает это знание? – не поняла Твайлайт.

– Что дает? – удивился Крэлкин. – Я досконально пойму вашу природу магии и смогу предложить некоторые методы для усиления ее потока. К тому же это очень хороший материал для письма Принцессе Селестии.

Крэлкин пролистал книгу вперед и попал на описание кровеносной системы пони. Он отбросил общие сведения и сразу перешел к параграфу о кровообращении внутри рога. Ничего необычного не было: кровеносные сосуды обволакивали рог изнутри и снаружи, проходя под роговым чехлом, питая кислородом и питательными веществами ткани. Однако капилляры не располагались во внешней костной ткани.

– А вот тут должно быть то, что отвечает за функционирование албидо стилла и ее подробное описание, – оповестил Крэлкин кобылок.

Твайлайт судорожно сглотнула. Теперь чужак понимал, что может докопаться до таких глубин, которые неведомы даже самой ученице Селестии. Он хотел рассмотреть тело пони с точки зрения физиологии с целью понять, как работает магия на уровне организма. Как получается излучать ее в реальный мир, какую роль играет рог в магической жизни единорогов, почему природа выбрала именно форму рога и почему орган, отвечающий за магию, не находится внутри тела.

– Рог заполнен образованием из каких-то особых нервных клеток белого цвета, – в задумчивости произнес белый жеребец, рассматривая картинки и вчитываясь в текст. – “Албидо стилла”, – прочитал он из книги, сверяясь с названием из раздела о костях. – Да, это определенно оно. Значит, вещество “албидо стилла” напрямую соединено с мозгом одним большим жгутом длинных аксонов, которые заполняют почти весь канал, соединяющий рог и череп. Чем больше аксонов приходит к белому веществу, тем искуснее единорог в управлении магией. Албидо стилла имеет определенный объем и вес, а его количество зависит от внутренней камеры самого рога. Чем больше рог у единорога, тем большей потенциальной магической силой он может обладать. “От массы в основном зависит запас энергии, а от объема – сила единорога. То есть при одинаковых массах албидо стилла у единорогов может быть разный магический потенциал”, – зачитал Крэлкин. – Стоп, какой-то бред. Как может быть разным магический потенциал при одинаковых массах? – сказал он и вчитался. – “Албидо стилла состоит из двух типов клеток: кумулятивных и эмансипативных. Клетки обладают разной плотностью и функциями. Кумулятивные клетки более плотные, тяжелые и выполняю функцию накопления внутреннего запаса энергии за счет специальной органеллы, названной “хриолитинн”, содержащей кремниевые соединения. Процесс накопления и изъятия энергии из органеллы доподлинно неизвестен и полностью не изучен. Пополнение запаса в клетке может происходить двумя способами: посредством внутреннего синтеза энергии в теле пони или из внешних источников, посредством синтеза наружных энергетических потоков в эмансипативных клетках. Накопленная энергия приводится к общей структуре, которую способна хранить кремниесодержащая органелла. От количества кумулятивных клеток зависит максимальный объем энергии, то есть чем тяжелее рог, тем дольше единорог может использовать магию, но, как правило, он не обладает большим магическим потенциалом. Каждая клетка может вместить только порядка 20 гратов энергии. У всех единорогов энергетический и физический объем клетки одинаков. Если превысить максимальный объем энергии для клетки хотя бы на один грат (а это может случиться, если пополнять энергию синтезом внешних потоков), то такая клетка отмирает, а энергия, высвобожденная из нее, улетучивается, нанося повреждения соседним клеткам и снижая общий объем накопительной энергии“.

Крэлкин перевернул страницу, пропуская кусок текста и, отыскав интересующую информацию, принялся зачитывать далее.

– “Эмансипативные клетки отвечают за высвобождение накопленной энергии во внешний мир из кумулятивных клеток или преобразуют наружные потоки магии для пополнения запасов в хриолитинне. Чем больше эмансипативных клеток у единорога, тем, теоретически, сильнее он может влиять на физический мир. В отличие от кумулятивных клеток, этому типу клеток необходим отдых. Они активируются, как только приходит прямой сигнал от мозга, и не могут работать долго по причине сильного износа, поэтому эмансипативные клетки чаще других обновляются в организме. Если не используется сильная магия, клетки включаются попеременно. Однако выброс энергии в мир происходит даже из клеток, находящихся в состоянии покоя, высвобождая накопленную энергию и восстанавливая ее внутренним синтезом. Физический объем единичной эмансипативной клетки в два раза превышает объем кумулятивной, поэтому, чем сильнее единорог, тем меньше его запас энергии. Чем более сильная магия используется, тем больше эменсипативных клеток возбуждается и тем быстрее происходит расход энергии. Если использовать эти клетки для преобразования внешних потоков магии, то они быстрее “устают” и дольше восстанавливаются после подобной процедуры. Каждая эмансипативная клетка соединена в комплекс с соседними кумулятивными клетками, обмениваясь с ними энергией. Также эти клетки выступают в роли непосредственного нервного центра для связанных с ней клеток, таким образом являясь передаточным звеном для сигнала, исходящего от мозга к кумулятивной клетке”.

Крэлкин посмотрел дальше по тексту и уткнулся в абзац с интересующей его информацией.

– “Напрямую сила единорога зависит не столько от количества эмансипативных клеток, сколько от комплекса физиологических особенностей. Во-первых, размер канала рога, по которому проходят аксоны, влияет на более искусное владение магией. Если аксонов небольшое количество, то они разветвляются и обеспечивают одинаковыми импульсами некое множество эмансипативных клеток. Это значит, что эти клетки будут выполнять одинаковые действия. Чем больше управляющих клеток и чем тоньше канал в роге, тем больше ветвится аксон и тем больше клеток активируется при единичном мозговом импульсе. Это уменьшает искусность управления магией единорогом. Если же канал большой, то большое количество эмансипативных клеток могут делать различные функции и многогранно влиять на физический мир.

Также сила единорога зависит от скорости обновления клеток в албидо стилла, отвечающих за поток магии. Молодые эмансипативные клетки намного быстрее реагируют на сигналы мозга, быстрее посылают сигналы к клеткам-накопителям и получают сигналы от них, имеют больший потенциал для выделения и синтеза энергии. У молодых клеток более устойчивые связи с граничащими кумулятивными клетками и бо́льшая пропускная способность между ними. Обновленные эмансипативные клетки быстрее восстанавливаются после длительных нагрузок, что позволяет использовать несильную магию практически постоянно, активируя клетки попеременно.

Но самая важная физиологическая особенность, которая больше всего влияет на магическую силу единорога, заключается в связях между различными клетками албидо стилла. Чем больше устойчивых связей между эмансипативными и кумулятивными клетками, тем быстрее и лучше единорог владеет магией. Каждой эмансипативной клетке соответствует определенное количество кумулятивных клеток или наоборот. Наличие в албидо стилла хаотических связей между клетками, то есть когда к одной кумулятивной клетке присоединено несколько эмансипативных или же наоборот, позволяет использовать потенциал албидо стилла в полную силу. Такие связи дают возможность воспользоваться ресурсами одной и той же накопительной клетки несколькими управляющими, в случае, если в белом веществе будет больше эмансипативных клеток. Или же одной эмансипативной клетке может соответствовать большое количество кумулятивных клеток, что увеличивает запас энергии, которым управляет клетка. Также эмансипативные или кумулятивные клетки могут соединяться между собой, ускоряя применение магии и ее силу, или поддерживая баланс между накопительными клетками”.

Жеребец дочитал и посмотрел на единорожку. «Так вот что стоит за этим рогом. Но почему именно рог? Почему именно внешний орган?» Крэлкин полистал книгу дальше, вполне удовлетворенный найденной информацией.

– “Для единорогов рог является внешним образованием, но это ничуть не уничижает его защиту. Кость хорошо защищена от внешних физических воздействий. Его утолщенная структура стенок и усиление внешней части рога кристаллами апатита и другими минеральными соединениями позволяет не бояться сломать рог даже после значительного удара. Поэтому албидо стилла располагается в этом образовании, имея хорошую защиту. Так как белое вещество влияет на физический мир у единорогов больше, чем у других пони, неудивительно, что оно не содержится внутри организма. В роге оно имеет большую площадь соприкосновения с миром, нежели другой орган, меньше подвержен тряске, так как пони инстинктивно стараются избегать ударами головой и, ко всему прочему, он не мешает ни обзору, ни движениям. Также уменьшается отрицательное воздействие клеток албидо стилла на другие органы при активации их, так как хаотически высвобождаемая энергия может повредить внутренние органы”.

Задумавшись и переваривая информацию, Крэлкин пристально посмотрел на рог единорожки. «А с виду он не кажется таким прочным. Интересно, а лиловый цвет кости – это просто пигмент рогового чехла или что-то большее?» Жеребец пролистал книгу еще немного вперед.

– “Рецепторные клетки образуют в роговом чехле сеть, особенно чувствительную к внешним воздействиям. Также они охватывают весь канал с аксонами. Благодаря более сложной организации структуры нервной системы в роге, чем в любом другом органе за исключением мозга, он является самой чувствительной частью тела единорога. Это также входит в защитную функцию организма, так как самые яркие чувства, включая боль, сразу же заставляют единорога бежать от опасности и держаться подальше от нее”. Твайлайт, ты разрешишь проверить это?

– Проверить что? – насторожилась кобылка.

– Насколько чувствительный рог у единорогов.

– Твайлайт? – робко спросила Флаттершай.

Лиловая пони стояла в нерешительности и недоверчиво скосила взгляд на книги. Она медлила, и нежелание соглашаться с жеребцом на его эксперимент боролись во взгляде единорожки со всепоглощающим интересом. Крэлкин не понимал, что ее сдерживало. «Если я узнаю, насколько чувствителен рог у единорогов, то я смогу сопротивляться их магии простой физической силой и точностью удара. Жаль только, что я не владею ни тем, ни другим. Но ведь есть Альтус, ЭплДжек и Рэйнбоу Дэш, которых можно использовать для этого. Один четкий и сильный удар по рогу не сломает кость, но выбьет единорога из игры на некоторое время».

Через какое-то время Твайлайт согласилась на опыт, и Крэлкин попросил ее прилечь на кровать, чтобы было удобнее им обоим. Флаттершай заинтересованно подошла за спину жеребца и, затаив дыхание, внимательно смотрела на его действия. Крэлкин удобнее устроился рядом с лежащей сконфуженной пони, и пододвинул копыто к рогу. Твайлайт залилась краской и зажмурилась.

– Скажи, какая боль тебя будет беспокоить, – сказал чужак и легонько ударил краем копыта у самого основания рога. – Больно?

– Не очень, – сказала Твайлайт и еще больше залилась краской.

– Хорошо, – улыбнулся экспериментатор и продолжил, продвигаясь медленными шажками от головы до кончика рога, спрашивая изредка Твайлайт, больно ли ей или нет? Единорожка лежала смирно, но было видно, что она не в своей тарелке. Пегасочка смотрела, не отрывая глаз, пока Крэлкин проверял чувствительность рога ее подруги. Лиловая кобылка, лежащая на кровати, затаив дыхание, непроизвольно постанывала. На вопросы земного пони о том, больно ли ей, она отрицательно качала головой и заливалась краской.

Жеребец увеличил силу удара, когда приближался к кончику рога. Единорожка поморщилась и отдернула голову. «Вот предел чувствительности рога Твайлайт. Не такой уж и большой, но не думаю, что в настоящей схватке мне выстоять против нее, даже если мне каким-то чудом удастся провести мой самый сильный удар. Значит, в той потасовке с Трикси я вел себя крайне неразумно и выбрал в качестве цели мордочку фокусницы, а не ее рог. Нужно будет это учитывать в дальнейшем».

– Больно, – пожаловалась лиловая пони.

– Ясно, – задумчиво произнес Крэлкин. Он отошел от кровати и посмотрел в книгу.

«Основательно повредить канал аксонов я, вероятнее всего, не смогу: кость у основания очень толстая, но это было бы очень хорошо. Такое, наверное, стоило бы единорогу полной или частичной потери магических сил».

Он наскоро пересмотрел весь раздел нервной системы, но больше ничего интересного не обнаружил. Тогда он залез в пропущенные разделы, но и там тоже ничего подходящего, связанного с магией, не было. Ревизовав оглавление, он увидел лишь один раздел, посвященный албидо стилла, и он находился в разделе нервной системы. «Значит, единороги единственные, кто может управлять магией? Или я ошибаюсь? Как тогда летают пегасы на своих маленьких крыльях и как они ходят по облакам? Хотя есть у меня догадка, но это я, наверное, никак не проверю. Надо залезть в другие книги и разобраться со всеми известными мне феноменами. Только вот, боюсь, что у земных пони отсутствует подобное вещество».

Он отложил книгу и взял физиологию пегасов. Он удивился, найдя упоминание об албидо стилла в разделе, посвященном опорно-двигательному аппарату, а также в других органах – коже и глазах. Крэлкин ненадолго задумался, почему оно не относится к нервной системе, но не стал останавливаться на рассуждениях, а, открыв необходимую страницу, начал читать параграф, посвященный опорно-двигательной системе крылатого существа. Твайлайт пыталась что-то у него спросить, но он лишь отмахнулся, вчитываясь в строки.

Строение албидо стилла у пегасов кардинально отличалось от строения подобного органа у единорогов. Если бы не одно название, то Крэлкин решил, что это два разных образования. Белое вещество было распределено по крыльям, подобно венам, в виде каналов. Они были тесно переплетены с мышцами и перьями.

– “У пегасов албидо стилла состоит в основном из кумулятивных клеток. Более 80% от общего объема клеток составляют кумулятивные клетки. Пополнение энергии в накопительных клетках происходит лишь с помощью внутреннего синтеза. Физический объем единичной кумулятивной клетки равен эмансипативной, благодаря увеличенной кремниесодержащей органелле. Эмансипативные клетки занимают меньшую часть албидо стилла, но при этом они работают очень интенсивно. Если сравнить подобные клетки с единорожьими, то эмансипативные клетки у пегасов меньше объемом, а кумулятивные, наоборот, больше. Уменьшение управляющих клеток у пегасов обуславливается упрощением их структуры: они могут только выделять энергию вовне, и не могут синтезировать и пополнять запасы кумулятивных клеток из внешних потоков магии. Увеличенные кумулятивные клетки пегасов содержат до 28 грат энергии.

В отличие от единорогов, связи между клетками албидо стилла у пегасов простые и выполнены в виде четкой пропорции. Каждая управляющая клетка имеет связь лишь с четырьмя, иногда пятью, кумулятивными, при этом никаких хаотических связей между одинаковыми клетками нет”.

Крэлкин задумался над информацией, сравнивая в голове пегасов и единорогов и сопоставляя силы Твайлайт и Рэйнбоу в реальном бою. Хоть он и понимал, что такого никогда не случится, он все же разыграл воображаемую сценку у себя в голове, и победителем оказалась пегаска.

– Магическая субстанция переплетена с мышцами и перьями, – загадочно проговорил земной пони и продолжил читать уже вслух. – “Албидо стилла тесно переплетено с мышцами. Небольшое количество эмансипативных клеток влияет непосредственно на мышечные ткани, усиливая их в полете. Однако, как показала практика, такого рода усиление практически не используется организмом из-за неэффективности. Единственные, у кого заметили активную работу мышечных эмансипативных клеток, – профессиональные летуны.

Помимо мышц, албидо стилла также тесно связано с маховыми и кроющими перьями крыльев. Основное скопление эмансипативных клеток наблюдается внизу маховых перьев первого и второго порядка, а также на кроющих перьях спереди крыла. При взмахе, а точнее, при сокращении подключичных и больших грудных мышц, непроизвольно активируются эмансипативные клетки, расположенные под маховыми крыльями, и начинается выброс магических потоков, который обеспечивает полет. Активность эмансипативных клеток зависит от интенсивности сокращения мышц. Бесконтрольная активность управляющих магией клеток позволяет пегасам неосознанно попеременно активировать и деактивировать необходимые клетки, давая возможность отдохнуть уже отработавшим. Это позволяет совершать длительные перелеты, учитывая количество энергии кумулятивных клеток в их организме. Упрощенная структура эмансипативных клеток позволяет им высвобождать больше энергии за раз и быстрее восстанавливаться.

Кроющие перья исполняют роль щита. В передней части расположены самые большие эмансипативные клетки в организме пегаса. При опасности потерять крыло, они высвобождают огромное количество хаотической энергии. Перед ними появляется ощутимый физический заслон, который, хоть и держится недолго, но по прочности подобен камню. Такое интенсивное выделение энергии чревато полным опустошением запасов энергии, но позволяет сохранить крыло целым”.

Крэлкин пролистал книгу дальше и остановился на разделе кожи.

– “Вся кожа на теле пегаса испещрена очень тонкими каналами, содержащими албидо стилла, которое находится непосредственно под верхним слоем эпителия. Такие же клетки расположены в копытах. В каналах расположены только эмансипативные клетки, они связаны между собой аксонами, образуя небольшие цепочки, которые соединены непосредственно с крыльевыми кумулятивными клетками, которые используются в качестве накопителей энергии.

Этот вид клеток полностью контролируется пегасами, в отличие от тех же клеток, расположенных в перьях, мышцах или глазах. Такой контроль позволяет пегасам двигать облака или проходить сквозь них, когда им вздумается. Если же подобный контроль будет отсутствовать, то пегасы будут непроизвольно сталкиваться с любыми мелкодисперсными веществами. Для влияния на физический мир, как единорогам, им недостаточно управляющих клеток, которые выделяют энергию, поэтому они могут воздействовать лишь на мелкодисперсные вещества, на подобии облаков и только при непосредственной близости”.

«Так вот как они могут управлять погодой. Значит, все дело лишь в магии. Никаких ухищрений, никаких подковырок. Все просто и лаконично. Остался только один пункт: глаза». Крэлкин вновь полистал книгу и нашел раздел о зрительной системе крылатых пони.

– “У пегасов самое лучшее зрение среди иных видов пони. Они могут видеть с высоты до двух тысяч метров и различать, кто под ними находится. Албидо стилла находится в сетчатке глаз. Работает их взгляд тоже неосознанно, как и магия в крыльях. Однако если в крыльях за активацию эмансипативных клеток отвечают мышцы, то за активацию таких же клеток в сетчатке отвечают прямые импульсы из зрительной части мозга. Албидо стилла разделено на две составные части. Эмансипативные клетки расположены непосредственно внутри глаза, тесно переплетаются со светочувствительными элементами сетчатки. Кумулятивные клетки находятся вне глаз и обособленно расположены рядом. Однако, несмотря на разделенную структуру клеток албидо стилла, связь между ними – самая тесная, нежели в других случаях.

Также эмансипативные клетки глаз могут выбрасывать поток энергии и влиять на мозговые клетки других живых особей. Такой направленный поток быстро опустошает кумулятивные клетки, однако может испугать или сковать цель параличом. Такой концентрированный поток энергии требует огромного количества эмансипативных и кумулятивных клеток в глазах. На подобное способны лишь некоторые пегасы”. Тут все понятно.

Твайлайт нервно улыбнулась, когда Крэлкин посмотрел на нее. Было видно, что единорожка понимала, но знания о биологии давались ей тяжело. «Мне легче, я ведь увлекался подобной литературой ранее. Не учитывая ряд других дисциплин. Итак, последнее, что надо посмотреть, как вся эта связка нервных клеток, отвечающих за магию, подключается к мозгу». Искал он необходимую информацию достаточно долго. Он никак не мог выбрать, что зачитать Твайлайт и вообще, что взять на вооружение. Информация была такая скудная, что он даже немного смутился.

– “Нервная система”, – продекламировал он, – “Албидо стилла в крыльях соединена с нервной системе грудных и подключичных мышц, которые и контролируют все необходимые процессы. Каждая эмансипативная клетка подключена к отдельному аксону, приходящему от мышц. Это дает полное и быстрое управление полетом. При необходимости мозг может координировать работу албидо стилла через сокращение мышц.

Клетки, расположенные под кожей и в копытах, управляются непосредственно головным мозгом. Эти эмансипативные клетки включаются связанными цепочками. Из спинного мозга расходятся управляющие аксоны, по одному – на каждую группу эмансипативных клеток. Каждая связка эмансипативных клеток связана с кумулятивными клетками крыла и берет оттуда энергию.

Эмансипативные клетки глаз управляются непосредственно сигналами из мозга. Управляющие аксоны идут в связке с глазничным нервом. Эмансипативные клетки, расположенные в сетчатке глаза, активируются, когда приходят импульсы от зрительной части коры головного мозга. Каждая эмансипативная клетка сетчатки соединяется с каждой кумулятивной клеткой окологлазного отдела, что позволяет полноценно использовать зрение даже при критически малых объемах энергии. Выделяемая глазами магия очень слабая, и пегасы могут использовать улучшенное зрение очень долго”.

«У пегасов нет образования, контролирующего магию, как у единорогов, кроме внешних образований на коже и копытах, – резюмировал для себя Крэлкин. – Вещество, излучающее магию, рассредоточено в основном в крыльях. Основные каналы, содержащие вещество, переплетаются с мышцами и перьями, усиливая их и выполняя защитную функцию. Но кроющие перья… наверняка, они еще для чего-то нужны, помимо защиты, например, для улучшения аэродинамических свойств пегаса, для более совершенного маневрирования, для разброса энергии в пространство при каких-то полетных ухищрениях. Для пегасов важно сохранить каналы, в которых расположено албидо стилла, и их пропускную способность, чтобы они могли летать. Каналы внутри тела физически ничем не защищены, так что они просто должны иметь какие-то другие особенности. Возможно, даже какой-то безусловный защитный механизм, как на кроющих перьях крыльев. Также у них есть контролируемые эмансипативные подкожные клетки, но их магия настолько мала, что ничего не сможет сделать плотным физическим объектам. Зрение пегасов может быть улучшено магией в несколько десятков раз, а его интенсивность контролируется мозгом, как интенсивность выброса магии из-под крыльев. Вряд ли я что-то смогу проверить в крыле Флаттершай, однако я бы хотел попробовать».

– Можно потрогаю твое крыло? – попросил Крэлкин у пегаски, смотря на нее преданным взглядом.

Кобылка покраснела, отвела взгляд и сильнее прижала крылья к телу.

– Нельзя, – мягко сказала Твайлайт.

– Почему? – удивился жеребец, переведя взгляд на единорожку и вперив в нее глаза.

– У пегасов так принято ухаживать друг за другом, – объяснила она.

– Да, ладно, – вскинул копыта чужак, не желая слушать, что какие-то чуждые ему заигрывания могли помешать. – Что это еще за бред? Не собираюсь за ней ухаживать. Делать мне сейчас больше нечего!

Пегасочка покраснела и сжалась в комочек, выражая своим видом, что хотела бы быть подальше от всего этого разговора.

– Это не бред, – парировала единорожка.

– Ну, тогда Флаттершай с самого начала могла не приходить, – заявил жеребец. – Ну что вы как жеребята? Я не претендую на Флаттершай.

– Крэлкин, “нет”, значит “нет”! – жестко ответила ученица Селестии, теряя терпение.

Он с шумом закрыл книгу и театрально пододвинул к себе физиологию земных пони, смотря в глаза Твайлайт. Пегасочка пискнула и упала на пол от резкого звука. Но Крэлкин не обратил на нее ни малейшего внимания, а уткнулся в печатные строчки. Упоминание об албидо стилла имело место быть и в этой книге. Бывший человек даже удивился. Упоминание о веществе, хранящем магию, было расположено в том же разделе, что и у пегасов: опорно-двигательный аппарат. Также говорилось о нем и в других разделах, посвященных другим органам пони. Листая книгу и ища заветную страницу, он размышлял, что же еще мог там увидеть.

Наскоро рассмотрев пару картинок, он увидел, что тонкие каналы покрывали всю мускулатуру и скелет у пони, а также все внутренние органы. Насмотревшись, он начал читать описание к ней:

– “Албидо стилла распределено по всему телу земного пони. Оно связано с костями и всеми внутренними органами, кроме глаз. Белое вещество у земных пони практически полностью состоит из кумулятивных клеток. Редкие эмансипативные клетки напрямую влияют на органы и придают им большую стойкость, выносливость, прочность и другие функции. Такое малое количество эмансипативных клеток позволяет равномерно использовать огромные запасы энергии, постепенно преобразуя их в магию. Все клетки спрятаны внутри и влияют только на внутренний мир земного пони, в частности, на физиологические особенности. Земные пони – это единственные пони, у которых албидо стилла влияет на мозговую активность. У них намного лучше развита интуиция в отличие от других. Особенно хорошо эта интуиция работает с естественными науками, такими как ботаника, геодезия, биология и другие. Кумулятивные клетки достаточно быстро восстанавливают потраченную энергию, что позволяет земным пони дольше других оставаться на ногах, даже в самые тяжелые времена года. Однако они никак не могут влиять своей магией на физический мир, ни как пегасы, ни как единороги.

Управление магией в теле пони осуществляется несколькими центрами в головном мозге, которые отвечают за различные функции и органы. В теле земных пони нет больших жгутов аксонов, которые бы соединяли часть мозга с определенным органом, как это выражено у единорогов, вместо этого у них множество нервных окончаний, которые тянутся к различным тканям организма. Доподлинно известно, что каналы албидо стилла неравномерно распределяются по телу, поэтому некоторые земные пони имеют острый ум, другие – отличные спортсмены”.

Отложив книгу, он притянул к себе пособие для молодых единорогов и физиологию рогатых существ, открыв последнюю книгу на нервной системе рога на разделе, посвященном белому веществу, – албидо стилла. Также перед ним лег обожженный фолиант и моментально был открыт на теории по слиянию магических потоков. Крэлкин еще помнил, где находилась интересующая его информация. По сути, это было единственное место, которому он уделил больше всего внимания и детально рассматривал продолжительное время. Разлегшись перед книгами, он повернул голову к Твайлайт и посмотрел ей в глаза.

– Итак, теперь давай разберем основы магии и то, как и что ты делала с Трикси.

– Зачем начинать с азов? – не поняла единорожка. – Я и так знаю, что такое магия и как с ней обращаться.

– Хорошо, что ты понимаешь. Давай соберем все сведения и сопоставим с физиологией, – предложил жеребец. – Итак, жеребята-единороги получают свою силу после определенного возраста. Физиологически это обусловлено увеличением или ростом массы белого магического вещества албидо стилла до определенного минимума, когда становится достаточно эмансипативных клеток для влияния на физический мир.

– Хорошо, это понятно. Что дальше? – решительно спросила кобылка.

– Подожди, давай теперь обратимся к физиологии, – сказал жеребец и опустил взгляд в страницу книги. – Так как клетки даже в состоянии покоя выделяют энергию, подобно соседним, то выделяется излишняя магия. Соответственно, ваше свечение – это ни что иное, как хаотический неконтролируемый выброс энергии в окружающий мир. Пока понятно? – спросил жеребец, не смотря на Твайлайт.

– Да, – неуверенно согласилась кобылка, явно не понимая, что хочет сказать чужак.

Белый пони уткнулся в фолиант.

– Теперь заглянем в практику теории слияния магий. Там говорится, что свечение вокруг рогов единорогов, использующих технику слияния, отличается от привычного и становится для них однотонным. В вашем случае с Трикси оно было белое.

– Да, – подала голос единорожка, вспомнив занятия с фокусницей.

– Вернемся к первой книге. “Магия единорогов взаимодействует с физическим миром”, – зачитал Крэлкин. – Это значит, единороги могут использовать магию для влияния на предметы. Правильно? – Твайлайт кивнула. – Но если мы посмотрим в теорию взаимодействия магий, то увидим, что там говорится о том, что должны взаимодействовать именно энергии. Ты не находишь это странным? Одна из книг – лжет.

– Где? – изумилась ученица Селестии и начала вчитываться в книги, попеременно меняя их перед глазами. – Не понимаю, – сказала она.

Крэлкин хихикнул.

– Твайлайт, посмотри хотя бы на название книги. “Теория взаимодействия магий”. И теперь сравни с тем, что я прочитал. “Магия единорогов взаимодействует с физическим миром”. Разве магия единорогов может взаимодействовать с магией другого единорога? Судя по теории взаимодействия магий и исходя из вашей практики, можно с уверенностью сказать, что может. Но почему в книге “Пособие для молодых единорогов” умолчали об этой информации, тогда как серьезный труд в виде этого черного фолианта рассказывает и дает советы о том, как слить магию разных существ воедино и преумножить ее.

– Да, но есть много предостережений…

– Вот именно, Твайлайт! – радостно воскликнул Крэлкин, перебив единорожку, и посмотрел на нее лучащимися глазами. – Сливать магию очень опасно, поэтому этим никто не занимался более двух сотен лет. Но теперь возникает закономерный вопрос: почему это так опасно и почему можно потерять магическую силу или жизнь? Как ты думаешь?

Единорожка в задумчивости посмотрела на пол, перебирая информацию в голове и рассматривая три открытых книги на наличие в них подсказок. Крэлкин видел подсказки, но намеренно не закрывал литературу. Она переводила взгляды с одной страницы на другую, но не могла понять, какую связь в них нашел жеребец.

– Не знаю, – сказала она обреченно, отбросив попытки понять ход мыслей чужака.

– Твайлайт, ты устанавливала связь, но не поняла, чем было вызвано усиление? – удивился жеребец. – Что ж, тогда ответь на другой вопрос: тебе было некомфортно при установлении связи с Трикси?

– Рог немного болел после того, как мы с ней тренировались, – призналась единорожка. – Но разве это имеет значение?

– Имеет, причем самое непосредственное, потому что он и не мог не болеть, – осведомил ее Крэлкин и улыбнулся. Ученица Селестии с недоумением посмотрела на него. – Вот смотри, у тебя есть рог и у Трикси есть рог. В полости рога расположено вещество албидо стилла, которое отвечает за магию. У единорогов оно сконцентрировано в одном месте и расположено так, чтобы у него была максимальная площадь для соприкосновения с физическим миром. Это преимущество, но это также влечет за собой некоторые последствия в плане безопасности для сохранности вещества. Когда вы соединяете свои потоки магии, между вами создается особый туннель. Через него и идет основной обмен и умножение магии.

– Значит, мы с Трикси влияли на магию друг друга? – предположила единорожка.

– Не совсем так. Вы влияли на выделяемую энергию албидо стилла в роге настолько близко, насколько это вообще возможно. То есть вы перенимаете поток магии, как только он проявился в физическом мире.

– Хорошо, тогда скажи мне, почему произошло умножение энергии?

– Показать, в какой книге искать? – с улыбкой спросил жеребец.

– Лучше расскажи, – попросила единорожка, сбитая с толку слишком сильным напором разнородной информации.

– Ну, хорошо. Вот смотри сюда. – Копыто Крэлкина легло на страницу пособия. – И вот сюда. – Второе легло на книгу по физиологии. – Чтобы ответить на мой вопрос, надо ответить на то, как работает белое вещество. На разных планах оно работает по-разному, на физическом плане – его активность проявляется активностью клеток, в плане энергетических воздействий – в выбросе хаотически выделяемой энергии, а слияние магий собирает это все воедино.

Земной пони замолчал, задумавшись и подбирая слова.

– Вернемся к самому началу. Когда ты используешь магию, ты не контролируешь процесс хаотического выделения энергии. Но ты можешь контролировать этот процесс у другого единорога, влияя на физическом плане на албидо стилла и не позволяя магии бесконтрольно исчезать. Отсюда и выходит уравнение умножения магии. Сейчас найду.

Крэлкин принялся усердно листать пожелтевшие книги черного фолианта.

– Там расписано, что слияние энергий – это туннель и контроль магии другого единорога. Но не той магии, которая обычно используется при ее применении, а той, которая хаотично выделяется. Двойная защита в виде непосредственного контроля и оградительного туннеля призвана улучшить контроль над потоками энергий. Вот она, – Крэлкин всмотрелся в черные строчки. Отсюда следует уравнение: сила взаимодействий энергий равна произведению сил всех единорогов, участвующих в проведении ритуала, минус одна вторая среднеквадратической силы единорогов на установление магического щита или тоннеля, минус одна среднеквадратическая сила на управление хаотически выбрасываемой магией каждого единорога, минус одна среднеквадратическая сила управления потоком неосязаемой энергии, уже выброшенной в туннель, плюс сила инерции, выделяемой хаотической магии. Инерция рассчитывается от количества свободных, то есть намеренно не возбужденных мозгом, эмансипативных клеток албидо стилла, способных на выделение неконтролируемого потока энергии.

– Это другие величины, – возмутилась единорожка. – То, что ты называешь расходуемой силой на магический щит, есть ни что иное, как сила на установление связи между единорогами. Это не сила управления неосязаемой энергией, а сила для управления магией, какой ее понимают единороги. А сила инерции магии – это сила ускоренных волн магического потока.

Крэлкин профессионально выслушал единорожку и ответил:

– Это разные термины, но не величины. Однако насколько я понимаю, единороги могут использовать магию на совершенно другом уровне. Если один единорог будет собирать всю магию воедино, причем не только свою, но и хаотически выделяемую магию другими пони еще до того, как эмансипативные клетки албидо стилла возбудятся импульсами мозга, и магия начинает выделяться в физический мир, то такая сила может смести Понивиль, а то и что-то похуже сделать.

– Но это еще опаснее! – воскликнула единорожка.

– Это полный контроль запасов магии албидо стилла другого единорога, – задумчиво произнес жеребец. – А это уже чревато повышенным процентом потери магического таланта, а то и смертью, если по неосторожности послать обратный импульс в мозг. Но не будем отвлекаться. Объясни, откуда были взрывы? И почему они были прямо между вами?

– Потому что я сопротивлялась магии Трикси, – не раздумывая, ответила Твайлайт, – что создавало резонанс в наших энергиях, и они, отталкиваясь друг от друга, противодействовали и высвобождались. Потому и были взрывы, что я не успевала удерживать весь поток магии, исходящий от Трикси.

– Не так, – ухмыльнулся Крэлкин. – Вы накапливали множество бесконтрольной энергии в туннеле между собой. Она рикошетит, но лишь в определенном замкнутом пространстве. В этом туннеле действительно создавался сильный резонанс, и вся энергия вырывалась и пробивала брешь в нем в самом слабом месте: прямо между вами. В равноудаленном месте.

– Объясни тогда, куда делся мел? – скептически отозвалась единорожка. – В какой мир он ушел?

– Ни в какой, – с усмешкой сказал земной пони. – Вы не можете разорвать пространство, потому что вы просто не знаете, что такое пространство.

– Если ты так говоришь, то куда делся мел? – наседала Твайлайт.

– Хорошо, чтобы ответить на твой вопрос, ты должна ответить на мой: вы направляли магию конкретно на мел?

– Конечно, – отмахнулась кобылка. – Куда же его направлять? Мел сам не прыгнет в портал, как бы нам не хотелось.

– Вот ты и ответила на свой вопрос. Вы просто разложили его на элементарные частицы и развеяли по ветру.

Ученица Селестии открыла рот от удивления. Она не могла поверить, что они с Трикси действительно никуда не девали кусок породы. Они просто его расщепили. «Твайлайт, ты должна была чувствовать, что происходит с мелом. Судя по книге, ты должна была полностью изменить свое видение мира, увидеть его с разных сторон, с других углов. Понимать суть вещей и чувствовать все процессы, проходящие с контролируемыми предметами, будь то минерал или живой организм. Неужели книга врет? Но почему тогда у них получился разрыв?»

– Но почему тогда вы живы? – спросила лиловая пони.

– Благодаря тому, – объяснил жеребец, – что магия разорвала пространство рядом с нами, а не была направлена прямо на нас.

– То есть ты признаешь, что мы разорвали пространство? – победно произнесла единорожка.

– Конечно, – согласился тот. – Сделали круг, и выход из пространственного туннеля оказался там же, где и вход.

Твайлайт замолчала, размышляя над всем, что услышала, пока Крэлкин пролистывал книги и выискивал интересующие его тезисы. Сегодня жеребец был доволен собой. «По сути, я понял, хоть и поверхностно, как магия и физиология сочетаются между собой. Конечно, многого я не знаю, особенно про Селестию, но не думаю, что про королевскую семью будет какая-то информация в городских библиотеках. Сколько же магии в теле принцессы, если у нее есть и рог, и крылья, и, скорее всего, присутствует магия земных пони. Магия всех пони охватывает разрозненные участки органов, и лишь в таких, как Селестия, они могут сочетаться. Может ли она использовать всю магию в ее теле разом и высвобождать потоки энергии прямо через свое тело? И влияет ли сила магии рога на использование магии крыльев? Сколько еще неизвестных вопросов, на которые нет ответов...»

– Ты всегда лезешь в разные источники, чтобы добыть информацию? – внезапно спросила Твайлайт у Крэлкина.

– Бывает, – сказал он, закрывая поочередно три книги и поднимаясь, чтобы размяться. – Но не часто. Только если мне что-то действительно интересно, а другими способами эту информацию не достать. Поиск информации затягивается в разы, но порой оно того стоит.

– Значит, ты предлагаешь мне смотреть в разные источники? – осведомилась единорожка, смотря, как жеребец подходит к окну и окидывает взглядом окрестности сквозь запотевшее стекло.

– Возможно, но это не всегда верный путь, – промолвил он в задумчивости, пытаясь параллельно ответить на некоторые свои вопросы. – Часто он ошибочен, но то, что должно быть связано, – связано. Я искал интересующую меня информацию лишь в книгах о магии, но это оказался неверный путь. Я был уверен, что раз что-то связано с магией, то оно относится лишь к магии, – объяснил чужак. – Мне необходимо было осмотреться и увидеть то, что я не мог разглядеть. В большинстве случаев я, конечно, ссылаюсь на один источник, но сейчас даже с этим неполным списком литературы я смог кое-что для себя прояснить.

– Значит, ты думаешь, что мы с Трикси не сможем пробить тоннель в другой мир? – спросила Твайлайт с напряженностью в голосе.

– Не сможете, – согласился белый земной пони. – Потому что не знаете ничего, кроме свойств материи, из которой состоите. Вы и в следующий раз ее замкнете в круг, потому что вы можете разрывать лишь ее. Вы можете пробовать множество раз, но это не изменит ровным счетом ничего. В разных мирах материя разнится, причем кардинально. Вспомни, что мы с Альтусом не могли есть и даже нормально пить. Это лишь подтверждает мою теорию. Вы можете попробовать еще раз, но лишь навредите себе подобными экспериментами.

– Значит, я буду искать более тщательно проработанную теорию об иных мирах, – улыбнулась единорожка.

– Если хочешь, – улыбнулся в ответ Крэлкин и похромал к кровати под пристальными взглядами кобылок.

«Если хочешь, Твайлайт. Все равно я получил в свои копыта то, что хотел. Теперь мне надо будет лишь найти зельевара, и я полностью буду готов к возможной битве. И тогда даже Селестия не сможет меня выдворить из Эквестрии, если я правильно распоряжусь будущей мощью. Игра продолжается. Те знания, которые я получил сегодня, – бесценны. Я наверняка смогу блокировать магию единорогов, если понадобится. К тому же я теперь знаю, что представляет собой магия на физическом плане. Осталось понять, что она представляет собой в плане использования на уровне примитивных составляющих. Как мозг подает сигналы, как вещество откликается на них. Живет ли оно своей жизнью или это просто орган, контролируемый центральной нервной системой. Самое интересное, что албидо стилла напрямую соединено с мозгом. Такой тесный контакт позволяет управлять им, мгновенно посылая сигналы прямо по месту назначения, минуя иные узлы нервной системы, однако такой контакт чрезвычайно опасен. Если послать обратный импульс, то результат может быть плачевным».

IV

Наступал вечер, красный шар начал закатываться за верхушки леса, увеличивая тени. Холодный зимний воздух врывался в легкие пони, заставляя их непроизвольно сжиматься. Дышать было тяжело, даже больно. Неоднократно оглядываясь на город, лежащий за ним, он пресекал попытки встать и пойти в теплую постель. Он ждал подходящего момента для того, чтобы углубиться в гущу деревьев на поиски Зекоры, но не решался. Он просто не мог подобрать необходимые слова для разговора с зельеваром. Несколько раз, два знакомых пегаса звали его, но он, отшучиваясь, оставался на месте. Его отношения с Альтусом наладились, как и с Твайлайт, но он еще не мог простить ей, что она чуть не прогнала его из нового мира.

В городе, который виделся поодаль, начинали загораться редкие огни. Жеребята спешили домой, подгоняемые родителями и другими родственниками. Серые тучи висели на небе весь день, но ни одной снежинки так и не упало. «Видимо, у пегасов были другие планы насчет сегодняшней погоды», – подумал Крэлкин.

Пони часто менял позы: то стоял, то лежал, то сидел, изредка даже пробегался и пританцовывал на месте. Копыта онемели от промерзшей земли, но он ждал, невзирая на мороз, прикрытый своей неизменной бело-красной накидкой. Он приходил сюда несколько дней подряд после того, как его выписали из больницы, вглядывался в густоту леса и думал, как ему убедить незнакомого пони обучить его столь мощной магии. Он все же надеялся, что зельевар придет к нему проверить его раны еще в больнице, но он тщетно ждал, напряженно вслушиваясь в каждый цокот копыт в больничном коридоре. «Интересно, а как выглядит тот пони? И почему он живет там, где другие пони боятся ходить? Неужели, они относятся к нему враждебно? Хотя, почему? Зекору знают в больнице и разрешили лечить больных. По крайней мере, меня. Интересно, что она скрывает?

Но Зекору, как я понял из рассказа Твайлайт о ней, используют в сказках, чтобы пугать непослушных жеребят. На самом деле, она никого не ела, да и пугать никого не пугала. Она просто жила в Вечносвободном лесу, ни с кем особо не контактируя. Из этого можно сделать вывод, что она действительно может быть опасна. Кто знает, почему она ушла из общества пони? Или есть то, что Твайлайт мне не рассказывает, или же Зекора не особо походит на пони, что тоже не вселяет надежду. Тогда кто она? Дракон, как и Спайк? Или другое существо, помогающее городу?»

В очередной раз сев на границе пугающего заснеженного леса, чужак решил, в конечном счете, зайти в него и попытаться найти зельевара. Невидимая сила тянула его туда и отталкивала одновременно. Он испугался этого, и страх лениво вполз в его сердце. Это было похоже на вспышки эйфории, только теперь страх завладевал не разумом, а телом. Собравшись с мыслями и частично поборов панику, земной пони ступил на заснеженную тропинку, ведущую в чащу леса.

Когда он углубился в него, пошел снег, и жеребец, недолго думая, пробежал вперед и остановился под сенью множества веток, будто паутиной затянувших небо. Умиротворение разлилось по его душе, и на сердце стало хорошо и спокойно. Ему казалось, будто он всегда жил в этом лесу и каждое деревце, каждая веточка были ему знакомы. Осмотревшись, он не увидел ничего необычного: шел снежок, продувал несильный, но холодный ветер, мрачный бело-серый пейзаж и серое небо над головой. Пони подставил копыто и поймал одну снежинку. Присмотревшись, он тут же вспомнил снежинки его мира. Такие же маленькие и упорядоченные узорные шестигранные хлопья всегда завораживали его, но зиму он терпеть не мог.

Тряхнув гривой и сметая тонкий слой упавшего на него снега, пони поплелся вперед, рассматривая пейзаж вокруг. В лесу у самой границы стояли огромные, в несколько обхватов, деревья. Дальше деревья были поменьше, и имели менее массивные стволы и ветви, а еще дальше виднелись редкие вечнозеленые ели. Чужак углубился, не теряя из виду дорогу, по которой пришел. Снег усилился, но неизвестное место завораживало и тянуло своей необычностью. Крэлкин даже забыл, что являлось его первоначальным поводом зайти сюда. Под некоторыми деревьями лежала поблекшая листва, слегка припорошенная белым покрывалом. Следов присутствия какой-либо жизни не было вообще. «Либо все в спячке, либо здесь никто не ходит».

Зайдя достаточно глубоко и понимая, что он никого не найдет сегодня, а лишь заблудится, пони развернулся и пошел назад. Ничего страшного в лесу не было: самый обычный лес, тронутый зачатками хаоса. Крэлкин вспомнил свой домашний кабинет: разбросанная литература, инструменты, магические предметы. Но в таком бардаке он очень хорошо ориентировался и практически мгновенно находил все необходимое. Однако и порядок был ему не чужд. Время от времени он убирался, облагораживал вещи, раскладывал их на свои места.

Так было и с этим лесом: все самое необходимое было под рукой и всегда на виду. Все, что не нужно – отметалось или откладывалось в дальний ящик до лучших времен. Хаос, порождаемый паутиной сотен веток, беспорядочностью деревьев, опавшей, неубранной листвой, что для пони из города было нонсенсом, приятно ласкало глаз и напоминало жеребцу, что не все в чужом мире еще упорядочено. «Хотя, – размышлял он, – возможно, не за горами был тот день, когда мэр Понивиля сметет с лица земли лес, а Твайлайт упорядочит его территорию».

V

– А что такого страшного в Вечносвободном лесу? – спросил Крэлкин за обеденным столом на ферме ЭплДжек. В семье Эплов он стал желанным гостем, и вовсю пользовался своим положением. Он спал у них, когда ему вздумается, ел, имел тихое место, чтобы разобраться со своими мыслями и положением.

– Стра-ашные звери там обитают, – сказал бабуля Смит, оторвавшись от своих дум. – Они нападают ночью, когда ты спишь, рыскают своими глазишами в поисках жертвы, а когда находят…

– Бабуля, не говори чепухи, – прервала ее ЭплДжек. – Нет там ничаво такого.

Пожилая пони непонимающе посмотрела на нее, пожевала челюстью, буркнула: “Молодежь”, – и снова углубилась в себя, неодобрительно смотря на яблочное пюре, стоящее перед ней, приготовленное заботливыми копытами внучки.

– Не слухай бабулю, она вечно че-нить да придумает, – сообщила ЭплДжек.

– Да, – согласился Крэлкин. – Но все-таки, чем он опасен?

– Много чем, – честно ответила фермерша. – А че ты любопытничаешь?

– Хотел бы там погулять, вот захотел узнать, что там и как.

– Ты не ходи туда, – сказала земная пони с серьезной мордочкой. – Там мантикоры бродять, злобные змеи ютятся, да волки древесные водятся. Тама даж' дракон живет. А, мож’, и не один.

Крэлкин задумался, прокручивая в голове свою прогулку. «Либо я чего-то не видел, либо ЭплДжек врет, либо не договаривает. В любом случае, эта, непроверенная мной информация, несет в себе намного больше опасности, чем проверенная».

– Но там же живет Зекора, – попытался вставить жеребец, вспоминая об информации, полученной от дракончика. «Возможно, Спайк не знает ничего про Зекору, лишь догадывается. Поэтому надо бы навести справки о ней у других пони, которые не связаны с ней тесно. Твайлайт и больничный персонал могли бы что-то заподозрить. А ЭплДжек достаточно далеко от всего этого, чтобы помнить о таких вещах и тем более сообщить о них ученице Селестии».

– Пущай она там и коснеет . Эт’ ее дом, не наш.

«Замечательно. Значит, Спайк не соврал. Фермерша говорит достаточно уверенно, чтобы усомниться в том, что она говорит правду».

Крэлкин улыбнулся и поблагодарил пони за завтрак. После обеда он отправился к Вечносвободному лесу, чтобы, наконец, найти зельевара и попросить у него помощи в его нелегкой миссии. Он шел достаточно быстро, чтобы замечать прохожих. Теперь он был уверен, что Зекора живет где-то там, в глуши пугающей чащи. «Должна быть какая-то безопасная тропка, по которой она добирается до города при необходимости. Три дня подряд она должна была ходить ко мне с новыми зельями».

Снизив бдительность при выходе из города, чувствуя свободу и избавление от лишних глаз, он наткнулся на Твайлайт, которая его намеренно искала. Ее грива и хвост были несколько взъерошены, а тело скрывала лиловая теплая накидка. Заметив на улице белого пони, она прямиком направилась к нему со строгим выражением на мордочке: было видно, что она была чем-то недовольна и готова разразиться гневной тирадой перед всеми. Крэлкин притормозил, позволяя кобылке преградить ему дорогу, и улыбнулся.

– Ты почему сидишь у Вечносвободного леса?! – тут же бросила она, не обращая внимания на нескольких обернувшихся на ее крик пони.

– Привет, – поздоровался чужак, но было видно, что ей сейчас было не до любезностей. Она выжидающе смотрела на него, ожидая ответа на свой вопрос. Он задумался, выбирая подходящие слова. – Он не такой, как все вокруг, – наконец, объявил жеребец.

– Там живут опасные существа, которых следует избегать! – заявила единорожка. – Я думала, что ты более умный!

«Я всегда рисковал своей жизнью, чтобы добыть информацию, а теперь это еще и критически необходимо. Зельевар живет в лесу, я живу в Понивиле. В Понивиле безопасно, но что я действительно смогу узнать здесь? Пора вновь выйти из своей зоны комфорта. Пора добывать полезную информацию»

– Я просто сижу около леса, – попытался успокоить ее Крэлкин, но в голове он уже обдумывал, как будет искать хижину Зекоры. – Ничего страшного не произойдет.

Твайлайт задумалась. Ее глазки бегали из стороны в сторону, она пыталась найти контраргументы, но не могла.

– А если кто-то выскочит и схватит тебя? – наконец, нерешительно сказала кобылка и вызывающе посмотрела на земного пони.

– Ну вот, кому я нужен? – засмеялся жеребец и двинулся из города, обогнув Твайлайт. Библиотекарша осталась стоять в нерешительности, смотря на удаляющегося чужака.

«Почему всем так не нравится этот лес?» – задавался вопросом Крэлкин, пока добирался до своей цели. Погода была прекрасная. Солнце озаряло окрестности своим желтым светом, ветра практически не было, новый снег, выпавший ночью, приятно поскрипывал под копытами на тропинке, ведущей к цели. Он увидел ее лишь вчера и сразу же начал исследовать то место, куда она его привела. Ничего необычного там не было: тропка обрывалась прямо у границы леса. Ему казалось, что кто-то или что-то должно было проложить ее и поддерживать в утоптанном состоянии, но в то же время казалось, что это был тупик незримого лабиринта. Он предполагал, что пегасы так подшутили над ним, потому что лишь они могут внезапно исчезнуть с тропы, поднявшись вверх, но земные и единороги не могли позволить себе такого.

Дойдя до конца дорожки, он осмотрел снежную пустыню, раскинувшуюся за ним. Конечный пункт его следования, лес, был достаточно далеко, чтобы жеребца можно было увидеть невооруженным взглядом, к тому же, шерстка идеально прятала его на фоне белой равнины, да и грива не сильно выдавала его рядом с лесом. Единственное, чем он выделялся, – красными красками на своей накидке.

Осматривая небо, чтобы посторонние глаза пегасов не увидели, как он входит в лес, он заметил двух крылатых существ в небе: голубого и красного цвета, летающих друг за другом. «Вот и хорошо, пока эти двое заняты друг другом, я смогу проскользнуть в лес, не привлекая их внимания», – подумал Крэлкин и зашел под сень могучих деревьев.

Пройдясь вглубь по заснеженному настилу, он осмотрелся. Сейчас вид деревьев был не таким мрачным, как вчера. Вздрогнув от неизвестно откуда налетевшего ветра, жеребец обернулся. Перед ним стоял высокий пони, укутанный в коричневое одеяние, и даже голова была скрыта под капюшоном. Незнакомец был высоким, приблизительно ростом с Биг Макинтоша. Крэлкин опешил и попятился. Но неизвестный не нападал, а просто стоял перед ним в ожидании.

«Зельевар? Или это другой пони, следивший за мной? Может, это Твайлайт? Или кто-нибудь из знакомых? Надели на копыта что-то и увеличили рост, чтобы испугать меня. Нет, это не может быть Рэйнбоу, ровно, как и Альтус. Они сейчас в небе развлекают друг друга. Флаттершай? Не думаю, но ее появление более вероятно, нежели других пегасов, хотя осанка ее была другой. Твайлайт? Нет, она бы не смогла так просто пройти мимо меня по пустынной равнине. Рарити? Не думаю, что модница поплелась бы в лес. Пинки Пай? Да, это, пожалуй, единственный возможный вариант. Однако я не видел никаких следов пони, которые бы шли в этом же направлении. После вчерашнего снегопада единственными копытами, которые касались снега за Понивилем, были мои. Но все же, кто знает эту Пинки? Возможно, она попросила Твайлайт или другого единорога перекинуть ее в лес заклинанием телепортации».

– Привет? – спросил Крэлкин, вглядываясь в глаза собеседника и пытаясь рассмотреть их, но все было тщетно: капюшон отлично скрывал все, чем можно было бы идентифицировать незнакомца. «Ни глаз, ни носа не видно. Прямо магия какая-то».

– Пони, ты куда идешь? Смерть свою ты здесь найдешь, – донесся из-под капюшона зловещий женский голос. «Пинки? Да, возможно. Но, думаю, что она бы рассмеялась».

– Стихи? – спросил жеребец, улыбаясь.

– Что ты ищешь здесь, чужак? Не аллея здесь, не сад.

«Чужак? Ну, тогда это точно Пинки Пай. Она знает, что я чужак, и лишь она может меня разыграть. Но я с тобой поиграю, Пинки, раз ты так хочешь. Твайлайт получит ту информацию, которая ей необходима».

– Тут красиво, – ответил белый пони, пытаясь предугадать реакцию незнакомца.

– Не алея здесь, не сад, – настойчиво повторила Пинки.

«Если ее послала Твайлайт, то это неудачное решение отговорить меня от подобных прогулок. Но, по крайней мере, она смогла меня поймать с поличным, что правда абсолютно ничего не значит».

– То есть тут нельзя гулять? – наигранно удивился земной пони.

– Здесь найдешь лишь смерть свою, – заявил голос из-под капюшона. – Коль не знаешь, что к чему.

«”Не знаю, что к чему”? Значит, при получении знаний я получу полную свободу действий в лесу? Это либо прокол, либо намеренное предупреждение. Если это прокол, то они лишь разжигают мое любопытство, чтобы найти зельевара и попробовать использовать полученные знания на опасных существах».

– Значит, тут нужно знать, где опасно, а где нет? – в лоб спросил Крэлкин.

Он выжидающе смотрел на закутанную Пинки. Она в растерянности молчала. «Вот тут ты и прокололась, Твайлайт. Твоя розовая подруга не сможет ответить на все мои вопросы. Да и ты не сможешь, как и Селестия, я думаю. Все вы смертны и у всех есть определенный лимит знаний и осведомленности. У Пинки он слишком маленький».

– Меня зовут Крэлкин, а Вас? – пошел жеребец в контратаку.

Незнакомая пони подняла копыто и скинула капюшон на спину. Перед Крэлкиным предстала серая мордочка в черную полоску. Бывший маг сразу обратил внимание на необычный миндалевидный разрез глаз. Голова была немного больше, чем у обычного пони, да и высокий рост, который сразу же бросился в глаза, настораживал. Грива незнакомца торчала вверх, подобно ирокезу, меняясь черными и белыми полосками на волосах. Было заметно, что она была не из этих мест, а откуда-то издалека, где был другой климат. «Зебра? Так это не Пинки? Не видел зебру в Понивиле, значит, она не из города. Зекора это что ли? Тот самый зельевар, который мне нужен? Если да, то я должен ее поблагодарить за спасение и серьезно поговорить, но наседать тоже нельзя. Особенно важно узнать, где она живет, чтобы иметь с ней прямой контакт», – судорожно размышлял Крэлкин, пристально разглядывая незнакомку. Та, в свою очередь, смотрела на него с подозрением.

– Я Зекора, здесь живу, покой леса берегу, – представилась она.

«Значит, это точно зельевар».

– Слава Селестии, – сказал облегченно жеребец и удивился.

«Я сказал не свое дежурное “Слава Богу”, а “Слава Селестии”. Общение с Твайлайт оставляет свои приятные отпечатки. Данное обстоятельство спасло меня сейчас от ненужных объяснений. Хотя странно, что Селестию превозносят, как Богиню, учитывая, как своевольно она относится к гражданам своей страны. Однако никаких волнений в обществе я не заметил, недовольных крайне мало, чтобы они выделялись из массы, а недовольных разговоров о некачественной работе властей вообще не слышал».

– Вы меня хотите отвести обратно в город к Твайлайт? – осведомился Крэлкин. Сейчас он прощупывал отношение Зекоры к нему.

– Это нужно? Что ж, тогда, отведу тебя туда, – сказала удивленная пони.

«Не против того, чтобы я остался? Или я ее не совсем понимаю?»

– Не стоит, – мгновенно отреагировал чужак, попытавшись представить картину и мордочку библиотекарши. – Спасибо вам за то, что помогли Твайлайт излечить мои раны.

– Не стоит, пони, ты здоров, но что ты ищешь средь ветров?

– А вы всегда разговариваете стихами? – ушел земной пони от прямого ответа. Казалось, что Зекору это обстоятельство ничуть не смутило. Крэлкин вообще мало что мог сказать по каменной мордочке зебры.

«Было бы неплохо услышать “нет”, но что-то мне подсказывает, что такого не случится. Значит, придется слушать ее стишки. Не подобает сильным пони увлекаться подобными забавами».

– Конечно, да, ведь мой народ так дань традициям дает.

– Ясно, – смутился собеседник, размышляя о предстоящем диалоге и продолжая пытаться прочесть ее эмоции.

«Не нравится мне, как она на меня смотрит. Как на чужака, которого тут не должно быть. Знает ли она? Скорее всего, нет. Думаю, что Твайлайт достаточно умная, чтобы не болтать всем и вся о природе моего происхождения. Но неужели хождение по этому лесу иного пони настолько сильно настораживает зельевара? Или же она просто защищает свою территорию? Но, в любом случае, необходимо найти ее слабое место и сыграть на нем. У всех есть слабое место, кроме меня», – напомнил себе Крэлкин.

– А Вы не скажете, где тут можно ходить, чтобы не попасть в беду? – спросил жеребец. «Необходимо понять охват ее территории. Ее дом наверняка будет где-то в центре. Или, по крайней мере, в данной области».

– Попасть в беду тут может всяк, иди домой, коль не дурак.

Крэлкин присел и почесал за ухом. «Она не хочет говорить, значит, что-то подозревает. А это очень плохо. Но можно попробовать сыграть на чувствах».

– Здесь мне многое напоминает о доме.

– Откуда ты сюда пришел и что в этом лесу нашел?

– Это очень длинная история, – отмахнулся бывший маг. – А ты почему тут живешь, а не в Понивиле?

«Возможно, я узнаю ее историю, а в ней и найду ее слабое место».

– Я Зекора, здесь живу, покой леса берегу, – повторила она свое приветствие.

«Она что-то скрывает. На ее месте я делал также при виде незнакомца, но ее рифмы просто выбивают меня из колеи. Придет час, и я не пойму смыла ее слов».

– Ты как Флаттершай? Заботишься о природе и животных?

– Нет, я просто здесь живу, из трав отвары я варю.

«Отлично, теперь я узнал, что она точно зельевар. И я хотя бы знаю, как она выглядит. И то, что она живет в этом лесу недалеко отсюда – факт потому, что лес опасен, судя по словам Спайка, ЭплДжек и Твайлайт. Так что она не стала бы далеко отходить от укрытия, или же у нее есть с собой боевые отвары? Было бы любопытно взглянуть на ее арсенал. Также интересна классификация всяких жидкостей. Такая же, как и в нашем мире или отличается?»

– Отвары? – заинтересовался Крэлкин, смутно представляя, для чего они могут понадобиться и что вообще делают. – А для чего?

– Я лечу зверей и птиц, от черепах и до синиц.

Чужак задумался и осмотрелся. Зебра была спокойна, разве что голос отдавал зловещими нотками. «Но ее голос может быть профессионально поставлен, не более того».

– Ну, так что ты тут забыл или просто так ходил? – спросила кобылка.

«Тебя искал, зельевар, но так в лоб нельзя подходить. Она не доверяет мне и вряд ли разрешит проникнуться ее знаниями и воспользоваться ее опытом. И вообще, как она копытами-то зелья варит? Или есть какие-то зелья, дающие возможность перемещать предметы силой воли, как это делают единороги?»

– Я хочу понять, что такого страшного в этом лесу. Я не верю, что пони боятся его только из-за того, что тут все происходит само собой, без их вмешательства. Да и страшные звери не должны быть таким уж большим препятствием, чтобы не ходить сюда, – сказал Крэлкин, смотря в глаза Зекоре.

– Лес… он жуток, но порой, можно здесь найти покой.

Зебра смотрела на него, ожидая дальнейших действий. «Лес дает покой? Но лишь изредка? Значит, она не должна далеко уходить от места жительства. Но пора втираться в доверие».

– А можно я с тобой похожу? – спросил жеребец.

Полосатая пони задумалась. Крэлкин молил судьбу, чтобы она разрешила, ведь сам он решил, что не будет портить с ней отношения на ранних стадиях. Это было чревато для него блокированием абсолютно всех подходов к информации.

– Можно, почему б и нет? Но должен слушать мой совет.

«Значит, чтобы втереться в доверие, я должен делать все то, что она говорит? Ну, в любом случае, в данной ситуации у меня нет особого выбора. Зельевар немногословна, информацию прямыми вопросами не вытащу, а надо бы. Что ж, буду потихоньку втираться в доверие».

– Не вопрос, – живо отозвался Крэлкин и двинулся за пони, осматриваясь вокруг.

Лес был одинаков, но по-своему приятен. Зекора ходила и искала травы под снегом. К большому удивлению земного пони, она находила их, аккуратно срезала небольшим скругленным ножичком, держа его в зубах. Потом отправляла траву в сумку, которая крепилась на спине, прятала ножик под свою накидку и прикрывала срезанную траву снегом. Несколько раз они замирали, вслушиваясь в тишину, и продолжали свой путь.

– А сложно варить зелья? – внезапно спросил чужак.

– Не сложно, я должна сказать, но сложно травы доставать.

– А какие зелья ты варишь?

«Это было опрометчиво, но я должен узнать хотя бы о литературе, которая хранится у нее в доме».

– Важна не суть, а мысль важна, я помогаю всем одна.

«Опять путаное двустишье? Хоть я его и понял, но надо будет обращаться, наверное, к профессиональной литературе, потому что я могу просто не понять, что она мне скажет».

– Значит, ты варишь зелье лишь с целью помогать другим?

– Конечно, я несу добро, ведь нужно всякому оно.

– Я бы тоже хотел, как и ты, помогать другим, – с наигранной грустью отозвался Крэлкин.

Кобылка не ответила. Она подошла к снегу, склонила голову, принюхалась и разрыла копытом ямку. Под снегом оказалась пожухлая трава. «Я так никогда не смогу. Мне необходим чувствительный нос, который бы помогал выискивать подобным образом травы. Но никто не должен знать, что я делаю с Зекорой. Однако одна проблема все же остается: знакомство Твайлайт с этой Зекорой. Зебра может рассказать подруге о том, что я хочу узнать, а узнать я хотел бы не о каких-то лечебных зельях, а о самых потенциально опасных отварах».

– А у тебя есть книги, которые я бы мог почитать? – спросил жеребец.

– Да, книги есть, но только те, что на зебриканском языке, – ответила пони.

– На зебриканском? Так ты не из Эквестрии?

«Да, это было заметно, что она не из Эквестрии. Но откуда? Из Зебринии… Или как ее страну называть? В общем-то, сейчас это не особо важно. Не нужно углубляться настолько глубоко. Хотя, если понадобится, то необходимо узнать, где она живет и отправиться в те края, чтобы узнать секреты зельеделия».

– Эквестрия – мой дом пока, хоть я пришла издалека, – объяснила Зекора, уклоняясь от подробного ответа.

– Понятно, а можно мне будет посмотреть на книги?

– Нет, извини, они мои, они – мой дар родной земли.

– А откуда ты родом? – спросил Крэлкин, пытаясь скрыть легкое раздражение.

Зекора зарыла копытом ямку, засыпав ее снегом, и ответила:

– Наш разговор закончен, друг, но больше не ходи вокруг. За книгами не приходи, тебе не дам я их, учти. Учить тебя не смею я, для зебр – лишь умения о сути зельеделия.

«Она отказывается меня учить?»

– Значит, нет никакого способа переубедить тебя изменить решение?

– Конечно, нет, с чего ты взял? На путь познанья ты не встал.

– Но почему ты не хочешь помочь мне? – не унимался жеребец.

– Ты должен принимать добро, но алчбы на тебе тавро.

– Что это значит?

– Лишь то, что знания мои опасны могут быть, пойми.

«Так, я зашел пока в тупик? Надо дать ей время, чтобы я смог войти к ней в доверие и получить доступ к книгам, но у меня нет этого времени! Критически необходимо достать книги с головой Зекоры или переводчиком с зебриканского языка. Возможно, словарь этот есть в библиотеке Твайлайт. А если нет? Тогда единственное, где я могу достать подобную информацию, – у Принцессы Селестии, да и то не факт. Нужно послать ей официальное письмо, чтобы дала разрешение на доступ к ее библиотеке, а там уже видно будет, что к чему. Возможно, я там найду другую интересную информацию, но пока я должен сконцентрироваться на том, что мне действительно сейчас важно – зельеделие».

Кобылка вывела странника из леса, когда солнце садилось, касаясь горизонта, и, попрощавшись, отправилась вглубь чащи. Белый жеребец долго смотрел ей вслед. Даже когда пони растаяла в глуши леса, он стоял и завороженно смотрел. Размышляя над тем, как может быть полезна сила зельевара, он медленно направился домой. На ферму ЭплДжек. В теплую комнату и сухую кровать. Он брел и размышлял, как смог опуститься до того, что начал просить помощи у иных созданий.

«Я никогда так себя не чувствовал. Разбитым и пораженным. Давненько я не получал отказы, лишь вызовы и оскорбления. Теперь придется решать проблему, которую я же и породил. И решать проблемы через Твайлайт я больше не могу. Необходимо внимание Селестии к моей персоне. Навру ей в письме с три короба, и она сжалится и разрешит мне изучить все, что мне будет надо. Я только не понимаю, почему меня еще до сих пор не отправили в тюрьму? Или же я пока не такая важная проблема? Что тогда важнее меня?.

Все же надо сначала зайти к Твайлайт, чтобы порыскать в поисках словаря, – размышлял пони, посмотрев на пылающий рубиновый шар, закатывающийся справа от него. – И время благоприятное. Самое важное, это не шуметь, чтобы никто не услышал меня. Твайлайт и Спайк должны уже готовиться ко сну. Никто к ней в гости не собирался, хотя, кто знает, кто может там быть?»

Он тихо зашел в темную библиотеку, осторожно ступая по деревянному полу. Подошел к полкам впритык и начал вглядываться в буквы на корешках книг. Ничего не видя, он чертыхнулся и осмотрел пустой зал на предмет слабых источников света, чтобы не разбудить ими единорожку и ее помощника, но ничего такого не заметил, лишь силуэты редкой мебели. Недолго думая, аккуратно подошел к столу и осмотрел его, ища то, что могло бы подойти, но ничего подходящего там не оказалось. «Неужели я зря сюда пришел?», – мысленно простонал он и услышал, как окно со стуком распахнулось, звеня стеклами и впуская в книжный зал поток холодного воздуха.

У Крэлкина все внутри замерло от страха. Он даже не представлял, что могло вышибить окно. Медленно развернувшись, увидел едва уловимый абрис существа, сидящего на подоконнике. Земной пони не шевелился, незнакомое существо – тоже. «Что это еще такое? Оно же разбудит и Твайлайт, и Спайка. Необходимо прогнать его или убегать. – Крэлкин задумался, взвешивая все “за” и “против”, наблюдая, как существо размеренно дышало. – Нет, пусть с ним разбирается Твайлайт. Если я начну с ним что-то делать, то меня точно поймают. Да и справлюсь ли я? Не уверен, хоть существо и не выглядит большим. И оставаться на месте опасно. Если бы не оно…»

Крэлкин двинулся по направлению к двери, не спуская глаз с существа. «Что это вообще может быть? Посылка Селестии для ее любимой ученицы? Или дикое создание, заблудившееся и ищущее, где бы переночевать. Хотя по тому, как оно спокойно сидит на месте, можно предположить, что оно одомашненное». Жеребец практически добрался до двери, как существо ожило и начало поворачивать голову в направлении пони. Два больших желтых глаза бесшумно скользили по помещению, пока не увидели нарушителя и не уставились прямо на Крэлкина.

У земного пони все внутри похолодело. «Меня заметили? В темноте? Да и что это вообще такое? Теперь Твайлайт будет знать, что я наведывался сегодня ночью в библиотеку, да и для Селестии это будет интересно. – Крэлкин двинулся дальше под пристальными немигающими глазами зверя. – Почему оно смотрит на меня? Почему именно городская библиотека?» Копыто коснулось шероховатой двери, и существо громко и четко выдало: “Ху?” Не дожидаясь, пока Твайлайт и Спайк проснутся, он вылетел на улицу и с гулко стучащим сердцем, в страхе бросился к ферме ЭплДжек.

VI

Крэлкин ввалился в библиотеку к Твайлайт на следующий день, в сильный снегопад. Спайка нигде не было. Судорожно осматриваясь, он пытался найти неизвестное существо, но того нигде не было видно. «Видимо, выгнали», – с облегчением подумал он. Библиотекарша лежала около окна, зарывшись в очередную толстую книгу. Гость стряхнул с себя снег у двери и засеменил к единорожке. Та оторвалась от белых листов нового тома, окинула его недобрым взглядом и наставительным тоном произнесла:

– Ты зачем ходил в лес?

– В какой лес? – удивленно произнес белый пони, смотря на хозяйку дома невинными глазами.

– В Вечносвободный лес, – сухо произнесла кобылка.

– Кто тебе сказал, что я там был? – насторожился жеребец.

– Тебя видела Рэйнбоу, когда ты выходил оттуда с Зекорой, – недовольно произнесла Твайлайт.

– Ааа… это, – потянул чужак, шаря по полу глазами. – А я-то думал…

– Крэлкин, Вечносвободный лес – это не то место, где можно играть. Зекора знает, как там жить и какие опасности таит лес.

– Я буду гулять там, где меня водила Зекора, – как можно спокойнее ответил собеседник.

– Ты глупый пони! Даже там опасно! – прикрикнула ученица Селестии. Спайк, показавшись на лестнице, тут же юркнул назад наверх.

– Твайлайт, давай договоримся, что я появлюсь в следующий раз в лесу, только если мне это будет необходимо.

– И ты спросишь меня, чтобы я сама это решила, – безапелляционно заявила она.

– Хорошо-хорошо, – согласился Крэлкин, подходя к полкам с книгами и высматривая необходимую ему букву, хотя он и не представлял, где конкретно может быть эта книга.

Внезапно с верхнего этажа донесся знакомый возглас “ху” и прилетел большой филин. Крэлкин шарахнулся от неожиданности, когда птица пролетела рядом с ним, сверля его своими круглыми немигающими глазищами, и приземлилась на столе. Филин по-хозяйски расселся и, осмотрев помещение, закрыл глаза, взъерошил перья и приготовился ко сну. Кобылка уже читала, не обращая внимания на питомца. «Это определенно то существо, но почему Твайлайт ничего не предпринимает, чтобы прогнать его?»

– Что это такое? – с опаской спросил Крэлкин, указывая копытом на филина.

– Он не "что", а "кто". Его зовут Совелий, – объяснила библиотекарша. – Он вчера ночью прилетел из Эпплузы.

– Он от Селестии?

– Нет, это моя птица, – засмеялась единорожка. – Он в Эпплузе помогал жителям с нашествием мелких грызунов. Следил за складами по ночам, – с гордостью произнесла она.

– Понятно, – недовольно бросил жеребец и опять обратился к полкам.

«Значит, бояться его не стоит. Это лишь питомец Твайлайт, ничего большего. Говорить не умеет, так что не расскажет о моих ночных похождениях».

– Я бы хотел посмотреть переводчик с зебриканского языка на эквестрийский, – объявил он.

– Зачем он тебе? – подозрительно сощурила глазки единорожка.

– Хотел бы почитать книги Зекоры, – просто ответил Крэлкин.

– Зекора не даст тебе свои книги. Да и в библиотеке Понивиля нет такой литературы, – отмахнулась кобылка и принялась вновь читать, решив, что этого хватит для жеребца.

– А где есть? – спросил чужак.

– В библиотеке Кэнтерлота, – не задумываясь, ответила единорожка с нотками раздражения.

– “Кэнтерлота”? – переспросил озадаченный жеребец. – А это что такое?

– Это столица Эквестрии, – устало объяснила Твайлайт. – Город единорогов, из которого правит Принцесса Селестия и Принцесса Луна.

«Итак, появилась еще одна принцесса. Принцесса Луна. Новый игрок на политической арене и еще одно препятствие для меня, как желающему остаться здесь человеку. Что делать, и как с этим поступить – надо решать на месте, сразу как приеду в их столицу. Необходимо разведать, что меня может ждать впереди. Также надо узнать обо всей верхушке власти, кто и что обо мне думает, и какие у кого на меня планы, если они вообще есть. Но пока я буду ждать письмо от Селестии, мне надо чем-то заняться. Чем я смогу еще противостоять магии? И как эту магическую технику обрывали раньше? Исторически? Не единороги».

– Я бы хотел взять почитать историю Эквестрии.

– Историю? – удивилась Твайлайт. – Зачем? В смысле, я не думала, что ты заинтересуешься этим.

– Я просто хочу узнать, с чего все начиналось.

– Если тебя интересует история магии, то бери любую книгу, практически в каждой есть что-то, – сказала единорожка и окинула взглядом стройные ряды учебников, альманахов и фолиантов.

– А если меня интересует история Эквестрии? – недоверчиво потянул пони.

– Конечно, она есть, но только Принцесса Селестия может позволить тебе ее прочитать.

– А другие книги по истории? Учебники? – Крэлкин искал хоть какую-то информацию о мире, в котором он застрял и настроен он был решительно. «Если ее так прячут, то, наверное, в ней много полезной или опасной информации. Неужели у них был в прошлом катаклизм, о котором не стоит знать ни жеребятам, ни взрослым?»

– Учебники? – переспросила Твайлайт. – Зачем? Жеребята в школах еще слишком маленькие, чтобы ее понимать, а другие пони, которым это интересно, могут прочесть ее в Кэнтерлоте.

– А где-нибудь поближе нет книг? – с надеждой спросил чужак. – Я имею в виду, копии книг по истории. Зачем такая секретность?

– Это не секретность, – рассмеялась пони, пораженная наивностью собеседника. – Как можно переписывать то, что должно быть в оригинале? – Крэлкин озадаченно посмотрел на нее. Твайлайт принялась объяснять. – Вот ты рассказал другу шутку. Твой друг рассказал ее другому другу, немного поменяв расстановку слов. Тот друг рассказал своему другу, что-то добавив или убрав, и так дальше. Как думаешь, ты узнаешь свою историю, когда она вернется к тебе, измененная десятками пони? Скорее всего, ты даже не узнаешь в ней своей первоначальной шутки.

– Резонно, – сказал задумчиво чужак, вспоминая заезженную книгу под названием “Библия”.

Сколько раз ее переписывали, столько людей оставили на ней свой отпечаток, что невозможно было и вообразить. И каждый новый прочитавший ищет в лживых словах крупицы истины, создавая все новую и новую ложь. Про историю его мира он даже думать не хотел. Неизвестно кто и неизвестно когда писал ее, перевирая каждое слово в свою пользу. Целые государства вели “войну историй”, чтобы искоренить ненужные нации, смешав их со своим народом, и занять их территорию.

– А как можно прочесть эту книгу? – спросил жеребец.

– Напиши письмо Принцессе Селестии, она тебе ответит.

«Ожидаемый ответ. История хранится в столице пони и была защищена от ненужных глаз, но зачем?»

К нему подлетело перо, чернильница и лист бумаги, окутанные сиреневым сиянием. Аккуратно расставив их перед гостем, Твайлайт улыбнулась и уткнулась обратно в книгу. Посмотрев на письменные принадлежности, Крэлкин вспомнил свою последнюю работу. Он ни разу не писал письма начальству, за него все делали его коллеги.

Но сейчас был исключительный случай. «То, что я напишу, наверное, не должен знать никто. А что если знания не такие радужные, какими мне сейчас кажутся? – Размышлял Крэлкин, смотря на пустой лист бумаги и пожевывая кончик пера во рту. – Что же тебе написать, Принцесса Селестия? Что ты можешь скрывать такого ценного, что позволяешь своим подданным заглядывать в историю только под присмотром? Поверишь ли ты в писанину об изучении магии? Конечно, поверишь, лишь бы все, что я написал, шло от сердца. Однако если я получу отказ, то буду прикован к Зекоре стальными наручниками обстоятельств и желаний. Никто ничего не может мне сказать конкретного про то, где мы находимся на координатной плоскости материи. И это хорошо. Но то, что меня пытались вернуть назад, – неоспоримый факт. Возможно, что для Селестии я уже не так уж и важен, раз она позволила такому случиться.

И с этим надо бороться, выжигать каленым железом все, что мне мешает пробиться к моей цели. Даже не имея магии, я не буду без толку сновать по полю боя магов. Я буду прятаться и проводить контратаки из тени, пока не останусь лишь один, способный продолжать битву. Или когда станет недостаточно игроков, которые смогли бы выпроводить меня с арены, не покинув поля боя. И пусть это будет бойней, но я должен выиграть в ней, играя по чужим правилам. Не думаю, что Твайлайт быстро найдет альтернативное решение проблемы, но Селестия… Неизвестно вообще, до какого решения она дошла и как хочет разрывать пространство. Она готовится дольше, чем Твайлайт, поэтому то, что она приготовит, будет намного грандиозней и эффективней, чем то, что делали Твайлайт и Трикси.

Появилась еще Принцесса Луна. Должно быть, это важная правительственная персона, занимающая равное с Селестией положение в обществе, раз их ставят в одном предложении под одним титулом. Ее тоже не нужно сбрасывать со счетов. Что она может? Возможно, скоро я это выясню. С Трикси я уже прокололся, так что при возможном разговоре с этой Луной не буду ослаблять бдительность. Благодаря фокуснице я понял, что тут не все так хорошо, как кажется. И если это был подарок судьбы от Селестии, то она зря мне его презентовала».

Со второго этажа спустился Спайк, осматривая читающую единорожку настороженным взглядом. Потом он перевел его на стоящего перед столом белоснежного жеребца, который смотрел на лист бумаги пустыми глазами и жевал в задумчивости кончик пера. Дракончик робко поздоровался с Твайлайт и прошел на кухню. После того, как Спайк скрылся, в библиотеку ввалился нежно-красный пегас и, не стряхивая снег, устремился на второй этаж.

– Ху? – услышал Крэлкин от оживившегося филина.

Белый жеребец посмотрел на удивленную хозяйку библиотеки. Было видно, что пони, нагло влетевший к ней в дом, вывел ее из хрупкого душевного равновесия. Она уже поднялась, чтобы направиться к нарушителю спокойствия, но гость, выплюнув обслюнявленное перо на бумагу и запачкав лист слюной, предложил пойти вместо нее:

– Это Альтус, – сказал он единорожке и сдержанно улыбнулся. Поведение друга его тоже немного шокировало. Они в детстве часто приходили друг к другу домой и вели себя, как хозяева: брали мороженое из холодильника, готовили, кушали, шутили; когда кто-то болел, помогали всем, чем могли, но всегда желали друг другу только добра, несмотря на недопонимание со стороны. Это было чудесное время, которое ушло безвозвратно. Он ожидал, что Альтус мог так бесцеремонно залететь домой к нему, если он у него будет, но к Твайлайт Спаркл…

Пройдя наверх, Крэлкин увидел аккуратно уложенную постель единорожки и развороченную корзинку Спайка, в которой тот спал: маленькое одеяло и подушка были разбросаны на полу. Мокрый след растаявшего снега вел под деревянную кровать. Осторожно заглянув под нее сбоку, земной пони узнал морду своего друга. Тот сидел, затравленно озираясь по сторонам, тяжело и шумно дыша, мокрые перья торчали в разные стороны.

– И что ты тут делаешь? – спросил строго бывший маг, изменив голос и пытаясь напугать пегаса.

Альтус подскочил от неожиданности, ударился спиной о низ кровати и осмотрелся.

– Очень смешно, – выдавил он, наконец, смотря на смеющегося жеребца.

– Ты чего тут сидишь-то? – выдавил тот сквозь смех.

– Мне эта Рэйнбоу уже надоела. Я думал, что смогу с ней нормально полетать, но она только и делает, что подшучивает надо мной. То собьет меня, то путь преградит, то направит не туда, – жаловался друг, высунув голову из-под укрытия и смотря на гостя библиотеки гневным взглядом. – А я просто хотел с ней тренироваться, летать и совершенствовать свои навыки…

– Подожди, я думал, что вы с ней подружились, – не понял Крэлкин.

– Я тоже так думал, – желчно отозвался пегас.

– Значит, она думает, что ты достаточно хорошо летаешь, поэтому можно и подшутить, – предположил жеребец. Он все еще вздрагивал от приступов смеха.

– О, нет, – страдальчески потянул спортсмен, и земной пони вновь залился смехом. – Хватит ржать! – рявкнул тот. – Она мне теперь проходу не дает, как только я вылетаю куда-то, сразу же лезет со своими соревнованиями. А я просто хочу полетать, в удовольствие.

– Ходи, – просто предложил Крэлкин.

Альтус холодно посмотрел на него и скрылся в своем убежище.

– Привык, – заключил друг. – Ну, что теперь ты будешь делать?

– А я знаю? У нас в мире это все решалось очень легко, несколько хороших ударов, – и никого хорошим манерам не нужно было учить, все и так все понимали, – донесся приглушенный голос. – Но она же… кобылка. Что я ей сделаю?

Белый жеребец полез под кровать к другу.

– Ты что делаешь? – возмутился пегас, но пони уже влез к нему и прижимался к его боку.

– Ну, ты и мокрый, – недовольно прокомментировал Крэлкин. – Целую лужу налил тут. Давай по порядку, что произошло?

– Она мне не дает нормально летать, – с расстановкой повторил Альтус.

– Что ты делал, чтобы объяснить ей, что ты хочешь летать для удовольствия? – Бывший маг теперь говорил монотонно и сосредоточенно, пытаясь просто докопаться до истины, не используя эмоции.

– Я ей говорил, просил, требовал, пробовал улетать, но она легко меня догоняет.

– А как ты сюда попал-то без нее?

– Снегопад, – просто объяснил пегас. – Она меня просто потеряла в этой куче падающего снега.

«Потерять красное пятно в снегопаде? Странно. Вероятно, она намеренно его отпустила. Скорее, даже выполняет сейчас какую-то свою работу».

Крэлкин задумался, как можно помочь другу.

– Тут есть только три варианта, – прокомментировал он. – Либо ты ее обидишь, и она от тебя отстанет, но ты потеряешь друга, либо ты попросишь ее подруг поговорить с ней, – Альтус фыркнул, – либо ты научишься летать быстро и сосредоточенно, как Дэш.

– Во-первых, я никогда не научусь летать так же быстро, как она, – начал оправдываться пегас. – Во-вторых, она не послушает своих подруг, она слишком заносчивая. Так что остается только один вариант.

– Ну, хорошо, а что на счет ее потенциала? – поинтересовался Крэлкин. – Ты же намеревался привить ей дисциплину.

– У нее есть потенциал, – согласился спортсмен. – Но я ни за какие коврижки не стану с ней возиться.

На лестнице послышался перестук копыт. Кто-то поднимался, и друзья притаились, стараясь даже не дышать. Из-под кровати земной пони увидел лиловые копыта единорожки, которая шла по мокрому следу. Бывший маг чуть не подскочил, когда кровать мановением рога волшебницы взмыла вверх. Следом послышался смех кобылки, как только она увидела двух жеребцов, которые прижимались друг к другу и с испугом смотрели не нее снизу вверх.

– И что вы делаете под моей кроватью? – осведомилась она, подавив смешок.

– Прячемся, – бесцеремонно ответил Крэлкин.

– И от кого же вы прячетесь?

– От пегаса по имени Рэйнбоу Дэш.

Твайлайт задумалась, аккуратно поставила предмет мебели на место и потопала на первый этаж, заправив корзинку Спайка. Лестница под ее копытами отдавала гулким стуком. Альтус громко вздохнул.

– А ты почему пришел к Твайлайт? – спросил Крэлкин, прислушиваясь к своему гулко стучащему сердцу. – Она же сразу расскажет, что ты у нее прячешься и приведет твой кошмар сюда.

– Я знаю, но библиотека – это последнее место, где эта Дэш будет меня искать. Она нашла меня даже в “Сахарном уголке” у Пинки.

– Пинки и Рэйнбоу – лучшие подруги, – проинформировал того земной пони.

– Какая своевременная информация, – холодно поблагодарил Альтус.

– Не можешь же ты постоянно прятаться, – возмутился белый жеребец.

Пегас снова вздохнул и опустил голову на холодный пол.

– Я это понимаю, но я не хочу ее обидеть. А она обидится, – заверил он.

Крэлкин вспомнил время, проведенное в школе, как хулиганы не давали ему прохода, и как бы он не просил, они были неумолимы. Сейчас Альтус испытывал то же самое: Рэйнбоу Дэш было весело, но друг страдал. И увидев, что тот стал жертвой голубой пегасочки, он ничего более подходящего не придумал кроме, как посоветовать ему временно разорвать с ней любые отношения. Но сможет ли он восстановить их дружбу, Крэлкин не знал. Как же часто белый жеребец так делал в своем мире, что это вошло уже в привычку. «Трудно с ним, и ведь он не учится», – подумал чужак, смотря на понурившегося друга.

VII

Крэлкин валялся на кровати в своей комнате на ферме ЭплДжек в кромешной темноте. На дворе стояла беззвездная ночь. Новые серые тучи, принесенные пегасами, опять висели и грозили разразиться очередной непогодой. В комнате было темно, и даже тусклый лунный свет не мог выхватить размытые очертания. Иногда жеребец осматривался, вглядываясь в темноту, и думал, что делать дальше. Пересматривая несколько книг по истории магии, которые были вытащены им наугад, он нашел события, датируемые от основания Эквестрии. Самая ранняя дата – примерно семьсот лет назад, но он был уверен, что и до этого велась активная работа над магическими заклинаниями.

Он поражался, как государство, имеющее подобный уровень технологий и низкий уровень развития общества, смогло продержаться так долго. Невольно вспомнив Египет и Византию, он отбросил сомнения и понял, что это возможно. «Получается, что пони живут в средневековье, не изменяя своим традициям столетиями?»

Валяясь и предаваясь лени, он решил попробовать записать некоторые мысли, которые его посетили на счет письма Принцессе Селестии. Пройдя наощупь к столу, он поискал в темноте копытами свечу на столешнице. «ЭплДжек определенно оставила мне где-то свечку. Где же она?» Он почувствовал, что что-то столкнул. Потревоженный предмет упал на пол с тяжелым стуком, похожим на звук металлического предмета.

Жеребец вздохнул, еще немного пошарил и вернулся на кровать ни с чем. Решив написать письмо принцессе, он начал обдумывать, как написать первую строчку. Это было залогом всего послания, не считая еще одной строчки, последней. «Как же начать приветствие? Что написать? “Дорогая Принцесса…” Вульгарно, но первый раз этого было достаточно. “Ваше Высочество…” – более подходяще. “Уважаемая…” Нет… это только для неофициальных писем. “Ваше Величество, Принцесса Селестия”. Странно звучит и как-то мертво. Я бы сам такое письмо выкинул, не читая дальше. А почему бы просто не написать: “Ваше Высочество”?»

Чужак вздохнул.

«Почему нет каких-то стандартных бланков, чтобы написать официальное письмо? Как можно придумать что-то нормальное? “Принцесса Селестия. Я, земной пони Крэлкин, прошу предоставить мне доступ к архивам истории Эквестрии. С уважением и поклоном”. Точка». Он сморщился и выкинул письмо в воображаемую корзину, принимаясь снова размышлять об эпистоле и его содержании.

«”Ваше Высочество”. Итак, начало положено. Теперь что мне нужно написать? Наверное, о том, что уже проделано. “Я проделал большую работу, которая заключалась в изучении аспектов магии и физиологии пони. Понял на примере Твайлайт и Трикси, как работает магия, какие опасности она в себе таит и как может применяться. Также я узнал о слабых сторонах каждого вида пони…”. Нет, последнее писать не стоит. Это может быть расценено, как объявление открытой войны, мол, я знаю о ваших недостатках, поэтому могу бороться с вами. От чужака из иного мира такое заявление выглядит зловеще. А мне пока не нужна суета вокруг. Мне нужен доступ к архиву зебриканского зельеделия».

Крэлкин немного подумал, всматриваясь в еле светящееся окно. Сегодня была густая облачность и полное отсутствие ветра. Ничто не мешало толстому слою облаков сдерживать слабый лунный свет, и никто не гнал их с места. Земной пони перевернулся на бок от окна и закрыл глаза, чтобы ничто не мешало ему думать. Он принял наиболее комфортную позицию и напряг мозг.

«Первая часть есть, хоть и незаконченная. Во второй части необходимо рассказать, что я уже готов сделать, чтобы информация как можно скорее попала в копыта Принцессы Селестии. “Я готов начать писать доклад на эту тему и стараюсь продвинуть это обстоятельство как можно ближе к свершению, но недостаток информации, который я обнаружил, не дает мне закончить обоснованную мысль и не позволяет сесть за перо”. Хм, наиграно, потом уже на бумаге переделаю. Что касается смысловой нагрузки, то, думаю, что понятно, с чем я столкнулся и что не могу преодолеть.

Третья часть должна содержать прогноз. Но какой к черту прогноз, если я не собираюсь ничего делать? – Он вздохнул. – Надо врать, безбожно и прямолинейно. Что ж, если так, то, пожалуй, напишу что-то в таком духе: “Необходима информация о…” Пище? Еде? Питательных веществах? Растениях? Наверное, растениях. “Необходима информация о самых распространенных растениях, которые пони потребляют в пищу. Нужно изучить, каким образом они влияют на организм. Также необходимо просмотреть теорию материи, которая опускается до самых низов. Самая низкая, из тех, что есть”. Ну, наверное, примерно так. “Смогу написать ответ только после изучения вышеуказанного материала”».

Он мысленно поставил большую круглую печать на свое письмо с надписью “РАЗРЕШАЮ” и улыбнулся. Закутавшись получше в одеяло, он заснул, укореняясь в мысли, что завтра напишет прошение на доступ к кэнтерлотской библиотеке и получит положительный ответ от самой верхушки власти. Он успел подумать лишь о том, что увидел в ДНК пони, и пытался представить все имеющиеся знания о науке своего мира, но так и провалился в темноту, не сумев ничего дельного надумать.

С самого утра, как только небо достаточно озарилось свинцовыми красками, Крэлкин попросил у ЭплДжек перо, много листиков и чернила. Он закрылся в своей комнате, разложил на старом, пропахшем плесенью столе, письменные принадлежности, с трудом открыл фарфоровую чернильницу, разлив несколько капель на копыта, ругнулся и принялся писать.

Ваше Высочество.

Я проделал большую работу и закончил поверхностное исследование теории магической составляющей единорогов, а также земных пони и пегасов. Я сделал несколько интересных открытий, которыми мог бы с Вами поделиться. Также я обратился к физиологии и нашел связь магии с телом пони. В нашем мире все по-другому, и я бы хотел написать о кардинальных различиях, но у меня появились некоторые трудности, делающие мою деятельность неэффективной.

Во-первых, это недостаток информации. Я бы уже давно мог написать Вам письмо, но мне многое приходится учить с самых азов. Во-вторых, недостаток помощи извне, от единорогов и пегасов. Я поднимаю литературу с нуля, хотя Твайлайт или ее подруги могли бы мне рассказать об этом. В-третьих, это скорое отправление меня в мой мир. Если Вам не нужна данная информация, то ответьте на данное письмо как можно скорее. Если же информация необходима, то я бы попросил Вас, Принцесса Селестия, убрать фокусницу Трикси, потому что она замыслила отправить меня обратно еще раз раньше времени.

Я бы хотел получить доступ к информации из библиотеки, которая расположена в городе Кэнтерлот. Мне необходимо узнать о растениях, которые пони потребляют в пищу. Это желание изъявлено тем, что некоторые растения имеют в себе защиту в виде магических эффектов. Также мне необходима информация о лечебных травах и о растениях, которые используются зебрами при изготовлении зелий для медицины. Также необходима информация о теории материи, о самых ее низах, то есть о тех элементарных частицах, которые вам известны. Хотелось бы еще раз посмотреть на теорию магии в трудах великих магов более ранних эпох Эквестрии.

В ожидании скорейшего ответа.

С Уважением, Крэлкин.

«Ну, вот, достаточно красивых и запутанных слов, чтобы проникнуться доверием к письму. Не должно возникнуть сомнений в том, что я делаю все возможное, чтобы ответить на вопросы Принцессы Селестии, хотя я не особо понимаю, зачем ей это. Она может думать, что я отвлечен, занимаюсь исследованиями, но на самом деле веду совершенно другую игру, а на то, чтобы узнать о связке магии с физиологией, мне потребовалось потратить всего без малого день.

Но что я сейчас делаю? – Размышлял Крэлкин, пробегая глазами по письму и выверяя правильность построения слов и предложений. – Зачем я лезу в самый эпицентр вражеской силы? Разве я настолько обезумел и этот мир мне так сильно необходим? Неужели теперь мне стало наплевать на свою собственную жизнь? Чем стал этот мир для меня? Средством спасения или домом? Кто для меня все те пони, которые окружают меня? Средством достижения цели или друзьями? Я же никого так и не использовал на самом деле. Даже когда я был на грани ухода, у меня даже мысли не проскользнуло направить мощь Дэш или ЭйДжей против Трикси или Твайлайт.

Чем же на меня действуют? Заклинанием позитивной реморализации? Изменяют один эмоциональный фон другим? Но что им это даст, если меня все равно хотят стереть из этого мира, как ластик стирает нечеткие линии карандаша. Чтобы утвердиться тут и проникнуться доверием, мне придется играть роль. Играть роль хорошего и доброго жеребенка, который осознал свою вину и теперь ластится к хозяевам, чтобы получить не удар розги, а поглаживание по гриве и вкусную конфету».

Крэлкин закрыл чернильницу, свернул письмо трубочкой, вышел из фермы и направился к Твайлайт под нависшими тяжелыми тучами, похрустывая снежком под копытами. Единорожка была в библиотеке, читая тот же фолиант, что и прежде. Крэлкин сразу прикинул содержание книги, в свете разговора с ней о теории магии еще в больнице, и понял, что она ищет ответ о происхождении материи. Это было разумно с ее стороны, но не эффективно. Гораздо лучше было бы перекрестное чтение литературы, но только в данном конкретном случае. Чужак знал, что все без исключения книги лгут, но некоторые недомолвки, как недомолвки в “Пособии для начинающего единорога” помогают много чего узнать и понять, особенно когда речь заходит о таких щепетильных вопросах, как магия.

– Пг’ивет, Тайлайт, – поздоровался жеребец, держа во рту послание.

Кобылка отвлеклась и поздоровалась в ответ.

– Что тебе нужно? – спросила она, вперив удивленный взор в свернутый лист бумаги, зажатый в цепких зубах гостя.

Крэлкин положил письмо на стол и посмотрел на удивленную единорожку.

– Письмо Селестии необходимо отправить, – отозвался тот.

– Его нужно соответственно запечатать, – сказала она и поднялась.

Засеменив на второй этаж, она вернулась с дракончиком, неся перед собой короткую красную ленточку и золотую медаль с каким-то вычеканенным ликом. Она подхватила магией письмо, перевязала ленточкой и прикрепила регалии. Крэлкин заворожено смотрел на свечение вокруг предметов и думал о хаотически выделяемой энергии. «Значит, она выделяется не только из рога, но и из места приложения магии. Интересно, сказываются ли такие выбросы на силы единорога со временем?»

– Спайк, отправь, пожалуйста, письмо принцессе, – сказала единорожка, передавая свиток дракончику.

Чешуйчатый засеменил к открытому окну, направил письмо туда и, набрав в легкие побольше воздуха, дыхнул на него зеленым огнем. Послание моментально сгорело, пепел вылетел за окно и, поднявшись вверх, скрылся в облаках. Крэлкин стоял с открытым ртом, не зная, как отреагировать. Его письмо, написанное с таким трудом, было уничтожено, а Твайлайт довольно улыбалась. Он готов был взорваться и наделать глупостей.

– Не беспокойся, Спайк отправил письмо в Кэнтерлот, – объяснила кобылка. – Скоро она даст ответ. Спайк так отправляет письма непосредственно Принцессе Селестии.