Темная и Белая жизнь - Поход Эпплов.

Глава 4 - Глубина

— Эпплджек, Эпплджек, — глухой голос звал её.

Оранжевая кобылка с закрытыми глазами зашевелилась. Голос, звавший её, был ей знаком. Она не понимала, где сейчас находилась. После того, как её связали, Эпплджек потеряла сознание. Сейчас она слышала так ей знакомый голос. Открыв глаза, кобылка была сильно удивлена, увидев себя на большой поляне. Лежащей на тонком покрывале, где рядом с ней сидела Элис Эппл, родная мама.

— Эпплджек, проснись, хватить спать, а то так весь день проспишь, — с укором глядя на неё, она погладила дочурку по голове.

У кобылки накатили слезы. Она не могла поверить своим глазам и ушам. Всего несколько дней назад она похоронила родителей. А теперь, словно этого и не было, её родная мама сидит рядом с ней и гладит ее.

— Эпплджек, что с тобой, дорогая, что-то случилось, где болит? — стала та обеспокоено расспрашивать её.

Она ничего не могла сказать. Её переполняли чувства, мысли смешивались. Кобылка лишь прыгнула в объятия матери и крепко прижалась к ней. Элис была озадачена, она не понимала, что происходило с её дочерью. Но смирившись, она приняла её объятия и тихо прошептала:

— Тише, моё солнышко, всё хорошо, я с тобой. Не нужно плакать, — утешала она свою дочь. И вдруг услышала её голос.

— Мама… ты… жива… — она смогла сказать, задыхаясь от переполняемыми её эмоциями. Но ответа не последовало.

Эпплджек приподняла голову и посмотрела заплаканными глазами. Она взглянула в глаза матери, и это заставило оттолкнуть её. Она не могла поверить. Золотая кобылка с красной гривой, так похожая на Элис Эппл, не была ею. Цвет глаз, вместо светло-зелёных, был полностью коричневым. Эпплджек стала пятиться назад, разрывая дистанцию. Элис, недоумевая, что происходит, встала.

— Милая, что ты делаешь?

— Кто ты, где моя мама?! — выкрикнула кобылка, зло смотря на неё.

— О чём ты говоришь, солнышко, это я и есть, — озадаченная поведением своей дочери, она стала приближаться к ней.

— Стой, не подходи ко мне! Ты не моя мама! Где я нахожусь? Что это за место? — она озиралась по сторонам, пытаясь найти выход.

Элис остановилась, она презрительно посмотрела на оранжевую кобылку. — Как ты догадалась?

— Твои глаза, у неё были светло-зелёные. Кто ты и зачем притворилась ею? — закричала она на незнакомку.

— Как я могла так ошибиться, — она провела копытом перед лицом, и глаза поменяли свой окрас на светло-зелёный. — Зайти в твои воспоминания было ужасно трудно, — начала жаловаться она. — Ты хоть представляешь, чего мне стоило создать весь этот мир? Я потратила уйму времени, создавая его из твоего кошмарного сознания. И что после этого я получаю — непослушную куклу, — она прикусила нижнюю губу, — Хайнс будет недоволен мной. Будь паинькой, произнеси три слова и дай собой завладеть, — с мольбой на устах попросила она.

Увидев преображение глаз, Эпплджек была теперь точно уверена в этом. Элис Эппл была мертва, а перед ней сейчас стояла самозванка. Она просила её произнести три слова, после чего её могут убить. Поняв всё это, она стала ещё дальше отходить. Она была в отчаянии, уже смирившись с тем, что Элис Эппл покоится в земле. Самозванка снова тронула терзающие воспоминания, после чего кобылка потеряла над собой контроль.

— Уходи, я ничего не скажу! Пошла прочь! Я не хочу видеть тебя! А-а-а-а!!! — эмоции взяли верх; её грива стала светиться, словно лучи солнца, попав на гриву, стали отражаться в разные стороны, придавая ей яркий окрас.

— Что, нет-нет-нет. Не делай этого, вся моя работа пропадет зря, — в панике она побежала к ней. Но то, что произошло, сломало все её планы.

Надеясь остановить её, усыпив, она не могла даже помыслить об этом. Что такое хрупкое создание, как жеребёнок, способен поставить защиту. Причем не простую, которую можно обойти, лишь дать то, что она просит. Нет, к ней пришло её самое дорогое, что могло спрятать от всех. Это были её родители. Лимонный жеребец с седой гривой, держащий соломинку в зубах, и с секирой за спиной, наблюдающей за незнакомкой. А рядом с другого бока золотая кобылка с красной гривой и светло-зелёными глазами обеспокоенно смотрела на свою дочь.

— Как? Не может быть. Она не могла так быстро научиться блокировать сознание. Меня никто не предупреждал об этом, — остановившись, она стала пятиться, загнанная и беспомощная, она отступала. Справиться с таким сильным воспоминанием, которое защищает её, может очень сильно навредить неподготовленному разуму. Она это понимала и стала отходить.

Но Бен Эппл считал по-другому: взяв на изготовку топор, он, словно ветер, оказался рядом с самозванкой. Её охватил страх, когда она увидела перед собой жеребца с топором. Ей больше ничего не оставалась, как экстренно покинуть это место. Либо топор касается её тела, и она получает невыносимую боль, после чего передаётся в само тело и мозг превращается на время в овощ. Или экстренный уход, после чего лишь тело парализует на некоторое время. Она прикусила нижнюю губу до крови, после чего её тело растворилось в воздухе. Топор лишь прошелся по воздуху и Бен Эппл остановился, наблюдая лишь мелкую пыль.

Эпплджек всё кричала, выплескивая силу. Её грива всё ярче пылала ярким светом. Если так продолжится дальше, то она может исчезнуть в своём разуме, и больше никогда не вернуться в реальность. Элис Эппл не могла стоять на месте, не просто так она появилась тут. Подойдя к своей дочке, она крепка прижала её к себе. И стала шептать ей на ушко странные неразборчивые слова.

— Аур шанра харамонт, — что в переводе значило «Успокойся, я рядом».

Слова достигли её сознания; открыв глаза и взглянув, кто с ней рядом стоит, кобылка не могла этому поверить. Взглянув в светло-зелёные глаза, она почувствовала то, что нельзя описать словами. Ей хватило одного раза: взглянуть в них и понять, кто стоит перед ней, ее родная мама Элис Эппл. Грива кобылки перестала светиться, она приняла свой прежний цвет. И теперь у неё снова навернулись слезы. Нет, не слезы счастья, а горя. Она осознала, где сейчас находится. Это всего лишь её сон, где она может видеть, маму и папу.

— Мама, не уходи, останься со мной.

Элис все понимала, она гладила по золотистую гриву дочки, у неё тоже пошли слезы. Она не знала, что ответить дочке на это. Даже если она была всего лишь её сильным воспоминанием, Элис тоже чувствовала боль беспомощности. Бен Эппл подошел к двум кобылкам, он отбросил свою секиру и присоединился к семейным объятиям. Ему было больно это говорить, но пришлось.

— Эпплджек, мы не можем остаться с тобой. Я и Элис, мы не твои настоящие родители, а фрагмент твоего подсознания. При эмоциональном срыве ты призвала нас из глубины своего сердца. Сейчас мы существуем тут, пока ты спишь, но после мы снова исчезнем. И для тебя это будет как простой сон, — с горечью на устах он поведал своей дочери правду.

Кобылка не хотела этому верить: — Тогда я останусь тут с вами навсегда. Я не могу снова потерять вас.

— Это тоже невозможно, этот мир скоро исчезнет. Даже если это было возможно, подумай об Эппл Блум. Когда она вырастет, кто будет любить её и оберегать, как ни родная сестра. Ты очень сильно похожа на маму, что поможет ей вспомнить, когда она увидит тебя. Прошу тебя, защити её, — уже с усилием она сдерживала наступающие слезы.

— Мы всегда будем рядом с тобой, лишь помни нас, — она приложила копыто к груди кобылки. — Тут...

Эпплджек совсем позабыла про младшую сестру. Ей стало так совестно за себя, что она думала лишь о себе. Как лучше будет ей, а не другим. Эппл Блум — её младшая сестренка, сейчас находится в копытах врага. И лишь ей дано спасти её от мерзких копыт рыжебородого. Она понимающие кивнула, соглашаясь с ними.

— Мама, папа, простите за моё поведение. Я совсем позабыла про Эппл Блум. Я должна вернуться и спасти её. Спасибо. Простите, что не успела попрощаться с вами. Мне многое хочется рассказать вам. Но она ждет меня. Я чувствую это, — она снова обняла родителей крепко. Те тоже обняли её.

Так они просидели секунд пять, пока мир не стал трескаться, словно зеркала. Осколки стали сыпаться, словно звезды с неба. Пока не осталось лишь кромешная тьма.

— Тебе пора милая, никогда не забывай нас, — она тихо сказала на ушко дочери и словно мир стал исчезать.

— Передай брату, чтобы продолжал тренировки. Если станет слабым, врежь за меня, посильнее, — он тоже стал исчезать.

— Спасибо вам, я буду помнить вас, — и ярка вспышка.