Я начал всё с начала

С Днём Согревающего Очага

Семья — это то, что должно быть у каждого с рождения. Почему? Просто... это правильно.

Прошёл ровно год, как я живу в приюте. Как я проснулся в этом мире. И ровно год прошол с тех пор, как я последний раз спал. Сон был мне не нужен, в отличие от остальных пони. Да и видеть каждый раз один и тот же сон раз за разом, мне совсем не хотелось. И это далеко не единственное отличие, которое во мне раскрылось за этот год. Например, я мог творить магию без рога. Но и моя магия была совсем не похожа на обычную магию. Обычная магия... Странно звучит, но по-другому это и не опишешь. Конечно, это пугало окружающих, так что перед тем, как сотворить магию, я создавал себе рог. Это не была иллюзия, вполне материальный рог, который можно потрогать или сломать. Хотя... Все обитатели приюта уже давно привыкли к моим странностям.

Так же отличались и мои физические навыки. За это время я почти дорос до Рэдблада, а он среди всех жеребят считался самым большим. Телосложение было стройным, я никак не прибавлял и не убавлял в массе. Шутник даже подшучивал на до мной, что у меня фигура, как у кобылки. Но несмотря на мои средние внешние физические данные, я обладал огромной силой. За этот год я смог научиться контролировать её и больше не бил стаканы, как и другую посуду, мебель и стены... Да, из-за меня было не мало проблем.

Жизнь в приюте не стояла на месте. Проводились прогулки по парку, экскурсии. Несколько раз в неделю к нам приходили учителя. Были пони, которые делали пожертвования в приют, благодаря которым и оплачивались услуги преподавателей. Нам преподавали основы магии, историю Эквестрии, базовые знания математики и других наук. И, как раз сегодня, у нас был один из таких уроков. Урок истории Эквестрии.

Через окна в комнату пробивались лучи солнечного света, за маленькими партами в три ряда сидели жеребята приблизительно одного возраста. Маленьким пони еще было рано учиться, и они проводили своё время играя вместе с мисс Рэй. Я сидел у окна за первой партой. Все пони слушали или притворялись, что слушают преподавателя. Учитель был коричневым единорогом с чёрной гривой и бордовыми полосками в ней, с его подбородка свисала чёрная козья бородка. Он ходил по классу и рассказывал нам о первом появлении повелителя хаоса и раздора — Дискорде.

 — Как всем известно, повелитель хаоса, Дискорд, по историческим данным оставил своё присутствие в разных уголках мира, а именно: в Нипонии, Зебринской империи, был замечен в Сталлионграде и других местах обитания пони и не пони. Но его путь хаоса прервался в Эквестрии, во времена начала правления Двух Принцесс. Они остановили его... — учитель продолжал пересказывать события прошлого. Я его не слушал, и дело было вовсе не в том, что лекция была скучной или не интересной. Просто я уже давно знал эту историю. Мне нравилось учиться, и мисс Рэй не оставила это без внимания. Она постоянно приносила мне новые и новые книги. Их хватало ненадолго, максимум, на пару часов. Однако, были и те книги, которые я читал на протяжении недель. Это были книги о приключениях других пони, проще говоря — сказки, истории, легенды. В них я искал ответы на несостыковки в книгах по истории Эквестрии. И таких было много. Из-за этого увлечения учитель истории часто вступал со мной в споры, а он был довольно вспыльчивой и самовлюблённой личностью. Если подумать, то не один из учителей не питал ко мне положительных эмоций, за исключением учителя математики. Ему нравилось, что я схватываю всё на лету.

Урок продолжался, я смотрел в открытое окно и наблюдал, как пони на улицах спешат по своим делам. Вот такой размеренный хаос, со своей особой системой. Весь этот год все пони шли по одним и тем же дорогам, заходили в одни и те же здания, покупали одни и те же вещи. Погода была солнечная, несмотря на приближение зимы. В некоторые дни шёл редкий снег, и сейчас на улицах Мейнхеттена можно было встретить небольшие сугробы.

Тут я заметил, как из-за угла одного из зданий, поток ветра и хлопьев снега вынес на себе какое-то существо. Оно вырвалось из потока, повертелось на месте и направилось в мою сторону. И вот оно предстало передо мной. В окно залетела бабочка, она кружилась вокруг меня и не улетала. У неё были яркие большие крылья голубого цвета с чёрными полосками, завивающимися в витиеватый симметричный узор. И ещё от неё исходил... холод.

Как она здесь оказалась? Скоро начнутся заморозки.

Я следил за каждым её движением, наблюдая за этим чудесным созданием. Обычно животные и насекомые боятся пони, и мне казалось, что, увидев мои глаза, бабочка уж точно испугается меня и улетит. Но вместо этого она подлетела ко мне ещё ближе и уселась на кончик моего носа. Самое храброе создание, что я видел. Бабочка совсем не боялась меня и, кажется, улетать она даже и не собиралась. Я решил, что на улицу вылетать ей не безопасно и закрыл окно. Конечно, всё происходящее не осталось без внимания, жеребята наблюдали за мной и бабочкой. Я слышал, как они перешептываются и тихо хихикают. Учитель заметил, что его никто не слушает, остановился и стал искать взглядом причину своего негодования. Вот он смотрит на меня, прищурил глаза, хмыкнул и сделал самодовольное выражение мордочки:

 — Так, так! И что же это у нас? Уголёк, опять, — учитель подошёл ко мне ближе, бабочка тут же сорвалась со своего импровизированного насеста и улетела за моё правое ухо, закопавшись телом в мою гриву. На виду остались лишь её крылья.

— Играете с насекомыми, я гляжу. А вы не забыли, где находитесь? Нет? А я вам напомню.... На! Моем! Уроке! Истории! — выпалил он. За этот год произошло кое-что ещё, а точнее, так и не произошло. Я до сих пор не имел чувств. Сколько бы на меня не кричали или не пытались рассмешить, всё без толку. И поэтому, я отреагировал на слова учителя спокойно и честно ответил:

 — Мне не нужен ваш урок, данную тему я уже знаю. Если хотите, я могу рассказать всю историю Эквестрии за 138 часов и 47 минут от начала и до конца. И вы это знаете.

Козья бородка учителя затряслась, а вместе с ней и сам учитель, он был вне себя от ярости:

 — Что? Что!? Не нужен? Я был одним из самых лучших историков в школе Принцессы Селестии! Я один из самых лучших историков во всей Эквестрии! А ты говоришь не нужен!? Да ты просто невежда!

Он продолжал кричать на меня, а я просто слушал, пока, наконец, не решил задать вопрос, на который давно хотел получить ответ:

— Почему вы сейчас не преподаёте в школе для одаренных единорогов?

Этот вопрос заставил преподавателя замолчать, он трясся всем телом от ярости, опустил свой взгляд в пол. Так он стоял примерно минуту, пока не поднял свой взгляд на меня и пробормотал:

 — Потому, что меня заменили молодым, более перспективным учителем. Ненавижу малолетних выпендрежников...

Теперь мне стало понятно, почему он так недолюбливал меня, в его глазах я был ещё одним таким же выпендрежником малолеткой.

Учитель резко развернулся и стал собирать свои вещи с помощью магии:

 — На сегодня урок окончен... — пробормотал через плечо учитель и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Бабочка тут же переместилась на середину моей головы и осталась там сидеть. Удивительно то, что она не испугалась меня, а учителя. И, что самое интересное, я чувствовал состояние бабочки. Минуту назад её пробрал холод и страх за свою жизнь, а теперь она испытывала полное спокойствие.

Меня пугаются огромные пони, а это маленькое создание абсолютно спокойно. Неужели она не чувствует опасности?

Тем временем, жеребята стали выходить из комнаты, обсуждая данное событие.

— Ого! Ну и концерт вы тут устроили! — засмеялся Шутник, который сидел справа от меня. Он собирал свои вещи.

— Я виноват в том, что надавил на учителя, не стоило спрашивать его о прошлом, — я продолжал наблюдать за поведением бабочки.

— Ой, да ладно! Ты только не прыгай из окна из-за чувства вины. Да и как ты там говоришь? — Шутник натянул на лицо серьёзную мину и спародировал мой голос. — У меня нет никаких чувств.

— Потому, что их действи...

— Ну, значит полёт из окна тебе уж точно не светит! — перебил Шутник.

Он был прав, но... Просто то, что я сделал, казалось мне не правильным. Я, своими словами, причинил пони боль. И исправить в ближайшее время я этого не мог. Может, позже, я смогу извиниться перед ним. Порой трудно понять, что чувствуют другие пони.

— А как сюда бабочка попала? Она хоть знает, что через день, другой ей светит участь сосульки? — сменил тему Шутник и стал тоже наблюдать за бабочкой.

— Мне тоже кажется это странным, этому обязательно найдётся объяснение.

— И какие мысли по поводу этого?

— Разные, — коротко ответил я.

Этот ответ заставил Шутника сделать фейсхув.

— Правда? Вот неожиданность! А конкретней?

Я продумал все возможные и не возможные варианты событий. Во всём мог быть виноват обычный ветер или, например, какое-нибудь другое погодное явление. Учел и вероятность того, что бабочка могла обладать магическими способностями, а может бабочка и не была никакой бабочкой вовсе.

Ответ оказался прост. Я вспомнил, что в Мейнхеттене есть городская оранжерея и, если верить книге, которую я прочёл, там в одном из отделений обитали разные редкие виды насекомых, в то время как в других отделениях жили редкие птицы и животные, чтобы одни не съели других. Маленький зелёный мир под огромным стеклянным куполом по среди городских джунглей.

— Она покинула пределы городской оранжереи, и потоком ветра её принесло сюда. В поисках тепла бабочка полетела в ближайшее открытое окно, — изложил я свою теорию Шутнику.

— Ну... Думаю, это имеет смысл. Хотя, какая разница? Назад она всё равно уже не вернётся, — Шутник уже дошёл до двери, но тут он остановился и повернул голову в мою сторону.

— Только не говори, что собираешься вернуть её домой.

— Я собираюсь вернуть её домой, — я открыл окно магией, поднялся с места и начал вылезать через него, чтобы сократить путь. Бабочка закопалась мне в гриву, оставив на виду лишь свои крылышки.

— Ээээй! Стой! Только не через окно, выйди через дверь, как все нормальные пони! — Шутник подбежал ко мне и, вцепившись зубами, потащил за хвост обратно в комнату. — Мда, и фообщи об эхом миф Рэй!

Как бы он не старался, затащить меня обратно не мог, но его слова заставили меня вернуться в комнату. Мой друг сел на пол и вытер пот с мордочки.

Он был прав, я уже много раз уходил за стены приюта, и каждый раз мисс Рэй отправлялась на мои поиски. Она волновалась за меня, хотя и знала, что мне ни что не угрожало, а если и была какая-нибудь угроза, то в скором времени эта угроза просила у меня пощады и раскаивалась в своих грехах. Уж такой я был страшный, иногда. Но... Рэй всё равно переживала за меня.

— Верно, я должен попросить разрешения у Рэй Хоуп, — с этими словами я направился в сторону двери. Шутник поднялся и последовал за мной.

Мы нашли её быстро. Она, как всегда, играла с маленькими жеребятами, они строили башенки из кубиков. Рэй заметила наше присутствие:

— О! Занятие уже закончилось? Как прошёл урок?

— Очень увлекательно, мисс Рэй! — взял на себя инициативу Шутник. — Сегодня мы обсуждали... Эмм...

— Первое появление Дискорда, — закончил я за него.

— Даа! Точно! Именно это, — закивал Шутник.

Рэй тихо хихикнула в копыто и перевела взгляд на голубые крылышки, торчащие из моей гривы.

— Уголёк, а что это у тебя в гриве? Это заколка? Дай угадаю, её нацепил тебе Шутник? — Рэй перевела осуждающий взгляд на моего спутника.

— Мисс Рэй, вы же знаете меня, я бы никогда не сделал ничего столь глупого! — Шутник притворился оскорбленным.

— Ой! Правда? А кто же тогда привязал Угольку на прошлой неделе розовый бантик на ухо? — парировала Рэй. Шутник тут же стал оправдываться:

— Ну вы сами посмотрите на него, — Шутник схватил копытами меня за щеки. — Ему чуть подправить мордашку и получится очень даже красивая кобылка! А? Мисс Рэй, согласитесь!

Жеребята, что играли с Рэй Хоуп, уставили на нас свои глазки, и одна из кобылок вытянула в мою сторону копытце:

— Да! Красивая кобылка! Хи! Хи! — пропищала она. Остальные жеребята поддержали её смехом. Рэй не сдержалась и тоже засмеялась. Шутник от них тоже не отставал.

Как я и говорил ранее, у меня была довольно стройная фигура, как у кобылки. Шутник не раз пользовался этой моей особенностью, и, поверьте, розовый бантик — это далеко не единственное, что он на меня надевал за этот год.

— Это бабочка, — произнёс я.

Рэй, через смех, произнесла:

— Что?

— Это бабочка, — повторил я.

Она, всё ещё немного посмеиваясь, уставилась на меня.

— Бабочка?

— Да, я собираюсь вернуть её в городскую оранжерею. Это единственное место, где она будет в безопасности.

Рэй была в замешательстве:

— А... А! Это такая шутка? Да? Конечно, наверняка Шутник всё это придумал, ведь так, Шутник? — она уставилась на моего спутника ожидая от него объяснений. Шутник улыбнулся, почесал копытом за гривой и увел взгляд в сторону:

— Ну... Мисс Рэй, в общем... Нет, всё так, как он и сказал. Он собирается тащиться через весь город ради безопасности насекомого!

— Хах, нет! Это точно шутка! Это точно обычная заколка. Бабочки летают только летом. Верно, Уголёк? — Рэй Хоуп всё не сдавалась.

В этот момент "заколка" помахала крылышками, развеяв последние сомнения старшей пони. Тогда я решил закончить свою мысль:

— Мисс Рэй, я хотел бы покинуть приют ненадолго, с вашего разрешения. Меня не будет примерно два часа. Вы позволите мне?

Рэй раскрыла рот, чтобы дать отрицательный ответ, но в последний момент остановилась. Она немного подумала и дала ответ:

— Я... Не... Ладно. Но только быстро, я знаю, ты не убежишь и ничего плохого не сделаешь, но... Возвращайся быстрей. Пожалуйста, — её мордочка при этих словах выражала беспокойство. — И ещё кое-что. Я собиралась организовать для всех прогулку в местном парке, так что приходи сразу туда, хорошо?

— Ясно, приду в парк, — с этими словами я, коротко кивнув, направился в сторону выхода.

— И постарайся избегать взгляда с жителями города, а то неизвестно, как они себя поведут если увидят твои... Эм... — на этих словах Рэй замялась, не зная как продолжить. Я решил сделать это за неё:

— Не беспокойтесь, я понимаю.

---

Погода была довольно прохладной, прохожие были одеты в теплую одежду: пальто, шарфы, разного стиля шапки или без них. Грива сама по себе была очень даже не плохой шапкой. Пошёл лёгкий снежок, украшая собой городской пейзаж. Хоть снег и является замороженной водой, он мне дарил приятные и тёплые ощущения спокойствия и безмятежности. Я мычал себе под нос какую-то медленную тихую мелодию. Музыка... Мне кажется, я любил музыку.

Город жил бурной жизнью: продавцы зазывали пони в свои магазины, лавки, другие пони обсуждали праздник, который наступит в скором времени или занимались украшением города, другие просто бегали за покупками или наслаждались компанией своих друзей. Каждая улица была украшена гирляндами, которые свисали с фонарных столбов, закручиваясь вокруг них. Почти у каждого магазина стояла ёлка, украшенная шариками, игрушками, конфетти и гирляндами. Через улицу от меня, жеребята разного возраста играли в снежки. Некоторые взрослые пони тоже не отказали себе в этом удовольствии, например, один старый единорог с палкой отдавал команды по захвату снежного замка и кричал "Огоооонь!", на что его маленькие подчиненные кричали "Урааа!" и закидывали своих врагов дождём из снежков.

Я наблюдал какое-то время за этой мирной картиной, а потом продолжил движение в старом направлении.

Конечно, некоторые пони обращали внимание на мою необычность, но, как только я выходил за пределы их видимости, то они бормотали что-нибудь вроде "Наверное показалось" или "Что-то кружится сегодня всё перед глазами, надо бы к доктору". Эта реакция на мои глаза мне показалась забавной. Что только пони не выдумают, только чтобы скрыть пугающую правду. Хотя не все были такими. Когда я прошол мимо одного кафе, то мой взгляд зацепился за одну парочку, что сидела на открытом воздухе за маленьким столиком. Жеребец пил латте, а кобыла капучино, они болтали, смеялись, всеми способами пытались казаться остроумными и интересными. Свидание, бес сомнения. Тут жеребец обратил на меня внимание. К его несчастью, он в этот момент пил латте и, только его взгляд пал на мои глаза, поперхнулся и выплюнул весь напиток на свою собеседницу.

Ура. Хоть кто-то принял правду.

Тут же посыпались извинения, и жеребец, запинаясь на каждом слове, стал оттирать салфетками кобылку. К счастью, они просто посмеялись над случившимся и продолжили своё свидание. Однако, жеребец изредка кидал в мою сторону недоуменный взгляд, пока я уходил всё дальше и дальше.

Я приближался к Мейнхеттенской оранжерее. Это было огромное строение, большая часть которого была сделана из стекла. Всё здание представляло из себя огромный купол, вокруг него был обустроен парк, который сейчас был покрыт снегом. Здесь было довольно тихо для Мейнхеттена, пока я шёл через парк, мне на пути не встретился ни один пони. Вот я остановился... Нет, врезался мордочкой в большие стеклянные двери. Именно в этот момент моё зрение расфокусировалось.

Ещё одна короткая история из моей жизни. Не могу сказать, когда это началось, но, время от времени, мои глаза отказывались мне подчиняться. Порой, они пытались заглянуть за пределы видимости обычных пони или, наоборот, превращали весь мир передо мной в мутную пелену. Вот, я дальше своего носа не вижу, проходит мгновение, и я уже наблюдаю, как в небе за несколько миль пролетает пегас в сторону Клаудсдейла. Кстати, на заметку: обязательно побывать в городе пегасов.

Зрение вернулось, по моим меркам, в норму. Поднял глаза вверх:

— Кажется наше приключение подходит к концу, — обратился я к бабочке. Та в ответ махнула крылышками.

Вдруг, из-за двери послышались чьи-то шаги. Через мутноватое стекло можно было разглядеть силуэты двух кобыл, которые о чём-то говорили. Мой слух был намного острее, чем у пони, и я довольно хорошо слышал каждое их слово.

— ...кто только оставил открытым отдел Б-2, там ведь обитают самые редкие представители магических насекомых! Повезло что ни одно из них не вырвалось наружу, — строгим голосом вещала одна из кобыл.

— Эмм... Простите, но я не досчиталась одной бабочки мисс секретарь, — пролепетала вторая кобыла.

— И что? Всего одно насекомое, не велика потеря.

— Но... Так ведь нельзя, маленькое создание теперь совсем одно, среди огромных и страшных пони. А ведь если бы вы прислушались к моим словам и починили тот замок неделю назад, то эта бедная бабочка сейчас была бы здесь в безопасности!

— Вы что? Обвиняете меня в случившемся? Это вы виноваты! Вы отвечаете за все отделения Б, это на вас лежит ответственность за состояние тех помещений и всех тварях, что там обитают. Так что не смейте мне тут перечить! Я могу запросто вас уволить.

— П-па-простие, я не хотела вас обидеть секретарь, — жалостливо пробормотала вторая кобыла.

— Мисс секретарь! — поправила её первая.

— Да! Так точно! Мисс секретарь! — отчеканила вторая, почти переходя на слёзы.

Первая пони, задрав нос, ушла из поля моего зрения. У дверей осталась только вторая пони, которая сейчас стояла, понурив голову, и тихо всхлипывая.

— Кажется за тебя волнуются, идём, не будем заставлять её и дальше страдать, — я толкнул копытом дверь.

Как только я вошел, то сразу же осмотрел внутренний интерьер здания. Стены были покрыты разными тропическими растениями, лианами в основном. Сами стены были сделаны из мутного толстого стёкла, которое имело мягкий яркий зелёный цвет, что создавало эффект тропического тумана. Пара лестниц симметрично располагалась по углам огромного зала первого этажа, уходя на верхние этажи. Сами же верхние этажи (Их в здании было три) тоже имели стеклянные стены, что позволяло, спокойно взирать с них на пространство первого этажа. Стеклянные комнаты, имеющие разные обозначения в виде одной заглавной буквы и цифры, располагались по всему пространству оранжереи. Каждая из них по-своему отличалась. Эти отличия заключались в видах растений, что произрастали там, и в цветовой гамме стекла, что имела все оттенки радуги, и, конечно же, сами виды животных были абсолютно разнообразны. Некоторые из них действительно были экзотичны.

Конечно, всё это производило огромное впечатление на пони, но меня больше интересовала кобыла земнопони, что сидела с заплаканной мордашкой по среди огромного зала. Её шерстка была бледного розового оттенка, а волнистая салатового цвета грива была вся в ярких красных полосках, на мордочке у неё были очки с круглыми линзами. Она, не поднимая взгляда, откликнулась на звук открывающейся двери:

— Извините, мы сегодня закрыты... Приходите завтра, пожалуйста... — через каждые два-три слова она всхлипывала.
"Кажется она очень ранима, нужно будет говорить с ней аккуратно."
Я взвесил все за и против и пришёл к выводу, что в данной ситуации нужно... Промолчать.

Да, я просто стоял и молчал.

Пусть кобыла немного придёт в себя.

Земная пони медленно начала поднимать свои заплаканные тёмно-бордовые глаза.

Мои глаза, несомненно, напугают её, и я тут же прикрыл их правым копытом. К такому её нужно подготовить.

Она уставилась на меня в некотором смятении.

 — Эмм... Здравствуй. Мы закрыты... И... Что это ты делаешь? — она указала на мой жест копытом.

Возможно, вы задаётесь вопросом, как же я вижу, что делает эта пони, если я закрыл свой взор копытом. Здесь, пожалуй, работало два фактора. Первый — обостренный слух, я мог видеть мир в виде звуковых колебаний, отражающихся от окружающих предметов. Однако, слишком громкие звуки мне причиняли физическую боль. Пони довольно шумные, к слову. Второй — несколько спектров, в которых я мог видеть мир. В данный момент я отчётливо видел тепловой след пони, что стояла передо мной.

— Это для вашего же блага. К такому нужно быть готовым, — ответил я и добавил. — Это может вас немного шокировать... Вы готовы?

Пони стряхнула слезу копытом и, находясь в растерянности, коротко кивнула. Я медленно стал опускать копыто. Ну вот, она выпучила глаза и...

Улыбка?

Пони с воплем нескрываемой радости кинулась ко мне. Довольно трудно было понять такую реакцию. В этот момент я почувствовал, что моя грива зашевелилась и мой крылатый спутник вырвался наружу к бледно-розовой пони. Она уселась ей на мордочку, а кобыла почти визжя от восторга затараторила:

— О, Селестия! Ты впорядке! Ядумалачтобольшетебянеувижуятакволноваласьгдетыбыланиктонесделалтебеничегоплохоготынезамерзла... — она все говорила и говорила, и только радостные вскрики прерывали эту какофонию, а бабочка пархала вокруг неё. Мои уши начали ощущать дискомфорт. Тут пони прервалась, обернулась ко мне и схватила в крепкие объятия:

— Ох, спасибо, спасибо, СПАСИБО! Ты даже не представляешь, как много это для меня значит! Уиии! — ультразвук её радости почти убивал меня. Смертельные объятия чистой радости... Ирония. Но чувство, что я принёс радость этой пони, было отличным катализатором для моей боли. К счастью, она разжала свои объятия, и я смог потереть свои уши. Что-то мокрое попало на моё копыто. Кровь. Да, слишком много радости на сегодня.

— Она нуждалась в помощи, я просто сделал то, что правильно, — ответил я, всё также потирая уши. Удивительно, что кобылка до сих пор не заметила необычность моих глаз, видимо счастье притупило её восприятие.

Сейчас я смог разглядеть её кьютимарку — садовая лопатка, которую обвивает стебелёк розы. Видимо она прирожденный садовник, с природой на ты, так сказать.

И вот её взгляд сфокусировался на мне, на её мордочке отразилось беспокойство.

— Аа... А... У тебя что-то... Гхм... С глазами. Ты эээ... Заболел?

— Это их естественное состояние.

— Оу! Ну, тогда ладно... — её беспокойство тут же испарилось, и на лицо вернулась улыбка. — Знаешь, я тут говорила, что мы закрыты, но... Если хочешь, то я могу тебе тут кое-что показать.

Это было место наполненное тем, что мне не доводилось видеть. Новые знания, они манили меня. И поэтому я без раздумий кивнул на её предложение.

— Мы, конечно, не можем ходить где вздумается, но я могу показать тебе кое-что действительно потрясающее. Как раз там и обитает наша маленькая летунья, — она с нежностью посмотрела на бабочку, которая всё также летала рядом с ней. — Я бы тебе показала всё здесь, но если нас поймает секретарь, то она мне такое устроит! Вот злодейка! — кобыла надула губки. Это было так... По детски.

Где-то скрипнула дверь и кобыла подскочила с визгом, чуть не сбив бабочку:

— А! Простите, я ничего плохого о вас не говорилаААА!!! — она зажмурила глаза.

— Спокойно. Это просто дверь, — попытался успокоить я её. — Скрипнула.

Кобыла неуверенно открыла один глаз, потом второй и с облегчением вздохнула и топнула:

— Фух! Она всегда появляется так неожиданно! Давай быстрей за мной, пока она и вправду не вылезла из цветов или не спрыгнула откуда-нибудь сверху из... Ну, откуда всегда эти секретари появляются?

Она быстро побежала на второй этаж оранжереи, увлекая меня за собой. Мы остановились у тёмно-фиолетовых стеклянных мутных стен, дверь в комнату отличалась от стен лишь наличием замка и металлической ручки. Оттуда исходило мягкое свечение.

Кобыла поправила очки:

— Здесь обитает один из самых редких видов бабочек — Лунные кристаллоеды или krýstallo kidemóna!

— Кристальный страж, — перевёл я.

— ДАааээ... Откуда ты знаешь!? — пони выпучила глаза.

— Выучил зебринский.

— Выучил? Иии... Когда.

— На прошлой неделе прочитал три тома.

— Аааа... Быстро... — она нахмурилась и потёрла подбородок. — Эмм, так. На чем я остановилась? Точно! Эти бабочки обитают только в двух местах.

Она ткнула копытом в пол:

— Здесь, в оранжереи Мейнхеттена и вблизи зебринского города Силлодис. И сейчас я покажу тебе — Почему! Приготовься к потрясению!

И она открыла дверь. Мы вошли внутрь. Здесь было... Красиво. В комнате царил полумрак, по стенам ползли витиеватые стволы деревьев с густой листвой и лианами, пол был поляной из экзотических цветов, вокруг стояли зебринские тотемы и маски (Хотя их сделали более злыми, чем их оригиналы), в воздухе парили мириады светлячков мягких постельных тонов.

И главной экспозицией этой картины был огромный голубой светящийся кристал, вокруг которого лежали более мелкие его осколки. Все растения как-будто тянулись к нему, обвивая своими корнями и стеблями. Вокруг него, словно в танце, пархали бабочки подобные той, что я принёс сюда. От кристалла к ним иногда тянулась энергия, завиваясь в вихри.

— Здорово правда, — прошептала кобыла в очках, восторженно глядя на танец бабочек.

Тем временем, наша крылатая спутница присоединилась к этому световому шоу. Как только она приблизилась к кристаллу, к ней протянулась из него энергия, и из её крыльев протянулся световой шлейф, такой же, как и у остальных танцовщиц.

— Почему кристаллоеды? — спросил я.

— А? А! Они... Ну... Просто так придумали, они не едят кристаллы, а только питаются их энергией. И, что самое интересное, исключительно только этих кристаллов. Жители Силлодиса называют эти кристаллы, эмм, кажется... Слезами Звёзд... Хотя зебры не очень любят звезды.

Я протянул копыто к кристаллу, прикоснулся к его поверхности. Вокруг моего копыта заструились потоки энергии, исходящие из него. Кажется моя шерстка стала немного темнее обычного, если такое вообще возможно.

— Тёплый, — произнёс я.

— Что? Нееет. Он холодный, как лёд... Хотя он так себя обычно не ведёт, — пони указала копытом на поток энергии, что обвился вокруг моего копыта. — Обычно он не реагирует на прикосновения.

Я отпрянул от него и продолжил созерцание этого чудесного места. Тут было слегка пыльно, я почувствовал раздражение и наморщил мордочку. Затем я чихнул. Лазурным огнём. И подпалил пару травинок. Земная пони с криками бросилась их затаптывать.

— Что это сейчас было!? — заверещала она.

— Аллергия, — ответил я и мягко подул на место поджога. Огонь затух и на его месте появился тонкий налет изморози. — На пыль.

Ага, несмотря на все мои превосходства над пони, у меня была аллергия на пыль. Она просто была, и всё тут.

Пони уставилась на место поджога, затем на меня в изумлении.

— Ты чихнул и поджог термоустойчивые папоротники, а потом подул и заморозил их... — на её мордочке появилась буря эмоций и её удивление мгновенно сменилось потрясением, широкая улыбка расползлась по её мордашке. — До чего же это потрясно!!!

---

Мы какое-то время ещё обсуждали это необычное явление, мои магические навыки, причуды зебр (Оказалось, что зебринские маски до чертиков пугали эту кобылку) и просто говорили о сегодняшнем событии. Вот, мы остановились посреди огромного холла у выхода.

— Ну вот и всё! Импровизированная экскурсия подошла к концу. Тебе пора идти, наверное.

— Да, я обещал вернуться через определённый промежуток времени. Ещё осталось 32-е минуты, мне стоит поторопиться.

Тут мои ушки навострились, услышав посторонний звук.

— Если что, то можешь приходить сюда когда пожелаешь, а я всегда тебя спрячу от секретаря, — улыбнулась мне бледно-розовая кобыла. — О! Только сейчас вспомнила! А как тебя...

Я сосредоточился, время практически остановилось. Тут я определил источник шума, он был сверху. Очень высоко, выше купола оранжереи. И он быстро приближался. И кричал. Кто-то падает. Я посмотрел вверх через все доступные мне спектры. Пони. Кобылка. Маленькая. Пегас.

И главное. Ей нужна помощь.

Я никогда не пробовал провернуть подобный трюк, но сейчас нет времени думать об этом. Я сфокусировал свою магию на своём теле, чёрная дымка вихрем закружилась на моей спине, раздвоившись на два потока энергии. Дымка приняла некую форму и стала уплотняться, превращаясь в два огромных чёрных крыла.

Я напружинился, воздух вокруг меня завибрировал, и я оттолкнулся от земли вертикально вверх, хоть мои крылья ещё не полностью сформировались, время вернуло свой изначальный ход. Плитка под моими копытами пошла трещинами, когда я оторвался от земли, чёрный хаотичный шлейф сопровождал мой взлёт. Вопрос кобылы так и остался незаконченным, так как она осталась стоять на месте, пребывая в полной прострации, и хватала ртом воздух. Столкновение со стеклянным куполом оранжереи ни сколько не замедлило мой полёт. Я просто вынес его.

Вот я в небе, несусь на огромной скорости к маленькому белому кричащему комочку с сжатыми крылышками, лёгкий снежок смерчем крутится вокруг меня. Я хватают её и, не меняя скорости, устремляюсь прямо вниз. Кобылка в моей схватке всё также верещала, но воздушный поток перекрывал её крики. Мы мгновенно оказались у главного входа оранжереи, белая кобылка вырвалась из моих копыт и грохнулась в небольшой сугроб. Она свернулась в нем, почти сливаясь со снегом и рыдала. Я коснулся копытами снежного ковра и сложил, полностью сформировавшиеся в полёте, крылья. Мои крылья получились в два раза больше меня, они сложились в огромный плащ из чёрных перьев, закрывая полностью моё тело и часть пространства вокруг меня. Наверное, сейчас я походил на огромного ворона, только с головой пони.

— Кар, кар, — безэмоционально сказал я, чуть встряхнув крыльями.

Маленькая пегаска с рыже-оранжевой гривой перестала рыдать и теперь просто всхлипывала, она повернула в мою сторону свою мордочку и выпучила свои тёмно-оранжевые мокрые глазки.

— День не задался, правда? — произнёс я мягким голосом и сделал один медленный шажок в её сторону.

Маленькая пони уставилась на мои глаза и... Завизжяла во всё горло. Мои уши невыносимо заболели и я закрыл рот кобылки копытом.

Пумп.

Визг прекратился. Кобылка снова уставилась на меня.

— Попытка номер два. Я медленно убираю копыто, и мы спокойно говорим, — почти прошептал я и сделал то, что сказал.

Ну вот, она молчит, отлично.

— Привет...

— Аааааааааа! — ещё громче закричала она.

Пумп.

Моё копыто снова закрыло её рот. Так мы ни к чему не придем.

Дверь оранжереи распахнулась, и к нам выбежала бледно-розовая кобыла.

— Что это сейчас было!? Я! Ты! А потом, Бах! Ты с крыльями, а я стою! А ты летишь! И! ЭээАааа, что это сейчас было!? — кобыла жестами дополняла каждое слово, а потом уставилась на нас, ожидая объяснений.

Мы с кобылкой смотрели в ответ земной пони, кобылка смахнула со своей мордочки своим копыто моё. Немая сцена.

— А... — первой заговорила земная пони и указала копытом в мою сторону. — У тебя глаза горят... Кхм... Огнём.

— Правда? — уточнил я и перевёл взгляд на маленькую пегаску. Она интенсивно закивала головой.

Мне нужно зеркало. Я дыхнул огнём на снег подомной, затем заморозил его дыханием и вгляделся в природное зеркало. Из моих глаз тянулись языки пламени идентичные цвету моих глаз.

— Это пугает тебя? — не отрываясь от "зеркала", спросил я пегаску.

— Это... Жутко, — пробормотала она.

Ну раз это её пугает, значит надо это убрать. Я чуть зажмурил глаза и стал сбивать пламя копытом. Звуки извивающегося огня затихли. Я перевёл взгляд на маленькую пони:

— Так лучше?

— Да! Нет. Наверное... — ответила она и нахмурилась. — Они всё равно жуткие.

— У тебя только-что из глаз вырвались языки огня, а потом ты копытом его потушил... — сказала бледно-розовая кобыла, изгибая бровь и загадочно улыбаясь. — Если я увижу магию круче этой, то, значит, я вообще ничего не знаю о магии.

— Какие у тебя большие крылья! — ответила маленькая пегаска, как раз лапая мои крылья. — Самые большие, что я видела! Хочу себе такие же!

— Да, и ещё крылья... — добавила земная пони, попутно совершая фейсхуф, чуть не сбив круглые очки с мордочки. — Очень большие крылья...

Всё это мне казалось не важным по сравнению с тем, что маленькая пегаска больше не боялась меня. Она с восторгом рассматривала мои крылья... И лапала их. Кажется у пегасов это считается интимной зоной. Хотя... Она всего лишь жеребёнок.

Я аккуратно опустил копыто и погладил пегасочку по гриве, приподняв уголки губ в лёгкой тёплой еле заметной улыбке. Кобылка вздрогнула и зарделась.

— Я, ээм... Простите. Мама говорила, что трогать чужие крылья — это не прилично. Просто они такие большие! — она снова протянула к ним копыто и погладила. — Ооочень большие.

Земная кобыла смеялась в копыто, наблюдая за нами. Пегаска с трепетом разглядывала мои чёрные крылья, а я просто гладил её по гриве.

Но, в одно мгновение, я разрушил эту идилию:

— Что произошло? — спросил я у кобылки. Та оторвала своё копыто от моих перьев и её восторженная улыбка сменилась грустью. Её глазки снова наполнились слезами. Земная пони подошла к ней и нежно обняла:

— Спокойно милая, всё будет впорядке, мы обязательно поможем тебе, только скажи нам, что случилось?

— Я... я... — всхлипывала пегасочка. — ехала с родителями... В-в небесной повозке... П-папа тянул её, он — п-пегас, а я с мамой сидела в повозке, — она утерла слезы. — Я летают плохо, а мама — е-единорог. А потом!...

Она снова начала рыдать, старшая кобыла её покрепче обняла:

— Тише, успокойся, сейчас ты с нами в безопасности.

— Поднялся сильный ветер, и меня выбросило из повозки, а папа с мамой стали падать! Я пыталась с-справиться с ветром, но... Он только унес меня дальше... от них... — на этих словах её история подошла к концу, она свернулась в объятиях и тихо всхлипывала.

Это было неправильно. Это нужно исправить. Почему? Просто потому, что нужно. Для этого не должно быть причин.

Я сел рядом с ними и обнял маленькую пегаску, мои крылья повторили это действие и обвили собою всю нашу обнимашковую компанию, закрывая от холода и снега, согревая всех нас.

— Пойдём, — произнёс я мягким голосом, кобылка перевела на меня свою грустную мордочку. — Найдём твоих родителей, они наверняка ищут тебя.

Я аккуратно стряхнул её слёзы, она смотрела на меня глазами полными надежды. Сейчас я был единственной её надеждой и я не подведу её.

Я поднял её магией, она завертела ножками от неожиданности и пискнула. Я лишь добродушно улыбнулся и посадил её себе на спину.

— Я обещал вернуться к назначенному времени, но, сейчас, моё время не важно.

С этими словами я рысью побежал за пределы территории Мейнхеттенской оранжереи.

— А ну стоять! — окликнула меня бледно-розовая кобыла. Я остановился и обернулся.

— Мы ведь так друг другу и не представились, — начала пони и указала на себя копытом. — Меня зовут Лайм Лиф.

— Уголёк, — представился я.

— А я — Фэйри Флайт! — донесся голос из-за моей спины.

— Удачи вам! — замахала копытом Лайм, широко улыбаясь.

— Оставьте себе, вам нужно спрятать разрушения оставленные мной, — попрощался я и побежал к выходу с моей спутницей, которая махала копытом земной пони. Пока я бежал, мои крылья превращались в чёрную дымку и полностью растворились, отлетевшие от них огромные перья постигла та же участь.

Лайм Лиф сидела у стеклянных дверей и продолжала махать нам, а потом стала махать всё медленнее и медленнее, её улыбка стала сползать с лица, и она обернулась, разглядывая разрушения, оставленные мной. С купола сыпались осколки стекла и падали внутрь помещения, как раз в то место, где была расколота плитка.

— Ну... Раз детей поблизости нет... — пролепетала она и грустно усмехнулась, а потом уставилась в небо и закричала. — ДА ТВОЮ ЖЕ Ж М....

---

— Значит, вы летели к родственникам, чтобы отпраздновать День Согревающего Очага все вместе, — уточнил я.

— Ага! Мы всегда прилетаем к ним в Мэйнхеттен, дядя Свит делает очень вкусные торты, а тетя Свит готовит супер-пупер вкусный шоколад! Ммм,- ответила Фейри и облизалась.

— Кондитеры.

— Да! Их работа кажется так называется, — кивнула она.

Мы продвигались по улицам Мэйнхеттена, снег всё также попадал на землю, кобылка сидела у меня на спине и рассказывала мне... Всю свою жизнь. Я спрашивал её обо всём, что могло помочь в поисках её родителей. При виде нас прохожие улыбались или хихикали. Судя по их разговорам можно было понять, что они считают нас братом и сестрой. И что сестренка досталась брату чересчур энергичная. Фэйри действительно была такой. Стоило ей увидеть что-нибудь интересное, как она тянула меня за гриву, прыгала по моей спине и кричала: "О! Что это? Пошли-пошли-пошли! Я хочу это увидеть!"
К сожалению, поиски продвигались... Нет. Мы ими вообще не занимались. Просто гуляли по вечернему Мэйнхеттену. Фонарные столбы, гирлянды и разноцветные шарики освещали наш путь. Но, несмотря на нулевой результат поисков, было приятно видеть, что кобылка улыбается.

Хотя результат всё-таки был.

— Эта кондитерская похожа на дом твоих родственников? — спрашивал я каждый раз, как мы проходили мимо очередной кондитерской.

— Нет. У дяди и тёти Свит стоит огромный пластиковый торт у входа, а тут гигантский маффин, — потирая подбородок ответила она и нахмурилась. — Хотя от гигантского маффина я тоже не отказалась бы.

— Вы ведь прилетали раньше, видишь что-нибудь знакомое? — спросил я.

— Ммм, нет. Сверху всё не такое, как внизу... О! А там что?

Я посмотрел туда, куда указывала кобылка, и увидел парк. Деревья в нём были украшены в честь приближающегося праздника, как и весь Мэйнхеттен, вдоль каменных тропинок тянулись ряды фонарных столбов. Большую часть парка занимало открытое поле с замерзшим озером, деревья, словно стены, отгораживали парк от городской суеты. А на заснеженной поле играла большая куча жеребят, они отстроили из снега небольшие укрытия и закидывали друг друга снежками. И всех этих жеребят я знал. Тут я услышал знакомый голос:

— Уголёк! Ну наконец-то ты вернулся! Почему тебя не было так долго? — к нам подбежала Рэй и тут же обняла меня. — Ты же обещал, что вернешься вовремя. Ты всегда возвращался вовремя! Я уже собиралась сообщить о пропаже же ребёнка!

— О! Здравствуйте! Вы, наверное, его мама, да? — поприветствовала её Фэйри, широко улыбаясь.

Рэй Хоуп только сейчас заметила белую пегасочку, прекратила объятия и ответила:

— Мама? Ну... Не совсем, наверное... — Рэй застенчивость улыбнулась. — Я приглядываю за ним, как и за всеми этими жеребятами.

— Приглядываете? — переспросила Фэйри.

— Ну, у них всех... Нет родителей, так что... Да, — попыталась уйти от прямого ответа Рэй и более весело добавила. — А меня зовут Рэй! Рэй Хоуп. А как тебя милая?

От этих слов маленькая кобылка проникла, но ответила:

— Меня... Меня зовут Фэйри Флайт...

Это падение настроения не осталось незамеченным Рэй:

— Что-то случилось милая?

Та лишь коротко кивнула.

— Я помогаю ей найти её родителей, она потерялась, — пояснил я. — Пойдемте, я расскажу всю историю полностью.

Пока я пересказывал события сегодняшнего дня, все жеребята нашего приюта собрались вокруг нас и с интересом слушали. Фэйри немного пришла в себя и теперь дополняла моё повествование. Если её махание копытами и слова вроде "Вжуух!" и "Бабах!" вообще можно назвать словами. И вот рассказ подошёл к концу. Молчание. И, вдруг, все закидали нас вопросами:

— Крылья!? Ты отрастил крылья!? — смог разобрать я из общего хаоса вопрос мисс Рэй.

— Да чему вы удивляетесь, мисс Хоуп? Почти каждую неделю с ним происходит что-то невероятное! — отозвался из толпы Шутник. — Если он превратится в супер-мега-дракона, то я даже и бровью не поведу!

— Эй! А давай он прямо сейчас это сделает! — раздался весёлый голос Флеки Берри.

— Будет круто, если он сделает свою копию! — выкрикнули одновременно её друзья, близняшки Твинс.

— Ты разгромил Мейнхеттенскую оранжерею? А можешь ещё раз? Хочу это увидеть!!! — кто-то выкрикнул из толпы жеребят.

— Да!!!

— Хочу, хочу!

— А там был мега-взрыв? Он был мощным?

— А второй мега-взрыв?

Вопросы становились всё абсурдней и абсурдней, а их количество росло в геометрической прогрессии. Белая пегасочка радостно горцевала на моей спине и перекрикивала толпу, отвечая на все вопросы и даже на самые нелепые.

— Так дети тишина!!! — Рэй Хоуп топнула копытом, но никто даже не заметил. Она попыталась ещё раз докричаться до детей, но ничего не изменилось. Тогда она мягко улыбнулась мне:

— Уголёк, будь любезен....

Я коротко кивнул, и моё тело окуталось красными, голубыми и чёрными завихрениями магической энергии, распахнулись огромные чёрные крылья, из глаз хлынули языки пламени, и я пророкотал бесконечным количеством голосов:

— Я ТРЕБУЮ ТИШИНЫ!!!

Всё резко стихло, свет на фонарных столбах замерцал, один из них лопнул. Мир вокруг стал казаться темнее на моём фоне. И... Посыпались новые вопросы. Не сработало.

— Ого! У тебя огонь из глаз?

— А он жжется?

— Вау! Какие огромные крылья!

— Уиии! Огромные крылья, огромные крылья.

Все навалились на меня и стали щупать мои крылья и пытаться обжечь свои копыта о языки пламени, что тянулись из моих глаз, но, к счастью, огонь не причинял им вреда. Фэйри первой вцепилась в мои крылья и заключила в цепкие объятия. Делиться она явно не собиралась.

Рэй стояла в стороне, не зная как поступить. Шутник стоял рядом с ней и пытался сдержать смех.

— О, нет. Стало только хуже... — прошептала Рэй Хоуп.

— Мисс Хоуп, этот приём перестал работать два месяца назад. У них развился иммунитет! — подметил Шутник.

Я превратился в чёрную дымку и вылез из кучи жеребят, приняв прежнюю форму. Они с криком повалились в снег. Из кучи раздавался смех и стоны. Фэйри висела на моём крыле.

— Рэй, присмотрите за ней, я пролечу над городом, поищу её родителей, — я подхватил магией пегаску и поставил на землю. Она прищурилась и надула губки. Видимо ей не нравилось то, что я её оторвал от обнимания моих крыльев.

Я приготовился ко взлету, но пегаска снова вцепилась в моё крыло:

— Ты ведь не оставишь меня? — спросила она меня, делая грустные глазки.

— Нет, не оставлю, я скоро вернусь, — после этих слов она отпустила меня и кивнула. Я приготовился взлететь...

— Постой! — вдруг выкрикнула Рэй.

Так я никогда не взлечу.

— Сейчас похолодало, и мы с Шутником хотели тебе кое-что подарить в честь праздника. Он согреет тебя в эти холодные дни, — сказала она с излишней торжественностью. Вперёд вышел Шутник, что-то пряча у себя за спиной своей магией.

Кажется, они готовились.

— Встань на колени, о храбрый рыцарь! — провозгласил он, устремляя правое копыто в небо. Рэй смерила его хмурым взглядом. Шутник закатил глаза и усмехнулся:

— Ну, ладно... Что ж, Кхм... В общем, мы тут с Рэй пообщались и ещё утром, во время прогулки в парке, хотели тебе подарить этот замечательный супер крупной модный...

— Шутник, — окликнула его Рэй.

— Ладно, ладно! Вот, держи, — он пролеветировал ко мне подарок. — С Днём Согревающего Очага! И чтобы твоя шея не замерзла!

Я сел и принял подарок в свои копыта. Это был шарф. Он был зелёного, вертикальные и горизонтальные ярко-зеленые полоски усеивали его поверхность.

— Тебе не холодно зимою, но... Так мне будет спокойней, — ответила Рэй Хоуп, мягко улыбаясь. — Как тебе?

Она подошла и бережно обмотала вокруг моей шеи шарф. Я медленно погладил его. Тёплый и пушистый.

— Спасибо, — ответил я.

— Ну, не стоит! — усмехнулась Рэй. — В праздник будут подарки получше, но... Теперь тебе будет теплее.

Я поднялся и снова приготовился к взлету...

— Постой! — выкрикнул Шутник.

Ну вот, снова.

— Я должен лететь, — бросил я через плечо.

— А я специально! — засмеялся Шутник.

— Шутник! — выкрикнули все хором, кроме меня.

— Да знаю, знаю! — начал защищаться он и посмотрел на меня. — Удачи тебе. Не подвели эту кобылку, она надеется на тебя.

— Найти двух определённых пони в Мэйнхеттене, что может быть проще? — без эмоционально ответил я.

— Ага... Эээ, постой! Ты что, только что пошутил!? — поднял бровь Шутник.

— Скорее, это был сарказм, — ответил я и с мощным толчком оторвался от земли, снег смерчем поднялся за мной.

— Ты опять это сделал!!! — крикнул мне в след Шутник.

---

Наступила ночь, и только праздничные игрушки и свет фонарных столбов освещали улицы города. Я пролетал над каждой улицей, каждым закоулком Мейнхеттена. Ветер развивал мои перья и новоприобретенный зелёный шарф. Полёт. Только сейчас я почувствовал насколько это было приятным. Ветер развивает твою гриву и крылья, никаких границ, полная свобода. Если бы я был пони, то хотел бы стать именно пегасом. Магия имеет свои плюсы, но намного приятнее делать всё вручную, своими копытами. Ни что не могло сравниться с полетом. Это ощущение можно было описать только одним словом.

— Потрясно, — произнёс я, без намека на эмоции.

И тут я услышал имя. Далеко внизу.

— Фэйри! — произнёс голос.

Я вгляделся и увидел пегаса и кобылу единорога, что подбегали к каждому прохожему и спрашивали о маленькой белой пегаске с яркой рыжей гривой. Я направился вниз. Чем ближе я приближался, тем лучше было их видно. У жеребца была похожего цвета грива, что и у Фэйри, а единорог имела такой же цвет шерстки и похожие полоски в гриве. Они остановились посреди улицы, и жеребец успокаивающее обнял единорожку левым крылом, правое у него было перевязано бинтами. Я приземлился прямо перед ними, разметав в стороны снег, который осыпался на мордочки родителей Фэйри, и сложил свои огромные крылья в "плащ". От такой неожиданности парачка пони отпрыгнула назад. Я подошёл к ним поближе:

— Вы родители Фейри Флайт?

В глазах пони зажглась надежда, и они в унисон спросили:

— Ты знаешь, где Фэйри?

Я кивнул.

— Пойдемте, тут недалеко, — я развернулся и пошёл. Они переглянулись и пошли следом.

Пока мы шли в сторону парка, они с интересом разглядывали меня, как и все окружающие нас пони. Странные глаза и огромные чёрные крылья не могли не удивлять пони.

Я расспрашивал моих спутников о том, что произошло. Они рассказали, как они попали в снежную бурю, пегас потерял управление и их повозка перевернулась, их дочь унесло ветром в сторону Мэйнхеттена. Они потерпели крушение, и пегас при падении повредил крыло, к счастью, они упали в пределах города, им помог перевязать раны местный врач единорог, который, к их счастью, опаздывал на работу. Нашли дядю и тётю Свит, и уже все вместе отправились на поиски. Они разделились, чтобы увеличить площадь поиска. Бродили по городу весь день, и тут их нашёл я.

— Вот мы и на месте, — сказал я, указывая в сторону большой толпы жеребят, что играли в парке. Я сразу же поймал взглядом Фэйри, жеребята затянули её в свои игры и не давали ей скучать в моё отсутствие.

Как только пегас и единорог заметили свою дочь, так сразу же ринулись к ней.

— Фэйри! — закричали они.

Белая пегаска тоже заметила их и с радостными криками бросилась к ним. Она прыгнула в их объятия и со слезами полными радости крепко прижалась к своим родителям. Её родители тоже плакали и улыбались. Все жеребята и Рэй Хоуп стояли вокруг них. Я подошёл к ним, и на моей мордочке снова появилась еле заметная улыбка :

— Я же говорил, найти двух определённых пони в большом городе — это не трудно.

— Спасибо, спасибо, СПАСИБО!!! — обняла меня Фэйри, заливая слезами радости.

Я приобнял её в ответ:

— Нет проблем.

— Как... Нам отблагодарить тебя? — произнесла мама Фэйри, утирая слёзы с глаз.

— Зачем?

— Ты вернул нам дочь парень, это многого стоит! — ответил отец пегаски.

— Я просто сделал то, что правильно. Не думаю, что за это нужно что-то просить, — я погладил гриву маленькой пегаски, которая уже протянула свои копыта к моим крыльям.

— Фэйри! Что я тебе говорила? Так делать неприлично! — наставительно ответила единорог.

— Ну, мама! Ты посмотри какие они классные! Большие, прибольшие! И ты сама говорила, что тебе ооочень нравятся большие крылья, как у папы!

— Ну, да. Говорила... Но нельзя вот так просто трогать крылья незнакомого тебе пегаса, да ещё и на глазах у всех, — нахмурилась её мама и подошла поближе.

— Кхм... Дорогая? — задорно улыбнулся глава семейства.

— Да, милый? — отозвалась единорог, которая... Вместе с дочкой лапала мои крылья, сама не замечая этого.

— Что там на счёт "нельзя на глазах у всех"? М?

Единорог перевела взгляд на него, затем на мои крылья и, густо покраснев, отошла в нерешительности:

— Я.. Ну... Это... Упс!

— Это семейное? — спросил я.

— Что? Нееет! Я надеюсь... — понурив взгляд, ответила мама пегаски.

— Хех! Милая, неужели мои крылья недостаточно большие теперь для тебя? — засмеялся жеребец. Кобыла порозовела ещё сильнее и надула губки.

— Твои крылья, по сравнению с этими, маленькие пап, — не отрываясь от моих крыльев ответила Фэйри.

— Что? Кхм, дочка! Нельзя так говорить папе пегасу, — ответил её отец, и его задор упал на 50%, он посмотрел на мои крылья.
45...
40...
35...

— Зависть, — буркнул в копыто жеребец.

Все за смеялись, а я, естественно, нет.

— Спасибо вам ещё раз за спасение нашей дочки, — улыбнулась мама Фэйри, а потом прошептала. — У вас просто обалденные крылья. Будь я моложе...

— Мааам? — услышала её Фэйри.

— Дорогааая? — добавил жеребец.

— Всё! Молчу, и куда это меня понесло? Всё эти крылья пегасов!

Все снова засмеялись.

— Ну, нам пора идти, — подытожил пегас. — Так! Запрыгивай на меня дочка, прокатишься с ветерком!

— YAY! — воскликнула она и запрыгнула на отца.

Мы все попрощались, мои крылья превратились в дымку, что сильно удивило пегаса и единорога, и семья пони уже прошла пол улицы, как, вдруг, Фэйри спрыгнула со спины отца:

— Подождите! Эм... — она посмотрела на меня. — А мы можем взять Уголька домой?

— То есть? — не поняла её мама и переглянулась со своим мужем.

— Нууу... У него ведь нет... Семьи, — уточнила белая пегаска.

— Мы могли бы... — начал было её отец, в задумчивости.

— Нет.

Все уставились на меня.

— Нет? — прошептала Рэй.

— Нет? — воскликнула Фэйри.

— НЕТ!? — выкрикнули все жеребята и родители Фейри.

— Вот это развитие событий! — воскликнул Шутник.

— Нет, — повторил я.

— Почему... Я... Я что-то сделала не... — начала было Фэйри, по её щекам потекли слёзы.

Я подошёл к ней и копытом вытер их.

— Дело не в тебе. Дело во мне, — ответил я. — Просто... Это не мой путь.

— Ты был бы классным старшим братом, — сказала пегаска фсхлипнув и потерлась носом об мою мордочку.

— Может быть, — ответил я и погладил её по гриве. — А теперь иди, тебя ждут.

Она крепко обняла меня, в последний раз. Забралась на спину отца, и они стали уходить, её мама пыталась утешить свою дочку. Но белая пегаска до последнего не отрывала от меня взгляда и махала копытцем. Все жеребята махали ей вслед, а я просто поднял его один раз и опустил.

В последний момент Фэйри подпрыгнула и громко крикнула:

— У тебя супер-пупер крутая кьютимаркааа!

И они скрылись в толпе жителей Мэйнхеттена. Я просто смотрел вдаль.

А я ведь мог согласиться. У меня бы была семья... И сестра. А я бы был братом.

— Чтоб я стал кексом, а потом бы меня съел дракон! Выверните крокодила наизнанку и скажите, что это чемодан! У тебя, что б её, есть КЬЮТИМАРКА!!! — кричал слева от меня Шутник в изумлении. — Раздави меня рояль в чистом поле, она светится и она прикольная!

Ну вот. Весь момент испортил.

Я обернулся и посмотрел на моего друга, который щупал мой круп.

— Да?

— Да!? У тебя теперь есть кьютимарка, а ты просто говоришь, "да"!? Да бы взгляни хоть на неё!

Я посмотрел на свой правый бок. Иии... Ничего. Тадааам.

— Ничего нет.

— Что!? — Шутник подпрыгнул и стал бродить вокруг меня.

Все уставились на нас, ожидая подробностей.

— Я... Что? А? Какого? Да неее, — крутился от одного бока к другому Шутник. — На левый посмотри!

Я посмотрел. Иии... Вот она. Кьютимарка. Справа нет, слева есть.

Да и в ней было много странного: тонкие, словно нити, голубые светящиеся полоски напоминали собой плетение паутины, в середине красовался экзотический шипастый цветок с красным стеблем и листиком, лазурные и кремовые лепестки чередовались друг за другом, в середине светились желтым цветом ворсинки.

Все бросились разглядывать мой левый бок.

— С днём Кьютимарки Уголёк, — восторженно улыбаясь сказала мне Рэй Хоуп и обняла.

— Что-то много праздников сегодня, — произнёс я, но никто этого не заметил.

Хм. Может это и к лучшему...