Основатели Александрии (Founders of Alexandria)

Часть 6 (Алекс) – Глава 5

В бездне, в которой символы сохраняли суть того, что представляли, расплетались форма и смысл. Время не имело значения, не имело его и пространство. Бушевала битва, которую она не могла и надеяться выиграть самостоятельно.

Иной желал оформить её по правилам Эквестрии, законам пони, духов и магии. Алекс отказалась, и дала дуэли форму другим путём. Путём человека.

Архив увидела придорожное кафе, как будто взятое из какого-то фильма эры 1950-х. Был поздний вечер, и она припарковалась, чтобы сбежать от ярости дождя, больше похожего на водопад. У кафе была крытая парковка, поэтому машина не рисковала нахватать ещё отметин от града, пока Архив отдыхает. Она зверски проголодалась, и потому решила преодолеть ветер и дождь, и зайти внутрь. Даже на крытой парковке её промочило насквозь, пока она шла к двери.

Одета она была в соответствии с модой эпохи, как и все остальные. Под толстым плащом на ней была надета белая блузка и зелёная юбка, подпоясанная выше талии. Архив не доводилось до этого быть человеческой женщиной, но в этот момент она об этом не задумывалась. Так просто было, как и то, что она провалилась назад во времени и попала в кафе, потому что случайно наложила на сон эту форму. С этим невозможно было спорить. Её кожа снова была бледной, как когда-то. Фигура её была скромной, самое начало созревания. Только волосы показывали истину – они были того же оттенка, что и её грива. Вместо обычного для такой юбки рисунка пуделя, на её юбке красовалась её милометка. Этого она тоже не заметила. Повесив плащ в комнате, полной другой одежды, она зашла в сам ресторан.

Заходя одна, в незнакомое место посреди ночи, она чувствовала себя странно. Казалось, с ней должен был кто-то быть, отец или брат. Но у неё никого не было, так что ей придётся выглядеть сильной. В кафе было ещё несколько посетителей, все выглядели так, как будто зашли ровно за тем же, что и она сама. Она увидела громадного слепого человека, рядом с которым на полу сидела собака на поводке, тихо разговаривающего с кем-то похожим на его родственников. Возле бара сидела пара и потягивала вино из бокалов. Она даже не подозревала, что в этом заведении было разрешено публичное распитие спиртных напитков!

Были и другие. Молодой человек, сидящий в одиночестве, отложил книжку и уставился на неё, хотя его выражение лица было больше лестным, чем неприятным. Маленькая черноволосая девочка сидела рядом с отцом, зевая и потягивая земляничный молочный коктейль из громадного стакана, который отец временами отбирал у неё чтобы налить ещё.

Уходить было поздно, официантка её уже заметила. Женщина была выше, чем любая из тех, которых Архив встречала ранее, с кожей чёрной, как кора дерева, и волосами даже зеленее, чем у самой Архив. Тут это смотрелось естественно.

— Поздновато гуляем, а?

Алекс захотелось упасть и позволить женщине её поддержать. Она откуда-то знала, что та не откажется. Она не стала. Она была взрослой. И собиралась вести себя соответственно.

— Угу. Я не собиралась приезжать, я бы лучше дома сидела. Мне кажется, я заблудилась на дороге.

— Все мы заблудились, милая, — она прикоснулась к плечу Архив и взяла меню. – Иди за мной. Я бы тебя куда-нибудь в другое место отвела, но у нас только одно свободное. – Она направилась в заднюю часть ресторана, туда, где, по всей видимости, находился банкетный зал. Пусть в передней комнате и сидели только незнакомцы, Архив чувствовала, что скучает по их компании. Приятней было не оставаться в одиночестве.

Банкетный зал не был освещён. В углу сидела бледная фигура, уставившись на стену. Перед ним весь стол заполняла гигантская трапеза, пир, покрывающий каждый клочок стола. Впечатление было такое, как будто стол накрыли на пятьдесят человек, но они внезапно и без предупреждения куда-то пропали.

Архив предположила, что фигура – мужчина, но в темноте было тяжело разобрать.

— Можете что-нибудь сделать с освещением? – спросила она у официантки, предлагающей ей усесться за стол напротив незнакомца. – Тут так темно. – Ей показалось странным, что фигура не привстала, когда она садилась, но у неё не было сил посреди ночи устраивать скандал о правилах приличия.

— Немного, — женщина взяла незажжённую свечу с промасленным фитилём с соседнего стола и поставила её возле Алекс. – К сожалению, у меня нет зажигалки. Но ты выглядишь как умная девочка. Уверена, ты что-то придумаешь. – Она записала заказанные Архив напитки и вышла, оставив её наедине с незнакомцем.

— Ты не можешь помешать мне взять тебя. – По мере того, как её глаза привыкали к темноте, Архив могла рассмотреть тёмный костюм и привлекательное лицо фигуры напротив. Она в жизни не видела более красивого и опасного лица. В основном опасного. Молодой человек в прихожей ей понравился куда больше. – Это помутнение рассудка только задерживает процесс, и даже не на сколько-нибудь заметное время. Во владениях разума время – молния. Если ты думаешь задержать меня достаточно долго, чтобы твои «друзья» успели сбежать из моей сферы влияния, то ты напрасно на это надеешься.

— Я знаю. – Архив посмотрела на стол. Большая часть еды там была хорошей. Она выглядела дорогой, куда лучше, чем она могла бы ожидать от придорожной забегаловки. Алекс заметила тарелку, с горкой наполненную законом, аккуратно и красиво уложенным поваром. Кто-то, наверняка мужчина напротив, откусил кусок от одного из углов. Вся конструкция сдулась в раздавленную беспорядочную массу. Функциональную, но отвратительную. Она отодвинула её в сторону. Её любимые блюда уже ждали её. Главным блюдом была цивилизация, разложенная по нескольким большим тарелкам. Одна выглядела так, как будто туда подложили что-то вонючее, а другая – как будто от одного откушенного кусочка распространилась гниль, заставляя всё содержимое смердеть плесенью и разложением.

— Воля твоей расы сильна, но не настолько, как у высасывающих любовь насекомых, живущих среди камней и слизи. Мы не могли подчинить их, потому что они не склонились. Мы хотели их изменить, но они не поддались, и мы вместо этого попытались их уничтожить. Ваша слабость обещает вам более приятную судьбу. Ваша мёртвая цивилизация поднимется с новыми правителями.

Архив обнаружила маленькую тарелочку технологий, всё ещё местами светящуюся, несмотря на все попытки мужчины её испортить. Она выбрала ложкой все хорошие части и проглотила их одним большим глотком. После ужасов бури снаружи, после холода и слабости, этот единственный глоток был великолепен.

Её сосед по столу дёрнулся на стуле, перевернув в раздражении ближайшую тарелку. Архив почувствовала лёгкий приступ раздражения, когда еда полетела на пол. Она даже не успела рассмотреть, можно ли было спасти что-то на этой тарелке дружбы.

— Будь благодарна за свою смерть. Когда я вберу тебя в себя, когда я тебя изменю, они тоже изменятся. Их больше не потребуется уничтожать. Они будут служить нам, как должно, — он запнулся, в его тёмных глазах промелькнул огонёк злобы. – Ну, может, некоторые из них. Твои слуги рассказали мне о живых людях, которые укрылись в тайном месте несмотря на приход магии. Я достану их местоположение из твоего сознания прежде чем сотру его. Я очищу их пламенем и кристаллами.

— Может быть. – Архив приняла поднесённый напиток, кружку очень крепкого кофе. Она сделала долгий глоток, после чего поменяла свою тарелку на другую, самую ценную из всех. У неё не было названия, по крайней мере, она его не знала, до недавнего времени. Но где-то в глубине души она всегда знала, что это её любимое блюдо. Официантка одобрительно на неё взглянула и вышла. – Может быть и нет. – Она открыла маленький горшочек. Внутри зёрна были разбросаны и собраны в безумные комбинации, как будто горшочек перевернули. Но ни одно из них не было испорчено и ни одно не выпало. Она высыпала их в кофе. – Не думаю. Полагаю, тебе не удастся найти достаточно сильного носителя. Смертный не подойдёт, а сильных зачарованных предметов, которые смогли бы тебя удержать, я ещё не придумала. Моя библиотека тебя не примет. Если тебе не удастся взять меня, тебя возьмёт солнце.

Архив посмотрела на своего врага, по-настоящему посмотрела. Теперь она его едва видела. Он был всего лишь тенью сна, совсем не такой плотный, как другие посетители в прихожей. Они были настоящими. В этот момент её душа наполнилась жалостью к созданию, у которого души не было.

— И когда оно тебя возьмёт, ты исчезнешь навсегда. Джозеф сказал, что ты вернёшься туда, откуда пришёл, но… ты ведь ниоткуда, так? За этими стенами тебя ждёт только забвение.

Мужчина напротив бушевал на своём стуле, скинув свой бокал и несколько тарелок на пол. Они разбились, разбрасывая еду по всему полу. Некоторые из блюд были её любимыми.

— Если я уйду, я заберу тебя с собой. Человек, тебе не видать победы! По крайней мере, в служении я позволю тебе существовать дальше. Тому обрывку, которому я это разрешу.

— Я думала, что ты можешь. – Архив поставила кружку на стол. Кофе был очень горячим, достаточно, чтобы прогнать большую часть холода, принесённого из бури снаружи. Подчиняясь внезапному порыву, она ткнула фитилём свечи в тёмную жидкость. Она была настолько горяча, что фитиль охватило волной голубого и зелёного пламени. Она поставила свечу на стол рядом с собой, и мужчина отшатнулся на несколько футов, за пределы, освещённые слабым огоньком. – Прежде, чем ты меня забрал сюда, прежде, чем я увидела, что ты из себя представляешь на самом деле. Ты был такой сильный. Ты заставлял людей делать страшные вещи. Я думаю… — она всхлипнула, смахивая слезу, — я думаю, ты убил хорошего человека у меня на глазах. — Может быть, ты всё это можешь, может, ты силён. Но это не имеет значения. – Она оскалила зубы, сверкнув белым в свете свечи. – Если бы ты меня знал, ты бы не пришёл в Александрию. Если бы ты на самом деле меня знал, ты бы не пришёл на мою планету.

— Ты?! – в его голосе снова послышался безумный смешок, достаточно ужасный, что Архив почувствовала, как на столе портится еда. Это был её пир, как она всё больше и больше понимала. Он был накрыт для неё и только для неё. Этого мужчину даже не приглашали. – Беспомощная, примитивная раса детей! Беззащитная, лишённая магии и души! Вы ничто предо мной. Я смету тебя и твой род как росу на траве!

Архив не чувствовала раздражения, хоть и знала, что незнакомец говорит неправду. То, что он говорил, было настолько далеко от правды, что не имело смысла злиться. Он был как ребёнок, рыдающий о том, что ему не дали сладость.

— Раса детей? Не тебе судить, незнакомец. Да, я ничего пока не знаю о магии. Но я учусь. Если ты думаешь, что я не выучусь, посмотри и увидь то, что я сделала всего за три года приготовлений. Я пережила удар, который должен был меня убить. – Она наклонилась к нему поближе и прищурилась. – Ты меня не знаешь. Я пережила много куда более худшего, чем ты. Я видела, как моя планета замерзает, смотрела, как ледники давят мои деревни, на меня охотились хищники в дюжины раз крупнее меня. Я видела болезни, превращающие целые города в могильники. Я выжила во всех климатах, от палящих пустынь до вечных снегов.

Её рука сжалась на ноже, которым она начала очищать грязь с тарелки милосердия. Она была ещё тёплой, ей придётся постараться, чтобы её сохранить в таком виде как можно дольше. Как будто вызванная её трудами, на её запястье опустилась маленькая ладонь. Это была девочка, которую она видела в прихожей, с чёрными волосами и ярко-зелёными глазами.

— Архив, зеркало готово. Подвал ярко освещён. – Она обернулась и вприпрыжку выбежала.

— Ты пришёл сюда, ты обнаружил, что меня трудно подчинить, и даже не остановился подумать, почему. Я скажу тебе, незнакомец. Я не только преодолела всё это, и куда больше. Я боролась с врагом страшнее любого другого. Я боролась с собой. Ты думаешь, ты жесток? Я вскрыла секреты элементов моего мира, только чтобы очистить эти элементы и сбросить их с небес, убив сотни тысяч. Я украла огонь, которым горят звёзды, и использовала его, чтобы сжечь моих сородичей, оставив только тени на стенах. — Но даже при том, что было и так, и даже хуже, рядом с жестокостью, которую ты неспособен представить, была и светлая сторона. Я брала яд и превращала его в удобрение, меняя негостеприимное в плодоносное. Я описала небо и покинула пределы моего мира. Я закончила войны и отправила своих детей домой. Я была временами жестока, но чаще выбирала доброту. Временами я была злопамятна, но часто выбирала вместо этого дружбу. И хоть мой мир бился, чтобы меня убить, я оставила отчаяние и выбрала надежду.

— Ты не можешь владеть мной. Ты не можешь изменить меня. У меня нет судьбы, кроме моей собственной, и я оставляю её себе. – Она встала, с развевающейся вокруг ног юбкой. – Тебе не рады здесь, Одиум. Ни тут, в моём сознании, ни в сознании моих детей, ни на моей чёртовой планете. Убирайся.

Её воображаемое поле боя начало разваливаться, когда демон куда старше, чем Алекс, бросился на неё, чтобы отобрать у неё сознание и переписать его заново, по своей воле. Если бы она осталась собой, драки бы не получилось. Ни один смертный не способен победить настолько древнюю и наполненную ненавистью тьму. Но за существом по имени Архив стояли пятьдесят тысяч лет борьбы, ежедневной войны за выживание. Пятьдесят тысяч лет жестокости, пятьдесят тысяч лет доброты. Алекс знала мало. Архив была шестьюдесятью миллиардами жизней, полных изобретательности, открытий и знаний. По этим правилам, особого боя не получилось.