Сердце, тёмное как ночь
Глава первая. Звёздный ученик
Это случилось давным-давно, задолго до того, как у вашего прапрадеда появились первые дети, задолго до того, как ссоры царствующих сёстер едва не ввергли мир в вечную ночь. В то время Вечносвободный город был жемчужиной Эквестрийских равнин, а самым многообещающим учеником принцессы Луны был смышленый юный единорог по имени Крепускуло Сомбра.
— Сомбра, просыпайся!
Сомбра приоткрыл глаза и поднял голову со стопки книг, оказавшихся его подушкой. Толстая полоса слюны соединяла его рот со страницей, а его густая грива превратилась в непокорные черные заросли.
— А, что? — моргнув, Сомбра огляделся. Он был в библиотеке du Palais des Soeurs Royales; дворца королевских сестёр, проще говоря. Бледный утренний свет лился через высокие арочные окна на восточной стене, отбрасывая длинные лучи в пыльном воздухе. Этажом ниже начинали подходить первые посетители. Цокот копыт по мраморному полу отдавался слабым эхом в огромном зале, в то время как они просматривали полки в поисках нужных им книг. Где-то вдали библиотечный штамп отстукивал своё ритмичное “Качунк-качунк”, а служащие разбирали горы книг, оставленные в приёмочной коробке.
Сомбра потянулся, возвращая к жизни свои скрипучие конечности. Онемевшая шея и высота солнца давали знать, что он проспал в таком положении по крайней мере несколько часов.
— Ты занимался всю ночь, да?
Услышав знакомый голос, уши Сомбры встрепенулись. Он развернулся, при этом нечаянно столкнув стопку книг на пол.
— Принцесса Луна! – воскликнул Сомбра. Он попытался поклониться, но его ноги неуклюже запутались под читальной скамейкой, заставив его весьма эффектно поцеловать пол прямо перед копытами Луны.
Сомбра почувствовал электрический разряд под своей шерстью, в то время как магия Луны окутала его, поставив обратно на землю и повернув все четыре ноги в правильном направлении.
Наконец Сомбра поклонился подобающим образом и посмотрел на принцессу.
Даже на обыденном библиотечном фоне Эквестрийская принцесса ночи была внушительной фигурой. Высокая и стройная, Луна излучала ошеломляющую ауру силы и властности, а её тёмно-синяя шерсть, казалось, поглощала свет, словно живая тень. Её длинные, элегантные грива и хвост являли собой вечно движущийся синий туман, испещрённый звёздами и галактиками. Её широким крыльям позавидовал бы любой пегас, а впечатляющих размеров рог то и дело потрескивал от наполнявшей его непонятной энергии.
Так же как и любой другой её подопечный, Сомбра был хорошо знаком с ней, но даже несмотря на это, время от времени в её присутствии у него пробегали мурашки по телу. И, определённо, он почувствовал их сейчас – Луна уставилась на него, а лицо её приняло суровый и высокомерный вид.
– Я знаю, вы настаивали на том, чтобы я периодически делал перерывы в обучении, Ваше высочество, – Сомбра опустил взгляд и начал нервно водить по полу копытом. –Дело в том… Видите ли, последние дни у меня не выходит из головы одна задачка…
– Ясно, – ответила Луна, протягивая переднее копыто к подбородку Сомбры, чтобы смахнуть свисающую оттуда струйку слюны.
Сомбра смущённо покраснел, и, избегая взора Луны, задней ногой почесал свой живот.
– Следуй за мной, – распорядилась Луна. Привычное неформальное «мной» вместо королевского «нами» не ускользнуло от ушей Сомбры и он слегка расслабился, зная, что она была не очень-то и недовольна им.
Он засеменил, чтобы успевать за быстрым темпом долговязой походки Луны, ведущей его по широкой главной лестнице вниз, во мраморную галерею. На выходе, минуя стойку регистрации, Сомбра по-дружески кивнул библиотекарю. Толпа расступалась перед ними как вода перед маслом. Все вокруг находили какую-нибудь причину оказаться где-нибудь в другом месте, так что Сомбра с Луной в одиночестве шли по центру залитого солнцем холла. Луна отметила эту плохоскрываемую пугливость своих подданных, несмотря на то, что они с Сомброй уже достаточно давно были награждены подобным поведением. Во всяком случае оба они, казалось, принимают это негласное отчуждение с некоторого рода самодовольной гордостью. (Сомбра всегда принимал это и на свой счёт, хотя в действительности Луна была единственной, кого все они боялись).
Он поднял голову и подошел поближе к принцессе, оглянувшись вокруг, стараясь застать кого-нибудь наблюдающим за ними.
– Я так понимаю ты ещё не завтракал, и, зная тебя, я не удивлюсь если и ужин ты тоже пропустил, – Луна, не останавливаясь, взглянула на него краем глаза.
Желудок Сомбры ответил на вопрос однозначным урчанием.
– Извините, принцесса, – Сомбра опустил голову.
– Извиняйся не передо мной, – отрезала Луна. – Не я из-за этого страдаю.
Сомбра отвёл взгляд.
– В любом случае, – продолжала Луна, – уже скоро ты сможешь наесться. Моя сестра сегодня возвращается из своего отпуска на Трёхлистной горе, и она пригласила нас сломить наши посты вместе.
– Нас? – переспросил Сомбра, дабы убедиться, что это не было тем своенравным царственным множественным числом.
– Тебя и меня, – подтвердила Луна. – Видимо моя сестра наконец-то решила спуститься со своих высот достаточно надолго, чтобы отметить, какого прогресса ты достиг в изучении магии. Во всяком случае, она впечатлена тем, что слышала.
– Как продвигается постройка летнего дворца Принцессы Селестии? – спросил Сомбра. – Как там она его назвала? Кандор… Каму…
– Кантерлот, – вздохнула Луна, закатив глаза.
– Созвучно с ‘Камелотом’? Как мило, – усмехнулся Сомбра. За годы труда под предводительством Луны принижение достижений Селестии стало его второй натурой. Он знал, что радует Луну, показывая ей, что в Эквестрии остался хоть один пони, не до конца влюблённый в Принцессу Солнца.
– Да, моя сестрёнка по-видимому хочет сравнить себя с Артуром Легендарным. Между тем, она тратит время и золото своих подданных на это бессмысленное торжество тщеславия в облаках, оставляя мне разбираться со всеми дворцовыми делами вдобавок к моим обязанностям Принцессы Ночи.
Луна тяжело вздохнула.
– Учитывая постоянные махинации Командующего Блитцкригера и безумные расходы моей сестры, удивительно, что Эквестрия всё ещё не трещит по швам.
Пара проследовала на яркий солнечный свет Королевской площади, и Сомбра прикрыл свои нежные глаза от слепящего света. Он внезапно осознал, что уже несколько дней не выходил из библиотеки при свете дня. Он даже хотел посчитать, сколько именно, но все последние дни оказались размыты в мешанине из полок, книг и глав, которым не было ни начала, ни конца…
Луна слегка толкнула его в бок, и Сомбра очнулся от задумчивости.
На другом конце площади господствовали возвышающиеся готические шпили Зала Гармонии. И хотя Le Palais des Soeurs Royales объединил в себе десятки зданий и почти 20 гектар земли, именно Зал Гармонии был тем местом, которое каждый пони мог увидеть на почтовых открытках и классических картинах. С самого основания Эквестрии, несколькими веками ранее, это было не только здание Эквестрийского правительства, но ещё и фамильный дом семьи Платины.
От широких балюстрад до изящных узоров на десяти этажах его фасада, Зал Гармонии являл собой триумфальное сочетание эстетики и инженерии, по праву считающимся главным архитектурным чудом света (и превзошедшим даже размашистую Крепость-Улей Чейнджлингов в борьбе за верхнюю строчку).
Преторианская гвардия, сверкая своими церемониальными доспехами и парадными шлемами, собралась здесь в честь возвращения Принцессы Селестии. Сразу два полных взвода репетировали парад на широкой площади, но тут же остановились, чтобы отдать честь проходящей мимо Принцессе Луне. Она ответила на их приветствие царственным кивком и повела Сомбру сквозь массивную арку в Зал Гармонии.
Апартаменты Селестии были огромными и роскошными. Сомбра мог бы часами бродить по этому бесчисленному множеству комнат, прихожих, вестибюлей и атриумов, составляющих восточное крыло Le Palais des Soeurs Royales. Каждая комната была элегантней предыдущей, а личные покои Селестии, пожалуй, были самыми захватывающими из всех; со всех сторон их покрывала золотая филигрань, высокие мраморные колонны, изготовленные из чистейшего белого камня, поддерживали сводчатый потолок на высоте девяти метров от наблюдателя. Одна стена была почти целиком занята удобной кроватью размером с небольшой бассейн, а на другой красовалась четырёхметровая репродукция фамильного герба семьи Платины: серебряные солнце и луна, наложенные на фиолетовый диск.
Присмотревшись тщательнее, Сомбра понял, что серебряное солнце было выполнено из настоящего серебра, на котором были аккуратно выгравированы тысячи крошечных картинок, рассказывающих историю династии Платины. Фиолетовые области диска были изготовлены из полированной яшмы, каждый крохотный камушек которой подбирался так тщательно, что между ними не оставалось ни единого зазора. Сомбра был просто поражен стоимостью всего этого. Да, драгоценные камни были широко распространены по всей Эквестрии, но вот умелые мастера, способные создать что-то настолько огромное и одновременно настолько же сложное, были, по правде говоря, большой редкостью.
– А, сестра, как я рада тебя видеть, – произнесла Луна.
– И я тебя, – ответил ангельский голос.
Сомбра отвернулся от герба и, даже после всего, что он только что увидел, после всех этих драгоценных камней, сверкающего металла и несравненного ювелирного мастерства, от вида принцессы Селестии у него перехватило дыхание.
Он никогда не видел её вблизи. Она была прекрасна.
Её шерсть белела, словно зимний снег, перья её крыльев казались мягкими как у ангела. Её восхитительный рог поблескивал на солнце, испуская искры, будто нескончаемый маленький фейерверк в тихом облаке над её головой. На шее она носила золотую пейтраль, инкрустированную аметистом размером с апельсин, а золотая тиара царственно восседала на её королевском лбу.
Но её грива! Её грива! Её грива была самой захватывающей во всём её виде.
Как и у Луны, она постоянно менялась и текла, будто развеваясь на ветру какого-нибудь потустороннего мира. Но если грива Луны была головокружительным окном в чернильный звёздный пейзаж, то у Селестии она походила на живую прядь северного сияния, снятую с небес и прикрепленную к голове. Она сверкала светом дальнего неба, а когда Сомбра интуитивно приподнял свой нос, его тут же охватил запах роз. Этот аромат тут же нарисовал в его голове странную картину: серую башню, вырастающую из огромного кроваво-красного моря роз… и бой барабанов…
– Кхем, – Луна кашлянула, заставив Сомбру вернуться в реальность.
– Как я уже говорила, позволь мне представить своего протеже, Крепускуло Сомбру, – продолжила Луна.
Селестия мягко и немного легкомысленно улыбнулась ему, Луна же, наоборот, посуровела. Сомбра понял, что, видимо, он показался Луне немного слишком впечатлённым ошеломляющей красотой Селестии, и напомнил себе, что всё это её очарование было лишь напускным блеском и тщеславием.
Сомбра поклонился и поцеловал золотую подкову на протянутой ему ноге Селестии.
– Это честь для меня, встретиться с вами, ваше высочество, – произнёс Сомбра как можно более официальным тоном, стараясь скрыть любые следы благоговения или почтения. Ему не хотелось снова расстраивать Луну.
– Приятно познакомиться, – Селестия кивнула, намекая, что он может встать. – Сомбра, я права?
– Да, ваше величество.
– Это с испанского…’Затенять’? – Селестия провела копытом по подбородку. – Нет, в этом контексте, скорее, ‘Тень’, Я права?
– Д-да, мем, – Сомбра кивнул.
– Сумеречная тень. Хм, – Селестия усмехнулась, – Неудивительно, что Луна так высоко ценит тебя. Редко услышишь от неё такие похвалы в чей-то другой адрес!
Слова запутались у Сомбры в горле, так что он смог лишь выдавить кроткое “спасибо”, прежде чем опустить голову и уставиться на свои копыта. Он понятия не имел, что Луна такого высокого мнения о нём. Она хвасталась им? За всю свою жизнь он ни разу не чувствовал себя так гордо, но в то же время ещё и таким крохотным. И вот сейчас он, тощий маленький единорог с изогнутым рогом и неопрятным чёрным хвостом, стоит в тени двух богинь, чья небесная красота не поддаётся никакому земному описанию. И они ластятся к нему!
Его лицо приняло резкий малиновый оттенок, и он украдкой поднял взгляд на Луну. Она тоже покраснела, хотя это было почти незаметно за её вихрящейся гривой.
Желудок Сомбры снова заворчал, и Селестия издала крохотный смешок, чистый, словно пение птиц.
– Ну что я за хозяйка? Не даю нам всем позавтракать. Идите за мной, всё на балконе.
Сомбра и Луна проследовали за Селестией сквозь высокие стеклянные двери на балкон, настолько большой, что на нём можно было бы играть в теннис. Тут стоял огромный стол, на который было выложено гораздо больше еды, чем три пони могли бы съесть, даже если бы двое из них были размером с Селестию или Луну. Блюда, заполненные сладкой травой и цветами, боролись за место под солнцем с мисками овсянки и стопками блинов, пропитанных мёдом и сиропом.
– Надо сказать, что в то время как вы там бродили, мне пришлось сидеть здесь, голодая! – скулила белая единорожка, сидящая перед небольшой башней из вафель. – Тётушка велела не начинать, пока вы не придете.
Луна что-то пробурчала себе под нос, а Селестия ответила, пожав плечами и шепнув ей на ухо какую-то просьбу.
Луна обернулась на Сомбру.
– Сомбра, Я думаю ты уже знаком с нашей племянницей, наследной принцессой Фруфру, – Луна указала на белую единорожку, развалившуюся на бархатной подушке напротив вафель.
Вообще-то Сомбра был уже не раз знаком с наследной принцессой. В детстве она, как правило, оказывалась главарём банды жеребят, преследовавших его по всему городу, дразня за стоящую торчком гриву и необычный, скругленный назад рог. Да и когда они подросли, издевательства стали хоть и менее явными, но ничуть не менее жестокими.
Сомбра проявил недюжинный актёрский талант, притворившись, что это не она обзывала его Карапускуло Конг-рой , привязав банан к его рогу на глазах у толпы хихикающих кобыл буквально неделю назад.
– Приятно видеть вас снова, ваше высочество, – нагло соврал Сомбра, поклонившись.
Фруфру отреагировала пренебрежительным взмахом своего изящного копытца.
– Какой приятный сюрприз, что ты снова здесь, – произнесла Луна с фальшивой улыбкой, – Я думала ты в Кантерлоте.
– Я и была, – вздохнула Фруфру, – К счастью тётушка забрала меня с собой, когда улетала. Думаю, она наконец поняла, что пыльная горная стройплощадка посреди ничего — не самое подходящее место для королевской особы.
– Впрочем, она едва ли подходит под определение королевской особы, так что для неё это самое место, – прошептала Луна так, что только Сомбра мог слышать. Затем она понимающе подмигнула ему, так, что он с трудом подавил смешок.
После этого настроение Сомбры пошло на поправку, и теперь он мог насладиться завтраком и даже заметно проявить себя в разговорах с тремя принцессами (а как только беседа начинала касаться более интеллектуальных тем, Сомбре выпадало счастье видеть умолкающую принцессу Фруфру, тихо дующуюся в сторонке).
Ближе к концу трапезы разговор коснулся предстоящей книги Николи Макиафилли, La Principessa. Макиафилли была мажордомом сестёр при королевском дворе, и Селестии посчастливилось мелком взглянуть на ранний проект её рукописи.
– Говорю тебе, это станет её шедевром. Пони будут учиться по ней и века после! – утверждала Селестия.
– О, неужели? Она работает над биографией вашего величества? – спросил Сомбра. Мысль о такой обширной работе, детально описывающей длинные и насыщенные жизни королевских сестёр, была, мягко говоря, впечатляющей.
– Не совсем так, – Селестия покачала головой. – Это философская работа. Научное изучение самой природы политики.
– Звучит увлекательно, – отметила Луна.
– Так и есть. В одном из моих любимых пассажей она задаётся вопросом: что лучше, чтобы государя любили или, чтобы его боялись. Очевидно, что лучше всего, когда боятся и любят одновременно; но если придётся выбрать что-то одно, то что же важнее для правителя?
– И что же? – спросила Фруфру, которой эта тема уже порядком надоела.
– Любовь, естественно, – ответила Селестия. – Ведь даже если ты потеряешь всё, то ты останешься любим, и тогда любовь окажется важнее нежели сила.
Сомбра хотел было поразмыслить над этим, как вдруг Луна заговорила.
– Что ж, это в духе Макиафилли, – усмехнулась Луна. – Неужели она не понимает, что когда дело доходит до судьбы всего государства, то страх становится важнее?
Селестия вздохнула.
– Думаю, ты недопоняла, из чего исходит Макиафилли, види-
– Принцесса Луна права, – перебил Сомбра, и тут же, раскаявшись в своём грехе, заткнул свою пасть своими передними копытами.
Принцесса Фруфру тихо хихикнула.
Неловкая секунда прошла, и, осознав, что несмотря на свою глупость, выговора ему не грозит, Сомбра вынул копыта изо рта и продолжил.
– Так вот, ваше величество, да, Любовь оказывается важнее в отдельных…
По лицу Луны пробежало недовольство.
– Но, – быстро добавил Сомбра, – для того, кто стоит у власти, страх является гораздо более эффективным методом, ведь пони любят вас так, как им удобно, но боятся они так, как нужно вам.
Принцесса Селестия приподняла бровь. – Интересная мысль. Он действительно твой протеже, сестрёнка.
Луна выпрямилась, позволив себе крохотную улыбку гордости.
– Именно так, закрепила она. – И теперь он показал, что он и впрямь так умён как я и говорила; так что самое время тебе рассказать нам, для чего ты его сюда вызвала. Ты ведь никогда не устраиваешь аудиенций, чтобы просто пообщаться. У тебя всегда в запасе какой-нибудь план. Даже когда мы были детьми, ты приглашала дворцовых стражей на невидимый чай, чтобы выведать у них, куда родители спрятали подарки на день Согревающего Очага.
– Неправда! – возразила Селестия, строя обиженную гримасу. – И вообще, это срабатывало год за годом... но на этот раз ты меня поймала; я много слышала о Сомбре от тебя и других его наставников во дворце. И они обрисовали мне картину старательного ученика, упорного и настолько прилежного, превратившегося от занятий чуть ли не в затворника!
Сомбра постарался скрыть выражение гордости на лице.
– Поэтому, – Селестия продолжила, – Я думаю, он будет идеальным кандидатом для организации предстоящей Кристальной Ярмарки!
Кристальная ярмарка? У Сомбры всё застыло внутри. Путешествие за полярный круг? За неделю до промежуточных экзаменов? Когда и так столько всего навалилось и не выучено и половины? И она хочет-
– Отвлечь Сомбру от учебы, чтобы устроить карнавал? – возразила Луна, озвучив мысли, вертящиеся в голове у Сомбры.
– Конечно, Сомбра превосходный студент, но он просто обязан прекратить читать все эти старые пыльные книги! – гнула свою линию Селестия. – Ты посмотри на него! Заперт в библиотеке день ото дня! Небось, сегодня он и вовсе увидел солнечный свет впервые за несколько веков!
– Есть вещи, которые важнее чем солнечный свет, сестра, – парировала Луна.
– И есть более важные вещи для юного жеребца, нежели учёба. Поэтому я отправляю его в Кристальный Город, чтобы он проследил за приготовлениями к наступающей Кристальной Ярмарке.
– Я протестую! – Луна встала во весь рост и развернула свои крылья. Селестия встала вслед за ней, но её крылья оставались сложенными, выражая спокойствие их владельца. Луна была выше почти любого, но Селестия всё же была выше. И на злость Луны она ответила столпом безмятежности.
– Луна, ты знаешь, так будет лучше. Это будет отличная возможность для него продемонстрировать свои лидерские качества, и, что важнее, завести друзей…
Сомбра пошатнулся. Завести друзей? Он не хотел друзей! Он хотел знаний!
– Кроме того, – Селестия продолжила, – какой студент, изучающий магию, упустит возможность вживую увидеть самый мощный ментальный двигатель из когда-либо созданных в работе? Мне казалось, что такой пытливый ум, как у Сомбры, должен бы сразу ухватиться за эту возможность…или я переоценила его?
И Луна, и Сомбра были застигнуты врасплох этим вопросом.
Он забыл о Кристальном Сердце. Он много читал о нём, но ни разу не видел в действии. И это было, по меньшей мере, интересно.
И всё-таки! Трудно подобрать более неподходящее время для Кристальной Ярмарки! Поездка к полярному кругу займёт несколько недель. Недели в дороге, вдалеке от библиотеки, лишь с теми книгами, которые он сможет взять с собой. Он перечитает их дважды ещё до того, как они доберутся до середины пути!
Он обернулся, с бледным лицом, отчаянно нуждаясь в ком-то, кто бы выступил против поездки. Но всё что он увидел – это принцессу Фруфру, посмеивающуюся над ним из-за спин царствующих сестёр. Она высунула язык, а затем поправила бархатную подушку, на которой сидела.
– Наследная принцесса Фруфру будет сопровождать Сомбру, конечно же, – произнесла Селестия, не оглядываясь. – С некоторых пор я стараюсь расширять её кругозор, и это, полагаю, будет прекрасной для этого возможностью.
В ту же секунду выражение лица Фруфру изменилось с презрительного смеха на мину, полную отчаяния. Сомбра никогда бы не подумал, что это возможно, но сейчас ему было даже жаль её больше чем себя… ну, почти…