Североморские истории

Глава 2

История 2.

Мунбим сидела в своей лавочке и, попивая мятный чай, читала утренний выпуск «Horsenburg Times» в ожидании клиентов. По радио играла «Серенада Небесной Луговины», а день был, хоть и облачный, но совсем не пасмурный – милая уютная атмосфера, как внутри лавочки, так и снаружи. Было время ланча, так что, помимо чая, на столе стояла тарелка с парой сэндвичей из морской капусты в сырном соусе, один из которых был съеден уже наполовину.

Прошло три дня, как они с Меркури вернулись из Синегорских лесов, обнаружив ту гробницу. Осмотр долины, у подножия холма, не дал никаких результатов – в сумерках заката ничего, кроме дикой природы, они не приметили.

В Келпийском Дворце их визит наделал немало шуму и принёс всем его обитателям бессонную ночь. Великая Княгиня (Grand Kronprincess) Ольга II «Мудрая» (Olga II “The Wisdom”) из правящей династии Стармэйн (Starmane) внимательно просмотрела запись с информационного кристалла Меркури, не произнеся при просмотре ни единого слова, равно как и все остальные. На просмотр были вызваны все верховные чины, включая обоих Лордов Хорсенбургской Метропонии и Зелёного Архипелага, который пребывал в это время с визитом в Хорсенбурге, а по окончании просмотра состоялся внеочередной Североморский Совет. Меркури и Мунбим пробыли во дворце до самого утра, отвечая на бесконечные расспросы, а также высказывая свои выводы и предположения, которые тут же разбирались чуть ли не побуквенно, не то что дословно. Вернувшись домой уже к ланчу, они, даже не дойдя до своих комнат, сразу же завалились спать в гостиной, бок о бок друг к дружке, и проспали так в полном беспамятстве до самого рассвета следующего дня.

Проснувшись, морпеги до полного наступления утра не вылезали из ванной, потом столь же долго и с аппетитом завтракали. После завтрака, Меркури, будучи вольнонаёмным морпегом на службе в рядах воздушной кавалерии Хорсенбургской Метропонии, как обычно, ушёл в Комендатуру, узнать, есть ли у командования какие-нибудь планы на него. Если никаких заданий не было, он возвращался, и они вместе занимались лавочкой, ведовством и прочим. Но, в этот раз, через пару часов он позвонил и сказал, что находится в Пёрлклаудс-Харбор и пробудет там ближайшие дни или даже пару недель, как штатный морпег-ведун, и это связано с проектом «Небесный Щит», в котором он принимал участие последние полгода, вкупе с обычными полётными заданиями. Хотя последние три недели его участия в проекте не требовалось, и поэтому Меркури большую часть времени проводил в лавке.

Теперь Мунбим уже второй день была одна в своём доме-лавочке. Новость об их находке в лесах Синегорья уже на следующий день стала главной сенсацией во всех газетах и радиостанциях, хотя нигде не говорилось о том, что гробницу обнаружили именно они с Меркури – в новостях лишь вскользь упоминалось о группе пони-археологов. Меркури с Мунбим сами попросили об этом Великую Княгиню, чтобы избежать излишне пристального внимания прессы и настырных папарацци к своим персонам. Вообще, о происшедшем Мунбим решила пока не думать, а дождаться возвращения Меркури. Глядишь, к тому времени и настоящие археологи чего-нибудь найдут. Хотя, вряд ли – те ещё пока доплывут с Зелёного Архипелага…

Раздался звон колокольчика входной двери, и Мунбим отложила газету, поспешив навстречу клиенту:

— Доброго дня, миссис Лемонтри!

— Доброго дня, мисс Мунбим! Я не помешала?

— Что вы, миссис Лемонтри, вы же прекрасно знаете, что у вас круглосуточное право на визит.

Миссис Лемонтри была одной из постоянных посетительниц волшебной лавочки Мунбим. Она как-то сразу нашла общую волну с этой обаятельной, ещё вполне молоденькой морепони, однако уже бывшей матерью пятью жеребят и теперь собиравшейся пополнить своё семейство шестым. Может, это из-за того, что Мунбим сама была в семье первым жеребёнком из всех семи уродившихся кобылиц, и прекрасно знала, каково это – жить в такой семье, так как, после своей матери, в семье она была автоматически мамой-номер-два. И так до тех пор, пока она не поступила в Хорсенбургскую Лётную Академию, по окончанию колледжа, а, заодно, и в Североморский Университет на заочно-вечерние курсы Ведовства, чтобы уйти из семьи и начать жить самостоятельно. С одной стороны – одной дочкой-кобылицей меньше, и проблем в семье меньше, с другой мать теряла свою главную помощницу. Но родители единодушно благословили Мунбим на учёбу, и потому совесть её была чиста, тем более, что она регулярно наносила «визиты вежливости» в свою семью, иногда даже вместе с Меркури, которого при этом каждый раз прочили ей в женихи, что раздражало обоих морпегов. Особенно, после того, как две старшие из её младших сестёр последние пару раз даже пытались флиртовать с Меркури, после чего они оба дружно решили, что Мунбим будет навещать свою семью одна.

— Спасибо, дорогуша. Я не займу много времени. Я хочу всего лишь травяной тоник для нормализации сахара в крови и ту горчичную приправку. Без неё я теперь совершенно не могу есть мороженое. – Миссис Лемонтри зарделась румянцем, хорошо заметным на фоне её лаймовой масти.

— Я вас прекрасно понимаю, миссис Лемонтри. – Мунбим кивнула на пухлые лоснящиеся бока кобылицы. Хотя, по меркам пони континентальной Эквестрии, любой Североморский пони был пухляшей и мохноножкой.

— Как ваше самочувствие? Если хотите, я могу вас осмотреть. – улыбнулась Мунбим.

— Ох, всё хорошо, большое спасибо, мисс Мунбим, не сейчас. Но я обязательно зайду на днях – вы же сможете сказать точный срок родов? – снова зарделась румянцем миссис Лемонтри, на мгновение покосившись на оставшиеся полтора сэндвича на тарелке.

— Мммм… Учитывая уже развитость плода, думаю, с точностью до трёх дней, миссис Лемонтри. – Мунбим снова прищурилась на пухлые бока посетительницы. — Подождите немного здесь, я сейчас принесу ваш заказ.

— Хорошо, милая. — кивнула в ответ миссис Лемонтри, снова покосившись на сэндвичную тарелку, как только Мунбим развернулась и направилась во внутренние помещения лавочки.

Мунбим вошла большую комнату, которую они с Меркури оборудовали под ведьмину лабораторию и приёмную для больных, которым нужно было более-менее серьёзное целительство. Простые осмотры и лёгкое лечение она проводила прямо в гостиной, где принимала посетителей. Мунбим подошла к промышленному холодильнику: большой белый шкаф, в три раза больше обычного бытового – такие, как правило, использовались в продуктовых лавках, тавернах или больницах. В холодильнике хранились готовые зелья и тоники. Найдя нужный тоник, Мунбим обнаружила, что осталось всего три бутылочки.

«Вот так-так – подумала она – Надо сделать новые, да и вообще провести учёт препаратов, вдруг ещё чего не хватает – мы же так и собирались сделать с Меркури по возвращению…»

Мунбим вздохнула и достала бутылочку из тёмного стекла. Закрыв холодильник, она положила её на поднос, стоявший на столике. Затем, подошла к шкафу, размером сопоставимым с холодильником и вкупе с ним занимавшим две трети стены. В шкафу лежали сухие травы, порошки, приправы, кристаллы – всё то, что достаточно было хранить в сухом тёмном месте. Из него она достала пакетик с горчицей и, тоже положив его на поднос, понесла заказ миссис Лемонтри.

— Ох, спасибо большое, мисс Мунбим. – миссис Лемонтри встрепенулась, как только та с подносом в зубах вошла в гостиную.

— Пожалуйста, миссис Лемонтри, ваш заказ! – улыбнулась в ответ Мунбим, поставив поднос на столик.

— Что я вам должна за это, дорогуша? – миссис Лемонтри быстро убрала всё в свою кобылью сумочку.

— Пожалуйста, в следующий визит принесите три фунта лимонов и пять фунтов кентерберийских яблок. Это будет заодно и платой за ваш осмотр. – кивнула Мунбим.

— Ох, вы очень любезны, мисс Мунбим. Я зайду в ближайшие дни. Кстати, вы, ведь, уже знаете новости? О находке в Синегорье?

— Конечно, миссис Лемонтри. По радио и в газетах только об этом и речь.

— Подумать только! Гробница древней цивилизации пони, которые жили тут задолго до нас!

— Да, миссис Лемонтри. Поверьте мне, для нас с Меркури это стало невероятным сюрпризом! – Мунбим искренне улыбнулась.

— Не сомневаюсь, милая! Это большой сюрприз для всего Хорсенбурга и даже всего Североморска! Ох, я так взволнована!

— А вот этого делать не стоит, миссис Лемонтри. В вашем положении лишнее волнение противопоказано.

— Ох, вы совершенно правы, мисс Мунбим. Простите. Мне действительно надо успокоиться и съесть пару мороженок, чтобы охлынуть. Спасибо большое, мисс Мунбим. Всего вам доброго.

— И вам всего доброго, миссис Лемонтри. Не болейте.

Миссис Лемонтри поняшно улыбнулась в ответ (Иии!) и вышла. Попрощавшись с посетительницей, Мунбим вернулась к своему месту и улыбнулась, глядя на тарелку, где осталось всего полсэндвича. Она могла бы предложить посетительнице угоститься напрямую, но тогда та бы точно отказалась, а зачем лишать милую пони мелких радостей, тем более в её-то положении? Мунбим даже никогда не брала с неё денег за свои услуги – семейство Лемонтри держало фруктовую лавочку через три дома от неё, и потому они обменивались напрямую.

Мунбим продолжила чтение газеты, за кружкой мятного чая. Но едва она, доев сэндвич, допила последний глоток, как раздался звон колокольчика. Мунбим отложила газету и встала.

— Доброго дня, мисс Мунбим.

— Доброго дня, Картрайд (Cartride). С чем пожаловал?

Молодой морепони, ещё совсем недавно бывший стригунком, смущённо посмотрел на Мунбим:

— Эммм… Мисс Мунбим… Вот… — На прилавке зазвенела горсть серебряных понингов. – Мисс Мунбим… У вас есть зелье… ну… в общем… чтобы понравится кобылкам?

На морде молодого жеребчика густо проявились веснушки.

— Конечно, Картрайд. Это же волшебная лавочка и здесь есть всё. Только уточни, пожалуйста… – Мунбим пристально посмотрела на посетителя, чуть прикрыв глаза, так чтобы были заметны сиреневые тени на веках. Кроме того, она сразу заговорила с жеребчиком специально поставленным томно-вкрадчивым голосом.

– Ты же уже взрослый жеребец, так что можешь не стесняться. Какого рода привлекательность тебе нужна? У меня есть обычные лосьоны, а есть и афродизиаки. – перед последним словом Мунбим сделала короткую, но выразительную паузу.

— О… о… бычный… — Картрайд от волнения даже присел а все его веснушки утонули в алом румянце, рядом с которым румянец миссис Лемонтри казался бы бледной немочью.

— Хорошо, Картрайд, я поняла. Посиди пока тут, я сейчас принесу – Мунбим развернулась и, не торопясь, зацокала в лабораторию, нарочито повиливая крупом и обмахиваясь хвостом. Картрайда она не видела, но отлично представляла, что сейчас с ним творится.

Войдя в лабораторию, Мунбим тихо хихикнула, довольная собой, и подождала немного, прежде чем идти с заказом обратно, чтобы посетитель немного успокоился.

«Ох уж эти молодые жеребцы» – подумала она, глядя на себя в зеркало. – «С ними даже никакой магии не нужно. И это безо всякого «Ведьминого шарма». Может я и правда привлекательнее, чем сама о себе думаю? Ладно, хватит уже о чепухе…».

Мунбим вернулась в гостиную. Картрайд уже успел немного охлынуть: веснушки постепенно тускнели на его всё ещё жеребячьей мордахе, хотя недавно он уже справил своё совершеннолетие. Его семья также жила по соседству, как и семейство Лемонтри, и Мунбим хорошо знала всех своих соседей в округе.

Она поставила перед ним на прилавок небольшой флакон, в которых обычно содержится парфюм:

— Держи. Достаточно нанести совсем немного капель, как одеколон. Кобылки сразу станут охотнее обращать на тебя внимание.

— С-спасибо б-большое, м-мисс Мунбим… — кивнул Картрайд и его веснушки опять начали приобретать былую яркость.

— Только, смотри, не переусердствуй. Всего несколько капель, как обычный одеколон, запомнил?

— Д-да, мисс Мунбим. Х-хорошо… Спасибо… В-всего доброго…

— Пока, жеребец! – улыбнулась Мунбим, нарочито томно прикрыв глаза. Картрайда тут же как ветром сдуло. Пегаска хихикнула, и повесила на дверь табличку «Закрыто». Время ланча прошло, и надо было продолжать работу. Ведьма прошла в лабораторию и стала проводить учёт того, что у неё было.

Когда она закончила, в Хорсенбурге был разгар обеденного времени. Мунбим раздосадовано вздохнула – запасы ириса были на исходе, а ведь именно из его экстракта готовился тоник для нормализации сахара в крови – довольно ходовой препарат, учитывая естественное пристрастие пони к сладостям.

Решить проблему можно было, отправившись в Синегорье и собрать там необходимый запас. Но в одиночку ей делать этого не очень-то хотелось, тем более сегодня, в такой уютный день. Поэтому Мунбим выбрала другой способ решения. Она взяла телефон и набрала номер.

— Слушаю – ответил тихий голос на другом конце.

— Привет, Виктория, это Мунбим – улыбнулась ведьма, дождавшись ответа.

— Здравствуй, Мунбим, рада тебя слышать.

— Как поживаешь, подруга?

— Всё хорошо, милая, а ты?

— Ох, Виктория…. Ну, если вкратце, то всё хорошо. А если хочешь подробностей – я могу приехать к тебе в гости.

— Звучит заманчиво, Мунбим. Я буду ждать. Заодно вместе и пообедаем.

— Уже в пути, подруга. До встречи.

Мунбим положила трубку и, надев сумку на бок, посмотрелась в зеркало. Напустив на себя «Ведьмин шарм», она вышла из дому. На улице, первым делом, пегаска глубоко вдохнула свежий воздух и после этого пошла к остановке. Виктория жила на другом конце Хорсенбурга, на самой его окраине, и быстрее и проще всего было бы долететь, но погода на улице стояла весьма приятная, и Мунбим решила прокатиться. Она подошла к остановке и стала ждать. Трамвай нужного маршрута, весело звеня, подъехал уже через полминуты. Мунбим вошла в вагон и села, высунув голову в окно, равно, как и остальные пони. Трамвай снова весело зазвенел и тронулся дальше.

Пегаска зажмурилась, вдохнув встречный ветер, и стала смотреть по сторонам. Маршрут трамвая пролегал от одного конца города до другого через его центр, так что любой турист, оказавшийся в Хорсенбурге, мог бы осмотреть город, просто проехав от одной конечной остановки до другой. В трамвае играла ритмичная музыка, которую обычно крутили на радио «Калейдоскоп», прерываемая лишь для объявления остановок или для традиционных объявлений о том, как следует понисажирам вести себя в трамвае. Причём, делались эти объявления в довольно юморной манере – машинист трамвая явно не хотел уступать в искромётности ди-джею с радио. Мунбим была не против этой радиостанции, тем более что Меркури она нравилась, хотя сама она по большей части слушала «Келпийское Радио» – самую главную и официальную волну Североморского Княжества.

Трамвай ехал уже по центральной части Хорсенбурга и впереди виднелись медленно и величественно приближавшиеся навстречу Хорсенбургские Ворота – одна из главных достопримечательностей города. Огромная монументальная арка, стоявшая на шести колоннах, отчего под ней было пять проходов, причём центральный, сквозь который и проходили трамвайные пути, был самым широким. Колонны и верхняя часть ворот были украшены фресками, изображавшими самые знаменательные события из истории Североморского Княжества. Вершину Ворот венчала скульптурная композиция из морпега, расправившего свои огромные крылья, по обе стороны от которого находились морепони и морской единорог – символ единства всех Североморских пони, кем бы они ни были. Мунбим задрала голову, глядя, как трамвай въезжает под огромный свод величественного строения.

За Хорсенбургскими Воротами находилась Центральная Площадь города. Больше всего она была похожа на огромный парк с широкими аллеями, сходившимися в центре. Там находился огромный фонтан, внутри которого была скульптурная композиция, изображавшая двух пони. Могучий единорог в доспехах и с мечом на боку стоял на берегу и нежно соприкасался мордой, словно в поцелуе, с наполовину вынырнувшей из воды кобылицей-аликорном, грива которой была подобна водопаду. При этом кончики их рогов также соприкасались друг с другом. Эта композиция обозначала встречу Зигурда Стармэйна, предводителя первых пониселенцев и основателя правящей и поныне династии Стармэйн, с Шупилти-Хранительницей, которая, согласно истории Североморского Княжества и помогла пониселенцам обосноваться на этих землях, в обмен на то, что все они и их потомство будут ей, как её собственные дети. Теперь Шупилти-Хранительница была на гербе Североморского Княжества и фамильном гербе тысячелетней династии Стармэйн, а все пони сызмальства знали магию её призыва. Родители первым делом научали этому своих жеребят, приговаривая: «Почуешь опасность – скачи к воде во весь опор и зови Шупилти-Хранительницу, маму Шупилти!». Не перечесть, скольких пони и их жеребят сохранила эта магия от тех чудовищ, что водились в Синегорье. Считалось, что именно после этого союза у всех Североморских пони зрачки глаз изменились, став вместо зеркально-чёрных, как у обычных пони Эквестрии, зеркально-водяными, а шёрстка приняла свой лёгкий водно-металлический блеск.

Мунбим внимательно посмотрела на фонтан, проезжая мимо него. Шупилти-Хранительница. Водная богиня-аликорн. Говорят, что только Зигурду она явилась в таком, истинном своём обличье. У каждого пони, призывавшего её себе на помощь, она была разной: пони, единорог, пегас – смотря кем был сам, призывающий её. Мунбим закрыла глаза и сразу же перед ней возник образ другой богини-аликорна. Той, гробницу которой, они с Меркури нашли два дня назад. Её образ был настолько ярким и живым, что Мунбим на мгновение показалось, будто она действительно стоит тут, перед ней, прямо в вагоне трамвая. Ведьма открыла глаза и осмотрелась. Вокруг, разумеется, всё было вполне обыденно, и никакой богини-аликорна не было и в помине. Мунбим вздохнула и посмотрела на возвышавшийся на горе Келпийский Дворец, где они с Меркури были пару ночей назад. Мунбим подумала о том роге. Он был сейчас при ней, в сумке. Пегаска взяла его, чтобы показать Виктории и рассказать всю эту историю. Разумеется, она показала его и Великой Княгине, но Ольга II тогда улыбнулась и ласково соприкоснулась с ней копытцами:

— Она дала его тебе, и я не имею права отнимать его у тебя. Так что береги его.

Мунбим тогда кивнула в ответ, и теперь всегда держала рог при себе. Она чувствовала, что в нём заключена большая магия, но она до сих пор не могла понять какого рода, и как ей пользоваться. С такой магией она ещё никогда не сталкивалась, и в Североморском Университете им ничего подобного не преподавали. Но Мунбим, всё-таки, была ведьмой. Она могла не знать, но она всегда чувствовала. Придёт время, и она просто прочувствует эту магию и сможет овладеть ей, даже не зная её принципа действия.

Трамвай пересёк Центральную Площадь, продолжая движение по своему маршруту. Теперь вокруг были обычные улицы Хорсенбурга – кварталы многоэтажных домов высотой от двух до пяти этажей, иногда прерываемые аллеями и парками. По своим размерам Хорсенбург ничуть не уступал Кантерлоту, но разительно отличался от него архитектурой. Дома здесь были более строгого вида, было больше углов и прямых линий, приветствовались остроконечные шпили, башенки, мезонины. Белых и ярких красок здесь было куда меньше, однако, по своей красочности Хорсенбург ни в чём не уступал, просто цвета здесь преобладали другие. Было куда больше серого, зелёного, лазурного, синего, черного, фиолетового и серебристого цветов и их разнообразных оттенков. Трамваи, ходившие по Хорсенбургу, обычно украшались различными пейзажами гор, моря или неба, или просто имели яркую изумрудно-зелёную расцветку с жёлтыми полосами, если вагон только-только вышел из ремонта в трамвайном депо. Хорсенбург не уступал по своей красоте Кантерлоту, просто он был совсем другим. Глупо сравнивать роскошный цветочный букет и искусно сработанную скульптуру – ведь каждая из них прекрасна по-своему. Просто кому-то больше понравится именно букет, кому-то – скульптура, а кто-то так и не сможет сделать определённый выбор.

Трамвай доехал до конечной остановки, и Мунбим, вместе с оставшимися понисажирами, покинула вагон. Виктория жила в паре кварталов от остановки, и пегаска спокойно процокала этот путь примерно за полчаса. Она подошла к двухэтажному изумрудно-серому домику и встала на задние ноги, надавив передним копытом на дверной звонок.

Дверь открыла морепони сочной изумрудной масти, золотая грива и хвост которой были закручены фирменными «эльфийскими» локонами. Она с милой улыбкой посмотрела на гостью рубиновыми глазами.

— Здравствуй, Мунбим – голос пони напоминал приятное шуршание травы на ветру.

— Здравствуй, Виктория – Мунбим вошла в дом и нежно потёрлась с хозяйкой мордахами в знак приветствия.

Виктория Амаранта была сокурсницей Мунбим и Меркури по Североморскому Университету. И лучшей морепони-травницы Мунбим не знала. Мало кто был сведущ в растительной магии также хорошо, как она, если такие пони вообще были. Не зря даже крупометкой у Виктории была священная омела. Хотя, это было и не удивительно – ведь она была потомственной морепони-травницей, может уже даже настоящей дриадой, кто её знает? Растениям Виктория уделяла куда больше времени, чем пони.

Виктория закрыла входную дверь и обернулась к Мунбим:

— Хорошо выглядишь, милая.

— Спасибо, Викки, ты тоже, буквально, вся цветёшь.

— Стараюсь, Мунбим. – Виктория поняшно улыбнулась, искренне довольная таким комплиментом. – Ты как раз вовремя.

— Извини, если заставила ждать, Викки. Просто погода такая хорошая, что я решила прокатиться до тебя на трамвае.

 — Я так и чувствовала это, милая, потому с готовкой и не торопилась. Я же ведьма. Мы не знаем, но чувствуем! – Виктория боднула круп Мунбим своим, и подруги рассмеялись. – Идём на кухню.

Мунбим проследовала за хозяйкой, туда, откуда доносились ароматные запахи свежей готовки. Кухня Виктории по совместительству являлась и её же ведьминой лабораторией травницы, отчего имела, весьма своеобразный, но, по-своему, уютный вид. Мунбим подошла к столу и присела. Виктория, мило улыбаясь, начала накрывать на стол, который сейчас был обычным обеденным кухонным столом.

 — Приятного аппетита! Угощайся!

— Спасибо, Викки! – Мунбим пошевелила ноздрями, вдыхая вкусный запах приготовленных блюд. Виктория кивнула, и пони приступили к трапезе. На обед был одуванчиковый суп, салат из моркови и яблок и чай «эрл грэй» с лимоном и овсяным печеньем.

— Ммм… Викки! Твои кулинарные способности просто неподражаемы! – Мунбим довольно хрустела печеньем, попивая чай.

— Спасибо, Мунбим! Хотя, ты прекрасно знаешь, что я больше специализируюсь на порошках и зельях, а готовка – это так, попутное увлечение. – Виктория довольно прикрыла глаза.

— Одно другому не мешает, Викки. Кстати, о зельях. У тебя есть ирис или его экстракт? А то у меня кончился. – Мунбим поняшно улыбнулась.

— О чём речь, милая? Конечно. Сколько тебе надо? – Виктория, всё также мило улыбаясь, внимательно посмотрела на Мунбим. Вообще, лёгкая милая улыбка всегда была неизменной составляющей её выражения лица. Вот только её взгляд при этом мог варьироваться весьма разительно, что давало вкупе довольно впечатляющий эффект весьма разного рода.

 — Ммм… В идеале, пару галлонов… Если можно… – Мунбим смущённо шевельнула ушками.

— Можно. – спокойно кивнула Виктория. – Без проблем, милая.

— Спасибо, Викки. Я в долгу не останусь, поверь.

— Когда это я в тебе сомневалась? Мы же ведьмы – сочтёмся! Однако, я догадываюсь, что ты ко мне не только за этим пришла.

— Конечно же нет, Викки. Я просто решила, что соскучилась по тебе и твоей несравненной готовке! – и подруги весело рассмеялись.

 — А ещё я хотела показать тебе это… – продолжила Мунбим, достав из сумки информационный кристалл. – Три дня назад мы с Меркури собирали травы в Синегорье и нашли гробницу древней цивилизации пони, которые жили тут до нас.

 — Ого, ты меня удивляешь! – голос Виктории оставался таким же шелестяще-тихим, но её глаза ярко сверкнули рубиновым блеском. – Уж не ту ли самую, о находке которой с позавчерашнего дня говорят по всем новостям на радио и пишут во всех газетах?

— Да, представь себе! – кивнула Мунбим. – Мы с Меркури сами были поражены до самых подков! Он записал всё, что видел, на информационный кристалл – мы и показали его Великой Княгине. Но я хотела бы показать это и тебе.

— Ты меня интригуешь, подруга. Вот это новости, так новости! – Виктория ударила себя хвостом с обеих сторон. – Что ж, тогда я сейчас уберу со стола, и ты мне всё покажешь и расскажешь.

 — Я помогу тебе! – Мунбим встала из-за стола и принялась ставить пустую посуду на поднос, подхватывая её зубами.

Окончив все дела на кухне, две пони-ведьмочки прошли наверх, во вторую гостиную, которая предназначалась уже не для приёма клиентов и посетителей, а для близких гостей. Виктория достала видеопроектор и закрыла шторы на окнах.

 — Ну, давай, показывай!

Мунбим вставила кристалл в проектор и включила воспроизведение. Пони сели рядом и уставились на стену, куда проецировалось изображение. Звук шёл из встроенных в проектор стереодинамиков. Телевидения в Североморске не изобрели, поэтому все видеосъёмки записывались и воспроизводились именно таким образом, благодаря чудесному симбиозу Североморской науки и техники. Где ещё недоставало технологии – всегда выручала магия, а где научно-технический прогресс достиг своих высот, магию можно было поберечь и для других полезных дел.

На стене проявилась видеозапись. Мунбим сама смотрела её второй раз и потому тихо сидела рядом с Викторией, готовая, если что, прокомментировать тот или иной момент, но также пристально глядя на видео, как и сама хозяйка. Однако, Виктория молча просмотрела всё от и до. Когда проектор закончил воспроизведение, комната погрузилась в сумрак.

— Невероятно! – прошелестел в темноте голос Виктории.

— Я сама была там, и смотрю это уже второй раз, но тоже до сих пор не могу в это поверить. – в темноте сверкнули глаза Мунбим. Раз хозяйка не торопилась включить свет, то она предпочла задействовать магию «ночного взора».

— Мунбим… – рубиновые глазки Виктории составили компанию глазкам Мунбим цвета морской волны. – Этот рог, что ты получила…

— Он у меня. Я всегда держу его при себе. – Мунбим полезла в сумку и достала свое сокровище. – Вот…

В темноте кристальный электрик рога слабо светился мягким светом. Обе пони примерно пару минут просто молча смотрели на него. Потом Виктория посмотрела на Мунбим:

— Счастливая. Такое сокровище получила. Завидую тебе по-доброму, подруга – последние слова она подчеркнула особо, чтобы дать понять: никаких корыстных чувств она к Мунбим не испытывает. Маги-единороги и ведьмы всегда были более осмотрительны в своих эмоциях и выражениях, в отличие от обычных, необученных пони, и уж тем более по отношению друг к дружке. Вот так пожелаешь сгоряча кому-нибудь – потом будешь извиняться и исправлять содеянное – и ладно, если ничего особенного. А случись, не допусти Шупилти, у кобылицы выкидыш из-за твоего дурного настроя и нехорошего пожелания в сердцах – вот и прощай лицензия, а заодно приличный штраф с пожизненными извинениями и посильной компенсацией родным и близким. Закон есть закон. А если ещё она или кто-то из её родных и близких такой же обученной ведьмой или магом-единорожкой окажется? Имея, в таком случае, законное право на компенсацию? Поэтому выдержке, самоконтролю и осознанию того, что любая твоя магия всегда чревата для окружающих пони, в Североморском Университете учили ещё на самом первом курсе. А тренинги по взаимным дружбо-обнимашкам, какими бы они по-детски милыми и наивными не казались со стороны, воспринимались студентами и преподавателями с большой серьёзностью.

— Спасибо, Викки, хотя, сама видела, я пошла на откровенную дерзость. – Мунбим смущённо кивнула в ответ.

— Ты бы не сделала это, если бы не была уверена в себе Поверь, мне – уж я то тебя знаю.

— Ну что ж… Раз ты так говоришь… Спасибо… – Мунбим кивнула и убрала рог обратно. – Скажи, Викки – ты не прочувствовала, что за магия в нём содержится?

— Мунбим, не будь такой наивной – ты же дипломированная ведьма! Ты сама должна узнать это – иначе зачем стоило его брать?

— Извини, Викки… — Мунбим смущённо прижала ушки. – Просто уже три дня прошло, а я до сих пор так и не сообразила.

— Тебе и не надо соображать – тебе надо просто прочувствовать, на то ты и ведьма. – Виктория подошла к стене и закрыла глаза, прежде чем включить свет. Мунбим сделала то же самое.

— И то, что за три дня тебе это не удалось, ещё ничего не значит. – продолжила Виктория, когда включился свет, и они с Мунбим открыли глаза уже с обычным взглядом – Всему своё время. Я потом посмотрю всё ещё раз. Не сейчас. Слишком много информации и впечатлений – надо успокоиться и привести мысли в порядок. Сделаешь мне копию кристалла?

 — Да, конечно. У тебя есть чистый?

— Вот держи – Виктория дала Мунбим ещё один информационный кристалл. Потом она подошла к окну. – Однако мы засиделись, уже и вечер настал. Хорошим пони пора ужинать, мыться и спать. Хотя, мы не хорошие пони, а ведьмы. Но, в любом случае, если хочешь, можешь остаться у меня.

Мунбим посмотрела на Викторию и подумала, что если бы Меркури был дома, то она бы ещё и вернулась. А так, возвращаться в пустой дом и ночевать одной... Неважно, что у неё с Меркури, в принципе, ничего не было, как не было и никакого желания, что-нибудь менять на сей счёт. Просто уже сам факт, что она была бы не одна, а с близким ей пони…

— Ох… Извини, надеюсь, я не сильно буду докучать тебе своим визитом? – Мунбим смущённо улыбнулась.

— Ничего страшного, Мунбим. Я не виделась с вами уже больше недели. Хоть Меркури тут нет, но этого просмотра, с видом от его персоны, мне вполне хватило, чтобы чуть ли не ощутить себя в его шкуре.

— Меркури сейчас на службе, в Пёрлклаудс-Харбор. Сказал, что будет там ещё около недели.

— Тогда и думать нечего – остаёшься у меня! – Виктория топнула копытом, и двери и окна немедленно загородило лианами. Впрочем, через мгновение, они тут же снова исчезли. Морепони хихикнула.

— Умеешь же ты уговорить, подруга! – Мунбим хихикнула в ответ.

— Cтараюсь, милая. – кивнула Виктория.

— Хорошо, раз я остаюсь – что у нас на ужин?

— Я думала приготовить ромовый пудинг по такому случаю. Ну и, разумеется, хороший эль, в качестве выпивки.

— Чудесная мысль! Чур, я помогаю! И не спорь с ведьмой! – Мунбим строго сверкнула глазами и улыбнулась.

— Даже и не подумаю. – широко улыбнулась в ответ Виктория. – Тем более, у нас ещё вся ночь впереди для всяких ведьминых делишек.

-Ага, включая, разумеется, самое главное, страшное и гнусное ведьмино колдунство – отлынивание в полночь от мытья посуды! – Мунбим сделала нарочито страшное лицо, проговорив последнюю фразу низким голосом, которым обычно пугают жеребят, рассказывая им страшилки.

— О да! – Тихо воскликнула Виктория, и они дружно рассмеялись.

Подруги спустились на кухню и принялись там хозяйничать. Там они и провели весь вечер, сначала приготовив ужин, потом поужинав, потом действительно начав заниматься ведовством, готовя зелья, тоники и порошки, попутно попивая эль. Мунбим за вечер сама же и сделала себе необходимое количество экстракта ириса и, вдруг, подумала, что, вернись она домой, она бы провела этот вечер точно также, но только одна. Равно, как и Виктория.

— Ну что ж, на этом, пожалуй, и закончим! – Виктория поставила на стол бутылёк с зельем стремительности и посмотрела на стену. Часы показывали половину третьего ночи:

— Спасибо за помощь, Мунбим. А теперь, идём купаться и спать.

— С удовольствием! – Мунбим отошла от стола и потянулась.

— Пойду, приготовлю ванну. Тебе с какой пеной?

— Мммм… С ароматом лаванды и морских водорослей, пожалуйста. – улыбнулась Мунбим.

— Неплохой выбор, хорошо. – Виктория кивнула в ответ и вышла из кухни. Мунбим стала прибираться, в ожидании подруги. Через несколько минут морепони вернулась:

— Ванна наполняется. Где тебе постелить на ночь?

— Как обычно, вместе с тобой. – Мунбим улыбнулась. – Разве бывало иначе, когда я оставалась у тебя на ночь?

— Мне нравится твой консерватизм, подруга. Надеюсь, мы обе не сильно будем брыкаться во сне. – улыбнулась в ответ Виктория.

— На твоей-то кровати? Да там, у тебя, даже когда мы втроём с Меркури спали, ещё столько же места оставалось.

— Ну, вы с ним тоже хороши. Спите по разным комнатам, хотя у каждого кровать на троих.

— Ну мы же с ним морпеги – нам простор нужен! – Мунбим смущённо улыбнулась и, как доказательство своих слов, немного расправила свои крылья, которые в полном размахе были в два с половиной раза больше её самой.

— Зато вам можно и без одеял спать – с такими-то перинами. – Виктория тут же нырнула под крыло Мунбим, как под одеяло или плед.

— О-осторожнее, пожалуйста.

— Не бойся, не сломаю.

— Этого я не боюсь. Но помять их довольно просто.

— Ты сомневаешься в моей аккуратности? – Два рубиновых глаза сверкнули на Мунбим из-под её крыла.

— Никоим образом, Викки. Просто лишний раз напомнила. Привычка морпегов. – Мунбим опять смущённо улыбнулась.

 — Я поняла. Идём в ванную, она уже должна наполниться.

— Идём – кивнула Мунбим.

Ванна к моменту их прихода уже доверху была наполнена пышной ароматной пеной. Мунбим залезла в неё и на несколько мгновений полностью утонула в пене. Затем вынырнула и довольно зажмурилась:

— Мммм… здорово! Сейчас, наверное, прямо здесь и усну!

— Вообще-то ванна предназначена, чтобы купаться, а не спать. – Виктория залезла следом и пошевелила ушками, на которые попала пена.

— Я просто сильно расслабилась сегодня. – Мунбим довольно потянулась и стала аккуратно плескать в ванной свои крылья, чистя пёрышки. – Уже почти три часа ночи, а день сегодня выдался таким уютным. Ну и выпитый эль даёт о себе знать.

 — Надеюсь, ты завтра не торопишься домой? Чувствую, мы проспим до самого ланча, если не до обеда.

 — Позавчера мы с Меркури проспали весь день. Мы провели в Келпийском Дворце ночь до самого утра, после того приключения. И как только мы пришли домой, так сразу в гостиной и упали, даже до комнат не добрались.

— Как мило. В кои-то веки вы спали вместе.

— Мы просто спали, Викки, даже безо всяких снов. Потому что сильно устали. Сначала полдня в Синегорье и этой гробнице, потом всю ночь расспросы во дворце до самого утра. Кроме того, мы итак спим вместе, когда приходится оставаться в лесах Синегорья на ночлег. Или у тебя в гостях, опять же!

— Всё с вами ясно. – Виктория сладко улыбнулась. — Забрать, что ли, Меркури к себе, раз ты им всё равно не пользуешься?

— Он не дастся, он больше единорожек любит, ты же знаешь. И потом, почему только его, а не меня или нас вместе?! – Мунбим прищурилась на подругу.

— А тебя я уже забрала. Ты же сейчас сидишь прямо передо мной, в моей ванной. – Виктория довольно хихикнула. – А слабость твоего друга к рогатеньким, думаю, мы с тобой вместе быстро поправим.

— Ох, Викки-Викки! – Мунбим смущённо улыбнулась в ответ.

— Молчу-молчу! Считай это пьяной шуткой такой же полусонной кобылицы, как и ты сама.

— Всё! Быстренько купаемся – и в постель, а то я точно прямо тут и свалюсь. – Мунбим потрясла головой и встрепенула крыльями.

— Не волнуйся, я тогда дотащу тебя. И не переживай, не за хвост, а на своей спине.

— Спасибо, Викки, но я и сама доберусь. – Мунбим снова встрепенулась и вылезла из ванны. Морепони окунулась напоследок и последовала за подругой-пегаской.

Спальня Виктории больше походила на оранжерею, половину пространства которой занимала огромная кровать, укрытая настоящим моховым покрывалом. На стенах в два ряда были приделаны полки, на которых стояли цветочные горшки с самыми разнообразными растениями, которые можно было обнаружить в лесах Синегорья. Ими же был уставлен подоконник и даже на полу, вдоль стен, от них не было свободного места.

Мунбим глубоко вдохнула аромат растений и сонно улыбнулась:

 — Ох, чувствую, как только я сейчас лягу на постель – тут же усну без задних копыт. И передних тоже.

— Не возражаешь, если я тогда воспользуюсь твоими крыльями, вместо одеяла.

— Не возражаю. – Мунбим сонно улыбнулась и покачала головой. – Мне уже будет всё равно.

— Хорошо, тогда Спокойной Ночи, Мунбим. Да хранит твой сон Ночная Кобыла.

— Спокойной Ночи, Виктория. Да хранит Ночная Кобыла и твой сон.

Мунбим поцеловалась с Викторией ведьминым поцелуем и легла на мягкий мох покрывала. Глаза пегаски моментально закрылись сами собой, а сама она почувствовала, что плавно погружается куда-то, словно медленно планируя с небес на землю или утопая в океанской бездне. Последнее, что ей вспомнилось, перед тем как окончательно провалиться в сонное небытие, была одна из их с Меркури походных ночёвок в Синегорье. Также она лежала на мягком ковре мха, также ароматно пахло вокруг дикими травами, и также рядом был близкий ей пони, от которого, не смотря, ни на что, также веяло спокойствием, теплом и уютом…