DOOM - Эквестрия. Том 1: Железный коготь
Глава семнадцатая. Кантерлотский рубеж. Часть вторая
Ох, знаю, получилось шибко объёмно. Тем не менее, надеюсь, что оправдал хоть часть ваших (и своих тоже) надежд.
Саундтрек к главе:
[1] (Burzum — channeling the power of souls into a new god): https://www.youtube.com/watch?v=y9mQQz3pWRk
[2](Burzum — key to the gate): https://www.youtube.com/watch?v=Tnc8uKJt-vs
[3](Devil May Cry 4 OST Berial theme): https://www.youtube.com/watch?v=qscuSc3eyCE
[4](Warpath ost — Misc):
https://www.youtube.com/watch?v=0s8dqa_pgvo&list=PLF4EfK_LdTIDuxFAPMQ66MGP47HDSNioN&index=5[5](Manowar — Warriors of the world): https://www.youtube.com/watch?v=IpvUqzPixAU
[6](DOOM — BFG division): https://www.youtube.com/watch?v=ZmVOn4Qf_7k
[7](DOOM — Choir): https://www.youtube.com/watch?v=gqiSz5yf934
«Это мясорубка, ошибочно названая «боевыми действиями».
— Hellscream в обзоре Quake 4 на Doom3.ru
[1 — https://www.youtube.com/watch?v=y9mQQz3pWRk ]
Боль. Жар. Духота.
Все тело ныло; судорога не давала пошевелиться. Каждый вдох давался с трудом. И, что хуже всего, сердце кололо. Открывать глаза совсем не хотелось. К черту все! Я только-только ушёл от кошмара, как он снова настиг меня и погрузил в пучину безумного кровопролития. Я едва сумел разговорить Шейди, сделал шаг к тому, кем был ранее… А что такого было раньше? Обычная, непримечательная жизнь раздолбая, которая пронеслась бы мимо и ничем не запомнилась. Возвращаться же в то время, когда эта жизнь оборвалась, я бы не пожелал и врагу… нет, пускай он отправляется прямиком туда. Пусть помучается, мразь! Сейчас во мне куда больше значения. Я чёртов «Палач Рока»! Чистокровный земнопони! Если «Фауст» был сделан для земного, значит, либо Пинкхарт знала хотя бы часть из сказанного Луной, либо конструкция требовала не дюжей силы…
Громкий хруст.
Твою ж! Открыть глаза! Сейчас же!
Я лежал, обсыпанный металлоломом, на горячих, как в бане, каменных плитах в каком-то тускло освещённом помещении, мордой вниз. Не без усилия повернув голову, я обнаружил источник звука: ряд причудливых лампад, размером с бочку каждая. Зловеще потрескивающий огонь рисовал причудливые тени, мечущиеся в безумном танце на стене. Помимо треска не было слышно ни звука, что пугало посильнее, чем если бы повсюду сновали демоны. Кстати, что произошло? Что это за место? Ад? Если да, то он куда абстрактнее, чем я думал.
Осторожно, стараясь не шуметь, я вылез из-под обломков и сел. Осмотрев себя, я убедился, что все ещё одет в армейскую попону и что в её кармане все ещё покоится успокоительное. КПК Пинкхарт, кстати, тоже был на месте. Но, черт побери, я был безоружен. Со слабым сердцем и без права использовать донкельхейтум я был чуть более чем бесполезным персонажем дурацкого инди-хоррора. Черт, никогда не любил их. Так, надо бы пошарить, вокруг. Чем была эта куча металлолома?
Я долго силился разглядеть черепки в этом полумраке, но безуспешно. Когда мне окончательно надоело это дело и я был готов бросить их, на глаза попался разрубленный пополам цилиндр. В нем я узнал то, что было головой или шлемом претора. Металл вдоль разреза был бугристым, как будто его неравномерно плавили. Проклятье, не может быть, чтобы Эффусум положился на слабых бойцов. Выходит, они встретились с демоном посильнее импа! А если порвали и этих ребят, то Кантерлот и все остальные… Нет, Луна всемогущая, они не мертвы! Пони живут! Пони будут жить всегда! Мы не можем… умереть… прошу…
Стиснув зубы и сопротивляясь жжению в горле от одной мысли о погибели моего мира, я поднялся. Помещение было огромным и имело вытянутую форму. Теперь глаза, привыкшие к темноте ещё при рассматривании останков претора, открыли взору величественный свод некоего… мемориала. Стены, ранее казавшиеся лишь черными камнями, оказались усыпаны фресками, разобрать содержание которых не представлялось возможным. У меня было два направления: «туды» и «сюды», разницы в которых не было никакой. Что туда ровные ряды лампад, что обратно. Я тихо подобрался к одному из светильников. Приглядевшись, я понял, что огни покоились на роге каменного изваяния в форме… пони. Нет, не пони, а чейнджлинга. Могучее тело гордо возвышалось на четыре метра, а клыкастая морда сурово глядела прямо перед собой. Странно, ингуофов же вырезали! Почему… ах, я даже не понимаю, что случилось! Какое мне дело до истории ада?
Я медленно двинулся «туда», невольно заглядываясь на статуи. Каждая была уникальна и восхищала мастерством выполнения. Вот чейнджлинг, склонившийся над раненным собратом, а вот другой, стоящий по колено в черепах, очень похожих на обезьяньи, но не таких вытянутых. Что интересно, они выглядели настоящими. Может, это трофеи времён войны с «разумными обезьянами»? Мозг тут же нарисовал кучу скульптур с расчленёнными пони. Ублюдок. Только я ускорил шаг и постарался отвести глаза от жутких произведений искусства, как уткнулся в конец зала. Как ни странно, статуи здесь были разрушены, а пьедесталы исписаны непонятными символами. Я обернулся, снова посмотрев на чистые, нетронутые ряды чейнджлингов, отчего окончательно запутался. Таки они решили осквернить память предателей, или нет? Что за ерунда?
Внезапный скрежет заставил меня подскочить. Прямо передо мной выдвинулась плита, объятая изумрудным сиянием. Низкий, раскатистый голос зазвучал неизвестно откуда, отражаясь от стен. Некто говорил на языке демонов, но, как тогда, с Арчвайлом, я понимал его.
Моё имя – Лазарус. Ныне из уст моих звучит не приказ, но прошение. Придя сюда с целью разрушить, осквернить добрую память наших братьев, вы позабыли, сколько раз наш мир был в долгу у них! Сколько жизней наших сохранили ингуофы, сколько врагов одолели! Да не ослепит вас ярость Низших. Взываю, склоните головы и молите их души о прощении, ибо не они, а мы опустились до предательства! Да отпустят нам убийство тех, кто не последовал за Уманом!
Братья ингуофы, этот храм будет стоять во славу былого. Ваш героизм и отвага не сыщут соперника среди нас, как не сыщут души ваши наказания и мук посмертных. Я знаю, вы бы сами обрушили кару на отступников, ибо никогда не посмею подвергнуть сомнению вашу верность законам мира родного.
На минуту воцарилось молчание, затем Лазарус продолжил.
Я раб. И рабскою рукою оборвал жизнь лучших из тех, кто когда-либо звал этот мир домом. Но моля о милости, мы не даём её сами. Уман заклеймил ваш род в глазах каждого... Братья ингуофы, вам нет забвенья. Вам нет прощенья.
«Что?»
Демоны не должны быть такими! Они же безжалостные чудовища и убийцы, лишённые любых чувств помимо злобы!
— Но это не мешает им уважать друг друга, — заметил мозг. – А ты не думал, что кому-то просто выгодно выставить «нечистую силу» в сугубо отрицательном свете и отвергать не только возражения, но и банальные вопросы?
«Однако демоны враждовали между собой у меня на глазах! Стоит одному импу попасть фаерболом в спину другому демону, как начинается резня!»
— Ты не обратил внимания на слово «Низшие», а? Я так понимаю, мы все это время убивали именно их. Безмозглых и диких тварей. Но есть и другие, чьи мотивации выходят за рамки «хочу есть». Неужели ты думаешь, что Уман был каким-нибудь какодемоном? О, как драматично «имп, который не хотел убивать и любил поняшек»!
«Просто в голове не укладывается…»
— Ха, ты ещё скажи, что проникнешься чувством жалости к монстрам и станешь винить себя за каждое убийство! Можешь прям здесь постелить матрас и рыдать. Ещё скажи, что ты «не палач».
«Иди в задницу, мозг»
— Охохоу – присвистнул(?!) он. – Если я это сделаю, то ты глубо-о-о-око-о-о-о пожалеешь!
Фыркнув, я развернулся и пошёл в обратном направлении, где надеялся найти выход. Голова болела от вопросов (хотя скорее из-за жара), в списке которых вероятность проявления жалости ко врагу была в самом конце. В общем-то факт подобной нравственности среди демонов был удивительным, но ничего не менял. Они все ещё хотели убить всех нас. Правда, у этого были свои плюсы: во-первых, всегда знаешь, кого расстреливать, а во-вторых, пони-злодеи чаще всего были тошнотворными паскудами, которых хотелось замочить в сортире! В отличие от уродов из книг, что я читал, демоны даже вызывали уважение. Их хотелось просто убить, но не утопить в моче, как какого-нибудь Лайтху…
[2 — https://www.youtube.com/watch?v=Tnc8uKJt-vs ]
«Это ещё что такое?!» — ужаснулся я, когда достиг громадных дверей храма. Снаружи жар был в разы сильнее, но не это, и не режущий дребезжащий звук привлёк моё внимание, а ошеломительная стена впереди, разукрашенная сатанинской символикой и алыми разрядами, уходившими (или спускавшимися) в кровавый водоворот в небе. У подножия стены было что-то вроде лабиринта. Его причудливым переплетениям, словно рассыпанным волокнам гнилого фрукта, не было счету. Невысокие каменные заграждения, из которых он состоял, чередовались с изогнутыми когтями башен. Каждая из них состояла из трёх фаланг, соединяющихся друг с другом посредством красных молний. Никого не было видно. Ни врагов, ни своих. Под ногами, будто насмешка, валялся ротовой двенадцатизарядный пистолет 9-ого калибра. Семь пуль в магазине и ни намёка на наличие других вокруг.
И все же, его наличие говорило о том, что сюда добрались наши! Ох, пусть прежний обладатель этой ничтожно слабой пушки будет жив и найдёт меня! Святые принцессы, как же хочется знать, что с нашими!
С этой мыслью я аккуратно спустился в лабиринт. Хм, знать бы, куда идти! Не может ли об этом сказать КПК? Не-а, связи нет. Ещё бы!
Тут меня что-то резко кольнуло в переднюю ногу. Вскрикнув от неожиданности, я схватился за пострадавшую конечность и увидел тусклые переливы света под прожжённой штаниной. Донкельхейтум грелся, а по телу разливалось ощущение силы, но прежде, чем я сообразил, в чем дело, мир унёсся прочь.
Я слаб. Я не что иное, как игрушка в когтях судьбы. И никогда, никогда больше я не почувствую себя в безопасности. Ни близость принцесс, ни покровительство сверхъестественных сил, ни магия кобыл гармонии не уберегут от той мощи, что предстала моим очам. Черные облака дрожали на фоне кровавого неба. Нет, не облака – стаи горгулий. Безумный рёв, разрывая воздух, заполнил собой каждый миллиметр города и сознания его обречённых обитателей. Вдали ползли легионы уродливых существ, хотя казалось, будто их отвратное хихиканье долетает до меня, несмотря ни на что. Тысячи пони внизу носились в панике. Радио рвалось от криков командиров, тщетно пытающихся усмирить их. Ни одна из принцесс не успела поднять щит до того, как демоны приблизятся. Горгульи накинулись на войска, словно кондоры на овечье стадо. И как же ужасно было признавать это сравнение приуменьшением действительности! А затем они начали плевать фаерболы. На город обрушился огненный дождь. Дома, укрепления, группы пони – все исчезало в объятиях безжалостного огня. Кто-то касался, толкал меня, но я не понимал ничего, кроме того кошмара, что творился снаружи. Крылатые чудовища пикировали на бесформенные толпы, что всего минуту назад были последним рубежом обороны умирающей цивилизации. Слабое, невнятное сопротивление наземных сил Кантерлота было сломлено менее чем за девяносто секунд. Город, дерзко хранивший надежду посреди гибнущего мира, был пожран пламенем вместе с его самоуверенными жителями.
Но вот убийственное чёрное полотно пронзила бледная вспышка. За ней следующая. Твари замерли на миг, а потом все, как один, взмыли вверх, нанося удар прямо в лоб крылу корвет-глайдеров, словно разъярённые пчелы, вылетавших из чрева «Даркстара», чей корпус переливался яркой палитрой световых всплесков. Бортовые орудия обрушили всю мощь на врага, давая остаткам земных сил шанс на выживание. Каждый выстрел вызывал в воздухе кровавую бурю. Горгульи были остановлены, а когда в бой влились фрегаты и истребители – отброшены.
На земле толпы пони бежали к замку, прикрываемые плотными рядами могучих махин – преторов. Они стояли, словно непоколебимая стена, под напором бесконечного орущего потока.
Меня все ещё кто-то тянул, крича и раз за разом ударяя по щеке. Но я был недвижим, как претор. Мысленно я стоял там, с ними, посылая смерть тем, кто пришёл, неся её нам. Моё тело обжигал огонь, а руки крушили черепа. Моё оружие ревело, словно дьявол. Я рвал. Я метал. Я крошил кости. Я давил уродские тела. И вот уже в глазах врагов, помимо гнева, виднеется печать страха.
Вдруг на багровом горизонте появилась фигура. Громадный демон, в десятки раз превышавший самых больших тварей, что довелось мне видеть. Он был настолько огромен, что, казалось, мог достать до самого высокого шпиля кантерлотского замка. Весь мир словно застыл, замер в трепете увиденного. Пускай глазам был открыт только торс, внушительности это не вредило ни как. Могучие плечи, шириной с автомагистраль каждое, опутывались толстой пульсирующей спиралью, спускавшейся и на лапы, которые оканчивались грубо рублеными костяными глыбами. Венчал титаническое тело колоссальный рогатый череп. Глазницы его хоть и были пусты и черны, но испускали багровые облака, словно кровь или слезы, клубящимся потоком опадавшие вниз.
— Лазарус? – прошипел воздух голосом Эффусума. – Не может быть! Он бы никогда не сунулся в бой лично! Так кто же ты?
Я вывалился из видения, причём в буквальном смысле! Встреча с каменным полом была отнюдь не нежна, но жаловаться было некогда, ибо я услышал голоса. Резкие, клокочущие голоса.
— Чую, чую страх! – взревел кто-то за ближайшей стеной.
— Ма-а-агия, — прорычал другой. – Сильная. Прямо… здесь!
И из-за стены вышагнул зебра. Огромный перекачанный зебра. С горящими глазами. И устрашающе большой квадратной пушкой в руках. Да, у него были руки! Его испепеляющий взор устремился прямо на меня, распластавшегося на полу.
— СМЕРТНЫЙ!
Давно тело не срабатывало так быстро! Я откатился вбок и одним прыжком скрылся за стеной. В след мне послышались шипящие выстрелы и яростный рёв. Часть меня хотела вернуться и расстрелять врага, но мозг грамотно оценивал свои силы термином «бесполезный кусок понины». Поэтому я нёсся, не разбирая дороги, что, кстати, непозволительно в лабиринте! По крайней мере у меня было два ориентира: громадная стена и храм ингуофов.
Я выдохся через какие-то три минуты. Перейдя на шаг и тяжело дыша, я вытащил успокоительное и проглотил одну таблетку. Понятия не имею, как я буду сражаться в таком состоянии. Взяв пистолет в зубы, я постарался определить местоположение своих злобно орущих преследователей. Интересно, как они меня… ах, черт! Маг-невидимость! По-ходу, она отключилась! Я тут же закатил штанину. Донкельхейтум сиял, но тусклее, чем минуту назад. Если это показатель энергии, значит, в аду она постоянно убывает? А разве невидимость не была бесплатной в этом плане? Ох, почему нету простой и понятной инструкции про демоническую хренотень? У Пинкхарт могли быть ответы, но КПК слушать некогда. Мысленно активировав невидимость, я задумался. У меня такие возможности! Я же избранный чистокровный носитель неведомой магии! Что может мне помочь?
И тут меня осенило.
— Эффусум? Эффусум! — прокричал я, что есть сил. – Я хочу стать Палачом Рока, черт тебя дери!
— ОН ТАМ! – последовал ответ от зебр-коммандосов. – УБИТЬ! РАСЧЛЕНИТЬ! СОЖРАТЬ!
Но Эффусум не показался, а я снова побежал.
Через минуту рыки доносились уже отовсюду. Боюсь, не имея возможности отследить меня, зебры просто замкнули кольцо в радиусе нескольких сотен метров и стремительно сужали его. Энергия донкельхейтума улетала неведомо куда за считанные минуты, а подбегать к колоннам для «подзарядки» я боялся – вдруг опять уйду в видение! Но хуже всего, я признавал зебр в этих чудищах. Я… не мог… убить их! Селестия, да что со мной?! Они – враги! Они хотят убить меня и всех, кто мне дорог, если те ещё живы!
Я выглянул из-за угла. Двое монстро-зебр, не издавая ни звука, крались по направлению ко мне. Сжав пистолет, я взял на прицел огненный глаз монстра и… нырнул обратно так резко, что позвонки в шее хрустнули и заболели. Страх, ненависть, злость на самого себя – вот, что я испытывал в ту секунду. Агрх, дьявол, дьявол, дьявол! Неужели нет способа вернуть их? Или поговорить? Проклятье, это демоны, идиот! Мирного выхода нет!
«О, Сатана, наполни меня яростью!» — взмолился я и, выскочив, прицелился в немного оторопевших монстров. Четыре глаза. Четыре пули. Мир словно замедлился, позволяя во всех деталях рассмотреть, как пылающие очи зебр лопаются кровавым фонтаном. Каждая нота их крика отдавалась во мне тупой болью. Я ненавидел. Демонов – за то, что вторглись в наш мир и превратили зебр в отродий. Умана – за предательство. Эколип – за то, что заставила меня полюбить весь полосатый род. Себя – за то, что убивал их. А ещё я ненавидел всех, кто сохранил мне жизнь, позволив дожить до этой минуты!
«В сердце Палача не должно быть места душевной муке» — прошептал голос внутри, в то время, как я нёсся прочь от ослеплённых тварей. – «Они злы, они жаждут убивать. Но ты… ты будешь хуже…»
Донкельхейтум темнел. Маг-невидимость истощалась, а впереди приветственно сияла башня. Однако большинство монстров осталось позади и я мог «подзарядиться». Так или иначе, шансов выжить без невидимости у меня не было. Пан или пропал!
Достигнув башни, я протянул к ней передние ноги. Красные молнии прошли по пластинам…
Зачем, отчего мы делаем это?
— Генерал Рейнбоу Деш, это эскадрон «Эхо». Обе Гордости Эквестрии могут взлететь!
— Принято. Передаю приказ. Сейчас мы их порвём! Всем войскам, Серебряный Волк заряжен на тридцать с хреном процентов! Ни в коем случае не отступать и тем более не лезть вперёд!
— Линкор Гордость Эквестрии-один покинул док!
Разве гибель решит что-то?
— Гордость Эквестрии-два в небе! Башня управления огнём активирована и сканирует цели!
Неужели наша смерть поможет?
— Линейным крейсерам сконцентрировать огонь основных орудий на помеченном противнике. «Эхо», оборонительная сфера вокруг Гордостей Эквестрии!
— Госпожа генерал, указанная цель исчезла! Радар бесполезен – объектов слишком много! Постойте… противник появляется сбоку! О, богини…
Можно ли было ожидать иного? Мы все это знали.
— ПРОБИТ КОРПУС! ПРОБИТ КОРПУС! ВСЕМУ ЭКИПАЖУ, ОБЩАЯ ТРЕВОГА! Гордость Эквестрии-два падает!
Он рвёт чудеса нашей техники голыми руками. Почему мы все ещё верим в силу металла?
— «Эхо», навести все оружия на этого урода! Мы не можем потерять последний линкор!
— Это «Эхо»! Мы под шквальным огнём горгулий по левому борту! Ионный фрегат потерян. Торпедный фрегат потерян. Командный фрегат получил критические повреждения! Мы здесь как на ладони, мать вашу!
Богини упокойте наши души.
— Цель не получает видимого урона, госпожа генерал! Генератор «Даркстара» выведен из строя. Энергетические орудия обесточены!
— Так зарядите их вкопытную! У вас рога не чтоб в зад тыкать! Эскадрон «Щедрость», какого черта горгульи творят с нашими фрегатами?!
— Мы делаем все возможное, генерал! Но это чёртова бойня! Их слишком много!
— Хорошо, отступайте на… указанные точки… вот сюда. «Эхо», Гордость Эквестрии-один, оставайтесь на месте и держитесь сколько можете. Серебряный Волк заряжен на две трети. Одним мощным выстрелом мы избавимся от этого мудака!
— Черт побери, Рейнбоу Деш, сука, какого дьявола ты отправляешь нас на убой?! Почему ты сидишь в тёплой каюте и всеми командуешь?! Иди сюда и воюй вместе с нами!
Что он несёт? Постойте, а ведь и верно…
— Генерал, не слушайте его! Мы верны! Мы сделаем все!
— Это… генерал Рейнбоу Деш… я знаю… пускай прикрывать отход останутся только те, кто готов умереть за свой дом. А тем, кто желает воспользоваться смертью героев, я разрешаю отступить.
— Мы не оставим вас! Ребята, своих не бросаем! За спинами не прячемся! Пускай адские отродья заплатят сполна!
— Ура, товарищи!
— Давайте! Огонь! Огонь! Огонь! Эх, рви их! Будем жить!
— Будем жить!!!
Вернулся я в своё тело со штормом противоречивых эмоций. Гордость и боязнь за Эквестрию доминировали над большинством чувств, но самым сильным было одно – сильнейшее презрение к малодушию, нашедшему на меня при виде зебр. Как вообще я мог предаться таким мыслям? Где-то там пони героически умирают, а я… воистину, если нужно будет стать Палачом Рока, я пойду на это! Мучения, страдания – все можно превозмочь, коли душа сильна! Я должен быть сильным. Ради вселенной, ради Эквестрии, ради Деш!
— Но что, если пафосное самопожертвование – не выход? – хмуро спросил мозг.
Но поразмыслить над его словами не удалось. Рычащие голоса заставили меня проверить маг-невидимость и прислушаться.
— Ключ! Где синий ключ?! – резко и отчётливо гремел один.
— Какой… ключ? Откуда… я… знаю? – тормозным голосом мямлил второй.
— Синий череп! Лежал на пьедестале! Он исчез!
— А… зачем… нужен… ключ?…
Зебра злобно рыкнул и сказал:
— Идём, покажу! Поможешь найти.
— Разве… м-м-ы… не… должны охранять… червот-т-т-оч-ч-ин-н-н-ну? Здесь… ингуоф…
— Один, и его ловят. Идём! Ты мне пригодишься
Мозг вопил, что это глупая идея, что я слишком рискую и приводил много весомых аргументов в пользу варианта «тихо посидеть-подождать», но я ответил ему кое-чем и пафосным, и хлипким: надеждой. Ключ мог взять прежний обладатель пистолета! А с союзником – хоть против Кибердемона!
В общем, терзаемый сомнениями и смутными ожиданиями, я осторожно последовал за зебрами.
Когда зебры скрылись в узком проходе, почти неприметном среди одноцветных стен, я встал в проходе, чтобы слышать все. Успокоительное притупляло мои чувства. Все ощущалось как-то… искусственно. Соображал я медленно. Страх не мучил меня, и волнение не брало верх над теми немногочисленными мыслительными процессами, что все ещё были доступны мозгу. В какой-то мере это было сравнимо со средоточием.
Тем временем, зебры, спустившись по странно хрустящей лестнице, снова заговорили. Их резкие, утробные, болезненно режущие слух, голоса стали казаться мне мученическими.
— Вот, как я и говорил: ключа нет.
— Зачем… тебе… я? Сообщи… другим…
Монстро-зебра рассмеялся, после чего я уловил шлепок и несколько ударов. Тормозной зебра зашипел и вдруг жалобно возопил.
— Что… ч-ч-что т-ты… делаешь? – взмолился он.
Снова смех. До меня донеслись неразборчивые чавкающие звуки. Не видя этих двоих, я мог лишь догадываться о том, что там происходит. И… Селестия святая, чавканье это отнюдь не походило на приём пищи! Черт побери, зачем я об этом подумал?! Тут же проклятый мозг, невзирая на действие успокоительного, забился тошнотворными картинами! А зебра все вопил и вопил! О, сейчас бы ногу отдал за бензопилу! Нет, все что угодно за костюм « Фауст»!
Но сейчас у меня были лишь слабое сердце, затуманенная голова, пистолет с тремя пулями и идиотская решимость. Я вошёл в проход и зашагал вниз по лестнице, не боясь громкого хруста под копытами и опасности оказаться лицом к лицу со страшным врагом. В тот самый миг, когда я ступил на последнюю ступеньку, прозвучал выстрел. Столп ослепительного пламени сопровождался рёвом бешенства. Когда огонь рассеялся, глазам открылся монстро-зебра, отчаянно схватившийся за кипящую жижу в которую превратилось его лицо. Под ним лежала монстро-зебра-кобыла (во имя всего святого, не спрашивайте, что говорило об их гендерных различиях!) и сжимала вытянутую дымящуюся глыбу в уродливых лапищах.
— ЕСЛИ НЕ ПОЛУЧУ, ТО УНИЧТОЖУ ТЕБЯ! – проорал раненый монстр, выхватывая их-за спины ещё более бесформенную глыбу и вслепую пуская светящиеся иглы в пол под собой. Каждая игла, вонзившись в полосатое тело, взрывалась, вырывая окровавленные куски и заставляя зебру вопить. Но, невзирая на ужасные раны, кобыла не выронила оружия. Глыба засияла, ощетинилась сотней искр и вновь выпустила огненный луч, от яркости которого я прищурился. Зебра-жеребец схватился за грудь, а кобыла, сотрясая стены смесью из болезненного стона и хныканья, ударила врага раскалённой докрасна пушкой прямо в промежность. Но тут же её шею переломил сильнейший пинок. Кобыла, хрипя, бессильно распласталась на полу. Какая-то кость неестественно выпирала из-под кожи её горла. Тем не менее, она нашла в себе силы поднять оружие. Жеребец и кобыла выстрелили одновременно. Мне пришлось зажмуриться, дабы не ослепнуть от этой огненной феерии. Когда я открыл глаза, во лбу кобылы зияла дыра, из которой текли ручейки крови и вываливались куски мозга, а жеребец трясся, судорожно хватаясь за чудовищные ожоги на теле и тут же отдёргивая лапу. Его глаза испарились, а по ногам стекали кровь и гной. Несколько минут мы стояли в тишине, но затем жеребец со вздохом опустился на колени, придвинулся к бездыханному телу монстро-зебры и лёг на него. Уродливые лапы жеребца нащупали голову кобылы, а язык слизнул кровь и кусочек мозга. Подвигав челюстью вправо-влево, я подошёл к монстру, передней ногой обхватил его шершавую, бугристую голову, и поднял перед собой.
— Мы сами избрали сей путь, — скорбно прошептал монстр прежде, чем я всадил оставшиеся три пули ему в пустую глазницу. Бросив его мёртвую голову, я уставился на тела. Селестия, что это было?! Что за… что за… сатанинские домогательства?! Это же уродство! Это же… мерзость! И, если так пойдёт, что ждёт меня дальше? Оргия из рыцарей ада и манкубусов? Нет! К дьяволу! Не думать об этом дерьме! Они не зебры, в них нет ни капли той причудливой милоты! Они просто твари. Как я мог бы проявить жалость к ним? Что вообще такое жалость к врагу? Как она может существовать? Это война. Здесь убивают. Убей их всех! Всех до единого! Рви их черепа, кромсай их смердящие трупы! И если какая-нибудь дура заикнётся о милосердии, скажет «поступай лучше» или «если мы так себя ведём, то чем мы лучше их?», то отправь её прямо в ад! Сюда, в эту тесную каморку, дабы она прониклась отвращением и ненавистью! Да, черт побери! Если для победы над дьяволом нужно стать хуже его, мы заплатим эту цену!
«Верно, это правильный путь. Путь Палача Рока» — прошептал величественный глас в голове. – «Путь, что приведёт тебя и народ твой к победе. Но у всего есть своя цена…»
Звон камня. За ним – тихий вздох. Я, резко втянув воздух в лёгкие, повернулся, ища источник звука. Слева — странная ваза, украшенная резными черепами. Справа – кусок плоти, пронзённый веером ржавых штырей. Нет, не просто кусок плоти, а торс обезьяноподобного существа! В обрубленную шею воткнут факел. Садисты… хорошо, что ещё «украшений» из пони нет. Пока что…
Больше ничего не слышно. Я осторожно ступаю, подходя к вазе. Вблизи видно, что она не имеет отверстий. То, что я принял за сосуд, оказалось чем-то вроде стола. В стене над ним углубление с бронзового цвета окаймлением и черепом, как у статуи ингуофа. Его пустые глазницы, казалось, смотрели прямо на меня, а зубастый рот злорадно улыбался, будто готовый вот-вот разразиться демоническим хохотом. Не знаю, что привлекло меня в нем, но я стоял, как вкопанный, не сводя глаз с черепа и позабыв о таинственных звуках. Глаза начало жечь, но я продолжал смотреть. И вот уже в черноте пустых костей мне чудятся туманные силуэты. Миры, сгорающие в пламени насилия и разврата; мученики, истязаемые чертями и молящие о пощаде, которой не будет… И пони. Маленький коричневый пони, чьи усталые глаза полны слёз…
И я ударил череп. Моя передняя нога впечатала его далеко в углубление, после чего… пустые глазницы вспыхнули! Я чуть не вскрикнул и отпрянул. Череп продолжал улыбаться мне, но теперь его улыбка стала ещё жутче! И что это за скрежет позади меня?!
Я испуганно обернулся, чтобы увидеть стену, ползущую вверх, открывая небольшой чулан с барахлом. Очень полезным барахлом! Бронепопона! Аптечки! Пулемёт! Только я, радостный, кинулся к этим сокровищам, как споткнулся и больно упал. Сзади, снизу донёсся крик, и когда я обернулся, в лицо мне уткнулся лазерный пистолет, объятый телекинетическим полем. В следующую секунду мою щеку обожгло, а мозг, безотказно сработавший, ударом передней ноги отправил оружие в другой конец комнаты.
— Ты! – выдохнул кобылий голос.
Мокрая, потная, исцарапанная единорожка морского цвета, высунувшись из дыры в полу, смотрела на меня взглядом, в котором смещались шок, страх, радость и желание лягнуть меня прямо в лицо. Шейди Болл. О, богини, неужели и она в этом кошмаре? Как я… рад! Ну же, надо сказать что-то ей, взбодрить добрым словом, чтоб снять с её милой мордочки это удручающее выражение!
— Дружбомагия так и хлещет изо всех дыр! – выплюнув пистолет, со злобой фыркнул я и прижал копыто к обожжённой щеке.
Единорожка уставилась на меня широко раскрытыми глазами и, казалось, разрываясь между желанием броситься мне на шею или ещё раз пальнуть в морду. Так мы и смотрели друг на друга, ожидая чего-то. И это что-то не заставило долго ждать.
— Магия! Чую! Сюда!!! – проревел монстро-зебра наверху.
Прежде, чем моё сердце успело ёкнуть, Шейди застонала и зажгла свой рог, сгребая меня и камни вокруг в телекинетическое поле. Секунда – и мы с ней уже под полом, а дыра наспех заткнута широкой плитой. Здесь было ещё жарче. Воздух, как в парилке, жёг горло, голова кружилась от духоты и задняя нога единорожки больно упиралась мне в шею, потому что Шейди затолкала меня в дыру мордой вперёд. Но все это было ничтожно по сравнению со страхом, пусть и запоздалым.
Послышался беспорядочный поток тяжёлых шагов. Вибрация от них, проплыв по полу, теребила тело. Я плечом ощущал учащённое сердцебиение Шейди, в то время как моё собственное было спокойно. Адреналин не выделялся, что могло быть серьёзным препятствием в бою. Но черт его знает, что лучше – словить фаербол или околеть от разрыва сердца?
— Оно… пропало… — прогремел один голос.
— Смотри, кто-то придушил наших… и спёр ключ! – фыркнул другой.
— Что это? Во имя Маледикта, какой дегенерат притащил сюда оружейные трофеи и свалил в тайник?! Он хотел, чтоб нас перестреляли?!
— Эти двое сами передушили друг друга. Ничтожества. Эй, ты! Унеси это мясо отсюда и скорми кому-нибудь. Можешь ещё и сам пойти в придачу к нему! – монстро-зебра оглушительно загоготал.
Вдруг я почувствовал, как что-то, словно волна, прошло сквозь моё тело. Передние ноги обожгло, но донкельхейтум не стал светиться ярче. В голове разразилась буря из неразборчивых голосов, ежесекундно меняющихся и приобретающих все более болезненные ноты. Но в то же время они были похожи. Одна и та же фраза произносилась нараспев, но с разными интонациями.
— Что происходит? – рыкнул монстро-зебра.
— Венатрикс зовёт нас… — прошептал ему в ответ сородич.
— Венатрикс разгневана… — тихо промолвил третий.
«Отродья!» — возопил пронзительный голос, отдалённо походящий на женский прямо у меня в голове. – «Я повелеваю открыть ворота!»
Шейди сдавленно простонала и, должно быть, обхватила голову копытами. Теперь донкельхейтум засветился сильнее. А затем к голосам в голове прибавились видения. Они не были столь явными, как при зарядке у колонн, и скорее походили на картины, что всплывают в воображении. Расплывчатые, почти прозрачные, как если бы я был сосредоточен на реальных событиях, а не на мыслях. И, если это сравнение верно, концентрация поможет мне! Я тут же зажмурился. Бороться с лавиной мыслей не пришлось, ибо успокоительное все ещё тормозило моё сознание, однако увидеть наваждение в более ярких красках мне удалось.
Я видел тонкие, жилистые, четырёхпалые руки, обтянутые бледно-фиолетовой кожей с обильными кровоподтёками, протянутые к колонне-когтю, от которой я «заряжался». Кисти были погружены в алое сияние молний. Локти (ведь коли есть кисти, должны быть и они!) находились вне моего поля зрения, кстати, весьма узкого. С левой стороны зрение было нормальным, а справа как будто двоилось. Вдруг изображение повернулось, показывая, что вокруг стояли, опустив головы, монстро-зебры. Только сейчас до меня дошло, что я видел все из глаз какого-то демона.
«О, так вы его потеряли?» — очень мягко и заботливо произнёс женский голос. Худая лапа потянулась к ближайшему зебре, и, столь же молниеносно, сколь аккуратно, вонзила длинный коготь прямо ему в глаз. Монстр завопил от боли и, вцепившись в руку, отчаянно пытался вытащить её, в то время как демонесса, как не в чем ни бывало, вращала палец из стороны в сторону и нежно приговаривая. – «Видно, вы любите учиться. Что ж, эта ошибка научит вас многому. Ключ был уникален, иного такого нет. Поэтому уничтожте ворота!»
— Но ведь на нем барьер возвращения! Любой урон будет возвращаться нам! – взревел другой зебра. Теперь его рычащий голос звучал жалко.
«Именно так. Но позволь мне подбодрить тебя, отродье» — прошипела демонесса, уже не скрывая злобы и, вырвав палец из глаза монстро-зебры, сжала кулак. Багровое облако, появившись из ниоткуда, окутала раненного монстра и он начал разлагаться прямо на глазах. Коричневые куски мяса отпадали от тела, оголяя скелет, который тут же рассыпался в труху. — «Смерть – хороший учитель».
— Нет! Нет, нет! – вскричал другой зебра и, вскинув свою глыбу-пушку… разлетелся на куски, когда его коснулась алая молния, выпущенная из щупальца, показавшегося вверху зрения демонессы. По цвету оно вполне походило на часть её тела. Я невольно сглотнул, отчего изображение сразу потускнело.
«Все! Все! Стреляйте в ворота и молитесь кому хотите, чтобы не умереть во второй раз! Обращаюсь к гордецам, помышляющим об общем восстании: будь вас хоть легион против МЕНЯ, у вас нет шансов, ничтожества! ОГОНЬ! ОГОНЬ!»
И зебры, как один, нацелили оружие на то, что я посчитал стеной (что простительно, ибо там не было ничего, похожего на двери!). Глыбы вспыхивали, выбрасывая иглы, фаерболы и лучи. Все тонуло в алом свете, от которого голова болела ещё сильнее. То и дело кто-нибудь издавал пронзительный стон и падал. Ворота же лишь темнели в местах попаданий. А зебры продолжали умирать один за другим, не добиваясь ничего. Вот треть уже полегла, но стена все так же непоколебима. Думали ли они о происходящем? Испытывали ли какие чувства? Если демон может проявлять уважение, способен ли полузомби на это? И… кто из живых мог бы оценить символизм этой сцены?
Сама демонесса приступила к действиям лишь только когда последний зебра кинул болезненный взгляд на неё и чем испустил дух. Плавно, похоже, паря над землёй, она вылетела на середину пласта из бездыханных тел. Жилистые кулаки сжались, колдуя облака Йорр. Багровый туман все прибывал и прибывал, накрывая трупы кровяным покрывалом. Но через минуту Йорры стали сгущаться перед демонессой в сферу. Тела же, только что бывшие мощными и мускулистыми, выглядели истощёнными и пустыми, как панцири съеденных мух в паутине. Вот уже багр окончательно собрался в шар. Венатрикс протянула к нему руку и он тотчас же разлился ручейком по тонкой конечности. Изображение задрожало, лапы охватила судорога, а затем демонесса, шипя, согнулась, позволяя разглядеть свои живот и ноги (она действительно парила!). Фиолетово-красное тело было неестественно вздуто, а кости на местах суставов имели угловатые выступы. С бёдер свисали куски материи со странными символами. Когда Венатрикс, мучительно стеная, схватилась за голову, я увидел такие же и на локтях.
Вдруг демонесса резко выпрямилась и по направлению к воротам мелькнули четыре пурпурных дуги. В следующий миг они затрещала и начала рушиться. Грохот, возможно, был оглушительным, но визг Венатрикс перекрыл его. Демонесса снова сжалась, обхватила живот одной рукой и вцепилась зубами в другую, не переставая вопить. Но внезапно низкий, шипящий голос прозвучал в её (и в моей) голове.
— В чем дело, Венатрикс? — последовала пауза, во время которой демонесса прекратила выть и тяжело опустилась наземь. — Смешно. Нас разлучили на век, и, вернувшись, ты снова выбила дверь. В чем же дело, охотница?
— Приветствую, Карцери, — с усилием выдохнула Венатрикс, поднимая глаза на четыре громадных колонны-когтя, по вышине равных участку рухнувшей стены. — Я ищу ответы.
Между колонн вспыхнул свет, а когда рассеялся, там уже стояло существо размером с крупного слона. Его шкура имела цвет камня и была усеяна огненными прожилками. Вытянутую бычью голову украшали два толстых рога, а по спине шёл гребень из рубленых глыб.
— Остановись и подумай: стоят ли эти вопросы того, чтобы на них отвечали?
— Мне нужен Лазарус. Я ждала его в царстве Титана, но он так и не появился. От меня что-то скрывают. Не чувствуй я этого — не стала бы искать его, Карцери.
Демон притопнул передними ногами и на его спине показался искрящийся голубой шар. Ещё топот — и из шара вылетели два серых червеобразных существа с ярким прожектором в середине. Они посветили в сторону Венатрикс, немного ослепляя её.
— Ты выглядишь больной, — проговорил голос после некоторого молчания. — Не понимаю твоего волнения, ведь Лазарус занят истреблением ингуофов.
— Он дал мне слово, что явится несмотря ни на что! — вскричала демонесса. — А отпрыски ингуофов были обречены с самого начала! Просто наводните их мир Низшими — и все! Зачем Лазарусу тратить на них своё время? Так что же вы скрываете? Я обращалась к охотникам, к Киберу! И везде — это лживое выражение незнания! Теперь и ты, Карцери! Ты, кого я могла назвать другом, собираешься лгать! Мне обратиться к Низшим? Они не солгут — слишком безмозглы!
— Выслушай, Венатрикс. Меня окружает смерть. Скажу — меня прикончит Маледикт. Промолчу — умру от твоей руки.
Даже я заметил, как тело демонессы дрогнуло.
— Маледикт? — медленно произнесла она. — Что ему... нет... нет... что он сделал?! Неужели он...
Карцери молчал, склонив рогатую голову.
— Что он сделал с Лазарусом?! — возопила Венатрикс, воспаряя над землёй. — Он убил его? — демонесса вдруг залилась смехом. — Идиот! Правда убил? Ха-ха-ха, неужели? Прикончить величайшего полководца за всю историю нашей цивилизации от страха! О, да, как же Маледикт боялся его! Вот только зря — какую бы ненависть не испытывал к нему Лазарус, он никогда бы, ни при каких обстоятельствах не поднял бы руку на лорда!
— Беги, Венатрикс, — тихо промолвил Карцери. — Маледикт доберётся и до тебя. Спрячься вне Перепутья и забудь о нас.
Демонесса посмотрела на свой живот и, резко оборвав движение руки, потянувшейся к нему, снова подняла глаза на Карцери. Тот сделал несколько шагов вбок и указал на зелёную платформу.
— Охотник Хеллтайм велел мне охранять портал в Тартар, жалкое подобие нашего дома у ингуофов, пока он оттуда направляет энергию звезды в мир врага. Оттуда тебе будет проще исчезнуть в теперешнем хаосе.
— Если Маледикт хочет убить меня, почему никто из тех, к кому я открыто обращалась, до сих пор не сделал этого? Охотники и Кибер никогда небыли мне близки.
— Но они уважают Лазаруса. Следовательно, и тебя. Когда с ингуофами будет покончено, Маледикт, вероятнее всего, натравит на тебя несколько миллионов Низших.
— Им не победить меня!
— Сейчас – нет. А через несколько месяцев? Тогда ты будешь куда уязвимее. Иди же!
Венатрикс медленно подплыла к платформе. Теперь я отчётливо различал на ней пентаграмму.
— Что будет с тобой?
— Я — раб. Моя судьба проста и предсказуема. Но ты — лучшее существо после Лазаруса, что я когда-либо видел. Не в плане совершенства, в плане души. Таким, как ты не должно умирать. Теперь прощай.
— Ты заслуживаешь лучшей участи, — сказала Венатрикс, не глядя на собеседника. — Жаль, что я не могу предложить её тебе.
С этими словами демонесса ступила на платформу.
Видение рассеялось, возвращая меня в стеснённое положение под полом. Шейди учащённо дышала.
— Ты... ты это видел? — судорожно пробормотала она.
— Да, — хрипловато ответил я. — Похоже, у нас есть шанс убраться отсюда.
— С чего бы?
— Давай-ка вылезем для начала. Видела — всех зебр положили. Теперь безопасно.
Снова оказавшись на полу, я с интересом взглянул на единорожку, широкими и пустыми глазами смотревшую на меня.
— Для начала, как ты тут оказалась?
Шейди едва заметно дрогнула и протянула:
— Там, в Кантерлотском замке... ты бросился к окну. Потом Луна обвила тебя магическим полем и ты исчез, — ладно, но это нисколько не объясняло появление осколков претора. — То же случилось и со мной, — она помолчала. — Я попала сюда. На полу лежало вот это, — она левитировала лазерный пистолет. — А вон там было это, — Шейди посмотрела в дыру и телекинезом вытащила ярко-синий обезьяноподобный череп.
— Черт возьми, Шейди, это же ключ! — воскликнул я. — Тот самый, из-за которого пришлось замочить столько зебр!
— Ты что, понимаешь их язык?!
— Ну, один из них наколдовал какой шар, под воздействием которого я вдруг стал их понимать. По крайней мере, иногда, — о том, что после этого в меня начал вселяться Титан, я умолчал. — Из того, что я понял, можно сделать ободрительный вывод: демоны бывают очень тупыми. Они сделали ворота с уникальным ключом, которые без него не открыть ни снаружи, ни изнутри. Так что пришлось их разрушить. И судя по тому, как усердно демоны убивают друг друга, нам просто-напросто нужно подождать ещё пару тысяч лет, чтоб они уничтожили сами себя.
Я подошёл открытому тайнику и осмотрел пулемёт. Эта седловая модель отличалась от той, которой я пользовался раньше. Было всего три ствола, но калибр превосходил предыдущую версию раза в четыре. В эту пушку, честно, можно было фугасы заряжать! Стоявший рядом ящик патронов обрадовал меня не меньше, ведь был доверху забит боеприпасами как раз для этой пушки! А ещё тут была бронепопона. Жаль, что только одна. Я обернулся на Шейди, тупо уставившуюся на изуродованный торс на стене. Она, черт возьми, голая! Броня нужна ей, а не мне!
— Эй, надень, — я протянул единорожке попону. Та в ответ покачала головой.
— У меня есть магия.
— Да неужели? Почему же тогда ты не превратила тех монстров в лягушек?
— Не все... я не могу... почему-то. Но щит работает, видишь? — вокруг Шейди засветился такой бледный пузырь, что его мыльный собрат казался непробиваемой стеной.
Я прищурился и шагнул к единорожке. Наши глаза встретились. Селестия, что с её глазами? Отчего они такие пустые? И такие... жуткие? В первую секунду нашей встречи здесь, она выглядела нормальной. Напуганной, нервной, но нормальной. Сейчас же... ни эмоции, ничего не было в них. Нужно было что-то сделать. И я сделал. Резкий удар передней ногой по щиту — и Шейди, ахнув, хватается за рог и сворачивается клубком.
— Не делай так, — жалобно прошептала она.
— Прости уж, но теперь будь добра нацепить это.
Шейди не отреагировала.
— Послушай...
Опять никакой реакции.
— Шейди!
Молчит.
— Шейди, ты хочешь сдохнуть?! Так я тебя огорчу: смерть — не выход! Думаешь, они позволят душе упокоиться? Ни черта подобного! Ты должна сражаться. Как я. Как Рейнбоу и Твайлайт. Как вся Эквестрия!
— Эквестрия мертва, — тон её голоса поразил меня. — Все или уже погибли, или скоро умрут, Айрон…
— Тогда почему я сражаюсь? — выдавил я, как только обрёл дар речи.
— Потому что ты идиот! — вскричала она, вскочив нос-к-носу со мной. — Все вы! И будь проклят Уман или как звали этого урода! Лучше бы мы были наравне с этими тварями! Ненавижу Твайлайт! Ненавижу Пинкхарт и Кризиса! Ненавижу тебя!
— Я не знал твоего брата, но уверен, что сейчас бы он хорошенько лягнул тебя под зад! — наши носы столкнулись и она отпрянула. Эта пустота сошла. Уже хорошо. Мои слова возымели эффект. Теперь последний шаг — мотивация.
— Знаешь, когда мы выберемся, предлагаю тебе нажраться химии и преспокойно сойти с ума. Так будет легче. Но для этого ты должна мне довериться.
Она села, дрожа всем телом. Я, игнорируя это, расстегнул скобы на бронепопоне и стал надевать её на единорожку. Шейди не сопротивлялась, но и не отупело уставившись в одну точку. Она даже ойкнула, когда скоба случайно прищемила её шкуру. Я поспешно извинился и поправил ошибку. Закончив, я довольно постучал по броне.
— Все? — на удивление спокойно спросила единорожка.
— Угу, — я вернулся к пулемёту, прикидывая, как бы устроить его себе на спину, как вдруг остановился и повернулся к Шейди. — Ты ведь не приняла вариант с химией всерьёз?
Её глаза сощурились а на лице проступили морщины.
— Это тоже выход, Айрон, и я имею на него полное право.
Я моргнул.
— Ни в коем...
— Так, у тебя есть план? — поспешно перебила она меня. Мне это не понравилось, ой как не понравилось, но я все же ответил.
— Тот большой рогатый демон охраняет портал в Тартар. Оттуда до Эквестрии рукой подать. А у демонов по-любому там есть пути в Кантерлот, — я решил умолчать насчёт радиации нейтронной звезды, ибо не хотелось лишний раз пугать ни её, ни себя.
— Как ты можешь быть уверен? Айрон, там огромный демон, а ты не можешь использовать донкельхейтум!
— Я ни капельки не уверен. Предлагай лучший вариант. На внезапное пришествие принцесс или сынов Титана не надейся. Мы можем скитаться по аду до того, как кончаться патроны.
— И даже если мы вернёмся в Эквестрию, наши останутся здесь!
— Как будто мы можем им помочь! С ними Эффусум и преторы, но если они не выберутся сами, мы и подавно не изменим ничего!
— Ладно, ладно, идём по твоему пути! — замахала копытами она, будто сама боясь потерять и без того ничтожное присутствие духа.
Я прицепил патронную ленту к пулемёту и водрузил его себе на спину. Он был жутко тяжёлым, но все же носибельным.
— Ну что, пошли? — обратился я к единорожке, левитирующую глыбу-игломет. – Эй, ты хотя бы курок там видишь?
— Нет, но скоро найду. Айрон? Пообещай мне, что не умрёшь, — она отвернулась, закрепила обе глыбы-пушки на спине и добавила. — Раньше меня.
Карцери учуял нас. Летающие прожекторы чуть ослепили нас, когда мы нагло вышли ему навстречу. Верней, вышел я, а Шейди послушно поплелась за мной, кажется, совершенно не думая о происходящем. Пасть демона обнажила пугающие сабли зубов. Однако, я надеялся не прибегать к расстрелу монстра, а воззвать к его разуму.
— Приветствую, Карцери! – провозгласил я, как мог, выговаривая заковыристые слова демонического наречия. – Взываю к твоей сознательности! Э-э-э, сознательности Высшего! Я очень, очень не хочу тебя убивать. Могу ли я надеяться на мирный проход в Тартар?
«С ума сойти… просто… без комментариев!» — уверен, мозг сейчас каким-то образом фейсхуфил.
Демон, похоже, оторопел не меньше. Не говоря ни слова, он отступил за разрушенные ворота. Восприняв это как хороший знак, я осторожно двинулся к нему. Шейди – за мной (клянусь, я слышал, как она боязливо сглатывает!). Демон заговорил, только когда мы перебрались через обломки стены. Его голос звучал отнюдь не презрительно – наоборот, в нем даже ощущалось уважение.
— Интересное проявление бесстрашия, — прогудел Карцери, вставая между четырёх колонн-когтей. – И глупости. Палач Рока, для меня было бы честью вступить в дуэль с тобой! Однако у тебя есть союзник. Это меняет все!
Он притопнул своими громадными лапами и вокруг нас – от разбитых врат до каменных стен позади колонн – поднялся барьер сродни магическому щиту. Следующий топот заставил красные колонны разразиться огненным штормом, телепортируя на эту арену ревущих монстро-зебр.
[3 — https://www.youtube.com/watch?v=qscuSc3eyCE ]
— И как у Блекджек это получалось? – пробормотал я, оглядываясь на Шейди. Единорожка с напряжением и страхом в глазах левитировала обе глыбы. – Ладно. Извини, но ты сам напросился, сукин сын!
С этими словами я, радуясь неожиданно пришедшей злобе, прицелился в морду Карцери и сжал сбрую пулемёта. Стволы грозно загрохотали, паля и раскручиваясь все быстрее. Отдача была дикая, точность – нулевая, но эта уродливая демоническая харя, похоже, бесила даже мои пули, отчего те безжалостно врезались в неё, отказывая законам физики в обязанности лететь мимо. Карцери, получив в морду целый град пуль, закрылся одной лапой и топнул другой. Колонны вспыхнули ещё ярче. Кожу монстра окутали багровые облака. Проклятье, без руны Титана их не пробить!
— Айрон! – настиг меня крик Шейди. Её телекинез обхватил меня и швырнул в сторону. А туда, где я был секунду назад, врезался луч сразу трёх зебринских огненных пушек. Не знаю, как я устоял на ногах. Мысленно обнимая единорожку, я поскакал наперерез зебрам. Отдача пулемёта несколько раз чуть не сбивала меня с ног, но монстры получили по заслугам. Безумно крупные пули разрывали их грубую плоть, как бумагу. Уродливые головы взрывались фонтанами крови и мозгов.
Вдруг вся правая сторона зашлась жгучей болью от огненного луча. Я буквально слышал, как кожа шипит! В следующий миг я, истошно вопя, прыгнул вперёд, развернулся к зомби, заблокировал обжигающий поток модулем донкельхейтума и накрыл стрелявшего ураганом пуль. Монстр словил заряд прямо в живот, закорчился и повалился на камни. Карцери, объятый клубами багра, понёсся на меня, расталкивая и безжалостно давя зебр, обильно обстреливавших Шейди Болл. Единорожка спряталась за большим куском обрушенной стены, откуда вслепую стреляла из обеих пушек-глыб. Я побежал к ней, спасаясь от яростно ревущей громадины Карцери. На полпути я задрал пулемёт вверх и изрешетил надоедливого червя-прожектора. После этого я снова начал двигаться. Зебры, сдерживаемые огнём единорожки, получили от меня очередь в несколько десятков пуль. Один монстро-зебра прикрылся трупом собрата и палил в меня из разрывного игломета. Несколько штук прорезали мою кожу, но не застряли в теле лишь благодаря приличному расстоянию между нами. Будь я хоть на два метра ближе – лишился бы половины бока!
Вдруг за спиной у зебры показался игломет Шейди. Тут же монстр превратился в тучу кровавых ошмётков. Убив последних двух зебр, я бросил короткий взгляд на единорожку. Ничего себе у неё дальность телекинеза! А вот и второй летучий червь падает, расплавленный лучом её пушки!
Карцери секунду беспомощно вертел головой, затем встал, как вкопанный. Ан нет, как вкопанный, способный топать! На его спине показался шар. Треск! И вот уже в красном небе летают четыре червя-прожектора. И тут меня осенило: без этих червей он был слеп! Топот! Из башен выливается ослепительный поток вспышек. На этот раз вылетают одноглазые улыбающиеся морды. Какодемоны. Вдруг одна из башен засветилась сильнее остальных и, затрещав, как огромный приёмник, взорвалась снопом искр и рухнула.
Не долго думая, я кинулся обстреливать башни заодно с летающими головами. Все вокруг трещало. От пролетающих мимо шаровых молний шерсть вставала дыбом, а из колонн-когтей вспархивали вихри искр. Один из какодемонов, пробитый тремя или четырьмя пулями, с храпом спикировал на меня, норовя перекусить пополам. Я, не останавливаясь, впечатал заднее копыто прямо ему в глаз. Знакомое чувство наслаждения наполнило меня. Черт побери, как же мне сейчас нужен «Фауст»! Или бензопила!
Следующая башня удачно обрушилась на летающую голову. Острый осколок вонзился демону в макушку и секундой позже размазал его об пол. Но торжествовать было рано – Карцери топотом отправил тучу фаерболов туда, где пряталась Шейди. Я в ужасе выкрикнул её имя, когда демон ринулся на меня. Его прожекторы застелили зрение. Мозг каким-то чудом сумел заставить тело отпрыгнуть, спасая от участи быть раздавленным огромной лапой. Тем не менее, меня настиг внезапно появившийся хвост. Удар! Хруст костей – и я лечу через всю «арену» прямо к силовому барьеру. Я едва успел сгруппироваться, прежде чем пребольно врезаться в камни почти вплотную к магическому полю. Не будь на ногах модулей донкельхейтума – без переломов бы не обошлось! Диким усилием я сумел развернуться лицом к демонам и сжать сбрую, сбивая огненные шары и молнии беспорядочными очередями. Черт, эти прожекторы реально бесили меня!
Вдруг Карцери вынырнул из слепящего света…
…Его лапа остановилась в каком-то полуметре надо мной! Барьер ударил её молнией и демон с рыком отдёрнул конечность. Я тут же вскочил и, превозмогая боль во всём теле, побежал прочь, что есть мочи. Позади меня рвались фаерболы и шаровые молнии все прибывавших какодемонов. Я нарезал круги вокруг колонн, паля в них до тех пор, пока они не рушились. Демоны вились вокруг них, будто отчаянно защищая собственными телами. Красные тела рвались, обагряя бездушные камни голубой кровью. Карцери ревел, бился, но был слишком неповоротлив и, к тому же, старался не задеть башни. Хотите знать, с какой скоростью я, избитый и с посаженным сердцем, носился тогда? Скажу лишь, что фаерболы не могли догнать меня.
Когда же с башнями и какодемонами было покончено, я расстрелял ненавистные прожекторы. Карцери, который уже не мог взять энергии у колонн, призвал новых червей ценою щита Йорр. Я яростно сжимал сбрую, не волнуясь о боеприпасах, и безудержно решетил шею демона, не обращая внимания на прожекторы. Четыре червя взвились в небо и Карцери развернулся ко мне мордой, принимая шквал пуль на толстый череп. Тогда я, быстро сбив летучих светильников, оббежал явно паникующего демона и снова начал рвать его глотку. В следующий миг оттуда хлынул алый поток. Из пасти Карцери вырвался хрипящий крик и он, беспомощно замотав головой, рухнул наземь, сотрясая пол так, будто был бетонной постройкой.
Не переводя дух, я бросился туда, где пряталась Шейди. С замиранием сердца я заглянул за камень, чтобы увидеть лужу застывшего зелёного металла. То, чем только что был бронежилет единорожки!
— Ш-Ш-Шейди? – пробормотал я, чувствуя холод ужаса, ледяным волком бегущий по телу.
— Удивительно… — из воздуха прямо передо мной материализовалась потная взлохмаченная пони морского цвета. – Мне удалось снять броню и войти в неви… — она не договорила, так как я стиснул её в объятиях. Дрожь прошла по её нежному телу. – Айрон! Во имя богинь! Опусти меня! ОТПУСТИ! У МЕНЯ ЕСТЬ ДЕМОНИЧЕСКАЯ ПУШКА!
Но мне было плевать. Я просто обнимал её.
— АЙРОН, МЫ В АДУ! – вопила она.
— Тебе стоит послушать её, Палач… — прохрипел голос Карцери позади меня. – Ты… победил и я расплачусь с тобой. Пусть все будет честно. Прислушайся к словам поверженного врага… беги, ведь скоро наши силы вернутся с победой. Вы вдвоём… если вернётесь в родной мир… — он зашёлся кашлем, но сумел продолжить. – Возможно, вам предоставят умереть от старости, как это было с… последним человеком… О, как бы я хотел видеть вас среди сородичей… Ингуофы все ещё живут в наших гордых сердцах… Вижу я, что пронеси и приумножили они мощь свою…
Демон выдохнул в последний раз и вся ненависть вдруг испарилась. Не знаю, что я чувствовал. Сострадание? Уважение? Тщеславие? Злоба, придя, затмила все чувства. А теперь, исчезнув, оставила лишь пустоту… ну, и желание ещё раз обнять Шейди, которая, отстранившись, грозно левитировала игломёт! Расстреляй меня Кибердемон из БФГ, если картина розовой от смущения Шейди Болл, держащей абстрактную демоническую пушку, не была самой умилительной на свете!
— Ещё раз подойдёшь… — зашипела она и внезапно побледнела. – Айрон? Бежим.
Я проследил за её взглядом. За барьером, скалясь в сотни озлобленных морд, толпились монстро-зебры. Тучи огненных глаз, преисполненных безумной жажды убийства, были устремлены на нас. Бледные тела некоторых дрожали, словно в конвульсиях. Кто-то выблёвывал какую-то дрянь на соседей, кто-то испражнялся под себя и в то же время грыз сородича. А кто-то спаривался… О, Селестия, почему же демонизированные зебры настолько отвратительны? Если Высшие способны на взаимовыручку и почитание сородичей, на, возможно, чувство долга и, прости Селестия, любви? Постойте, теперь я понимаю… именно эти чувства, а не сила, возносят их над другими! Те же, кто бесчувственен и может лишь убивать да предаваться уродским оргиям – тот и есть ничтожество!
— Айрон!
Стоп, что ещё за махина загородила собой храм ингуофов? Мать Селестия, Кибердемона-то я и не приметил! Гигантское существо могучей скалой возвышалось над зебрами, чья ничтожность удесятерялась на его фоне. Количество металла в этом колоссе увеличилось почти в два раза со времён нашей последней встречи. Теперь его грудь и голова были покрыты листами брони. Что-то металлическое отсвечивало и на его «живой» руке, не вооружённой БФГ. Но самые кардинальные изменения касались его спины. Даже издали я прекрасно видел широкие и толстые, словно увеличенные в несколько тысяч раз сигары, трубы, устремлённые в небо из гротескных плеч. Сколь враждебен бы ни был мне этот демон, не испытать уважительного трепета при виде него было нельзя. Надо признать, сейчас он был поистине великолепен.
— Во имя Селестии, Айрон, давай уйдём отсюда!
Вдруг Кибердемон пригнулся, уткнулся в землю живой лапой, а из труб на его спине вырвалось пламя. Целая свора ракет взвилась в адское небо и устремилась прямо на нас!
Телекинетическое поле охватило меня и потащило назад. Звук рвущихся ракет едва успел ворваться в мои уши, прежде чем мир растворился в зелёном свете…
…чтобы вновь собраться уже в черных тонах! Я ещё толком не успел осознать, куда попал, а Шейди уже при помощи лазерного пистолета разрезала широкую изумрудную платформу пополам.
— Если я правильно понимаю логику этого телепорта, мы только что вывели его конечный пункт из строя, — пробормотала она и, повернувшись ко мне, нахмурилась. – Извини, Айрон, но порой ты похож на тормозного дауна!
— Это точно… — промямлил я, оглядывая освещённую тусклым светом факелов, пещеру.
[4 — https://www.youtube.com/watch?v=0s8dqa_pgvo&list=PLF4EfK_LdTIDuxFAPMQ66MGP47HDSNioN&index=5
]
Внезапно зелёная платформа озарилась светом: громадный монстро-зебра материализовался прямо перед нами! Шейди вскрикнула, но демон вдруг пошатнулся и распался на две идеально разрубленные половинки. Мерзкая розовая масса его внутренностей стала вытекать наружу, наполняя спёртый воздух зловонными парами. Снова вспышка. Ещё один зебра падает замертво.
— Пошли же! – выпалила Шейди, кажется, готовая пнуть меня, если понадобиться.
Я послушно поднялся.
— Как у тебя с патронами? Как самочувствие? – резко спросила она, пока мы шли, переводя дух, по тёмному тоннелю. Телепорт остался далеко позади, но звуки умирающих зебр, отражаясь от стен, вызывали ощущение их близости.
— Один заряд на ленте. Плюс один в стволе, — пробормотал я, проверив патронную ленту. – Самочувствие… ушибленное. И бок обожгли, — только сейчас я понял, как же болело место ожога. — Серьёзных ранений нет, госпожа командир!
Единорожка левитировала мне лечебную ампулу из аптечки, которую я жадно выхлебал. Моё состояние тут же улучшилось… процентов на пятнадцать.
— Не вздумай вкалывать себе стимуляторы, — приказала она, убирая белую коробочку в рюкзак бронепопоны. – Ещё не хватало, чтоб сердце у тебя отказало.
— Ну, не всё так плохо, — попытался улыбнуться я. – Этот бой показал, что я вполне способен постоять за себя!
Пещера оборвалась, превратившись в коридор явно копытотворного характера: под ногами снова лежали резные каменные плиты. На резком повороте влево, ведущем в темноту, мы остановились и напряжённо переглянулись. Причиной тому были сдавленные хрипы и плач, доносившиеся из мрака. Шейди сглотнула и, моргнув, подобрала камешек с пола и швырнула во тьму. Хрип тут же усилился. Единорожка, сотворив заклинание фонарика, левитировала демонический игломёт. Послышались тяжёлые приближающиеся шаги. Я отступил назад, чтобы свет рога не слепил меня, и приготовился с пользой потратить два оставшихся патрона. И вот, в поле света появился… обрубок. Тело, когда-то принадлежавшее пегасу, было изрублено, иссушено и разрисовано текстами на демоническом языке. Череп во многих местах, включая глазницы, пронзали ржавые штыри. Несчастное существо душераздирающе хрипело и протягивало к нам свои костлявые крылья.
Рой игл вонзился в хрупкое тело и, детонировав, разбросал сухие, обескровленные ошмётки по стенам.
— Шейди, ты в порядке? – озабоченно спросил я, видя, как смесь из боли, злобы и шока отобразилась на лице единорожки.
Она посмотрела на меня и сверкнула глазами, но тут же, спохватившись, зажмурилась и выдохнула.
— И ты всё это пережил в ОАК-сити, да? В полном одиночестве? – пробормотала она, глядя в пол.
— Практически в полном. Но у этого были свои плюсы.
— Какие же?
Я осторожно коснулся её плеча копытом.
— Приходилось волноваться только за себя.
Шейди отстранилась и фыркнула.
— И где же, по-твоему, лучше?
— Если честно, там. — Вздохнул я после минутной паузы. – Я тогда много не знал и не помнил. Даже о самом себе. Теперь же… я наверное с ума сойду, если останусь один надолго. Сожрут не страхи и не демоны, а совесть. Есть на то причина…
— Тоже сделал что-то, о чём сожалеешь? – она едва заметно покачала головой. – Знакомо. Ладно, черт, идём!
— Кого-то из нас должны сожрать прежде, чем мы начнём плакаться друг другу в грудь, а? – попытался пошутить я, на что Шейди снова фыркнула, затем вдруг сконцентрировала магию и сформировала в воздухе яркий серебристый шарик, который тут же полетел в тёмный зал перед нами. Эта импровизированная лампа хорошо осветила потрескавшиеся каменные стены и высокий потолок широкой комнаты. А так же троих иссушенных пони, бездвижно лежащих на полу. Один из них поднял голову и тут же обрушил её на камни с хрипом:
— М-м-м, детка…
Игломет Шейди сработал быстро и безжалостно.
— Половина заклинаний здесь работает, половина – нет! – сквозь зубы процедила она. – Я не могу телепортироваться и накладывать заклинания трансформации, но все ещё обладаю много чем другим! Если это адская блокировка вражеской магии, я не впечатлена.
— И не говори! Спрячешься под пол – и твоей магии уже не чуют. Сломаешь телепорт – и сразу убьёшь черти сколько монстров, — скривился я. – А представь, что Кибердемон пройдёт через телепорт, как и эти зебры? Представь, какого охренительно мощного врага ты уничтожила простой хитростью?
— Ещё одно доказательство того, что мы бы очень хорошо помогли эквестрийским силам. Только вот где они…
Я положил копыто ей на плечо.
— Уверен, они выберутся. Деш каждому демону затолкает в зад БФГ и нажмёт на выстрел. А Твайлайт с её умом найдёт какой-нибудь особо изощрённый способ сделать это! Рерити добавит к этому красоты и… ну дальше там, по порядку. – Ладно, это была тупая шутка, но Шейди, хоть и криво, улыбнулась, а только это имело значение.
— Смотри, здесь пушка! – вдруг сказала она, левитируя АУМ-12, исполосованный запёкшейся кровью, из дальнего угла зала. – Погоди, ты слышишь это?
Я навострил уши. О, богини, как же хорошо я помнил этот звук. От одного воспоминания о том, что его издавало, по телу бежала дрожь, а горло сводило от ужаса. В двух незамысловатых нотках, казалось, крылась вся боль мироздания. Одно слово. Грудь той, к кому оно обращено, наполняет радостный трепет, когда она слышит его. Мама. Самое ценное, что только может быть на свете. И дьявол надругался над нею и изуродовал то, что было теснее всего связано с матерью. Дитя. Бледные, изрисованные дьявольскими символами, младенцы выползали из-за углов и раскрывали свои беззубые рты в животном зове. Они не были жеребятами. Они вообще не принадлежали к нашему виду. Это были… я не знаю, как описать их. Да и не мог я думать об их внешности! Разве что теперь я нахожу близкое сходство строения их черепа с черепами (насколько я волен предполагать) людей… Богини, имеет ли это хоть какое-то значение?!
— Ма-м-ма! – возопили черубы, словно свора собак, набрасываясь на нас. Когти впились мне в бока, дробя кости и разрывая плоть, как резину. Но мне было плевать на собственные раны. Я должен был спасти жизнь Шейди! Поэтому я сгрёб её в охапку и, закрывая от бесчисленных уколов, потащил назад, в пещеру. Тело горело, ежесекундно пронзаемое вопящими уродцами, но я, хрипя от боли, уносил единорожку, чей крик тонул во всеобщем вое.
Вдруг мой позвоночник особо болезненно хрустнул. Тут же нахлынуло головокружение и силы оставили меня. Я повалился на Шейди. Вопли казались теперь такими далёкими и тихими... В моих глазах играли кровавые тона… Но что это, белое? Это очаровательные очи Шейди Болл, преисполненные ужаса. Я желал спасения. И пал. Она желала спасения. И скоро тоже падёт. Скольким ещё надеждам суждено рухнуть?..
Рог Шейди вспыхивает. К моим губам прижимается что-то стеклянное и горьковатый поток наполняет рот. Я инстинктивно сглатываю. И снова. И снова. Боль слегка спадает, а в ум приходит ясность. Я оборачиваюсь. Игломёт превращает в кровавую кашу всё прибывающих и прибывающих младенцев. Внезапно раздаётся отвратительный щелчок и оружие затихает.
— Да стреляй же, стреляй, мать твою! – орёт Шейди в истерике. Напротив меня лежит опустевшая аптечка. Нет, не совсем. Ещё остался шприц-стимулятор. Нет, нельзя! Я же умру! Я должен жить! Я должен стать Палачом Рока! Спасти Эквестрию! Убить всех демонов! Вернуться домой!
Черуб врезается в мордочку единорожки, оставляя огромный рубец во всё её лицо. Я тут же хватаю шприц зубами и ввожу его в ногу.
— Айрон, нет! – вопит Шейди Болл, вытаскивая глыбу-лучемёт. Но это оружие слишком медленное и неудобное. Не то, что мои копыта, мои могучие копыта! Одного черуба я прижимаю к полу и раздавливаю ему черепушку. Двое прыгают на меня слева, но я резко разворачиваюсь и впечатываю в каждого по ноге. Хруст и болезненный визг сообщают об их погибели. Сердце ноет и аритмично долбит в висках, но мне как-то плевать. Я зажимаю голову черуба промеж передних ног и отрываю ему голову, после чего, обливаясь кровью – своей и демонической – швыряю её на пол. Я рву. Я метаю. Я убиваю. Чего ещё ты хотел от меня, тёмный ублюдок? Чего ещё ты хотел от меня, золотая мразь? Чего ещё вы хотели от меня? Вы все?! Теперь вы, должно быть, счастливы, а?!
— Блести, блести, маленькая звёздочка... – тихо напевает Флаттершай, обнимая крылышками пятерых жеребят. Где-то изнурённо гремят орудия, чьи грозные залпы лишь немного приглушаются стенами этого убежища. Бедная пегасочка то и дело вздрагивает, её голос наполнен тревожными нотками, но она все поёт и поёт. И песня её, точно прекрасный цветок, колышется, но не рвётся под яростными раскатами грома войны...
У широкой круглой двери безмолвно стоит претор. Недвижимый хранитель. Но кто же надёжнее защищает: любовь или оружие?
Вдруг дверь проплавляется в двух местах. Потоки кипящего металла пылающим ручьем стекают на пол. Под жеребячий визг в убежище врывается мускулистый коричневый демон, изрезанный металлическими прожилками вдоль всего тела. В могучие лапы встроены вытянутые стволы орудий, а в пасть вделан толстый компьютерный экран со страшным оскалом. Претор вскидывает оружие, два лазерных луча, проплавив его башневидную голову, режут его тело пополам. И вот уже механический страж лежит грудой обломков между демоном и жеребятами. Верней, нет, между демоном и жёлтой пегаской, укрывшей детей крыльями.
Демон, торжественно рыкнув, нацеливает оружие на них и… замирает, поражённый взглядом Флаттершай.
— Уходи! – твёрдо говорит пегаска. – Уходи, пока цел! – она берёт лежащий рядом пистолет и закрепляет его на копыте.
Оторопевший демон боязливо втягивает голову, а Флаттершай наводит на него оружие.
— В последний раз прошу по-хорошему, ты, злое, бессовестное чудовище!
Демон, дрожа, беспомощно оглядывается в поисках поддержки. Флаттершай держит его на прицеле. Её копыто почти не двигается, несмотря на тяжесть пистолета. Пегаска целится прямо в голову врагу. Наконец, она вздыхает.
— Я тебя предупреждала.
И стреляет в потолок. Монстр, визжа, как загнанный заяц, пулей вылетает в дыру, которую сам же проделал.
— Мама Флаттершай, как тебе это удалось? – жеребята настолько восхищены, что даже не боятся. – А ты всех так загипнотизировать можешь?
Пегаска снова обнимает их:
— Я вас никому в обиду не дам!
— Постой, а почему ты не убила его? Ох, ты слишком добрая!
Высокий, ярко освещённый коридор. Вдоль серых стен развалились перевязанные солдаты-грифоны. Слышны стоны и тихие разговоры. Тех, кто лежит без движения, запрокинув голову назад, изредка тыкают в бок и спрашивают, живы ли они. Кто-то в шутку отрицательно качает головой на этот вопрос, но улыбок не видно. Всех поглотила неизвестность. Многие, даже не находясь в беспамятстве всё ещё не понимают, что происходит.
Вдруг всех захлёстывает волнение. Взгляды тех, кто ещё может видеть, устремляются в сторону входной двери. Кто-то, несмотря на раны, поднимается и отдаёт честь. Потная, тяжело дышащая пегаска с радужной гривой поспешно движется вдоль раненых. Её взгляд, бывший суровым, когда она вошла, принимает сочувственное выражение. И тем, кто видит его, становится чуть легче на душе. Надежда крепнет. Битва ещё не проиграна! Пегаска, достигнув противоположной двери, оборачивается и многозначительно кивает бойцам. Её сухие, потрескавшиеся губы трогает улыбка. Не падайте, мол, духом, мы ещё ой как отобьёмся! Затем Рейнбоу скрывается за дверью. Разговоры принимают более позитивный и бодрый оборот. И на лицах солдат маячит та же улыбка, что так лаконично выразила несчётные слова поддержки.
В тесном кабинете, куда вошла Рейнбоу Деш, царит спартанский порядок. Из мебели только два стола: один с таким же компьютером, как на мостике «Даркстара», второй – с радиопанелью. Возле первого стоит странная чёрная зебра с тёмно-серыми полосками. У радио – серая кобыла-пегас с кривыми глазами.
— Маршал Эвент Хоризон! — Рейнбоу отсалютовала зебре. – Перед тем, как собрать кобыл гармонии я должна ещё раз подробно ознакомиться с картой и позицией наших войск.
— На здоровье, генерал. – Зебра шагнула в сторону и указала на экран, усеянный причудливыми переплетениями зелёных и красных геометрических фигур. – Только что закончилось отступление к четвёртому оборонительному рубежу. Там у нас почти что неприступные позиции, которые трудно обстреливать даже с воздуха. Наши силы там неплохо задержат врага. Надеюсь, до этого вы успеете… что бы вы там ни задумали. Наземную артиллерию, как видите, мне удалось перегруппировать и вернуть в боевую готовность. Дальнобойные пушки с левого и правого фланга хорошо защищены пехотой и остатками преторов. Штурмовать их не представляется возможным, так что врагу придётся пойти в лоб, где его порвут. Кантерлотская гора очень кстати закрывает нам тыл! В целом, пока мы не потеряем все глайдеры, враг не пройдёт. Меня, правда, беспокоит то, что горгульи вокруг щита замка мешают простреливать линию обороны, но это не так критично. В общем, часа четыре у нас есть.
— Более, чем достаточно…
— Активность врага достигла определённого уровня и держится на нём. Похоже, они выжидают. Или напуганы победой Эффусума над тем громадным уродом, что уничтожил наши крейсеры. Как там, кстати, Палач Рока? Я думала, вы пошлёте его в первые ряды!
— Он там же, где и Эффусум. Чёрт его знает, то есть. Луна хотела телепортировать его и Шейди куда-то в Кантерлот, но от них до сих пор ни слуху, ни духу. — Фыркнула Рейнбоу. – Итак, у вас есть отряд, который можно было бы назначить мне на помощь? Хотя нет, не нужно. Я должна справиться сама.
— Дружбомагии вредно обилие союзников? – усмехнулась зебра. – Делайте, что хотите, а я буду делать, что могу. Вы сейчас куда? В Кантерлотский замок?
Пегаска кивнула.
— Захватите с собой седловую БФГ. Дружба дружбой, а большая пушка всегда кстати. Дитзи Ду, транслируй в оружейную приказ на выдачу этого оружия генералу. И узнай, скоро ли Луна ту лечащую хрень сделает! Мне уже надоели эти стоны и вонь за дверью! Мой командный пункт-не госпиталь!
— Твайлайт, милая, не отдохнуть ли тебе? – заботливо спросила принцесса Селестия. Белоснежная аликорн выглядела измотанной. Её некогда доброе лицо осунулось и приобрело отталкивающие черты. Глаза глубоко впали и потеряли былое великолепие.
— Нет, нет, я вовсе не устала, — выдохнула Твайлайт Спаркл, чей внешний вид оставлял желать лучшего в гораздо меньшей степени. Её рог ярко светился, а тело подрагивало, отказываясь скрывать напряжение, как бы того ни хотела принцесса дружбы. Встретившись глазами с Селестией, она печально улыбнулась. – Ну, может, совсем чуть-чуть. Но я продержусь ещё долго.
— Возможно, перенаправление излучения на демонов было не лучшей идеей, — простонала принцесса Луна, без сил откинувшись на мягкой бархатной подушке. – Это безумно истощает. И это место… я никогда не чувствовала подобной концентрации магии.
— Я тоже это заметила, сестра, но что в этом странного? Если мы и правда потомки этих… — Селестия кашлянула. – То это просто объясняется количеством существ.
— Не в том дело. Магия пони разрозненна, как… представь несколько костров, стоящих по отдельности. Их очень просто различить. Ты видишь, где заканчивается один и начинается другой, даже если они расположены очень близко друг к другу. А эта магия, как огромный пожар. И её не становится ни меньше, ни больше. Демоны гибнут сотнями, и эта энергия куда-то уходит. Может, питает что-то огромное… — она тяжело вздохнула. – Народ гибнет, сражаясь за нас, а я валяюсь здесь и бездействую.
— Не говори так! Не будь здесь тебя, я бы не справилась, не дождалась Твайлайт. Ты помогаешь не оружием, не в бою, но во всём остальном без тебя не обойтись! – Селестия нагнулась к Луне и потёрлась носом о её щёку.
— Верно, — Луна с трудом поднялась и села на кровати. – Пора снова поднять лечащий купол.
— Может, побережёшь силы? Я вижу, ты не готова.
— Сестра, я не могу быть бесполезной даже на секунду! Это спасёт кому-то жизнь!
— А если ты ещё подкопишь сил, это спасёт жизни большему количеству раненых!
Тут в дверь их комнаты постучались и, не дожидаясь ответа, вошли. Это была Эпплджек. Растрёпанная, усталая, дрожащая, но с огнём решимости в глазах.
— П-прин-н-цессы! – выдавила она, заикаясь. – С самог-г-го н-начал-ла я б-была уверен-н-на, а теп-перя уверена н-на все с-с-сто яб-блок, ч-что…
Она, конечно, не услышала, как её перебил хрипловатый кобылий голос, но, ощутив копыто на плече, замолчала сама. Рейнбоу Деш, прищурив один глаз, заговорила сквозь зубы.
— Что мы должны сами вытаскивать друзей из передряг! Почему я узнаю о том, что Флаттершай и Пинки Пай оказались заперты в убежищах на территории третьего и второго рубежей обороны, от простого лейтенанта?! И, что хуже, он успокаивает меня словами: «Селестия лично отправила отряд спасения за ними»!
— Это правда?! – ахнула Твайлайт.
— Послушайте, я не хотела вас пугать, но, признайте, узнай вы об этом, вы бы бросились прямо в пекло, не щадя себя. То же самое сделали бы и солдаты, вот только их смерть, простите, мы сможем пережить, а вашу – нет!
— Совершенно верно, принцесса Селестия, — Рейнбоу почти что маниакально улыбнулась, шмыгнув за дверь и, кряхтя, втащив в комнату боевое седло с БФГ. – Вот только иногда единственный выход, это как раз-таки сделать что-то глупое! Твай, телепатически скажи ЭйДжей, что сейчас мы пойдём, заберём Рерити, потом спасём Пинки и Флатти, а затем все вместе трахнем демонов! И не нужен нам никакой Палач Рока со сверхъестественными дружками! Собирайтесь, берите пушки, и пошли лягать уродов!
Воздух изнывает от безумного грома и гвалта. Всё рябит от слепящего огненного неистовства. Магический купол, защищающий укрепления от превращения в кипящий металл, практически невиден из-за тысяч шаров, лучей и снарядов, летящих с обеих сторон. Заряды, прилетающие со стороны противоположной окопам, взрываются снопами искр и огненных языков. Но щит отнюдь не так надёжен, как может показаться. Десятки монстров ежесекундно преодолевают барьер, и только отчаянное сопротивление обороняющихся удерживает их от сметания этого рубежа.
Пони, грифоны, яки, зебры – все ожесточённо защищают сей клочок пропитанной смертью, земли. Горы из быстро разлагающихся тел похожи на извергающиеся вулканы, с той лишь разницей, что вместо раскалённой лавы стекает кипящая кровь. Импы, вульгары, рыцари ада, преодолев барьер, успевают бросить огненный шар, прежде чем падают, изрешечённые пулями и прожжённые энергетическими лучами. Обороняющиеся, хоть внешне и не дают слабины, страшно изнурены и даже не пытаются увернуться. Практически у каждого в голове одно: «будь что будет!». Мало кто из них боится смерти. Однако это не храбрость, это смирение, одно из самых губительных чувств, что может испытывать живущий. Смирение с поражением. Они понимают, что демоны просто задавят их числом, не прибегая ни к помощи тактики, ни стратегии. Ад победит, даже если на каждого убитого пони придётся миллион убитых демонов. Многие, видя, как товарищ падает, сражённый огненным шаром или каким другим зарядом, сами страшатся своих мыслей, люто завидующих убитому. Никто не произносит этого вслух, но внутренне молит богинь о смерти в бою, а не после него.
Бой идёт не только на земле. Тучи горгулий, потерянных душ, какодемонов и элементалей боли мечутся в небе, обливая огнём немногие уцелевшие эскадры глайдеров, большая часть которых, как и «Даркстар», укрылась за непроходимым щитом кантерлотского замка, последним ещё держащимся магическим барьером после щита на четвёртом рубеже. Но некоторые крылья ещё сдерживают врага над укреплениями. Небесные орудийные платформы в купе с фрегатами, оснащёнными защитными полями и противовоздушным вооружением создают грозную силу, способную долго держаться против небольших, но многочисленных врагов. Держаться, но не победить…
А внизу, тем временем, разворачиваются интересные события.
— Рерити, что вы здесь делаете?! – басит сквозь гром огромный красный жеребец с гаусс-пушкой по правую сторону боевого седла и ракетной установкой по другую.
Некогда белая единорожка, теперь облитая грязью и потом, тщетно пытается перекричать шум. Жеребец отворачивается от неё и, почти не целясь, отправляет снаряд в свору пинки-демонов, нагло прорвавшихся сквозь щит. Ракета взрывается и фонтан плазмы заливает визжащих тварей. Затем, переведя взгляд на покорёженный ионный корвет, лежащий рядом, позади которого виднеется длинная борозда, произносит, будто не замечая шума:
— Винд Чилл, что с этой драной турелью?
— Вот именно, что драной! – доносится едва различимый возглас из корвета. — Да я скорее рожу, чем она выстрелит ещё раз! Постой… о! Да ладно, работает! Надо противозачаточное пить! Ну сейчас мы их поджарим!
— Рерити, вам нечего здесь делать. Можете телепортироваться отсюда? – говорит жеребец и, снова не слыша слов единорожки, обхватывает её копытом и утаскивает за корвет. – Слышите?
Единорожка кричит ему в самое ухо:
— Биг Макинтош, я возвращалась на «Даркстар» за Рейнбоу Деш, но нас подбили! Магия единорогов в этом месте ограничена! Я не могу телепортироваться! Но меня связали с Рейнбоу и она повелела мне эвакуироваться на доступном транспорте. К сожалению, этот самый транспорт уничтожили! А пешком выбираться из этого пекла – смерть! Эти летающие чудища не дают пройти! Я ей об этом тоже сообщила, и она пообещала забрать меня самостоятельно! Я буду ждать её здесь. Думаю, с вами мне будет безопасней.
— Агась, — жеребец спокойно кивает, но в его глазах мельком проносится радость.
— Эй, ребята! У меня хорошие новости! – раздаётся голос Труддуса.
— На нас нацелена плазменная ракета? Заключили союз с Сатаной?
— Лучше! Я вспомнил текст песни “Warriors Of The World”!
— Погодите радоваться, — выкрикивает голос Огнехвоста из чрева корвета. – Командование сообщает о всплеске энергии прямо возле… прямо возле… нас!
Биг Макинтош, положив копыто на грудь Рерити и тем самым останавливая её порыв выглянуть, высовывается сам. В толпе ревущих монстров вспыхивает столб алых искр. На земле и в воздухе над этим местом проявляется широкая пентаграмма.
— Ну здравствуй, братец… — мрачно скалится Макинтош. – За тобой должок. Ты ответишь за Эпплджек и Эпплблум с бабулей! И за всех остальных!
Топча своих меньших сородичей, Кибердемон, расплываясь в надменной улыбке, приближается к щиту. По оборонительным рядам проносится смятение. Кто-то продолжает стрелять в малых демонов, а кто-то открывает огонь по механическому монстру, чем позволяет слабым противникам приблизиться и начать крушить укрепления.
— Всем вести огонь по старым целям! – рычит Огнехвост. – Винд Чилл, за тобой этот урод!
Ионная пушка со скрипом нацелилась на Кибердемона.
— Ублюдок, мать твою, иди сюда, дерьмо собачье! – взревел грифон, а пушка испустила луч синей энергии. Механический колосс преспокойно продолжил идти, будто не замечая того, как броня на его груди плавится. Зенитные орудия открыли по нему шквальный огонь, но он преспокойно достиг щита и прошёл сквозь него.
— Какого чёрта они используют щит, блокирующий только выстрелы?! – завопил Винд Чилл. – Он же сейчас тут всё изнасилует!
Кибердемон облизнулся, присел и отправил в небо ракетный залп. Его голова смотрела на укрепление правее позиции Биг Макинтоша. Туда и обрушились снаряды. Всё, что там было – от зениток до солдат – было разорвано на части. Следующий удар пришёлся уже на Биг Мака. Только мощный телекинез Рерити, столкнувший ракеты между собой, спас её товарищей от гибели. Кибердемон будто не обратил на это внимание. Он просто продолжил наносить удары по другим укреплениям. И почти ни одно не спаслось.
Вдруг ему в спину влетели фугасные снаряды. Зенитный фрегат-глайдер, окружённый защитным полем, опустился совсем низко над землёй, дабы горгульи не загораживали более важного врага. Кибердемон резко выпрямился. Трубы на его спине дымились. Он поднял свою живую конечность. Теперь у неё над кистью отчётливо виднелась пушка с нейтринного корвета. Частицы, беспрепятственно пройдя через защиту и броню корабля, взорвались внутри него. От его бока отвалилась бронепластина, а из образовавшейся дыры повалил дым. Тем не менее, одна из турелей на корпусе глайдера все же смогла выстрелить. Снаряды вскопали землю перед Кибердемоном. А он, в свой черёд, ещё раз выстрелил. Щит фрегата замерцал и погас, а турели беспомощно завращались. Горгульи тут же набросились на корабль. Одна из них, пробив дыру в носу, запустила туда голову и, вытащив пилота, перекусила его пополам, проглотив верхнюю часть, а нижнюю сбросив на землю.
Кибердемон, задорно взревев, повернулся к укреплению Биг Макинтоша. И получил плазменную ракету прямо в морду!
— Макинтош! Ты… о, черт! – вскрикнул Винд Чилл, когда его ионная турель расплавилась от фаербола рыцаря ада. – Кто-нибудь, остановите их!
И тут в толпу демонов, подступавших к укреплению, ворвался Труддус с бензопилой в могучих лапах и горланящий песню.
[5 — https://www.youtube.com/watch?v=IpvUqzPixAU ]
Here our soldiers stand from all around the world
Waiting in a line to hear the battle cry
All are gathered here, victory is near
The sound will fill the hall, bringing power to us all
Двое рыцарей ада упало. Один без головы, другой — распиленный пополам. Минотавр одновременно убивал сразу нескольких демонов. Одного пилил бензопилой, второму сдавливал череп свободной лапой, а третьего, пинком повалив на землю, топтал тяжёлыми ногами.
We alone are fighting for metal that is true
We own the right to live the fight, we're here for all of you
Now swear the blood upon your steel will never dry
Stand and fight together beneath the battle sky
Кровавые внутренности разлетались во все стороны. Алые брызги били фонтанами из расчленённых тел. Каждый убитый демон ложился на землю и минотавр вставал на него. Постепенно росла новая гора тел. И центром этого дьявольского танца был яростный и гордый минотавр. Голос его становился всё громче, все сильнее и яростнее!
Brothers everywhere — raise your hands into the air
We're warriors, warriors of the world
Like thunder from the sky — sworn to fight and die
We're warriors, warriors of the world
— А второй куплет я не помню! – выкрикнул Труддус, одним ударом отбрасывая набросившегося пинки.
— Достоин похвалы и уважения… — прогремел на демоническом языке низкий голос, преисполненный металлических нот. Кибердемон, ударом ноги отбросивший Биг Макинтоша, навёл БФГ на минотавра. – И героической смерти!
Могучая фигура, гора трупов и своря демонов – всё это испарилось в зелёном свечении. Скорей всего это видение, но задорная улыбка Труддуса исчезла последней. А потом уцелевшие куски плоти, песок и всё, что было вокруг минотавра, зашевелилось и сбилось в кучу в том месте, где он стоял секунду назад. Отчаянный крик Винд Чилла потонул во всеобщем гоготе. В тот момент взгляды всех, кто был в курсе происходящего и ещё мог смотреть, были устремлены на Кибердемона и Биг Макинтоша, палящего по нему из ракетницы и гаусски одновременно, поэтому никто не видел, как два боролись грифона внутри корвета. Как Огнехвост, прижимая беснующегося Винд Чилла к стене, не позволял ему выбежать наружу.
— Это тебе за сестру, ублюдок! – рычал Макинтош, расплавив ракетой БФГ монстра, отчего оружие детонировало, оторвав руку своему обладателю. Следующие две ракеты повалили Кибердемона наземь, прямо к щиту. Тело демона жги ручьи плазмы. Они прожигали броню и кожу, попадали внутрь и плавили бесчисленные механизмы. Кибердемон сдавленно зарычал, когда Макинтош навёл оружие прямо в дыру в его груди. Лапа с нейтринной пушкой попыталась было, но тут же грохнулась, не в силах удержаться.
— Достоин уважения… достоин смерти… — прошептал Кибердемон и ещё шире улыбнулся, смело глядя на Биг Макинтоша.
Вдруг позади красного жеребца показалась мускулистая фигура барона ада. Под озлобленный рёв Макинтоша смела когтистая лапа. Нога с копытом придавила его к земле, ломая кости и выдавливая их груди воздух. Затем демон схватил жеребца за задние ноги и потянул. Душераздирающий вопль на секунду заглушил пальбу и грохот. Возможно, где-то, на другом конце Кантерлота, одна глухая земная пони услышала его. И на душе у неё стало ещё большее и тревожнее. Барон Ада, швырнув оторванную половину тела Макинтоша, впился чудовищными когтями ему в голову, сдавил череп, и из него, как из губки, потекла кровь и мозг. Демон с довольным хохотом закинул верхнюю половину тела Биг Макинтоша себе в рот, разжевал, проглотил и облизнулся.
Тем временем, перед Кибердемоном материализовалась коричневая сфера с хищной мордой манкубуса внутри. Демон жадно схватил её, и его тело тут же наполнило свечение. Все раны мгновенно затянулись. Восстановились даже броня и оружие. И Кибердемон, фыркнув, поднялся.
— А вот за ЭТО заплатит каждый сраный демон в этом мире!!! – прорычал кобылий голос. Радужная пегаска с БФГ на спине одаривала Кибердемона испепеляющим взглядом.
Барон ада кинулся на пегаску, но Кибердемон сокрушительным ударом отбросил его.
— Я уважаю их всё больше и больше… становлюсь честнее и честнее! – прогоготал он.
Две БФГ нацелились друг на друга.
— Оно же такое тёплое, такое нежное, такое сочное!
— Ла-ла-ла, я не слушаю, что там бормочет злая Пинки у меня в голове! Ла-ла-ла.
— Врунишка, ты всё слышишь! Минотавры вон какие мощные. Они его едят. Ну что тебе стоит попробовать? Что ты теряешь? Не понравится – не будешь, и я от тебя отстану!
— Нет, не слышу ничего!
— А, понятно…
Пауза.
— Стой, чего тебе понятно?
— Ты боишься, что тебе понравится.
— Тьфу, ты всё об этом?
— О чём же ещё? Эх, никто меня не понимает. Даже ты не дружишь со мной. А я, между прочим, тоже ты.
— Ну, Пинки, прости. Если бы ты перестала требовать от меня этого… брр-р-р…
— Никто меня не любит… и никогда не будет… уа-а-а-а!
— Нет, не плачь, пожалуйста, только не плачь!
— Уа-а-а-а-а-а-а-а!!!
— Ох… святые сарделечки, ладно. Совсем чуть-чуть. На язык… Вот этого… нет, лучше того. Он выглядит более мёртвым. М-м-м… фя, фя, буэ! гадость какая! Эй, Пинки, я попробовала. Это совсем не вкусно.
— Да? Ух, как жаль. Но не волнуйся, ты полюбишь этот вкус.
— Что? Стой, почему я всё ещё чувствую его? Я же выплюнула! И хватит смеяться! Хватит, Пинки! Убери это!!!
— Спят усталые игрушки…
Я с усилием открыл глаза. В лицо тут же ударил мрак. Я был слишком шокирован видением чтобы нормально соображать. Труддус… Богини, мы практически не знали друг друга! Почему он погиб где-то там, далеко? Не будь этого видения, узнал ли бы я о его смерти? И отчего именно он? Потому ли, что он один был мне другом?
— Книжки спят…
Я медленно повернул голову на звук, что было лишено всякого смысла из-за темноты.
— Шейди? – мой голос прозвучал сипло и чужеродно.
— Почему, Айрон? Скажи мне, почему они делают это?
Я зажмурился от вспыхнувшего света. Снова открыв глаза, я увидел заплаканную Шейди, сидящую подле меня с мёртвым черубом в передних копытах.
— Как они могут? Я прощу им убийства, я смирюсь с их злобой. Но зачем они так поступают с детьми?
Я вздохнул и отвернулся. От стыда. Мне было стыдно из-за чувства безразличия к мёртвому младенцу. Ничего кошмарнее равнодушия к искалеченному ребёнку я не мог себе представить. Как я мог спокойно относиться к стародавнему кошмару и сочувствовать героической гибели? Но что бы было, волнуй меня первое больше, чем второе? Богини, да что со мной такое?! Мне нужно сожалеть обо всём!
— А, дьявол! – рявкнул я от горестной злобы. И, не глядя на единорожку, угрюмо спросил. – Что спасло меня на этот раз, Шейди?
— Я, — мне показалось, или она произнесла это с виноватой интонацией? – Я сумела отбиться и с помощью магии вывести адреналин с сывороткой стимулятора из тебя. Ты был на грани.
— Скажи честно, — пробормотал я после паузы, всё ещё глядя в сторону. – Тебе пришлось заставить себя сделать это?
— Что ты имеешь в виду?
— Это было как в Мэйнхеттене? Только вместо Винд Чилла принуждала себя к этому ты сама?
— А, это… — Шейди замолчала. Долгую минуту в воздухе висело только наше дыхание. Наконец, она прошептала. – Да, принуждала.
— Ясно, — что-то во мне дрогнуло.
— Что ясно? Что тебе ясно? Никто, ни ты, ни Твайлайт, никогда ни черта не понимали! – вдруг воскликнула она. – Думаешь, я сволочь? Или что я панически боюсь тебя? Да ты со своим костюмом и магией мне на хер не сдался! – по звуку я догадался, что она вскочила. – Дружбомагия, встреча со страхами, извинения перед тобой… всё это дерьмо вертелось вокруг тебя и Твайлайт, вечно требующей от меня совладать с собой! У ней, блин, всё лечится дружбой! Какой-то дрянной культ дружбы. Ещё одна религия! Дружба, дружба, дружба! Это не панацея, идиоты! Дружба не выше любви!
— А вот здесь я попрошу тебя заткнуться! – крикнул я и встал. – Я приведу тебе сколько угодно примеров, где любовь творила зло. И совсем немного, где причиной злодеяния становилась дружба. То, что сейчас происходит с тобой, последствия злой любви! Это видно! В мире есть три вещи, что убивают разум и превращают тебя в идиота: пропаганда, возбуждение и любовь! И последняя – худшая из них, потому что она – положительная эмоция! Ежесекундно в мире кто-то шёл на поводу любви, не понимая, что она от него потребует! Дружба защищает себя сама и делает тебя сильнее. Любовь нуждается в защите и преподносит кошмары тем, кто не способен её защитить! Не любила бы ты – сейчас бы мы могли быть друзьями.
— Как будто мне это надо! Мне нужен только один пони во всём этом проклятом мире! Больше… — она вскрикнула, когда я нанёс ей смачную пощёчину.
— Хорошо, давай договоримся. Мы затыкаемся и совместными усилиями выбираемся из этого дерьма. Мы не будем препятствовать друг другу. Если ты захочешь накачаться химией – я позволю тебе это. Коли я вздумаю повеситься, ты не перережешь верёвки, лады?
— Да мне и без договора плевать на тебя и твои проблемы, — фыркнула она. – Но до тех пор, пока ты мне нужен, я постараюсь не дать тебе умереть.
— Вот и умница. Теперь отдай мне пулемёт и АУМ-12! Стой, ты чего на меня так смотришь?
Честно говоря, Палач Рока из меня никудышний. Во-первых, я не такой уж и чистокровный земнопони. Моя мама – единорожка, и во всём роду найдётся десяток-другой пегасов. Во-вторых, у меня слабый организм с сердцем, что может отказать в самый ненужный момент и заставить мозг смотреть флешбеки, пока тело будет служить обедом для монстров. В-третьих, эмоциональность. После глубокомысленной перебранки с Шейди ко мне вернулось уныние из-за Труддуса. В-четвёртых, что хуже всего, я постоянно теряю оружие. И всё время количество «стволов» у меня метается между одним-двумя и целой кучей, из которых я тоже пользуюсь всё теми же одним-двумя! И вот теперь мы шли по катакомбам Тартара, а на спине у меня был только АУМ-12 с опустошённым на четверть, магазином. Пулемёт был безжалостно использован единорожкой как щит в бою с черубами, что и вывело его из строя. Совесть выла о том, что мои отношения с Шейди откатились от зачатков дружбы до взаимной полу-наплевательской злобы. И, честно, я понимал степень своей вины в этом. Но переживания за Труддуса волновали меня куда больше. Шейди, по сравнению с ним, казалась ничтожной эгоисткой (каковой она, уверен, и была), подобной, скажем, мне. С тем лишь отличием, что она была плаксивой, а меня душили чувство долга и самосохранения.
С одной стороны, я должен был найти уцелевшие эквестрийские силы и вместе с ними раскатывать демонов. С другой – я прекрасно понимал, что, по крайней мере, в таком состоянии, не повлияю ни на что. И по чувству долга и ответственности последний удар наносило то, что я понятия не имел, где искать Кантерлот и выживших. Если демоны тысячелетиями расширяли ад, на поиски могли уйти века! Поэтому я поставил перед собой более выполнимую цель: выбраться из Тартара.
Плеск воды вырвал меня из раздумий. Мы вышли в просторный грот, украшенный резными изображениями без тени сатанизма. Призрачный голубой свет разливался волнистыми потоками, отражаясь и блестя на стенах и потолке. Толстые, в четыре обхвата, высокие белые колонны, словно атланты, держали на своих дюжих плечах титанический свод, так же исписанный картинами. Но это всё казалось красивым дополнением к широкой реке, чья загадочная хрустальная гладь заполняла большую часть всего грота, оставляя только небольшую полоску выложенного мраморными плитами, берега. Я вдруг понял, что свет лился прямо из воды. На противоположной стороне виднелся узкий и высокий проход в стене, по которому, должно быть, река выводила… куда-то…
— Стикс, — прошептала Шейди. – Никогда не думала, что окажусь здесь.
— Как будто ты могла предположить попадание в ад, — буркнул я, но единорожка оставила эту фразу без внимания. Она подошла к краю берега и легла на плиты, глядя в воду.
Я отвернулся и стал рассматривать картины. Цербер, грозно разинувший пасть перед мускулистым бородатым обезьяноподобным существом с мечом в руках. Странно. Я посмотрел на другую картину. Там сидели рядом два существа такого же вида. Оба в белых полотенцах. Одно, с бородой, должно быть, было жере… мужского пола. Другое, с длинными волосами и худым телом – женского. Постойте, не значит ли это, что Тартар был некогда связан с… людьми?
— Шейди, ты слышала о людях? – спросил я и, не получив ответа, обернулся. Единорожка всё так же лежала, уставившись в реку. – Шейди? Ты слышишь меня? – она не двигалась. – Обижена, да? Ну и хрен с тобой.
И я снова принялся разглядывать изображения. Они были чертовски красивы! Эта раса меня явно заинтересовала. Если люди были в Тартаре, то почему мы не видели ни одного живьём? Если их цивилизацию уничтожили, то почему уцелело это место? Неужто они прогнали всех людей от греха подальше?
— Не стоит делать этого, кобылка, – послышался негромкий старческий голос, заставивший меня подскочить на месте и развернуться и принять боевую стойку. У нашего берега неподвижно стояла лодка из толстого дерева с причудливо поднятыми кормой и носом. Посреди неё сидел жутковатого вида старик с веслом. – Забвение не спасёт ото зла, но, быть может, усугубит страдания.
Шейди медленно подняла голову.
«Она что, покончить с собой собралась?!» — ужаснулся я.
— Ты станешь уязвимее, — продолжал старик ровным, размеренным тоном. — И тебя с лёгкостью настигнет то, отчего ты бежишь. Ныне смерть не приведёт тебя сюда, в объятия покоя. Пришельцы возымели власть над душами и истязают их. Все, кто был здесь, кого я переправил на эту сторону, теперь у них. Без Аида и сонма богов мы не смогли остановить их. Из прежних обитателей остался лишь я, никому не нужный бессмертный раб.
— Селестия… ну почему я не могу убежать? – простонала Шейди, хватаясь за голову и отстраняясь от воды.
— Потому, что только борющийся и одерживающий верх получает заслуженный отдых.
— Можешь ли ты нам помочь? – спросил я, отпустив оружейную сбрую и немного расслабившись.
— И словом, и делом, юноша. Знайте, что позади меня берег, ведущий в ваш мир. В прошлом я бы взял с вас скромную плату за перевоз, но сейчас я готов сделать это… в долг.
«Вернуться в родной мир. Добраться до дома и Эколип. Это же то, чего я желаю? Пускай Храддо и Эффусум разберутся с демонами!»
— Но знайте, что ваши соплеменники тоже здесь. Путь до них неблизкий, но всё же.
— Здесь? – воскликнул я. – В Тартаре?
— Да. Пещера левее тебя ведёт в Башню, с которой Аид с Персефоною наблюдали за забавами. Она высока, как небо и оттуда вы, быть может, увидите родичей своих. Кровавая битва продолжается и по сей час. Но, даже если война будет выиграна и бойня остановлена, мне вовек не переправить всех назад. Вам придётся выбираться самим. Выбирайте.
«Вернуться домой… — подумал я. – может, увидеть маму и отца. И Эколип и…»
— Есть вещи, которые не стоит знать, — пробормотал мозг. – Не думай об этом, не грузи себя и меня такими мыслями! Прошу тебя. Не рушь надежду и смысл своего существования. Не уходи от горизонта, а следуй за ним!
«Но ежели я умру, даже не добравшись до наших?»
— Вполне возможно, но ты умрёшь с надеждой в душе, веря, что те, кого ты любишь, живы. Это невозможно, как невозможно и всё то, что тебя окружает. Поэтому верь и иди туда, где ты нужнее.
— Пойдём за нашими! – твёрдо сказал я.
— Я ухожу в Эквестрию, — вдруг выдала Шейди ошеломительно спокойным тоном. – Пусть этот отправляется туда, куда пожелает.
— Что ж, понимаю, — прохрипел Харон. – Твоя воля, кобылка. Только ответь мне: чем же этот юноша так противен тебе, что ты равнодушно готова отправить его на верную смерть?
— Дело вовсе не в нём, — сказала единорожка, подходя к лодке. – И ни в ком другом, кроме меня самой. Я начала понимать это, когда он лишился того, что пугало меня. Я думала, что смогу примириться с ним и с кошмаром, что твориться вокруг, но нет, — она повернулась ко мне. – Прости меня, Айрон. Я не та пони, которую тебе стоило бы спасать.
— Где же твоя ненависть за то, что они надругались над детьми? – пробормотал я. – Почему ты бежишь, поджав хвост?
— Я ничтожество, Айрон. И, честно, я собираюсь сделать то, что ты мне предложил. Не считай, что убил меня. Просто… я больше не могу. Иди, спаси нас, если сможешь. Я накажу себя тем, что не увижу солнца, которое когда-нибудь осветит ту прекрасную Эквестрию, что осталась в нашем детстве.
— Ты не обязана делать этого…
— Прости. И прощай. Если бы не я, мы бы стали друзьями.
— Да и катись к дьяволу! – рявкнул я, и, повернувшись к пещере, спросил. – Это ведёт к башне?
И вот я снова один. И мне очень хорошо. Прекрасно до очумения. Донкельхейтум, наверное, очень хорошо зарядился от убийства Карцери, потому что маг-невидимость до сих пор не спала.
В пещере я нашёл полный магазин кислотных патронов для АУМ-12 с лёгкой зелёной бронепопоной ОАК и, не задаваясь вопросом, кто их туда положил, дошёл до Башни. Пещера вдруг опять приняла копытотворный вид и превратилась в сгруппированное переплетение тоннелей. Я понял это, достигнув некой трибуны, откуда открывался завораживающий вид на колоссальное строение, идущее, как стержень и соединённое длинными узкими мостами со скальной породой, полукуполом накрывавшей его с моей стороны. Верхнего конца стержня не было видно Что самое странное, там было светло. Я как будто глядел на мир сквозь жёлтый светофильтр. Песочно-золотистый свет шёл из «стержня», Башни, а именно – лился из окон крупных шестигранных колец, опоясывавших Башню в равноудалённых местах. В противоположную полукуполу сторону уходил лишь один, самый большой, мост. И дальнего конца его тоже было не различить. А ещё тут было дьявольски шумно. Стук и скрежет механизмов заставляли чувствовать себя участником масштабного дела. Жаль, что нежеланным. Я подступил к краю и глянул вниз. Нижнего конца Башни зрение так же не доставало. Зато несколько коричневых элементалей боли, неспешно летевших куда-то, было видно прекрасно.
Был здесь ещё какой-то гул. Не такой заметный на фоне механического, но различимый для моих ушей. Звук тысяч лопающихся воздушных шариков… иначе сказать, пальба. Пальба! Наши! Живы ещё! И звук доносится со стороны того толстого моста! Вперёд!
Проверив АУМ-12 (я вставил в него кислотный магазин), я поспешил к ближайшему мосту на Башню.
[6 — https://www.youtube.com/watch?v=ZmVOn4Qf_7k ]
У его края стоял спиной ко мне монстро-зебра. Осторожно выглянув из-за стены пещеры, я было прицелился, но, решив сэкономить боеприпасов, и опасаясь быть обнаруженным (в меньшей степени), воспользовался копытами. Я подскочил к противнику и изо всех сил лягнул его. Зебра, сотрясая воплем стены, полетел вниз. Я же со всех ног понёсся к двери Башни на другом конце моста. К моему удивлению счастью, демоны не предали этому большого значения. Внутри Башни меня радушным хрипом встретили два иссушённых пони. И я ответил им с не меньшей радушностью! Одного я ударил передней ногой в грудь и тут же, обхватив обеими ногами за голову, размозжил его череп об наплечник бронежилета. Второго, попытавшегося меня укусить, я отшвырнул к стене, подскочил к нему и переломил пополам ударом в живот. Топнув, я раздавил его голову.
Нужный мост был выше моей позиции, поэтому я кинулся к лестнице наверх. Но в этот момент в окно позади меня влетел элементаль боли. Об это я узнал из-за черепушки, протаранившей мой бок и повалившей меня на пол. Ударом ноги я отбросил потерянную душу и, взяв на прицел элементаля, выпустил две химические пули. Демон успел плюнуть в первый снаряд черепушку, но та тут же испарилась и второй угодил ему в пространство между верхней губой и глазом. Кислота, разбрызгавшись, угодила и туда, и туда. Отброшенная душа, тем временем, снова принялась бодаться. Захват и жестокий удар об стену усмирил её. Тут за меня принялась тройка какодемонов. Один влетел через окно позади элементаля, а двое выплыли с верхнего этажа. Я спрыгнул с лестницы на пол, трижды пальнул в первого монстра. Резко развернувшись, я оказался лицом к лицу с двумя демонами и двумя шаровыми молниями, явно желающими тесного контакта. Прыжок в сторону спас меня от одной, но вторая, врезавшись в мою правую заднюю ногу, выдавила из меня вопль и свела половину тела в болезненной судороге. Но всё же я смог сделать несколько выстрелов в ненавистные скалящиеся рожи. Тот, который словил больше зарядов, зафырчал и неуклюже полетел наверх, но, обессилев, обрушился на лестницу и, как сдутый мяч, скатился на пол. Его товарищ, злобно рыча, вылетел в окно, рыкнул ещё громче, и продолжил посылать в меня шаровые молнии. Что до меня, то я, воспользовавшись этим, взбежал наверх, немного припадая на правый бок.
На этаже, куда я попал, окон наружу не было и стоял полумрак, слабо разгоняемый светом с нижнего этажа. Мне думалось, следующий этаж соединён с нужным мостом, вот только путь наверх преграждала дверь, светящаяся красным светом. Я припомнил синюю черепушку, взятую Шейди, из-за чего пришлось положить тучу зебр. Стало быть, искать надо красный череп. Вот только где? Это место огромно! Стрелять в дверь я не рискнул. Ох, почему в этом мире не предусмотрен какой-нибудь накопытный навигатор, указывающий, куда идти и подсвечивающий врагов? И с каким-нибудь заклинанием прицеливания в слоу-мо для кучи!
Но у меня не было ничего, кроме пушки, брони и яиц для уничтожения тучи врагов. Кстати о врагах, почему эта стена вдруг поехала вверх?
Прежде, чем я успел понять, что к чему, мозг бросил тело в сторону, спасаясь от здорового зелёного фаербола, добела раскалившего камни в том месте, где я только что был. Однако у этого шара была ещё и взрывная волна как от ракеты! Порыв разорванного воздуха швырнул меня в угол и до крови огрел о плиту. В комнату с грохочущим топотом вломился розовый рогатый демон раза в два больше рыцаря ада. Соседняя стена тоже подло убежала, подарив барону ада такого же собрата. Дружно рыкнув, они сверкнули изумрудными глазами и отправили в меня сразу четыре фаербола – по одному с лапы. И все по прямой траектории. А я? А я прыгнул. И Кибердемон один ведает, как мне удалось подлететь на такую высоту. Зелёные шары взорвали стену позади меня, а сам я отправился в полёт на парусе из собственного крупа, подгоняемый ветром ударной волны. Регата моя завершилась на голове у одного из баронов, прямо возле его пасти. Я на миг застыл в довольно забавном положении: одна моя передняя нога упёрлась демону в лоб, вторая – в грудь. Что бы вы там ни говорили, у этого был огромный плюс в виде АУМ-12, нацеленного прямо в глотку монстру. И прежде, чем упасть, я сжал оружейную сбрую, скармливая барону кислотные пули одну за другой. Когда гравитация взяла своё и я грубо приземлился прямо между копыт демона, она лишь спасла меня от губительного маха когтистой лапы.
Но зато подсунула прямо под фаербол второго демона. Это было раза в четыре мощнее ракеты ревенанта! Бронежилет вскипел вместе с моей шкурой, а взрывом меня выбросило на мост, откуда пришёл один из баронов. Не знаю, как я смог подняться. В голове мутилось от боли, что не помешало услышать похрапывания какодемонов и прочей нечисти, вылетавших по обе стороны моста. У меня было одно спасение.
Двигаться.
Я отпрянул назад, одним этим уворачиваясь от двух шаровых молний. В следующую секунду я, на бегу разворачиваясь, обстрелял какодемона и элементаля боли, а затем бросился бежать к пещере, совершенно не задумываясь, верно ли это решение. Сейчас мне нужно было двигаться. Сзади донёсся рёв баронов. Огромные демоны, растолкав летающие головы, кинулись за мной. Тем это явно не понравилось и они принялись плеваться черепушками и молниями в розовый зад обидчиков. Из пещеры передо мной с хрюканьем выскочил пинки. Я дёрнулся в сторону. И вовремя: зелёный шар, пролетев в дюйме от меня, угодил в зубастую морду несущегося на меня монстра. Волной нас раскидало в разные стороны. Я повалился на край так, что моя голова оказалась над пропастью. Пинки повезло меньше: ему едва удалось зацепиться пастью за край. И его глаза расширились в ужасе, когда я отправил патрон ему в морду. Свинячий визг ещё долго сотрясал стены. Бароны, тем временем, погрязли в междоусобице с летающими головами, будто совсем позабыв обо мне.
Я нырнул в пещеру. Мысли, твердившие, что надо было пробраться незаметно и что я не найду ключ, я гнал от себя подальше. Гораздо веселее и проще оторвать голову импу, выпрыгнувшему из-за угла и заряжающему фаербол. Кислотная пуля пробила его плечо. Монстр пошатнулся и я, подскочив к нему, разорвал ему морду когтя…
Ах ты чёрт! У меня же просто копыта! Имп, опомнившись, полоснул меня по донкельхейтуму и оттолкнув, швырнул шар прямо в лицо. Не успей я закрыться модулем передней ноги – лишился бы глаз! Пока чертёнок заряжал сразу два шара, я навёл на него АУМ-12 сжал боевую сбрую. Оружие плюнуло одну пулю в живот монстра и подло щёлкнуло. Тем не менее, этому импу хватило. Разъедаемый двумя немедицинскими дозами кислоты, он выронил шары, слабо прошипел и рухнул на пол.
Вставляя в пушку почти пустой магазин стандартных патронов, я обратил внимание на то, что донкельхейтум снова ярко и тепло сиял.
«Эта штука реально хочет убивать» — подумал я и ощутил укол жалости к Труддусу. – «Они заплатят за него»
Фиксаторы защёлкнули магазин. Злоба и ненависть помогут мне. Патрон мягко дослался в ствол. Такие пони, как Шейди, показывают: поступать лучше и прощать – для дураков. Зубы обхватили сбрую. Прекратите врать самим себе и поступайте с другими так, как они поступают с вами!
За следующим поворотом я увидел знакомую кнопку-череп. Нажатие открыло тайник с большой аптечкой, копытным «Энфорсером» и иссушённым пони, лежащим без движения. Один заряд АУМ-12 вырвал из его груди здоровый кусок мяса вместе с остатками жизни. Я кинулся к аптечке. Четыре лечебные ампулы улучшили самочувствие, но восстановление ткани от ожогов (второй степени, насколько я мог судить) было даже болезненнее прикосновения к кипящему металлу. Наружный слой брони превратился в бесформенное месиво, но в остальном попона была ещё достаточно прочна. В аптечке оставалась ещё одна ампула, бесполезные пластыри и обезболивающее. И хотя соблазн воспользоваться им был велик, из-за стёртой инструкции я не рискнул. Кто знает, как оно повлияет на сердце?
«И не говори, носиться туда-сюда и отстреливать демонов оказывает на сердце только положительно действие!» — фыркнул мозг. – «Хлебай последнюю ампулу и пошли!»
Выпив её и стиснув зубы от боли, я убрал обезболивающее и пластыри в рюкзак. Несмотря на то, что в копытном «Энфорсере» был полный магазин, это оружие вызывало у меня только горькую усмешку. Здесь не место слабым пушкам! На рею лазерный пистолет и это! Подавайте мне гвоздемёт! И гаусс-пушку! И вообще, почему я ещё ни разу не держал в своих копытах БФГ, хотя уже чёрте сколько живу в этом кошмаре?
«Знаешь, что? Ты зажрался» — буркнул мозг. – «И гляди, у того зомби есть КПК! Подбери и потом послушаешь»
Я послушно взял компьютер. Аккумулятор был пуст, да и времени на ознакомление с данными не было. Я отправил КПК в рюкзак и, надев «Энфорсер» на копыто, поскакал на трёх ногах дальше.
— Посмотри сюда! – раздался раскатистый утробный голос монстро-зебры откуда-то сверху, хотя надо мной была только скальная порода. – Это ведь пальцы, да? Тебе не кажется это… странным, а?
— Что ты имеешь в виду? – ответил ему более высокий голос другого зебры.
— Мне кажется, так не должно быть! Попытайся вспомнить…
— Погоди, и правда… копыто! У нас должно быть копыто, а не рука!
— Мы не должны быть такими!
— Да?! – взревел третий голос, который был гораздо ниже, чем первый и в разы злее. – Тогда вы вообще не должны жить!
Оглушительный взрыв на пару со свистом сотрясли пещеру.
— Верность или смерть, подонки!
А затем послышались удаляющиеся шаги. Что бы эти ни было, встречаться с ним мне совсем не хотелось. Поэтому я стал тихо пробираться дальше, следя за звуками непрекращающейся резни демонов на мосту и свечением донкельхейтума. Кстати о резне, когда я дошёл до очередной «трибуны» и осторожно выглянул, то увидел, что барон ада остался только один. Стоя по колено в мясе летающих демонов, он вяло дрался, как и его противники. Этот бой больше походил на обязанность, которую всем лень исполнять, нежели на яростную бойню. Вдруг один из какодемонов заметил меня. Расплывшись в улыбке и вернув себе бодрость, он захрапел и плюнул молнию. Тут все дравшиеся, как по команде, развернулись ко мне и принялись швыряться и плеваться разноцветными шарами. Я нырнул назад в пещеру, но это уже не имело значения. На трибуну вылетела стая потерянных душ, увидела меня, оскалилась и атаковала. Вот тут-то мне пригодился «Энфорсер»! Поспешно отступая, я палил из обоих оружий, разнося черепушки на куски. Выбор смерти у них был не шибко большой: или три пули пистолета-пулемёта, или один заряд АУМ-12.
Но когда сзади раздались завывания вульгаров и хрюканье пинки, вся лёгкость улетучилась. Я мог бы, конечно, стрелять и лягаться одновременно, но воевать на два фронта страшно не хотелось. Так что я, непрерывно паля из ПП, бросился через толпу больно кусающихся черепушек. Из меня выдирали куски кожи, но эти раны казались мелочью после фаербола барона ада. Пробившись в чистое ответвление пещер, я, собравшись перевести дух и расстрелять оставшиеся черепа, почувствовал вибрацию, не предвещающую ничего хорошего. Плюс звуки демонов теперь доносились со всех сторон. Меня зажимали, травили, как волка на охоте. Отлично, я, видать, очень опа…
Пещера надо мной обрушилась. Кусок породы больно ударил по макушке, отчего перед глазами пошли круги и я сел, как дурак. В следующий миг надо мной что-то загудело. Хм, гудок… Паровоз? О, точно, привет, Томас. Ты такой зелёный и круглый…
А потом я узнал, как себя чувствуют письма в пневмнопочте. Расширяющийся поток воздуха повлёк меня за собой и, ободрав об стены, пулей вышвырнул в пропасть через трибуну. Секунду я летел, соображая, что происходит, затем упал на что-то твёрдое и мягкое одновременно. Как будто кто-то набросал камней на резиновый матрас. Бугристый такой, храпящий. И меня тут же понесло вверх. Потом вниз, закрутило на месте, но я лежал, вцепившись в голову несчастного какодемона. Бедняга, сообразив, что ему несдобровать со мной, отлетел на другую сторону Башни и врезался в стену. Я, увидев внизу мост, расслабился и полетел к нему. Правда, я немного не рассчитал расстояния и встреча с камнями была очень болезненной, но это было намного лучше участи быть испепелённым или упасть в пропасть.
— Спасибо, братан! – выдохнул я и, увидев, как какодемон раскрывает пасть, расстрелял его глаз из «Энфорсера».
Злобный рёв неведомого монстра заставил меня в панике побежать к пещерам. Нет, надо к Башне! Или к пещерам? Селестия, здесь не укрыться, не спрятаться! Как я мог быть настолько глуп? Лучше бы бежал с Шейди.
— И увидел, что Эколип… — начал мозг, но я велел ему заткнуться.
Пещеры, пещеры… лучше в Башню. Пинком открыв двери, я заметался в пустом помещении. Этот этаж находился ниже тех, которые я уже посетил. И тут было пусто! Хотя нет, когда я наступил на какой-то из камней, полуметровый участок стены поехал вверх, открывая тайник. Внутри не было ничего кроме вазы с красным черепом! Святые аликорны, в том, кто это строил, была хоть капля здравого смысла?!
Я подбежал к черепу, как вдруг позади меня раздались крики монстро-зебр. Схватив ключ, я кинулся назад… стоп, какого дьявола дверь закрылась?!
Я был в ловушке. Я не мог сломать стену. Но сидеть тоже было нельзя – сейчас придёт этот некто и испепелит меня!
— Именем Маледикта, откройся! – в дверь глухо долбили. – Давай же!
Тут потолок начал опускаться. Механический скрежет заглушил вопли снаружи. Громадная плита приближалась с каждой чёртовой секундой! И выхода не было – у меня не было ничего, кроме жалких пушек. И донкельхейтума… Но энергии было недостаточно для защитной руны Эффусума! И это было бы самоубийством… везде смерть… сейчас меня расплющит! Думай, думай, что у тебя есть? Единорог бы телепортировался… Уже давит на голову! КОНСКИЕ ЯБЛОКИ, СПАСИТЕ!!!
И плита остановилась. Чёрт возьми, она остановилась! Какой дьявол решил насмехаться надо мной?! Вдруг я увидел толстый ствол самой низкой в мире яблони. Он рос прямо на каменном полу, пустив корни в щели между плитами, которые заполняла плоть. Я был готов поклясться, что секунду назад этого дерева здесь не было. Охваченный сомнениями, я пробормотал:
— Эм, расти?
Таки дерево начало расти! Теперь, правда, только в высоту. Плита сначала сопротивлялась, затем что-то оглушительно хлопнуло и она подалась. Яблоня, затолкав плиту в исходное положение, покрылась яркими зелёными плодами. Я, вконец оторопевший, сорвал один и откусил. Самое настоящее яблоко! Сладкое-сладкое.
— Мозг? Теперь объясняй, какого чёрта только что произошло. – Скомандовал я.
— Ну, у земных поней тоже существует магия, правда не так ярко выраженная. Она заключается в том, что фермеры вроде Эпплджек могут заставить землю оставаться вечно плодородной. Возможно, кто-то из земных был способен творить такую чертовщину, как ты сейчас устроил, но ведь ты нифига не фермер! Значит, дело в великой «чистокровности», из чего следует предположить, что твоя мощь может быть сопоставима…
— Давай попроще.
— Короче, — фыркнул мозг. – Ты зачётный и мощный, но непомерно тупой. Так что иди, спасайся, только будь осторожен. Я устал уже швырять тебя из стороны в сторону, спасая от фаерболов.
Вдруг стена скользнула вверх и открыла вид на монстро-зебру, непонимающе уставившегося на дерево.
— Ладно, выбираться, так выбираться! – воскликнул я и кинул зебре в морду яблоко. Тот взревел и шагнул в помещение, а мне этого и надо. Прошмыгнув у него между ног, я выскочил наружу и крикнул:
— Засохни и умри!
Ничего не произошло. Зебра повернулся ко мне и поднял пушку-глыбу.
— Ладно, стань снова милым росточком!
И дерево почти мгновенно усохло. Плита, из-за сломанных механизмов, просто упала на зебру. Кровавые внутренности вытекли наружу под его хрип. Не видя больше врагов, я метнулся к лестнице и взбежал наверх, до той самой красной двери. Мои копыта буквально вбили череп в выемку. Что-то загремело и дверь медленно уползла в потолок. Во имя богинь! Мост! Я что есть сил понёсся по нему. Сзади сиял свет, впереди клубился туман, а вокруг летали головы и пытались плеваться. Но они, похоже, не знали, что могли бы выстрелить в воздух передо мной и попасть.
Сбоку донёсся гул. Тот самый гул. Я резко затормозил и отскочил назад: заряд БФГ разорвался там, где я бы скоро оказался и обдал меня излучением, от которого стало покалывать кожу. Я бросил короткий взгляд на того, кто стрелял. Чёрный земной пони. Верхом на элементале боли. В броне отряда «Дум» и с грозным оружием в когтистых механических копытах. Фыркнув, он прыгнул на мост впереди меня. Остальные демоны боязливо отлетели в стороны.
— Всегда верен, — резко бросил пони, поднимаясь на задние ноги. Его оружие засветилось зловещим ядовито-зелёным цветом и приготовилось выплюнуть сферу разрушительной мощи. Я немного отступил и крикнул.
— Яблоня! Вырасти прямо передо мной, родненькая!
Дерево выросло в самый нужный момент. Заряд БФГ, врезавшись в него, разорвался с дикой силой и превратил его в пыль. А часть взрывная волна отшвырнула меня на пару метров. Пони, несмотря на то, что стоял к взрыву даже ближе, чем я не сдвинулся ни на шаг. Он молниеносно закинул БФГ за спину, как будто это была палка, и выхватил здоровый пистолет. Обычный, стреляющий пулями.
— Слабак. Ничтожество. Мне нужны солдаты! – ревел он, паля в меня и не обращая ни малейшего внимания на ответный огонь. – Вы слишком много думаете! Думать не надо, надо следовать приказам!
АУМ-12 щёлкнул. «Энфорсер» тоже. Что ж, теперь не было нужды экономить боеприпасы! Убрав эти пушки за спину, я вскинул копыта.
— Ну дава… — начал я и вскрикнул оттого что пуля вошла в одну мою щёку и вышла через другую. Так, мне это надоело!
Я ринулся на пони, развернулся и лягнул его. А он сделал то же самое! В итоге я со стоном упал на мост, а он, фыркнув, обнажил когти. Тогда я вырастил вокруг него сразу шесть небольших яблонь и, обогнув их, бросился бежать. Он разорвал их почти сразу, но это обеспечило мне несколько драгоценных секунд. Я нёсся из последних сил, ноги слабели, сердце покалывало, но ужасающий топот позади не позволял мне остановиться. Я пытался вырастить что-нибудь на пути у того пони, но, похоже, моя магия истощалась. Донкельхейтум светил очень тускло. Башня и её свет давно осталась позади, как и демоны. Только этот злобный пони. Кто он? Гримм? Скала? Кого ещё называла та кобыла в Мэйнхеттене? И какая разница?
Вдруг мост резко ушёл вниз и я, не удержав равновесия, упал и покатился по камням. Мост в этом месте был шире и имел округлую форму. За мной спрыгнул монстро-пони. Он тут же рванулся на меня. Резкий удар отбросил меня и помутил разум. Я хотел подняться, но сердце закололо и всё, на что хватило моих сил, это тяжело откинуться вбок. В этот момент монстр обрушил ногу в то место, где я только что был. Увидев его в профиль, я мысленно собрал всю оставшуюся магию, что была во мне, и вырастил репей прямо у него на глазах. В смысле, на его глазных яблоках. Их корни разорвали его морду. Он возопил и замахал лапами, пытаясь сорвать сухие побеги. Я же, найдя силы встать, схватил его БФГ и отцепил от брони. Тот, почувствовав это, начал метаться, только чудом не задевая меня. Я, не в силах удержать пушку, опустился на колени и просунул копыта в пазы. Пускай у меня не было когтей, я смог найти спусковой механизм. Выстрел попал монстру в круп и начисто оторвал его. Я смог удержаться от взрыва из-за веса оружия.
Пони бесновался и душераздирающе вопил.
— НЕТ, НЕТ, НЕТ! КРОВЬ ДЛЯ БОГА КРОВИ! ЧЕРЕПА ДЛЯ ТРОНА… — его навеки заткнул второй выстрел.
— И ты тоже катись к дьяволу, — простонал я и бессильно откинулся на холодных камнях. Сердце покалывало, но пока терпимо. Гул пальбы был неслышен из-за шума в моей голове.
«Богини, эта победа ничтожна! — подумал я. – Она не изменила ничего. Наш мир всё так же объят огнём войны, начатой по вине благоразумия… о, как можно жить в мире, в котором хорошие поступки ведут к чудовищным последствиям? Как можно поступать лучше, зная, что это только усугубит кошмар? Труддус… зачем он умер? Хотя нет, он не мог умереть. Если я пережил выстрел БФГ, то он и подавно… ведь так? Шейди. Бедная девочка. Стоило ли мне пойти с ней? Нет, но я должен был успокоить её. Попросить прощения. Пускай и нет моей вины в причинах её страданий, она заслуживала хорошего отношения. Тогда, в Кантерлоте, у нас был замечательный разговор. Ещё немного и мы могли бы подружиться. Она поступила со мной так, как я поступил с нею. Я накричал, и она… ох, я не хочу быть один. Это страшнее всего. Что, если нас сломят, а я останусь в одиночестве? Какого было тому солдату, последнему из рода людей, одержать победу и жить в опустошённом мире? Смогу ли я перенести это?»
— Пора вернуться назад, Палач Рока. Впечатляюще, — проговорил голос Эффусума в моей голове. – Но тебя ждёт ещё одно испытание.
Прежде, чем я смог отреагировать, мир исчез во вспышке.
Гром. Ужасающий гром. Мои уши не страдали так со времён уничтожения военного городка. Я лежал на животе и что-то давило мне на спину.
— Вставай, подымайся, Палач! Настоящая война только начинается! – рычал Эффусум.
Но я был слаб. Измотан. Я не был Палачом.
— Смотри, смотри, как пламя пожирает твой мир! Где твоя ненависть? Неси смерть врагам! Арр! – меня подняло и встряхнуло. Тяжесть свалилась со спины. Свинцовые веки отказывались слушаться. Только через тонкую, как нить, полоску между ними я мог разглядеть оскал сына Титана. – Неужели Храддо ошибался в тебе? Не-е-ет… в тебе нужно лишь кое-что изменить…
По ушам как ударило молотком. Звон залил голову, словно там была колокольня. Что-то вонзилось в бок и я полетел наземь. Боли не было, просто в боку моём ощущалось что-то чужеродное. Когда я смог открыть глаза, то обнаружил себя в луже крови. Бронепопона была разорвана кривым осколком, глубоко вошедшим в мою плоть. Я тупо уставился на него, совершенно не соображая. Чёрная фигура Эффусума подлетела ко мне. Бледная рука схватила осколок и вырвала его. Потом из рваной рясы полился багровый туман. Он окутывал меня, жёг глаза и щекотал лёгкие. Шок прошёл, но боли не было. Плоть немного восстановилась и открытой раны не было.
— Это предел моих целительных навыков, — процедил Эффусум. – Но ты будешь жить и… — дальше его слова растворились во взрыве.
Я огляделся, слабо шевеля головой. Руины. Не романтично-завораживающие, как Мэйнхеттен, а ужасающие, как груда расчленённых тел. Из взрытого асфальта торчали изуродованные каркасы глайдеров. Некоторые ещё дымились. Повсюду валялись трупы. Разорванные, обожжённые пони и грифоны, а так же закопчённые части преторов. А потом я увидел небо. Оно было чёрным, как умопомрачительно гигантская грязная лужа, и оно двигалось. Тысячи и тысячи вопящих существ, от постоянного шевеления которых рябило в глазах.
— Я сразился с Маледиктом, поселившимся в теле Лазаруса. Тщеславный глупец погубил своего величайшего полководца, превратив своё войско из могучей армии в безмозглую орду. Ценой многих жизней и бездны собственных сил мне удалось сильно ранить его. Теперь он, возможно, подыскивает новое тело. А пока его воины лишены командования и воюют числом. Вашей расе несказанно повезло.
— Если ты настолько силён, чтобы сразить Маледикта, почему ты не остановил Кибердемона?
— Я истощён! – злобно рявкнул сын Титана. – При этом я только что вернулся сюда. Всё время после отступления Маледикта я искал тебя по аду и Тартару!
— Забудь обо мне! Твоя помощь нужней здесь.
— Я не заинтересован в помощи тем, кто здесь! Мне нужен ты. И только ты имеешь значение. Эти жалкие лошади лишь дают тебе время на раскрытие своего потенциала. Ты будешь Палачом Рока, хочешь ты этого, или нет!
— Ненавижу тебя…
— О, — Эффусум улыбнулся ещё шире. – Великолепно. Это как раз то, что нужно. Ненавидь! Жажди крови! Убивай! Расчленяй! Неси погибель, ибо это и есть суть твоего бытия! – он загоготал. — И знай, что нет во вселенной ничего, абсолютно ничего, что могло бы изменить это. Даже смерть падёт ниц!
Луна великая, как же я хотел убить его. Он желал меня использовать и не скрывал этого. И, что самое ужасное, он был, черт возьми, прав. Ничего другого не оставалось, как убивать и убивать. Этот мир не позволял поступать лучше. Он съедал твои потуги на дружбу и насмехался над любовью и надеждой. Только жестокая машина, незнающая ничего, кроме злобы, могла бы выжить и одержать верх. Был ли тот последний человек машиной убийства? Мог ли он победить, не став монстром?
Улица вспыхнула. Струя огня пулей влетела в Эффусума и, выдавив из него вой, отшвырнула прочь. Трое каменных существ ростом с претора, вооружённые здоровенными булавами, показались из-за разбитого фрегата.
— Испытание второе. Охотники Берсеркеры! – прорычал голос в моей голове. Я должен был сражаться. Превозмочь слабость и идти в бой! Ну уж нет, Эффусум, я не стану бездушным монстром, но буду биться до последней капли крови!
Позади меня лежало трофейное БФГ. Поднять его не было сил, поэтому я отполз за него и навёл громадный ствол на врага. Оружие загудело, по корпусу побежали ядовито-зелёные змейки и, наконец, гудящая сфера устремилась на врага, попутно выпуская в него лучи энергии. Двое берсеркеров расступились, уворачиваясь от встречи с разрушительным зарядом, а последний закрылся булавой. Взрывная волна ударила в его собратьев, но те даже не шелохнулись. Сам же он, лишившись половины тела, забился в судороге и рухнул. Но только я успел обрадоваться, как из земли по обе стороны от него выдвинулись две башни-когтя и осыпали его волнами энергии. Затем в воздухе нарисовалась коричневая сфера, копия той, что спасла Кибердемона. В следующую секунду берсеркер был как новенький.
Все втроём они бросились в атаку. Я снова выстрелил, но они увернулись и выпустили каждый по огненной струе. Не в силах тащить пушку, я бросил её и отскочил, как вдруг рядом послышался хрип Эффусума:
— Ты. Не. Готов!
— Только сейчас понял это?! – воскликнул я, глядя, как сын Титана выхватывает двустволку и пробивает насквозь ближайшего берсеркера. Пока раненый восстанавливался, на Эффусума накинулись остальные двое. Не будь он так измотан, они, наверное, небыли бы большой проблемой, но теперь… Четыре сокрушительных удара булав сопровождались хрустом его костей, затем раненый берсеркер, восстановившись, прожёг его огненной струёй. Изорванная ряса вспыхнула и загорелась, обнажая мускулистое, покрытое шрамами, тёмное тело.
— Мститель падёт сегодня! – заревел на демоническом языке берсеркер и, схватив одной конечностью голову Эффусума, нанёс удар булавой. Но хруста костей не было. Вместо этого булава прошла сквозь ставшее прозрачным, тело и раздробила руку своего обладателя.
— Мститель отступит, но будет жить вечно! И меч его будет вводить вас в трепет, вися над вашими головами на конском волосе! – с этими словами Эффусум, отлетев напустил на врага багровое облако. Когда те остановились без движения, он повернулся ко мне и тихо прошипел прямо в моей голове. – Стазис Йорр ненадёжен. Любой полученный урон пробудит их. К сожалению, нам действительно стоит повременить. Нам двоим стоит уйти, вернуться в твой мир. В таком месте и такими силами их не победить.
— Я в этом сомневаюсь! – вдруг раздался хрипловатый голос, от которого у меня перехватило дыхание. Рядом со мной опустилась Рейнбоу Деш. Она вся светилась решительностью, а на шее был закреплён золотистый амулет с изображением её кьютимарки. Рядом с ней порхала Флаттершай, без тени страха или сомнения во взгляде. Эпплджек и Пинки Пай, левитируемые телекинезом Твайлайт и Рерити, встали рядом с пегасками.
— Эффусум, ты глуп! – задорно бросила Рейнбоу и посерьёзнела. – И глупость твоя передалась нам. Победить злобой трудно и очень больно. Силой элементов же мы отправили Кибердемона обратно, откуда он пришёл.
— Да, будь добрее и брось свою плохую привычку злобно смеяться, как будто ты страшный чудо-пугла! Постой, ты и есть страшный чудо-пугла! – улыбнулась Пинки Пай.
— Может быть, ты поймёшь, что значит «поступать лучше»? Даже наш враг может заслуживать жалости и прощения за то, что он совершил, — нежным голосом, но с твёрдым выражением на мордочке, сказала Флаттершай.
— Ты ведь дал нам преторов не потому, что мы в них нуждались, а оттого, что тебе требовался кто-то, кто отвлечёт чудовищ на себя. Это не имеет ничего общего со щедростью. – Выговорила Рерити и добавила. – А ещё у тебя очень плохой вкус в одежде.
Эпплджек не сказала ничего, но всё было ясно без слов.
— Ты был готов оставить нас, хотя мы связаны союзом! – сказала Рейнбоу, топнув ногой. – Вероломность никому не делала добра!
— Так давайте покажем силу нашей магии! – воскликнула Твайлайт в золотой диадеме.
«Подумать только, элементы гармонии в действии. Я не мог надеяться увидеть такое» — мелькнуло у меня в голове, прежде чем радужный поток заполонил всё и ослепил меня. Затем началась настоящая буря. Всё вдруг взвыло и заметалось. Моё тело зашлось болью. Донкельхейтум, как капкан, сдавил ноги. Нахлынуло ощущение, будто из меня вытягивали жизненную силу. На горле словно завязалась петля и начала душить меня. Агония продолжалась бесконечно долгую минуту, а затем резко прекратилась, оставив только ощущение какой-то неправильной пустоты.
Странное чувство наполнило меня. Кобылы элементов вопросительно переглядывались. Мой взгляд упал на непонятный бледный скелет на земле. Он слабо пошевелился, повернул череп ко мне и прошептал:
— Тёмная энергия… её больше нет...
И тут я понял, что стоит тишина. Абсолютная, мёртвая тишина.
— Как-то странно сработали элементы, — пробормотала Рерити и ахнула. – Моя магия! Я как будто выгорела!
— Я чувствую себя так же, — озадачено сказала Твайлайт. — Как такое может быть?
— Эм-м-м, шо н-н-не так? – протянула Эпплджек.
А потом на нас упала горгулья. Ну, не совсем на нас, но близко. И ещё одна. И ещё! Все монстры, что были в небе, падали на землю бездыханными телами. Тысячи и тысячи трупов сыпались безумным дождём, громя остатки домов и улиц. Я, как зачарованный, наблюдал за этой психоделической картиной, не в силах пошевелиться. Меня не страшило то, что я мог быть раздавлен, ибо у меня не было сил бояться.
[7 — https://www.youtube.com/watch?v=gqiSz5yf934 ]
А трупы падали и падали.
Йорры рассеялись и берсеркеры недоумённо уставились на нас. Кто-то выстрелил и один из демонов рухнул, бездыханный. Двое его товарищей, испуганно переглянувшись, кинулись наутёк, а в спину им прилетели ещё две пули.
Мертвецы всё сыпались с неба.
— Всё, вся наша магия, как и магия демонов, связана с тёмной энергией. Донкельхейтум, я, единороги и аликорны – все творения темной энергии. – Слабо простонал Эффусум.
— Всё, кроме элементов гармонии, — пробормотала Твайлайт. – Тогда откуда, с каких звёзд они пришли?
— Низшие демоны целиком состояли из тёмной энергии. Вы убили их, уничтожив саму природу их бытия. — Он чуть заметно усмехнулся. – И вам ли учить меня милосердию после такого?
— Но ведь пони – тоже плоды магии, — задумалась Твайлайт.
— Может, нам пока спрятаться? – пробормотала Деш и вдруг заметила меня. – Солдат! Ты живой там? Давай сюда, пока тебя не расплющило! Солдат?!
Тела всё падали и падали. С каждой секундой их становилось всё больше. Чёрный мертвецкий ковёр накрывал землю. Что ж, достойное одеяло для могильника вроде этого.
А потом ковёр закрыл и меня.