Тени на побережье

Тени на побережье

Грегор взмахнул крыльями, и, наклонившись влево, начал разворот. Описывая полукруг, старый грифон осмотрелся. Пейзаж вокруг него не поменялся: внизу голубая поверхность моря, а вокруг редкие облака с пятнами теней под ними. Только полоса суши теперь была не за спиной, а впереди. Сегодня Грегор забрался дальше, чем обычно, но в этом не было ничего страшного: особой усталости он не чувствовал, признаков приближающейся непогоды тоже не было заметно.

Восточное побережье было известен переменчивой погодой. За какой-то час легкий ветер мог запросто смениться бурей, готовой обрушить свой гнев на любого, кто не позаботился об укрытии. Давно, когда ему было только 11 лет, такая смена погоды застала Грегора вместе с его отцом недалеко от берега. Тогда юный грифон впервые испытал страх смерти. В том полете любая ошибка или просто невезение могли привести к удару о скалы или падению в бушующие волны. Потом, уже повзрослев, Грегор со своими приятелями специально летал во время ненастья. Так молодые грифоны демонстрировали самим себе и друг другу удаль и силу. Но во время настоящей бури даже они не высовывали клюва из дома.

Сейчас Грегору был уже 51 год. Хотя крылья и лапы сохраняли былую силу, но на теле можно было найти немало выцветших перьев, а шкура уже не имела того насыщенного светло-коричневого оттенка как прежде. Забот и трудностей в повседневной жизни теперь хватало и без борьбы с ветром, и грифон полюбил неспешные полеты. Паря над бесконечной гладью, можно было либо созерцать бесконечные вереницы облаков и полоску берега вдали, не думая ни о чем, либо наоборот предаваться воспоминаниям. Но как бы глубоко Грегор не уходил в свои мысли, присущая хищным птицам природная настороженность неизменно помогала фиксировать любые изменения в окружении, будь то признаки надвигающейся бури или судно на горизонте.

Грегор подумал, что в последнее время погода держалась удивительно спокойная. Ему пришлось приложить некоторые усилия, чтобы вспомнить, когда был последний шторм. А ведь раньше редкий месяц обходился без ненастных дней. Грифон машинально посмотрел на север. Кроме линии горизонта сливающейся с облаками ничего не было видно. Но он знал, что Аврория была где-то там, за границей видимости. Умиротворение сменилось легким раздражением, Грегор стал сильней работать крыльями , чтобы быстрее оказаться дома.

Через некоторое время грифон достиг берега. Вдоль границы суши и моря тянулась гряда невысоких гор. Время сгладило их вершины и склоны, и теперь они были покрыты деревьями. Но скал и каменных обрывов тоже осталось достаточно. Внутрь побережья вдавалась бухта. Она была очень удобной: волны не проникали внутрь, а от ветра защищали окружающие возвышенности. В дальнюю часть бухты впадала река, именно в ее долине располагалась древний полис грифонов — Хаулрок.

Один из склонов речной долины, представлял собой довольно крутую, поднимающуюся узкими уступами вверх скалу. Здесь девять сотен лет назад обосновалась первая группа грифонов-переселенцев. То было время активной экспансии Королевств Грифонов. Объединенные королем Гровером они значительно продвинулись на восток от их исконных земель, основав множество форпостов и городов-полисов. Переселенцы обустроили пещеры и гроты, которыми был испещрен склон, дополнили их искусственными переходами и комнатами. Так появилась самая старая часть Хаулрока — Пещерный город.

Потом, в период расцвета, когда полис стал крупнейшим поселением грифонов на Восточном побережье, на широких террасах левого склона долины был построен Белый город. И сейчас Грегор мог видеть остатки сложенных из известняка стен, мраморные колонны, обломанные клыки башен…Под слоем земли и растительности еще можно было угадать улицы и площади. Белый город погубил оползень. Он случился примерно за сорок лет до рождения Грегора. Строители города знали об этой опасности, поэтому на верхней части склона были предусмотрены водоотводные сооружения. Но к моменту катастрофы у жителей Хаулрока уже не было возможности поддерживать их в порядке. Да и сам Белый город к тому времени был фактически покинут.

Грегор все же имел представление о том, как выглядел Хаулрок раньше. Дед много рассказывал ему и про Белый город, который видел своими глазами, и про еще более старые времена, когда бухта была забита кораблями из Зебрики и Седельной Аравии. Тогда Хаулрок имел славу самого богатого и могущественного города-полиса грифонов на Восточном побережье. Когда дед описывал это время Грегору казалось, что он слушает волшебные сказки.

Грифон взял вправо, теперь перед ним возвышались скалы Пещерного города. Он тоже был пуст: четыре года назад корабль увез его немногих жителей в Империю Грифонов, как сейчас именовались бывшие Королевства. Так что теперь Грегор был кем-то вроде смотрителя остатков последнего поселения грифонов на побережье.

Старый грифон завис перед входом в свое жилище. “Надо набрать воды,” — подумал он. Подхватив передней лапой ведро, Грегор спланировал вниз. Однако, не долетев двадцати метров до места, где обычно набирал воду, грифон несколькими взмахами крыльями затормозил полет и завис на месте. Ему показалось или нет? Если присмотреться, то в зарослях можно было разглядеть что-то похожее на кусочек шкуры огромной рептилии. Грегор пожалел, что у него не было никакого камня или копья, чтобы убедиться наверняка.

Внезапно кусты зашевелись, из них показалась плоская змеиная голова. Желтые глаза с вертикальными зрачками некоторое время смотрели прямо на Грегора. Затем виверна, как бы демонстрируя разочарование, что ее заметили, качнула головой вбок, отвернулась и неспешно стала выползать на берег. Теперь грифон мог хорошо рассмотреть десятиметровую змееподобную ящерицу. В последнее время эта виверна стала появляться здесь слишком часто. Грегор не раз замечал ее, когда отправлялся на охоту, несколько раз видел, как она следит за входом в его пещеру, расположенную на недоступном для нее уступе. И вот теперь засада рядом с местом, где он обычно берет воду.

Виверна замерла на берегу и снова уставилась на Грегора, как бы приглашая его подлететь поближе. Под лучами солнца ее зеленая чешуя красиво переливалась, эффект усиливал раскрытый узорчатый воротник. На несколько секунд грифон был заворожен видом могучей рептилии.

Считалось, что виверны неразумны. По крайней мере, никто никогда не слышал, чтобы они говорили, но это были очень умные и хитрые животные. Они предпочитали селиться в скалах, но чувствовали себя хорошо в лесах и на равнинах. Для рептилий они были очень активны: за один день виверна могла свободно переместиться на несколько десятков километров, просто чтобы исследовать новую территорию. И еще они очень любили подолгу наблюдать за своими жертвами.

Виверна снова качнула головой, потом отвернулась и направилась вдоль реки вверх по течению. Грегор сбросил оцепенение. Это было плохо. Просто так она не теперь отстанет. На виверн не охотятся в одиночку, ему не удастся просто так устроить достаточно хитрую и смертельную ловушку, чтобы избавиться от нее.

Набрав воды, пожилой грифон вернулся в свое жилище. Его взгляд невольно остановился на деревянном держателе для оружия у входа. Там среди обычного охотничьего инвентаря выделялось копье с широким треугольным наконечником и старым отполированном множеством лап древком. На потемневшем металле была выгравирована голова виверны с поднятым воротником и оскаленной пастью.

Когда-то эта реликвия бережно хранилась в доме предков Грегора. Согласно домашней легенде, копье принадлежало грифону-основателю его рода. Он прибыл на побережье вместе с первыми переселенцами и именно этим копьем убил напавшую на них виверну. Древко оружия, многократно менялось, но мифриловый^[1] наконечник оставался тем же самым. Впоследствии занятие охотой на виверн и история этого копья дала его семье фамильное имя Виланс, а изображение на наконечнике стало гербом.

Хотя род Виланс никогда не был известен особым богатством или могуществом, он был одним из старейших в Хаулроке. А физическая подготовка, необходимая охотникам, всегда была дополнительным поводом для уважения.

Яд и шкуры виверн составляли небольшую, но важную частью экспорта Хаулрока, давая поддержку городу на протяжении всей его истории. Основной причиной расцвета полиса были месторождения драгоценных камней. В первую очередь их ценили не за эстетические свойства, а за возможности накапливать и проводить магическую энергию. Месторождения относительно быстро истощились, но к тому времени город стал важным торговым узлом. К его причалам приходили корабли с Восточного континента — из Седельной Аравии и Зебрики. Затем товары направлялись на запад в Королевства Грифонов или на север в Эквестрию.

Период процветания перечеркнула война с пони. Хотя полис Хаулрока уклонился от прямого участия в военной кампании короля Хьюго Второго, поражение Королевств ударило по нему очень сильно. По итогам войны грифоны были отброшены далеко на запад с равнин, которые контролировали относительно номинально, к горам Грифонстоуна, где располагались наиболее старые из их владений. Хаулрок оказался в изоляции, и постепенно его жители стали покидать побережье.

Грегор взял копье, взгляд его невольно остановился на изображение головы рептилии на наконечнике. Неожиданно проскочила мысль, что, если история его рода началась с виверны, так ей она может и окончиться. Грифон с раздражением поставил копье на место. Такие мысли бесполезны. Он сможет придумать, как отвадить виверну. В конце концов, его семья охотились на этих рептилий несколько столетий, часть опыта передал ему отец, а все недостающее можно найти в остатках библиотеки деда. И род Вилансов не прервался. Его дочь Гильда уже успешно добраться до Империи Грифонов. Несмотря на всю ее взбалмошность, она хороший грифон и достойно продолжит историю семьи. Ему же нечего изводить себя вещами, на которые он не способен изменить.

Пять лет назад семья Грегора должны была покинуть Хаулрок вместе с остальными грифонами, но все планы спутала болезнь Гильды. Она перенесла болотную лихорадку довольно легко, но от нее заразилась Хелга, его жена. Из-за этого они не смогли уплыть с остальными грифонами. А потом... Грегор никогда не думал, что так тяжело отреагирует на смерть жены. До сих пор он не помнил ясно дни после того, как они с дочерью похоронили ее.

Грифон остановился перед кроватью, после такого полета следовало отдохнуть, а потом надо проверить силки. Наверняка в них уже попался один или два кролика, так что обед и ужин вполне обеспечены. Он лег, и, закрыв глаза, почти мгновенно задремал.

Через полтора часа Грегор вышел из пещеры. Его “охотничьи угодья” находились за вершиной гребня скал Пещерного города, поэтому он взлетел и начал подниматься вверх вдоль склона. Оказавшись над гребнем, грифон почти стразу заметил в небе два силуэта. Присмотревшись, он понял, что это пара пегасов. “Что этим пони здесь понадобилось?” — с раздражением подумал он. Пегасы тоже увидели грифона и тут же направились к нему.

Грегор быстро опустился на плоскую каменную вершину, снял копье с перевязи и положил рядом на землю, демонстрируя тем самым миролюбие. Обычно, отправляясь проверять силки, Грегор брал с собой охотничье копье, с которым в подобных жестах не было никакой необходимости. Но сегодня из-за воспоминаний о прошлом он решил взять копье предка, которое было полноценным оружием воздушного боя. Древняя реликвия, видевшая основание Хаулрока, придавала спокойствия и уверенности.

В нескольких метрах перед Грегором на землю опустилась пара кобыл-пегасов. Бросив неуверенный взгляд на копье, одна из пони сделала несколько шагов к Грегору. У ней была коричневая шерсть и серебристая грива, на боках висела пара тонких седельных сумок. Пони извлекла из правой сумки планшетку и ручку, привела уши в поднятое состояние и, несколько натянуто заулыбавшись, представилась:

— Здравствуйте, меня зовут Комплит Форм, я представляю городское правление Риверхилла. А это, — сказала она, указывая на свою спутницу, — Лайт Бриз, она из Департамента погоды.

В отличие от Комплит Лайт Бриз, пегас кремового цвета, не демонстрировала энтузиазма от знакомства с Грегором. Она только кратко поздоровалась и отступила назад, предоставляя продолжать беседу своей спутнице.

Грегор промолчал: приветствовать пони в Хаулроке было совершенно незачем. Вместо этого он постарался всем своим видом продемонстрировать гостям, что они здесь нежелательны.

— По имеющейся у нас информации, — несколько менее бодро продолжила Комплит, — где-то здесь должно быть поселение грифонов, но мы никак не можем его найти.

— Это здесь, — коротко ответил Грегор.

Комплит Форм бросила быстрый взгляд на развалины Белого города. Видимо, они никак не подходили под ее определение слова “поселение”, но пони не стала заострять на этом внимание и с воодушевлением продолжила:

— Как представитель Риверхилла, я хотела бы обсудить вопросы взаимодействия между нашими городами. Не могли бы вы проводить меня к остальным грифонам?

— Я здесь живу одни.

— Как? Совсем один? — служащая административного аппарата Эквестрии была окончательно выбита из колеи.

— Да.

Комплит Форм понадобилось некоторое время, чтобы переварить услышанное. Наконец, окончательно разрушая свой образ официального лица, она спросила:

— Но, может, мы все же можем вам как-то помочь?

Грегор нахмурился. Неужели маленький пони-мозг этой кобылы никак не может понять, что ей тут не рады? Грифон ощерил перья воротника, из-за чего его вид стал более грозным. Это всегда хорошо срабатывало с пони.

— Да. Единственный способ, которым вы можете мне помочь, это оставить меня в покое. Есть еще вопросы?

Под таким напором Комплит Форм отступила назад и замотала головой, а затем легонько пнула копытом стоящую рядом погодную пони. Лайт Бриз встрепенулась и попыталась изобразить подобие улыбки:

— М-может у вас есть какие-то пожелания относительно погоды?

Грегор ощерился еще больше, из его горла вырвался клекот.

— Сделайте бурю, такую, чтобы волны перехлестывали скалы, а деревья вырывало с корнем, — потребовал он.

Обе пони как-то незаметно увеличили расстояние между собой и грифоном на несколько метров и неуверенно переглянулись. Бриз все же попыталась ответить:

— И-извините, пожалуйста, но боюсь, это невозможно. У нас просто не хватит пегасов, а земнопони…

— Тогда вы мне бесполезны. Ясно? Теперь убирайтесь, — перебил ее Грегор.

Пегасы дружно закивали головами, затем взлетели, развернулись и направились на северо-восток в сторону Риверхилла. Грегор некоторое время провожал их взглядом, а потом сел и попытался успокоиться. Он подумал, что нехорошо так терять контроль над своими эмоциями. Взрослый грифон должен уметь управлять своим гневом. Избавиться от пони можно было и без этого, а теперь же день был испорчен окончательно.

Полностью исключить контакты с пони было невозможно. Хаулрок не мог производить все необходимые промышленные товары, даже когда здесь еще жили другие грифоны, Многое приходилось выменивать у пони. Когда Грегор остался один, отправляться за покупками приходилось еще чаще. Он даже несколько раз покупал газеты с новостями. В них он нашел мало интересного, ну, разве что он узнал, что в Эквестрии теперь четыре принцессы. Но после упоминания Духа Хаоса, действующего на стороне пони, грифон уже не был уверен, не то что в правдивости сообщений, а в их вменяемости.

Изоляция полиса была еще возможна сразу после войны. Тогда город получал много товаров по морю, но в новых условиях торговля оказалась невыгодна. Без притока товаров и переселенцев Хаулрок стал постепенно терять свое могущество. Подконтрольные территории начали переходить под юрисдикцию Эквестрии. Часть грифонов вернулась в Королевства, кто-то подался искать лучшей доли за морем на Востоке, были и те, кто отправились в Эквестрию. Но их предпочитали не упоминать. На городском форуме стали звучать рассуждения о том, что Хаулрок все же может быть посредником в торговле между Эквестрией и Востоком. Но этим замыслам уже не суждено было сбыться: пони нуждались в импорте значительно меньше, чем Королевства, а на побережье уже появились эквестрийские торговые форпосты. Принятие подданства Эквестрии могло бы спасти полис от гибели, но эта альтернатива даже не рассматривалась.

Грегор встал, подобрал копье и направился к ближайшей ловушке.

На следующий день Грегор проснулся позже обычного. Солнечный свет, проходящий через вход, освещал внутреннее убранство его дома.

Пещерные жилища грифонов были устроены примерно одинаково. В склоне над небольшим уступом, обычно доступным только с воздуха, выдалбливался грот,. Его стены укреплялись, вход частично застраивался кирпичом, в качестве которого в Хаулроке использовали известняковые блоки. На случай непогоды были предусмотрены штормовые щиты. Двери ставили редко, только в том случае, если требовалось сохранять тепло или что-то от кого-то сберечь. С точки зрения грифонов, климат Хаулрока был достаточно теплый, так что искусственный обогрев нужен был редко, хотя очаг и дымоход предусматривались. На одном уступе обычно размещалось несколько жилищ, принадлежащих группе родственников.

Сейчас такие жилища давно стали анахронизмом. Они пришли из времен, когда грифоны регулярно устраивали набеги на поселения других рас и были призваны обезопасить жильцов от любых нападений с земли. Построенный позже Белый город был гораздо удобнее: дома произвольной планировки, водопровод, магическое освещение…Но теперь все это было погребено под слоем земли.

Грегор поднялся с кровати и тут же почувствовал ноющую боль в правой задней лапе. Причина была хорошо ему известна. Когда он был уже уверенным, но все еще недостаточно опытным охотником, одна виверна сумела зацепить его хвостом. Другие охотники тут же ее отогнали, но от удара о землю Грегор сломал лапу. Перелом был сложный, но его удалось вылечить без особых последствий. Но теперь, особенно после долгих прогулок, нога иногда побаливала.

Грифон подошел к шкафу, где хранил медицинские принадлежности. Обычно, если сделать повязку с нужными травами, боль проходила за пару дней и потом долго не возвращалась. Он открыл шкаф, но оказалось, что аптечка почти пуста, а нужных препаратов и вовсе не было. “Надо слетать и пополнить запасы, — подумал Грегор. — Во время полета ноги не работают, а обновить запасы надо.”

Грифон неспеша привел перья в порядок, перекусил остатками вчерашнего кролика, собрал сумку и направился к выходу. Проходя мимо стойки с оружием, он остановился. Вчера виверна направилась примерно в тот же район, куда он собирался полететь. Вряд ли он на нее наткнется, но копье могло пригодиться на случай других нежелательных встреч.

Снаружи погода была такой же отличной, как вчера. Грифон направился на северо-запад. Пологие склоны прибрежных гор перешли в холмистую равнину, покрытую лесом. Здесь располагалось небольшое озеро, рядом с которым росли почти все лекарственные растения, которые Грегор умел использовать. Лес же уходил далеко на запад, однако прямо впереди грифон видел прогалины и яркие точки домов. Это был то самый Риверхилл, откуда вчера явились непрошеные гости. Пони основали это поселение примерно три года назад. Как-будто они специально ожидали, когда грифоны окончательно покинут Хаулрок. Сейчас Риверхилл представлял собой небольшое поселение фермеров, о чем красноречиво свидетельствовали раскинувшиеся в обе стороны от домов поля.

До основания Риверхилла ближайшим городом пони к Хаулроку был Санкт-Маресберг, расположенный в часе неспешного полета к югу вдоль побережья. Очень долго он оставался небольшим портовым городком, но за последнее столетие сильно вырос. Местные фермеры уже не были способны снабжать его продовольствием, и невдалеке был основан Риверхилл.

Сам Грегор в Риверхилле никогда не был, нужные ему вещи было проще выменять в Санкт-Маресберге, где он знал нужных торговцев. А искать в незнаком ему городе пони, готового обменять, ну, например, набор для шитья на кусок шкуры виверны желания у грифона не было. Озеро располагалось на полпути к фермерскому поселению, так что никакого резона тревожить его жителей у Грегора не было.

Старый грифон окинул взглядом раскинувшиеся вдали поля. Интересно, ему только кажется, или листва деревьев вокруг них чуть более зеленая, чем в остальном лесу? Он перевел взор на озеро. Отражение солнца слепило глаза, поэтому Грегор ушел чуть вбок. Похоже, озеро попало на границу этого явления: листва деревьев по одну сторону водоема была немного более свежей, чем с другой. Грегор ухмыльнулся, что же, видимо, сегодня он собирает травы здесь в последний раз.

Старый грифон неожиданно четко вспомнил слова своего отца. Тогда они возвращались с припасами из Санкт-Маресберга, и Грегор недоумевал, почему его всегда учили опасаться существ, часть из которых пытались спрятаться просто при виде грифонов. Отец ответил так: “По отдельности пони кажутся трусливыми и слабыми, но все меняется, когда они вместе делают общее дело. Тогда они почти всегда добиваются поставленной цели, в особенности, если этого еще желает их принцесса. Это, во-первых. А, во-вторых, помни, что магия пони очень сильна. В этом не было бы ничего необычного, есть много других волшебных существ, но именно магия пони пытается подчинить себе все вокруг: животных, растения, даже небо и землю. Она постепенно изменяет разум любого, кто слишком много общается с ними. Ты либо незаметно начинаешь сам мыслить как пони, либо все может окончится гораздо хуже. Если не веришь словам, то просто найди стадо овец или коров и попробуй поговорить с ними”.

Грегор продолжал рассматривать лес вокруг озера. Скорее всего, изменение цвета как-то связано с магией земнопони, и вряд ли оно само по себе опасно. Чуть наклонив корпус влево, грифон по пологой дуге спустился на берег. Положив копье, он принялся изучать местные растения в поисках нужных. В этот раз надо было собрать как можно больше трав, непонятно, когда он снова сможет пополнить свои запасы.

Лес вокруг озера не был особо густым, солнечный свет достаточно свободно проникал сквозь листву. Легкий ветерок шевелил кроны деревьев и траву. Собирать растения было одно удовольствие. На отдельно стоящем раскидистом дереве расположилась стайка птиц, которые самозабвенно о чем-то чирикали. Когда Грегор приблизился, голоса смолкли, некоторые из птичек с интересом уставились на пришельца, но потом хорошее настроение возобладало, и они продолжили свои трели.

Грегор двинулся дальше вдоль берега. Внезапно он почувствовал резкую боль в правой ноге, он быстро развернулся, но успел увидеть только светло-зеленый змеиный хвост, тут же исчезнувшей в траве. “Проклятье! — мысленно выругался Грегор. — Как можно было так неосторожно переваливаться”. Вряд ли этот укус был смертелен, но массу неприятностей он точно доставит. Грифон грузно повалился на левый бок и полез в сумку, надо было попробовать сделать надрез, чтобы выпустить яд. Однако передние лапы не хотели повиноваться, голоса птичек стали отдаляться, и через несколько секунд Грегор потерял сознание.

Грегор начал приходить в чувства. Это было как медленное пробуждение: вроде еще спишь, но уже знаешь, что сейчас проснешься. Дремать в таком состоянии грифону было комфортно: внизу лежало что-то мягкое, где-то щебетали птички, но ощущения несколько портила боль в правой ноге. Внезапно к Грегору вернулось осознание того, что на поляне около озера его укусила змея. Грифон открыл глаза и резко повернулся на бок, чтобы осмотреть поврежденную конечность. Нога была перебинтована, под повязкой был компресс, похоже, из остролиста. Если бы Грегор сам занимался лечением, то вряд ли бы смог сделать лучше. В его голове проскочила невероятная мысль, что его нашел кто-то из собратьев, иначе как объяснить, что нога перевязана в соответствие с традициями медицины грифонов? Но когда Грегор оглянулся вокруг, то надежда, что его обнаружил кто-то из своих, полностью исчезла.

Комната, где находился Грегор, не могла принадлежать грифону, это он видел совершенно точно. У пони очень специфическое чувство эстетики, поэтому их жилища нельзя спутать с никакими другими. Не то, чтобы хозяин комнаты пытался ее как-то по-особенному украсить, но чего только стоили все эти пастельные тона и сердечки на изголовье кровати. В окно была видна небольшая зеленая лужайка, за которой начинался лес, так что, если дом находился в Риверхилле, то стоял на окраине.

Грифон попробовал встать. При резких движениях немного кружилась голова, но вцелом он чувствовал себя удивительно хорошо. Грегор начал обходить кровать, но взгляд зацепился за газету, лежащую на столике у окна.

Заголовок первой полосы газеты гласил: “Принцесса Твайлайт проводит проверку строительства погодных фабрик Аврории”. Ниже большая фотография запечатлела принцессу-аликорна с крайне решительным выражением мордочки, за ее спиной в воздухе вертикально висела хмурая кобыла-пегас со скрещенными на груди передними ногами. Картину дополняли пони на заднем плане и сбоку, судя по их позам, пребывающие в состоянии легкой паники. Снимок определенно был небольшим шедевром журналистской фотографии. Ниже шел текст: “В среду Принцесса Твайлайт провела внезапную проверку готовящейся к пуску второй очереди погодных фабрик Аврории. Вероятно, причиной стало сильное отставание от графика, которое не оставляет шансов выйти на необходимые мощности к началу сезона штормов. Это означает, что этой осень у Погодного Департамента опять не хватит средств, чтобы наконец стабилизировать погоду на Восточном побережье и избавить Санкт-Маресберг от ежегодных наводнений. Впрочем, некоторые эксперты…” Грегор оторвал взгляд от газеты, дальше можно было уже не читать: даже если не хватит второй очереди, пони построят третью, и добьются того, чего желают.

В соседней комнате никого не оказалось, поэтому грифон сразу же направился наружу. Выйдя на улицу, он оказался на просторной веранде. Других жилых зданий вокруг видно не было, дом располагался на лесной поляне. Вправо уходила натоптанная дорожка, похоже, ведущая к Риверхиллу. По ее правую сторону было несколько то ли клумб, то или грядок, огороженных низким забором.

Слева располагалась небольшая лужайка. На ограничивающих ее деревьях висели кормушки, в кронах было видно несколько скворечников. Также на ветвях деревьев размещались группа непонятных, похожих на маленькие домики сооружений, между которыми были перекинуты веревочные мостики. В дальней части поляны стояли большие кормушки, видимо, предназначенных для оленей или кабанов.

Под деревьями, на которых размещались странные сооружения, стояла светло-оранжевая земнопони. Ее темно-зеленая с салатовой полосой грива была коротко подстрижена, а кьютимарка изображала какое-то животное. Вокруг пони было множеством белок и других небольших грызунов. Похоже, она раздавала им какую-то еду. Грегор успел сделать в ее направлении всего несколько шагов, когда животные, увидев его, бросились врассыпную. Пони тут же повернулась в его сторону.

— Вы уже проснулись? Как себя чувствуете? — немедленно спросила она и немедленно продолжила. — Сыворотка против яда должна была уже подействовать, но вам все же лучше еще полежать. Скажу, что со стороны той змеи было очень невежливо так поступить с вами.

Грегор не был уверен, как ему надо отвечать. Эта пони, если не спасла его жизнь, то избавила от значительных неприятностей, он не мог просто развернуться и улететь.

— Я чувствую себя достаточно хорошо. И я благодарен за помощь.

— Не надо. Частично в случившимся есть моя вина, надо было заняться местными змеями раньше.

Грегор не очень понял, что она имела в виду, поэтому промолчал.

— Кстати, меня зовут Сквирел Таил.

Пони абсолютно искренне улыбнулась и протянула навстречу грифону переднюю ногу.

— Мое имя Грегор. Грегор Виланс, — ответил грифон и неуверенно коснулся копыта лапой.

— Очень приятно. А это Алиса, — сказала пони, указывая на близстоящее дерево.

Грифон в недоумении уставился на него.

— Одну секунду, — заверила его Сквирел и направилась к дереву. Вскоре грифон услышал тихие увещевания: “Алиса, не бойся, выходи. Тебе совершенно нечего опасаться”. Наконец Сквирел снова повернулась к Грегору. Из-за дерева осторожно вышла белка с розовой ленточкой на шее. Она встала на задние лапки и, стараясь не смотреть на Грегора, прижала свой хвост к груди передними лапками, как бы пытаясь отгородиться.

Сквирел Таил пояснила:

— Это Алиса. Она очень стеснительная и поэтому сначала всегда боится общаться с теми, кого не знает. Но зато Алиса настоящая кантелотская белка. Вы только посмотрите на этот хвост!

Хвост действительно выглядел очень ухоженно. Было такое впечатление, что его расчесывали гораздо чаще, чем хвост самой Сквирел. Теперь Грегор понял, почему пони захотела представить ему белку. Он слышал о том, что долгое близкое общение с пони может дать животному некое подобие разума. Такие питомцы, хотя не способны говорить, неплохо понимают, что происходит вокруг них, и часто играют роль помощников для своих хозяев.

Грегор неосторожно двинулся, и Алиса, то ли увидев когти на его передних лапах, то ли вспомнив, что белке стоит опасаться крупных хищных птиц, неважно знакомых или незнакомых, бросилась к ближайшему дереву, и скрылась в дупле. Сквирел Таил вздохнула и, опершись передними копытами о ствол дерева, заглянула в дупло. На этот раз уговоры не возымели никакого эффекта, но зато Грегор смог рассмотреть кьютимарку пони. Это была белка, почти точная копия Алисы, даже розовая ленточка присутствовала. Сквирел оставила дупло в покое и снова обратилась к Грегору:

— Я прошу извинить Алису, она всегда плохо привыкает к новым знакомым. Мы переехали сюда всего год назад. Вообще, я родилась в Кантелоте, как и Алиса. Мне всегда нравилось играть с белками в парке рядом с моим домом, им, кстати, я и обязана своей кьютимаркой.

Сквирел Таил мотнула головой в сторону своего хвоста.

— Родители были удивлены моим талантом, и в итоге уговорили меня поступать на Биологический факультет Кантелотского университета. Скажу, что с я треском провалила теоретические экзамены по математике и тауматургии^[2], но зато с практической магией у меня все было неплохо. Потом мне даже один из экзаменаторов сказал, что нечего с такими способностями просиживать круп за микроскопом. Да, прямо так и сказал.

Пони тихо хихикнула, прикрыв рот копытом, и продолжила:

— В тот же год я поступила в Лесной колледж в Форестфорте, несколько лет обучения, практика. И, та-да! Я здесь. Скажу, что тут, может, и сложнее работать, чем внутри Эквестрии, но зато и не скучно, и не так опасно, как где-нибудь на границе с Вечносвободным лесом, — закончила Сквирел.

Похоже, она была из тех пони, кто любит поговорить. Однако, заметив, что грифону ее биография не очень интересна, земнопони ни тут же спросила:

— А вы живете где-то рядом? Наша мэр говорила, что где-то недалеко есть поселение грифонов.

Сквирел сделала небольшую паузу.

— И еще мне показалось, что у вас необычное для грифона имя. Я считала, что двойные имена используют только пони, — задумчиво продолжила пони, но тут же спохватилась. — Нет, нет, я не пытаюсь сказать, что ваше имя какое-то не такое.

Грегор хмыкнул, а потом пояснил:

— Нет. Виланс — это родовое имя, оно означает, что я принадлежу к одной из старейших семей Хаулрока.

— Тогда понятно, это как кантелотские династии. Значит Хаулрок и есть то самое поселение грифонов?

Грегор решил не реагировать на приведенное Сквирел сравнение:

— Хаулрок был крупнейшим городом-полисом грифонов на Восточном побережье.

Сквирел Таил тут же собралась что-то еще спросить, но Грегор ее перебил:

— Мне уже надо лететь. Спасибо за помощь, я не останусь в долгу.

Сквирел ответила с некоторой задержкой, как-будто хотела его остановить, но передумала:

— Не за что. Заходите еще как-нибудь.

Грегор отошел к центру лужайки и уже раскрыл крылья, когда пони окрикнула его:

— Подождите! Ваша сумка! У меня осталась ваша сумка.

Мысленно чертыхнувшись, Грегор сложил крылья. Он должен был сам вспомнить об этом, в сумке были собранные утром травы, нож и еще пара нужных мелочей. Сквирел направилась к дому, и грифон пошел за ней.

На этот раз у Грегора было время осмотреть дом изнутри, хотя ничего особенного тут не было, только закрепленный под потолком маленький домик, видимо, предназначенный для Алисы, и несколько веревочных переходов, ведущих к нему.

Пони направилась в дальнюю часть комнаты, но остановилась около книжной полки.

— А, знаете, — начала она, — в колледже Форестфорда среди преподавателей был один грифон. Когда, я выпускалась, она только начинала работать и еще не вела никаких предметов. Но зато она ездила с нами на практику и очень много рассказала про поведение диких животных, особенно виверн. Мне здесь это очень пригодилось. И это она научила меня делать такие повязки.

Сквирел указала копытом на заднюю лапу Грегора, а затем развернулась к книжной полке и стала там что-то искать.

— У меня есть ее фотография. Сейчас я вам ее покажу.

Грегор хотел было возразить, но пони уже сняла с полки толстый альбом, и, раскрыв его на одной из последних страниц, сунула под нос грифону. На фотографии, похоже, был весь выпуск колледжа, от разноцветных пони рябило в глазах. В центре снимка стояла группа преподавателей. Грифон замер. В следующие несколько секунд ему потребовалась вся сила воли, чтобы не показать те эмоции, что его охватили. Отпрянув от фотографии, он сказал внезапно охрипшим голосом:

— Мне надо идти.

Сквирел Таил не ожидала такой реакции, она снова напомнила про сумку, но Грегор ее уже не слушал. Выйдя на веранду он нос к носу столкнулся с жеребцом-пегасом. От неожиданности оба отпрыгнули, пегас тут же раскрыл крылья и занял угрожающую позу. Его голубая шерсть сливалась с обтягивающим летным комбинезоном, знаки различия на котором указывали, что пегас служит в военно-воздушных силах Эквестрии.

На веранду вышла обеспокоенная Сквирел Таил, при виде жеребца она машинально попыталась поправить свою гриву, но получилось не очень. Земнопони остановилась и тут же попробовала разрядить обстановку:

— Привет, Скай Флэш. Это Грегор, я встретила его…

Грифон не стал дослушивать и поднялся в воздух.

Грегор усиленно работал крыльями, стараясь оказаться как можно дальше от Риверхилла. Он пытался выбросить из памяти фотографию или просто проигнорировать увиденное, но изображение было слишком четким и не оставляло много вариантов трактовки: слева от группы улыбающихся преподавателей стояла Гильда.

“Глупая девчонка!” — проклекотал Грегор. Ведь он говорил ей, что контактов с пони надо максимально избегать. С ними нельзя общаться, даже если ей придется добираться в Империю Грифонов по суше. Она не могла не знать, чем может окончиться решение временно остановиться в каком-нибудь городе, чтобы заработать денег на дорогу. Да, из-за ее характера Гильда часто перечила ему, да, она любит поступать по-своему. Но ведь, когда разговор шел про действительно важных вещах, его дочь всегда была внимательна и никогда не забывала этих уроков! Когда Грегор рассказывал молодым грифонам про повадки животных и виверн, объяснял им азы медицины, Гильда определенно была его лучшей ученицей. На первой охоте она не бравировала, как некоторые охотники от нее ожидали. Гильда четко понимала, что с виверной любая ошибка может дорого стоить. Как и почему она оказалась в этом Форестфорде?

Грегор вспомнил его ссору с дочерью. Хельга умерла на второй день после того, как корабль ушел из Хаулрока. Капитан планировал долгую стоянку в бухте к югу, где раньше тоже было поселение грифонов. Требовалось заменить треснувшую мачту, провести кой-какой ремонт, а остатки доков в Хаулроке были слишком разрушены и не годились для использования. Там же предполагалось создать дополнительный запас вяленого мяса для путешествия. Стоянка должна была продлиться минимум неделю, или даже дольше, поэтому у Грегора с дочерью была реальная возможность догнать корабль.

Уже на второй день после смерти матери Гильда заговорила о том, что надо попробовать соединиться с остальными грифонами. Возможно, жажда действия была ее способом преодолеть потерю, или ощущение того, что они остались одни в теперь уже окончательно мертвом городе, было слишком тяжело для нее, так или иначе, она хотела немедленно уходить. И, наверное, это было правильным решением: пепел с погребального костра Хельги в соответствие с традициями был развеян по ветру, и они бы ничем не оскорбили ее память, если бы покинули Хаулрок немедленно.

Грегор, наоборот, впал в апатию, в первый день дочери пришлось напоминать ему, что надо есть. А на предложения покинуть город, с которым была связана их совместная с Хельгой жизнь, реагировал агрессивно. Здесь упрямство сослужила обоим плохую службу: Гильда заявила, что догонит корабль или доберется до Империи самостоятельно, и покинула Хаулрок с минимумом вещей, не взяв даже их запас эквестрийских битов, а Грегор пообещал, что останется здесь пока грифоны не вернуться, либо пока город окончательно не исчезнет с лица земли. Конечно, ему уже давно надо было забыть про данное в пылу обещание, и тоже оставить Хаулрок. Однако, Грегор обнаружил, что без жены и дочери, присутствующих рядом, у него нет никакого желания менять что-либо менять и, тем более, искать новое место в жизни.

Старый грифон уже почти достиг ущелья Хаулрока, когда вспомнил, что его копье все еще лежит на берегу озера. Он не мог оставить семейную реликвию там, не сегодня точно. Солнце клонилось к горизонту, но времени было еще достаточно. Сделав крутой разворот, он полетел назад.

Утро следующего дня Грегор встретил в храме Бога ветра. После вчерашних событий он думал, что не сможет заснуть, но слабость, вызванная ядом змеи, дала о себе знать: грифон провалился в сон, как только закрыл глаза. Возможно, это было и к лучшему, Грегор сам не знал как перенес бы ночь наполненную размышлениями о случившимся. Проснувшись раньше обычного, он сразу направился в храм.

Обычно грифоны строили свои храмы на вершинах гор. Типичный храм представлял собой алтарь, в качестве которого использовался природный камень, его окружали квадратом из колонн. Часто колонны накрывали крышей, но стен никогда не делали: ветер должен был свободно проходить через сооружение. Несколько таких храмов было в Белом городе, но сейчас все они были разрушены.

Храм, где находился Грегор, был особенным. Он был устроен в гроте на самой верхней террасе Пещерного города. Его свод имел толщину всего несколько метров, а ветер и вода проделали в нем несколько колодцев, через которые внутрь свободно проникал воздух и свет. Это был самый первый храм Ветра построенный в Хаулроке и, говорят, что именно несмолкающий вой ветра в его ходах дал название городу.

Здесь перед алтарем Грегор должен был отречься от той, кто предала свою расу и позволила чужой магии исказить ее разум. Он должен был заявить, что Гильда не принадлежит и никогда не принадлежала его роду, а Несмолкающий Ветер будет ему свидетелем и разнесет его слова по всему миру. Грифон стоял перед алтарем уже целый час, но не мог произнести нужных слов. В памяти постоянно всплывала та злосчастная фотография. На ней Гильда улыбалась, она была счастлива. Его дочь любила пошутить над другими, а потом вмести с ним посмеяться над результатом, но Грегор помнил очень мало моментов, когда он видел такую счастливую улыбку здесь в Хаулроке.

Воздух в храме был тих и неподвижен. Грегор повернулся к алтарю спиной и пошел к выходу. Незачем впустую сотрясать воздух: его слова будут неискренни, а Несмолкающий Ветер... Бог Ветра покинул это место в тот день, когда заработали погодные фабрики Аврории.

У стойки с оружием, расположенной у входа, он замер. Грегор не мог сказать, услышал ли он шелест чешуи или почувствовал характерный запах, но старый охотник четко понял: у выхода из грота его ждала виверна. Грифон ухмыльнулся. “Может, так даже будет проще,” — подумал он. Из храма можно было выбраться через один из световых колодцев, но бежать как крыса Грегор намерен не был.

Грегор осмотрел стойку. Его взгляд на мгновение замер на оружие предка, которое он принес с собой, но затем сразу переместился на толстое загонное копье с поперечной перекладиной. Может, его прародитель как-то убил виверну копьем, предназначенным для воздушного боя, но сейчас реальный шанс могло дать только это грубое охотничье оружие, непонятно каким образом попавшее храм. Грифон имел бы превосходство в воздухе, но виверна просто не даст ему взлететь. Она сделает бросок в момент, когда он попробует подняться в воздух и будет наиболее беззащитен. Поэтому следовало попытаться выдержать ее удар на земле. Если бы у него была перевязь, то он мог бы взять еще пару дротиков, чтобы добить ее с воздуха. Грегор обхватил лапой древко загонного копья и направился к выходу.

Выйдя из грота, Грегор замер, направив копье на предполагаемого противника. Как он и думал, силуэт виверны поднялся над кустами слева от входа. Солнце слепило грифону глаза, поэтому он не мог хорошо ее разглядеть. Сохраняя дистанцию броска, рептилия переползла на открытую площадку перед входом в храм. Она приподняла воротник и открыла пасть, на несколько мгновений став точной копией герба Вилансов.

Грегор не понимал, что происходит: весь его опыт говорил, что виверна должна была ударить сразу. Зачем она вообще сменила удобную позицию, в которой солнце мешало ему? Рептилия все медлила, но ее неподвижные глаза неотрывно смотрели прямо на Грегора. Грифон почувствовал, что его пальцы начинает сводить от напряжения. Может она ждет, когда он устанет? Грегор еще раз пробежал взглядом по ее позе и внезапно понял: виверна не видела в нем добычу. Инстинкты, привычки заставляли ее выслеживать и подстерегать, но добычу она в нем не видела. Перед ним была только тень некогда могучей и опасной рептилии. Ее разум, пусть животный и ограниченный, был необратимо изуродован магией.

Лапы Грегора разжались, копье со стуком упало на землю, следом повалился сам грифон, из его горла раздался то ли хриплый смех, то ли клекот. Вся сила и решительность в один момент покинули его, оставив только этот один безумный хохот. Виверна продолжала взирать на эту сцену неподвижно.

Грегор сделал круг над домом Сквирел Таил. То, что он заметил в предыдущем полете, не было иллюзией. Лес вокруг Риверхилла выглядел более молодым и ухоженным, нигде не было видно буреломов или сухих деревьев. Убирали их пони своими копытами или просто делали так, что их не было, Грегор не знал, да и не хотел уже знать.

Грифон спланировал в центр изумрудной лужайки. Потревоженная стайка птиц взлетела с одного из деревьев и скрылась за кронами, белки в это раз не попрятались, а просто замерли на переходах своего городка, рассматривая пришельца. Рядом с домом Грегор увидел Сквирел Таил. Она махнула ему копытом и направилась в его сторону, но потом замерла, заметив копье в его лапе.

— Грегор? — произнесла она.

Грифон поднялся в воздух и, готовясь к броску, направил копье на пони. Сквирел в испуге отпрянула, не понимая, что происходит. Грегор начал движение, выстави острие вперед, пони перестала пятиться и замерла, в следующий момент их взгляды пересеклись. Грифону показалось, что его периферийное зрение отказало, единственное, что он видел это мордочка пони и ее огромные зеленые глаза. На краю сознания возникло желание остановится и бросить копье, эта потребность стала усиливаться, захватывая весь разум, и Грегор подчинился бы ей, но его скорость была слишком велика, а расстояние до пони мало. Копье ударило в что-то мягкое, а не успевший восстановить контроль над своим разумом грифон перекувыркнулся и упал на траву.

Грегор вскочил и развернулся. Сквирел Таил неподвижно лежала на земле, похоже, копье, пробив ее грудь, попало в сердце. Земля хорошо впитывала влагу, поэтому крови почти не было видно. Казалось, что светло-оранжевая шкурка пони выцвела, приобретя немного серый оттенок, цвета кьютимарки поблекли. На мордочке застыло выражение то ли на испуга, то ли на удивления. Глаза, чуть не лишившие Грегора воли, были открыты и безжизненны. Сама пони теперь напоминала выкинутую старую тряпичную куклу, портящую вид ухоженной лужайки. На секунду грифону показалось, что тусклый цвет продолжит движение, и трава и деревья вокруг снова станут обычными, но ничего такого не произошло.

Грегор подошел и рывком вытащил копье. Когда он поднял взгляд, то в десяти метрах перед собой увидел Алису. Белка замерла, стоя на задних лапках, все в ее позе отражало чувство всеобъемлющего ужаса. Грегор поднял свое оружие, готовясь метнуть его, но Алиса опомнилась раньше. Она бросилась в кусты рядом с дорожкой, ведущей в Риверхилл. Пущенное вдогонку копье никуда не попало.

Грифон еще раз осмотрелся. Белки попрятались, птиц тоже нигде не было видно. Он подобрал копье и задумался, что делать дальше. Скоро Алиса достигнет Риверхилла, пусть она и не умеет говорить, но объяснить пони, что произошло, наверняка сможет. Поэтому, не важно, останется он здесь или направится в поселок пони. Единственное, что не нравилось Грегору, это то, что он не знал, есть ли в Риверхилле единороги. Любой из них вполне мог знать пару заклинаний, которые сделают его таким же беспомощным как цыпленок. Нет, определено лучше будет вернуться в Хаулрок.

Грегор взлетел, и разворачиваясь, бросил последний взгляд на поляну, где лежало тело Сквирел Таил. “Интересно, — подумал он, — как пони наказывают убийц?” Ему вспомнились жутковатые рассказы деда. В одном говорилось, что у принцессы Селестии есть сад, в котором стоит множество статуй. Там есть пони, грифоны, зебры, минотавры и множество других существ. И что далеко не все статуи были сделаны скульпторами. Грегор внутренне содрогнулся, представив разум навечно закованный внутри камня. Нет, вряд ли совершенное им преступление настолько велико, что ему грозит встреча с кем-то из принцесс. Насколько он знал у пони нет такого понятия, как смертная казнь, грифон даже не был уверен, что в Эквестрии есть тюрьмы. Что будет, если его схватят? Будут ли пони как-то пытаться добиться раскаяния? Может, его ждет заточение? Или же они сразу сделают с ним то, что Сквирел Таил сделала с виверной?

Мотнув головой, грифон отбросил бесполезные мысли. Все эти гадания никак ему не помогут, все равно сдаваться на милость пони он был не собирался.

Старый грифон уже полтора часа сидел на плоской вершине, возвышающейся над ущельем Хаулрока. За время ожидания он успел до блеска отполировать наконечник копья. Грегор не нашел ни одного находящегося в приемлемом состоянии комплекта брони, что, возможно, было и к лучшему. Любая броня сковывает движения, а в бою против пегасов ее ценность сомнительна.

Наконец его взгляд разглядел в воздухе четыре точки, приближающие со стороны Ривелхилла. Грегор тут же поднялся в воздух и выставил в сторону лапу с копьем, четко демонстрируя свои намерения. Через мгновение один из пегасов резко ушел в сторону. Грегор присмотрелся, судя по окраске, это была Комплит Форм. Оставшиеся три пегаса выстроились в треугольником и с возрастающий скоростью направились в сторону Грегора.

Грегор спохватился, что набрал слишком большую высоту, у земли из-за необходимости ограничивать скорость у него должно было быть некоторое преимущество. Но при неудачном стечении обстоятельств любое ущелье или просто каменистый склон могли стать смертельной ловушкой. Отец научил его нескольким приемам воздушного боя, вполне пригодным против пони, и сейчас он узнает, знакомы ли с ними эти пегасы. Сначала следовало с максимальной скоростью двигаться им навстречу, создавая впечатления, что он решил попытать счастья в лобовой атаке.

Теперь грифон мог различить, что на всех троих пегасах были голубые летные комбинезоны Военно-воздушных сил Эквестрии. Пони явно были настроены серьезно. Используя накопленную скорость, грифон резко ушел вниз, но все же немного не успел. Ударная волна сотрясла его тело, на несколько мгновений Грегор потерял ориентацию, но довольно быстро смог восстановиться. В голове шумело, он почувствовал, что из левого уха течет какая-то жидкость.

Грифон быстро осмотрелся в поисках пегасов. Он заметил, что они почему-то сломали строй. Один из них, выполнив крутой разворот и сильно потеряв скорость, направился прямо к Грегору, в то время как остальные успели повернуть только частично. Очевидно, поведение их товарища было им непонятно, из-за чего они тоже сбросили скорость. “Глупец, — подумал Грегор про атакующего его пегаса. — Теперь превосходство на моей стороне”. Грифон с легкостью ушел от атаки пегаса и ударил копьем ему в след. Копье, похоже, что-то задело. “Неужели я его все же достал?” — воскликнул про себя Грегор. Однако увидев, что его противник сохраняет управляемый полет, понял, что если рана и есть, то не очень серьезная.

Грифон попробовал прикинуть, как можно развить успех, когда его сотряс страшный удар. Несколькими мгновениями позже, как будто бы наблюдая себя со стороны, он понял, что кувыркаясь падает к земле. Грегор попробовал восстановить контроль над полетом, но его правое крыло совершенно не слушалось, и он смог только немного замедлить падение. Его тело с силой ударилось о землю, и несколькими мгновениями позже грифон с удивлением осознал, что еще жив. В несколько метрах перед ним лежало его копье.

Грегор попробовал встать, но у него не получилось. Подняв голову вверх, он увидел стремительно прилежащего к нему жеребца-пегаса, более того, он узнал его — это был Скай Флэш. Взгляд грфона невольно сфокусировался на его копытах, он ясно представил, как его череп проламывается под их ударом. Однако пегас не успел долететь до него, внезапно справа появился еще один крылатый силуэт, и два пони сцепившись покатились по земле. Последовала короткая борьба. Было удивительно, как меньшая по размерам кобыла смогла удержать пытающегося вырваться более крупного и тяжелого жеребца. По знакам различия на ее форме Грегор понял, что именно она старшая в этом отряде.

Преодолевая боль, Грегор поднялся и сделал шаг к копью, но в тот же момент сверху упала сеть. Грифон рванулся, но магически усиленные нити не поддались, а только затянулись сильнее. Грегор снова повалился на землю.

Копье лежало всего в паре метров перед грифоном. Скорее всего мифриловый наконечник мог легко разрезать путы, стоило только до него дотянуться. Но в это момент на землю опустился третий пегас, ее глаза были скрыты стеклами летных очков, а рот плотно сжат. Встав на дыбы, она сильным ударом передних копыт сломала копье. Грегор, насколько позволяла сеть, повернул голову и увидел, что Скай Флэш больше не пытается вырваться, он наоборот, похоже, плачет, а командир звена его успокаивает.

“Конец?” — подумал Грегор. Он попробовал подняться снова, но сил уже не было. Стоящая перед ним кобыла-пегас неотрывно следила за ним и была готова пресечь любую попытку попытку освободиться. Да, это был конец.