Fimbulvetr

19: Urðr

Копыто на груди Всеволода немножко опустилось. Недостаточно, чтобы сломать ребро. Вполне достаточно, чтобы ему захотелось назад, в Запретный Город, попытать счастья в переговорах с драконом-шизофреником.

– Кеше, я же предупреждала, что надо молчать, – сказала Тимер Урман, глядя на него поверх злобного оскала. – Тебе просто не терпелось ей всё выложить, так ведь?

Вокруг них огонь лизал пару деревянных домиков, а маленькая кучка пронзённых копьём трупов пони довершала картину разгрома. По всему выходило, что в этот раз никто не придёт молодому грифону на выручку.

– А теперь ты заплатишь за то, что сделал, – провозгласила старая ведьма, опуская копыто и ломая ему рёбра. Всеволод закричал от невыносимой боли и проснулся.

Пурга за заиндевевшим окном автобуса мела так же сильно, как и когда он засыпал. Снег валил так плотно, что казалось снаружи не день, а поздний вечер. Это было ещё одним напоминанием, почему Всеволоду никогда не нравился родной климат. Он откинулся на спинку автобусного кресла и вздохнул:

– Просто сон. Надо что-то делать с этими кошмарами, они совсем распоясались…

Оглядевшись, он увидел спящих на соседнем кресле в обнимку Хельгу и Кургаш. Обе всё ещё спали. Похоже, сны им снились настолько же приятные, насколько и самому Всеволоду. Внезапная весенняя метель заперла их в автобусе, её ярость отбивала всякое желание куда-то идти. Поэтому большую часть дня они грелись прижавшись друг к другу и пытались выспаться впрок. Или запастись впрок кошмарами, как оно вышло на самом деле. Он содрогнулся. Страшно было подумать, что случилось бы, не задержись они в автобусе.

Как оказалось, маленький автобус не был совсем уж невозможным гостем степей. Автомобили пусть и редко, но возвращались вместе со своими владельцами, чаще всего там, где степь когда-то пересекали крупные трассы. Каждое подобное появление в окрестных табунах было поводом для праздника. Машины служили прекрасным источником дорогих и редких материалов. Временами Возвратный пассажир одаривал их богатством знаний давно минувших дней. К тому же, чаще всего, им удавалось заполучить нескольких добровольных помощников с «чистой кровью». Этот автобус по всему вернулся прямо перед сезоном паводков, так что его оставили, чтобы разобрать позднее. Что случилось с пассажирами было неясно, но выяснять Всеволод совершенно не стремился. В конце концов, Кургаш была уверена, что даже запертые наводнениями Кочевники могут каким-то образом обмениваться сообщениями. Их наверняка разыскивали все табуны.

Пусть даже Всеволода и ограничивало проклятье молодых-перьев, за три дня, прошедших с момента, как они покинули табун Урман, им удалось покрыть немалое расстояние. По сравнению с этим их прежняя скорость передвижения пешком казалась черепашьей. Молодой грифон уже несколько раз ловил себя на мысли, что не понимает, почему Хельга решила держаться от него неподалёку. Особенно поначалу, когда они только встретились. Он даже спросил об этом саму Хель, но его знаний языка не хватило на понимание ответа. Единственное, что ему удалось разобрать – она за чем-то подобным и прилетела в Москву, или большой-зубы-голод-земля, как она её называла.

У такой большой скорости передвижения имелся и неприятный недостаток. Теперь они двигались практически точно на север и добрались до мест, где весна ещё не наступила, о чём настойчиво напоминала метель за окном. Собственно, тут и следов наводнения пока не было видно, поэтому краткое время уединения и безопасности на вершинах маленьких холмов, превратившихся в острова, закончилось. С одной стороны, они уже почти добрались до края земель табунов, и с каждым часом рощицы внизу становились всё больше. С другой, их дерзкий план побега простирался примерно до этого места. Отсюда у них было три пути. Они могли повернуть на восток, но это снова выводило их в земли Кочевников. Они могли повернуть на запад и вернуться в Москву, к той судьбе, от которой так хотел защитить Всеволода Тепловоз. Могли они и продолжить двигаться на север, но леса означали хорошие шансы на встречу с лосями. Так как возвращаться в кошмары ему не хотелось, он решил разбудить подруг и поинтересоваться их мнением.

– Подъём, сони! – рявкнул он, спускаясь с кресла и копаясь в сумках, ища, чем бы перекусить. Ворчание сверху сообщило ему, что его услышали. Через несколько мгновений над краем сидения появилась сонная орлиная голова и пронзила его свирепым взглядом. – С добрым утром, Хельга. Бодрость-веселье-ветер.

– Смерть-молодой-еда-украсть, – чирикнула в ответ котоптаха, отбирая у Всеволода кусок солёного арбуза. – Голод-не-добыча-родитель.

– Весёлая она сегодня, – отметила Кургаш, вставая и потягиваясь. – Что она сказала?

– Говорит, что желает мне и моим детям сдохнуть от голода в краях, где не водится добыча, – пожал плечами Всеволод. – Это, пожалуй, получше её обычного «надеюсь, тебя поймает лось», но не уверен, мой словарик смертельных угроз пока маловат. В любом случае, я подумал, что нам надо бы определиться, куда мы двинемся дальше. Не хочется больше слоняться без цели, оно для нас обычно плохо заканчивается. Кургаш, что ты знаешь про земли к востоку? Это территория Кочевников, так что…

– Почтенный Предок, прости, но я знаю немного. Наш табун там не кочевал, это земли табуна Таулар. Их улус самый большой в Поле, они стерегут границу на севере и востоке. Они никогда не рассказывают, что лежит дальше, поэтому я не знаю, что там. Мама может знать… э... Прости. Я знаю только что наша северная граница – большая река, и что на другом её берегу нет степей, а ещё что на нашей северо-западной границе стоит город.

Всеволод в очередной раз проклял свои познания в географии. Единственная большая река, которая по его подозрениям была где-то неподалёку, была Волга, и то только потому, что в памяти отложилось, что она протекает через степи в Каспийское море. Его географический кретинизм давал о себе знать.

– Хельга, может, ты чего знаешь? – повернулся он к котоптахе, не слишком надеясь на ответ. – Нам бы найти местечко, которое можно было бы назвать домом, пусть даже и временно.

– Вс-с-еволод хочет-желает-путешествие домой? Хеел-ха помогать! – Хель подпрыгнула и поманила их к выходу. – Летим-летим-летим домой! Ветер-облака-дорога!

– Хельга, ты из ума выжила? Мы не можем лететь в такую погоду, – содрогнулся Всеволод, глядя на белую кашу за окнами.

– Ветер-верный-дорога! Домой! – настояла Хель, подпрыгивая на месте. – Быстро!

Метель всё ещё выглядела чертовски непривлекательно, но Всеволод понимал, что его подруга вовсе не дура и знает, что делает. В конце концов, даже если ей что-то примерещилось, ничто не мешало им разбить лагерь так же, как он уже прекрасно натренировался это делать раньше. С возможностью сбиться в кучу для тепла, это было даже не холодно. Он нацепил на себя сумки и помог Кургаш с её, после чего шагнул наружу вслед за очень весело выглядящей Хельгой.

Грифонша улыбнулась им, подхватила Кургаш и унеслась вертикально вверх, в сторону скрытых снежной пеленой облаков. Всеволод последовал за ней, несмотря на то, что подобный полёт всё ещё давался ему нелегко. Пока они путешествовали, он старался больше планировать, сохраняя свои довольно жалкие силы для случаев, когда это действительно необходимо. В этот раз ему пришлось выложиться по полной, планировать в таких условиях было так же просто, как кататься на велосипеде под водой. Собственно, через несколько мгновений он почувствовал, как будто пытается лететь под водой. Потоки в воздухе вели себя так, как ему ещё ни разу не доводилось видеть, и скорость его полёта упала до черепашьей. Хуже всего было то, что он потерял Хельгу из вида, но всё ещё слышал её призывные крики откуда-то сверху, и продолжил барахтаться. Через несколько минут его старания вознаградил яркий солнечный свет, когда он пробился сквозь облака.

Простиравшиеся во все стороны вокруг него облака выглядели почти плоскими, совсем как плоская заснеженная равнина внизу. Пушистая поверхность тянулась насколько хватало глаз. Высоко над головой он заметил ещё один слой облаков, тонкий и почти невидимый в солнечном свете. Хельга уже зависла поблизости, всё ещё улыбаясь и указывая когтем на облака внизу.

– Ветер-облака-дорога! Быстро! Безопасно! Домой!

– Не… вижу… как… это нам поможет, – пропыхтел Всеволод, глядя вниз. «Поверхность» выглядела прочной и привлекательной, но он прекрасно знал, что это обман. Она всегда так выглядела из окна самолёта, и всегда оказывалась всего лишь плотным туманом, когда… когда он добрался до этой мысли, Хельга спустилась к облакам и бросила Кургаш. Всеволод в ужасе закричал, представляя, как она сейчас рухнет к своей неизбежной кончине – конечно, они потратили некоторое время на то, чтобы обучить пегаску полёту, но она всё ещё не овладела даже планированием. Что-то в пегасах работало не так, как в грифонах, и тот же урок, который Хельга проделала для Всеволода, не до конца объяснил Кургаш принципы полёта. Сама Кургаш тоже закричала и закрыла глаза – и продолжила кричать, стоя на том, что, как прекрасно понимал Всеволод, было всего лишь кучей водяных паров. Через мгновение Хельга плюхнулась рядом, нарушив все возможные законы физики всеми возможными способами. Всеволод на мгновение уставился на это, после чего тяжело вздохнул и осторожно приземлился поблизости. Облака держали надёжно. Поверхность была холодной, мягкой и совершенно невозможной. Он ещё раз вздохнул и посмотрел на всё ещё кричащую Кургаш.

– Хватит, пожалуй. Похоже, наша опытная проводница знает об облаках больше, чем все учёные старого мира.

Пегаска замолкла и осторожно открыла глаз. Когда она обнаружила, что не падает в свою ледяную могилу, она осмотрелась и потыкала облако копытом. Когда пружинистая поверхность не поддалась, Кургаш хихикнула и подпрыгнула. Облако поймало её как пружинный матрас. Она снова хихикнула и принялась скакать кругами, смеясь как сумасшедшая и отрывая копытами небольшие кусочки облака, которые быстро испарялись.

– Первый-раз-облако-дура, – кивнула Хельга. – Хельга делать раньше.

Всеволод потыкал в плотную облачную материю когтем и с трудом подавил позыв последовать примеру Кургаш. Чувство было совершенно невероятное. Чем-то оно напоминало момент, когда он первый раз полетел, но было ещё сильнее. Он понял, что небо может быть настоящим домом. Конечно, неизбежны были и сложности, но возможности казались безграничными. Эту идею стоило хорошенько обдумать, но сначала надо было разузнать, что Хельга имела в виду, когда говорила, что облака – это быстрый и безопасный путь домой.

– Эмм… так как это нам поможет добраться до дома? – поинтересовался он, усаживаясь и наблюдая за прыжками Кургаш.

– Облако… крииик… двигается! Быстро! Ветер-направление-туда! Домой!

– Ага, значит, ветер дует в сторону твоего дома, и несёт с собой облако? – расшифровал Всеволод, снова уставившись на облако. С этого ракурса было невозможно понять, что оно вообще куда-то движется, но, если судить по ветру под облаками, двигались они очень быстро. При этом им не приходилось страдать от ужасной погоды и не требовалось даже шевелиться. Он почувствовал, что такой способ путешествовать может ему понравиться. Некоторое время спустя вернулась запыхавшаяся Кургаш и свалилась на облачный выступ, напоминающий подушку.

– Хельга… это было страшно! Но весело! Если ты ещё что-то такое сделаешь, я тебя во сне удушу! Спасибо! – она перекатилась на спину и помахала копытами в воздухе. – Тут похоже на Вечные Поля! Тут чувство как на Вечных Полях! Это прекрасно! Почтенный Предок, как думаешь, может мы сможем тут найти моего Янгыра? Старейшины говорят, что мёртвые живут на белоснежных полях в небесах, он должен быть где-то здесь!

– На этом этапе я готов поверить, что тут живёт Летающий Макаронный Монстр, но нет, не думаю, что нам удастся найти твоего жениха. Мы просто сидим на облаках… каким-то образом. Наверное, у этого есть какое-то хорошее, логичное объяснение. Научное. С кучей формул, которые никто не… – его бессвязная речь продолжалась довольно долго. Через некоторое время он заметил, что и Кургаш, и Хельга уже уснули, прижавшись друг к другу, чтобы компенсировать прохладный воздух облачных вершин. Он вздохнул и присоединился к куче. Управлять облаком всё равно не требовалось.

Единственным минусом путешествия на облаке, помимо холодного воздуха, к которому за свои зимние похождения Всеволод успел привыкнуть, была скука. В небе было совершенно нечего делать. Конечно, надо было ещё научить Кургаш летать, но учёба продвигалась неспешно, и уроками можно было занять не так уж и много времени, пока пегаска не падала на пушистую поверхность, совсем выбившись из сил. Как оказалось, вынужденная скорость тренировок самого Всеволода во время похода пошла ему на пользу – он набирал выносливость аккуратно и постепенно. Кургаш же хотела всего и сразу. Не раз Хельге пришлось просто усесться на неё, чтобы не дать Кургаш навредить себе перенапряжением.

Разумеется, Кургаш это совершенно не нравилось, и она каждый раз пыталась сбежать из когтей коварного хищника. Так как никакой возможности пересилить тяжёлую и могучую грифоншу у неё не было, она попыталась прорыть подкоп сквозь облако. Это оказалось несложным, плотности облака хватало только на то, чтобы не дать им провалиться, и через несколько мгновений она уже была глубоко под Хельгой, с удивлением заглядывавшей в облачный тоннель. Получив несколькими облачными клубами прямо в лицо, она нырнула в нору и без труда выудила оттуда упирающуюся Кургаш.

Глядя на них, Всеволод задумался, нельзя ли устроить старую добрую игру в снежки, используя куски облака вместо снега. Он оторвал клочок и бросил им в Хельгу. Большая грифонша тряхнула головой, глядя, как туманная субстанция рассеивается в воздухе, после чего взревела, оторвала от облака под ногами здоровенный кусок и метнула им во Всеволода. Весь следующий час он чувствовал то, что ему не доводилось почувствовать со времён своего предыдущего детства, да и в том он сомневался. На краткое мгновение он был просто молодым котёнком, играющим в «снегу» с друзьями, наплевав на все дела и заботы. Чувство было настолько приятным, что он чуть было в нём не потерялся, но всё же, несмотря на то, что его новое тело было молодо и полно энергией, запасы её всё-таки были не безграничны. Поэтому через некоторое время они уже лежали, прижавшись друг к другу в «снежной» крепости Кургаш, совершенно измотанные.

– Знаете, а я ведь могу к этому и привыкнуть, – сказал Всеволод, глядя на бездонную синеву над головой и вытягивая все четыре лапы, как будто пытаясь её обнять. – Когда я ещё был человеком, я никогда не увлекался физической активностью. Спорт мне не нравился, утреннюю гимнастику я не делал, в школе дразнили ботаником… да, весёлое было время. А теперь… не знаю, это всё кажется… правильным. Интересно, то от тела, от возраста, или чего-то другого.

– Молодое-перо-радость, – чирикнула Хельга, хватая его и проверяя перья на его крыльях. – Полезно.

Кургаш просто молча ткнулась в него мордой и закрыла глаза. В этот момент Всеволоду казалось, что в мире ничего больше не может пойти не так.

И, на мгновение, он был прав.