Planescape: сказка о приключенцах

Истинная любовь

Любовь начинается с глаз

https://www.youtube.com/watch?v=w1f6o1HQBvg

Гугл-док, где приглашаю указывать ошибки:

https://docs.google.com/document/d/1yzo8GxJi2GNACSqXE_mebOxKJZ78bmS_vT7D-mspces/edit

Трибуны взревели, приветствуя объявление первого на данной свежепостроенной арене сезона больших игр с непроизносимым названием, и устрашающие ворота по обе стороны круга смерти приступили к неспешному сопровождаемому тщательно выверенным зловещим скрипом подъему. Чрез правые ворота на золотистый, долженствующий в ближайшее время залиться кровью сотен существ песок вышли…

— Курицы? – спустя минут пять неверящим тоном озвучил результат тщательного исследования Бест.

— Но-но! – прикрикнул на него светящийся энтузиазмом владыка, чья широченная полубезумная улыбка в неподвижности могла соперничать с сегодняшней маской орла, на публике сокрытой привычной иллюзией. – Многоборские курицы! Поджарые, закаленные, отчаянные – настоящие бойцы, почище половины встреченных мной на жизненном пути гомосов!

— А это кто? – решил не упускать момента словоохотливости соверена юноша, указывая на противоположный конец “сцены”. – Маленький такой, рассмотреть аж толком не могу. И почему один?

— Больше и не надо, — весело фыркнул людоед, залихватски сбивая набекрень шапку с большим синим пером. – Перед нами ни много ни мало, а голем древнейшего из известных вида – мучного. По преданию, оригинального создали ОРИГИНАЛЬНЫЕ же Дед и…

Дальнейшие объяснения потонули в реве толпы – обсуждаемый закончил приветственный ритуал и устремился на оппонентов. Непонятным образом: то ли выданный на входе за дополнительную плату театральный бинокль достаточного увеличения не давал, то ли скорость слишком уж велика, то ли он и правда шарообразный и катиться, а только доподлинно описать происходящее былой школяр не мог ни в коем разе.

Или проблема ближе и кроется в новом глазе. Так и норовит показать вместо внятной картинки какие-то безликие сполохи. Короче, не до выяснения наличия либо отсутствия конечностей.

Так или иначе, битва вступила в свои права – одинокий воитель подобно выпущенной английским лучником стреле врезался в толпу и перерубил шею передовому петуху. Висящий над стадионом здоровенный шар аж просмаковал оный момент, продемонстрировав в замедленном темпе летящую в брызгах внутренней жидкости обезглавленную тушку. Не догадавшийся вовремя глянуть туда рыцарь не углядел ничего полезного, кроме явственного металлического блеска на заднем плане.

Птицы отреагировали спустя считанные мгновения, с громким криком отхлынув назад и сомкнув строй – тут же прорванный молниеносным единоборцем. Парень снова опоздал и заметил лишь выходящие из пернатого тела окровавленные острия непонятно чего – варианты от зубов до малюсеньких пик.

Пока же бывший студент смотрел вверх, ситуация внизу успела измениться: сбившиеся в кучу животные внимательно следили за кружащимся вокруг них убийцей, оперативно отвечая на любые поползновения сплоченным ощетиниваем острыми когтями. Вот нападающий сделал ложное движение влево, а потом резко дернулся обратно, перекувырнулся, прыгнул…и напоролся на выставленную шпору.

В едином порыве затаившая дыхание публика разразилась бурными овациями.

Раненный воин увернулся от одновременно нанесенных трех ударов и вернулся на прежние позиции, однако куры не собирались восстанавливать статус-кво: действуя подобно опытной волчьей стае, обитатели сельского двора рассыпались и окружили жертву плотным кольцом.

И началось: одно, второе, третье, пятое, восьмое парирование – голем буквально вращался вокруг собственной оси, отбивая падающие на него градом удары и при том находя время наносить ответные. Воистину великое мастерство демонстрировалось сегодня на золотом песке. Вот только ни чудовищная скорость, ни впечатляющие умение не в силах полностью оградить владельца от буйства зверя: то там, то здесь клюв достигал цели, выхватывая кусочек желтоватой плоти и немедленно устремляясь за следующей порцией. Борец уменьшался на глазах.

Аудитория потихоньку затихала, предвкушая близкую развязку и тем самым позволив воину Христову услышать прежде скрытое. Песню. Скорее мычание. Низкое-низкое. Так могли бы петь горы и додревние леса:

-… от льва рыкающего ушел, от твари извечной ушел, от дракона реющего ушел…- висящий над ареной аппарат демонстрировал хлещущую из десятков птичьих ран кровь и сократившееся на треть тело нанесшего их, -…от тьмы ушел, от света ушел, от судьбы ушел…

Речитатив впивался в мозг и наполнял сердце смутным желанием бросить опостылевшее, бессмысленное, ведущее лишь к пожиранию тебя другими бытие и отправиться в превышающий смелейшие ожидания путь. Бест закрыл уши, тем не менее не находя сил отвести взгляд от разыгрывающейся внизу жуткого спектакля. Призыв же не думал умолкать, с каждой секундой становясь настойчивее и вот-вот готовясь разразиться финальным, объясняющим и обосновывающим ВСЁ аккордом. Сутью и оправданием существования как такового…

Тут зрители вновь взревели, полноценно оглушив не готового к подобным открытиям оруженосца. К моменту же, когда звон дошел до приемлемого уровня и очи смогли сфокусироваться на происходящем, битва по факту подошла к финалу: курицы в расчленённом виде лежали вокруг жалкого огрызка голема, чья верхняя и нижняя части связывались исключительно силой воли. Над ним трепыхался и голосил последний петух – мудро остававшийся позади вожак — миг спустя разорванный напополам и окропивший палача алым душем.

Покрытый слоями внутренней жидкости поверженных голем распрямляется, оборачивается к убранной бархатом лоджии, ожидая официального оглашения своего триумфа. Заходящаяся в овациях публика уважительно смолкает.

Распорядитель неспешно встает условного трона, подползает к перилам, величаво поднимает конечность в одобряющем жесте, широко-широко раскрывает один из многочисленных ртов. И застывает в таком положении, не произнося ни звука.

Прошла минута. Две. Пять.

Не способный уже и спокойно усидеть на скамье от напитавшего воздух возбуждения рыцарь обернулся за пояснениями к соверену… как вдруг над стадионом разнёсся исполненный торжествующей ярости хриплый рев:

— ВАЛЬХАЛЛА!

Невероятный, невозможный прыжок – и победитель скрывается в разверстой пасти.

Трибуны взрываются оглушительными криками, начинают обниматься, брататься, поливать друг друга вином, с высоты на всех падают охапки розовых лепестков, а громовой голос объявляет об официальном открытии нового сезона.

-…дай Планы нам всем, а особенно, естественно, паладину, — тычок в плечо Бесту, – умереть не хуже: без страха и упрека воюя за давшего смысл, в итоге с готовностью исполнив изначальное, родовое предназначение. Честь и слава!

Также потихоньку покидающие арену массы отозвались нестройным гулом – длившаяся несколько часов гулянка и драка за шанс отведать именно павших сегодня на потеху толпе птиц немало ее утомила.

— Подытоживая: любимый повелитель остро нуждается в выставленном в качестве приза артефакте – последней детали моего почти готового Источника Великой Власти – а потому мы своротим бюрократические горы и вербальные леса, но пропихнем человечка на пьедестал, – козлотавр опрокинул в глотку остатки содержавшейся в роге подозрительно красной жидкости. — Поэтому тебя нынче ждут классические изнурительные тренировки – скорее всего, недолгие – а меня беготня по чинушам и обильные растраты на взятки плюс целый ряд прочих неблаговидных дел, включая вовсе отвратительные.

Многозначительное помахивание в сторону выезжающего из специальных ворот для особых гостей роскошного кортежа, возглавляемого согнувшимся под тяжестью свитого из золотых нитей плаща сухопарым стариком с покрытым безобразными шрамами лицом.

Юноша не удержался и присвистнул:

— Богато. Повезло же получить заказ от столь обеспеченного человека, — людоед недоуменно воззрился на подчиненного. – Ну, так понимаю, это именно его поместье вы подрядились освободить от “твари”? – взор карих глаз стал мрачным. – Ну, Ви жаловалась, якобы им там не развернуться и задний проход больно узкий…

Повелитель жестом прервал вассала и поманил за собой, ответив лишь по достижении ими подземелья:

— Еще не всю улицу заорал бы о свершаемом в этот самый момент похищении! Тут тебе не Улей и толпа знаешь ли состоит из ушей!

Не ожидавший подобной реакции рыцарь отшатнулся и машинально вытянулся по струнке. Разум ухватил главное:

— Похищении?

Пауза: ангел смерти впал в ступор. Потом возложил кулак на лицо и со вздохом произнес:

— Мы должны любыми путями привести Васю к успеху. Для увеличения шансов, помимо прочих приготовлений, намереваемся шантажировать самого успешного наездника на тотализаторе его возлюбленной, в данный миг вероятно изымаемой остроухой из поместья. В чем вопрос?
“Потенциальный дворянин” ненадолго задумался, сам себе задавая и отметая в сторону вариант за вариантом – от “а этично ли подобное” до “справится ли лучница”. Долгое вращение на понтовской орбите не прошло даром: немалое число рвавшихся на язык глупостей разрешились до нанесения ущерба. В итоге наружу пошло действительно странное:

— Чем же поможет ставка? Ну, то есть, конечно деньги и так далее – но ведь ступающему-то на песок от того ни тепло ни холодно?

— В обычном случае – да, — с чуть менее недовольным видом кивнул владыка. – Тем не менее, рассматриваемый субъект знаменит в буквальном смысле феерическим, невозможным везением – в прямом смысле с определенного момента не проиграл ни разу, — завистливое цыканье зубом. — Казалось бы, ситуация всем ясна, однако неоднократно проведенные разнокалиберные разбирательства неизменно демонстрировали полнейшую чистоту и невинность взаимоотношений сего золотого гуся с букмекерами, гладиаторами, Великой Рекой и прочим релевантным мирозданием. Тобишь, повода для изгнания из тусовки нет, а делать чего-то надо. В конце концов, решили банально сделать всю его активность тайной плюс накинуть суровые ограничения по выигрышу, по сути переведя в состояние талисмана.

Козлотавр смолк, с легким недоумением оглядел обшарпанные стены вокруг них, вспомнил, где находится и двинулся к базе, к счастью на ходу продолжив:

— В общем, “кого изберет – тот победит”. Подозреваю, наличие обратной причинно-следственной связи: не известный факт будущей победы является определяющим фактором выбора чемпиона, а благословение чахлой длани на случайного раздолбая предопределяет судьбу последнего, — самодовольное хмыканье. – Шуточка вполне себе в духе местных богов – особенно учитывая вторую половину предположительного проклятия.

— Проклятия? – недоверчивым тоном уточнил вышагивающий следом за совереном былой школяр, стараясь не давать всё утро общавшемуся с Плачущим травяному мечу слишком уж разболтаться.

— Увидишь, ежели эльф не облажается, — зловещий хохоток. – Предвосхищая следующий вопрос: и прежде меня до того додумывались, но — благодаря недавнему въезду нашего счастливчика в мною построенный, а впоследствии отнятый врагами домик с кучей тайных ходов – вероятно стану первым успешным в начинании. Более голову этим не забивай, бо паладинам оно вредно. Воображай лучше себя на месте счастливо почившего голема.

Юноша честно попробовал и вздрогнул.

В жизни курятина в горло не полезет.

Увы, никаких выводов или последствий оная мысленная презентация не вызвала. Пришлось наслаждаться видами, благо тутошние “дороги второго уровня” не чета привычным сливным канавам и катакомбам под грязнейшими и отвратительнейшими трущобами в Универсуме. Местами аж канализацию напоминают.

Увы, и сии благодатные коридоры не минула чаша участия в войне банд, пусть и зело опосредованная — в виде потихоньку проникающих сюда и по мере сил обустраивающихся беженцев, за коими естественно следовали их гонители, вредители и просто случайные монстры вроде варгулий.

Совсем скоро хаос и кровь зальют сперва эти тоннели, а после – и всё подсигилье. Ежели Понт не заполнит образовавшийся после его “гибели” вакуум. Или наследнички друг друга не перебьют.

Впрочем нет: последнее так и так дела не решит, бо на освободившееся пространство немедля хлынут ранее считавшие овчинку не стоявшей выделки “большие дяди” вплоть до жаждущих устроить в центре вселенной хоть какой-то форпост демонов.

Вот тольуо вместо триумфального возвращения в силе и славе ангел смерти шарится по прошлому и шастает смотреть на спортивные мероприятия.

Юноша вздохнул: опять в голову лезут недостойные верного вассала измышления. Хреновый же из него Вася. Оригинальный вон вообще вроде думать не умел.

Владыка вынашивает хитрый план, в итоге долженствующий принести счастье всем – и даром! Точка.

За исключением брожения ума обратный путь прошел совершенно спокойно. В последнее время вконец озверевшие твари к своему счастью успели откушать кем-то иным, причем чешуйчатым. В Дыре же вовсе царила почти мертвенная тишина: Фиса и прочих условно способных к самостоятельному мышлению отослали трудиться ради Высшего Блага. Гостящий в Дыре Плачущий – остальные старые друзья, к сожалению, разбежались кто куда из города – небось либо спит либо опять проращивает в темном углу любимые растения. Фаль отрабатывает пропущенные дни домашней работы и в данный миг наверняка с новообретенной неуклюжестью оттирает неизвестного происхождение пятно в глубине храма-гробницы. Стражники же во главе с Нилессией осуществляют “восстановление законности” на захваченных территориях.

Зато пейзажи стали куда красочнее, благо оставленные живыми стражами посты заняли металлические – в полном составе перетащенные вниз Лезвия. Воистину прекрасные конструкты. Жаль не говорящие. По крайней мере, с рыцарем. С повелителем-то кивками обмениваются, жестянки разукрашенные.

Несколько часов парочка провела в нехарактерном безделии. Людоед, проверив загодя перетащенный на базу из дровосекова хранилища агрегат, сел есть. При этом смотря в стену, ворча по поводу вытребованной у него модроном “умеренно спешной услуге по спасению жестянок” и периодически по-девичьи хихикая над творящимися в голове великими планами. Верный же оруженосец сидел рядом и, следуя указаниям старого друида, расчесывал собственный меч на стебельки. Расслабившееся орудие смертоубийства в ответ ластилось и едва ли не мурчало. Аж удалось ненадолго вздремнуть прежде, нежели покой и благодать опустевшего логова не оказалось нарушены слегка закопченной эльфийкой в золотом нагруднике:

— Мой генерал, — правая рука согнулась в локте и коснулась кончиками пальцев уха. – Миссия выполнена!

После чего Ви немедленно разразилась бурным потоком велеречивой брани, направленной в первую очередь на сообщившего ей недостаточно информации руководителя.

Вопреки обыкновению, ангел смерти спокойно выслушал тираду, видать в признание воровских заслуг, по окончании кротко задав единственный вопрос:

— Где?

— Подтягиваются, — кивок в сторону производящего таинственные пыхтящие звуки входа, спустя несколько мгновений выпустившего в залу целую процессию.

Первым шел специально для этого задания отозванный из дальних подземелий Дит. Рожа пунцовая, пот градом, из-под кляпа во рту доносится яростный хрип. На груди и плечах хомут из ремней, тянущихся к медленно плывущему в паре ладоней над землей мерцающему шару в человеческий рост диаметром, за коим в свою очередь плетутся совершенно красные с натуги маги: Фис дует под груз, а имаскари машет руками будто бы его обнимая.

— Куда ставить? – владыка махнул копытом и подчиненные с радостью сбросили ношу прямо посередь прохода, тут же повалившись сами.

— Отличное применение для рогоносца, — мимоходом похвалил Понт, двинувшись навстречу потихоньку гаснущей цели.

Лучница самодовольно фыркнула.

Под силовым полем обнаружилась несравненно более обыденная на вид клетка. За прутьями же лежало нечто красно-коричневое и бугристое размером с толстого гнома. Главная отличительная черта – вместо рук-ног множество коротких увенчанными глазными яблоками щупалец. Юноша наморщил лоб, вспоминая давненько виденные книги соответствующего направления и со смесью облегчения и недоумения выдал:

— Злобоглаз! А я-то думал, вы даму сердца того почтенного…предпринимателя похитить намереваетесь.

— Во-первых, “гаут”, так сказать, детеныш – со взрослым по-тихому бы точно не справились, — поправила коллегу непосредственная исполнительница заказа, поднимая с пола лысого избранника. — Во-вторых, она и есть.

Былой школяр вздернул бровь. Рыжая егоза осклабилась и озорно подмигнула:

— Неужели же недавняя встреча с той…своеобразной пророчицей не убедила тебя в верности древней мудрости о шансе проникнуться даже нашим козлом, коли уж совсем в жизни не повезет? – озорное подмигивание сменилось легкой озабоченностью. – Надеюсь всё же придет к нам на именины – ведь и пообщаться-то не успели, в воротах на пять минут столкнувшись. Явно же интереснейшая женщина. И смотрела так…

От внезапно прорезавшей в голосе возлюбленной томности вялый Фауст мигом взбодрился и порозовел. Оный факт не скрылся от остроухой, немедля к партнеру прильнувшей и начавшей шептать ему на ухо нечто, за считанные секунды сделавшее бледноватый лик пунцовым.

Владыка проигнорировал шпильку, всецело посветя себя исследованию потихоньку шевелящейся кучки. Результаты, судя по появившейся под маской улыбке, великого бандита вполне удовлетворили:

— Клубочек с пояснениями оставить не забыла?

— Обижаешь, лошадушка, — отвлеклась от вербального разврата золотая. – На самом видном месте кинула.

Повелитель одобрительно кивнул:

— Отменно – пташка небось уже идет на место встречи. Двинулись.

-
-…щенок! Бездарь! Да чего ты понимаешь! Паладин …!

Обильно разбрасываемая в приступе необъяснимого бешенства слюна таки достигла всё это время молчавшего властелина. Бариаур без спешки отнял кулак от лица и сбросил с плеча кусочек влаги — при всей небрежности сего жеста, готовый секунду назад едва ли не взорваться от возмущения пленник высокого чувства поперхнулся и затих.

— Говорил же: не спрашивай, — в голосе сквозит застарелая усталость и предсказуемое разочарование. – Неужели до сих пор не понял: вселенная, мать ее, ВЕЛИКА. Возможно, бесконечна – со всеми-то параллелями и прочим хламом. Следовательно, ЛЮБОЕ извращение где-то да есть – тем паче столь приземленное, что мы имеем шанс его вообразить. А уж с какого бодуна удивляет влечение ГОМОСА к пусть отвратительной, но по крайней мере материальной и могущей быть тыкнутой туше…

— НЕ ПОТЕРПЛЮ! – сухонький кулачок ударил в столешницу. Бедняга вроде бы и сам испугался оной дерзости, однако же превозмог и продолжил. – Конформисты! Ретрограды! Не способные проникнуть взором дальше бренных телес скоты!

Ангел смерти нахмурился и занес над скованной сияющими цепями пленницей острый стилет.

— Даже не думай, — с лютой бешеной ненавистью процедил теряющий контроль над собой и всяческие берега делец. – Один волос. Хотя бы один волос упадет – и я достану вас из Царцери. Вырву из пасти самой смерти!

Ой зря он это сказал: лишь вмешательство вышедшей для такого дела из тени Фаль спасло гаута от прощания с парой глаз.

— Ну хватит! – отброшенный в раздражении нож забрякал по камням. Ангелица улыбнулась, на миг осветив мир, и отпустила родителя, вновь исчезнув из поля зрения. – Серьезно: заканчиваем с патетикой: товар – услуга и расходимся, — отнюдь не ласковый взгляд на рыцаря. – Да и вообще: чего этой гадине сделается-то? Ее и оглоблей не убьешь!

— Не сме-ей! – опять зашипел успевший немало струхнуть влюбленный, быстро впрочем опустившись чуть ли не до мольбы. – Она… она не такая! Не гадина! У нее, знаешь, душа какая! Огромная душа! Ранимая! То меня лучами жгла, а в позатом месяце, представляешь, засмеялась так ласково и в щечку поцеловала!

— Внезапно, представляю, — также не сдержал эмоций принц. – И спешу поправить: не “поцеловала”, а вырвала знатный клок кожи с мясом, вроде бы едва не лишив зрения.

Жертва шантажа коснулась помянутого здоровенного шрама и вскипела по новой. Вот только великий бандит оной комедией успел приесться, а потому вместо выслушивания злобно пнул останки одного из сидевших в неудавшейся засаде наемников и поставил вопрос ребром: либо обе партии сей же час расходятся довольные друг другом, либо домой отправляется лишь одна сторона, но зато очень огорчившаяся.

Требования узника чувства немедленно возвратить объекта привязанности вопреки всем предыдущим попыткам и ожиданиям достигли успеха. Данный факт настолько удивил всех присутствующих и особенно победителя, что последний аж заткнулся о профессиональной чести, проклятиях и пространственно-временном континууме и более не ерничая всё подписал, выдав затем во всех подробностях подноготную турнира и заверив сделку магической печатью.

По пути назад в Дыру компанию достигли душераздирающие крики на фоне звериного рева.

— Видать еще чего бедолаге оттяпала, — прокомментировал людоед и признался. – Терпеть не могу связываться с любовью. Очень уж ядовитая хрень. Гормональный аналог Хаоса Первозданного. Сколько планов из-за нее порушилось, — тяжкий вздох. – Как сейчас помню: воспылал, понимаешь, старый хрен к собственной внучке, заодно в определенном смысле приходящейся мне восемнадцатой ногой – с этими полипами вообще сложно разобраться – ну и пошло-поехало неравноправное распределение нитратов и прочего. Да и вообще ну чисто гомос — с собственной конечностью отношения заводить…

Погрузившийся в нечто странное владыка заметил заинтересованный взгляд наследницы, опомнился и закашлялся:

— Пардон, забылся. Чуть ваши чистые светлые души не осквернил, — оскорбительный хохоток. – Короче, везде зараза пролезет и ищи-свищи потом утраченное спокойствие. Кстати о последнем, — Бест обнаружил направленный на себя пронзительный взор карих глаз. – Ну правда: если я – практически единственный представитель подлинно разумного вида на всю окружающуюся вселенную – способен проникнуться сердечной теплотой к хоть трижды прозорливой, а самке гомоса, то с чего бы твоему сородичу не отдать себя могущественному и благородному злобоглазу?

К вящему ужасу, юноша опознал в последней фразе вопрос.

— Эээммм…физическая несовестимость?

— Одного-то вам, медведи лысые, и надо! – профилактический шлепок в область спины. – Учишь их учишь…истинная любовь подобных преград не замечает в принципе – иначе с какой это радости ей называться истинной? Протянутая меж ними нить связывает не бренные преходящие тела, но вечные божественные души до состояния, когда они более не могут друг без друга. Рано или поздно мелочи плоти сойдут на нет и проросшее сквозь них единение расцветет подобно райскому древу.

— Вы же сами говорили о проклятье, — неуклюже попытался оправдаться парень.

— Ясен хрен! – рявкнул спущенный с облачков друидических грез козлотавр. – Всякая нужда в ком-либо или чем-либо – проклятье. Цепь на свободе. Надетый большими дядями хомут, дабы легче вести стадо на бойню.

— Тем не менее, в отличии от прочей сбруи, зачастую весьма приятный, — впервые подала голос вышагивающая рядом Фаль.

— Нет желания спорить, — замаскированный конь передернул плечами. – Короче, поздравляю паладина, бо сегодня перед ним открылось ни много ни мало, а Великой чувство. В прямом смысле: сколько ни проверяли, никакой магии или вмешательства разжиревших без меры аборигенов Верхних Планов не нашли – во всяком случае, в разумном ценовом диапазоне. Выше проверять смысла нет: внимание богов экстра-класса качественно ничем от настоящей истинной любви не отличается. Так с тех пор и живет бедолага. Вот теперь еще и Понт горем попользовался.

М-да, до чего же…неудобно слышать принцево раскаянье. Будто где свиньи летать научились. Причем по твоей вине. К счастью или к сожалению, надолго оно не задерживается.

— Сэтэ су кье этэ, — повелитель поморщился и пробормотал чего-то про лягушатность. – На оставшиеся до боя часы передаю будущего чемпиона под попечение родного страшилища. Помыть, причесать, накормить, расслабить, подзарядить – короче, чтобы сверкал. Особые предпочтения имеются?

Былой школяр аж застыл не в силах поверить в услышанное: повелитель интересуется пожеланиями вассала! Насколько же чудовищное, невыносимо тяжкое и скорее всего смертельное испытание предстоит…стоп-стоп-стоп. Непродуктивное направление мыслей — в конце концов, будто бы существует шанс избежать оной чаши. Поэтому выбрасываем из головы панические мысли, успокаиваем трясущиеся поджилки и вместо того сосредотачиваемся на редчайшей из птиц, когда-либо самостоятельно садившихся на ладони страждущих. Думать над ответом долго не пришлось:

— Касательно таблеток…

— Фер! – звучный удар себя в лоб. – Точно, забыл. Увы, опять не к месту – разберемся с глюками после обретения вожделенного приза. Ежели данная проблема к тому времени не утратит актуальности.

Нехороший смешок.

— Нет, имеется в виду другой препарат, — рискнул побороться за понимание рыцарь. – Лингво-как-то там. Языковые шарики. Из чего они вообще сделаны?

— Прессованные лингвисты, — не останавливаясь отозвался заметно насупившийся конь, испытующе зыркнув на собеседника.

— Это ведь шутка, правда? – с надеждой спросил Бест.

— Агась, — безразлично кинул ангел смерти. – Чистой воды балагурство. Названные пилюли вовсе не продукт обработки расы астральных скорпионов-полиглотов, на данный полностью уничтоженной и переведенной в фармакологический раритет. Никак не оно. Так что беспокоит-то?

— Хвост, — честно бумкнул постаравшийся более на задумываться о великом парень. – Мне не нравится его наличие. Могу перестать принимать таблетки?

— Конкретно эти – запросто, — пожатие плечами. – Придется правда выучить местную тарабарщину самостоятельно. Плюс, начавшийся рост помянутый акт не остановит. Сверху еще деинтоксикация…короче, немалый пук проблем. Брать или нет — дело твое. А теперь ближе к телу и матчу: есть особые пожелания по подготовке тушки к завтрашнему избиению? Последний раз спрашиваю.

Юноша в очередной раз опустошил сознание от недостойного лучшего из людей страха. И надолго замолчал: не так-то просто оказалось нащупать среди желаемого нечто не связанное с мирным времяпрепровождением за книгой. Некоторые варианты, например, “апельсина бы съесть” вовсе имеют шанс друида оскорбить. Впереди уже показались три сакральные руны, когда в голову без предупреждения стукнулось давнее и очень приятное воспоминание:

— Не будет ли слишком нагло со стороны смиренного слуги вопросить о снисхождении…- хлесткий рык: “короче, зараза”. — Массаж!

Тут настала очередь другого гуманойда изображать из себя дерево. Остановившаяся Фаль довольно долго молчала, а после произнесла одно-единственное слово:

— Нет, — от тона по коже пробежал мороз.

— Пардон? – владыка поднял бровь. – Неужели же я настолько никчемный воспитатель, что взращенное мной драгоценное чудовище откажет в последней просьбе смертника? Али зря тратил деньги на учителей и всё забыла?

— Нет, помню, — тем же жестким металлическим тоном ответствовала дама. – И мы все понимаем: никуда паладину от тебя не деться. Пока, во всяком случае. Вот только я НЕ ХОЧУ этим заниматься, — острый взгляд сквозь капюшон на виновника разговора. — Не с ним. И вообще устала — иду спать.

Сказано – сделано.

Ей кстати Лезвия кивнули.

— Вот и ночная фаза, — с внезапным облегчением выдал великий бандит. – А то уж беспокоится начал, бо слишком гладко переходить стала, — сочувствующее похлопывание хвостом в районе спины. — Прости Вася, опять промазал. Обойдешься обычным набором. Причем с утреца, — преобразившийся в коня козлотавр левитировал из кармана шуршащий сверток. – В утешение облагодетельствую шоколадкой и зачту поглощение оной за обещанные прежде изнурительные тренировки – один хрен на арене решает снаряжение и закулисные тёрки. В общем, благословляю на отгул – рекомендую также вдарить по сену.

Повелителево присутствие истуканы отметили.

Бестово – нет.

Не уважают.

Рыцарь окинул сияющих стражей недовольным взором и тут к нему пожаловала новая блестящая идея: а почему бы не использовать оные восхитительные доспехи по назначению? Будучи немедленно высказанной, мысль напоролось на немалое владыческое удивление, вскоре вылившееся в произнесенный похоронным голосом вердикт:

— Поздно: в напарники паладину уже выдвинут последний выживший Принцепс, нынче проходящий допиливание до кондиции – так-то оные големы не для людей предназначались. Тем не менее, четверка за находчивость. Растешь. А теперь иди-ка баиньки и не тревожься: все возможные приготовления произведены. Группу поддержки даже нарыл, — краткая пауза. Повелитель расплылся в лукавой ухмылке. – Дай-ка лапку – активирую меч заранее, вящего васиного…спокойствия ради.

Вассал выполнил приказ, прочувствовал мигом заерзавшую лиану на руке и склонился перед мудрым совереном в благодарном поклоне, после чего окрыленно отправился к себе наверх.

На кровати былого школяра ждала маленькая коробочка с коряво выведенным посланием от Ожда. Меченосец с товарищами приходил в обед и застал эльфийку, от коей узнал новости про близящееся выставление паладина на арену, в связи с чем и оставил другу подробную инструкцию по бегству из города через известный ему относительно секретный – то бишь, не общего пользования, но в очереди постоять придется – портал на Аркадию. Заодно в коробочке лежал мешочек монет, бутерброд, лечебный эликсир и ампула с “боевым пылом” – умеренно популярным наркотиком, некогда порекомендованным Бесту в качестве стопроцентной гарантии от дезертирства.

Оруженосец аж прослезился от умиления, мысленно сделав пару заметок касательно ответного дара и особого поминовения прыгуна в молитвах. Меч, принявший на себя соленую капельку, прореагировал неожиданно бурно: зашебуршился, выставил наружу внушительные шипы длиной с фалангу пальца и полез с плеча на грудь, видимо вообразив себя броней. К счастью, души в нем не чаявший Плачущий сподобился снабдить рыцаря подробными инструкциями касательно ухода за сим орудием массового уничтожения – пусть и с явно предвещавшими нечто предосудительное смешками. Одно почесывание условного “брюшка” спустя растение вернулось в сравнительно спокойное состояние. Перед уходом старика пожалуй стоит еще попытать касательно лианы, а то мало ли.

Ужин – не пропадать же подарку – умывание, чистка зубов, справление естественных нужд, молитва. В целом довольный вселенной подмастерье полез под одеяло. Немного поерзал в воспоминаниях о прошедшем одновременно с мечтами о грядущем и забылся в мирном сне наутро долженствующего отправиться ко львам праведника.

Долго он, увы, не продлился.

Во всяком случае, не до утра.

Прервали же тур по владениям Морфея, прямо скажем, нетрадиционным способом. Совсем не тем, какой имело смысл ожидать.

Поцелуем.

Стартовой претенденткой получилась, разумеется, Ви. Однако ощущения от ее губ совершенно иные – бо уж первый-то в жизни поцелуй рыцарь вечно будет помнить.

Второе место досталось Фису – конепоклонники вообще такие – но ничем прогорклым или пряным не воняет. Плюс вот уж скрытностью маг не страдает. И конфетти до сих пор не летят.

Третьим стал Ожд. Тут уже проблема скорее всего на бестовой стороне. Или банально проявился прилив дружеских чувств от подарка. Так или иначе, не пойдет: учитывая наклон озарившего паладина столь интимным вниманием существа, меченосец должен в прямом смысле слова взобраться на него верхом, а тяжести нет.

Фаль? Ага, как же. Единожды конечно случилось, вот только оно как известно ничего не значит. Да и колкости нема. Вернее, в наличии – другая. Сухая какая-то. Будто в полдень по траве без ботинок идешь.

Варгулья. Интересный выбор. С чего бы главное?

Ладно, хватит догадок, а то ведь так и до владыки дойти можно.

Включаем освещение – благо остроухая притаранила целую охапку отменных магических ламп, по щелчку превращающихся из вялого стебелька в маленькое солнышко. За потребовавшиеся для появления света мгновения таинственное создание успело отстраниться и ныне предстало перед воином Христовым во всей красе.

Первое бросающееся в глаза – цвет. Зеленый. От темного до салатового. С вкраплениями розового и голубого. Следом обращает на себя внимание очевидная женственность фигуры: внушительный бюст, тонкая талия, широкие бедра и тому подобное. Потом наступает очередь просвечивающей сквозь не вполне равномерную “кожу” полости на месте внутренних органов. Ну и наконец вырастание перечисленной благодати из его руки.

Вау.

Итак, галлюцинация или чудо?

Обнаружим истину вернейшим из путей: научного тыка.

Девушка с готовностью потерлась животом о палец.

— Теплый, — голос напоминает шелест опавшей листвы. – Любимый.

Ага. Видать сон. Особенный. Вроде тех, о которых рассказывала Ви. А он-то думал, якобы оно лишь издевка или попытка заставить паладина нарушить целибат.

— Не тревожься, — меж тем продолжил Меч, делая небольшую паузу после каждого слова. – Страдающий всё показал. Перевел. Объяснил. Наполнил. Не подходящая. Не подходящий. Несовместимы.

Имитация человеческой ладони прошлась от лба до подбородка рыцаря. Вероятно, имитация поглаживания. Новое око слегка зазудело.

— Не стану мешать. Владеть другой. Пока разделены, — не очень-то аккуратно свитый лик нахмурился и на некоторое время смолк. – Нуждаюсь в обещании.

Юноша, успевший перейти из оторопевшего состояния в деловое, оживился: как-никак одновременно дама и собственное оружие. Ответственность немалая:

— Слушаю?

— Когда закончишь, — колючки на плечах выгнулись в другую сторону. – Станешь мой.

Былой школяр тщательно обдумал требуемое, перебрав все пришедшие на ум толкования. Задал уточняющий вопрос:

— О завершении конкретно чего идет речь?

— Цветения, — после двухминутной паузы выдало чудо. — Завянешь. Приготовишься к земле. Не дам. Возьму. Взращу. Из себя. Из тебя. Ростки, — опять период тишины. – Дети.

Парень покивал, с возможной лишь посреди ночи пугающей ясностью осознав ситуацию: способная вырезать десяток гоблинов одним взмахом лиана жаждет совокупиться с его бренными останками.

Господи Иисусе.

Взглянем иначе: странное явление жаждет рыцарского тела исключительно ПОСЛЕ отхода в мир иной – неизвестно радоваться тут али оскорбляться – при том выражая готовность не вставлять палки в колеса до помянутого момента.

То есть, в чем проблема-то? В конце концов, будто он намерен и далее им пользоваться.

— Вы даете слово до той поры не вмешиваться в мои матримониальные дела? – пожалуй, больно сложно закрутил. – И служить мне верой и правдой?

Из-за дверью раздалось непонятное шебуршание. Меч надолго замолчал, прислушиваясь к чему-то рыцарю неощутимому, а после с торжественностью в шелесте произнес:

— Да, — зеленое тело вновь прильнуло вплотную и зашептало. – Беречь. Защищать. Нежить. Много раз бутон раскроется и закроется. Стебель согнется. Иссохнет. Накренится. Буду рядом. Вместе. Ждать. Надеяться. Любить. Пока не рухнет.

— В таком случае, о доблестный и прекрасный инструмент битвы, я завещаю вам свой кадавр, — с нескрываемой признательностью отозвался польщенный и ощущающий себя неожиданно значимым и ценным в чужих глазах “потенциальный дворянин”. – Помимо того, обещаю также оберегать вас и лелеять, поднимая исключительно ради достойных дел и вящей славы Божией.

Она ласково потерлась о носителя прогибающимся бюстом и скрепила сделку повторным поцелуем. На сей раз, паладин постарался по мере скромных сил на него ответить, а после безмолвно наблюдал за неспешно сворачивающейся обратно в состояние уродливого нароста на руке девушкой.

Дождавшись окончания процесса, бывший студент встал, надел штаны с рубахой и выглянул в коридор, дабы узнать причину доносившихся оттуда всхлипываний. Сидевшие на пороге друиды не предприняли ни малейшей попытки скрыть собственное присутствие.

Они рыдали, сжавши друг друга в объятиях и раз за разом экстатическим шепотом бормоча фразы а-ля “какие чувства”, “только ради этого стоило бестолочь завести” и “сажать, немедля сажать. Больше!”.

Растение вытянуло веточку и обвилось вокруг шеи Плачущего. То ли из-за декаэдра, то ли в силу новосозданной особой связи Бест всем существом ощутил пролившуюся на старика благодарность, на что тот ответил горячим лобызанием и волной обожания пополам с родительской гордостью, естественно не преминув загнать в Меч очередную порцию магии. Тоже наверняка не оставшийся обделенным Понт поднял на вассала заплаканные счастливые глаза, широко улыбнулся…и тычком копыта вырубил подчиненного.

Гаснущее сознание успело признать данную развязку лучшей.

-
-…итак, пользуясь своим правом первого выхода требую боя с…- театральная пауза. – ЧЕМПИОНОМ!

Трибуны на несколько мгновений смолкли, а после взорвались оглушительны ревом. Возмущенным, естественно: вылезший из ниоткуда безымянный боец вызывает из небытия никому не ведомое правило, да еще и желает без очереди залезть на самый олимп – в общем, всеми силами демонстрирует желание особого к себе отношения. Таких никто не любит.

Хотя нельзя не признать: нанятая совереном компактная орда подозрительно овцеподобных созданий не даром хлеб ест: их дружное режущее слух блеяние с каждой минутой оставляет всё меньше места для нестройного гула многократно превосходящих их числом обычных посетителей. Вон кстати и он сам – в иллюзии здоровенного одутловатого и лысого полуогра, наложенной во избежание примелькания прямо поверх несравненно более качественной личины козлотавра – стоит сбоку от оркестра и ободряюще машет лапой.

Сейчас многопастный слизнеобразный распорядитель вслушается в пожелания публики и вынесет вердикт. Во всяком случае, так оно в теории. На практике, всё давно продано, куплено, сдано в залог и в целом разрешено к удовлетворению всех договаривающихся сторон. Бест получает сразу финальный бой. Понт — ускорение процесса. Учредители -деньги и жертву вперед графика.

Чего и следовало ожидать: едва только основная масса зрителей заглохла перевести дух, тем самым на считанные секунды утратив шумовое превосходство проплаченным крикунам, как чудище на галерке подняло щупальце и громогласно объявило:

— Наши покровители и народ сделали выбор: приветствуем храбрейшего из храбрых, рыцаря водосточной трубы и палки, паладина неизвестного бога и грабителя гибнущих миров — Бестолочь!

Возмущению аудитории нет предела: на песок полетели бутылки и вывороченные скамьи, естественно оставленные на полпути незримым экраном, а на трибунах вспыхнул десяток драк, оперативно задавленных стражами порядка.

Так или иначе, жребий брошен.

Правда пока еще ворота откроют, да чемпион выкатиться… не будем испытывать судьбу.

Юноша водрузил на голову сияющий шлем. Рука в латной перчатке незамедлительно оный убор поправила и пристукнула сверху, фиксируя. Опять самодеятельность.

— Почтенный сэр, — зашептал парень в пространство. — Ценю вашу заботу и признаю мастерство, однако не могу не напомнить о данном мне свыше превосходстве в вопросах правления сей телесной колесницей.

Доспех ничего не ответил и пожал плечами. Вот и разбирайся теперь – согласился соблюдать совереновы приказы, али напротив, послал содержимое к далеким переправам. Бест на пробу поднял ногу, до бедра сокрытую самодвижущейся броней, а ниже обутой в расфуфыренные сапоги. Получилось. Опустил. Снова успех. Видать первое.

Вообще, по зрелым размышлениям, ныне вся затея с Лезвием вовсе не кажется столь брильянтовой – ну какой, право слово, толк сводить прежде никогда не общавшихся и совершенно разных напарников за минуты до смертельного боя? Тем паче, коли они находятся в настолько тесной связи и острейшей нужде во взаимопонимании?

Бесполезно. Ничего не изменишь. Придется приспосабливаться.

Кстати, с оружием тоже сложности – причем даже не новоткрывшегося межличностного свойства, кои бывший студент мудро смел в дальний ящик до менее опасных времен. Суть в замене верного и неоднократно проявлявшего себя наилучшим образом стебля на предмет “любезной любому гомосу фаллической формы” толщиной с оглоблю и практически отсутствующим перекрестьем, сделанный к тому же из синего камня с голубоватыми прожилками. Наверняка безмерно тяжелый – к счастью сейчас данный вес есть с кем разделить.

Самое же жуткое крылось в названии оного великого артефакта.

Сепулька.

Та самая.

Во всяком случае, так утверждает владыка.

Каким образом связаны предстоящее сражение и непробиваемейший из секретов Мультивселенной – тайна за семью печатями. Вернее, Понт банально поленился объяснить сразу, со скабрезной улыбкой пообещав поведать суть по возвращению “со щитом” – кстати, ни много ни мало, а перенёсшим тысячу выбиваний телами сотен великих героев дверью трактира “Залатанный барабан”. Сей славный на многие миры артефакт стоил бы совершенно недостижимую сумму, кабы не довлеющее над ним ужасное проклятье, деталей которого оруженосцу опять же не поведали.

Итого, главный вопрос часа: так ли нужен во всем этом великолепии собственного Бест? И без того-то не шибко полезный юноша выставляется на битву в обмундировании, коего прежде никогда и не видел и супротив совершенно неведомого врага. Право слово, Лезвие куда лучше бы справилось само.

— Приветствуем десятикратного Чемпиона, — вновь разнесся над сценой предстоящей кровавой бойни зычный голос чудища на троне. – Великолепнейшего и прозрачнейшего жителя далекой Энтеропии крутящегося и перекатывающегося градарха Ардрита Политерия!

Ворота медленно и величаво отворились, выпуская на золотистый песок ни много, ни мало, а ГОРУ.

То есть реально: огроменный, по идее не должный протиснуться сквозь створки, шаровидный кусок просвечивающего бесцветного кварца накрытого сверху чем-то вроде золотистого абажура. Тем не менее, сущность успешно вышла на арену – или, возможно, выплыла, а то и подтянула ее под себя, бо используемый ею метод передвижения категорически непонятен. И позеленела до приятного салатового оттенка, воздев в приветствии ранее принятые за предгорья короткие и не шибко ловкие конечности — у основания тонкие и пульсирующие оранжевым, а далее расширяющиеся до безобразия и переходящие в общую с телом гамму.

Массы ликуют, рыцарь недоумевает: куда тут тыкать-то, чтобы победить? И зачем закрывают крышу? Да и в принципе, на кой ляд в Сигиле крыша?

Вдруг доспеху надоело ждать и он воздел условное орудие и ударил им в щит, обозначая готовность к схватке. Не то узревший данный жест, не то самостоятельно принявший решение распорядитель шлепнул по гонгу, провозгласив начало испытания доблести.

На воина Христова обрушилась тишина – трибуны будто отрезало незримой подушкой, а наступившую тьму разгоняло лишь исходящее от противника сияние, потихоньку наливающееся желтизной.

— Миг настал, — торжественно произнес ставший справа Наставник. – Ныне мой мальчик докажет, что благорасположение принца короны снизошло на человека, достойного подобной милости. Опусти на землю плащ.

Бывший студент смешался – как-то о данном аксессуаре задуматься при подготовке не пришлось. Тут наилучшим образом вспомнилась гибкость и широта охвата неожиданно чувствительного меча, коий после краткого сделанного почему-то шепотом объяснения послушно выпростался из-под металлических пластин и образовал подобие ковра.

— На колено! – оруженосец немедля выполнил приказание. На скрытый шлемом загривок опустилась невесомая ладонь. Самую чуточку дребезжащий старческий голос запел. – Потентиаэ э мизорикордьяэ Дэи…

Бог милости и силы, творец любви и мира. Знать Тебя – значит жить. И служить Тебе – значит царствовать. Заступничеством святого Михаила архангела будь защитой в сражении против всего зла. Помоги сыну твоему преодолеть всякий раздор и насилие, дабы воздвигнуть Твой закон сострадания и справедливости. Даруй то чрез Христа, Господа нашего.

Живущий в глубине разума червяк только-только собрался вякнуть ехидную ремарку о, мягко говоря, несоответствии затеваемой драки ради увеселения толпы черни якобы устанавливаемым идеалам, когда ниспосланный с Небес ангел завершил благословение, призвал встать и дал последнее напутствие:

— Иди же, о рыцарь, — неужели слух не обманывает и воитель древности действительно сдерживает слезы? — Прославь имя своё, совереново и Божие.

Парень сглотнул подступивший комок и кивнул, укрепляясь в решимости. Повернулся, дабы поблагодарить старца за воодушевление – и не увидел никого. Идальго верит во взращенного ученика и не собирается более оскорблять вождением под руку выросшего в ряды лучших из людей воспитанника монахов.

Скала меж тем успела преодолеть большую часть пути до цели.

Юноша взвесил на ладони сепульку и пригляделся к надвигающейся громаде, мысленно выстраивая четкую цепочку движений, долженствующих в кратчайшие сроки доставить воина на вершину…

— Вася, едрить тя в печень! – разметал мыслительный процесс в клочья раздраженный вопль изнутри головы. – Чего тормозишь-то? Оно конечно хорошо там и тут добавить зрелищности – но для этого снаряга в аренду взята!

— Мистер Понт? – вслух уточнил испытывающий немалый дискомфорт человек. – Это вы?!

— Совесть твоя, за отнятие чужого времени страдающая! – саркастично отозвалось подсознание. – Кто ж еще? Стою на трибуне и ору Пафи в ухо, ну чисто гомос какой…шевелись!

— Так чего делать-то? – окончательно растерял весь успевший накопиться героический настрой юноша.

— Ой, балда, — тяжкий вздох. – Любому дураку при первом же взгляде на эти пульсирующие узелки…- нового громогласное испускание воздуха. – Короче, подбегаешь вплотную и с размаху бьешь дубиной по самому яркому и красивому – в лучших традициях вашего вида. Будь мужиком! Блеять!

На сем сеанс связи прервался. Последнее же слово скорее всего вовсе относилось к нанятой аудитории. По крайней мере, расслабившиеся было ряды овцелюдей вновь заколыхались.

Итак, благодаря новоприданным сведениям стратегия теперь определяется эстетикой. Ученик внимательно вгляделся во всё так же обманчиво неторопливо плетущуюся на него тушу и воззвал к затаившемуся в ожидании подходящего момента чувству прекрасного. Оно долго не отзывалось, а потом отбрехалось мутной формулировкой о вдохновляющих переливах цвета и воодушевляющей полупрозрачности – в остальном же охарактеризовав чемпиона обыкновенной горой ничем не примечательного светящегося кварца. Зажралось, в общем, на планарных-то харчах.

Ну ладно, тогда просто долбанем по оранжевому – благо светят будь здоров. Высоковато правда…но ведь он уже давно не тот бедный мальчик, коего швырнуло во тьму полукозлиного стойла. У него появились связи.

— Меч, добросишь до ближайшей кляксы? – согласное шуршание.

Зеленая поросль споро выпросталась из сочлений доспеха и приподняла воина в воздух. Неспешное сгибание — и полет в не ожидавшую подобного тушу. Щит выставлен вперед – его магии заодно с лезвийной должно хватить для гашения удара – а сепулька занесена над головой.

Соприкосновение.

Звон разбивающегося хрусталя.

Защитное волшебство и правда избавило рыцаря от последствий столкновения, при этом ничуть ни ослабив замаха. А вот атакующая часть замысла показала себя несравнимо более разрушительной, нежели предполагалось: здоровенный кусок горы в прямом смысле рассыпался, будто тонкий лед под топором, а удерживаемая им конечность рухнула вниз, расколовшись натрое.

Немало удивившийся успеху парень чудом и помощью травяного друга не свалился следом. Оппонент же откатился назад и вспыхнул быстро сменяющими друг друга цветами от фиолетового до алого. Оставшиеся лапы пришли в движение и захлопали по телу, стремясь расплющить забившегося в образовавшуюся расщелину человечка.

Вот только сие запоздавшее действие никак не помогло: во всех смыслах нащупавший почву под ногами паладин со всей силы отшвырнул щит в сторону – не дай Бог расплющат в схватке – и с помощью шипастой латной перчатки и растительной “присоски” двинулся по боку твари к следующей болевой точке.

Не прошло и пяти минут, как второй шмат таинственной породы отправился в недолгое путешествие до золотистого песка – а в смотровой щели шлема образовалась большущая переливающаяся щепка, глубоко процарапавшая скалолазу щеку. Третья конечность чуть-чуть не прихлопнула опасного жучка и выдержала целых два удара, однако же по итогам также простилась с массивом.

Тут махина наконец в полной мере осознала обширность нависшей ней опасности и, самым радужным образом переливаясь, вместо бессмысленного обмахивания закрутилась вокруг собственной оси, норовя утянуть былого школяра под безразмерную толщу. Это стало главной ошибкой: броня хоть и не летает, но парить способна, а вернувшиеся в пазы конечности — легкая добыча.

БАЦ, БАЦ, БАЦ….

Летящее в лицо сверкающее крошево. Бьющие по телу осколки. Грохот отваливающихся валунов и нарастающий гул под ногами.

После десятка успешных приземлений каменного орудия по оранжевым пятнам, сама скала пошла трещинами и разошлась, явив пылающую красно-оранжевым сердцевину.

Прыжок внутрь.

Размах.

Удар.

Сепулька переламывается у основания – вот только средоточие врага также не выдерживает натиска, разлетаясь на кусочки.

КРРРРАГЦ.

Пол зашатался и ушел из-под ног: вся громада чемпиона рассыпалась подобно утратившему основание песчаному склону. Свалившийся сверху булыжник едва не погреб юношу под собой – в который раз воина Христова спас Меч, выстрелившийся наружу и уцепившийся за ранее отбитую лапу.

И вот он лежит посреди переливающихся руин. Оглушенный звоном, полуослепший, с гудящей от ударов и напряжения головой. Инстинкт в унисон с поучениям приказывает встать и парень подчиняется. Стягивает шлем и отдирает продавленную кирасу. Протирает запорошенные цветастой пылью глаза и уши...

РРРРЁВ.

Приветственный.

Завеса тишины пала.

Трибуны беснуются, кидают на песок пропускаемое барьером золото и еду, дерутся, празднуют. Распорядитель пафосно вещает чего-то про честь и судьбу. Частично снятые доспехи без спроса подняли руки и помахали толпе.

— Хорош красоваться, — вновь раздался голос в голове. – Осколки давай собирай – надо ж чем-то за щит расплачиваться.

Былой школяр поискал глазами обозначенный предмет – и увидел лишь сиротливо поблескивающую из-под полупрозрачного камня дверную ручку. Недостаточно далеко отшвырнул.

— Пожалуй, оно и к лучшему, — с той же странной сварливой радостью продолжил соверен. – Честно говоря, чувствовал себя довольно хреново, обрекая человечка на бытие без…

— Кхэ-кхэ, — по буквам “откашлялась” Фаль. – Бой закончен, спонсора на арену пустят – не пора ли оставить мою голову в покое?

Повелитель смущенно крякнул и отключился.

Юноша вздохнул, по непонятной причине не ощущая долженствующего бушевать внутри триумфа, стянул остатки доспеха, отряхнул мокрый от пота пушистый радужный воротник и приступил к выполнению хозяйской воли, используя в качестве емкости сброшенные латы.

В процессе сбора подмастерье размышлял о том, сколь…неуместно выглядит чемпион, немедленно после победы раздевшийся и принявшийся в согнутом состоянии подбирать останки оппонента. Как-то принижает ценность свершенного. Да и неуважение к публике и организаторам. Впрочем, там вроде началась грандиозная попойка и народу банально не до того.

Обидно.

А потом вдруг потихоньку остывающий после битвы паладин почувствовал шевеление. В своей ладони. Кусок жив. Светится. Тянется к прочим.

Иисус-Мария.

Он успел добежать до брошенного обмундирования приступить к облачению, когда до него дошел факт официального завершения сражения – в конце концов, тут не лес, а приличное заведение. Более того: ворота открыты и намного легче будет просто ретироваться. Оные очевидные вещи немного притормозили процесс восстановления боеготовности и позволили присмотреться к происходящему.

Множество малых переливающихся кристалликов упорно лезло из окружающего недвижного крошева к двум крупнейшим осколкам горы, кои старательно отряхивали с себя омертвевшие слои волшебного кварца. По достижении же малышами цели происходило именно то, чего Бест и ожидал: осколки тёрлись друг о друга и соединялись, грозя в сравнительно скором временем образовать пусть значительно меньший по объему, однако же всё одно весьма внушительный новый шар.

При этом, агрессии ни капли не заметно — даже расцветка стала исключительно миролюбивой, если не сказать депрессивной…

— Кстати, чуть не забыл самое забавное, — дружеский хлопок по плечу. – Поздравляю с отцовством.

Оруженосец секунд сорок не шевелился, силясь осознать происходящее, а потом медленно и осторожно распрямился и отвел клинок от лица полуогра.

— Ну ладно, положим, скорей уж акушерством, — с неуловимым выражением поправился великий бандит. – С другой стороны, ты таки поделился с ними парой своих буковок. Хм…

Испытующий взгляд перешел с недоумевающего рыцаря на шебаршащиеся останки предыдущего владыки поля.

— Ну да кому какая разница, — широкая отмашка. – Пошли лучше вожделенный приз брать – трофеи соберем …

— Мне, — прервал вассал соверена прежде, нежели осознал бездны собственной дерзости. – Что произошло? И причем здесь сепулька?

— Ладно-ладно, пошутил, — ангел смерти хохотнул. – Так-то и сам не прочь посмаковать ожидание драгоценности. Ну и для разнообразия лично похвастаться комбинацией, — великий бандит не побрезговал и лично наклонился за не спешащими к родителям кусками породы. – Давным-давно, на одном очень далеком прайме в мерзлой пустоте висел здоровенный шмат воды, земли, огня и прочих элементов. И на нем обитали очень интересные существа, именуемые ардритами и скорее всего имевшие корни не абы где, а на плане Кристаллов, бо именно из данной субстанции они и состояли.

Юноша опомнился и присоединился к начальственному сбору.

 — Жили не тужили, развивали промышленность и молились таинственным богам. Да вот беда: не уберегла их близкая к камню природа от главнейшей заразы мультивселенной – Хаоса, следом за коим традиционно наползал культура, эстетика и прочая бесполезная, а зачастую и откровенно опасная поэзия, — мерзкая бледная морда иллюзии перекосилась. – Там, где прежде царствовало стремление к Высшему Благу, расцвел эгоизм, а на сияющем челе эффективности пошли трещины отвратительных похотей а-ля “покрасивше бы” и “вот тут бы еще хрусталик хочется, просто так, для души”. Сползание в кошмар длилось веками, в итоге пронизав собой все аспекты бытия несчастных рабов страстей, не исключая и сакральнейшего – матримониального.

К ним присоединилась Фаль, принесшая здоровенную бадью из-под пива. На вогнутой части четко различима вмятина от рогов.

— Следует сразу оговориться: вследствие природной упорядоченности, наши минералы чисто физически не способны пройти и половину пути до той чудовищной, мозговымораживающей бездны разврата, в коей бултыхаются гомосы – да пошлет вселенная им еще столько муже и скотоложеских болезней, сколько потребно для полного выведения проклятого рода с лица планов, — сочное злорадное перечисление нескольких десятков язв, поражающих не склонных блюсти чистоту ложа. Сразу видно автора “Введения в людоводство”. – Короче, тяжелейшего преступления против мирового порядка – нецелевого использования болтающихся и не очень частей – ардриты избежали. Деторождение осталось в центре, увы не избежав небольшого…расширения.

Повелитель оскалился и окинул внимательно слушающего вассала нехорошим взглядом:

— Традиционно и достаточно начинающая ячейка общества представляла собой пару – соответственно носителей охватывающего и охватываемого начал – в священном соитии образующие шаровидную семью, на поверхности коей с течением времени нарастали отпрыски, — демонстрация поднятого с песка переливающегося камня. – А потом они решили, будто производство потомков с использованием всего двух источников — это не модно и создали агрегат, позволяющий вступать в сию симфонию новой стороне. Сепульку.

Демоница взоржала не хуже родителя. Совместивший данное явление со словами соверена воин Христов запунцовел.

— Данное чудное изобретение служит своеобразным переводчиком, позволяющим дополнительному участнику встраивать свою информацию в юных ардритов несмотря ни на какие барьеры плоти и духа. Пока существо создано Словом и преисполнено осознанным стремлением воткнуть великую тайну бытия в готовую к принятию третьего массу — оно способно стать родителем будущих кристалликов, — широкий жест, охватывающий разбросанные по арене осколки. – Приветствуй же произошедших от твоего намерения.

Бест сел и надолго задумался, в результате выдав:

— А почему они на меня не похожи?

— Бестолочь, — скрипнул зубами великий бандит. – Ну не такие же наши переливающиеся друзья дураки, чтобы плодить уродов а-ля хлюпающая органика на твердом минеральном каркасе, — неприязненное оглядывание собственного тела. – Человечек даже одного предложения-то не переписал, а всего-навсего добавил пару буковок в сотворившее их описание. Ну там, пористость повысил. В этом весь шик и культурная значимость: по чуть-чуть обогащать родной текст вкраплениями экзотично звучащих выражений и пафосных фраз на иных наречиях...

Былой школяр затряс головой.

— Простите, возможно это последствия контузии, но почему ваше объяснение слышится мне в каких-то лингвистических, а то и вовсе грамматических терминах?

Сосредоточенно собирающее…наверное, выкидышей…венценосное семейство переглянулось. Полуогр недовольно закусил губу. Балахонистая же фигура выпрямилась, отряхнулась и, смотря прямо перед собой, громко произнесла:

— В начале было Слово.

— И Слово было у Бога и Слово было Бог, — поморщившись, продолжил ангел смерти. – И за каждым словом стоит мысль. Нельзя создать язык без мысли и нет возможности мыслить без языка, — владыка облизал пересохшие губы. – Итак, что же первично: Личность, Дух или Слово? Без Личности Духу нечего наполнять, а Слову – нечем наполняться. Без Духа Личность мертва, а потому не может быть Личностью и Слово не исходит от неживого. Без Слова Личность нема, глуха, отрезана от внутреннего и внешнего, лишена самой возможность формулировать и формулироваться, а Дух – изрекаться…

В уродливую башку прилетел здоровенный кусок полупрозрачной породы. Захваченный тяжким вопросом повелитель крякнул и осел. Прячущая руки за спиной Фаль невиннейшим образом засвистела.

— Благодарю за остановку, а то ведь далеко бы пошел, — дрожащая здоровенная лапища отерла неестественно густую кровь с виска. – Так или иначе, в основе всего сущего лежит информация, нанесшаяся на разные носители. При наличии необходимого набора инструментов, хоть в граните отливай – получишь очередную форму жизни. Ну или сразу бутерброд, коли совсем искусник.

Людоед выдернул из себя драгоценный минерал и усилием воли зарастил оставленную любимой дочуркой рану, одарив затем окружающих осоловелым взором.

— Есть произведения высококлассные, навроде вашего любимого властелина, и есть всякая похабщина типа гомосов – тем не менее, сколь бы не выглядело оно оскорбительным, по сути мы одно: куча пустоты, в коей сиротливо вращаются и булькают частицы, чье движение и бытие определено написанном ими о них и по ним, — слегка пошатывающийся оратор принялся собирать выроненные кристаллы. – Помарка тут, помарка там – и вот уже пятая нога. Опечатка уровнем выше – оказываешься из сахара делан и прям пальцем. Еще глубже в суть Универсума заберемся – вовсе материю на энергию сменяем. И так далее.

Долгий и протяжный вздох, чуть не отправивший шатающегося гиганта обратно на лопатки.

— Встретил как-то в гурманах Ы, — совсем уж отвлеченно протянул глава преступной организации.– Всё задвигало, якобы из первого, божественного алфавита. Зануда редкая. Едва отбился.

— Таким образом, беседа подошла к логическому завершению, — пришла на помощь получающая от происходящего немало удовольствия дама. – Вопросы остались?

— Я правда стал убийцей собственных детей? – тут же озвучил терзающее его юноша. – И почему они вообще беременные на арену выкатили?

— Наращивали массу для задавливания оппонентов – в том и секрет побед. И нет: никого рыцарь сегодня не убил. Ардрита вообще практически невозможно уничтожить. Если надо, из малейшей крошечки вырастет. Это, – встряхивание бадьей с трофеями. – Нечто вроде родовых вод.

Парень шумно выдохнул и повалился навзничь, делая руками песочного ангела.

— В общем, со всем разобрались, — бодро подытожила небожительница, поднимая отца. – Мистеру Понту пора идти за тем самым, способным изменить судьбу призом – в конце концов, сколько можно смаковать успех. Добро мы и сами дособираем, — сквозь капюшон проникло ощущение лукавой улыбки. — Кстати, чисто для справки: ныне утраченный фаллический артефакт – не сепулька.

-
Светящийся золотой цилиндр скользнул внутрь агрегата как ладонь в перчатку, окончательно подтвердив родственность заслуженного Бестом трофея с “Источником Великой Власти”. Миниатюрная корабельная пушечка мигом ожила, завибрировала и начала издавать негромкое жужжание.

— Работает, — довольно произнес великий бандит. – Укусить меня за душу, работает!

Непонятно зачем притянутый сюда и не успевший даже переодеться юноша глубокомысленно кивнул и постарался вытянуть из ситуации максимум полезного – то бишь либо ПОЗНАТЬ еще кусочек вселенной либо, предпочтительнее, быть посланным отдыхать, дабы не мешался:

— И что же данная машина делает?

— Никто не знает! – с видимым удовольствием отозвался людоед, делая копытом волнообразное движение. – Во всяком случае, доподлинно. Создавший сей инструмент могущественнейший волшебник славился откровенно нездоровой даже для магических практиков тягой к конспирации – и столь же тяжкой для избранного ремесла чертой под названием “своеобразное чувство юмора”. Тем не менее, описание гласит, якобы подвергнувшийся облучению из оного жерла индивид обретет силу в одиночку покорять тысячи воинов, раскалывать королевства, сталкивать народы, натравливать брата на брата, а сына на отца и мановением руки лишать разума, — освобожденные от двух слоев иллюзий разноцветные глаза впились в уставшего воина. – А также навеки и до смерти обрекать мужей на участь страшней любых цепей. Интригует, не правда ли? Хотел бы обрести подобную мощь?

Рыцарь задумался. Секунд на десять:

— Разумеется, нет! Это же концентрированный раздор! Безумие! Зло! Кому в здравом уме…

— Чего и хотел услышать, — Понт смотрел на него поверх направленного на подчиненного дула. – Видишь ли, помимо прочего в инструкции сказано “дана будет тому, кто не берет”.

Близлежащие будущее сверкнуло в уме Бест с воистину пророческой ясностью – и конечности пошли в ход прежде, нежели сознание успело сформулировать приказ. А там и пробудившийся меч рванул вперед, тщась успеть отвернуть опасное даже не для жизни, а для самой души орудие в сторону…

Грохот, ударная волна, помещение заволокло дымом.

Паладина отшвырнуло и припечатало к стене.

Уменьшившийся на четверть травяной меч лежит рядом, подрагивая обугленной культей.

В глазах двоится, причем дважды – декаэдр норовит показать одновременно бурлящую переливающуюся кляксу и извивающийся темно-красный силуэт.

Былой школяр моргнул и, вероятно, претерпел краткий обморок – во всяком случае, стоило векам подняться вновь, как маслянистые серые клубы успели слегка прорядиться, а сквозь звон в ушах пробился треск и сильно искаженный голос:

-…флюх, швайнерай, унциер, шмах, ВАСЯ КАКОГО ХРЕНА?!

Подмастерье вяло помотал головой – даже учитывая контузию незримый владыка звучит уж слишком ненормально.

— Обглодать твою печень, хоть представляешь, сколько пришлось эту бандуру собирать?! – оседающая пыль проявила внутри себя быстро увеличивающееся темное пятно. – Попробуй сказать, будто не сработало – загноблю! В сторожа определю! Будешь до конца собственной не-жизни гомосов мне из борделя на пастбище гонять, зараза дохлая! Почему ты, тварь безмозглая, молчишь?! Живой вообще?

Рыцарь попытался подняться – дабы тут же рухнуть обратно от резкой боли в спине. Поднятого же при этом шума вполне хватило, чтобы успевшая очертиться фигура сделала бросок…и зажала нос в стальных тисках. Вопреки ожиданиям, весьма скромных размеров.

Воина Христова дернули туда-сюда.

— Я тебя, калечный, спрашиваю, — смесь ускользающего облегчения и нарастающей угрозы. – Получилось? Изменился? Коли-ись!

Допрос сопровождался интенсивным дерганьем бестовой головы туда-сюда. Сии движения не только разгоняли дым, а еще и способствовали приведению бывшего студента в чувство. А потому не прошло и двух минут, как до него дошло.

— Ну и чего вылупился? – заметно спокойнее, однако до сих пор недовольно поинтересовалось странное видение. – И хватит уже мычать – а то решу, будто артефакт предоставил на выходе супер-корову и выдам план на ежедневную дойку.

Выстроившаяся внутри ассоциативная цепь завернула куда-то сильно не туда и результатами своими заставила вассала густо покраснеть.

Оная физиологическая реакция заставила…существо, ведущее себя подобно повелителю нахмуриться и постучать маленьким кулачком по гладкому подбородку. Сильно отличные от привычных звук и ощущения столкнули некий первый камень сомнений, заставивший поднять сжатую ладонь выше, на уровень оставшихся разноцветными глаз под густыми бровями.

Потом ясный взор опустился вниз, упершись в роскошный бюст. Владыка выдохнул, покачнулся и прикрыл веки с длинными ресницами. Осторожно присел на корточки. Руки зашарили по полу, вскоре найдя кончики обутых в сандалии на стальной подошве ступней и, тщательно ощупав каждый палец, двинулись дальше по изящной лодыжке, красиво очерченным икрам и крутым слегка сужающимся в верхней части бедрам…

Когда владыка начал с пристрастием исследовать свою тонкую талию, зачарованный паладин наконец опомнился и отвернулся – одежда хоть и прикрывает жизненно-важное, а таки присутствует в сильном недостатке. Хватило мужской доблести ненадолго – следующий обращенный на вышестоящего взгляд успел выцепить окольцевание лебединой шеи и погружение конечностей в длинные, ниже плеч, прямые и черные подобно воронову крылу волосы.

— Выплюнь меня планы, — от этого пусть потрясенного, но тем ничуть не менее мелодичного и какого-то…мягко подавляющего голоса в рыцаре вновь зашебуршились животные позывы. – Даже грива есть. Охренеть.

Вздрогнувший соверен не удержался и шлепнулся на слабо прикрытое окончание спины. С некоторым трудом встал и качаясь направился к частично обгоревшему столу. Ни капли не поврежденный совершенно потухший и откинувший верхнюю крышку агрегат подвергся очередному осмотру.

— “Кто не берет, а дает”, — шипение достойно самой Мегеры. – Балагур-то какой, а! Записной остряк! Бог, блин, изящной комедии! Ну а окончание инструкции в потайном отделении – вообще класс. Гениально! Чтоб его всей Бездной жрали. Куда почки мои волшебные, от мертвого слаада пересаженные, дел тварь? Жир, столько дней аккумулировавшийся и запасом маны переложенный?!

Длинный-длинный кровожадный стон. Немаленький аппарат подняли в воздух и затрясли. Так дорого обошедшийся им цилиндр выпал и покатился по полу, не имея в себе ни искры.

Спустя минут пять Зубастая Тень успокоилась и вернулась к прочтению скрытых до времени сведений. До юноши долетали лишь обрывки фраз вроде “покажу тебе перманентную трансформацию” и “пытаться не буду, держи карман шире”. Так или иначе, а результаты сюзерена определенно не порадовали. Ладонь поднялась и попыталась вытереть пот со лба, натолкнувшись на оставшуюся неизменной позолоченную маску.

Властелин застыл пораженный новой идеей. Пальцы неспешно прошлись вдоль линии волос и вынули держащий личину крючок из паза.

— Вася, — надреснуто произнес Сломанный пони. – Сейчас я повернусь, открою лицо и ты поведаешь, на месте ли знак моего позора.

Сказано – сделано.

Вот только былой школяр не сумел выдавить из себя ни слова – столь прекрасен оказался открывшийся вид. И ужасно в своей…неуместности шевельнувшееся внутри чувство.