Долгий путь домой
Глава 26
Солнце ещё едва взошло над крышами зданий как, деловито пыхтя, на станцию, медленно въехал паровоз, скрипнул тормозами и, наконец, замер. Проводник открыл двери и громко крикнул на весь вагон: «Мэйнхэттен». Пассажиры, выходя на перрон, осматривались, одни в поисках встречающих, другие, ориентируясь по указателям, решали куда идти. Белогривый пегас, позёвывая, старался стараясь не отставать от бодрой подруги, которая легко тащила большую туристическую сумку на колёсиках. Голубая единорожка, никогда до этого не посещавшая столь больших городов, была изумлена небоскрёбами, в зеркальных окнах которых отражалось небо. Задрав нос к верху, она пару раз врезалась в вечно спешащих жителей, которые буркнув извинения уносились прочь. Указатели – сотни их! Разноцветные таблички с надписями на родном и других языках уведомляли, направляли, предупреждали, а то и просто завлекали прохожих куда-то. То ли дело дома, где всё просто и понятно, а до любого места копытом подать, как сказали бы старожилы.
— Дорогой, может не будем брать такси? — фелледи повернулась назад и покачала головой, не смотря на их объединённый багаж, она не ощущала веса сумки и легко двигалась вперёд, — хочу пройтись, засиделась при поездке.
Кроме того, обладательницу расчёсанной и уложенной, при помощи жеребца, разумеется, гривы, бодрил карточный выигрыш. В соседнем купе оказалась пара грифин, посчитавших веснушчатую кобылку лёгкой добычей, однако она оказалась опытным игроком. В своё время отец посвятил не мало вечеров, обучая дочурку тонкостям блефа, и результат не заставил себя ждать. Впрочем, молодая особа не питала большой любви к подобного рода развлечениям, присоединяясь по большей части для поддержания компании. Проявив сострадание, фелледи ограничилась лишь парой золотых монет с ликом солнечной принцессы. По плану сначала надо было вселиться в гостиницу, потом пройтись по ночному городу, сходить в театр, а потом… Ах! В мыслях единорожка воспарила к облакам, представив много ещё восхитительных вещей, которыми можно было заняться без посторонних глаз излишне любопытных тейлсвилльцев.
— Са-а-пфи-и, — шумно выдохнул жеребец и остановился, переводя дух, ему было неприятно пасовать перед особой пони, — тут пешком не близко. Давай прокатимся, но только не с вокзала — не представляешь, сколько с нас сдерут. Давай хоть чуть-чуть отойдём.
-Давай выпьем кофейку, и ты очухаешься, — собеседница, напряглась и под её шёрсткой проступили аккуратные мускулы вроде тех, какие можно наблюдать у выросших среди фермеров единорогов, — кажется я уже слышу запах чёрного нектара.
— Только не тут, дорогая! – пегас рванулся вперёд и стал помогать, толкая поклажу, — нальют растворимого поила, фу-у. Давай сначала до дома доедем, а там, рядом, прекраснейшая чайная на берегу пруда.
— Кстати, а нам далеко?
— Чуть меньше часа, если поторопимся и успеем до пробок.
Большой город производил на молодую провинциалку двоякое впечатление: высоченные здания, пленяющие взгляд витрины магазинов, подземные переходы на другую сторону улицы. А вот двигаться в плотной толпе спешащих по своим делам пони, часто богато и модно одетых, было непривычно и неуютно. Сапфир ощущала себя щепкой, попавшей в бурный речной поток. На попытки единорожки поприветствовать некоторых жителей и пожелать им удачного дня, те приостанавливались, несколько недоумённо улыбаясь и пожимая плечами, затем продолжали свой путь, заставляя её чувствовать себя «деревенщиной». Спустя пять минут перед молодой парочкой показалась карета с логотипом в виде пары зелёных глаз, над которыми висела чёрная шляпа. Его тянула пара крепких на вид земнопони, один из которых кивком головы предложил садиться. В отличии от того, как подобную поездку описывали романы в реальности, она оказалась скучной, из окон толком ничего не получалось разглядеть – все интересные места, словно специально ускользали от глаз.
— Сапфи, — янтарное крыло легло на плечи единорожки, которая начала притворно дуться, — осталось ещё не много.
— Но мы только что проехали такой красивый парк, неужели мы не могли идти пешком?
— Мои родители пригласили нас в гости и расстроятся, если опоздаем.
Мрачный Кай понуро брёл по улице Росинки после добровольно-принудительного присутствия на проповеди в храме. Сегодня Яир'о'ктива долго и особенно занудно твердила о месте жеребца в жизни табуна, не забывая при это поглядывать на человека. Дополнительной горькой пилюлей стал запрет ему занимать задний ряд скамеек, где можно было невозбранно спать. И это до тех пор, пока Миол не увидит детишек! Немного оправившись от потрясения, связанного с эквестрийской формой полигамии, парень был шокирован вновь: почти открытые семейные отношения, пусть и с некоторыми ограничениями. Для местных дам было совершенно естественно пригласить соседа, у которого лучше получалось делать детишек, или поделиться своим жеребцом с подругами. Причина – низкая рождаемость. Табун же, как и в ставшем новым домом Тейлсвилле, сохранял свои функции по совместному ведению хозяйства и воспитанию молодняка. Причём, если парочка просто хотела расслабиться, то могла либо уединиться, либо, особо не таясь, предаться утехам. В дрожь же повергала местная особенность семейной жизни, как туманно намекали жрицы, в самый момент зачатия семя жеребца должно быть подвержено божественному прикосновению Миол. Если опустить все нецензурные эпитеты, отпущенные человеком при обсуждении судьбы с Мист, всё сводилось к ночам с аккомпанементом хора, возносящего хвалу Миол.
Человек подошёл к стене, окружавшей город, и положил руку на шершавую кору дерева. Она была тёплой и по мягкости, напоминающая пробку, но всё это было лишь на первый взгляд. Зелёные стражи опознали жителя и не стали выходить из состояния дрёмы, однако в случае опасности сквозь ровную поверхность в мгновение ока прорастали полые шипы с ядом, которые могли, как парализовать, так и ввести смертельный токсин. Пять дней назад землянин, по совету Шионы, попробовал забраться по лестнице, которой пользовались стражницы, и осмотреть местность через остроконечные зубцы, но всё пошло не так, как планировалось. Местные жители игнорировали подобные выкрутасы, не отрываясь от своих дел. Жрицы давно позаботились о том, дабы особые гости не могли уйти по-английски, гибкие ветки, до последнего момента прикидывающиеся ровной поверхностью, ожили и мягко спеленали нарушителя.
— Мы уже попробовали в трёх местах, — на левом плече появилась уменьшенная копия обитательницы головы, — даже поднырнуть не вышло в месте, где протекает река. Хорошо, что легко отделались.
— Верно, нужны иные идеи. Больше не хочется опять попадать на промывание мозгов с удушающим ароматом фимиама, большие подозрения, что это не просто слова. Прежде чем мы попробуем что-то ещё, хочу попросить тебя ответить на вопрос, а не уклоняться.
— О чём? – создание иного мира напряглось, чувствуя по эмоциональному фону своего соратника приближающиеся неприятности, и спешно добавила, — помни, большие знания к скорбям приводят.
— Сон про бой в крепости повторился уже дважды, и в последний раз я видел продолжение, — ассистент городской волшебницы сел на траву, вспоминая существо в тронном зале. Жуткое создание, не принадлежащее привычному миру даже с эквестрийской точки зрения, опирающееся на извивающиеся щупальца, покрытое какой-то сочащейся жидкостью, держало в своих конечностях множество мечей. Оно чего-то ждало, ощетинившись сталью во все стороны, словно ёж иголками.
— К счастью, ты увидел лишь тень моего истинного облика, и она была порождена твоим разумом, образно выражаясь. В ином случае ты бы просто сошёл с ума, — яркие цвета тела уроженки иного плана бытия поблёкли, и она печально произнесла, — прости, мне не хотелось. Постараюсь не дать тебе увидеть моё прошлое. Похоже, Миол не оставит попыток вторгнуться в твой разум во время сна, а я в этот момент могу быть занята восстановлением твоей памяти.
— Погоди, как я мог увидеть тебя так, словно некий свидетель?
— Всё просто, для демона выражение посмотри на себя со стороны, может быть реализовано в прямом смысле. И да, предугадывая твой вопрос, повторюсь – мой образ демикорна взят с фигурки для настольной игры. Подобных мне существ в Эквестрии нет.
— Я не об этом хотел спросить. Для начала спасибо, что не читаешь подряд все мои мысли, — дама с глазами цвета янтаря слегка улыбнулась и, наклонив голову набок, стала слушать дальше, — верно ли предположение, что ты опасаешься каких-то могущественных врагов и поэтому хочешь укрыться на Земле? Надеюсь, среди них нет наших принцесс, ведь твой страж был похож на…
— Оу-у, местные Богини уже стали для тебя правительницами? Впрочем, успокойся, простое сходство. Раз ты жив, то мои противники нас не нашли или их уже нет. Мне нравится с тобой болтать, смертный, но вернёмся к более насущным проблемам, — жиличка, вспорхнув со своего насеста, медленно поплыла перед носом Кая, — продолжай налаживать отношения с жеребцами, просто необходимо втереться к ним в доверие.
— У тебя есть мысли насчёт оружия, которое осталось от их предков? – парень вытянул вперёд руку, сложил кисть на подобие пистолета и направил на птицу, сидящую на ветке, — пиф-паф.
— Ой, дружок ты мой, — демоница сокрушённо покачала головой, — весь твой стрелковый опыт связан с играми и тиром в парке отдыха. Не глупи, нужно увидеть, что сохранилось, но особенно рассчитывать не стоит. Допустим, оно-то в пригодном состоянии, а про боеприпасы забыл?
— Опять ты меня попрекать будешь? – Кай сложил ладони лодочкой на уровни груди и виновато посмотрел на небо, — вот увидишь, как вернусь на Землю, примусь за ум.
— Что-то мне не вериться, — с кислым выражением лица парировала леди, не понятно откуда достала папку и потрясла ею в воздухе, — особенно после этого.
— Этого! – многозначительно повторил Шиона.
— Мои воспоминания?
— В яблочко! Ты за каким-то *** взял в долг на самодвижущуюся повозку, автомобилем именуемую, и на мой взгляд дрянную. А процент? Процент тебе ростовщик назначил… Ох, и после этого демонов кто-то смеет упрекать в алчности. Вот найду сею тварь, да наложу проклятие, пусть слышит звон монет при каждом шаге, — начала распаляться обитательница головы и обрела небольшой огненный ореол вокруг головы, — будет знать как вредить моему носителю.
— А имя, имя ты видела? – с надеждой выпалил человек, — которое настоящее.
— Огорчу, там стоит лишь Кай и больше ничего, — вторую часть фразы собеседница договаривать не решилась, опасаясь того, что она прозвучит словно приговор, ввергнет соратника в депрессию, и поэтому резко сменила тему, — сейчас мы вернёмся к нашим делам, будь понапористей. Для местных ты своего рода «звезда», образно выражаясь. Разговори жеребца помоложе, рано или поздно разведаем. Не забывай, другого пути нет. Для кобылок ты лишь ценный сексуальный приз, некий идол, но не личность.
Единорожка из провинции остановилась перед дверью квартиры, табличка с номером «99», которая представляла собой развёрнутый свиток со скрученными в рулетики концами, над которым парило перо, выводящее замысловатые символы. На полу лежал плетёный коврик с классической надписью «Добро пожаловать!».
Кобылка глубоко вздохнула, посмотрела на кольтфренда, тот кивнул и ткнула крупную красную кнопку звонка. Поле короткого мелодичного перелива, раздались торопливые шаги, и раздражённый голос спросил: «Страховщик? Ну наконец-то!».
— Папа, это мы! – бодро произнёс Лайт и постучал по полу копытом, — ты в порядке?
Дверь скрипнула, открывшись наружу, и перед Сапфир предстал сухощавый пегас с повязанной на голове белой банданой в зелёный горошек, правым крылом он придерживал швабру. На его лице было усталое выражение, говорившее о том, что жеребец, видимо, не смыкал глаз всю ночь. В квартире ощущался уже изрядно выветрившийся запах сырости, а в районе ванной виднелся горбыль вздыбившегося паркета.
— Ох, простите, — горожанин покачал головой и стал помогать гостям снять сумки, — за беспорядок. Всё как-то наложилось друг на друга и понеслось по наклонной.
— Нас опять залили?
— Снова! Этот чудик заснул и забыл закрыть кран, хорошо хоть не утоп.
— Рада с Вами познакомиться, — голубая пони сделала лёгкий поклон, — меня зовут Сапфир.
— Очень приятно, — светло-серый эквестриец подмигнув, улыбнулся, — меня зовут Клауд Гамп, и давай сразу на ты. Проходи на кухню, там посуше будет.
Ветер из полуприкрытой форточки качал белые цветы скромной красавицы пеларгонии, которые с наступлением тёплых дней становились почти обязательным атрибутом рачительных хозяев. Приятно пахнущее растение не только отбивало неизбежный при готовке запах гари, возникающий, когда капли супа попадали на плиту, но и отгонял раздражающих всех мушек. А ещё они немного напоминали нежные облака, плывущие над зелёными просторами.
Спустя минут десять вся компания сидела за столом и перекусывала песочным печеньем, которое единорожка испекла сама накануне поездки к родителям жениха, запивая чаем с малиновым вареньем. В углу стояла сумка полная домашних заготовок, начиная от маринованных грибочков, солёных огурчиков да пары бутылок вишнёвой наливки, которые тоже приготовила Сапфир. Неспешно текла беседа, перемежаемая лёгкими шуточками о жизни большого города.
— … и вот просыпаюсь я от того, что моя кровать мокрая! Хе-хе, не думай ничего такого, твой отец ещё хоть куда! С потолочных балок наглым образом текли ручейки воды. Ничего не оставалось делать, как похватать вёдра с тазиками, да вступить в тяжёлый бой. Победа осталась за мной, и сегодня можно устроить торжественный пир, ну или заказать пирогов с доставкой.
— Папа, хорошо, что всё благополучно закончилось, — молодой пегас, прищурившись, чтобы ложечка не ткнула в глаз, отхлебнул чаю, — мама помчалась оформлять ущерб и будет к вечеру? Очень хочется познакомить её с моей особой пони.
— К сожалению, много чего наложилось друг на друга, прошу не сердиться и не принимать за неуважение отсутствие членов семьи. Нам очень приятно видеть тебя у нас в гостях, Сапфир, но младшие жёны два дня назад уехали – моя кузина вот-вот ожеребиться. А старшую, за пару часов до оказии срочно вызвали в Балтимэр для юридического сопровождения дела. Произошла авария на рыбной фабрике, где стоит морозильное оборудование де Айсов. Там хладагент вытек в реку, — каллиграф немного призадумался, на его лице отразилось сомнение, — во всяком случае, так написали в газетах. Темнят эти маги, ох, темнят. Даже алмазному псу ясно – происшествие серьёзное!
— Не переживайте, я всё понимаю. Надеюсь, обошлось без жертв, — кобылица вздрогнула, положив копыто на сердце, ведь поначалу ей показалось подобное отсутствие членов табуна, как намёк на неуважение, — погоди-ка, я знаю одну из семьи – Мист де Айс. Она наша городская волшебница. Никогда бы не подумала, что её семья такая известная.
— Они расширяют влияние и делают значительные успехи в бизнесе. Мои милые уже не первый год представляют их в судах, — подытожил кареглазый пегас, затем поправил каштановую прядь выбившуюся из-под импровизированной шапочки, — да что мы всё не о том. Сапфир, прости, что чуть не забыл про тебя. Мой сынишка очень впечатлён такой красоткой, а поскольку я люблю классическую музыку хотелось бы узнать, как ты играешь на саксофоне. Всё-таки необычный выбор, я ожидал арфу или виолончель.
— Ох, все так думают, — смутилась обладательница мягкой голубой шёрстки, а внутренний голос стал подбивать её продемонстрировать талант, — я просто любитель, играю в таверне, да просто на самодеятельных концертах по праздникам.
— А я определённо настроен послушать, если ты не против. Ты ведь не против порадовать старика?
— Вы ещё очень молоды, сэр. Однако акустика на кухне…
— Пройдёмте в гостиную, там для этого более подходящая обстановка, и маленькая катастрофа её не повредила.
Просторная комната имела панорамное остекление, через которое был виден балкон, утопающий в цветах, а открывающийся вид на парк с озером был прекрасен. Судя по расставленным шезлонгам, табун, проживающий в квартире, любил собираться вечерами на свежем воздухе и с высоты глядеть на наступающую ночь. На стене висели пейзажные полотна, которые для молодой кобылки были просто красивыми, а Сноу Лайт сразу понял, что родители снова навестили мастерскую одного талантливого, но всё ещё малоизвестного художника. Не обошлось без парного портрета Селестии и Луны, но если в кабинете у шерифа Локка диархи официально-строго взирали на вошедших, то тут кисть мэтра запечатлела вечно молодых Богинь, катающихся на лодке под сенью свисающих ветвей. Мягкий ковёр на полу почти скрывал звуки шагов, и Клауд заметил, как гостья рассматривает утопающие в длинном ворсе копыта.
— Когда мои милые на работе, сам порой люблю на нём поваляться, — от такого комментария Сапфир улыбнулась, вспомнив своего младшего брата, регулярно занимавшегося тем же самым.
Крепко сложенная дочь земнопони села на предложенную ей табуретку, извлекла из кейса саксофон и стала настраиваться на игру. Предстояло тяжёлое испытание – произвести впечатление на будущего свёкра из Мэйнхэттена, который наверняка искушённый зритель. В её покрытой аметистовой гривой крутилось множество идей, одна сменяла другую. Однозначно не пойдёт сюрприз к Ночи Кошмаров, весёлая кантата со школьного утренника вряд ли удовлетворит взыскательный вкус. Хорошее решение, как всегда, пришло под самый конец, и на милом янтарному пегасу лице просияла улыбка. Нет ничего лучше, чем изобразить дом и родные места, такими какими они видится. Уютным, милым и сказочно красивым. Фелледи взяла мундштук в рот и выпустила звуки, рвущиеся на свободу. Сначала каллиграф нахмурился, ничего удивительного в маленьком представлении не было, подруга сына определённо талантлива, для провинциалки, разумеется, но не более того. Стараясь не выдать своего недовольства, он принялся внимательно вслушиваться, пытаясь уловить фальшивые ноты, но их не было. Неизвестная композиция вдруг захлестнула, словно набегающий прибой, и вот волна волшебных звуков накрыла слушателей с головой. Светло-серый пони увидел себя у подножья холма, на котором величественно возвышалась ива. Ветер слегка раскачивал закреплённые в её ветвях разноцветные ленты с множеством маленьких колокольчиков, закреплённых по краям. Группа юных пони поднялась вверх по тропинке, а затем стала носиться около корней высокого дерева. Вдруг до носа жеребца долетел запах свежей выпечки, и он ощутил себя на веранде деревенского дома, а перед ним было огромное блюдо пирожков. В ту же секунду до слушателя дошло – это же истинная музыкальная иллюзия. Редкий дар, пользующийся популярностью у ценителей, которым уже традиционная музыка приелись. Тревожило лишь то, что вопреки правилам, мистер Гамп не мог по собственному желанию вернуться в реальный мир. Идеалистическая картина, сотканная из звуков, держала крепко.
Беседовать с местными было одновременно просто и сложно, они видели в нём чуть ли не полубога, предназначение которого, излиться плодородным дождём на только и ждущее того поле. В тоже время, религиозный фанатизм делал их ограниченными. Джаксы мало интересовались миром за пределами их угодий, потому что там царило Зло. Вездесущее, необъяснимое, про которое говорили в полголоса, складывая при этом из пальцев защитные знаки. В некотором роде, «краем света» для охотников был город шестерёнщиков, но в контакты с ними не вступали из-за любви последних к изделиям из металла.
Приближалась ночь Красной Луны, после которой побег станет невозможным, хотя что ждёт конкретно, было не ясно. Будущие соседи, зная об этом, приветливо встречая Кая, совершенно буднично при этом интересуясь, когда он посетит их дочерей. Поражали их интонации — словно просили помочь повесить картину в комнате. Все наперебой приглашали к себе в гости, угощали вкусными фруктами, охотно помогали осваивать привычные для каждого повседневные дела. И всё же некоторые темы были под запретом – можно ли получить право на выход. Как только Кай затрагивал этот вопрос, хозяева очень вежливо уводили тему в сторону, либо похлопав по плечу, отговаривали от опасной затеи.
Раса сатиров весьма избирательно употребляла животных в пищу: рыба делилась на съедобную и ядовитую, а более развитые представители фауны, чтобы попасть на стол, должны были быть достаточно глупыми. Отдельного внимания заслуживали звери, используемые в хозяйстве, поголовно с пустыми взглядами, и, подобно роботам, выполняющими все указания хозяев. Наиболее частым «помощником» был аноноа, напоминающий низкорослую помесь безрогого буйвола с собакой. Осмотрев шкуры нескольких таких существ, человек не заметил следов побоев или верёвок. Никто не держал скотину на привязи. Пони из Тейлсвилля использовали корову для получения молока, транспортировки тяжестей, производства естественных удобрений, но они были наёмными работниками, пусть и с невысоким интеллектом. Человек почесал одомашненную зверушку за ухом, и та довольно заурчала, тюкаясь носом в ладонь.
— О, Кай, — раздался сзади знакомый голос, — присматриваешь скотинку для своего будущего дома?
— Привет, Роткив, — землянин отряхнул руки и повернулся к сатиру мужского пола, который в процессе общения меньше остальных упоминал необходимость завести потомство, — как день?
— Да так… — в ответе прозвучали нотки грусти и досады, — за покупками ходил. Не будем о грустном, но… впрочем, заглянешь сегодня?
Землянин присмотрелся внимательнее, читать эмоции лесных обитателей по выражениям их лиц был проще, чем у тейлсвилльцев. Хвост, перехваченный жёлтой лентой почти у самого кончика, время от времени хлестал своего владельца. Молодой жеребец то переступал с ноги на ногу, то рыл копытом землю, затем спохватывался и старался вести себя как ни в чём не бывало.
— Не пойми меня неправильно, но твои сёстры порой весьма настойчивы. Может в другой раз?
— Чем мои старшие не угодили? А-а-а, вот оно что! – знакомец хлопнул себя по лбу, — ну ты и тихоня. Впрочем, не волнуйся, они вернутся только послезавтра.
— Давай, — Роткив подхватил парня под локоть и потащил за собой, — идём, я тебя кое-чем угощу и проясню тебе кое-что.
Дом-дерево сатира своим размером говорил о том, что у него большая семья: подвал в корнях, пара этажей с обширным чердаком. Выделяло его ещё и то, что структура коры издалека напоминала скалы, омываемые морем, хотя поблизости ничего подобного не было. Дверь, состоящая из плотно переплетённых ветвей, разошлась в стороны, пропуская хозяина с гостем.
— Я разложу покупки, — жеребец кивнул в сторону длинного стола у окна, — а ты иди на задний двор.
На улице Кай с удовольствием присел на лепестки огромного цветка, которые тут же затвердели, принимая форму опустившегося в них тела. Уж что-что, а потомки единорогов имели невероятную власть над растениями. По словам Мист, подобных вещей не было даже в столице Эквестрии – Кантерлоте. Однако потом добавила, что мол подобное скорее всего не востребовано, ибо по всей стране можно найти много талантливых мастеров по дереву, готовых сотворить шедевры, если у клиента хватит денег. Большинство же было довольно товарами мебельного гиганта «Игогокеи».
— Нравится? – спросил сатир, усаживаясь в природное кресло напротив, — сам вырастил. Если хочешь, оно может передвигаться, только скажи.
— Угощайся, — Роткив протянул землянину вырезанную из кости трубку в форме зубастого змея, — мой отец выращивает лучший табак во всей Росинке.
Стоило Каю поднести к губам курительное приспособление, как в пасти игрушечного зверя вспыхнул маленький огонёк. После пары глубоких затяжек по телу разлилось блаженство. Помощник городской волшебниц вспомнил парфюмера Грасса, с которым доводилось совместно насладится травкой пассифлорой, здесь аромат и ощущения были почти такие же. Невзгоды уносились прочь, даже идея стать отцом-производителем у этого странного племени перестало вызывать отторжение. Затяжка. Струйка белого дыма оторвалась от губ парня и устремилась к облакам, укрывавшим небо. И тут, фамильяр услышал тихий шёпот, сначала едва слышимый, похожий на шелест листвы, но с каждой минутой всё более явный. Поначалу едва различимые звуки стали складываться в слова, а они в песню. Приятный голос определённо принадлежал какой-то даме, которая пела о том, как она счастлива видеть у себя в гостях члена небесного племени. Певица искренне желала счастья грустному пришельцу, не забывая напомнить о том, как здорово нянчить малышей, звук голосов которых подобен звонким ручьям на лесных полянах. Непреодолимое желание бросить всё и бежать навстречу счастью охватывало фамильяра всё сильнее. Невидимая дама искренне и чувственно восторгалась пришельцем с небес. Плавно, исподволь в песне ощущался страстный призыв…
— Очнись! – подала голос Шиона, при этом больно ущипнув своего носителя за щеку, — расслабиться всегда хорошо, но тут какой-то подвох. Меня настораживают слова, которые я слышу, может тебе и не ясно, но они не принадлежат смертной. У меня нет магических сил для анализа, но в песне должно быть сокрыта сила. Очнись же!
— Что это такое было? – Кай встрепенулся, помотал головой, отгоняя приятное наваждение, — я слышал что-то или кого-то.
— Расслабься, всё просто замечательно, — Роткив открыл глаза, сделал затяжку и выпустил порцию дымных колечек, через которые проскользнула полупрозрачная змейка из туманной субстанции, — ну хорошо же… что ты паришься… чу-у-вак?
— Как ты меня назвал? – удивился фамильяр от слова, которое он совсем не ожидал услышать тут.
— Чувак, не ломай кайф, — молодой джакс с прищуром посмотрел на собеседника, вздохнул, соображая, как попроще объяснить то, что известно с детства, — это древнее слово, доставшееся от предков с небес. Когда они вместе делили траву счастья, то при обращении друг к другу использовали «чувак».
— Хорошо, пусть так, — кивнул парень и посмотрел на трубку, борясь с желанием наполнить лёгкие странным дымом, — что это мы курим?
— Поцелуй Миол. Я же говорил, мой отец был благословлён самой Богиней. Талант. Никто лучше него не может вырастить этот табак.
— А голос который пел мне?
— Услышал? То была сама Миол Великолепная, Всеблагая, Дарующая Счастье. Возрадуйся, ты скоро станешь одним из нас и забудешь про невзгоды.
— Это плохо, дружок, — предостерегла фамильяра обитающая в его сознании крылатая дама, — кто знает какие ещё свойства у курева. Оно может открывать двухсторонний канал, образно выражаясь. Ты сюда не за глюками пришёл.
— Спасибо, — пробормотал Кай, уже раздумывая как незаметнее повернуть разговор в нужно русло, и тут его взгляд упал на прежде стоящие в тени остроги. Когда солнечный свет упал на них, то рыболовные орудия предстали во всей своей опасной красе. Мгновенно у него зашевелилась идея, — твои сёстры ходят на рыбалку?
— Нет, остроги — мои, — с гордостью хлопнув себя по груди, ответил молодой сатир, — хочешь посмотреть? Я потратил много времени, чтобы довести их до совершенства.
— Ну-ка, ну-ка расспроси его подробнее, — видимая лишь человеку алая демонесса подошла к многозубым инструментам, — как этот козлик прыгает через забор, ведь он же самец.
— Да, очень интересно выглядят, — кивнул ассистент городской чародейки, тут же длинная палка с острыми штырями, перемещаемая телекинезом, опустилась к нему в протянутые руки, — слушай, а ведь и в правду замечательная работа. Ну ты и мастер!
— Спасибо, — жеребец улыбнулся, не заметив откровенной лести, — ты не представляешь, насколько захватывающая рыбалка с острогой. Представь себе – тишину нарушают лишь крики птиц. Ты один в лёгкой лодке, напряжён, словно хищник перед броском… Не делай такое лицо, попробуй сам и всё поймёшь. Вот. Дно реки как на ладони, видны камушки, коряги. Потом…
Роткив, покачнувшись, встал с кресла, взял в руки острогу и продемонстрировал выпад: «Раз! Добычам моя, два и ещё одна. Прекрасная еда.»
— Так вот что значит жёлтая лента в хвосте, ты рыбак!
— Нет, она символ того, что мой возраст подходит для табуна. Меня уже ждут будущие супруги.
— Вот почему ты печален, тебе не дали выбора?
— Глупости, — собеседник отмахнулся рукой и, взяв трубку в рот, выпустил струйки дыма через нос, — мои матери плохим жёнам меня не отдадут. Кроме того, я их с детства знаю, прекрасные охотницы, правда чересчур громкоголосые.
— Так в чём причина? — Кай последовал примеру хозяина, старясь не расстроить его отказом от угощения, а за одно выяснить побольше, — твоё лицо было таким напряжённым.
— Ах это, — в карих глазах промелькнула печаль, а их хозяин шмыгнул носом, — всё дело в испорченном блюде. Хотел угостить друзей за Игрой копчёной рыбкой, но перемудрил, и она вышла суховатая. Представь себе, выслеживал именно солнечную вертихвостку, но увы…
— О чём это ты? – Кай, повинуясь сигналу Шионы, уточнил, что же это за столь важное мероприятие.
— Станешь одним из нас и пригласим тебя за Стол, — двурогий обитатель леса почесал себя за ухом, соображая о чём-то своём, — а ладно. Всё равно вреда не будет если узнаешь об этом раньше. От небесных предков нам досталась Игра для самцов, ибо кобылы до неё не допускаются. Называется она «Подземелья и Драконы», где мы становимся неодолимыми приключенцами. Все вырезают себя фигурки и раскрашивают их, выращивать на дереве или создавать магией запрещено правилами. Мы прописываем истории своих персонажей, которые отправляются в новый мир, созданный Мастером Подземелий. Ох, тебе определённо стоит попробовать. Мы часами с друзьями сидим на чердаке, обмениваемся угощениями, курим и следим, дабы кобылки не узрели наши чар-листы.
— И тебя ради вкусняшек отпустили за стену? Там же опасно.
— Пф-ф. Мне можно. Я прошёл Испытание.
— Какое же? – в нетерпении выпалил человек.
— М-м-м, прости… — сатир тут же замялся и отвёл взгляд, — долгий рассказ, может как-нибудь потом? А то у меня дел много.
Землянин внутренне восторжествовал и стукнул в честь этого в воображаемое копытце Шионы кулачком. Появилась зацепка, а раз перед ним был фанат игры, то тут нужно было лишь правильно нажать и получить сведения. Каким образом популярная настолка с Земли просочилась в прошлое чудаковатого мира было не важно, но танцевать следовало от неё. Пусть данная тусовка и закрыта лишь условно, так просто туда не попасть, а значит неформального разговора не будет. В Тейлсвилле местные любили собираться за карточным столом, делая символические ставки для повышения интереса. Некоторые участники приносили домашнюю снедь с целью угостить друзей и похвастаться своими кулинарными талантами.
— А не хочешь ли предложить гостям нечто экзотическое? – Кай сцепил пальцы рук на уровне груди, слегка покачивая ими, — могу поделиться рецептом очень редкого блюда, которое мы подаём у себя на облаках.
— Правда-правда? — возбудился Роткив и чуть не уронил трубку — любопытство взяло вверх, лихо прогнав осторожность, закуска, да ещё с такой историей определённо могла иметь успех, — я тебя готов слушать.
— Блюдо от меня лично, имело у моих друзей сокрушительный успех. Я в небесах однажды вытащил… — парень развёл в стороны руками, демонстрируя размер улова, — вот такую рыбу из реки. Я с удовольствием покажу, как сотворить подобное кулинарное чудо. Расскажи мне про испытания для права выхода, а я в свою подробно объясню все этапы готовки.
Жеребец замялся, он осторожно огляделся по сторонам, словно опасаясь подслушивания, а затем перемещаясь маленькими шажками подошёл к своему искусителю и протянул руку.
— Договоримся?
— Идеально, мой маленький человек, — алая кобылица встала на задние ноги и сделала пирует, завершив его переходом в лёгкий поклон, с расправленными крыльями, — ты только выберись из поселения, а я уж научу, как подать сигнал Ренниль. Моя идея должна сработать.
Смеркалось, ночная живность повылезала из своих норок, готовясь заступить в смену, как только последний луч Солнца погаснет на небосводе. Лазурная единорожка шла в сопровождении двух молчаливых стражей к окраине Димдена, её терзали мрачные мысли о судьбе сестры. Мист в сопровождении своего фамильяра умчалась на вингхуфе в неизвестном направлении, опрос свидетелей не дал толковых результатов. В пределах беспосадочного полёта ни один из населённых пунктов не принимал у себя летательных аппаратов с искомыми госномерами. По узкой горной дороге кобылица добралась до расчищенной площадки, на которой едва заметно светились контуры пентаграммы, в точках пересечения линий которой стояли толстые свечи.
— Добрый вечер, Шторм, — спокойным тоном сказала Шейла Лауд и знаком велела страже заблокировать все подступы, — хорошая погода. У вас получилось отдохнуть?
— Добрый, — дочь де Айсов никак не могла привыкнуть к беззвучной походке сотрудника госбезопасности и её способности возникать словно ниоткуда, — со мной всё в порядке, держусь.
— Не надо лукавить, будет только хуже, если в результате нервного истощения придётся лечь в больницу. Сами знаете, поблизости ничего подходящего нет, придётся лететь в столицу, а это отбросит нас…
— Я готова начать в любой момент, важно найти мою сестру.
— Прекрасно. Сегодня попробуем кое-что иное, — магесса на госслужбе помогла кобылке правильно устроиться на жёстком ложе, — расслабьтесь, я скоро начну.
Многие обыватели считали, что некроманты и чернокнижники клали своих жертв на каменный алтарь, так вот это не совсем правда. Имело большое значение, потребуется ли используемому в обряде существу выжить. Длительное лежание на холодном основании под порывами ветра могло вызвать проблемы со здоровьем у многих гражданских, не имевших армейской закалки, поэтому из походного снаряжения были позаимствованы спальники. Пони молчаливо расположилась на них и стала ждать, пока ассистенты чародейки обтирают дезинфицирующим составом её ноги.
Облачённые в срывающие силуэты балахоны пони начали петь, сначала тихо, а затем всё громче. Их голоса крепли, перекрывая собой шелест ветра, а эхо, шутливо передразнивающее любителей горных прогулок, испугалось происходящего и забилось в самую глубокую пещеру. Пламя свечей дрогнуло и поменяло свой цвет с жёлто-оранжево на тёмно-синий, а отбрасываемые тени, словно ясным днём, стали невероятно чёткими и потянулись к источнику жизненной энергии. Стоило им коснуться старшей дочери знатного семейства, как кобылка выгнулась дугой от боли, словно в неё вонзились десятки игл. Единорожка закрыла глаза, концентрируясь на образе своей горячо любимой сестры. Словно художник выписывает портрет, она старалась мысленно представить все мелкие детали, начиная от отдельных непослушных локонов в гриве до небрежно наложенного лака на копыта.
Рядом с каменным алтарём, утеплённым прокладкой, стояла Шейла, облачённая в чёрный мундир кобыла, и шептала заклинания, запретные для магов, не входящих в ряды Круга. Потоки магической энергии оплетали её рог, спускались по шее ниже к копытам и уходили в землю. Спецагент рассчитывала сегодня получить однозначный ответ о состоянии, в котором прибывала искомая гражданка, местоположение которой пока установить не удаётся. Волшебнице стало холодно, очень холодно, но не так как зимней ночью. Казалось, тепло тела просто иссякло, а кровь стала жидким льдом. Пони лишь нахмурилась, напрягая волю, чтобы не потерять концентрацию. В такие моменты становился виден реальный цвет её глаз – снежно-белый, который она срывала при помощи индивидуально сконструированных линз, дабы не пугать окружающих. Внезапно кобылица услышала звук биения сердца и лёгкое тепло, словно от свечи. Удача! Морнинг Мист де Айс жива.
Каллиграф из Мэйнхэттена несколько минут приходил в себя после того, как мелодия закончилась. Столь тщательно проработанные иллюзии встречались редко, ведь он в мельчайших подробностях мог вспомнить пасторальный пейзаж или нежный вкус домашней еды. Избранница сына, показавшаяся невзрачной на вид перепёлкой, преобразилась в благородного феникса, чьи пламенные крылья пленяют взоры даже искушённой публики. Мистер Гамп попытался вспомнить основных молодых исполнителей, чьи концерты он посещал со своими жёнами, но лазурной кобылки среди них не было.
— Мисс Сапфир, — холодно начал горожанин, стараясь не употребить грубых выражений, — вы в курсе, что исполнение подобных композиций без предупреждения является нарушением общественного порядка? Более того, заведя слушателя столь глубоко в мир грёз, вернуть его обратно без помощи специалиста может быть проблематично.
— Но, но я хотела как лучше, — единорожка всхлипнула и утёрла слезу, — я очень-очень старалась.
— Мисс, — слегка смягчившись, но по-прежнему холодно продолжил Клауд, — неужели Вам не объяснили во время учёбы о возможных негативных последствиях неаккуратного применения бардовской магии?
— Какой магии? Ничего о подобном не знаю, — с удивлёнными глазами встрепенулась веснушчатая пони и, отведя взгляд в сторону продолжила, — меня проверили, как и всех малышей, в детстве. Ничего выявлено не было. Я азы постигала сама, ещё помогал школьный учитель. Родители были против, мол это не инструмент для уважающей себя фелледи. Но меня так притягивал саксофон, его чарующие звуки, а джаз… ох, какой же он замечательный. Мои выступления никогда никому не вредили и на праздниках всегда имели успех.
— Сапфир, Сапфир, — пегас оттаял и покачал головой, молодая кобылка, похоже, действительно не ведала, что творила.
— Ох уж эти реднеки, — думал про себя потенциальный свёкр, — не могут вывить всё, что выходит за рамки стандартов. Нужно расшевелить знакомых из столичного бомонда, такой талант пропадает.
Для жителя большого города подобное было крайне странно, ведь табун, обнаружив у своего отпрыска столь не дюжий талант, непременно ухватился бы за это. Слава, известность и замечательное будущее.
— Милая, не волнуйся, — Лайт обнял подругу крылом и слегка прихватил губами её ушко, — я тебя люблю, и это главное.
— Лайти, — красотка из провинции просияла, прижавшись к своему кольтфренду.
Землянин в сопровождении неизменной пары джакс подошел к широкому, но невысокому древу, в стволе которого были распахнуты настежь окна. Запах свежей смолы говорил о том, что данный дом был выращен совсем недавно, но внимательные местные жители позаботились даже о наличии крошечного садика с декоративным прудом камней. Парень улыбнулся, оставалось добавить собачью конуру, развивающиеся на ветру занавески, и станет совсем мило.
— Иди смелее, — Яир'Ам подтолкнула человека вперёд, — осмотрись.
Внутри была всего лишь одна комната, но зато просторная и высоким потолком. У дальней стены по-королевски разместился плоский цветок, который Кай опознал как кровать, с боку был кухонный уголок с очагом. Однако никаких жильцов внутри не было, да и следов их присутствия тоже.
— Очень красиво, — подыгрывал фамильяр свои спутницам, осматриваясь по сторонам, — на той стене я бы разместил кашпо, а вон там…
— Да-да, — Аллебара положила коричневую руку на плечо помощника чародейки, — мы с Яир'Ам рады, что тебе понравилось.
— Погодите, — Кая изобразил удивление и всплеснул руками, закралась мысль об истинном предназначении дерева, — так это дом для нас?
— А то! По поручению старшей жрицы Яир'о'ктивы мы вырастили его, — голубоглазая джакса обняла за плечо свою рослую подругу, — старались поспеть заранее. Ведь тут делать малышей будет гораздо приятнее. Обряд в храме, это, само собой разумеется, но закрепить результат где-то надо, а?
Обе сатирки начали фыркать и смеяться, тыкая кулачками друг дружку под рёбра. Спустя минуту они уже более-менее ровно дышали, утирая глаза. По мнению потомков пришельцев с неба, всё было сделано в лучшем виде, а этот самец, кажется, был чем-то недоволен. Впрочем, подобное поведение естественно, кому как не ему хранить табунный очаг? Значит будущий отец жеребят должен засунуть свой нос в каждый угол и высказать недовольство старшей жене за огрехи при создании семейного гнёздышка. Впрочем, всё было хорошо в меру, а для особо жадных до комфорта личностей был подготовлен особый гостинец.
— Ты-то хоть и прибыл с неба, но особо не наглей, — мрачно произнесла пепельноволосая дама, уперев руки в бока, — жильё просто мечта. Все свои «фе» скажешь Мист. Ясно? Ну а сейчас, осталось добавить очень важный элемент. Подруга, дай пожалуйста то, что у тебя в сумке.
— Вот так вот, — Аллебара упёрла покрытую резьбой рукоять плётки в подбородок будущего супруга заклинательницы из Эквестрии, — будь паинькой и хорошо следи за домом, а не то это малышка прогуляется по твой спине.
Да не дёргайся ты так, — шоколадная полупони легонько щёлкнула человека по носу, видя, как тот вздрогнул, — она декоративная, сегодня это просто символ власти. Ни одна джакса не поднимет руки на жеребца.
Землянин сжал зубы, успокаиваясь, а заодно вспоминая инструкции полученные от Роткива. Следовало сказать всё сразу утром, не дожидаясь обещанного сюрприза.
— Я хочу пройти Испытание!
Повисла пауза. По началу подружки решили, по обыкновению, перевести всё в шутку, но обратив внимание на серьёзное выражение лица Кая, тихонько переглядывались, гадая, кто мог проболтаться. Древний Ритуал доказывал силу самца и давал право на свободное перемещение за стенами. В прошлом это имело смысл, но в последних поколениях потенциальных отцов рождалось всё меньше, и подобное разрешалось весьма редко.
— Глупости! Тебе не надо рисковать жизнью, – хором воскликнули джаксы, а затем по очереди отвесили лёгкие подзатыльники парню, — твоя задача не менее важна – дети наше будущее. Если так хочется помочь, то мы научим тебя всему! Да. Будешь при храме сортировать общественные запасы еды. Старикам помогать или просто слушать их истории жизни. Общественно значимая задача, между прочим.
— Дамы, нет. Я второй раз заявляю о желании пройти Испытание.
Снова натянутое молчание и игра в гляделки, ни одна из собеседниц не хотела брать на себя ответственность. В их головах крутились мысли о том, как получилось, что они не уследили за подопечным, стоило его оставить меньше, чем на денёк без пристального надзора, как он стал устраивать неприятности. Впрочем, подобное было не удивительно, каждая кобылка знала, стоит оставить жеребца без дела – жди беды. Тишина прерывалась сопением вперемешку тычками друг дружке под рёбра и короткими словами: «Ты виновата!», «Нет, ты!».
— Раз так, то я в третий и последний раз говорю о желании пройти Испытание на право выхода. О нём заявлено при двух свидетелях. Теперь даже высшая жрица Яир'октива не сможет отказать.
— О, глупец, ты не понимаешь, во что ввязался, — рявкнула Яир'Ам, схватив Кая за грудки, — ну чем тебе плохо тут? Чем?
В её голубых глазах появился страх, подобный тому, какой бывает у матерей, видящих детей, собирающихся совершить опасный трюк. Подавив тревогу, лесная леди отпустила причину беспокойства и, плюхнувшись на кровать, помассировала вески пальцами. На памяти охотницы подобное случалось не часто, ибо многим хранителям очага хватало работы внутри безопасных стен. К счастью, была лазейка, несмотря на троекратное заявление, претендент мог отказаться в последний момент. И тогда он больше никогда не смог бы выйти наружу. Нужно было только создать сложное Испытание. Джакса ударила кулаком по мягкому лепестку ложа, да будь её право, она бы полностью бы закрыла возможность самцам гулять по лесу, ибо они слишком ценны для подобного риска. Оставалось сгустить краски, да простит лукавство Миол, ведь делается оно во благо.
— Будь по-твоему, — ледяным тоном сказала голубоглазая дама, — но сначала ты докажешь мне свою способность постоять за себя. Идём.
— Не волнуйся, Кай, я буду рядом, — молчавшая до сего момента Шиона предстала в образе маленькой кобылки и уселась на плече своего смертного носителя, — как и в пещере с Саззоком постараюсь подсказать тебе лучшие удары.
— Они же не по твоему профилю, разве нет?
— Ха, не забывай с кем имеешь дело, — алая демонесса по мановению крыла сотворила себе мундштук и закурила, — опыт-то у меня побольше, чем у всех тутошних копытных. Жаль только, твоё тело мои самые хитрые приёмы физически не способно повторить.
— А если мне не придётся сражаться…
— А если бы ты был самкой, а? – парировала фелледи, выпустив дымные облачка под нос землянину.
— Вы кучка беременных пако! Кто так держит меч?! – вперемешку с руганью разлетался над плацом голос жрицы занимавшейся тренировкой боевых сестёр, — уфумы разжуют вас словно дитё сладкие орехи.
— Выпад! Выпад я говорю! Вы дрова рубите или от мух отмахиваетесь? – продолжала выражать своё негодование наставница.
Пять дюжин молодых джакс под присмотром мастера старательно отрабатывали удары, вколачиваемые в их молодые головы. Яир'Ам остановилась, засмотревшись на то, как синхронно двигались их тени на залитой солнцем поляне. Всё было, как и в годы её отрочества, сурово, жестко, но эффективно.
— Приветствую тебя, мастер Ятак! – голубоглазая сатирка слегка кивнула своей соплеменнице, — смотрю ты вся в трудах. Поберегла бы нервы.
— Да брось, у меня сердце кровью обливается, когда я вижу их стойки… — учитель со вздохом прикрыла лицо ладонью, когда одна из её подопечных едва не выронила оружие, — я всё видела! Не отвлекаться!
— Итак, что привело тебя, сестра? – обратилась к пришедшей одетая в лёгкую одежду джакса, — у меня мало времени.
— Вот он, — Яир'Ам подтолкнула вперёд Кая, — хочет пройти Испытание. Представляешь?
Землянин едва не отступил на шаг назад под тяжёлым взглядом местного сенсея. Даже по его меркам, не говоря уже о местных, она была очень внушительна – гора мускулов, больше, чем на голову выше человека и значительно шире в плечах. Взяв жёсткой ладонью фамильяра за подбородок, великанша стала аккуратно поворачивать его голову из стороны в сторону, осматривая лицо. Затем настала очередь рук, плеч и остального тела.
— Эй-й, полегче, — ассистент волшебницы оттолкнул чрезмерно любопытную особу, когда та попыталась отогнуть полосу ткани, закрывавшую пояс, — я тебе не корзинка фруктов.
— Какой скромный, — дама хихикнула и обратилась к спутнице человека, — ты его нормально кормишь? Того и гляди ветром унесёт. Так чего он хочет-то?
— Выйти за стену, — шоколадного цвета пальцы взъерошили чёрные волосы помощника чародейки, при этом Яир'Ам подмигнула, — считает себя способным. Посмотри его, а?
— Ах, мальчику захотелось приключений? – слащавым тоном произнесла Ятак, быстрым движением коснувшись носа претендента, — ну… полно тебе, давай-ка научим тебя как рыбу коптить. Ох, и вкуснотища будет.
— Не валяйте дурака, — возмутился подобным отношением парень, — я правила знаю, поэтому давайте не будем терять время.
Наставница молодых воительниц ещё раз презрительно окинула взглядом кандидата, первое впечатление — ну куда ему лезть в пасть зверю. Ходит так, что земля сотрясается, сразу видно никогда не жил в лесу. Будь её воля, но... Однако отказать было нельзя. Указание от Великой было предельно чётким – не допустить вреда здоровью члену небесного племени. К счастью, обходной манёвр всё-таки был.
— О, видать наш малыш время не терял и всё внимательно изучил, — сильные пальцы грубо потискали Кая за щёки, — так бы и съела. Эх, но видать упустил один момент. Допуск к прохождению Испытания выдаю я.
— Провались в Тартар, дылда! – вспылила Шиона и зашипела от злости, понимая, что находясь в состоянии бестелесной сущности, никак не может устранить помеху, — ух, я бы тебя превратила в какое-нибудь нелепое существо.
- И что мне надо сделать, – спросил фамильяр, всем своим видом выражая полную готовность к любым неприятностям, — вырастить дом, завести малышей, а?
— Ты будешь биться на плацу. Выиграешь – помолюсь за твой успех на Испытании, проиграешь… не видать его как своих ушей. Хотя ещё шанс у тебя будет. Пройдёшь, обучение у меня, а я спуску не дам. До седьмого пота будешь вкалывать в свободное от кухонных забот время. Ясно? Последний шанс отказаться. Не смущайся, ты самец и тебя никто не упрекнёт.
— Я готов! – сложив руку в локте, человек поднял к лицу сжатый кулак, — давай. Мне только потребуется достать моё оружие со дна озера.
— Нет, мои сёстры видели презренный металл. Ни один живущий в Росинке не осквернит себя прикосновением к нему. Поэтому возьми себе деревянный меч, — учитель боевых искусств ткнула пальцем на стойку под деревом.
— Кто будет его противником, — Яир'Ам окинула взглядом молодняк, но никого подходящего не заметила и удивлённо приподняв бровь, спросила, — уж не хочешь ли ты…
— Ага, кто допустил чтобы он получил опасную информацию? Не волнуйся. Тренировочное оружие зачарованно. Переломы и синяки к вечеру залечим, если вдруг будут. Порой хорошая взбучка именно то, что нужно самцу.
Ятак резко развернулась, сунула два пальца в рот и громко свистнула, после чего помахала рукой обернувшемуся джаксу. Для опытной самки не составило труда сложив «два и два» понять кто оказался тем самым болтуном. В нём Кай узнал Роткива, с которым недавно поделился рецептом блюд для встречи гостей. За спиной у рослого жителя болталась корзина полная свежей, ещё трепыхающейся рыбы. Подойдя ближе, он, слегка склонив голову, поприветствовал собравшихся.
— Привет, мам! Смотри, сколько я поймал, — юноша похвастался добычей, — если у тебя нет для меня поручений, то я пойду, займусь готовкой.
— Погоди, дорогой. Ты догадываешься, зачем я тебя позвала?
— Нет, — знакомый человека вздрогнул и отвёл взгляд, — ты хотела напомнить мне про бататы? С ними всё замечательно, скоро замаринуются.
— Милок, кого ты хочешь обвести вокруг копыта? – мать прижала отпрыска к груди и чмокнула в затылок, — лучше сразу сознайся.
— О чём это ты? – большой ребёнок вздрогнул и попытался высвободиться из крепких объятий – бесполезно.
— А кто три дня назад раскумарился и наболтал лишнего?
— Мам… в этом нет ничего запретного, — отпрыск, понявший, что его оплошность всплыла, наконец, вырвался и стал медленно отходить назад, — мам, всё же…
— Не мамкай мне тут, — джакса сурово погрозила пальцем, — ты наказан. Неделя домашнего ареста, а если твой дружок выиграет, то две.
Кай стоял перед строем кобылок, которые были рады прервать изнурительную тренировку и посмотреть поединок, в полголоса переговариваясь, споря, сколько времени продержится землянин. Многие из них осторожно, дабы наставница не услышала, возмущались подобным, мол забота представителей слабого пола стригунки, кухня, спальня, а не шишки получать. Наиболее юным воительницам было интересно подобное развлечение, и они стали подбадривать обоих участников.
— А ну цыц, — раздался властный голос Ятак, а затем взмахом руки она велела начать поединок.
— Будь внимателен, Кай, — забеспокоилась демикорн, обитающая в его голове, — мы ничего не знаем про её стиль боя и опыт.
— Но с Саззоком у нас вышло очень здорово, — ответил парень, заходя в начерченный на земле круг, обозначавший место для ринга и пересечение границ которого, означало проигрыш.
— Не задирай нос, дружок. Она специально разделась, надеется отвлечь. Смотри за движениями, а не пялься, — Шиона предстала в образе затянутой в чёрный обтягивающий костюм двуногой леди с копытами и принялась подобно учительнице перед плакатом указывать важные области на теле противника, — смекаешь к чему я?
— Предположу – Яир'Ам быстрая и ловкая, наскочит, вмажет, отступит. Верно?
— Умница. Жаль только твой хвост такой короткий, а то бы подсказала пару трюков.
— Нашла время шутить, — ответил парень, внутренне усмехнувшись – демикорн была в своём репертуаре, — думаю начать с оборонной тактики, а там может, и углядим подходящее «окно» для удара.
Надеждам Шионы на быстрый триумф не суждено было сбыться – сатирка вместо быстрого натиска, тоже решила выждать и присмотреться. Потихоньку молодая жительница леса стала приближаться, держа свой деревянный меч в положении подходящим для выпада или рубящего удара. В следующий миг она бросился в атаку, рассчитывая поразить фамильяра в левый бок. Помня наставления Ренниль, человек резко отступил назад, нанеся быстрый косой удар, вогнав оружие противницы в землю. Однако, местная жительница тут же сориентировалась и двинула ногой, намереваясь подсечь своего более высокого оппонента. Удача на миг улыбнулась землянину, дав шанс отскочить и избежать травмы, а то и перелома.
Кай и Яир'Ам принялись кружить по импровизированному ристалищу, изучая тактику друг друга. Джакса была проворна, в противовес более тяжёлому человеку, она лихорадочно соображал, как лучше применить свою скорость и не попасть под тяжкий удар пришельца с небес.
— Так, гляди, — обратила внимание Шиона, — она схватился за свой клинок двумя руками с левой стороны, а значит несколько ограничила себя в манёвренности.
— Думаешь, хочет сделать колющий удар?
— Гляди в оба, а не отвлекайся. Скорее всего рубить не будет, — констатировала демонесса, незримо для окружающих двигаясь по песку и указывая своему носителю тактические приёмы, — должна же она где-то напортачить… Провались всё в Тартар!
Две фигуры топтались внутри очерченного круга, обменивались ударами и снова расходились. Обе были покрыты кучей ссадин, синяков и небольших кровоподтёков, но сдаваться никто не собирался. Зрительницы, поначалу одобрительно гудевшие, жестами намекали на необходимость вмешательства лекаря.
Ятак гаркнула и показала кулак – все затихли. Наставница держала всё под контролем и не собиралась завершать поединок прежде срока, собираясь проучить обоих. Она была довольна своей боевой сестрой, которая держалась хорошо – не нанеся при этом особо болезненных ударов, но скоро поединок надо будет заканчивать. Самец вынослив, и не хотелось испытывать удачу.
Роткив сболтнул лишнего, стало последней каплей её материнского терпения. Пора было затабунить отпрыска, и в ближайшие дни передать «головную боль» будущим жёнам, так как с их родителями всё уже было обговорено. Пока не одному участнику не удавалось перехватить инициативу, но в основном выжидательная тактика фамильяра потихоньку начинала приносить плоды – более юная оппонентка начала нервничать. Шиона вздрогнула, когда леди предприняла рискованную попытку вырвать победу, сблизилась с землянином и нанесла серию быстрых ударов.
— Твою же ж ***, — сквозь зубы прошипел Кай, припадая на левую ногу – последний выпад достиг цели и поразил бедро, — надеюсь, она мне ничего не сломала.
— Раз ещё стоишь – думаю, нет, — алая демикорн встряхнула гривой, переминаясь с ноги на ногу, — держись, я в тебя верю. Гляди в оба, всё должно решиться в течение нескольких минут, главное не допусти патовой ситуации.
Джакса рванулась вперёд, собираясь поразить своего знакомца колющим ударом, но фамильяр уклонился назад и в сторону, пропуская своего противника. Человеку повезло, его удар удачно пришёлся по деревянному мечу Яир'Ам, заставив воткнуться в песочное покрытие площадки для тренировок. Не теряя инициативы, Кай взмахнув своим клинком, ткнул лесную жительницу между грудей, вызвав у той болезненный стон.
— Ты «умерла», милаха, — парень, покачнувшись, отошёл назад и посмотрел на Ятак, — победа за мной.
Высшая жрица пребывала в смешанных чувствах и мерила шагами пол в своём доме, от осознания того, что у неё нет возможности отказать глупому самцу, захотевшему вольности, даже больше любое промедление грозило вызвать гнев Миол. И всё-таки Яир'о'ктива радовалась – ценность будущего производителя возросла. Может так распорядилась сама Богиня, вложив в уста одного из своих детей нужные слова? Пути Её неисповедимы.
— Ну, конечно, так и было задумано! Великая Мать никогда не даст больше тягот, чем дитя способно вынести, — седовласая кобылица усмехнулась, придумав Испытание, от которого большинство в здравом уме откажутся, а затем, хлопнув в ладоши, крикнула, — Яир'Ам! Аллебара! Живо сюда.
За стеной раздался топот копыт, в комнату влетели джаксы и, припав на одно колено, поклонились. По их виду не трудно было догадаться, что пара подружек нервничает, ожидая взбучки. Старая сатирка медленно обошла их кругом, не без удовольствия, наблюдая мелкую дрожь у своих подчинённых. Уши прижаты, хвосты хлещут по бокам, а глаза смотрят в пол. На этот раз им ничего особенного не будет, но пусть поволнуются, придумают себе всяких страхов. Молодым жительницам было из-за чего паниковать — наказание им за неисполнение указаний старших могло погрузить их в кошмарный сон, с полным осязанием происходящего. Подобная методика наказания была эффективнее, чем порка или голодный паёк. Время внутри видений можно было растягивать очень сильно, плюс провинившийся не получал физических травм.
— Итак, мои милые, — коричневые пальцы поочерёдно погладили гривы не разгибавшихся подчинённых, — хотите заслужить прощение?
Сопение и интенсивные кивки головой вынудили Яир'о'ктив слегка улыбнуться.
— Подготовьте Кая, пусть он думает, что всё идёт как надо, сводите его к святым предкам, поклониться их мощи. Будет хорошо, если отряды охотниц поймают несколько кобылиц из числа тех, что покушаются на наши рощи. Пусть искупят свой грех, давая новые жизни.
— О, Великая! Всё будет исполнено. Мы будем заклинать удачу и петь гимны Миол. Сожалею, но нашего непоседу необходимо исцелить от небольших ранений. При необходимости его можно будет увидеть уже к вечеру, — взяла на себя инициативу Аллебара, — прошу не гневайтесь, но какое Испытание ему будет назначено?
Яир'Ам вздрогнула и не поверила своим ушам, когда услышала, какое дело припасла высшая жрица. В подобный поход ходят только отряды боевых сестёр с поддержкой повелительниц зверей, а тут всего на всего самец. Один на один! Джакса осторожно подняла взгляд и увидела, как над ухмылявшимся ртом повелительницы Росинки жутковато блестели её глаза.
Ренниль поморщилась, увидев скудный интерьер кафе, где проходила очередная встречу фанатов творчества Хуфани Мэйнер. Однако тут чувствовалось кое-что интересное – знакомая аура. Подобное ни с чем было нельзя перепутать, почти как аромат любимых духов.
Место располагалось на окраине города с не самым удобным подходом для не летающей публики. Обстановка заведения создавала лёгкую видимость трущоб благодаря покрытым граффити стенам и фонарям, работающим по принципу «то потухнет, то погаснет». Чёрная, словно ночь, кобылица медленно прошла к столику у стены и слегка потрепала по затылку пони, который уже сидел на пуфике, потягивая томатный сок.
— Привет, сладенький, — вкрадчиво прошептала носферату студенту у которого недавно пила кровь в парке, — смотрю, ты скучаешь?
Земнопони вздрогнул и чуть не опрокинул узкий хрустальный бокал с ножкой из чернёного серебра, рядом с ним, обольстительно улыбаясь, сидела красноокая госпожа. Ещё секунду назад никого не было, а тут раз! Жеребец сглотнул и огляделся, на него никто не обращал внимание, все внимательно смотрели на происходящее на сцене действо, где группа энтузиастов устроила косплей дефиле.
— В-вы?
— Да, я. А кого ожидал увидеть?
— Просто увидеть Вас в таком месте, — горожанин окинул взглядом дорогие украшения пони, пытаясь представить за сколько лет он мог бы накопить на подобное, — ох, не сочтите за дерзость, но позвольте узнать Ваше имя.
— Госпожа Ренниль, — носферату благодарно кивнула, когда знакомец из парка поцеловал протянутый ему кончик крыла, — зови меня так.
— Я прочитала кое-что из книг твоей обожаемой писательницы и нашла некоторые главы занимательными, — ночная охотница не совсем лукавила, припоминая романтические сцены, — и у меня возник вопросы, на которые такой внимательный читатель как ты, точно сможешь дать ответ.
Собеседник распрямил спину, выпятил грудь, приготовившись ловить каждое слово настоящего вампира, к тому же невероятно красивого. Фелледи улыбалась, бросала милые комплименты и тонко шутила. К её сожалению, жеребец не мог ничего толком прояснить, а фанатские теории одна другой краше лишь нагоняли туману. Впрочем, была передавая из уст в уста история, не официальная, разумеется, о прошлом мисс Мэйнер. Ещё десять лет назад о ней никто не знал, а сами истории о романтических приключениях благородных вампиров были мало популярны, сильно проигрывая циклам о супергероях. Часть приверженцев литературы о живущих в ночи, считали мэтра вдохновлённой самой принцессой Селестией. Другие предполагали, что автор не просто видела древние рукописи, но и общалась с настоящими упырями. Доказательств, разумеется, было чуть меньше, чем ничего, а сама Хуфани тоже ничего не отрицала и, смеясь, просила не донимать глупостями.
Красотка носферату коснулась носом щеки студента, прерывая его полуторачасовой монолог. Причина на то была весомая, она почувствовала ауру своего соплеменника, и он был голоден.
— Дружок, мне надо попудрить носик, — чёрное крыло потрепало за щёку молодого жеребца, — никуда не уходи.
Ренниль неспешно направилась в сторону уборных, приветливо улыбаясь встречным. В голове, покрытой черной с синей прядью гривой, выстраивались планы действий, как построить диалог, если удастся избежать поединка. Получение информации было сейчас предпочтительнее. Свернув от двери с табличкой, на которой был изображён стригунок, сидящий на ночной вазе, к лестнице ведущий в подвал, фестралка замедлилась, ступая беззвучно, словно тень. На ступенях запечатлелись следы, оставленных гулякой, не уделяющим внимания чистоте своих ног. Немного смазанные отпечатки подушечек и птичьих лапок, несомненно, принадлежали грифону. По голосам же где-то там дальше было двое индивидов, причём говорящие явно заигрывали друг с другом.
— Дура, — подумала про себя носферату, слыша агрессивные-доминирующие нотки свойственные для разгорячённых самок пернатого племени, — ты даже не представляешь, кто сейчас жертва.
Второй собеседник уже стал отчётливо слышен, некий жеребец говорил подчёркнуто изящно, не скупясь на комплименты. Медленно ступая по коридору, красотка пыталась понять, почему другой охотник её не обнаружил или всё-таки наоборот? Просто не подаёт виду. Значит ловушка? Но для кого? Неужели местные кланы решили устранить явившуюся из провинции конкурентку? Мало вероятно, ведь тогда бы аудиенции в особняке не было бы. Да и собрат, собирающийся покушать, не производил впечатление сильного, уж как это различать, Равенхарт ещё на первых парах объяснил своей ученице. Уже собравшись прервать уединение голубков, живущая в ночи замерла, ибо игривая беседа сменилась тем, что она никак не ожидала тут услышать:
«Сила жизни, что в крови заключена,
Ты добровольно мне отдана.
К силе праматери я взываю,
На благословения праотца я уповаю.
Жизнь эту не обрываю
И алый нектар благодарно вкушаю».
Расчёсанная рыжая грива волнами укрывала грудь человека, а её хозяйка мелко вздрагивала после тяжёлого дня посвящённого молитвенным бдениям. Привыкший к относительно мягкому поклонению сёстрам-аликорнам разум чародейки восставал против фанатизма жителей леса, ей претило бездумно следовать указаниям жриц и держать жеребцов за говорящую постельную принадлежность. Серая нога покрепче прижалась к руке человека, и Мист задышала ровнее, даже сквозь сон чувствуя успокаивающее присутствие фамильяра. Периодически во сне мелькали образы прошлого, иногда перетекая в сцены того, как всё могло бы быть. Ведь сейчас, попробуй пегаска из поезда подкатить столь грубым способом, как тогда, к её жеребцу, то несчастная кобыла, как минимум, отделалась бы переломами всех конечностей. Регулярные «лекции» в храме плюс вдыхание воскуренных трав потихоньку делали своё дело. Губа немного приподнялась, обнажая белые зубы – младшая дочь де Айсов не просыпаясь рыкнула и снова засопела.
Неожиданно сквозь сон Мист услышала тихий голос, но не шелестящий, словно говорили листья на ветру, а принадлежащий старшей сестре. Она звала, раз за разом.
— Я тут! Шторм! Тут я! – зеленоглазая волшебница столь резко вскочила на кровати, что больно саданула по бедру своего близкого друга, — спаси!
Чародейка поморгала и огляделась – вокруг были округлые стены дома-дерева. Ничего не поменялось, однако последние секунды не были сном. В настоящем состоянии она ещё могла отделить грёзы от реальности. Первым делом надо было растолкать Кая, но тот уже кряхтя сел.
— Опять кошмар? – мягка рука обняла кобылку за шею, прижав покрытую огненно-рыжей гривой голову к плечу, — всё закончилось. Я рядом, дорогая.
— Да нет, же! У меня хорошие новости, – последнюю часть фразы заклинательница из Тейлсвилля прошептала, — нас ищут.
— Откуда ты знаешь?
— Милый, забыл кто моя семья? Судя по всему, провели обряд поиска.
— Значит, эвакуационный корабль скоро прилетит? – парень быстро поцеловал зеленоглазую чертовку, втянувшую его в злоключения, словно сошедшие со страниц книг, хотел было отстраниться – не вышло. Кобылица толкнула дорогого её сердцу спутника обратно на кровать и со всей страстью впилась в его губы.
— Нет, мой сладенький, — оторвавшись, продолжила Мист, когда почувствовала необходимость подышать, — они поняли то, что мы живы, а это значит — поиски будут тщательные.