Сказка о славном городе Троттингем

Град обреченный.

Мир полон приятных встреч и неожиданностей.

https://www.youtube.com/watch?v=GOcIDv6N890

— Как ты могла так поступить со мной? – все-таки сорвался на крик Крим, крепко прижимая к себе единорожку – ведь еще чуть-чуть и…- описание ее незавидной участи было прервано кашлем. Поднявшаяся от взрыва пыль явно взяла себе цель довести до конца то, что никак не могли закончить твари.

— Чуть-чуть не считается – едва слышно отозвалась также испытывающая недостаток кислорода кобылка и, отстранив супруга, осмотрела неимоверно болевшую ногу.

Худшие опасения, по счастью, не оправдались – несмотря на обилие крови и явно не естественный изгиб, конечность все еще не рассталась со своей хозяйкой. Удивительное дело, учитывая, насколько плохо с ней только что обошлись.

Проследивший за направлением ее взгляда пегас издал практически бессмысленный, но очень эмоциональный вскрик и тут же попытался взгромоздить жену себе на спину. Она не стала препятствовать – просто не хватило сил.

Тело вздрагивало при каждом его шаге, но волшебница этого как будто не замечала. Ее укутала мягкая, навязчивая эйфория, одним-единственным словом стучась в голове. ЖИВА. Все еще. Несмотря ни на что. Даже обрушившаяся на нее гора и едва не утянувшая под обвал клешня оказались не способны справится с Великой и Могучей Трикси…

— Ты настоящая героиня – отвлек ее от размышлений слегка подрагивающий голос носильщика – если бы не твоя смелость, твари бы уже пировали на наших трупах – пауза — я едва не скопытился, увидев, как моя половина прыгает прямо в пасть чудовищу…

— Во-первых: не в пасть, а на голову — иначе было не попасть. А во-вторых: оно все равно тогда корчилась – отозвалась волшебница – кстати, как-то не припомню, чтобы ты прежде называл меня «половиной». По-моему кое-кто излишне часто общается со стадзерами.

— Пожалуйста, не делай так больше – гнул свою линию жеребец – подумай хотя бы обо мне, если себя не жалеешь. Ведь я не смогу жить без тебя.

— Ну и чего ради ты это сказал? – она снова закашлялась – как будто мне неизвестно, насколько у меня беспомощный муж. До сих удивляюсь, что тебе вообще удалось дожить до встречи со мной. Разумеется, я постараюсь подольше остаться рядом, а то ведь без моей заботы ты и дня не протянешь.

— Да, действительно – с улыбкой в голосе отозвался жеребец – не покидай меня. Никогда.

Она обняла его за шею и шепнула на ухо:

— Если будешь хорошо себя вести…

-
— Эта «победа» стоила нам чуть ли не половины всех, с позволения сказать, «солдат», еще треть тяжело ранена — с усталым отчаянием доложил запыленный секретарь, присев на окровавленную койку – артиллерию также славно потрепали: о большей части машин можно забыть – единорог хмыкнул — впрочем, особо грустить по этому поводу не стоит – все равно снарядов осталось кот наплакал. Куда хуже, что их расчеты отправились следом.

Он сделал глоток воды из стоящего на тумбе стакана.

— Данных касательно потерь материальных ресурсов сейчас предоставить не в состоянии, однако предполагаю, что в этой битве могло быть потеряно до семидесяти процентов вооружения и боеприпасов – сограждане несколько перенервничали, когда все пошло не по плану – блеклая, почти мгновенно погасшая, улыбка – если бы твари вдруг не застопорились…- красноречивое движение копытами – скажите: а почему детонации не произошло?

Крим бросил взгляд на также пришедшего навестить ее Серого.

— Причин может быть множество, однако основных версий две: враги наконец поняли как мы раз за разом обрушиваем на них потолок и приняли меры или же, более вероятно, просто заряд был некондиционный – ответил стадзер – мы ведь лепим их буквально из ничего – запасы большей части компонентов давно иссякли. То же и со стимуляторами.

— Как и почти со всеми остальными предметами военного и медицинского назначения – снова вступил в разговор секретарь – зато значимая часть прежде дефицитных товаров ныне в изобилии: еда, одежда, мебель, жилое пространство – тихий смешок – жаль только скоро уже некому будет всем этим пользоваться…

Наступило молчание. Единорог поднял глаза:

— Господин мэр, разрешите высказать мнение? – пегас кивнул – город призвал на защиту всех жителей, кроме совсем уж младенцев, истратил все материалы, какие только возможно обратить на убийство, воспользовался всеми агрегатами и уловками, способными нести смерть. Вложил в оборону всего себя…- вдох — но этого оказалось недостаточно. Палач был прав. Мы обречены.

— Принято к сведению – сказал Крим спустя пару минут – можешь пока быть свободен.

Секретарь с трудом встал и вышел. Следопыт последовал за ним, пояснив, что не хочет им мешать. Жаль, славная была беседа. К тому же ему самому явно необходимо было выговориться – стадзер весь извелся из-за своего «предательства» собрата. Впрочем, оставшиеся никак не хуже ушедших.

— Вот мы и наедине – прокомментировала Трикси, касаясь копыта присевшего на краешек ее кровати мужа – чем займемся?

— Ты лежишь в госпитале с переломом и легким магическим истощением – иронично изогнул бровь пегас – тебе не кажется, что вопрос несколько не к месту?

-Кое-кто сам пару дней назад был в еще худшем положении – напомнила единорожка – но при этом мне все равно было чего с тобой поделать.

— Ну я же не врач – пожал плечами мэр.

— Это тебе не оправдание – усмехнулась волшебница – настоящий жеребец всегда найдет к чему приложить копыта. Тем более имея в наличии обездвиженную кобылку – она намекающе подмигнула.

Он непонимающе глянул на нее.

— Самое время выполнить свой супружеский долг – выражение его глаз стало чуть ли не испуганным – а именно то, для чего вы, сильный пол, были созданы – драматическая пауза – я голодная. Иди, добудь в неравной битве какой-нибудь деликатес и покорми меня.

Мэр облегченно выдохнул и отправился выполнять данное ему поручение. С его ухода не прошло и пяти минут, как к ней прибыл новый посетитель. В дверь заскреблись.

— Брат Томас, вы можете зайти – в комнату просунулось удивленное лицо с прямо-таки читающимся в глазах вопросом – только ты производишь такие звуки – она улыбнулась – как здоровье?

— Милостью Твайлайт жив – отозвался неофициальный глава твайлиитов и тут же опомнившись, попытался поклониться.

— Сколько раз говорить: не надо мне этих почестей, тем более с твоими ранами – волшебница красноречиво посмотрела на его шину и гипс – я могу тебе чем-то помочь? Или ты просто…

— Да — неожиданно твердо и даже несколько агрессивно ответил самый преданный ее последователь, сразу затем в ультимативной форме добавив – прошу вас покинуть сей обреченный город.

Трикси потребовалось некоторое время на переваривание «просьбы». Наконец она задала наиболее краткий из возникших в голове вопросов:

— Зачем?

— Чтобы вы не погибли – вновь необычно четко и лаконично отозвался единорог, глядя ей прямо в глаза.

Мотивация, бесспорно, неплохая. Вот только с чего это вдруг так резко…

— Ага – кобылка нащупала объяснение – это как-то связано с Серым?

Теперь пришла уже очередь гостя делать ошарашенное лицо:

— Что? Почему вы так решили?

— Каждый раз после общения с ним ты ведешь себя неадекватно – она усмехнулась – в смысле, еще более странно, чем обычно.

Брат Томас было покраснел, однако слабость довлела над ним лишь миг, по истечении которого он вновь источал решительность:

— Я не могу отрицать некоторой…озабоченности его деятельностью, однако уверяю вас: этот…трусливый проповедник ни имеет к данному вопросу никакого отношения.

— Тогда рассказывай все по порядку – приглашающее показала она на соседнюю койку.

Все оказалось просто как полено: твайлииты также поддались модному нынче веянью и разуверились в победе, сразу же решив спасти по крайней мере самое драгоценное, а именно: свою основательницу и Смарти Пэнтса. Даже несмотря на ее явно видное охлаждение к культу, последователи Твайлайт все еще котировали Трикси наравне со своей главной святыней – куклой, пару месяцев назад вытащенной из Биг Мака шантажом. Какой классный повод гордится собой.

Конечно, они хотели бы спасти и остальные «реликвии» — а лучше весь Храм целиком – вот только любому понятно, что одной единорожке не под силу будет утянуть с собой все накопленные «памятные предметы». А на вопрос «почему бы не послать тогда больше народу» последовал исполненный железобетонной уверенности ответ:

— Потому, что никто больше не выйдет отсюда живым. Только вы.

— Ага – веселее и веселее – с чего это вдруг?

— Вы же знаете – гость поднял неожиданно наполнившиеся отчаяньем глаза – палач был прав. Все это время. Сколько бы мы этого не отрицали, но каждый из нас действительно виновен в ужаснейшем из возможных преступлений – предательстве собственного вида. И даже Смарти Пэнтс не в состоянии защитить наш город от справедливого гнева Спасительницы Твайлайт. Троттингем отвергнут от ее благодати и есть лишь один путь искупить наше прегрешение…

— Понятно: я просто ошиблась со стадзером – кобылка приложила копыто к лицу – ладно, уж от тебя-то этого вполне можно было ожидать: давно надо привыкнуть к мысли, что если есть на свете какая-либо глупая идея, то брат Томас рано или поздно ее найдет и примет как Великую Истину — она безнадежно посмотрела в открытое и честное лицо жеребца, некогда бывшего обычным математическим фанатиком — а как насчет героического похода вглубь горы? Может он умилосердит «Преподобную»? – ее сарказму мог бы позавидовать сам глава Троттингема. Может прав-таки был Серый…

— Разве может чужая жертва искупить нашу вину? – ответил вопросом единорог – тем более, что они, скорее всего, уже погибли – вторые сутки никаких вестей.

Трикси мрачно кивнула. И против воли задумалась.

— Ты ведь и сам понимаешь, что это невозможно – спустя минут пять произнесла кобылка – даже если мне отворят ворота и не съедят по пути, то как я буду жить, зная что оставила позади целый город нуждающихся во мне пони? И это еще не вспоминая о моем муже…

Посетитель попытался было убедить ее изменить решение. Причем вплоть до того, что признал Крима также способным выйти. Тут-то она его и поймала: раз один из непосредственных участников «предательства собственного вида» мог спастись, то кто вообще тогда на это не способен? Томас всегда был слабоват в теологии, зато упорства этому единорогу не занимать. В итоге навязчивый доброхот удалился лишь когда вернувшийся мэр недвусмысленно указал ему на дверь.

— Только отойдешь, а тебя уже поклонники облепляют – ворчливо прокомментировал происшествие Крим, устраиваясь на краю кровати с подносом – чего ему надо было?

— Мог бы ревновать и поубедительнее – попеняла ему волшебница – уговаривал всех вас бросить и бежать.

— Надо же: никогда бы не подумал, что он способен высказать настолько разумную мысль – пегас открыл супницу – хотя скорее этот фанатик просто где-то случайно ее услышал.

— Все никак не можешь простить ему прошлогодней покупки? – усмехнулась пациентка, с удовольствием вдыхая аромат супа с клецками – у тебя весь город разваливается, а ты плачешься из-за какой-то горстки золотых.

— Не просто «какой-то горстки золотых», а части выручки города, пошедшей на всякую «священную» дребедень – ему не удалось скрыть свое раздражение – и ведь главное нисколько не раскаивается, даже теперь, когда стало очевидно, что вся эта мишура не помогает…

— Ты такой смешной – она потянулась вперед и, едва не опрокинув обед, обняла своего супруга – скажи: а мы правда все умрем?

— Разумеется – переставил он поднос на тумбу – но я уже знаю, что надо сделать дабы это произошло если не попозже, то хотя бы эффектно …

-
— Так что же получается…- раздался неуверенный голос из толпы – мы правда…сваливаем?

— Да – просто ответил мэр – город потерян. Оставаться здесь нет никакого смысла.

— А как же ушедшие с палачом? – спросила некая кобылка со второго ряда – они же еще могут вернуться…

— Если вы не уйдете сейчас, то им просто не к кому будет возвращаться – отрезал последний оставшийся Основатель. Тот самый, что меньше месяца назад стоял здесь с петлей на шее. Как будто вечность прошла – к тому же они, скорее всего, мертвы.

— Откуда ты знаешь? – закричала было та же тротка, однако стоящий рядом раненый положил ей копыто на плечо и она не стала продолжать.

— Кстати, надо было все-таки уточнить у Страшилы, как мы узнаем об успехе операции – шепнула парящая волшебница Криму – а то мозг, быть может, уже пару дней дохлый, а мы огород городим.

Тот не ответил, вместо этого вновь обратившись к жалким остаткам своего народа:

— Однако мы не собираемся бежать, поджав хвосты подобно трусливым псам. Если не за нас самих, то как минимум ради наших павших товарищей Троттингем должен дать тварям последний бой – за его спиной раскрылся здоровенный плакат с уже знакомым единорожке планом – вы со мной?

Как ни странно, но идея затопить любимый город была принята тротами с небывалым энтузиазмом. Казалось, будто эти выжатые, искалеченные телесно и духовно пони получили второе дыхание. И работа закипела.

Перед герметизацией нижние пещеры решено было использовать как склад для всех тех вещей, что никак не хотелось терять, но при этом не представлялось возможным вывезти. Туда же отнесли все тела, которые не успели похоронить – их оказалось почти вдвое больше, чем живых.

После экстренно проведенной дополнительной экспертизы шлюзы на чердаке-водосборнике были признаны недостаточно широкими, да еще и обнаружилась весьма хитрая система безопасности, препятствующая бесконтрольному разлитию жидкости. В итоге Серый предложил действовать традиционным методом – просто взорвать них. Крим какое-то время сопротивлялся, однако поднял копыта перед аргументом: «тварям водопровод не нужен».

Самой сложной проблемой оказалось набрать достаточное количество воды. Вернее о собственно объеме беспокоится не приходилось: ледник на верхушке горы был почти неисчерпаемым источником живительной влаги. Свести небольшую лавину прямиком в собирающую расселину было делом пустяковым. А вот перевести всю эту массу снега и льда в жидкое состояние оказалось почти неподъемной задачей. В конце концов пришлось удовлетвориться лишь частично растаявшим озерцом и надеяться, что затор возникнет только когда большая часть Троттингема уже окажется потоплена.

По счастью твари вновь несколько выбились из графика, так что времени хватило — к тому моменту как завал вновь начал угрожающе дрожать, троты были готовы.

-
— Помните: эвакуация должна начаться одновременно со штурмом – давал последние напутствия мэр – возможно так противнику будет сложнее вовремя послать за вами погоню. Все могущие носить оружие понадобятся мне здесь, поэтому прикрытие осуществят наши союзники – грифоны – пегас фыркнул – наконец-то от них появится хоть какая-то польза.

Толпа радостно повторила этот звук. Как будто не им предстоит через полчаса бежать наперегонки со смертью.

— Мы займем позиции на верхних уровнях, выдадим тварям все предназначавшиеся для них подарочки и присоединимся к вам в течении нескольких часов – ну-ну – постарайтесь сохранять штатный порядок передвижения – от противника так и так не убежать, а раз уж все равно умирать, то сделаем это хотя бы красиво и организованно.

И опять ведь смеются. Трикси внезапно почувствовала, что ее губы тоже расходятся в улыбке.

— По делу сказать в общем-то больше нечего – глава готового вот-вот превратиться в подземное озеро города развел копытами – разве что хочу попросить у вас прощения за столь грустный финал. Как-никак я ваш мэр и мне стоило работать…

— Ты все-таки слишком высокого о себе мнения: совершил больше, чем кто-либо мог подумать, однако при этом еще и пытаешься сделать вид, будто способен справится еще лучше – насмешливо перебила его кобылка и народ горячо поддержал ее – думаю, что выражу сейчас общее мнение – она повернула мужа к себе и со смаком поцеловала.

Вероятно, это было самое успешное выступление за всю ее карьеру. Во всяком случае, никогда прежде Великую и Могучую Трикси с такой страстью не «цитировали». Но все хорошее рано или поздно кончается. Выбранные бежать и решившие остаться выпускали друг друга из объятий легко и радостно, не сомневаясь в скором воссоединении. Так или иначе.

— Уверена, что мне не убедить тебя пойти с ними? – глядя вслед удаляющимся нонкомбатантам, спросил пегас.

— Разумеется – снова чмокнула его кобылка – ведь я обещала быть с тобой столько, сколько будет возможно – она хитро улыбнулась – тем более что и тут и там нас, скорее всего, ждет смерть.

— Знаешь, у меня с чего-то появилось ощущение, будто говорить подобное таким веселым тоном как-то ненормально – вдруг отодвинул ее от себя Крим.

— Таков уж наш прекрасный новый мир – хмыкнула единорожка – лучше не думай об этом и просто наслаждайся шикарным видом за воротами.

— Как прикажешь – снова притянул к себе жену мэр, и обнявшиеся супруги вернулись к созерцанию прекрасного закатного неба и сверкающего снежного наста. Как же давно они всего этого не видели…

— По-моему наша стенка шатается как-то уж слишком угрожающе – минут через пятнадцать нарушила она создавшуюся идиллию.

— Действительно – глянул вниз Крим – как насчет прощального поцелуя?

— Прости, никак не могу – покачала головой улыбающаяся волшебница – ведь его дают только при прощании…

Ее прервал грохот. Несколько камней пробкой вылетели из завала и в центральной показалась какая-то весьма странная конечность: длинная, костистая…

…и ну ОЧЕНЬ большая.

-
— Мне кажется или это правда смахивает на нашего старого знакомого? – наконец нарушил молчание Крим.

— Скорее уж на его останки – отозвалась кобылка.

Пока они беседовали, тварь не теряла времени даром: когтистая лапа втянулась внутрь, освободив проход для небольшой кучки мелких созданий, которые буквально за минуту превратившись в аналог ежей – тротам нынче не было смысла экономить боеприпасы. Завал потряс новый мощный удар. На сей раз вслед за уже виденной конечностью на свет показалось нечто вроде зеленого покрывала намотанного на кости крыла.

— Оригинальное решение – пробормотал мэр – действительно, чего ради такому замечательному скелету валятся без дела?

— Интересно, а как им удалось обойтись без…-ответ пришел сам. После третьего удара в центральную просунулась «голова», представлявшая из себя нечто вроде раздутого бесформенного мешка, закрепленного на почти целом конце позвоночника.

— И что будем делать? – вместо этого спросила волшебница.

— То же, что и собирались – пожал плечами глава города – одна гигантская тварь-некрофил ничего не меняет.

Упомянутое создание будто услышало его. И плюнуло чем-то овальным.

— Знаешь, а ведь я нечто подобное уже видела – задумчиво глядя на приземлившийся этажом ниже снаряд, пробормотала Трикси. Он также видимо обладал неким чутьем, так как спустя мгновение скорлупа треснула и на них уставились деформированные буркала зараженного.

— План все еще в силе – заявил Крим, спрыгивая на голову пытавшемуся вылезти трупперу.

А за первым яйцом уже летело второе…

Вспышка была необычного сине-зеленого цвета. Видно алхимики слепили этот заряд из чего-то совсем уж неподходящего. Впрочем, задачу свою он выполнил – ворота Троттингема исчезли за горой обвалившихся валунов, тем самым отрезав детям Создателя путь к беженцам. Этот, по крайней мере.

— Отходим! – что есть силы заорал Крим, хотя в этом и не было особой нужды. Вряд ли кто-то из тротов настолько увлекся стрельбой и убеганием от капсул с зараженными, чтобы забыть в общем-то главный пункт плана.

Пони начали резво карабкаться наверх, периодически останавливаясь, дабы превратить в удобрение очередного труппера или какую-нибудь другую излишне шуструю, а может даже крылатую, тварюшку. Мертвый дракон так и остался стоять у входа, позволяя разобраться с остатками противника более мелким страшилищам и собственным плевкам. Причем скорость его обстрела все увеличивалась.

— Господин мэр! – внезапно донеслось до прошедшей уже половину пути семьи – ГОСПОДИН МЭР!

Их вызывал какой-то совсем еще юный боец, стоявший парой уровней ниже. Убедившись, что обратил на себя внимание, юнец показал копьем куда-то в дальнюю часть центральной, где ни к селу ни к городу поднималось небольшое облачко пыли – прямо как от взрыва. А еще через пару секунд в нем показалось шевеление.

-…- выругался Крим и передал бинокль жене, как раз собиравшейся возмутится подобными высказываниями в ее присутствии. Она же, рассмотрев происходящее, почувствовала скорее радость: из нижней пещеры, вроде бы прежде служившей домом для литейного производства, вылезали пони. Насчитала несколько десятков поблескивающих в свете собственных факелов солдат.

— Наверное, это страшилов отряд – высказала предположение волшебница — мы слишком рано их похоронили…

И вдруг до нее дошло:

-…их же сейчас…

— НУ ПОЧЕМУ В ЭТОМ МИРЕ НИЧЕГО НЕ МОЖЕТ ИДТИ ПО ПЛАНУ!? – возопил мэр, швырнув под ноги каску – ОНИ ЧТО, НЕ МОГЛИ ВЫЙТИ НА ПОЛЧАСА РАНЬШЕ?!

Остальные карабкающиеся наверх троты также начали обращать внимание на неожиданное прибавление в своих рядах. Которое вот-вот раздавят – возвратившемся просто некуда бежать: ворота завалены, нижние заколочены, а единственный оставшийся путь к Верхним и далее преграждали твари, по счастью еще не заметившие новых жертв. Наконец прозвучал судьбоносный вопрос:

— Господин мэр! Что будем делать?! – десятки ожидающих ответа глаз сошлись на ее напряженно думающем супруге. Прошла минута. Две. Новоприбывшие заметили лезущих на вершину соотечественников и стали подавать им знаки. К ним уже направлялись несколько небольших отрядов чудовищ.

Крим с отчаянным видом еще раз оглядел центральную, задержавшись взглядом на перегородившем проход монстре. И безнадежно ответил:

— Следовать плану – скопившееся вокруг него пони недоуменно переглянулись – бежать!

Троты ошарашенно застыли. Он мрачно посмотрел на них и, оттолкнув в сторону преграждавшего ему дорогу легкораненого, поставил копыто на ступень.

— Но как же? – потерянно спросила кобылка с разряженным арбалетом – они ведь все…

— Мы НИЧЕМ не способны им помочь – не оборачиваясь, ответил мэр – и как ваш глава, я должен позаботиться о том, чтобы как можно большее количество моих сограждан выжило – пегас отступил от лестницы и показал наверх – к выходу. ЖИВО!

На площадке уже скопилось с сотню солдат. И вот откуда-то из толпы донесся голос:

— Нет!

Глава гибнущего города недоуменно посмотрел на своих сограждан.

— Мы не можем их бросить – высказался некто с первого ряда.

Его сосед продолжил:

– Ведь за подобное нас и постигло все это – пожилой единорог обвел пещеру копытами.

Третий кричал уже снизу:

– Нам все равно конец!

Твари наверняка удивились виду только что улепетывавшей от них добычи с чего-то решившей сменить направление бегства на прямо противоположное. Меньше чем через минуту на площадке кроме них остался только непонятно откуда вылезший Серый.

— ИДИОТЫ! – простонал Крим и опустился на колени – их же всех просто перебьют.

Волшебница обняла его сзади и прошептала на ухо:

— Так почему бы тебе не придумать какой-нибудь план, чтобы они выжили?

— Какой план?! – взвился супруг – ты что не видишь: там ДРАКОН! Он от нас мокрого места не оставит.

— Не волнуйся – она чмокнула его в щеку и полетела вперед – я о нем позабочусь. А ты иди к своему народу.

Пегас попытался было ее остановить, но единорожка сразу рванула с места в карьер. Последнее, что до нее донеслось, был приказ следопыту оборонять подъем…

-
Он существовал также, как выглядел: не мертвый, но и не совсем живой, погруженный в хаос, окруженный обрывками погасших линий. Жалкие остатки сохранившей с ним связь Семьи не могли защитить его от безумия. Они лишь замедлили процесс. Сделали его не мгновенным. Не понимая, ЧТО сотворили.

Несчастное создание. Источник, каждую минуту своего бытия агонизирующий и в принципе не способный остановить собственный неизбежный распад. Не видящий жизни, не понимающий смерти.

Но пока может, оно будет сражаться. Потому, что так было сказано. Потому, что больше оно ничего не знает.

Трикси почувствовала, как достигла пика. Вложила все, бывшее в ней.

Глубокий вздох и волна пошла вперед.. Попадавшихся на ее пути тварей буквально разрывало, но тем не менее каждая из них стремилась встать перед ней, дабы хоть как-то помочь последнему оставшемуся в их вселенной Старшему Брату. Впустую. Она достигла уродливого пятна у основания «шеи» и мир окрасился бордовым. Боль разнеслась по вставшим на дыбы нитям и малая толика достигла убийцы.

Волшебницу швырнуло на камни и затрясло. Но контакт уже был прерван и агония ушла так же быстро, как и явилась. Уже своими обычными глазами единорожка увидела фонтан крови вперемешку с мясом, мелкими существами и кусками не выплюнутых капсул, вырывающийся из дважды оскверненного существа, ныне обезглавленного во второй раз.

По всей пещере дети Создателя начали корчиться в муках, не в силах отбросить связывающую их умирающую нить.

А на них надвигалась торжествующая толпа тротов, несущаяся навстречу своим вернувшимся братьям.

Волшебница улыбнулась и с чувством выполненного долга потеряла сознание.

-
— Я же просил: не пугай меня так больше! – облегченно выдохнул Крим, прижав ее к себе – с тобой все в порядке?

— Не уверена – отозвалась Трикси, проводя диагностику – как ни странно, все не так уж и плохо. Впрочем, бывало и много лучше.

Она попыталась встать. Получилось. Правда ненадолго, зато удалось посмотреть вниз.

— Что это был за грохот? – спросила единорожка, снова упав ему на копыта.

— Рванули бомбу над тоннелем – усмехнулся мэр, возобновляя движение – вышло не то, чтобы очень здорово, но больше тянуть уже было нельзя. Ловушка захлопнулась.

— А что с отрядом? – он мотнул головой вбок.

Повсюду вокруг них шли пони. И остававшиеся и, судя по более качественному обмундированию, уходившие в поход за мозгом.

— У них получилось – сообщила она супругу – я видела. Чудовища потеряны.

— Мне уже доложили – отозвался пегас, пропуская вперед двоих тащивших кого-то, оставшегося без передних ног. Единорог останавливал кровотечение прямо на ходу – сейчас надо сосредоточиться на том, чтобы выйти отсюда. Хорошо, что я позаботился о подъемниках…

Кобылка не знала, сколько времени продолжалось бегство. Сознание покидало ее еще как минимум дважды и каждый раз открыв глаза она видела тротов, сообща пытающихся спастись и не бросающих даже тех, кто уже явно не был жильцом на этом свете. Когда же она открыла глаза в третий раз в них брызнул лунный свет, а легкие обжег казалось бы целую вечность не вдыхаемый морозный воздух.

Они выбрались.

Крим уложил ее на какую-то груду тряпья неподалеку от чернеющего входа в Троттингем. Цепочка беженцев уже шла вниз по склону, но небольшая группа все еще стояла у тоннеля, о чем-то яростно споря. Откуда-то снизу доносилось бормотание. Трикси снова попыталась подняться, однако ноги опять подвела свою хозяйку, отправив кобылку в весьма некомфортное путешествие. По счастью, между ней и бездной оказался стадзер.

— О, привет, какие новости? – чувствуя себя откровенно ненормально, спросила она жеребца, на которого только что осуществила наезд.

— Страшила не вернулся – лица следопыта видно не было, но голос явно выдавал сильное душевное волнение – они ПОТЕРЯЛИ его.

Голова категорически отказывается работать.

— Ага…

— Только один вернулся за ним – видимо также пребывая на своей волне, продолжил жеребец – и сгинул. Биг Мак.

Единственный глаз блеснул.

— Ладно, я…поняла – отчаянно сражаясь с ватой в голове, ответила кобылка – а что с остальными? троттингемскими?

— Исправились – он вновь повернул голову и луна высветила улыбку – все по плану.

Стадзер поднял ее и перетащил на только что оставленную единорожкой «постель».

— Почти – Серый с какой-то особой торжественностью вручил ей некий четырехугольный предмет — в любом механизме могут найтись винтики, просто не знающие своего назначения и потому нуждающиеся в толчке. Но в совершенном проекте от этого страдают только они сами…

— Чего? – жеребец немного отодвинулся и в свете небесного ночника волшебница смогла разглядеть полученный объект. Книга, та самая, которую он никогда не отпускал от себя – ты начинаешь меня беспокоить…

— Никто не ведает, каково его истинное предназначение. Великое оно или малое, счастливое или грустное. Но любой из нас – лишь часть плана, который воплотится несмотря ни на что – следопыт издал счастливый вздох – мы можем лишь выполнять свой долг, ради нашего же блага. И тогда всегда будем правы…

Следопыт снова широко улыбнулся и поднял над ней копыто:

— Готтц бестудцзен дзих – через несколько секунд он уже был рядом со спорящей группой и, вырвав у одного из них здоровенный мешок, скрылся в тоннеле. Оставшиеся ни с чем пони начали было орать ему вслед нечто неразборчивое, кто-то даже попытался рвануть следом, но его удержали. Непонятная дискуссия грянула с новой силой.

Трикси надоело быть на обочине событий. Пусть с огромным трудом, но ей удалось подняться в относительно устойчивое положение. Непонятно как заблудившаяся в организме капля магии помогла не опрокинуться на первом шаге, удержала и на втором, однако третий снова принес ей общение со снегом. Но сей труд, к счастью для всех, был не тщетен – спорщики наконец-то обратили на нее внимание.

— За что? – возмущенно поинтересовался Крим, когда она легонько мазнула его копытом по наглой морде.

— Бросил меня как мешок, а сам развлекаешься – снизошла до объяснений единорожка – что происходит? Почему мы не идем к остальным? Куда делся Серый?

— У нас возникла проблема – он показал на тоннель – вода не течет. Точнее что-то капает, но едва-едва. Видно засор, а может шлюзы вовсе не взорвались. Если оставить как есть, то чудища в два счета разберут завал на воротах и выберутся, угробив наши и без того хилые шансы на спасение.

— Ясно – кивнула волшебница, поудобнее устраиваясь на супруге – и что же вы все это время делали?

— Пытались решить, кого посылать за смертью в кишащие тварями пещеры: желающих оказалось слишком много – пегас усмехнулся – вот только одного хотения мало – ведь нужно, чтобы пони не просто умер, а еще и задачу выполнил. В итоге, как ты наверняка заметила, наше справедливое демократическое голосование было сорвано силовым методом – даже не подававший заявку на участие жеребец узурпировал всю оставшуюся взрывчатку и самовольно захватил право героически погибнуть – мэр вздохнул – впрочем, откровенно говоря, он идеальный кандидат: почти не ранен, знает дорогу и умеет обращаться со своей кустарной пиротехникой. Я бы отдал за него свой голос.

— Ага – протянула единорожка, убедившись, что замолчавший муж не собирается продолжать – а о чем же вы тогда заспорили после этого?

— Остальные не согласились с результатами выборов – хмыкнул глава города – особенно огорчился Томас: несмотря на недостаточную профпригодность, я уже почти согласился отдать ему взрывчатку – лишь бы больше не слышать его зудения. А тут такой облом. В любом случае, уже поздно что-либо предпринимать, ибо Серого теперь просто не найти.

— Понятно – голова опять закружилась – а почему мы тогда до сих здесь стоим?

— Кое-кто задает слишком много вопросов – фыркнул пегас – а если честно, то не знаю. Просто как-то…странно. Мой старый друг только что пожертвовал собой ради утопления города, которому я служил долгие годы – жеребец снова замолк на пару минут – думаю, стоит по крайней мере немного подождать – вдруг он еще вернется. В конце концов, взорвать всегда успеем…

После сего умозаключения, Крим решил прогнать от верхнего входа все еще стоящий там народ — мол для закрытия последнего общедоступного прохода в Троттингем нужен всего один пони и им будет мэр, ибо символично. Большая часть послушалась. В нагрузку им глава ныне вышедшего на финишную прямую города попытался было всучить и свою драгоценную супругу, однако Великая и Могучая Трикси уперлась – не могла же она пропустить завершения истории, в которой играла прямо скажем далеко не последнюю роль. После ритуальных уговоров, упреков и скрежетания зубами, жеребец таки согласился.

А потом было ожидание. Организм, отвыкший от холода за столько месяцев практически безвылазного сидения в теплом подземелье, очень быстро начал настоятельно требовать смены обстановки. По счастью неподалеку бессмысленно шаталась некая нервная крылатая грелка, сразу же взятая ею в оборот вместе с горой тряпья, на деле оказавшегося довольно-таки добротной одеждой, единственной причиной бросить которую могла быть только ее тяжесть.

Увы, едва устроенное на продуваемом всеми ветрами склоне горы уютное гнездышко использовалось очень недолго – стоявший у самого тоннеля Томас закричал, будто кого-то видит.

Мгновенно вспыхнувшие ожидания не оправдались.

 — Откуда ты вылез? – было первым, что пришло в голову Трикси, когда она узрела выходящего Страшилу – тебя же вроде потеряли? Как и…

Стадзер сделал еще шаг и вышел на лунный свет, позволив рассмотреть несомую поклажу. Биг Мак. Перевязанный и без сознания, но определенно живой. Неудивительно, что псих едва ползет – такую тяжесть на себе тащить.

— Ты видел Серого? – задала волшебница следующий вопрос, пока он сгружал свою ношу подскочившему Томасу – он вернулся, чтобы…

Вселенная вновь не дала ей договорить: из тоннеля донесся оглушающий грохот, от которого казалось, содрогнулись сами горы. А сразу за ним – шум водопада. В довершение картины пещера начала потихоньку обваливаться.

— Яс – тяжело дыша, ответил Страшила и без лишних слов развернулся к разрушающемуся на глазах входу в Троттингем с явно недвусмысленным намерением.

— Стой – преградил ему путь Крим – это бессмысленно: если он и не погиб при взрыве, то там еще есть поток и твари, не говоря уже о том, что здесь все вот-вот рухнет. Ты просто погибнешь.

— Он бы точно этого не хотел – добавила лежащая на муже Трикси.

Ответом им послужил презрительный взгляд. Неведомо как удерживающееся на измятом шлеме забрало демонстративно закрылось и жеребец, оттеснив их плечом, с явным трудом побежал обратно – в грохочущую, смертельно опасную и уже пахнущую влагой темноту.

— Да-да, вокруг тебя одни идиоты…и любимая жена – высказала она вместо носильщика его мысли.

Они ждали еще. Долго. Настолько, что ранее ушедшие беженцы послали за ними нескольких грифонов, на которых жалкая кучка тротов и улетела, стоило только тоннелю обвалиться полностью. Так была поставлена точка в судьбе единственных известных ей стадзеров. Возможно последних представителей этого народа.

Взрывчатку, предназначавшуюся для закрытия Троттингема, взяли с собой – история города может и завершена, но вот его жителям последнее испытание еще только предстоит.

Возможно.

-
— Все-таки глупо было надеяться, что нас отпустят – прокомментировал происходящее идущий рядом с повозкой мэр.

— Ага – столь же спокойно согласилась сидящая в ней волшебница – ну хоть рассвет увидели.

— Да – кивнул Крим, снова поворачивая голову вперед.

А Трикси все смотрела назад, на узкое ущелье, по которому бежала озаренная лучами восходящего солнца орда тварей. Землю не было видно из-за их тел, а от еще далекого топота вокруг беженцев уже начали дрожать мелкие камни. Нагруженные добром телеги стали одна за другой останавливаться, а пассажиры – слезать. Всем изначально было понятно, что убежать в случае погони не выйдет, а значит и пытаться не за чем. Хотя кое-кто, видно снова поверивший в чудо после лицезрения неба и солнца, напротив стал сбрасывать лишний груз или даже пытаться убежать на своих четырех. Фантазеры.

— Думаю, на тебе это будет выглядеть просто сногсшибательно – отвлекла ее внимание сидящая рядом забинтованная пегаска, протягивая роскошный сине-красный плащ – умирать так красиво, не правда ли? – слова сопроводились дружеской улыбкой и единственное здоровое копыто показало на высившуюся в центре повозки гору драгоценных тряпок — если постараемся, то может даже аксессуары найти успеем.

А что, хорошая мысль — чудищам до них бежать еще минут пятнадцать, а надетые прямо на трупы сокровища даже грифоны постесняются назвать «военной добычей». Кстати…

— Думаю, вы можете лететь – обратилась она к зависшей над ней парочке птицельвов – все равно погоды не сделаете…

— Ничего подобного! – внезапно закричал до того о чем-то крепко задумавшийся глава несуществующего города и добавил уже тише – главного мне, срочно.

Волшебница пожала плечами и, насколько позволяла никак не отпускавшая ее слабость, отдалась разрыванию кучи одежды. Через пару минут к ним обратились с соседней повозки, везущий всякие ювелирные изделия, и попросили кинуть им два соблазнительных бирюзовых платья с верхушки, взамен посулив дождь из собственного груза. Транзакция была успешно осуществлена и к тому моменту, как супруг вновь обратил на нее внимание, единорожка навела всю возможную в такой момент красоту.

— Любовь моя, помнишь, я когда-то просил тебя пообещать мне, что ты не останешься со мной в час гибели? – с улыбкой обратился к ней Крим.

— А потом умолял никогда не покидать – пожала плечами волшебница и приосанилась, стремясь поймать хороший угол освещения – как тебе?

— Блистательно – золотая пластинка на груди отбросила ему на лицо солнечный зайчик, заставив жеребца сощурится – хотя скажем честно: все это – мишура. Ты – единственная достойная внимания драгоценность в моих глазах – волшебница благосклонно кивнула, принимая комплимент – и не может быть, чтобы не нашелся кто-то другой, способный тебя оценить – взмах копытом.

На кобылку внезапно упала тень, а миг спустя она почувствовала как ее вежливо, но настойчиво обхватывает нечто когтистое, поднимая в воздух.

— Эй! – то же самое происходило везде: грифоны один за другим выхватывали из скопившейся под ними толпы пассажиров.

— Сражаться, как мы можем видеть, бессмысленно – врагов все равно больше – обратился к повисшим в лапах птицельвов тротам мэр – однако летающих тварей с ними не так уж и много – всего-то пара сотен – а значит у воздухоплавателей есть шанс выжить. Наши союзники, вместо безнадежного боя, согласились помочь в тяжком деле спасения хоть кого-то. Помните: вы являетесь законными наследниками всех активов Троттингема, включая и то, что останется здесь после боя. Не дайте себя обдурить! На этом все – он еще раз взмахнул копытом и явно давно ждавшие этого грифоны рванули ввысь. Ее транспорт задержался.

— Просто хотел сказать, что у меня есть веский повод остаться, а не только глупое желание умереть со своим народом: крылья все еще не зажили – он раскрыл их в качестве доказательства – в любом случае далеко не улечу. Будь счастлива, любовь моя…

Конец фразы смазался – видно пожелание было сигналом, по которому птицелев мог наконец начать спасаться. Возмущенный крик волшебницы также вряд ли дошел до быстро превращавшегося в точку жеребца. Сей факт, впрочем как и набранная значительная высота, мало сказался на попытках Великой и Могучей Трикси выбраться из нежеланных объятий клювастого хама и немедленно разобраться с так подставившем ее пегасом.

Грифону это быстро надоело и он как следует встряхнул свою ношу, проорав нечто крайне неблагожелательное. Пятнышко, к которому она испытывала столь сильные чувства, уже было не разобрать. Только большая разноцветная клякса внезапной стоянки и ползущая к ней мрачная лужа, вот-вот готовая поглотить целый мир.

С ресниц закапало. Из-за скоростного подъема, разумеется.

На память вновь пришло то мгновение, что изменило ее жизнь. Губы зашептали нечто бессмысленное, а душа возопила к окружавшим ее небесам. О том, чтобы все не кончалось вот так.

Хотя бы дайте ей быть рядом.

И вдруг до ее уха донесся ответ – в виде едва слышного свиста. Глянув вниз, единорожка успела заметить цветастую точку, несущуюся к бегущей орде. А в следующий миг мир озарился сверкающим радужным взрывом.

И грянул гром.

Чем большее количество тротов осознавало свое спасение, тем сильнее становился плач.

Крим тоже уже дважды подозрительно шмыгнул носом, да и в ней явно пыталось подняться нечто слезоточивое. К счастью, истощение, контузия и шок от прошедшей буквально в копыте от нее смерти помогал волшебнице держать скорбь в узде.

Таким образом переговоры между Троттингемом и Орденом Сумерек все-таки не превратились в очередную поминальную службу…

— Враг скрылся в пещерах! – мастерски приземлился прямо в палатку фиолетовый пегас – продолжать преследование?

— Нет – с приятным звоном ударила предводительница по столу с картой – провести зачистку территории. Под землю не лезьте – сперва дождемся бескрылых. Сбор трофеев также оставим им – она обернулась к делегации местных жителей – как я и говорила, причин для волнения у вас больше нет. Мы всех спасли. Еще одна великолепно проведенная операция…

— Больше смахивает на провал – высказался кое-как взявший себя в копыта мэр – месяц назад население Троттингема составляло более пяти тысяч пони. Сейчас хорошо если наберется пятая часть. Что вас так задержало?

Радужногривая кобыла глянула на него с явно заметным недовольством:

— Я не обязана перед вами отчитываться. Этот город – не единственный в Эквестрии, нуждающийся в спасении – она наконец приземлилась и сложила крылья – и, откровенно говоря, далеко не самый активный во всенародном деле борьбы за восстановление нашей Родины.

— Две недели троттингемцы сидели в полном окружении, каждодневно сражаясь с ордами детей Создателя и теряя граждан – вскинул голову пегас – и только за последнее время мы истребили тысячи тварей, включая целую группу генералов и даже Гнездо. В то время как вы…

— Да-да – возвела глаза к потолку орденка и вдруг заговорила тонким голосом – «чего ради к нам приперлись эти бездельники? Только обирать и умеют. Мы бы и сами справились с этими несметными полчищами страшилищ» – она с усмешкой показала на рыдающий лагерь и уже не тонко, но не менее издевательски добавила – оно и видно. Великие воины.

Члены делегации возмущенно зашептались. Та же эмоция завладела и мэром:

— Да как вы смеете…

— Знаете, что я ненавижу больше всего? – уже без всякого дружелюбия спросила фиолетовая, обходя стол – тварей. Но прямо за ними идут неблагодарные, вечно ноющие и трясущие своими правами существа, чьим основным занятием является поливание грязью настоящих патриотов, сражающихся и умирающих ради лучшего будущего для всех – она встала напротив и с отвратительным скрежетом провела по нагруднику острым краем протеза – и у которых при этом хватает совести чуть что орать и требовать защиты у тех, кого они только что гнали со своего порога.

Крылья раскрылись и приподняли хозяйку под полог палатки.

— Самое же отвратительное, что после всего этого мерзавцы не стесняются именовать себя эквестрийцами – взгляд сверху вниз, четко указующий тротам на их место — вы вообще должны у нас в ногах валяться за сам факт нашего прихода. Хотя бы налоги бы платили, сво…

— А мы платим – в том же тоне отозвался Крим – регулярно. Более того – ведем с Орденом постоянную торговлю и даже начали переговоры о присоединении к Лиге. Теперь, когда мы благодаря вам знаем, КАК вы на самом деле относитесь к согражданам, они вряд ли будут успешны.

— Троттингем — город предателей – в Лиге? – предводительница весьма неприятно рассмеялась – чтобы вы снова бросили нас в самый ответственный момент? Нам такого не надо.

— Да ладно? – усмехнулся мэр – а вот Магистресса Рэрити явно считает иначе. Неужели вы не можете достичь согласия даже в собственных рядах?

— Видно моя подруга просто на миг забыла о том, как из-за вас развалилась коалиция, что едва не стоило нам всем жизни – высказала предположение пегаска, снова приземляясь.

— А, помню-помню – теперь уже представитель Троттингема был немного выше – это перед тем как вы отстранили законную владычицу Эквестрии от управления и узурпировали власть? И еще бросили нас на произвол судьбы ради почти пустого Кантерлота? Должно быть, приятнейшие воспоминания для единственной организации, выигравшей от этой бойни...Поневоле задумаешься: а уж не в доле ли вы были с Безумцем?

Фиолетовая стремительно покраснела и, в который уже раз взмыв в воздух, зашипела буквально в лицо Крима:

— Да как ты…

— Командир! – из-за тряпичной стенки выскочила рыжая кобылка – срочное донесение!

— Не сейчас – на мгновение обернулась Магистресса – мне нужно проучить одного излишне…

— Никак невозможно – новоприбывшая схватила начальницу за копыто и утянула куда-то на дальнюю сторону палатки, оставив тротов в одиночестве.

— Думаю, никто не обидится, если мы уйдем не прощаясь – спустя пять минут громко высказался мэр. Не тратя больше времени, он развернулся и покинул место проведения столь своеобразных переговоров спасенных со спасителями.

— Небось гордишься собой? – ехидно поинтересовалась с некоторым трудом догнавшая его супруга – так удачно сорвать изначально радостную и в принципе не представлявшую никаких проблем встречу наверное даже Страшила бы не смог.

— Ты же все слышала: она сама напросилась – мрачно отозвался пегас, смотря прямо перед собой.

— А по-моему начал-таки кое-кто другой – менторски заметила волшебница – впрочем, это не важно. Ты мой муж и должен быть умнее. Мне так со второго взгляда стало очевидно, что наш партнер никак не является дипломатом и с ней стоит быть помягче. Первый был ей на ноги.

— Жена засматривается на ноги других кобылок еще даже до начала медового месяца – задумчиво произнес Крим – умеешь же ты понизить мужскую самооценку.

— У всех свои таланты – легонько ткнула она его в бок, едва не упав при этом – однако давай лучше вернемся к насущному. Что делать будем?

— Для начала – поедим – подумав, высказал здравую мысль мэр – а там посмотрим – он вдруг фыркнул – вообще, эти переговоры были не такими уж и бесплодными. Хотя бы узнал, почему знаменитое Серебряное Копыто держат подальше от дипломатии…

-
— Ты уверен, что это было разумно: отправить их всех в Кантерлот? – задала Трикси мучивший ее с самого утра вопрос, едва пришедший с очередных переговоров супруг сел за стол – как-никак это ведь наш дом…

— Это огромный затопленный склеп – отмахнулся пегас – пытаться что-то делать здесь сейчас, когда вокруг зима, под нами твари, а народу раз-два обчелся – бред. Пусть уж лучше просто отдохнут, восстановят силы и хотя бы попытаются забыть произошедшее.

— Но ведь гора буквально набита сокровищами – возразила волшебница, подогревая ему суп – если даже не брать в расчет наши поделки, то один только мозг – ну или куча слепленных друг с другом генералов если вам так больше нравится – стоит золотых гор.

— Вот поэтому я и сдал наш город в аренду – улыбнулся жеребец – пусть фиолетовые сами ищут, потрошат и таскают, а мы будем только деньги считать.

— Сомневаюсь, что нас обеспечат достаточным количеством работы – скептически заметила волшебница – они же не дураки.

— Разумеется, рыночную цену нам платить никто не будет – кивнул мэр, принимаясь за первое блюдо – но даже в лучшем случае самостоятельно мы бы смогли добыть и обработать лишь мизерную долю от всего сокрытого там богатство. Все остальное бы просто сгнило не принеся нам никакой прибыли. А так, в случае если фиолетовые совсем уж не потеряют совесть, сможем ничего не делая заработать по небольшой, но все же внушительной золотой горке на каждого – суп исчез удивительно быстро – к тому же тем самым удалось наконец наладить отношения с Орденом – для них-то это вообще сделка мечты.

— То есть мне пора ревновать? – вскинула бровь единорожка. Заметив недоуменный взгляд мужа, она пояснила – говорят, будто Серебряное Копыто вешается даже на вешалки. А тут такой презентабельный пегас, да еще и подарки делает…

— Она не в моем вкусе – быстро ответил крылатый – как впрочем и я не в ее. Да и вообще: по-моему, это именно тот случай, когда молве верить не стоит. К тому же…- он усмехнулся – разве возможно допустить, будто кто-то находящийся в здравом уме вдруг предпочтет Великой и Могучей Трикси кого-либо другого…

— Ну, наконец-то правильный ответ. Поздновато конечно, но так уж и быть – не буду пока тебя наказывать – кобылка демонстративно погасила окутавшее рог голубое сияние – кстати, как ни странно, но насчет ее репутации я думаю с тобой согласится. Никак не тянет она на сердцеедку. Хотя вот отношения с заместителем у нее довольно подозрительные…

Пегас возвел глаза к потолку и продолжил поздний ужин. А волшебница откинула полог любезно предоставленной им орденской палатки и снова устремила взгляд на раскинувшийся в долине огромный лагерь. Толпы пони, тысячи палаток, целые горы снарядов и сбруи, какие-то странно, но внушительно выглядящие машины. И ведь это только одна из их армий, к тому же не самая большая. Будь они здесь хотя бы на пару дней раньше…

Глаза сами собой переместилисяьна раскопки:

— А ты правда думаешь, что они могли выжить?

— Почему нет? — отвлекся на мгновение от десерта жеребец – в конце концов, до сих пор как-то выкарабкивались. К тому же мог дойти кто-то ранее отставший. В любом случае, вреда от нашей проверки не будет.

— Ну-ну – она снова выглянула наружу. Из-за бугра вдруг показалась некая весьма знакомая фигура. Причем явно идущая к ним – кажется, у нас гости.

— Что, опять обсудить какие-нибудь «детали»? – устало спросил пегас – ночь же на дворе а им все неймется…

— Нет, в этот раз, приятные – волшебница послала в чайник небольшой пучок энергии, вновь удивившись про себя как быстро в этот раз восстановились ее силы: и двух суток не прошло, а она уже магичит почти прилично. Видно постоянное доведение себя до истощения принесло свои плоды. Великая и Могучая Трикси стала еще более Великой и Могучей.

А заодно таки убила в одиночку дракона, пусть даже и фальшивого.

Биг Мак дошел до них как раз вовремя. Будучи вежливым и опытным гостем, жеребец принес с собой угощение, так что чаепитие прошло на ура. Понивиллец мягко и почти незаметно пожурил мэра за издевательства над Магистрессой, с которой оказывается когда-то был близко знаком, и выразил радость по поводу столь удачно проведенных переговоров. По его словам, радужная пегаска нынче почти готова простить «этого алого придурка». Тут единорожка ловко свернула разговор на менее опасную и на порядок более интересную для нее тему – их поход. А точнее ту его часть, которой она до сих пор не слышала.

— Рассказывать особо нечего – осторожно пожал забинтованным плечом жеребец — со Страшилой произошло нечто странное, когда мы загнали эту…- выражение омерзения – «кучу» в угол и начали добивать. Для начала его вывернуло наизнанку, потом начались какие-то конвульсии, а стоило твари околеть, как он вовсе сбрендил. В итоге просто сбежал в один из тоннелей, едва не убив при этом приглядывавшего за ним медика. Короче, вел себя одни в один, как после встречи с трупперами.

Трикси кратко обрисовала супругу ранее не особо детализованную картину ее первого знакомства со стадзером.

— Я пошел за ним – продолжил Биг Мак – натолкнулся на тварей. Меня здорово измолотили. Потерял сознание и пришел в себя только снаружи. Все.

Попытав его еще чуть-чуть, кобылка узнала о, вероятно, слышанном им во время кратких моментов ясности двуголосом лае. Видно Страшила не просто видел Серого, но еще и успел немного пообщаться. Однако все же предпочел сперва отнести в безопасность эквестрийца и только потом отправился за собратом.

Дальше жеребцы начали обсуждать возможность и саму осмысленность попытки отстройки Троттингема, строить планы и давать друг другу советы, а она почему-то переключила свое внимание на небольшую, украшенную бирюзой сумочку, ныне служившую пристанищем «талисману» следопыта. Память работала далеко не так хорошо, как хотелось бы, однако их последний разговор виделся достаточно четко. Хотя понятности ему это не добавляло.

С чего Серый, все это время берегшийся ради «Высшего Блага», вдруг взял и совершил, в сущности, самоубийство? Будь на его месте Страшила, вопросов бы вообще не возникло, однако ее старый друг обычно куда более логичен и последователен…

Снаружи раздался стук.

— Войдите? – переглянувшись с ней, пригласил Крим.

В палатку просунулась голова фиолетового:

— Прошу прощения за беспокойство в столь неурочный час, но это ведь вы – представители города?

Биг Мак сразу отсел немного в сторону, всем своим видом показывая, что ни в чем не виноват.

— Допустим – кивнул мэр.

— Я руководитель спасательных работ – полностью вошел к ним молодой единорог – и подумал, что вам будет небезынтересно: с той стороны явно кто-то есть…

-
Стук был уже вполне отчетливым. Не очень сильные, но постоянные и звонкие удары, периодически перемежающиеся звуком отгребаемых камней. Судя по всему, этот некто копал уже давно и смог выработать определенный ритм. И почти наверняка был представителем понячьего рода. Вот только…

— Ну что ж, даже один выживший – чудо – видно угадав ее мысли по лицу, высказался Крим – между обвалом, потопом и тварями его шансы уверенно стремились к нулю.

— Этот пони должен быть действительно крут – согласно кивнула радужная пегаска – конечно не моего уровня, но все же. Или везуч.

— Скажите, а что все-таки вы здесь делаете? – вновь напряженно обратился к ней глава откапываемого города – это же очевидно внутреннее дело Троттингема, определенно никаким боком не подпадающее под вашу юрисдикцию.

— Мне не спалось – так всегда бывает, когда встречаю какого-нибудь самодовольного напыщенного болвана, успешно проигравшего везде, где только можно, но при этом еще и качающего права – фиолетовая обворожительно улыбнулась – не волнуйтесь за меня – я уже привыкла к подобному. Бессонница скоро пройдет. И кстати: спасение эквестрийцев во всех формах – главная и единственная задача Ордена. Увы, для многих безмозглых ненавистников и такое количество – уже перебор, который они в принципе не способны запомнить.

Трикси бы даже поаплодировала, если бы опускаемый жеребец не был ее мужем. Так она только мысленно усмехнулась и, разумеется, безмолвно пообещала ей отомстить.

— И долго вы еще будете спасать нас от свободы и законной правительницы? – уязвлено поинтересовался мэр.

Ее улыбка сразу стала откровенно натянутой и заметившая это рыжая кобылка вновь отвлекла внимание начальницы какой-то бумагой. Крим же получил тяжелый взгляд от Биг Мака и не менее осуждающий тычок с ее стороны заодно с рекомендацией отложить порчу едва налаженных отношений хотя бы до утра.

А пока большие шишки скалились друг на друга, рабочие уверенно освобождали проход. Стук с той стороны уже был точно опознан как металлический, что развеяло последние сомнения касательно видовой принадлежности выжившего. И вот наступил момент, когда крупный камень с их стороны внезапно вылетел от удара и в проеме показался…

— Шлем – первой успела констатировать заместительница – у вас что, принято копать головой?

Меж тем спасаемый, вместо того чтобы вдохнуть воздуха свободы или хотя бы поздороваться со спасателями, методично продолжил свою работу. Наблюдение таки подтвердилось – неизвестный работал измятой защитой для головы, пусть и надетой на копыто. Наконец после особо мощного удара с наружной стороны преграда развалилась, едва не раздавив удачливого фиолетового и подняв облако пыли.

В голове с чего-то мелькнула мысль «делайте ставки господа»!

Никаких спецэффектов не было. Страшила просто водрузил шлем на голову, присоединил к нему забрало и, глядя в пол, вышел из пещеры. Рванувшего к нему Биг Мака вежливо отстранил, преградившую ему путь с каким-то поздравлением фиолетовую просто обошел.

Трикси же, также уже собравшаяся к нему пристать, вдруг обратила внимание на другие находившиеся за завалом предметы.

У самого входа лежало несколько тварей, от мелких до вдвое превосходящих пони размерами, каждая из которых умерла явно крайне насильственно.

А еще там был Серый. Весь в бурых и черных повязках, с разодранной курткой и повернутой в сторону Троттингема лицом. Он не шевелился.

Подскочивший к нему медик покачал головой.

Крим поджал губы, предводительница удивленно разглядывала тела чудищ, а Трикси перевела взгляд на ушедшего от всех воина в останках доспехов.

Страшила сел на небольшой уступ, снял шлем и поднял глаза к звездам.