Продолжение стэйблриджских хроник
Глава 12. По заслугам
Ценнейшие минералы пропадают во время проходящей в Стэйблридже геологической выставки...
— Извините, пропустите!
Мимо Везергласс пронеслась маленькая тележка с разложенными на ней чёрными крошащимися булыжниками – это к стенду горючих ископаемых везли разновидности каменного угля из различных регионов страны. Задача по транспортировке, очевидно, имела столь высокий приоритет, что её исполнителям позволялось заставлять отпрыгивать организаторов выставки.
— Чтоб ты у гидры дантистом стал, – ругнулась малиновая единорожка, глядя вслед торопливому перевозчику ископаемых. Настроение у неё и так было не очень, а толкотня и гомон организаторов стендов, каждый из которых мнил свои реликвии ценнейшими, радости не добавляли.
Чтобы организовать на внешнем полигоне НИИ выставку достижений геологии и минералогии, превратившуюся в настоящую сверкающую радугу из демонстрируемых объектов и мельтешение занятых делом пони, начальник Стэйблриджа временно оторвал от должностных обязанностей весь департамент прикладной магии, свалив основную ответственность на доктора Везергласс и свалив – в ином смысле слова – куда-то на восток по каким-то научным делам. В общем, морда Шейда за такой подарок напрашивалась на встречу с физическим телом типа «силикатный кирпич». Причём Везергласс уже присмотрела на выставке три вполне подходящих для этого образца.
— Прошу прощения. – К лелеющей планы мести исполняющей обязанности организатора обратился земнопони с кьютимаркой в виде сложенной из четырёх булыжников пирамидки. – Не вы ли будете доктор Вивергласс?
— Везергласс, – вздохнула единорожка, за день успевшая услышать уже десятка два вариаций собственного имени. – Это я.
— О! Не самое приятное начало разговора, – смутился земнопони, потом поспешно ткнул себя копытом в грудь. – Эбраиш Джог из Троттингема. Вице-президент компании «Троттингем Солюшенс».
— Угу…
Малиновая единорожка пыталась вспомнить программу мероприятия, чтобы выудить оттуда всех причастных Джогов. Но выходило это отвратно: память изначально воспротивилась запоминанию канцелярской ерунды. И секретаря под копытом тоже не имелось, так как Шейд умудрился избавить Стэйблридж от единственного толкового работника в этой области, сплавив его в диппредставительство на грифоньих островах. А чем занимались в НИИ четверо новых секретарей и секретарш – Шейд держал в тайне.
— У меня, представляющего компанию, нет на данный момент стенда, – быстро обрисовал свою проблему пони, – поскольку в положенный срок мне не удалось достичь договорённости с Краулинг Шейдом.
— Серьёзно, что ли? – криво усмехнулась Везергласс.
— При личной встрече он не вполне лестно отозвался о методах работы моей фирмы. На что я ему ответил, что вёл бизнес, ещё когда у него клыки молочные не прорезались. И, естественно, не получил на этой выставке даже самого углового уголка. Все положенные документы были составлены в срок, но Шейд их не принял, наверное, просто выкинул. И теперь мне крайне интересно, нет ли возможности отойти от утверждённого графика мероприятия, чтобы предоставить мне и товарам моей фирмы пространство. Восемь на двенадцать шагов будет достаточно, чтобы я разместил бетонные плиты, образцы кровельной черепицы, строительные инструменты. Мне очень важно заинтересовать посетителей вашей выставки инновационными строительно-конструкторскими материалами от «Троттингем Солюшенс»… – Эбраиш Джог перевёл дух и поинтересовался: – Так я могу, несмотря на запрет многоуважаемого Шейда, рассчитывать на лично ваше содействие?
Задумчивость Везергласс длилась квинтиллионную долю секунды.
— Сейчас мы вам всё организуем, – кивнула она, радуясь, что может нанести начальнику хоть какой-то ответный удар. – Первое, что от вас потребуется – оставить подпись в гостевой книге.
Расписание и план выставки телепортировались к единорожке из помещения, подписанного на карте как «Административная будка». Вместе с ними в копыта перенёсся прибор, напоминавший по форме птичий клюв.
— Согласно протоколу безопасности, я должна исследовать все инструменты и материалы, которые вы привезли. Проверить на наличие проклятий и прочих негативных параметров, – пояснила Везергласс, отметив интерес земнопони к «Расклинателю».
— А, да, конечно. Всё понимаю, безопасность, ответственность… – Рассуждая про заботу о благе гостей мероприятия, Эбраиш повёл Везергласс за собой вдоль ряда, посвящённого гидротехническим сооружениям. Путешествие закончилось возле крытой повозки, разделённой перегородками на несколько секций. Сзади к ней была прицеплена бетономешалка.
Везергласс открыла измерительный прибор и попыталась понять, что именно он показывает. Потом попыталась понять, что именно он показывает помимо того, что включён и наполовину разряжен.
От повозки Эбраиша Джога исходил стойкий спектр магических излучений, в котором даже при точных настройках прибора сложно было разобрать что-то конкретное. Особенно сильно «светился» на экранчике «Расклинателя» тёмный кожаный саквояж в ближней правой секции.
— Вот с этим что-то странное, – сообщила Везергласс, указывая на саквояж. Земнопони вздрогнул, помолчал чуть дольше обычного, потом чуть смущённо улыбнулся:
— Это на нём моя коллекция наклеек. – Эбраиш Джог подхватил сумку и повернул её так, чтобы единорожка могла рассмотреть кусочки разноцветного картона с обозначениями городов и посёлков Эквестрии. – Несколько лет собираю. Это наклейки особого производства, они зачарованы так, чтобы переливаться и светиться в темноте.
Везергласс понимающе кивнула, подкручивая настройки «Расклинателя». Прибор упрямо не желал игнорировать исходящие от наклеек сигналы, а изобретателя, способного объяснить этот феномен, поблизости не было. Везергласс не хотела бежать к мужу и спрашивать его о принципах работы «Расклинателя», так как предчувствовала море язвительных комментариев в свой адрес.
— Внутри у меня набор инструментов. Кусачки, отвёртка, молотков три штуки. Всё то, без чего нормальный строитель никогда из дому не выйдет, – тем временем объяснял представитель «Троттингем Солюшенс». – Сейчас открою, всё покажу. Ключик только где-то тут… был… найти бы его…
Он принялся копаться в содержимом своей повозки, приподнимая мешки, рулоны рекламных плакатов, перевязанные верёвками металлические трубки. Везергласс посмотрела на суетливого коммерсанта, потом на бесившийся экран прибора.
— Ладно, ладно, не надо, – сказала она. – Я не регистрирую никаких негативных эффектов. Посему уверена, что данная сумка никому вреда не нанесёт. – Единорожка выключила изрядно нагревшийся «Расклинатель». – Попробую теперь подыскать вам рабочее пространство.
* * *
— Вот, здесь можете разместиться. К сожалению, это единственная точка, которую могу предоставить, не конфликтуя с другими стендами.
Везергласс подвела Эбраиша Джога к участку полигона, соответствующему его запросам. Он находился на дальней границе выделенной под выставку территории и носил следы недавно законченных испытательных тестов: сгоревшая и вытоптанная трава ещё не успела снова вырасти.
— А меня устраивает, – кивнул земнопони. – Мне сюда бетономешалку подогнать надо будет, а к центру выставки она не проедет. Кроме демонстрации новой марки бетона также вот сюда положу строительные блоки, здесь столик с инструментами поставлю…
Объяснения земнопони постепенно превратились в пересказ самому себе списка необходимых дел. Он вышагивал по предоставленному участку, мысленно расчерчивая его под свои нужды. Везергласс, решив, что её задача на этом выполнена, отправилась обходить центральные проспекты, образованные палатками с геологическими инструментами, памятниками выветривания и эрозии, образцами руды. Здесь стенд, где экспериментировали с лозами для поиска драгоценных металлов, соседствовал с павильоном, где выставлялись географические карты последнего тысячелетия. Но звездой выставки, притягивающей внимание гостей первого дня, являлась коллекция самоцветов из Рэйнбоу Рокридж.
Коллекция некогда принадлежала Миаморийской династии – семье легендарных наследников Кристальной Империи. И принадлежала бы до сих пор, если бы древнее семейство понимало, что такое бухгалтерия и как её вести. Сейчас роскошные бриллианты в оправах, скромные сапфиры, дерзко блестящие рубины, тончайшая золотая сетка, усеянная множеством искусно огранённых каплевидных изумрудов и многое другое юридически и по факту принадлежало одному из музеев Балтимэйра. Образчики мастерства кристаллийских ювелиров выставлялись впервые, и было это событием такого масштаба, что иные персоны предпочли бы пропустить Гала в Кантерлоте, нежели выставку в Стэйблридже, если бы Гала и выставка выпали на одну дату. Чего, к их искренней радости, не произошло.
Насмотревшись на своё отражение в защитном стекле, за которым прятались сокровища, малиновая единорожка двинулась дальше, стараясь отыскать во всё увеличивающейся толпе двухцветную гриву своего супруга. Тот вроде как обещал помогать с мероприятием, но с самого утра его помощь заметить было сложно, ибо Скоупрейдж вёл себя как типичный гость – лез к каждому стенду с просьбами «посмотреть, коснуться, проверить на магию «Расклинателем»…
Дойдя до перекрёстка, где горнодобытчики пересекались с картографами, Везергласс уличила чёрного единорога в очередной попытке что-то исследовать. Коренастый земнопони, легко двигавший по небольшой сцене превосходившие его по размеру валуны, беседовал с лаборантом, периодически кивая на странный, напоминавший фен для гривы, прибор. Он значительно превышал по габаритам парикмахерский аппарат, настолько, что был поставлен на станок с тремя ножками. Для питания этого агрегата из запасников Стэйблриджа по распоряжению Везергласс вытащили мощный экспериментальный генератор магии СВТЧ-1. С помощью генератора и валуна земнопони по имени Граундбрейкер планировал показать Скоупрейджу, Везергласс и прочим собравшимся мощь «Выветривателя» – последнего слова техники в области прокладки туннелей.
— Гигантского вида булыжник, – басил организатор эксперимента. Для пущей убедительности он пару раз стукнул копытом по каменной глыбе, отозвавшейся глухим, как и положено сплошному камню, звуком. – Киркой такой долбить дня два, а копытами лучше вообще не браться. Но, если задействовать «Выветриватель», то чуть меньше чем через минуту от сего препятствия останется лишь пыль.
Граундбрейкер подвинул и поправил станок с установленным на нём «феном». Со стороны выглядело так, будто он берёт камень в прицел – так оно, по факту, и оказалось. Проверив устойчивость установки и жестом призвав зрителей к вниманию, земнопони щёлкнул переключателем.
Казалось, ничего не произошло: «фен» не начал светиться, из его раструба не ударил поток разноцветной энергии, ворчание генератора не заглушил низкий гул или высокочастотный вой работающей установки. Однако прежде чем кто-нибудь успел скептически хмыкнуть, на обращённой к «Выветривателю» стороне валуна начала образовываться быстро углубляющаяся вмятина; вокруг неё заклубилось облачко пыли. Оно быстро росло и густело, в нём вспыхивали искорки, рождённые то ли солнечным светом, то ли магией прибора. Как только подобное облачко показалось на противоположной стороне валуна, внимательно наблюдавший за процессом Граундбрейкер выключил аппарат и, взмахом ноги разогнав пыль, развернул глыбу, демонстрируя публике появившееся в твёрдом камне сквозное отверстие.
— Пройдёт через любую горную породу. Имеет регулируемую мощность. Совершенно безопасен в работе, – декларировал экспериментатор. – Хоть вплотную к источнику излучения становись – вреда для организма никакого. На расстоянии эффект слабеет, магической энергии потребляет умеренно. В общем, «Выветриватель» – личная моя гордость и одно из главнейших достижений Мэйнхеттанского Инженерно-Технического Колледжа. Ещё не получил патент, но заявка подана, скоро её одобрят. Итак, если вас заинтересовал опытный образец, то подойдите ближе и запишите свои контактные данные. Мы из Колледжа свяжемся с вами по поводу опытной эксплуатации «Выветривателя» за символическую сумму…
— Всё, дальше неинтересно, дальше у него рекламные слоганы, – прокомментировал Скоупрейдж, покинувший наблюдательный пост около сцены. – А их он выдаёт не хуже, чем минотавры.
— Что ещё интересного у нас здесь? – полюбопытствовала у мужа Везергласс.
— Камни, брильянты, глина, песок, щебень, камни. Всё по такому кругу.
— Неприятностей и проблем, надеюсь, нет?
— Пока нет. Была толкучка на входе, но там быстро с пропусками разобрались, так что гости все на местах. Стенды тоже. Неявившихся нет. Хотя тут бродил какой-то Эбраиш Джог с большим желанием найти свободное место под свои товары.
— Он меня уже нашёл. Вопрос с ним улажен.
— А. Тогда пока что новостей никаких.
Везергласс поглядела на улицы из палаток, площади, где происходили презентации, выставочные панно, висевшие над отдельными стендами, и на потоки пони, передвигавшиеся между красноречивыми торговцами и лирически подкованными учёными.
— Ну, вот пусть так оно и будет, – пожелала она.
* * *
Был глухой ночной час, пока что и не думавший становиться часом предрассветным, когда в квартире начальника отдела прикладной магии раздался требовательный писк интеркома и взволнованный голос потребовал: «Доктор Везергласс, срочно подойдите на внешний испытательный полигон! Доктор Везергласс, срочно подойдите на внешний испытательный полигон!»
— Ёлкины иглы, – простонала в подушку уставшая за предыдущий рабочий день кобылка. – Что ж вам не спится-то?
Везергласс повернула голову и уткнулась носом в гриву лежащего рядом Скоупрейджа.
— Вставай, нас зовут, – тихо потребовала единорожка.
— Звали только тебя. Я никому не нужен, – буркнул супруг. Везергласс не удивилась бы, узнав, что Скоупрейдж всё ещё спит, просто интегрировал семейный диалог в свой сон.
— Эй, слушай. – Единорожка призывно ткнула жеребца в проступавший под шкурой хребет. – Ты обещал помогать мне, давал клятву быть со мной в печали и в радости.
— Да, быть с тобой в печали… быть с тобой в радости… Про «быть с тобой в четыре утра» там ничего не говорилось…
Везергласс левитировала подушку и легонько стукнула мужа по голове.
— Прибила бы тебя, паразитину, – беззлобно ругнулась она, возвращая подушку на место. Ей требовалось торопиться: привести в порядок гриву, почистить зубы, умыться за пару минут, в течение которых призыв по громкой связи успел бы повториться ещё трижды. По настойчивым попыткам вызвать начальство в неурочный час Везергласс сделала вывод, что случилось нечто крайне серьёзное.
Через десять минут она уже изучала дырки, проделанные в сверхпрочном стекле, и пустые подушечки, где некогда покоились драгоценные реликвии Миаморийской династии. И тихо погружалась в чёрную меланхолию, предвидя часы, которые Шейд потратит на высказывание всего, что он думает об организаторе, у которого из-под носа крадут ценнейшие реликвии.
— А я, наивная, боялась, что мне за Эбраиша Джога выговор будет, – печально резюмировала Везергласс, переводя «взгляд последней надежды» на вызвавших её посреди ночи сотрудников службы безопасности.
— Предпримем все усилия, чтобы найти виновных, – отчеканил старший смены по имени Компренд временному начальнику. Напарник стоял рядом и согласно кивал. – И выясним, как им удалось совершить преступление.
— Ночью весь периметр охранялся, верно?
— Ровно в одиннадцать мы, вроде, вывели последних посетителей и владельцев стендов, – начал подробный доклад Компренд. Его напарник кивал. – Прошлись по всем рядам, убедились, что никого не осталось на территории, после чего подняли силовое поле по периметру, проверили поле. Никто не мог попасть на полигон ещё, вроде, полчаса назад, потому что поле оставалось на месте. Целостность нарушена не была, за этим следили. Утренняя пара охранников, Лиш и Хэштриггер, сняли поле, зашли на территорию, увидели бардак возле витрины с драгоценностями. Вызвали меня. Я вызвал вас.
— Вызвать-то вызвали, – признала Везергласс. – Только что я могу тут сделать? Открытие второго дня через три часа. И понятное дело, что скрыть факт кражи от владельцев стенда не получится. От публики ещё можно, свернув весь стенд, но, боюсь, слухи пойдут.
— Делегацию музея оповестили. Они бегут сюда, – сообщил второй единорог.
— Прекрасно. Пусть по прибытии объяснят, почему в их ударопрочном стекле проделана такая изящная дырка… Хотя, – единорожка потрогала шершавый овал пустоты в трёхсантиметровой стенке, – не такая уж она и изящная. Вроде чем-то пилили. Причём так странно. Небрежно, словно под разными углами.
Несколько крупинок стекла отслоились от краешка прорези и замерли на твёрдой части копыта. Везергласс сдула их, но тут же принялась отколупывать новые.
— Да оно само по себе разрушается, – сделала вывод начальник отдела прикладной магии. – Словно от старости. Но только по краям дырки. А в остальных местах… – Она с чрезмерным усилием проверила на прочность другую стенку витрины. – Ух, ё!.. К стеклу претензий нет.
— Не понимаю, – честно признался Компренд.
— А вот до меня, кажется, дошло, – задумчиво проговорила Везергласс, вспоминая события прошедшего дня. – Это не стеклорез, поскольку нет параллельных продольных следов. Это не сверло, так как нет параллельных винтообразных следов. И не какая-то пила, потому что я горизонтальных царапин с нужной частотой не вижу. Потому мне думается, что стекло пробили волнами мощной магии, разрушительно воздействовавшими на его структуру. И образовавшими внизу на подушке горку мелкой пыли.
— Чем же его проломили?
— «Выветривателем». Инновационным прибором для прокладки шахт и туннелей.
Везергласс озвучила вывод и сама над ним задумалась. Она представила конструкцию на треноге, направленную излучающей трубкой в сторону стекла. И, заставив Компренда с напарником отшатнуться, пригнулась к самой земле и стала ползать перед витриной. Она искала ямки, которые могла бы оставить тренога «Выветривателя». В предполагаемом месте его размещения, кроме многочисленных отпечатков копыт, единорожка ничего не разглядела.
Оба охранника недоумённо наблюдали за ней, когда их внимание привлёк подошедший коллега. Радостная, во всю морду, ухмылка жеребца с нашивкой «Хэштриггер» на униформе свидетельствовала о характере новостей, с которыми он явился.
— Нашли! Нашли сокровища! Лиш отыскал их. Лежали завёрнутые в тряпочку. Прямо на травке, едва ли не под ногами. Возле стенда номер двадцать семь.
— Это чей стенд? – спросил Компренд. Ему ответила Везергласс, память которой от стресса начала работать должным образом.
— Граундбрейкера, – выдохнула единорожка. – Земнопони, который привёз «Выветриватель».
Дежурные охранники, радостно ухмыльнувшись, сообщили, что незамедлительно пойдут навестить Граундбрейкера, дабы сопроводить его в изолятор НИИ и приступить к дотошным расспросам. Везергласс их слова игнорировала, продолжая мысленно пытаться пропихнуть треугольную фигуру в круглую прорезь. Результат был таким, что всё сходилось, но получалось слишком просто. И когда отоспавшийся супруг явился её проведать, она сообщила ему о своих домыслах.
— Вот кто совершает кражу, показав всем вокруг инструмент для этой кражи? – спрашивала она, пока Скоупрейдж анализировал следы чар на продырявленной витрине. В памяти «Расклинателя» хранилась сигнатура магии землеройного устройства, так что единорог с бело-коричневой гривой подтвердил правильность догадок жены.
— Кто-то с интеллектом параспрайта?
— И кто при этом прячет награбленное около собственного стенда? – продолжила «мозговой штурм» малиновая единорожка.
— Эм-м… Кто-то с интеллектом параспрайта, подсевшего на забродившие фрукты?
— Во-о-от. – Везергласс наставительно подняла копыто, привлекая внимание мужа к этому факту. – А Граундбрейкер – пони с высшим профессиональным образованием, инженер-техник. Наверное, если бы он собирался присвоить драгоценные реликвии, он бы сделал это более продуманным способом?
— Или хотя бы скрылся с тем, что добыл, – кивнул Скоупрейдж. По пути на внешний полигон он как раз столкнулся с Граундбрейкером, которого охранники подчёркнуто вежливо вели в ЛК-19. Земнопони, при желании способный расшвырять группу сопровождающих единорогов, не выглядел особо озлобленным, скорее удивлённым.
— Тоже верно. Такое впечатление, что сокровища его не интересовали. А важен был исключительно процесс или результат. Типа получится или не получится…
— Скажите, а что у вас тут случилось? – поинтересовался голос из-за спины Везергласс. Его обладателем оказался неслышно подошедший Эбраиш Джог, с интересом рассматривающий продырявленное стекло опустевшего стенда. Коммерсант из Троттингема ухитрился пролезть на внешний полигон со стороны своего стенда, где, судя по пятнам на куртке, проверял качество фирменного строительного бетона.
— Случай случился, – буркнула Везергласс, не собиравшаяся выбалтывать посторонним информацию. Она также шепнула супругу, чтобы тот увёл черногривого коммерсанта, а после остался и присмотрел за порядком на мероприятии.
Сообразив, что открытие второго дня должно произойти меньше чем через полчаса, она подпустила к витрине представителей Балтимэйрского музея. Потребовалось немало времени и заверений, чтобы вальяжные господа согласились оставить свою коллекцию на стенде. Для размещения сокровищ, в том числе возвращённых охранниками НИИ и проверенных на подлинность, решили использовать уцелевшие стеклянные коробы.
* * *
Везергласс застала в ЛК-19 всё ту же пару единорогов-охранников, которые пользовались служебным положением, ведя перекрёстный допрос Граундбрейкера, мирно и покорно сидевшего в огороженной части помещения.
— Он пока что виновным себя не признал, – доложил Компренд. – Но дайте мне чуть больше времени, и результат появится. Он уже, вроде, трепещет от страха.
— Да что вы говорите? – хмыкнула Везергласс, изучая невозмутимое выражение морды Граундбрейкера. – Очевидно, он трепещет с такой высокой частотой содроганий, что глазом это заметить невозможно?
Один из единорогов, понявший шутку, саркастично фыркнул. Второй скорчил недовольную морду и получил на ухо порцию объяснений.
Тем временем начальник отдела прикладной магии подвинула к себе выкрашенный в белое медицинский табурет и присела напротив Граундбрейкера. Двух пони разделал заметный лишь по бликам слой сверхпрочного стекла.
— Уж извините, но сегодня выставка пройдёт без вас, – покачала головой Везергласс.
— Да понятно мне, – басил из запертой камеры жеребец. – Вы все на нервах, у вас тут оказия какая-то произошла. Может, я, конечно, не так что-то сделал. Но если вы твёрдо уверены, что я стащил некие драгоценности, могу сказать, что это не я. А верить, нет – ваше дело.
— Я склоняюсь к варианту «верить». Но проблема в том, что примерно такое же стекло, – доктор постучала копытом по перегородке, – пробили магией, идентичной той, что вчера продемонстрировал ваш «Выветриватель». Мне хотелось бы узнать у вас пару вещей. Насколько сложно прорезать эрозивным излучением дырку в стекле? И кто кроме вас мог настроить «Выветриватель» необходимым образом?
— Ох! – Пони слегка откинулся назад. Он ожидал вопросов, но для ответа на столь специфические ему требовалась подготовка. – Хм… Можно ли проделать дырку в стекле? Ха, я как-то даже не пробовал ни разу. Технически, раз стекло имеет прочную кристаллическую структуру, то «Выветриватель» его искрошит. Но я не уверен, что прототип В-1, который я привёз, настроится на такую модуляцию. У того, что я в Мэйнхеттане оставил, ещё можно соответствующий режим пробития задать, а этот… Он настраивался на узкий диапазон излучений. Строго для работы на выставке. Чтобы напоказ камни дырявить.
— Перенастроить его можно? – уточнила Везергласс.
— Там внутрь залезать надо, линзы и сетки править, – покачал головой Граундбрейкер. – Это сначала разобрать треть конструкции, потом специнструментами произвести настройку, собрать обратно. Даже вот сейчас меня попросите, я не смогу без помощи Стилвертса… Это мой друг-инженер из колледжа. Без него я внутрь «Выветривателя» стараюсь не лезть. И ехать без него не хотел, но он сильно настаивал…
— Кроме вас и вашего коллеги кто-нибудь ещё знает, как работает «Выветриватель»? – прищурилась Везергласс.
— Да, в принципе, любой может узнать, – пожал плечами земнопони. – Из этого секрета особого не делалось. Когда мы отправляли бумаги, чтобы нам запатентовали аппарат, мы там всё честь по чести расписали. Принцип работы, настраиваемые диапазоны, используемые элементы, на которые ранее оформлялись патенты другими, аварийные ситуации и порядок действий при их возникновении. Всё в том объёме, какой требовался.
У Везергласс появилась интересная мысль, но она решила пока что придержать её при себе.
— Когда вы подали документы? – спросила она вместо этого.
— Месяцев пять назад. Через неделю полгода будет. Там вообще сумбур теперь с бумагами начался. Мы подавали в приёмную Научного совета, а Научный совет расформирован. В приёмной советника по науке нам сказали, что он вопросами патентов не занимается, а уполномоченных пони пока не назначал. В общем, пролетаем я и Стилверст со всеми бумагами. Как всегда…
— Что ж, спасибо, – поднялась с места Везергласс. – Ваши слова в какой-то степени мне помогли. Надеюсь, что вернусь сюда со словами «вы можете идти».
Посаженный в изолированную камеру жеребец качнул головой, выражая какую-то уверенность или неуверенность, понятную, видимо, только мэйнхеттанцам. Везергласс поспешно отвела взгляд, чтобы не выдать свою нервозность. Она сильно опасалась, что обнаруженная зацепка с документами заведёт в никуда или, что ещё хуже, возродит подозрения относительно Граундбрейкера.
— Компренд, где у нас архивы? – спросила исполняющая обязанности руководителя стоявшего за дверями жеребца.
— Внутреннее кольцо главного здания, крайняя дверь…
— Нет, где новые архивы? Куда свалили бумаги Научного совета, которые Шейду фиолетовы?
— Вроде, дом справа от трубы котельной, – подсказал напарник задумавшегося Компренда.
— Ясно. Я туда на разведку. Граундбрейкера пока не трогать! – напутствовала Везергласс. Компренд недоумённо нахмурился.
— Разве для успешного расследования нам не нужно его признание?
— Не хочу ставить под сомнение ваши следственные способности навыки, – фыркнула доктор, – но признание надо получать от виновного. А не от случайно оказавшегося поблизости. В общем, стойте пока у двери, не усугубляйте…
— Когда это я усугублял? – обиделся Компренд.
— А помнишь, во время тестирования саламандровой, вроде как, мази? – с ехидной ухмылкой поинтересовался его напарник. – И во все разы, когда…
— Да-да, я понял! – раздражённо отмахнулся от товарища единорог.
Везергласс исчезла во внутренних переулках НИИ где-то на полчаса, а вернулась с ошарашенным видом и двумя жёстко переплетёнными папками в магическом поле.
— Всё ли вы разведали? – язвительно поинтересовался Компренд.
— Больше, чем намеревалась, – ответила Везергласс, медленно грызя нижнюю губу. – Заявки на патентование «Выветривателя» нашла. Две. На одной печать Мэйнхеттанского ИнжиТеха. На второй – «Троттингем Солюшенс».
* * *
Эбраиш Джог в третий раз приподнимал тяжёлый крюк прицепа, намереваясь опустить его точно в паз и зафиксировать бетономешалку за нагруженной повозкой. Крюк в очередной раз выскользнул, металл со звоном ударил в металл, и крепления перекосило. Земнопони ничего не оставалось, как одышливо ругнуться.
— Вы куда-то собираетесь? – вежливо поинтересовалась малиновая единорожка с красной гривой. Она вышла из-за повозки, и от Эбраиша Джога её отделяли только металлические части сцепки.
— Я бы с великой радостью остался на второй день вашей грандиозной выставки, – ответил земнопони, топчась возле уткнувшегося в землю крюка. – Но до меня дошёл слух, что безопасность у вас реализована не ахти. Я просто не могу рисковать дорогим оборудованием фирмы. Возможно, через год или два, когда ваша… ярмарка при НИИ завоюет положительную репутацию, мы с вами вновь увидимся.
— То, что вы с доктором Везергласс увидитесь не раньше, чем через год-два – это я тебе, приятель, гарантирую, – сообщил единорог в униформе охранника, неслышно подошедший со стороны бетономешалки. Для симметрии Компренд обозначился на том же расстоянии, но с другого бока.
Эбраиш Джог сперва испуганно посмотрел в зелёные глаза. Потом в бордовые и в синие. Нигде симпатии не разглядел.
— Вы только не переживайте. Своему отцу, владельцу компании, я сообщу самое положительное мнение о вашей выставке, о вашем НИИ, – пробормотал он, явно пытаясь высмотреть путь к отступлению. – Потому что… вчерашний день был просто замечательным, на мой взгляд.
— Мистер Джог, не могли бы вы ещё раз показать ваш замечательный саквояж с наклейками? – спросила единорожка. – У нас есть прекрасная наклейка с видом Стэйблриджа, и я считаю, что она вполне заслуживает быть включённой в вашу коллекцию.
— Ой, знаете, – замялся земнопони. – Я бы с радостью вообще… Но сумка закопана во всей этой груде вещей… – Эбраиш Джог кивнул на небрежно уложенный багаж. Везергласс изучила его, задержав взгляд на куртке, правая сторона которой была почти вся перепачкана бетоном.
— Ну, ничего страшного. Вот эти ребята её отыщут, – ответила доктор, махнув копытом в сторону вставших по бокам мелко дрожащего жеребца единорогов. – Потом измерим магическое излучение… И я почти уверена, что внутри обнаружится «Выветриватель» вашей модели сборки. Примерно вот такой.
Магия перенесла к самой морде Эбраиша Джога раскрытую папку, продемонстрировав ему нанесённый на малоформатный лист чертёж геологического инструмента. Тот нервно сглотнул.
— В первый раз вижу это художество.
— Сомнительно, учитывая, что под рисунком стоит ваша подпись. Под рисунком и ещё в семнадцати местах в данном наборе документов. Полностью идентичная той, что вы оставили вчера в нашей гостевой книге.
— Даже я, вроде, не нашёл отличий, – вставил Компренд. На него никто не обратил внимания.
— Ваша беда заключалась в том, – доверительным тоном продолжала Везергласс, не отводя взгляда от бегающих глаз Джога, – что патент был подан на три дня позже, чем аналогичный из Колледжа в Мэйнхеттане. И, насколько я знаю, «Троттингем Солюшенс» сейчас не в том финансовом положении, чтобы нанять лучших юристов и втоптать соперников в грязь. Поэтому вы решили сделать это лично. Ибо из двух патентов перевесит тот, что подан не преступником, а Граундбрейкера как бы обвинят в краже драгоценностей.
— Только вот в его виновность мы ни на секунду не поверили, – заявил Компренд. После чего постарался проигнорировать негодующий взгляд Везергласс.
— И теперь я вижу последнюю разгадку. – Аура красной магии окутала и сдёрнула с кучи вещей запачканную куртку. – Я так полагаю, что правая сторона пострадала не случайно. Когда всех выводили с полигона, вы спрятались в своей бетономешалке и лежали там, пока всё не стихло. Это обеспечило вам целую ночь для реализации ваших планов. Но испортило одежду.
Эбраиш Джог ещё раз покрутил головой, оценивая трёх обвинителей.
— Нет-нет, вы немного не так поняли, – взмахнул он копытом, после чего жестом попросил вернуть куртку. Везергласс улику отдала. – На самом деле это я…
В следующую секунду Джог швырнул куртку в Компренда, накинув её охраннику на голову, а сам припустил мимо него. Выиграл пару десятков метров, пока единорог срывал с морды тряпку и смаргивал с глаз бетонную крошку.
— Ребята, взять его! – скомандовала Везергласс.
Но представителям службы безопасности команды уже не требовались: они во весь опор кинулись за удиравшим коммерсантом. В попытке спастись от возмездия Эбраиш Джог хотел проскочить через просвет в линии пони, шедших к выставочным стендам. Она из них, серая земнопони с фиолетовой гривой, заметив «игру в догонялки», бросила какой-то предмет. Через пару секунд беглец наступил на предмет, его копыто повело в сторону, и он плюхнулся набок. Подняться стенающему жеребцу помогли Компренд и его коллега. Последний также поспешил поблагодарить вмешавшуюся в погоню кобылку.
— Спасибо. Спасибо, что помоги схватить этого злоумышленника.
— Это не я, – монотонно произнесла кобылка, ни на йоту не изменив невозмутимо-отстранённого выражения мордочки. – Это Боулдер.
Она показала предмет, который бросила под ноги Эбраишу Джогу, а после подобрала. Предмет оказался небольшим округлым камнем. И, похоже, был для этой пони очень особенным.
— А, – немного смутился единорог. – Ну, тогда спасибо Боулдеру…
* * *
Естественно, Шейду доложили о происшедшем. Естественно, он вызвал Везергласс к себе вскоре после возвращения в НИИ. Естественно, единорожка ожидала этого события и собрала кое-какие личные вещи. Она видела, как десяток знакомых сотрудников выставили с должности за меньшее. И, как ей казалось, Шейд получил повод избавиться от давно надоевшей «ставленницы Бикер». Точнее, от двух сразу, потому что Скоупрейдж разродился пламенным заявлением, что не останется в НИИ, если его супругу уволят.
Мышекрылый начальник не самым подобающим образом сидел на краешке стола, уставившись на портрет своей непосредственной начальницы, висевший на стене за креслом. Появление малиновой единорожки Шейд отметил лёгким подёргиванием кисточками на ушах.
— «Троттингем Солюшенс», – сказал глава НИИ. Он сидел сгорбившись, словно нахохлившийся от холода воробей на ветке. Везергласс сразу бросилось в глаза, что в кабинете царил полумрак – вопреки обыкновению бэт-пони опустил шторы и снял очки. Она понятия не имела, зачем, но столь нетипичное поведение клыкастого начальника почти пугало. – Ненавижу эту ушлую контору. Разоряются и восстанавливаются, расходуют десятки тысяч битов и уходят от ответственности за растраты. Я даже счастлив, что кого-то из их совета правления удалось поймать за копыто. Жаль, что его отпустят через пару недель. «Троттингем Солюшенс» – это не просто компания с преступной историей. Это ещё и клан с преступной историей. Что-то вроде семейства Пай, если бы у семейства Пай кто-то украл совесть. «Троттингем Солюшенс» – это, прежде всего, старый папа Иолиан Джог и три сыночка, один другого краше. Эбраиш Джог, если хотите знать, средний из братьев. И могу вас заверить, его родитель уже ищет, как обелить своё чадо, опровергнув результаты следствия.
— Почему вы их в темнице не закроете? – осмелилась спросить Везергласс. – Или почему принцесса их не закроет?
— Моих полномочий для этого недостаточно. А принцесса… Не будем думать о том, что тяготит её разум. – Шейд слегка повернулся, чтобы быть к собеседнице боком. – Я вас вызвал, чтобы рассказать о вещах, которые тяготят мой…
— Фых! – выдохнула Везергласс. – Давайте, чего уж там? Мне самой заявление написать или заполнить бланк? Или у вас эксклюзивное право бумагу об отстранении составлять?
Оранжевые глаза с ромбовидными зрачками непонимающе моргнули. Потом ещё раз. Потом спрятались за стёклами очков – Шейд подобрал их со стола, попутно придвинув к Везергласс какие-то документы.
— Я не знаю, какое у вас сложилось обо мне мнение, но я не полный кретин, чтобы увольнять пони, без которой встанет весь отдел прикладной магии. Я прекрасно осведомлён о том, какие усилия вы прилагаете, чтобы развивать несколько параллельных научных проектов. И понимаю, что именно увидела в вас профессор Бикер. Я нашёл оставшиеся после неё бумаги. Она готовилась представить вас на соискание Эквестрийской научной премии. При том, что у вас стаж меньше двадцати лет и нет высшей учёной степени. Три месяца назад мне это казалось странным, экстраординарной выходкой, но я оценил ваш ум, ваш талант, вашу приверженность коллегам. Теперь мне очень хочется поддержать начинание профессора Бикер.
Шейд соизволил вернуться в белое «командирское» кресло, попутно дёрнув шнурок и раздвинув шторы, впустив тем самым в кабинет солнечный свет, и принял деловой вид. Но всё равно оставался подозрительно весёлым. И, как показалось ошарашенной Везергласс, слегка помолодевшим.
— Естественно, нам с вами придётся ещё потрудиться, чтобы загрести эту премию. Удивить научное сообщество уникальным, успешным и технологически сложным проектом. Я считаю, что лично вы придумали нечто, идеально для этого подходящее. – Приглашающий жест копытом подразумевал, что Везергласс должна подойти ближе и взглянуть на лежащие бумаги.
Единорожка затаила дыхание, когда увидела свои старые наброски, чертежи, графики, страницы с расчётами. Все они касались продолговатого летательного аппарата, чья первая жизнь оказалась недолгой, но яркой.
— Я хочу, чтобы вы вернулись к «Фениксу», – прямо сказал Краулинг Шейд. – Учли ошибки, доработали системы. Следующая его модель должна пролететь расстояние отсюда до океана на востоке. Ну, как минимум до Понивилля. Мы должны побить рекорды высоты, скорости, дальности.
— Хорошо. Но… – начала было Везергласс, но Шейд остановил её взмахом копыта.
— О затратах буду беспокоиться я. Теперь, когда удалось избавиться от пары крыс, таскавших средства из бюджета, на «Феникс» деньги найдутся.
— Боюсь, что время на всё это…
— Не надо бояться, – снова перебил Шейд. – Надо делать. От документирования деятельности отдела вы теперь свободны. В ФилЭкТехе натаскали нужное количество секретарей, чтобы они вели делопроизводство по департаментам. Ни вы, ни Соубонс, ни другие начальники больше в докладных записках тонуть не будете.
— Спасибо, – отрывисто ответила Везергласс.
— Считайте проект «Феникс» приоритетным, – добавил Шейд. – Мне нужны результаты в предельно короткий срок. Здесь подробнее расписаны даты… Будем медлить – опоздаем к оформлению документов на премию. Вам ясно?
— Да.
— Можете быть свободны, – махнул копытом Шейд, утратив к ней интерес и потянувшись к кнопкам интеркома. Медленно шагающая к двери Везерглас успела услышать, что он вызывает к себе начальника отдела зельетворчества.
Скоупрейдж ждал супругу на стуле в Зелёном зале, вплотную примыкавшем к кабинету начальника.
— Итак… собираем вещички? – попытался угадать единорог.
— Нет, – немного шокированным тоном ответила Везергласс. – Он меня похвалил. Дал приоритетный проект. Снял ответственность за делопроизводство. Премию обещал.
Лаборант, в запасах у которого наверняка имелась заготовленная фраза на случай плохих новостей, не растерялся. Он вытащил клочок бумаги и карандаш, вывел крупными буквами слово «Шаблон» и демонстративно располовинил этот миниатюрный плакат.