Конец пути

Эквестрийцы уже некоторое время исследуют свой небольшой кусочек вселенной. Они запускали зонды в дальний космос, они высаживали пони на луну. Покинуть гравитационный колодец родной планеты стало рутиной. Однако у каждого космического полёта наступает момент, когда путешествие должно закончиться. А что произойдёт, если Эквестрия станет концом пути, который начал кто-то другой?

Твайлайт Спаркл Принцесса Селестия Принцесса Луна

Ламберджек

Тому, кто по-настоящему любит, нужно лишь чтобы было откуда падать.

Эплджек ОС - пони Человеки

Эволи Победоносная

Эта история представляет собой спин-офф романа "Вечный Одинокий День". Более тысячи лет назад все люди на Земле исчезли. Пони, оставшиеся после них, восстанавливали то, что могли, не имея почти никаких знаний о своих новых способностях. Когда опустошительная эпидемия положила конец первой эре цивилизации пони на Земле, чейнджлинги были вынуждены беспомощно наблюдать, как их запасы пищи иссякают. Рой королевы Эволи едва выживает на жалких каплях любви, которые они могут собрать из медленно восстанавливающийся популяции пони. Но так не должно быть, если бы только какой-то пони действительно умеющий руководить, стал во главе всех. Ей уже много веков, она обладает такой силой и опытом, что пони со своими короткими жизнями и представить себе не могут. Может быть, если бы в мире кто-то вроде нее, стал управлять им всеми, цивилизации было бы лучше. По крайней мере, она больше не будет голодать...

ОС - пони Человеки Чейнджлинги

Туча в голове

История жизни единорога Северуса, изгоя в классе, который в будущем стал известной личностью в мире пони. (Перезалив. Рассказ стал почти в три раза больше и лучше)

Принцесса Луна Другие пони ОС - пони

Гоззо-археолог и битва у Рога Хакона

Очередная экспедиция Гоззо-археолога обернулась неожиданным открытием

ОС - пони

Не брони

В большинстве прочитанных мною фанфиков по вселенной MLP в Экверстию попадают люди уже знакомые с поняшами. Но, что будет если в Эквестрию попадет человек совершенно не знакомый с этим миром? Вот о таком человеке и идет речь в моем фанфике.Есть продолжение, называется "Тhе hunter. / Охотник."

Принцесса Луна Трикси, Великая и Могучая Октавия

Основы дипломатии

С визитом прибывает прекрасная правительница Кристальной Империи - Каденза Ми Аморе. У принцессы Рарити есть прекрасный, безупречный план по ее очарованию. Но в него вмешалась маленькая проблема... Действие происходит между "Нашей иллюзией" и "Усталыми путниками".

Флаттершай Твайлайт Спаркл Рэрити Принцесса Миаморе Каденца Шайнинг Армор

Твайлайт — корректор

Твайлайт Спаркл умеет находить книги даже в самых неожиданных местах. А ещё она очень инициативная молодая кобылка, всегда готовая помочь. Возможно, это хорошие черты характера, вот только однажды они чуть не привели к межпланетной войне.

Твайлайт Спаркл

Цифровой дождь

Этот рассказ - не о пони. От МLP здесь только редкие отсылки. Кто ищет историй о приключениях поняш или попаданцев - врядли найдут то что хотят. Но так или иначе, предлагаю на ваш суд историю совершенно иного мира, не похожего на Эквестрию. Светлых паладинов здесь нет - а любовь и дружба такое же редкое явление как шоколадный дождь в мире реальном. Можно ли в таком круговороте хаоса и насилия остаться человеком? Добро пожаловать в мир гротеска, насилия и вечной ночи. Добро пожаловать в 23 век. Добро пожаловать в Vирт.

Человеки

Сказка в устах

В одних случаях реальность лучше постигается через вымысел, а в других же их едва можно отличить друг от друга. Подчас семья — очень сложный вопрос.

Принц Блюблад

Автор рисунка: BonesWolbach

Fimbulvetr

2: Hel

Труднее всего далась первая ночь. Она пришла быстрее, чем он ожидал, и оказалась куда холоднее, чем ему хотелось бы. Без возможности развести костёр, единственной защитой от холода, помимо собственных перьев и шерсти, было закопаться в сугроб под ёлкой и заткнуть вход в нору снегом. Несмотря на то, что предыдущий день вымотал его ходьбой по глубокому снегу, он почти не сомкнул глаз, и с первыми лучами солнца был снова в пути.

Через некоторое время лес стал гуще. Густые голые кусты сделали тяжёлый путь ещё тяжелей. Вместо ёлок пошли берёзы и сосны, а потом что-то, что без листьев он не узнал. Второй день его одинокого пути не принёс ему никаких следов человека, и никаких следов диких животных. Он съел несколько булок и яблоко, стараясь экономить свои жалкие припасы. Он знал, что курицу тоже придётся съесть, но понимал, что для того, чтобы нагулять такой голод, придётся потратить немало времени.

В этот же день он впервые наткнулся на странные холмы. Заметить их было непросто – они не были высокими или широкими, а его наблюдательность была изрядно подорвана монотонностью проталкивания себя сквозь снег. Тем не менее, наткнувшись на несколько, он обратил внимание на их необычность. На холмах не росли большие деревья, они имели характерную вытянутую форму, и, в большинстве случаев, располагались параллельно друг другу. Выглядело это так, как будто кто-то специально их насыпал. Всеволоду доводилось слышать о таком. Многие древние культуры проделывали подобное, когда хоронили своих властителей, но ему попалось достаточно холмов, чтобы хватило похоронить небольшую народность целиком. Либо он попал в какой-то древний некрополь, где лежали короли, скопившиеся за долгие века, либо у холмов был какой-то другой смысл. Зима хранила секреты, слой снега был достаточно толст, а сам он – достаточно вымотан, чтобы отложить решение этой загадки на другой раз. Тем не менее, холмы удерживали его внимание достаточно долго. Когда он перестал раздумывать на тему, что их могло породить, бежать было уже поздно.

Не то чтобы медведь был такой уж большой, да и выглядел он совершенно неагрессивно, но Всеволод прекрасно понимал, что было бы самоубийством доверяться медведю, который не спит среди зимы. Неважно, что выгнало его из берлоги, его и без того не слишком дружелюбный нрав оно при этом вряд ли улучшило. Да и голод, неизбежный в промороженном зимнем аду, медвежье настроение скорее всего тоже не поднимал. Так что, не имея других вариантов, экс-человек использовал единственный предмет, который хоть как-то можно было назвать оружием – он метнул сумку с продуктами прямо в медвежью морду. Сумка разорвалась и разбросала его жалкие пожитки по снегу, и этого хватило, чтобы отвлечь медведя. Он скорее всего уже достаточно сильно оголодал, поэтому яблоки мгновенно приковали к себе его внимание. Не дожидаясь благодарности, Всеволод развернулся и припустил наутёк с максимальной доступной ему скоростью. Успокоиться и остановиться он смог только когда солнце уже коснулось горизонта.

Предыдущий день его полностью измотал, этот – доказал, что это был не предел. Его конечности отказывались двигаться, даже крылья устали, но он знал, что ему нужно укрытие. Небо над деревьями темнело куда быстрее, чем должно было от наступающего вечера, а это значило, что зимняя ночь может принести с собой ветер, снег или мороз. Осмотревшись, он заметил неподалёку группу небольших ёлок. Нижние ветки деревьев касались снега, а верхние были плотно завалены целыми сугробами. Вариант был далеко не идеальный, но он слышал о том, как люди умудрялись продержаться ночь в таких условиях. Конечно, большинство рассказов не выражали восторга от такой ночёвки, да и одеты рассказчики в них были довольно тепло, но у него были шерсть и перья. Не лучшая защита от мороза, но в то же время было вполне очевидно, что без них бы он замёрз ещё вчера. Даже с ними, холод постепенно его пробирал, поэтому он потратил последние силы чтобы навалить побольше снега на нижние ветки и забрался в пространство под ними. Там тоже было холодно, но хотелось верить, что теплее, чем снаружи. В эту ночь он смог уснуть, хотя сон его был некрепким и наутро он не чувствовал себя отдохнувшим.

Ходить он, тем не менее, мог, поэтому он двинулся дальше. Ходьба заставляла холод на время отступить, и походка его со вчерашнего дня заметно улучшилась, но неутолённый днём ранее голод стал куда заметнее. Он попытался вспомнить всё, что знал о добыче еды зимой. Его текущий облик всеми своими частями кричал «хищник»– и острым клювом, и когтями, но две его половины были от очень разных хищников, по-разному решающих вопрос охоты. Передняя, напоминающая орла, подразумевала парение в небесах, высматривание добычи с высоты и нападение на неё с неожиданного направления. Задняя – охоту из засады, пробирание по кустам и напрыгивание с веток. Первое было невозможно ввиду того, что он не то что летать, просто двигать крыльями почти не умел, второе – потому что лес вокруг был довольно редкий и совершенно прозрачный. Даже с его бледной окраской, он сильно выделялся на снегу, и видно его было очень издалека. Он уже несколько раз видел зайцев, которые начинали от него убегать ещё до того, как он их замечал.

Лес вокруг не был таким мёртвым, как Всеволоду показалось в предыдущую пару дней. Своим новым орлиным зрением он начал подмечать признаки присутствия диких зверей. Следы на снегу, оставленные зайцами и лисами, птицы на деревьях, пару раз он даже наткнулся на вход в какое-то логово, скорее всего, лисье или барсучье. Всю живность, кроме медведя, объединяло категорическое нежелание приближаться к нему достаточно близко, чтобы помочь решить его проблемы с пропитанием. В своём неизменно измотанном состоянии, ему потребовалось немало времени, чтобы понять, что это значит.

Дикие животные знали, что им следует бояться грифона.

Он увидел в этом небольшую надежду. Если звери знали его вид, значит, где-то жили те, кто создал этот страх, и не только создал, но и старательно поддерживал на протяжении многих коротких звериных поколений. Это означало, что они навещали эти края достаточно часто. Он очень надеялся, что они не были настолько же территориальными существами, как кошки или орлы. На то, что они разумны, он не надеялся. В конце концов, даже со своими мнимыми навыками выживания, он всё ещё не умер, а значит, его новая форма была достаточно хороша, чтобы пережить зиму. Это, в свою очередь, означало, что много мозгов ей для этого не нужно. Особенно не забывая, что обе его половины принадлежали к известным одиночкам. Одиночество же плохо способствует развитию разума.

В любом случае, хоть встреча с другими грифонами и была возможна, и необязательно нежелательна, он на неё не слишком надеялся. А вот встреча со стадом оленей обещала куда более вероятную еду. Он мог бы выследить их по следам, и напасть ночью, когда они более уязвимы. Или, возможно, ему бы попалось слабое или больное животное, которое он бы смог догнать и с которым он смог бы справиться. Следы оленей ему пока не попадались, но это не означало, что не попадутся в будущем. Так что он шёл, шёл и шёл, пока снова не зашло солнце. В этот раз он присмотрел ёлку заранее. Заснуть, когда за весь день из еды был только снег, было непросто, но ему удалось свернуться достаточно плотно, чтобы сохранить немного тепла. Сон его был глубок, и снились ему холод и голод.

Утро встретило его холодом его снов, и куда большим голодом. Его одинокий путь привёл его в область, почти полностью покрытую странными холмами. Диких зверей в ней было меньше, но и пугались они его по какой-то причине слабее. Сосны и ели предыдущего дня уступили место нескольким большим рябиновым рощам, ветви которых сгибались под тяжестью ягод. Сердце и желудок Всеволода возрадовались такому изобилию еды – он знал, конечно, что рябина не самая вкусная ягода, но в его положении это был дар небес, который он не собирался выбрасывать. Желудок выбросил его за него. Что-то в его системе пищеварения было категорически несовместимо с рябиной, и ему потребовалось несколько часов, чтобы избавиться от отвратительного послевкусия. Этой ночью он видел сны о том, что он не полуорёл, а полу-свиристель. Для них рябиновые рощи были бесплатным рестораном.

Утром, когда он снова выкопался из своего временного логова, и уже собирался продолжить свою войну со снегом, он увидел грифона. Заночевал он на краю леса, перед громадным полем, и теперь, высоко над этим полем, в лучах восходящего солнца, лениво расправив широкие крылья, парило самое великолепное создание, которое он когда-либо видел. Его орлиный взор легко покрыл расстояние и позволил ему рассмотреть и белоснежные перья на груди, испещрённые крохотными тёмными точками, и светло-коричневый мех на задней половине, и невозможно-фиолетовые кляксы вокруг золотистых глаз. В краткий момент, когда Всеволод был захвачен красотой зрелища, грифон в небе взмахнул крыльями и скрылся в южном направлении куда быстрее, чем можно было бы ожидать от живого существа. Единственным, что напоминало о его существовании, был резкий орлиный клич, эхом звенящий в лесу долго после того, как создание пропало из виду.

Его мир был сделан из голода и холода, но теперь в нём был вестник надежды. С этого момента в его мире была цель.