Прекрасный и тлеющий мир
Часть Третья: Песочная кобыла и её песочный замок
Поправляя бинты на голове, я выскочила из хижины. Стояла полночь. Свечку кто-то потушил, и потому света не было. Впереди распростёрся лес, приходилось пробираться сквозь листву и грубые ветки. Было ужасно страшно. Холодная тьма окутывала со всех сторон, отрывистое дыхание заглушалось шелестом деревьев, сгибающихся под сильным ветром. Наконец ветки с листьями закончились, и мы оказались на обширной поляне, впереди которой темнел обрыв. Пегаска резко обернулась. Она с ужасом посмотрела в мою сторону и что-то закричала... Беззвучно. Нет, дело было не в громкости крика и не в посторонних шумах. Все звуки просто куда-то исчезли, и я смотрела на то, как она пытается докричаться. На её лице читался страх, но боялась она не за себя. Я оглянулась — и стало совсем темно. Зрение пропало. Лишь сплошной мрак. Ничего не было видно, и только знакомый шёпот разрывал пугающую тишину: «Они уже все мертвы...»
От сгорающих под котлом веток повеяло приятным лесным запахом. Булькающие звуки воды успокоили меня — это могло значить лишь одно: ко мне вернулся слух. Сняв с глаз шерстяной шарф, я убедилась в том, что всё произошедшее в тёмном лесу — сон. Но песочная пегаска была реальной. Она стояла, глядя в котёл, и шмыгала носом, стараясь что-то учуять. Я непроизвольно облизнула губы, стараясь не создавать лишнего шума и аккуратно повернула голову. Хижина Зекоры была освещена тусклым, но естественным светом, который прорывался сквозь густые ветки. Не отыскав нужную ей вещь, пегаска отправилась к шкафу, набитому высушенными растениями. На её кьютимарке был изображён розовый бантик, похожий на тот, что был привязан к хвосту. Порывшись на полках, она вытащила прозрачную склянку и обернулась в мою сторону. Её глаза широко распахнулись, а крылья чуть приподнялись вверх. Поставив найденную баночку перед котлом, пони радостно подпрыгнула на месте.
— Моя спасительница! — неожиданно она подлетела ко мне и повалила на пол. — Я думала, ты ни-ко-гда не проснёшься. Ты была вся в бинтах, ещё рыдала и кричала во сне, а разбудить тебя никак не получалось, да и самой спать не хотелось, поэтому я решила сварить морковку, что нашла у тебя в сумке... — пегаска наконец остановилась и скромно произнесла: — Извини, что взяла твою морковку. Ты ведь не против? Да?
— Нет, — меня начал немного смущать тот факт, что она лежала на мне. Пегаска была молодой и очень симпатичной пони. Даже слишком молодой. Однако, сильнее всего меня забеспокоил тот факт, что я не могла думать ни о чём другом, кроме неё.
— «Нет» в смысле «нет, против» или «нет, не против»?
— Нет, не против.
— Уи-и-и! Ну тогда чудесно, потому что получилось бы глупо, если бы ты была против, ведь морковка уже сварилась, и обратно она не отсыреет... Такое ведь слово есть? Не важно! — она обняла меня крепче прежнего, отчего я вновь почувствовала, что нахожусь в неловком положении, но в то же время в моей груди как-то приятно кольнуло. — Спасибо, спасибо, спасибо, спасибо, спасибо тебе огромное, я думала, что проторчу тут до конца дней своих! Этот гадкий куролиск напал на меня исподтишка. Ты представляешь, захожу в хижину...
— Эмм... Послушай...
— Да, — она уставилась на меня своими глазками и во всё внимание принялась слушать.
— Может, слезешь с меня?
— О-о-ох! — она поднесла копыта ко рту и стала поспешно извиняться. — Прости, пожалуйста, прости меня! — пегаска быстро отстранилась от моего тела и подала мне копыто, помогая встать. — Тебя это во время митинга так ударили? — она указала на бинты, которые всё ещё обматывали мою голову. — Ещё бы, там такая толкучка была!
— Стоп! Что? Митинга?
— Да, митинга! Ты что, пропустила? Да не-е-е-е... — она усмехнулась и сделала копытом жест в стиле «да ладно тебе». — Такое невозможно пропустить: все кричали, и бегали, и кричали! А потом собрались у бутика «Карусель» и стали кричать ещё больше, но бегать, правда, перестали...
— Подожди, — пегаска немедленно остановилась и опять во всё внимание посмотрела на меня, — ты думаешь, это был митинг? — она утвердительно кивнула. — И ты не видела солдат республики? — в ответ последовал отрицательный кивок. О, Селестия! Бедная пони даже не знает о том, что все погибли. О, нет, её родители! Бедняжка ведь совсем молодая, года на два-три младше меня. И хоть она, возможно, уже жила одна, в отличие от меня, я не могла быть уверена, что она сможет легко пережить смерть родителей, ведь я оплакивала своих ещё очень долго даже во сне. Не зная, что и придумать, я решила всё же узнать поподробнее о случившемся. — Но как ты оказалась тут?
— Там, на митинге, около бутика была та грациозная пони по имени Рэрити. Если живёшь в Понивилле, то ты обязана её знать. Думаю, она и организовала весь этот митинг, а потом сказала мне бежать в хижину Зекоры. То есть не только мне, но и всем остальным...
— И где все остальные? — в который раз пегаска была прервана.
— О... Они не пошли.
— П-почему?
— Дело в том, что когда пришла Твайлайт... О, нет! — пегаска бросилась к котлу, в котором закипающая вода вдруг забурлила и начала выплёскиваться с двух сторон. Пони потушила огонь под котлом и вновь обратилась ко мне: — Может, поедим, а я продолжу?
— Тут есть, где умыться, ты не знаешь?
— На улице есть ещё один котёл, вода там тёплая, — немного подумав, ответила песочная пегаска.
— Спасибо.
На улице моросил мелкий дождик. И, судя по всему, на нас надвигалась огромная грозовая туча. «Интересно, кто же управляет погодой теперь, когда большинство погибло?», — приблизившись к тазику, я сняла с себя бинты и помыла мордочку. — «Что же будет, когда погода выйдет из-под контроля? Как же земнопони будут выращивать пищу? Хотя... Какие земнопони? Сколько вообще пони выжило? Один-два из каждого города? Ну, может, десять в Кантерлоте. Смогли ли выжить принцесса Селестия и принцесса Луна? Принцесса Твайлайт Спаркл? Эпплджек? Что же случилось с ними со всеми? — Я намочила передние копыта, но мыла не было, и потому задача усложнилась. — Ведь если принцесса Селестия... Нет, такого не может быть. Солнце ведь вновь пришло к нам! Значит, она жива!» — Нужно тереть копыта ещё и ещё. Нужно тереть дольше. Конечно, дольше... Вспомнились родители, и тянущая боль в сердце, ненадолго скрывшаяся, появилась вновь. Подобные раны не залечишь мазью и не перебинтуешь, они всегда будут кровоточить... Такая боль есть в крови каждого из нас...
— Ты в порядке? — позади стояла пегаска и с тревожным видом глядела на меня.
— Да, скоро уже всё, — с чего это ей вдруг беспокоиться?
— Но ты уже минут двадцать тут плещешься...
— Сколько? — двадцать минут... Мне показалось, я стояла тут меньше пяти.
— Ну вообще-то я начала считать не сразу, так что, наверное, даже больше. Ты всё тёрла копыта и... — опять это! — Ну неважно. Пошли есть морковку!
Пегасочка, как можно заметить, оказалась большим любителем разговоров. Но, несмотря на это, она была одним из самых внимательных слушателей, что встречались мне за всю жизнь. Даже мои неказистые попытки общаться она не разу не прерывала.
— …Когда меня начали перепелёнывать, ты веришь или нет, я схватилась своими ма-а-аленькими копытцами за бантик и никак его не отпускала. И тогда папа сказал: «Это моя дочка! Это истинная Боу!» Ну а после этого моя мама настояла, чтобы мне дали имя Сэнди, в цвет шкурки. Так меня и зовут — Сэнди Боу, — закончив свой рассказ, она посмотрела на меня выжидающе, но, услышав моё одобрительное молчание, она решила сама задать мне вопрос: — А тебя как назвали родители?
— Лэмплок.
— Ты... Твой папа слесарь?! — с неподдельным энтузиазмом спросила она.
— Нет.
— Он строит дамбы?!
— Нет!
— Он... Подожди! Подожди! Наверное, догадалась! Он слесарь на дамбе?!
— Нет! Его работа не связана ни с замками, ни с дамбами.
— Ну ладно. Он...
— Нет, он не работает с лампами и глыбами.
— Ну ладно, а вот мой папа производит бантики.
— Ты уже рассказывала.
— О... — она грустно опустила ушки, но затем опять встрепенулась. — О! Я же тебе рассказывала про принцессу!
— Точно, — честно говоря, мне куда сильнее хотелось узнать, что случилось с Рэрити, нежели чем с принцессой. — Почему только ты отправилась сюда?
— С утра меня разбудила та противная республиканская речь, я попыталась заснуть снова, как и посоветовала Пинки, но у меня не вышло. Вдруг на улице все стали кричать и куда-то торопиться. Разумеется, мне захотелось посмотреть, что случилось. Я думала, что на нас опять напал какой-то монстр, и успокоилась. Но потом произошло что-то непонятное. Магического щита не стало, и в небе начали летать какие-то странные... Такие, знаешь, с этими...
— Пропеллерами, — предположила я.
— Да-да, именно эти. Так мы оказались у бутика «Карусель». Перед ним валялась куча ящиков с бинтами, прям как у тебя, едой, водой, седельными сумками и прочей такой штукой, типа для похода.
«Я пишу, чтобы напомнить вам о том, что этими припасами нельзя пользоваться и вы должны поместить их на склад до тех пор, пока я не скажу вам, что делать с этим дальше...»
Рэрити определённо знала, что случится. Но почему же помогать пони нужно было в тайне от принцессы? Или же та сама отказалась помогать Рэрити, зная, что большинство погибнет?
«Надеяться на тех немногих, кому повезёт сохранить рассудок, слишком затратно. Защищая их, мы бы рискнули теми, кто точно будет жив».
Но и Рэрити знала, что произойдёт после нападения. Именно её голос спас меня и привёл в эту хижину. Только сейчас слова принцессы начали обретать смысл. Получается, что кроме нас есть те, кто точно выжил. Что это может значить?
— …кричать на неё: «Ты же знаешь: это бесполезно! У тебя была возможность потратить эти бинты на тех, кому они действительно могли помочь!» — «Но остальным тоже требовалась помощь, мы не имели права их бросать, мы и так всех подвели!» — «Мы обсуждали это несколько раз! Ты согласилась, как и все мы!» — «Ты прекрасно знаешь, что не все!» После этого принцесса замолчала на некоторое время, а потом начала говорить нам, что по её королевскому указу мы обязаны остаться в Понивилле, — я немного выпала из разговора, но суть уловила.
— Почему тогда ты не послушалась? — пегасочка немного замялась и ответила:
— Ну я... Мой папа всегда меня учил, что служить нужно принцессе, а доверять портному. Не думаю, что он говорил это в буквальном смысле, но...
— Ты поступила хорошо, — доверяй портному. Кто бы до этого додумался? Ха! Я тоже доверилась портному. Она нас спасла.
— Спасибо, — пегаска улыбнулась и, опомнившись, спросила: — Ты ведь знаешь, что нужно делать дальше?
— Да. По словам Рэрити, здесь нас должны ждать дальнейшие указания.
— Отлично, пока ты ищешь их, пойду соберу наши сумки! — Что? Стоп... Что?
— Наши?
— Да, наши сумки! У меня тоже есть своя!
— То есть... Стоп! Ты идёшь со мной?
— Да. Ты ведь спасла меня. Ты не хочешь, чтобы я шла с тобой? — её глазки заблестели от слёз, и она сделала самый жалобный вид на свете. Однако, меня не прельщала идея брать её с собой. Пегаску хотелось затискать по самое не балуй — она была самым милым существом из тех, что есть на свете. Будто бы кусочек того... старого мира.
— О, нет! Конечно же, хочу... — я боялась за неё: бедняжка даже не представляла, как страшно умирают пони. Как, наверное, погибли её родители... Она не понимала, как жесток стал этот мир. — Просто ты ведь умеешь летать. У тебя есть крылья — значит, ты можешь добраться до следующего места очень быстро.
— Что ты! — лицо пегасочки опять излучало счастье. — Ты же спасла меня, глупенькая, как я могу тебя бросить?!
Она ушла раскладывать яблоки по седельным сумкам, радостно размахивая хвостом и бантиком, который всё ещё был к нему привязан. Она не может меня оставить? Это было странно. Я на секунду задумалась о том, почему, но потом поняла. Она ведь пони. Пони не могут бросить других в беде. Почему же сейчас это кажется таким странным?
— Сэнди?
— Да? — она обернулась ко мне, и я заметила прежнее счастье в больших глазах.
— Почему ты веришь мне? Я знаю, что спасла тебя, но всё же... — она ослушалась саму принцессу, так с чего бы ей следовать за странной кобылой, которая моет копыта более двадцати минут?
— Ну... Этот шарф... Его связала твоя мама? Я разбираюсь немного в этом, но видно, что он копытной работы.
— Да, но при чём тут... Доверяй портным?
— Конечно, — пони одобрительно кивнула, — она, может, и не совсем портниха, но дочку воспитала хорошо.
Я отвернулась, продолжая поиски карты или хотя бы дальнейших указаний. Думаю, не стоит упоминать, что на самом деле я отвернулась, чтобы Сэнди не заметила моих слёз.
Я так скучаю по родителям...
— Ты завяжи свой шарф скорей —
Давно уж ночи стали холодней!
Рэрити, как и обещала, оставила сообщение и карту впридачу. Кроме того, рядом лежали три пузырька с зельями, к каждому из которых была прицеплена записка: «Использовать, чтобы излечить все раны». Судя по всему, наша спасительница рассчитывала на то, что выживших пони будет куда больше. Но мы провели всю ночь и утро в хижине Зекоры. Если кто-то и приходил, то явно не стал останавливаться в ней надолго. Нашим следующим пунктом назначения была так называемая ужасная долина. Однако, как заметила Рэрити в своей записке, ничего страшнее кустов ежевики там не было. Карта была не совсем точной, и путь до долины мне приходилось прокладывать почти на ощупь. Мы искали секретный вход в пещеру, в которой и должно было быть безопасное место. Скорее всего, там и находилась Твайлайт Спаркл вместе с теми, «кому точно можно помочь». Я желала узнать ответы, хотела выяснить, почему погибли мама и папа, но влезать во что-то сложное в мои планы не входило.
Я поклялась искать свой свет, как и просили родители. Ну а Сэнди... Сэнди пела.
Так завяжи свой шарф скорей —
Ты знаешь, ночи стали холодней...
Сложно было не удивляться этой маленькой кобылке каждую минуту. Но, с другой стороны, всё, что она делает: поёт песни без причины, скачет по полянке, доверяет портным — это нормально. По крайней мере, было когда-то. Я пыталась её успокоить, просила не петь, но так и не смогла объяснить, почему сейчас нужно вести себя тише. Нельзя же было просто сказать, что «ракета» может разорвать её на части. Мне стало казаться, что я возвожу вокруг этой маленькой пони песочный замок. Самое страшное — то, что однажды он обрушится... Прямо на неё.
— Стой! — Боу перестала петь и замерла, переводя взгляд на спрятавшуюся за густой листвой полянку.
— Что там? — я быстро подбежала, закрыв пегаску собой.
— Там пони! — действительно, там были пони. И не солдаты республик, а самые обыкновенные. Только они не шевелились... О, нет! — Они что, спят? Кто намазал их красной краской? Пошли разбудим...
— Боу, послушай, — я положила копыта ей на плечи и развернула к себе, — они... Их не надо будить, ладно? Мы пойдём, а они, может, нас догонят.
— Нет! Ты же...
— Сэнди, говори тише!
— Ладно! То есть... ладно, — она наконец перешла на шёпот. — Ты же разбудила меня и не оставила.
— Там была другая ситуация, — песочек уже начинал сыпаться. С самой верхушки замка... — они в безопасности, просто устали за ночь. Пойдём отсюда.
— Ладно, — мы уже почти ушли из опасного места, но неожиданно услышали позади себя чужой голос:
— Это последний! — за зарослями сновали как минимум три республиканца. Двое из них перетаскивали ещё один труп пони к остальным "спящим" телам. — Теперь отдых!
— Это же двухвостые, неужели они? — Сэнди видела всё это... Замок уже рассыпался... — Они обмазали их краской и усыпили! — ну, может, и не рассыпался.
Мы наблюдали за их обедом несколько минут. Я уговорила Боу не кидать в них яблоками и подождать до тех пор, пока не придумаю план. Ну а она, в свою очередь, заставила меня не уходить отсюда, не прогнав республиканцев от «спящих». Как же это сделать? Точно, я и должна это придумать.
— Может, позвать гидру? — Сэнди решила подкидывать мне невыполнимые и бессмысленные идеи каждые две минуты.
— Позвать гидру? — я скептически подняла бровь.
— Ты права, это глупо. До Фогги Боттом слишком далеко... — она разочарованно покачала головой. — Знаю, знаю! Давай натравим на них Мантикору?
— Мне объяснить, почему это глупая идея? — пони удивлённо посмотрела на меня.
— Они ведь водятся где-то поблизости... — вдруг сзади нас что-то зашумело. Мы обе встрепенулись и насторожились. Боу выхватила яблоко и угрожающе зарычала. Я одарила её снисходительным взглядом, в ответ получив выражение лица в стиле «Что такого?»
Шум же тем временем продолжал нарастать.
— Куда-а-ах! — я тихонько взвизгнула от страха, а Сэнди запустила фруктом в цыплячью голову и поспешно закрыла глаза.
— Скорее пригнись! — пони продолжала говорить шёпотом, пытаясь копытом нащупать мою переднюю ногу.
Наконец цыплячья голова показалась из листвы, и существо уставилось прямо на меня. Погоди-ка... Да ладно!
— Привет, — я улыбнулась своему вчерашнему знакомому.
— Кудах.
— Сэнди, открывай глаза, всё в порядке! — Боу послушалась и вопросительно на меня посмотрела. — Это тот куролиск, который превратил тебя в камень? — теперь на лице пони читалось удивление. — То есть... Он хороший, и он извиняется перед тобой, так ведь?
— Кудах, — жалобно произнёс куролиск и, закивав головой, перевёл взгляд на Боу.
— Ладно, — немного подумав, ответила пони, — ну а теперь давай решать, что нам делать дальше.
— Сэнди, — она взглянула на меня, — кажется у меня есть план.
— Мы всё-таки позовём Мантикору?
— Нет, мы позовём куролиска, — Боу помолчала, подумав, но потом улыбнулась. Наш новый знакомый наклонил голову перпендикулярно влево. — Ты поможешь нам?
— Кудах, — это было положительное «Кудах».
Мы заняли свои позиции. План был таков: мы с Боу отвлекаем солдат, которых, как оказалось, было больше шести, а потом куролиск превращает их всех в камни. Пони выяснила, что он не смог этого сделать сразу из-за того, что тогда у республиканцев был бы шанс его схватить. Кроме того, Сэнди многое с ним обсудила. Предлагала дать ему имя «Чики-Чики», хотя звали его по-другому.
— Кудах, — куролиск оповестил нас о том, что пора начинать.
Я махнула копытом Боу. Мне очень не нравилось то, что Сэнди рвалась участвовать в "операции спасения", ведь я так и не решилась рассказать ей о том, что пони убивают других пони...
Лишь бы нас самих сейчас не убили!.. Но я подумала, что вместе с Кудахом нам всё ни по чём. Боу тем временем уже налетела на одного из солдат, сбив его с ног, и быстро вернулась туда, где затаились мы с куролиском.
— Что за?! Вот сука! — двухвостый направился в нашу сторону, но тут же был превращён в камень.
— Эй, что с тобой?! — к изваянию подбежали двое солдат, произнося эти непонятные слова... Что значит это «блядь»? Сообразив, что происходит нечто странное, они начали осматриваться по сторонам.
Тут куролиск с криками вылетел из листвы — и ещё один республиканец упал камнем на землю.
— А-а-арх! — солдат замахнулся на Кудаха дубинкой, тщательно прикрывая ладонью верхнюю часть лица.
В тот момент настала моя очередь. Я бросилась солдату прямо под ноги, из-за чего он с жалобным всхлипом ударился головой об землю. Растерявшись от неожиданности и боли, он взглянул в глаза куролиска...
Трое готовы. Осталось...
Неожиданно Кудах издал протяжный стон. Обернувшись, я заметила нависшего над ним республиканца, дубинка которого со всей силы опустилась на голову несчастного. Мне показалось, солдат переломил его напополам.
— Получай! Понял, да?! — Сэнди кинула в него яблоком. — Будешь знать, как усыплять других пони!
Республиканец направился в сторону пегаски. Он замахнулся дубинкой, прицеливаясь в неё, и попал... Мне в челюсть. Я подскочила и прикрыла Боу от удара. Мечты о песочном замке... Я надеялась, это защитит её. Тем временем немного шокированный солдат сильно заехал орудием по моей старой ране на голове. Я закричала изо всех сил, и, когда он замахнулся для нового удара, на него налетел разозлившийся Кудах. Он расцарапал республиканцу лицо, а затем, заставив посмотреть себе в глаза, обратил в камень. Через пару секунд двухвостый упал носом в грязь и остался неподвижно лежать.
Пегаска резко обернулась. Она с ужасом посмотрела в мою сторону и что-то закричала... Беззвучно. Нет, дело было не в громкости крика и не в посторонних шумах. Все звуки просто куда-то исчезли, и я смотрела на то, как она пытается докричаться. На её лице читался страх, но боялась она не за себя. Я оглянулась — и стало совсем темно. Зрение пропало. Лишь сплошной мрак. Ничего не было видно, и только знакомый шёпот разрывал пугающую тишину: «Они уже все мертвы...»
Песочный замок... Жив ли он?..
Я в два прыжка оказалась рядом с ней. Мир вернулся. И звуки тоже. Сэнди достала из сумки тот самый пузырёк с волшебным зельем и побежала ко мне. Я замахала копытами и открыла рот, чтобы сказать, что его необходимо отдать Кудаху, который уже почти не мог пошевелиться. Но полившаяся из горла кровь не дала мне договорить. Сэнди опешила и выронила склянку, но та, приземлившись на мягкую траву, не разбилась. Пони быстро подхватила её и поднесла к моим губам.
— Нет... Отдай!.. — я отхаркивала кровь раз за разом, но она всё никак не прекращала вытекать. Я нащупала языком зубы. Мне повезло — ни один из них не разбился. Но, видимо, десне досталось изрядно. — Отдай Кудаху...
— Ты с ума сошла! Напополам! — я попыталась возразить, но пегасочка шикнула на меня, и я опустошила половину зелья из склянки. Кровь остановилась, и вскоре я почувствовала, что мне становится лучше.
Боу не казалась напуганной или взволнованной. Наоборот, она была в тот момент неестественно собранной, взрослой... Пони влила в пасть куролиска оставшееся зелье, и после того, как закончила, тот с привычным ему «Кудах» снова смог расправить крылья и взлететь.
— Куда ушли остальные? — мы разобрались только с четырьмя.
— Кудах с ними расправился, — она указала копытом назад, и я заметила ещё три камня.
— Отличная работа! — я подняла взгляд на куролиска, и он с благодарностью кивнул.
Вдруг дерево позади пегасочки разломилось напополам, а в воздухе раздались те самые хлопки. Пулеметалка...
— Пригнись! — я кинулась к Боу и повалила её на землю, так же как и она меня сегодня утром.
— Что это?! — Сэнди испуганно взглянула на меня. В воздухе по-прежнему раздавались хлопки, а трассирующие пули превращали всё вокруг в щепки.
— Кудах! Улетай! — куролиск вопросительно посмотрел на меня. — Слишком опасно... Спасибо тебе за помощь. Сейчас! Лети! — Кудах, чуть помешкав, скрылся в неизвестном направлении.
— Что нам делать?! — Сэнди перестала бояться. Я не знала, что творилось у неё внутри, но лицо пегаски выражало полную готовность следовать новому плану.
— Ладно, послушай... Когда звуки прекратятся, ты должна лететь из Вечнодикого леса, — мы были уже у самой границы, я бы отдала ей карту, и она смогла бы сама добраться до Ужасного ущелья, ну а я... Сэнди не была моим светом, но даже в этот дождливый день я чувствовала, как её чистая душа сияет. Она смогла бы стать светом для кого-нибудь другого. — Возьми карту и лети, понятно?
— Ну а как же ты? — я знала, что я трус, и прекрасно понимала, что испугаюсь смерти. Я буду долго бегать среди деревьев в надежде спастись от пулеметалки и всё же выбраться из Вечнодикого леса. Но в то же время я не могла обречь Сэнди на гибель, точно так же, как не смогла тогда, когда впервые её увидела.
— Я встречу тебя там, ты подождёшь меня, понятно? — хлопки становились всё громче и громче.
— Ты... Ты придёшь, да?
— Да. Доверяй портным... — слёзы появились на моих ресницах, но я всё ещё надеялась, что эти ужасные хлопки наконец прервутся, и пегаска сможет улететь. — Мы с тобой помогли этим спящим, республиканцы пойдут за нами, а их оставят, — идиотизм. Мы спасали трупы. Или замки из песка... Одно и то же.
— Но как же... — тут звуки прекратились.
— Давай, лети сейчас! — пони, оглядываясь на меня, поднялась в небо. Я же, дождавшись момента, когда она улетит достаточно далеко, чтобы не видеть меня, бросилась бежать прочь...
Я перевела дыхание — это был мой третий рывок, и, спрятавшись за камнями, слушала, как хлопки пулеметалки становятся с каждой секундой то ближе, то дальше... Я всё ещё оставалась живой: несмотря на то что за мной гнались четыре республиканца, никто из них не решался выбежать вперёд. Однако, дыхание моё было на исходе, ноги болели, а всё тело покрывала мелкая дрожь... Неожиданно хлопки прекратились, и я вновь сорвалась с места. Повернув голову влево, я заметила небольшой овраг, в который можно было лечь и спрятаться от трассирующих пуль. До него мне оставалось совсем чуть-чуть, но звуки выстрелов возобновились, и мне пришлось петлять между деревьями, отчего их щепки разлетались во все стороны. Не решаясь остановиться, я кинулась в спасительное место. Линии пролетали прямо надо мной и устремлялись вглубь леса. Я решила ползти к противоположному краю оврага, чтобы был шанс убежать, когда хлопки вновь прекратятся.
— Лэмплок! — Сэнди смотрела на меня счастливыми глазами.
— Что ты здесь делаешь?!
— Я нашла поезд!
Мы выбежали из Вечнодикого леса. Звуки выстрелов остались позади и вскоре стали почти не различимы за криками птиц.
— Но как мы будем им управлять?!
— Зачем? Он же едет в одну сторону! — я закатила глаза: учитывая её прошлые планы, мы могли с таким же успехом лечь и умереть.
— Сэнди, мы не успеем разогнаться, поезд остановят.
— Нет, я всё предусмотрела: внутри лежат специальные магические поленья — зелёное, жёлтое и красное — их кладут в котёл, когда локомотив не может въехать на гору или нужно просто набрать скорость, — мы уже подбежали к поезду, но хлопки вновь стали становиться громче. — Ну ладно... Я отцеплю вагоны, чтобы мы сдвинулись с места, а ты должна заставить эту машину работать.
— Откуда ты всё это знаешь?
— Папа на экскурсию водил.
— Ладно. Осторожней...
Я забралась в кабину локомотива. Так, всё понятно... Привести поезд в движение, используя магические поленья... Ха... Легче не бывает. Я оглянулась назад и увидела в окне Сэнди, отстёгивающую вагон с помощью какого-то железного инструмента, который она, судя по всему, отыскала заранее. Хлопки раздались совсем близко, и я услышала, как трассирующие пули попали по обшивке поезда. Этот факт заставил меня прекратить истерику и собраться. Так, ладно... Я надавила копытом на кнопку автоподжога котла. Огонь моментально вспыхнул, и труба задымила, но вагон не сдвинулся с места. Тогда я выхватила зелёное полено и кинула его в топку, засыпав сверху углём, и после закрыла топку крышкой.
Как я поняла, должен быть произойти сильный магический взрыв, и потому обжечься мне совсем не хотелось. Я снова выглянула в окно и, к своему ужасу, увидела, что Боу куда-то пропала, а вагоны так и остались на своих местах. В панике я уже собиралась доставать полено из топки, как вдруг... БУМ! Зелёное магическое пламя вырвалось из трубы локомотива, побуждая весь поезд тронуться с места. Вагоны всё ещё не были отцеплены, но как мы?.. Когда мы отъехали на приличное расстояние, я поняла: вместо того, чтобы отцеплять первый вагон, Боу сделала это со всеми остальными.
— Я подумала, он может нам понадобиться. — словно прочитав мои мысли, негромко произнесла пегасочка, которая незаметно для меня забралась внутрь. Мне уже было не до вагонов и прочего.
Я обняла Сэнди так крепко, как только могла...
Мы израсходовали жёлтое полено, но смогли добраться к ущелью только к наступлению темноты, так что было принято решение переночевать в вагоне, который Сэнди так любезно прихватила с собой. Но для начала...
— Я повторяю ещё раз: ты должна закрыть глаза и не открывать. Ясно?
— Ясно. Но не ясно, зачем...
— Закрой, и всё. Ладно?
— Ладно.
Огромный поезд, остановившийся в поле... Наверное, он отправлялся в Эпплузу. Как все прекрасно знают, в таких ездят пони. Можно догадаться, что осталось внутри. Я приказала Боу сидеть в локомотиве, пока сама собралась выносить трупы из вагона. Словно мусор... Когда я зашла в один из них, мне в нос ударила жуткая вонь. Ночевать тут уже казалось не самой лучшей идеей. Их было немного — всего трое.
Наверное, это странно, что я пыталась отгородить Сэнди от этого. Но она всё ещё была ребёнком. Смышлёным, но ребёнком. Я считала, что Боу не должна видеть такое, ведь она и так многое перенесла.
Первым был пожилой пегас в фетровой шляпе, тело которого уже разлагалось. Я вытащила его из вагона и сразу же попрощалась с варёной морковкой, внезапно решившей, что она станет рвотой. Живот сильно крутило ещё и до этого, ну а теперь... Я зарыдала опять, вспомнив родителей. Я плакала каждый раз, когда Сэнди не смотрела.
Наконец я оттащила его подальше от вагона, и когда подошла обратно к поезду, слёзы вновь полились по моим щекам... Немножко поплачу, только одну минутку...
Я посмотрела на небо. Хотелось найти маму и папу, но звёзды не светили — тучи затянули всё пространство над головой, и лишь молнии иногда озаряли тьму резкими вспышками. Я завязала шарф покрепче. Действительно, становится холодней...
К моему удивлению, Сэнди даже не заметила запаха, так что я всё же согласилась остаться. Мы развели костёр прямо в вагоне, чтобы согреться. Я не спеша жевала зелёное яблоко, а Боу впервые за нашу встречу долго-долго молчала. Я думала о завтрашнем дне, когда получу все ответы: что случилось со всеми, почему мы выжили, если остальные погибли, а так же многое другое. Ну а пока я откусывала очередной кусок фрукта, стараясь хоть немного успокоиться.
— Лэмплок, — я отложила яблоко, готовясь к трудным вопросам, — как думаешь, это правда, что республиканцы убили тех пони, что защищали принцессу? — у меня появились слёзы в глазах, дежавю... Замок из песка был слишком шаткий, и он пытался упасть, но я продолжала его строить.
— Почему ты спрашиваешь?
— Ну знаешь, сегодня... Речь... Да, знаешь эту утреннюю речь? Там постоянно об этом говорили, — она так и не сказала то, что хотела, она ещё не верила самой себе. Но это уже начинало её менять.
— Не слушай этот бред. Ни один пони не способен на убийство, — я подумала, что если строю этот песочный замок, то должна знать о его основании. — Как думаешь, где сейчас твои родители?
— Они в Мэйнхеттене...
— Почему ты тогда идёшь со мной? Мэйнхеттен в другой стороне.
— Ну... Я думала, что нужно обязательно добраться до того места. А уже оттуда я бы отправилась в Мэйнхеттен. То есть... Я надеялась, что кто-нибудь проводит меня... — она подняла глаза, а я непонимающе взглянула на неё. Чего же она хотела?
— Лэмплок?
— Да?
— Ты проводишь меня? — не могу объяснить, такое можно лишь пережить... Но она смотрела на меня, такая брошенная, беззащитная... Она искала во мне спасения. Во мне! Бедная кобылка была готова исколесить пол-Эквестрии только для того, чтобы обнаружить трупы своих родителей. Это было так же бессмысленно, как и спасать мертвецов.
Однако, начав строить этот песочный замок, я его закончу. Пускай потом, когда все стены будут возведены, он шлёпнется на нас и придавит насмерть, похоронив под собой. Лучше так, чем я погружу в отчаяние эту пегасочку, которая является последним, что осталось от того старого и тёплого, как песочек, мира...
— Да, я провожу тебя, — она лишь тихонько улыбнулась. — Ты споёшь мне ту песню?
— Тебе понравилось, да? — Боу оживилась. —Она ведь словно про нас с тобой!
— Да, точно, — я даже не думала об этом. Песня была неплохой, но сейчас мне хотелось просто знать, что в этом мире остались пони, настолько счастливые, что всё ещё способны петь...
— И мы живём в чужих мирах,
И видим сумрак в миражах,
И хочется сказать: Жизнь — полный крах!
Но это ведь не та-а-а-ак!
Подумай лишь о чудесах,
От бед останется лишь прах,
Ну а пока-а-а-а...
Ты завяжи свой шарф скорей —
Давно уж ночи стали холодней!
Так завяжи свой шарф скорей —
Ты знаешь, ночи стали холодней...